Междумирье. Замок Судьбы

– Нам нужно отправиться в Адрагерон, – задумчиво проговорил Синий.

– Мне послышалось или ты сказал «нам»? – удивилась Селена.

– Разумеется, нам. Я подселю в твое тело часть своей сущности. Не беспокойся – в мыслях копаться не буду. Но без меня ты в линиях Судьбы не разберешься. А тут очень важно понять, кто и почему устроил покушение на дочь Белиала Рильту. От этого зависит возможность Альянса с Нижним миром.

Селена усмехнулась:

– Что, Белиала охмурять сложнее, чем Лианэль?

– В смысле?

– Ну, вы с этой эдемиткой так мило ворковали! Вернее, было бы мило, если б не было так противно.

– Так, Селена, я не понял, это ты сейчас что такое исполнила? Сцену ревности?

Инферийка только фыркнула и отвернулась.

– Между прочим, твой любезный сейчас в моих гостевых апартаментах. Не хочешь навестить его перед отбытием в Адрагерон?

– Разумеется, хочу.

– В таком случае отправляйся, дорогу знаешь. А у меня тут еще дела.

Инферийка вышла из зала, даже спиной ухитрившись изобразить максимальную степень возмущения.

Синий покачал головой. Порой у него возникала ностальгия по старым временам, о которых ему так неожиданно напомнила Лианэль. Когда все было просто и понятно: вот Каладборг, его надо кормить душами, там Лонгар Темный с его ордами нежити, их надо уничтожать. Здесь друзья, там враги…

А теперь простого не осталось совсем. Оно исчезло напрочь. Любой шаг превращается в зажигательные танцы на остриях ножей. Уж, казалось бы, чего проще – история любви Селены и ее искусственно воссозданного возлюбленного из прошлого. Кому-кому, а Безликому уж точно стоило бы знать, что, когда Высшие Силы вмешиваются в процесс реинкарнации, ничего простого быть не может. Тут всякие побочные эффекты вылезают сплошь и рядом. Не обошлось без них и в случае с Александром Волковым. Причем эффектов такого рода, что невольно за голову схватишься. Но здесь… то, что скрывалось в ауре и линиях Судьбы этого парня, даже в двадцатипятилетней карьере Безликого встретилось впервые, и разобраться помогла только память ордена. Странный выверт, который Локус и Судьба устроили с душой Александра Волкова, мог стать даже очень полезным в свете начинающегося судьбоносного противостояния. Но! Волков же не просто инструмент в руках Судьбы, которыми Безликие привыкли манипулировать в своих целях без зазрения совести. Тут в уравнение входит еще одна важная величина – Селена. И проигнорировать ее никак не получится. Но все же, все же… Как велико искушение, особенно учитывая, что в игре, которую они ведут с Создателем, ставки просто невероятно высокие, и Аллерия Деланналь в этой игре тоже не последняя фигура!

И когда мысли на эту тему уже начали закручиваться в невероятно тугую спираль, сознания коснулась ментальная просьба о контакте от Безликого Серого.

Декарл

Эдемит Эриэл улыбался. Происходящее ему очень нравилось – навевало приятные воспоминания об эпохе величия эдемитов. О тех временах, когда они могли действовать без оглядки на кого бы то ни было с позиций владык Пандемониума, когда покоряли новые миры, и те, кому это не нравилось, только и могли, что скрипеть зубами в бессильной злобе. Когда еще не было нашествия орд нежити Лонгара Темного, Нордхеймской катастрофы, вторжения инферов, Битвы Теней и уж тем более кралленского унижения. Эриэл ощущал себя полководцем молодой, хищной империи, только начинающей свои завоевательные войны.

Какая же все-таки молодец Высшая Лианэль, что сразу же после Краллена не растерялась, а отправилась в Замок Судьбы, заручившись там поддержкой ордена Безликих! И вот уже они, результаты, не замедлили сказаться. Эдемиты получили карт-бланш в Декарле, практически лицензию на захват пусть дикого, зато граничащего с Пандемониумом мира ликантропов.

И как же удачно был выбран политический момент! Непримиримые Декарла, всегда возражавшие против прокладки через их территорию железной дороги Пандемониума, потеряли терпение, перебили местную охрану путей и устроили кровавую резню в поезде, ехавшем из Санкт-Петербурга в Московский мегаполис. Пандемониум, конечно, мир большой, лоскутный, хаотичный и очень тяжелый в управлении. А еще неповоротливый и неторопливый в решениях, зато могучий и густонаселенный, к тому же сочетающий в себе мощь магии и технологий. К сектору Декарл уже через полтора дня были подтянуты танковые, пехотные и артиллерийские части в сопровождении адептов. А на ближайших аэродромах разворачивались авиационные эскадрильи. Начало серьезного военного конфликта было уже делом считаных часов, когда на линии соприкосновения сторон внезапно возникла ударная группировка эдемитов.

Воины Верхнего мира действовали быстро и жестоко. Боевые формирования непримиримых в районах, близких к железной дороге, были истреблены под корень в течение часа. Одновременно вся железная дорога в секторе Декарл была взята под охрану контингентом мелтиан, причем ни они, ни эдемиты подчеркнуто не пересекали границ сектора, дабы не давать Пандемониуму формальных поводов для применения силы. Выдвинувшиеся было к железной дороге войска лояльных Пандемониуму оборотней Декарла попали под магические удары эдемитов и, после истребления их авангарда, сочли за лучшее отступить в глубь родных лесов. Эриэл объявил свой корпус «Миротворческими силами Множества Миров», а то, что эдемиты делали в Декарле, – «контртеррористической операцией».

Вот, собственно, и все, что происходило на глазах сообщества Пандемониума. Но куда большее творилось во внутренних районах Декарла, куда никто из иномирцев старался не соваться и раньше, а уж теперь, когда вмешались эдемиты, даже у самых любопытных начисто пропало желание «вмешиваться во внутренние дела суверенного мира». Правда, в Декарле имелись местные наблюдатели ордена Безликих, которые прекрасно видели, что фактически идет стремительная, хотя и тихая оккупация. Вот только они сидели тихо и не чирикали, ограничиваясь докладами своим хозяевам, которые эти доклады принимали к сведению и никак не реагировали. Наблюдателей тоже никто не трогал, так что всем становилось понятно: то, что происходит, происходит с молчаливого одобрения Замка Судьбы, который как-то внезапно и вдруг занял место Сил стабильности на посту третейской инстанции, разрешающей во Множестве Миров все межмировые разногласия. Что в это время поделывали сами Силы стабильности и что они там себе думали по поводу самоуправства эдемитов и Безликих, знали в центральных мирах очень немногие, да и те предпочитали молчать в тряпочку.

Единственными, кто мог реально и ощутимо возмутиться из-за происходящего в Декарле, были инферы. Однако практически сразу же после первых боевых контактов эдемитов с ликантропами в Нижний мир с дипломатической миссией отправился не кто-нибудь, а Безликий Серый собственной персоной. Как проходили его переговоры с инферской верхушкой, неизвестно, но факт остается фактом: кроме формальной ноты осуждения действий эдемитов, со стороны Нижнего мира никакой реакции не последовало.

Эриэл все это знал от Лианэль, так что чувствовал себя вполне уверенно и постепенно вживался в роль генерал-губернатора новой эдемитской колонии. Но этакого делового генерал-губернатора, эдемита действия, а не просто номинального лидера, поставленного над всеми исключительно в силу близости к главе Совета Лианэль. Сломив первичное сопротивление ликантропов и фактически выиграв войну за Декарл, он продолжал действовать энергично и эффективно, понимая, что захватить мало – надо еще удержать. Это была постоянная стратегия эдемитов: как только мир оказывался под их контролем, они всеми способами стремились скорее интегрировать его в свою империю, чтобы население смирилось с их властью и воспринимало не как ненавистных оккупантов, а как хозяев – сильных, суровых, но справедливых. Потому что не станешь же, в самом деле, в каждом захваченном мире держать крупные оккупационные силы…

Вот и в Декарле мелтианские отряды первым делом блокировали все четыре переходные зоны с Пандемониумом, замыкая мир сам на себя. А дальше пошли в дело эдемитские ноу-хау, как чисто политические, так и магические, включая последние изобретения ученых Верхнего мира. Одним из таковых и, пожалуй, самым эффективным были «светочи лояльности». В течение нескольких дней в лесах по всему Декарлу на ветвях деревьев появились светящиеся различными цветами сферы. Во-первых, это было просто красиво, и жутковатые дебри диких пущ мира ликантропов приобрели сказочное очарование сродни тому, что есть в Вечнолесье в окрестностях эльфийских поселений. Но, как говорится, не красотой единой… Помимо света эти сферы излучали еще и ментальные волны, накрывающие всю территорию мира. Волны эти круглосуточно действовали на всех, кто не носил специальных выданных эдемитскими властями амулетов, и отбивали у обитателей Декарла всякую охоту к сопротивлению, внушая им мысль, что эдемитская власть дана им свыше, угодна Ликан-Шагу и все такое. Неделя такой обработки – и население покоренного мира делалось просто шелковым, так что даже вчерашние непримиримые готовы были сражаться за эдемитов, не щадя живота своего. А дополнялось это «соглядатаями» – артефактами наблюдения. Висели они рядом со «светочами» и подавали немногочисленной эдемитской администрации, а также командирам войсковых подразделений мелтиан тревожные сигналы в случае появления какой-либо угрозы.

В общем, Эриэл с полным правом мог собой гордиться – работа в Декарле была проведена образцово-показательная, и можно было вчетверо сократить там эдемитское военное присутствие. Генерал-губернатор Декарла с удовлетворением изучал отчеты со всех концов мира ликантропов и уже мысленно формулировал победную реляцию в Эдем, когда в дверь его комнаты постучали.

– Войдите! – недовольно отозвался Эриэл, слегка раздосадованный тем, что посетитель прервал его размышления на самом приятном месте.

В дверях появилась Аниарэль – одна из его заместителей. Она приложила руку к груди и коротко кивнула – традиционное приветствие от эдемита-подчиненного руководителю.

– Командор Эриэл, поступил сигнал от «соглядатая» на крайнем западе… – Возникла пауза, словно эдемитка не решалась произнести то, что должна была. – Кристальные големы!

Оба сердца генерал-губернатора Декарла ухнули куда-то в пропасть.

Междумирье

Безликому Красному было не по себе. То, что он делал, было, во-первых, опасно само по себе, ибо отправился он в одиночку прямо в логово врага (или того, кто в данный момент таковым представлялся). Во-вторых, в ордене это могло быть расценено как трусость и предательство, сепаратные переговоры с противником и так далее, со всеми вытекающими. Что мог сказать на это Красный? Мало что – ведь отчасти так оно и было. Даже по большей части. Но не мог он, в самом деле, пренебречь этой возможностью. Потому что собратья по ордену действовали словно какие-то эдемиты или инферы, а не Хозяева Судьбы: вот так запросто, при отсутствии достаточных доказательств, записать во враги самого Первосозданного, Наместника Создателя, и объявить ему войну, даже не попытавшись договориться! Кто так делает?! Безумие!

А что, если Первосозданный сам сейчас ведет борьбу с нашествием кристальных големов, а те из его слуг, что были замечены рядом с ними, на самом деле одурманены ментальной Силой пришедших из Бездны тварей? Ведь никто же доподлинно не знает, на что способны эти странные создания, каково их происхождение и чье они орудие! Нельзя же вот так рубить сплеча!

Да, линии Судьбы искажаются рядом с Первосозданным: он слишком могуч, и Сила его – от Создателя. А потому даже самый мудрый и опытный Безликий не сможет однозначно ответить на вопрос о виновности или невиновности Наместника. Но кто знает, возможно, этот визит Красного к Первосозданному всех спасет – разрешит это жуткое недоразумение, остановит почти уже начавшуюся внутри Множества Миров братоубийственную войну и объединит против чумы, обрушившейся на вселенную, действительно всех и под знаменем Наместника?!

Красный был очень осторожен. Он долго перемещался по мирам, совершал совершенно непредсказуемые скачки через границы, разбрасывал по сторонам свои призрачные копии, путал линии Судьбы – все только ради того, чтобы собратья по ордену не раскрыли раньше времени его план и не помешали ему. И только когда Красный окончательно удостоверился, что никому не проследить его путь, он отправился к обители Первосозданного. Разумеется, Безликий отдавал себе отчет в том, что, если вдруг он ошибается и Наместник Создателя действительно руководит этой чудовищной Трансформой, ему, Красному, скорее всего, не спастись. Потому что велика мощь Первосозданного и его слуг, а Безликому помочь никто не сможет – он сам сделал все, чтобы не смогли. Но тут, в единственном случае, где пасовал его дар, Красный предпочитал быть оптимистом. И еще надо отдать ему должное – мелкая и подлая мыслишка о том, что в самом худшем случае можно будет отречься от своих собратьев и, встав на сторону Наместника, выторговать себе жизнь, даже в голову ему не пришла. А если таковая и стучалась, он сам ее туда не пустил.

Обитель Первосозданного представляла собой что-то вроде мира в Междумирье, этакую особую зону со своими границами, что, собственно, и роднило ее с замком Судьбы. И все Безликие знали туда дорогу. Это знание вместе с памятью ордена приходило в момент перерождения к каждому новообращенному Безликому через Камень Судьбы.

И приблизившись к цели своего путешествия, Красный все же ненадолго замер в нерешительности. В конце концов, кто знает, какой его ждет прием? Даже если Первосозданный невиновен, но до него дошли вести о действиях Хозяев Судьбы, он может рассудить, что те его предали и заслуживают кары. В таком случае кара обрушится на Красного, которого могут счесть шпионом. Поэтому, прежде чем двигаться дальше, Безликий окутал себя всеми возможными защитными полями и экранами. Да, возможно, пришедшему с миром на переговоры так делать не подобает, поскольку это знаменует недоверие, но обстоятельства таковы, что его можно понять.

Наместник Создателя любил уединение, а потому просто так в его обитель войти было нельзя. Если только посетитель являлся не по личному приглашению Наместника, требовалось прикоснуться к барьеру и послать телепатический запрос о входе. Барьер не воспринимался зрением, даже магическим. Просто впереди была черная пустота, но магическое чутье подсказывало Безликому, где именно находится энергетическое поле, маскирующее и блокирующее вход в обитель Первосозданного… Вот и оно! Безликий ощутил холод и покалывание электрических разрядов. Чутье указало ему место, где интенсивность была максимальной, и там Красный коснулся рукой барьера. Затем сконцентрировался, вызвал перед глазами облик Наместника, в котором он воспринимался всеми, кому доводилось его видеть, – бесформенное багровое сияние между двумя парящими в пустоте колоннами.

«Мудрейший, я…»

Закончить ему не дали: в голове Красного возник странный шум, словно шуршание, но громче горного обвала, а по телепатическому образу Первосозданного побежали одна за другой цветовые волны – от исходно багровой до мертвенно-зеленой и фиолетовой. А потом последовал чудовищной силы магический удар. Не закутайся Безликий в несколько слоев защитных экранов, тут бы ему, без сомнения, и конец пришел. Но и так было плохо – он отлетел, оглушенный, едва сумев сохранить сознание. Зрение туманилось, мысли путались, сильнейшая слабость едва позволяла двигаться, а пронзавшая все тело боль не давала возможности сконцентрироваться хотя бы для самого примитивного заклятия или телепортации. В общем, Безликого можно было брать тепленьким, и тут же появились желающие.

В окружающей черноте возникла одна золотая искорка, вторая, третья… вот их уже десяток окружает Красного с разных сторон. Золотомасочники – агенты Сил стабильности. Все они были довольно сильными магами, и хотя один на один потягаться с Безликим не могли, но при таком численном перевесе и подобном состоянии Хозяина Судьбы шансов против них у него не было. В туманящемся и одновременно мечущемся в панике сознании Красного ледяным пламенем полыхнули ужас и отчаяние. Будущее виделось лишь в двух вариантах – либо добьют, либо доставят к Первосозданному, а уж он поработит волю Безликого и использует для уничтожения ордена. Красный отчаянно пытался сконцентрироваться хотя бы для бегства, но ничего не получалось – сознание предавало его, как и плоть. Вот золотистые искры уже со всех сторон. Он окружен. Жалкий глупец, только по недоразумению называющийся Хозяином Судьбы! Как можно было столь тупо подставиться и погубить не только себя, но и собратьев?! Он ведь даже самоуничтожиться сейчас не в состоянии!

И в момент, когда отчаяние стало совсем черным, Красный ощутил импульс телепортации какой-то сильной сущности. Очень знакомой сущности. Туманящееся зрение показало ему за спинами надвигающихся золотомасочников безликую фигуру в белом плаще. А потом она ударила. Здесь, рядом с обителью Первосозданного, агенты Сил стабильности были более могучими и стойкими, чем в других местах, но удар получился достаточно сильным, чтобы разметать нескольких из них и оглушить тех, что находились между Белым и его раненым собратом. Момент внезапности сработал в пользу Безликих: пока золотомасочники приходили в себя от мощной атаки с тыла, Белый уже возник возле Красного, обнял его за плечи и дематериализовался вместе с ним, нанеся напоследок слугам Первосозданного еще один сокрушительный магический удар.

Нижний мир

«Слишком рано! – с досадой и какой-то даже тоской думал Белиал, оглядывая зал Совета. – Вот неймется этим Безликим! Чего стоило подождать еще немного? Глядишь – удалось бы более-менее почву подготовить… И ладно бы просто поторопились, так еще и эта идиотская выходка эдемитов в Декарле, которую Замок Судьбы поддерживает. И все это – ни раньше ни позже, а именно сейчас! Вот как прикажете работать в таких условиях?»

Первая половина заседания прошла очень бурно. К счастью, Безликий Серый, официальный посланник Замка Судьбы, благоразумно решил не дразнить гусей и не стал настаивать на своем присутствии. И правильно, кстати: некоторых «ястребов» в Совете, вроде Деминуса, Тирании и Карха, столь очевидная попытка давления извне взбесила бы до крайней степени. Они и так только что не кипели. Да и глава Совета Бельфегор, скорее всего, был бы очень уязвлен. По нему никогда не скажешь, что за эмоции он испытывает, потому что излюбленным обличьем Бельфегора было облако мрака. Астарта – та ладно, ту Белиал обработал уже давно, и она была на его стороне, а вот остальные… Глава Совета колебался, а трое молодых являли собой олицетворение протеста. Впрочем, чего еще ждать от ставленников Маурезена? Странно, что они еще не втянули Нижний мир в войну со всеми и вся. Какая жалость, что их не скинули сразу после гибели последнего сатана! Удобный же был случай… Но тогда Белиал был еще не готов к решительным действиям и момент упустил. А теперь поздно – закрепились.

Эта молодежь раздражала Белиала безмерно. Они представляли собой оксюморон «радикальные консерваторы». Ностальгируя, словно древние старцы, по незапамятным временам бескомпромиссных войн с Верхним миром и постоянных завоеваний и насмотревшись на Маурезена, они требовали проводить подобную политику и сейчас, не желая понимать, что эти времена безвозвратно канули в прошлое. Пришла эпоха хитроумных политических игр, компромиссов, дипломатии, альянсов и тонких интриг. Странно, что он, Белиал, один из древних владык Инферно, перестроиться смог, а эти юнцы – что гвозди: им бы только острием вонзаться в очередную стену. И самое плохое в том, что их трое, ибо, действуя совместно, они могут заблокировать любое решение. Подонок Маурезен, введя их в Совет, собственно, именно этого и добивался. Впрочем, введя имперское правление, он мог бы обойтись и без этих демократических реверансов, но предпочел их оставить, чтобы Высшим было где пар выпускать. А Совет… Что ему Совет? Ведь абсолютно любое решение оппозиции могло быть нейтрализовано его ставленниками, а в таком случае все решало слово сата́на. Теперь же сата́на нет, а эта троица осталась, превращая любую попытку протолкнуть какое-то важное решение в форменное мучение.

Жалел Белиал и еще об одном – что никто в Нижнем мире за все века так и не сподобился изменить число участников Совета со «священной шестерки» на нечетное число. Как можно?! У эдемитов семеро, мы же не можем быть как эдемиты! Что? Пятеро? Нет, это слишком мало – кто-то из Высших останется обиженным. Девять? Вы что – это же как у Безликих, уподобляться этим?.. Никогда! К тому же число шесть – исконно инферское, оно завещано нам как знак магического могущества нашей расы, от него никак нельзя отказываться!

Ну, замечательно; а сейчас эта «священная шестерка» погрязла в препирательствах и ничего не может решить. Белиал ощутил даже легкую зависть к Маурезену – вот сумел же! Переступил через всех, перебил тех, кто сопротивлялся, и взял власть. Последний сатан был, конечно, редкостной сволочью, но сволочью умной и решительной. А он, Белиал? Эх, будь у него сейчас под рукой когорта инферов-убийц и парочка мощных артефактов… или хотя бы один, но вроде Каладборга. Мечты, мечты… А пока оставалось только внутренне беситься, слушая, как пышет праведным гневом Деминус, настаивая на том, чтобы послать Безликих с их предложением альянса в Бездну, а также немедленно настучать по голове эдемитам и вышвырнуть их из Декарла – «преподать жестокий урок, чтобы впредь неповадно было». «Тебе бы кто в детстве урок преподал, болван!» – с тоской подумал Белиал, едва сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.

А Бельфегор молчал, и только Бездне известно, что он там себе думал. Молчал, как всегда, до упора, хотя его мнение, выскажи он его пораньше, могло бы что-то и поменять в раскладах. Но он привык выжидать. И выжидал всю свою жизнь, сколько Белиал его помнил. Поэтому, как правило, оставался на вторых-третьих ролях, зато выживал при всех катаклизмах, время от времени сотрясавших как Инферно, так и все Множество Миров. Сейчас стал главой Совета. Интересно, тяготит его это положение или все же нравится?

Однако сейчас его молчание было не на руку Белиалу – события разворачивались так, что Совет мог совершить самую ужасную ошибку в своей истории. А значит, требовалось что-то предпринять, и предпринять немедленно. Эти недалекие и агрессивные юнцы понимали только один язык – язык силы и страха. Что же, видимо, на нем и придется с ними говорить.

Поэтому, едва Деминус умолк (то ли закончил, то ли просто решил перевести дыхание), Белиал произнес медленно и веско:

– Прошу внимания уважаемого Совета. – Голос Белиала сочился ядом, так что даже самому недалекому из присутствующих стало ясно, что его уважение распространяется не на всех. – Мы сейчас услышали много громких и красивых слов о возрождении величия расы и тому подобном. Только, смею заметить, слова эти более уместны на площадях, для разжигания боевого пыла толпы, а не в зале Совета. Если кому-то туманит голову далекое великое прошлое, могу напомнить другой фрагмент этого прошлого – не столь далекий и не столь великий. А именно – Совет, состоявшийся в этом самом зале и в этом самом составе, сразу после поражений, которые мы потерпели в Пандемониуме. Причем, заметьте, не от эдемитов, а от простых смертных, которым помогали Безликий (тогда он был один) и Силы стабильности, выполнявшие роль охраны межмирового правопорядка. Почему они ополчились против нас? Верно, потому что мы зарвались, вознамерившись откусить слишком большой кусок. Все вы присутствовали на том Совете, когда представитель Первосозданного отчитал нас, как детей, и, образно говоря, поставил в угол. Нас, великую расу могучих инферов. И мы утерлись. Да-да, вы тоже, Деминус, Тирания и Карх. И напоминаю я вам об этом не для того, чтобы унизить, потому что тогда это было не трусостью, а мудростью. Мудрость нашей расы состоит в том, чтобы понимать, когда и на кого можно разевать пасть, а на кого нельзя, ибо чревато. В том, чтобы не начинать войн, которые мы не можем выиграть, зато делать все, чтобы наша раса выжила даже при самых ужасных обстоятельствах. Не будь в нас этой мудрости, иди мы всегда на поводу у своих агрессивных инстинктов, мы давно перестали бы существовать – все объединились бы против нас и перебили, как взбесившихся демонов.

Белиал обвел Совет взглядом, с удовольствием отметив, что завладел всеобщим вниманием. Даже троица нуворишей не пыталась сразу начать тявкать поперек. Это было хорошо, но успех следовало развить. И он продолжил:

– Сейчас ситуация одновременно и похожа, и не похожа на тогдашнюю. Вам, быть может, кажется, что раз Силы стабильности решили не вмешиваться в инцидент в Декарле, значит, им либо все равно, либо они сошли со сцены, а с выполняющими сейчас их роль Безликими можно не считаться. Но это не так. Во-первых, Безликий больше не один. Их четверо, и они обладают очень серьезными возможностями по влиянию на события. Возможно, кое-кто не в курсе, но десять наших лет назад и двадцать по летосчислению Пандемониума произошла попытка переворота в Верхнем мире. Заговорщики имели серьезный перевес в силах, но проиграли. Только лишь потому, что Безликий Синий тогда сделал ставку на главу Совета Лианэль. Опять же, если кто не в курсе, она правит эдемитами и по сей день. Пожелай Безликие, чтобы в любом из миров нашей вселенной сменилась власть, – в их силах устроить это. И наше счастье, что они занимаются политическими играми не столько в собственных интересах, сколько в интересах Множества Миров. Поэтому просто так отвергать союз с такой Силой по меньшей мере неразумно. Еще более неразумно действовать так, чтобы Сила эта сделалась нашим врагом. Можно было бы пожелать такого врага эдемитам, но они оказались хитрее – уже заполучили Хозяев Судьбы в союзники. Если мы откажемся от предложения Безликих, нам впору будет не о гегемонии мечтать, а хотя бы о паритете. Причем, скорее всего, мечтать бесплодно.

– А тебе не приходило в голову, – неожиданно подал голос Бельфегор, который по большей части воспринимался уже как оригинальный и жутковатый элемент интерьера зала Совета, – что сам факт поиска союзников Замком Судьбы, к тому же поиска столь лихорадочного и неразборчивого, довольно-таки подозрителен? Никто и никогда не пытался заручиться поддержкой сразу и Верхнего и Нижнего миров.

Белиал сохранил внешнюю невозмутимость, хотя его и кольнуло дурное предчувствие: если уж Бельфегор прервал свой обычный обет молчания раньше времени, да еще высказался против – дело плохо. Но все равно сдаваться рано. Ситуацию еще можно переломить.

– Приходило, – спокойно ответил Белиал. – И у меня есть на это ответ. Союзников ищут, когда есть сильный враг. И такой появился. У всех нас.

Тирания презрительно хмыкнула:

– Кто? Эти мифические кристальные големы?

– Ну, во-первых, не такие уж они и мифические. Я засылал лазутчиков в Краллен, и они оттуда едва ноги унесли.

Жабья физиономия Карха сморщилась.

– Краллен – это же эдемит знает где: на краю вселенной! Что нам за дело до окраинных миров?

– Есть мнение, и вполне аргументированное, что окраинные миры – лишь начало. Что эта чума пойдет дальше, пока не пожрет все.

– Чье мнение? Безликих? – снова вмешался Бельфегор. – Тогда прости меня, но я останусь скептиком.

– С вашего позволения, я еще не закончил, – стараясь не пустить накатывающую злобу в голос, произнес Белиал ледяным тоном. – Было сказано «во-первых», но есть еще и «во-вторых». Безликие сейчас выполняют роль Сил стабильности, это верно. Только эти последние никуда не делись и не самоустранились от жизни Множества Миров. Просто они теперь занимаются другим делом.

– Борются с кристальными големами? – насмешливо предположил Деминус.

– Отнюдь. Наоборот.

– В смысле, «наоборот»? – даже несколько растерялась Тирания.

– В прямом. Они их возглавляют.

В зале вспыхнул взволнованный гул, причем шум исходил исключительно от нуворишей: черное облако Бельфегора сверлило Белиала безглазым взглядом, Астарта же традиционно была безэмоциональна и неразговорчива.

– Не может быть! Первосозданный спятил?! – вырвалось наконец что-то осмысленное у Тирании.

– Я не его психолог, – пожал плечами Белиал. – Доподлинно мне известно одно: его агенты командуют ордами уродливых прозрачных тварей, умерщвляющих миры. А это значит, что Силы стабильности перестали быть всеобщим арбитром и сделались всеобщим врагом.

– Тебе это «доподлинно известно» от Безликих?

Вопрос из черного облака был просто удивительно некстати. В этот момент Белиалу как никогда раньше захотелось всадить в главу Совета дез-болт. Вот же его заело на Безликих! Зуб, что ли, на них особый? Вот когда пожалеешь, что ты не убийца! Или не Маурезен.

И все же ответ прозвучал предельно хладнокровно:

– Не только. Эти сведения подтверждают и мои лазутчики.

– Стало быть, кто-то, – продолжил Бельфегор бесцветным тоном, – желающий выставить Первосозданного и его слуг ужасными злодеями, вполне мог вычислить, что ты отправишь в Краллен разведчиков, и разыграть перед ними интересную жанровую сценку «Големы и незнакомец в золотой маске». И кто бы мог это устроить? Кто-то, способный анализировать вероятностные поля. Кто-то, очень кстати подсуетившийся и ставший вселенским арбитром вместо Сил стабильности. Кто-то, кто был бы весьма даже не прочь потеснить Наместника и в других областях его юрисдикции. Как думаешь, кто бы мог подходить под все эти приметы?

Тут Белиал понял, что проиграл. Полностью и безоговорочно. Козыри Бельфегора были фальшивыми, да только бить их все равно нечем.

– Замку Судьбы не нужна абсолютная власть над Мирозданием. И никогда не была нужна.

– Прежним составам ордена – возможно, – легко отбил этот слабенький аргумент Бельфегор. – Нынешних же мы совсем не знаем. Зато хорошо помним довольно свежее исключение из этого правила по имени Лонгар Темный, бывший Безликий Серый. Нет, господа члены Совета, в тот день, когда я доверюсь кому-то из Хозяев Судьбы, можете скормить мне «глаз геноцида». Итак, я предлагаю следующее. В словах коллеги Белиала есть свой резон – открыто объявлять войну Безликим и влезать в декарлский конфликт, думаю, будет не слишком умно с нашей стороны. Но вмешиваться в свару Хозяев Судьбы с Первосозданным, да еще на стороне первых – еще бо́льшая глупость. Инферно от этого ничего не выиграет, а вот потерять может многое. Ставлю на голосование предложение о невмешательстве. Полном. При этом наши вооруженные силы имеет смысл перевести в боевую готовность, чтобы во всеоружии встретить любые… неожиданности.

Белиал смотрел на парящее черное облако и готов был поклясться, что Бельфегор сейчас усмехается. Хотя бы мысленно, если облик не позволяет. Вечный консерватор и перестраховщик может торжествовать: на этом заседании он убил сразу двух мимов – в очередной раз избежал решительных перемен, к тому же чреватых опасностью, и осадил Белиала, который на волне этих перемен мог подняться…

Да, можно было не голосовать – предложение главы Совета прошло четырьмя голосами против двух. Поднимаясь, Белиал едва сдержался, чтобы не разнести в щепки стул, на котором сидел, – все же Высшему необходимо сохранять лицо при любых обстоятельствах. Но бурлившее внутри бешенство требовало выхода, и кому-то оно скоро должно выйти боком. Уже шагая за порог, по ту сторону которого можно было телепортироваться, Белиал ощутил в ладони какой-то предмет. Опустил глаза – записка. Шаг, другой, и развернул:

«Мне кажется, нам есть о чем поговорить». Вместо подписи следовал вензель Астарты. Мгновение спустя записка истлела, и пепел ее развеялся в воздухе.

Междумирье. Замок Судьбы

– Вы уж простите великодушно, собрат Красный, но это было очень глупо! – Такими словами Синий начал экстренное заседание совета ордена.

Сам объект критики магистра сидел молча, опустив голову, словно школьник, которого директор отчитывает за разбитое окно в классе. Возразить было нечего, и оставалось только радоваться, что обвиняли лишь в глупости, а не в сепаратизме и предательстве.

– Однако во всем этом есть два позитивных момента. Во-первых, если у кого еще оставались сомнения по поводу враждебности Первосозданного и его ведущей роли в Трансформе, то теперь они рассеялись. А во-вторых, теперь нам ясно: Наместник окружил свою обитель мощным магическим барьером, настроенным на автоматическое уничтожение любого, кто сунется к нему, не имея идентификатора «свой». Это важные разведданные, только лучше было бы получить их иначе, не ставя под угрозу жизнь Безликого. Но хороших новостей больше нет. Зато хватает плохих. Полностью потеряно как минимум четыре мира: Нигон, Дэйтор, Марвалл и Краллен. Зафиксированы вторжения кристальных големов еще в пять, в том числе в Декарл, находящийся в соприкосновении с Пандемониумом, что делает угрозу просто критической. Наши эдемитские союзники и подконтрольные им ликантропы ведут там ожесточенные бои, но им нужна помощь. Нужно собрать и срочно доставить к месту сражения сводные отряды Пандемониума…

– Этим могу заняться я! – сразу поднял голову Красный.

– Принято, – кивнул Синий. – Насколько я понимаю, наше предложение Нижнему миру об альянсе было отвергнуто инферами?

Последний вопрос был обращен к Серому. Тот кивнул:

– Увы, так. Причем есть опасения, что мы имеем дело не просто с типичным инферским эгоизмом, а с целенаправленным противодействием.

– Не исключено, – отозвался Синий. – После событий двадцатипятилетней давности у нашего ордена там остались недоброжелатели. Впрочем, я кое-что предпринимаю, чтобы изменить ситуацию. Займусь этим сразу же после нашего совета. Вынужден констатировать, что сил для того, чтобы перекрывать все направления наступления кристальной напасти, у нас не хватает. Учитывая неопределенность ситуации с Нижним миром, положение близко к критическому… Поэтому нам ничего не остается, кроме последнего средства. Да, мера эта чрезвычайная, и прибегать к ней без крайней необходимости я не хотел, но похоже, что крайняя необходимость – уже вот она.

– О чем речь? – встревожился Красный.

– Не секрет, что между Создателем и иерархами Хаоса многие тысячелетия ведется борьба, которую они именуют Большой Игрой. Ставками в этой игре являются упорядоченные вселенные. Победа в Большой Игре для обеих сторон – дело в высшей степени принципиальное. Трансформа же Множества Миров, если она увенчается успехом, поставит под удар перспективы Хаоса в этой Игре. Фактически это грозит ему поражением…

– Вы же не предлагаете прибегнуть к помощи Бездны?! – Белый, казалось, был совершенно ошеломлен.

– Не только предлагаю, но и получил с той стороны встречное предложение о сотрудничестве.

– Безумие!.. – пробормотал Красный.

– Собрат Синий, – осторожно произнес Белый, – есть лекарства, которые хуже болезни. И это как раз тот случай.

– Я все же предлагаю рискнуть. Вселенная умирает, а использование Силы Бездны дает варианты. У нас есть способ держать ее в узде, а вот времени на уламывание инферов и привлечение других союзников остается в обрез. В случае потери Декарла мы подпустим големов Создателя к самому сердцу нашей вселенной – к Пандемониуму. Если Трансформа коснется его – придет конец всему. Думаю, это никому объяснять не нужно?

– Способ держать в узде Силу Бездны? – уловил главное Серый. – О каком способе речь?

– Эмиссар Хаоса передал нам Ключ Бездны. Ту часть, которую они смогли создать. Но это только половина. Рецепт создания этого артефакта хранится в архивах Замка Судьбы. Более того – без нашей Силы его не доделать. Я же взял на себя смелость… модернизировать Ключ. Изменить кое-какие его параметры. Теперь он может работать в двух режимах. Первый – стандартный. Он открывает постоянно действующую трещину, через которую твари Бездны и биоплазма Хаоса могут проникать в нашу вселенную. А второй создает временный прокол, мгновенно затягивающийся после деактивации артефакта.

– А что нам это даст? – спросил Красный.

– Мы располагаем определенным количеством дейм, подсоединив которые к работающему во втором режиме Ключу мы сможем наполнить их под завязку тварями с той стороны, а открыть деймы там, где это будет нужно – то есть на критических участках фронта с кристальными големами. А если что-то пойдет не так, то с ограниченным контингентом тварей мы уж как-нибудь совладаем. Это не постоянная трещина, закрыть которую без помощи магии Первосозданного – проблема.

– А вы… уже опробовали модернизированный Ключ? – спросил Белый.

– Нет, конечно! Не мог же я принять такое решение без одобрения совета!

Хотя произнесено это было абсолютно серьезным тоном, каждый из присутствующих в глубине души не был уверен, что в этой фразе не скрывался сарказм. Синий уловил общее настроение и предложил:

– Пока мы все в сборе, можно и опробовать – в Междумирье, неподалеку от Замка Судьбы. Деймы у меня при себе, а если что не так, вчетвером мы трещину закрыть сумеем. А потом один из вас заберет деймы с тварями в Декарл… если, разумеется, вы решитесь на этот шаг. Ну так что, собратья? Времени у нас мало. Ваше слово?

– Я за, – произнес Серый.

– Я тоже за, – поколебавшись, проронил Красный. Он явно все еще был не в своей тарелке из-за собственного промаха с Первосозданным.

Все смотрели на Белого. Простое большинство за предложение Синего уже набралось, но в подобных делах очень желательно единодушие ордена.

– Я все еще считаю ваш план авантюрой, – проговорил Белый. – Но есть такое ощущение, что иначе нам не справиться. Я поддержу вас, собратья, только предвижу, что этот союз еще доставит нам проблемы.

– Мы все это предвидим, – признал Синий. – Вероятностные поля нестабильны. Главное – вовремя почувствовать момент, когда Бездна из союзника станет врагом.

– А в испытаниях Ключа вы без меня не обойдетесь? – спросил Красный. – Неизвестно, сколько это займет времени, а собирать войска для Декарла, как я понимаю, нужно безотлагательно.

– Троих Безликих для закрытия трещины, думаю, хватит, – ответил Синий. – В таком случае можете отправляться, а остальным предлагаю проследовать за мной.

– Но деймы отдадите мне! – заявил Белый. – Я буду решать, когда их открывать.

– Договорились! – На мгновение в голосе Синего проскользнуло облегчение. – Вам с собратом Красным дается карт-бланш в Декарле. Только удержите этот мир!

– Удержим! – ответил за двоих Красный.

И хотя лица́ его собратья по ордену по понятным причинам не видели, тон был такой, что сомневаться не приходилось: этот действительно удержит. Или умрет.