Санкт-Петербург. 29 декабря 2010 года

Евгений Сальников неспешным шагом перемещался по залу ожидания аэропорта Пулково. Основательно надоевшая смотрящему миссия на этом объекте подходила к концу. Уже через неделю — долгожданный отпуск, а потом его переведут, наконец, на какой-то другой участок работы. Десять лет он оттрубил охранником в аэропорту, и его легальная работа не слишком-то отличалась от секретной, порученной ему стражами и руководством смотрящих. Разница была в нюансах, вроде того, кого именно он должен был высматривать. В первом случае контингент составляло всякое человеческое отребье в широком диапазоне (от террористов до пьяных хулиганов), во втором — скрывающиеся в человеческих телах кромешники и, изредка, криги. Впрочем, последним-то что делать в аэропорту? С их способностями к мгновенному перемещению в пространстве они в авиатранспорте не нуждались.

Слов нет — работа его, конечно, нужная и, бесспорно, чрезвычайно ответственная. Но трудно описать, как он устал! Нет, «устал» — это еще слабо сказано. Вот «задолбался» — более точный термин. Обрыдло все: территория аэропорта, залы ожидания, в которых была знакома каждая трещинка на плитах пола, флегматичные физиономии начальства, постоянное мельтешение сотен и тысяч людей, от тщательного «срисовывания» аур которых к концу смены начинали уже слезиться глаза и болеть голова. Сколько можно?!

В аэропорту их, смотрящих, было трое, а курировал всех страж по имени Сидх. Да-да, именно так его и звали. И самого анхора искренне удивляли едва сдерживаемые улыбки тех, кто впервые слышал его имя, так как с голливудской продукцией он был незнаком. Естественно, за глаза его именовали не иначе как «Владыка Сидх». Впрочем, шутки на данную тему не поощрялись, ибо светлые Вторые, как правило, достаточно болезненно относились даже к малейшему намеку на неуважение со стороны смертных. Тем более, что материальную оболочку стража звали Дмитрий Хлопынин, и являлся он, ни много ни мало, начальником службы безопасности аэропорта, а следовательно, был их начальником в обеих ипостасях.

… В аэропортах, особенно крупных городов, смотрящие надолго не задерживались — ломались, просили перевода. Слишком большое напряжение, много людей и тех, кто только кажется людьми. Причем, последние маскировались все лучше и лучше, и обнаружить их становилось чрезвычайно сложно. Постоянное ожидание опасности тоже не добавляло кайфа работе. А если учесть, что и на легальной должности тоже ушами хлопать некогда, так как среди людей своих уродов хватает, то… Редкий смотрящий удерживался в таком месте больше трех лет. Евгений продержался десять, что о многом говорило. За время его работы в Пулково у него четырежды сменялись сослуживцы. А он оставался… Ну и «владыка Сидх», конечно: анхоры в этом отношении были не в пример крепче. Но на него-то, Евгения, уже смотрели как на мамонта или динозавра, чудом дожившего до наших дней. Или еще как на робота, которому абсолютно чужды человеческие эмоции.

Честно говоря, с эмоциями у него и впрямь было напряженно, и мало кому доводилось видеть его разозленным, расстроенным, растерянным… Впрочем, и улыбка была на его лице весьма редкой гостьей. По всей вероятности, именно эта флегматичность и стала причиной столь необычайной стойкости смотрящего к пагубному воздействию аэропорта. Она же позволяла сохранять хладнокровие в стрессовых ситуациях и почти в любой обстановке выцеплять из толпы носителей «бракованных» аур. За это его ценили, им дорожили… Поэтому напряглись, когда он подал заявление о переводе. Знали, что это все равно когда-нибудь случится, но надеялись, что еще очень не скоро… наверное. Впрочем, кто залезет в голову этим анхорам?

«Неделя. Осталась неделя…» — словно заклинание повторял про себя смотрящий, вглядываясь в безумное мелькание лиц. Но что это? Черный с прозеленью оттенок? Мелькнул и исчез. Кромешник или показалось? Где же он? Аналитический ум Евгения обрабатывал информацию едва ли не с компьютерной скоростью. Фотографическая память смотрящего однозначно связала мелькнувший темный лоскут ауры с силуэтом ее обладателя. Не с лицом — лица Евгений не видел, но силуэтом: рост примерно метр восемьдесят, широкие плечи, заметная сутулость, синий пуховик с капюшоном, «жириновка» на голове… Найти, найти его, причем немедленно! Известить анхора? Нет, рано: не факт, что черный с зеленью клок ауры не привиделся смотрящему от напряжения. Ответ на этот вопрос можно получить, только отыскав того сутулого.

Итак, вперед, за ним! Отработанными движениями лавируя в плотной толпе, Евгений довольно быстро двинулся в том направлении, в котором исчез синий пуховик. Цепкий взгляд смотрящего, приправленный маги-зрением, буквально сканировал толпу в поисках знакомого силуэта и, наконец, наткнулся на него. Вот он — кажется, на посадку собрался. Только аура-то нормальная. Показалось что ли? Переутомился?

«Синий пуховик» внезапно обернулся и встретился глазами со смотрящим. Понимание пришло сразу — не ошибся: в глубине глаз незнакомца на мгновение мелькнуло что-то чужеродное. Мелькнуло и тут же исчезло. И аура на пару секунд слегка в цвете поменялась. Понятно: увидел смотрящего и напрягся. Значит, есть чего бояться. Сидит в нем чернота, сидит! Пора давать сигнал.

В принципе, смотрящие мыслеречью не владели и нуждались в обычных средствах связи. Но на особо важных объектах, типа аэропортов, анхоры выдавали им для оперативной передачи информации усилители телепатических волн. Будучи активированными, эти артефакты позволяли любому смотрящему передать стражу-куратору информацию, лишь «громко» и акцентированно подумав о ней. Евгений сунул руку в карман и нажал на выступ усилителя, приводя его в действие, однако ничего более сделать не успел, ибо в тот же миг справа и слева возникли какие-то люди, встали вплотную к смотрящему, а один из них положил руку ему на бок.

— Только вякни! — тихо, но отчетливо прошипел угрожающий голос. — Секунды не проживешь!

Внутри у Евгения все похолодело. Он чуть скосил глаза. Высокий мужчина справа, который «дружески приобнимает» смотрящего, глядит на него в упор, искривив губы в напряженной полуулыбке. Глаз не видно — их закрывают темные очки. И тут же, словно отвечая мыслям Евгения, незнакомец чуть опускает голову и смотрит на него поверх очков. Сомнений не остается — глаза черные с зелеными искрами. Кромешник. Быстрый взгляд влево — там другой такой же незнакомец, только без очков. В его глазах жуткая чернота мелькает лишь на мгновение, но этого хватает, чтобы развеять всякие сомнения в том, кто он.

Смотрящего охватывает глухое отчаяние и какая-то тянущая тоска:

«Ну что ж так не везет-то, во имя Создателя?! Ведь неделя всего оставалась! Одна чертова неделя!»

Странным образом злость и досада на несправедливость судьбы прогнали отчаяние, и на смотрящего снизошло удивительное спокойствие. Именно спокойствие, а не апатия. Ужас и паника куда-то ушли, а мозг с прежней почти компьютерной эффективностью принялся анализировать ситуацию, которая, честно говоря, выглядела безнадежной. Три кромешника. Целых три в одном месте. Невероятно: обычно эти твари — охотники-одиночки и в стаи не сбиваются. Что же вынудило их изменить своим принципам? Кому-то потребовалось собрать ударный кулак? Кому и зачем? Почему в аэропорту? Прилетели или наоборот улетают? Куда? Сколько их: трое или гораздо больше? Скорее, второе, просто остальные или не попались на глаза смотрящему или лучше замаскированы. Выходит, целая группа кромешников собралась в Питере и куда-то намылилась. Действуют слаженно, чего за визитерами из Пустоты сроду не водилось. Значит, кто-то координирует их действия. Кто-то серьезный, крутой, кого слушаются.

Какая у этого крутого цель? Почему его подчиненные ведут себя столь необычно? Не убивают, а только угрожают. Виданное ли дело? Ведь он, Евгений Сальников, им явно мешает, однако ж они его только пугают. Странно. Обычно кромешники в таких делах не церемонятся. Казалось бы, чего уж проще — передать через ладонь внутрь его тела смертельный импульс? Тихо, спокойно, без шума и пыли. Просто у бедолаги охранника внезапно случился сердечный приступ. Сгорел на работе. Бывает. Ан нет — он пока еще жив. Куча хлопот, два эскортера по бокам, которые убьют его при малейшей попытке передачи телепатического сигнала. Зачем такие сложности?

— Все равно ведь прикончите, — тихо процедил Евгений, едва разлепляя губы. — Какой смысл вам оставлять меня в живых, а мне — вас слушаться?

— Да я бы с удовольствием! — злым тоном проговорил правый, «обнимающий». — Но был приказ — убивать лишь в крайнем случае. Так что, не бойся, смотрящий: может, еще и поживешь, если, конечно, глупостей делать не станешь!

— Чей приказ?

— Вопросы здесь задаем мы, — штампом ответил левый. — Сколько здесь твоих? И сколько анхоров?

— А ваших? — шалея от собственной отчаянной смелости, сделал встречный выпад смотрящий. — И куда вы в таком количестве?

Ладонь кромешника плотнее прижалась к боку Евгения, и он ощутил, как от нее по телу стали растекаться боль и слабость, пока еще не особо сильные, но постепенно нарастающие.

— Да он дерзит, — чуть усмехнулся правый.

— Нарывается, — тем же тоном отозвался левый.

— Может, он от жизни устал? Так мы можем помочь.

— И поможем — мы ведь такие…

— Нам не трудно.

— Даже, в чем-то приятно.

— Правда, приказ…

— А мы скажем, что он нас вынудил.

— Чем не крайний случай?

— Хочешь, чтобы мы тебе помогли скинуть с плеч тяжкое бремя жизни? — обратился, наконец, левый к Евгению, прервав издевательский диалог с соплеменником. — Или предпочтешь еще пожить?

— Скатаешься с нами кое-куда, — подхватил правый, — а потом мы тебя отпустим.

По его лицу, вдобавок, еще и частично закрытому темными очками, ничего нельзя было прочитать, как, впрочем, и по лицу левого. И ведь Евгений почти наверняка знал, что обещаниям кромешников нельзя доверять ни на грош, что добившись своей цели и вывезя его куда-нибудь подальше, где нет анхоров и других смотрящих, они его тут же прикончат. Но все же, где-то в глубине его души шевелилась трусливая, слабенькая надежда на то, что вот именно сейчас, по какой-то неизвестной причине, они не лгут и оставят его в живых. А почему бы и нет, собственно? Коль скоро уж исчадия Пустоты в этом деле с самого начала ведут себя столь необычно, разве не могут они и тут отойти от своих правил?

«В принципе могут, — ответил он сам себе, — но вероятность такого развития событий ох как невелика! И что же теперь — предательством всего, во что веришь, покупать этот призрачный шанс на выживание?»

Чувствуя колебания смотрящего, левый решил, что если слегка надавить, тот окончательно сломается. Поэтому он вкрадчиво произнес:

— Ты спрашивал, сколько нас здесь? Так вот — много! Более чем достаточно, чтобы в случае чего без проблем разделаться с вашей группой охраны, включая анхоров. Ну, не армию же вы тут собрали! Базовый мир большой, а стражи и смотрящие нужны везде. Так что вас тут в сумме не больше десятка, а скорее всего, существенно меньше. Против нас это ничто. Поэтому даже думать забудь о сопротивлении!

Но слова кромешника неожиданно возымели эффект, прямо противоположный тому, на который он рассчитывал.

«Они лгут! — вдруг совершенно уверился Евгений. — Будь у них такое превосходство в силах, стали бы они со мною лясы точить? Ой, вряд ли! И все слова про приказ — не более чем ширма, предназначенная для того, чтобы прикрыть самый банальный страх. А не убивают они меня только из опасения, что смерть моя привлечет к ним внимание анхора, с которым им нипочем не справиться! Значит, к черту колебания: нужно звать владыку Сидха!»

Осознание того, что враг боится, вдруг начисто вымело из души смотрящего страх за собственную жизнь и полностью развеяло его последние сомнения. Так что в следующий миг, не обращая больше внимания на боль и слабость, распространяющиеся по его телу от руки кромешника концентрическими волнами, Евгений послал Сидху телепатический сигнал:

«Кромешники в аэропорту! Как минимум, трое. Они у…»

Он не видел, да и не мог видеть, как исказилось злобой лицо темноволосой женщины лет сорока, наблюдавшей за ним с расстояния примерно десяти метров, и как глаза ее на мгновение залил мрак. Не видел, как она закрыла их, также, очевидно, пользуясь мыслеречью для связи с кем-то. Не видел и не мог видеть, как одновременно в разных концах аэропорта неизвестно с чего напряглись примерно полторы сотни человек, как будто им только что передали сигнал полной боевой готовности. Не видел, как, впрочем, не видел уже больше ничего, ибо смертоносный импульс от ладони кромешника за полторы секунды достиг сердца смотрящего и заставил его остановиться. Евгений Сальников не дожил до расставания с опостылевшим местом работы шесть дней и четыре часа.

* * * *

«Зов Пустоты» был принят ровно пять часов назад. В Санкт-Петербурге тогда было раннее утро. К тому моменту в северной столице России собралось 12 порождающих и 134 низших — целая армия по меркам современности. Столько созданий Пустоты не концентрировалось в одном месте аж со времен Войны Тринадцати. И временно оказавшаяся во главе всей этой силищи порождающая, уже с десяток лет квартировавшая в теле успешной рекламщицы Ольги Стебеневой, вполне отдавала себе отчет, что без лежащего у нее в кармане телепатического усилителя с «кодом вершащего» сколотить такую армаду за трое с небольшим суток было бы абсолютно нереально. Да и с ним-то оказалось очень непросто. Собралась едва ли половина всех кромешников, присутствовавших на данный момент в Базовом мире, но и это, учитывая чрезвычайно сжатые сроки, было серьезным успехом. Да и то сказать — почти полторы сотни низших являли собой весьма грозную силу, с которой пришлось бы считаться даже престолу, не говоря уже о низших кастах светлых Вторых.

«Зов» повелевал отправляться в Рим, куда, согласно известной поговорке, ведут все дороги. Рейсов действительно было изобилие. Собственно, для размещения всей армии хватило бы и одного рейса, но, во-первых, класть все яйца в одну корзину было бы недопустимым риском: анхоры, дознайся они, что за пассажиры находятся на борту, сбили бы самолет без малейших колебаний. А во-вторых, столько свободных мест не нашлось ни на одном рейсе. Так что, в итоге пришлось разделить контингент аж на четыре группы и отправить их на Апеннины через Хельсинки и Стамбул. Естественно, все равно потеря даже одной из групп была бы чрезвычайно чувствительной, а потому секретность и осторожность соблюдались высочайшие: три-четыре десятка посланцев Пустоты непременно стали бы для анхоров необходимым и достаточным поводом для уничтожения самолета, невзирая на количество летящих там же обычных пассажиров.

Точное количество смотрящих и стражей в Пулково руководителям армии кромешников известно не было, а потому изначальная директива вершащих — «режим фантома» соблюдалась неукоснительно. И поначалу все шло неплохо. Порождающим даже удалось идентифицировать двух смотрящих. Но свинью всем подложил третий, которого засекли слишком поздно, когда он уже, проявив необычайную прыть, вычислил одного из посланцев Пустоты, направлявшегося на посадку.

Действовать надо было стремительно, но аккуратно: порождающие, рулившие всем процессом, понятия не имели, каким образом осуществлялась связь между смотрящими и курировавшими их стражами, а также нет ли у последних способа узнать о том, что с их подчиненными случилось нечто непоправимое. Поэтому низшим и было дано указание осторожно прихватить смотрящего, и попробовать запугать, не убивая его. Но едва порождающая увидела лицо смотрящего с каменным, выступающим вперед подбородком, как у нее тут же возникло гаденькое чувство, что сей шустрый и, весьма вероятно, упрямый слуга анхоров может оказаться слишком смел или глуп (что в данном случае означало одно и то же), чтобы не прислушаться к голосу инстинкта самосохранения.

Именно по этой причине в тот самый момент, как низшие взяли смотрящего «в коробочку», порождающая с помощью телепатического усилителя отдала всему контингенту приказ резко активизировать усилия по вычислению всех находящихся в аэропорту анхоров и их прихвостней.

Поисковики, все же, не успели засечь всех. Только трое смотрящих, и не факт, что больше нет, хотя искали их без малого полторы сотни кромешников. Для облавы вполне достаточно. Не хватало лишь времени. Развязка дела с третьим смотрящим наступила слишком рано: анхоров так и не обнаружили.

Порождающая изначально обладала повышенной особой чувствительностью по сравнению с низшими, да и усилитель телепатических волн помог. Так что ментальный крик смотрящего она засекла сразу же, но внести в него искажающие помехи не успела, а потому с секундной задержкой отдала низшим, что находились рядом с возмутителем спокойствия, приказ о ликвидации. Еще секундой позже смертоносный импульс прервал телепатическое сообщение на полуслове, заодно обрывая и жизнь решившего погеройствовать соглядатая анхоров.

Да только поздно: свое дело смотрящий уже сделал — поднял тревогу. Правда, видел-то он всего троих низших, а это совсем не то количество, что способно испугать светлого Второго даже низшей касты. Так что, скорее всего, он не затаится, вызывая подкрепление на специальной телепатической волне, а начнет действовать, дабы пресечь творящееся безобразие… Вот только с этим у него возникнут большие проблемы. Более того — он и сам подставится, причем фатально. Даже если анхор тут не один, а их двое или трое, против такой армады посланцев Пустоты им не устоять.

Выходит, ждать и осторожничать больше ни к чему. Пора действовать так, как привыкли пришельцы из-за Внешнего обода, то есть убивать. Отчасти они уже демаскированы, и если местные светлые успеют подключить тяжелую артиллерию, типа форсов или, не дай Пустота, доминаторов, дела ее армии будут плохи. Их единственный шанс — не допустить такого развития событий. Стремительность и еще раз стремительность! Если умрут все смотрящие и анхоры, которых удастся тут обнаружить, тяжеловесная карательная машина светлых Вторых будет слишком долго заносить свой меч возмездия. Так что, когда он опустится, разить здесь будет уже некого: все рейсы отправятся в Италию.

Поэтому порождающая без колебаний приказала убить двух других смотрящих, и вслед за этим остальным порождающим дала сигнал готовности номер один к экстренному плану. Как только анхор (или анхоры) проявят себя, он будет приведен в действие.

Все-таки, «код вершащего» — сильная штука! С его помощью порождающая обрела способности, лежащие намного выше ее пиковой планки в обычных условиях. К примеру, она могла «подключиться» к любому из низших в аэропорту и его глазами оценить обстановку там, где он находится. Именно таким образом она увидела, как умирали смотрящие.

Одного смерть настигла прямо посреди толпы. Он побелел, покачнулся и рухнул ничком, вызвав у находящихся поблизости людей большой переполох. Второй стоял, прислонившись к колонне, и просто тихо сполз по ней на пол, перестав дышать. Тут наоборот: его кончина была далеко не сразу замечена окружающими. К ним обоим кромешники даже не приближались: если не подпитываться жизненной и эмоциональной энергией умирающих (о чем в данном случае не могло быть и речи), низшие прекрасно умели убивать и на расстоянии, что сейчас с успехом и продемонстрировали. А лишний раз светиться рядом с жертвами им было не с руки: как-никак, вот-вот объявят посадку.

Порождающая-Стебенева чувствовала себя этакой паучихой в центре гигантской ловчей сети, опутавшей весь аэропорт. У нее были сотни глаз, ушей и других сенсоров, улавливающих любое магическое проявление на его территории и выжидающих, когда же начнет действовать тот (или те), кто считает, что контролирует Пулково, а также сотни рук, готовых нанести смертельный удар или атаковать боевым заклятием, если с ее стороны последует такой приказ.

И ведь дождались! Сначала это был простой маги-взгляд, предсказуемо устремленный на место смерти поднявшего тревогу смотрящего и засекший там не успевших скрыться двух его убийц. Ими, похоже, придется пожертвовать.

Страж действовал решительно и без проволочек. Он просто шагнул в зал «прямым переходом», предварительно окутав все там туманом отводящей глаза иллюзии. Материализовавшись, анхор практически мгновенно нанес невидимый энергетический удар по обнаруженным кромешникам. Надо отдать должное светлому Второму — он использовал не примитивный смертоносный импульс, имевший хороший шанс помимо намеченных жертв скосить по пути ни в чем не повинных людей. Нет, его атака напоминала аккуратный снайперский выстрел: незримое облако боевого аркана накрыло только тех, кого было нужно. Да и промах не грозил случайными жертвами, ибо заклятие дифференцированно выжигало лишь то, что не могло быть порождено в Сфере Миров или в любой другой упорядоченной Вселенной. Защиты против такой атаки у кромешников пока не существовало, хотя попытку поставить экраны они все-таки сделали. Тщетно: их сущности сгорели в считанные секунды, а тела, которые они занимали, мгновенно превратились в пускающих слюни идиотов без проблеска интеллекта в глазах, так как стаж вселения кромешников был слишком велик.

Тут порождающая вплотную столкнулась с обратной стороной своей гиперчувствительности: уничтожение двух низших заставило ее на несколько секунд скорчиться от боли, что впрочем, не помешало ей отдать приказ о вступлении в силу экстренного плана. Убивая кромешников, страж не заметил, как вокруг него самого сомкнулось враждебное кольцо. Точнее, заметил, но слишком поздно: обладающие громадным численным преимуществом враги уже начали действовать.

Синхронная активация «стазиса» сразу дюжиной порождающих произвела поразительный эффект: все в зале и примыкающих к нему помещениях застыло, словно в стоп-кадре на DVD плеере. Практически замер и сам анхор: его движения стали чрезвычайно замедленными, словно при пошаговом воспроизведении на том же DVD. С чарами одной-двух порождающих он справился бы. Против трех-четырех — мог бы попытаться что-то сделать. Но с ростом числа участниц этого заклинания его шансы преодолеть их коллективную магию приближались к нулю. Стремительно пошли в атаку низшие: им-то аркан порождающих был нипочем. К стражу, отчаянно пытавшемуся вырваться из пут застывшего времени, приблизились сразу четверо и одновременно приложили ладони к его телу, исторгая из него душу.

Замерший в тенетах «стазиса» почти уже труп сохранял вертикальное положение лишь потому, что время не двигалось, а сущность светлого Второго, покинувшая обреченное тело, оказалась поймана сотканными из мрака энергетическими щупальцами кромешников, которые тут же разорвали ее в клочья, чтобы поглотить по частям.

Порождающая повысила чувствительность своих сенсоров до предела. Расслабляться было категорически рано: они, все-таки, здорово рисковали — ударили главным калибром по передовому вражескому крейсеру и уничтожили его, в то время как еще один, а может быть и два сейчас находятся в отдалении, готовые дать тягу, чтобы затем вернуться с солидным подкреплением из линкоров и авианосцев. Неопределенность относительно количества анхоров в аэропорту по-прежнему давила на порождающую тяжким грузом. С нарастающим напряжением она ловила возможные магические отзвуки телепатической передачи или «прямого перехода». Еще одного стража порождающие теоретически могли поймать своим временным капканом, даже если он начнет перемещаться, но вот если их два, тогда на всей экспедиции этой армии кромешников в Рим можно будет поставить большой и жирный крест. Ведь ускользнувший анхор без особого труда вычислит рейсы, на которых полетят создания Пустоты, после чего останется только сбить самолеты в воздухе, что для светлых Вторых не составит проблем ни с точки зрения физической реализации сего действия, ни с точки зрения морали.

Напряжение росло с каждой секундой ожидания, но если тут и были еще анхоры, то они ничем себя не проявляли. Порождающие продолжали держать «стазис», а низшие, тем временем, сноровисто избавлялись от трупа того, кто еще недавно был аватарой светлого Второго из касты стражей. Так, следов не осталось, и можно снимать чары. Команда дана, и время вновь потекло обычным чередом. В магическом диапазоне по-прежнему полная тишина. Неужели-таки избавились ото всех? В подобное везение трудно было поверить. Всего трое смотрящих и один страж на весь аэропорт? Хотя, для обычных условий такого количества вполне достаточно, а столь массированное нашествие являлось событием из ряда вон выходящим. Так что все в порядке. Пора и по самолетам: посадка идет полным ходом.

Порождающая отдала низшим соответствующее распоряжение. Ей подобные будут до конца пребывать в полной боевой готовности: как знать, возможно, оставшийся анхор сейчас тоже ушел в «режим фантома», перепуганный таким большим численным преимуществом врага, и выжидает. Впрочем, это не так страшно: «режим фантома» не дает обнаружить его, но и ему не позволяет предпринимать магическое сканирование, а следовательно он сейчас практически слеп и глух, не слишком отличаясь в этом от обычных людей. Так что пусть его сидит: рейсы в таком состоянии он отследить не сможет, а следовательно, вся пустотная армия переправится в Италию безопасно.

Низшие сели. По-прежнему тишина. Если, конечно, не считать суеты служб аэропорта вокруг трех внезапно образовавшихся трупов смотрящих (от двух тел, которые занимали убитые стражем кромешники, низшие также весьма своевременно избавились). Впрочем, задержек вылетов не будет: все трое без следов насильственной смерти. Пора грузиться и порождающим. По очереди. Двое, четверо, шестеро… Тишина — по-прежнему никого… Восемь, десять… Вот она уже и одна осталась… Тихо, сожги всех Демиурги! Можно уже идти и ей.

Порождающая в последний раз просканировала окрестности и двинулась к турникету. В последний момент ей показалось, что ее спину сверлит чей-то внимательный взгляд. Замедлила шаг, но не обернулась, только еще раз провела круговое сканирование. Ничего — никаких аномалий или носителей Силы… Все спокойно. Померещилось от избытка напряжения? Быть может и так. Ну, вперед, а то задние уже недовольно ворчат из-за ее медлительности. Вперед, вперед, навстречу, быть может, тому делу, ради которого она и оказалась в этом проклятом мире с его враждебным окружением. Вот оно, ее предназначение, всего в нескольких часах полета отсюда. И порождающая шагнула к турникету.

Она уже не видела высокого мужчину, который внимательно следил за ее продвижением к самолету. Незнакомец был настолько плотно «закрыт» в магическом диапазоне, что даже обладая «кодом вершащего», она не смогла его обнаружить: как-никак светлый Второй высшей касты. Хотя, он сейчас представлял собой нечто существенно большее: за кромешницей глазами престола Сарка наблюдал сам Сокрытый. И довольно улыбался — все шло по плану.