На втором году обучения нас принялись учить рисованию, и мы решили, что это такая шутка, злая, как Оса. Всё, что происходило в обители прежде, было доставучим и трудным, опасным, но при этом хотя бы понятно для чего нужным.

Лозины и палки требовались, чтобы мы рвались в Хмурый мир, где палками нас не достанешь – так обещали назидаторы. На деле это оказалось не совсем верно, нырнуть настолько глубоко трудно даже теперь, а тогда-то и пытаться не стоило, но мы пытались.

Отвратное на вкус Пёрышко, от которого съеживался язык и пекло нёбо, было нужно, чтобы сбросить панцирь с привычных действий и хода мыслей, убрать сомнения и неверия, которые не выпускали нас из солнечного мира в Хмурый.

Бесконечная беготня по лесу и полям, прыжки, кувырки, карабканья и всё прочее требовалось, чтобы сделать наши тела сильными и ловкими, ведь слабые и медлительные люди не выживают на землях, траченных войной. Позднее нас учили биться на мечах и палками – ровно для того же. Занятия по бесконечным земле-, общино-, зверо- и прочим – ведениям тоже умножали надежды на выживание. Кто-то скажет: за те годы, которые мы провели в обители, жизнь в Полесье стала легче и безопасней – ну, наверное, это так, но мы не в обиде на то, что всему этому научились.

Но рисование? Какая чушь!

Конечно, мы не относились к этому серьезно и усваивали науку лишь для того, чтобы не огребать по хребту от младших назидаторов.

И только через несколько лет, научившись по-настоящему взаимодействовать с Хмурым миром, мы поняли, как этому помогают картинки, созданные нашими руками и прочно оттиснутые в памяти.