Египет. Город Мертвых в окрестностях Луксора. 14 ноября 2010 г.
«Вот оно!» – понял Артур Сэндфорд. Его сверхчувство сработало лучше любого самого современного прибора, ощутив артефакт на глубине около двадцати метров в толще грунта. Хотя, как правило, то, что искал он, в отличие от обычных предметов старины, излучало в магическом диапазоне. Вот и в этот раз ему повезло наткнуться на один из утерянных артефактов времен Второй Криганской войны. Она оставила в Базовом мире наибольшее число следов, ибо велась практически только на его территории и похоронила несколько древних цивилизаций. Принцип Отрин, замаскированный под личиной археолога Артура Сэндфорда, всегда удивлялся, почему так мало представителей его касты идут в эту профессию. Ведь что может быть естественнее и интереснее для хранителя знаний, чем поиск следов ушедших эпох?
Лично он здесь, в Египте, форменным образом напал на золотое дно: этот регион оказался просто усеян подобными древностями. А кроме того, археологические экспедиции позволяли достигать необходимой и достаточной степени уединения и изоляции от шумной и надоедливой человеческой цивилизации. Необходимой и достаточной для его главной миссии, о которой знали лишь единицы из числа светлых Вторых. В конце концов, здесь, в Городе Мертвых, врагу куда сложнее подобраться к нему незамеченным.
Форс Торндилл с видимым безразличием наблюдал за манипуляциями принципа. Отрин украдкой оглянулся на него и тихо вздохнул: порой ему очень не хватало интересного собеседника. А навязанного ему престолом Влодмиром охранника представить в этой роли было так же сложно, как, скажем, кромешника-целителя. Могучая каста форсов к знаниям о минувших эпохах относилась с плохо скрываемым пренебрежением, ибо не понимала и не желала понимать их практической ценности. Попадались среди них, правда, и счастливые исключения, однако Торндилл к таковым явно не относился. Тем сложнее было объяснить в экспедиции, состоящей сплошь из простых смертных – энтузиастов своего дела, постоянное присутствие рядом с ним Абдул-Хасана Мубарака – араба, являвшегося материальной оболочкой форса. Честно говоря, Отрин с куда большим удовольствием предпочел бы ему общество любого из своих коллег-людей, но выбирать, к сожалению, не приходилось: ситуация к тому не располагала.
Еще раз вздохнув, принцип сосредоточился на излучении артефакта. Почувствовать его было даже не половиной дела. Куда сложнее извлечь находку из толщи камня и песка. Сейчас нечего было даже и думать о привычном аркане «пронизывания»: охранник категорически забраковал его, посчитав слишком энергоемким, а потому чреватым демаскировкой их положения.
Ну что же, ничего не поделаешь – придется действовать старым добрым способом человеческих археологов. Может, так оно и лучше: иногда даже от любимого дела можно устать, если занимаешься им без перерыва многие века. Изучая и применяя магию с незапамятных времен, Отрин иногда (правда, очень редко) позволял себе «шиковать», не пользуясь ею совсем. Сейчас для этого как раз представлялся удобный случай. К тому же его товарищи по экспедиции получат наконец шанс проявить себя и сделаются настоящими соратниками. А то ведь до сих пор все более или менее значительные находки экспедиции совершал он, причем единолично. В конце концов не так уж много им осталось работать вместе. Ради безопасности Осколка принципу вскоре придется сменить дислокацию. По-хорошему, сделать это следовало сразу же, как только пришли тревожные известия об охоте за хранителями. Но ему слишком хотелось завершить начатую работу. Возможно, тем самым он совершил большую ошибку.
Отогнав от себя дурные мысли, Отрин продолжил работу. Принцип постарался четко закрепить в памяти точку пеленгации сигналов от артефакта, чтобы затем, вернувшись сюда с археологами, поточнее навести их на нее. Для этого потребовалось несколько секунд, но когда он наконец расслабился, в его груди вдруг разлилась острая ледяная боль. Приступ был настолько неожиданным и сильным, что Отрин даже охнул, покачнулся и побледнел.
– Что такое? – встревожился форс, мигом активируя энергетический щит и готовясь выхватить «расщепитель».
– Кажется, за Ним пришли, – медленно произнес Отрин, стараясь дышать часто и неглубоко.
– Вы уверены? – нахмурился Торндилл. – Я пока ничего не чувствую.
– Зато Он чувствует, – ответил принцип, положив ладонь себе на грудь.
Сознание услужливо вытащило из глубоких тайников памяти фрагмент очень давнего прошлого.
Перуанские Анды. Март 3012 г. до н. э.
– Вы хоть представляете, чем может для вас обернуться подобный ритуал? – спросил Влодмир, с изумлением глядя на Отрина.
– Понимаю и готов пойти на риск.
– Вы, может быть, и готовы, а вот я не собираюсь терять одного из лучших хранителей знаний из-за его прихоти.
– Но, высокий престол, – взмолился Отрин, – выслушайте меня, пожалуйста! Дело ведь не только и не столько в моей прихоти, сколько в общей пользе для всего нашего дела. Во-первых, я не буду привязан к конкретной точке, где расположен маги-защищенный тайник для Осколка, и смогу вести активный поиск артефактов минувших эпох…
Престол сделал небрежный жест:
– Это слабый аргумент. Число принципов не ограничивается теми, кто хранит Осколки. Активным поиском могут заниматься и другие. Будьте откровенны: ведь дело в том, что этого хочется именно вам? Вижу, что так. Но коль скоро решено сделать вас хранителем Осколка, будьте любезны принести свои желания в жертву необходимости!
Как правило, получив уже вторую подряд отповедь от представителя высшей касты, любой светлый Второй от уровня доминаторов и ниже сдавался и прекращал полемику. Однако этот продолжал упорствовать. Как ни крути, хранители знаний всегда стояли несколько особняком от остальных анхоров. Так что новые возражения со стороны Отрина даже не сильно удивили Влодмира, хотя и привели в легкое раздражение.
– Но ведь и для безопасности Осколка так будет намного лучше!
– И чем это, интересно?
– Тело Второго (даже его смертная оболочка) является не менее, а то и более надежным экраном для излучения Осколка, чем любой из стационарных тайников. Кроме того, постоянные перемещения по миру затруднят поиск Осколка любому из врагов, которому вздумается этим заняться. Он просто предположить такого не сможет.
– Еще бы! – не удержавшись, съязвил Влодмир. – Обычно представители касты начал не склонны к безумному авантюризму.
– Ну и наконец, – проигнорировав его реплику, продолжал Отрин, – симбиоз с подобным артефактом обострит мое чувство опасности, и в случае чего я смогу вовремя принять меры.
– Симбиоз с подобным артефактом, – назидательно промолвил глава Конклава, – запросто может вас убить, чего мне бы очень не хотелось. Это ведь не какая-нибудь безобидная безделушка вроде «темных оков» или «печати Торосара». В нем заключена чрезвычайно мощная энергетика, мягко говоря, совсем не живительного толка.
– Я же специально тренировал свою материальную оболочку на стойкость к подобным излучениям, – усилил натиск принцип, видя, что престол готов сдаться. – Кроме того, если ритуал слияния проведете вы, риск будет минимальным.
После этих слов Влодмир задумался на несколько минут. Для Отрина они тянулись словно час, но нарушить размышлений престола он не решился, понимая, что все главные аргументы уже высказаны и дальнейшее давление может только пробудить в главе Конклава чувство противоречия, в результате чего он примет волевое решение, которое принципу, скорее всего, не понравится. Так что хранитель знаний стоически молчал.
Наконец взгляд Влодмира перестал быть отсутствующим и сфокусировался на собеседнике.
– Мне кажется, я об этом пожалею, – произнес он медленно.
И в сердце Отрина вспыхнула бешеная радость.
Египет. Город Мертвых в окрестностях Луксора. 14 ноября 2010 г.
Тот ритуал до сих пор порой снился ему в кошмарах. Столь сильной боли и жутких видений он не испытывал никогда – ни до, ни после ритуала слияния с Осколком. Однако принцип ни разу не пожалел о принятом решении. Он прилежно менял место обитания раз в несколько лет, тем более что это и так пришлось бы периодически проделывать, чтобы его внешность, не меняющаяся с возрастом, ни у кого не вызывала неудобных вопросов.
Правда, преимуществ от обостренного чувства опасности анхор до сих пор не ощущал, ибо действительно серьезной угрозы его жизни за все прошедшие столетия еще не возникало. Войны, революции, эпидемии, в которые он попадал время от времени, а также появления мелких кромешников (а такое за пять с лишним тысяч лет случалось от силы несколько раз) – все это было семечками для Второго. Так что поселившаяся в его груди часть Ключа от темницы Тринадцатого вела себя спокойно, лишь изредка слегка трепыхаясь (как, например, при бомбежках Сингапура японцами в 1942 году).
А вот сейчас Осколок пробудился всерьез, и это означало, что пора уносить ноги.
– Готовим «прямой переход», – произнес Отрин.
– Боюсь, что уже поздно, – хладнокровно отозвался форс (теперь уже и он почувствовал всплеск телепортации). – Враг совсем рядом. Уйти все равно не успеем: они просто погасят портал магическим ударом, зато своей бесполезной попыткой мы дадим им четкий пеленг нашего местонахождения.
– Тогда отступаем пешком в глубь Города Мертвых, – мигом сообразил Отрин. – Я тут, в отличие от них, ориентируюсь отлично. Но сначала попытаюсь вызвать помощь сверху.
– Попробуйте, – с явным скепсисом в голосе произнес Торндилл, – только кажется мне, наши враги об этом успели подумать раньше. А потому настоятельно рекомендую пробовать на ходу.