Домой-домой-домой… В Луклу, в Катманду… И дальше, дальше! Туда. На Север. К белым берёзкам, к русским елям, к пахучим тополям… Но ещё надо потерпеть. Ещё немного, ещё два дня.
Переход в Намче-Базар ждали не меньше отлёта. Там у нас был зафрахтован тот же отель, и, значит, горячий душ! Неделя без душа — почти невозможное состояние для современного человека. Забираясь в спальник, каждый вечер я невольно принюхивался к себе. Несло, простите, как от козла… Никакие влажные гигиенические салфетки, никакие дезодоранты (даже если бы они были) не могли исправить ситуацию. Душ! Срочно в душ!
Но пока мы не торопились… А куда? Переход короткий, всего четыре-пять часов в спокойном темпе… Позавтракали в замечательной «Бекерии» (булочной), что возле монастыря. Там такие классные плюшки делают, пирожные, пироги. После тех непропечённых шоколадных пирогов — просто райское наслаждение!
А потом, как обычно: Денис после ночи оклемался и вместе с Намгелем и Владом рванул вперёд, а мы: я, Галя и Володя — пошли в арьергарде. Артём и Равиль поначалу ориентировались на нас, но потом решили идти в своём темпе.
В тот ясный, в тот тёплый, в тот погожий весенний день я впервые досуха «высосал» батарею аккумулятора фотоаппарата. Установил длиннофокусный объектив и снимал всё, абсолютно всё, что подворачивалось под руку.
А под руку, ввиду отличной погоды, подворачивалось много. Горы, небо, облака, местное население, туристы, рододендроны, ирисы… У них там совершенно замечательные десятисантиметровые ирисы, буквально цветочек на стебельке, но цветочек настоящий, ирисовый, фиолетовые лепестки с жёлтыми мохнушками, Равиль такой, тогда в Намче, Гале подарил. А утром я ещё фотоохотился на птиц, но улары и фазаны мне не попадались, а попадалась всё больше всякая мелюзга и вороны. И, наконец, я фотографировал нас же самих, а то пока шли туда, в гору, ни времени, ни сил не было.
И ещё мы пели! Вовка оказался любителем казачьих песен, и теперь мы на ходу устроили караоке под его записи в телефоне.
Резанова только головой качала…
А Вовка думал о жене. Часто и много. Как она там, в новом доме? Справляется? Как здоровье? Им уже скоро встречать нового человечка. Для нашего пастыря это трепетная, нежная и абсолютно деликатная тема… Переписываясь с супругой (а с кем он переписывается, мы замечали сразу), он трогательно и забавно шевелил губами и улыбался. Ах, совсем ещё молодой наш пастырь… Почти мальчишка. Тридцати же нет!
В размеренном темпе, с передыхами, с песнями, разговорами и фотосессиями мы вернулись в столицу шерпов.
Душ; приличная еда; нормальный гостиничный номер, поначалу нам пытались впарить номер почти в подвале, но мы пообещали взбунтовать местные племена, и нам выдали номер на втором этаже, светлый и почти тёплый; масса народа в магазинах; кафе… Одним словом: столица!
Мы тоже пошли по магазинам и кафе, хотелось каких-нибудь аутентичных сувениров, памятных фотографий и ещё настоящего кофе. Настоящего не нашли, но тот, что подавали, уже был его правдоподобной копией. Мы бродили, отдыхали, радовались теплу, людям, воздуху, а когда стемнело, в прекрасном настроении и замечательном расположении духа вернулись в отель…
И тут перед ужином чуть нам всё не испортил соотечественник. Ни с того ни с сего он вдруг решил провести с нами воспитательную работу. «Вы тут громче всех орёте! — кричал он… — От вас нигде нет покоя! — кричал он… — Вас даже на улице слышно!» Надо сказать, альпинистская братия вообще шумная… В кают-компаниях порой стоит такой гвалт, разговаривать можно только перекрикивая друг друга. И, да… мы тоже разговаривали громко…
Вовка его успокоил… И всего-то сказал, что товарищ не прав. (Пообещав, правда, при этом «пообрывать ручечки», которыми товарищ отчаянно жестикулировал в опасной близости от Галины.)
Потом он извинился, этот русский нервный космополит. И мы его поняли и простили… А что поделаешь? Может, у человека нервы ни к чёрту, может, ему и англосаксы тоже надоели своими криками, да вот только английского он не знает, а знает русский… Всё может быть.
Ещё жизни подпортила нам ночь. По старой памяти мы решили обойтись без спальников (какие спальники, когда кровать греет?). Галина даже не стала забирать свой у Дэна (спальник Резановой нёс шерпа Дениса). Но… У меня подогрев не работал, и я к часу ночи перебрался в свой спальник, а Резанова сварилась, у неё подогрев не регулировался. Досыпали ночь, поменявшись местами: я отдал Резановой спальник, а сам ушёл спать на её неуправляемую кровать, и, надо сказать, мне там показалось комфортно. Я вообще люблю тепло… Особенно в горах. Особенно после восхождения… После горовосхождения, после альпинизма…