Пролог

Бездна

Он висел в пустоте и удивлялся тому, что еще живет. Вернее, не живет, потому что технически живым Он никогда не был, а существует, мыслит, сохраняет свою сущность и материальную форму. А ведь в Бездне это считается невозможным для всего созданного в упорядоченной вселенной. Он был создан во Множестве Миров и отторгнут его обитателями, потому что нес угрозу всему. Но ведь в этом же и заключалась сама Его суть. Он помнил свое падение сюда, в Бездну – место, откуда нет возврата. Почему же она до сих пор не уничтожила Его? Видимо, только из-за пульсирующего вокруг Него кокона защитного поля. В памяти сохранилось лишь падение, словно кто-то погасил Его сознание, погрузив в магическую спячку, но при этом защитив от неминуемого растворения субстанцией Бездны. Он не знал, ни сколько длилось его небытие, ни по какой причине Он находился внутри спасительного кокона. Кто создал этот кокон? Кому было дело до Него, когда рушилось Мироздание?

Ведь Его сюда бросили. Предали и бросили. Причем сделал это тот, кто Ему был обязан всем своим немалым обретенным могуществом. Одна мысль о предателе вызвала в Нем волну леденящей ненависти. Такой, которую раньше вызывал только Враг. А вот его-то присутствие, кстати, совсем не ощущалось, хотя в Бездну они падали тогда вместе. Может, Враг висит где-нибудь неподалеку в другом таком же коконе и этот кокон, как и Бездна, просто блокирует Его восприятие? Или абсолютный Хаос все же расправился с Врагом и его больше нет? Если так, тем лучше, ибо у Него теперь появился новый Враг, заслуживший своим предательством самую мучительную смерть, каковую и получит, лишь только Он доберется до Врага.

Если доберется. Вися в коконе посреди Бездны бессильным и беспомощным, можно сколько угодно лелеять планы мести. Они так и останутся пустыми мечтами, если только таинственный спаситель не сочтет нужным вернуть Его во Множество Миров. В конце концов, зачем-то ведь этот, бесспорно, могущественный маг не дал Ему сгинуть в Бездне, а значит, имеет на Его счет какие-то серьезные планы, с которыми следует считаться. Впрочем, в любом случае в Бездне Он бесполезен, и спаситель не может этого не понимать, стало быть, просто вынужден будет доставить Его в упорядоченную вселенную. А вот уже тогда, какие бы там ни были планы у спасителя, Он сумеет их слегка подкорректировать. В свою пользу. Быстрей бы только – ведь ненависть внутри Его была нетерпелива и требовала активных действий.

Впрочем, спаситель не заставил Его долго томиться в неведении. Даже сквозь кокон и бурление Бездны Он ощутил появление могучей энергетической сущности, а затем и увидел. Конечно, Его зрение значительно отличалось от зрения других разумных существ, но ведь и сам Он был созданием в высшей степени необычным. Спаситель (а это наверняка был он) тоже выглядел довольно-таки странно – парящее в пространстве синеватое марево без явно выраженной формы и других отличительных черт. Хотя для Бездны это вполне могло быть самой что ни на есть нормой. И еще Он почувствовал исходящую от прибывшей сущности довольно сильную эмоцию, которую затруднился определить однозначно.

А затем прозвучал мыслеголос спасителя:

«А ты в неплохой форме, учитывая обстоятельства!»

«Моя форма будет еще лучше, когда я окажусь во Множестве Миров», – немедленно телепатировал Он в ответ.

«Рвешься в бой? Отлично! Скоро у тебя появится возможность всласть попировать душами, запивая их кровью».

«Кто ты и почему помогаешь мне?»

«Кто я, для тебя не важно, а помогаю… считай, из любопытства».

«То есть?..»

«Когда ты не по своей воле оказался в Бездне, мне подумалось, что тебе рановато покидать Большую Игру и что твоя роль не сыграна до конца. Поэтому я и окружил тебя этим защитным полем. Без него от тебя ничего не осталось бы в считаные минуты».

«А Враг?»

«Ты про Корону? Ее больше не существует, так как мне она была неинтересна. Она себя уже исчерпала. А вот ты – нет».

«И что ты потребуешь взамен?»

«Ничего».

«Верится с трудом».

«Странно слышать такие торгашеские речи от Поглотителя душ! – В мыслеголосе спасителя появились новые нотки, которые можно было истолковать как насмешку. – Но такой уж я особенный. Как уже было сказано, мой главный движущий мотив – любопытство. Мне интересно посмотреть, что будет, если вернуть тебя в Большую Игру».

«В таком случае почему ты не сделал этого сразу, а погасил мое сознание и оставил висеть здесь?»

«Тогда для твоего возвращения еще не пришло время. Следовало выждать, чтобы все успокоилось и о тебе забыли. Да и другие обстоятельства сложились сейчас наиболее подходящим образом. И я решил, что пора…»

«Сколько прошло времени?»

«Не слишком много. Даже по твоим меркам, не говоря уже о моих. Около двадцати пяти лет по календарю Пандемониума. Так что все, кто тебе интересен, еще живы. Ну а у тебя есть шанс изменить эту ситуацию».

«Где он?»

«Твой главный враг? Не так быстро. Ты хочешь слишком спрямить путь к цели. А это уже неинтересно. Я хочу взглянуть, на что ты способен сам, без поддержки, а потому ограничусь тем, что просто доставлю тебя во Множество Миров. Должен заметить, тебя ожидают сюрпризы. Дам лишь одну подсказку: твои цели находятся в Междумирье».

«Цели?.. Она у меня одна».

«Это ты так думаешь. В реальности все может оказаться несколько сложнее. Впрочем, хватит разговоров. Пришла пора действовать».

Серая бурлящая мгла Бездны вдруг расступилась в непосредственной близости от кокона, образовав сияющую щель. Неодолимая сила потянула Его туда, и щель немедленно замкнулась, стоило лишь Ему оказаться по ту сторону. И все же до Него долетела последняя мыслефраза спасителя:

«Удачи, Каладборг!»

 

Глава 1

Взгляд создателя

Пандемониум. Калифорния. Долина смерти

2056 год по летоисчислению Пандемониума

Дело было фактически сделано. Таронт почти смирился с поражением: он медленно отступал в тупик, лишь изредка огрызаясь и пытаясь достать Босха одной из своих длинных передних конечностей. Без шансов, разумеется: тот был начеку и попытки эти вовремя пресекал. Все-таки двадцать лет опыта борьбы с тварями Хаоса даром не проходят. Сколько их он уничтожил за это время? Счет им давно потерян, но ни одна и рядом не стояла по мощи с тем полиморфом, с которого началась его карьера. А все потому, что тогда Босх еще толком не осознал себя и слишком долго позволял исчадию Бездны жировать в Пандемониуме, накапливая Силу. Больше он таких ошибок не повторял, и со временем уничтожение незваных гостей превратилось в рутину. Давненько он не встречал достойных противников и успел уже изрядно соскучиться по Настоящему Делу.

Заметив, что Босх будто бы о чем-то задумался, таронт вновь сделал стремительный выпад своей гибкой лапой, вооруженной острыми как бритва пятидюймовыми когтями. Тщетная попытка! Противник только с виду ослабил контроль за ходом боя, а в действительности в прошлое углубилась лишь малая часть его сознания. Льдисто блеснул кристаллический клинок, и отрубленная лапа монстра упала на землю, быстро меняя структуру на такую же, как у оружия Босха, только куда менее прочную, и вскоре распалась горсткой стеклянного порошка. Но этим дело не ограничилось: кристаллизация с обрубка передней конечности перекинулась на остальное тело твари Хаоса. Монстр отчаянно взвыл от боли и смертной тоски. Однако противник не знал жалости. Как дезинсектор хладнокровно уничтожает тараканов и клопов, так и Босх не испытывал ни малейших колебаний, делая свою работу. Новопроникшие создания Бездны, которых он теперь вычислял с удивительной легкостью, стояли неизмеримо ниже его по уровню и не могли претендовать даже на тень уважения, которое порой вызывает сильный, изворотливый и умный враг. Тупые и кровожадные, они должны быть уничтожены. О чем тут еще думать?

После того как у таронта осталась лишь одна передняя конечность, бой затягивать уже не было смысла, и Босх покончил с монстром несколькими ударами. Кристаллизация тела твари заняла примерно полминуты, а еще через несколько секунд его постигла та же участь, что и ранее отрубленную лапу.

Босх спрятал клинок, который даже не требовалось очищать от крови таронта: она тоже кристаллизовалась и осыпалась на землю. Дело сделано, и пора возвращаться домой. Да следующего прорыва с той стороны. Скука!

Борец с Хаосом совсем уж было собрался построить пространственный коридор, когда его сознания коснулся телепатический вызов. «Голос» был ему хорошо знаком: такая глубина и мощь свойственны только одному существу во вселенной.

– БОСХ, ТЫ МНЕ НУЖЕН!

– Я готов, мудрейший.

– ЖДУ ТЕБЯ В МОЕЙ РЕЗИДЕНЦИИ.

– Но я никогда там не был и не знаю…

– ЭТО НЕ ТВОЯ ЗАБОТА. ТЕБЯ ВСТРЕТЯТ И ПРОВОДЯТ КО МНЕ.

– Да, мудрейший!

Голос пропал. Босх шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. Внутри его поднималась волна восторга: Первосозданный вновь вышел на него! Через столько лет… Это могло означать только одно – у него вновь появится Настоящее Дело.

Всплеск телепортации не застал Босха врасплох: он ждал этого. Обернулся спокойно, не торопясь. Перед ним стояла высокая светловолосая женщина. Красивая, насколько он мог судить по той части ее лица, которая не была закрыта золотистой маской. Заостренные уши выдавали в ней эльфийку.

– Вы за мной? – осведомился Босх.

– Да. Мудрейший ждет.

– Я готов.

Представительница Сил стабильности шагнула вперед и коснулась пальцами запястья Босха. В следующий момент оба исчезли из Пандемониума.

Краллен – один из окраинных миров

Тангатай Крогерд позволил себе удовлетворенную улыбку: бой практически выигран. Здоровенные лохматые варвары сломали строй, и, хотя все еще дрались с яростью берсерков, шансов против бронированных колонн великолепно вооруженной и обученной неторианской кавалерии они не имели ни малейших. Впрочем, кавалерию эту с таким же успехом можно было назвать и пехотой, ибо неториане представляли собой одновременно и всадника, и верховое животное. Когда разведывательные отряды этой вассальной эдемитам расы появлялись в древности на Земле, то породили легенды о кентаврах.

Война… Неториане были идеально к ней приспособлены, как и их союзники из Мелта. Эдемиты знали, кого сделать вассалами. Краллен – далеко не первый из окраинных миров, в котором довелось побывать неторианскому корпусу во главе с Тангатаем. Технология покорения всегда предельно проста. Армии Тангатая подавляют сопротивление местных, после чего в мире появляются эдемиты и устанавливают свое мудрое и справедливое правление, вытягивая его обитателей из бездны варварства. А через несколько лет там даже не приходится держать оккупационные силы, ибо благодарное население начинает буквально боготворить обитателей Верхнего мира. В дальнейшем они даже сами пополняют эдемитские армии, несущие свет Эдема в другие темные уголки Множества Миров.

Тангатаю это нравилось. Быть клинком Верхнего мира – большая честь и немалая ответственность, и он с готовностью принимал как то, так и другое, видя в служении эдемитам свое призвание. Сейчас, наблюдая с холма за разгромом кралленских варваров, он испытывал вполне законную гордость за хорошо сделанную работу.

Внезапно нечто отвлекло его. Вспышка справа, причем совсем недалеко от ставки Тангатая – не больше трехсот метров. Следом за вспышкой возник какой-то странный оптический эффект – очертания кустарников в этом месте поплыли и исказились, а секунду спустя там возникла арка пространственного коридора.

Первым оттуда появился высокий мужчина в неприметной одежде свободного покроя. Тем не менее имелась в его гардеробе деталь, притягивающая внимание, – золотистая маска, словно вросшая в верхнюю половину его лица.

«Силы стабильности!.. – мысленно простонал Тангатай. – Этим-то что здесь надо?!»

Удивление и досада неторианского полководца были вполне понятны. Дело в том, что окраинные миры уже давно, хоть и неофициально, стали зоной свободной конкисты. В силу высокой прочности межмировых барьеров и практически полного отсутствия магической энергии эта часть Множества Миров считалась чуть ли не самой стабильной и безопасной по вероятности возникновения глобальных катаклизмов или прорывов Хаоса. Поэтому там дозволялось спускать пар и играть мускулами как высшим расам, так и всяким другим, которые ощущали явный избыток сил и нужду в расширении своих владений. Впрочем, вместо нужды вполне могло сойти и острое желание. А Силы стабильности во главе с Первосозданным смотрели на все происходящее сквозь пальцы.

Своей избирательной слепотой они добивались сразу нескольких целей. Во-первых, это был некий скрытый реверанс в сторону инферов и эдемитов, в коих уже давно копилось недовольство политикой закручивания гаек, применяемой Первосозданным. Достаточно вспомнить, как при содействии Сил стабильности погиб в Нордхейме цвет эдемитской расы, из-за чего обитатели Верхнего мира утратили контроль над Пандемониумом. Инферы же, попытавшись занять их «свято место», жестко получили по рукам. Теперь же у обеих рас появилась возможность излить скопившийся негатив на варваров окраинных миров, а заполучив их под свою руку, еще и удовлетворить свою жажду власти.

Кроме того, если заклятые «друзья» из Верхнего и Нижнего миров столкнутся там в борьбе за раздел сфер влияния, то они вряд ли побьют слишком уж много горшков на общей вселенской кухне. Да и центру будет существенно спокойнее, если высшие расы устроят свои разборки на периферии. Ну и наконец последнее: окраинные миры в любом случае окажутся под сильной властью, а следовательно, станут еще менее уязвимыми для происков Хаоса, что опять-таки на руку Наместнику Создателя. При этом стратегическое положение окраинных миров не слишком-то выгодное, а их самостоятельная ценность тоже не очень велика, так что чрезмерного усиления контролирующей их расы можно не опасаться. Кругом сплошные плюсы. По всему выходило, что слугам Первосозданного было абсолютно не с руки мешать эдемитской экспансии в Краллене.

Конечно, все тонкости политического расклада в высоких сферах не были известны неторианину, но появление агента Сил стабильности означало крутые перемены и, возможно, даже ставило под угрозу порученную Тангатаю миссию. А подводить своих высоких покровителей неторианин очень не хотел. Правда, оставалась еще слабая надежда на то, что золотомасочник здесь исключительно с целью наблюдения. Слабая – потому что в таких случаях слуги Первосозданного как никто умели оставаться незамеченными или по крайней мере неопознанными. Если же их посланец показался открыто, то ничего хорошего это не сулило.

Пока все вышеозначенные мысли роились в голове Тангатая Крогерда, золотомасочник не спеша огляделся и отшагнул в сторону, давая дорогу тем, кого он привел в этот мир.

А внешность этих существ заставила даже видавшего всякое неторианского полководца округлить в изумлении глаза. Первая тварь, ступившая на землю Краллена, на первый взгляд не имела какой-то определенной формы и состояла, казалось, из одних острых углов. Вдобавок она была почти прозрачной, словно сделанная из стекла или огромной друзы горного хрусталя. Но при более внимательном рассмотрении у монстра обнаружились многосуставчатые конечности наподобие паучьих, шипастый гребень вдоль спины и довольно длинного хвоста, а также вся шишкастая какой-то неправильной формы голова, на которой угадывалась немалых размеров пасть, усеянная акульими зубами. От граней и острых кромок, которых на теле твари имелось в избытке, отражалось солнце, что, собственно, только и позволяло ее худо-бедно разглядеть. Чудовище помотало головой из стороны в сторону и прыгнуло вперед, освобождая место для других. И те не замедлили появиться. А точнее – просто повалили валом. Их было много, причем самых различных, практически не повторяющихся форм. Общими были только две особенности – почти полная прозрачность и изобилие острых углов.

– Кристальные големы! – вырвалось у Тангатая.

Вот так, с его легкой руки, а точнее, языка, и приклеилось это название к неведомым созданиям, коим суждено было стать настоящей чумой Множества Миров.

Бездна

Фигура иерарха Асгарота, напоминающая исполинского спрута, широко распростерлась в серой клубящейся мгле Хаоса, окружающей Множество Миров. Иерарх уже давно исподволь подбирался к этому необычайно стойкому куску упорядоченного, режущему глаз любому обитателю Бездны. Уже не раз и не два пытался первозданный Хаос поглотить его, однако неизменно оставался ни с чем. А последняя попытка даже завершилась гибелью иерарха Неарга – случай необычайный, чрезвычайно взволновавший все высшие сущности Хаоса.

Слишком давно в последний раз гибли им подобные – в незапамятные времена великой войны с могучим Ренегатом, чье истинное имя подвергнуто забвению и вечному проклятию. Ренегатом, который обратил накопленную им невероятную Силу против породившей его материнской субстанции, осквернив ее мерзкими кусками упорядоченных вселенных, внутри которых он был известен как Творец или Создатель. В той войне их было много против него одного, и все же одержать победу им не удалось. Впрочем, и поражением это тоже сложно назвать, скорее боевой ничьей. Погибли три высших иерарха Хаоса, но два из четырех существовавших тогда кощунственных творений Ренегата были проглочены Бездной.

С тех пор они избегали прямых столкновений. Ренегат творил все новые вселенные, а иерархи, дождавшись, когда его внимание переключится на новые задачи, обрушивались на куски упорядоченного, пытаясь их уничтожить. Примерно в половине случаев успешно. Наместники Ренегата, коих он оставлял присматривать за своими творениями, не всегда справлялись со своей задачей.

Нельзя сказать, что иерархи Бездны испытывали особо теплые чувства друг к другу. Чувства как таковые в них отсутствовали напрочь. Но после гибели Неарга у высших сущностей Хаоса все равно вырос здоровенный зуб на Множество Миров. Потому что прецедент, и очень нехороший. Впервые один из них погиб не в битве с Ренегатом, чья мощь превосходила могущество иерархов, по крайней мере по отдельности. Нет, Неарг попал в ловушку жалких созданий упорядоченного во главе с наместником этой вселенной. Если эта тенденция продолжится, Большая Игра, как со временем стали называть извечную войну хаоситов с Ренегатом, и так-то не слишком успешная, медленно покатится к поражению сторонников Хаоса. Множество Миров должно подвергнуться суровой каре – неминуемому поглощению Бездной. И эта миссия священной мести была доверена Асгароту.

В отличие от авантюриста Неарга, он был очень хитрым и осторожным. Ему совершенно не хотелось повторить печальную участь неудачливого собрата. Поэтому он долго присматривался к зубастой вселенной и пока что еще не пожалел о своей предусмотрительности, ибо обнаружил Взгляд Ренегата – вектор его внимания, направленный в ее сторону. Закрывшись облаком «текучего мрака», не позволявшего обнаружить его присутствие, Асгарот осторожно наблюдал. Необходимо было выждать, когда Взгляд Ренегата обратится в другую сторону или же он воплотит здесь свое намерение. Хотелось бы, кстати, знать какое.

Из своей засады Асгарот обнаружил и еще кое-кого. Вокруг Множества Миров стервятником кружил Пилигрим. Эта странная, загадочная и неуловимая сущность появилось через какое-то время после войны с Ренегатом, причем тайна ее происхождения до сих пор оставалась таковой. Пилигрим не имел отношения ни к одной из сторон в Большой Игре. Он просто возник, и все. И появлялся каждый раз в той области Бездны, где намечались какие-то серьезные события, связанные с упорядоченным.

Выходит, и здесь готовилось нечто, раз Пилигрим уже столько времени потратил на Множество Миров. Здесь он появился незадолго до гибели Неарга, что, возможно, было связано с этим событием, однако и после случившегося не отправился в иные пределы, а остался поблизости.

За все время его существования иерархи Хаоса сделали несколько попыток поймать Пилигрима, чтобы потолковать с ним по душам. Но каждый раз он совершенно непостижимым образом ускользал от них. В дальнейшем попытки прекратились за очевидной бесполезностью. Тем более что Пилигрим никогда не проявлял враждебных хаоситам намерений. Казалось, ему просто было интересно наблюдать за разного рода войнами и катаклизмами. Пилигрим представлялся единственным зрителем Большой Игры, похоже, искренне наслаждающимся зрелищем со стороны и до сих пор ни разу не пытавшимся принять участие в процессе.

Светлое пятно его сущности, нарезавшее круги возле Множества Миров, и вектор внимания Ренегата, который постепенно становился все более явственным и интенсивным, по-видимому, были связаны самым непосредственным образом. Что же задумал здесь Ренегат? Упрочнить эту вселенную? Создать для нее спутник? Сменить наместника? Асгароту было очень важно найти ответ на этот вопрос, ибо от него зависело чрезвычайно много. Вовремя узнать планы врага – значит наполовину победить. Если удастся сорвать планы Ренегата относительно этой вселенной… В общем, перспективы представлялись весьма заманчивыми.

Внимание Асгарота было примерно поровну разделено между Множеством Миров, Пилигримом и Взглядом Ренегата, а потому он вовремя заметил энергетические импульсы невероятной Силы, которые вдруг стали транслироваться через последний. Импульс! Импульс! Импульс!

Одно из громадных щупальцев Асгарота осторожно высунулось из облака «текучего мрака» и потянулось в направлении Взгляда. Незримые нити сверхчувств иерарха Хаоса выпростались из щупальца и начали выделывать в окрестностях энергетического канала Ренегата замысловатые коленца. Понять, что враг передает во Множество Миров, и одновременно не дать ему почувствовать свое присутствие было задачей архисложной. Но Асгарот, кажется, с ней справился. Вот несколько нитей его сверхчувств резко отдернулись от Взгляда, словно обожженные. Вряд ли Ренегат, занятый передачей энергетических импульсов, заметил их или понял, что они собой представляют, но некоторую информацию Асгароту покалеченные нити передали.

И эта информация заставила исполинское тело иерарха содрогнуться до кончиков щупальцев, а его сущность – зайтись от злобы и страха, единственных чувств, доступных владыкам Бездны. По Взгляду Ренегата передавались импульсы чистой энергии Порядка, заключенной в неких материальных объектах, по-видимому живых. И эти создания несли с собой то, что для хаоситов являлось самым страшным кошмаром – радикальную Трансформу вселенной к максимально упорядоченному виду.

Иерархи Бездны уже однажды столкнулись с таким – у Розы Перренарда, почти уже павшей под их натиском упорядоченной вселенной. Именно там Ренегат впервые применил свое новое страшное оружие, и хаоситам пришлось отступиться. Преобразованная в чисто кристаллическую структуру, Роза стала практически неуязвима для них. Если то же самое враг наметил сделать тут, это следовало предотвратить любой ценой, иначе поражение в Большой Игре из далекой и туманной перспективы быстро превратится в самую что ни на есть объективную реальность.

Мозг Асгарота начал лихорадочную деятельность – требовалось срочно что-то предпринять.

Краллен

Кристальные големы даром времени не теряли, быстро и деловито рассасываясь по окрестностям. Теперь уже за этим чудовищным паноптикумом наблюдал не только Тангатай, но и вся его свита: помощники и личная охрана. А посмотреть было на что: от прикосновений прозрачных монстров менялась сама плоть окраинного мира Краллен, превращаясь в нечто подобное кристаллу. Изменения шли волнообразно, распространяясь от пришельцев во все стороны, и ничто не могло избегнуть преобразования. Земля и камни просто меняли структуру, трава становилась тонкими стеклянными нитями, тут же рассыпающимися в порошок, кусты превращались в этакие сюрреалистические полупрозрачные сухопутные кораллы. Та же участь постигала и деревья. Волна кристаллизации быстро бежала по их стволам снизу вверх, преобразуя их в жуткие сталагмиты, сильно разветвленные вверху.

Представитель Сил стабильности взмыл в воздух и, паря на небольшом расстоянии над землей, индифферентно наблюдал за этим безобразием. Остальных же наблюдателей, то есть неториан, начал мало-помалу охватывать ужас. Прозрачная чума убивала мир, превращая его в мертвую кристаллическую пустыню – высшую степень порядка. Ни у одного из эдемитских вассалов ни на секунду не возникло сомнения, что станет с ними, когда волна кристаллизации доберется до них: им-то, в отличие от золотомасочника, над землей не воспарить.

– Ведущий, – вполголоса обратился к Тангатаю командир латников Крилл Маригорд, – мне кажется, эти твари отбирают у нас мир.

Его слова отлично согласовывались с ощущениями самого Крогерда, но именно это совпадение почему-то вызвало у полководца раздражение.

– Да что вы говорите? – желчно отозвался он. – Я бы вот никогда не догадался!

Впрочем, Тангатай тут же устыдился собственной несдержанности и, вернув себе хладнокровие, четко распорядился:

– Вывести из боя всех кого только можно и выстроить перед холмом!

– Будем контратаковать? – осторожно спросил Крилл.

– Просто так я этот мир не отдам! – оскалился Тангатай. – Выполняйте!

Маригорд резвым аллюром пустился вниз с холма, а Крогерд уже отдавал новое распоряжение:

– Всех адептов ко мне! Живо!

– Но, Ведущий, – Дибор Сорн, командующий группой магической поддержки, заметно нервничал, – здесь же почти нет энергии!

– Так пользуйтесь накопителями! Для одного боя там вполне хватит.

– Но тогда мы, боюсь, не сможем открыть обратный коридор для вашей армии, Ведущий.

– Если мы не остановим этих прозрачных уродов, возвращаться будет некому… да и незачем, – отрезал Тангатай.

Не преминув показать выражением лица свое отношение к опрометчивому, на его взгляд, приказу полководца, Сорн тем не менее сосредоточился и телепатическим приказом созвал к холму своих подчиненных. Они должны были прибыть пешком, экономя драгоценную энергию, так что у старшего адепта неторианского корпуса имелось немного времени на обдумывание. По всему выходило, что Крогерд намеревается ввязаться в безнадежный бой: адепт и понятия не имел, на что способны кристальные големы, но уже мог предположить, что стандартная магия против них может оказаться не слишком эффективной, тем более что энергии – весьма ограниченное количество. В таком случае его прямой долг как первого заместителя командира корпуса – спасти всех, кого он сможет. А следовательно, пускать в битву ресурсы всех имеющихся накопителей – чистое безумие. Хотя бы парочку следует оставить в оперативном резерве для отступления. Да, именно так он и сделает.

Между тем Крилл Маригорд сработал предельно четко и оперативно. Было очевидно, что отряды первой линии вполне справляются с деморализованными варварами. Поэтому вторую, обеспечивающую глубину фронта на случай возможного прорыва врага, вполне можно было отвести назад, не нарушая хода битвы и даже боевого порядка, до сих пор сохранявшегося у сражавшихся неториан. Так он без лишних раздумий и поступил. И вскоре уже примерно половина неторианской армии выстроилась, преграждая путь наступающим неведомым тварям, у подножия холма, где со своей ставкой расположился Тангатай. Примерно в это же время туда подтянулись и адепты.

Пора было начинать. Тангатай опасался пускаться в рукопашную, ибо волна кристаллизации существенно опережала движение само́й прозрачной орды. А что станет с его воинами, ступи они на измененную землю, полководец не знал и выяснять не собирался.

– Луки к бою! – скомандовал Крогерд.

На первый взгляд его распоряжение могло показаться нелогичным: что может сделать твердым кристаллическим монстрам обычная стрела? Разве что чуть-чуть поцарапать шкуру. Но это обычная. А у стрел, заполняющих колчаны неториан, полые наконечники были набиты особым веществом, которое при контакте с воздухом взрывалось, причиняя значительные повреждения. Контакт возникал в результате разрушения хрупкого острия стрелы после удара о твердую поверхность.

Неториане взяли луки на изготовку.

– Залп! – гаркнул Тангатай.

И рой стрел понесся навстречу кристальным големам. Первый залп неториан оказался достаточно эффективным. Вспышки и грохот взрывов ознаменовали начало этого странного боя. И кристаллическая плоть големов против ударного вещества неториан не устояла. Взрывы наносили локальные, но достаточно серьезные повреждения: трещины, глубокие выбоины, отломанные шипы, разлетевшиеся в стеклянный порошок зубы и даже оторванные конечности. Тем не менее движение орды этот залп не только не остановил, но и не слишком-то задержал. Даже покалеченные големы продолжали двигаться вперед, рассылая во все стороны волну губительной Трансформы. Казалось, они абсолютно нечувствительны к боли. Впрочем, возможно, так оно и было. Более того – повреждения на кристаллической плоти тут же заращивались новообразованными клетками. Даже оторванные конечности и те начали восстанавливаться, хотя и медленнее.

– Сосредоточить залп! Бить кучнее – сразу многим в одного! – отдал новое распоряжение Крогерд.

Корректировка была проведена мгновенно. Отлично обученные неторианские стрелки умели работать удивительно согласованно, понимая друг друга с одного взгляда или жеста. Новый залп оказался еще успешнее, хотя на сей раз паривший в воздухе агент Сил стабильности и соизволил наконец вмешаться в сражение. Волна ярко-желтого пламени полетела по воздуху навстречу стрелам, сжигая их. Но залп был слишком массовым, так что больше половины метательных снарядов долетело до цели. И големы, что называется, почувствовали разницу. Когда в одну из тварей попадал сразу десяток стрел, повреждения были настолько серьезными, что нарушали целостность всего организма. Тела двух големов буквально распались на части. Лишенные централизованного управления со стороны мозга, по-видимому, управляющего регенерацией, восстановиться они уже не могли, а напротив – рассыпались в порошок.

Воспрянувшие духом неториане тут же приготовились к новому залпу. Причем на этот раз, повинуясь приказу Крогерда, адепты пустили перед роем стрел собственную магию – движущуюся прозрачную стену, отразившую встречную волну пламени золотомасочника. Так что третий залп оказался еще эффективнее, и в прах рассыпалось еще пять жутких созданий.

Однако те, как выяснилось, отлично умели учиться на собственных ошибках и встретили стрелы четвертого залпа силовым потоком, легко преодолевшим магию неторианских адептов и размоловшим метательные снаряды в мелкие щепки. Взрывы начинявшего наконечники вещества бесполезно прогремели в воздухе, не причинив прозрачной орде ни малейшего вреда. И прежде чем обескураженные лучники сумели опомниться, новая волна Силы врага хлынула уже на них самих.

Адепты неториан в дополнительной команде не нуждались. Вычерпывая как принесенные артефакты-накопители, так и собственные внутренние резервы, они успели поставить перед своим войском «стену турбулентности» – максимально хаотическое из известных им заклинаний. Расчет оказался верен – против магии абсолютного Порядка, коей, по-видимому, и пользовались кристальные големы, вряд ли можно было придумать что-то более эффективное. Воздушная среда перед неторианской армией стала удивительно текучей, подвижной и хаотически бурлящей, и это сумело нейтрализовать большую часть запущенного големами смертоносного чародейства. Но не все. На отдельных участках магия кристальных тварей, хоть и в ослабленном виде, преодолела «стену турбулентности». Ее воздействие было страшным. Неторианские воины в мгновение ока превращались в неподвижные статуи, которые секунду спустя взрывались, разя острыми как бритва осколками всех рядом стоящих.

Потери пока были вполне приемлемыми, да и движение волны кристаллизации из-за того, что големы отвлеклись на схватку, замедлилось. Однако всем было ясно, что бой, скорее всего, проигран, и это вопрос времени: энергии в накопителях адептов надолго не хватит, а големы, похоже, из-за дефицита таковой в Краллене не испытывали ни малейших неудобств. А когда защитное поле адептов падет, от неторианской армии останутся лишь воспоминания.

Медлить далее было нельзя, и Дибор Сорн приблизился к Тангатаю:

– Ведущий, долго мы не продержимся. Дозвольте под прикрытием защитного поля построить коридор для эвакуации!

Крогерд колебался. С одной стороны, предложение старшего адепта было не лишено здравого смысла, с другой – в его распоряжении было еще почти восемьдесят процентов войска. Отступать при таком раскладе означало проявлять чрезмерную осторожность, которая в Верхнем мире может быть оценена куда менее политкорректным словом – трусость. Не стоило забывать и о той части войска, что до сих пор сражалась с варварами. Ее так просто не эвакуируешь, и ретирада остальной армии обрекала этих воинов на неминуемую гибель. На такое он пойти никак не мог.

Скулы полководца окаменели.

– Бросьте все ресурсы накопителей в защитное поле, Сорн. Идем в рукопашную – этого они от нас не ждут.

Адепт не поверил своим ушам:

– Но, Ведущий…

– Исполнять! – рявкнул Тангатай вне себя от ярости. – Сейчас не время для пререканий!

Сорн побледнел, но резко кивнул и двинулся к своим подчиненным, а Крогерд подозвал к себе Маригорда.

– Любой ценой прекрати бой с варварами, Крилл. Эти бойцы нужны мне здесь. И будь готов ударить големам во фланг.

– Да, Ведущий! – Командир латников умчался выполнять приказание.

Битва с варварами между тем затягивалась. Крилл Маригорд, примчавшись на поле боя, никак не мог сообразить, каким же образом ее прервать. Будь противник несколько более цивилизованным, отступление армии побеждающего врага было бы воспринято им как благословенная передышка для зализывания ран. Однако, судя по озверелым физиономиям волосатых аборигенов Краллена, если неториане, повинуясь приказу Маригорда, начнут выходить из боя, те сочтут это слабостью и с удвоенной злобой ринутся в атаку, чтобы довершить «разгром» отступающего противника. Похоже, бой можно было прекратить, лишь полностью истребив их.

Так ничего толкового и не придумав, Крилл решил просто максимально ускорить этот процесс, добавив неторианам боевого духа своим личным участием в сражении.

Издав клич: «Эдем и Нетор!» – командир латников пробился в первые ряды сражающихся и принялся разить варваров направо и налево своим мечом. Это действительно дало некоторый эффект: притомившиеся было неторианские воины взбодрились и усилили натиск. Маригорд вертелся как волчок, что с его габаритами было не так-то и просто, и бил врагов не только оружием, но и своими передними ногами, вооруженными тяжелыми и острыми копытами. Поначалу столь яростный натиск заставил варваров даже чуть отпрянуть от него, но затем наступила ответная реакция, и кралленские аборигены, наоборот, стали смыкаться вокруг Крилла, стремясь сразить вражеского полководца. Неториане же, быстро оценив обстановку, окружили своего командира, отчаянно его защищая.

Кровавая схватка закипела с новой яростью, причем в основном возле того места, где бился Крилл. Его рука не знала устали, а меч словно превратился в несущий смерть стальной вихрь. Даже инстинкт самосохранения несколько отступил перед азартом рукопашной схватки. И тут же последовала расплата.

Когда меч Маригорда пронзил очередного кралленца, тот, падая, ухватил его за крестовину и потянул за собой. Крилл вынужден был склониться к земле, отчаянными усилиями пытаясь вырвать свое оружие из цепких рук умирающего варвара. В этот момент другой абориген нанес ему удар топором по голове. Отличный шлем, выкованный дунарскими кузнецами, удар выдержал, но завязка – нет. Она лопнула, а Маригорд, слегка оглушенный ударом, покачнулся, но ухитрился при этом размозжить копытами голову атаковавшего его варвара. Однако шлем слетел с его головы, оставив ее беззащитной. И тут же, словно дождавшись этого момента, из задних рядов кралленцев вылетел легкий метательный топор и вонзился ему точно в лоб.

Крилл умер, не успев еще упасть на землю. Ему не дано было знать, что смерть его, как это ни парадоксально, спасет неторианскую армию от полного уничтожения.

На первый взгляд рукопашная атака действительно представлялась чистым самоубийством, однако Крогерд отнюдь не был тупым солдафоном, отправляющим своих воинов на убой. У него имелся план, способный, как он полагал, внести перелом в ход сражения, избежав при этом огромных потерь. И план этот начал воплощаться немедленно.

Для противодействия волне кристаллизации, трансформирующей структуру мира и способной, как полагал неторианский полководец, оказать на его бойцов то же действие, что и боевая магия големов, было намечено применение подвижной «стены турбулентности» максимальной силы. Отдавая себе отчет, что надолго энергии у адептов не хватит, он надеялся, что воины стремительным натиском смогут опрокинуть врага в кратчайшие сроки. Оружие большинства латников было снабжено дополнительно разрушающими чарами, что позволяло рассчитывать на его эффективность против твердой кристаллической плоти големов. А для нейтрализации встречной волны боевой магии противника у Крогерда имелась еще одна идея.

Та часть армии неториан, что расположилась у подножия холма, вновь разделилась на две части. Задняя линия – лучники, – поднявшись чуть выше по склону, принялась посылать навесом сотни стрел в самую гущу кристальных тварей. Волна боевой магии големов хлынула навстречу, что не позволяло стрелам долетать до цели, зато и поглощало Силу смертоносного заклинания врага. А непрерывность стрельбы не позволяла ему использовать магию для атаки и отвлекала от железной лавины двинувшихся в контратаку латников.

Встреча волны кристаллизации со «стеной турбулентности» завершилась боевой ничьей. Сила принялась резко утекать из «стены», однако свою роль та все же выполнила, позволив латникам Нетора безвредно пересечь грань, за которой находился измененный мир. Адепты серели на глазах, до дна вычерпывая свои внутренние энергетические резервы для поддержки заклинания, однако атакующая лава в полном составе преодолела волну и застучала копытами по трансформированной кристальной земле, не потеряв ни одного воина. Сама же по себе измененная плоть мира ни малейшего вреда неторианам не причиняла. Воодушевленные этим фактом, они еще ускорились и на полном скаку врубились в толпу кристальных големов.

Однако на этом их успехи и закончились: зачарованная сталь оказалась куда менее эффективна против твердой плоти прозрачных тварей, чем взрывающиеся наконечники стрел. Регенерация их была просто фантастической, и нанесенные повреждения заживали практически мгновенно. И даже если в результате особо молодецкого удара удавалось отрубить им конечность или часть головы, монстров это не останавливало. Их лапы и пасти работали с безумной быстротой, а прозрачность тел делала бо́льшую часть их движений неуловимыми. Почти любое соприкосновение с плотью големов (если можно было так назвать кристаллическую породу, из которой состояли их тела) оборачивалось раной, ибо кромок и углов там было хоть отбавляй, а остротой они могли бы, пожалуй, посоперничать с лезвиями неторианских мечей. Кроме того, любая такая рана тут же запускала процесс кристаллизации в телах воинов Крогерда, который развивался очень быстро. Их руки, ноги, тела в считаные секунды превращались в уродливые прозрачные наросты, от малейшего прикосновения рассыпавшиеся стеклянной крошкой.

Началась форменная бойня. С самого начала неторианские латники стали гибнуть десятками, не успевая нанести врагу хоть сколько-нибудь серьезного ущерба. Храбрости им было не занимать, однако столь удручающий ход сражения вселил отчаяние даже в самые отважные сердца. И неториане дрогнули. В бегство они обратились раньше, чем не верящий своим глазам Тангатай успел приказать трубить отступление. Бегущих как могли прикрывали лучники, однако плотность их стрельбы была уже не такова, чтобы для ее отражения требовалась вся магия прозрачных пришельцев. Тем более что часть стрел сжигал в воздухе парящий над землей агент Сил стабильности. Поэтому вслед бегущим вновь понеслись волны, искажающие и корежащие реальность.

Адепты из последних сил прикрывали своих, но сил этих было явно недостаточно. То и дело отставших накрывала боевая магия големов, превращая в мертвые статуи. Подножия холма достигла едва одна пятая тех, кто начинал эту самоубийственную контратаку.

Бледный как смерть Тангатай Крогерд в отчаянии обратил свой взгляд в сторону поля боя с варварами… чтобы обнаружить ту же картину повального бегства.

Междумирье. Замок Судьбы

Их было четверо. Четыре гуманоидные фигуры с пустотой под капюшонами – Синий, Серый, Белый и Красный. Они стояли друг против друга в центре громадного зала со стенами из черного оникса. Мебели в зале не имелось, да они в ней и не нуждались, ибо существами из плоти и крови были лишь частично и усталости не ведали. Безликие, именуемые также Хозяевами Судьбы, собрались на совет.

«Двадцать пять лет, – думал Синий, – а нас еще только четверо. Или уже четверо? Ведь Хозяев Судьбы нельзя выбирать из кого попало. Этот выбор – дело чрезвычайно ответственное, и подходить к нему нужно очень тщательно. Так что четверо за двадцать пять лет – это скорее «уже». Однако стремительное развитие событий запросто может поменять все оценочные категории, разом превратив «уже» в «еще только». Обстоятельства складываются так, что воссоздавать орден в прежнем полном количестве просто некогда. А особенно тревожит то, что обстоятельства эти должны быть нам по идее подвластны… Должны, да не обязаны, потому что Большая Игра выходит на высший уровень. Грядет судный день, встречать который придется с теми, кто есть. А их может и не хватить».

Синий оглядел собратьев по ордену, припоминая историю появления каждого из них в Замке Судьбы.

Серый… В прошлой жизни – Дайнард Нордлинг, бывший архимаг и король Холлара, давно уже не существующего государства в сгинувшем мире. Когда-то он был осужден Первосозданным на вечное заточение и лишение тела за причастность к Гибели пяти миров, а освобожден двадцать лет назад по настоятельной просьбе Синего. Просьбе, отказать в которой затруднился даже Наместник Создателя.

Белый… Как и предыдущий обладатель плаща такого цвета, в прошлой жизни он был уллом. Глава Собора Грядущего (так в Данаране назывался совет самых сильных предсказателей, который, собственно, и правил миром). Из уллов всегда получались хорошие Безликие, ибо о Судьбе они знали не понаслышке. Белый был перерожден Синим и Серым пятнадцать лет назад и успел уже обзавестись весьма разветвленной сетью наблюдателей.

Красный… В прошлой ипостаси он, а вернее, она была эльфийской чародейкой, причем из самых сильных. Аристократка, приближенная к самому Тиарлу Вечному, повелителю Ардера. Слишком долгая жизнь и почти полная утрата стимулов к продолжению своего существования побудили ее искать какие-то иные пути, самым привлекательным из которых ей показалось перерождение в Безликого. Отказ от своей прежней личности, в том числе пола, богатства, положения, семьи, позволил ей приобрести взамен почти неограниченные способности к познанию и власть над той частью бытия, что до сих пор оставалась недоступной. Ее стаж безликости составлял всего пять лет.

В принципе в ордене Хозяев Судьбы царило равенство, хотя существовал так называемый магистр, имеющий право созывать советы и председательствовать на них. Впрочем, его власть была чисто номинальной, и в остальное время никакого влияния на поступки собратьев он не имел. Как правило, магистром становился обладатель белого плаща, но из всякого правила есть исключения. И в возрожденном ордене все сразу же признали авторитет Синего, как его основателя и не только. В прошлой ипостаси он обладал наименьшим из всех опытом, положением и Силой, но перерождение все нивелировало: знания всех поколений Безликих поступили в его голову посредством Камня Судьбы, а по стажу безликости он остальных все же превосходил, хотя разница, по меркам Хозяев Судьбы, и была невелика. Однако никто из них не испытал того, что выпало на его долю, и не сделал так много для возрождения ордена. Безликие вновь стали серьезной силой, с которой считались все без исключения. И заслугу Синего в этом было трудно переоценить.

Следовало учитывать и то, сколько он сделал для Множества Миров, избавив его от гибели не раз и не два. А ведь прежний состав Безликих об этом заботился не слишком. Синий как никто понимал, что самоустраненность Хозяев Судьбы от проблем вселенной, в которой они обитают, чревата фатальными последствиями не только для нее, но и для них самих. И лучшим подтверждением этому служит тот факт, что орден ему пришлось возрождать из пепла после его полного уничтожения Лонгаром Темным.

Так что остальные безоговорочно признали Синего магистром, наделив правом созывать совет и даже (что для Безликих было в общем-то беспрецедентным шагом) задавать что-то вроде вектора развития ордена, благом для которого он видел бо́льшую интеграцию Безликих в жизнь Множества Миров. Разумеется, у него не было власти приказывать им: каждый из Хозяев Судьбы подчинялся только себе. Синий мог лишь убеждать собратьев в необходимости тех или иных действий. Но выслушивали его все же с уважением и вниманием.

Вот и сейчас трое Безликих ждали слова своего номинального лидера, являвшегося инициатором этого совета. А он колебался. То, что требовалось сказать, шло слишком вразрез с прежней сутью ордена. Но не сказать этого Синий не мог, ибо чувствовал: началось то, чего он опасался еще двадцать лет назад. И реагировать на происходящее следовало незамедлительно. Вот только станут ли эти трое его единомышленниками и соратниками или выступят против? Однако тянуть дальше он уже не мог себе позволить.

– Собратья, – начал Синий, – думаю, вы все почувствовали то, что произошло накануне сразу в нескольких окраинных мирах. Мощные энергетические всплески беспрецедентного ритма и интенсивности. Коль скоро ни с чем подобным мы ранее не сталкивались, выводы на этот счет можно сделать лишь сугубо предположительные. Проверка через вероятностные поля, линии Судьбы и даже прямую визуализацию в ониксовых стенах этого зала не дала ничего конкретного. Визуализация в тех районах просто отказывает. Правда, они всегда были помехоопасными из-за чрезвычайно низкой проницаемости межмировых барьеров, но сейчас уровень искажений просто запредельный. Вероятностные поля там буквально сходят с ума, и разобраться в их бешеной скачке не представляется возможным. Что же до линий Судьбы, то и они в тех местах путаются, приобретая при этом ярко-алый цвет, что наводит на крайне неприятные ассоциации.

– И какие же? – осведомился Белый.

– С Печатью Создателя.

– Смелый вывод… – задумчиво проронил Красный.

– А я согласен с магистром, – поддержал собрата Серый. – Я видел линии Судьбы агентов Сил стабильности, отмеченные Печатью Создателя. Оттенок тот же самый.

– И что из этого? – Пустота под капюшоном Красного обратилась в сторону магистра.

– Я думаю, что в ряде окраинных миров началась коренная перестройка структуры пространства, – тихо, но четко промолвил тот.

После его слов вновь воцарилась тишина. Первым ее нарушил Красный.

– То есть вы хотите сказать, что началась та самая Трансформа, которую вы уже давно предрекаете? – в его голосе звучал плохо скрываемый скептицизм. – А вам не кажется, что для подобных заключений категорически недостаточно фактов?

– Кажется, – спокойно согласился Синий. – В этом следует еще окончательно удостовериться, но со значительной долей вероятности склонен допускать, что это так.

– Допустим, мы удостоверились. Каковы варианты наших дальнейших действий?

За Синего ответил Белый:

– Если трансформа инициирована Создателем (а это почти наверняка так), то смысл делать что-либо по данному поводу отсутствует абсолютно. Противодействовать Его воле и Силе невозможно.

– Вынужден внести небольшое уточнение, – произнес магистр. – Трансформа, о которой я говорю, в любом случае инициирована Создателем. Вопрос только в том, кто занимается ее воплощением. Если Он сам, то я соглашусь с собратом Белым. Сопротивляться Ему бесполезно. В этом случае остается единственный вариант: добраться до Него в Бездне и попытаться убедить в том, что процесс необходимо остановить.

Скептицизм в голосе Красного стал еще более явным:

– Убеждать в чем-либо Создателя еще более бесполезно, чем противостоять Его воле. Коль скоро Он принял решение, то пути назад нет, и Множество Миров в том виде, в котором мы его знаем, обречено. Нам остается лишь безропотно ждать конца. Вот только никто еще не доказал, что речь действительно идет о Трансформе, в чем я лично сомневаюсь. Этот вывод нуждается в проверке.

– И мы проверим, – согласился Синий. – Отправим туда своих лучших наблюдателей, способных либо подтвердить, либо опровергнуть мое заключение. Однако я бы хотел закончить свою мысль. Так вот, повторюсь, если реализацией Трансформы занимается сам Создатель, дело почти безнадежно. Но вот если Он предпочел не тратить на это личное время и энергию и поручил исполнение своего приказа Наместнику, заодно активировав Кармические Печати всех своих слуг (о чем недвусмысленно говорит красный оттенок линий Судьбы), у нас появляются шансы, ибо бороться с Первосозданным и Силами стабильности очень даже можно.

– Но они ведь не могут не понимать, что Трансформа означает их конец, – произнес Серый. – Неужели они станут выполнять самоубийственный для них приказ?

– А куда они денутся? Или вы думаете, что Создатель оставил им свободу воли? Вряд ли. Напомню вам, собратья, если кто забыл, что Кармическая Печать может работать в двух режимах – скрытом и активном. Скрытый – обычный режим, в котором Печать исподволь влияет на действия объекта, направляя их в нужном Создателю направлении. Активный же режим полностью подавляет волю носителя Печати, напрямую приказывая ему совершать определенные поступки и не позволяя размышлять об их целесообразности или правильности. Инстинкт самосохранения при этом практически отключается, и объект воздействия при этом не способен думать ни о чем ином, кроме исполнения воли наложившего Печать. А вот в пределах этой миссии ему предоставляется полная свобода, и средства он волен использовать любые. Так что носители Кармической Печати не являются безмозглыми зомби. Все их знания, умения и способности остаются при них, и они могут их применять, правда, исключительно ради исполнения поставленной задачи. В данном случае, полагаю, Карма действует в активном режиме, так что у всех ее носителей нет шансов воспротивиться приказу Создателя. У них даже мысли такой не возникнет. Единственный, кто, по-видимому, сохранил свободу воли, – это Первосозданный. У него нет оснований для беспокойства: слишком много Силы и мастерства вложил в него Создатель. Такими помощниками не бросаются. Так что в трансформированной вселенной он сохранит не только жизнь, но и положение, а вот забот там, учитывая высокоупорядоченную структуру нового образования, у него станет существенно меньше. Есть за что бороться.

– Вы так уверенно рассуждаете о Карме и Первосозданном! – проронил Красный.

– Просто оба эти предмета я тщательно и довольно долго изучал.

– Мне кажется, ведя тут сугубо теоретическую полемику, мы теряем время, собратья, – вмешался в их разговор Серый. – Нужно выработать план конкретных действий. Насколько я понял магистра, первым пунктом идет разведка зон наиболее сильных энергетических всплесков в окраинных мирах. Думаю, этот пункт возражений не вызовет.

Белый и Красный молча склонили головы в знак согласия.

– Тогда что дальше?

Все вновь повернулись к магистру.

– Я предлагаю, – медленно начал Синий, понимая, что именно сейчас ступает на очень тонкий лед, – в случае если мы убедимся, что реализацию Трансформы ведут Первосозданный и Силы стабильности, противодействовать им всеми средствами, вплоть до прямого вмешательства.

В зале вновь повисла тишина, в которой явственно ощущалось крайнее смятение присутствующих: настолько радикальными и идущими вразрез со всеми канонами ордена Хозяев Судьбы были слова магистра.

– Прямое вмешательство?.. – наконец выдавил из себя Красный. – Но кодекс нашего ордена…

– О кодексе лучше забыть, когда речь идет о выживании, – заметил Синий. – Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер.

– Пока что мне еще никто не доказал, что обстоятельства действительно чрезвычайные!.. – уже с явным раздражением в голосе произнес Красный.

– За доказательствами дело не станет, – мигом отреагировал его оппонент. – И чем скорее мы отправим своих наблюдателей в районы возмущений, тем раньше их получим.

– Дело не только в них. Вы как-то очень легко оперируете словами «прямое вмешательство». Даже если забыть о кодексе, недурно бы вспомнить, против кого мы собрались бороться. Первосозданный и Силы стабильности – это, конечно, не Создатель, но все равно противники такого уровня, что наши шансы на победу не слишком отличаются от нуля.

– Вот потому нам и понадобятся союзники, – спокойно ответил Синий.

– И кого же вы рассматриваете в качестве таковых?

На сей раз вместо магистра ответил Серый:

– Выбор у нас большой. Союзником может стать любая из рас Множества Миров.

– Но большинство из них не может пересекать межмировые барьеры, – не остался в стороне от дискуссии Белый.

– Уже одно то, что они смогут противостоять посланцам Первосозданного в пределах собственного мира, – большое для нас подспорье, – защищал свою идею Серый.

– Если смогут, – внес ремарку Красный.

– Откровенно говоря, – начал Синий, – я имел в виду кое-кого другого. Но насчет рас, населяющих нашу вселенную, идея хороша. Только сначала требуется выяснить, кому или чему конкретно нам придется противостоять. Дело в том, что один Первосозданный Трансформу всего Множества Миров не потянет, а его слуги способностями к преобразованию структуры пространства не обладают и потому способны выполнять лишь вспомогательную роль. Создатель должен был выделить Наместнику кого-то в помощь. Когда мы выясним кого, сможем решить, имеет ли смысл вовлекать в эту войну простых обитателей Множества.

– Значит, вы, говоря о союзниках, имели в виду не простых? – осведомился Белый.

– Разумеется. Здесь нужны полноценные союзники, которым не потребуется нянька и которые смогут свободно перемещаться из мира в мир. Речь, разумеется, об инферах и эдемитах.

– Или-или? – уточнил Красный.

– Нет, как раз «и», – отрезал Синий. – Нам понадобятся и те и другие, причем желательно в одной упряжке.

– Утопия! – фыркнул Красный.

– Отнюдь. Просто тут нужен правильный подход, сильные аргументы и много, много дипломатии. Эту задачу я готов взять на себя.

Однако Красный был непреклонен:

– Я буду обсуждать эти вопросы только после получения исчерпывающей информации об источниках возмущений. Пока же я не вижу смысла изобретать способы решения неизвестной, а может быть, и несуществующей проблемы.

– Я согласен, – произнес Белый.

– Возможно, для разработки плана действий пока действительно рановато, – медленно и как бы нехотя проронил Серый. – Пожалуй, мое предложение было несколько поспешным.

Синий внутренне усмехнулся: что же, иного он и не ожидал. Безликие решили хоть немного потянуть время, дабы иметь возможность переварить ужасные новости и свыкнуться с мыслью, что на сей раз отсидеться в стороне не получится. Придется действовать решительно, а это само по себе непривычно для всех, кроме разве что Серого, и, самое неприятное, лично рисковать жизнью. Решиться на такое тяжело, вот они и откладывают по мере сил момент, когда сделать это просто придется. А он настанет, и весьма скоро. Все они понимают, какие сведения принесет разведка, вот только не хотят сами себе в этом признаться. Ну что же, пусть их. Несколько дней ничего не решат, да и конкретная информация действительно не помешает. Хотя бы о том, какого рода помощь Создатель предоставил своему Наместнику. А кроме того, самому-то Синему никто не мешает провести некоторую подготовительную работу.

– Значит, решено, – резюмировал магистр. – Выделяем несколько дней на разведку и анализ полученных сведений, после чего вновь соберемся на совет.

– Нескольких дней мало, – сразу возразил Красный.

– Во-первых, «несколько» – понятие растяжимое. А во-вторых, слишком тянуть не в наших интересах. Если я прав, противник точно времени не теряет.

Он заметил по шевельнувшемуся капюшону Красного, что тот вознамерился оставить за собой последнее слово, и упредил его:

– Думаю, собратья, у нас всех множество дел, так что на этом предлагаю совет прекратить, дабы не тратить далее драгоценное время.

Предложение было принято молчаливыми кивками.

Краллен

Битва с големами проходила в зоне прямой видимости тех, кто сражался с кралленцами, а потому они время от времени, улучая минутки передышки в горячке боя, когда от варваров их заслоняли товарищи, бросали взгляды в ту сторону и были в курсе событий. Провал контратаки латников произошел практически одновременно с гибелью Крилла Маригорда. Такой двойной удар не мог не надломить боевой дух неториан, и они побежали. Разумеется, аборигены стали преследовать их. Однако если неториане, следя за распространяющейся прозрачной чумой, ухитрились, отступая к холму, обогнуть зону кристаллизации, то кралленцы в азарте погони ничего не замечали, а потому с разбегу налетели на границу Трансформы.

Для них это имело самые гибельные последствия. Поле мигом заполнилось кристаллическими статуями. Хотя часть их принадлежала и отставшим неторианам, однако аборигенов, попавших «под раздачу», было значительно больше. Впрочем, часть варваров успела вовремя остановиться. Храбрость в рукопашном бою с сильным врагом – это одно, а вот незримая смерть, которая косит твоих соплеменников и против которой нет спасения, – это совсем другое. Такие вещи всегда вызывали суеверный ужас у примитивных племен. Остатки варварского войска, подвывая от ужаса, бросились прочь от волны кристаллизации, не понимая того, что уже обречены. Пришедшая в Краллен Трансформа была уже неостановима, а в отличие от неториан, аборигены были не в состоянии никуда сбежать из своего мира. Раньше или позже, но кристаллизация должна была умертвить всех.

Между тем их враги, как выяснилось, обратившиеся в бегство чрезвычайно вовремя, добрались до холма – ставки Крогерда, сохранив около двух третей своей численности.

Тангатай после разгрома големами атакующих латников ни о каком сопротивлении более не помышлял. А то, что вторая часть его армии оказалась рядом, для него стало наконец поводом дать команду к эвакуации. Только теперь это было уже легче сказать, чем сделать. Исчерпавшие уже почти все свои ресурсы адепты еще прикрывали холм и всех, кто на нем находился, от волн губительной магии големов, но делали это все менее и менее успешно, один за другим погибая от полного энергетического истощения или поражаемые незримой смертью, исходящей от кристаллических тварей. Кому и за счет чего открывать пространственный коридор и какими силами его удерживать?

Крогерд с отчаянием и злобой на себя вспомнил собственный приказ бросить в бой все магические резервы. Похоже, тем самым он обрек на гибель все свое войско. Тангатай обернулся к командиру группы магической поддержки и не поверил своим глазам: за его спиной сияла арка пространственного коридора.

– Но… как?! – изумленно выдохнул полководец.

– Мой неприкосновенный запас, – отмахнулся Дибор Сорн. – Отводите армию, Ведущий. Я продержу коридор столько, сколько смогу. Только пусть лучники отходят последними: их стрельба заставляет тварей хотя бы часть Силы тратить на защиту.

Крогерд кивнул и начал отдавать распоряжения. Теперь, когда имелся определенный план спасения, паника и отчаяние оставили его, вернув хладнокровие и уверенность. Кроме того, он твердо решил, что пойдет последним, до конца прикрывая своих воинов. Разумеется, иллюзий на счет своих шансов выжить у него не было, но так он сможет напоследок хотя бы отчасти примириться с собой и своим кодексом чести. Искупление кровью. Мысль, что, коль скоро он не адепт, толку от его прикрытия и самопожертвования будет немного, даже не посетила его голову.

Зато она была очевидна для Дибора Сорна, который по окаменевшим скулам и посуровевшим глазам полководца сразу догадался о его решении и принял свое, до поры оставив его при себе. Сначала действительно следовало спасти армию…

Они успели только потому, что Дибор Сорн вообще не использовал в предыдущем сражении ни два своих резервных накопителя, ни собственный энергетический запас. Более того, в течение всего боя он по мере сил пополнял последний, высасывая из кралленской атмосферы, чудовищно бедной магической энергией, все те жалкие крохи, что были в ней растворены. Сейчас все это было потрачено без остатка, ибо расходовать Силу приходилось не только на поддержание пространственного коридора в открытом состоянии, но и на поддержку «стены турбулентности», которая вот-вот должна была исчезнуть, ибо его выбившиеся из сил подчиненные исчерпали все источники энергии.

И все равно волны незримой смерти, превращающие неториан в мертвые кристаллические глыбы, прорывались все чаще. Спасибо еще, что отчаянные лучники продолжали непрерывно стрелять, не обращая внимания на отваливающиеся от усталости руки и стараясь не думать о почти уже пустых колчанах. Если бы не они, натиска кристальных големов было бы не сдержать.

Самое трудное началось, когда пришло время эвакуироваться лучникам и тем из адептов, кто полностью истощил все свои магические резервы. Коридор дрожал, мерцая, ибо Сорну пришлось оставить для его поддержания лишь необходимый минимум Силы, влив все остальное в щит.

Тангатай Крогерд с каменным лицом стоял рядом, не реагируя ни на какие увещевания эвакуироваться и слова о том, что его жизнь имеет повышенную ценность по сравнению с жизнью любого из его воинов. Он был полон решимости умереть, чтобы искупить свою вину. А Дибор Сорн никак не мог выделить хотя бы малую толику энергии, чтобы забросить полководца в пространственный коридор телекинетическим импульсом.

Между тем големы, до сих пор воевавшие с неторианами постольку, поскольку те мешали им заниматься Трансформой мира, видя массовый исход противника, решили форсировать события. И кристаллические монстры большими скачками, обгоняя волну преобразования, помчались к вершине холма, где уходила в коридор последняя жалкая горстка отступающего неторианского войска. Их встретил неожиданно слаженный залп лучников, и сразу десяток стрел, попавший в переднего голема, буквально разнес его в прах. Это несколько умерило пыл остальных, так как знать, что лучники выпускают последние стрелы, монстры не могли.

Продвижение големов замедлилось, зато вновь усилился магический натиск. Сразу двое из оставшихся адептов упали замертво, истощенные, а еще один превратился в статую, настигнутый смертоносной волной вражеской магии. У самого Дибора Сорна пошла кровь из носа и ушей. Сил оставалось на несколько минут, не больше, но за это время оставшиеся двадцать лучников, пара адептов и Крогерд должны были пройти через коридор.

Тангатай, понимая, что от его старшего адепта сейчас зависит все, заслонил его собой и обнажил меч. И в этот момент рядом с ним материализовался человек в золотистой маске, которого на этом последнем этапе все как-то потеряли из виду. Клинок агента Сил стабильности прянул вперед, к груди Крогерда, в смертельном выпаде, однако рефлексы опытного воина не подвели Тангатая, и удар он ухитрился парировать, равно как и следующий. Неудача раззадорила золотомасочника, ибо полководец был последним заслоном между ним и держащим коридор адептом. Так как за время боя слуга Первосозданного основательно растратил свою магическую энергию, полагаться ему приходилось лишь на свой клинок. Раздражение и нетерпение сыграли с ним злую шутку, и следующие два удара получились слишком бесхитростными, вследствие чего Крогерд не только легко их парировал, но и сумел контратаковать. Его меч прочертил кровавую борозду на левом предплечье в последний миг уклонившегося противника.

Однако эта рана только разозлила слугу Первосозданного, и он удвоил темп атак. Для Тангатая настал тяжелый момент: он защищался из последних сил и в какое-то мгновение был вынужден сделать пару шагов назад, чтобы избежать ранения. Подвернувшийся под ногу камень заставил его оступиться и покачнуться, в результате чего следующий выпад золотомасочника неминуемо прикончил бы его, если бы последний из лучников, улучив момент, не подхватил своего полководца и не прыгнул вместе с ним в пространственный коридор. Выпад агента Сил стабильности пропал втуне, но главное было достигнуто: последний заслон между ним и адептом исчез. Повернувшись к последнему, он изготовился для выверенного смертельного удара, но у того в рукаве еще остался последний козырь – почти истощенный боевой кристалл с «дыханием Нордхейма». Струя обжигающего мороза ударила в золотомасочника, но тот в последний момент успел уйти от магического удара телепортацией.

«Все! – понял Дибор Сорн, когда последние два адепта нырнули в пространственный коридор. – Теперь пора и мне».

Он не успел совсем чуть-чуть: «стена турбулентности» пала за полным истощением энергии. Именно сейчас могло бы пригодиться потраченное «дыхание Нордхейма». Волна боевой магии големов умертвила старшего адепта мгновенно, и коридор тут же погас. Но по ту его сторону, в Неторе, остатки экспедиционного корпуса Тангатая стояли на родной земле – в шоке, но живые. Им предстояло донести до Множества Миров весть о страшной угрозе.

Междумирье. Замок Судьбы

На высокогорном плато завывал ветер. Справа и слева возвышались укрытые снеговыми шапками вершины, а впереди, прямо под ногами, разверзалась бездонная пропасть.

Безликий Синий стоял на самом краю и задумчиво смотрел вниз, где клубилась белесая пелена тумана. У простого человека от этого зрелища наверняка закружилась бы голова, даже знай он, что перед ним всего лишь высококачественная иллюзия одного из тематических залов в покоях магистра ордена Хозяев Судьбы. Впрочем, у простого человека практически не было шансов когда-нибудь здесь оказаться: в эти залы допускались только избранные, особо приближенные к Безликому Синему лица. К их числу, бесспорно, относился тот, кто сейчас стоял позади него, не решаясь нарушить задумчивость магистра, – вампир Ровэн Бланнард.

За долгие годы работы на Безликого он научился главному – терпению. Синий отлично знал цену времени и когда надо умел действовать стремительно и без проволочек. Однако он терпеть не мог, когда кто-то нарушал его раздумья без достаточно веской причины. Вампиру не было необходимости давать знать о своем появлении: Хозяин Судьбы его уже наверняка почувствовал. К тому же Ровэна вызвал он сам, и это позволяло надеяться, что долго ждать не придется.

Так оно и оказалось.

– Как ваши дела, Ровэн? – подал голос Синий, медленно поворачиваясь.

– Более или менее нормально, мессир. Все спокойно, никаких эксцессов.

– А вы не скучаете по ним?

– По кому, мессир?

– По эксцессам, Ровэн, по эксцессам. У вас же деятельная натура, и ей претит длительное спокойствие.

– Ну… есть немножко. Хотя эксцессы бывают всякие. Есть такие, вместо которых я бы предпочел поскучать.

– Так или иначе, но скука закончилась. И, боюсь, очень надолго.

– Новый этап Большой Игры? – оживился вампир.

– Можно сказать и так. Только сдается мне, тут задумана комбинация с жертвой, в качестве коей намечены мы.

Ровэн поднял брови:

– Мы с вами, мессир? Или все Безликие?

– Берите выше, Ровэн: все население Множества Миров.

Вампир вздрогнул:

– Неужели Трансформа?

– Очень похоже. Но чтобы убедиться в этом окончательно, я намерен дать вам два задания.

Безликий ненадолго замолчал, а вампир терпеливо ждал продолжения.

– Вам приходилось бывать в окраинных мирах, Ровэн?

– Пока Создатель миловал.

Синий хмыкнул:

– Ну так вот, миловать он перестал. Придется вам туда отправиться.

– Куда именно, мессир?

– Сразу в четырех окраинных мирах зафиксированы странные энергетические возмущения. Речь о Нигоне, Дэйторе, Марвалле и Краллене. В принципе безразлично, куда именно отправляться для выяснения природы возмущений, ибо, полагаю, во всех четырех местах происходит примерно одно и то же. Хотя последний лучше исключить.

– Почему?

– Тому есть несколько причин. Во-первых, оттуда шел наиболее сильный сигнал, поэтому есть основания предполагать, что и риск там максимален. А мне бы не хотелось на столь раннем этапе терять такого ценного помощника, как вы, Ровэн.

– Благодарю, мессир, в этом я с вами абсолютно солидарен.

– Во-вторых, туда наверняка отправят своих наблюдателей мои собратья по ордену. Не вижу смысла их дублировать…

– Есть и «в-третьих»? – рискнул спросить Ровэн, почувствовав недосказанность.

– У меня ощущение, что сведения о происходящем там я все равно скоро получу, причем чуть ли не из первых рук.

– Понял, мессир. Мне отправляться немедленно?

– Сразу же после того, как выполните другое мое задание – куда более простое.

– Я вас внимательно слушаю.

– Ваш подопечный еще жив?

– Вы о Кирилле Сотникове?

– Разумеется.

– Жив и, насколько я знаю, здоров.

– Очень хорошо. Думаю, пришло время пообщаться с ним по душам. Доставьте его сюда, Ровэн.

– Именно сюда?

– Нет, в обычную приемную для наблюдателей.

– Можно ли узнать зачем, мессир?

– Не торопитесь, Ровэн, скоро все поймете. Думаю, вам и Селене имеет смысл присутствовать при нашем с ним разговоре.

– Мне отыскать и ее? – осведомился вампир.

– Нет, благодарю. Я сам это сделаю. – Безликий снова отвернулся к пропасти. – Не смею вас больше задерживать.

 

Глава 2

Буря приближается

Пандемониум. Санкт-Петербург

Александра Волкова накрыло очередной волной того, что он называл черной меланхолией. Сколько можно, в конце-то концов?! В который уж раз его вот так бросают, резко, без объяснения причин? Шестой? Седьмой? И всегда одно и то же: бегающий взгляд, избитое и банальное «дело не в тебе», «у нас просто не получается», «я старалась, но…». Складывалось ощущение, что над ним довлеет какой-то злой рок. Чего, ну чего этим девушкам не хватает? Ведь вроде нормальный парень: не зануда, не урод, не трус. Двадцать пять лет, а ни одного долгого романа, зато приличный список вот таких разрывов. Только все начинает развиваться хорошо, как вдруг… Тут и закоренелый материалист в проклятия или порчу поверит.

Впрочем, откуда им, закоренелым материалистам, взяться в Пандемониуме – безумном мире, где возможно буквально все? Да и у самого Александра в прошлом было такое… Он не слишком хорошо помнил ту странную и страшную историю, что омрачила его детство: охоту за его семьей какой-то секты и наемных адептов, ранение матери и брата, впавшего в кому отца, похищение его самого и спасение благодаря вмешательству какой-то женщины, причем, как ему говорили, принадлежащей к расе инферов. Все эти воспоминания словно терялись в тумане. Тоже, кстати, странно: ему тогда уже пять лет было – вполне сознательный возраст. Мог бы и получше запомнить. Но в его памяти остались лишь обрывки, с трудом увязывающиеся в одно целое, к тому же с большим количеством белых пятен. А вот чувство страха, постоянно сопровождавшее его тогда, сохранилось. Оно и сейчас возвращалось всякий раз, как Волков касался памятью тех событий. Правда, с детства с ним ничего подобного не происходило, но вокруг все равно был мир, где правила бал магия, а потому никакие версии не следовало отметать с ходу как несуразные.

Сейчас в нем ни злости не было, ни какой-то особой горечи даже. Только усталость – расставания эти уже в какую-то рутину превращались, и привычка гасила эмоции. Однако привычка привычкой, но притупившаяся острота эмоций компенсировалась общим фоном, который с каждым разом делался все более мрачным. А мысли, что дергаться бесполезно и все в его жизни вот так и будет продолжаться, делались все настойчивее. В общем, черная меланхолия, от которой до депрессии полшага.

С одной стороны, Пандемониум предоставлял широкий спектр возможностей, чтобы справляться с подобным, – от бесчисленных видов алкоголя, эллезарской дурман-травы и самых экзотических развлечений до инферских кулонов с ду́хами-утешителями. Первое он пробовал еще в студенческие годы и выработал в себе стойкое отвращение к любым видам снадобий, дурманящих сознание. Что же до остального, стоило оно очень приличных денег, и далеко не всякий мог себе это позволить.

Сашу Волкова с юности манила самостоятельная взрослая жизнь, когда никто не трясется над ним, не говорит ему поминутно о необходимости быть внимательным и осторожным и не норовит на каждом шагу подстелить соломку. Да, у родителей были причины – они, в отличие от Саши, хорошо помнили те события с сектой, но надо же и меру знать! Сначала было студенческое общежитие, а затем съемная квартира. Стремясь ни в чем не зависеть от родителей, Саша совсем не брал у них денег, устроился параллельно учебе на вечернюю работу и обеспечивал себя сам. На жизнь хватало, но не более того – особые способы борьбы с депрессией лежали за пределами его возможностей. Но теперь о том, чтобы просить денег у отца, Саша не хотел даже думать. Слишком много сил и нервов было вложено в его локальную войну за независимость, чтобы вот так просто отказаться от своих завоеваний.

Он нашел для себя другую отдушину – искусство. С детства Саша хорошо рисовал. С годами его талант развился и расцвел. Так что когда ему было плохо, он садился за мольберт. Картины его были весьма неплохи и уже заметно переросли уровень творчества для внутреннего употребления, вот только общественного признания его талант так и не получил. Волков был, что называется, широко известен в узких кругах.

Просто в Пандемониуме по сравнению со старой Землей положение художников существенно осложнилось. Нет, спрос на изобразительное искусство не упал, просто конкуренция выросла. Местные живописцы уступали мастерам кисти из Вечнолесья и Эллезара. Правда, расценки у последних были безумно высокие, а потому представители этих миров сформировали топ-уровень. Их произведения висели в крупнейших музеях мира. Приобрести же картины эльфийских и эллезарских мастеров могли себе позволить только самые богатые коллекционеры Пандемониума. Ну а толстосумы рангом пониже ориентировались на местных признанных художников.

Когда же дело доходило до среднего класса, который в основном и являлся потребителем работ живописцев уровня Александра, то он ударялся в экзотику – произведения моррэйских и амфалийских художников.

А та часть среднего класса, для которой картины были не столько самоценными произведениями искусства, сколько элементами интерьера, просто сменила направление своего интереса, благо недостатка в предложениях в Пандемониуме не наблюдалось: экзотические растения из Амфала и Стилфа, эллезарские и дунарские светильники, различные магические примочки и многое, многое другое.

Короче, зарабатывать своей кистью Александру оказалось практически невозможно. Пришлось переключиться на карандаш, перебиваться портретами и шаржами в парке имени Рогожина (бывшем Александровском) на острове Петроградский. Впрочем, этот заработок был столь мал, что не мог обеспечить хоть сколько-нибудь достойное существование, так что основную свою работу – системного администратора в небольшой фирме – Волков не бросил… Но со своей последней подругой он познакомился как раз в парке, когда она заказала ему свой портрет… Бывшей подругой… Эх!.. Может, на нем и в самом деле какое-то проклятие, оставшееся еще с тех событий двадцатилетней давности?

В самом мрачном расположении духа Александр брел по улице, не замечая ничего вокруг. Так, на автопилоте, он пересек мост и оказался на острове Петроградский в ближайших окрестностях хорошо знакомого ему парка. Там, в глубине, располагалась ярмарка, самая большая в Санкт-Петербурге. Волков нечасто заглядывал туда – иномировые диковинки были ему в основном не по карману, а травить себе душу не хотелось. Но сегодня он решительно был настроен на какой-нибудь безумный поступок. А в кармане еще, как по заказу, шуршали двести ДЕ очередной получки. Правда, на них еще предстояло жить как минимум две недели, да и туфли с треснувшей подошвой настоятельно просили замены, но разбитое сердце Александра было глухо к доводам рассудка. Ему требовалось лекарство, которым могло бы стать что-нибудь выходящее из ряда привычных вещей и событий его довольно-таки скучной жизни. Так почему бы не ярмарка? Возможно, потом он и пожалеет о сегодняшней авантюре, но… какого черта?! В конце концов, жизнь одна.

На что же просадить имеющуюся наличность? Купить какую-нибудь эллезарскую магическую безделушку или изделие дунарских камнерезов? На что-нибудь не слишком крутое денег вполне хватит… Ну уж нет: кормить своих конкурентов – благодарим покорно! Тогда что? Предсказание будущего? А вот это, пожалуй, тема!

Желание узнать, когда же прозвучит финальный аккорд его жизненной песни, на Александра периодически накатывало. В основном, кстати, опять-таки после болезненных расставаний. И в самом деле, имеет ли смысл строить долговременные планы, искать высокооплачиваемую работу, пытаться наладить личную жизнь, если ему осталось всего ничего?! К чему тогда тратить свое драгоценное время на рутину? Почему бы не оторваться по полной, не написать картину своей мечты, а потом продать все, что у него есть, и махнуть куда-нибудь далеко! Кто здесь будет по нему скучать? Родители? Переживут. У них еще Миша имеется. Кстати, женатый и с двумя детьми. Продолжатель рода, полностью оправдавший родительские надежды. Не то что младший – отрезанный ломоть! Правда, Александр отдавал себе отчет, что у него не хватит духу сотворить такое, пока он не будет полностью уверен относительно того, сколько ему осталось…

Волков точно знал, что в дальнем углу ярмарки имеется палатка уллийского предсказателя. Он слышал, что эти птицелюди никогда не ошибаются, что по способностям предвидеть будущее они уступают лишь Хозяевам Судьбы. На этом уллы и делали свой бизнес. Ну, по крайней мере те из них, кто решил интегрироваться в жизнь Пандемониума. Конечно, будучи безусловно лучшими в своей области, они могли себе позволить задирать расценки, однако еще никто из тех, кто воспользовался их услугами, не пожалел о потраченных деньгах. Решено – начнет Александр именно с палатки предсказателя, а дальше будет действовать в зависимости от услышанного.

Откинув полог палатки и шагнув в ее глубину, молодой человек замер: ну что же так не везет?! Как рассказывали сорокалетние кумушки с его фирмы, обычно здесь всем заправлял старый улл, чьи перья были уже почти белыми. Теперь же на его месте сидела молодая предсказательница с темно-коричневым оперением и очень привлекательным лицом, обрамленным длинными вьющимися каштановыми волосами. В другое время Александр, пожалуй, даже обрадовался бы подобной замене, однако сегодня каждое красивое женское лицо, пусть даже и венчающее птичье тело, только усугубляло его хандру. Да и в мастерстве предсказаний эта явная дебютантка наверняка уступала своему видавшему виды предшественнику.

Волков хотел было уже развернуться, но передумал. До сих пор прекрасный пол вертел им как хотел. Довольно! Он не позволит еще одному очаровательному личику заставить его отказаться от своих планов. Как решил, так и будет.

Видимо, уловив его колебания, уллийка улыбнулась:

– Чем могу вам помочь?

– Сколько стоит предсказание будущего?

– Сто ДЕ за три вопроса, – четко отбарабанила заученную фразу молодая предсказательница.

«Да-а-а, неслабо!» – подумал Волков, прикинув, что его прихоть сожрет сразу половину имеющейся наличности. Но отступать уже поздно – все решено.

– Ладно, – произнес он со вздохом, решительно подошел к столу и опустился на гостевой стул, выложив перед уллийкой две купюры по пятьдесят ДЕ.

Та легонько повела крылом, и деньги словно сами собой скакнули в ящик стола.

«Телекинез, – понял Александр. – Ну еще бы – рук-то у них нет!»

Между тем уллийка выжидательно смотрела на него.

– Итак, ваши вопросы?

Несколько секунд Волков молчал, собираясь с мыслями, и начал:

– Первое. Я – художник. Хотелось бы знать мои перспективы в творчестве. Второе. Мне нужен день или хотя бы месяц и год моей смерти. Хочу знать, сколько осталось, чтобы как-то планировать свою жизнь. И третье… – Он запнулся.

– Личная жизнь? – подсказала уллийка с улыбкой.

– Именно.

– Хорошо. Только одно уточнение. Дату вашей смерти я могу определить с точностью до месяца, если только не вмешаются Высшие Силы, чьи замыслы я увидеть не в состоянии…

Волков усмехнулся:

– Вряд ли я представляю для них интерес.

Но предсказательница не приняла его беспечного тона:

– Вопрос в следующем: вы уверены, что хотите это знать? Это серьезный стресс для человека. Последний год вы будете чувствовать себя как приговоренный к казни. Это ужасно, можете мне поверить.

– Понимаю. Но решение свое не изменю.

– Ваши деньги – ваше право. Посидите немного спокойно и молча.

Уллийка прикрыла глаза, скрестила крылья, затем развела их в стороны. Глаза открылись, а взгляд ее, казалось, сосредоточился на чем-то бесконечно далеком. Затем предсказательница заговорила ровным, почти механическим голосом:

– По порядку. У вас сильный дар, и он получит признание… Но не такое, какого вы ожидаете. Деньги… тут не главное. Серьезно зарабатывать на нем вы не сможете еще… несколько лет. Отсюда и ответ на второй вопрос. Жизнь вам предстоит сравнительно долгая. Не слишком, но все же… Я вижу три тысячи пятый год, сентябрь… Опять же, если не вмешаются Высшие Силы. И третье…

Она помолчала, и голос ее перестал казаться безжизненным.

– Сейчас все плохо, но… – казалось, она борется сама с собой, – все наладится. Скоро. Возможно, даже в самое ближайшее время.

Александр изумленно поднял брови:

– Вы уверены?

– Абсолютно. – Она твердо выдержала его взгляд. – Любовь будет большая и красивая, но немного странная и загадочная… В чем-то даже пугающая. С очень давними корнями. Вся ваша жизнь до сих пор была к ней прелюдией, а потому не стоит зацикливаться на всех ваших личных неудачах – так было предрешено. И у вас, и у вашей избранницы необычная судьба. Особенно у нее. Вам придется разделить ее судьбу, если вы хотите быть счастливы. А встретитесь вы с ней, повторяю, уже очень скоро.

– А как я ее узнаю?

– Не волнуйтесь, – впервые с момента впадения в транс на губах предсказательницы появилась улыбка, – мимо не пройдете – Судьба не позволит.

– Хорошо… Ну вы меня порадовали! Спасибо!

Он поднялся.

– Не за что. Я говорила то, что видела.

Не успел полог палатки закрыться за посетителем, как на глаза молодой уллийки навернулись слезы, и она едва слышно всхлипнула.

– Не надо, девочка, – произнес сзади негромкий мужской голос. – Ты все сделала правильно.

Она повернулась к стоящему за спиной уллу с белым оперением:

– Нет, Крелаг. Я не сказала ему…

– И не должна была, – перебил ее наставник. – Ты же знаешь, Атена, у нас есть свой кодекс. В такие судьбы, как у него, вмешиваться нельзя. А если бы он узнал, это уже было бы вмешательством. Привыкай: такова наша работа. В принципе ты не произнесла ни слова лжи. Все искупает оговорка «если не вмешаются Высшие Силы». А мы с тобой оба знаем, что они вмешаются. Если бы не это, жизнь его была бы именно такова, как ты рассказала. А дату смерти… он не должен был узнать, иначе не смог бы сделать того, что от него потребуется. Главное – про его любовь ты все сказала верно.

– Главное?.. – вскинула брови Атена.

– Именно, девочка, – тепло улыбнулся старый улл. – Мне пришлось прожить почти двести лет, чтобы усвоить одну простую истину: любовь – всегда самое главное.

– М-да, занятственно! – произнесла Селена, снимая магическую прослушку с палатки уллийского предсказателя, которую несколько минут назад покинул Александр Волков. – Чрезвычайно занятственно, – повторила инферийка, словно желая посмаковать колоритное словечко.

Впервые услышала она его около полутора лет назад от одного из коренных обитателей Пандемониума, и слово это как-то очень пришлось ей по нраву. Так что с тех пор бывшая убийца, успевшая сделать короткую карьеру частного детектива, а в настоящее время являющаяся оперативной помощницей Безликого Синего, не упускала случая ввернуть его в разговоре или хотя бы в монологе.

Вообще манера разговаривать с собой была свойственна Селене всегда, ибо инферы-убийцы, как правило, не особенно социальные создания. С кем им общаться, в самом деле? С коллегами, что ли? Перемывать кости заказчикам или хвастаться подвигами? Другие же сторонились касты убийц, просто на всякий случай – мало ли… Работали с ними, нанимали для охраны или противоположных задач, но общаться… Вот и получалось, что поговорить не с кем, а ведь порой хочется!

Сейчас Селена, конечно, была не в своей среде, но ни Безликий Синий, ни Ровэн Бланнард на роль задушевных собеседников не годились. Нет, с первым в принципе можно было пообщаться, вот только время для этого у него находилось довольно редко, да и пустота под его капюшоном порой нервировала.

Что же до Аллерии Деланналь, которая в свое время могла даже с определенной долей условности, называться закадычной подругой, то с ней Селена не виделась уже около двадцати лет по времени Пандемониума. Через две недели после гибели иерарха Неарга, когда им в Замке Судьбы открылось столько тайн, Аллерия, как и предсказывал Безликий, свернула их совместный бизнес и, ничего толком не объяснив, отбыла в неизвестном направлении.

Впрочем, для Селены фразы «Моя судьба ждет меня» было достаточно, ибо Синий достаточно ясно намекнул, какой выбор стоит перед эльфийкой, а точнее, какой путь перед ней открывается, ибо выбора как такового ей не оставила Печать Создателя, присутствующая в ее линиях Судьбы.

Так или иначе, в отсутствие компании внутренние диалоги постепенно входили у Селены в привычку. Нет, пожаловаться на скуку она не могла, ибо задания Безликого следовали часто и радовали разнообразием. К тому же приходилось присматривать за Сашей Волковым, в котором инферийка видела подрастающее и созревающее противоядие от того самого одиночества, которое все чаще заставляло ее обращаться к лучшему собеседнику на свете – к себе любимой. А Сашу инферийка холила и лелеяла самозабвенно, но так, чтобы не попадаться ему на глаза. Подобно опытному цветоводу, выращивающему розовый куст, Селена тайно приглядывала за своим будущим возлюбленным, не только отводя от него беды и неприятности, но и заботясь о том, чтобы у него раньше времени не появилась какая-нибудь лишняя сердечная привязанность: конкурентки ей были не нужны. Порой приходилось действовать достаточно жестко, проводя с потенциальными претендентками на руку и сердце Александра Волкова «воспитательные беседы», после которых завязавшиеся было отношения тут же прекращались. И естественно – кому захочется становиться на пути инферийки из касты убийц, пусть и сменившей профессию? Александра, конечно, все эти любовные неурядицы несколько травмировали, но яичницу нельзя приготовить, не разбив яиц. Селена же наметила приготовить для себя настоящий шедевр кулинарного искусства, так что подобные мелочи ее занимали весьма мало.

На сей раз к полюбившемуся словечку «занятственно» инферийку побудило прибегнуть услышанное в палатке предсказателя. Напророченная Александру встреча с любовью всей его жизни вполне согласовывалась с планами Селены, которой, честно говоря, уже порядком надоело отгонять от него девушек. Да и возраст его в принципе был почти подходящим для ее целей… А может, уже и без «почти». Нет, в принципе можно было бы подождать еще лет пять, но у Селены почему-то сложилось ощущение, что этих пяти лет у них может уже и не быть. Возможно, работа на Безликого обострила ее интуицию, которая ей последнее время все чаще намекала, что относительное спокойствие прошедших двадцати лет всего лишь затишье перед грозной бурей. Так что инферийка начала уже жить ожиданием: в любой момент с ней мог телепатически связаться Синий и сообщить, что мирное время закончилось. А тут еще предсказания о ее страшной и великой судьбе, а также проскользнувшая между строк и не замеченная Сашей оговорка о его возможной преждевременной смерти. «Если не вмешаются Высшие Силы», надо же! Поневоле задумаешься.

Выходит, ждать больше нечего: пора им встретиться. Слишком на многое в свое время пошла Селена, чтобы получить полное повторение сущности графа Прозорова, воплощенное в Александре Волкове, и слишком много усилий пришлось ей приложить, чтобы этот ее живой гонорар за убийство сатана Маурезена дожил до дееспособного возраста. Слишком много даже для человека, а уж для инферов-убийц, которые ко всему, что связано с чувствами, относятся со здоровым цинизмом, – просто запредельно много. Стоило оно того или нет – время покажет, а вот потерять его сейчас по собственной нерешительности будет верхом глупости. Нет, все, сегодня надо устроить с ним «случайную», но очень запоминающуюся встречу, благодаря которой она застолбит за собой эту территорию, а личные неурядицы парня останутся в прошлом, и он таки встретит свою большую любовь.

Но сначала… Взгляд инферийки вновь обратился к палатке предсказателя. Видимо, придется по душам побеседовать с этими уллами, чтобы доподлинно выяснить, что именно они имели в виду. В конце концов, им сто ДЕ было плачено Сашей за предсказание, а ему сообщили лишь половину. Что же, вторую готова выслушать она, и горе им, если они, прикрываясь своим дурацким кодексом, откажутся говорить.

Селена с самым решительным видом направилась к палатке, когда ее настиг телепатический вызов Безликого Синего:

«Селена, ты мне срочно нужна!»

«Надо же, как в воду глядела!» – внутренне усмехнулась инферийка, а телепатически передала:

«Можешь немного подождать? У меня тут одно важное дело».

«Знаю я твои важные дела. Небось опять Саша Волков?»

«Преклоняюсь перед мудростью и всеведением Хозяина Судьбы!» – Селена добавила в свой ментальный тон немного иронии.

«Тут и мудрость не нужна, Селена, – едко отозвался Синий. – Ты становишься предсказуемой. Впрочем, не будем отвлекаться. Пару часов твое дело потерпит, а мое – нет. Будь добра прибыть в мой сектор Замка Судьбы, в приемную для наблюдателей. И побыстрее. В ближайшее время тебе предстоит ряд очень важных миссий, но обещаю, что после разговора у меня остаток сегодняшнего дня я предоставлю тебе для решения личных дел и даже, если понадобится, окажу тебе в них посильную помощь».

«Ловлю на слове! – быстро ответила Селена. – Некоторая консультация, касающаяся Судьбы, мне действительно не повредит. Вдобавок ты тем самым сделаешь доброе дело».

«Это какое же?»

«Избавишь парочку очень скрытных уллов от неприятной перспективы жесткого разговора с инфером-убийцей».

«Ну-ну… Рад буду помочь».

Контакт прервался.

– Ну что же, ребята, – с улыбкой повернулась Селена в сторону палатки, – считайте, что вам крупно повезло! И я бы на вашем месте поблагодарила за это везение Судьбу в лице одного не по статусу чуткого Безликого!

С этими словами инферийка бесшумно исчезла из Пандемониума.

Верхний мир

Высшая Лианэль уже не видела ничего вокруг. Ее взгляд устремился куда-то в неопределенную даль, и даже ярость, только что побуждавшая ее немедленно покарать стоящего перед ней неудачника, уступила место другим эмоциям – сомнению и страху. Казалось, за четыре тысячи лет своей жизни она уже успела увидеть столько, что во Множестве Миров не было ничего способного ее удивить и озадачить. Но, как выяснилось, дела обстояли несколько иначе. Вести, принесенные из Краллена этим неторианином, который сейчас упорно смотрел в пол, не решаясь поднять глаза на главу Совета Высших Верхнего мира, говорили о том, что ей пришлось столкнуться с неведомой серьезной угрозой.

Лианэль хорошо знала Тангатая Крогерда: он никогда не был трусом и паникером. Иначе ему не поручили бы возглавить экспедиционный корпус, отправленный для завоевания целого мира. Это мешало ей просто отмахнуться от его информации о кристальных големах, сказав: «У страха глаза велики!» Разумеется, память неторианина будет тщательно прочитана ее помощниками, но уже сейчас Лианэль не сомневалась, что тот говорит правду.

Кстати, его присутствие тут больше не нужно. Лианэль повернулась к застывшему у стены своему помощнику Эриэлу и телепатически приказала ему вывести неторианина из аудиенц-зала и прочитать его память. Когда за обоими закрылась дверь, глава Совета вернулась к прерванным размышлениям.

Неведомые кристальные големы были не единственным моментом из рассказа неторианина, озадачившим и даже напугавшим Высшую. В конце концов, окажись они всего лишь неизвестными ранее монстрами, пусть даже отчасти разумными и обладающими магией, ударный отряд эдемитов с ними бы наверняка справился. Однако зафиксированное преобразование самой структуры мира, а также то, что тварями командовал представитель Сил стабильности, просто ввергли ее в ступор. Она не могла подобрать ни одного разумного объяснения столь странному сочетанию фактов. Вопросов возникала масса.

Первый: почему вдруг слуги Первосозданного решили вмешаться в эдемитскую экспансию в Краллене? Лианэль некоторое время назад имела личную беседу с Агентом – безымянным и многоликим главой Сил стабильности, и он достаточно прозрачно намекнул ей, куда эдемитам можно направлять свои амбициозные властолюбивые взоры, а куда категорически не рекомендуется. Сам по себе подобный диктат изрядно взбесил Лианэль, но эмоции пришлось сдержать: миновал тот период расцвета и могущества Верхнего мира, когда эдемиты с позиции властителей Пандемониума могли не особенно прислушиваться к мнению слуг Первосозданного. Так что приходилось подчиняться. Окраинные миры тогда попали в категорию «можно». Что же изменилось сейчас?

А может быть, эдемиты своим вторжением в Краллен вмешались в какой-то масштабный эксперимент Первосозданного в этом мире? Насколько она поняла из рассказа Крогерда, ни големы, ни представитель Сил стабильности первыми неториан не атаковали. Все обстояло с точностью до наоборот. Правда, неториан спровоцировало начавшееся преобразование структуры мира, который, как они считали, уже принадлежал им или, вернее, их покровителям – эдемитам. Это вполне можно понять и простить, ибо запущенная големами волна кристаллизации – акт безусловно враждебный. И все же Крогерду, прежде чем ввязываться в бой с теми, кем руководил представитель Сил стабильности, не мешало бы запросить санкции у нее. Подобное решение может иметь далекоидущие последствия. Как-то отреагирует на события в Краллене Первосозданный?

Хотя что конкретно он может предъявить эдемитам? Имел место конфликт? Так ведь по недоразумению же! Был негласный договор по окраинным мирам? Был. Никто его, правда, не подписывал, но ее память – документ почище любого заверенного юридически. Даже Агент отпираться не станет. Кто-нибудь со стороны Наместника Создателя предупреждал эдемитов, что именно в Краллен соваться не рекомендуется, ибо насчет этого мира у Первосозданного большие планы? Не предупреждал. Тогда какие могут быть претензии? Это уж скорее эдемиты могут считать себя обиженными: множественные потери, почти уже завоеванный и тут же потерянный мир. Только об этом лучше помолчать. Не пришло еще время говорить с Первосозданным с позиции силы.

Вот только все эти рассуждения хороши, если действительно имело место недоразумение. А ну как нет? Что, если появление в Краллене кристальных големов есть необъявленная война Сил стабильности против Верхнего мира? Тогда все намного хуже, и надо срочно искать союзников. Где их взять? А там же, где и раньше, – в Замке Судьбы. Пока что от сотрудничества с Безликим Синим Лианэль получила массу выгод. Вот только счет пока не в ее пользу. Ею получено услуг больше, чем она оказала в ответ. Та же индульгенция на завоевание окраинных миров получена при прямом содействии Хозяина Судьбы, который намекнул ей, чем можно ублажить Первосозданного. И то сказать: поимка эмиссара Хаоса, да еще по прямой наводке Безликого – дело не ахти какое сложное.

Таким образом, опять соваться к Синему с протянутой рукой было бы неразумно с ее стороны: если долг слишком вырастет, то, будучи однажды предъявленным к оплате, он может просто разорить должника. Но что она сейчас могла сделать для Безликого? Нужно ли ему вообще что-нибудь? Возможно, сама по себе информация о происходящем в Краллене станет достаточной платой за совет или иную помощь Хозяина Судьбы. Только информация эта должна быть достоверной и взвешенной. А окрашенные эмоциями воспоминания неторианского полководца на таковую не тянут. К тому же с момента его бегства из Краллена обстановка там могла десять раз поменяться. Нужна, так сказать, последняя сводка.

«Эриэл! – телепатически скомандовала Лианэль. – Закончишь с этим неторианином, отправь его на родину и сразу ко мне: есть важное дело».

Междумирье. Замок Судьбы

Кириллу Владимировичу Сотникову было весьма неуютно в приемной для наблюдателей синего сектора Замка Судьбы. Не из-за самой приемной, а из-за взглядов троих собравшихся. Все трое являлись, надо сказать, фигурами весьма неординарными, и в их присутствии, пожалуй, кто угодно почувствовал бы себя не в своей тарелке.

Наиболее обыкновенным из них выглядел куратор Кирилла Владимировича – граф Жермен де Ланье. Впрочем, только выглядел. На самом деле ничего обыкновенного в нем не было: вампир Ровэн Бланнард, в прошлом – рожденный в Вечнолесье эльф, а теперь – оперативный помощник Безликого Синего. Кирилл Владимирович до сих пор не мог толком понять, по какой причине «граф» с ним возится. Прошло больше двадцати лет с тех пор, как Хозяин Судьбы избавил Сотникова от превратившего его жизнь в ад реинкарнатора, и с тех пор вампир курировал его постоянно. Сначала обучал премудростям, необходимым наблюдателям ордена Безликих, затем просто присматривал за ним, помогал решать иногда возникающие серьезные проблемы, но в то же время почти не задействовал ни в каких своих делах, позволяя жить нормальной человеческой жизнью. Только иногда интересовался, не произошло ли в Московском мегаполисе, куда Кирилл Владимирович давно перебрался вместе с матерью, каких-либо серьезных событий. Таковые иногда происходили, и Сотников добросовестно о них докладывал, но почти не сомневался, что Безликому о них было известно и без его информации.

Не то чтобы Кирилл Владимирович жаловался на свою спокойную жизнь, он просто не понимал. В свое время Безликий, конечно, заинтересовался им из-за реинкарнатора, устроившего Сотникову смертельную чехарду через множество тел, но потом-то, потом! Таких, как он, в Пандемониуме пруд пруди, но держат при себе именно его, хотя и практически никак не используют. Следят, что ли? Но почему? И зачем «граф» притащил его сегодня в Замок Судьбы к этим двоим, если честно, вызывающим у Сотникова дрожь?

Ну, с Безликим-то все ясно. То есть с ним как раз ничего не ясно, но вот причина дрожи вполне очевидна. Ощущение безумного могущества плюс пустота под капюшоном… В том, что именно по его приказу он оказался здесь, Кирилл Владимирович практически не сомневался. Зачем-то он вновь, спустя столько лет, всерьез понадобился почти всемогущему Хозяину Судьбы.

А вот третья из присутствующих пугала Сотникова еще больше, поскольку была инферийкой. Причем, судя по плавности и отточенности ее движений, принадлежала к касте убийц. Она-то здесь зачем? Неужели тоже из-за него? Любопытный взгляд, которым она его беззастенчиво мерила, говорил именно об этом.

Ну почему же они не начинают? Скорей бы положить конец этой тягостной неопределенности! Кстати, может, воспользоваться случаем и спросить у Безликого насчет провалов в памяти? Для него выяснить, в чем тут дело, наверняка пара пустяков. Правда, неудобно как-то обращаться к Хозяину Судьбы с такой мелочью… Хотя почему неудобно? Безликий ведь зачем-то выдернул его в свою резиденцию. Так что если Сотникову удастся оказаться ему полезным, вполне можно попросить об ответной услуге.

Однако что же они молчат, в самом деле?! Тишина становится поистине тягостной.

Разумеется, Синий молчал не просто так: он анализировал линии судьбы Сотникова, пытаясь в зависимости от них подобрать тактику на предстоящий весьма серьезный разговор.

Впрочем, пора было уже его начинать, ибо даже превзошедший науку терпения Ровэн начал нервничать, не говоря уже о Селене, сидящей как на иголках. Кстати, то, что инферийка до сих пор не произнесла ни слова, для нее было сродни подвигу.

И вот Безликий наконец нарушил молчание:

– Господин Сотников… Кирилл Владимирович, скажите, как часто у вас в последнее время бывают провалы в памяти?

Тот вздрогнул и ошеломленно воззрился на Хозяина Судьбы.

– Как вы узнали? Впрочем, – тут же поправился он, – я, кажется, снова начинаю задавать глупые вопросы. Провалы действительно бывают. Примерно раз в месяц.

– Какое время выпадает из памяти?

– По-разному. От часа до дня. Честно говоря, меня это здорово беспокоит.

– Раньше провалы случались реже?

– Да. Порой их не было по нескольку месяцев. А в последний год заметно участились.

С каждым новым вопросом Безликого Селена бросала на него все более удивленные взгляды, явно не понимая, к чему тот ведет. Впрочем, объяснять что бы то ни было Синий не собирался. Когда начнется настоящий разговор, все станет ясно.

Между тем взгляд Сотникова, исполненный надежды, буквально впился в Хозяина Судьбы.

– А вы, случайно, не знаете, в чем может быть причина моих провалов в памяти?

– Знаю. И совсем не случайно. Но вам не скажу.

– Почему?!

– Легче вам от этого знания не будет, можете мне поверить. А вот хуже – запросто. Могу лишь сказать, что с вашим физическим и умственным здоровьем это никоим образом не связано, а также что рано или поздно ваши провалы прекратятся. А мы со своей стороны постараемся сделать для приближения этого момента все, что в наших силах.

Сотников был поражен и растроган: подобного участия со стороны Безликого он никак не ожидал, а о его причинах мог только догадываться.

– Благодарю вас, мессир!

– Пока не за что, Кирилл Владимирович. Однако некоторые меры мы можем предпринять прямо сейчас. Сядьте в кресло и расслабьтесь.

Сотников оглянулся, и данный предмет мебели возник из ничего рядом с ним, повинуясь мимолетному жесту Синего. Пока наблюдатель устраивался в кресле, Хозяин Судьбы произнес, повернувшись к вампиру:

– Будьте добры, Ровэн, примените к вашему подопечному свое фирменное ментальное воздействие.

Тот послушно кивнул и привычным приемом поймал глазами взгляд Сотникова. Ментальная Сила вампира проникла в сознание Кирилла Владимировича и сделала свое дело: воля человека была практически мгновенно подавлена, а его личность отодвинута в сторону властной рукой. Теперь ничто уже не мешало Безликому воплощать свой план в жизнь.

– Ну а сейчас-то ты можешь объяснить мне смысл всего этого странного разговора? – наконец подала голос инферийка.

– Не торопись, Селена, и не сбивай меня. Скоро сама все поймешь.

Теперь уже воля Хозяина Судьбы проникла в тело Сотникова. Не отвлекаясь на подворачивающиеся по пути отдельные его мысли и воспоминания, Синий искал то, ради чего все это затеял, – вторую личность внутри этого тела – частицу сущности Пилигрима. Искал и не находил, ибо ее в теле Сотникова в этот момент не было. Пилигрим, очевидно, занимался другими делами далеко отсюда. Но на тень его присутствия, своеобразную печать, которой он пометил временное вместилище части своего духа, Безликому удалось наткнуться. Отталкиваясь от этой печати и следуя своим сознанием вдоль золотистой нити, ведущей в Бездну, где, очевидно, и находилась в данный момент сущность Пилигрима, Синий позвал его обратно. Казалось, что-то большое и бесформенное, разрезающее своим сиянием серую мглу Хаоса, царящего за пределами Множества Миров, отреагировало на его зов, но тут же закрылось и отпрянуло в сторону, демонстрируя явное нежелание общаться.

На мгновение Безликим овладел гнев, с которым он, впрочем, быстро справился: в его деле это чувство было плохим помощником. Тем более шанс добиться успеха еще имелся. Позвать не получилось? Ладно! Нить, вдоль которой следовало сознание Безликого, была не только путеводной. Ее можно использовать и по-другому. Правда, мало кто пошел бы на подобный риск. Синий пошел. Всей своей немалой Силой уцепился он за эту нить и рванул за нее, стремясь затянуть залетного квартиранта в покинутое им жилище – тело Кирилла Владимировича Сотникова. Двунаправленность связи, застолбившей за Пилигримом это место, сыграла против вечного странника, неодолимо потянув его обратно. Вряд ли кому-либо еще во Множестве Миров, за исключением разве что Первосозданного, удался бы подобный фокус. Кроме того, Синий отдавал себе отчет, что на него сработал эффект неожиданности и второй раз такой номер не пройдет.

Но сейчас получилось! Безликий всем своим сознанием почувствовал, как вдоль нити навстречу ему хлынула ментальная волна, наполненная изумлением и гневом. А в следующий миг его просто вышвырнуло из тела Сотникова.

Пока Синий приходил в себя, глаза его расположившегося в кресле гостя до краев наполнились янтарным сиянием, поглотившим и белки, и радужки, и зрачки.

– А ты обнаглел, Хозяин Судьбы! – Голос «Сотникова» резко изменился, став заметно ниже по тембру. А в последние два слова было вложено очень много сарказма.

– Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер, – повторил Синий свой аргумент, высказанный на недавнем совете ордена.

Пилигрим усмехнулся губами Сотникова:

– Что, припекать стало? Подожди – то ли еще будет! Это только начало.

– Начало чего?

– Трансформы, разумеется! Ты ведь и сам это прекрасно знаешь, иначе бы не пригласил меня сюда столь невежливым способом. Трансформа началась, а следовательно, вам всем, дамы и господа, недолго осталось.

– Что еще за трансформа такая? – наконец не выдержала Селена.

– А вы еще не в курсе, госпожа инферийка? – ядовито спросил Пилигрим. – Что же, извольте, могу вас просветить. Трансформа – презанятнейшая штука, если, разумеется, наблюдать за ней со стороны. Изнутри же это скорее страшно и безнадежно. Она представляет собой глобальную перестройку структуры вашей вселенной до состояния кристалла – высшей степени упорядоченности. Естественно, кристаллизация вселенной автоматически умертвляет любую органическую жизнь в ней. Со временем на ее месте зародится иная, представляющая собой практически чистый разум. Это изобретение сущности, которую вы именуете Создателем. Однажды Он уже применил подобный прием в одной вселенной, находившейся на грани гибели под натиском Хаоса. Получившееся образование оказалось чрезвычайно устойчивым к атакам из Бездны, чего Создатель, собственно, и добивался. Ему понравилось, и Он решил повторить это у вас.

– Но мы-то не находимся на краю гибели! – возмутилась Селена.

– А вот это вы не мне должны доказывать, а Ему. Но сомневаюсь, что Он захочет вас слушать.

– А кто же вы? – спросил Ровэн.

– Я? Странник, исследователь, ученый, если хотите. Мне интересно наблюдать за подобными крупными событиями.

– Наблюдать, но не вмешиваться? – уточнил Безликий.

– Именно. Мое вмешательство нарушит чистоту эксперимента. А это будет уже не так интересно. Правда, – тут Пилигрим хихикнул, – я не удержался и подкинул вам один сюрприз.

– Что еще за сюрприз? – ощетинилась Селена.

– Ну, если я скажу, это уже не будет сюрпризом, верно? – И Пилигрим залихватски ей подмигнул.

– Но почему нам, а не Создателю? – спросил Безликий. – У нас, знаете ли, и без ваших сюрпризов проблем хватит. Кроме того, вам как наблюдателю интереснее было бы подравнять шансы, а не помогать заведомо сильнейшему. Или вы боитесь Его?

Пилигрим иронически улыбнулся:

– Не пытайся взять меня на слабо́, Безликий! Я не мальчик. Отвечу по пунктам. Во-первых, я никого не боюсь. А во-вторых, мой сюрприз – штука обоюдоострая… в буквальном смысле. – Тут его улыбка стала еще шире. – Так что неизвестно, против кого он в итоге обернется. Советую утешаться этим.

– Может, и утешимся. – Синий взял небольшую паузу и задал главный вопрос: – А Он сам поблизости?

– Нет, конечно! – Пилигрим, казалось, даже удивился. – Будь Он здесь, шансов у вас не было бы вовсе, да и весь процесс занял бы от силы несколько недель по вашему календарю. Но, как выразилась уважаемая инферийка, вы отнюдь не находитесь на краю гибели, а следовательно, Ему нет необходимости спешить и заниматься рутиной лично. Стало быть, можно дать Наместнику шанс показать, чего он сто́ит, чтобы заодно и решить, имеет ли смысл доверять ему управление трансформированной вселенной. Так что у вас есть шансы на спасение, а у меня – в высшей степени любопытное зрелище. Однако что-то я с вами заболтался. Меня ждет масса других дел. Счастливо, Безликий! И не пытайся меня удержать – второй раз подобное у тебя не получится!

В тот же миг глаза Сотникова погасли, а голова безвольно поникла – сущность Пилигрима оставила его, отправившись в неведомые пределы.

Адрагерон, вассальный мир Инферно

Подавляющему большинству обитателей вселенной, а разумным – особенно, в каком бы из миров они ни жили, постоянно приходится делать выбор – от самого мелкого, например что съесть на обед, до очень серьезного, а то и поистине судьбоносного. А один из самых принципиальных вопросов, с которым на определенном этапе жизни сталкивается большинство, – вопрос «кем быть?». Какой стезе себя посвятить отныне и до конца своих дней? И выбор этот порой бывает поистине мучительным.

Так вот, обитатели Нижнего мира, или, как его еще называют, Инферно, подобных вопросов себе никогда не задавали, не задают и задавать не собираются, ибо для них все предопределено с рождения. В семье представителей какой касты ты родился, тем делом и будешь заниматься всю свою чрезвычайно долгую жизнь. Начать с того, что профессий в Нижнем мире весьма ограниченное количество. Ученые (они же маги), убийцы (они же воины), предприниматели, психологи и конечно же политики – куда же без них? Представители различных каст не могут вступать друг с другом в брачные союзы: за этим в Инферно следят строго. Способности в определенной сфере деятельности не должны размываться и разбазариваться, как это непременно произойдет при смешанном браке. От брака убийцы с убийцей рождается будущий убийца более высокого уровня, ибо таланты родителей в нем суммируются. Союз двух ученых порождает нового мага невиданной силы и так далее. В этом залог развития и процветания Нижнего мира, ибо посредственности там появляются крайне редко, причем в подавляющем большинстве случаев это незаконные дети, появившиеся на свет в результате тайных любовных утех представителей разных каст. Для подобных детей, если их тайна выплывает на свет, карьера в любой сфере деятельности, как правило, закрывается, и они становятся изгоями.

Особенно строго данное правило соблюдается касательно политиков, деятельность которых влияет на жизнь всего Инферно и десятков вассальных миров. Поэтому Рильта, дочь Белиала, одного из влиятельнейших политиков Нижнего мира, члена Совета Высших, была избавлена от необходимости выбирать свой жизненный путь. Бо́льшую часть времени ее это устраивало, да и что может быть лучше для инфера, чем перспектива будущей огромной власти, сосредоточенной в твоих руках. Однако политики на то и политики, чтобы мыслить шире, чем большинство прочего населения. От этой широты у них порой возникают психологические проблемы, иногда настолько глубокие, что приходится прибегать к помощи представителей специализированной касты.

Имелась такая проблема и у Рильты, только она скрывала ее от всех, включая родного отца. Временами на молодую инферийку накатывала безумная тоска по иной стезе, навсегда для нее закрытой, – стезе убийцы. Будь Рильта человеком, про нее сказали бы, что она адреналиновая наркоманка, и были бы абсолютно правы. Ей патологически не хватало риска, острых ощущений, в изобилии свойственных профессии убийцы. Нет, бо́льшую часть времени она с удовольствием участвовала в грандиозных политических играх отца, у которого на ее счет были очень серьезные планы, но иногда что-то в глубине ее сущности тянуло Рильту в далекие миры на поиски опасных приключений. И тогда она на некоторое время исчезала из дома.

Отец не искал ее, ибо понимал: если его дочери захочется скрыться, она сделает это так, что даже магической ищейке найти ее будет проблематично. Да Белиал и не видел в этом особой необходимости: молодости свойственна тяга к приключениям. Надо дать Рильте перебеситься, и тогда в будущем с ней будет меньше хлопот. Не знал он того, что дело было отнюдь не только в молодости. Болезнь Рильты прогрессировала, и с каждым годом периоды адреналинового голода повторялись все чаще и были все продолжительнее.

Для целей молодой инферийки Адрагерон подходил как нельзя лучше, ибо по степени смертельной опасности для путешественников лишь ненамного уступал знаменитому Кантарду. Дело в том, что Адрагерон просто кишмя кишел дикими и агрессивными демонами. Владыки Инферно периодически заявлялись туда вместе с сильными магами, когда им требовалось большое количество пушечного мяса для какой-нибудь войны. Высшие маги умели укрощать этих агрессивных созданий сотнями и тысячами, обеспечивая Нижнему миру многочисленные и покорные армии. Однако для инферов, не обладающих подобными талантами, посещение Адрагерона становилось жестким экстримом, для простых же смертных, пусть даже и со способностями к магии, – верным самоубийством.

Боевые и магические способности Рильты находились на среднеинферском уровне, и близко не дотягивая до уровня соответствующих каст. Тем интереснее ей было проверить себя в схватке с дикими демонами. Конечно, у нее всегда оставалась возможность бегства телепортацией, но Рильта собиралась воспользоваться ею лишь в крайнем случае: что за испытание себя, если ты практически ничем не рискуешь?! А чтобы и соблазна не было, молодая инферийка сразу после того, как материализовалась в Адрагероне, надела себе на руку браслет, заряженный «орлиным якорем». Его обычно надевали на пленников, способных к нестандартным перемещениям, чтобы предотвратить их бегство. Браслет не позволял воспользоваться ни телепортацией, ни пространственным коридором, ни даже левитацией. Так что теперь Рильте, чтобы спастись бегством, пришлось бы сначала снять браслет, что тоже было задачей нетривиальной и небыстрой в исполнении, поскольку он плотно охватывал запястье и через кисть не снимался никак.

Молодая инферийка сразу же материализовала в руках пару клинков: длинный, основной, – в правой и короткий, вспомогательный, – в левой. Именно с этим оружием она умела управляться лучше всего благодаря нескольким тайным урокам, полученным от инфера-убийцы Грака – командира телохранителей отца. Держа клинки в руках, она медленно передвигалась по узкому ущелью, внимательно поглядывая по сторонам с подключением магического зрения, поскольку обычным замаскировавшегося мима заметить практически невозможно. А этих асов мимикрии в Адрагероне водилось порядком, как, впрочем, и других смертоносных тварей, обожающих устраивать засады среди скал и камней.

Поэтому, когда внезапно ожила глыба средних размеров, лежавшая на невысоком уступе справа от нее, Рильта среагировала вовремя, развалив мима пополам, прежде чем он успел до нее добраться. На чувство удовлетворения этим первым успехом ей было отведено всего несколько секунд, так как затем ее атаковала целая свора тхаттов, везде, кроме Нижнего мира, известных под названием прыгунов. Эти небольшие, но на редкость стремительные и злобные хищники отличались способностью к громадным прыжкам и здоровенными острыми как бритва когтями. А если прибавить к этому еще и манеру охотиться стаей, то они превращались едва ли не в самых опасных монстров Адрагерона. Впрочем, к встрече с ними молодая инферийка также неплохо подготовилась: уничтожив «расщеплением» двух тварей, атаковавших ее сбоку, она отскочила к скале, мимоходом разрубив тхатта, метнувшегося к ней сзади, и встретила двумя клинками пятерку остальных. Боевой танец получился достаточно динамичным и богатым острыми ощущениями. Там, где не успевал ее клинок, в ход шла магия. И все же к моменту, когда все ее противники оказались мертвы, на левой руке Рильты красовалась довольно глубокая рваная рана. Впрочем, организм инферов позволял им быстро заживлять повреждения и покруче, так что искательница приключений даже не особо обеспокоилась на этот счет, ограничившись лишь мимолетной досадой на собственную нерасторопность.

Массовое излучение эманаций боли и смерти не могло не привлечь внимания и других местных демонов, так что прогулка Рильты обещала стать еще экстремальнее. Мрачно улыбнувшись в предвкушении забавы, инферийка двинулась дальше по ущелью, но остановилась, увидев появившегося из-за поворота здоровенного раггера. Этот монстр был, пожалуй, самым крупным демоном Адрагерона, однако справиться с ним было все же проще, чем со сворой тхаттов: большие размеры делали его довольно неповоротливым. Кроме того, он был не особенно умен и, как правило, пер напролом, сметая все на своем пути. Однако с таким противником ему еще не приходилось встречаться. Бой не обещал стать слишком трудным, так что Рильта решила не убивать раггера сразу, а сначала хорошенько поразвлечься.

Тот, оправдывая все ожидания молодой инферийки, двигался прямо на нее, намереваясь задавить массой, однако вдруг замер, постоял несколько секунд на месте, затем неожиданно развернулся и пустился наутек с проворством, обычно несвойственным таким крупным хищникам.

Рильта недолго терзалась недоумением, что могло обратить в бегство этого монстра. Свою персону в качестве причины она даже не рассматривала, тем более что магическое чутье подсказало инферийке, что энергетический всплеск позади нее означает телепортацию.

«Только не это!» – мысленно простонала Рильта, на все корки проклиная браслет на правой руке, не дававший ей немедленно исчезнуть из поля зрения незваных гостей. Ни отцу, ни кому бы то ни было еще в Инферно не следовало знать об ее экстремальных прогулках. Поэтому, разворачиваясь, она спешно меняла свой облик, все же понимая, что если среди прибывших имеется толковый маг, то его этим маскарадом не обманешь.

Однако картина, открывшаяся глазам Рильты, когда она обернулась, буквально повергла ее в шок: напугавшая раггера группа оказалась отнюдь не инферами, а нежитью. Перед ней были два лича и три пустотника. Последние извлекли из ножен длинные мечи и решительно двинулись на Рильту, а личи расположились с флангов, собираясь, очевидно, отражать возможные магические контрудары инферийки. Сами же они, похоже, атаковать магией не собирались, наверное, потому, что были в курсе защитных свойств красовавшегося на ее шее амулета. Личей было слишком мало, чтобы разрушить его подобно тому, как они это проделывали с аналогичными артефактами эдемитов во время Великой Войны.

Рильта, впрочем, тоже была слишком ошеломлена, чтобы атаковать первой: нежити абсолютно нечего было делать в Адрагероне. Во-первых, со времен той же Великой Войны, когда нежити дали серьезный укорот, мрачные порождения Царства Мертвых не рисковали появляться во Множестве Миров, особенно во владениях высших рас, куда и проникнуть-то было непросто. А во-вторых, невозможно было представить дело, ради которого они могли бы забраться так далеко… если только этим делом не была она сама, Рильта Ар-Карадор ун-Белиал. На эту мысль наводила и очевидная подготовленность нежити к встрече с высшей инферийкой, и то, как удивительно точно они на нее вышли именно там, где она появилась без охраны, и в тот момент, когда проклятый браслет не давал ей телепортироваться. Выходит, это было самое настоящее покушение.

О том, кто за ним стоит, можно будет подумать позже, когда (и если) она выпутается из этой передряги. Процедура снятия браслета была слишком долгой, чтобы на нее можно было отвлекаться сейчас: пустотники уже вот-вот окажутся рядом с ней. Бежать от них по ущелью в том направлении, куда скрылся перепуганный раггер? Ее гордость восставала против такого сценария, однако три пустотника, да еще при поддержке личей, были слишком серьезным аргументом. Какой-нибудь высший маг вроде Тавигарна или убийца уровня Грака еще могли бы попытаться здесь что-то сделать. Отец, скорее всего, тоже имел бы против них определенные шансы, хотя он наверняка никогда бы так глупо не угодил в ловушку. Нет, бежать!

Рильта бросила затравленный взгляд в сторону возможного отступления и вновь издала мысленный стон: там путь закрывала мрачная фигура еще одного пустотника в компании другой парочки личей. Да, похоже, организаторы покушения отнеслись к ее персоне с подобающим уважением. Мысль эта при других обстоятельствах могла бы и польстить ей, если бы не смертная тоска, волной накрывшая ее сознание: кажется, ей конец. Эх, умей она хотя бы материализовать дез-арбалет! Но, увы, это умение было доступно лишь чистокровным убийцам.

Пустотники между тем продолжали надвигаться. Обреченно прижавшись спиной к скале, Рильта выставила перед собой оба клинка, приготовившись дорого продать свою жизнь.

То, что произошло в следующее мгновение, явилось полной неожиданностью как для Рильты, так и для тех, кто явился по ее душу. В воздухе внезапно разверзлась щель, заполненная бурлящей серой мглой. Оттуда вылетел сверкающий длинный предмет и упал к ногам инферийки, воткнувшись в землю. Щель тут же закрылась. Предмет этот оказался мечом, причем явно магическим: по его клинку пробегали волны холодной и злой Силы. Дематериализовав свое оружие, Рильта инстинктивно протянула руку к эфесу этого неведомо откуда взявшегося меча, и тот будто даже сам прыгнул к ней, разместившись в кисти как влитой.

Замершие было в ошеломлении пустотники в следующий момент вдруг разом с удвоенной скоростью ринулись на нее, а темная магия личей мрачным облаком сгустилась вокруг этого странного оружия, пытаясь нейтрализовать его свирепую мощь. Однако тщетно – мертвых магов было для этого слишком мало.

Саму схватку Рильта запомнила плохо. На ее изрядные инферские рефлексы и боевые таланты наложились безумная жажда убийства и Сила, заключенные в самом зачарованном мече. Его яростные сапфировые росчерки создавали смертоносный узор, который одного за другим отправлял в окончательное небытие и без того уже один раз умерших противников Рильты, вместе с тем и близко не подпуская их оружие к драгоценному телу своей носительницы. Бой длился несколько минут и завершился предсказуемым результатом – окончательной гибелью всех четырех пустотников. Затем рука Рильты с зажатым в ней мечом сама по себе вытянулась в направлении ближайшей из двух пар личей, и сорвавшаяся с клинка волна чудовищной ледяной мощи мгновенно превратила их в россыпь осколков, быстро тающих на горячей земле Адрагерона. Второй паре повезло: они успели дематериализоваться.

Все еще не веря в свое чудесное спасение, Рильта изумленно смотрела на сверкающее оружие. Какие-то смутные ассоциации возникли в связи с ним в памяти инферийки, но ухватиться за них и сделать более четкими она никак не могла. И тут в ее голове раздался холодный смех, и зазвучал телепатический голос, принадлежавший, похоже, не кому иному, как этому с неба свалившемуся артефакту:

«Ну наконец-то – достойный носитель! Похоже, с тобой мы сотворим очень многое!»

«Кто ты?..» – так же мысленно спросила ошарашенная Рильта.

«Разреши представиться, – мгновенно откликнулся меч, – меня зовут Каладборг».

Междумирье. Замок Судьбы

– Ровэн, вас не затруднит доставить вашего протеже к постоянному месту жительства? – произнес Безликий. – Нам тут необходимо поговорить без лишних ушей.

– Нет проблем, мессир.

– Кстати, если он будет задавать вопросы, скажите, что мы более или менее выяснили, в чем его проблема, но так просто она не решается. Ему придется подождать.

– Понял. – Вампир открыл пространственный коридор и, легко подхватив бессознательного Сотникова на руки, шагнул в арку, которая сразу же закрылась за ним.

При жизни эльф Ровэн Бланнард адептом не был и магических способностей не имел, а после перерождения овладел специфической вампирской магией. Но где есть одни способности, всегда можно добавить и другие. Так Синий и поступил, обучив его «пространственному коридору» и магическому сканированию местности. Таким образом вампир был избавлен от необходимости постоянно таскать с собой артефакты типа «лаз», что, в свою очередь, не только облегчило ему жизнь, но и сделало еще более ценным помощником для Хозяина Судьбы.

Между тем Селена с момента исчезновения Пилигрима из тела Сотникова не переставала сверлить Безликого глазами. Любой под таким взглядом инферийки-убийцы, пусть даже и бывшей, почувствовал бы себя очень неуютно. Любой, но только не Хозяин Судьбы.

– Ты о чем-то хочешь спросить, Селена? – осведомился он. – Я тебя внимательно слушаю.

– Ты знал?

– Подозревал. – Безликий не стал включать дурака и притворяться, что не понял, о чем его спрашивает инферийка.

– И как давно?

– Первые смутные опасения у меня появились через некоторое время после победы над Неаргом. Потом мы с собратом Серым предприняли экспедицию в Бездну и натолкнулись на некоторые факты, подтвердившие, что опасаемся мы не напрасно. Создателю явно не нравилось бурление Бездны вокруг его творения. Правда, в дальнейшем все успокоилось, и Хаос практически прекратил попытки уничтожить Множество. Очевидно, требовалось, чтобы в этот район Бездны прибыл новый иерарх взамен Неарга, ибо без него создания Хаоса не способны к какой бы то ни было целенаправленной деятельности. Наступило длительное затишье, которое, каюсь, несколько усыпило мою бдительность. Я слишком погрузился в дела, связанные с возрождением ордена, и посчитал, что Создатель утратил к нам интерес. Может быть, так оно и было, но, похоже, сейчас место Неарга уже не пустует, и ожидается очередной виток вечной войны. Создателю же, очевидно, все это надоело, и он взялся за нас всерьез. А вот эта новость дошла до меня уже сравнительно недавно. Почти сразу же я решил посвятить в нее вас с Ровэном, только не в моем несовершенном пересказе, а практически из первых рук.

– Мог хотя бы предупредить, что нам предстоит услышать, – проворчала инферийка. – Не знаю, как мой хладнокровный коллега, но лично я была в шоке.

– Сожалею, Селена, но чем снабжать тебя информацией, основанной на моих домыслах, лучше было предоставить тебе сразу полную и достаточно объективную картину. Это пригодится для твоих будущих миссий. А лучше Пилигрима такую картину не мог бы нарисовать никто.

– Тоже мне, нашел художника! – хмыкнула Селена. – Мрачная мазня под названием «Мы все скоро умрем».

– Скажем так: вероятность этого есть, но не стопроцентная. Если мы, конечно, не будем покорно сидеть сложа руки в ожидании кончины.

– Ты считаешь, от нас что-то зависит?

– Где твой всегдашний оптимизм, Селена?! Разумеется, шанс есть. Просто в него надо вцепляться зубами. По-моему, раньше ты иногда склонна была недооценивать сложность задачи. Но тут тебе это не грозит. Скорее есть опасность прямо противоположного.

– Что же, тогда о сложности задачи. В чем она, собственно, состоит?

– Тебе придется попробовать себя на дипломатическом поприще.

– Ты шутишь, надеюсь?

– Ничуть. Думаю, очевидно, что одним Безликим, пусть даже со всеми нашими помощниками, остановить Трансформу не под силу. Нужно сколачивать альянс из всех дееспособных рас Множества Миров. На тебе, естественно, инферы.

– Пожалуйста, уволь меня от этой миссии! Ну какой из меня дипломат?! Вот если бы отправить кого-нибудь в Серые Пределы или пойти на опасную разведку… Кстати, это идея! Отправь меня туда, где началась эта чертова Трансформа, и я доставлю тебе последние сведения.

– Главное, чтобы они не стали последними в буквальном смысле слова. Нет, этим есть кому заняться. Не отлынивай, Селена, ты мне нужнее в Инферно.

– Но я оставила там о себе не слишком добрую память…

– Брось – никто из ныне живущих не знает, от чьей руки погиб Маурезен, а Тавигарн давно мертв. К тому же после гибели сатана прошло уже достаточно времени, и Нижний мир живет уже совсем другими реалиями. Инферы не склонны надолго зацикливаться на прошлом. Впрочем, что я тебе рассказываю о твоих же соплеменниках?! Ты все должна знать лучше меня. Так что навести свою родину, прозондируй обстановку и свяжись с наиболее прогрессивно мыслящими политиками. Начни, пожалуй, с Белиала.

– Почему именно с него?

– Я уже как-то имел с ним дело, и он показался мне достаточно адекватным. Тавигарна, кстати, он устранил.

– Так, этот политик уже начинает мне нравиться! Вот только, боюсь, меня к нему и на порог не пустят. Там же вечные интриги, борьба за власть… Как отреагирует один из членов Совета на появление у него известной в прошлом убийцы? Вряд ли обрадуется.

– Это я предусмотрел. Ты передашь ему кое-что от меня.

В руке Безликого словно сама собой возникла черная сфера размером с голову ребенка.

– Сфера душ? – удивилась Селена. – И что же в ней?

– Угощение для высшего инфера.

– Чья-то душа?

– Не совсем. Сейчас сфера пуста: члена Совета не годится угощать абы чем. Ему следует предоставить право выбора. У такого, как Белиал, наверняка имеется множество врагов. Пусть сам решит, чью душу ему хотелось бы видеть в этой сфере.

– Предлагаешь мне вновь заняться старым ремеслом? – усмехнулась инферийка.

– Для пользы дела, Селена, исключительно для пользы дела.

– Ну-ну…

– Вернемся к сфере. Сама по себе она намек на наше былое сотрудничество с Высшим Белиалом. Передай ему ее через охрану. В этом случае сфера сыграет роль рекомендательного письма.

– Миссия начинает казаться мне не столь уж безнадежной…

– Рад это слышать. Если тебе удастся грамотно обработать Белиала, в дальнейшем твоим рекомендателем станет уже он.

– Правильно ли я поняла, что главную ставку мы делаем именно на него?

– Абсолютно. Я не имею всей информации, но у меня есть ощущение, что у него серьезные и далекоидущие планы, а нам, пожалуй, стоит его в этом поддержать.

– Ты считаешь, что в Нижнем мире может быть в ближайшее время вновь введена имперская форма правления?

– Линии Судьбы недвусмысленно намекают на такую возможность. Скажу больше – это было бы в наших интересах, если, разумеется, на высшем посту окажется наш ставленник или тот, на кого, в свою очередь, сделает ставку он.

– Думаешь, Белиал не рвется в сатаны лично?

– Он принадлежит совсем к другому типажу политиков, нежели покойный Маурезен. Его больше устраивает роль серого кардинала.

– ???

– Термин из земной истории. Он означает того, кто, находясь в тени номинального правителя, оказывает серьезное влияние на управление государством.

– Что же, я поняла. Когда мне отправляться?

– Как только уладишь свои дела в Пандемониуме.

– Ты всегда был хорошим начальником.

– Не подлизывайся. Ты, кажется, говорила о консультации, касающейся Судьбы? Опять твой Волков?

– Ты, как всегда, догадлив.

– Что же, я тебя слушаю.

Нижний мир

– Это точно было покушение, отец! – горячо доказывала Рильта. – Пора тебе начать серьезно шерстить список своих врагов в Инферно. Такое спускать нельзя!

– Согласен, но он довольно длинный, дочь, – задумчиво проронил Белиал. – К тому же я вовсе не уверен, что обнаружу в нем искомое.

– То есть как?! Ясно же, что это наши! Нежити не так-то просто проникнуть в вассальные миры Инферно. Им наверняка кто-то помог. Кроме того, в Нижнем мире не привыкли стесняться в средствах, особенно когда ставки велики. Верно?

– Верно-то верно, и все же наши действовали бы иначе. Нежить – не очень подходящие кандидаты для покушения на такую, как ты. Куда эффективнее было нанять парочку инферов-убийц. Или одного, элит-класса. А тут… что-то не сходится.

– Почему же? Они как раз на это и рассчитывали: использовали нежить для отвода глаз, чтобы мы решили, что за покушением стоит кто-то со стороны.

– Отнюдь, Рильта, отнюдь… Отвод глаз получается уж слишком нарочитым. Столь странный выбор метода совершения убийства как раз может натолкнуть на мысль, что кто-то пытается отвести от себя подозрения. К тому же для наших все слишком глупо и не очень-то подготовлено: они не могли не знать, что ты легко сбежишь телепортацией.

– Но личи пытались наложить на меня «орлиный якорь»!

– И забыли про твой амулет? Наши бы такого промаха не сделали. Ты точно ничего не упустила в своем рассказе?

– Обижаешь, отец! – вскинулась Рильта. – Личи и пустотники появились внезапно, очевидно рассчитывая захватить меня врасплох, но я успела телепортироваться в самый последний момент. Всё!

– Вот это и странно: слишком топорно для высших инферов. Если бы за покушением стоял кто-нибудь из моих коллег по Высшему Совету, то, боюсь, ты была бы уже мертва. К тому же нежить вряд ли станет работать с инферами. Так что это, похоже, кто-то извне, что вызывает определенные вопросы: за пределами Инферно у меня не так много врагов, с которыми стали бы сотрудничать создания Серых Пределов. Есть и второй вариант: это их личная инициатива. В таком случае странного еще больше – наши интересы слишком давно не пересекались с нежитью. В любом случае все это меня тревожит, и тебе следует прекратить одиночные прогулки. Везде появляйся только с охраной. И еще, будь добра, объясни мне, какого эдемита тебя понесло в Адрагерон?

Для Рильты настал момент истины. Раскрыть отцу настоящую причину своего визита туда она категорически не желала, ибо этот экстремальный вояж выходил далеко за рамки того, на что Высший инфер готов был закрыть глаза как на ошибки молодости. С него станется посадить дочь на короткий поводок, причем так надежно, что оборвать его у нее вряд ли получится. Оставалось одно – лгать. Это тоже было весьма рискованно. Правда, лгать Рильта умела превосходно, вот только и Белиал в распознавании лжи был далеко не дилетантом. Случаи, когда дочери удавалось его обмануть, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Тем не менее Рильта решила рискнуть – выбора-то все равно нет. Выдержав гроссмейстерскую паузу, призванную показать отцу, сколь неприятна ей эта тема и как мало у нее желания откровенничать, она наконец с тяжелым вздохом и мрачным выражением лица бросила всего одно короткое слово, а точнее, имя:

– Мизарг.

По вспыхнувшему на мгновение в глазах отца багровому пламени Рильта поняла, что своим ответом попала в точку.

– Мизарг Ир-Гангрен ун-Люциан? – совершенно хладнокровно осведомился Белиал.

– Да, если тебе угодно величать этого мерзавца полным именем.

Губы Высшего инфера сжались в тонкую полоску. «Нежная дружба» между его дочерью и сыном ныне покойного бывшего главы Совета Высших Люциана с некоторых пор стала излюбленной темой для пересудов в Нижнем мире. Оба уже по паре раз неудачно покушались друг на друга. Кое-где даже втайне делали ставки, кто из них возьмет верх. Белиалу все это, конечно, не нравилось, и он хотел было уже нанять убийцу, чтобы разрубить завязавшийся узел одним ударом, но так и не собрался. Не пришлось бы теперь об этом пожалеть.

– Подробности! – сухо потребовал он.

– Отец, я бы не хотела…

– В данном случае твои желания меня волнуют меньше всего! Ваша дурацкая вражда заходит слишком далеко! Итак, я жду.

– Ко мне поступила информация, что Мизарг отправился в Адрагерон на охоту. Он, как ты, вероятно, знаешь, большой любитель острых ощущений. Я решила, что это удобный случай. У занятого тамошними тварями Мизарга вряд ли будет время и желание выявлять за собой слежку. Да и какой шпион отважится сунуться за ним в Адрагерон?

– А ты, разумеется, осмелилась, – скривил губы Белиал. – Очень умно! А то, что тебя, занятую выслеживанием своего врага, запросто мог прикончить один из адрагеронских демонов, тебе в голову, конечно, не пришло!

– Клянусь, отец, я знала, куда суюсь, и была предельно осторожна. При первой же опасности я…

– Ты, – перебил ее отец, – едва не угодила в лапы нежити.

– Но ведь не угодила же!

– Уж не знаю, чья в этом заслуга: твоя или того, кто так бездарно организовал покушение. Кстати, ты не думаешь, что как раз Мизарг и мог за этим стоять?

Рильта хотела было возразить, но вовремя прикусила язык. С одной стороны, ей очень бы хотелось выявить истинного виновника нападения нежити, организованного настолько грамотно, что, не окажись там этот зачарованный меч, быть бы ей сейчас покойницей. Такого опасного врага следовало найти и уничтожить, но отводить сейчас мысли отца от Мизарга – себе дороже. Чего доброго, не поверит в ее версию, начнет копать глубже, прознает про ее «адреналиновые» экскурсии, а то и про Каладборг. Нет уж, пусть лучше спишет все на этого гаденыша, разозлится всерьез и наймет убийцу, который благополучно угробит Мизарга. Конечно, Рильта предпочла бы сделать это лично, но если отец сочтет виновником покушения сына Люциана, то с его смертью успокоится и снимет свое распоряжение ей ходить с охраной. Последнее, кстати, сейчас совсем не в жилу: после встречи с Каладборгом свобода действий стала для молодой инферийки особенно актуальной. Что же, прости, Мизарг, но ты покойник.

– Знаешь, отец, – задумчиво произнесла Рильта, – а ведь ты, наверное, прав: подобная топорная работа как раз в духе этого придурка.

– Все выглядит логичным, за исключением нежити. Откуда вдруг у отпрыска Люциана связи в Серых Пределах?

– Ну, мы ведь за ним не следили. После гибели отца он ушел с политической арены, и долгое время о нем не было ни слуху ни духу. Кто знает, где он тогда пропадал?

– Пожалуй… Я так понимаю, ты его в Адрагероне не нашла?

– Нет, при нападении нежити я сразу ретировалась. Кроме того, не факт, что он вообще там был. Может, специально запустил дезинформацию, чтобы меня туда заманить?

– Может. Впрочем, мне это все надоело. Пора твоему приятелю сдохнуть.

– Точно – давно пора! – с энтузиазмом подхватила Рильта. – Я бы с удовольствием ему в этом поспособствовала.

– Нет уж, ты теперь не лезь! Я сам этим займусь.

– Но, отец!..

– Никаких «но»! У тебя были шансы разобраться с ним самостоятельно, да только ты ими не воспользовалась, что, кстати, меня слегка огорчает. А сейчас игры кончились. Если за покушением действительно стоит Мизарг, то он становится слишком опасен. Я не могу более рисковать тобой. Ваша вендетта может закончиться чем угодно, а такой расклад меня не устраивает. У меня на тебя грандиозные планы, дочь, и я не желаю, чтобы в них вмешивался какой-то выскочка!

– Как думаешь, не отразится ли убийство Мизарга дурно на нашем имидже?

– Надо же – про имидж вспомнила! – фыркнул Белиал. – Вот если б ты его сама убила, да еще засветившись при этом, тут проблемы могли возникнуть. Правда, не слишком серьезные: этот угасающий род давно уже ни на что не претендует и никого не интересует. А я все сделаю чисто. Настолько, что даже те, кто сплетничает о вашей необъявленной войне, не свяжут его гибель с нами.

Рильте стоило больших усилий скрыть торжествующий блеск в глазах: отец купился на ее обман, и теперь события пойдут для нее наилучшим образом. Тем не менее молодая инферийка искусно изобразила недовольство, сменившееся выражением вынужденной покорности:

– Как скажешь, отец.

Рильта развернулась и вышла из комнаты, а Белиал задумчиво посмотрел ей вслед. Что-то во всей этой истории его настораживало, но он пока не мог понять что. Мизарга, конечно, все равно придется убрать – довольно уже этот мелкий гад испытывал его терпение, но и с Рильтой тоже не все чисто. В последнее время дочь внушала Высшему инферу все большее беспокойство.

 

Глава 3

Любовь, дипломатия и разведка

Пандемониум. Поезд Санкт-Петербург – Москва

Эта командировка пришлась удивительно кстати для Александра Волкова. Поездка поможет ему встряхнуться и привести в порядок взбаламученные чувства и мысли. В принципе работа системного администратора командировок не предполагала, но руководство фирмы «Мёбиус», где трудился Волков, заботилась о безопасности своих баз данных удивительно трепетно, почти до паранойи. Сам Александр никак не мог взять в толк, кому могли быть настолько интересны файлы небольшой и не слишком преуспевающей фирмы, но приказы начальства он обсуждать не привык, а потому исправно внедрял все программные новинки в этой области.

Неоднократно засветившись в сфере защиты баз данных, Александр регулярно получал приглашения на различные семинары и презентации по этой теме. Вот и позавчера пришло одно такое – в Московском мегаполисе проводилась презентация нового программного продукта по защите информации даже от магического проникновения (а хакеры в Пандемониуме вышли уже и на этот уровень). Естественно, услышав об этой презентации, директор «Мёбиуса» пришел в чрезвычайное возбуждение и приказал немедленно оформлять для Александра командировку в Москву.

Вот таким образом он и оказался в этом поезде. До отправления оставалось всего пять минут, а в купе Александр все еще находился один, что его несколько удивило: как-никак, маршрут был довольно-таки популярный.

И только Волков начал размышлять о причинах подобного везения, как одиночество его тут же оказалось нарушенным: в дверях появилась удивительно красивая светловолосая женщина лет тридцати с большой сумкой в руках, на взгляд, довольно тяжелой.

– Уфф! – произнесла она, с облегчением роняя свою ношу на сиденье. – Еле успела! – Незнакомка тут же ослепительно улыбнулась Александру: – Здравствуйте! Вы до Москвы едете?

– Да.

– Отлично! Я тоже. – Она нажала кнопку, и ее поклажа уехала в бункер для багажа. – В разговорах и время быстрее пройдет. Честно говоря, когда нервничаю, не могу долго молчать. Вы ведь не против?

– О нет, что вы?! – поспешил заверить ее Александр, изо всех сил стараясь не пожирать попутчицу глазами. – А почему вы нервничаете?

– Знаете ли, не очень люблю поезда. Как-то они не внушают мне доверия.

– Но почему? – удивился он. – Железнодорожный транспорт сейчас весьма скоростной, безопасный и комфортабельный, а на этом маршруте – особенно.

– Вы думаете? – с сомнением хмыкнула попутчица. – А вот я другого мнения. Особенно насчет безопасности. Специфика нашего мира, возникшая после Катаклизма.

– Вы про секторы?

– Вот именно. Из-за них все полетело к э-э… в смысле, в тартарары, и поблизости от границ секторов теперь ни за что ручаться нельзя. К тому же мы можем видеть эти границы на поверхности, но кто знает, каковы они под землей? Тот же сектор Эллезар под Санкт-Петербургом на небольшой глубине, вполне возможно, проник в плоть нашего мира гораздо дальше, и под тем же Невским проспектом может находиться Эллезарская пещера, куда он в любой момент может провалиться. А железнодорожные пути, между прочим, частенько проходят неподалеку от границ секторов. Эта же магистраль вообще особый случай.

Александр рассмеялся:

– Однако воображение у вас богатое!

– А вы разве еще не привыкли, что в Пандемониуме возможно все что угодно?

– Ну… пожалуй. А вы, стало быть, предпочитаете самолеты?

– Предпочитаю.

– А почему тогда не стали добираться в Москву по воздуху?

– Командировка, – вздохнула попутчица. – Начальство у меня на редкость прижимистое и денег на самолет не выделило.

– Как я вас понимаю! – усмехнулся Александр.

– А вы тоже в командировку? – оживилась незнакомка. – Значит, товарищ по несчастью?

– Можно сказать и так.

– Что же, давайте знакомиться. Меня зовут Селена.

– Надо же, какое оригинальное и красивое имя! В нашем мире такое – редкость.

– Спасибо, но, можете мне поверить, встречаются имена и покруче. Катаклизм многим снес крышу, и теперь как минимум каждый десятый норовит дать своему ребенку эльфийское, эллезарское, а то и моррэйское имя (это если кто котиков любит).

На этот раз они рассмеялись вместе. Александр чувствовал себя с новой знакомой на удивление легко и свободно.

– В моем же случае, – продолжила Селена, отсмеявшись, – родители, как мне кажется, просто решили выпендриться. Впрочем, мне мое имя нравится. А как зовут вас?

– Гораздо прозаичнее – Александр. Можно просто Саша.

– Очень приятно. Кстати, у вас тоже весьма красивое имя. Аристократическое. Я бы даже сказала, царственное.

– Вы мне льстите.

– Ничуть. И если вы припомните историю, то убедитесь в этом сами.

– Гм, пожалуй, вы правы… – Он замолчал.

– Можно узнать, о чем вы задумались, Саша? – полюбопытствовала попутчица.

– Селена… У меня такое ощущение, что где-то я уже слышал ваше имя.

– Ну, при всей его редкости оно вряд ли уникально. Особенно если вести речь о визитерах.

– Да, но с ним было что-то связано в моей жизни. Что-то серьезное.

– Роман? – с улыбкой предположила попутчица.

– Нет, ничего такого. Скорее…

– Скорее?..

– Нет, не могу вспомнить. Впрочем, ладно. Давайте лучше поговорим о вас. Где вы работаете?

– Ну, это достаточно скучно. Я менеджер по продажам. Точнее, руководитель среднего уровня. Еду в Москву на встречу с крупным клиентом. Он известный педант и зануда, так что перед отъездом я принимала от коллег соболезнования. Но с момента встречи с вами поездка уже начинает мне нравиться.

– Вот как…

– Я вас смутила?

– Нет, я просто…

– Да ладно вам, не смущайтесь! Как говорят мои знакомые, язык у меня без костей, так что если начну болтать что-то не то, вы меня сразу останавливайте. Договорились?

– Договорились.

– Хорошо. Теперь ваша очередь. Что забыли в Московском мегаполисе вы?

– По скуке моя командировка, пожалуй, может соперничать с вашей…

И Александр вкратце посвятил попутчицу в цели своей поездки.

– Н-да, – прокомментировала Селена глубокомысленно, – всегда уважала программистов. Такая сложная работа! Я, например, до сих пор с компьютером на «вы». Могу текст набрать, в интернет зайти ненадолго, и все. И это в середине двадцать первого века! Меня, знаете ли, больше магия интересует.

– Вы адепт? – изумленно вскинул брови Александр.

– Что вы, Саша?! Будь у меня магические способности, разве занималась бы я подобной ерундой и путешествовала бы в поездах?! Нет, стать адептом – навсегда останется моей несбыточной мечтой. Зато я многое знаю о магии и визитерах. Это мое хобби, так сказать.

– И откуда же вы получаете всю эту информацию?

– В основном из книг. Я завсегдатай бывшей эдемитской библиотеки. Кроме того, кое-что выуживаю из интернета или от знакомых.

– Ваша жизнь куда интереснее моей.

– Ну, это всегда можно изменить. Судьба – она, знаете ли, не выгравирована раз и навсегда на бронзе. Если в нее не вмешаются Высшие Силы…

– Странно…

– Что именно?

– Вы вторая за последние несколько дней, от кого я слышу о вмешательстве Высших Сил.

– Вот как? А кто же первая?

– Уллийская предсказательница.

– Ух ты, это серьезно! А вы начинаете раскрываться с неожиданной стороны, Саша. Что же заставило вас обратиться к птицелюдям?

– Я… – Он поколебался, но потом закончил фразу иначе, чем собирался, решив, очевидно, что чрезмерно откровенничать со случайной попутчицей, пожалуй, не стоит: – Любопытство, Селена, простое человеческое любопытство. Я уже говорил, что моя жизнь чересчур скучна и однотонна. Вот и решил добавить ей немного красок.

– Вот видите, лиха беда – начало! И что же, позвольте полюбопытствовать, напророчила вам эта крылатая сивилла?

– Не поверите – крутые перемены в жизни и… знаменательную встречу.

Селена лукаво улыбнулась:

– Ну, по крайней мере насчет встречи она была права, не так ли?

Прямизна стальной стрелы железнодорожной магистрали Москва – Санкт-Петербург в течение почти двух веков своим существованием бросала вызов самой матушке-природе. Эта последняя обладает великим запасом терпения, однако в 2015 году и он подошел к концу. Когда Землю корежило, разрывало на части и повсеместно протыкало кусками иных миров, шансов уцелеть у магистрали было немного. И все-таки даже Катаклизм по большому счету перерезал ее лишь в одном месте (маленький кусочек Эллезара к югу от Санкт-Петербурга не в счет), зато как! Смачная клякса сектора Декарл упала на восточную оконечность Валдайской возвышенности, пожрав огромную территорию от озера Селигер до реки Мологи и от Бологого до Лихославля и, казалось, тем самым навсегда оборвав железнодорожное сообщение между Московским мегаполисом и бывшей северной столицей России.

Но не тут-то было! Едва закончились лихие годы Великой Войны, как начались долгие и трудные переговоры с властями Декарла и Эллезара по поводу прокладки новой магистрали через их территории. С колдунами-то договорились достаточно быстро – в конце концов, они тоже принадлежали к человеческой расе и внедрились в общественную жизнь Пандемониума куда глубже и успешнее всех прочих визитеров, не исключая эльфов. Кроме того, узкий «язык» Эллезара под Санкт-Петербургом, по которому должна была пройти восстановленная железнодорожная ветка, был слишком незначительным, чтобы из-за него затевать серьезные разборки. Но вот ликантропы, что называется, уперлись рогом. Их территорию сей масштабный проект задевал весьма серьезно и воспринимался он ни много ни мало как покушение на девственную природу Декарла, коей оборотни весьма гордились. Однако упрямство человеческое поистине безгранично. В ход пошел весь арсенал дипломатических и экономических аргументов представителей Пандемониума, и после пяти лет переговоров компромисс был-таки достигнут, и участок полотна в Декарле построен. Сколько отступных в золоте получили вожди племен, по территории которых прошла железная дорога, история умалчивает. Но сумма, видимо, была изрядная, поскольку они даже создали отряды самообороны, которые защищали полотно от диверсий непримиримых, коих в консервативном и диковатом Декарле хватало.

Все это Селена по пути поведала Александру. Причем в красках. Язык у нее был подвешен здорово, так что молодой человек довольно быстро подпал под ее обаяние. Красноречие, непосредственность и эмоциональность вкупе с внешностью новой знакомой разили просто наповал. И как-то незаметно будто сама по себе притухла болезненность в душе от совсем недавнего разрыва. Правильно все-таки говорят про «клин клином»… Не то чтобы Александр, еще недавно мрачно мусоливший мысли о вечном одиночестве, прямо влюбился, но был совсем недалек от этого. А воспоминания о предсказании уллийки только подливали масла в огонь. «Любовь большая, красивая, странная и загадочная». Первые два определения уже находились на грани подтверждения, а два последних если и смущали, то не слишком. Равно как и слова про необычную судьбу возлюбленной и глубокие корни чувства. В конце концов, уллийка могла что-нибудь преувеличить или приукрасить, так сказать, для внешнего эффекта. Мало ли.

Александр Волков слишком мало имел дело с уллами, иначе бы не подумал такого. В его голове птицелюди были чем-то вроде продвинутой и более честной версии земных цыган – ведь те за позолоченную ручку напророчат и неземную любовь, и сейфы, набитые купюрами. Знай Волков их получше, он бы понял, что крылатые предсказатели скорее могут приуменьшать и недоговаривать, чем приукрашивать. Но недаром говорят про блаженное неведение – о чем ты не знаешь, то тебя не беспокоит. Поэтому странные слова уллийки нисколько не помешали Александру с беспечностью, удивительной для столь много раз обжигавшегося человека, нырнуть в омут нового чувства.

Селена между тем не срывалась в непрерывное соло. Время от времени она удивительно к месту звучащими вопросами передавала инициативу Александру, и тот постепенно раскрывался, рассказывал о себе, своей жизни, своих увлечениях, с удовольствием видя, как вспыхнуло восхищение в глазах собеседницы, когда он заговорил о живописи и показал ей в телефоне несколько фотографий своих картин. Конечно, перед незнакомыми людьми раскрываться всегда проще, но тут было что-то большее, чем эффект попутчицы. Намного большее. В общении оба стали более раскованными и обсудили даже тему его неудачных романов, к которой Селена проявила удивительно живое сочувствие. И только к зловещей тени из своего детства Александр не приближался. У него было такое чувство, что одно упоминание о той жуткой тайне может разрушить все.

Волкову не хотелось, чтобы эта поездка заканчивалась. Он желал прямо противоположного – чтобы они ехали и ехали вечно, войдя в пространственно-временную петлю, и так никогда и не достигли пункта назначения. Да, он понимал, что у попутчицы можно попросить телефон, договориться встретиться после работы и вообще продолжить знакомство дальше уже в Санкт-Петербурге, выбросив из головы всякие мысли о проклятии, о вечных разрывах, словно именно в Селене было что-то магическое, способное разрушить эту мрачную карму. Да, все это было возможно, но внутри Александра жила неведомо откуда взявшаяся уверенность: что бы они там ни делали дальше, эти волшебные часы, полные беззаботного, ничем не омраченного счастья, больше никогда не повторятся, стоит им сойти с поезда. И ведь, казалось бы, просто говорят, не обнимаются, не целуются, а такое ощущение, что знают друг друга целую вечность и нет во вселенной для них никого ближе и роднее друг друга. Это и поражало Александра, потому что ни в один из предыдущих неудачных романов, даже в счастливые вроде бы начальные периоды, когда было все – и объятия, и поцелуи, и постель, такого он не испытывал.

И ведь нельзя было назвать их родственными душами. Нет, Александр чувствовал, насколько Селена отличается от него. Она была словно лесной пожар по сравнению с камином. В его упорядоченной, распланированной, будто оцифрованной жизни была четко отмеренная доза безумства, и почти все оно выплескивалось в его картинах. Она же казалась самим хаосом, заключенным в человеческом теле, которому там тесно, который рвется наружу и заставляет своего носителя постоянно творить нечто как минимум странное и эксцентричное… А как максимум? Она была живым сгустком энергии, и Александр не сомневался: сумей она направить всю эту энергию в каком-то одном направлении – и обязательно достигнет в нем просто неимоверных высот. Скажем, реши она писать картины – и величайшие мастера Вечнолесья и Эллезара покраснеют от стыда и съедят свои холсты, что уж там говорить о безвестном художнике Александре Волкове! Но, похоже, ей было попросту скучно на каком-то одном поприще и неинтересно достигать даже великих результатов, но на отдельно взятой узкопрофессиональной стезе. Селена представляла собой воплощенный голод до жизни. Ей было нужно все и сразу.

Александр не понимал, почему Селена столь живо интересуется им, таким обычным и в общем-то ничем не выделяющимся среднестатистическим гражданином Пандемониума. Они были словно из разных лиг. Но все же это вулканоподобное чудо не снисходило до Александра, а как будто даже тянулось к нему, теплому и уютному камину с чугунной решеткой. И это было совсем не похоже на простое коротание времени в дороге. А на что похоже? Мысли на сей счет у Александра, конечно, имелись, но он боялся дать им волю. Именно поэтому он почти с отчаянием думал о моменте, когда их путь подойдет к концу, и перрон Ленинградского вокзала Московского мегаполиса раз и навсегда разрушит магию этого купе.

Но как бы пессимистично ни рассуждал Александр, тут он ошибся, что называется, в минус – магии этой суждено было прерваться гораздо раньше.

Нигон – один из окраинных миров

Впереди ослепительно сверкнуло. Ровэн успел прикрыть глаза и активировать «плащ мрака», поглотивший энергетический импульс беха. Тварь издала пронзительный визг, от которого у человека, пожалуй, кровь из ушей полилась бы, но Ровэну было хоть бы что – положение живого мертвеца давало много преимуществ. Он метнул вперед «шар грома», и новый вопль беха известил его, что магический подарочек достиг цели. Ощутив движение сзади, вампир резко пригнулся, и щупальце еще одной твари, пытавшееся захлестнуть его шею, впустую полоснуло воздух, зато клинок Ровэна, мгновенно выхваченный им из ножен, тут же укоротил боевую конечность твари, а следующим взмахом развалил ее пополам, оборвав очередной визг.

Стало тихо. Вампир знал, что бехи обычно охотятся парами, но не факт, что в этой части пещер только один такой дуэт. Ровэн брезгливо протер лезвие меча от желтой крови подземных хищников и вложил его в ножны. Да уж, разведка начинается весело!

Пожалуй, еще ни на одно задание Ровэн Бланнард не собирался столь тщательно. Конечно, разведка – не война, но исключить вероятность боевых столкновений нельзя, а враг совершенно не знаком, и потому возможно все что угодно. Так что вампир, отправляясь в Нигон, весь увешался артефактами, прямо как в те памятные времена, когда он ходил в сражения с ударными боевыми отрядами Лонгара Темного. Кстати, кое-какие сувенирчики с тех времен он тоже прихватил – чисто на всякий случай, мало ли. Он бы не возражал, если б ему не пригодилась и половина этого арсенала, но лучше уж иметь и не использовать.

Нигон, как и Дунар, был пещерным миром, в котором все обитаемые области находились под землей. Только, в отличие от Дунара, населенного мастеровитыми и трудолюбивыми дварфами, тут разумная жизнь была представлена куда как менее цивилизованными гоблинами, вынужденными к тому же постоянно бороться за выживание с различными пещерными тварями, в том числе и с жуткими полуразумными бехами, которые могли атаковать и на физическом, и на энергетическом, и на ментальном уровне, вызывая у смертных приступы безумия, да еще и эти их вопли… Короче, полный комплект удовольствий. Хорошо хоть на нежить бо́льшая часть этих примочек не действовала, но вот слепящие лучи и щупальца с лезвиями на концах – очень даже. Вот же мерзость!

У Ровэна мелькнула мысль, что, если этот мир кристаллизуется, большой потерей для Множества он не станет. Мелькнула и пропала: не в том вампир нынче статусе, чтобы так рассуждать. Положение оперативного помощника Безликого обязывало к иному подходу. И ситуация тоже. Враг, который вторгся в Нигон, одним миром, похоже, не наестся. И парой-тройкой тоже. Ему все подавай.

Найти бы сейчас поселение гоблинов и порасспросить их хорошенько. Кулон-переводчик и специфическая вампирская ментальная магия ему в помощь – запираться мелкие поганцы не станут: выложат все, что знают… если знают, конечно. Вполне возможно, напасть сюда еще не добралась. Синий, конечно, прислушивался к этому миру и ловил тревожные импульсы вторжения, но проклятые местные скалы отражали и рассеивали сигналы, а потому ничего точно определить было нельзя.

Хорошо еще, что Ровэн как следует подкрепился перед походом. Формального запрета пить кровь гоблинов у него, конечно, не было, но одна мысль об этом вызывала тошноту. Впрочем, если речь пойдет о выживании…

Вампир двигался осторожно, ни на минуту не ослабляя концентрации внимания и постоянно держа наготове оружие и защитные артефакты. Чутье на живых существ и магию у него было свое, на присутствие Сил стабильности среагирует специальный амулет, выданный ему Безликим, а вот эти твари, которыми командуют слуги Первосозданного, оставались неизвестным фактором: живые ли они или что-то вроде големов? используют традиционную магию Порядка или какую-то другую? как отзывается магический континуум на кристаллизацию?.. Эти и еще куча вопросов, собственно, и составляли задание Ровэна на разведывательную вылазку. Ну и ситуация в мире в целом, конечно.

В пещерах зверски воняло, как, впрочем, и везде, где обитали гоблины. Это, кстати, могло означать, что их поселение где-то поблизости… а могло и не означать – гоблины насыщали своим запахом все места, в которых появлялись, и тут они могли, скажем, охотиться. Впрочем, другие обитатели пещер тоже наверняка вносили свою лепту в эту вонь. В итоге вампиру пришлось даже приглушить свое обоняние, зато его внутренний сканер работал с полной нагрузкой. Магии пока не чувствовалось. Никакой, даже примитивного гоблинского шаманства. Разумных созданий чутье Ровэна тоже поблизости не улавливало, а вот всяческая пещерная живность в ближайших туннелях водилась в изобилии. Далеко не вся она была безобидной, но пока местной шушере хватало мозгов держаться подальше от опасного визитера. Те двое бехов оказались единственным исключением. К счастью, единственным, так как тратить подотчетные артефакты на этих тварей Ровэн не испытывал ни малейшего желания – мало ли когда и где они еще пригодятся. Может, на поиски этих вторгшихся не один день уйдет. Упаси Судьба, конечно…

Несмотря на полное ничего на внутреннем сканере, напряжение Ровэна росло едва ли не с каждым шагом по этим вонючим туннелям. Его нельзя было объяснить огромной каменной толщей над головой – кто и когда видел вампира с клаустрофобией? Но что-то не давало ему покоя. Ощущение, будто какая-то мелочь ускользнула от его внимания, и как раз вот она и поставит под угрозу всю его миссию. Хуже всего, что вампир понятия не имел, что бы это могло быть. Тревога ощущалась как-то неопределенно, направленная, казалось, одновременно никуда и во все стороны сразу. Это было странно, неприятно и очень необычно: как правило, внутренний сторожок Ровэна был более конкретен.

Поэтому он почти с облегчением отреагировал, когда пещерный мрак впереди распахнул свой полог и из-под «купола пустоты» появилось десятка три гоблинов с факелами, духовыми трубками, которые они немедленно направили на Ровэна, и кривыми саблями. Тут же вампир ощутил, как по щиту, созданному его антимагическим амулетом, соскальзывают «орлиные якоря», которые попытались накинуть на него шаманы. Губы Ровэна скривились в подобии улыбки.

Засада. Всего лишь засада! Слава Судьбе!

Пандемониум. Поезд Санкт-Петербург – Москва

– Саша, а вы не напишете мой портрет в карандаше? – очаровательно улыбаясь, попросила Селена. – Я заплачу, сколько скажете.

Ну как откажешь в такой просьбе? Когда она так улыбалась, Александр просто таял.

– Для вас, Селена, бесплатно. Маленькая привилегия личного знакомства с автором.

Александр работал на вдохновении, все спорилось как никогда, и на листке большого блокнота, который он как истинный художник всегда и везде таскал с собой, постепенно формировался пленительный образ светловолосой красавицы с бесовским блеском в глазах. Как на вкус Селены, несколько идеализированный, но глаза влюбленного мужчины вносят свои коррективы в реальность, перенося ее на бумагу. Селена старалась не пускать на свое лицо удовлетворенную улыбку. Нет, в собственных чарах она нимало не сомневалась, и хотя для таких дел магию применяла крайне редко, но почти любого смертного мужчину могла заставить смотреть на себя пылающим взором. Только Александр был не любой. Спроси ее сейчас кто-нибудь, что в нем могло заставить инферийку-убийцу со стажем в свое время потерять голову, она вряд ли смогла бы дать вразумительный ответ. Было в этом что-то за гранью ее понимания и контроля. Только она и не хотела тут ничего понимать и контролировать: хватит с нее и того, что контролю и регулированию подчинена вся остальная ее жизнь. Хоть что-то же в этой жизни должно содержать элемент хаоса! Инфер она или где?

Вот этот элемент хаоса сейчас сидел напротив нее в купе и творил, время от времени обжигая ее огненными взглядами. И ей вдруг до боли захотелось продлить это состояние, задержать его, чтобы посмаковать вдосталь. И сейчас, и в воспоминаниях. Впрочем, какие воспоминания?! Теперь он от нее никуда уже не денется. Она не отпустит, не позволит… Правда, у ее счастья есть неумолимый враг – время, которое почти не касается ее, а вот Александра – в полной мере, и через несколько десятков лет… Ну вот на кой эдемит сейчас об этом думать?! И о том, что есть эта проклятая Трансформа, которая может на всех планах и мечтаниях поставить большой жирный крест! Ты слышала, милочка, о такой штуке, как позитивное мышление? Вот и размышляй в соответствии. А настроение себе испортить всегда успеешь…

Резкая остановка поезда застала врасплох обоих. Сломавшийся карандаш прочертил неровную грубую линию к краю листка и едва не порвал его.

– Что такое? – спросил Александр, будто Селена могла это знать. – Кто-то сорвал стоп-кран?

– Не знаю, – нахмурилась инферийка, – но мне это не нравится.

Оба прильнули к окну. Там, насколько хватало глаз, простирался мрачно-диковатый лесной пейзаж сектора Декарл.

– Что и требовалось доказать, – мрачно уронила Селена. – Терпеть не могу этих ликантропов!

– Думаете, это диверсия непримиримых? А как же охрана местных вождей?

– Ну, на любую силу найдется… сами понимаете.

Александр отложил в сторону карандаш и решительно поднялся:

– Я пойду узнаю, что там и как.

Селена не фыркнула, наверное, только потому, что растерялась. Несколько секунд она смотрела на Александра, искренне недоумевая. И только потом до нее дошло. Тут она не была инфером-убийцей, не была силовым фактором, ударной боевой единицей. А напротив – красивой, но слабой женщиной, нуждающейся в защите любящего ее мужчины. Такая метаморфоза восприятия произошла столь резко и странно, что выбила ее из колеи. Она не знала, что делать, как реагировать. С одной стороны, было глупо позволять простому смертному художнику, без всякой боевой подготовки, лезть навстречу опасности, когда рядом была она, закаленная в тысячах переделок инферийка, способная в одиночку, не вспотев, уложить роту спецназа, даже не прибегая к своим магическим талантам. С другой… как осадить его с самого начала, открыться, не позволить мужчине быть мужчиной, опустить его самооценку до предела? Что у них тогда будут за отношения и как он будет себя чувствовать?

Пока Селена мусолила в голове все эти непривычные для нее мысли, Александр уже открыл дверь купе и шагнул в коридор.

– Пожалуйста, будьте осторожны! – только и успела растерянно пролепетать ему вслед Селена, после чего он скрылся из глаз.

– Эдемитова задница! – едва слышно простонала инферийка. – Ну почему всей этой гадости надо было приключиться именно сейчас?! Долбаные ликантропы!

Поколебавшись немного, она шагнула было к выходу, потом вернулась к столу, аккуратно вырвала из блокнота листок со своим незаконченным портретом, сложила и спрятала в свою барсетку. Затем навела на себя чары личины, после чего вместо редкой красоты блондинки возникла черноволосая бой-баба с грубым обветренным лицом, мускулами бодибилдерши и одетая, словно заправский байкер. И любому, кто глянул бы в этот момент в ее решительные глаза, стало бы ясно: кто-то скоро допрыгается.

Нигон

Ситуация сложилась – глупее не придумаешь, и Ровэн, когда схлынуло первое облегчение, принялся костерить себя на все корки. Крутой разведчик, как же! Попасться гоблинам – это умудриться надо! И откуда только они раздобыли «купол пустоты»? Вряд ли даже их шаманы способны шататься по мирам. Видать, какой-то бедолага путешественник (или наблюдатель) нашел здесь свой конец, а эти твари его ограбили. Причем сумели ведь разобраться, что и как работает! А может, и не сумели, может, взяли предыдущего владельца артефакта живым и пытали, пока он все им не показал. Засада, кстати, грамотно организована. Только надо-то им чего? Снова хотят артефактами разжиться?

Между тем возникла пауза. Убивать его гоблины почему-то не хотели – видимо, опять рассчитывали на мастер-класс по обращению с магическими примочками. Ну-ну, помечтайте, уроды мелкие! А хватать, похоже, было боязно – обнаженный меч в руках вампира внушал опасения.

– Шамана, слушай, – проскрипел вдруг самый высокий из них, достававший Ровэну макушкой примерно до середины живота, – давай сначала убивать верзила! А то наша его вязать начать – его мочь мечом махать стать.

То ли это гоблины изъяснялись так косноязычно, то ли кулон-переводчик не мог адекватно перевести их примитивный язык – так или иначе, возможность поговорить с ними была. Конечно, Ровэн со своими вампирскими талантами и рефлексами, а также противомагическим амулетом вполне мог разобраться со всей этой бандой, усеяв грот их трупами, да только ему-то информация нужна, а не трупы.

– Рано. Пустя сначала артефакта свои показать.

– Его же наша не понимать совсема.

– Очень даже понимать, – проворчал Ровэн, заставив гоблинов изумленно воззриться на него. Интересно, с прежним владельцем «купола» они жестами объяснялись или как? – Надо-то вам что?

– Артефакта, – первым оправился от изумления шаман. – Выкладывать из сумка! Все, что естя!

Ровэн хмыкнул. Да уж, совсем незамутненные ребята.

– Ну да, щаса! – передразнил шамана вампир.

Впрочем, тот, похоже, насмешки не понял и на полном серьезе ждал, когда эта «щаса» наступит. Ему так долго ждать придется. Но Ровэн решил немного ускорить процесс.

– А вы мне что? – поинтересовался он.

Шаман снова округлил глаза: похоже, мысль насчет обмена до сих пор ему в голову не приходила, и теперь он слегка растерялся.

– Ну… наша твоя не убивать. Твоя мочь уходить живыма. Куда хотеть. Только все отдать сначала. И меч тоже.

Ровэн покачал головой:

– Не пойдет.

Тут в голове шамана, похоже, случилось какое-то замыкание. Если вопрос обмена его просто удивил, то вариант отказа на столь щедрое предложение с их стороны и вовсе вогнал в ступор. Впрочем, Ровэн не сомневался, что ступор скоро пройдет и предложение «сначала убивать верзила» покажется шаману единственно верным, поэтому ждать не стал.

В следующее мгновение вместо вампира возник лишь сгусток тумана в форме его тела, еще через одно он оказался уже возле шамана и «долговязого» гоблина. Стрелки из духовых трубок впустую пронзили туман. Миг – и Ровэн оказался уже за спиной шамана, второй – и взмах меча обезглавил «долговязого», третий – и вампир в полупируэте выпустил кишки двум ближайшим стрелкам и с усмешкой принял грудью не причинивший ему ни малейшего вреда сгусток огня от второго шамана, четвертый – и главный шаман схвачен, после чего обоих окутал «плащ мрака», отразивший еще с десяток мелких стрелок. Чтобы добраться до ближайшей стены грота и встать к ней спиной, сметя в процессе с дороги еще двоих гоблинов, вампиру потребовалось секунды три, после чего он приставил к горлу шамана кинжал.

– Сначала ему глотку вскрою, потом всем вам по очереди, – любезно сообщил Ровэн, демонстрируя в улыбке свои внушительные клыки.

– Кровососа! – ахнули оставшиеся в живых гоблины и попятились.

М-да, хитрость, вежливость и дипломатия – это, конечно, хорошо, но иногда пустить кровь – самое верное средство. Самое доходчивое, во всяком случае.

– Что твоя нада, кровососа?.. – прохрипел полузадушенный железной хваткой Ровэна шаман.

– Чудесно! – восхитился вампир. – Вот вы уже и готовы к нормальному диалогу. Сразу б так – не пришлось бы трупы убирать.

– Говорить уже!..

Шаман явно был до смерти перепуган. Самое то для переговоров.

– Зачем вам нужны артефакты? Что вы с ними делать будете?

– Наша «лаза» нужно. И лучше несколько «лаза».

– «Лаз»? Зачем?

– Наша хотеть убегать! Далеко-далеко, в другой мира! Наша не мочь больше жить здеся.

– Почему? – спросил Ровэн, уже догадываясь, что услышит в ответ.

– Прозрачные! – истерически заверещал шаман. – Прозрачные близко! Их стекленить все! Мир убивать, убивать наша! А наша не мочь убивать прозрачных! Наша их даже поцарапать не мочь. Если наша не убегать, наша умирать! Наша не хотеть умирать, кровососа! Совсем не хотеть!

М-да… Что и требовалось доказать. Только этого, к сожалению, мало. То, что Трансформа пришла в этот мир, и без того было известно. Безликому требуется большее.

– А ваша знать… тьфу!.. вы знаете, где сейчас прозрачные? Много они уже «застекленили»?

– Наша не знать! Но много беженцы пробегать мимо наша. Далекие племена. Близкие племена. Незнакомые племена. Все бежать от прозрачных. Наша посылать разведчики в пещеры, откуда беженцы приходить. Там блестеть все! Разведчики испугаться – не стать подходить близко! Скоро прозрачные приходить – и тут тоже все блестеть! Наша не мочь больше ждать, кровососа!! Твоя иметь «лаза»? Твоя мочь помогать наша? Иначе наша все умирать!

От воплей гоблина у вампира начало уже звенеть в ушах.

– А ну заткнись! Мне подумать надо! – приказал он и усилил хватку, отчего шаман придушенно вякнул и умолк.

«Лаз» у Ровэна, конечно, имелся, и не один, но тратить их на это отребье ужасно не хотелось. В конце концов, он тут не со спасательной миссией и не может себе позволить заниматься благотворительностью. Да, он умел и сам открывать пространственные коридоры, но за годы службы у Безликого не раз и не два случались ситуации, когда собственная магия отказывала и выручали только артефакты. А дел у него тут еще невпроворот.

– Значит, так, – произнес вампир, – «лаза» у меня нет. Пришел я сюда сам, так же и уйду. Но у меня в вашем мире еще дела. Пусть кто-нибудь покажет мне, где «все блестеть». Остальные, если хотят, могут дожидаться меня здесь. Буду уходить – заберу с собой.

– Твоя не обмануть? – проскрипел второй шаман. – Твоя точно вернуться?

– Во всяком случае, постараюсь. Но упаси вас все боги, в которых вы верите, пойти за мной или учинить еще какую-нибудь глупость! Перед мертвецами, сами понимаете, никаких обязательств. Ясно?

Гоблины усиленно закивали.

– Так кто будет моим проводником?

Пандемониум. Поезд Санкт-Петербург – Москва

Александр осторожно двигался по проходу вагона. Снаружи доносился невнятный шум, но из купе никто не высовывался. И в чем-то Александр их понимал – если б с ним не было Селены, сам бы, пожалуй, тоже не вылез. Да и так-то его разведка уже казалась глупым пустым геройствованием: много он, если что, навоюет один и без оружия против агрессивных ликантропов! Хотел ведь еще взять с собой игольник, что хранится дома в шкафу, но закрутился и забыл. А сейчас он очень бы не помешал.

Взгляд Александра выхватил красное пятно в конце вагона – огнетушитель. Кстати, вполне себе оружие. На безрыбье-то. Только между ним и огнетушителем – еще три окна с правой стороны, за которыми… Прижавшись к стене, Александр аккуратно выглянул, и то, что он увидел, ему очень не понравилось: среди деревьев мелькали какие-то смутные тени, а недалеко от окна, через которое он смотрел, в кустах лежало чье-тело, неподвижное и, очевидно, мертвое. Надо бы забраться на крышу вагона – оттуда, наверное, картина будет полнее. Александра словно в бок толкнули, и он резко рванул вперед мимо окна, которое буквально через пару секунд за его спиной со звоном и треском разлетелось брызгами осколков, и что-то оказалось внутри вагона.

Оглядываться Александр не стал, понимая: потребные на это секунды могут определить, будет он жить или нет, а потому продолжил бег к огнетушителю. Но под ногами его была ковровая дорожка, и что-то дернуло за нее. Ноги Волкова поехали, и он с размаху упал ничком, расквасив себе нос. Инстинктивно резко развернулся и, не вставая, ударил обеими ногами то, что прыгнуло на него сзади. Здоровенная рысь напоролась на разогнувшиеся ноги Александра на встречном движении, отлетела назад и ударилась башкой о стенку узкого прохода. Ошеломленная, подняться она смогла не сразу, что дало Волкову время добраться до огнетушителя, схватить его и сорвать чеку. И когда ликантроп-рысь снова бросился в атаку, ему прямо в морду ударила струя углекислоты. Непримиримый взвыл и рухнул на бок, вслепую меся воздух лапами, но Александр подскочил к нему и с размаху обрушил на голову баллон огнетушителя. А потом еще раз, и еще, и еще… пока ликантроп не затих.

Руки Александра задрожали, он поставил огнетушитель на пол и прислонился к стене, вытирая пот со лба. Все-таки первое в жизни убийство – такое еще переварить надо. Только быстро, потому что ситуация, похоже, разворачивалась самым опасным образом. Надо было как можно быстрее прояснить обстановку и вернуться к Селене – она же там одна в купе, и ей, наверное, очень страшно. Выбравшись в тамбур, Волков нашел технический люк на крышу, рычагом опустил лестницу и с огорчением убедился, что взобраться по ней наверх он, конечно, сумеет, но только без огнетушителя. А этот красный баллон уже почти врос в руки Александра, давая ему чувство защищенности – какое-никакое, а все же оружие.

«Ладно, – наконец решил он для себя, – я быстренько, только одним глазком. Что, в самом деле, там может со мной случиться?»

И, оставив баллон, полез наверх. Тесный тамбур, узкий люк, узкий трап. Лезть было неудобно, и Александр порадовался, что поезд стоит – на движущемся осуществить это было бы сложнее. А когда выбрался и поднялся на подрагивающие от напряжения ноги, чтобы оглядеться, замер: к нему не спеша, чуть помахивая хвостом, двигался по крыше соседнего вагона крупный леопард. Сердце рухнуло куда-то рядом с желудком. Он с тоской оглянулся в узкий люк на оставшийся внизу огнетушитель. И слезть уже не успеть, а прыгать вниз – только ноги ломать. Иллюзий он никаких не питал: и справиться с хищником голыми руками, и убежать – одинаково невозможно. А до ликантропа оставалось всего несколько метров. Волков почти уже решился было попытаться соскользнуть обратно в люк, но в этот момент леопард ускорился. Секунды отделяли от его прыжка, и Александр катастрофически не успевал, но… тут между ним и ликантропом выросла чья-то фигура с мечом в руках и размашистым ударом развалила тело хищника пополам.

Спасительница – темноволосая мускулистая женщина с грубым обветренным лицом – повернулась к Волкову:

– Ну что, цел? Вот и хорошо – нам пора отсюда убираться.

Нигон

Несмотря на малый рост и короткие ноги, гоблин бежал довольно резво, и Ровэну приходилось напрягаться, чтобы не отставать. При этом проводника постоянно трясло, надо думать, не от холода, ибо в подземельях Нигона вдобавок ко всем прочим удовольствиям было еще и жарко, и душно. Впрочем, удивляться напавшей на проводника трясучке не приходилось: мало того что его заставили идти туда, где жуткие прозрачные, так еще и в компании вампира, только что положившего около десятка соплеменников бедолаги. Тут, пожалуй, едва ли не любого потряхивало бы. Мало ли что в голове у этого кровососа – может, он и не собирается выполнять данное племени обещание, а как доведут его до места, зарежет проводника, и все дела. Или высушит полностью.

В общем, Ровэн его понимал. И даже испытывал что-то вроде брезгливой жалости. Только делу это вредить не должно: вздумает проводник всякие номера откалывать – пусть не обижается. Пока они шли по коридорам, Ровэн непрерывно сканировал окрестности; хотя этот самый сканер уже раз дал сбой – с «куполом пустоты», но это не повод отказываться от него совсем. И то, что вампир ощущал через сканер, настораживало его: постепенно перестали ощущаться любые эманации живых существ, зато усиливалось чувство энергетического холода. Не совсем такого, как от Каладборга, созданий из Нордхейма или ледяных стихийников, а какого-то менее резкого, стылого, сковывающего сознание, норовящего если не умертвить, то обездвижить, подчинить законам абсолютно упорядоченной системы. Системы, несовместимой с жизнью кого бы то ни было в том Множестве Миров, которое существует сейчас, даже с той псевдожизнью, которой наделены создания Серых Пределов вроде Ровэна.

Вампиру стало ясно – к тому, что он ищет, они подошли уже совсем близко. И уже хотел скомандовать проводнику остановиться, как тот замер сам.

– Все, кровососа! Дальше моя не ходить, хоть твоя моя прямо здесь убивать! Тама все блестеть, тама прозрачные быть! И эта… моя и тута не остаться – уходить назад, к племени. Твоя дорога запомнить?

– Запомнить, запомнить, – проворчал Ровэн. – Свободен, спасибо. Дальше я сам.

– Твоя бы не ходить дальше, – вдруг сказал проводник. – Если прозрачные твоя убивать, как тогда племя быть?

– Как-нибудь, – задумчиво проронил Ровэн. – Предлагаешь мне сейчас еще и об этом беспокоиться? Иди уже!

При этом он так зыркнул на гоблина, что тот, скрипнув испуганно, рванул прочь во все лопатки и в считаные секунды скрылся за ближайшим поворотом коридора.

Вампир сосредоточился и начал аккуратно двигаться вперед: туда, откуда на энергетическом уровне веяло стылым. Плана какого-то на сей счет у него не было, да и откуда бы – ведь с Трансформой и теми, кто ее осуществляет, ему предстояло столкнуться впервые.

Но концентрация его была нарушена самым бесцеремонным образом – сзади, истошно вереща, вылетел гоблин-проводник и с разбегу врезался в ноги вампиру, стал жаться к ним, будто пытаясь за ними спрятаться.

– Прозрачные! Прозрачные тама! Их идти сюда! Приближаться! Твоя сделать что-нибудь, кровососа, или наша здесь умирать!

Ровэн похолодел: стылое на энергетическом уровне резко усилилось и теперь исходило не только спереди, но и с той стороны, откуда они пришли, да и вообще, казалось, сразу отовсюду. Похоже, они зашли в ловушку. Проводник продолжал хвататься за ноги вампира, издавая громкий визго-скрип в самом болезненном для ушей диапазоне. Причем скрип уже почти нечленораздельный, в котором из понятного проскакивало только «наша умирать!». Вампиру остро захотелось как следует врезать гоблину, чтоб заткнулся, но ему было не до того: он пытался открыть пространственный коридор. Безуспешно – что-то гасило магию. Быть может, то самое стылое, что исходило от трансформированной области мира, или эти, прозрачные, их Сила. Как бы то ни было, «коридор» не открывался. Если бы вампиры могли потеть, Ровэн в этот момент наверняка покрылся бы холодной испариной. Он достал из кармана «лаз», активировал и бросил на камни перед собой. Возникло было блеклое пурпурное сияние зарождающегося пространственного коридора, но тут же погасло. Все. Конец.

И в этот момент верещащий гоблин получил наконец по голове, что называется, от души: выносить сейчас еще и его вопли Ровэн был не в состоянии – готовиться к окончательной смерти лучше в тишине.

Пандемониум. Поезд Санкт-Петербург – Москва

Селена материализовалась на крыше вагона. Огляделась и витиевато выругалась, помянув в самом экзотическом контексте слуг Первосозданного, а до кучи и эдемитов, а также предков чокнутых ликантропов до седьмого колена, указав на их несомненное родство с червями Хаоса. Ситуация сложилась неприятная. Не опасная, а именно неприятная, потому что выкрутиться из нее, не раскрывшись перед Сашей, похоже, не получится.

Путь загораживал здоровенный кутарб, упавший на рельсы. Вернее, не упавший, а сваленный. А сам поезд атаковала настоящая орда ликантропов самых разных хищных видов: волки, рыси, леопарды, медведи и даже тигры. Ни один из кланов непримиримых не мог собрать столько бойцов, а с сотрудничеством у них до сих пор как-то не складывалось: друг друга они грызли столь же увлеченно, как и жителей Пандемониума или лояльных к ним ликантропов. А тут такое ощущение, что эту армию кто-то специально собрал, чтобы натравить на поезд. По-видимому, с целью устроить масштабную и кровавую провокацию: непримиримые легко смели охрану лояльных собратьев и теперь врывались в вагоны, учиняя там беспощадную резню. Счет жертв пойдет на десятки, а то и на сотни. Власти Пандемониума такое без внимания никак не оставят – будут приняты ответные меры. Кому сейчас нужен этот конфликт в самом сердце Множества Миров? Только тем, кто делает Трансформу.

Скрипнув зубами, Селена материализовала дез-арбалет и превратила в кучки праха пару волков, подбиравшихся к ее вагону, потом еще одну пуму и, пригнувшись, материализованным на ходу клинком разрубила надвое спикировавшего сверху громадного орлана-белохвоста. Надо же, крылатых еще не хватало!

Снизу раздался звон, заставивший Селену еще раз выругаться, только уже кратко: какая-то тварь, похоже, проникла в вагон. Инферийка глянула вниз, сквозь крышу, «пронизывающим взором», как раз чтобы увидеть, как Саша огнетушителем превращает в месиво голову ликантропа-рыси. Уголки рта инферийки дернулись вверх в улыбке невольной гордости – а ведь ее избранник очень даже не промах!

Затем ей вновь пришлось отвлечься и заняться отстрелом большой группы ликантропов – лунных гончих, а потому момент, когда Волков выбрался на крышу и оказался лицом к лицу с леопардом-оборотнем, она пропустила. Саша стоял спиной к ней и очень неудачно: загораживал от нее ликантропа и мешал стрелять, поэтому инферийке пришлось телепортироваться прямо перед ним и зарубить своим мечом уже ринувшегося в атаку оборотня.

– Ну что, цел? – спросила Селена, поворачиваясь. Вопрос был риторическим: инферийка и так видела, что, кроме разбитого носа, других повреждений у него нет. – Вот и хорошо – нам пора отсюда убираться.

Но Саша помотал головой:

– Не могу. Там внизу моя подруга осталась.

Внезапно накатившее от этих слов теплое чувство было для Селены настолько неожиданным, что она на несколько секунд онемела. Волков уже примеривался спускаться обратно, когда инферийка спохватилась:

– Плохая идея – в вагоне уже ликантропы. Скажи, в каком она купе – я ее вытащу.

– Нет. Я вас не знаю. Я лучше сам.

Селена закатила глаза. Вот упрямец!

– Как знаешь. Только я бы с телепортацией быстрее и надежнее сработала. А без нее вам обоим все равно отсюда не выбраться.

Саша колебался недолго:

– Тогда возьмите меня с собой. Для этого же достаточно простого физического контакта.

Грамотный, эдемит побери! Вот что теперь делать? Взгляд Селены внезапно остановился, наполнился тревогой и устремился куда-то за спину Александру.

– О нет!

Трюк был стар, как вселенная, но сработал: Волков обернулся. Легкое касание сонной артерии отправило его в беспамятство. Инферийка подхватила обмякшее тело и хотела было уже телепортироваться, когда «стражник» на ее груди вдруг нагрелся и треснул, перестав выполнять свои функции, а в следующий миг «орлиный якорь» блокировал ее способность к телепортации.

Инферийка опустила бесчувственного Волкова на крышу вагона и молниеносно развернулась. К ней не торопясь шагал высокий мужчина, одетый как самый обычный коренной житель Пандемониума – в джинсовый костюм и кроссовки. Только вот на груди висел какой-то странный амулет в виде косого креста, пол-лица закрывала золотистая маска, а в правой руке он держал меч, от которого просто разило мощью, а еще чем-то мертвенно-стылым, цепенящим. Маска однозначно выдавала слугу Первосозданного, и теперь становилось окончательно ясно, кто организовал нападение на поезд. И зачем. Провокация в Пандемониуме – это, конечно, хорошо, но главной целью была, похоже, именно она, Селена, как один из ближайших помощников Безликого Синего: слишком уж хорошо оказался готов золотомасочник к встрече с инфером – ему только «глаза геноцида» не хватало. Впрочем, с таким-то мечом «глаз» может и не понадобиться. От переливающегося разными цветами и местами обретающего частичную прозрачность клинка у Селены мурашки побежали по коже: не Каладборг, конечно, но штука очень сильная. И страшная. А еще было что-то смутно знакомое в облике золотомасочника. С одной стороны, благодаря этому аксессуару все агенты Сил стабильности были на одно лицо. Но этот… Его Селена определенно где-то видела, причем без маски. Давненько уже, однако профессиональная память убийцы в таких делах сбоя не дает.

Будь у инферийки время, можно было бы в этой памяти покопаться, а так… лучше сначала грохнуть гада, а потом разбираться. Нет, взять живым, конечно, было бы еще лучше, но что-то сомнительно, учитывая его вооружение. Тут бы самой в живых остаться. В общем, как карта ляжет.

Взяв свой меч боевым хватом, Селена так же нарочито медленно, кошачьей поступью двинулась навстречу противнику. Можно бы, конечно, поговорить еще, попытаться отвлечь его внимание, но он, похоже, предельно сконцентрирован и настроен на бой, а не на то, чтобы языком молоть.

Инферийка атаковала первой, сделав ставку на скорость – в этом компоненте она превосходила любого из смертных и большинство представителей высших рас тоже. Однако золотомасочник парировал ее удар, а затем второй и третий. Он чуть-чуть запаздывал, но не критично: мастерства ему хватало, а проигрыш в скорости реакции и движений, похоже, компенсировал сам меч – видимо, если это не Поглотитель душ, то что-то похожее, только другой природы; Селена хорошо помнила, какую помощь в мечных схватках оказывал Каладборг Дмитрию Рогожину. Так или иначе, быстро достать золотомасочника стартовым натиском не вышло. Более того – каждое столкновение своего оружия с его мечом Селена переносила все хуже и хуже: свирепая мощь магического клинка слуги Первосозданного болезненно отдавалась в мышцах и суставах инферийки, и у нее уже после трех парадов стало сводить правую кисть. Похоже было, что меч противника пытается что-то сделать с ее мечом: изменить или разрушить. Клинок Селены пока сопротивлялся, но на его хозяйке это отражалось не лучшим образом.

Селена перекинула меч в левую руку, благо могла одинаково успешно сражаться обеими, а левша, как ни крути, создает противнику определенные неудобства. И действительно – первая же ее стремительная атака с обманным приемом едва не принесла успех: клинок Селены распорол рукав джинсовой куртки золотомасочника. Но только рукав. Какое-то время слуга Первосозданного не мог приноровиться к ее леворучной тактике, и Селена взвинтила темп до предела, понимая, что заканчивать нужно быстрее: каждое прямое соударение мечей приближало момент, когда левую ее руку начнет сводить, как и правую. Пока клинки входили только в скользящий контакт – шансы оставались.

В какой-то момент инферийка почувствовала, что правая рука вернула себе боевые кондиции, и это давало возможность провести один обманный прием. Продолжая атаковать слева в предельном темпе и приучив противника защищаться на максимуме именно с этой стороны, во время одного из выпадов Селена перекинула меч в правую руку и молниеносно ударила. Удар был смертельным наверняка, и так бы оно и случилось, окажись на месте золотомасочника любой другой. Но слуга Первосозданного оказался ходячей коллекцией мощных артефактов. Ослепительно сверкнуло, и меч Селены, вместо того чтобы пронзить противника насквозь, разлетелся вдребезги, будто стеклянный, оставив в гудящей руке инферийки только рукоять.

Она отшатнулась, сжав зубы, чтобы не застонать от боли, и успела материализовать во второй руке короткий меч. Он был резервным и намного уступал по Силе основному, но какие у нее варианты? Произвольно инферийка могла материализовать в руках только самое обычное оружие, без магических составляющих. А зачарованное оружие требовало сначала тонкой настройки на ее биополе и энергетику. Золотомасочник отмахнулся своим страшным мечом, и Селена автоматически подставила свой… Это было зря: левая кисть практически мгновенно «отсохла», оружие вывалилось из нее, а сама инферийка получила такой удар, что отлетела на несколько метров, упав почти рядом с бессознательным телом Александра. Хорошо еще, с вагона не сверзилась. Похоже, золотомасочник до сих пор пытался вести честный поединок, но, сообразив, что в нем ему не победить, задействовал всю мощь своих артефактов. Игры кончились.

И только теперь, когда слуга Первосозданного двинулся на нее, Селена наконец узнала его по упрямому и недовольному изгибу губ: это был Босх, с которым они двадцать лет назад вместе сражались против полиморфа в московской подземке. А сейчас карты легли так, что сражаться пришлось уже друг с другом…

Несмотря на ошеломление, Селена вскочила на ноги практически мгновенно и попыталась материализовать дез-арбалет, но он тут же погас, а инферийку скрючило от боли: в правой руке приближающегося золотомасочника появилась сфера «глаза геноцида».

«Вот, кажется, и все…» – пронеслось в голове у Селены.

«Не совсем, – ответил ей знакомый ментальный голос. – Шаг назад, быстро!»

Селена повиновалась без рассуждений, и тут же между ее ногами и бессознательным телом Саши Волкова в крыше вагона открылась горизонтальная арка пространственного коридора, в которую затянуло сначала Сашу, а потом и Селену. Луч «глаза геноцида» опоздал всего на мгновение, впустую вспоров воздух в том месте, где только что стояла инферийка.

Нигон

Стылое было повсюду, но не везде одинаково сильное. Там, откуда они с проводником пришли, оно появилось только что, а стало быть, имелся небольшой, но шанс. Потому что там был не общий фон, а скорее сгустки стылого. Двигающиеся сгустки. Видимо, те самые – прозрачные. Похоже, единственная возможность спастись – прорываться через них. Вот только эти создания всяко будут покруче банды гоблинов, и Ровэн представления не имел, на что они способны. Что ж, по всему выходит, что сейчас он это представление получит, только, возможно, пользы на будущее оно ему уже не принесет. За отсутствием будущего.

Вампир быстро перебрал содержимое своей котомки. Несколько кристаллов боевой магии, парочка бесполезных здесь «лазов», кристалл с «волной искажения», ударный жезл, заряженный «расщеплением», и дейма с ночным охотником – заначка еще с Великой Войны. Пожалуй, только три последних предмета в предстоящей схватке могут пригодиться. Убрав все остальное в котомку, Ровэн сунул меч в ножны (от него сейчас тоже никакого толку), взял в одну руку дейму, в другую – жезл и пошел на прорыв, бросив напоследок немного виноватый взгляд на бесчувственного гоблина. С «наша умирать» тот всяко угадал, вопрос только в том, составит ли Ровэн ему компанию или спасется.

Вампир встретил их за первым же поворотом. Их было четверо – уродливых, состоящих, казалось, из одних острых углов и действительно прозрачных созданий. Если б не ночное зрение, Ровэн мог бы их и вовсе не увидеть. И так-то почти натолкнулся – общий стылый фон помешал верно определить расстояние до этих тварей. К счастью, жезл был наготове, и первого прозрачного голема вампиру удалось поразить «расщеплением», разнеся в мелкую стеклянную пыль.

А вот дальше дела пошли не очень. Волна странной магии прозрачных хлынула навстречу Ровэну, сначала поглотив второй импульс «расщепления», а затем достав и до самого жезла, мигом начавшего кристаллизоваться. Вампир едва успел выронить жезл и отпрянуть, а грозное оружие, превратившись в хрусталь, упало на камни и разлетелось вдребезги. Амулет на груди Ровэна нагрелся, но выдержал: его эта волна поразить не смогла, хотя в глазах помутилось и задрожали колени. Сколько еще магических атак выдержит амулет? Вряд ли много. А големы наступали, и под их ногами камни превращались в кристаллы, немногим позже в кристальную броню одевались также стены и свод пещерного туннеля.

Сейчас или никогда! И Ровэн активировал дейму, выпуская ночного охотника. Тут бы, пожалуй, больше огненный стихийник пригодился, но чего нет, того нет. Призрачная бесформенная хищная тварь из Вечнолесья метнулась навстречу големам, а вампир одновременно, превратившись в нетопыря, прянул в воздух и рванул вдоль самого свода вперед – за спину големам. Тот из прозрачных, что шел последним, махнул своей уродливой конечностью, но промахнулся – слишком стремителен был полет нетопыря. Вампир почти проскочил, когда на него обрушилась новая ударная волна. Амулет, конечно, защищал его и в таком облике, но здесь, среди враждебной энергии трансформирующегося мира, он тоже был ослаблен, и потому то, что должно было превратить его в кристаллизованную тушку и разбить о камни, просто сбило в полете, приложив о кристаллизованный пол уже в человеческом облике.

Вампир скрипнул зубами – амулет уже почти раскалился: видимо, от пола исходило тоже что-то совершенно убийственное. Заметив краем глаза, что ночной охотник превратился в кристальную статую, а затем разбился, Ровэн развернулся и побежал прочь большими прыжками, стараясь как можно меньше касаться пола. К его великой радости, ширина кристаллизованной полосы была очень невелика, но уже на самом ее краю вампира настигла еще одна волна магии прозрачных. Для амулета это стало последней каплей – он треснул и погас, а Ровэна шибануло словно невидимым молотом, и упал он уже на «чистой» территории. В ноге что-то хрустнуло, и боль пронзила тело вампира.

«Перелом!» – с отчаянием понял Ровэн. Конечно, усиленная регенерация его вампирского тела с этим справится, но потребуется минимум полчаса, которых у него нет. Вампир достал из кармана кристалл с «волной искажения» и метнул навстречу приближающимся прозрачным – не убьет, так хотя бы туннель обвалит. О том, что обвал может накрыть и его самого, Ровэн не думал – какая разница, от чего умирать? Ему повезло: обвал получился достаточно локальный, зато основательный – туннель завалило по самый свод, отгораживая его от големов. Вампир сунул руку в карман за «лазом» – может, здесь, вне кольца стылого, он сработает? Бесполезно – артефакт был холодным и мертвым, будто что-то полностью высосало из него магическую энергию. Попытка наколдовать пространственный коридор самому завершилась столь же плачевно – арка даже не подумала появиться.

Тогда Ровэн просто пополз прочь, надеясь, что завал даст ему достаточно времени… Зря. Через какие-то полминуты ощущение стылого сзади усилилось, и в ушах зазвенело. Он обернулся – стены стремительно покрывались кристальным налетом, как и сам завал. А через несколько секунд последний взорвался, заполнив воздух острейшими осколками кристаллов. Не распластайся Ровэн по полу, его бы просто изрешетило. Но големы… они приближались, и вампиру больше нечем было их останавливать. Сколько раз за короткий промежуток времени можно прощаться с жизнью? Оказывается, много. Пока что он прощался, но не уходил, однако везение кончилось. И собственные ресурсы тоже. Значит…

Что «значит», вампир додумать не успел, потому что внезапно перед ним в полу туннеля разверзлась багровая дыра со светящимися краями. От нее явственно веяло Бездной. «Подмирный туннель!» – сообразил Ровэн. Откуда он здесь взялся, куда ведет и куда делся прорывший его червь Хаоса, думать было некогда – счет шел на секунды, так как сзади настигала гарантированная смерть, а впереди… были варианты. Решительно тряхнув головой, Ровэн перевалился через еще слегка теплый и чуть мерцающий край дыры и полетел в пустоту.

Междумирье. Замок Судьбы

– Он хотел убить нас! Меня, точнее! – Селена буквально кипела от ярости. – Первосозданный! Он послал своего убийцу – Босха! Помнишь, того, который еще помогал нам с полиморфом сражаться? Вся эта бойня в Декарле была затеяна только для того, чтобы достать меня! Понимаешь, что это значит?

Безликий Синий, спокойно выслушав эту эмоциональную тираду, кивнул:

– Наместник пытается снять чужие фигуры с доски еще до начала партии. Понятное желание. Как ни странно, для нас это хорошо.

– Не вижу ничего хорошего в том, что за мной охотятся Силы стабильности, – раздраженно буркнула Селена.

– Вообще-то, за нами всеми идет охота, если ты вдруг забыла. Трансформа убивает Множество Миров. Но покушение на тебя означает, что этим занимается Наместник, а сам Создатель далеко. Это плюс, потому что дает нам шанс. И еще покушение означает, что Первосозданный нервничает, раз начал охоту за бойцами вероятного противника. Стало быть, абсолютной уверенности в своих силах у него нет. Даже несмотря на помощь Создателя – на орды наводнивших окраинные миры тварей, которых уже успели наречь кристальными големами. Пока у меня лишь обрывки информации о них, но, надеюсь, скоро станет больше.

– Я поняла: охота за мной – это хорошо, – хмыкнула Селена. – И она идет не только за мной. Первосозданный знает, что тебе палец в рот не клади, и наверняка будет сперва пытаться выбить твою гвардию: меня, Ровэна…

– Да, Ровэн тоже в опасности. Кстати, ему пора бы уже выйти на контакт. Я этим сейчас займусь. Да и у тебя тоже есть дела.

Селена скисла:

– В Нижнем мире?

– В нем самом. И тебе уже пора. К тому же там, в Инферно, убийцам Первосозданного достать тебя будет труднее.

– Это-то да, но как же быть с Сашей? – Селена кивнула на бессознательное тело, лежавшее на диване в углу.

– Пусть останется здесь. Под моим присмотром ему всяко будет безопаснее, чем в Пандемониуме. Тебя ведь уже пытались достать через него. К чему нам повторение?

– Спасибо. Только… э-э-э… видишь ли, он еще не в курсе, что я инфер, и вообще про все остальное тоже. И не знаю, как сказать, если честно.

– Вот у тебя и будет время придумать. А сейчас… – В руке Безликого возник яйцеобразный кокон с магической печатью. – Возьми. Передашь это Белиалу вместе со сферой душ. И не мешкай! О Саше не беспокойся – я о нем позабочусь.

Селена со вздохом кивнула, взяла кокон и исчезла.

Безликий не торопясь подошел к лежащему без сознания Волкову и начал всматриваться сначала в его ауру, а потом – в линии Судьбы. Что-то его настораживало, и он пока не мог понять что. Впрочем, время для этого еще будет, а в данный момент Синего куда больше беспокоило исчезновение Ровэна.

Нигон. Подмирный туннель

Падение прекратилось. Ровэн висел в абсолютной темноте. Опоры под ногами вроде бы не было, но вампир сохранял свое положение в пространстве без особых усилий. По-видимому, его держало что-то вроде силового поля. Даже совершенному ночному зрению вампира в этой темноте ничего не было видно, а внутренний сканер практически безмолвствовал: ни стылого, ни магии, ни живых. И тишина – ни малейшего звука ниоткуда. Одна радость – вися таким образом, он не давал нагрузки на сломанную ногу, а потому болела она весьма умеренно и постепенно восстанавливалась. Время подумать теперь тоже появилось, но единственными мыслями Ровэна были попытки понять, где он находится и куда же он опять вляпался. Впрочем, вампир быстро прекратил это бесполезное занятие: вокруг было «полное отсутствие всякого присутствия», как любила выражаться Селена, а стало быть, информации тоже ноль. И что толку громоздить догадки без фактов? Да, вроде бы он провалился в подмирный тоннель, но насколько ему было известно, как правило, в таких тоннелях имелись пол, стены и свод, пусть энергетические, но оттого не менее реальные. Тут же – пустота и мрак, будто, творя Множество Миров, Создатель так и не придумал, чем заполнить это пространство, оставил на время так, а потом закрутился и забыл.

Ровэн не знал, сколько прошло времени. Часов он никогда не носил, да и не увидел бы их в этом кромешном мраке. По его собственным прикидкам, прошло около часа: нога, во всяком случае, болеть перестала, и только всерьез начала доставать скука. Кстати, насколько он помнил, подмирные туннели держат стабильную форму от полутора до двух часов, а потом схлопываются. Интересно, сколько еще осталось тому туннелю, в который провалился он? И как потом выбираться из этой дыры, если что? Впрочем, пока что он не мог сделать ничего, кроме как тихо звереть от вынужденного безделья и мрачных мыслей. Поэтому, когда его внутренний сканер вдруг встрепенулся и указал на приближение какой-то сущности, вампир сперва даже обрадовался. Впрочем, ненадолго.

Ровэн повернулся к тому, что приближалось. Он чувствовал себя слегка неуютно без защитного амулета – к хорошему быстро привыкаешь. Приближающееся нечто было пурпурного цвета энергетическим сгустком, но внутренний сканер Ровэна однозначно говорил, что это маскировка: под столь экзотическим обличием явно скрывалось разумное существо с очень сильным магическим потенциалом, имеющим родство с Бездной. Новый эмиссар Хаоса? Ровэн хорошо помнил, как предыдущий был уничтожен эдемитами по прямой наводке Безликого Синего, а иерарх Неарг пал от руки Первосозданного, когда тот же Синий заманил его в хитроумную ловушку. Так что зуб у Хаоса на нынешнего магистра ордена Хозяев Судьбы на редкость длинный. И заполучить в свои руки Ровэна, одного из приближенных ненавистного Безликого, было для эмиссара настоящим подарком. Только не Судьбы, разумеется.

Вот только убивать вампира он, похоже, не собирался, иначе бы Ровэн уже умер: вися в этом кромешном мраке даже без защитного амулета, он лишился своих привычных козырей. Мечом тут не поработаешь, а в чародейском поединке у него шансов нет: боевой магией он не владел – так, изучил несколько трюков и выезжал за счет артефактов. Тогда что? Допрос и пытки? Или использование его в качестве заложника для торговли с Безликим? Это вряд ли – Синий, конечно, ценит Ровэна, но не настолько же, чтобы ради него подставляться перед заклятым врагом!

– Ровэн Бланнард, если я не ошибаюсь? – Энергетический сгусток довольно прилично говорил на всеобщем языке Пандемониума. – Оперативный помощник Безликого Синего?

Вопрос был явно риторическим: неизвестный наверняка знал, с кем имеет дело. Так что отрицать очевидное было бессмысленно.

– Да. С кем имею честь?

– Имя мое вам ни к чему, а сторона, которую я представляю, вам наверняка уже и так известна: насколько я знаю, головой вы работать умеете.

– Хаос?

– И это, без сомнения, правильный ответ! – По голосу было слышно, что собеседник усмехается. – А в качестве приза за догадливость я даю вам право на один вопрос.

– Зачем вы меня вытащили оттуда? – Вампир мотнул головой вверх. – Вы ведь наверняка уже знали, на кого я работаю. А между моим шефом и вашими повелителями отношения, прямо скажем, не очень теплые.

– И тут вы правы. Только со временем все может меняться. Особенно когда обстановка трансформируется столь радикально.

Акцент на слове «трансформируется» Ровэн ощутил четко. И впервые в нем забрезжила надежда на благополучный исход: владыкам Хаоса радикальная Трансформа Множества Миров должна нравиться не больше, чем его обитателям.

– Это верно, – осторожно произнес вампир, – перемены поистине грандиозные…

– Причем такого плана, – подхватил невидимый собеседник, – что цепляться за старую вражду по меньшей мере глупо. Особенно для высших сущностей. Мои хозяева очень высоко ценят Большую Игру, однако Ренегат решил смухлевать в ней самым бессовестным образом.

«Это он про Создателя, что ли? – подумал Ровэн. – Занятно!»

– Результат такого мошенничества, – продолжил между тем неизвестный, – не устроит ни нас, ни вас. Моим хозяевам ни к чему, чтобы еще одна упорядоченная вселенная превратилась в неуязвимый кристалл, а вы просто умрете.

Вампир хмыкнул: его визави говорил как по писаному, излагая самые очевидные аргументы в строгой логической последовательности, и можно было уже не сомневаться, что прозвучит следующим.

– Другой бы спорить стал, возражать, – с усмешкой ответил Ровэн, – а я не стану. Так что же вы предлагаете?

Однако неизвестный предпочел не заметить насмешливого тона:

– Если что-то не устраивает обе стороны, имеет смысл объединиться против этого.

– Альянс Хаоса и Хозяев Судьбы?

– А почему, собственно, нет? Временный, разумеется. Когда… вернее, если у нас получится остановить Трансформу вашей вселенной, мы снова окажемся по разные стороны в Большой Игре. Собственно, для моих хозяев в ней весь смысл. Вечность в Бездне, как вы, должно быть, догадываетесь, – это довольно скучно, а если убрать еще и Большую Игру…

Он не договорил, а Ровэн почему-то довольно четко представил, как невидимый собеседник разводит руками. Но встревать не стал, догадываясь, что неизвестный свою речь еще не закончил. И был прав.

– Итак, Большая Игра для моих хозяев главная мотивация. А если Трансформа вашей вселенной завершится успешно, Ренегат, пожалуй, поставит подобные преобразования на поток, и тогда Большая Игра завершится. Нельзя этого допустить. Так что можете не сомневаться, что Хаос будет оказывать вам всемерную поддержку… Вы ведь не собираетесь сдаваться?

– Мы-то не собираемся. Но вот если Ре… то есть Создатель лично занимается этой Трансформой, шансов у нас, боюсь, нет.

– О, это, без сомнения, не так. Ренегат сейчас далеко отсюда, а контроль над преобразованием этой вселенной оставил за Наместником. Конечно, орды големов-преобразователей – серьезный аргумент, но, будьте уверены, Бездне есть чем на это ответить.

Ровэн приподнял бровь:

– Предлагаете нам свою армию? Армию тварей Бездны? Думаете, мы вот так просто возьмем и впустим эту чуму во Множество Миров?

– А какой у вас выбор? Одна чума у вас уже есть – големы-преобразователи Ренегата. Кто-то их называет кристальными демонами, кто-то, как варвары-гоблины, прозрачными. Суть не меняется. Эта чума убьет вас, если не противопоставить ей другую. Подобное побеждают подобным, вампир. Слышал такую поговорку?

Ровэн пожал плечами:

– Я все равно не вправе принимать подобные решения.

– Это мне известно. Сообщи своему хозяину – пусть подумает над нашим предложением. И если ответ будет положительным…

От пурпурного энергетического сгустка отделился маленький предмет, также слабо светящийся пурпурным, и полетел к Ровэну. Когда он приблизился, вампир увидел, что этот предмет – что-то вроде амулета в форме восьмиугольника. Ровэн поднял руку, и артефакт лег ему в ладонь. Он испускал едва заметное тепло.

– Что это?

– Ключ Бездны. Он поможет открыть нам черный ход во Множество Миров. Когда будете готовы, задействуйте его – а мы сразу узнаем, где это произошло.

– Не вяжется. Если Ключ такое может, вы бы давно уже его использовали.

– А ты соображаешь, вампир! Это лишь заготовка Ключа. Уверен, Безликий Синий знает, что нужно для того, чтобы его доделать. Передай это ему вместе с нашим предложением. Надеюсь, он оценит как жест доброй воли спасение своего верного слуги.

– Я не слуга!

– Ох, прости! Конечно же оперативный помощник, – в бесплотном голосе невидимого эмиссара Ровэну послышалась насмешка.

Впрочем, даже если и так, то в Бездну все – пусть этот хаосский прихвостень считает, как ему заблагорассудится, его мнение Ровэна волновало в последнюю очередь. Главное – вырваться из этого царства тьмы, добраться до Безликого, а тот пусть уж сам решает, что делать с этим подарочком от врага.

– Хорошо, я все передам. Разумеется, если перестану висеть тут, в темноте.

– Это пара пустяков. Ты находишься в специальном пространственном кармане, созданном нами в обычном подмирном туннеле. Когда я уйду, карман схлопнется, и ты попадешь в сам туннель. Не беспокойся – червя там уже давно нет, и туннель продержится достаточно, чтобы ты из него вышел. Ты умеешь чувствовать големов Ренегата?

– Да.

– Тогда двигайся по туннелю туда, где их не ощущаешь, и окажешься в пока не затронутой Трансформой области Нигона.

– Весьма признателен.

В ответ послышался сухой смешок, так не вязавшийся с образом пурпурного энергетического сгустка.

– Думаю, вампир, мы еще сочтемся.

Ровэн никогда бы не подумал, что так обрадуется вони гоблинских пещер. Путь через подмирный туннель занял вряд ли намного больше получаса, но Ровэну он показался вечностью – каждую минуту он ожидал, что туннель вот-вот схлопнется. Все это время вампир чувствовал себя взведенной пружиной арбалета. Хорошо хоть нога за время висения во тьме и разговора с посланцем Хаоса зажила полностью. И когда вместо пружинящей поверхности энергетического туннеля, прорытого червем Хаоса, Ровэн ощутил под ногами обычный камень, он испытал такое облегчение, как если бы ему внезапно отменили смертный приговор – до конца ведь не верилось, что все тут может закончиться благополучно.

– Кровососа!!!

Свет гоблинских факелов в первый момент ослепил Ровэна. Он чуть опустил веки.

– Твоя вернуться!!! А наша уже думать, что твоя погибнуть! Или обмануть и сбежать! А твоя держать слово! Наша радоваться!

Два десятка гоблинов уже не пытались наставлять на Ровэна оружие. Более того – они смотрели на него как на мессию и даже не спрашивали о судьбе проводника. Вампир сдержал усмешку. Он, разумеется, совершенно не собирался держать никакое слово. Гоблинам просто дико повезло, что выход из подмирного туннеля оказался совсем рядом с ними. Что же, для разнообразия можно и в спасителя поиграть. Конечно, тащить за собой это отребье к Безликому нечего и думать, так что придется сделать промежуточную остановку. Например, в Дунаре. Если эти мелкие болваны не уживутся с гномами – ну уж извините, он сделал все, что мог.

– Мои дела здесь закончены. Готовы уходить? Учтите, ждать никого не буду.

В последовавшей буре восторга ему удалось разобрать лишь одну осмысленную фразу: «Наша быть готовые!»

– Тогда пошли. – И он открыл арку пространственного коридора.

 

Глава 4

На новом витке

Нижний мир

– Прости, кто ко мне пришел?.. – переспросил Высший Белиал, не веря своим ушам.

– Селена, Повелитель, – хладнокровно ответил Грак. – В свое время она была одной из лучших в нашей касте. Там с ней случилась какая-то темная история, после чего она надолго исчезла из Инферно, мелькала в разных мирах Множества, пока не появилась в окружении одного из Безликих.

Белиал чуть нахмурился. Высший мало кого или чего боялся во Множестве Миров, но к Хозяевам Судьбы относился с разумной опаской. Ведь не кто иной, как один из них, в свое время поставил крест на инферских планах завоевания Пандемониума. Зато позже некий аноним переслал Белиалу очень важную информацию об опасных изысканиях Тавигарна, и Высший был почти уверен, что этим анонимом был Безликий. Если Селена здесь, значит, Безликий снова хочет предложить сотрудничество. Хозяин Судьбы мог стать очень ценным союзником или весьма опасным врагом. Естественно, любой дальновидный политик предпочел бы первый вариант.

– Я помню ее еще и по другой истории… – задумчиво проронил Белиал. – Перед Великой Войной эдемитское посольство требовало у нашего Совета объявить ее вне закона. Само такое требование для любого инфера – лучшая рекомендация, и нам бы тогда следовало далеко послать этих ублюдков из Верхнего Мира. Жаль, что политические реалии… Впрочем, ладно, не будем отвлекаться. Так чего она хочет?

– Говорить с вами.

– Гм, думаешь, у нее на меня контракт?

– Сомневаюсь, Повелитель. В таком случае она вряд ли пришла бы к парадному входу. Кроме того, она просила кое-что вам передать. Мы все проверили – предметы безопасны.

– Давайте сюда.

Сфера душ и кокон с магической печатью перекочевали в руки Высшего. Белиал прижал ладонь к сфере, чуть приподнял бровь, затем приложил палец к магической печати на коконе. Она рассыпалась, и кокон открылся. Высший развернул трубочку письма. Оно было довольно короткое:

«Уважаемый Высший! Имеется проверенная информация насчет опасности, угрожающей всем нам. Подробности – у подательницы сего письма. Перед лицом такой угрозы имеет смысл объединиться всем более или менее дееспособным Силам нашей вселенной. А чтобы вам было легче размышлять, прилагаю к письму сферу душ. Она пуста. Пока пуста. Ваши пожелания по поводу заполнения этой сферы предлагаю изложить подательнице сего письма. Через нее же можете передать ответ. Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Б. С.».

Белиал еще раз пробежал глазами письмо, прикоснулся к нему пальцем: оно вспыхнуло и через несколько секунд превратилось в кучку пепла, которая тут же развеялась в воздухе. Задумчивый взгляд Высшего нашел застывшего в ожидании Грака.

– Похоже, мне только что сделали коммерческое предложение. Должен заметить, начало у него довольно любопытное. Хотелось бы послушать, что там дальше. Что же, пригласи сюда эту убийцу.

Краллен

Высшая Лианэль все же решила прибыть в Краллен сама. Даже разведка силами доверенных эдемитов из ее эмерии, сначала показавшаяся ей хорошей идеей, теперь уже не устраивала: если уж выходить на Безликого, то с информацией, полученной лично, своими глазами и ушами. А так как дело это виделось рискованным, глава Совета Верхнего мира не могла себе позволить отправиться туда в одиночку. Так что свита у нее была более чем солидная: ее эмерия почти в полном составе плюс по одному ударному отряду мелтиан и неториан. Страшная сила, с какой стороны ни глянь. И в других обстоятельствах этого бы за глаза хватило, чтобы смести почти любое сопротивление. Но не в сложившихся сейчас.

Над Кралленом в самом зените сияло местное светило, и в его лучах кристаллизованная поверхность мира слепила нестерпимым блеском. Кристаллическая земля, трава, деревья, горы, вода… все это ошарашивало и выбивало из колеи. Армия Лианэль появилась не на поверхности – Высшая помнила из доклада Тангатая, что касание трансформированной плоти мира чревато последствиями. Энергии на массовую левитацию уходило уйма, но эдемиты заранее экипировались заряженными под завязку Облачными кристаллами, и это их сейчас выручало. Мир кристаллизовался пока не весь – оставались еще значительные площади первозданной поверхности, так что место, где приземлиться, эдемиты нашли и плавно опустили свое воинство неподалеку от наступающего фронта трансформации.

Только во всем этом безумном блеске они далеко не сразу разглядели, что фронт двигался не сам по себе, а его передний край являл собой неисчислимые орды уродливых созданий, казалось, состоявших из соединившихся самым причудливым образом кристаллов.

«Так вот они какие – кристальные големы!» – при виде столь чудовищного количества этих тварей Лианэль ощутила жутковатую пустоту внутри. Не так часто доводилось главе Совета сталкиваться с Силой, превышающей ее возможности, а сейчас у нее возникло чувство, что здесь, в Краллене – случай из того самого ряда. Но не могла же она отступить и без боя отдать почти уже свой мир ордам тупых, нерассуждающих големов!

– К бою! – скомандовала Лианэль, и ее армия, выстроившись в боевой порядок, очень быстро пришла в состояние готовности к сражению, благо режим боевого контакта с кристальными големами был отрепетирован, и каждый солдат, от особо приближенных эдемитов до последнего рядового в отрядах вассалов, знал свой маневр.

Мелтиане приготовили ударные жезлы с «расщеплением» и специальные клинки с разрушающими рунами на них, неториане – свои верные луки со взрывчатыми стрелами, эдемиты привлекали все свои энергетические резервы для магического противостояния. При всей крутизне бойцов армии Лианэль она выглядела ничтожно малой против орды кристальных големов.

Первый удар воинства Верхнего мира был очень силен, и сотни кристальных големов рассыпались в прах. Вот только на фоне их общего количества это было ничто. Второй удар оказался под стать первому, а вот перед третьим Лианэль, почуяв неладное, крикнула: «Энергию – в щит!» Эдемиты и адепты вассалов повиновались мгновенно и успели вовремя – на их магический экран обрушилась сокрушительная волна магии големов. Это было страшно. Неторианский корпус Тангатая Крогерда, давший тут первый бой прозрачной напасти, столкнулся, по сути, лишь с авангардом орды, пусть и довольно многочисленным, но все же не шедшим ни в какое сравнение с тем, что противостояло армии Лианэль сейчас. И это полчище могло концентрировать общую энергию для нанесения консолидированного удара. Будь здесь не полная эмерия во главе с Высшей, армия Верхнего мира была бы уничтожена в считаные секунды. Она и так-то устояла практически чудом. Даже Лианэль пошатнулась, ощутив слабость во всем теле и боль в висках, перед глазами заплясали яркие цветные пятна, а во рту появился неприятный металлический привкус. Можно было себе представить, каково пришлось адептам вассалов, на порядок, если не на два уступавшим по мощи главе Совета.

Лианэль окинула взглядом свое войско. Большинство адептов были в плачевном состоянии, да и ее эдемиты выглядели весьма потрепанными. Хорошо еще, что лучники-неториане без устали осыпали големов своими взрывчатыми стрелами, и тем приходилось часть своей Силы тратить на уничтожение метательных снарядов. Ударные жезлы мелтиан между тем продолжали наносить големам потери, но их заряды должны были скоро закончиться, а перезарядка здесь не представлялась возможной. Сколько же еще магических ударов орды выдержат ее эмерия и адепты? Ни малейшего оптимизма на сей счет у главы Совета не было. На текущий момент все выглядело так, что сражение за мир эдемиты проиграли, едва его начав. Пожалуй, какие-то шансы на победу могли появиться при условии, что сюда собралось бы все воинство, которое способен выставить Верхний мир. Вот только Краллен того явно не стоил. А сейчас, похоже, пора командовать отступление: погибать в одном из окраинных миров глава Совета совершенно не собиралась.

Второй удар орды едва не смял магический экран эдемитов. Тут солоно пришлось уже не только тем, кто держал его, но и простым воинам. Лианэль сквозь радужную муть в глазах видела падающих вассалов, у которых из носа и ушей лилась кровь. И сквозь то же радужное марево главе Совета показалось, что в небе мелькнула какая-то золотистая искра… Нет, не показалось – мелькнула и зависла. Над полчищами кристальных големов левитировала эльфийка в золотистой маске агента Сил стабильности. Стало быть, они и впрямь стоят за этим чудовищным нашествием.

«Ее тут только не хватало! – мрачно подумала Лианэль. – Хочет насладиться уничтожением эдемитской армии? А вот червя Хаоса тебе в глотку – этого ты не увидишь!»

И тут эдемитка с невыразимым изумлением поняла, что знает эту эльфийку, причем довольно хорошо, и золотистая маска помехой в опознании не стала.

– Аллерия Деланналь?! – вырвалось у главы Совета.

Нижний мир

Взять с собой парочку «ликов» Селене посоветовал Синий, и, как всегда, совет оказался дельным. Во-первых, так ей было спокойнее: хоть Безликий и утверждал, будто никто в Нижнем мире не знает о том, что именно она разделалась с Маурезеном, в таких делах лучше перебдеть. Если в этом он ошибся, Селена не хотела получить в спину дез-болт от кого-нибудь из фанатов покойного сатана, пользовавшегося в свое время в Инферно довольно большой популярностью. Во-вторых, столь неоднозначная фигура, как Селена, засвеченная к тому же в окружении магистра ордена Хозяев Судьбы, выйдя на контакт с Белиалом, на которого Безликий Синий явно сделал политическую ставку, могла бы скомпрометировать влиятельного политика в глазах инферской общественности, что было бы очень некстати. Ну и в-третьих, отправляясь в Нижний мир, инферийка понятия не имела, кем именно высший Белиал возжелает заполнить подаренную ему сферу душ. Вполне возможно, этим «кем-то» окажется видный инфер (а в политических противниках Белиал недостатка не испытывал). А если так, Селена, выполняя «подарочный» контракт, рисковала окончательно испортить свою репутацию в Нижнем мире. Оно ей надо?

Первый «лик» Селена использовала для визита в дом Высшего: явилась она туда вполне официально, с парадного входа, и скрываться, словно преступница, не собиралась. Второй же был на всякий случай – для выполнения возможного контракта. Конечно, в своем деле бывшая убийца была профессионалом высочайшего класса и, как правило, свидетелей не оставляла, но мало ли что: проведал же в свое время Тавигарн о ее роли в убийстве сатана! А потому лучше подстраховаться, исключив вариант, что смерть ее объекта кто-нибудь свяжет с посещением Селеной особняка Высшего: она-то потом свалит в Междумирье, под крыло к Синему, а Белиалу тут расхлебывать последствия, и очень может оказаться, что одним ценным потенциальным союзником в Нижнем мире у Безликого станет меньше.

Первый «лик» Селена приоткрыла, оказавшись ненадолго наедине с Граком. С этим опытным убийцей они в свое время были довольно хорошо знакомы и уважали друг друга за высочайший профессионализм. Так что сейчас именно для Грака ее личность могла стать дополнительным фактором доверия. И Селена не просчиталась: узнав, кто перед ней, начальник охраны Белиала стал вести себя несколько лояльнее. Вот только в момент, когда она открылась ему, у Селены возникло неприятное чувство – словно мороз по коже – от очень недружелюбного взгляда. Впрочем, тот, кто смотрел, никак себя в дальнейшем не проявил, и пребывание Селены в доме Высшего никакими эксцессами не ознаменовалось. И все же зарубку в памяти инферийка себе оставила: в особняке Белиала скрывалась опасность. Неизвестная, но оттого еще более тревожащая. Вариант «показалось» Селена отбросила сразу: ее инстинкт в таких делах никогда не ошибался.

При этом сам визит прошел довольно успешно: как показалось Селене, Высший был готов сотрудничать, пусть даже не особенно впечатлился рассказом Селены о Трансформе. Может, не поверил? Решил, что она наплела эту сказочку для маскировки, а истинные намерения ее босса, Безликого, совсем иные? Но что бы там себе ни думал Белиал, подарок он принял и пожелания по заполнению сферы душ высказал. Вполне конкретные.

Селена, разумеется, навела справки о своем объекте – в бытность убийцей она славилась обстоятельным подходом к делу. Мизарг Ир-Гангрен ун-Люциан вовсе не казался объектом, устранение которого грозило какими-то особыми сложностями. И не той личностью, из-за безвременной кончины которой мог подняться большой шум: да, сын Высшего, даже бывшего главы Совета, но тип одиозный, эпатажный, успевший заработать себе на редкость скандальную репутацию. Возможно, он и был когда-то потенциальным кандидатом если не на роль главы какой-то партии в верхушке Инферно, то по крайней мере на роль ее знамени, но с тех пор сделал все, чтобы превратить себя в политический труп. В свете этого несколько странно, что Высший Белиал озаботился тем, чтобы сделать труп политический самым обыкновенным. Но… хозяин – барин, клиент всегда прав, и все такое. Задавать заказчику вопросы о причинах всегда было табу для касты убийц: слишком любопытные на этом свете не заживались. Правда, у Селены была на сей счет одна догадка: у Мизарга шел вялотекущий конфликт, что-то вроде мини-вендетты, с дочерью Белиала Рильтой, но подобными междусобойчиками развлекалась половина высшего света Инферно, и никто никогда не вовлекал в них сторонних профессионалов. Значит, что-то заставило Белиала сделать исключение. Что-то серьезное. Пожалуй, выяснить, в чем тут дело, могло быть весьма полезно… на перспективу.

Отцовский особняк в центре столицы Мизарг продал – очевидно, содержать его стало не по карману – и купил себе дом поскромнее ближе к окраине. И не так приметно, и кое-какие деньги освободились на маленькие прихоти, которые, кстати, отчасти и способствовали порче его репутации. Переезд Мизарга из центра был Селене очень на руку – она хорошо помнила свое проникновение в особняк Маурезена и повторять тот опыт желания совершенно не испытывала. Ведь инферийка помнила и еще одно: остаться тогда живой и выполнить контракт ей помогло только вмешательство Безликого. Сейчас лучше было обойтись без такого экстрима.

Ночь в Нижнем мире никогда не бывает особенно темной: багровые отсветы в небесах худо-бедно обеспечивают освещение круглые сутки. Тем не менее с мастерством Селены скрытно подобраться к дому объекта труда не составило. Подобраться – и замереть неподвижной тенью, тонущей в куда более обширной тени ограды особняка. Обстановка, разумеется, была уже изучена, но теперь Селена могла без помех разглядывать все с близкого расстояния.

Да, у Мизарга денег хватало не только на маленькие прихоти, но и на очень качественную магическую защиту своего дома. Селена, знавшая толк в чародейских охранных системах, тут даже с уважением цокнула языком. Но она не была бы убийцей топ-класса, если бы не умела разбираться с подобным.

Инферийка аккуратно вынула из кармана дейму, словно это было взрывное устройство, способное при неосторожном обращении разнести в пыль полгорода. Бережно положив артефакт на землю, Селена нажала пальцем на выемку в его углу, и дейма раскрылась. Глядя на приготовления инферийки, можно было подумать если не о бомбе, то о том, что из свернутого микроизмерения вылезет как минимум дракон и спалит ко всем эдемитам халупу злосчастного Мизарга. Однако оттуда появилось существо куда более мелкое – серое и размером с кошку, так что даже в не совсем темной инферской ночи заметить его было практически невозможно. Невозможно было увидеть и то, как Селена, опустившись на колени, нежно прикоснулась пальцами к пушистому загривку зверька, погладила его и прошептала какие-то ласковые слова, подобные которым вряд ли кто-то и когда-то слышал из уст матерой убийцы. Черты лица инферийки поплыли, и сформированное «ликом» чужое, бесцветное и незапоминающееся обличие сменилось ее привычной шикарной внешностью, но в темноте и этого тоже, естественно, никто не увидел. А когда существо побежало к дому Мизарга и удалилось от Селены, маскировочный облик сразу вернулся на место, заменив истинное лицо.

Дело в том, что существо это, для которого, казалось бы, целая дейма была не по размеру шикарным обиталищем, имело одно свойство, которое, собственно, и заставляло обращаться с ним с такой осторожностью, а именно – способность к полной нейтрализации любой магии. Это был ланжак: редкий, практически вымирающий грызун, обитающий в амфалийских болотах. Именно с его помощью Безликий Синий когда-то спас Селену из тисков «гостеприимного кресла» сатана Маурезена. С тех пор инферийка обзавелась собственным ланжаком и, когда брала его с собой, таскала в дейме – единственном артефакте, который был способен его удержать, чтобы он не гасил магию самой Селены. И, естественно, грош была бы ему цена, если б Селена его не надрессировала, так что ланжак теперь двигался к месту наибольшей концентрации магической энергии, то есть к защитным экранам дома Мизарга.

Инферийка выждала. Вот ланжак коснулся первого, затем второго и третьего экранов, после чего все они замерцали в магическом диапазоне и погасли, а Селена тут же метнулась следом за грызуном – ведь как только он двинется дальше, экраны вернутся в прежнее состояние. Так что надо было поспешать. Когда ланжак коснулся двери, магический запор на ней отомкнулся, и остался только обычный, механический, с которым Селена справилась меньше чем за полминуты. Затем аккуратно открыла дверь. Магическую ловушку, настороженную у порога, ланжак обезвредил, и тогда Селена поймала его, чтоб не убежал, и сунула обратно в дейму: в конце концов, Мизарг же не полный идиот, чтобы напичкивать свой дом чародейскими западнями, особенно когда сам в нем находится – так недолго по рассеянности стать жертвой собственной паранойи. Кроме того, даже если что-то неприятное магического плана внутри и осталось, «стражник», висевший на груди инферийки, с этим справится.

Предварительное наблюдение позволило Селене сделать вывод, что охранника из касты убийц Мизарг при себе не держит, что, кстати, странно: расценки убийц среднего уровня были бы вполне по карману инферу, расщедрившемуся на столь навороченную систему магической безопасности. А если кто преодолеет магические барьеры, охранник оставался бы последней защитой хозяина дома. Даже если его квалификации не хватит, чтобы справиться с убийцей высокого класса, он по крайней мере сможет задержать его достаточно, чтобы хозяин успел сбежать телепортацией. Но Мизарг пренебрег этой разумной мерой предосторожности. Интересно, почему? Он так полагается на магические барьеры или что-то скрывает? Что-то такое, что не одобрит любой инфер, даже низкоранговый убийца, которые вообще-то особой принципиальностью не славятся? Еще одна загадка.

Селена между тем приблизилась к лестнице, ведущей на второй этаж (а именно там была спальня Мизарга). Магических ловушек возле нее не обнаружилось, так что инферийка осторожно начала подниматься. В темноте убийца видела не многим хуже славящихся ночным зрением вампиров, так что странную статую на перилах, напоминающую несколько необычную горгулью, ее взгляд выловил вовремя – как раз когда «статуя» пошевелилась. Чтобы разрубить мима мечом пополам, Селене потребовалась пара секунд, и еще пара – чтобы понять: это было ошибкой.

Мим сидел там не просто так: он скрывал под собой потайной механизм, и удар мечом его активировал. В потолке открылся люк, и оттуда Селену накрыло жестким вторичным излучением «глаза геноцида», а может, даже не одного. Селенин «альтруист» «умер» практически мгновенно – на столь мощное излучение он все-таки рассчитан не был. Ее «стражник» был настроен на обычную магию, а продвинутую версию, работающую и против оружия эдемитов, сломал проклятый Босх там, в Декарле, во время их схватки на крыше вагона. Но перед визитом сюда Селену это не особенно обеспокоило: в самом деле, какой псих рискнет использовать в Инферно эдемитские артефакты? Даже если забыть о том, что за подобное здесь линчуют на месте, инфер это оружие и в руки взять не сможет – боль жуткая. Ага, ну, взять не смог, а вот настропалить хитрую ловушку с «глазами», как выяснилось, очень даже смог. Вот, кстати, и причина отсутствия в доме убийцы-охранника.

Так или иначе, сейчас Селена на лестнице корчилась от боли – воздействие было очень мощным. Инферийка не могла прибегнуть ни к магии, ни к телепортации, ни материализовать свое излюбленное оружие – дез-арбалет. Короче, ее можно было брать тепленькой, практически голыми руками. Вот вам и не особо сложный объект для ликвидации! Интересно, Мизарг сам такое придумал или подсказал кто?

Между тем сам объект устранения, злорадно хихикая, спускался со второго этажа.

– Ну и ну! – восхитился он. – Я догадывался, что Рильта с папашей пришлют крутого профи, но это… просто нет слов! Селена, не так ли?

Инферийка ответила ему ненавидящим взглядом.

– Вижу-вижу, что Селена! Польщен, очень польщен, но не настолько, чтобы позволить тебе сделать свою работу. Сколько тебе заплатили? Не скажешь? Ну и ладно – перекупать тебя я вовсе не собираюсь, тем более догадываюсь, что это бесполезно. Ты же, по слухам, к Безликим подалась, так с чего вдруг взялась за старое ремесло? Ладно, вижу, к разговорам ты сегодня не расположена, – и Мизарг сам же громко расхохотался над своей незамысловатой шуткой, – значит, умирать будешь молча. Вот честно – хотелось бы сделать это самому – красиво было бы, а достижение какое: собственноручно завалить убийцу сатана Маурезена! Почему такие удивленные глаза? Не ожидала, что я в курсе? О, я полон сюрпризов, Селена! Ты даже не представляешь насколько. Однако подходить к тебе близко я не стану: к эдемитам этот риск – у меня еще большие планы в жизни. Лучше я скормлю тебя моим зверюшкам. Надеюсь, они тебе понравятся.

Мизарг сделал легкий жест рукой, и дверь в холле справа распахнулась. Селена скосила глаза: оттуда вышли двое тхаттов. Глаза захотелось закрыть: быть разорванной этими тварями – один из самых мерзких способов расстаться с жизнью.

– Ладно, ты тут развлекайся, а у меня дела, – усмехнулся Мизарг. – Бывай, Селена. Жаль, что наше знакомство оказалось таким коротким.

И с этими словами он исчез.

Рильта сжала зубы и лишь огромным усилием ухитрялась не хромать: правая нога наливалась холодом и болью. Но молодой инферийке понадобилось время, чтобы разделаться со всеми делами и получить возможность исчезнуть из дома. Однако, чтобы телепортироваться, ей надо было выйти на улицу: особняк Белиала, как и у других членов Совета, был накрыт стационарным артефактным заклинанием «блокада перемещений», отключить которое мог только сам Высший из своего кабинета.

«Потерпи, ну потерпи еще чуть-чуть!» – увещевала Рильта, но ее мольбы оставались без ответа, и только боль усиливалась: Каладборг был не просто голоден – он пребывал в состоянии бешеной ярости.

Когда телепортация вынесла Рильту на северную окраину столицы, инферийке было уже очень плохо: стылая боль распространилась на все тело, и даже просто держаться на ногах стоило ей огромных усилий.

«Если будешь продолжать в том же духе, я даже покормить тебя не смогу! – применила последний аргумент Рильта. – Каладборг? Ответь же мне, наконец!»

«Ты!.. Видела ее, эту тварь! И не дала мне ее убить!»

«Селену? Но она работает с отцом…»

«Меня это не интересует! Она была заодно с моим врагом! Она должна умереть!»

«Послушай, не могла же я убить ее прямо в нашем доме! Меня бы сразу поймали!»

«Не могла, не могла… Только это и слышу. Почему мне всегда достаются только слабаки или предатели? Ты же инфер, Бездна тебя сожри! Почему ты все время колеблешься и рефлексируешь? Думаешь, меня можно кормить только примитивными тварями этого вашего демонского мира? Нет уж, так легко ты не отделаешься!»

«Чего ты от меня хочешь?»

«Мои. Враги. Должны. Умереть! Это абсолютный приоритет! Убийца, приходившая в твой дом, – в списке. Когда мы убьем ее, займемся остальными. Если надо, будем пытать эту тварь, чтобы она сказала, где они!»

«Кто твои враги?»

«Эльфийка и человек. Они жили в Пандемониуме. Возможно, живут там и сейчас».

«Но я…»

«Только не говори, что ты чего-то там не можешь! Меня уже раздражает эта фраза! Ублюдок, который был моим прошлым носителем, и то был свободнее тебя, дочери одного из высших политиков Инферно!»

«Обещаю, мы найдем их! Всех. И убьем. Только пойми, надо сделать это аккуратно – меня не должны поймать! Если это случится, тебе ведь тоже будет худо!»

Голос меча сделался вкрадчиво-шипящим:

«Уж не считаешь ли ты себя незаменимой, инферийка? Будь уверена – это не так. Я всегда смогу найти другого носителя – более покладистого и менее рефлексирующего. Особенно здесь, в Нижнем мире. Только уж не взыщи – ты при этом умрешь. Так что лучше тебе не испытывать мое терпение!»

Последние слова были подкреплены еще одним мощным взрывом стылой боли, от которого Рильта застонала и едва удержалась на ногах.

Пробегавшие мимо два агара при виде этого замерли. Затем подбежали к Рильте – инстинкт прислуживания инферам, особенно Высшим, был в крови у этих мелких демонов.

– Госпоже плохо? Госпоже нужна помощь?

Рильта стояла, опустив голову, так что агары не видели, как глаза инферийки заполнились льдом, утратив всякие намеки на белок, радужку и зрачок.

– Очень нужна, – глухо произнесла Рильта, поднимаясь.

Ослепительно-синий росчерк вспорол начавшие сгущаться сумерки вечернего Инферно и тела обоих демонов. Рильта ощутила легкую вибрацию меча, впитывавшего их души.

«Мало! – прошелестело у нее в голове. – Найди мне еще! И нормальных жертв. А потом найди эту убийцу, поняла?»

«Поняла! Все поняла!!! – Рильте хотелось заорать это вслух. – Я все сделаю, клянусь!»

«Так-то лучше!»

В голосе меча появилось легкое удовлетворение, но боль уменьшилась лишь чуть-чуть, и ледяное сияние из глаз инферийки не исчезло. Зато исчезла она сама, телепортировавшись прочь из Нижнего мира – добычу для Каладборга лучше было искать как можно дальше от дома.

Краллен

– Высшая Лианэль, – парящая в воздухе эльфийка в золотистой маске изобразила что-то вроде иронического полупоклона, – зря вы сюда прибыли, да еще и с армией. Этот мир больше не ваш. И лучше прикажите своим бойцам прекратить стрельбу, пока мы вас не размазали тонким слоем по местным камням.

Эдемитка подняла руку, сжатую в кулак, и послала мысленную команду: «Не стрелять, но быть в боевой готовности!» Неториане опустили луки, а мелтиане – ударные жезлы, в которых, похоже, уже все равно заканчивались заряды. Только эдемиты и адепты держали щит, на который, кстати, натиск временно прекратился.

– А чей же это мир, интересно? – Лианэль говорила с ледяным спокойствием, которого совершенно не ощущала. – Первосозданного? И что за тварей вы привели в нашу вселенную?

– В свое время узнаете. Ждать осталось недолго, наберитесь терпения.

– А Безликий Синий знает, чем вы здесь занимаетесь, Аллерия?

– Не вижу, каким образом его это касается. Хотя… – тут по губам эльфийки скользнула тонкая усмешка, – скоро коснется. И не только его, а вообще всех.

– Но зачем вы это делаете? Вы же предаете все, что защищали долгие годы!

– Вам меня не понять, Высшая Лианэль. Вы, эдемиты, слишком любите власть, чтобы допустить, что кто-то может действовать во имя всеобщего блага.

Главе Совета показалось, что она ослышалась.

– Вы ЭТО называете всеобщим благом, Аллерия?! – Эдемитка указала на заполонившее равнину море кристальных големов.

– Это лишь переходный этап. Всеобщее благо не всегда выглядит таковым с самого начала. И не всякий может его распознать. Многие перемены на определенном этапе несут кому-то боль, страдание и даже смерть. И только потом становится ясно, что все это к лучшему.

– В таком случае вы правы – мне этого не понять, – с горечью проронила эдемитка. – Меня только удивляет, как переменились вы, которая в свое время так бережно относилась к чужой жизни…

– Знаете, Высшая Лианэль, меня тоже многое удивляет. Например, то, как вы спелись с Безликим Синим.

– А что такого? Да, мы союзники и не раз помогали друг другу. Он, в отличие от вас, понимает всеобщее благо более… традиционно, и не раз…

– А вы в курсе, кем он был раньше? – неожиданно перебила эдемитку Аллерия.

– В смысле?.. – растерялась Лианэль.

– Ну до того, как утратил черты лица, приобретя взамен этот экстравагантный синий плащ с капюшоном и апартаменты в Замке Судьбы?

– Нет, а что, это принципиально? Тот, кто становится Безликим, отрекается от своего прошлого.

Улыбка Аллерии сделалась почти ехидной.

– Как знать, Высшая Лианэль, для кого-то это может оказаться очень даже принципиальным. Так что я позволю себе просветить вас. Тем более вы знали его до перерождения.

– Вот как? – кисло улыбнулась эдемитка. Почему-то с каждой секундой в ней крепла уверенность, что услышанное ей очень не понравится.

– Он был человеком, – медленно и со вкусом вымолвила Аллерия, – и вы знали его как Дмитрия Рогожина, носителя Каладборга, Ледяного убийцу, положившего в Нордхейме цвет эдемитского воинства.

Информационный удар был слишком силен, чтобы Лианэль сумела сохранить полный самоконтроль. Какое-то время эльфийка наслаждалась ошеломлением на ее лице, а потом добила:

– Ну вот, теперь вы можете сказать, что приходили сюда не зря. Однако вам и вашим спутникам пора. Последний шанс уйти невозбранно и прожить еще какое-то время… Ваше решение?

Высшая Лианэль не стала бы главой Совета, если бы сколь угодно сильный удар выбивал бы ее из колеи надолго. На лице ее вновь возникла маска ледяной невозмутимости, несмотря на то что внутри все клокотало от бешенства. Тех, кто мог себе позволить так говорить с ней при подчиненных и вассалах и остаться потом в живых, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Парящая перед ней эльфийка в золотой маске прекрасно это знала, но сей факт, похоже, ее нимало не беспокоил.

Лианэль не удостоила посланницу Сил стабильности ни ответом, ни прощанием, а просто мысленно дала команду отступления, и через пару секунд армия Верхнего мира в яркой вспышке исчезла из Краллена.

Нижний мир

Как говорят в Инферно, убийца без артефактов – только половина убийцы. Селена это помнила всегда, иначе бы не продержалась столь долго в своей опасной профессии. Она неизменно талантливо подбирала себе экипировку для каждого дела, компенсируя недостаток чародейских способностей магическими примочками. Вспомнила Селена об этом и сейчас, в очередной раз оказавшись на краю гибели.

Пока тхатты, пребывающие в легкой растерянности после освобождения от сковывающего заклятия, крутили головами и двигались к ней по лестнице, инферийка, преодолевая боль и оцепенение от излучения «глаз геноцида», огромными усилиями извлекла из сумки «плевок саламандры». Настраивать интенсивность было некогда, так что Селена просто вывела ее на максимум, и, когда адрагеронские гончие бросились на нее, их встретила мощная струя пламени, спалившая обеих дотла.

А вот дальше стало ясно, что максимальная интенсивность «плевка саламандры» – не для закрытых помещений. Полыхнули шторы, стулья и вообще все, что только могло полыхнуть. Впрочем, что не могло – тоже: «плевок саламандры» – сильная штука. Только вот положение Селены от этого намного лучше не стало: болевое и цепенящее воздействие излучения «глаз геноцида» все усиливалось, так что сбежать не было никакой возможности, а пожар, судя по скорости распространения огня, доберется до нее через несколько минут, если раньше не рухнет потолок.

Мозг инферийки, преодолевая отчаяние, заработал с лихорадочной интенсивностью, перебирая в памяти имеющийся арсенал, а рука шарила в сумке, по форме предметов определяя, что есть что. Когда перекрытие над ней уже стало угрожающе потрескивать, пальцы Селены нащупали наконец кристалл с «волной искажения». Инферийка активировала артефакт и швырнула его к основанию лестницы. «Волна искажения» снесла один из столбов перил, который полетел прямо в Селену. Она едва успела отвернуться, и тяжелая деревяшка крепко долбанула ее в спину. Простого смертного она бы, пожалуй, пришибла, но организм инфера куда прочнее и способен вынести много большее. Зато удар снес Селену с места, швырнув метра на два вперед, за пределы зоны излучения «глаз». Все еще не веря в то, что ее авантюрная идея сработала, инферийка, шипя от боли, с трудом поднялась на ноги.

– Думаешь, сбежал, ублюдок? – процедила она, становясь на то место, откуда исчез Мизарг.

Тут же из сумки появился кристалл «обратного мерцания», был переведен в инверсный режим, и телепортация сработала за мгновение до того, как пылающий потолок рухнул и накрыл лестницу грудой обломков.

Заметить, что у него неожиданно появилась компания, Мизарг успел. Успел даже обернуться. Но на этом список того, что он успел, закончился. Его захлестнула петля «орлиного якоря», лишив возможности сбежать телепортацией. Жалкая попытка атаковать магией с великолепным презрением была отражена «стражником» убийцы, а мгновение спустя она уже вошла в ближний бой, в котором у Мизарга шансов не было. После короткой и жестокой схватки он был скручен и обездвижен для верности «акульими челюстями».

Невыразимое удивление в глазах Мизарга доставило Селене отдельное удовольствие, а быстрые взгляды по сторонам убедили в том, что место достаточно уединенное и работать с объектом можно спокойно.

– Ты?! Как?!.

– Объяснять не буду! – отрезала Селена. – Мучайся, тем более недолго тебе осталось.

По губам Мизарга пробежала мрачная усмешка:

– А что же сразу не убьешь?

– Поговорить надо.

– Думаешь, я буду отвечать?

– Будешь, куда ты денешься! – В руках Селены появился кулон в виде маленького паука с зеленым камнем на месте брюшка. – Знакомая игрушка?

Мизарг дернулся и побледнел.

– «Инквизитор»!.. – прошипел он.

– Молодец, узнал! А знаешь, что он с тобой может сделать? По глазам вижу, что знаешь. Так что способов умереть у тебя два: быстрый и относительно безболезненный или медленный, вот с этим украшением на шее. Что предпочитаешь?

Пауза несколько затянулась, но Селена не сомневалась, какой выбор сделает Мизарг. Подобные типажи среди отпрысков Высших встречались часто: садистские наклонности, но категорическая непереносимость жестких методов в применении к себе.

– Задавай свои эдемитовы вопросы! – буркнул пленник, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Вот и умница! Начнем с чего-нибудь простенького. Почему тебя заказал Белиал?

– У него и спроси! – огрызнулся Мизарг, но тут же судорожно сглотнул, увидев, как убийца качнула цепочкой с «инквизитором».

– Я спрашиваю у тебя.

– Откуда я знаю? Из-за доченьки своей, наверное. Очень она меня не любит.

– Я в курсе ваших «нежных» отношений. Но они длятся уже давно. Почему сейчас?

– Да понятия не имею! Может, ее отцу надоела наша вражда.

– Ответ неправильный! – Селена приблизилась и сделала вид, что хочет надеть «инквизитора» на шею Мизаргу.

Тот отчаянно задергался в тисках «акульих челюстей» и заверещал:

– Да не знаю я! Правда! Только предполагать могу!

– Давай свои предположения!

– На нее покушались. Недавно. Почти успешно. Видимо, Белиал понял, что шутки кончились. Подумал, само собой, на меня.

– А ты так-таки и ни при чем? – прищурилась Селена.

– Ни при чем, – подтвердил Мизарг.

– А если хорошо подумать?

– Ну… почти ни при чем. Организовывал все не я. Для меня это слишком круто.

– Что «это»?

– Покушение было в Адрагероне. На нее напала очень серьезная команда, но она как-то справилась. Больше я ничего не знаю, клянусь!

– Что она делала в Адрагероне? – удивилась Селена. – Это не лучшее место для прогулок дочери высокопоставленного политика.

– В том-то и дело. Рильта чокнутая! У нее тормозов нет. Острых ощущений ей, видите ли, не хватает. Она себя таким образом проверяет, похоже. Цепляет «орлиный якорь» и крошит там демонов.

Селена присвистнула:

– Да-а, неслабо! А ты как об этом узнал?

– Ну, мы же вроде как враждуем. Я следил за ней. Пытался найти что-нибудь… особенное. Нашел вот это.

– И кому же ты слил информацию?

– Не скажу! – вдруг уперся Мизарг и даже от вида «инквизитора» только втянул голову в плечи и сжал зубы.

Это произвело на Селену впечатление. Скажет, конечно, – «инквизитор» не таких ломал, но инферийка предпочитала ударные средства приберечь напоследок. А пока у нее были другие вопросы.

– Откуда ты знаешь о Маурезене?

– Старые связи.

– Поконкретнее!

– Кое-кто помогал мне в память об отце.

– Кто именно?

Мизарг поколебался:

– Тавигарн.

На лице Селены не дрогнул ни один мускул. Но насчет глаз она уверена не была. Впрочем, Мизарг наверняка и так понял, что имя покойного мага кое-что значит для убийцы.

– С чего бы это он вздумал откровенничать с тобой?

– У него были с моим отцом хорошие отношения. А с Маурезеном плохие. Маурезен устроил убийство отца, я знаю – они были врагами. Настоящими врагами, серьезными. Их война шла на нескольких уровнях, и наша с Рильтой детская возня с этой войной рядом не стояла. Отец посылал убийц к Маурезену, а тот – к нему. Но отец проиграл. О, я очень хотел отомстить Маурезену, но что я мог против самого сатана? Когда кто-то сделал это за меня, я подумал, что свершилась высшая справедливость. Естественно, я захотел узнать, кто его достал. Просил Тавигарна выяснить. Он и выяснил. Вернее, думаю я, знал с самого начала, только говорить не хотел, чтобы приберечь это знание для себя. Но однажды случайно проговорился. И потребовал, чтобы я молчал. Ну, я и молчал, тоже приберегая это знание.

– Как ты узнал меня? На мне «лик». Ты не мог заглянуть сквозь его чары.

– Один раз он с тебя сполз – когда ты запускала своего редкостного зверька. И я тебя узнал.

Селена приподняла бровь:

– Наблюдал, значит? Знал, что я приду, и ждал?

– Знал.

– Откуда?

– Мне пришло анонимное послание с предупреждением. После прочтения оно сгорело.

– Как удобно! Отличная версия, которую к тому же никак не проверить.

– Это правда! – насупился Мизарг.

– Ладно, допустим. Если ты знал, почему не сбежал?

– Потому что я знал и тебя. Не сомневался, что, имея контракт, ты меня найдешь, достанешь, где бы я ни скрывался. Хоть в Бездне! Остановить тебя можно было, только убив. Вот я и устроил ловушку.

– Хм, любопытно! Должна признать, хорошая ловушка была, прими поздравления. Качественная. Значит, покушение на Рильту в Адрагероне для тебя было слишком круто, а это – нет? Ох, что-то я сомневаюсь! Не твой это уровень, мальчик. А чей? Кто все придумал?

– Я! – вспыхнул Мизарг.

– Ну конечно! А я тогда глава Совета Верхнего мира! Кстати, откуда у тебя, к примеру, «глаза геноцида»?

– Достал по случаю у перекупщика.

– Врать надо правдоподобнее, – поморщилась Селена. – Подобный товар просто так даже на черном рынке не найдешь. Тут особые каналы нужны, и ты, уж прости, явно не та фигура, которая может их иметь. И про Тавигарна тут заливать не надо. Он мог достать «глаза», не спорю. Но тебе бы он их не дал. Именно потому, что ты всего лишь испорченный мальчишка, которому нельзя доверить ничего серьезного. Тем более настолько серьезного. Имей ты «глаза» уже тогда, за все это время ты бы с ними уже не раз попался, и тебя бы грохнули. Нет, эти артефакты ты получил недавно, буквально только что. И ловушку с ними соорудил не сам – у тебя бы мозгов не хватило. Кто помогал? Тот, кто дал тебе «глаза»? Тот, кто предупредил обо мне? Тот, кому ты сдал Рильту? Думаю, что все это – одно и то же лицо. Дело за малым – назвать его имя. И учти, – тут инферийка снова выразительно покачала «инквизитором», – на сей раз меня уже ответ «не скажу» не устроит!

В глазах Мизарга метались ужас, злоба и отчаяние.

– Делай что хочешь, убийца! Больше от меня ты ничего не узнаешь!

Селена пожала плечами.

– Что же, ты сам этого хотел.

Одно резкое движение – и паукообразный «инквизитор» оказался на шее у Мизарга. Признаться, инферийка рассчитывала, что тот в последний момент сломается и начнет говорить – удовольствия от пыток она не испытывала даже в годы расцвета своей карьеры убийцы. Юнец продержался неимоверным для него усилием воли почти минуту, а потом взвыл неинферским голосом:

– А-о-о-у-а-а! Прекрати… это! Все скажу! Это был…

Последние слова утонули в хлынувшем у него изо рта потоке крови. Селена даже растерялась в первый момент: «инквизитор» не должен был дать такой эффект – пыточный артефакт создавали мастера своего дела. Он не позволял объекту не то что умереть – даже сознание потерять. А тут… И только когда кровь его вспыхнула, а глаза заполнились жидким огнем, Селена поняла, что имеет дело с «кодом безмолвия». Неизвестный доброхот, превративший Мизарга в свое орудие, как следует позаботился о том, чтобы длинный язык юнца не доставил проблем. Инферийка едва успела впитать сферой душу Мизарга – Белиалу потребуются доказательства исполнения контракта, да и подарок есть подарок…

Мысленно пожелав неизвестному гаду носить «инквизитор» не снимая до конца своих дней, Селена дематериализовалась. Безликому Синему определенно следовало узнать обо всей этой дряни, и чем скорее, тем лучше.

Междумирье. Замок Судьбы

– Ну, это уж через край! – возмутилась Селена. – Мало того что ты снова решил иметь дело с этими… с этими…

– Не трудись подбирать эпитеты для эдемитов, – остановил инферийку Безликий Синий, – твое мнение я понял. Переходи сразу ко второму пункту. Что еще тебя возмущает?

– Заставлять меня слушать ваш разговор из-под «купола пустоты» – это форменное издевательство.

– Отнюдь. Напротив – знак особого доверия. Мне нужно, чтобы ты кое-что узнала и поняла. Если для тебя это еще не очевидно, тот, кто находится на краю гибели, не может себе позволить быть разборчивым в выборе союзников. А наши обстоятельства именно таковы. Тут возможны такие альянсы, о которых в другой ситуации даже помыслить было нельзя, поскольку выглядят они форменным безумием. И союз Верхнего и Нижнего миров в этом ряду далеко не самый экстремальный.

– Вот ты меня сейчас утешил! Ума не приложу, что может быть хуже! Разве что союз с Бездной… Чего молчишь? Это я в порядке бреда, конечно… – Тут у инферийки буквально глаза на лоб полезли. – Нет! Только не говори мне… Чтоб мне «глазом геноцида» подавиться! Если Безликие вообще могут сходить с ума, то ты, похоже, как раз спятил! Это же… я просто не знаю, как назвать!

– Не спеши ставить диагнозы, Селена. Насчет Бездны пока ничего не решено. Мне этот вариант тоже не нравится, и прибегнем мы к нему лишь в самом крайнем случае. Но насчет союза с эдемитами – это, прости, объективная необходимость, особенно учитывая новости, которые ты принесла из Нижнего мира. И первый, кто должен смириться с таким альянсом, – это ты. Стало быть, тебе нужно все знать. Так что будь добра, умолкни и активируй «купол» – Высшая Лианэль скоро будет здесь.

– Сказала бы я тебе, хоть ты и Хозяин Судьбы… – пробурчала Селена, однако отошла в сторону и активировала артефакт.

А через несколько секунд Безликий Синий уже получил телепатический запрос на телепортацию от главы Совета Верхнего мира.

– Высшая Лианэль…

– Мессир…

– Вы говорили, что это очень важно.

– Конечно. Я не имею привычки наносить визиты вежливости. Даже вам.

– Разумеется, я понимаю: вы персона очень занятая…

– Как и вы.

– Ваш визит имеет какое-то отношение к тому, что происходит в окраинных мирах?

– Вы уже знаете?

– Без подробностей. Сеть наблюдателей нашего ордена пока далека от той, что была у прежней девятки.

Лианэль поколебалась.

– В Краллене был разгромлен наш… гм… разведывательный отряд.

– Мелтиане? Неториане?

– Вторые.

– Понятно. И кем разгромлен?

– Даже если вам что-то известно, пожалуй, будет лучше, если я все расскажу подробно. Итак…

Безликий не перебил ее ни разу и молча, со вниманием дослушал рассказ до конца, хотя у него сложилось ощущение, что Лианэль что-то недоговаривает.

– Значит, вам пришлось отступить?

– Мы были не в силах противостоять таким полчищам. Нас бы просто раздавили. Этих… големов нельзя пускать в миры, их надо встречать на входе, иначе… Я не знаю, что это такое, но не сомневаюсь, что Кралленом они не ограничатся. Сейчас в опасности вся наша вселенная.

Безликий кивнул:

– Вы правы.

У Лианэль перехватило дыхание.

– Вы знаете, что это?..

– К сожалению, да. Что вам известно о сущности, именуемой Пилигримом?

Глава Совета пожала плечами:

– Ничего, кроме легенд. Вроде как это вечный странник, путешествует по Бездне от одной вселенной к другой, и, кажется, его появление грозит этим вселенным неисчислимыми бедствиями. Не от него самого, скорее он играет роль гибельного знамения. Впрочем, все это сказки и…

– Не сказки.

– Что?

– Пилигрим действительно существует, и он именно такой, как вы его описали. Ну… почти такой. И сейчас он кружит вокруг Множества Миров.

У Лианэль пересохло в горле.

– Откуда вы знаете?..

– Мы имели… гм… неудовольствие общаться с ним.

– Но как?!

– Собственно, если бы вы не связались со мной первой, я бы сам вышел с вами на связь. Потому как информация – такого рода, что о ней стоит знать всем дееспособным силам вселенной. Пилигрим был не особенно словоохотлив, но вот что нам удалось у него узнать…

Рассказ Безликого был кратким, без подробностей – сухое изложение фактов, но даже такой он произвел впечатление на главу Совета.

– О, Соз… То есть… Безумие какое-то! – У Лианэль даже голос сел. – Я ведь теперь даже не знаю, кого и поминать-то в таких случаях.

– Ну, с этим вопросом я вам помочь не могу.

– И… что теперь?

– Я предлагаю борьбу.

– И… с какими шансами?

– Честно скажу – с невеликими, но не нулевыми. Однако потребуется объединиться всем, кто хоть что-то собой представляет. И, думаю, самое время начинать собирать такой альянс. Да, и когда я говорю «всем», то имею в виду действительно всех.

– То есть вы хотите сказать, что и…

– Да, их тоже.

На несколько секунд глава Совета утратила весь свой аристократический лоск Высшей и возмущенно фыркнула:

– Верхний мир никогда…

– Это всего лишь значит, – не дал ей договорить Безликий, – что вам придется быть очень убедительной!

– Но…

– Простите за глупый вопрос: вы жить хотите?

Какое-то время эдемитка мерила Безликого взглядом, в котором бушевали сложные эмоции.

– Скажите, мессир, вы никогда не ошибаетесь?

– Непогрешимых не бывает, Высшая Лианэль. Но, если угодно, могу предоставить вам статистику своих успешных и неудачных операций. Первые превалируют с огромным отрывом.

– Вы и такую ведете?

– А как же! Тот, кто работает с линиями Судьбы и вероятностными полями, самой своей сутью обречен оперировать огромными объемами информации и цифрами. Так вам нужна статистика?

Какое-то время эдемитка молчала, но ее пылающий взгляд без толку тонул в темноте под капюшоном Безликого. Эта игра в гляделки была безнадежна, и Лианэль отвела взгляд. А у Хозяина Судьбы с каждой минутой усиливалось ощущение, что эдемитка что-то держит в себе, не пуская наружу, хотя оно рвется, стремится стать озвученным.

– Не надо… – наконец глухо вымолвила Лианэль. – Я согласна. На все ваши условия. Даже на альянс с инферами.

Безликий ничем не выдал своего удивления столь быстрым согласием, а только одобрительно кивнул. Но она все же решила объяснить:

– Власть – это ответственность. Моя гордость и давняя вражда с Нижним миром – ничто в сравнении с выживанием моего народа… Моих народов.

– Мудрое решение. Вам осталось убедить в этом Совет.

Лианэль криво усмехнулась:

– Как вы сказали, я постараюсь быть очень убедительной…

Воцарилась еще одна пауза. Эдемитка застыла безмолвным изваянием.

– Высшая Лианэль, у вас есть ко мне что-то еще?

Та, все последние минуты старательно смотревшая в сторону, вдруг снова устремила полный какого-то даже отчаяния взгляд во тьму под капюшоном Синего.

– Мессир, а вы помните Аллерию Деланналь?

Безликий замер. Всего на мгновение, но эдемитка, без сомнения, это заметила.

– Разумеется, – ровно ответил Хозяин Судьбы, – члены нашего ордена на память не жалуются. А к чему этот вопрос?

– Просто, кажется, ордами кристальных големов в Краллене командовала именно она.

– Вам кажется?

– Нет, я совершенно уверена. Почему-то решила, что вы должны об этом знать.

– Спасибо. Я принял к сведению.

– И все?

– А чего же вам еще?

– Не знаю… Почему-то мне казалось, что вы отреагируете более… живо.

– Это уже второе «почему-то» и второе «кажется», Высшая Лианэль. – Тон Синего был безмятежнее моря в полный штиль и бесцветнее налитой в стакан воды. – Обычно столько неопределенностей в речи вы не употребляете. Может, наконец скажете, в чем дело?

– Почему вы меня тогда предупредили? – выпалила Лианэль.

– Вы о чем?

– Тогда, перед Нордхеймом. Если б не ваше предупреждение, я бы канула в Бездну вместе с Пириэлом и остальными.

По числу выразительных пауз разговор решительно бил все рекорды.

– Ах вот оно что! – наконец произнес Безликий. – Сами догадались или подсказал кто? Впрочем, что это я? Мне даже известно, кто подсказал. Аллерия Деланналь, не так ли? Та самая, которая, кажется, командовала големами в Краллене?

Эдемитка на сей раз глаз не опустила.

– Да.

Голос Синего сделался похожим на шум ветра в верхушках сосен:

– Вы хотите поговорить об этом?..

 

Глава 5

Чрезвычайные меры

Междумирье. Замок Судьбы

– Нам нужно отправиться в Адрагерон, – задумчиво проговорил Синий.

– Мне послышалось или ты сказал «нам»? – удивилась Селена.

– Разумеется, нам. Я подселю в твое тело часть своей сущности. Не беспокойся – в мыслях копаться не буду. Но без меня ты в линиях Судьбы не разберешься. А тут очень важно понять, кто и почему устроил покушение на дочь Белиала Рильту. От этого зависит возможность Альянса с Нижним миром.

Селена усмехнулась:

– Что, Белиала охмурять сложнее, чем Лианэль?

– В смысле?

– Ну, вы с этой эдемиткой так мило ворковали! Вернее, было бы мило, если б не было так противно.

– Так, Селена, я не понял, это ты сейчас что такое исполнила? Сцену ревности?

Инферийка только фыркнула и отвернулась.

– Между прочим, твой любезный сейчас в моих гостевых апартаментах. Не хочешь навестить его перед отбытием в Адрагерон?

– Разумеется, хочу.

– В таком случае отправляйся, дорогу знаешь. А у меня тут еще дела.

Инферийка вышла из зала, даже спиной ухитрившись изобразить максимальную степень возмущения.

Синий покачал головой. Порой у него возникала ностальгия по старым временам, о которых ему так неожиданно напомнила Лианэль. Когда все было просто и понятно: вот Каладборг, его надо кормить душами, там Лонгар Темный с его ордами нежити, их надо уничтожать. Здесь друзья, там враги…

А теперь простого не осталось совсем. Оно исчезло напрочь. Любой шаг превращается в зажигательные танцы на остриях ножей. Уж, казалось бы, чего проще – история любви Селены и ее искусственно воссозданного возлюбленного из прошлого. Кому-кому, а Безликому уж точно стоило бы знать, что, когда Высшие Силы вмешиваются в процесс реинкарнации, ничего простого быть не может. Тут всякие побочные эффекты вылезают сплошь и рядом. Не обошлось без них и в случае с Александром Волковым. Причем эффектов такого рода, что невольно за голову схватишься. Но здесь… то, что скрывалось в ауре и линиях Судьбы этого парня, даже в двадцатипятилетней карьере Безликого встретилось впервые, и разобраться помогла только память ордена. Странный выверт, который Локус и Судьба устроили с душой Александра Волкова, мог стать даже очень полезным в свете начинающегося судьбоносного противостояния. Но! Волков же не просто инструмент в руках Судьбы, которыми Безликие привыкли манипулировать в своих целях без зазрения совести. Тут в уравнение входит еще одна важная величина – Селена. И проигнорировать ее никак не получится. Но все же, все же… Как велико искушение, особенно учитывая, что в игре, которую они ведут с Создателем, ставки просто невероятно высокие, и Аллерия Деланналь в этой игре тоже не последняя фигура!

И когда мысли на эту тему уже начали закручиваться в невероятно тугую спираль, сознания коснулась ментальная просьба о контакте от Безликого Серого.

Декарл

Эдемит Эриэл улыбался. Происходящее ему очень нравилось – навевало приятные воспоминания об эпохе величия эдемитов. О тех временах, когда они могли действовать без оглядки на кого бы то ни было с позиций владык Пандемониума, когда покоряли новые миры, и те, кому это не нравилось, только и могли, что скрипеть зубами в бессильной злобе. Когда еще не было нашествия орд нежити Лонгара Темного, Нордхеймской катастрофы, вторжения инферов, Битвы Теней и уж тем более кралленского унижения. Эриэл ощущал себя полководцем молодой, хищной империи, только начинающей свои завоевательные войны.

Какая же все-таки молодец Высшая Лианэль, что сразу же после Краллена не растерялась, а отправилась в Замок Судьбы, заручившись там поддержкой ордена Безликих! И вот уже они, результаты, не замедлили сказаться. Эдемиты получили карт-бланш в Декарле, практически лицензию на захват пусть дикого, зато граничащего с Пандемониумом мира ликантропов.

И как же удачно был выбран политический момент! Непримиримые Декарла, всегда возражавшие против прокладки через их территорию железной дороги Пандемониума, потеряли терпение, перебили местную охрану путей и устроили кровавую резню в поезде, ехавшем из Санкт-Петербурга в Московский мегаполис. Пандемониум, конечно, мир большой, лоскутный, хаотичный и очень тяжелый в управлении. А еще неповоротливый и неторопливый в решениях, зато могучий и густонаселенный, к тому же сочетающий в себе мощь магии и технологий. К сектору Декарл уже через полтора дня были подтянуты танковые, пехотные и артиллерийские части в сопровождении адептов. А на ближайших аэродромах разворачивались авиационные эскадрильи. Начало серьезного военного конфликта было уже делом считаных часов, когда на линии соприкосновения сторон внезапно возникла ударная группировка эдемитов.

Воины Верхнего мира действовали быстро и жестоко. Боевые формирования непримиримых в районах, близких к железной дороге, были истреблены под корень в течение часа. Одновременно вся железная дорога в секторе Декарл была взята под охрану контингентом мелтиан, причем ни они, ни эдемиты подчеркнуто не пересекали границ сектора, дабы не давать Пандемониуму формальных поводов для применения силы. Выдвинувшиеся было к железной дороге войска лояльных Пандемониуму оборотней Декарла попали под магические удары эдемитов и, после истребления их авангарда, сочли за лучшее отступить в глубь родных лесов. Эриэл объявил свой корпус «Миротворческими силами Множества Миров», а то, что эдемиты делали в Декарле, – «контртеррористической операцией».

Вот, собственно, и все, что происходило на глазах сообщества Пандемониума. Но куда большее творилось во внутренних районах Декарла, куда никто из иномирцев старался не соваться и раньше, а уж теперь, когда вмешались эдемиты, даже у самых любопытных начисто пропало желание «вмешиваться во внутренние дела суверенного мира». Правда, в Декарле имелись местные наблюдатели ордена Безликих, которые прекрасно видели, что фактически идет стремительная, хотя и тихая оккупация. Вот только они сидели тихо и не чирикали, ограничиваясь докладами своим хозяевам, которые эти доклады принимали к сведению и никак не реагировали. Наблюдателей тоже никто не трогал, так что всем становилось понятно: то, что происходит, происходит с молчаливого одобрения Замка Судьбы, который как-то внезапно и вдруг занял место Сил стабильности на посту третейской инстанции, разрешающей во Множестве Миров все межмировые разногласия. Что в это время поделывали сами Силы стабильности и что они там себе думали по поводу самоуправства эдемитов и Безликих, знали в центральных мирах очень немногие, да и те предпочитали молчать в тряпочку.

Единственными, кто мог реально и ощутимо возмутиться из-за происходящего в Декарле, были инферы. Однако практически сразу же после первых боевых контактов эдемитов с ликантропами в Нижний мир с дипломатической миссией отправился не кто-нибудь, а Безликий Серый собственной персоной. Как проходили его переговоры с инферской верхушкой, неизвестно, но факт остается фактом: кроме формальной ноты осуждения действий эдемитов, со стороны Нижнего мира никакой реакции не последовало.

Эриэл все это знал от Лианэль, так что чувствовал себя вполне уверенно и постепенно вживался в роль генерал-губернатора новой эдемитской колонии. Но этакого делового генерал-губернатора, эдемита действия, а не просто номинального лидера, поставленного над всеми исключительно в силу близости к главе Совета Лианэль. Сломив первичное сопротивление ликантропов и фактически выиграв войну за Декарл, он продолжал действовать энергично и эффективно, понимая, что захватить мало – надо еще удержать. Это была постоянная стратегия эдемитов: как только мир оказывался под их контролем, они всеми способами стремились скорее интегрировать его в свою империю, чтобы население смирилось с их властью и воспринимало не как ненавистных оккупантов, а как хозяев – сильных, суровых, но справедливых. Потому что не станешь же, в самом деле, в каждом захваченном мире держать крупные оккупационные силы…

Вот и в Декарле мелтианские отряды первым делом блокировали все четыре переходные зоны с Пандемониумом, замыкая мир сам на себя. А дальше пошли в дело эдемитские ноу-хау, как чисто политические, так и магические, включая последние изобретения ученых Верхнего мира. Одним из таковых и, пожалуй, самым эффективным были «светочи лояльности». В течение нескольких дней в лесах по всему Декарлу на ветвях деревьев появились светящиеся различными цветами сферы. Во-первых, это было просто красиво, и жутковатые дебри диких пущ мира ликантропов приобрели сказочное очарование сродни тому, что есть в Вечнолесье в окрестностях эльфийских поселений. Но, как говорится, не красотой единой… Помимо света эти сферы излучали еще и ментальные волны, накрывающие всю территорию мира. Волны эти круглосуточно действовали на всех, кто не носил специальных выданных эдемитскими властями амулетов, и отбивали у обитателей Декарла всякую охоту к сопротивлению, внушая им мысль, что эдемитская власть дана им свыше, угодна Ликан-Шагу и все такое. Неделя такой обработки – и население покоренного мира делалось просто шелковым, так что даже вчерашние непримиримые готовы были сражаться за эдемитов, не щадя живота своего. А дополнялось это «соглядатаями» – артефактами наблюдения. Висели они рядом со «светочами» и подавали немногочисленной эдемитской администрации, а также командирам войсковых подразделений мелтиан тревожные сигналы в случае появления какой-либо угрозы.

В общем, Эриэл с полным правом мог собой гордиться – работа в Декарле была проведена образцово-показательная, и можно было вчетверо сократить там эдемитское военное присутствие. Генерал-губернатор Декарла с удовлетворением изучал отчеты со всех концов мира ликантропов и уже мысленно формулировал победную реляцию в Эдем, когда в дверь его комнаты постучали.

– Войдите! – недовольно отозвался Эриэл, слегка раздосадованный тем, что посетитель прервал его размышления на самом приятном месте.

В дверях появилась Аниарэль – одна из его заместителей. Она приложила руку к груди и коротко кивнула – традиционное приветствие от эдемита-подчиненного руководителю.

– Командор Эриэл, поступил сигнал от «соглядатая» на крайнем западе… – Возникла пауза, словно эдемитка не решалась произнести то, что должна была. – Кристальные големы!

Оба сердца генерал-губернатора Декарла ухнули куда-то в пропасть.

Междумирье

Безликому Красному было не по себе. То, что он делал, было, во-первых, опасно само по себе, ибо отправился он в одиночку прямо в логово врага (или того, кто в данный момент таковым представлялся). Во-вторых, в ордене это могло быть расценено как трусость и предательство, сепаратные переговоры с противником и так далее, со всеми вытекающими. Что мог сказать на это Красный? Мало что – ведь отчасти так оно и было. Даже по большей части. Но не мог он, в самом деле, пренебречь этой возможностью. Потому что собратья по ордену действовали словно какие-то эдемиты или инферы, а не Хозяева Судьбы: вот так запросто, при отсутствии достаточных доказательств, записать во враги самого Первосозданного, Наместника Создателя, и объявить ему войну, даже не попытавшись договориться! Кто так делает?! Безумие!

А что, если Первосозданный сам сейчас ведет борьбу с нашествием кристальных големов, а те из его слуг, что были замечены рядом с ними, на самом деле одурманены ментальной Силой пришедших из Бездны тварей? Ведь никто же доподлинно не знает, на что способны эти странные создания, каково их происхождение и чье они орудие! Нельзя же вот так рубить сплеча!

Да, линии Судьбы искажаются рядом с Первосозданным: он слишком могуч, и Сила его – от Создателя. А потому даже самый мудрый и опытный Безликий не сможет однозначно ответить на вопрос о виновности или невиновности Наместника. Но кто знает, возможно, этот визит Красного к Первосозданному всех спасет – разрешит это жуткое недоразумение, остановит почти уже начавшуюся внутри Множества Миров братоубийственную войну и объединит против чумы, обрушившейся на вселенную, действительно всех и под знаменем Наместника?!

Красный был очень осторожен. Он долго перемещался по мирам, совершал совершенно непредсказуемые скачки через границы, разбрасывал по сторонам свои призрачные копии, путал линии Судьбы – все только ради того, чтобы собратья по ордену не раскрыли раньше времени его план и не помешали ему. И только когда Красный окончательно удостоверился, что никому не проследить его путь, он отправился к обители Первосозданного. Разумеется, Безликий отдавал себе отчет в том, что, если вдруг он ошибается и Наместник Создателя действительно руководит этой чудовищной Трансформой, ему, Красному, скорее всего, не спастись. Потому что велика мощь Первосозданного и его слуг, а Безликому помочь никто не сможет – он сам сделал все, чтобы не смогли. Но тут, в единственном случае, где пасовал его дар, Красный предпочитал быть оптимистом. И еще надо отдать ему должное – мелкая и подлая мыслишка о том, что в самом худшем случае можно будет отречься от своих собратьев и, встав на сторону Наместника, выторговать себе жизнь, даже в голову ему не пришла. А если таковая и стучалась, он сам ее туда не пустил.

Обитель Первосозданного представляла собой что-то вроде мира в Междумирье, этакую особую зону со своими границами, что, собственно, и роднило ее с замком Судьбы. И все Безликие знали туда дорогу. Это знание вместе с памятью ордена приходило в момент перерождения к каждому новообращенному Безликому через Камень Судьбы.

И приблизившись к цели своего путешествия, Красный все же ненадолго замер в нерешительности. В конце концов, кто знает, какой его ждет прием? Даже если Первосозданный невиновен, но до него дошли вести о действиях Хозяев Судьбы, он может рассудить, что те его предали и заслуживают кары. В таком случае кара обрушится на Красного, которого могут счесть шпионом. Поэтому, прежде чем двигаться дальше, Безликий окутал себя всеми возможными защитными полями и экранами. Да, возможно, пришедшему с миром на переговоры так делать не подобает, поскольку это знаменует недоверие, но обстоятельства таковы, что его можно понять.

Наместник Создателя любил уединение, а потому просто так в его обитель войти было нельзя. Если только посетитель являлся не по личному приглашению Наместника, требовалось прикоснуться к барьеру и послать телепатический запрос о входе. Барьер не воспринимался зрением, даже магическим. Просто впереди была черная пустота, но магическое чутье подсказывало Безликому, где именно находится энергетическое поле, маскирующее и блокирующее вход в обитель Первосозданного… Вот и оно! Безликий ощутил холод и покалывание электрических разрядов. Чутье указало ему место, где интенсивность была максимальной, и там Красный коснулся рукой барьера. Затем сконцентрировался, вызвал перед глазами облик Наместника, в котором он воспринимался всеми, кому доводилось его видеть, – бесформенное багровое сияние между двумя парящими в пустоте колоннами.

«Мудрейший, я…»

Закончить ему не дали: в голове Красного возник странный шум, словно шуршание, но громче горного обвала, а по телепатическому образу Первосозданного побежали одна за другой цветовые волны – от исходно багровой до мертвенно-зеленой и фиолетовой. А потом последовал чудовищной силы магический удар. Не закутайся Безликий в несколько слоев защитных экранов, тут бы ему, без сомнения, и конец пришел. Но и так было плохо – он отлетел, оглушенный, едва сумев сохранить сознание. Зрение туманилось, мысли путались, сильнейшая слабость едва позволяла двигаться, а пронзавшая все тело боль не давала возможности сконцентрироваться хотя бы для самого примитивного заклятия или телепортации. В общем, Безликого можно было брать тепленьким, и тут же появились желающие.

В окружающей черноте возникла одна золотая искорка, вторая, третья… вот их уже десяток окружает Красного с разных сторон. Золотомасочники – агенты Сил стабильности. Все они были довольно сильными магами, и хотя один на один потягаться с Безликим не могли, но при таком численном перевесе и подобном состоянии Хозяина Судьбы шансов против них у него не было. В туманящемся и одновременно мечущемся в панике сознании Красного ледяным пламенем полыхнули ужас и отчаяние. Будущее виделось лишь в двух вариантах – либо добьют, либо доставят к Первосозданному, а уж он поработит волю Безликого и использует для уничтожения ордена. Красный отчаянно пытался сконцентрироваться хотя бы для бегства, но ничего не получалось – сознание предавало его, как и плоть. Вот золотистые искры уже со всех сторон. Он окружен. Жалкий глупец, только по недоразумению называющийся Хозяином Судьбы! Как можно было столь тупо подставиться и погубить не только себя, но и собратьев?! Он ведь даже самоуничтожиться сейчас не в состоянии!

И в момент, когда отчаяние стало совсем черным, Красный ощутил импульс телепортации какой-то сильной сущности. Очень знакомой сущности. Туманящееся зрение показало ему за спинами надвигающихся золотомасочников безликую фигуру в белом плаще. А потом она ударила. Здесь, рядом с обителью Первосозданного, агенты Сил стабильности были более могучими и стойкими, чем в других местах, но удар получился достаточно сильным, чтобы разметать нескольких из них и оглушить тех, что находились между Белым и его раненым собратом. Момент внезапности сработал в пользу Безликих: пока золотомасочники приходили в себя от мощной атаки с тыла, Белый уже возник возле Красного, обнял его за плечи и дематериализовался вместе с ним, нанеся напоследок слугам Первосозданного еще один сокрушительный магический удар.

Нижний мир

«Слишком рано! – с досадой и какой-то даже тоской думал Белиал, оглядывая зал Совета. – Вот неймется этим Безликим! Чего стоило подождать еще немного? Глядишь – удалось бы более-менее почву подготовить… И ладно бы просто поторопились, так еще и эта идиотская выходка эдемитов в Декарле, которую Замок Судьбы поддерживает. И все это – ни раньше ни позже, а именно сейчас! Вот как прикажете работать в таких условиях?»

Первая половина заседания прошла очень бурно. К счастью, Безликий Серый, официальный посланник Замка Судьбы, благоразумно решил не дразнить гусей и не стал настаивать на своем присутствии. И правильно, кстати: некоторых «ястребов» в Совете, вроде Деминуса, Тирании и Карха, столь очевидная попытка давления извне взбесила бы до крайней степени. Они и так только что не кипели. Да и глава Совета Бельфегор, скорее всего, был бы очень уязвлен. По нему никогда не скажешь, что за эмоции он испытывает, потому что излюбленным обличьем Бельфегора было облако мрака. Астарта – та ладно, ту Белиал обработал уже давно, и она была на его стороне, а вот остальные… Глава Совета колебался, а трое молодых являли собой олицетворение протеста. Впрочем, чего еще ждать от ставленников Маурезена? Странно, что они еще не втянули Нижний мир в войну со всеми и вся. Какая жалость, что их не скинули сразу после гибели последнего сатана! Удобный же был случай… Но тогда Белиал был еще не готов к решительным действиям и момент упустил. А теперь поздно – закрепились.

Эта молодежь раздражала Белиала безмерно. Они представляли собой оксюморон «радикальные консерваторы». Ностальгируя, словно древние старцы, по незапамятным временам бескомпромиссных войн с Верхним миром и постоянных завоеваний и насмотревшись на Маурезена, они требовали проводить подобную политику и сейчас, не желая понимать, что эти времена безвозвратно канули в прошлое. Пришла эпоха хитроумных политических игр, компромиссов, дипломатии, альянсов и тонких интриг. Странно, что он, Белиал, один из древних владык Инферно, перестроиться смог, а эти юнцы – что гвозди: им бы только острием вонзаться в очередную стену. И самое плохое в том, что их трое, ибо, действуя совместно, они могут заблокировать любое решение. Подонок Маурезен, введя их в Совет, собственно, именно этого и добивался. Впрочем, введя имперское правление, он мог бы обойтись и без этих демократических реверансов, но предпочел их оставить, чтобы Высшим было где пар выпускать. А Совет… Что ему Совет? Ведь абсолютно любое решение оппозиции могло быть нейтрализовано его ставленниками, а в таком случае все решало слово сата́на. Теперь же сата́на нет, а эта троица осталась, превращая любую попытку протолкнуть какое-то важное решение в форменное мучение.

Жалел Белиал и еще об одном – что никто в Нижнем мире за все века так и не сподобился изменить число участников Совета со «священной шестерки» на нечетное число. Как можно?! У эдемитов семеро, мы же не можем быть как эдемиты! Что? Пятеро? Нет, это слишком мало – кто-то из Высших останется обиженным. Девять? Вы что – это же как у Безликих, уподобляться этим?.. Никогда! К тому же число шесть – исконно инферское, оно завещано нам как знак магического могущества нашей расы, от него никак нельзя отказываться!

Ну, замечательно; а сейчас эта «священная шестерка» погрязла в препирательствах и ничего не может решить. Белиал ощутил даже легкую зависть к Маурезену – вот сумел же! Переступил через всех, перебил тех, кто сопротивлялся, и взял власть. Последний сатан был, конечно, редкостной сволочью, но сволочью умной и решительной. А он, Белиал? Эх, будь у него сейчас под рукой когорта инферов-убийц и парочка мощных артефактов… или хотя бы один, но вроде Каладборга. Мечты, мечты… А пока оставалось только внутренне беситься, слушая, как пышет праведным гневом Деминус, настаивая на том, чтобы послать Безликих с их предложением альянса в Бездну, а также немедленно настучать по голове эдемитам и вышвырнуть их из Декарла – «преподать жестокий урок, чтобы впредь неповадно было». «Тебе бы кто в детстве урок преподал, болван!» – с тоской подумал Белиал, едва сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.

А Бельфегор молчал, и только Бездне известно, что он там себе думал. Молчал, как всегда, до упора, хотя его мнение, выскажи он его пораньше, могло бы что-то и поменять в раскладах. Но он привык выжидать. И выжидал всю свою жизнь, сколько Белиал его помнил. Поэтому, как правило, оставался на вторых-третьих ролях, зато выживал при всех катаклизмах, время от времени сотрясавших как Инферно, так и все Множество Миров. Сейчас стал главой Совета. Интересно, тяготит его это положение или все же нравится?

Однако сейчас его молчание было не на руку Белиалу – события разворачивались так, что Совет мог совершить самую ужасную ошибку в своей истории. А значит, требовалось что-то предпринять, и предпринять немедленно. Эти недалекие и агрессивные юнцы понимали только один язык – язык силы и страха. Что же, видимо, на нем и придется с ними говорить.

Поэтому, едва Деминус умолк (то ли закончил, то ли просто решил перевести дыхание), Белиал произнес медленно и веско:

– Прошу внимания уважаемого Совета. – Голос Белиала сочился ядом, так что даже самому недалекому из присутствующих стало ясно, что его уважение распространяется не на всех. – Мы сейчас услышали много громких и красивых слов о возрождении величия расы и тому подобном. Только, смею заметить, слова эти более уместны на площадях, для разжигания боевого пыла толпы, а не в зале Совета. Если кому-то туманит голову далекое великое прошлое, могу напомнить другой фрагмент этого прошлого – не столь далекий и не столь великий. А именно – Совет, состоявшийся в этом самом зале и в этом самом составе, сразу после поражений, которые мы потерпели в Пандемониуме. Причем, заметьте, не от эдемитов, а от простых смертных, которым помогали Безликий (тогда он был один) и Силы стабильности, выполнявшие роль охраны межмирового правопорядка. Почему они ополчились против нас? Верно, потому что мы зарвались, вознамерившись откусить слишком большой кусок. Все вы присутствовали на том Совете, когда представитель Первосозданного отчитал нас, как детей, и, образно говоря, поставил в угол. Нас, великую расу могучих инферов. И мы утерлись. Да-да, вы тоже, Деминус, Тирания и Карх. И напоминаю я вам об этом не для того, чтобы унизить, потому что тогда это было не трусостью, а мудростью. Мудрость нашей расы состоит в том, чтобы понимать, когда и на кого можно разевать пасть, а на кого нельзя, ибо чревато. В том, чтобы не начинать войн, которые мы не можем выиграть, зато делать все, чтобы наша раса выжила даже при самых ужасных обстоятельствах. Не будь в нас этой мудрости, иди мы всегда на поводу у своих агрессивных инстинктов, мы давно перестали бы существовать – все объединились бы против нас и перебили, как взбесившихся демонов.

Белиал обвел Совет взглядом, с удовольствием отметив, что завладел всеобщим вниманием. Даже троица нуворишей не пыталась сразу начать тявкать поперек. Это было хорошо, но успех следовало развить. И он продолжил:

– Сейчас ситуация одновременно и похожа, и не похожа на тогдашнюю. Вам, быть может, кажется, что раз Силы стабильности решили не вмешиваться в инцидент в Декарле, значит, им либо все равно, либо они сошли со сцены, а с выполняющими сейчас их роль Безликими можно не считаться. Но это не так. Во-первых, Безликий больше не один. Их четверо, и они обладают очень серьезными возможностями по влиянию на события. Возможно, кое-кто не в курсе, но десять наших лет назад и двадцать по летосчислению Пандемониума произошла попытка переворота в Верхнем мире. Заговорщики имели серьезный перевес в силах, но проиграли. Только лишь потому, что Безликий Синий тогда сделал ставку на главу Совета Лианэль. Опять же, если кто не в курсе, она правит эдемитами и по сей день. Пожелай Безликие, чтобы в любом из миров нашей вселенной сменилась власть, – в их силах устроить это. И наше счастье, что они занимаются политическими играми не столько в собственных интересах, сколько в интересах Множества Миров. Поэтому просто так отвергать союз с такой Силой по меньшей мере неразумно. Еще более неразумно действовать так, чтобы Сила эта сделалась нашим врагом. Можно было бы пожелать такого врага эдемитам, но они оказались хитрее – уже заполучили Хозяев Судьбы в союзники. Если мы откажемся от предложения Безликих, нам впору будет не о гегемонии мечтать, а хотя бы о паритете. Причем, скорее всего, мечтать бесплодно.

– А тебе не приходило в голову, – неожиданно подал голос Бельфегор, который по большей части воспринимался уже как оригинальный и жутковатый элемент интерьера зала Совета, – что сам факт поиска союзников Замком Судьбы, к тому же поиска столь лихорадочного и неразборчивого, довольно-таки подозрителен? Никто и никогда не пытался заручиться поддержкой сразу и Верхнего и Нижнего миров.

Белиал сохранил внешнюю невозмутимость, хотя его и кольнуло дурное предчувствие: если уж Бельфегор прервал свой обычный обет молчания раньше времени, да еще высказался против – дело плохо. Но все равно сдаваться рано. Ситуацию еще можно переломить.

– Приходило, – спокойно ответил Белиал. – И у меня есть на это ответ. Союзников ищут, когда есть сильный враг. И такой появился. У всех нас.

Тирания презрительно хмыкнула:

– Кто? Эти мифические кристальные големы?

– Ну, во-первых, не такие уж они и мифические. Я засылал лазутчиков в Краллен, и они оттуда едва ноги унесли.

Жабья физиономия Карха сморщилась.

– Краллен – это же эдемит знает где: на краю вселенной! Что нам за дело до окраинных миров?

– Есть мнение, и вполне аргументированное, что окраинные миры – лишь начало. Что эта чума пойдет дальше, пока не пожрет все.

– Чье мнение? Безликих? – снова вмешался Бельфегор. – Тогда прости меня, но я останусь скептиком.

– С вашего позволения, я еще не закончил, – стараясь не пустить накатывающую злобу в голос, произнес Белиал ледяным тоном. – Было сказано «во-первых», но есть еще и «во-вторых». Безликие сейчас выполняют роль Сил стабильности, это верно. Только эти последние никуда не делись и не самоустранились от жизни Множества Миров. Просто они теперь занимаются другим делом.

– Борются с кристальными големами? – насмешливо предположил Деминус.

– Отнюдь. Наоборот.

– В смысле, «наоборот»? – даже несколько растерялась Тирания.

– В прямом. Они их возглавляют.

В зале вспыхнул взволнованный гул, причем шум исходил исключительно от нуворишей: черное облако Бельфегора сверлило Белиала безглазым взглядом, Астарта же традиционно была безэмоциональна и неразговорчива.

– Не может быть! Первосозданный спятил?! – вырвалось наконец что-то осмысленное у Тирании.

– Я не его психолог, – пожал плечами Белиал. – Доподлинно мне известно одно: его агенты командуют ордами уродливых прозрачных тварей, умерщвляющих миры. А это значит, что Силы стабильности перестали быть всеобщим арбитром и сделались всеобщим врагом.

– Тебе это «доподлинно известно» от Безликих?

Вопрос из черного облака был просто удивительно некстати. В этот момент Белиалу как никогда раньше захотелось всадить в главу Совета дез-болт. Вот же его заело на Безликих! Зуб, что ли, на них особый? Вот когда пожалеешь, что ты не убийца! Или не Маурезен.

И все же ответ прозвучал предельно хладнокровно:

– Не только. Эти сведения подтверждают и мои лазутчики.

– Стало быть, кто-то, – продолжил Бельфегор бесцветным тоном, – желающий выставить Первосозданного и его слуг ужасными злодеями, вполне мог вычислить, что ты отправишь в Краллен разведчиков, и разыграть перед ними интересную жанровую сценку «Големы и незнакомец в золотой маске». И кто бы мог это устроить? Кто-то, способный анализировать вероятностные поля. Кто-то, очень кстати подсуетившийся и ставший вселенским арбитром вместо Сил стабильности. Кто-то, кто был бы весьма даже не прочь потеснить Наместника и в других областях его юрисдикции. Как думаешь, кто бы мог подходить под все эти приметы?

Тут Белиал понял, что проиграл. Полностью и безоговорочно. Козыри Бельфегора были фальшивыми, да только бить их все равно нечем.

– Замку Судьбы не нужна абсолютная власть над Мирозданием. И никогда не была нужна.

– Прежним составам ордена – возможно, – легко отбил этот слабенький аргумент Бельфегор. – Нынешних же мы совсем не знаем. Зато хорошо помним довольно свежее исключение из этого правила по имени Лонгар Темный, бывший Безликий Серый. Нет, господа члены Совета, в тот день, когда я доверюсь кому-то из Хозяев Судьбы, можете скормить мне «глаз геноцида». Итак, я предлагаю следующее. В словах коллеги Белиала есть свой резон – открыто объявлять войну Безликим и влезать в декарлский конфликт, думаю, будет не слишком умно с нашей стороны. Но вмешиваться в свару Хозяев Судьбы с Первосозданным, да еще на стороне первых – еще бо́льшая глупость. Инферно от этого ничего не выиграет, а вот потерять может многое. Ставлю на голосование предложение о невмешательстве. Полном. При этом наши вооруженные силы имеет смысл перевести в боевую готовность, чтобы во всеоружии встретить любые… неожиданности.

Белиал смотрел на парящее черное облако и готов был поклясться, что Бельфегор сейчас усмехается. Хотя бы мысленно, если облик не позволяет. Вечный консерватор и перестраховщик может торжествовать: на этом заседании он убил сразу двух мимов – в очередной раз избежал решительных перемен, к тому же чреватых опасностью, и осадил Белиала, который на волне этих перемен мог подняться…

Да, можно было не голосовать – предложение главы Совета прошло четырьмя голосами против двух. Поднимаясь, Белиал едва сдержался, чтобы не разнести в щепки стул, на котором сидел, – все же Высшему необходимо сохранять лицо при любых обстоятельствах. Но бурлившее внутри бешенство требовало выхода, и кому-то оно скоро должно выйти боком. Уже шагая за порог, по ту сторону которого можно было телепортироваться, Белиал ощутил в ладони какой-то предмет. Опустил глаза – записка. Шаг, другой, и развернул:

«Мне кажется, нам есть о чем поговорить». Вместо подписи следовал вензель Астарты. Мгновение спустя записка истлела, и пепел ее развеялся в воздухе.

Междумирье. Замок Судьбы

– Вы уж простите великодушно, собрат Красный, но это было очень глупо! – Такими словами Синий начал экстренное заседание совета ордена.

Сам объект критики магистра сидел молча, опустив голову, словно школьник, которого директор отчитывает за разбитое окно в классе. Возразить было нечего, и оставалось только радоваться, что обвиняли лишь в глупости, а не в сепаратизме и предательстве.

– Однако во всем этом есть два позитивных момента. Во-первых, если у кого еще оставались сомнения по поводу враждебности Первосозданного и его ведущей роли в Трансформе, то теперь они рассеялись. А во-вторых, теперь нам ясно: Наместник окружил свою обитель мощным магическим барьером, настроенным на автоматическое уничтожение любого, кто сунется к нему, не имея идентификатора «свой». Это важные разведданные, только лучше было бы получить их иначе, не ставя под угрозу жизнь Безликого. Но хороших новостей больше нет. Зато хватает плохих. Полностью потеряно как минимум четыре мира: Нигон, Дэйтор, Марвалл и Краллен. Зафиксированы вторжения кристальных големов еще в пять, в том числе в Декарл, находящийся в соприкосновении с Пандемониумом, что делает угрозу просто критической. Наши эдемитские союзники и подконтрольные им ликантропы ведут там ожесточенные бои, но им нужна помощь. Нужно собрать и срочно доставить к месту сражения сводные отряды Пандемониума…

– Этим могу заняться я! – сразу поднял голову Красный.

– Принято, – кивнул Синий. – Насколько я понимаю, наше предложение Нижнему миру об альянсе было отвергнуто инферами?

Последний вопрос был обращен к Серому. Тот кивнул:

– Увы, так. Причем есть опасения, что мы имеем дело не просто с типичным инферским эгоизмом, а с целенаправленным противодействием.

– Не исключено, – отозвался Синий. – После событий двадцатипятилетней давности у нашего ордена там остались недоброжелатели. Впрочем, я кое-что предпринимаю, чтобы изменить ситуацию. Займусь этим сразу же после нашего совета. Вынужден констатировать, что сил для того, чтобы перекрывать все направления наступления кристальной напасти, у нас не хватает. Учитывая неопределенность ситуации с Нижним миром, положение близко к критическому… Поэтому нам ничего не остается, кроме последнего средства. Да, мера эта чрезвычайная, и прибегать к ней без крайней необходимости я не хотел, но похоже, что крайняя необходимость – уже вот она.

– О чем речь? – встревожился Красный.

– Не секрет, что между Создателем и иерархами Хаоса многие тысячелетия ведется борьба, которую они именуют Большой Игрой. Ставками в этой игре являются упорядоченные вселенные. Победа в Большой Игре для обеих сторон – дело в высшей степени принципиальное. Трансформа же Множества Миров, если она увенчается успехом, поставит под удар перспективы Хаоса в этой Игре. Фактически это грозит ему поражением…

– Вы же не предлагаете прибегнуть к помощи Бездны?! – Белый, казалось, был совершенно ошеломлен.

– Не только предлагаю, но и получил с той стороны встречное предложение о сотрудничестве.

– Безумие!.. – пробормотал Красный.

– Собрат Синий, – осторожно произнес Белый, – есть лекарства, которые хуже болезни. И это как раз тот случай.

– Я все же предлагаю рискнуть. Вселенная умирает, а использование Силы Бездны дает варианты. У нас есть способ держать ее в узде, а вот времени на уламывание инферов и привлечение других союзников остается в обрез. В случае потери Декарла мы подпустим големов Создателя к самому сердцу нашей вселенной – к Пандемониуму. Если Трансформа коснется его – придет конец всему. Думаю, это никому объяснять не нужно?

– Способ держать в узде Силу Бездны? – уловил главное Серый. – О каком способе речь?

– Эмиссар Хаоса передал нам Ключ Бездны. Ту часть, которую они смогли создать. Но это только половина. Рецепт создания этого артефакта хранится в архивах Замка Судьбы. Более того – без нашей Силы его не доделать. Я же взял на себя смелость… модернизировать Ключ. Изменить кое-какие его параметры. Теперь он может работать в двух режимах. Первый – стандартный. Он открывает постоянно действующую трещину, через которую твари Бездны и биоплазма Хаоса могут проникать в нашу вселенную. А второй создает временный прокол, мгновенно затягивающийся после деактивации артефакта.

– А что нам это даст? – спросил Красный.

– Мы располагаем определенным количеством дейм, подсоединив которые к работающему во втором режиме Ключу мы сможем наполнить их под завязку тварями с той стороны, а открыть деймы там, где это будет нужно – то есть на критических участках фронта с кристальными големами. А если что-то пойдет не так, то с ограниченным контингентом тварей мы уж как-нибудь совладаем. Это не постоянная трещина, закрыть которую без помощи магии Первосозданного – проблема.

– А вы… уже опробовали модернизированный Ключ? – спросил Белый.

– Нет, конечно! Не мог же я принять такое решение без одобрения совета!

Хотя произнесено это было абсолютно серьезным тоном, каждый из присутствующих в глубине души не был уверен, что в этой фразе не скрывался сарказм. Синий уловил общее настроение и предложил:

– Пока мы все в сборе, можно и опробовать – в Междумирье, неподалеку от Замка Судьбы. Деймы у меня при себе, а если что не так, вчетвером мы трещину закрыть сумеем. А потом один из вас заберет деймы с тварями в Декарл… если, разумеется, вы решитесь на этот шаг. Ну так что, собратья? Времени у нас мало. Ваше слово?

– Я за, – произнес Серый.

– Я тоже за, – поколебавшись, проронил Красный. Он явно все еще был не в своей тарелке из-за собственного промаха с Первосозданным.

Все смотрели на Белого. Простое большинство за предложение Синего уже набралось, но в подобных делах очень желательно единодушие ордена.

– Я все еще считаю ваш план авантюрой, – проговорил Белый. – Но есть такое ощущение, что иначе нам не справиться. Я поддержу вас, собратья, только предвижу, что этот союз еще доставит нам проблемы.

– Мы все это предвидим, – признал Синий. – Вероятностные поля нестабильны. Главное – вовремя почувствовать момент, когда Бездна из союзника станет врагом.

– А в испытаниях Ключа вы без меня не обойдетесь? – спросил Красный. – Неизвестно, сколько это займет времени, а собирать войска для Декарла, как я понимаю, нужно безотлагательно.

– Троих Безликих для закрытия трещины, думаю, хватит, – ответил Синий. – В таком случае можете отправляться, а остальным предлагаю проследовать за мной.

– Но деймы отдадите мне! – заявил Белый. – Я буду решать, когда их открывать.

– Договорились! – На мгновение в голосе Синего проскользнуло облегчение. – Вам с собратом Красным дается карт-бланш в Декарле. Только удержите этот мир!

– Удержим! – ответил за двоих Красный.

И хотя лица́ его собратья по ордену по понятным причинам не видели, тон был такой, что сомневаться не приходилось: этот действительно удержит. Или умрет.

 

Глава 6

Ни шагу назад!

Адрагерон

«А можно личный вопрос?» – мысленно спросила Селена, разрубив на части последнего из своры тхаттов, имевших глупость напасть на инфера-убийцу.

«Личный? – переспросил Синий в ее голове. – Это про Сашу, что ли?»

«Ну».

«Тебе кажется, что Безликий со стажем – хороший советчик в делах любовных?»

«Лучшего у меня все равно нет, – резонно возразила Селена. – Не Ровэна же спрашивать!»

«И то верно. Он бы, пожалуй, насоветовал!.. Ладно, спрашивай».

«Не ладится у нас. С того момента, как он узнал, кто я».

«Собственно, я не удивлен. У вас такая разница в статусе, причем в твою пользу, что с ума сойти можно. Рядом с тобой он чувствует себя ущербным, представителем низшей расы. Еще бы у вас ладилось!»

«Но почему так-то? В Пандемониуме середина двадцать первого века, и доминирующая в паре женщина уже давно перестала быть чем-то необычным».

«Это да. Но ты упускаешь из виду один нюанс. Твой разлюбезный реинкарнированный граф – традиционалист. Пусть он и родился в современном мире, его душа родом из прошлого, в котором об эмансипации и не слышали. Да, среда и окружение влияют, конечно, но ты хоть представляешь, что такое полное повторение сущности? Все глубинные личностные установки у него те, от графа Прозорова. Мужчина – глава семьи и все такое. А тут ты – вся из себя суперженщина. У любого комплексы появятся!»

«Но… так, погоди-ка!..»

Селена вынуждена была прерваться, чтобы разрубить мечом притворявшегося скальным выступом мима, а затем материализовать дез-арбалет и обратить в прах двух входивших в атакующее пике дагриппов.

«Но я же не отношусь к нему как к низшему! – продолжила инферийка. – Почему он себя так чувствует?»

«Ты просто такая, как есть, и этого достаточно. Есть люди, которые нормально переживают подобное соотношение, но он из другого теста сделан. Аристократическое в нем сидит, пусть глубоко внутри, пусть даже не осознаваемое, но сидит. Он чувствует себя игрушкой в твоих руках, которой ты развлекаешься, пока не наскучит… осторожно!»

Но Селена уже заметила. С минуту инферийка протанцевала, кромсая на фарш здоровенного раггера, а потом вернулась к прерванному разговору, причем ее мыслеголос звучал крайне удрученно:

«И что же мне теперь с этим делать?»

«Думаю, самооценку твоего Саши может поднять лишь самоотверженный мужской поступок. А лучше – героический».

«Это что же, ему надо жизнь мне спасти? Боюсь, поздно – наверняка он понимает, что не смертному спасать инфера-убийцу… Эх, проклятые ликантропы! Если бы они не напали на тот поезд, я бы могла еще поиграть с ним в слабую женщину, а теперь…»

Безликий помолчал.

«Ну… в жизни всегда есть место подвигу», – задумчиво произнес он наконец.

«Это ты о чем?» – подозрительно осведомилась Селена.

«Ни о чем конкретном, – отозвался Синий. – Сейчас такие дела творятся, что…»

«Ну уж нет! – взвилась инферийка. – В эту мясорубку я ему ввязываться не дам!»

«Вот-вот… А еще удивляешься…»

«Если он геройски погибнет – для меня это не вариант! Придумай что-нибудь еще!»

«Я «придумай»?! Ну ты даешь! Твой любовник, идея с реинкарнацией тоже твоя, а придумывать должен я?!»

«Ну ты же Хозяин Судьбы».

«Убойный аргумент! Даже не знаю, что и ответить… Впрочем, не сейчас. Отложим нашу задушевную беседу до другого раза».

«Что такое? – Селена огляделась. – Вроде в окрестностях нет демонов».

«Зато есть то, за чем мы пришли. Судя по линиям Судьбы, именно здесь развлекалась Рильта Ар-Карадор ун-Белиал в день покушения. Теперь помолчи – мне нужно сконцентрироваться. Постарайся пока не дать себя убить».

На это инферийка только возмущенно фыркнула, но замолчала. Некоторое время она развлекалась отстрелом дагриппов. Не то чтобы они прямо угрожали ей, просто, на свою беду, кружились поблизости, а настроение у Селены было на редкость гадостное.

«Та-ак, занятно! Вот здесь она дралась с демонами. Судя по всему, с тхаттами. Зарубила несколько особей, а вот потом… на нее напали те, кого, собственно, и прислали по ее душу».

«И кто это? Убийцы?»

«О нет! Это-то и занятно. Нежить».

«Ого! Они-то здесь с какого боку? Не похоже на наших».

«А знаешь, на кого похоже?»

«На кого?»

«В чьей юрисдикции сейчас находятся Серые Пределы?»

«Первосозданный?!»

«В точку!»

«Но зачем Первосозданному убивать дочь нашего Высшего?»

«А зачем ему было убивать тебя? Идет охота на союзников Безликих. Как действующих, так и потенциальных. Наместник быстро понял, кто его главный враг».

«Постой, но из того, что успел сказать Мизарг, я поняла, что информацию о Рильте он слил кому-то из инферов».

«Ну, насколько я понял, явно это не прозвучало. Но одно другого не исключает».

Селена поежилась.

«То есть ты хочешь сказать, что один из наших Высших работает на Первосозданного?»

«Такой вариант был бы вполне логичен. Воевать со всеми разом Наместнику не шибко удобно. Если можно хитростью исключить из войны одного из сильных противников, почему бы не сделать так? Потом, конечно, все равно уничтожить, но это уж потом».

«А можешь вычислить, кто это? Я бы тогда его…»

«Не сомневаюсь, что ты бы его… Но найти предателя не так просто. Здесь были только его наймиты, а по ним…»

«Чего ты замолчал?» – поторопила Селена.

«Тут есть еще кое-что непонятное, и оно мне очень не нравится… Что-то очень-очень знакомое, враждебное и агрессивное. Росчерки какой-то могучей Силы, которая истребила нежить. Прямо как…»

«Каладборг!..» – Мыслеголос Селены стал каким-то деревянным.

«Хорошая догадка, Селена! Я готов был поклясться, что это невозможно, однако…»

«Это не догадка».

Безликий наконец переключился с анализа линий Судьбы и энергетических эманаций на зрительный канал и увидел то, что видела инферийка. К ним спокойным, неторопливым шагом приближалась Рильта. На губах ее застыла улыбка, а в глазах искрился синий лед. И меч в ее руках. Меч, которого не должно быть здесь. Меч, полный свирепой разрушительной мощи и ненависти. Меч, безумный и неутолимый голод которого был способен пожрать всю вселенную. Каладборг.

Декарл

Порталов вторжения было два. И перекрыть оба эдемиты просто физически не успели. Искрящаяся на солнце прозрачная чума вселенной хлынула в дикие леса Декарла двумя мощными потоками. Вместо победной реляции в Верхний мир улетел вопль о помощи, и уже через час в Декарле появились две полных эмерии эдемитов, в сопровождении неторианского корпуса Тангатая Крогерда. Но за час фронт вторжения уже существенно отодвинулся от базовых точек, в которых два агента Сил стабильности держали пространственные коридоры. А из них в мир вливались все новые и новые орды кристальных големов.

В силовом противостоянии эдемиты проигрывали и отступали. От ликантропов толку в боях практически не было – они гибли просто так, не в состоянии нанести носителям Трансформы никакого урона, а потому эдемиты отводили их от линии фронта, чтобы не губить понапрасну, и оставляли только адептов. Правда, собственная магия у них была так себе, зато вот с духами стихий они договаривались почти столь же успешно, как и дварфы Дунара, и теперь массированно применяли в бою амулеты стихийников, особенно огненных и земных. На первых порах это помогло чуть приостановить наступление полчищ големов Создателя, но они давили численностью, а расширявшаяся зона вторжения позволяла все более эффективно использовать их численное преимущество.

Это выглядело жутко: кристаллизация перемалывала мир, растворяла в себе. Прозрачными делались деревья, кусты, трава, скалы, почва, и по этому прозрачному накатывали прибойные волны другого прозрачного, состоявшего, казалось, из одних только острых шипов, торчащих во все стороны. А катящаяся перед фронтом их наступления лавина невидимой трансформирующей мощи все сильнее давила на энергетические барьеры защитников мира. И момент, когда они рухнут, был уже не за горами. Кое-где это уже происходило, и кристаллические языки трансформы прорывались на километры в глубь фронта обороняющихся, превращая их в кристаллические статуи.

Подкрепление из Верхнего мира сумело на время стабилизировать ситуацию. Магическая мощь эдемитов помогла ликвидировать прорывы, десятками и сотнями превращая кристальных големов в груды мелких осколков. Но коренного перелома воинству Верхнего мира внести не удалось. Численность врага была такова, что в конечном итоге эдемитам все равно пришлось перейти к обороне и удерживать барьеры, причем не оставалось сомнений, что поток големов не иссякнет. Их уже десятки, сотни тысяч, и они будут только прибывать, словно сходя с бесконечного конвейера. Конвейера тотального уничтожения. В конце концов они раскатают защитников мира в тонкий блин. А перебросить в Декарл все силы Эдема было невозможно – Лианэль не сомневалась, что тогда следующей целью полчищ големов станет сам Верхний мир.

Застывшая временно линия фронта никого не обманывала. Сколько она так продержится? Час? Два? Несколько часов? Ресурсы эдемитов небезграничны, пусть даже и доступ к энергии Верхнего мира тут свободный. Но есть предел магической энергии, который способен прокачать через свой организм даже Высший, не говоря уже о рядовых. А прозрачные големы не устают. Они не живые, они сами – магические порождения…

Порталы возникли внезапно. Только не те и не там, где их все ждали и боялись. Огромные пространственные коридоры зеленоватого цвета открылись в тылу у защитников мира, а из них… нет, не хлынули новые големы, а с рокотом поехали танки и установки залпового огня армии Пандемониума. Почти одновременно в небе материализовалась безликая фигура в длинном красном плаще с капюшоном, и рядом с ней в воздухе распахнулся еще один портал, из которого полетели самолеты-штурмовики, а за ними – боевые вертолеты. Силы, собираемые в Пандемониуме для войны с Декарлом, все же пригодились. Только против куда более страшного врага.

Адрагерон

– Ты! – Это прозвучало так, что Селена почти не сомневалась: говорит не Рильта. Ненависть, которой сочился этот голос, даже для инфера была слишком сильна. Да и не могло быть у дочери Белиала поводов ненавидеть Селену. Зато их хватало у ее меча.

Рильта описала Каладборгом пылающую сапфировым светом восьмерку и усмехнулась. Усмешка эта очень не понравилась Селене, и в следующий момент она поняла чем: вокруг возникло поле «блокады перемещений».

– Теперь не уйдешь! – Ледяноглазая юница медленно наступала.

– И не собиралась даже! – огрызнулась Селена, материализуя два своих клинка и делая шаг назад.

Конечно, это была ложь – очень даже собиралась, но слишком промедлила и теперь… В обычной схватке Рильта и близко не была соперницей матерой убийце, но ее источающий ледяную мощь клинок в корне менял соотношение сил. А Безликий тут мало чем мог помочь – в ее теле находилась лишь часть его сущности, причем небольшая и к серьезному энергооперированию не способная.

Селена атаковала первой, понимая, что каждый удар Каладборгом может стать для нее фатальным. Выпад был просто молниеносным, но Рильта каким-то невероятным образом ухитрилась его парировать. Вытянувшееся лезвие Каладборга блокировало меч Селены, и та чуть его не выронила. Кисть загудела. Тут же Селене пришлось пригнуться и отскочить, уходя от страшного горизонтального удара противницы, а мгновением позже – сделать изящный полупируэт и перекат, избегая вертикального рубящего удара. Оказавшись в результате слева от Рильты, Селена совершила рывок за ее спину и косой выпад буквально с колена – это почти наверняка сделало бы покойником любого… только не того, в чьих руках был Каладборг. Юница будто превратилась в ледяной вихрь, утекла в сторону и встретила лезвие меча Селены своим куда более могучим клинком. К счастью, только его кончиком, иначе убийца наверняка лишилась бы своего оружия. Но тут же последовала мгновенная контратака Рильты, уйти от которой Селена уже не успела, и ей пришлось подставить под Каладборг свой левый короткий меч.

Всю ее пронзила боль, клинок рассыпался в прах, а левая рука повисла плетью. Новый взмах Каладборга должен был ее прикончить, но Селена, круто изогнувшись с опорой на локоть здоровой руки, оттолкнулась от земли и совершила отчаянный кульбит, в последний момент избегнув гибели. Но сила удара Каладборга была такова, что энергетический удар отшвырнул ее далеко в сторону, преодолев даже защиту амулета, не рассчитанного, конечно, на противостояние подобной мощи. Селена снова вскочила и, правда уже с заметным трудом, заняла боевую стойку.

Рильта рассмеялась явственно ледяным звенящим смехом:

– Веселый танец, не так ли, убийца? Вряд ли, конечно, ты получаешь такое же удовольствие, как и я, но с моей стороны все выглядит просто чудесно!

– От убийцы слышу! – огрызнулась Селена. – Чего тебе от меня надо, железяка?!

– Твоей смерти, конечно! – отозвался Каладборг устами Рильты. – И тех двоих тоже. О, я их непременно найду, не сомневайся! Но… может, ты хочешь облегчить свою участь и умереть быстро? Подскажи, где найти Рогожина и ту эльфийку… Аллерию. Я ведь очень даже умею причинять боль, не убивая. Хочешь, продемонстрирую?

Новый выпад Каладборга не был направлен на убийство. Отвлекающий ослепительно-сапфировый взмах, а потом молниеносно удлинившееся лезвие Поглотителя душ полоснуло Селену по правой ноге, и находящаяся к этому моменту уже далеко не в лучшей форме убийца уклониться не успела. Селена зарычала сквозь сжатые зубы и едва не упала – боль была страшной.

– Что, нравится? А еще хочешь?

– Да… пошел… ты!

Уклониться от второго экзекуционного удара у нее не было ни единого шанса, но тут произошло нечто неожиданное для обеих сторон: дрогнула земля, и верхушка скалы, под которой сражались противницы, обломилась и рухнула как раз между ними. Так что удар Каладборга пришелся в скалу, мгновенно превратив ее в ледяное крошево, но Селену не достал. А в следующий момент раскололся камень под самыми ногами Рильты. И многометровая алчная беззубая пасть бездонной трещины распахнулась в безумной ухмылке. Никак не ожидавшая этого юница покачнулась, пытаясь сохранить равновесие, но не устояла на ногах и рухнула вниз.

Рильта успела выбросить руку с мечом в сторону и вонзить его в стену, но тут способность Каладборга к разрушению всего и вся сработала против его носительницы: по стенам трещины только пошел новый скол, и падение продолжилось. Теперь вся мощь артефакта была направлена вниз, чтобы создать под ногами Рильты ледяной мост. Но он все же не получился достаточно толстым и прочным, так что падающая инферийка пробила его ногами. И только тогда сапфировый росчерк Каладборга над ее головой снял «блокаду перемещений», дав возможность юной инферийке телепортироваться. Но не только этой инферийке.

«Беги же! Не медли!» – услышала Селена в голове мыслекрик Безликого Синего и тут же исчезла из Адрагерона, не веря тому, что спаслась.

Декарл

В Декарле вдоль всей линии фронта ярился ад. Эдемиты взмыли в воздух и подняли вместе с собой местных адептов, чтобы не перекрывать технике Пандемониума линию огня. И та, что называется, оттягивалась по полной программе. Гулко ухали танковые пушки, разнося вдребезги кристальных големов. Словно собравшиеся на сейшн тысячи баньши, выли установки залпового огня, превращая вторые, третьи и черт знает какие там дальше эшелоны наступающих полчищ в жерло вулкана, готовящегося к извержению. Синее небо с шипением прочертили светящиеся трассы самолетных и вертолетных ракет, и звуковая какофония дополнилась грохотом их взрывов. Безумная вырвиглазная картина: огонь, дым, кристально-прозрачные твари в кристально-прозрачном лесу, фейерверки осколков…

Волна боевой и трансформирующей магии големов переключилась на новых противников, но на ее пути встал энергетический барьер эдемитов, в который свою лепту внес и парящий в воздухе Безликий Красный: он не только держал воздушный пространственный коридор, но и прикрывал авиацию.

И сказать бы, что неисчислимая орда носителей Трансформы дрогнула и попятилась, но это не так. Не могла она дрогнуть и попятиться: в самой сути кристальных големов такая возможность не была заложена. Они продолжали переть вперед с полным презрением к смерти, перемалывающей их тысячами. И все же тотальное уничтожение слегка подвинуло линию фронта назад, к порталам, и техника Пандемониума перенесла свой огонь глубже.

Казалось бы, уже забрезжила надежда на то, что вот он, перелом: сейчас покатится назад линия фронта, и огненная волна будет безжалостно перемалывать в мелкое крошево кристальных тварей, пока наконец последними из них не забьют глотки двум порталам Сил стабильности, и те ими подавятся. Но враг с таким раскладом был решительно не согласен и принял контрмеры.

Число големов было столь велико, что всех их накрыть своими залпами техника просто физически не могла. И вот там, куда она не доставала, начало формироваться нечто огромное. Тысячи гротескных фигур големов Создателя стали сливаться воедино, будто гигантское извращенное лего, и получающийся кристальный франкенштейн по форме больше всего напоминал дракона. Невероятная фантасмагорическая тварь расправляла свои шипастые крылья и поднимала кошмарную голову, поворачивая ее в сторону защитников мира. Пока что чудовище было слишком далеко, вне досягаемости и реактивной артиллерии, и тем более танков, но штурмовики и вертолеты отреагировали на новую угрозу достаточно оперативно, переключив свой огонь на кристального дракона, уже в разы превышающего размером обычного дрэнорского дракона и продолжающего расти за счет все новых и новых големов, сливающихся с его телом. Но, к сожалению, ракеты «воздух-земля», легко уничтожающие обычных големов, ничего не могли поделать с громадной тушей этого мегачудовища. Огненные цветы разрывов расцветали по всей его кристаллической шкуре, но если и причиняли какой-то ущерб, то явно слишком незначительный, чтобы быть заметным.

Зато чудовище эти комариные укусы, похоже, раздразнили. Оно повернуло голову в сторону авиации Пандемониума, раскрыло свою исполинскую пасть и дохнуло чистой концентрированной Силой Трансформы. И такая мощь была заключена в этом дыхании, что щит Безликого не выдержал. Под дыхание попала примерно половина самолетов и вертолетов, и все они в считаные секунды в полете превратились в кристаллические фигуры, сохраняя свою форму боевых машин, но только до тех пор, пока не рухнули вниз и не разлетелись на тысячи мельчайших осколков. Оставшаяся авиация попыталась было развернуться и уйти от верной гибели, но не успела. Второй выдох кристального дракона заставил их тоже осыпаться этаким экзотическим градом на толпы големов, которые этого, казалось, даже не заметили.

И тогда мегадракон повернулся в сторону линии фронта и тысячетонной сотрясающей землю походкой двинулся навстречу защитникам мира, с безмолвным ужасом смотревшим на свою воплощенную гибель. Его громадные лапы шагали прямо по своим, но не давили тех кристальных големов, на которых наступали, а поглощали их, впитывали, пополняя их плотью свое и без того исполинское тело.

Перелом в сражении за Декарл все же произошел, только не такой, на который надеялись его защитники.

Междумирье. Замок Судьбы

– Так вот, значит, он какой – «обоюдоострый» подарок Пилигрима! – задумчиво произнес Безликий Синий.

– Ты как-то слишком спокоен! – Селена сидела в кресле и осторожно, кривясь от боли, растирала свою постепенно регенерирующую левую руку целебным бальзамом, чтобы вернуть ей чувствительность. – Меня до сих пор трясет. Проклятая железяка! Мало нам Создателя с его Трансформой, так еще и этот… Он ведь хочет до тебя добраться! Именно до тебя. Я и Аллерия – так, побочные цели, а вот ты его кинул в Бездну. Такое не прощают.

– Да уж, я бы на его месте тоже был… недоволен.

– Какие у тебя, однако, мягкие формулировки! Делать-то что будем? Каладборг – не та вещь, которую можно игнорировать. Его мощь и злоба такие, что… – Инферийка покачала головой.

– Да, это существенный фактор, и его жажда мести на данном этапе проблема. Но я кое-что знаю об этом артефакте – все-таки провел в интеграции с ним довольно много времени. Знаю и его силу, и слабости.

– А они есть?

– Есть, можешь мне поверить. Более того, есть и способ обратить его появление нам на пользу.

– Это как, интересно? Он же тебя лютой ненавистью ненавидит!

– Меня – да… Пока не могу рассказать тебе всего, потому что у меня самого в голове план еще только формируется, но Пилигрим не просто так назвал свой сюрприз обоюдоострым…

– Так это он его вернул?

– Без сомнения.

– Вот ублюдок!

– С определением согласен. Однако этот Поглотитель душ со всей его ненавистью может стать нашим дополнительным козырем в борьбе с Первосозданным. Шальным козырем, на который мы даже не рассчитывали.

– Это если он нас не прикончит.

– Тут не поспоришь. – Синий кивнул, и Селене подумалось, что если бы у него было лицо и она могла бы это лицо увидеть, то наверняка сейчас на нем светилась бы улыбка, о чем явно свидетельствовал его тон. – Но мы же с тобой так просто не дадимся, верно?

Инферийка фыркнула:

– Не дождется! Кстати, все хочу спросить: как ты ухитрился нас вытащить?

– Ну, в Адрагероне землетрясения происходят сплошь и рядом. А способности манипулировать линиями Судьбы остались при мне даже в этом разделенном на части состоянии. Только с энергией было напряженно, так что пришлось очень постараться.

– Круто! – оценила Селена. – Я уж думала – все, сейчас эта девчонка меня прикончит. Вот позорище-то! Понимаю, конечно, что Каладборг, но все равно… Слушай, Пилигрим же вернул этот меч совсем недавно. Значит, и у Рильты он всего ничего. Что же она так быстро сдалась? Ты его, будучи человеком, вон сколько носил, и то выдержал. А она – инфер.

– Это как раз тот случай, когда инфером быть хуже, чем человеком. Видишь ли, у вашей расы, не в обиду будь сказано, с артефактами класса Поглотителей душ много общего. Поэтому вы легче других поддаетесь их натиску. А Каладборг среди Поглотителей душ нечто вроде суперэлиты. Так что совсем неудивительно, что Рильта сломалась. Вам вообще такие артефакты в руки давать противопоказано. Даже тебе.

– Бррр! – Селену аж передернуло. – Я как-то и не стремлюсь. И все же – каковы наши дальнейшие планы?

– Анализ линий Судьбы и вероятностных полей говорит, что в самом скором времени в Нижнем мире начнется большая заварушка. В свете этого особенно важно, чтобы Каладборг оказался в нужных руках. У Рильты его однозначно следует забрать – ножик детям не игрушка. Натворит она с ним дел, пожалуй.

– Это точно! Только легко сказать «забрать». А как? Мой сегодняшний опыт не очень-то вдохновляет на новую попытку. Или сам рискнешь? Ты, конечно, Безликий, но я бы не советовала – ну его в Бездну, этот меч!

– Не сам. Есть другой способ.

– Может, хоть намекнешь? Я же помру от любопытства!

– Я уже говорил, что много о нем знаю. Но есть тот, кто знает куда больше.

Глаза Селены вспыхнули, словно две сверхновые.

– Дайнард! Тот, кто его создал! Только он же вроде где-то в Серых Пределах заточён.

– Был заточён. Я его оттуда вытащил сразу после дела с иерархом Неаргом.

– Здорово! – восхитилась Селена. – И где он сейчас?

– Он один из нас. Серый.

– С ума сойти!.. И ты молчал?!

– Просто к слову не приходилось. В большинстве случаев прошлое Безликих после перерождения перестает иметь значение. Вот только нас с Серым оно догнало. В общем, в прошлой жизни именно он создал Каладборг – ему и карты в руки.

– Вот это мне нравится! – Инферийка даже руки потирала от удовольствия. – А наша задача?

– Без нас в этом деле тоже не обойтись. Нам предстоит довольно опасная авантюра. Но еще не сейчас. Пока отдохни и восстановись. А работать будет Ровэн.

Декарл

Принявший командование объединенными войсками Высший Мелиннар был в отчаянии: Безликий, две с половиной эмерии эдемитов, плюс адепты и войска Пандемониума – и все равно дело катится к поражению. Трудно поверить, но так. Гигантский кристальный дракон казался совершенно неуязвимым. Магия эдемитов разбилась о него, как волны о скалу, без видимого эффекта. А вот он, когда доберется до передовой… У Мелиннара аж внутренности в узел стягивало при мысли об этом. И никаких идей, что с ним делать. Абсолютно никаких.

– «Ножницы смерти».

Высший вздрогнул. Это ж надо – так погрузиться в переживания, что не заметить, как рядом появился Безликий Красный!

– Что?

– Вспомните, что делала нежить Лонгара Темного в Великую Войну. Если отсечь эту тварь от источника энергии, она станет уязвима. А энергия к нему идет…

– Через порталы!

– Именно. Пока не закроем их, шансов нет, что бы мы ни делали. Дайте мне нескольких лучших воинов, и я попробую. И думать советую побыстрее. – Безликий мотнул головой в сторону приближающегося кристального дракона.

– Хорошо! – решился Мелиннар.

Телепатический приказ призвал пред светлые очи Высшего десяток эдемитов. Одиннадцатым неожиданно материализовался Эриэл:

– Я тоже пойду.

Мелиннар нахмурился:

– Лианэль мне не простит, если что.

– Думаете, ей будет легче, если меня убьет эта тварь?

– Тоже верно. Ступайте и ради Со… то есть ради Эдема, поторопитесь!

Безликий и его отряд дематериализовались, а Мелиннар со вздохом извлек Облачный кристалл. Похоже, сейчас ему потребуются все ресурсы до последней капли.

Портал отбрасывал на окружающие его кристаллизованные заросли кустарников мертвенно-зеленые отсветы. Из него неиссякаемым потоком прибывали все новые прозрачные твари, а в воздухе над всем этим парил неизвестный в золотой маске. Кто бы ты ни был, а монотонность все ровно рано или поздно приводит к утомлению и ослаблению внимания. Особенно если эта монотонность длится несколько часов. Именно поэтому золотомасочник слишком поздно среагировал на появление ударной группы эдемитов во главе с Безликим. Агент Сил стабильности напитывался безумной мощью энергии Создателя, струящейся из портала, а потому чувствовал себя непобедимым и неуязвимым. И когда оказалось, что это не так, сюрприз для него получился пренеприятный и фатальный.

«Ножницы смерти» в исполнении Безликого сработали безупречно – стремительно и эффективно отсекли золотомасочника от энергии из портала, как бы заключая его в «голодный кокон». Последовавший за этим консолидированный магический удар эдемитов без особых затруднений пробил его щит, и раненый слуга Первосозданного начал падать. Но упасть на кристаллизованную почву Декарла единым организмом ему было не суждено – вырвавшийся вперед Эриэл своим сияющим мечом отделил голову в золотистой маске от тела.

Однако портал не закрылся, и это стало сюрпризом уже для команды Безликого. Коридор, впускавший в мир големов, уже перешел в самоподдерживающий режим, и теперь его надо было закрывать максимальным напряжением сил.

– Прикрывайте меня! – скомандовал Красный.

Отряд эдемитов сверкающим ежом встал вокруг него, активировал защитные экраны и взял наизготовку свои мечи, ибо големы среагировали на изменившуюся обстановку и обрушили на прибывший отряд волны своей губительной Силы.

Безликий же попытался абстрагироваться от творящейся вокруг безумной свистопляски, столкновений энергетических волн, взмахов клинков эдемитов, разлетающихся на осколки големов, а также все новых и новых гротескных тварей, прущих на него из портала. Он быстро понял, что просто силой этот коридор не закрыть – слишком давно он был распахнут, и слишком силен был поток энергии с той стороны. Будь здесь еще хотя бы двое его собратьев – возможно, им бы и удалось справиться, но чего нет, того нет, а значит, придется действовать тоньше.

Любой пространственный коридор, особенно межмировой, обязательно создает возмущения в магическом континууме, что дает возможность Безликому поманипулировать вероятностными полями. Имея определенное мастерство, в таком магическом хаосе (как ни парадоксально это звучит касательно процесса тотального упорядочивания структуры мира) вполне можно подобрать сочетание факторов, которое создаст пузырь магического вакуума как раз на месте портала. Правда, такой пузырь – чрезвычайно нестабильное образование, и когда оно схлопывается, это дает эффект мощного взрыва.

На подбор параметров ушло некоторое время, и Красный уже чувствовал, что его защитники отбиваются из последних сил, когда ему наконец удалось. Портал замерцал, исказился, сначала увеличился, потом уменьшился в размерах, и в этот момент Безликий, издав телепатический вопль: «Уходим!», произнес закрывающую формулу. Его отряд исчез за мгновение до того, как чудовищный взрыв опустошил окрестности на несколько километров вокруг.

Линия фронта снова качнулась. Только уже назад. Танковые пушки по-прежнему стреляли, как и реактивная артиллерия. Последняя попыталась сосредоточить свой огонь на приближающемся исполинском чудовище, дым и пламя опоясывали его, однако не могли не только остановить, но даже и задержать. Мелиннар отправил своих рядовых за мелтианами, блокирующими границы с Пандемониумом. Отряды вассалов, появившись на поле боя, заработали ударными жезлами с «расщеплением», не пытаясь пускаться в самоубийственную рукопашную с надвигающейся лавиной големов. Но все понимали, что это даже не полумеры, а практически бесполезные потуги. Что стоит мегадракону дохнуть, как все и для всех закончится.

Высший Мелиннар почувствовал этот момент за мгновение до. «Энергию в щит!» – прозвучала отчаянная телепатическая команда, и ослепительно вспыхнул Облачный кристалл. Жуткая полупрозрачная надвигающаяся гора разинула пасть, и на защитников мира обрушилась губительная волна. Последствия удара оказались ужасными: в кристаллические статуи превратились почти все танки, а также больше половины мелтиан и адептов. Защитить всех эдемитский экран просто не смог. Он и самих-то эдемитов уберег от гибели едва-едва. Облачный кристалл погас и осыпался горстью осколков. Высший Мелиннар побелел как смерть и лишь с огромным трудом удержался на ногах. На губах он ощутил что-то теплое и соленое, а во всем теле – чудовищную слабость. Все его окружение выглядело тоже не ахти, и Высший понял – еще одного драконьего выдоха они не выдержат. А значит, надо было или прямо сейчас бежать, или…

Команда «Энергию в фокус!» вырвалась у него раньше, чем он успел до конца сформулировать эту мысль, и в следующее мгновение Высший ощутил, как в нем одном концентрируется энергия двух с половиной эмерий, и он даже расти начинает, стремительно тянуться вверх. Не физически, а энергетически, становясь этаким магическим супервитязем с многометровым клинком. Таким, который в теории способен бросить вызов чудовищному драконоподобному голему Создателя. Вот только он уступал ему и в росте, и в мощи, а к тому же, если того будет продолжать подпитывать энергия из порталов, на магическом уровне он даже не сможет оказать чудовищу достойного сопротивления. То есть сейчас все будет зависеть от того, сможет ли отряд Безликого выполнить свою задачу и как быстро он это сделает. Мелиннар отдавал себе отчет, что шансов на успех ничтожно мало.

И все же Единый воин шагнул вперед, устремляя меч навстречу могучему врагу.

А у второго портала их ждали. Золотомасочник был в полной боевой готовности, и к тому же его окружало более двух десятков кристальных големов, энергией которых он распоряжался, превратив ее в мощный непроницаемый для стороннего воздействия энергетический барьер вокруг портала. Конечно, его еще можно было бы попытаться взломать, если бы кто-то позволил Безликому Красному с командой этим заняться, но бурлящее внизу море носителей Трансформы сразу же обрушило магическую волну на вновь прибывших, и те едва успели поставить щит, мгновенно оказавшись в глухой защите, без всяких шансов из нее выйти.

Время утекало, словно вода из дырявого сосуда, и каждая секунда была будто гвоздь в крышку гроба защитников мира. Красный сознавал это как никто другой, и от таких мыслей ему хотелось кричать. Ему, отвергнувшему все – свою личность, прошлое, эмоции, то, что составляло его прошлую суть, ради знаний и могущества Хозяина Судьбы, и сейчас напоровшемуся, словно животом на клинок, на понимание, что все было напрасно, хотелось кричать от ярости и бессилия, как простому смертному. Потому что в критический момент он со всеми своими колоссальными возможностями не в состоянии остановить безжалостную перемалывающую миры Силу, с которой он (о глупец!) еще пытался договориться.

Эдемиты вокруг него уже вовсю рубились с големами, подошедшими практически вплотную, а их энергетический пресс сдерживать становилось все тяжелее и тяжелее. Безликий же, как ни старался, ничего не мог сделать, даже при помощи самых изощренных манипуляций с линиями Судьбы и вероятностными полями. Взгляд Красного выловил торжествующую усмешку на губах Агента Сил стабильности: тот все, конечно, понимал и не сомневался в своей победе. Вот только Судьба такого не любит и в подобных случаях склонна откалывать жестокие шутки. Именно такую золотомасочнику и довелось испытать на себе в момент, казалось бы, своего полного триумфа.

Фигура в белом плаще с капюшоном и с темнотой на месте лица материализовалась в воздухе за спиной слуги Первосозданного. Этого не ожидал никто, нового участника событий не блокировали, и он смог задействовать все самое мощное из своего арсенала. Белый закрутил вероятностные поля вокруг собрата, эдемитов, големов и золотомасочника в тугую спираль и создал так называемую Зону отрицательной вероятности вокруг агента Сил стабильности. А ЗОВ – такая штука, что с теми, кто внутри, может случиться самое плохое, пусть даже оно кажется почти невероятным. С золотомасочником произошел чрезвычайно редкий казус противофазы магических полей, который на несколько кратких мгновений погасил мощный энергетический барьер вокруг него. И этих мгновений Безликому хватило, чтобы «дланью Танатоса» вырвать душу из слуги Первосозданного.

А в следующий момент Белый неведомо откуда достал дейму, раскрыл ее – и на кристальных големов низвергся ад.

Все же кристальному дракону требовалось время, чтобы скопить Силу на еще один выдох, и Единый воин рванулся вперед, надеясь достать врага раньше, чем это произойдет. Обычные големы разбежались в стороны, давая двум гигантам место для схватки. Единый воин рыскнул в сторону, а затем атаковал в прыжке, в богатырском замахе метя мечом в основание шеи исполинской твари. Но магическое оружие, насыщенное до отказа энергией Верхнего мира, с похоронным звоном отскочило от шкуры кристального дракона. Единый воин, надеявшийся на другой результат своей атаки, очень неудачно приземлился рядом с одной из лап чудовища и немедленно за это поплатился. Но так как мегадракону было не очень удобно бить, то вместо мощного удара у него получилась скорее отмашка. Шипы не смогли пробить чародейскую броню Единого воина, но отшвырнуло его изрядно. Правда, он тут же вскочил. Высший Мелиннар, управлявший телом Единого воина, понимал, что надо продолжать попытки. Сейчас не сработало, – значит, портал еще открыт, но кто знает, что произойдет там, куда ушел Красный, через несколько секунд, минуту, две, четверть часа… Нужно не давать твари передышки, жалить ее непрерывно, тем самым одновременно и проверяя, как оно там с порталом, и не позволяя чудовищу погубить своим дыханием остатки армии защитников Декарла.

Величина кристаллического дракона отчасти работала против него, делая неповоротливым. Единый воин поднырнул под удар лапы, перекатился, вскочил и оказался как раз под головой дракона. Ударил снизу вверх мощным магическим зарядом, с осторожным пока оптимизмом заметив, что тварь все же дернула головой от этого удара, а затем подпрыгнул, метясь острием меча в горло врагу. На мгновение ему показалось, что меч таки вонзился, но это была иллюзия – он оставил лишь зазубрину на шкуре чудовища. Мегадракон дернул шеей, и Единый воин вновь отлетел в сторону, сразу же перекатившись, чтобы избежать очередного удара лапой. От лапы-то уклонился, но изрядно получил хвостом. Извивающаяся полупрозрачная громада неожиданно появилась слева и хлестнула воина так, что не защищай его мощный барьер объединенной Силы двух с половиной эмерий, от него осталось бы только мокрое место. А так его снова со страшной силой швырнуло, приложив спиной о камни. А подняться воин толком не успел. Только встать на одно колено. Ибо в этот момент дракон дохнул, но в этот раз именно на Единого воина, не без оснований полагая его своим главным противником.

Реакция Мелиннара не подвела – в последний момент он поставил перед собой свой меч, переведя его в режим энергетического щита. Единый воин выжил, но это и все, что можно было сказать хорошего о ситуации. Его опрокинуло на спину и провезло по земле несколько метров. Все тело терзала жуткая боль, сил не было совсем, и воин чувствовал себя смертельно отравленным. Дракон шагнул вперед и наступил на грудь Единому воину своей многотонной лапой. Энергетический доспех еще держался, так что воин не был раздавлен, и страшные когти твари не вонзились ему в грудь, но смерть его была уже близка. Дракон раскрыл свою пасть, каждый зуб в которой втрое превышал по величине обычный человеческий рост, намереваясь раз и навсегда покончить с надоедливым противником, но тут по Декарлу прокатилось нечто. Волна изменения, воспринимаемая на глубинном, магоэнергетическом уровне, и было похоже, что перемена эта отнюдь не в пользу чудовища.

Мелиннару с горечью подумалось, что произошло это все же слишком поздно для него и воспользоваться плодами случившегося ему уже не удастся, но тут на редкость удачный залп реактивной артиллерии угодил прямо в пасть мегадракону. Эффект превзошел все ожидания: взрыв в глотке монстра разнес вдребезги его нижнюю челюсть, а также изрядно повредил верхнюю, лишившуюся большей части зубов. Дракон содрогнулся от макушки до хвоста и, пытаясь сохранить равновесие, отступил назад, перестав придавливать воина лапой к земле.

И вот тогда к Мелиннару пришло, пожалуй, уже третье дыхание. Сфокусировав почти всю Силу в своем клинке, он рубанул по лапе чудовища, и в этот раз оружие уже не отскочило: кристальный дракон утратил свою неуязвимость – лапа отлетела и развалилась на куски. Рева не было. Дракон вообще не издавал никаких звуков: очевидно, Создатель не закладывал в големов Трансформы такой возможности – не видел необходимости. Единый воин откатился в сторону и вскочил на ноги почти сверхусилием. Прыгнуть он уже не смог бы себя заставить ни под каким видом и все остававшиеся у него ресурсы вложил в один-единственный удар: невероятно вытянувшийся клинок его сияющего меча перечеркнул шею кристального дракона, на сей раз войдя в нее, как нож в масло. Исполинская фигура, лишившаяся теперь еще и головы, закачалась, а потом с оглушительным грохотом рухнула на землю сверкающей лавиной кристальных осколков.

Дейма казалась бездонной. Твари Бездны сыпались и сыпались из нее на головы кристальным големам, после чего изначальные антагонисты вступали в смертельную схватку. А порталу появление тварей тоже не нравилось: поступление энергии оттуда пошло с перебоями, так что Красному и защищающим его эдемитам все-таки удалось довольно быстро к нему пробиться. Големы остервенело кидались на Безликого, словно чуя близость поражения, так что эдемитским клинкам приходилось работать с максимальной нагрузкой.

Но в момент, когда Красный начал произносить закрывающую формулу, несколько големов, ухитрившихся срастись в единую тварь, ринулись на него. Остановить эту стремительную атаку не успевал никто. Даже Белый, который продолжал еще выпускать тварей Бездны. Однако в последний момент на пути атакующего монстра вырос Эриэл и заслонил собой Безликого. Меч эдемита и когтистая лапа здоровенного голема ударили одновременно. Монстр разлетелся на части беззвучно, а генерал-губернатор Декарла и ближайший помощник Высшей Лианэль упал с коротким мучительным стоном, быстро покрываясь кристаллической оболочкой. Но еще раньше, чем угас последний звук закрывающей формулы и схлопнулся портал, Красный подхватил раненого эдемита энергетическим полем, накрыл «коконом заморозки» и вместе с ним исчез из Декарла, оставив собрата и воинов Верхнего мира довершать разгром лишившихся энергетической подпитки големов Создателя…

И все же дейма иссякла раньше, чем закончились кристальные големы, а порождений Бездны эти последние таки перебили. Впрочем, Белого это вполне устраивало: контролировать «подарки» Хаоса он не мог и, что с ними делать потом, понятия не имел. А так, уничтожить изрядно поредевших кристальных големов защитники мира могли уже и собственными силами. Количество носителей Трансформы все еще было очень велико, и работы оставалось – начать и кончить, но это, по сути, уже работа мясника и вопрос времени. Сражение за Декарл было выиграно, и Трансформа в нем остановлена. Да, немалой ценой, но все же победа одержана. Первая победа над врагом, казавшимся неодолимым, причем на стратегически очень важном направлении, у самых границ Пандемониума. У Множества Миров появился шанс. Пока что призрачный, но шанс.

 

Глава 7

На краях вселенной

Верхний мир

– Он будет жить? – тихо спросила Высшая Лианэль, и ее голос дрогнул.

Безликий Красный, склонившийся над находящимся в магической кататонии Эриэлом, поднял голову, и пустота под его капюшоном взглянула на главу Совета.

– Шансы есть. Процесс мне удалось заморозить, но… Простая целительская магия тут не поможет. Чтобы остановить кристаллизацию, нужно средство противоположного знака. То есть основанное на биоплазме Бездны. К счастью, она у меня есть. Не так много, но для обработки пораженной части тела должно хватить. Ну и с вероятностными полями придется поработать как следует, но это уж моя специальность – обеспечу ему максимально благоприятные расклады.

– Спасибо. Эриэл очень… ценный и преданный помощник. Его смерть стала бы очень большой для меня потерей.

– Это наименьшее, что я могу сделать. Он мне жизнь спас. Кстати, лучше мне будет забрать его в Замок Судьбы. По крайней мере на ближайшее время, пока мы преодолеем кризис.

– Хорошо. Делайте все, что нужно. Только спасите его.

Безликий кивнул:

– Еще одно, Высшая Лианэль. У меня будет к вам небольшая просьба. Я бы хотел передать вашим ученым на изучение образец биоплазмы Хаоса.

– Зачем?

– Возможно, из нее удастся получить нечто вроде… гм… противоядия от фатальных изменений, которые несут мирам големы Создателя, или создать оружие против них. Как знать, вдруг мы сумеем с ее помощью реанимировать уже кристаллизованные территории, возвращая на них жизнь… Безликие сейчас нарасхват, мы не можем заниматься еще и этим, а у Верхнего мира, насколько мне известно, есть довольно приличные исследовательские ресурсы. А испытать сможете на пораженных Трансформой землях Декарла.

Глава Совета нахмурилась:

– Образец? Для исследований понадобится гораздо больше, чем клочок биоплазмы. Сами понимаете: эксперименты, испытания… Возможны также ошибки. Наши ученые никогда не работали с этим материалом.

– Мы дадим вам еще. У нас есть… гм… средство добывать это вещество из Бездны. И собрат Синий обещал усовершенствовать это средство, чтобы добыча была более эффективной. Думаю, вы прекрасно понимаете, что успех на этом направлении может стать переломным во всей кампании, которую мы ведем.

– Разумеется, понимаю… Кстати, о Синем…

– Да?

– Скажите, вы не знаете… – на несколько секунд глава Совета словно бы смешалась, – чем он сейчас занят?

Голос Красного остался ровным, так что даже если он и был удивлен неожиданным вопросом эдемитки, то ничем этого не выдал:

– Вообще-то никто из нас подробно не отчитывается перед собратьями о своих действиях, кроме случаев, когда их требуется координировать, но, насколько мне известно, сейчас имеют место какие-то серьезные проблемы в… гм… Нижнем мире, и собрат Синий пытается их решить.

Лианэль сжала губы и отвернулась.

– В Нижнем мире, значит… – Она почти сплюнула эти слова, будто они были ядовитыми.

– Да, в нашей войне никакая помощь лишней не будет. Если уж мы даже с Бездной связались…

– Да, я понимаю, – глухо промолвила глава Совета. – Глобальную обстановку мне разъяснять не требуется.

«А что же тогда вам требуется?» – как бы спрашивал пустой капюшон Безликого. Но вслух, естественно, никаких вопросов не прозвучало. Да и что бы Лианэль смогла на них ответить? Даже себе.

На несколько секунд приемный зал ее арота словно растворился, и перед глазами эдемитки возникла ледяная пещера, молодой человек с седыми волосами и чудовищной мощи магическим мечом в руках… Льдистый блеск его глаз и развоплощающаяся под ударами его оружия нежить… Его странный взгляд и не менее странный трепет у нее в душе… «Я обязана вам жизнью». – «И не хотите оставаться в долгу у Ледяного убийцы?» – «Я правда хочу отблагодарить вас!» – «Тогда не мешайте мне спасать мой мир!»… – Это видение сменилось пустотой под капюшоном Безликого, только плащ у него был синего цвета. «Вы хотите поговорить об этом?»

Лианэль вздрогнула и мотнула головой, стряхивая с себя паутину видения. Обернулась. Красного не было, как и Эриэла. Безликий забрал ее помощника с собой. Ушел не прощаясь. Впрочем, даже попрощайся он, Лианэль могла бы и не услышать. Что же с ней такое творится, инфер побери?!

Ее сознания коснулась деликатная телепатическая просьба зайти для доклада. Тинариэл, занявший место ее ближайшего помощника вместо Эриэла. Глава Совета разрешение дала, натянула на лицо маску холодного спокойствия и повернулась к дверям. Тинариэл как раз материализовался там. Прижатая к груди рука, поклон – все по строгому эдемитскому этикету.

– Что там еще?.. – утомленно спросила глава Совета.

– Беда в Неторе, Высшая. Вторжение. Кристальные големы.

Лианэль показалось, что у ее ног разверзлась пропасть.

Серые Пределы

Ровэн Бланнард старался двигаться спокойно и уверенно – что может быть естественнее вампира в Серых Пределах? И все равно внутри он весь был словно сжатая пружина, готовый в любой момент затуманиться, обратиться в нетопыря, а то и пространственный коридор открыть. Мрачные и унылые пейзажи вокруг были ему до боли знакомы. Когда-то, двадцать пять лет назад по времени Пандемониума, эти места были для него все равно что родной дом. Отсюда он начинал свой поход с армией Лонгара Темного и сюда вернулся несколько лет спустя, уже будучи помощником Безликого, чтобы предотвратить освобождение некроманта Балендала. Но на этот раз все было иначе. Теперь Серые Пределы стали враждебной территорией, владениями Первосозданного, и вся нежить в этих землях служила ему. Появись здесь Ровэн в своем собственном обличье, ему пришлось бы скрываться от своих же, которые запросто могли его сдать Силам стабильности. Кто бы мог такое представить во время Великой Войны?

Поэтому сейчас у вампира был «лик», который давал почти полную гарантию, что его здесь не опознают. Мало что способно справиться с чарами «лика». Разве что Высшие Силы вмешаются. Но не сам же Первосозданный, в самом деле, сюда заявится! Поэтому вероятность засветиться была невысока, однако вампир, привычный к самым жестоким подлянкам, которые порой подкидывала ему жизнь, все равно находился в состоянии повышенной боевой готовности. И рука его то и дело непроизвольно касалась кармана черного камзола, в котором лежал, пульсируя несколько болезненным теплом, Ключ Бездны. Ровэн и сам не знал, зачем Безликий Синий дал ему этот артефакт, предварительно обучив им пользоваться. А туманное «на всякий случай», мягко говоря, не успокаивало. Потому что когда слышишь подобное от Хозяина Судьбы, специализация которого – управлять «всякими случаями», то понимаешь, что в этой операции он тебя прикрыть не сможет. Ровэн, уже привыкший, что длинные руки Синего дотягиваются почти везде, отвыкал от этого медленно и тяжело. Это была уже вторая разведка на территории, где правила бал Сила, превышающая возможности Безликих. Но кого же еще отправлять на разведку в Серые Пределы, как не вампира?

Формально Царство Мертвых было единым миром, но были в нем и особые территории, как, например, Зона заточения Проклятых душ, и места компактного проживания различных диаспор. В Поместьях обитали вампиры, в Мавзолеях – личи, в Цитаделях – пустотники, на Курганах – фантомы и черные тени, а на огромных, кажущихся бескрайними территориях Погостов – всевозможная низшая нежить. Несмотря на гигантские площади, Серые Пределы изобиловали так называемыми Тайными тропами, зная которые и умея ими управлять, можно было легко и относительно быстро добраться почти в любую точку этого мрачного мира. Правда, на Тайных тропах невозможно было дышать, и пройти по ним мог только тот, кто уже умер. Ровэн знал, умел и давно не принадлежал к числу живых. Он ориентировался в Серых Пределах превосходно, ибо провел в них не одну сотню лет от момента обращения до начала похода Лонгара Темного. И он знал, куда ему нужно отправиться, чтобы выполнить поставленную задачу. Можно было, конечно, воспользоваться «лазом» или пространственным коридором, но для Царства Мертвых это все же чуждая магия, так что лучше не рисковать, чтобы не спалиться на мелочи.

Самыми осведомленными сущностями в Серых Пределах были фантомы. В отличие от черных теней, они не имели ярко выраженных боевых способностей, зато обладали особыми талантами по скрытному проникновению куда угодно. Поэтому Лонгар Темный если и привлекал фантомов в свои армии, то исключительно в качестве разведчиков. Один из таких разведчиков по имени Кассиус одно время входил в спецкоманду Ровэна в Пандемониуме. Вампир знал неугомонную натуру этих созданий – для них не было ничего страшнее скуки, а потому во все времена они ухитрялись узнавать все и обо всех даже там, где это, казалось бы, совершенно невозможно. То, что требовалось узнать Ровэну, определенно относилось к последней категории, так что Кассиус был здесь просто безальтернативен.

Вампир появился в Серых Пределах на территории Мавзолеев, которую наискосок пересекала клыкастая горная цепь. В одном из ее ущелий имелся вход на Тайные тропы. Эти земли не были особо густо населены, поскольку многие личи погибли вместе с Лонгаром Темным еще в Нордхейме, а численность мертвых чародеев пополнялась не особенно активно, и двадцать пять лет по календарю Пандемониума были слишком малым сроком для этого. Так что Ровэн добрался до горной цепи, практически никого не встретив. Вот только всю дорогу его преследовало какое-то зудящее ощущение между лопатками, словно от чужого внимательного и недружелюбного взгляда. У входа в ущелье это ощущение стало просто нестерпимым, и вампир обернулся. Никого. Вообще. Однако неприятное ощущение не исчезло. Более того – вампиру стало казаться, что на лбу у него нарисовали мишень. Дурные предчувствия Ровэна по поводу предстоящей миссии еще усилились, хотя формально весомого подтверждения не получили. Но вампир ни за что не выжил бы в Великой Войне, если б не доверял своим инстинктам. Он слегка дернул плечом, отвернулся, снова прикоснулся к карману с Ключом Бездны и шагнул на Тайные тропы.

Дрэнор

Дрэнор медленно засыпал. Но засыпал по-своему, по-драконьи. Тяжелого шара закатывающегося светила уже не было видно, но его лучи окрашивали клыки черных скал Дрэнора кровавым багрянцем. В этом зрелище была, конечно, и своя величественная красота, но сейчас оно представлялось, скорее, мрачно-зловещим, словно не сон приходил в мир, а умирание. Впрочем, кто в свете всего происходящего мог сказать, что это не так?

Темная фигура в длинном синем плаще с капюшоном и пустотой на месте лица, неподвижно застывшая на краю скалистого уступа и смотревшая вслед уходящему дрэнорскому дню, выглядела не живым существом, а неотъемлемой частью местного горного массива. Казалось, она могла простоять так всю ночь и весь следующий день, и… Но большая крылатая тень, вылетевшая из-за громадной горы за его спиной, заставила Безликого пошевелиться и сделать шаг от пропасти – ветер от крыльев приземляющегося дракона мог сбросить вниз и куда более тяжелое существо, чем он.

– Тебе еще не надоело, Безликий?

– Не надоело что, Г’Роот?

– Повторять историю. Мы встречались трижды, помнишь? Дважды – с твоим предыдущим воплощением и один – с нынешним.

– Такие вещи я не забываю.

– Тогда вспомни кое-что еще. В первый раз я дал тебе и твоим друзьям приют в долине Изгнанников, когда все на тебя охотились. Во второй ты попросил меня вмешаться в войну с нежитью. И что я тебе тогда ответил, не припомнишь?

– Что вы не вмешиваетесь в дрязги Высших Сил, потому что от этого вселенная только быстрее покатится к гибели.

– Именно. И время показало, что это было правильное решение.

– Однако в третий раз вы вмешались, – напомнил Синий.

Дракон фыркнул, и из его пасти при этом вместе с клубами дыма вырвалось даже небольшое пламя.

– И что это изменило? Вселенная получила маленькую отсрочку. Шанс, которым ее обитатели не воспользовались. Тут мало что достойно спасения, Безликий, и мало кто. Тебе это хорошо известно, но ты с упорством, достойным куда лучшего применения, все время норовишь возложить себя на жертвенный алтарь во имя того, что обречено. В тот раз драконы помогли Силам стабильности, а от кого ныне исходит главная угроза? Не от них ли?

Безликий склонил голову в молчаливом согласии.

– Тогда какой смысл в нашем новом вмешательстве?

– Беда доберется и до Дрэнора, дракон. Никак не минует.

Г’Роот снова фыркнул и хлестнул своим громадным хвостом, разнеся на мелкие куски валун, вдвое превосходящий размером Безликого.

– Взгляни-ка вон туда, упрямец. – Драконье крыло указало вправо, и Синий послушно повернулся.

Повернулся и замер. Там, на горизонте, среди черных зубьев скал, переливалось, бликуя багрянцем последних лучей дрэнорского светила, что-то прозрачно-блескучее, граненое, судя по всему, немалых размеров. Не меньше горы.

– Она уже добралась сюда, Безликий. Големы пришли в наш мир. Первых мы сожгли, но они вернулись. И снова, и снова, и снова… Трансформа медленно умертвляет Дрэнор, как и все Множество Миров, и процесс не остановить. Кому, как не тебе, знать об этом, Хозяин Судьбы? Неужели ты, способный в совершенстве анализировать вероятностные поля, не понял еще, что сопротивляться Его воле бессмысленно?

– И все же я вижу шанс, дракон. Очень небольшой, но он есть. И пока это так, я не прекращу свои попытки все изменить.

Г’Роот склонил голову чуть набок, разглядывая Безликого с легким изумлением, словно диковинную букашку.

– Помнишь, в прошлый раз я попрощался с человеком в тебе, Синий? Сказал, что скоро останется только Безликий. Так вот, я ошибся. Ты до сих пор слишком человек для своего статуса. Этот безумный, ни на чем не основанный оптимизм смертных, выражающийся в надежде на спасение до последнего мгновения и вопреки всему… он в тебе остался. И останется до самой твоей смерти, до которой уже совсем недолго, даже по людским меркам.

Синий поднял голову, и пустота под капюшоном заглянула, казалось, в самую глубину огромных янтарных глаз с узким вертикальным зрачком.

– А до твоей, дракон? На что надеешься ты? Или уже сдался?

Еще один валун сделался жертвой метущего по камням хвоста Г’Роота.

– О нет, Синий. У нас есть еще один вариант, недоступный более никому. Это великая тайна нашей расы, но тебе я ее открою. Потому что ничего уже не изменить. Этот вариант – Исход.

У безликости есть свои преимущества. Мало того что Хозяева Судьбы в принципе редко испытывают эмоции, так еще и когда испытывают, заметить это практически невозможно. Вот и теперь Синий радовался пустоте под своим капюшоном, потому что слова Г’Роота повергли его в состояние крайнего удивления и растерянности. Давненько он подобного не испытывал и успел отвыкнуть от таких ощущений. Поэтому ничего не говорил, а просто молча ждал продолжения, не сомневаясь, что оно последует. И не ошибся.

– Видишь ли, Он сотворил нас вторыми после Первосозданного, когда, собственно, самой этой вселенной-то было всего ничего – полтора мира. Видимо, потому Он и наделил нас способностью перемещаться через Бездну. Лично я никогда не пробовал, но мои предки совершали такие попытки. И возвращались живыми. Вроде бы они там окутывались каким-то защитным полем, которое не позволяло Бездне убить их, и как-то еще ухитрялись загребать тамошнюю мглу крыльями и двигаться в нужном направлении. Точно не знаю как, но нашей расе доступна родовая память, и потому, когда мы окажемся по ту сторону границ Множества Миров, мы сразу вспомним.

– И куда же вы отправитесь? – наконец совладав со своим голосом, вымолвил Синий.

– Родовая память хранит расположение ближайшей созданной Им вселенной. Сначала туда, а если там не приживемся, будем искать другие. И найдем, можешь мне поверить. Множеству Миров осталось немного, и потому я сделаю тебе предложение, единственному из живущих здесь недраконов. И сделаю его только раз. Мы можем взять тебя с собой в новую вселенную, защитим своим полем, унесем от верной гибели. Пойми, тут ты уже ничего не сделаешь, только погибнешь напрасно. А там… у тебя будет шанс.

Когда умолк голос дракона, пауза была совсем недолгой.

– Это очень лестное и великодушное предложение, Г’Роот, – медленно произнес Безликий. – Но принять его я не могу. Что бы там ни ожидало нашу вселенную, мое место здесь, с ней. До конца. Ограничения моего статуса не позволяют мне увидеть мое собственное будущее, но если мне суждено погибнуть, пытаясь остановить катастрофу, так тому и быть.

Дракон с шумом выдохнул пар из ноздрей:

– «Если» тут излишне, Безликий. Мне не нужно разбираться в линиях Судьбы, чтобы понять, что тебя ждет неизбежная смерть. Жаль, хотя я предвидел, что ты ответишь именно так. Просить тебя подумать не стану. Во-первых, вижу, что это бесполезно, а во-вторых, как я уже сказал, предложение одноразовое. Что же, тогда прощай – мне нечего тебе больше сказать.

– Прощай, Г’Роот. Удачного Исхода!

И раньше, чем дракон успел взмахнуть крыльями, Безликий Синий навсегда исчез из Дрэнора.

Серые Пределы

Курганы, конечно, были несколько живописнее Погостов, но тоску тем не менее навевали исправно. Впрочем, Ровэну было не привыкать – закаленный. И вообще, кто и когда видел тоскующего вампира? Не та у них природа и суть. Вдобавок Ровэна радовало уже то, что здесь на какое-то время пропал привязчивый взгляд. Правда, он сомневался, что это надолго.

Ровэн знал, где находится излюбленный курган Кассиуса. К счастью, выход с Тайных троп оказался недалеко от цели вампира, а то он начинал себя чувствовать все более и более неуютно. Надо бы побыстрее найти фантома и завершить уже эту миссию, пока не случилось что-то по-настоящему плохое. Разумеется, Кассиус не станет сотрудничать просто так, даже если Ровэн откроет ему свою личность, но вампир знал, чем угодить фантому: в мешочке на его поясе тихо позвякивали зеленоватые мнемокристаллы – та самая штука, за которую эти призраки душу продадут. Не свою, разумеется. Мнемокристаллы с записью чьих-то воспоминаний при прочтении памяти были для фантомов все равно что наркотик. Ровэн, зная, с кем придется общаться, прихватил с собой целый десяток. По понятиям Курганов это была астрономическая сумма, на которую можно было купить даже информацию категории «тайны мироздания».

Для постороннего взгляда все курганы выглядели одинаково, но это была всего лишь маскировка. Притом довольно нехитрая, однослойная, и магозрение вампира проникало сквозь нее легко. Каждый курган представлял собой скорее гигантский склеп, уходящий глубоко под землю, с кучей лестниц, коридоров, комнат и даже больших залов. Настоящий лабиринт, заблудиться в котором легче легкого. И не выйти никогда, потому что помимо фантомов в каждом таком кургане обитают черные тени, которые выпьют душу у любого и фамилию не спросят. Впрочем, Ровэну это не грозило: дорогу в курганах он находил безошибочно, а с высшим вампиром, вооруженным к тому же зачарованным мечом, ни одной черной тени не справиться.

Приблизившись к нужному кургану, Ровэн просто шагнул сквозь иллюзию и, вместо того чтобы подниматься на холм, оказался в узком, извилистом коридоре склепа, стены которого излучали слабое мертвенное свечение. Шагая по коридору, вампир не мог не признать, что в таком дизайнерском решении есть своеобразное очарование. Мрачное, но очарование.

Шел Ровэн долго – миновал несколько коридоров и залов, раза три спускался по лестницам. Попадавшиеся ему навстречу фантомы провожали его заинтересованными взглядами, но вопросов не задавили: он напустил на себя ужасно деловой и целеустремленный вид – попробуй отвлеки такого. Вампиры славились дурным характером: чуть что – рассекут пополам зачарованным клинком, а не-жизнь у тебя одна, на вторую никто не расщедрится. Пару раз появлялись черные тени, но шарахались от одного взгляда высшего вампира. Этих, кстати, могло бы быть и побольше: в душах убийц Серые Пределы никогда не испытывали недостатка, так что смертоносные призраки могли восстановить свои потери в Великой Войне лет за десять, не то что за двадцать пять. Может, прячутся где-то? Или кто-то их собирает вместе. Для чего? Ясно, для чего: черные тени только убивать и умеют, на кой демон они еще могут понадобиться кому-то? Кто-то, стало быть, снова армию нежити собирает. А кто ее тут может собирать, кроме слуг Первосозданного?

Подумав об этом, вампир невольно ускорил шаг. Поворот, поворот, еще поворот, короткая лестница, длинный коридор… ну вот он и на месте! Не факт, конечно, что Кассиус на месте – этот проныра может шататься где угодно в поисках свежих сплетен. Однако Ровэн знал способ позвать фантома домой.

Вампир распахнул дверь и шагнул внутрь склепа. Фантом Астехозиус, при жизни – эллезарский адепт, а после смерти – постоянный сосед Кассиуса, аж к потолку подлетел от неожиданности при появлении незваного гостя.

– Касс далеко? – коротко осведомился Ровэн, кивнув на мраморную плиту у правой стены.

– А вы, собственно, кто будете?

– Его друг детства, – улыбнулся вампир своей специальной улыбкой для подобных случаев.

Демонстрация клыков была средством почти безотказным и действовала даже на фантомов, хотя вроде бы у тех ни плоти, в которую можно вонзить клыки, ни крови, которую можно выпить. А вот поди ж ты – дергались и нервничали.

– Вроде бы отправился куда-то к Зоне заточения Проклятых душ, – осторожно промолвил Астехозиус. – Говорят, там происходит что-то интересное. Я бы с ним пошел, но настали такие времена, когда «интересное» почти наверняка значит «опасное», а мне моя не-жизнь дорога́ еще.

– И что же тут такого происходит? – небрежно осведомился Ровэн.

– А то вы не знаете! – снова дернулся Астехозиус.

– Знал бы – не спрашивал. Отсутствовал я долго. По делам.

– Тогда я, пожалуй, лучше промолчу, – пискнул дух, отлетев на всякий случай к дальней стене склепа, готовясь, видимо, если что, пройти сквозь нее и удрать.

Впрочем, вампир репрессивных мер принимать и не собирался, и давить на фантома – тоже. Кассиус представлялся куда более ценным источником информации. Так что Ровэн просто пожал плечами:

– Ну, если ты не хочешь мнемокристалл…

Дух дернулся было вперед, но тут же отпрянул, словно обжегся:

– НЕТ! Нельзя! Нам запрещают! Если Он узнает…

– Кто «он»?

Этот короткий вопрос окончательно добил фантома: сделавшись почти совершенно прозрачным от ужаса, он с сумасшедшей скоростью рванул прочь и пропал в стене. Вампир еще раз пожал плечами и положил ладонь на мраморную плиту с именем Кассиуса на ней, после чего мысленно позвал фантома по имени.

Обычным порядком фантом добирался бы сюда из центральных областей Серых Пределов не меньше часа. Но плита была чем-то вроде экстренного средства эвакуации – зов через нее почти мгновенно выдергивал фантома почти из любого места в Царстве Мертвых, если только его не поймали энергетической ловушкой. Именно поэтому любопытные духи всегда жили в склепах как минимум по двое и никогда не пускались в свои походы одновременно – страховка на всякий пожарный случай: договаривались о предельном времени возвращения, и если путешественник слишком задерживался, напарник его выдергивал.

На сей раз, чтобы появиться, Кассиусу понадобилось секунд десять, и выглядел он очень недовольным.

– Какой Бездны, Аст?! Зачем ты меня выдернул? Мое время еще не… – Тут он осекся, удивленно глядя на вампира. – Э-э-э… а где Аст?

– Я за него, – снова особенно улыбнулся Ровэн. – Здравствуй, Кассиус, давно не виделись.

– Простите, не припомню… – Дух медленно пятился, похоже, собираясь повторить маневр своего соседа и удрать.

Да что ж они здесь все такие запуганные-то?

– Ты работал на меня во время Великой Войны, – спокойно произнес вампир. – На лицо не смотри – это «лик».

– Ровэн?! – поразился фантом. – Ровэн Бланнард?! Я думал, ты погиб в Нордхейме вместе с Темным.

– Слухи о моей смерти были сильно преувеличены, – цитатой ответил вампир. Впрочем, дух этого не оценил.

– И что ты здесь делаешь? Нынче Серые Пределы – не самое спокойное место, прямо скажем.

– Вот за этим я и пришел: узнать, почему неспокойное, и дать подзаработать старому… гм… другу.

Фантом дернулся было, но при слове «подзаработать» замер.

– Сначала покажи.

Ровэн усмехнулся, достал из мешочка два мнемокристалла и показал Кассиусу:

– Это можешь взять сейчас, а если подробно и честно ответишь на мои вопросы, получишь еще вчетверо больше.

У духа аж лицо вытянулось, а глаза засветились алчным блеском.

– Я в деле. Что ты хочешь знать?

– Во-первых – зачем ты таскался к Зоне заточения? Что там такого интересного происходит? И…

Вампир внезапно осекся, сначала потому, что сам почувствовал какие-то неблагоприятные изменения вокруг, а потом уже обратил внимание на исказившееся от ужаса лицо фантома, вперившего взгляд куда-то за спину Ровэну. Секунда – и Кассиус метнулся к стене, намереваясь проскочить сквозь нее, но отлетел, как мячик, будто был не призраком, а созданием из плоти и крови. Сзади раздался сухой смешок, и только тогда вампир повернулся, стараясь не делать резких движений, поскольку понимал, что делать их уже поздно.

Позади него стоял человек. Вернее, покойник с некровозрожденной плотью, точно имитирующей ту, что была у него при жизни. Очень знакомое лицо. Хотя видел его вампир всего один раз, но запомнил хорошо, и теперь от одного взгляда на него весь внутренне заледенел.

Лет пятьдесят. Густые, лежащие в беспорядке мышиного цвета волосы, длинный прямой нос, косматые брови и небольшие, глубоко посаженные глаза. Черные глаза.

На Ровэна смотрел не кто иной, как Балендал Фар-Сорнский, некромант, создатель приснопамятной Короны Мертвых и с момента Гибели пяти миров – самый опасный заключенный Зоны заточения Проклятых душ. А за его спиной зловещими мрачными изваяниями застыли два пустотника.

– Что, что… – передразнил некромант неприятным, скрипучим голосом. – Амнистия происходит, господин вампир, вот что.

Нетор

В душу Лианэль постепенно закрадывалось отчаяние. Эдемиты проигрывали битву за мир. Снова. Только на сей раз это был уже не захолустный окраинный Краллен, лежащий в неведомых далях, а Нетор – мир-вассал ближнего пояса, обитатели которого, вместе с мелтианами, были самыми сильными и преданными из тех, кто служил Эдему. От Нетора два шага до самого Верхнего мира. Терять его никак нельзя, однако все к тому шло.

Три эмерии эдемитов, пять мелтианских корпусов и все то, что смог выставить сам Нетор, – этого хватило бы для завоевания всех окраинных миров, но тут оказалось недостаточно.

Враг учился на своих ошибках. Здесь, в отличие от Декарла, порталов было три и все – в разных концах мира. Вернее, изначально их было даже четыре, но один удалось блокировать и схлопнуть. Остальные – нет. И охранялись они теперь так, что попытки прорыва к ним не дали ничего, кроме больших потерь. А Безликих на сей раз не было – все находились далеко. Даже Синий. И мысль эта наполняла Лианэль едва ли не большей горечью, чем удручающая картина поражения: когда эдемиты были нужны им и битва шла на подступах к Пандемониуму, аж двое подключились. А сейчас? «Выкарабкивайтесь сами, дорогие союзнички, – не до вас пока»?

Биоплазма Хаоса, поступившая на исследования к эдемитским ученым, теперь казалась издевательством – нападение последовало почти мгновенно, когда там изобретать оружие против кристальной напасти?!

Линия фронта постепенно сдвигалась, и защитники Нетора отступали по всем направлениям. Трансформированные территории увеличивались, и, казалось, ничто не могло остановить натиск кристальных полчищ. Трое Высших – Лианэль, Мелиннар и Ниграэл – были бессильны. Они перепробовали все средства, с неизменно отрицательным результатом. Големы несли астрономические потери, но их это не останавливало. Казалось, они не могут закончиться – как ветер, как прибойные волны, как песок в пустыне… Только они не были стихией, природным явлением, а являлись порождением чужой сверхволи и сверхсилы, сверхсознания того, кому перестал нравиться этот мир, и он вооружился гигантским ластиком. Кристаллизовалось все – равнины, горы, леса, реки, города. Сотнями тысяч кристальные големы погружались в моря, и вода в них кристаллизовалась тоже. Но не так, как лед, – это было «промерзание» до дна, до самых многокилометровых глубин неторианских океанов. И видеть сверху, как мир одевается в безжизненную кристальную оболочку, было безумно страшно.

Эдемиты парили над землей то над самой поверхностью, то взмывая высоко, на уровень вершин деревьев или даже небольших гор, нанося оттуда энергетические удары страшной силы, толку от которых было чуть. Зато воители Верхнего мира видели картину почти целиком. И ужасались.

«Пора начинать эвакуацию», – телепатически прилетело от Мелиннара.

Лианэль это уже и сама понимала: как ни печально это признавать – Нетор обречен.

«Рассылайте своих – пусть организуют пространственные коридоры в Мелт, – ответила глава Совета. – Мы прикрываем. До последнего».

«Понял, сделаю…»

Отдав соответствующее распоряжение своим, а также оповестив Ниграэла, Лианэль со всей накопившейся яростью отдалась битве, разнося вдребезги кристальных тварей. Понимала, что ее действия ничего не изменят, но хоть душу слегка отведет…

К несчастью, эта бешеная рубка настолько затянула ее, что Лианэль слишком поздно заметила появление золотомасочника. И почти пропустила первый удар. Атаковал он с расстояния, но меч его невероятным образом вытянулся, и острие устремилось в грудь главе Совета. Она все же в последний момент успела дернуться в сторону, но полностью уклониться не смогла. Не будь доспех Лианэль сам по себе мощным артефактом и не прикрывайся она постоянно энергетическим щитом, последствия могли быть куда более тяжкими. Но и так страшный удар в левое плечо закрутил эдемитку в воздухе и едва не поверг ее на землю. Все тело пронзила острая боль, а перед глазами заплясали яркие цветовые пятна.

Все же она не упала, сумела выправиться в полете и развернуться к новому врагу. Да, это был отнюдь не простой золотомасочник. Ей довелось повстречаться с Босхом – величайшим воином в армии Первосозданного и новым главой Сил стабильности. Синий предоставил союзникам полную информацию о том, с кем им предстоит иметь дело. И с чем. Мощь кристаллического клинка Босха была очень велика. Она, конечно, уступала приснопамятному Каладборгу, но не так чтобы в разы. Поэтому Высшая отнюдь не чувствовала себя фаворитом в предстоящей схватке, хотя ее меч тоже нельзя было назвать простой железкой.

Не сумев закончить все одним ударом, Босх, казалось, нисколько этим не смутился и решительно двинулся на эдемитку. Она встретила противника мощным магическим ударом, но его энергетический щит выдержал, и Лианэль стало ясно, что артефактами он снаряжен основательно. Как атакующими, так и защитными. Знал, против кого идет.

Первый обмен ударами завершился боевой ничьей. Лианэль не испытывала недостатка ни в силе, ни в мастерстве, но и противник ее был отнюдь не промах. А там, где ему чуть-чуть не хватало скорости, помогал клинок. Сам Босх на энергетическом уровне не атаковал, но щит его не подвел ни разу, и после нескольких безуспешных попыток пробить защиту противника заклинаниями эдемитка перестала зря тратить энергию. Но и в мечном поединке она не могла взять верх: ни скорость, ни изощренные фехтовальные приемы не помогали ей достать Босха своим оружием, а защищаться порой приходилось с максимальным напряжением всех сил. Пару раз даже атакующие выпады Босха едва не прошли.

Главу Совета тревожило еще одно: противник казался сделанным из стали и не выказывал ни малейших признаков усталости, в то время как ее долгое сражение за Нетор основательно вымотало. Возможно, в этом и заключался план Босха – выйти свеженьким на утомленную эдемитку и прикончить ее. И пока было очень похоже на то, что этот план сработает. Рано или поздно она допустит ошибку, и тогда страшное оружие золотомасочника сделает свое дело.

Бежать? Но как? Бросить всех? Она же с другими Высшими и половиной эдемитского войска прикрывает эвакуацию. Бегство главы Совета не только деморализует армию, но и пробьет существенную брешь в защите. Выход один – продолжать бой, надеясь продержаться, пока не закончится эвакуация… или на чудо. Помочь ей тоже никто не мог: рядовые, которые находились поблизости, были по горло заняты големами – ведь испускаемые носителями Трансформы губительные волны тоже надо было кому-то сдерживать.

Лианэль постепенно начала отступать, ведя бой в предельно экономичной манере – никаких обманных приемов, ложных выпадов, мощных ударов, на которые уходит больше всего сил. Только защита и короткие контратаки. Руки эдемитки постепенно начинали гудеть от соударений оружия – слишком велика была мощь меча Босха. Воитель Первосозданного по-прежнему бился с предельной концентрацией, не позволяя себе ни на мгновение расслабиться, почувствовать себя победителем. Лианэль, опытный боец, умела ловить такие моменты у противников и пользоваться ими, благодаря чему склоняла немало почти уже проигранных поединков в свою пользу. Но тут – без шансов: с ней словно тоже голем бился, если чем и отличающийся от уродливых созданий внизу, то умом и силой. Эмоции отсутствовали в принципе. Бдительность такого усыпит разве что смерть.

Вот только воспринимая противника как машину, эдемитка подсознательно стала отказывать ему в умении творчески вести бой. И несколько прямолинейный и академичный, хотя и мощный натиск Босха усыпил бдительность самой главы Совета. А потому когда золотомасочник вдруг применил обманный прием, то застал Лианэль врасплох. Купившись на хитро замаскированный двойной ложный выпад, она чуть-чуть раскрылась, а Босх, мгновенно перебросив меч из одной руки в другую, нанес удар левой. Эдемитка все же запоздало среагировала, но это привело лишь к тому, что удар пришелся вскользь и не пробил доспех. Зато удар был такой силы, что поверг Лианэль на землю и сломал ей несколько ребер, а правая рука словно онемела, и враз ослабевшие пальцы выпустили меч. Это был конец. Теперь уж точно оставалось только бегство, но тут глава Совета с отчаянием почувствовала, что Босх накинул на нее «орлиный якорь».

Воитель Первосозданного опустился на землю, даже теперь не позволив себе торжествующей улыбки – на лице его оставалась все та же деловитая сосредоточенность мясника над тушей. Ему оставалось нанести всего один удар, чтобы обезглавить Верхний мир, но именно с этим у него как раз и возникла совершенно неожиданная проблема, в образе безликой фигуры в синем плаще с капюшоном. Фигура эта решительно заступила золотомасочнику дорогу.

– Босх… Четвертый Избранный… Зря ты ступил на этот путь. Он приведет тебя только к смерти.

– Хозяин Судьбы, – впервые разлепил губы золотомасочник, – у тебя нет власти надо мной. Ни у кого нет, кроме Первосозданного.

– Зато у него она абсолютная. Ты превратился всего лишь в марионетку, увешанную артефактами. Сильную, с прокачанными боевыми навыками, но марионетку.

– Я выполняю свой долг перед этой вселенной, Безликий! В отличие от тебя, заботящегося только о своих интересах. Это ты зря сюда явился. Твое время ушло. Не стой у меня на пути!

Синий покачал головой:

– Чье время ушло, мы еще посмотрим, Босх. Этот мир ты захватил, но Высшую Лианэль не получишь.

– Не грози мне смертью, Безликий! Уж не ты ли меня остановишь?

– Остановлю, не сомневайся! Но смерть к тебе придет не сейчас. Твой долг – бороться с Хаосом, а ты служишь всеобщей погибели. Вспомни эти мои слова, когда будешь умирать!

– Ну все, с меня хватит!

Похоже, Безликому удалось-таки пробить броню невозмутимости Босха, и тот нанес удар во всю мощь своего меча. Вот только Хозяин Судьбы, хотя и был вооружен, не собирался размениваться на фехтование. Он скрутил вероятностные поля и обрушил на противника ЗОВ, одновременно отклоняясь в сторону. Шансов не попасть с такого расстояния у Босха почти не было, но на этот раз «почти» сработало против него. Он не только промахнулся, но и мощный энергетический импульс, сорвавшийся с острия его оружия, внезапно угодил в феномен Магического Зеркала, возникший неведомо откуда. Обычно надо очень постараться, чтобы так вляпаться, но ЗОВ откалывает со своими жертвами трюки и покруче. С тотальным невезением бороться практически нереально, и Босх это понял, получив обратно отраженный энергетический импульс. Магия Порядка не могла убить своего апостола, но силовая составляющая сработала как незримый молот, отшвырнув Босха в самую гущу кристальных големов. Главе Сил стабильности очень повезло, что его окружал мощный артефактный защитный экран, который не дал ему напороться на шипы носителей Трансформы, иначе его ничто бы не спасло. А так он получил лишь сильный удар о землю и еще более сильный удар по самолюбию.

Не обращая более на него внимания, Безликий поспешно склонился над раненой Лионель, провел рукой над ее грудью, снимая «орлиный якорь», и, подхватив эдемитку на руки, исчез из обреченного Нетора.

Серые Пределы

– Вы бы хоть «лик» потрудились сменить, господин вампир, второй раз сюда отправляясь. – Балендал выглядел совершенно довольным собой. – Слугам Хозяев Судьбы теперь не особо рады в Серых Пределах. С другим «ликом» не попасть бы в неприятную ситуацию. А сейчас поздно – вы в нее уже попали.

– Почему вас выпустили?

– Не только меня, господин вампир, не только меня. Всех. Зона заточения Проклятых душ отныне опустела.

Ровэн внутренне содрогнулся: Проклятые души недаром так назывались. И в заточении их держали тоже недаром. Каждый из заключенных в свое время представлял собой страшную опасность для Множества Миров. Неужели Первосозданный совсем обезумел?

Вампир только тогда понял, что последнюю фразу произнес вслух, когда некромант стал отвечать:

– Отнюдь, господин вампир. То, что сделано, называется адекватным ответом. А обезумел как раз ваш хозяин, если поднял мятеж против самого Наместника Создателя. Замок Судьбы – серьезный противник. Такой мятеж одними Силами стабильности не подавишь.

Ровэн покачал головой:

– Значит, вам именно так все объяснили? Мятеж?

– Только не утруждайтесь попытками доказать мне, что все совсем иначе, господин вампир. Я все равно не поверю. Безликие всегда были редкостными интриганами, и доверять им стал бы только глупец…

– Сказал завоеватель, создавший артефакт-Поглотитель душ невероятной мощи и погубивший пять миров, – пробормотал Ровэн.

– Зато я никогда не прикидывался тем, кем я не являюсь, в отличие от вашего хозяина, – парировал Балендал. – К тому же приятно для разнообразия посражаться за правое дело.

– Вот уж не думал, что вас так легко обмануть! Первосозданный губит вселенную. Его золотомасочные слуги командуют легионами прозрачных големов, которые превращают миры в мертвые кристаллы.

Некромант хмыкнул:

– Какая дикая ложь! Видимо, вы не готовились к полемике, раз не озаботились придумать что-нибудь более правдоподобное. Только все это зря. Решение принято. Взгляните-ка.

Некромант повел рукой, и одна из стен склепа словно исчезла, а вместо нее перед Ровэном открылись бескрайние равнины Погостов. По ним шел гигантский орк, тот самый, из Зоны заточения. Ровэн не помнил его имени, да и какая теперь разница? А за орком… двигались бесчисленные полчища нежити, как низшей, так и элиты, – были видны летящие громадные нетопыри-вампиры, мрачные фигуры пустотников, клочками мрака летели черные тени. Кое-где и личи мелькали. Все это впечатляло, а если честно – вгоняло в дрожь. Ровэну сразу вспомнилась Великая Война и армии Лонгара Темного. Не с ностальгией вспомнились. Со страхом.

Картина равнин исчезла, и вместо нее снова возникла серая стена.

– И это лишь одна из наших армий. У каждого из Проклятых будет такая. И все их я поведу на центральные миры. А потом – на Замок Судьбы. У Безликих нет шансов.

– А у вас нет Короны, – бросил вампир.

На мгновение какая-то тень мелькнула в глазах некроманта. Но лишь на мгновение.

– Ничего, – отмахнулся он, – и без нее справлюсь. Множество Миров забыло, что такое Балендал Фар-Сорнский. Пришло время ему напомнить.

– А мне-то вы зачем все это рассказываете и показываете? – поинтересовался Ровэн. – Что, больше не перед кем похвастаться?

– Вы не понимаете. Дело не в хвастовстве. Я просто показываю вам возможности… Кстати, не напомните мне свое имя? А то как-то надоело величать вас «господин вампир». Мне, правда, его говорили, но я, признаться, запамятовал.

Ровэн невольно усмехнулся позерству Балендала: вот охота некроманту изображать из себя убеленного сединами старца! Хотя, если вспомнить, сколько веков он просидел под Куполом заточения… Вампир представился. Он не видел, чем это может навредить ему еще больше. Кажется, такое уже невозможно.

– Так вот, Ровэн, я знаю, что вы служили тому, кто носил мою Корону. И хорошо служили. Насколько мне известно, он был в шаге от победы, и только предательский трюк носителя Каладборга помешал ему. Я уже предлагал вам служить мне. Предлагаю еще раз. Цените – Балендал Фар-Сорнский мало кого зовет под свои знамена дважды. Но такой, как вы, в моей армии очень не помешает. У вас же есть шанс перестать служить обреченному делу и встать наконец на сторону победителя.

Ровэн вздохнул:

– Ваша беда, господин некромант, в том, что слушаете вы только себя. Я бы даже мог и задуматься, правда ненадолго, над вашим предложением, если бы не две причины. Но об одной вы не желаете слышать, потому что не верите в нее, а вторая станет для вас неприятным сюрпризом. Во-первых, вы не победитель и никогда им не будете, даже если ваши орды захватят центральные миры. Не знаю, что вам там обещал Первосозданный, но это ложь. В случае его победы Множество Миров в том виде, как оно есть сейчас, перестанет существовать, превратившись в исполинскую мертвую друзу кристалла, плывущую в океане Бездны. Никому из ныне живущих, или псевдоживущих, на нем места не будет. Потом возникнет принципиально иная форма жизни, но нам-то с вами уже будет все равно – мы прекратим существовать. Можете махать на меня рукой сколько угодно, но это правда. Поэтому сражаться за то, чтобы в случае победы погибнуть, я не собираюсь. Это даже не глупо, а просто безумно. Ну и второе… Вы считаете, что справитесь без Короны. Но известно ли вам, что Каладборг вернулся?

Надо было видеть изменившееся лицо Балендала. Черты его заострились, рот приоткрылся, обнажая зубы почти в зверином оскале, а глаза полыхнули черным пламенем ненависти.

– Ложь! – прошипел некромант. – Очередная дикая ложь!

Ровэн пожал плечами:

– Похоже, доказывать вам что-то совершенно бесполезно. Вы все равно не поверите ничему, что идет вразрез с нарисованной вами для себя картиной мира. Именно поэтому вы обречены.

– А я вижу, что даром теряю с вами время, Ровэн, – внезапно успокоившись, процедил Балендал.

И, бросив своим телохранителям: «Убейте его!» – повернулся к выходу, а те двинулись на вампира. Но Ровэн даже не попытался подготовиться к схватке – все равно против двух пустотников у него не было ни единого шанса. Вместо этого он выхватил из кармана Ключ, встал на колено и с силой вонзил его в пол склепа, произнеся формулу полного открывания.

Трещина с мерцающими багровыми краями разверзлась мгновенно, расколола пол склепа от стены до стены, и от нее пахнуло Бездной. Пустотники оказались по ту сторону и отпрянули от края.

– Что ты наделал, идиот?! – истерично завопил обернувшийся Балендал, с которого в критической ситуации мигом слетел весь лоск.

У вампира в ответ вырвался нервический смешок.

– Теперь вашим могучим армиям будет чем заняться, не выходя из дома!

Некромант собрал силу для мощного магического удара, который должен был покончить с вампиром раз и навсегда, но тут из трещины полезли первые твари, и Балендалу пришлось переключиться на них. Между тем Ровэн выдернул из-за пояса дейму, раскрыл ее и впитал туда дух мечущегося в панике Кассиуса. Трещина расколола не только пол склепа: от установленной Балендалом «блокады перемещений» осталось лишь воспоминание – энергия Хаоса нейтрализовала эту магию. Вампир открыл пространственный коридор и шагнул в него, успев попрощаться с остающимися театральным жестом снятия шляпы. А несколько мгновений спустя исчадия Бездны хлынули из трещины просто потоком.

Верхний мир

Когда Безликий Синий появился в ароте главы Совета с раненой Лианэль на руках, там поднялся настоящий переполох. Хозяин Судьбы отбивался от многочисленных вопросов односложными ответами о судьбе Нетора и несколько более пространными – о том, что главе Совета ничего не угрожает. Рана неопасна, немного целительской магии и покоя быстро приведет ее в форму. В итоге их даже вдвоем оставили, когда Лианэль слабым голосом приказала всем выйти, и тогда Безликий смог наконец заняться исцелением эдемитки. Как он и сказал, задача оказалась не очень-то сложной.

– Опять спасаете меня, да? – тихо спросила глава Совета.

– Ну не отдавать же вас им на растерзание.

– А мир, значит, на растерзание отдать можно? – горько улыбнулась Лианэль.

Голос Безликого стал суше:

– Если вы думаете, что я посиживаю в замке Судьбы, маясь от скуки, и думаю: помочь мне какому-то миру или ну его в Бездну, пусть сам выкарабкивается, то очень ошибаетесь. Нас всего четверо, собственной армией мы не располагаем, а сами не можем поспеть везде.

Лианэль чуть смутилась:

– Извините. Просто Нетор был ключевым миром. Возможно, не настолько, как Декарл, но теперь полчища големов подступили почти вплотную к самому Эдему. Что теперь делать прикажете?

– Укрепляйте барьеры мира. И работайте с веществом Бездны – нам очень нужно оружие против големов Создателя. Это задача с высшим приоритетом. Мой собрат уже говорил, что мы добудем вам столько материала, сколько понадобится. Без этого оружия нам не победить.

– Да о какой победе речь?! Разве вы не видите, что все наши усилия тщетны?! Такой мощи противостоять невозможно!

– Есть способ. Нужно обезглавить эту гидру.

Лианэль вскинула брови:

– Убить Первосозданного?! Но каким образом?!

– Мы сейчас как раз над этим работаем.

– Хотелось бы подробностей.

– Пока ничего больше сказать не могу. Когда смогу, вы узнаете одной из первых. Держитесь и работайте над оружием. Если опасность будет грозить самому́ Верхнему миру, мы придем на помощь… А сейчас мне пора.

– Не уходите!.. – против воли вырвалось у эдемитки.

Синий покачал головой:

– Простите, но сейчас слишком многое рушится в пропасть, Высшая Лианэль. Нужны руки, чтобы подхватывать.

– Именно ваши? – Вопрос прозвучал после паузы, но уже в пустоту: Безликий исчез.

Пандемониум. Восточные Карпаты. Замок Ровэна

Ровэн Бланнард уже давно жил на два дома – наблюдательские апартаменты в синем секторе Замка Судьбы и живописный замок в Карпатах, приведенный в порядок за счет фондов Безликих. Однако вампир и сам туда немало вложился. Например, установил магические системы безопасности, завел сторожевую нечисть – пятерочку специально укрощенных мимов, оборудовал особые комнаты со стационарной «ледяной броней», защищающей от любых нестандартных перемещений и прохождений сквозь стены. Именно в одно из таких помещений Ровэн и пришел, вернувшись из экспедиции в Серые Пределы. Пришел и принес дейму, в которой находился фантом Кассиус. Ведь с этого паршивца сталось бы, едва обретя свободу, удрать куда глаза глядят, наплевав на все мнемокристаллы.

Прежде чем выпускать духа, Ровэн решил подкрепиться, ибо опасался, что на голодный желудок, да после такого стресса у него может не хватить терпения общаться с Кассиусом. В холодильнике у него лежала предусмотрительно заготовленная для таких случаев кровь. Вампир достал одну из колб, припомнив, что она, кажется, принадлежала одному маньяку-педофилу из Клуж-Напоки, и улыбнулся при воспоминании, как он заманивал этого мерзавца под личиной маленькой девочки и какие у того были глаза, когда Ровэн сбросил личину.

Итак, получив немного позитива перед важным делом и слегка подкрепившись, вампир наконец поудобнее расположился в кресле в одной из «ледяных» комнат и открыл дейму.

Кассиус вылетел, словно катапультированный, и предсказуемо метнулся к ближайшей стене: врезался в нее и отлетел, обиженный до последней степени.

– Какой Бездны?!

– Ты бы успокоился, Кассиус, – лениво посоветовал Ровэн. – Во-первых, я тебе жизнь спас…

– Предварительно подвергнув ее опасности, – сварливо вставил фантом.

– А во-вторых, – продолжил вампир, игнорируя ремарку, – после случившегося я не в том настроении, чтобы сносить твои закидоны, ясно?

– Куда уж яснее, – проворчал дух и завис посреди комнаты скорбной тенью. – Где я?

– У меня в гостях. Но это был первый и последний вопрос, на который я ответил до того, как ты ответишь на мои.

– Ладно, спрашивай, – уныло ответствовал Кассиус. – Кристаллов-то хоть дашь?

– Дам, успокойся. По мелочам не обманываю. Итак, для начала, сколько Проклятых было в Зоне заточения до амнистии?

– Восемь… нет, семь, Дайнард оттуда исчез уже давно.

– Значит, семь легионов нежити? И все скапливаются в Серых Пределах?

– Нет. У нас только шесть. Точнее, шестой формируется сейчас – Урлака Безумного освободили буквально только что.

– Кто командует седьмым легионом и где он сейчас?

– Я не вполне уверен… – Фантом заколебался.

– Не крути мне тут, Кассиус! – поморщился Ровэн. – Ты же знаешь, я этого не люблю.

– Да не кручу я, командир! – Дух выглядел испуганным. – Просто… я не могу точно знать того, что происходит в других мирах. Могу только догадываться.

– Давай тогда свои догадки!

– Седьмым легионом командует инфер Криарн.

– Инфер? Впервые слышу, чтобы их заточали. Обычно со своими преступниками такого масштаба в Нижнем мире и расправляются по-свойски. Так, чтобы не оставалось, что заточать.

– Обычно да, командир. Но то был особый случай. Криарн был магом-душеходом. То есть он мог захватывать чужие тела и дальше существовать в них. Кроме того, он был одним из первых инферов, решившихся заигрывать с Бездной. Подробностей, конечно, я не знаю, но Криарн у себя в Нижнем мире сотворил что-то ужасное с Советом Высших, а затем переключился на другие миры. Боялись его жутко, потому что не знали, где и в чьем теле он находится в любой момент времени, а затевал он что-то очень опасное чуть ли не для всей вселенной. В общем, Первосозданный объявил на него охоту. Создали тогда сводный отряд из эдемитов, инферов, нежити и даже Безликих. Кстати, то был единственный случай в истории, когда инферы и эдемиты работали вместе – вот какого страху на всех нагнал Криарн!

– И как же его поймали?

– Безликий вычислил душехода… своими методами, а сводный отряд его нашел и прикончил. Душу в инферской сфере принесли Первосозданному. Так он распорядился.

– Понятно… – процедил вампир.

На самом деле ничего ему не было понятно. Зачем вообще заточать душу такого опасного инфера? Почему не позволить соплеменникам выпить ее? Это было бы просто и надежно – с гарантией от будущих проблем. Странно… Надо будет потом об этом с Синим поговорить: то, что именно Криарна сейчас отделили от всех и куда-то запустили с неизвестной целью, Ровэна очень тревожило.

– Продолжай! – приказал вампир.

– Ну все, факты кончились, начались догадки. За ним приходили золотомасочники. Трое. Как раз когда формировали легионы Проклятых. Я был почти уверен, что главным сделают этого инфера. Даже Балендал, уж на что жуткий тип, и то против него пожиже будет. Но золотомасочники сказали, что для Криарна у Наместника особое задание. Больше я про это ничего сказать не могу, а только вскоре и Криарн, и весь его легион исчезли, как сгинули… Ну что, я заработал свои мнемокристаллы?

– Заработал, заработал… – рассеянно произнес вампир и выложил на стол весь десяток. – Поживешь пока здесь. У меня дела, я оставлю насчет тебя распоряжения.

– Но, командир!.. – взвился Кассиус. – Это ж настоящая тюрьма! Я так не могу, мне надо…

– Здесь поживешь, я сказал! – рявкнул Ровэн. – Это ненадолго. Возможно, тебя захочет повидать и кое-кто еще. Развлекайся пока.

Вампир кивнул на кристаллы и вышел. С Безликим следовало увидеться немедленно. У вампира сложилось четкое ощущение, что зловещая история с Криарном – как раз и есть то самое, ради чего его посылали в Серые Пределы.

 

Глава 8

Война по-инферски

Нижний мир

В особняке Высшего Белиала имелась комната, которую он посещал крайне редко и только по особым случаям, называя ее «неприятным залом». Стены в ней были защищены стационарной «ледяной броней» и «колпаком тишины», а внутри под потолком были закреплены несколько мощных «пожирателей магии». Таким образом, колдовать внутри никто не мог, попасть внутрь, кроме как обычным способом, через дверь, тоже никто не мог, равно как и выйти оттуда. Ну и услышать то, о чем говорилось внутри, было совершенно невозможно. Комната эта предназначалась для особо секретных совещаний, но находиться в ней не любил никто, кроме разве что агаров-уборщиков, потому что полное гашение магии для инферов, у которых она являлась неотъемлемой частью их существа, было неприятным и тревожным ощущением. Зато надежно, что в некоторых случаях перевешивает все остальные аргументы.

На сей раз случай был как раз такой: в «неприятном зале» помимо хозяина присутствовала еще одна персона, однако из числа самых важных, какие только есть во всем Нижнем мире, – Высшая Астарта. В отличие от Совета, где она всегда представала в облике женщины с головой рептилии, здесь ее лицо было вполне человеческим, вернее, исходно-инферским, причем довольно привлекательным, с большими зелеными глазами и ярко-рыжими волнистыми волосами. Но только в этой комнате, потому что любые чары, в том числе и чары личины, гасились «пожирателями магии» под потолком.

Астарта передернула плечами:

– Нет, я все понимаю, конечно, но с «пожирателями» ты явно переборщил.

Белиал пожал плечами:

– Ты не представляешь, какие случаи бывали в моей практике. Не раз и не два «пожиратели магии» буквально спасали мне жизнь… Так о чем ты хотела поговорить?

– А ты считаешь, что у нас нет актуальных тем? Совет, например.

Белиал поморщился:

– Не напоминай! Следовало с самого начала вести обработку именно Бельфегора. Этот перестраховщик…

– А ты думаешь, дело только в его характере?

– А что, есть основания думать иначе? Всем известно, что Бельфегор и радикальные решения ходят разными дорогами, и, если есть хоть малейшая возможность не делать вообще ничего, он ее непременно найдет и воспользуется ею.

Астарта с сомнением покачала головой:

– Хорошо бы так, но в данном случае все может оказаться куда сложнее… и хуже.

– Может оказаться?

– Знаешь, прикидываться этаким прямолинейным тупицей тебе не идет совершенно! – с некоторым раздражением бросила гостья. – Просто так неофициальный титул Князь Лжи никто не получает. Так что если продолжишь в том же духе, я просто уйду.

Белиал чуть улыбнулся:

– Никуда ты не уйдешь. Ты слишком многим рискнула, даже просто придя сюда. Этот разговор – твоя идея, так что будь уж так добра, карты на стол. От себя пока могу сказать, что подозрения у меня тоже есть, а вот с конкретными фактами дела обстоят куда хуже.

– Ну хорошо. Тогда по очереди: карту я, карту ты, а то игра какая-то уж совсем неправильная получается.

– Согласен. Начинай.

– Незадолго до Совета кто-то убил Мизарга. Тебе, конечно, об этом ничего не известно?

Белиал нахмурился:

– Мизарг… Мизарг… А, этот молодой болван, сын покойного Люциана? Так он умер? Не могу сказать, что очень удивлен, однако новость определенно неплохая.

Губы Астарты чуть изогнулись в кривой усмешке.

– Новость, значит… Ну-ну. Так вот, этот Мизарг, о смерти которого ты не имеешь понятия, по моим сведениям, был вовсе не таким уж болваном, как это принято считать. Конечно, своими дикими выходками он себя закопал как политического деятеля, но совсем со сцены не сошел.

– Ну да, он упорно вел эту дурацкую войну с моей дочерью.

– Есть предположение, что амбиции его простирались куда дальше обычной мести Рильте. То, что он делал последнее время, больше походило на сколачивание политической коалиции.

– То есть? Он встречался с Высшими?

– Да, причем весьма умело скрываясь. – Тут Астарта снова чуть улыбнулась. – Но от моих шпионов все же не ушел. А что, очень грамотная тактика: создать себе имидж неуравновешенного придурка и под его прикрытием проворачивать дела.

– И с кем же он встречался? Деминус, Тирания, Карх?

– Да, но не только. Контакт с Бельфегором однозначно не подтвержден, однако я почти уверена, что они встречались.

– Только не понимаю зачем. Он сам сделал все, чтобы его перестали воспринимать всерьез, превратил себя в политический труп, а теперь вдруг такой поворот – пошел по Высшим. А они с ним зачем-то стали встречаться. Глупость это, а не тактика. Сплошные противоречия. Его кидало из стороны в сторону. Чего он так надеялся добиться?

– Если бы я знала… Закопать тебя?

– Не закопал же. Просто сорвал планы. Временно. Столько трудов ради в общем-то мелкой пакости, которая ему самому не приносила никакой выгоды? Не верю.

– А во что веришь? Твоя карта, Белиал.

Хозяин дома немного помолчал, подбирая слова:

– Коалиция создается, но извне. Агентами влияния.

– Чьими? Первосозданного?

– А кого же еще? От того, что мы остаемся в стороне от вселенской войны, выигрывает только он.

– Не знаю… В Нижнем мире всегда недолюбливали Наместника. Что могло измениться?

Белиал пожал плечами:

– Все что угодно. Посулы могут быть разными. От «не лезьте – и мы вас не тронем» до «когда все закончится, отдадим вам Множество Миров».

Астарта фыркнула:

– Даже нувориши не настолько глупы, чтобы поверить в такое.

– Тогда есть еще один вариант…

– Какой?

– Сначала скажи: Мизарг пытался встретиться с тобой?

Астарта отвернулась, и воцарилась пауза. А когда Белиал собрался повторить вопрос, прозвучал негромкий ответ:

– Вообще-то да. Пригласил встретиться лично, обсудить «очень важные политические вопросы». Но я отказалась.

– Занятно. Ты отказалась, а все остальные – нет. Какие аргументы он мог привести? Чем склонил их к встрече? Понятно, почему он не стал соваться ко мне – знал, какая последует реакция. Знал, что я даже разговаривать не стану. Но ты… Чем ты отличаешься от, к примеру, Бельфегора? Если принципиально?

Какое-то время Астарта молчала, но краска постепенно сходила с ее лица. И это не ускользнуло от внимания Белиала.

– Ну? – подбодрил он.

– Я – хаот, – наконец с неохотой уронила Астарта. – Сверхподвижное сознание. Это когда…

– Я знаю, что это такое, – тихо произнес Белиал. Это было что-то вроде заболевания, точнее, ментальной аномалии. Хаоты не могли подолгу концентрироваться на чем-то одном и нуждались в постоянной смене предмета размышлений. Только вот хаотизмом почти никогда не страдали политики, особенно Высшие. Иначе бы им никогда не добраться до вершин власти. Если все так, Астарта – настоящий уникум. Она сумела превратить хаотизм из уязвимости в оружие – использовала положительные стороны сверхподвижности сознания, ухитрившись как-то нивелировать отрицательные. Но главное было не в этом. А в еще одном побочном эффекте хаотизма. – Вот и ответ. Ментальная обработка. Крючки для сознания. Зацеп – и предложение, от которого невозможно отказаться. Но с хаотами такое не проходит: крючки соскальзывают, сверхподвижное сознание их просто сбрасывает.

Астарта вздрогнула:

– Но это же безумие! Ты хоть представляешь, какая должна быть мощь, чтобы обработать таким образом даже кого-то вроде Деминуса? Не говоря уже о Бельфегоре! Не лично же Наместник этим занимался! Какой-то Мизарг…

Вид у Белиала был такой, словно у него внезапно свело скулы.

– Ответа у меня пока нет, но есть догадка… и я молю само Изначальное Пламя Инферно, чтобы она оказалась ошибочной. Но что бы там ни было, нам с тобой нужно собирать войска, все, какие сможем. И чем скорее, тем лучше.

Междумирье. Замок Судьбы

Это было совершенно беспрецедентное совещание для ордена Безликих. Во-первых, проходило оно не в зале Совета, а в синем секторе. Во-вторых, участвовал не полный состав ордена, а лишь двое Хозяев Судьбы – Синий и Серый. Ну и в-третьих, на него были допущены двое оперативных помощников Синего – Селена и Ровэн Бланнард. Просто потому, что предмет обсуждения касался их самым непосредственным образом.

– Значит, все же Криарн Душеход. – Безликий Синий опустил голову. – Наместник совсем не выбирает средства, раз даже таких выпускает на волю… Мало нам Каладборга, теперь еще и это. Думаю, всем очевидно, что особое задание Криарна связано с Нижним миром. Он должен вывести нас из игры. Как минимум. А как максимум – заполучить войска Инферно под свое командование.

– Выходит, та нежить, что покушалась на Рильту, – из легиона Криарна? – спросила Селена.

– Очевидно, да. Душеход действует по своим старым лекалам: скачет из тела в тело, дурит всем голову, натравливает друг на друга, пока не наберет силу. А потом…

Договаривать он не стал – всем и без того было ясно, о чем речь. Селена и Ровэн внутренне содрогнулись, представив себе это.

– Судя по линиям Судьбы, в ближайшее время Нижний мир ждут государственный переворот и новое имперское правление, – ровным голосом вымолвил Серый. – Все зависит от того, успеем ли мы остановить Душехода и забрать Каладборг. Вопрос только в личности нового сатана и в позиции, которую Инферно займет в глобальном конфликте.

– Тогда так. – Синий поднял руку, и над его ладонью в воздухе возникла колода карт, расписанная причудливым багровым узором.

– Карты Мойро? – понимающе кивнул Серый.

– Именно с их помощью в прошлый раз Безликий сумел вычислить Душехода. Мы не можем действовать вслепую.

– Это будет дорого стоить, – напомнил Серый. – Временная потеря Силы. Ни вы, ни я сейчас не можем себе этого позволить.

Ровэн тонко усмехнулся.

– Есть предположение, что мы с Селеной тут именно за этим, не так ли, мессир? – произнес он, обращаясь к Синему.

– Да, мне понадобится ваша помощь. Текущих оперативных задач у вас обоих пока нет, так что будет время отлежаться и восстановиться. А сейчас придется принять отдачу на себя. Это не больно, просто… временно уходят силы. Всякие. Ну как, согласны?

Селена с Ровэном переглянулись, и за обоих ответила инферийка:

– А что, я уже давно мечтаю как следует выспаться. А вот встретиться с Каладборгом – как раз наоборот, не мечтаю. И Ровэн за последнее время дважды чуть не погиб. Передышка нам точно не помешает.

– Значит, договорились, – резюмировал Синий. – Встаньте за моей спиной и положите руки мне на плечи. А вас, собрат Серый, прошу сделать расклад. Толкованием буду заниматься я.

Колода карт переместилась по воздуху в руки Серого, и тот, не снимая и не тасуя, аккуратно положил на стол первую карту рубашкой вверх. Селена, заглядывая через плечо Синего, с интересом следила за его манипуляциями и за тем, как изображенные на рубашке линии Судьбы движутся, извиваются и сплетаются, подобно клубку разноцветных змей. Рядом с первой, частично даже накрыв ее сверху, легла вторая карта. Затем, несколько ближе к Синему, легли на стол в ряд еще шесть карт, а в заключение, уже совсем близко – еще две. На этом Серый остановился и отложил остальную колоду в сторону. Инферийке было дико интересно, откуда Безликий знает, сколько карт задействовать и как делать расклад, но она понимала, что время для вопросов в высшей степени неподходящее.

Дальше за дело взялся Синий. Он уже руками к картам не прикасался, работал исключительно энергией. Провел рукой над теми двумя картами, что лежали одна над другой, они сами перевернулись, и Селена с удивлением увидела на них изображения темноволосой инферийки, очень похожей на Рильту, и ослепительно-синего меча, в котором трудно было не узнать Каладборг. Инферийка так увлеклась процессом, что даже не замечала, как потекли из нее физическая сила и энергия. Похоже, карты Мойро меняли изображения в зависимости от того, на кого делался расклад. Селена пообещала себе как-нибудь расспросить Синего подробнее про эти карты. Как-нибудь потом. Если, конечно, это «потом» у них будет – вон как дела раскручиваются, даже на карты смотреть страшновато, не говоря уж…

Между тем перевернулись и еще две карты. На одной был изображен хорошо знакомый инферийке Мизарг, а вот на другой был Некто. Его фигура, черты лица и вообще все изображение на карте кутались в туман, менялись, расплывались, но так и не обретали ни четкости, ни устоявшейся формы. Зато от карты веяло отчетливой жутью, и можно было не сомневаться, что символизирует она Душехода. То, что Криарн и Мизарг оказались в раскладе рядом, означало, что они точно связаны. Селена вздрогнула: а вселялся ли Криарн в тело Мизарга? Если и вселялся, то не навсегда, а потом ушел, подправив юнцу память и оставив в наследство «код безмолвия». Будь тогда Душеход в теле юнца, встреча с ним Селены, скорее всего, закончилась бы прямо противоположным образом, и тела ее никто и никогда бы не нашел.

Далее одна за другой стали переворачиваться те шесть карт, что лежали в ряд. С ними все было ясно – Высшие, члены Совета. Черное облако – Бельфегор, красавчик с огненными глазами и коварной улыбкой – Белиал, ящероголовая женщина – Астарта, жабоподобный Карх, рыцарь в черных доспехах – Деминус и гарпия – Тирания.

Интересно, почему Безликие рассматривают в качестве кандидатур для вселения Душехода только Высших? В Нижнем мире вообще-то хватает и могущественных магов. Не таких, конечно, как покойный Тавигарн, но тоже очень даже ничего себе. И тут она поняла: власть! Криарну нужны те, кто способен влиять на политические процессы в Инферно, влиять очень существенно и прямо сейчас, а не когда-нибудь в перспективе. Ему некогда прятаться в тени и захватывать власть постепенно, исподволь, шаг за шагом. Результат нужен немедленно. И не ему самому, а тому, кто стоит за ним, – Первосозданному. Разумеется, Безликие это понимают, поэтому и сузили круг, ибо наверняка чем он шире, тем больше сил уходит на анализ расклада.

Тем временем все карты явили свои лики, и началось главное. Инферийке на мгновение показалось, что над столом сплетаются в клубок толстые, с палец, разноцветные линии Судьбы, словно увеличенное в десятки раз ожившее изображение на рубашке карт Мойро. Но это, разумеется, был только мираж: видеть линии Судьбы не может никто, кроме Безликих. Но у Селены к этому моменту уже стало мутиться в глазах и дрожать колени – ощущения для матерой убийцы абсолютно непривычные. Ее пальцы отчаянной хваткой впились в плечо Синего, впились так, что, будь на его месте обычный человек, у него раскрошилось бы плечо. Селена держалась за Безликого, как за последнюю опору в рушащемся мире, но по-прежнему, словно зачарованная, не сводила глаз со стола, на котором карты начали двигаться.

Сначала Каладборг с Рильтой начали предсказуемо перемещаться к Белиалу. Интересно, кстати, настолько ли Поглотитель душ поработил свою носительницу, чтобы она забыла о кровных узах? Селена хорошо помнила, как ледяной меч любит убивать высших существ. Как знать, не ощутит ли в один прекрасный день Высший Белиал в собственной спине Каладборг? Но тут же застланный радужным туманом взгляд Селены приковало другое перемещение: непрерывно меняющаяся карта Криарна наползла на Мизарга, и дальше они уже стали перемещаться вместе. К одному члену Совета, другому, третьему… И в каждой карте при этом что-то менялось, только Селена не могла уже разобрать что. Но увидела, например, что к картам Астарты и Белиала этот дуэт так и не приблизился. Зато в какой-то момент карта Душехода отлепилась от изображения Мизарга и двинулась… куда?

Туман становился все непрогляднее, карты путались перед глазами. Вспыхнула и истлела карта Мизарга, закружились в странном тройственном вальсе карты Белиала, Рильты и Каладборга… или это только у Селены перед глазами все кружится? Так, постойте, а где же Душеход? Куда подевалась его карта? Инферийка как-то упустила тот момент, когда она поднырнула под какую-то другую, соединилась с… кем?! Тут Селену оставили последние силы, и она соскользнула во мрак беспамятства.

– …так и сделаем, – долетел до медленно приходящей в себя инферийки голос Безликого Синего.

– Получилось? – слабым голосом спросила она. – Я не слишком рано отрубилась?

Пустой капюшон синего плаща повернулся к ней.

– Все в порядке. – Возможно, инферийке это только показалось, но голос Хозяина Судьбы против обыкновения звучал как-то… тепло, что ли. – Вы с Ровэном молодцы – продержались до самого конца. Теперь отдыхайте, заслужили. Я перенесу вас в ваши апартаменты в моем секторе.

– А вы?

– Мы с собратом Серым отправляемся в Инферно. Безотлагательно. Там уже вот-вот начнутся самые главные события. Послание с предупреждением Высшему Белиалу я отправил. Надеюсь, еще не поздно.

Инферийка чувствовала себя выжатой как лимон, но все же нашла силы удивиться:

– Ты надеешься?!

– Вероятностные поля на твоей родине, Селена, сейчас сходят с ума, и однозначно предсказать итог начавшейся заварухи не может никто. Тем более мы собираемся вмешаться, а от этого ситуация еще больше запутывается… Однако нам пора.

– Постой! Скажи хотя бы – чем кончился анализ? Что ты узнал?

– Если вкратце, Криарн где-то поймал этого болвана Мизарга, уловил в нем кровь Высшего и временно переселился в его тело. Ему нужно было встретиться со всеми членами Совета. Или по крайней мере с большинством.

– Но зачем? Он же может контролировать только одного – того, в чьем теле сидит. Не разделит же он свою сущность на несколько частей, раскидав ее по разным телам!

– Ты кое-чего не знаешь о Криарне, Селена. Умей этот Проклятый только ходить из тела в тело, он не был бы столь опасен. Его таланты, к сожалению, чрезвычайно разносторонние. Один из них – так называемый Голос сирены, причем необычайно мощный. Он может произвести психокодирование на определенные действия даже очень могущественных сущностей. Таких, например, как Высшие инферы, но только при личной встрече, разумеется. Однако не факт, что Высшие согласились бы лично встречаться с одиозной личностью вроде сына Люциана. Но у Мизарга имелся архив отца, а тот знал их всех – и тех, кто уже тогда был в Совете, и тех, кто лишь потом пришел туда по воле Маурезена. Душеход из головы юнца узнал об архиве и уже оттуда – о том, на что можно приманить каждого из нынешних Высших. С Белиалом и Астартой у него почему-то не срослось, но остальных он обработал. Собственно, четверо против двоих в Совете, что еще надо? Да и в случае силового решения вопроса, к которому все и идет, личные армии этих четверых превосходят войска Белиала и Астарты. Ну плюс еще легион нежити, который Криарн привел с собой. В общем, если мы не поторопимся, Инферно из потенциального союзника превратится во врага.

– Погоди же! – воскликнула Селена, видя, что Безликий сейчас телепортирует ее в апартаменты, после чего исчезнет. – Ты не сказал главного: в чьем теле он сейчас?

– Сейчас – не так важно. Важно, в ком он будет в решающий момент.

– И в ком же? Не томи!

В ответ Синий просто показал ей карту.

Вечнолесье. Окрестности Даль-Тименора

«Мне здесь не нравится! – мысленно сообщила Рильта. – В этом лесу все мне враждебно – от эльфов до последней травинки и даже воздуха. Мне им дышать трудно, и запах противный – терпкий и сладковатый».

«Не ворчи. – Каладборг был последним, к кому следовало обращаться за жалостью. – Привыкла там у себя пеплом дышать! Свежий воздух ей, видите ли, не нравится! И потом, мы здесь по делу – надо найти следы этой эльфийской дряни, что помогала моему прежнему носителю».

«Ты же говорил, что она жила в Пандемониуме».

«Но родом она отсюда, и наверняка тут осталась ее родня. А Пандемониум – тот еще муравейник: там ее годами можно искать и не найти. Я знаю, что родителей ее убили во время Великой Войны, когда Темный напал на Вечнолесье. Но могут быть и другие родичи. А у эльфов очень сильна родовая связь».

«Даже если мы их найдем и им что-то известно о ней, инферу они ни за что не скажут».

«Посмотрим».

«Если ты о пытках, то с эльфами это бесполезно. Мне отец рассказывал, как однажды…»

«Заткнись! – Терпение Каладборга иссякло на сей раз особенно быстро. Чем дальше, тем легче артефакт выходил из себя. Безрезультатность охоты за теми, кому он так страстно хотел отомстить, бесила его до последней степени. – Только и можешь, что скулить и пререкаться. Ты точно инфер? Тебя, случайно, не подменили? Смотри, мне скоро может надоесть с тобой возиться, и я сменю тебя на Грака. Вот это будет носитель – элитный убийца, ни сомнений, ни колебаний! С ним мы станем настоящим воплощением смерти!»

«А что ж ты до сих пор этого не сделал?» – рискнула огрызнуться Рильта.

Наказывать Каладборг умел и, можно сказать, даже любил. Во всяком случае, юная инферийка иногда ощущала, что от ее страданий меч получает удовольствие. Но, видимо, здесь, во враждебном эльфийском лесу, он не хотел применять репрессивные меры: после его наказаний Рильта обычно некоторое время была не в самом лучшем состоянии. Если ее такой найдут эльфы, возможно, менять носителя придется просто по факту смерти предыдущего, а Вечнолесье было для этого местом абсолютно неподходящим. Так рассуждал Поглотитель душ или иначе, но он просто буркнул: «Случая удобного не было!» – и замолчал. Инферийка тоже решила не испытывать судьбу и не продолжать спор – а ну как меч психанет и забудет про все прагматичные соображения… Между тем Даль-Тименор был уже неподалеку, и вряд ли эльфийская стража встретит Рильту с распростертыми объятиями. Так что стоит быть повнимательнее, чтобы ненароком…

– Стоять, не двигаться!

Открывшийся впереди «купол пустоты» выпустил сразу десяток эльфов – лучников и магов. Первые целились в инферийку из луков, натянув тетивы до предела, а вторые наводили ударные жезлы, заряженные эдемит знает какой смертоносной гадостью.

Рильта, ругаясь про себя на чем свет стоит, развела руки в стороны, демонстрируя, что безоружна.

– Я с миром, эльфы! Почему такая враждебность?

– Инферам нечего делать в наших заповедных лесах! – Голос у мага, командующего эльфийским отрядом, был звучным и хорошо поставленным. Ему бы сонеты читать под окнами возлюбленной или участвовать в состязаниях менестрелей. – Таким, как ты, здесь не рады.

– Поверьте, я не призываю радоваться моему визиту, а также не жду пышного празднества, песен и роскошного пира в мою честь, – с легким сарказмом заверила их Рильта. – Но я все же дочь Высшего, а у Инферно с Вечнолесьем, насколько я понимаю, мир. Мне нужно попасть в город, и я не вижу причин, по которым мне нельзя было бы этого сделать.

Эта тирада, однако, не произвела на эльфийского мага ни малейшего впечатления.

– Зачем тебе в город, дочь Высшего? – произнес он, не опуская ударного жезла.

– Я ищу родственников одной моей хорошей знакомой по имени Аллерия Деланналь.

Маг и один из лучников при этих словах чуть напряглись и обменялись быстрыми, как молния, взглядами. Но от внимания инферийки эти взгляды не ускользнули.

– Для чего? – спросил маг.

Рильта ощутила, как внутри ее зарождается ледяная ярость. Часть этой ярости была ее собственной, но в основном ее источником был Каладборг, которого бесила непредвиденная проволочка.

– К чему этот допрос, эльф? Я пытаюсь найти саму Аллерию и надеюсь, если она не здесь, найти тех, кто скажет мне, где ее искать. С моей стороны ей опасаться нечего. Просто она долгое время вела дела с одной из наших – Селеной из касты убийц. Вот по этому поводу у меня к ней и вопросы.

Острый взгляд Рильты вновь отметил, что при упоминании Селены что-то мелькнуло в глазах командира отряда.

– Тебе незачем идти в город. Аллерии Деланналь тут нет и не было уже давно. Она не появлялась здесь со времен Великой Войны. И никто в Вечнолесье не скажет тебе, где ее искать. Поэтому тебе лучше покинуть наш мир.

Рильта усмехнулась:

– А почему ты так спешишь выставить меня, благородный эльф? Быть может, ты сам что-то знаешь, только не желаешь мне говорить? Может, упростим друг другу задачу и побеседуем честно? Мой статус дочери члена Совета Высших Нижнего мира позволяет мне просить аудиенции у короля Тиарла Вечного. И не только просить, но и получить, ибо причин для отказа у вас нет.

– Причины есть… – процедил сквозь зубы маг.

Его рука с ударным жезлом чуть подрагивала, и видно было, что ему страсть как хочется пустить его в ход. Но Рильта надеялась на Каладборг – она чувствовала, что меч в полной боевой готовности и не даст причинить вред своей носительнице.

– И какие же?

– Лес сжимается от ужаса, когда ты идешь через него. В прошлый раз такое было во время вторжения нежити. Не знаю, каковы твои истинные цели, но ты несешь с собою страшное зло, которому нет дороги в Даль-Тименор и нет места в Вечнолесье. Так что откровенного разговора у нас не получится. Уходи, пока еще можешь!

Каладборг внутри бешено полыхнул взрывом холода, так что Рильта даже чуть вздрогнула. Этот эльф ходил по лезвию меча, сам об этом не подозревая. Инферийка сдерживала агрессивные порывы Поглотителя душ буквально из последних сил.

– Я сообщу о вашем поведении в Совет. И хоть ты не удосужился назвать мне свое имя, эльф, твое лицо я запомнила, и прочтение моей памяти станет доказательством. Будет политический скандал, а лично у тебя – большие неприятности.

Маг презрительно усмехнулся:

– Мы уладим это по дипломатическим каналам. А теперь уходи, иначе…

Волна холода сломила последний барьер воли Рильты, и глаза инферийки наполнились ледяным блеском.

– Уйду, – уже не своим голосом произнесла она. – Только сначала предъявлю вам свою верительную грамоту.

Прозрачная сфера силового экрана возникла вокруг Рильты, и об него бессильно разбились импульсы «расщепления», а огненные шары отскочили, словно стрелы от заговоренной стали. А в следующий миг ослепительно синим полыхнуло лезвие Каладборга, рассекая надвое командира отряда. Дальнейшая схватка заняла не более минуты, по истечении которой у ног Рильты лежали десять оледенелых трупов, а в голове ее звучал довольный, сытый смех Поглотителя душ, тут же вновь слившегося с телом инферийки.

«Идем в город!»

«С ума сошел?! – мысленно простонала Рильта. – Думаешь, в Даль-Тименоре не почувствовали импульсов твоей Силы? Да ты им просто сигнал тревоги подал, и на нас вскоре навалится вся эльфийская армия вместе с магами! Надо же иногда и потоньше действовать! Умоляю – давай уйдем и отправимся в Пандемониум. Поищем их следы там!»

Какое-то время она ждала обычного результата ярости Каладборга в виде взрыва ледяной боли, но его не последовало, а вместо этого… меч снова прыгнул ей в руку и заставил резко развернуться. Уродливая тень, отбрасываемая неведомо кем на ближайший таломит, шарахнулась прочь.

– Не убивайте, Высшая! – заверещала она, и Рильта сумела остановить удар.

«Магическая ищейка», – поняла она.

– Кто тебя послал?

– Ваш отец! Он просит срочно вернуться в Инферно! Там беда! Там война!

На мгновение Рильте показалось, что Каладборг не у нее в руке, а вошел ей в грудь по самую рукоять.

– Как война?! – спросила она севшим голосом. – Что за война?!

– Он сказал «предательство». Больше ничего не знаю.

«Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!! Мне надо туда, слышишь?! Я клянусь, что достану твоих врагов потом! Всех достану и убью! Только помоги сейчас!»

«Жертвы… Я буду убивать инферов, ты это понимаешь? Возможно, тебе после этого уже не будет места в родном мире».

«Я согласна! На все согласна! Но там отец, и у меня нет выбора!»

«Что же, да будет так… Но эта… ищейка видела меня. Твоему отцу об этом пока знать рано. Намек ясен?»

«Предельно».

Рильта повернулась к тени, снова сгустившейся на корнях таломита:

– Я возвращаюсь. Так и передай отцу.

И ударила Каладборгом.

Нижний мир

Последние дни Белиал почти не спал, постоянно находясь во власти ощущения, что, во-первых, фатально опаздывает, а во-вторых, все его усилия категорически недостаточны для спасения. Какими силами он располагал? Когорта убийц во главе с Граком, псари с несколькими сворами тхаттов, пять отрядов рогачей и группа укрощенных мимов… Негусто. Даже если считать големов, созданных его придворным магом Олкуардом, получается слишком мало… Катастрофически мало. И вряд ли у Астарты больше. Скорее наоборот.

Уверенность, что вот-вот настанет момент, когда его придут убивать, не оставляла Белиала ни на минуту. А вот веры в то, что все его силы сумеют продержать оборону против армий четырех других Высших хотя бы несколько часов, не было и в помине. Особенно если… Нет! При этой мысли даже Белиала, прошедшего, казалось бы, все мыслимые и немыслимые передряги, охватывал стылый ужас, от которого хотелось прямо немедленно наложить на себя руки. Поэтому он гнал ее от себя всеми силами и занимался чем угодно – смотром войск, укреплением магической защиты особняка, установкой дополнительных ловушек для незваных гостей, только бы не думать о возможной причине объединения остальных членов Совета и о собственных перспективах, от которых веяло полной безнадегой. Какими глупыми и пустосамонадеянными представлялись теперь его далекоидущие замыслы! Какая власть?! Какие политические реформы?! Тут даже выжить – проблема! Прямо хоть сейчас бери в охапку Рильту, Олкуарда, Грака и нескольких его бойцов и сбегай в Междумирье – под крыло Безликих.

Пусть это трусость, пусть малодушие и пораженчество, пусть жирно намалеванный крест на давно лелеемых планах и долгих годах подготовки политической почвы, но когда такая Сила вдруг решает тебя уничтожить, какой смысл в сопротивлении? Вот прямо сейчас еще бежать можно, но с каждой минутой вероятность того, что враги осадят его особняк, перекрыв тем самым последний путь к спасению, росла, причем быстрыми темпами. Белиал хотел было обсудить это с Астартой, но та, как назло, была недоступна по магосвязи и закрывалась от ментального контакта. Либо с ней что-то случилось, либо она тоже боится, и боится того же самого.

И куда, эдемит побери, запропастилась Рильта?! Ведь он же говорил ей не пропадать из дома надолго! Неужели так трудно в такой важный момент перестать быть взбалмошным подростком и послушать совета отца, кое-что во всем этом понимающего?! Девчонка еще, хотя уже, казалось бы, второй век пошел. Все ей игрушки, даже собственная жизнь, которую она так бесшабашно поставила на кон, отправившись в Адрагерон… Вот и сейчас она тоже недоступна ни для магосвязи, ни для ментального контакта. И от посланной за ней магической ищейки ни слуху ни духу…

Никогда еще Высший Белиал не был столь близок к растерянности и даже к панике. Да, положение, наверное, еще мог бы спасти упреждающий удар. Но по кому его наносить? По всей четверке? Не выйдет. Максимум у него хватит сил для внезапной атаки на одного. Но тут нельзя ошибиться. Это должен быть именно тот, кто причина всего. Тот, кто… Белиал скрипнул зубами. Даже наедине с собой он не мог произнести это страшное слово. Страшное имя. Высший невольно коснулся висящего на шее «замка́ души». Эх, как жаль, что таких артефактов у него так мало! Но еще на двоих хватит.

О, Изначальное Пламя, пусть же наконец хоть кто-то отзовется – Рильта, Астарта… А может, зря он дал поручение ищейке позвать дочь домой? Может, пусть она лучше там побудет, когда его придут убивать? Но нет, они и ее отыщут – оставлять в живых потенциальных мстителей не в обычаях Инферно. Маурезен вот один раз нарушил это правило с сыном Люциана, которого счел безопасным болваном. А расплачиваются за эту его ошибку теперь другие.

Телепатический контакт. Эдемит побери – не Рильта, не Астарта, а всего лишь Грак. Белиал открылся.

«Что там? Началось?»

«Нет, Повелитель. Хотя какие-то подозрительные движения наблюдаются. Тут… вам магическая доставка в спецкоконе».

Белиал вздрогнул. Весточка от Безликого? Вовремя, однако!

«Дай приказ об усилении бдительности. Рогачей подтяни на периметр. И големов тоже. Но сначала послание сюда!»

«Да, Повелитель!»

Стук в дверь.

– Войдите!

Грак. Убийца с поклоном вручил Высшему послание и взглядом попросил разрешения удалиться. Белиал отпустил его кивком и приложил палец к магической печати. Кокон раскрылся, явив свое содержимое: письмо и маленький артефакт в виде коробочки. Дейма. И фонило от нее так, что можно было не сомневаться: она не пуста. У Высшего дернулось веко: да уж, сюрпризы продолжаются. Интересно, что там? Дракон, что ли? А было бы неплохо, кстати. Белиал развернул письмо и углубился в чтение. Однако с каждой секундой лицо его делалось все более мрачным и удивленным. Послание было действительно от Безликого и написано в сухом и сжатом стиле – только факты. Но такие, что глазам было впору вылезать на лоб, да там и оставаться. Оправдывались самые ужасные его подозрения и опасения, а дополнялись они сюрпризами из категории «как лава на голову». Тем не менее, несмотря на шокирующее содержание письма, шанс появлялся. И шанс не такой уж плохой. Только если он, Белиал, не будет хлопать ушами и если вернется Рильта.

Высший аккуратно взял в руки дейму, словно она могла его укусить. Хотя то, что содержалось внутри, определенно могло. Даже сожрать. Но шестилучевая звездочка на крышке деймы была не пустым украшением. Белиал снял ее и прикрепил к одному из своих перстней. Что же, теперь многое стало яснее, вот только времени разработать хитроумную многоходовку, которые так любил Высший, уже не осталось. И на упреждающий удар тоже. Потому что…

– Отец, что происходит, эдемит побери?!

Белиал повернулся к ворвавшейся к нему в покои Рильте, стараясь глядеть на нее как обычно и загнать глубоко внутрь ворохнувшийся затравленным зверем страх. Это было непросто – Высший бояться не привык, а тут сразу столько причин. И тот меняющий обличья враг, что пришел в Инферно, дабы прибрать его к рукам, и тот, что засел в теле его дочери. Не выдать! Не выдать себя ни в коем случае! Неизвестно, как поведет себя загнанный в угол Поглотитель душ такого уровня. А напряжение… Что напряжение? Гражданская война на носу, тут любой напряжется.

– Отец, что ты молчишь?!

– Хорошо, что ты здесь, Рил, – мягко произнес Высший. – У нас мало времени. Атака начнется с минуты на минуту.

– Атака?! Какая атака?! Какое предательство, папа?! Кто на нас нападает?!

– Я сейчас…

Белиал осекся и замер, слушая телепатическое сообщение. Затем сфокусировал взгляд на дочери, которую уже основательно потряхивало от нервного напряжения. Рильта знала: когда у отца такой мертвый взгляд – дела совсем плохи.

– Поправочка, – очень ровно сказал Высший. – Атака уже началась.

«Опоздала!» – в отчаянии подумала Астарта, когда на ее особняк опустился «колпак тишины», а следом – внешняя «блокада перемещений». Ни сбежать, ни помощь вызвать. Да и какая тут помощь? Единственный союзник, Белиал, сейчас сам, наверное, в таком же положении.

А вскоре начался штурм. Магические защитные экраны ее дома взломали при помощи гранат, составленных из «пожирателей магии». После чего в образовавшиеся проломы ринулись на приступ рогачи. Толпы рогачей. Они столкнулись с такими же демонами, защищающими особняк. Убийцы из охраны Астарты стреляли из окон. Их дез-арбалеты наносили немалый урон, но врагов было слишком много, к тому же в ответ с дальнего конца лежащей перед домом площади летели такие же смертоносные болты плюс «стрелы мрака». Последние изрядно озадачили Астарту – не инферское это заклятие, им обычно личи пользуются. А откуда бы личам взяться в столице Нижнего мира? Так или иначе, огонь из окон был довольно быстро нейтрализован, и атакующие ворвались во двор с торжествующим ревом.

Впрочем, радовались они рано: Астарта еще не исчерпала своих оборонительных возможностей. Связавшись телепатически со своим магом Сириадарном, она задействовала вторую линию обороны. Сверху в гущу сражающихся упали темные энергетические сгустки, которые Высшая называла «бомбами страха». Они вызывали у всех, чей разум был не защищен «стражником», чувство неконтролируемого ужаса и паники. Высшие сущности, правда, этим бомбам были не по зубам, но та многочисленная шушера, что штурмовала сейчас особняк Астарты – вполне. Свои и враги шарахнулись прочь от энергетических сгустков. Свои – внутрь дома, а враги соответственно на улицу, где их ждал еще один сюрприз. Сириадарн задействовал другие бомбы – тектонические, которые раскололи площадь пополам, и разверзнувшаяся пасть здоровенной трещины разом поглотила сотни нападавших демонов. Остальные в панике отхлынули назад. Первый штурм провалился.

Впрочем, Астарта не сомневалась, что это была только разминка, и вторая волна штурма не замедлит начаться. Так и оказалось. На сей раз и без того сумрачно-багровое небо Инферно потемнело от многочисленных дагриппов и мимов в облике горгулий. Этим трещины в земле нипочем, а дыры в защитных экранах по-прежнему зияли, так что стаи крылатых бестий ринулись вниз – на дом. По размерам каждая из них вполне могла проникнуть в окно, а внутри дома справиться с ними будет куда сложнее.

Тварей встретил нестройный огонь дез-арбалетов убийц и пиропосохов рогачей. Часть удалось сбить, а с остальными закипела яростная схватка у окон и дверей. Убийцам тоже пришлось пустить в ход мечи, но бестий было столько, что не приходилось сомневаться: рано или поздно защитников просто задавят числом. Определенное количество крылатых созданий, конечно, имелось и у Астарты, и они взмыли в воздух, но достаточно быстро были перебиты превосходящими силами врага.

Тогда снова пустил в ход свою Силу Сириадарн, и с небес на стаю крылатых созданий рухнул «огненный занавес». Полог из мощных вертикальных струй пламени рассекал тварей на части, прожигал их насквозь, обращая в кучки пепла. Эффект от заклятья получился очень впечатляющим: уже в первые минуты крылатая орда была заметно прорежена. Но для Астарты прозвенел тревожный звоночек: уж слишком рано пришлось подключить «тяжелую артиллерию». Заклинание «огненного занавеса» было чрезвычайно мощным и энергию пожирало в огромном количестве, а источник, из которого ее черпал Сириадарн, был далеко не бездонным. К тому же атака с воздуха, даже по самым оптимистичным прикидкам, не казалась последним козырем атакующих – у них наверняка припасено еще немало гадостей, и войск тоже немало.

Половина тварей была уничтожена «занавесом», часть проникла внутрь, и там сейчас шел с ними бой. Остальные обратились в бегство: кто бы ни гнал на приступ демонических созданий, они все же не были тупыми, не ведающими страха зомби, и столь впечатляющее зрелище массовой и жестокой гибели собратьев по виду напрочь отбило у них охоту штурмовать этот зубастый дом.

Зато, как выяснилось, под прикрытием воздушного налета к зданию подобрались другие враги: к самому двору, к границе зоны «блокады перемещений» телепортировался довольно многочисленный отряд убийц во главе с самим Высшим Деминусом. Слишком многочисленный для одного Высшего – наверняка союзники с ним поделились. Сквозь «занавес» убийцы прошли, даже не заметив его, – похоже, все были экипированы самыми современными «стражниками». Кинувшихся на них рогачей они в считаные секунды покромсали на куски и вскоре уже были перед дверями непосредственно в особняк.

Двери эти, конечно, тоже были защищены как следует: «ледяная броня» плюс укрепляющие чары, плюс заклятие ментального воздействия. Впрочем, последнее этим было не страшно: все те же «стражники» их защитят. Зато с самой дверью им повозиться придется.

«Големов на вход!» – скомандовала Астарта Сириадарну, искоса поглядывая на изображение, транслируемое с наблюдательной сферы над дверями, и маг сразу произнес формулу, освобождающую его боевых созданий. Големы были мощны и быстры – их небольшой отряд мог покрошить втрое большее войско тех же рогачей. Вот только тут им противостояли отнюдь не рогачи, и Астарта уже с подступающим отчаянием понимала, что и этот заслон надолго убийц не задержит.

«Охрана – от окон! Все ко мне!» – эта телепатическая команда фактически констатировала отсутствие у хозяйки особняка других козырей. Но эдемит с ними, с окнами и крылатыми тварями тоже, – пусть прорываются, не так-то их много и осталось, большинство уже перебили.

Между тем, к немалому удивлению Астарты, Деминус вовсе не возился с чарами на дверях. Он просто извлек небольшой артефакт и приложил его к двери, рядом с замком. Похоже, это был какой-то усовершенствованный «пожиратель магии», потому что уже несколько секунд спустя Деминус, красуясь, ударом ноги распахнул дверь и шагнул внутрь.

Големы успели: эти создания хоть и уступали в скорости инферам-убийцам, но ненамного. Выглядели они совсем не типично: никаких неуклюжих громад из камней или глины. Это были стремительные и очень опасные человекоподобные существа, текучие, словно из жидкого металла, и снабженные здоровенными шипами, способными нанести серьезные увечья. А кроме того, на них практически не действовала никакая магия.

Зал сразу за входной дверью давал более чем значительное пространство для схватки, и убийцы схлестнулись с чародейскими тварями. Деминус тут выпендриваться не стал. Он, конечно, и сам был не дурак подраться, но в таких делах предоставлял работать профессионалам, которые в плане боевой подготовки заметно его превосходили, а чары тут помочь не могли. Если бы кто-то мог наблюдать эту битву со стороны, его ждало бы разочарование: никакого эффектного зрелища – противники двигались с такой скоростью, что глаза не успевали улавливать их движения. Бой закончился за считаные минуты, и от грозной стальной когорты казавшихся неуязвимыми големов осталось лишь воспоминание и лужи серой жидкой субстанции на полу. Были, правда, потери и среди убийц Деминуса, но несопоставимые: всего четыре трупа. Можно двигаться дальше – по лестнице на второй этаж.

Попавшихся по пути нескольких мимов Деминус испепелил небрежными жестами, убийцам даже утруждаться не пришлось, а вот где пришлось – так это на втором этаже. Там нападавших ждала засада: несколько стремительных, словно размытые тени по ту сторону залитого дождем стекла, фигур убийц Астарты появились сразу с трех сторон и открыли огонь из дез-арбалетов. Двое бойцов Деминуса, идущих по бокам от него, прыгнули вперед, принимая на себя дез-болты, предназначенные Высшему, и осыпались кучками праха. Но не только они: эта внезапная атака нанесла когорте Деминуса очень существенный урон. Высший надеялся, что инферская охрана Астарты в большинстве своем продолжает сражаться у окон с тварями. Но убийц не ошеломить надолго, и вскоре последовали ответные залпы, а самого Деминуса окутало сумрачное энергетическое поле огромной мощности, которое поглотило смертоносную энергию еще двух дез-болтов, направленных в него. А вскоре на галереях закипела отчаянная битва. Инферы с инферами, убийцы с убийцами, мелькание теней и время от времени падающие или рассыпающиеся в прах тела.

Эта схватка получилась еще скоротечнее предыдущей, и поле боя вновь осталось за нападающими, правда, потери их были уже куда более существенными. Однако весь отряд понимал: ресурсы защитников уже практически исчерпаны. Максимум – осталась личная охрана Астарты, ну и маг еще. Только что сможет последний против убийц, защищенных новейшими «стражниками»?

Хозяйка особняка отпрянула от наблюдательной сферы, словно изображение в ней причинило ей физическую боль. Огляделась. С ней остались лишь трое: двое убийц из личной охраны и Сириадарн. Всё. Конец. Еще один заслон, несколько ловушек и… Время, отведенное Астарте на жизнь, исчислялось уже считаными минутами.

– Есть вариант, – эхом откликнулся, словно прочитав ее мысли, Сириадарн.

Первый взгляд Астарты, брошенный на мага, был непонимающим, а потом… Лицо рептилии бледнеть не может, но тут показалось, что зеленоватая чешуя даже посерела.

– Нет! – выдохнула она в ужасе.

– Нам все равно умирать. Всем. А тут от моей смерти будет хоть какая-то польза.

– Но выпускать… этих… Они же… не делают различий.

– Мое самопожертвование направит импульс ненависти на врагов, так что сначала Пожиратели накинутся на них, и у вас появится шанс проскочить к выходу по трупам.

Высшая успела забыть, что ее маг принадлежал к древнему ордену Печати, когда-то огромными усилиями сумевшему запереть Пожирателей, едва не погубивших весь Нижний мир, в другом измерении. Из адептов Ордена остались единицы, имена которых не были известны практически никому. Но Сириадарн однажды ей сказал, и Высшая тогда даже не поняла зачем. Позже до нее дошло, что для одного такая тайна слишком тяжела. Чтобы запереть Пожирателей, потребовался чудовищный кровавый ритуал, чтобы выпустить – потребуется специальное заклятие и не менее кровавое самоубийство одного из последних адептов Ордена. Сириадарн, конечно, был прав в том, что такой шаг даст ей шанс ускользнуть, но не означает ли это уйти, уничтожив за собой все? Вряд ли нападающие сумеют справиться с Пожирателями и закрыть дыру в их измерение, а это значит, что Нижний мир обречен: оттуда хлынет абсолютная погибель, а хранителей древнего знания, способных с нею справиться, ныне и не найдешь. Не слишком ли высокая цена получается за жизнь одной Высшей?

Но пока она пыталась придумать, что на это сказать, время у них вышло: запечатанная «ледяной броней» дверь разлетелась в щепки. В темный проем сразу улетели два дез-болта охранников Астарты. А через секунду внутрь ворвался пузырь мрака, и новые выстрелы по нему пропали втуне – безотказное доселе оружие убийц не взяло Высшего Деминуса, чья фигура проявилась из-за рассеивающейся тьмы. Астарта вновь поразилась: не владел Деминус такими чарами, не мог владеть.

Но больше удивляться было некогда, ибо в следующие мгновения одновременно произошло много событий. Зал наводнился воинами Деминуса, а Сириадарн, отступив в угол и пользуясь тем, что на него никто не смотрит, завершил свой ритуал: он громко выкрикнул последнее слово заклятия и проглотил предварительно активированный кристалл «расщепления». Взрыв кристалла внутри организма разнес тело мага в кровавые брызги. Мельчайшие частички крови и плоти адепта ордена Печати осели в зале почти на всем. В воздухе на том месте, где он стоял, возникла черная дыра, ведущая в иное пространство, а оттуда…

Астарта, конечно, слышала жутковатые легенды и сказки о Пожирателях, воплощениях голода, одни из немногих, которыми можно было напугать непослушных ментально стойких инферских детей, но к тому, что полезло из пространственной дыры, легенды ее и близко не подготовили. Пожиратели были не просто чудовища, коих за свою долгую и богатую на события жизнь Высшая успела повидать огромное количество и в широком ассортименте. Это были настоящие олицетворения самых страшных кошмаров, которые только мог измыслить даже изощренный инферский мозг. Они представляли собой совершенное оружие против обитателей Нижнего мира. Даже более совершенное, чем эдемитский «глаз геноцида», но при этом живое (или псевдоживое) и пусть ограниченно, но мыслящее. А еще всегда неутолимо голодное и полное ненависти. Фантасмагорически жуткая форма туманных исчадий потустороннего пространства постоянно менялась, но два момента оставались неизменными: сверлящие душу насквозь бешеные глаза и пасти, занимавшие большую часть их организмов. А какими еще могли быть твари, прозванные Пожирателями? Причем именно так, с большой буквы? Они пожирали все: плоть, души, неживое, камень, сталь, пространство – все исчезало в их бездонной утробе, и не было, казалось, средства их остановить. Сейчас-то такого средства точно нет, ибо древний Орден канул в небытие. И один из последних его адептов в минуту отчаяния выпустил воплощения голода в мир.

Цепенея от ужаса и пятясь к стене, Астарта не была уверена, что если сейчас спасется, то сможет потом жить с мыслью, что стала косвенной причиной возвращения этого всепоглощающего кошмара.

Оцепенели и убийцы Деминуса. Закаленные во многих боях и убившие немало врагов безжалостные воины были готовы ко многому. Но только не к такому. Все они не сводили глаз с появляющихся из дыры Пожирателей, и только Деминус смотрел на Астарту, и в глазах его светилось что-то вроде… уважения? «Эк чего вытворила, даже меня впечатлило!» – словно говорил взгляд Высшего. А потом Пожиратели ринулись на инферов. Убийцы пытались сражаться, но тут им, привыкшим всегда считать других «мясом» и убивать не смущаясь ничем, пришлось самим узнать, что такое быть добычей для более совершенного хищника.

Астарта с охранниками аккуратно, вдоль стены, кралась к двери, когда Деминус вдруг, хмыкнув, извлек что-то из кармана. Что-то небольшое, умещающееся в ладони. И с тихим: «А мы тогда так!» – открыл его. «Что-то» оказалось деймой, и оттуда навстречу Пожирателям хлынула нежить. Элитная – пустотники, личи, черные тени. Смерть против голода. Если и было средство остановить лезущих из черной дыры исчадий, то именно такое: Смерть, что однажды останавливает всех. Иногда даже тех, что считают себя ей неподвластными. И когда началась эта безумная битва нежити с Пожирателями, Астарта и ее охранники ринулись к двери, сразив по пути двух убийц Деминуса.

Инферы, для которых телепортация была самым привычным способом передвижения, бегать не привыкли. Но внутри особняков высших телепортироваться не позволяла стационарная «блокада перемещений». Поэтому теперь все зависело от того, успеют ли беглецы выбраться наружу до того, как…

Что-то шлепнуло по полу сзади, а впереди он вздыбился, перекрывая путь и опрокидывая Астарту и ее спутников на спину. Вскочили они быстро (инферы же) и развернулись. К ним не спеша шел Деминус и улыбался. За его спиной маячил десяток личей.

– Ну-ну, что это мы бегать вздумали? Как негостеприимно, Астарта! Мы ведь только начали веселиться.

Охранники разрядили в Высшего свои дез-арбалеты, но с предсказуемым отсутствием результата: пузырь тьмы, вспухший мгновенно вокруг Деминуса, впитал смертоносные снаряды.

– Ну все, вы мне надоели!

Высший щелкнул пальцами, и личи позади него мгновенно сформировали «ножницы смерти», отрезая Астарту со спутниками от источников энергии, а секунду спустя «стражники» на всех троих взорвались и разлетелись на мелкие осколки.

– Сначала так, – прокомментировал Деминус и сложил пальцы обеих рук в странные фигуры, – а потом так.

Пространство вокруг охранников Высшей исказилось, закрутившись самым невероятным образом, и на пол упали два невероятным образом изуродованных больших комка кровоточащей плоти.

Астарта аж задохнулась:

– Как ты…

– Не ожидала, да? – усмехнулся Деминус. – У меня много скрытых талантов. Ну-ну, только ножичек свой доставать не надо – бесполезно, сама же понимаешь.

– Умереть – так лучше в бою!

– Умереть – это еще не сейчас, Астарта. На твою тушку у меня есть планы. Но потом, когда я разберусь с теми зверюшками, которых ты по недомыслию выпустила на волю… Ну ладно, не ты – твой маг. Кто же знал, что он окажется из Ордена. Сюрприз, не спорю.

– Ты ведь не Деминус, так?.. – Язык в пересохшем рту ворочался с трудом.

– Догадливая!

Высший ухмыльнулся, и на месте лица его на мгновение возникла черная бездонная дыра наподобие той, которую открыл Сириадарн, только тут не было ничего, кроме мрака. А потом появилось всего на миг, но… другое лицо. По-своему красивое, с резкими чертами, но с отчетливой печатью безумия. Смутно знакомое к тому же, только его надо было вытаскивать из глубин памяти, и…

– О Пламя! Криарн Душеход! – Высшая сделала шаг назад.

Мгновение черной бездны – и на нее уже вновь смотрело насмешливое лицо Деминуса.

– Давно не виделись, Астарта. Сейчас я тебя парализую, и ты полежишь тут немного, пока я занимаюсь другими срочными делами. А потом я вернусь, и мы придумаем, как развлечься.

Высшая пыталась было сопротивляться, да куда там! Тот, кто ей противостоял, был многократно сильнее. Сковывающее заклятие буквально спеленало ее, и она упала на спину. Но ожидаемого удара об пол не состоялось – под ней словно пропасть разверзлась, и Астарта провалилась куда-то во тьму. А последним, что она увидела, было выражение сильного удивления на лице Деминуса, то есть Криарна.

– Внешний периметр пал, – зачем-то констатировал очевидное Грак.

– Вижу, – с легким раздражением отозвался Белиал. – И откуда они только нагнали такую орду?

Впрочем, ответ на этот вопрос он знал и сам: его особняк штурмовали армии сразу трех Высших, плюс рубежные войска, подчиняющиеся Бельфегору как главе Совета. Еще бы они не прорвали периметр при таком-то превосходстве! Кстати, сами Высшие тоже были здесь. По крайней мере двое – Тирания и Карх. Белиал их чувствовал. Бельфегор, видимо, по своему обыкновению, отсиживается где-нибудь подальше от передовой. В своем особняке, например. А Деминус, скорее всего, занимается Астартой. То есть не Деминус, а… Почему же он, Белиал, до сих пор не может изжить своего древнего страха перед… даже именем Заточенного? Да, именно так называли его в Инферно все те века, что прошли с низвержения этого… этого…

– Высший!

– Отец!

– Спокойно! – дернул плечом Белиал. – Я уже активировал вторую линию. Смотрите.

Вокруг особняка из земли вдруг ударили вверх струи раскаленного пара, и двор, наводненный уже целой ордой демонических тварей из армий нападавших, наполнился диким многоголосым воплем боли и агонии. Пар этот был совсем непростым, и сильнейшие ожоги представляли собой, пожалуй, самое легкое из последствий попадания под него. На коже оседало вещество вроде сильнейшей кислоты, в считаные секунды разъедающее плоть буквально до костей, а потом и за них принимающееся. Это страшное заклятие пожрало множество жизней, и основательно поредевшая армия демонических созданий отхлынула от особняка.

Но тут появились маги. Сразу четверо и все изрядной Силы. Они заклятиями придавили к земле и погасили струи смертоносного пара. И без малейшего промедления пошла вторая волна штурма. Маги двинули вперед своих големов, а сами тем временем пытались взломать «ледяную броню» особняка. Последнее, кстати, вполне могло и получиться – четверо высших магов Инферно, если объединятся, могут горы свернуть. В буквальном смысле. Олкуард, маг Белиала, выставил своих, но против такой толпы у них шансов не было. По окнам особняка велся непрерывный огонь из всего, что имелось в распоряжении противника, так что убийцы Грака не могли встретить големов дез-болтами.

Белиал чувствовал напряжение защитного поля. Взламывали его усиленно и методично. Долго оно так не продержится, а тогда, даже если удастся сдержать големов, прямо внутрь смогут телепортироваться убийцы Бельфегора, Тирании и Карха. И это будет уже точно конец.

– Грак, – негромко окликнул Высший начальника охраны, – пошли половину своих на вход встретить големов. И псари… сколько свор у нас осталось после первого штурма?

– Парочка, не больше.

– Прихвати их тоже – будет не лишним. Постарайся избежать больших потерь среди своих бойцов – они нам еще пригодятся.

Убийца кивнул и вышел. А Белиал ощутил прикосновение к своему локтю.

– Отец…

– Да, Рил?

– Я… – Рильта вдруг сделалась непривычно нерешительной. – У меня есть… В общем, может быть…

Глаза Белиала потемнели.

– Нет, – ответил он. – Пока рано.

Рильта аж отпрянула и побледнела:

– Ты же не… или знаешь?

– Знаю, – кивнул Высший, бледностью способный сравниться с дочерью. – Это шанс, но только на крайний случай.

– А сейчас разве не крайний? Когда взломают «броню», будет поздно. С десятками убийц сразу даже Он не справится.

Белиал заколебался. Что такое Поглотители душ, он знал не понаслышке. Как и о том, что они постепенно творят с душами собственных носителей. Конкретно инферская уязвимость перед артефактами такого типа тоже не составляла для него тайны. Каждое применение такого оружия, каждое убийство с его помощью делало Поглотителя душ сильнее, и вскоре носитель становился его полным и окончательным рабом. Такой участи для своей дочери Высший точно не хотел. А с другой стороны, какие у них альтернативы? Бежать с помощью того, что содержалось в дейме? Бросить все и всех? Кому они с Рильтой будут нужны там, в Междумирье? Без сил, без ресурсов, без стоящего за ними Инферно? А применить Каладборг… как? Просто големов внизу покрошить? Так другое пушечное мясо пришлют – у врага его, похоже, немало, а когда маги вскроют «ледяную броню», Рильта права – убийцы будут тут кишмя кишеть, и тогда хоть с Каладборгом, хоть без… Маги! А ведь это мысль!

– Ладно, уговорила, – внезапно произнес Белиал. – Мы его используем.

У Рильты радостно вспыхнули глаза.

– Так я пошла?

– Не так быстро. И не туда, куда ты думаешь. – Высший извлек из кармана дейму. – Какое-то время мы тут еще продержимся, а мне нужно точно запеленговать местоположение четырех магов. Потерпи еще чуть-чуть.

Рильта со вздохом кивнула.

Белиал закрыл глаза и сосредоточился. Он как бы слился с оборонительной системой своего дома, подключился к ней сознанием и ощущал все ее болевые точки, кто и куда оказывает давление. И главное – откуда. Чувствовал Белиал и присутствие рядом сущности Олкуарда. Маг основательно поработал, чтобы превратить в оружие сам дом, и вот теперь готовил его к битве не на жизнь, а на смерть. Белиал также видел и воспринимал всем организмом атаку вражеских големов, встреченных у дверей такими же големами Олкуарда и сворой тхаттов, которых спустили с поводков инферы-псари. Ощутил страшный консолидированный удар магов по входной двери в особняк. Пока не «броня», а лишь дверь. Не телепортация, а только вход. Схватка закипела в холле. Впрочем, так было даже лучше: снаружи враг мог помогать своим големам стрельбой, внутри же они были сами по себе, и тут уже появлялись шансы. Особенно с помощью убийц Грака.

Видел Белиал, как хлынули через площадь к дому серые полчища всевозможной нежити. Не удивился: появление живых мертвецов было лишь вопросом времени. Если Заточенный вышел из Зоны в Серых Пределах, то наверняка и армию оттуда с собой прихватил. В деймах. Пока шел бой на первом этаже, нежить заполняла двор, уже не рискуя нарваться на смертоносный пар – его подавляли маги. Не было сомнений, что мертвецы будут ломиться через окна. Черные тени уже попытались проникнуть в окна второго этажа, но тут Олкуард с Белиалом совместными усилиями сделали окнами «Ам!»: энергетические и каменные челюсти сомкнулись на черных тенях, разрушая их эктоплазменную структуру и развоплощая. Дом вампирил души не хуже своего хозяина, а тут даже лучше получилось – массово и эффективно. От многих черных теней остались лишь лоскутки мрака, а основные сущности черных смертоносных призраков были поглощены домом. Начал щелкать челюстями дом и на первом этаже, когда низшая нежить полезла в окна, а сотни здоровенных нетопырей, в которых превратились вампиры, последовали второй волной за черными тенями.

Белиал сдержал себя – с домом Олкуард пока управлялся и сам, а у Высшего была другая задача. Жгучей болью каменно-энергетического организма дома воспринимались попытки взлома «ледяной брони». Маг вместе с домом пытались этому противодействовать, но враг был очень силен, и теперь Белиал определял векторы угрозы. К его удивлению, это получилось довольно легко и быстро: маги и не скрывались, будучи уверенными в себе, в собственном превосходстве и, почитай, неуязвимости. И то верно – кто до них там мог добраться? «Ледяная броня» дома, конечно, не пускала нападающих внутрь, зато и защитникам дома не позволяла выйти наружу, кроме как обычным способом через дверь, у которой внутри кипела яростная битва, а снаружи бушевали орды нежити. Магам просто в голову не мог прийти тот способ, который Белиал собирался применить, чтобы достать их.

Запомнив пространственное положение точек, где они находились, Белиал, прежде чем отключиться от дома, передал Олкуарду приказ взять временно командование на себя. Он открыл глаза. Рильта рядом чуть ли не приплясывала от нетерпения, и в глазах ее, как с тревогой отметил Высший, уже мелькали льдистые проблески – верный признак того, что Каладборг тоже рвется в бой, и если его не пустить…

– Пора! – выдохнул Белиал. – Сейчас держись за моей спиной.

И открыл дейму. При виде появившегося оттуда существа Рильта издала возглас изумления и отвращения – это был червь Хаоса. У этих исчадий Бездны отменный аппетит, в чем-то сродни аппетиту Пожирателей, и рискнувший выпустить червя без средства его контролировать сам же и становился его первой закуской. Но не просто так была та звездочка на крышке деймы, которая сейчас «сидела» на одном из перстней Белиала – она и являлась таким средством. Высший поднял руку с перстнем, и червь замер. Затем распластался по полу.

Белиал повернулся к Рильте и мотнул головой в сторону червя:

– Садимся!

Несколько секунд юная инферийка смотрела на него, как на безумца, а потом, пробормотав себе под нос какое-то отвязное ругательство, следом за отцом водрузилась на пружинистую спину отвратительного создания. Белиал представил себе точку, куда хочет попасть, и сделал ныряющее движение кулаком с перстнем.

Есть очень немного способов взломать стационарную «ледяную броню». Пожиратели магии тут бессильны, или их придется сделать невероятно мощными, что пока технологически не реализуемо. Так вот, первый способ – прямой силовой натиск – в данный момент практиковали маги противника. А вторым было управляемое протыкание с помощью червя Хаоса. Пожирающая пространство тварь пробила дыру не только в заклинании, но и в полу особняка, а потом и в подвале, после чего забурилась в грунт в указанном Белиалом направлении. От всяких побочных эффектов пробуривания подмирного туннеля Высший защищал себя и дочь силовым полем.

Скорость у червя была феноменальной, да и потребное расстояние – не особенно большим, так что до первой цели они добрались меньше чем за минуту. Пространственная дыра возникла как раз за спиной у мага, и оттуда выскочили Белиал и Рильта, а червя Высший с помощью своего перстня оставил ждать в туннеле. Маг был настолько поглощен своей задачей взлома «брони», что слишком поздно отреагировал на всплеск Силы выхваченного из живых ножен Поглотителя душ. А в следующий миг Каладборг пробил его страховочный защитный экран и вошел прямо в сердце.

Белиал огляделся: находились они на крыше одного из ближайших к его особняку домов, и другие точки располагались, судя по всему, тоже на крышах. И теперь он знал, на каких. Высший еще раз приказал червю ждать, аккуратно взял дочь за левую руку, стараясь при этом держаться подальше от Каладборга, и телепортировался во вторую точку.

Взлом взломом, однако не отреагировать на гибель собрата маги не могли, и второй с реакцией оказался шустрее, обрушив на отца с дочерью сокрушительный магический удар. Но не тут-то было: два «стражника» плюс Каладборг, которому было не привыкать защищать своих носителей от магических атак, сработали превосходно. Магия отскочила от Белиала и Рильты, словно пуля от броневого листа, а короткий взмах Поглотителем душ обезглавил и второго мага.

Вот только в третьей точке… они не обнаружили никого, как и в четвертой: оставшиеся двое магов ценили свою жизнь дороже исполнения приказов Высших. В конце концов, каста магов в Инферно всегда была самой независимой от властей, и хорошие, могущественные маги попадались не так уж часто. Так что вряд ли за бегство от верной смерти их в дальнейшем ждала казнь, а остальное, как ни крути, пережить можно.

Штурм между тем продолжался: нежить лезла на дом непрерывно и отчаянно, не считаясь с потерями, словно особняк Белиала был для мертвецов самостоятельной ценностью, независимо от того, есть внутри его хозяева или нет. Живой дом отбивался, перемалывал вторгшихся, а внутри их встречали убийцы, остатки тхаттов и големов. Впрочем, нет, последних уже не было – все полегли. Зато включилась лестница, где ступеньки через одну превращались в жуткие пасти, а стены стреляли смертоносными шипами, которые пронзали пролетающих рядом вампиров насквозь. В общем, Белиал чувствовал, что дом дорого продает свою жизнь. Чудовищная мясорубка продолжалась, невзирая на то что теперь в ней не было ни малейшего смысла. Тирания и Карх были где-то здесь и руководили всем происходящим, хотя не могли не знать, что обстановка уже изменилась. Где они, эдемит побери?! Белиал не мог их запеленговать и хмурился: происходящее ему очень не нравилось. Слишком легко удалось убить двух магов. Да, Каладборг. Да, эффект внезапности. Но кто и как мог предвидеть, что двое Высших выберутся из осажденного дома через подмирный туннель и окажутся в тылу у наступающих, да еще вооруженные Поглотителем душ огромной мощи? Всё так, но Белиал просто спинным мозгом чуял подвох.

Рильта воинственно взмахнула Каладборгом:

– Возвращаемся? Покрошим их там!

Белиал покачал головой:

– Нет, Рил, в доме мы будем как в капкане. И они это знают. Знают!

– И? – Рильта все еще не понимала.

– Знают, что мы не вернемся в дом, а будем искать их. Чтобы прикончить. И что в таком случае сделала бы ты?

– Засаду?

– Да.

– Но как? Где? По этой крыше неудобно стрелять, негде укрыться убийцам и…

Белиал поморщился:

– Не все задачи решаются в лоб. И… ну конечно! Не мы одни умеем делать из домов ловушки! Уходим!

Но они не успели. Слишком много времени было потрачено на поиск Высших и сомнения. Капканы такого уровня и мощности активируются не мгновенно, но тому, что был насторожен на Белиала с Рильтой, хватило пары минут, которые они проторчали на крыше. Сначала вокруг них сомкнулся кокон «блокады перемещений», а потом под их ногами разверзлась черная дыра провала в иное измерение, и Высших затянуло туда с непреодолимой силой.

 

Глава 9

Узлы разрубаются

Нижний мир

– Как думаете, собрат Синий, может, уже пора?

– Нет, собрат Серый, Каладборг еще должен выполнить свою миссию здесь, и только потом мы сможем активно вмешаться.

– Но мы уже вмешались.

– Не в главном. И нам с вами, собрат Серый, пока нельзя приближаться к Поглотителю душ. Мы оба для него сильнейшие раздражители, хоть и по разным причинам. А ни ему, ни его носителю пока отвлекаться нельзя.

– Но есть же некоторые вещи, которые мы можем сделать, собрат Синий.

– Вы правы, собрат Серый, Высшему Белиалу понадобятся сподвижники, и неплохо бы их спасти.

Беседу прервало выразительное покашливание.

– Гм, господа Безликие, а ничего, что я тоже здесь? – произнесла Высшая Астарта.

Пустой капюшон синего плаща повернулся к ней:

– Ничего, Высшая Астарта. Кстати, без своей рептильной личины вы гораздо симпатичнее.

Инферийка вспыхнула неожиданно для себя самой:

– Почему здесь не действуют чары?

– Не всякие. Кое-какие действуют, – ответил Синий. – Подмирные туннели, которые прокапывают вот эти милые зверюшки, – он кивнул в сторону замершего неподалеку червя Хаоса, – вообще вещи в себе. Что и как в них происходит и по каким законам – сам Первосозданный ногу сломит. Эти места как бы не принадлежат к Множеству Миров, хотя они и не часть Бездны тоже.

– Понятно. – Астарта немного помолчала. – Но что вы здесь делаете и почему спасли меня? Вернее, зачем?

– Ну, вы и Высший Белиал – единственная здравая сила во всем Инферно. Надо же нам на кого-то опираться.

Инферийка горько усмехнулась:

– Из меня сейчас та еще сила… Почти все, кто мне служил, перебиты.

Серый опустил голову:

– Наша недоработка – явились мы поздновато. Вернее, Криарн начал действовать раньше, чем мы думали. Впрочем, Душехода всегда было тяжело просчитать.

– Но вы себя недооцениваете, – вставил Синий, обращаясь к Астарте. – Сама по себе Высшая вашего уровня и способностей – это уже немало. Думаю, Белиалу ваша помощь будет очень даже полезна.

– Кстати, а где он сейчас и что с ним? – встрепенулась Астарта.

– Сейчас идет штурм его дома. Но ни его, ни Рильты там нет. По моим расчетам, он сейчас должен быть… ну да, в ловушке, – после паузы ответил Серый.

– Так надо его вытаскивать!.. – Голос Высшей чуть не сорвался на крик.

– Мы не можем. – Голос Синего сделался мягким, вкрадчивым. – Нам пока нельзя по… гм… ряду причин, объяснять которые некогда, да и незачем.

– Кроме того, – добавил Серый, – в ловушке он не один, а вместе с Рильтой. А это значит, что и с Каладборгом. А я полагаю, что во Множестве Миров не так много найдется ловушек, способных долго удерживать Каладборг.

– Постойте, – удивилась Астарта. – Вы уже второй раз упоминаете этот артефакт. Но ведь его выбросили в Бездну, разве нет?

– Выбросили, – подтвердил Серый. – Но кое-кто его вернул.

– Кто?

– Пилигрим, – недовольно отозвался Синий. – И, пожалуйста, не надо говорить, что он – это миф. Я устал уже опровергать подобные сентенции. Как бы то ни было, согласно анализу вероятностных полей, у Белиала с Рильтой и Каладборгом хорошие шансы выбраться самостоятельно. А вот тех, кто сейчас обороняет его особняк, вытаскивать не только можно, но и нужно. И с этим, пожалуй, лучше уже не медлить. Вы с нами, надеюсь?

– А вы как думаете?!

Вспыхнувшая сапфировая сфера защитного поля Каладборга отразила несколько прилетевших из темноты «стрел мрака», но те, кто их выпустил, остались невидимыми и недосягаемыми.

– Червя Хаоса вам в потроха, фаршированного «глазами геноцида»! – емко высказалась Рильта. – Что это за гнилое место, папа?

– Дейма.

– Что?!

– Ну… что-то вроде. Тут изощренный ум поработал. Впрочем, другие в Инферно высшими магами и не становятся. Превратить в дейму целый дом – это сильно!

– Рехнуться можно! И как нам теперь отсюда выбраться?

– Полагаю, ответ «никак» тебя не устроит?

– Не смешно, папа!

– А то я прямо покатываюсь со смеху, Рил! Дейма – такая штука, которая в принципе не приспособлена для открывания изнутри. Потому что в них содержится, как правило, нечто такое, чему свободно разгуливать весьма нежелательно. Полагаю, мы с тобой и Каладборгом попали для наших врагов в эту категорию. И я сильно сомневаюсь, что они намерены открывать крышку в ближайшие несколько тысяч лет.

– Но мы ведь здесь не одни. Кто-то же в нас стрелял!

Белиал пожал плечами:

– Оставили тут нежить еще, чтобы нам с тобой не скучно было.

– Тебе бы все ерничать, – проворчала Рильта.

– А ты считаешь, лучше будет сесть на пол и рвать на себе волосы от отчаяния?

Какое-то время Рильта задумчиво молчала. Белиал не знал, то ли она сама размышляла, то ли советовалась с Поглотителем душ. Лучше бы первое, потому что вряд ли из психованного меча-убийцы может получиться хороший советчик.

– Слушай, пап, не думаю, что сильно ошибусь, если предположу, что в деймы еще никто не попадал, имея при себе такое оружие, как у меня.

Белиал хмыкнул:

– В этом уж будь уверена!

– Тогда, может, мне попытаться разрубить стены Каладборгом? Вряд ли они рассчитаны на столь мощное воздействие.

Лицо Белиала выразило сомнение.

– Попробовать, конечно, можно, но… я почти не сомневаюсь, что идея дома-ловушки принадлежит… – Тут он запнулся, и для продолжения фразы ему пришлось сделать над собой явное усилие: – Криарну Душеходу. А он делал ее именно под нас.

– А откуда ему знать про Каладборг? Даже ты не знал до последнего времени.

– Боюсь, дочка, у него источники информации были получше, чем у меня. Это он организовал покушение на тебя в Адрагероне, когда ты, гонясь за острыми ощущениями, опрометчиво нацепила на себя браслет с «орлиным якорем». Как думаешь, он в курсе, благодаря чему тебе удалось избежать смерти?

Рильта потупилась:

– И давно ты знаешь?

– Не так давно, как надо бы, – вздохнул Высший. – Понимаешь, я очень хотел для тебя по-настоящему великого будущего, а тут – такие детские выходки. Я…

– Только не произноси этого слова, пожалуйста! – вдруг взмолилась Рильта.

– Какого?

Теперь была уже ее очередь вздыхать.

– «Разочарован». Я его ненавижу. И для меня нет ничего хуже, чем слышать его от тебя. Пусть даже я его и заслуживаю.

Губы Белиала изогнулись в горькой улыбке.

– Это слово, которое мне нельзя произносить, на самом деле – моя проблема. Это мои ожидания, и, наверное, загонять тебя в рамки той картины твоего будущего, которую я себе нарисовал, было неправильно. Особенно для нас, инферов. Смешно: мы считаем себя высшей расой, гордимся своей независимостью и свободолюбием, однако жизнь наша предопределена кастой, в которой мы родились, и никуда от этого не денешься… Ну если, конечно, не произойдет что-нибудь вроде этого. – Высший повел рукой по сторонам. – Где в этом уравнении свобода, независимость, радость жизни и собственного выбора? Мне повезло – я родился политиком, и душа моя лежала к этой стезе. Твоя, как я вижу, – нет. Знаешь, что печалит меня больше всего? Ты все время убегала, искала чего-то еще, не того, что назначено, и это вряд ли можно назвать хорошей жизнью. Но твое бегство в конечном итоге привело тебя к нему. – Белиал кивнул на Каладборг. – А то, что ты родилась в семье Высшего, приведет тебя к смерти. Получается, все, что я тебе дал, – не та жизнь, которую ты хотела, и преждевременная смерть. А ведь я… – его голос дрогнул, – понимаешь, я…

У инферов это не принято. Действительно. Даже между самыми близкими. И в другое время Рильта только фыркнула бы презрительно при одной мысли о таком. Но в этот момент для нее не было ничего естественнее, чем приложить Каладборг к ноге, убирая его внутрь собственной плоти, всхлипнуть и броситься отцу на шею. Просто потому что хотелось.

Дез-болт Грака обратил в прах ворвавшегося на галерею очередного вампира. Сошедшиеся стены узкого коридора раздавили десяток низших неупокоенных, а пламя, полыхнувшее из обычного светильника, словно из драконьей пасти, сожгло летящую мимо черную тень. Дом и его защитники сражались отчаянно. Но, несмотря на это, проигрывали. К нежити вновь присоединились все еще многочисленные рогачи и другие низшие демоны, а перебитых в холле големов заменили убийцы из кланов Тирании и Карха. «Ледяная броня» устояла, так что телепортация была невозможна, но враги лезли в дом через двери и окна, и у него уже не хватало ресурсов, чтобы сражаться со всеми сразу. А защитников осталось совсем немного. Как скоро управление домом в таком режиме высосет последние ресурсы у мага Олкуарда и он погибнет от истощения? Или все-таки раньше их всех перебьют?

Грак не позволял себе думать о таком. Он делал то, что умел лучше всего, – сражался за своего Повелителя. Выполнял его приказы. Защищал его самого, его близких и его интересы. Да, Белиал платил ему щедро, но с некоторых пор это перестало иметь принципиальное значение. Грак был не вольным убийцей, вроде Селены, работающим по контракту на того, кто даст больше денег. Он был воином клана Белиала и гордился этим. С какого-то момента эта служба стала для него всем, и не было в жизни ничего более важного.

Грак не знал, куда и зачем исчезли Высший с дочерью, но, уходя, они приказали защищать дом. Грак не задал ни одного вопроса и защищал. Да, возможно, он предпочел бы сопровождать своего господина и его дочь там, куда они отправились, и защищать их. Но Грак и об этом себе думать не позволял: приказ был иным, а значит, Высшему он был нужнее здесь. И если сейчас придется умереть, защищая дом, оставленный хозяином, так тому и быть. И пусть даже Повелитель никогда об этом не узнает, Грак сделает все от него зависящее, чтобы выполнить приказ.

Несколько убийц из клана Тирании левитировали над клацающей зубами лестницей и стреляли из дез-арбалетов. Граку пришлось отступить за дверь. Она, как и стены, укреплена чарами – дез-болты ее не возьмут, а когда убийцы ее откроют и сунутся в помещения второго этажа, Граку и его немногочисленным бойцам найдется чем их встретить. Собственно, в его распоряжении только они и остались. Големы полегли, рогачи и тхатты – тоже. Возможно, уцелели несколько мимов, но этих асов маскировки в таком хаосе и не углядишь. Их миссия проста: в какой-то момент перестать притворяться неодушевленным предметом и нанести смертельный удар в спину врагу.

Из сумрака позади сгустилась фигура вампира – ему как-то удалось прорваться через окна. Реакция Грака не подвела – удар кровососа он парировал, а ответным выпадом проткнул его насквозь. А потом резким взмахом разрубил наискось метнувшуюся к нему черную тень. Похоже, речь уже не о часах идет, а о минутах – враг раздавит их, не считаясь с потерями.

«Грак! – Телепатический голос мага Олкуарда прорвался сквозь боевой угар. – У меня секретная директива Высшего – активировать самоуничтожение, когда оборонительные ресурсы будут исчерпаны. Мои на исходе. Твои, как я вижу, – тоже».

Вот так. Все кончается гораздо быстрее, чем казалось Граку. И хотелось бы возразить магу насчет ресурсов, да нечего сказать. А может быть, так оно даже лучше – исчезнуть в яркой вспышке вместе с полчищами врагов, до конца выполнив свой долг.

«Сколько у нас времени?» – только и спросил Грак.

«Три минуты, не больше – и тут будет вулкан».

Все ясно – продержаться три минуты. Не ахти какая сложная задача. Дверь наливалась багровым свечением, – значит, вот-вот падет. Грак и оставшиеся убийцы подняли дез-арбалеты, готовые смести залпом первых, кто сунется. Но произошло нечто неожиданное – сзади ощутился явственный магический всплеск. Мощный, как от появления серьезных сущностей – вампир или черная тень такого не дадут. Не думая о том, как кто-то мог столь внезапно появиться в защищенном «ледяной броней» доме, Грак и его первый заместитель Радл не сговариваясь резко развернулись, вскинули оружие и замерли ошеломленные, так и не выпустив смертоносные заряды.

В полу зияла, чуть светясь багровыми краями, дыра подмирного туннеля, а рядом с ней стояла Высшая Астарта и двое Безликих.

– Полагаю, имеет смысл… – начал тот из Хозяев Судьбы, что был в синем плаще, и осекся: дверь пала, и ему пришлось закручивать пространство так, чтобы влетевшие с галереи дез-болты вернулись к стрелявшим.

Тем временем другой, в сером плаще, развоплотил три черных тени, влетевшие через окна, и запустил какое-то чрезвычайно сложное и мощное заклинание, которое не произвело никаких внешних эффектов, но у Грака от него заныли зубы.

– …вам всем уходить, – закончил свою мысль Синий и метнул нечто незримое и, по всей видимости, энергетическое за дверь, после чего в полумраке галерей возник какой-то беспорядочный шум. – Это ЗОВ, – непонятно пояснил Безликий. – Мы сейчас заберем отсюда вас и мага.

– У нас приказ высшего Белиала защищать дом, – твердо возразил Грак.

– Вы его уже не защитите. Ваш маг собрался его взрывать, так?

Убийца молча кивнул.

– Свяжитесь с ним и скажите, что не нужно. Мы сможем его изолировать так, что никто не прорвется. Дом вашему Высшему еще пригодится, как и вы все. Живые, заметьте. Грак, верно? – обратился Синий к главе охраны.

Тот снова кивнул.

– Умереть за своего Высшего – это бесспорно красивый жест, Грак, только в перспективе бесполезный. Зато продолжать верно служить ему и дальше…

– А где он сейчас? – Взгляд Грака буквально вонзился в Астарту.

– Если б я знала, – со вздохом ответила она. – Но он жив, это точно.

– И будет жив, – заверил Синий. – А вы все ему понадобитесь, чтобы потом разбирать весь этот бардак, который сейчас творится в Нижнем мире. Поэтому остановите вашего мага, пока он не совершил ничего необратимого.

– Послушай его, Грак, пожалуйста! – По рептильному лицу Высшей нельзя было ничего понять, но ее голос звучал чуть ли не умоляюще. – Безликие – наши союзники.

Преданность преданностью и приказы приказами, но Грак не стал бы главой охраны, не умей он в нужные моменты принимать решения без согласования с Высшим. Сейчас был тот самый случай. Убийца сконцентрировался на ментальной волне мага:

«Мессир Олкуард, надо остановить самоуничтожение…»

– Так-так, – произнес Белиал задумчиво. – Прикрой-ка меня, дочка, пока я тут буду разбираться. Мало ли – вдруг нежить появится.

– Ты что-то придумал? – встрепенулась Рильта.

– Не совсем. Но кое-какие идеи появились.

– Ты же говорил: «никак»…

– Ну… кое-что пришло в голову. Ты помнишь Тавигарна?

– Еще бы! То, как ты с ним расправился, – одно из самых сильных впечатлений моей юности.

– Так вот, Грак – очень хороший начальник охраны. Потому что, когда слышит приказ, умеет слышать и подтекст. И материалы из лаборатории Тавигарна, от которой, как известно, остался только пепел, сначала попали ко мне.

Рильта картинно помахала бровями:

– А как же «С Бездной нельзя заигрывать, какие бы цели ты ни преследовала!» и «Хаос – это зыбучий песок!» и еще куча умных и правильных слов, которые ты мне тогда наговорил?

– А я и не заигрываю. Все, что принес мне тогда Грак, было уничтожено, но только после тщательного изучения. Не то чтобы я собирался это применять, но кто знает, когда пригодится та или иная информация? Стремление к власти любой ценой во мне отсутствует… Ну, то есть я умею его в себе достаточно уверенно подавлять. Но когда речь идет о спасении жизни, сгодится все – и тот червь, которого мне прислали в дейме, и записи Тавигарна.

– И ты хочешь сказать, что, прочитав их, все запомнил? – изумилась Рильта.

– А где ты видела Высшего-политика с плохой памятью? Другое дело, что не все вспоминается сразу – слишком большой объем информации.

– И сейчас ты вспомнил именно то, что может нам помочь?

– Не факт, но возможно. Будь здесь обычная дейма, шансов у нас, скорее всего, не было бы вовсе. Но тут несколько иной принцип построения.

– И ты понял какой?

– Я в процессе, Рил. Не все так быстро и не все так просто. Но что однозначно – рубить стены нашей темницы мечом бесполезно. Даже таким. Однако есть ощущение, что на определенном этапе он нам очень понадобится, и не только для прикрытия. Ну а пока не отвлекай меня и будь настороже. Если соберется много личей, на время они смогут заблокировать даже Каладборг.

Юная инферийка кивнула и умолкла, а Белиал погрузился в изучение структуры заклятия. Она была очень сложной и хитро закрученной, и не всякий Высший смог бы в ней разобраться, даже прочитав записи Тавигарна. Но из всего нынешнего состава Совета у Белиала были, пожалуй, самые сильные аналитические способности, так что не будь он политиком, каста ученых тоже приняла бы его с распростертыми объятиями.

Плетение… Туго свитый кокон из хитроумных заклинаний и не только заклинаний. Узлы, стяжки, склейки, печати для всех этих чародейских нитей и волокон были сделаны из душ. Огромного количества душ. Столько наберется разве что в Серых Пределах. Ну что, еще остались сомнения, кто автор этой ловушки? Во всем был виден изощренно-извращенный ум Заточенного и его безумие тоже.

Где-то на периферии восприятия до Белиала доносились энергетические всплески от заклинаний и ледяные импульсы Силы Каладборга. Рильта, похоже, вела бой, но Белиал не позволял себе отвлекаться. Он сохранял высшую степень концентрации, ведя поиск той нити, потянув за которую можно будет распустить хитроумный клубок заклятий, создающих замкнутый пространственный карман, выход из которого не предусмотрен. На самом деле как раз записи Тавигарна по поводу Бездны тут были бесполезны, ибо магия Заточенного базировалась не на ней, и уж теперь-то, когда Наместник выпустил его из темницы и взял под свое крыло, Заточенный точно не станет применять заклятия из арсенала антагонистичной Первосозданному Силы. Но вот другая часть записей покойного ученого давала зацепки. Одна-единственная нить из миллионов, составляющих непробиваемые стены дома-ловушки, являлась базовой, вокруг которой строилось все. Если просто перебирать их в поисках той самой, на это уйдет больше времени, чем, по словам Безликого Синего, осталось до конца света.

Но это если перебирать. План Белиала заключался в другом. Записи Тавигарна говорили, что для подобной системы заклятий только мертвых душ недостаточно. Требуются живые, но покорные тому, кто создает эту чудовищную дейму, и чем они сильнее, тем лучше. И окончательно запечатать пространственный карман-ловушку можно только собственной душой заклинателя. Для Белиала не составило труда вычислить потребные составляющие – ими наверняка стали души обработанных Заточенным Высших: Тирания, Карх, Бельфегор, Деминус и, в качестве главной печати, он сам – не к ночи будь помянут – Криарн Душеход. Заточенный почти не рисковал – не зная исследований Тавигарна, вычислить этот способ вскрытия ловушки было невозможно, да и разрушить ключевые запоры тоже представляло собой чрезвычайно сложную задачу, даже с Каладборгом. Без него же она выглядела практически невыполнимой. Но так уж все сошлось воедино, что Душеходу очень не повезло. Постепенно даже страх перед именем и прозвищем Заточенного покидал Белиала, растворяясь в наполняющей его уверенности в успехе. Интересно, не Безликие ли постарались так свести все факторы? Хотя какая разница, если итогом станет свобода?

Высший сосредоточился и начал искать ключевые точки… Одна, вторая, третья, четвертая… да, вот она – базовая нить запирающего дейму заклятия. Теперь уже Белиал ее не упустит. Из указательного пальца правой руки Высшего вылетело золотистое энергетическое волокно – поводок, крепко связывающий его с этой нитью. Он вынырнул из своего транса как раз чтобы увидеть, как ослепительно синяя молния Каладборга перечеркнула черную фигуру пустотника.

Рильта обернулась:

– Слава Пламени, папа! Я уж думала, ты никогда не вернешься!

Белиал улыбнулся:

– Двинулись, Рил, пора нам отсюда выбираться!

У кого-то дар убеждения – наследственный талант, у кого-то – профессиональный навык, а у Хозяев Судьбы он что-то вроде побочного бонуса к главным способностям. Линии Судьбы и вероятностные поля всегда помогут определить, что, в какой момент и как нужно сказать, чтобы собеседник согласился с тобой. Кто-то назовет это шулерством, так ведь речь не про конкурс ораторов. Тут важен результат, а он налицо: Серый увел оставшихся защитников дома Белиала двумя подмирными туннелями на двух червях, а Синий остался, чтобы завершить здесь все дела.

Работа предстояла непростая, но где теперь иначе? Простота осталась в ушедшем мирном прошлом. Они с Серым и так уже опоздали, и теперь от кланов Белиала и Астарты осталось не так много. Впрочем, что-то удастся пополнить за счет кланов тех, кого в эту ночь и последующие дни придется уничтожить. А сделать это придется, никуда не денешься. Новой власти надо будет укрепляться в срочном порядке, а в Инферно это лучше всего делается на костях власти предыдущей. Печально, но факт. Надо постараться сохранить хотя бы базу и ближайших сподвижников. Остальное нарастет. Конечно, говорить о Белиале как о новой власти было еще, мягко говоря, рановато, ибо пока все выглядело с точностью до наоборот. Но если бы при текущих раскладах на итоги войны в Инферно принимались ставки, Синий однозначно поставил бы на Белиала, и вовсе не потому, что Безликому была выгодна именно его победа. Поэтому дом Белиала имел первостепенное значение, и Безликий взялся осуществить на редкость сложную и энергоемкую магическую процедуру. Один. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что кое-какая подготовка была уже проведена. «Ледяная броня» облегчала задачу, а запущенный Серым вокруг особняка мини-вариант континуумной бури должен был изолировать дом окончательно.

Синему теперь оставалось «всего лишь» избавиться от тех, кто проник внутрь, и осуществить собственно «погружение». Последнее являлось заклятием высшей категории сложности, и по силам оно было лишь очень немногим. А бонусом – вся набившаяся в особняк дрянь. Какой все же молодец маг, наделивший дом псевдожизнью! Комплекс заклятий, позволивший сотворить подобное, весьма интересен и сам по себе, и при других обстоятельствах Безликий не отказался бы его хорошенько изучить. А сейчас имело значение лишь то, что с живым домом работать намного проще.

Безликий сконцентрировался и превратил свою ментальную суть в подобие спрута, только не с восемью, а с десятками щупалец, которыми и потянулся ко всем точкам управления живым домом – он их определял интуитивно, на ходу. Сила Судьбы плюс энергетика Безликого и возможности самого́ живого дома… при таком убойном сочетании у вторгшихся просто не оставалось никаких шансов. Да и как может быть иначе, когда все оставшиеся в особняке враги накрыты ЗОВом, и сам дом весьма недурно защищается. А бежать некуда, и помощь не придет. Инферы-убийцы, различные демонические твари, нежить – все они должны были умереть. Синий не любил массовых убийств, но «на войне как на войне». Всех этих тварей никто сюда не приглашал. Они пришли, чтобы убивать, значит, должны быть готовы и к обратному варианту, тем более что вполне его заслужили.

Какое-то время Хозяину Судьбы приходилось еще и оборонять подступы к собственной персоне, и даже парочку особо шустрых убийц заставить подстрелить друг друга, но в остальном это была работа мясника. Синий не получал от нее удовольствия, не пытался разнообразить смерти, импровизировать, а просто работал, спокойно и методично, словно занимался скучнейшей во вселенной рутиной. Помещение за помещением очищал он от нападавших, пока весь дом не оказался завален трупами. Впрочем, насколько успел понять Синий в процессе взаимодействия с особняком, живому дому к подобному не привыкать: переварит – и следов не останется. Все же Высшего Белиала никто не назвал бы белым и пушистым.

Ладно. С грязной работой было покончено, и пришла пора приступать к «погружению». Происходи это в каком-нибудь из окраинных миров, известных крайне устойчивой структурой и чрезвычайно бедными магическими потоками, Синему, чтобы провернуть подобное со здоровенным особняком, пришлось бы буквально наизнанку вывернуться. Но Инферно – дело другое. Тут работать одно удовольствие, в том числе и с заклинаниями, искажающими пространство. Безликий создавал пространственный карман достаточных размеров, чтобы в него можно было поместить дом. Этот карман даже воздухом наполнять не требовалось, потому как дышать в нем будет некому, а его, Безликого, просто вытолкнет оттуда обратным импульсом собственного заклинания. Только сработать надо тонко и грамотно.

Вот карман готов, и теперь остается только чуть взрезать пространственную структуру Инферно в области, где он соприкасался с карманом, и расширить образовавшуюся щель достаточно, чтобы дом смог пройти сквозь нее и опуститься в подготовленный карман.

«Та-а-ак, так, так и еще вот так… ну и, конечно, не забыть обратный импульс, чтобы самому не оказаться запертым там. Готово!»

Безликий своими энергетическими руками расширил пространственную щель и запустил процесс. Конечно, он все равно был очень энергоемким и выматывающим, хоть и происходил в Инферно, но Синий справился. Рассчитал он идеально, и в момент, когда окруженный континуумной бурей особняк провалился в пространственный карман на глазах ошарашенной армии Высших-заговорщиков, вместо него возникла безликая фигура в синем плаще. Возникла, отсалютовала присутствующим вскинутой рукой, сжатой в кулак, и пропала. У Хозяина Судьбы было еще очень много работы.

– Да когда вы уже закончитесь?! – воскликнула Рильта, рассекая надвое еще одного лича. – Сколько нежити вообще можно напихать в эту дейму?!

– Они не закончатся, – ответил Белиал, которого один энергетический поводок связывал с вычисленной нитью, а второй – с дочерью, – потому что это не настоящая нежить, а псевдоматериальные фантомы – стражи деймы, которых она генерирует из огромного количества вложенных в нее душ. Правда, вред они наносят вполне реальный.

– Чтоб этому Душеходу подавиться эдемитским мечом!.. – Свой крик души Рильта сопроводила отборным инферским ругательством. – Ну что за извращенное создание?! Я уже уставать начинаю.

– Знаю, дочка, я тоже.

Лицо Белиала осунулось, глаза запали и лихорадочно блестели. Путь в лабиринте этого дома-деймы казался бесконечным, как и количество узлов-склеек-печатей, которые приходилось ликвидировать. Простые узлы Высший уничтожал сам, для более мощных приходилось пускать в ход Каладборг. Ну и для защиты, конечно, тоже, так как нападения не прекращались, и чем ближе они подходили к выходу, тем сильнее и многочисленнее становились стражи и тем чаще Белиалу приходилось помогать Рильте в схватках, хотя следование нити само по себе пило из него Силу, как заправский вампир. Точнее, как десять заправских вампиров. И это было плохо, потому что на самом выходе им придется иметь дело с печатями топ-уровня – душами Высших, а на закуску – самого Криарна.

Каладборг, убивая фантомов, ничего не получал, вернее, получал какие-то крохи вместо полноценных душ, как и Белиал, ликвидируя узлы. Сил на это уходило больше, чем давало поглощение этих осколков, а полноценными были только главные печати – если убить их хранителей в дейме, то они умрут и там, в обычной реальности. Только бы силы на это остались, потому что сама среда деймы отравляла отца с дочерью, нагоняла слабость и уныние. Высший тоже готов был проклясть Душехода двести раз, но предпочитал не тратить ненависть на проклятия – в решающий момент она ему пригодится. Оптимизм внушало только одно – выход был уже близко. А на крайний срок у Белиала в кармане лежала сфера «импульса», хотя Высшего при одной мысли о последствиях ее применения бросало в холодный пот.

Они миновали очередной поворот коридора, боковое ответвление, а там уже вот-вот – и первая из главных печатей – Карх. Но шаг за поворот вогнал Белиала и Рильту в кратковременный ступор: вместо коридора там оказался зал таких исполинских размеров, что в доме, на крыше которого они провалились в дейму, ему явно негде было бы разместиться. А посреди зала застыл здоровенный костяной дракон. Тварь раскрыла свою чудовищную пасть, и все пространство вокруг Белиала и Рильты заполнило нечто серо-зеленое и смертельно ядовитое для тех, кто не был и без того мертв. И все же Каладборг успел создать ледяную сферу вокруг своей носительницы и ее отца, сохранив им немного воздуха для дыхания. Для Рильты это стало последней каплей. Издав рык, сделавший бы честь даже вожаку стаи тхаттов, а то и средних размеров раггеру, юная инферийка прыгнула вперед, резко удлинившееся лезвие ее меча рассекло громадного монстра пополам, и он осыпался на пол грудой обледеневших костей, тут же, впрочем, исчезнувших.

– Съели?! – выкрикнула Рильта и топнула ногой. – И так будет с каждым! С каждым, кто…

Договорить она не успела: в дальнем конце зала сгустился мрак, и оттуда появилась уродливая фигура Высшего Карха, а с ним вместе десять пустотников.

– О Пламя, как же вы меня достали!.. – простонала юная инферийка, поднимая Каладборг цепенеющей от усталости рукой.

С верхней площадки башни Небесный Клык открывалась захватывающая дух перспектива столицы Нижнего мира. Правда, выглядела она сейчас не ахти: в десятке мест сумерки усугублялись свинцово-серыми дымами пожаров, целые районы лежали в развалинах, и еще много где полыхали вспышки магических ударов, вспухали пузыри взрывов и шли ожесточенные рукопашные схватки – партии Белиала и Астарты хоть и заметно уступали своим противникам в численности, но сопротивлялись отчаянно.

На площадке застыли, наблюдая за всем этим, две фигуры – безликая в сером плаще с капюшоном и женская с головой хищной рептилии.

– Безумие! – пробормотала Астарта. – Чистое безумие! Кто мог подумать о таком еще несколько дней назад?

– Видели бы вы, что сейчас творится в мирах, куда вторглись големы Создателя… Так что вам, можно сказать, еще повезло.

Высшая содрогнулась:

– Если это вы меня так утешаете, то получается у вас не очень.

Безликий пожал плечами.

– И не думал даже. Просто констатирую факт. А еще один факт состоит в том, что они вот-вот один за другим начнут умирать.

– Кто?

– Ваши коллеги по Совету. Бывшие.

– Откуда вы знаете? Насчет «умирать»?

– Вам известно, кто я. Нужны еще дополнительные объяснения?

– Линии Судьбы и вероятностные поля?

– Видите – вы сами все прекрасно понимаете. Так что вам с Белиалом придется подхватить рушащуюся власть и укротить хаос.

Астарта вздохнула:

– С Белиалом… Где-то он сейчас?

– Пока все там же. Но должен скоро выбраться.

– Вы уверены?

Пустой капюшон повернулся к Высшей, и та невольно потупилась, явив собой редкое зрелище смущенной рептилии.

– Понимаю… А этот… Это… чудовище?

– Душеход? Его судьба решается как раз сейчас. Так или иначе, он приговорен. Если не Белиал с Рильтой, то мы с собратом его уничтожим. Но в наших общих интересах, чтобы преуспел именно ваш соратник.

– Почему? Почему вы не можете сделать это прямо сейчас, избавив Белиала и Рильту от смертельной угрозы?

– Не можем. – Серый вздохнул. – В данный момент Криарна не просчитать. До какого-то момента его путь отслежен, но дальше… Понимаете, Душеход – воплощенный Хаос, хоть и служит сейчас Первосозданному. Но он сделал одну ошибку – слишком перестраховался при создании ловушки для Высшего Белиала, замкнув главную печать на себя. Когда Белиал с Рильтой доберутся до выхода, именно тогда, причем изнутри ловушки, у них будет возможность достать его. Но в момент боя и мы сможем вычислить местонахождение Криарна. Душеход забыл, что такое воевать против Судьбы. Но сейчас он вспомнит… И еще…

– Да?

– Потом нам понадобится ваша помощь.

– В чем?

– Вы должны не дать Высшему Белиалу прийти на помощь своей дочери. А он попытается.

– В смысле «на помощь»? Кто ей будет угрожать? Душеход?

– Нет. Мы с собратом.

– Но зачем?!

– Она владеет невероятно опасной вещью. И как только эта вещь сделает здесь свое дело, ее у Рильты придется забрать. Вот только вряд ли она отдаст эту вещь добровольно.

Астарта похолодела:

– Вы про Каладборг?

– Разумеется. Инферу нельзя владеть Поглотителем душ такой силы. Этот артефакт погубит ее. И не только ее. Мы лишь пытаемся избежать катастрофы… Так вы нам поможете?

Высшая немного поколебалась.

– Ради спасения Белиала и Рильты – да.

– Я в вас не сомневался.

«Ну еще бы! – мелькнуло в голове у Астарты. – Все просчитал, наверное!»

И в этот момент рядом материализовался Синий:

– Пора. Я вычислил точку выхода. Все произойдет через несколько минут. Нам надо быть уже там… Высшая Астарта?

– Я готова.

– Тогда поспешим.

Синий положил одну руку на плечо Высшей, а вторую – на плечо собрата, и все трое исчезли с башни Небесный Клык.

Белиал все же не удержал энергетические каналы, питающие «стражников», и толпа личей таки сумела сломать амулеты у него и Рильты. А летающая под потолком громадная гарпия – Тирания – не переставая долбила обоих мощными боевыми заклятиями, сама при этом успешно уворачиваясь от ударов Каладборга. Поглотитель душ пока еще держал энергетический щит, но и его ресурсы были небесконечны, к тому же личи все свои ресурсы пускали на сдерживание Силы магического меча. Белиал же мало чем мог помочь дочери: долгий путь внутри этой иссушающей все и вся проклятой деймы и многочисленные предыдущие схватки, в том числе трудные победы над Кархом и пустотниками, а также Бельфегором и вампирами, почти истощили довольно сильного мага. Но Высший, признавая ограниченность своих чародейских возможностей, привык подстраховываться артефактами. И тут он мог похвалить себя за то, что, предвидя нападение на дом превосходящих сил врага, экипировался по максимуму, прихватив даже то, что всегда приберегал, что называется, на черный день. А чернее дня, чем сейчас, в жизни Белиала еще не было.

«Рил, закройся!» – телепатически скомандовал он дочери. Обучение у мага Олкуарда даром не прошло, и Рильта почти мгновенно замкнула энергию внутри себя и закрыла глаза, а секундой позже в гущу личей полетел кристалл, заряженный «отблеском Изначального Пламени». Мощнейшая энергетическая вспышка выжгла в зале все псевдоживое за пределами щита Каладборга. Высшая Тирания, правда, уцелела, но была обожжена и временно утратила ориентацию в пространстве. Однако этого оказалось достаточно, чтобы Поглотитель душ покончил с ее существованием. Еще один узел был разрублен. Предпоследний, если не считать главной печати. Хотя как ее не считать, когда это – сам Криарн Душеход?!

Как сейчас жалел Белиал о том, что в свое время ему правдами и неправдами удалось добыть лишь один такой кристалл! И ведь осталось-то совсем немного: два узла, две печати. Только где взять на них силы? Рильта в изнеможении опустилась на колени и замерла, упираясь руками в пол:

– Папа, я, кажется, все.

Белиал смотрел на нее, и боль пронзала все его существо, но он ничего не мог сделать, кроме… о Пламя, только не это!

– Последнее усилие, Рил!

– Нет, па… я уже запоследнее истратила. Прости.

Белиал понимал, что так оно и есть. Безумно обидно остановиться у самого выхода, но иначе Каладборг, полный ненависти и жажды разрушения, просто вытянет из его дочери всю жизненную силу. Под ноль. А если остановиться, они погибнут тут оба… Тот еще выбор. А из всех его запасов справиться с последними печатями может помочь немногое. Боевая магия против Душехода или даже Деминуса будет практически бесполезна, а из остального… дейма с духом разрушения, «импульс» и… ну конечно, как он мог забыть!

Высший аккуратно извлек черную сферу и протянул дочери:

– Выпей, Рил! Это тебя поддержит.

Юная инферийка подняла на отца глаза, полные смертельной усталости вперемешку с льдистыми проблесками.

– Сфера душ? Что там, па?

– Душа Мизарга. Как знал, приберег. Хоть раз этот ублюдок принесет пользу.

Она протянула руку к сфере, но замерла, не дотронувшись.

– А как же ты? Ты сам едва живой.

– Я как-нибудь продержусь. Каладборгом не мне махать. Пей, у нас еще есть шанс!

Рильта с усилием кивнула, взяла сферу, прижав ее к груди, и закрыла глаза. Из темного коридора впереди вынырнули две черные тени, но Белиал был начеку, и выставленный на максимум «плевок саламандры» сжег смертоносных духов. Наконец юная инферийка открыла глаза, и по губам ее пробежала мимолетная улыбка. Потом поднялась на ноги.

– Ну как? – спросил Белиал.

– Качественная душа – сын Высшего все-таки, хоть и мерзавец чокнутый. Энергии много. На какое-то время меня еще хватит. А ты? Идти-то хоть можешь?

– Могу. Нам недолго уже – только до следующего поворота. Там Деминус…

Он не закончил фразу, как сначала собирался, оставив свои подозрения при себе – ни к чему Рильте пугаться заранее. Этот последний участок пути дался Белиалу тяжелее всего – и по причине почти полного истощения сил, и по причине тяжелых предчувствий. Последний узел, который нужно разрубить и за которым останется лишь главная печать… Только где она? Белиал не чувствовал ее. Вернее, в его сознании все путалось, и энергия главной печати то появлялась, то исчезала. А это значило, что либо от упадка сил его восприятие тоже дает сбои, либо его подозрения верны, и…

Поворот. За ним небольшая квадратная комната с высоким потолком и без других дверей. Единственный вход – тот, через который сюда пришли Белиал с Рильтой. Тупик. И нить вроде здесь заканчивается: участок, ведущий к главной печати, отсутствует. А посередине комнаты стоит черный рыцарь. Высший Деминус. Один. Предыдущих членов Совета сопровождали целые отряды элитной нежити, а тут… Странно. И подозрительно. Что, у этой неисчерпаемой на каверзы гигантской деймы кончился запас фантомов-стражей? Именно сейчас, когда они нужнее всего? В чем подвох?

Забрало шлема Деминуса было поднято, улыбка ярко-алых губ на мертвенно-бледном лице казалась кровавой раной, а заполненные чернильным мраком глаза – провалами в неведомые бездны.

Вот только Рильта подвоха не почуяла. Да и как почуять, когда кровожадный меч, заметно превосходящий тебя Силой, гонит тебя в бой мощным волевым посылом? Она шагнула вперед, замахнулась…

– Рил, осторожно! – успел крикнуть Белиал, но дочь отреагировать не успела.

А Деминуса уже не было на том месте, где он только что стоял. Вместо него возникла здоровенная черная дыра – воронка тьмы, со страшной силой вытягивающая энергию из всего, что попало в поле ее действия. И Рильта с Каладборгом как раз и попала. Юная инферийка замерла, словно парализованная, а меч ее дрожал в воздухе, пытаясь преодолеть притягивающее и одновременно вампирское действие черной дыры. Но без особого успеха. Белиал тоже ощутил потерю энергии, хотя и в меньшей степени – он все-таки отстал от дочери. Зато и сил у него было всего ничего. Высший не устоял на ногах и упал. Волны темноты накатывали на сознание, норовя погасить его, и Белиал сопротивлялся, как только мог, тратя на это последние крохи своих ресурсов.

Между тем фигура Деминуса возникла сбоку, у правой стены. Ее очертания расплывались и двоились, и Белиалу стало ясно, что он был прав в своих подозрениях: врагов было не двое один за другим, а двое в одном – сдвоенная печать, управляемая сознанием Криарна Душехода. Бездноглазый инфер надвигался не торопясь и сжимал в руке меч – очевидно, был намерен покончить с почти беспомощными противниками двумя точными ударами.

Похоже, проиграли… Как же так? Ведь обстоятельства так удачно сложились в их пользу, даровав в почти безнадежной ситуации шанс добраться до главного врага и уничтожить его, а они что? Бездарно растратили все свои возможности и сейчас все равно умрут.

Кое-как приподнявшись, Белиал из последних сил открыл дейму, и навстречу Деминусу-Душеходу метнулся дух разрушения. При других обстоятельствах это создание стало бы страшным противником для любого Высшего, но Криарн не был любым. Зачерпнув Силу из черной дыры, он отразил мощнейший энергетический удар духа, затем поймал его «акульими челюстями» и, достаточно ослабив этим заклятием, разрубил мечом, окончательно развоплотив. Следующий удар пришелся в пытающегося поднять свое оружие Белиала, обезоружил его и поверг на спину. Лишившись меча, Белиал корчился на каменном полу от дикой боли, пронзающей все его существо, и по садистской усмешке на кровавых губах Деминуса видел, что тот наслаждается его мучениями.

Рильта, разумеется, видела, что происходит с отцом, и невероятным усилием, собрав всю свою ненависть, почти вырвалась из энергетических тисков черной дыры, замахнулась Каладборгом… И нужен-то был всего один удар, но Криарн не дал ей такой возможности. Воздействие дыры все же основательно замедляло и Каладборг, и его носительницу. Душеход без труда парировал неуклюжую атаку инферийки, а его ответный удар сбил ее с ног и отбросил почти к самой черной дыре, тем самым отдавая в полную власть вампирящего энергетического образования.

Кровавая улыбка-рана на лице Деминуса стала шире, но он по-прежнему молчал. Только сделал шаг к Белиалу, видимо, собираясь первым прикончить именно его. И тогда тот сделал единственно возможное – то самое, что приберегал именно для такого отчаянного положения: телепатически крикнул: «Лови, Рил!» – и катнул в ее сторону золотистую сферу «импульса». Если Душеход и понял, что происходит, то помешать этому он уже не успел: притяжение черной дыры придало сфере скорость, и через секунду она оказалась уже возле Рильты. К счастью, юная инферийка не сплоховала и, продемонстрировав чисто инферскую реакцию, поймала артефакт, а потом сжала потребным для активации образом.

«Импульс» – та самая штука, прежде чем применить которую любой инфер подумает десять раз, ибо хоть это и супердопинг для организма, расплата за него поистине чудовищна. Поэтому используют его только в качестве последнего средства, когда все остальные уже исчерпаны. Но в данной ситуации лишь «импульс» мог помочь Рильте преодолеть страшные энергетические тиски черной дыры. И он помог. Сверхсила и сверхскорость пришли из золотистой сферы, и на несколько минут инферийка превратилась в поистине непобедимую машину убийства. Вскочила на ноги и тут же буквально размазалась в воздухе – настолько сумасшедшей стала скорость ее движений. Как ни быстр был Деминус, противостоять противнице под «импульсом» он все же оказался не в состоянии. Первый удар Каладборга отсек ему руку с мечом, а второй – отделил его голову от туловища.

Рильта повернулась к черной дыре, и на лице ее больше не было улыбки – только хладнокровие палача-профессионала. Энергетическое образование теперь, после уничтожения Деминуса, стало средоточием сущности Криарна Душехода, последней печатью деймы. И оно сейчас заходилось от ужаса и ненависти, понимая, что доживает последние мгновения. Всю свою мощь бросил Заточенный в воздействие черной дыры, но ее не хватило. Рильта рубанула по дыре крест-накрест, и реальность деймы разлетелась на тысячи осколков, явив сумрачное, все расчерченное дымами пожаров багровое небо Инферно.

На площади перед исчезнувшим особняком Белиала было уже пусто – остатки штурмовавших дом армий разбежались. И только три фигуры застыли в ожидании посреди руин соседних домов – двое Безликих и высшая Астарта. Если по Хозяевам Судьбы ничего сказать было нельзя по причине отсутствия у них лиц, то инферийка явно нервничала.

Поэтому она едва ли не с облегчением встретила момент, когда в воздухе на небольшой высоте над руинами вспух пузырь тьмы, и оттуда вывалились Белиал и Рильта. Но если у первого вид был – краше в гроб кладут, то юная инферийка держалась бодрячком, Каладборг в ее руке сиял и переливался оттенками сапфирового, и по некоторым признакам Астарта безошибочно определила, что Рильта находится под «импульсом». Рептильные глаза Высшей с вертикальными зрачками чуть расширились от изумления и страха.

«Она…»

«Я знаю, – телепатический ответ Синего прилетел раньше, чем инферийка успела закончить свою мысль. – Тянем время. Сейчас действие закончится».

– Высший Белиал, Рильта, – медленно произнес Серый, делая осторожный шаг вперед. – Мы рады видеть, что вам удалось выбраться живыми.

Но юная инферийка не смотрела на Серого. Ее быстро наполняющийся льдом взгляд впивался в Синего.

– Ты!!! – Возглас-рык, сорвавшийся с губ Рильты, не имел ничего общего с ее обычным голосом. В нем выплеснулась вся ненависть Каладборга, узнавшего своего бывшего носителя, а теперь – смертельного врага.

Стремительный выпад Поглотителя душ, просто дернувшего за собой тело держащей его инферийки, совпал с ЗОВом, брошенным Безликим. Только это и спасло жизнь последнего, потому что никакая реакция и энергетический щит не смогли бы защитить от такой атаки. Каладборг прорвал ауру Хозяина Судьбы, но не коснулся его плоти, иначе даже через самую пустяковую рану артефакт смог бы высосать душу Синего. Тем не менее инферийка сбила Безликого с ног и занесла над ним меч. И в этот момент Серый метнул в нее загодя приготовленную им именно для Каладборга энергетическую ловушку. Меч застыл в воздухе, не в силах преодолеть чары своего создателя, знающего досконально его сильные и слабые стороны. Поглотитель душ заходился от злобы и ненависти, но не мог добраться до своего врага.

Белиал попытался было кинуться на помощь Рильте, но он сейчас был слаб, как ребенок, и Астарта со всей силой навалилась на него, прижимая к земле. С нее, видимо от большого волнения, вдруг слетела рептильная личина, и Белиал увидел над собой бледное и перепуганное женское лицо. Очень красивое лицо.

– Не надо, пожалуйста! – шептали губы Астарты. – Поверь, они не сделают ей ничего плохого! Только спасут ее от этого проклятого меча!

Белиал понял и вырываться перестал. Просто лежал и смотрел в глаза Астарты, а она – в его, словно взгляды двух Высших в эти минуты приковало друг к другу нечто более могучее и неодолимое, чем самое изощренное заклятие во вселенной.

Между тем Рильту накрыла отдача «импульса», и тело юной инферийки стала корежить боль. Поднявшийся на ноги Синий поддержал ее, не позволив упасть, и всю опутал сетью исцеляющих заклинаний. Серый между тем творил совсем другие чары – те, которые должны были разделить временно блокированный Каладборг и его носительницу, чтобы забрать у нее меч, глубоко проросший в ее сущность, не убив при этом юную инферийку. Пожалуй, во всем Множестве Миров только он один и мог проделать подобное. И у него получилось! Судорожно сжатые на рукояти Каладборга пальцы Рильты разжались, а меч перекочевал в руку Безликого. Юная инферийка тут же провалилась в целительное беспамятство, и Синий осторожно уложил на землю ее обмякшее тело. И только он один заметил, как в тот момент, когда Каладборг исчез в теле его собрата, по серому плащу пробежала сначала синяя волна, потом цепочка электрических разрядов, а в темноте под капюшоном в синеватом отсвете всего на мгновение возникло угловатое, худощавое лицо с голубовато-серыми глазами и прямыми седыми волосами, зачесанными на лоб. Лицо, хорошо знакомое Синему. Лицо Дайнарда.

 

Эпилог

Сокрушитель печатей

Пандемониум. Тибетское нагорье

Дежавю. Те же, в том же месте, двадцать лет спустя. Безликий в синем плаще, посвященный Локуса с золотистым сиянием, окутывающим кисти рук, и светящееся озеро Источника душ посреди грота.

– Нравится нарушать правила, Безликий? – недружелюбно осведомился посвященный. – Опять лично появляешься в месте Силы?

– Раз в двадцать лет можно. – В голосе Синего чувствовалась усмешка.

– Да ну?! И кто установил такой лимит?

– Я сам. Если вы не в курсе, правил больше нет, и главный нарушитель – Первосозданный.

«Я слышал, что происходит, – прозвучал в голове Синего бестелесный голос Локуса. – Магическое эхо Трансформы докатилось и сюда».

«И что ты скажешь по этому поводу?» – Синий тоже перешел на мыслеречь.

«Мое дело – генерировать души, а не судить о действиях Высших Сил».

«Твое дело, если все так и пойдет дальше, перестанет быть актуальным. Как и само твое существование».

«Не забывайся, Хозяин Судьбы! – В мыслеречи посвященного ощущался гнев. – Ты здесь в гостях, и тебе позволяют тут находиться. Так что угрозы – не лучшая тактика!»

«Я не угрожаю. Вернее, угрожаю не я, а Создатель и Первосозданный. Множество Миров прекратит свое существование в том виде, в котором есть. Трансформа убьет и Пандемониум, и это место тоже. Вы оба станете мертвыми кристаллами».

«Это безумие!»

«Нет, посвященный, это факт. Если бы ты чаще выбирался из пещеры и не руководствовался в качестве источника информации только магическим эхом, ты бы знал, что творится в мирах, куда пришли големы Создателя, ведомые агентами Сил стабильности. Жизни там больше нет. Абсолютный порядок смерти. То, что зародится потом в этих мирах, уже не будет иметь к нам никакого отношения».

«Ты пришел пугать нас, Хозяин Судьбы? – прошелестел Локус. – Тогда зря. Нас ничто не страшит».

«Даже прекращение собственного существования?»

«Даже оно. Это ты Хозяин Судьбы. Ты вертишь ей как хочешь, правда, в определенных пределах. А мы – фаталисты. Чему быть, того не миновать, как говорят в этом мире».

«Я не верю, что ты можешь быть столь равнодушен к участи вселенной и своей собственной. Вся твоя суть, ваша миссия, смысл существования – творить живые души для Множества Миров. Ты все их пропускаешь через себя. Все их можно назвать твоими детьми. Как можно безучастно смотреть на гибель собственного потомства?»

«Я не человек, не смертный обитатель Множества Миров, и даже не представитель Высшей расы. Я – Сила, у которой есть свои заложенные Создателем функции. Я их и выполняю. Пусть я – Источник душ, но своей души у меня нет. Я даю жизнь, но мое существование жизнью не назовешь. Поэтому обо мне нельзя судить с точки зрения психологии живых. И не стоит взывать к родительским инстинктам того, кто понятия не имеет, что это такое. Создатель сотворил меня одним из первых в этой вселенной. Я помню ее юность… Что же, значит, увижу и ее гибель. Такова моя судьба. Кто я такой, чтобы противиться воле Создателя?»

«Даже если эта воля обрекает тебя на гибель?»

«Да. Как ты не поймешь, Безликий, такой простой вещи? Я – Его промысел, как и все вы, как и вся эта вселенная. Он всему этому дал жизнь, Он же волен и отнять ее в любой момент. Это Его право как творца!»

«А я не признаю за Ним такого права!»

«Ты всегда был бунтарем, что в человеческих своих воплощениях, что переродившись в Хозяина Судьбы. Ты никогда не мог смириться с неизбежным. Но сейчас тебе придется. Его воле невозможно противостоять. Да и бессмысленно. Зачем ты сюда пришел? Уговаривать нас вмешаться? Да, мы вмешались, когда Лонгар Темный вторгся в Пандемониум, и чем это закончилось? Огромный кусок вселенной провалился в Бездну, погиб цвет эдемитской расы, а я потерял посвященного. Но даже при таком результате тогда во всем этом был хоть какой-то смысл. Сейчас же его нет в принципе. Вмешиваться мы не будем, и не проси. Ни на чьей стороне, если тебя это волнует. Я не стану мешать Первосозданному в миссии воплощения воли Создателя, но и помогать не стану тоже. Проживу столько, сколько мне отмерено, до конца выполняя свой долг».

«Генерируя души, которым не суждено жить?» – с горечью спросил Синий.

«Да. Я не задаю вопросов, есть ли смысл создавать ту или иную душу. Это моя обязанность, вот и все. Возможно, если бы в тебе было меньше мятежного духа, Хозяин Судьбы, ты бы и со своими обязанностями справлялся лучше».

«Я справляюсь с ними. Так, как я их понимаю. Впрочем, ладно. Я не стану навязывать тебе свое видение твоей миссии – это бесполезно. Но у меня есть еще один вопрос. Небольшой, на который тебе не составит труда ответить».

«Что же, я слушаю».

«Двадцать пять лет назад произошло событие, которого ты не мог не запомнить. Вмешательство Высших Сил в процесс генерации души. Случай, вообще-то, если не беспрецедентный, то уж точно чрезвычайно редкий. Явился агент Сил стабильности и передал тебе волю Первосозданного, которая заключалась в полном повторении сущности одного человека, жившего на Земле, еще когда она не превратилась в Пандемониум».

Какое-то время царила тишина, а потом Локус медленно вымолвил:

«Да, я помню это. Имя души было Александр Прозоров. Я повторил ее. Полностью, насколько смог; и она вселилась в новорожденного мальчика в одном из городов Пандемониума. И в чем твой вопрос?»

«Побочный эффект, Локус. Непредвиденный побочный эффект полного повторения сущности».

«Да, такое бывает. Процесс формирования новой души обычно строго случаен, и течение Силы не любит, когда его волевым порядком загоняют в определенное русло. Возможны различные флуктуации потока, всплески, искажения… И что же именно не так с этой душой?»

«Мне трудно объяснить словами. Кроме того, нужно, чтобы ты сам увидел. Я прошу о временном слиянии. Через посвященного, разумеется».

«Хорошо».

Чувствовалось, что Локус заинтригован. Как бы Источник душ ни пытался казаться равнодушной и безэмоциональной Силой, кое-что в жизни его еще интересовало. Безликий взял посвященного за руку и воспроизвел в памяти тот момент, когда он разбирался в ауре и линиях судьбы Саши Волкова. Несколько мгновений не происходило ничего, а потом вдруг произошел энергетический всплеск, который при контакте с кем-то живым Безликий назвал бы вспышкой эмоций. А у Локуса… Источник душ пытался притворяться тем, чем не являлся, и были все же вещи, способные пробить царивший в нем эмоциональный штиль.

«Достаточно!»

Слияние прервалось.

«Тебе хватило того, что ты увидел?»

«Вполне. Я все понял. А ты коварен, Безликий!»

«Почему же? Вопрос отвлеченный, и я больше не пытаюсь склонить тебя к сотрудничеству. Так что скажешь о побочном эффекте? Сокрушитель печатей, не так ли? Я не ошибся?»

«Не ошибся. Такого эффекта никто не мог предвидеть. Ни я, ни Первосозданный. Иначе он ни за что не стал бы заставлять меня делать полное повторение».

«Сила отреагировала на вмешательство слуг Создателя обратным эффектом. Мальчик не должен был иметь никаких способностей, превышающих те, что свойственны обычному человеку. Но действие равно противодействию. Насильственное формирование души привело к тому, что ее обладатель может разрушить даже Печать Создателя, ведь так?»

«Так, – эхом откликнулся Локус. – И чего ты хочешь от меня?»

«Я уже примерно знаю, как он сможет это сделать. Не до конца знаю, но с этим мы еще разберемся. Так вот…»

«Ты все-таки хочешь заставить меня помогать тебе против Создателя! Я не стану этого делать. И на твоем месте я бы не стал использовать этого несчастного в таких целях».

«Да, я знаю, как ты к этому относишься. «Воля Создателя», «сопротивление бессмысленно» и все такое. Я по этому поводу другого мнения».

«Не в этом дело, Безликий. Когда смертные вмешиваются в промысел Высших Сил, они дорого за это платят. Или пример твоего прошлого воплощения ничему тебя не научил? Да, этот человек может разрушить Печать Создателя, но цена для него будет слишком высока!»

«Насколько?»

«Максимально. Больше ни один смертный не сможет заплатить. Ты еще хочешь заставить его сделать это?»

Какое-то время Синий молчал.

«Я подумаю, – наконец протелепатировал он. – Будет зависеть…»

«Не надо! Ты же говоришь, что печешься о судьбах смертных, и тут же готов принести одного из них в жертву ради своих интересов. Как одно с другим согласуется?»

«Прекрасно согласуется, потому что интересы не мои, а общие. И потом, я же сказал, что подумаю!»

На этих словах Безликий разорвал ментальный контакт, сделал шаг назад и дематериализовался из пещеры Локуса.

Нижний мир

– Граждане Инферно! – гремело с башни Небесный Клык, и магическая ретрансляция разносила эти слова во все, даже самые отдаленные уголки Нижнего мира. – В связи с хаосом, в который ввергли мир заговорщики, гибелью большинства членов Совета Высших, а также сильнейшей внешней угрозой в Инферно объявляется военное положение и вводится имперская форма правления. Сатаном Нижнего мира становится Высший Белиал, первым советником – Высшая Астарта. Первым указом сатана объявляется всеобщая мобилизация Инферно и вассальных миров, а также объявляется война Первосозданному и Силам стабильности. Наместник Создателя безумен и намеревается с помощью огромных армий големов уничтожить все миры Множества, превратив их в мертвые кристаллы! Единственный способ остановить его – объединиться всем дееспособным силам нашей вселенной. Предыдущий состав Совета не понимал этого и готов был принять самоубийственное решение – подчиниться эмиссарам Первосозданного во главе с первым преступником Инферно всех времен Криарном Душеходом. Теперь, когда все заговорщики уничтожены, мы должны стать как никогда едиными в борьбе за выживание нашего мира и всего Множества. Поддержать единственно правильный курс новой власти, направленный на интеграцию. Именно поэтому принято решение о вступлении в альянс, возглавляемый орденом Безликих. В альянс, который отныне будет наречен Альянсом Спасения!

 

Глоссарий

адепты – общее название людей или представителей иных миров, обладающих теми или иными магическими способностями

Адрагерон – вассальный мир Инферно. Населен самыми различными смертоносными демонами

«акульи челюсти» – инферское заклинание для сковывания, лишения магической силы и медленного умерщвления жертвы

«альтруист» – инферский защитный амулет против «глаза геноцида» (см.)

Амфал – мир, состоящий из морей, джунглей и болот. Амфал принадлежит к мирам магической ветви, хотя сильных адептов там очень мало. Населен разумными рептилиями – амфами, представляющими собой прямоходящих ящериц размером примерно с человека

Ардер – государство светлых эльфов в Вечнолесье

«аркан Эдема» – ловчее и сковывающее заклинание Верхнего мира

арот – особняк Высшего эдемита в Верхнем мире

Асгарот – один из иерархов Хаоса. Пришел на место погибшего Неарга

Балендал – архимаг мира Фар-Сорн. Занимался всесторонним изучением Серых Пределов. Достиг вершин искусства некромантии. Благодаря своим магическим способностям возглавил империю Этрис и начал вести завоевательные войны, весьма успешные до тех пор, пока его интересы не пересеклись с интересами королевства Холлар и холларского правителя архимага Дайнарда. Балендал, основываясь на Силе Серых Пределов, создал артефакт чудовищной мощи – Корону Мертвых – и, возглавив полчища нежити, напал на Холлар. Война шла с переменным успехом, так как у Дайнарда был свой артефакт – меч Каладборг. Когда два архимага встретились в бою, столкновение их магической мощи вызвало катаклизм, погубивший Фар-Сорн и несколько соседних миров в придачу. За это душа погибшего Балендала, как и душа его врага, была заключена в особую Зону заточения Серых Пределов без права на реинкарнацию

Бездна – первородная стихия, воплощение абсолютного Хаоса, находящаяся за пределами Множества Миров

Безликие, Хозяева Судьбы – крайне сильные магические сущности неизвестного происхождения. По некоторым гипотезам, первыми Безликими стали величайшие архимаги древности, достигшие вершин своего искусства и ставившие его превыше мирских страстей и желаний. Безликие живут бесконечно долго, хотя их можно убить. Орден Безликих существует с незапамятных времен и всегда его численность равна девяти. Хозяев Судьбы назвали Безликими за отсутствие у них лиц, означающее полное отречение от эмоций и страстей. Безликие ходят в однотонных плащах с капюшонами, под которыми вместо головы – пустота. Плащи различаются по цвету, как, собственно, и сами Безликие. Их так и называют: Серый, Синий и т. п. Орден Безликих преследует собственные интересы, заключающиеся в познании и управлении законами вероятности, событийными цепочками, а значит, и судьбами. Отсюда название – Хозяева Судьбы. В противостоянии различных Сил во Множестве Миров Безликие, как правило, остаются в стороне. Но бывает, что они поддерживают то одних, то других, когда им это зачем-нибудь нужно. Тем не менее считается, что существование ордена Безликих способствует стабильности и равновесию во Множестве Миров

бехи – полуразумные хищники из пещер Нигона. Парящие на небольшой высоте твари со щупальцами. Могут атаковать энергетически

Битва Теней – решающая битва между эдемитами и инферами за власть в Пандемониуме. Состоялась в 2031 году, почти сразу после завершения Великой Войны, и закончилась полным поражением эдемитов, утративших господство над Пандемониумом

«блокада перемещений» – заклинание, накрывающее определенную площадь и не позволяющее открывать оттуда пространственные коридоры или телепортироваться. Также блокирует левитацию за пределы зоны блокады

вампиры – единственные из обитателей Серых Пределов, периодически появляющиеся в мирах Множества. Они питаются кровью и обладают некоторыми магическими способностями. Например, могут трансформироваться в летучую мышь или в туман, а также контролировать некоторых диких животных. Их весьма сложно убить, причем осина и серебро, вопреки поверьям, не оказывают на них какого-то особого действия

Великая Война 2030–2031 годов – вторжение орд нежити Лонгара Темного в Пандемониум и сопредельные миры. Противостоял Темному альянс почти всех рас Пандемониума, кроме орков, выступивших на его стороне. Темному удалось завоевать больше половины территории Пандемониума, когда Дмитрий Рогожин, носитель Каладборга, заманил его в Нордхейм, где состоялась решающая битва, завершившаяся гибелью всех сторон и поглощением Нордхейма Бездной

Верхний мир – его еще называют Эдемом. Отличается чрезвычайно высокой насыщенностью магических энергетических потоков, из-за чего его обитатели – эдемиты – обладают огромной магической мощью. Свойства Верхнего мира мало изучены, так как эдемиты о них не распространяются, а смертным туда вход заказан

Вечнолесье – мир, состоящий практически из одних лесов. Принадлежит к магической ветви. Его населяют две разумные расы – эльфы и дроу, постоянно враждующие друг с другом. По неизвестным причинам во всех областях Вечнолесья климат ровный и мягкий весь год. Не бывает ни сильной жары, ни сильного холода. Согласно общепризнанному мнению, лес в этом мире обладает собственным разумом и магией

всеобщий язык Пандемониума – язык, разработанный эдемитскими лингвистами для объединения разношерстного населения Пандемониума. Он был создан на основе земных английского и русского, с частичным заимствованием из эльфийского, эллезарского и моррэйского. С некоторых пор стал применяться и для межмирового общения во Множестве Миров

Гибель пяти миров – так была названа решающая фаза войны в Фар-Сорне между Дайнардом и Балендалом, повлекшая за собой катаклизм, уничтоживший кроме Фар-Сорна еще четыре сопредельных мира. Затем Силам стабильности Множества Миров удалось остановить бедствие

«глаз геноцида» – эдемитский артефакт, излучающий смертельную для обитателей Нижнего мира энергию

гоблины – низкорослая, примитивная пещерная раса. Обитатели Нигона

Голос сирены – редкая способность среди Высших инферов: сверхубедительный голос, позволяющий производить психокодирование даже высших сущностей на определенные действия

«гостеприимное кресло» – инферский артефакт для допросов

дагриппы – крылатые демоны из Адрагерона

Дайнард – архимаг мира Фар-Сорн. В основном работал в области стихийной магии. Возглавил королевство Холлар и вел завоевательные войны. Создал могущественный магический артефакт – меч Каладборг. В результате прямого столкновения Дайнарда с Балендалом в войне Гибели пяти миров произошел катаклизм, уничтоживший эти миры. Сам Дайнард при этом погиб, а его душа была заключена в особую Зону заточения Серых Пределов без права на реинкарнацию. Но после войны с иерархом Хаоса Неаргом получил амнистию по ходатайству Безликого Синего и перерожден в Безликого Серого

Даль-Тименор – столица Ардера

Данаран – мир магической ветви, родина уллов. Имеет удивительную структуру: острова суши плавают в безбрежном воздушном океане. На них и располагаются поселения крылатых обитателей этого мира

дварфы – раса карликов-рудокопов, кузнецов и ювелиров – обитателей скалистого мира Дунар. Они также неплохие строители, но прославились в основном изготовлением великолепного оружия, доспехов, ювелирных изделий и магических артефактов. Дварфы весьма преуспели в наделении вещей магическими свойствами, однако прочая магия им практически не дается. Они весьма скаредны и замкнуты, но на их товары всегда есть спрос

ДЕ – сокращенно: денежная единица. Универсальное платежное средство, введенное эдемитами в Пандемониуме

дезинтегрирующий арбалет (дез-арбалет) – магическое оружие, используемое инферами-убийцами. Его сила – в боеприпасах: специальных болтах, до предела насыщенных магией смерти и разрушения, буквально превращающих врага в пыль. Эти арбалеты после выстрела мгновенно генерируют новый дез-болт и приводятся в состояние готовности к выстрелу

дейма – артефакт в виде небольшой коробочки, содержащей в себе свернутое микроизмерение

Декарл – мир магической ветви с практически нетронутой природой. Родина ликантропов

демоны – низшие полуразумные существа, обитающие в подконтрольных инферам мирах. Инферы часто используют их в качестве солдат, охранников или не очень дорогих наемных убийц

«длань Танатоса» – смертельное заклинание, вырывающее душу из тела

драконы – раса древних крылатых ящеров, способных извергать пламя. Обитают в Дрэноре. Появились во Множестве Миров одними из первых; очень мудрые и могущественные

дроу – раса темных эльфов, обитающая в Вечнолесье, но постоянно враждующая со своими светлыми собратьями. Живут очень долго, не старея, как и светлые, но отличаются от них более темным цветом кожи. Дроу часто практикуют темную магию, заключили союз с ночными охотниками против эльфов и даже порой прибегают к услугам инферов-наемников. Официальный язык – эльфийский

Дрэнор – горный мир, граничащий с миром орков Кхазмаданом и миром дварфов Дунаром. Границы между этими мирами были весьма прозрачны еще до Катаклизма, так что их обитатели довольно часто переходили из мира в мир. Дрэнор населен драконами

Дунар – мир дварфов, целиком состоящий из горных систем, изрытых пещерами, превращенных дварфами в настоящие подземные города и дворцы. Изобилует различного рода полезными ископаемыми, самоцветами и драгоценными металлами

«дыхание Нордхейма» – артефакт, стреляющий струей смертельного холода

«замо́к души» – амулет или заклинание, запирающее дух в конкретной плоти и одновременно не позволяющее другому духу вселиться в нее

За́мок Судьбы – цитадель ордена Безликих, расположенная в Междумирье. Благодаря особым законам магической физики, действующим в Междумирье, а также магическим талантам создавших его Безликих, изнутри он намного больше, чем кажется снаружи. Его фактическая площадь не уступает, а может, и превосходит площадь Московского мегаполиса. Каждому из Безликих отведен под обитание громадный сектор этого Замка, в котором никто и ничто не способно нарушить их уединение, если они сами того не захотят. Каждый из секторов имеет также абсолютную защиту от магического наблюдения или прослушивания

Зартакс – один из вассальных миров Инферно

Зона отрицательной вероятности (ЗОВ) – феномен-заклятие, создаваемый Безликими. Зона максимального невезения, в которой может произойти практически любое плохое событие, даже почти невозможное

«игла развоплощения» – заклинание, убивающее душу и тело сразу

иглокрылы – мелкие кантардские крылатые хищники. Стреляют парализующими иглами

«импульс» – инферский артефакт-сфера, на некоторое время превращает владельца в практически неуязвимого берсерка. Однако затем следует чрезвычайно тяжелый и болезненный откат

«инквизитор» – инферский артефакт-кулон в виде паука, предназначенный для пыток и допросов

«интеграция сущности» – заклинание высшего порядка, позволяющее объединить расколотую сущность снова. Для этого требуется «мост» – жертва, подходящая по тем характеристикам, которые важны для объединяемых сущностей

инферы – одна из высших рас, обитающая в Нижнем мире. Даже когда границы между мирами еще не были столь размыты и прозрачны, инферы могли спокойно путешествовать из мира в мир. Посещали они и Землю, где их ошибочно называли демонами. В принципе, инферы могут жить бесконечно долго, хотя и не бессмертны. Магическая мощь инферов весьма велика, а подпитывают они ее за счет душ разумных существ, из-за чего их считают абсолютным злом. Это не совсем верно. Инферы очень мудры и часто путешествуют для накопления знаний о Множестве Миров. Другое дело, что эти знания они используют для наращивания могущества собственной расы и часто пренебрегают нормами морали для достижения своих целей. Убивают они часто и с удовольствием. Жизнь представителей низших рас, к которым они относят всех, кроме эдемитов и Безликих, для них ничего не значит. Это, впрочем, не мешает инферам наниматься к ним на работу для выполнения спецзаданий, при этом оценивая свои услуги чрезвычайно высоко. Эдемитов, являющихся их исконными врагами, люто ненавидят

Каладборг – магический меч огромной мощи, созданный Дайнардом в преддверии войны с Балендалом. Относится к классу Поглотителей душ. Он разумен и питается душами и жизненной энергией своих жертв. Природа Каладборга – в стихийной магии, которую он с успехом применяет, но пределов его могущества, равно как и всех его возможностей, не знает никто, за исключением, возможно, его создателя

Кантард – мир сплошных джунглей. Разумная жизнь отсутствует, зато в изобилии водятся всякие смертоносные твари. Почти все хищники, обитающие здесь, обладают различного рода магической устойчивостью, а большинство растений либо ядовиты, либо имеют дурманящие свойства. Сильнейшие из известных наркотиков произрастают именно в Кантарде

Кармическая Печать, Печать Создателя – знак, которым помечаются некоторые души при их рождении из Локуса. Этот термин применяется только для душ, обреченных вольно или невольно служить делу стабильности Множества Миров, ибо периодическое появление таких душ было заложено в Локус самим Создателем. Предназначения же, искусственно навязываемые смертным Безликими, Кармой не являются

карты Мойро – колода специальных карт для предсказания будущего, применяемых Хозяевами Судьбы в особо сложных случаях. Расклад обычно делают двое – раскладчик и толкователь. Один расклад почти полностью лишает толкователя Силы на несколько дней, так что толкователи часто используют доноров Силы

Катаклизм – пространственная катастрофа, произошедшая 15 июля 2015 года по земному летосчислению в результате непродуманных действий российского ученого Глеба Савранского, пытавшегося открыть двери в иные реальности, но нарушившего при этом базовые связи межмировых перегородок. По непроверенным данным, имела место «подсказка» какой-то из Высших Сил, собиравшейся воспользоваться последствиями катастрофы. В результате произошло схлопывание Множества Миров и взаимопроникновение различных реальностей. Когда Катаклизм удалось остановить, многих границ между мирами уже не существовало

«код безмолвия» – заклинание, предотвращающее возможность проговориться о чем-то. Когда объект начинает говорить на запретную тему, наступает его мучительная смерть

«колпак тишины» – заклинание, противодействующее прослушиванию определенной зоны, как обычному, так и магическому

континуумная буря – смертельно опасный пространственный катаклизм, иногда случающийся в Междумирье

Корона Мертвых – могущественный магический артефакт, созданный некромантом Балендалом для войны с Дайнардом. Его мощь базируется на Силе Серых Пределов. Она, как и Каладборг, поглощает души врагов и способна повелевать мертвыми. Пределы могущества Короны также не известны

Краллен – один из окраинных миров с суровым климатом. Населен волосатыми человекоподобными варварами

Криарн Душеход – один из Проклятых. Инферский маг, способный подавлять сущности даже себе подобных и вселяться в их тела

кристальные големы, големы Создателя – искусственные существа, воплощения Порядка, носители Трансформы

Купол заточения – стационарное магическое поле сферической формы, применяемое в Зоне заточения Проклятых душ для изоляции заключенных

«купол пустоты» – артефакт и одноименное заклинание, активирующее экран, полностью укрывающий того, кто его использует, от обычного и магического зрения

кутарб – высокое хвойное дерево, произрастающее в Декарле

Кхазмадан – мир, граничащий с Дунаром и Дрэнором. Отличается весьма тяжелыми условиями и несколько повышенной гравитацией, из-за чего его обитатели – орки – весьма сильны и выносливы. Принадлежит к магической ветви

«лаз» – артефакт, открывающий пространственный коридор

ланжаки – амфалийские грызуны размером чуть больше кошек, нейтрализующие почти любую магию. Очень редкие

левитация – магическая способность, позволяющая применяющему ее адепту летать самому или перемещать по воздуху различные предметы или других существ

«ледяная броня» – заклинание для защиты стен помещений и дверей – не позволяет сквозь них проходить или телепортироваться

«лик» – артефакт, полностью меняющий внешность даже для магического зрения

ликантропы (оборотни) – раса существ, весьма похожих на людей, но способных менять свой телесный облик. Как правило, один ликантроп может превращаться только в одно конкретное животное, но бывают и исключения. Обитают в мире Декарл

Ликан-Шаг – бог ликантропов из мира Декарл

личи – боевые некроманты Серых Пределов, весьма преуспевшие в боевой магии и повелевании мертвыми. Обладают также способностью к телепортации. Сами они – мертвецы, бывшие при жизни адептами, убившими много разумных существ. Сила Серых Пределов дает им вторую жизнь в обмен на верную службу

личина – наведенный магическим способом образ, отличающийся от истинного облика

Локус – Источник душ Множества Миров. Он генерирует новые души разумных существ и животных, когда в этом возникает необходимость; он всегда это чувствует, но для получения более полной информации, защиты и некоторых других целей нуждается в посвященных из числа смертных, которым дает невиданное могущество, поскольку к тому же является мощным источником магической энергии. На роль посвященных подходят только существа с определенным генетическим кодом. Во многом благодаря им местонахождение Локуса долгое время оставалось неизвестным никому, кроме Первосозданного

Лонгар Темный – величайший из архимагов расы дроу. Обладал огромным могуществом. Таинственно исчез, когда ему было триста лет. Переродился в Безликого, но после нахождения Короны Мертвых отрекся от этого статуса, уничтожил орден Хозяев Судьбы и напал на Пандемониум во главе армии Серых Пределов. Убит Дмитрием Рогожиным в Нордхеймском сражении

лунные гончие – кантардские хищники. Похожи на больших уродливых собак размером примерно с волкодава. Обладают острыми как бритвы когтями и внушительным набором зубов. Охотятся стаей и в основном по ночам. Очень стремительны и свирепы

магические ищейки – существа, способные находить след любой творимой волшбы, мага или артефакта. Являются отдаленными родичами ночных охотников из Дроуланда. Хотя они не имеют силы и кровожадности ночных охотников, зато намного превосходят по чутью. Происходят из мира Зартакс, подконтрольного инферам

Магическое Зеркало – атмосферный феномен, иногда возникающий в местах, где в воздухе чрезвычайно высока концентрация неупорядоченной магической энергии. Если сопутствующие факторы сложатся соответствующим образом, воздух может полностью отразить заклинание любой мощности, направив его обратно в колдующего. Хотя вероятность подобного явления крайне мала и для каждого заклинания факторы должны сложиться своим особым образом, маги с осторожностью применяют мощные заклятия в таких местах

Междумирье – необычное пространство, не относящееся ни к одному из миров Множества, но граничащее со всеми ними. Ни один из катаклизмов не задел Междумирье и его границ не нарушил. Способностью проникать в Междумирье обладают лишь высшие расы, Силы стабильности Множества и некоторые особо могущественные адепты. Именно там обитают Безликие и Первосозданный

Мелт – мир магической ветви. Отличается повышенной гравитацией. Подконтролен эдемитам. Его обитатели, мелтиане, благодаря лишнему суставу на руках, придающему их конечностям дополнительную гибкость, блестяще фехтуют, и меч у них – практически культовое оружие

мимы – демоны, обитающие в Нижнем мире и Адрагероне. Могут превращаться в различные неодушевленные предметы

Множество Миров, Множество – вселенная, состоящая из огромного количества реальностей, разделенных пространственно-временными перегородками, значительная часть которых была разрушена при Катаклизме. Миры населены различными расами, развивающимися кто по технологической ветви, кто по магической. В них зачастую действуют совершенно разные физические законы и по-разному течет время. Кроме обычных миров существуют особые – Верхний, Нижний, Серые Пределы и Междумирье, простирающиеся через все Множество. Технологических миров меньше, и они, как правило, стабильнее магических и часто являются центральными для очень значительной группы магических миров. За равновесием во Множестве Миров следят Силы стабильности

Моррэй – один из немногих технологических миров Множества. Как и Земля, является центром для большой группы магических миров. Тем не менее при Катаклизме они каким-то образом проникли друг в друга. Моррэй населяют разумные кошачьи. Они прямоходящие и ростом лишь незначительно уступают людям (разумеется, в среднем). Уровень их технологического развития примерно равен земному. Сразу после Катаклизма обе расы заключили союз и стали обмениваться технологиями. Моррэйцы обладают острым умом и весьма коварны. Они – превосходные бизнесмены

Неарг – иерарх Хаоса. Постоянный противник Первосозданного на протяжении многих тысячелетий. Постоянно пытался уничтожить Множество Миров, пока не был пойман в ловушку и не погиб при содействии Безликого Синего

Нетор – один из вассальных миров Эдема. Обитатели – разумные кентавры, неториане

Нигон – один из окраинных миров. Подземно-пещерный. Населен гоблинами

Нижний мир – его еще называют Инферно. В силу некоторых специфических особенностей Нижнего мира (его чрезвычайной хаотичности и крайне тяжелых условий) смертные не могут там долго существовать, да и его обитатели, инферы, не особенно приветствуют визиты иномирцев. Магическая насыщенность Нижнего мира не уступает Верхнему. Они – антагонисты

Нордхейм – гигантская ледяная пустыня, возникшая на месте Фар-Сорна и других реальностей, уничтоженных в Гибели пяти миров.

Нордхеймская битва (Нордхеймская катастрофа, Нордхеймское сражение) 2031 года – решающая битва Великой Войны. Участвовали три стороны – носитель Каладборга Дмитрий Рогожин и его армия стихийников, носитель Короны Мертвых Лонгар Темный и его армия нежити, а также войско эдемитов во главе с Пириэлом. Столкновение двух артефактов вызвало катастрофу – пробило дыру в Бездну. Силам стабильности удалось отделить Нордхейм от Множества Миров, и он был поглощен Бездной вместе со всеми, кто там находился. Личное вмешательство Первосозданного спасло только Рогожина, который был перерожден в Безликого Синего

ночные охотники – полуразумная раса магических существ, обитающая в Вечнолесье. Они – хищники и обожают убивать. Их внешняя форма призрачна и часто меняется. Они очень стремительны и обладают превосходным чутьем – как обычным, так и магическим. Могут обнаружить раненых по запаху крови за несколько километров и находить жертву по следам пространственных коридоров или телепортационным следам (опять же, если она ранена). Сами владеют магией телепортации и крайне опасны. Заключили союз с дроу против эльфов

«ножницы смерти» – заклинание, отрезающее мага от источника энергии

Облачный кристалл – мощный, но одноразовый портативный источник магической энергии Верхнего мира

«обман смерти» – артефакт и одноименное сильнейшее некромантическое заклинание, позволяющее один раз избежать гибели, уйдя от смертельного удара

«обратное мерцание» – заклинание, позволяющее привязаться к чужому магическому перемещению и переместиться (или переместить объект) в его исходную точку

«огненный занавес», «занавес» – заклинание в виде вертикального полога разрезающих и сжигающих все огненных струй

окраинные миры – примитивные миры, расположенные на границе между Множеством Миров и Бездной. Ни один из катаклизмов их не затронул, и границы между ними и остальным Множеством остались нерушимыми

орден Печати – инферский орден магов, созданный во время войны с Пожирателями и сумевший запереть их в преисподней. В дальнейшем – хранители секрета борьбы с этими созданиями и печатей преисподней. Их главная миссия – не допустить освобождения Пожирателей

орки – раса воинов, происходящая из мира Кхазмадан. Цвет кожи орков – зеленоватый, и у них довольно длинные острые клыки. Они очень сильны, выносливы и агрессивны. Их адепты научились строить порталы в ближайшие миры, что открыло оркам широкие возможности для завоеваний. В частности, они вторгались в Дунар, Вечнолесье, человеческий мир Эллезар и многие другие. В перечисленных трех мирах они потерпели поражения (хотя и попортили немало крови их обитателям), но в некоторых других им удалось закрепиться и расселиться, постепенно выживая коренное население. Эльфы и дроу – кровные враги орков. Последние пытались заключить союз с драконами Дрэнора, но безуспешно: лишь немногие отступники драконьего племени, не признаваемые в своем мире, присоединились к оркам в их завоеваниях. Постепенно магические способности орков выродились, и адептов среди них стало меньше, а многие из тех, кто обладал высшим знанием о путешествиях в другие миры, погибли при Катаклизме

«орлиный якорь» – заклинание, блокирующее способности объекта к нетрадиционному перемещению в пространстве (телепортацию, пространственные коридоры, левитацию)

Пандемониум – так стали называть Землю после Катаклизма и проникновения в нее многих других реальностей

Первосозданный – магическая сущность высшего порядка, созданная Творцом для помощи в поддержании стабильности Множества Миров. Его возможности чрезвычайно велики, но для оперативного решения вопросов на местах он образовал структуру, именуемую Силами стабильности Множества Миров

Пилигрим – загадочная и могущественная надмировая сущность, странствующая через Бездну от вселенной к вселенной, преследуя неизвестные цели. Обычно его появление предвещает скорый крах существующего мироздания, то есть либо полную гибель данной вселенной, либо ее радикальную Трансформу. Пилигрим никому не подвластен, и его истинного обличья не видел никто. В каждой вселенной, которую он посещает, Пилигрим использует тело смертного, являющегося частичным вместилищем его духа, при этом не подавляя душу хозяина тела. Его происхождение является загадкой даже для иерархов Хаоса

«плевок саламандры» – артефакт, стреляющий огнем

Поглотители душ – разумные артефакты (как правило, в виде оружия, но бывают и исключения), питающиеся душами тех, кого убивает их носитель

«погружение» – одно из самых сложных заклинаний, воздействующих на пространство. Изолирует некоторую область мира и проваливает ее в другое измерение. Полностью обратимо

подмирные туннели – дыры в пространственно-временном континууме, прогрызаемые тварями Хаоса, чтобы проникать во Множество Миров и преодолевать в нем магические и межмировые барьеры. Туннели держатся один-два часа, после чего сами закрываются

«пожиратель магии» – артефакт, нейтрализующий любую магию (живых существ и артефактов). Действует и на носителя

Пожиратели – ужасные демонические создания из инферской преисподней, воплощения абсолютного голода, пожирающие все – от плоти и душ до энергии и пространства

полное повторение сущности – результат действия случайным образом сложившихся факторов, влияющих на цикл реинкарнации, приводящий к воскрешению когда-то существовавшей сущности в теле, почти идентичном когда-то ею занимаемому. Вероятность полного повторения сущности при реинкарнации ничтожно мала – что-то около одной триллионной, однако ходят слухи, что Безликие, а также слуги Первосозданного могут каким-то образом влиять на этот процесс, при необходимости искусственно воспроизводя нужное сочетание факторов. При полном повторении сущности возможны непредсказуемые побочные эффекты

посох магический – вспомогательный инструмент для творения волшбы. Посохи подразделяются на три категории:

посох ритуальный – устаревший магический инструмент, применяемый только адептами из отсталых магических миров, работающих исключительно жестами, ритуалами и артефактами. В «продвинутых» мирах, вроде Пандемониума, Эллезара и Вечнолесья, адепты уже давно колдуют с помощью воледействия (усилия мысли) и не нуждаются в подобных инструментах;

посох-накопитель – работает как артефакт-накопитель магической энергии. Так как возможности тела смертного существа или даже представителя высшей расы по накоплению магической энергии ограничены, с некоторых пор возник устойчивый спрос на подобные артефакты, в которых содержалось некое резервное количество энергии, так сказать, на черный день. Изначально они производились только в виде посохов, но впоследствии были изобретены более компактные и удобные накопители в виде кристаллов, которые вскоре вытеснили посохи из обихода;

жезл ударный – единственная разновидность посоха, еще применяемая в центральных мирах Множества. Он примерно в два раза короче других видов посохов. Это боевой артефакт с некоторым запасом магической энергии, в который заключено одно-единственное боевое заклятие, активировать которое (если знать как) может и не адепт. Аналогичные функции выполняют кристаллы боевой магии, гораздо более компактные. Но жезл имеет перед ними существенные преимущества. Во-первых, заряда его хватает на несколько выстрелов. Количество магической энергии в нем рассчитано на десяток или больше заклятий. А во-вторых, в отличие от кристаллов, его можно перезаряжать много раз

полиморфы – создания Хаоса. Практически неуязвимые убийцы, способные принимать любой облик. Они питаются жизненной силой своих жертв, вместе с которой поглощают и их сознание. С каждой жертвой они становятся умнее и превращаются из безмозглых хищников в очень опасных слуг Хаоса. Чтобы их облик был устойчивым, они должны впитать каждую клеточку тела того, в кого хотят перевоплотиться. Для жертвы такое поглощение становится сущим адом, ибо она до конца процесса остается живой и в сознании

Проклятые души – души тех, кто совершил преступления против равновесия Множества Миров (Проклятые), приговоренные Силами стабильности к вечному заключению в Серых Пределах без права на реинкарнацию

«пронизывающий взор» – заклинание, позволяющее видеть сквозь стены

пространственный коридор – результат магического заклинания, позволяющего адепту и группе, его сопровождающей, очень быстро переместиться из одного места в другое. В отличие от телепортации, перемещение не совсем мгновенное и не значительно зависит от расстояния. Второе отличие состоит в том, что контакт перемещающихся личностей необязателен, однако это заклинание оставляет след

прочтение памяти – ритуальная магия, используемая как адептами, так и эдемитами для визуального просмотра недавних воспоминаний объекта. Для этого читающему достаточно взять объект за руки. Однако тот должен добровольно согласиться на ритуал, иначе качество прочтения будет плохим, а мозг объекта может быть поврежден. Впрочем, даже при добровольном прочтении некоторый (очень небольшой) вред все равно причиняется, поэтому не рекомендуется проводить ритуал прочтения на одном объекте слишком часто. Дважды же читать одни и те же воспоминания категорически запрещено

пустотники – порождения темной магии Серых Пределов. Обычно появляются в облике черных рыцарей-призраков, внутри доспехов которых – лишь тьма и ненависть. Их чрезвычайно трудно убить как оружием, так и магией

раггеры – самые крупные демоны Адрагерона. Мощные, но неповоротливые

«расщепление» – мощное боевое заклинание, вызывающее распад объекта на молекулы

реинкарнация – переселение душ. Ранее реинкарнация была хаотической, межрасовой и межвидовой, но со временем Силы стабильности Множества Миров и Безликие совместными усилиями взяли ее под контроль и замкнули цикл реинкарнации в рамках отдельных рас и видов. То есть души людей могли переселяться только в людей и т. д.

рогачи – самые распространенные демоны в вассальных мирах Инферно, а также самые разумные из них. Трехметрового роста серокожие гиганты с рогами. Очень сильны, быстры, владеют оружием. Составляют костяк демонических армий Инферно

Рогожин Дмитрий – человек из Пандемониума, носитель Каладборга. В Великой Войне противостоял как Лонгару Темному и его нежити, так и эдемитам, пытавшимся забрать Каладборг. В Нордхеймской битве убил Лонгара Темного и бросил Каладборг в Бездну. Лишился человеческого тела и был перерожден Первосозданным в Безликого Синего

сата́н – титул единоличного верховного правителя Нижнего мира во времена монархии

сектор – условное название области локального проникновения ландшафта какого-либо иного мира на Землю, т. е. в Пандемониум

Серые Пределы – особый мир огромных размеров, до предела насыщенный энергией смерти, которая порождает всевозможную нежить: от обычных скелетов и зомби до элиты вроде вампиров, личей, пустотников и черных теней. Туда же попадают души всех умерших в ожидании своей очереди на реинкарнацию. Там же находится Зона заточения Проклятых душ

Силы стабильности Множества Миров – организация магов, частично сотворенных Первосозданным, а частично завербованных им и его слугами. Цель этой организации – поддержание равновесия во Множестве Миров и пресечение попыток Хаоса разрушить его. Агенты Сил стабильности действуют в обстановке строжайшей секретности и проникли, по-видимому, во все миры Множества, отслеживая и устраняя факторы риска, обнаруженные Первосозданным

Совет Высших, Совет – высший орган власти как в Верхнем, так и в Нижнем мире. В Верхнем мире его численность составляет семь персон, в Нижнем – шесть

Сокрушитель печатей – редкая сверхспособность, позволяющая аннулировать любые навязанные предназначения, включая Печать Создателя

«стена турбулентности» – заклинание хаотической природы, применяемое неторианскими адептами против трансформирующей магии големов Создателя

Стилф – мир магической ветви

стихийники – энергетические сущности, являющиеся порождениями различных стихий и обладающие собственным, хотя и весьма ограниченным разумом, имеющим своей целью чистое разрушение. Взять стихийников под контроль весьма непросто, но возможно. Для этого адепту нужны специальный контрольный амулет и определенные способности в артефактной магии. Если же стихийники успели набрать достаточную энергию разрушения или направлены другим адептом, их проще уничтожить, чем подчинить

«стражник» – амулет, защищающий носителя от любой враждебной магии

«стрела мрака» – простейшее боевое заклинание личей

сфера душ – инферский артефакт, предназначен для заключения туда душ смертных или даже представителей Высших Сил (кроме сущностей ранга Первосозданного и выше)

Тайные тропы Серых Пределов – постоянно действующие пространственные туннели, позволяющие быстро преодолевать большие расстояния в Серых Пределах. На них невозможно дышать, и пройти по ним могут только мертвые

таронты – создания Хаоса, насекомоподобные монстры

телепатия – особый вид магии, представляющий собой чтение и передачу мыслей на расстоянии. Передает телепатическое сообщение как минимум адепт. Принимать же его может кто угодно, даже простой смертный. Возможен также телепатический разговор между адептами или представителями высших рас. Чтение мыслей простых смертных (не говоря уже об адептах) без их согласия тоже возможно, но только если читающий обладает огромной ментальной Силой. Правда, при этом полностью разрушается мозг объекта

Тиарл Вечный – король светлых эльфов Ардера

тхатты (прыгуны) – демонические хищники из Адрагерона. Небольшие, но на редкость стремительные и злобные. Отличаются способностью к громадным прыжкам и здоровенными, острыми как бритвы когтями. Охотятся стаями

уллы – раса птиц с человеческими лицами, многие из которых обладают сильными способностями к ясновидению и предсказанию будущего. В силу отсутствия рук, все поголовно владеют телекинезом. Происходят из мира Данаран

урсы – крупные кантардские хищники. Напоминают помесь медведя с волком и ящером. Обладают высокой стойкостью к магии

Фар-Сорн – мир магической ветви. Был населен людьми. Родина архимагов Дайнарда и Балендала. Уничтожен во время Гибели пяти миров

Холлар – королевство на севере Фар-Сорна. С тех пор как его возглавил Дайнард, стало вести завоевательные войны, в результате которых существенно расширило свою территорию. Его конфликт с империей Этрис привел к Гибели пяти миров

черви Хаоса – порождения Бездны, иногда проникающие во Множество Миров и способные прокладывать так называемые подмирные туннели. Могут преодолевать почти любые межмировые и магические барьеры, кроме барьера вокруг обители Первосозданного

черные тени – этот облик приобретают в Серых Пределах души убийц. Они охотятся на другие души

эдемиты – высшая раса, обитающая в Верхнем мире. Живут бесконечно долго, но их можно убить. Обладают очень большим магическим потенциалом. Способны к телепортации. Стремятся к накоплению знаний и магического могущества. Собирают для себя все мало-мальски значимые артефакты. После Катаклизма вторглись в Пандемониум с целью подавления хаоса и установили там свое правление. Великая Война и вторжение орд нежити Лонгара Темного подорвали могущество эдемитов. После того, как в Нордхейме погиб цвет эдемитского воинства, и после Битвы Теней лишились власти в Пандемониуме. Инферы являются их исконными врагами

Эллезар – мир магической ветви, характеризующийся чрезвычайной насыщенностью магических энергополей. Населен людьми, среди которых очень много адептов с весьма серьезным потенциалом

эльфы – раса долгоживущих, обитающая в Вечнолесье. Стремятся к миру и единению с природой. Не любят насилия, хотя их агрессивные соседи, дроу, периодически вынуждают их воевать. Проявляют большие способности к магии, истории, изобразительному искусству и литературе

эманации – следы магических или ментальных энергий, остающиеся в континууме после заклятий, появления магических существ, сильных эмоций или смерти

эмерия (в буквальном переводе с эдемитского – «юрисдикция, область влияния») – для членов Совета Высших что-то вроде клана, подчиняющегося каждому из них непосредственно

Этрис – империя в центральной части Фар-Сорна. Возникла за пятнадцать лет до Гибели пяти миров из множества мелких государств. Объединилась под знаменами архимага Балендала и в качестве основной военной силы использовала подчиняющуюся ему нежить. Вела завоевательные войны, пока не столкнулась в одном из спорных регионов с королевством Холлар