Манадо. Сулавеси, Индонезия.

27 декабря 2010 года

Сергей Александрович Шестаков по-прежнему пребывал в состоянии легкой паники. Старший инквизитор Святого Ордена, кстати, вполне возможно, уже обретший статус бывшего, прекрасно понимал, что объявление его во всеобщий розыск — всего лишь дело времени, причем весьма небольшого. Осознавал он и то, что скрыться от глобального розыска анхоров в Базовом мире практически нереально, особенно если ты не харр, способный менять тела как перчатки, и не криг достаточно высокого ранга. Шестаков был лишь человеком, пусть даже и обладающим определенными магическими способностями. Но мгновенное пространственное перемещение в список этих умений не входило, а потому пользоваться приходилось обычным транспортом, что резко сужало его возможности уходить от преследования и облегчало задачу тем, кто вот-вот начнет на него охотиться.

А ведь врагами теперь придется считать практически всех: их список пополнился анхорами, смотрящими и даже коллегами по Ордену, которым отныне нельзя было доверять. Если на верхушку их организации окажут давление светлые Вторые, магистры, возможно, не просто отрекутся от него, но пойдут дальше: дадут на Шестакова всеобщую ориентировку еще и среди своих, дабы найти и предоставить анхорам живым или мертвым святотатца, посмевшего покуситься на светлую Вторую одной из высших каст. Чего не сделаешь ради сохранения своей организации?!

И случись так, винить их у Сергея Александровича не повернулся бы язык. Как-никак, он совершил целых три ужасных преступления. Помимо покушения на представительницу элиты Внутреннего обода, к их числу относились применение магии крови и сотрудничество с кромешником, включавшее молчаливое пособничество по крайней мере одному убийству в его исполнении. За каждое из этих деяний он заслуживал смерти. Оставалось лишь надеяться, что все это было не напрасно, и десмод в теле Елены Медниковой все же выполнил свою миссию до конца и прикончил проклятого Э-мага.

Старший инквизитор уже не питал иллюзий по поводу собственной жизни: тот, на кого анхоры объявляют глобальную охоту, не имеет шансов долго прожить. Сколько он от них сумеет пробегать? Счет идет на часы, в лучшем случае — на дни. Так стоит ли вообще трепыхаться? Может, просто поселиться в какой-нибудь гостинице и подождать того, кто явится исполнять приговор? А пока воздать должное местной кухне, поваляться на пляже, понырять с аквалангом, короче — насколько возможно, скрасить ожидание неминуемой смерти. Отдохнуть, наконец, чего Шестакову уже давно сделать не удавалось. В конце концов, северный Сулавеси — далеко не самое плохое местечко, чтобы провести здесь последние часы или дни своей жизни.

Вот только подобный фатализм был глубоко чужд энергичной и деятельной натуре старшего инквизитора. Он и молодых орденцев всегда учил, что нельзя сдаваться даже в самой, казалось бы, безнадежной ситуации, и сам всегда следовал этому принципу: судьба благоволит тем, кто борется до конца.

Поэтому Сергей Александрович и не отправился ни в один из туристических отелей, а примчался в аэропорт и уже разжился билетом до Сиднея: ведь любой рейс в Россию, пусть даже с пересадками, в первую очередь будет отслеживаться соглядатаями светлых Вторых. До начала посадки оставалось еще около получаса, в течение которых могло произойти что угодно, и потому старший инквизитор по мере своих сил и возможностей постарался замаскироваться: окутал себя в несколько слоев чарами отвода глаз и изменения облика, при этом саму эту магию максимально приглушил, чтобы она не излучала активно в магическом диапазоне. Правда, эти меры могли помочь разве что против поисковых шавок всех мастей. Однако направленное сканирование стража или даже мимолетный взгляд, скажем, властителя или форса, не говоря уже о высшей лиге, развеяли бы его многослойную иллюзию, словно утренний туман. Но, все же, несмотря на эту оговорку, так Шестаков чувствовал себя более или менее защищенным.

Поэтому он едва не подскочил, когда приятный женский голос обратился к нему на чистейшем русском языке:

— Добрый день, Сергей Александрович!

* * * *

Северный Сулавеси. Железнодорожная ветка Манадо — Горонтало.

27 декабря 2010 года

Поезд до Манадо шел чуть больше двух часов, так что некоторое время на раздумья у Алисы имелось. А подумать было о чем. Ей почему-то казалось, что если бы не это злосчастное возвращение в компании Шестакова, задумавшего очередное покушение на Э-мага, Игорь смог бы понять и простить ей то бегство от него. Но сейчас об этом нечего было и мечтать. Она вновь осталась одна. Теперь, похоже, уже окончательно. Разумеется, слова, которыми он сопроводил свой отказ взять ее с собой, были лишь способом подсластить ей пилюлю. На самом деле, он просто не мог больше ей доверять, не говоря уже о том, чтобы любить ее. Да, Игорь явился на ее зов и выручил из плена у этой доминаторши (а ведь еще неизвестно, что бы сделала с ней разъяренная своей неудачей и ранением анхорийка, не приди на выручку Э-маг), но делать далеко идущие выводы из этого поступка не стоило. Это был его прощальный подарок ей, так сказать, в память о чувствах, которых больше нет.

И на том, конечно, спасибо, но как же ей хотелось большего! Умом она, безусловно, понимала, что теперь уже не имеет права претендовать на что-то: ведь, как ни крути, за любовь Э-мага и все, что он для нее сделал, она отплатила черной неблагодарностью — привела врагов к его порогу. Кто знает, окажись ее бывший наставник чуть удачливее, Игорь был бы сейчас мертв, а вина за это в немалой степени лежала бы на ней, Алисе. Ну а тот факт, что сделала она это без всякого злого умысла, ничуть не спасает ситуацию: ее наивность и статус этакой обманутой дурочки, возможно, и явились бы смягчающим обстоятельством на весах Фемиды, но не на весах любви. Вряд ли Игорь сейчас хотя бы еще раз захочет взглянуть в ее сторону, и мысль эта жгла ее душу будто каленым железом.

Как ни хорохорилась Алиса, утверждая, что у нее не возникло никакой эмоциональной зависимости от Э-мага, похоже, в этом она лгала даже самой себе: зависимость таки появилась. И, по большому счету, без разницы, какой она природы — ответная реакция ее организма на положительные волны со стороны Игоря или ее собственное чувство к нему: Алисе было без него плохо, и все тут! Разница, возможно, проявится впоследствии: в случае любви душевная рана со временем будет заживать, а вот с зависимостью все будет обстоять с точностью до наоборот — боль и мучительная тяга к отныне недоступному для нее человеку станут только нарастать.

Но что толку сейчас задаваться вопросами, на которые она не в состоянии найти ответ? Только терзать себя попусту. Надо решать, что делать дальше. Теперь одна мысль о том, чтобы вернуться в Орден, вызывала у нее отторжение вплоть до тошноты. Интересно, когда и что явилось причиной такой жуткой перемены в ее наставнике? Или это всегда в нем было, только она не замечала? Магия крови, человеческие жертвоприношения, сотрудничество с кромешниками, покушение на Игоря… Теперь имя Сергея Александровича Шестакова, о котором она раньше думала с душевной теплотой, стало ассоциироваться у нее с чем-то до содрогания ненавистным.

Но стоит ли отождествлять своего бывшего наставника со всем Орденом? Недаром есть поговорка «В семье не без урода». Что если Шестаков — просто отступник, предатель, связавшийся со смертельным врагом, а может быть даже подчиненный его злой волей? Но остальные-то! Они чем виноваты? Вся организация не может отвечать за одного из своих, сбившегося с пути истинного. А следовательно, и она, Алиса, не должна ставить между ними знак равенства.

Тогда, быть может, имеет смысл вернуться на родину, в Пермь, как она уже решила в Москве перед самой встречей с Шестаковым? Явиться к командору и снова занять свою нишу в этой жизни. Приносить пользу, уничтожая кромешников и других врагов. Погрузиться в работу и постараться забыть свою новую потерю — Игоря. В конце концов, его стараниями «государевой преступницей» анхоры ее не объявили, так из-за чего тогда становиться добровольной отшельницей? Решено — именно так она и поступит.

Доведя свои размышления до некоторого логического завершения, Алиса вдруг вспомнила момент прощания, когда гордо отказалась от предложенной Игорем охраны анхоров. «Я предпочла бы позаботиться о себе сама».

Хм, сама! А сможешь, милочка? Расслабилась же за спиной Э-мага и Морганы. Вон, в прошлый раз Шестаков к тебе в аэропорту сзади подошел без проблем. Такую беспечность изживать надо и поскорее!

Эти мысли словно подстегнули Алису, и она бросила маги-взгляд за окно, намереваясь хорошенько просканировать окрестности на предмет потенциальной угрозы. И сделала это необычайно вовремя.

За окном с помощью чар левитации парил заключенный в кокон иллюзии невидимости маг, явно пытавшийся выровнять скорость своего перемещения со скоростью поезда, чтобы иметь возможность зависнуть на уровне купе, в котором в гордом одиночестве ехала Алиса. Иллюзия невидимости была самая примитивная, рассчитанная только на то, чтобы отвести глаза обычным людям. Более продвинутое заклинание фонило бы в магическом диапазоне и могло раньше времени насторожить объект охоты. В том, что этим объектом являлась именно она, у Хохловой не возникло ни малейших сомнений: уж слишком тщательно и аккуратно прилаживался «летун» к ее окну.

Но больше всего Алису поразило не это: к покушениям на свою жизнь за время работы в Ордене молодая инквизиторша успела уже привыкнуть и относилась к ним без прежнего трепета. Шоком для нее стала аура нападавшего, однозначно говорившая о том, что он является ее коллегой. Но времени удивляться и соображать, что именно это означает, у Хохловой уже не было: поняв, что его заметили, орденец немедленно атаковал.

Это была «игла хаоса» — сфокусированный луч бурлящей энергии чистого разрушения. От такого аркана очень сложно защититься — отразить его может далеко не всякий магический экран, правда и подготовки он требует изрядной. Так что выбор нападавшего в пользу столь трудоемкого заклинания, скорее всего, объяснялся его высокой поражающей эффективностью. И окажись у исполнителя чуть больше времени на тщательное прицеливание, Хохлова была бы уже мертва. Но поспешность атаки сработала против инквизитора: луч ударил не перпендикулярно плоскости окна, а под углом, и Алиса успела отпрянуть к противоположной ходу луча стенке купе, наспех сформировав защитный экран, который тут же заработал с предельной нагрузкой. «Игла» буквально взорвала окно, и к поражающим факторам самого заклятия добавилось множество острых стеклянных осколков. И все же, главный удар пришелся вскользь, а потому экран Хохловой выдержал, хотя едва не погас.

Алиса метнулась к двери купе, понимая, что у нее есть, от силы, пара секунд, пока «летун» не подготовит новое боевое заклятие. Но дверь вдруг раздвинулась, и Хохлова почти врезалась в перекрывшего проем высокого широкоплечего мужчину, судя по ауре, также принадлежавшего к Ордену. Очевидно, он не рассчитывал застать ее в живых, так что никакого «убойного» заклятия наготове не держал, однако силы и боевого опыта ему было не занимать. В результате он оказался проворнее Хохловой и, не мудрствуя лукаво, просто двинул ее кулаком в челюсть, настолько основательно приложив ее о стенку купе, что у той аж в глазах потемнело.

Мысли заметались в голове Алисы, словно дикие звери, только что посаженные в клетку. Итак, двое. Двое опытных инквизиторов против нее, которая всего два года как перестала быть адептом… Кто-то явно решил действовать наверняка. Кто? Анхоры? Только вряд ли они стали бы рисковать с таким трудом достигнутым соглашением с Э-магом из-за мести ей. Да у них и свои убийцы есть, куда более квалифицированные. Достаточно направить против нее одного стража, и цель будет достигнута без малейших проблем. Нет, от нее решили избавиться именно бывшие коллеги. За что? Или вернее будет спросить «зачем»? Впрочем, спросить — это потом. Вначале надо выжить.

Параллельно с мыслями в голове включились в работу инстинкты и навыки боевого мага. Следующий, на сей раз магический удар громилы в дверях она уже отразила и нанесла свой, отбитый противником столь небрежно, словно он от мухи отмахнулся. Но в этот момент в купе потемнело — это перекрыла свет фигура «летуна», снайперски попавшего в окно и пытавшегося пролезть внутрь.

«Кажется, все, — как-то отстраненно подумала Хохлова. — Сейчас они меня прикончат».

Но случилось иное. Тяжко ударил чей-то боевой аркан, столь мощный, что от магического резонанса у Алисы аж зубы заныли, и громила просто исчез, буквально на атомы распыленный. Вместо него в дверях стоял какой-то незнакомец, очевидно, и явившийся причиной произошедшего. Аура его… Хохлова глазам не поверила и заледенела вся от головы до пят. Второй убийца, видимо, тоже вполне разглядел того, кто прикончил его напарника. Он хрюкнул от ужаса и попытался, было, спастись бегством, оттолкнувшись от столика двумя ногами и выталкивая свое тело прочь из вагона. Напрасный труд! Еще один магический удар незнакомца, и «летун» разделил печальную судьбу громилы.

Спаситель Хохловой, вызывавший у нее едва ли не больший страх, чем двое орденских убийц, шагнул в купе, не говоря ни слова, сжал запястье ее правой руки, инстинктивно поднятой для защиты, и в следующий момент оба исчезли из поезда.

* * * *

Аэропорт Манадо

Говорившая оказалась сногсшибательно красивой блондинкой с хорошей фигурой. Таких обычно можно увидеть на подиуме, в кино или на телевидении. Однако та, что обращалась к Шестакову, лишь выглядела, как человек. Аура выдавала в ней криганку одной из низших каст. Правда, при более тщательном анализе в ней можно было заметить и какие-то странные примеси, которые, однако, с трудом поддавались идентификации.

Сергей Александрович мрачно усмехнулся: поглощенный мыслями о новых врагах, он совершенно забыл о врагах старых. А вот они о нем, похоже, нет. За свою весьма долгую карьеру в Ордене старшему инквизитору не раз приходилось вставать на пути темных Вторых, хотя, конечно, не в одиночку. Один на один даже ламия или дива разобрала бы на запчасти любого в их организации. Такое впечатление, будто все сговорились именно сейчас предъявить ко взысканию неоплаченные им долги.

Конечно, совсем недавно он поймал на АВЭФЛ даже арха, а потом сумел ранить кого-то из элиты анхоров, но там была задействована магия крови, плюс ему фантастически повезло. Теперь же, без заемной Силы, ему с этой противницей ни за что не справиться. Остается лишь подороже продать свою жизнь.

— Не того боитесь, доблестный инквизитор! — усмехнулась криганка. — Я вам не враг. А вот туда, где вы будете заходить на посадку, только что подошел страж с тремя смотрящими. А скоро и еще подтянутся. Впрочем, с вас и одного стража хватит, — тут ее усмешка стала еще шире, — без магии крови-то. Кстати, примите мои поздравления — решение было поистине новаторским!

— Откуда вы… — Шестаков даже задохнулся.

— Ну, ну, не стоит так нервничать! Я же сказала, что не причиню зла. Напротив — я хочу спасти вам жизнь.

— С чего бы это?

— Скажем так: мне импонирует упорство, с каким вы пытаетесь устранить одного набравшего слишком большую силу Э-мага. В этом наши интересы совпадают.

— А разве он…

— К сожалению, жив. Десмоду, заботам которого вы его вверили, он оказался не по зубам.

— Проклятие!

— Ничего, любезный инквизитор, шанс достать его у вас еще появится! Уж об этом я позабочусь.

Шестаков остро взглянул на свою собеседницу.

— Кто вы? Не могу отделаться от ощущения, что за личиной криганки скрывается…

— Похвальная проницательность, Сергей Александрович! Но некоторых вопросов лучше не задавать, если конечно есть желание прожить подольше.

От тона, которым это было сказано, у Шестакова все внутри сжалось.

— Но что же, в таком случае, делать? От анхоров мне не уйти…

— Ну, думаю, эту проблему мы решим. Поступим следующим образом. Вначале я помогаю вам отсюда выбраться, а потом отправимся ко мне: для того, чтобы в дальнейшем вы могли достаточно свободно действовать в Базовом мире, нужно слегка… подправить вам фасад. Ваше истинное обличие слишком сильно себя скомпрометировало здесь. А у меня на вас еще большие планы.

— Вы — Покровитель! — неожиданно осенило инквизитора. — Только почему… криг?!

Его собеседница тихо рассмеялась.

— Нет, вы решительно неисправимы! Так-таки и не можете без неудобных вопросов?

— Но скажите хотя бы — я угадал?

— Накиньте узду на свою догадливость, инквизитор! Вам же лучше будет. А на ваш вопрос я, так и быть, отвечу. К Покровителю Ордена я имею самое непосредственное отношение. Ну а криг он или анхор, вам от этого ни жарко, ни холодно, и тешить ваше любопытство я больше не собираюсь. Так вы готовы следовать за мной?

— Да, Покровитель!

На это блондинка только глаза закатила. Затем, сделав приглашающий жест рукой, двинулась к выходу из здания. Шестаков пошел за ней покорно, словно собака на поводке. В какой-то момент они оказались в небольшом закутке, скрытом от взглядов всех, кто находился в зале ожидания аэропорта.

— Пришли, — улыбнулась незнакомка и коснулась плеча инквизитора.

А в следующий момент все вокруг исчезло, словно смытое невесть откуда взявшимся бурным потоком мрака.

* * * *

Побережье озера Байкал севернее Листвянки

Алиса осознала себя на вершине высокого утеса, с которого открывался превосходный вид на озеро. Пейзаж вызывал какой-то смутный отклик в ее памяти, но зацепиться за воспоминание Хохловой не удалось: оно ускользало, словно пугливая лесная зверюшка от человека с фотоаппаратом.

Ее спаситель стоял рядом, одним своим присутствием мешая сосредоточиться. Его аура все еще изрядно напрягала, хотя и не вызывала больше первоначального ужаса, ибо стало ясно, что вреда молодой инквизиторше (теперь уже точно — бывшей) он причинять не собирается. Хохловой последнее время как-то исключительно везло на встречи с сильными мира сего: сначала целый Конклав, потом доминаторша, теперь вот кто-то из высших кригов… Интересно, ему-то она для чего понадобилась?

— Знакомое место, не правда ли? — прервал ее размышления незнакомец.

Алиса вздрогнула: он что, так легко читает мысли?

— Телепатия тут ни при чем, — успокаивающе произнес криг. — Просто я кое-что о вас знаю. А кроме того, когда вы теряете душевное равновесие, ваши мысли и эмоции достаточно явно отражаются на лице. Поработайте над самоконтролем. Это так — рекомендация на будущее.

— Спасибо, — выдавила Хохлова, — за спасение и за совет… Хотелось бы только знать, почему столь крупная фигура, как вы, принимает в моей судьбе такое участие?

— Значит, есть причины. Не буду лукавить — дело не только и не столько в вас лично, Алиса Павловна, сколько в том, кто связан с вами очень крепкими узами.

— И кто же это?

— Игорь Логинов.

Хохлова горько усмехнулась:

— Боюсь, узы между нами не столь крепки, как вам кажется.

— Вот тут вы ошибаетесь. И лучшее подтверждение этому — покушение на вас, организованное нашим врагом.

— Это кем же? Анхорами? Это они натравили Орден на меня?

— Увы, все не так просто, Алиса Павловна. Враг этот куда более могущественный и коварный, чем светлые Вторые, и уже давно тайно курирует вашу организацию. У него много марионеток по всей Сфере Миров и пользуется он ими весьма грамотно.

— Так кто же он?

— На данный момент это лишнее знание для вас. В свое время, если будет на то воля Демиургов, вы все узнаете. Но сейчас достаточно и того, что враг направил против вас Орден, а значит, считает вас важной.

— Но почему? Я ведь не особо сильный маг, и вряд ли мое участие сильно повлияет на расклад сил в завязавшейся интриге.

— Правильные вопросы задаете, Алиса Павловна, а вот выводы делаете неверные! Я вам отвечу, но для начала попытайтесь вспомнить это место.

Хохлова еще раз оглянулась. Красивый пейзаж… И знакомый. Она уже точно здесь когда-то была. Но когда, при каких обстоятельствах? Воспоминание пришло внезапно, озарением, а вместе с ним в груди возникла тупая боль. Данира… Их первая встреча произошла именно здесь, когда она, Алиса, пыталась воспрепятствовать ламии расправиться с ее очередной жертвой. Неудачно пыталась, и…

— Вижу, вы вспомнили, — удовлетворенно произнес незнакомец. — Это место, где закончилась ваша старая жизнь. Вы погибли здесь, Алиса Павловна, а в паре километров к северу отсюда началась ваша новая жизнь, когда Э-маг воскресил вас.

— Воскре…сил?! — От шока у Алисы даже перехватило горло. — Это как?! Я думала, он просто спас меня, удержав на самом пороге смерти…

— Нет, он выдернул вас из-за этого порога. На самом пределе обратимости. Применил максимум того уровня своей Силы, на который был в тот момент способен. Вы именно умерли. А потом воскресли для новой жизни.

— О, Создатель! Но зачем он это сделал?

— Полагаю, он и сам сейчас не сможет ответить на этот вопрос. Что-то, видимо, подтолкнуло его к этому, и он счел, что вытащить вас из Демарга для него просто жизненно необходимо. Но ведь вы и попали сюда не просто так. Вас незаметно направляла воля моего господина.

— Верховного правителя кригов?

— О нет — моего истинного господина. Он принадлежит к Первому поколению.

— Демиург?! — ахнула Алиса.

— Именно так. Кстати, позвольте представиться. Меня зовут Бреген, и я из касты асуров — второй по старшинству среди темных Вторых. Но мое настоящее призвание далеко от войн и политических дрязг анхоров и кригов. Ставки в игре, которую ведут Первые и Пустота, куда выше.

— Тринадцатый?

— Да. Если он вырвется на свободу, все может рухнуть в бездну. Э-маг Игорь Логинов — один из тех, кто способен этому помешать, причем далеко не последний среди них. А вы очень много для него значите, иначе враг не пытался бы устранить вас руками своих марионеток из Ордена.

Глаза Алисы потемнели от наполнившей их боли.

— Но Игорь… он теперь ненавидит меня: ведь я фактически предала его!

— Думаю, вы ошибаетесь, — мягко возразил Бреген. — Он любит вас, возможно, даже больше, чем думает сам. Игорь Логинов прогрессирует немыслимыми темпами и теперь понимает многое из того, что всего год назад было ему недоступно. Полагаю, он догадался, что сбежали вы от него в результате целенаправленного ментального воздействия.

— Вы хотите сказать…

— Ламия по имени Данира тоже одна из вражеских марионеток, и он периодически использует ее в своих целях. Сначала она едва не убила вас. А если бы ей это удалось, врагу стало бы намного проще. Должен признаться, я не представляю до конца вашей роли в этой глобальной игре. Мой господин, скорее всего, знает, раз делает на вас ставку, но пока не считает нужным сообщать мне об этом. Знает и враг, ибо действует против вас весьма настойчиво. Ламия была нужна ему как шпион в отряде Э-мага, а в нужный момент, когда вас охватило смятение после возвращения памяти, он, вселившись в нее, нагнал волну ужаса и паники, принудившую вас к бегству.

— Это только ваши догадки или?..

— Или. Мало что может укрыться от моего господина, и во многое он посвящает меня. Но главное в другом. Э-маг тоже понял, что с вашим бегством все не так просто. Раскусил он и ламию, хотя последнее сделал, все же, слишком поздно… Уверен, Логинов не винит вас ни в чем.

— Но он прогнал меня сейчас!

— Потому что хотел, чтобы вы остались живы, а в той мясорубке, в которую он собирается ввязаться, это было бы проблематично. К сожалению, вы являетесь отличным средством, чтобы оказать на него давление, либо просто причинить ему боль вашим убийством. Враг выбрал второй вариант. Отсюда и покушение в поезде. Он рассчитывал на то, что, вне себя от горя и жажды мести, Э-маг забудет об Осколках и начнет уничтожать тех, кто виновен в вашей гибели. Мы не можем этого допустить: Игорь Логинов нужен нам совсем в другом месте и для другого дела. Поэтому я прибыл сюда, чтобы спасти вас и предложить защиту в дальнейшем, ибо враг не уймется. Покушения будут повторяться одно за другим, пока, наконец, не увенчаются успехом.

— И что же вы предлагаете?

— В Базовом мире оставаться нельзя. Враги найдут вас везде, а я не могу постоянно быть вашим телохранителем. Поверьте, у меня масса весьма важных дел и помимо вашей драгоценной персоны. Но есть другой мир, находящийся под полным контролем моего господина. Там вы будете в гарантированной безопасности.

— Что за мир?

— Он принадлежит к мирам Щита. Кстати, нашим гостеприимством там воспользовались практически все близкие Игоря Логинова. Вы составите им компанию, пока ситуация, так или иначе, не разрешится.

— Не знаю. Вообще-то, мне не по душе мысль прятаться где-то, в то время как сам Игорь постоянно рискует жизнью. Я бы предпочла быть с ним.

— Сейчас вы вряд ли ему чем-то поможете. Скорее, наоборот. Он больше будет думать о вашей безопасности, чем о том, как победить.

— Когда-то я уже слышала от него подобное…

— Так может, имеет смысл, наконец, прислушаться?

Алиса молчала почти пять минут. Бреген терпеливо ждал, хотя возможности крига позволяли ему не вести игры в демократию, а просто насильственным образом переместить Хохлову туда, где ей следовало пребывать, и откуда она ни за что не смогла бы выбраться самостоятельно. Однако приказ Демиурга был недвусмысленным: в ситуации с ней все должно быть строго добровольным. И асур подчинился, не задавая вопросов, хотя его несколько удивляла такая неуместная, на его взгляд, мягкость и щепетильность Первого. Впрочем, Демиург наверняка знает, что делает, и может себе позволить не объяснять подручным каждое свое решение. Добровольно — значит добровольно. Подождем. В конце концов, она не может не понимать, что альтернатива его предложению — неминуемая и скорая смерть.

Наконец, Хохлова подняла голову.

— Я согласна и последую за вами.

— Отлично, — улыбнулся Бреген. — Я не сомневался в вашем здравомыслии.

Он взял Алису за руку, и они исчезли с вершины утеса, оставив лишь легкое волнение воздуха там, где только что стояли.