Стихийников взять под контроль не удалось, – пришлось их уничтожить, а затем тушить особняк, пылавший так, как будто его облили бензином. От дома осталось немного, – пять духов огня поработали на славу. Естественно, ни о каких следах убийцы в таком хаосе не могло быть и речи, что чрезвычайно удручало Джона Лестера, который формально был главным на объекте. Формально, потому что фактически расследование велось с оглядкой на эдемита Пириэла, прибывшего сюда, что называется, на шум драки. Очень серьезной драки. Лестер печально вздохнул. Множество трупов, в том числе около десятка адептов и главные фигуранты дела – боссы Большой Пятерки, полусгоревший особняк, шесть уничтоженных стихийников и никаких следов убийцы – таковы были неутешительные итоги этого дела, ставшего крупнейшим поражением московского КУ после теракта на площади Примирения. Перспектива доклада Пириэлу о неудаче также не сильно вдохновляла Лестера, но избежать этого было невозможно. Эдемита он нашел в обществе Аллерии Деланналь, которую тот по непонятным причинам выделил из всего московского отдела КУ и приблизил к себе. Последнее обстоятельство весьма раздражало Лестера: почему доверенным лицом Пириэла стал не он, старший адепт, а новичок КУ эльфийка-самоучка? Впрочем, раздражение свое он благоразумно замаскировал под почтительной улыбкой. – А, господин Лестер! – приветствовал его эдемит. – Каковы наши итоги? – Неутешительные, уважаемый Пириэл, – мрачно сообщил Лестер. – Объекты мертвы, все их адепты – тоже, разбушевавшихся стихийников пришлось уничтожить, а в этом магическом хаосе найти следы убийцы просто невозможно. – И что ваша группа наблюдения? Почему они не сигнализировали вам вовремя? – Я говорил с адептом группы, Игорем Беловым. Их тоже атаковали стихийники, а потом кто-то, вероятно, убийца, накинул на них «колпак тишины». – Вот как? – Пириэл удивленно приподнял брови. – Весьма остроумное решение. Тут налицо явный стратегический подход. Да еще такое количество стихийников… Я начинаю думать, что вы правы, Аллерия, и мы имеем дело с инфером-убийцей. Кто еще мог так блестяще разделаться с верхушкой Синдиката, охраняемой целой армией адептов, и оставить при этом с носом весь московский КУ? Лестер проглотил насмешку: – Даже если это и так, доказательств у нас все равно нет. – Это я и без вас знаю! – В тоне эдемита впервые прозвучало раздражение. – Ищите заказчика. Только от него мы можем получить ответы! Ладно, работайте. – Пириэл отвернулся, пытаясь совладать с нервами: дела шли отвратительно и с каждым днем становились все хуже. Ему только что сообщили о недавнем убийстве двух усмирителей в Болгарии. Эдемит не привык проигрывать, а сейчас неудачи следовали одна за другой. Правда, пока они были мелкими, но за свою долгую жизнь эдемит уже имел возможность убедиться, что в таких делах количество имеет свойство быстро переходить в качество.

* * *

«Я голоден».

– Что?

«Я голоден, – повторил Каладборг. – Покорми меня!»

Дмитрий очень устал. На работе был тяжелый день, а с полудня еще, ни с того ни с сего, вдруг разболелась левая нога, в которой он носил меч. Пришлось принять обезболивающее, но тупая боль не утихала. Молодой человек опасался, что это как-то связано с Каладборгом, и вот эти опасения подтвердились. Каладборг заговорил, когда Дмитрий собирался уже ложиться спать, надеясь, что хотя бы во сне ледяные тиски боли отпустят его.

– Покормить тебя? – ошеломленно переспросил молодой человек. – Но как?

«Н прикидывайся дураком! Ты ведь читал „Гибель пяти миров“. Там все написано. – Перед глазами Рогожина возник образ: сияющий синим огнем меч пронзает тело человека, затем обезглавливает орка. – Мне нужны кровь и души!»

Ужас охватил Дмитрия. В «Гибели пяти миров» действительно упоминалось о том, что Каладборг питался кровью и душами врагов, но там не было ни слова о том, что ему требуется РЕГУЛЯРНАЯ кормежка.

– Нет, так не пойдет! Я не буду убивать только ради того, чтобы ты удовлетворил свой голод и жажду. Тебе придется подождать, когда вновь представится случай.

«Да что ты говоришь? – прошипел Каладборг. – Неужели?»

Боль резко усилила свою хватку. Теперь ее ледяные когти раздирали уже обе ноги и низ живота молодого человека. Дмитрий вскрикнул и упал на пол.

«Ну, как ощущения? Хочешь стать инвалидом не дожив до тридцати?»

– Иди к дьяволу! – процедил Дмитрий сквозь стиснутые от боли зубы. – Тебе не превратить меня в серийного убийцу! Я лучше сдохну!

«А как насчет благодарности? – сменил тактику Каладборг. – Вспомни, я дважды спасал тебе жизнь и, кто знает, может быть спасу еще не раз!»

– Все равно, – покачал головой Дмитрий. – Я не могу убивать ни в чем не повинных людей ради твоей прихоти.

«Так найди повинных! В вашем городе наверняка полно преступников. Выбери какой-нибудь неблагополучный район и сходи туда прогуляться. Уверен, случай представится!»

– А звери? – ухватился за соломинку Дмитрий. – В секторе Кантард полно хищников!

«Не пойдет. Мне нужны разумные существа».

– Но меня схватят усмирители!

«Не схватят, если ты будешь осторожен. Да и я помогу. Мы – одно целое, Дмитрий, и должны поддерживать друг друга!»

– Хорошо, – сдался Дмитрий. – Мы сделаем это, но выбор жертвы – за мной.

Каладборг промолчал, и молодой человек от всей души надеялся, что это молчание – знак согласия.

* * *

Андрей Барков нажал кнопку пульта, выключив телевизор, и повернулся к Анне Берестовой и Ньюмену, тоже с волнением смотревшим новости. На губах бизнесмена играла торжествующая улыбка:

– Ну что же, дамы и господа, кажется, наши проблемы с Синдикатом позади! Сейчас, без Большой Пятерки, там начнется кровавый передел власти, а когда он закончится, те, кто останутся в живых, и думать забудут о «Барков энтерпрайзес».

– Думаю, вы правы, – сдержанно согласился Ньюмен.

Анна же ограничилась вымученной улыбкой.

– Да ладно вам киснуть! – засмеялся Барков. – Мы победили! Нам есть, что отметить. Доставай шампанское и бокалы, Дэвид. Ты знаешь, где они. А я пока найду Дейта.

Он потянулся к телефону, но звонок раздался раньше. Барков снял трубку:

– Да?

– Тут Дейт Лостран, Андрей Сергеевич, – сообщила секретарша.

– Отлично! Пусть заходит.

Дейт Лостран зашел стремительным шагом, поздоровался с Барковым и кивнул остальным.

– Ты вовремя, Дейт, – жизнерадостно приветствовал его Барков. – Мы как раз готовимся отмечать победу!

– Возможно, с этим следует немного повременить…

– Почему?

– Со мной связалась наша… наемница. Она хочет встретиться с нами и получить свой гонорар.

Улыбка Баркова увяла:

– Когда?

– Через час на старом месте.

– Но… у нас ведь все под контролем?

– В общем-то, да, но я посоветовал бы всем присутствующим надеть защитные амулеты. Хоть какая-то страховка на случай непредвиденных осложнений.

– Всем? – Анна побледнела. – Разве мне тоже необходимо быть там?

Лостран бросил на нее презрительный взгляд:

– Она хочет видеть всех, чьи имена есть на договоре. Если кого-то не будет, это вызовет у нее подозрения.

– Ты уверен, что договор будет при ней? – спросил Барков.

– Я настоял на этом: договор – в обмен на гонорар. Она сочла это требование вполне приемлемым.

– Что же, ладно, празднование пока придется отложить… до того, как мы решим ВСЕ наши проблемы, – подытожил Барков. – Готовьтесь: через полчаса встречаемся здесь, а Дейт переместит нас в мой загородный дом.

Анна и Ньюмен вышли. Дейт Лостран испытующе посмотрел на Баркова:

– С вами все в порядке, босс?

– Конечно, в полном! Иди, Дейт, встретимся через полчаса. Мне нужно еще кое-что сделать.

Лостран покинул кабинет. Барков подошел к столу и открыл ящичек из красного дерева, в котором держал сигары. Прикурить ему удалось лишь с третьей попытки: у него дрожали пальцы.

* * *

Прогулка по улицам Московского мегаполиса ночью – довольно рискованное занятие. В относительной безопасности можно себя чувствовать только в центральных кварталах, прилегающих к эдемитскому представительству и зданию КУ. Но чем дальше от центра, тем больше шансов у добропорядочного гражданина расстаться с кошельком, здоровьем или жизнью. Поэтому горожане, не шибко надеясь на патрули усмирителей, старались без особой необходимости не искушать судьбу ночными прогулками. А если уж приходилось, то держались, по возможности, поближе к центру города.

Однако, цели Дмитрия Рогожина, вышедшего на прогулку в этот поздний час, были прямо противоположными. Его путь лежал в сторону окраин мегаполиса, подальше от усмирителей. Он, что называется, искал приключений на свою голову. Такое поведение плохо согласовалось с образом нормального, здравомыслящего и законопослушного гражданина, каковым он являлся уже 27 лет, но Дмитрию было на это плевать. События, которыми изобиловала последнее время его жизнь, даже с натяжкой не подходили под категорию нормальных.

Дмитрий шел, слегка прихрамывая. Его левая нога налилась ледяной болью, которая никуда не собиралась уходить: Каладборгу было мало обещаний и намерений. От сектора Кантард расползался во все стороны густой, как кисель, желто-зеленый туман. Это было довольно неприятно, так как под его прикрытием в город могли пробраться какие-нибудь хищники средних размеров, например, группа лунных гончих, а то и что-нибудь похуже. Нельзя сказать, что Дмитрий с Каладборгом на бедре очень уж боялся встречи с этими тварями, но драка с применением магического меча могла привлечь внимание патрулей усмирителей, которые в окрестностях Кантарда встречались все-таки чаще, чем в других местах. Поэтому молодой человек счел за лучшее обойти этот сектор по большой дуге.

* * *

Сон к Аллерии Деланналь не шел. Ей, привыкшей к свежести и ночным ароматам Вечнолесья, трудно спалось в душной квартире в центре мегаполиса. Но она сознательно пошла на эту жертву: чтобы успешно работать в КУ, нужно уметь чувствовать и понимать этот мир и его обитателей. А сбегая при первой возможности в уют и безопасность зачарованных пущ, этой цели не достигнешь. Поэтому она и решила снять эту квартиру, а Долохов помог ей уладить все формальности. Вспомнив о напарнике, Аллерия ощутила теплоту в груди. Этот человек стал для нее братом, которого у нее никогда не было. Он принял ее в патруле, куда ее назначили сначала, помог преодолеть некоторое отчуждение коллег – людей, не обращал внимания на излишний идеализм и резкость ее суждений, на некоторую заносчивость, свойственную всей эльфийской расе… Она никогда не сможет в достаточной мере отблагодарить его.

Аллерия, утомленная борьбой с бессонницей, села на кровати. В этот миг поселение в человеческой квартире уже не казалось ей столь хорошей идеей. В коридоре внезапно возникло серебристое свечение, и Аллерия ощутила всплеск маги-поля. Это бы не так удивило ее, если бы она самолично не установила в квартире двухуровневую защиту от подобных магических визитов.

«Успокойтесь, Аллерия, это я, – зазвучал в ее голове телепатический голос Пириэла. – Простите за вторжение в столь неурочный час, но это важно. Собирайтесь, мы немедленно отправляемся».

– Куда?

«В Софию. Там на днях убили двух усмирителей. Это может иметь отношение к нашему делу. Собирайтесь, подробнее расскажу на месте».

* * *

Когда Селена материализовалась в загородном доме Андрея Баркова, вся четверка нанимателей уже ожидала ее. Инферийка испытующе оглядела их. Мужчины внешне выглядели спокойными, хотя пальцы Баркова слегка подрагивали, женщина же явно нервничала. В этом не было ничего необычного: вряд ли в ее жизни часто случались встречи с инферами. Селена присмотрелась к дроу: он беспокоил ее больше всего. От него можно было ожидать любой каверзы. К обычной ауре адепта примешивались оттенки, свойственные тем, кто имеет отношение к Верхнему миру. Селена очень надеялась, что эти оттенки появились из-за того, что адепт принес запрошенный ею гонорар – два амулета усмирителей. В течение этих секунд, пока убийца и наниматели обменивались изучающими взглядами, с лица Селены не сходила легкая полуулыбка.

– Итак, дамы и господа, – прервала молчание гостья из Нижнего мира. – Свою часть договора я выполнила. Все интересующие вас личности более не числятся среди живых. Вы наверняка могли в этом убедиться, посмотрев местные новости. Надеюсь, вы тоже выполнили свою часть обязательств и принесли мне оговоренный гонорар?

– Да, конечно, – откашлявшись, произнес Барков. – А договор… при вас?

– Я отдам его только в обмен на гонорар и ни секундой раньше. Точнее, не отдам, а уничтожу на ваших глазах. Думаю, такой вариант всех устраивает?

Дроу, а за ним и все остальные согласно кивнули.

– Вот и хорошо. Однако мы теряем время. Гонорар! – Селена, на всякий случай, привела амулет со стихийником, спрятанный у нее в сапоге, в состояние готовности. Теперь, чтобы выпустить на волю огненного элементала, требовалось лишь легкое усилие воли.

Дроу полез за пазуху и извлек оттуда… нет, отнюдь не два амулета усмирителей, а сияющую серебристым светом сферу, от одного взгляда на которую у Селены похолодело внутри. Это был «глаз геноцида», мощное оружие, специально созданное эдемитами для уничтожения обитателей Нижнего мира. Вот этого убийца никак не ожидала. Но думать о том, какими путями этот эдемитский артефакт попал к обычному независимому адепту, Селене было некогда, – она начала действовать. Инферийка отчаянно метнулась в сторону, уходя от гибельного луча, вырвавшегося из «глаза», одновременно формируя в руке дезинтегрирующий арбалет, но выстрелить не успела. Дело в том, что «глаз геноцида» помимо смертоносного луча источал широким веером сияние меньшей интенсивности, которое, однако, губительно воздействовало на силу инфера, как магическую, так и физическую. Не до конца сформировавшийся арбалет растворился в воздухе, а Селена ощутила резкую боль и слабость во всем теле. Ее колени подогнулись, и она рухнула на пол.

Дроу не спеша приближался к поверженной наемнице. Он держал «глаз» перед собой, чтобы его излучение непрерывно действовало на Селену, оставляя ее беспомощной. Она попыталась освободить стихийника, затем телепортироваться прочь, но все бесполезно: излучение проклятого «глаза» блокировало ее Силу. Очевидно, адепт уловил эту ее бесплодную попытку к бегству, потому что на его лице появилась мерзкая торжествующая ухмылка. Селена ответила ему взглядом, полным ненависти и страха: она понимала, что находится в полной его власти. И это состояние беспомощности, столь непривычное для инфера-убийцы, удручало ее сильнее, чем перспектива скорой смерти. Селена теперь понимала свою ошибку: следовало сразу же высвобождать стихийника, пока была такая возможность. Но она слишком привыкла полагаться на собственные силы, а они на этот раз ее подвели.

– Итак, – произнес Дейт Лостран, упиваясь своей победой. – Нам нужен договор. Отдайте нам его, и вы останетесь живы.

Селена ответила на эту явную ложь презрительной усмешкой. Она не питала иллюзий относительно своей дальнейшей участи. Чтобы отпустить живым, имея возможность убить ненавидящего тебя инфера, надо быть круглым дураком. А этот дроу дураком отнюдь не выглядел.

– Ну что же, – зловеще усмехнулся адепт, – другого я и не ожидал. Но возможно, у меня получится вас переубедить.

«Глаз» вспыхнул ярче, и ослепительный луч ударил в ногу Селены. Как ни старалась убийца сдержать крик, это ей не удалось, ибо боль была воистину адской. В бедре осталась дыра с обожженными краями, из которой потекла зеленоватая фосфоресцирующая жидкость – кровь инфера.

– Будь ты проклят, ублюдок! – прошипела Селена, зажимая ужасную рану рукой.

– Договор, леди! Я начинаю терять терпение!

– У меня его с собой нет. Он в надежном месте. Я бы могла телепортировать его сюда…

Дроу презрительно расхохотался:

– Не держите меня за дурака, леди! Думаете, я куплюсь на такую детскую ложь? Он где-то при вас, я знаю.

– Так обыщите меня! – Селена блефовала. Договор был действительно при ней, но скрыт иллюзией невидимости. Иллюзия была результатом действия специального зелья, а не Силы инфера, поэтому убийца надеялась, что бумагу не найдут. А значит, будет шанс поторговаться.

– А что, это мысль… – адепт усилил интенсивность излучения «Глаза». Слабость и боль во всем теле Селены усилились. Даже двинуться было сейчас для нее почти невыполнимой задачей.

Дейт Лостран взглянул на Баркова, тот кивнул и коротко приказал:

– Дэвид, давай!

Ньюмен встал, подошел к Селене, благоразумно стараясь не загораживать ее от взгляда адепта, и на мгновение замер в нерешительности.

– Смелее же! – подбодрил его Лостран. – Она беспомощна.

Ньюмен склонился к Селене и начал неторопливо и тщательно обыскивать ее, стараясь не смотреть в адское пламя глаз убийцы. Иллюзия действовала и на осязание, так что он ничего не нашел.

– Пусто, – констатировал Ньюмен, поворачиваясь к Лострану.

Адепт на мгновение смешался, но потом его лицо вновь расплылось в улыбке:

– Ну конечно! Как я сразу не подумал об этом! – Он повернулся к сумке, которую принес с собой и принялся в ней рыться, не переставая при этом окатывать инферийку обессиливающим излучением «глаза». Наконец, удовлетворенно хмыкнув, извлек оттуда небольшой пузырек с жидкостью синего цвета. – Как видите, леди, мы хорошо подготовились к встрече.

Он бросил пузырек Ньюмену:

– Капните на нее несколько капель.

Селене стоило большого труда не застонать от отчаяния. Она прекрасно знала, что в пузырьке – зелье, рассеивающее иллюзии. Сейчас они найдут договор, и последний шанс выторговать себе небольшой срок жизни и возможность бежать будет упущен. Но поделать она ничего не могла. Вот если только…

Капли зелья рассеяли иллюзию. Ньюмен снова стал обыскивать ее, и вскоре его пальцы сомкнулись на свернутом в трубочку договоре. Внезапно он услышал над ухом шепот Селены:

– Ну что, мачо, понравилось меня лапать? А трахнуть не хочешь?

Слегка ошарашенный, Дэвид Ньюмен не удержался и на мгновение взглянул в лицо Селены. Тут же пламя ее глаз поглотило его. Конечно, эдемитский артефакт забирал Силу у инферийки, однако не всю, оставляя какие-то жалкие крохи. Вот эти – то крохи и копила Селена все время, пока лежала здесь беспомощная, чтобы выплеснуть все накопленное в отчаянную гипнотическую атаку на Ньюмена.

Дейт Лостран краем глаза уловил какое-то изменение в его ауре. Пара секунд ушла у дроу на то, чтобы понять, что это может означать, и когда начальник службы безопасности резко развернулся к нему с пистолетом в руке, адепт успел поставить защитное поле, отразившее пулю. Затем Лостран нанес силовой удар, который отшвырнул Ньюмена через полкомнаты и ударил о шкаф. Тот, оглушенный, рухнул на пол, держа в одной руке пистолет, а в другой – договор.

– Отберите у него оружие! – крикнул Лостран Баркову. – И договор тоже!

Барков, не долго думая, подчинился, – тут было не до субординации. Вышеописанные события заняли намного меньше времени, чем ушло на их описание. Но в течение этого времени Лостран невольно отвлекся и ослабил давление, которое он оказывал на Селену излучением «глаза». Убийца воспользовалась предоставленной возможностью на всю катушку и разыграла единственный свой козырь, – усилием воли активировала амулет стихийника.

Ревущее воплощение разрушительной огненной стихии метнулось к Лострану. Тот успел поставить защитный экран, но на мгновение позже, чем нужно, и плащ на нем загорелся. Анна Берестова сидела в каком-то ступоре с того самого момента, как Лостран извлек «глаз геноцида», но Андрей Барков не потерял присутствия духа. Он сбил адепта с ног и помог ему сорвать с себя пылающий плащ. Стихийник выпустил в них струю пламени, но Лостран отразил ее защитным полем.

Селена, впрочем, и не надеялась, что огненному элементалу удастся одолеть адепта. Роль стихийника была иной, и он с ней прекрасно справился: сражаясь с элементалом, Дейт Лостран на несколько секунд полностью утратил контроль над «глазом», и его губительное сияние почти погасло. Сил, чтобы атаковать, у Селены не было: проклятый эдемитский артефакт высосал почти всю ее энергию, да и боль в раненой ноге едва не отправляла ее в бездну беспамятства. Оставалось только бежать, что Селена немедленно и сделала. Правда «немедленно» – не совсем точное слово. Магия телепортации, обычно получающаяся у нее мгновенно и без проблем, сейчас пошла с большим трудом. Вместо молниеносного исчезновения, Селена стала медленно растворяться в воздухе.

Увидев, что убийца уходит, Лостран издал крик ярости и, схватив оброненный им в пылу схватки со стихийником «глаз геноцида», ударил в Селену смертоносным лучом. Однако возможности и времени точно прицелиться у него не было, поэтому луч лишь вскользь задел бок инферийки. А в следующий миг туманная фигура Селены исчезла.

* * *

Дмитрий свернул с Новинского бульвара на Проточный переулок, и его «тень» повторила маневр. Этот тип не отставал от него уже пару кварталов, а молодой человек украдкой изучал своего преследователя: он не был уверен, что тот идет именно за ним и именно с дурными намерениями. Кормить же Каладборг обычным прохожим, вся вина которого состоит в том, что он оказался не в том месте и не в то время, он не хотел. Впрочем, преследователь оказался как раз преследователем. Это был молодой еще мужчина не старше 35 лет, хотя густые усы и борода прибавляли ему возраст, в то время как джинсовый костюм молодежного фасона этот возраст убавлял. То, что он стремился остаться незамеченным, держась в тени домов и деревьев, однозначно говорило о том, что его интересовал именно Рогожин, потому что других пешеходов на улице в этот поздний час не наблюдалось. Конечно, он мог оказаться агентом КУ, так как у них были причины интересоваться Дмитрием, но молодой человек сомневался в этом: обычно усмирители так топорно не работают. К тому же, вести наблюдение они могут и с помощью магии. Скорее всего, этот тип был грабителем-наводчиком, то есть тем, кто выслеживает жертву и по мобильнику сообщает подельщикам о его или ее передвижениях. А далее… в общем, все понятно. Он мог быть вооружен игольным парализатором, но, очевидно, не решался использовать его на широкой освещенной улице, где велик шанс нарваться на патруль усмирителей.

Свернув в переулок, Дмитрий, конечно, сыграл ему на руку, но и себе тоже: убивать этого типа посреди бульвара ему тоже не улыбалось. Пройдя немного по переулку, молодой человек нырнул в тень домов и извлек Каладборг. Поэтому, когда его преследователь тоже свернул в переулок, то Дмитрия не увидел и, бестолково озираясь по сторонам, двинулся вперед. Когда грабителю осталось пройти всего пару шагов до того места, где укрылся Дмитрий, молодой человек сделал шаг вперед:

– Привет! Можно узнать, какого черта ты меня преследуешь? Ты – усмиритель?

– Н-нет, – пробормотал ошарашенный грабитель, поспешно сунув руку в карман.

– Жаль, а то бы остался жив, – сказал Дмитрий, сделал шаг вперед и коротким выпадом Каладборга пронзил его сердце.

Надев резиновую перчатку, молодой человек обыскал труп и с удовлетворением обнаружил в его кармане парализатор, – значит он не ошибся.

За спиной послышались шаги двух человек, – очевидно, приближались сообщники убитого бородача. Дмитрий спокойно продолжал шарить по карманам своей жертвы: в темноте переулка, да еще со спины, определить, кто над кем склонился, было абсолютно невозможно, если ты, конечно, не адепт. Надо было дать им подойти поближе.

– Слушай, Кот, я же просил тебя дождаться нас, – послышался недовольный мужской голос.

– Так получилось, – сказал Дмитрий, поднимаясь и поворачиваясь к ним.

У грабителей, что называется, отвисли челюсти, когда они поняли, что предполагаемая жертва убила их сообщника. Впрочем, Дмитрия тоже ждал сюрприз: один из грабителей оказался женщиной, причем весьма молодой и привлекательной. Первым от удивления оправился Рогожин: стремительный прыжок, – и лезвие Каладборга разрубило мужчину пополам. Женщина рванула из кармана парализатор, и прежде, чем Дмитрий осознал, что творит, и воспротивился, меч, управляя его рукой, описал полукруг и рассек острием ее горло. Обливаясь кровью, преступница рухнула к ногам Рогожина.

Потрясенный содеянным, молодой человек пошатнулся, на лбу его выступил холодный пот.

– Будь ты проклят! – простонал он. – Что ты заставляешь меня делать? Ведь я только что убил женщину!

«Ты бы предпочел, чтобы она убила тебя?» – прошелестело в голове.

– Может быть. – Колени Дмитрия подгибались, и чтобы удержаться на ногах, молодой человек оперся рукой о стену. – Может быть, так было бы лучше: я превращаюсь в чудовище!

«Она ничем не лучше тех двоих, которых ты убил первыми. Такая же преступница. Она столь же успешно отправила бы тебя в Серые Пределы, как и они. Так почему бы тебе ни оплакать всех троих, а заодно дождаться усмирителей?»

– Мне плевать! Пусть приходят!

«Слабак! Нет ничего более жалкого, чем убийца, рыдающий над трупами своих жертв. Убивая, убивай, Дмитрий, и не мучайся угрызениями совести. Если хочешь, считай себя санитаром города, очищающим его улицы от живого мусора. Какая разница – мужчина или женщина? Кровь у них одинакового цвета. Возьми себя в руки и успокойся! И еще одно помни, – ты убиваешь ради выживания, ибо, если ты не будешь этого делать, я выпью ТВОЮ жизнь и ТВОЮ душу, хотя мне и не хочется этого делать».

– Не надо мне угрожать! Я ведь могу от тебя просто избавиться: взять и бросить в реку!

«Не выйдет по двум причинам. Во-первых, я не позволю, а во-вторых, одному тебе не выжить. Подумай сам: с моей помощью ты способен на многое, без меня ты – вечная жертва. Что выбираешь?»

– А ты умеешь уговаривать, Каладборг! Очень проникновенная речь!

«Итак?»

– Итак, на данный момент мы договорились, – поколебавшись, произнес Дмитрий, направляясь прочь от места убийства, – но не думай, что превратил меня в своего раба!

Каладборг промолчал…

* * *

София

Поздний визит эдемита с эльфийкой-адептом не удивил начальника софийского КУ моррэйца Нара Зула. Потери среди усмирителей в Пандемониуме были довольно большой редкостью. Поэтому то, что софийский КУ так «отличился», не могло не привлечь внимания самых высоких инстанций. – Чем могу помочь, уважаемый… – Пириэл, – подсказал эдемит. – Меня сопровождает адепт Деланналь. Мы здесь, как вы, наверное, уже догадались, по поводу убийств Христо Тончева и адепта Тейла Нилира. Над каким делом они работали? – Торговцы оружием. – Магическим? – Нет, обычным, огнестрельным. Мы бы поручили это дело местной полиции, если бы преступники не вооружали банды орков. – Огнестрельным оружием? – изумился Пириэл. – Они что, с ума сошли? – Вот именно. От орков и так хлопот не оберешься, а с автоматами и гранатометами в руках… – Понятно. Убийство – их рук дело? – Нет. Мы их взяли на следующий день. Они оказались ни при чем. Но вам лучше поговорить с Наско Гетовым. Он вел это дело и знает больше, чем я. К тому же, он адепт. – Мы можем его увидеть сейчас? – Я позвоню ему. Он будет здесь через 15 минут, а вы можете подождать в моем кабинете. – Очень любезно с вашей стороны, – промолвил Пириэл.

* * *

Московский мегаполис

Когда со стихийником, наконец, было покончено, а вспыхнувший пожар потушен, гостиная, где все происходило, выглядела так, как будто по ней пронесся ураган, вызвавший при этом парочку взрывов. Дэвид Ньюмен лежал у стены без сознания, Анна Берестова истерически рыдала, Андрей Барков ее успокаивал. Дейт Лостран был невозмутим. Он вертел в руках договор, и по губам его блуждала странная улыбка. Рыдания Анны перешли, наконец, в тихие всхлипывания, и Барков повернулся к Лострану: – А ведь она нас сделала. – Почти, – усмехнулся тот. – Хотя, она действительно хороша. Люблю сильных противников. – Почти? О чем ты? Она ведь сбежала! Через некоторое время оклемается и вернется, чтобы похоронить нас! – Не надо паниковать раньше времени. Она телепортировалась на остатках Силы, будучи тяжело раненой, и вряд ли сумела выбраться даже за пределы мегаполиса, не говоря уже о Пандемониуме. Сейчас лежит где-то и подыхает. – Я слышал, инферы очень живучи. Она может восстановить силы… – Если мы дадим ей время. Надо найти ее и избавить от страданий. – Но как? Даже если она где-то в пределах мегаполиса и его ближайших окрестностей, эта территория, знаешь ли, несколько больше моего сада! – Успокойтесь, босс. Есть один способ. Знаете, говорят, что телепортация не оставляет следа. Это так, если только применяющий ее полон сил и не ранен. Наша же наемница оставила за собой весьма заметный кровавый след. – Ты пойдешь по нему и добьешь ее? – воскликнул Барков.

– Есть кое-кто, способный сделать это лучше меня, – усмехнулся адепт.

– Кто же?

– Ночной охотник.

Барков поежился. Он уже кое-что слышал о них от Лострана. Это были магические создания, обитающие в Вечнолесье вместе с эльфами и дроу. В свое время последние заключили с ночными охотниками союз и частенько использовали их против своих светлых собратьев – эльфов в пограничных конфликтах. Эти создания были непревзойденными охотниками и убийцами, обладали способностью к телепортации и потрясающим чутьем. Запах крови любого существа они чувствовали за несколько миль. Поэтому раненые, если их некому было защитить, редко выживали в тех районах, где обитали ночные охотники.

– Думаешь, он справится с инфером-убийцей? – засомневался Барков.

– Не забывайте, что она ранена и истекает кровью. Ее последние силы ушли на телепортацию. И все же, если у нее припасен еще один сюрприз, пусть он лучше достанется охотнику, а не мне.

– Разумно.

– Хорошо, сейчас я вызову его, но вам при этом лучше не присутствовать. Выйдите из комнаты и вынесите его, – адепт кивнул на бессознательное тело начальника службы безопасности.

Когда Барков с помощью Анны вытащил Ньюмена за порог и закрыл дверь, дроу, наконец, смог приступить к ритуалу вызывания лесного демона. Он убрал договор в карман и немного постоял, скапливая в руках магическую энергию, пока его пальцы не засияли зеленоватым светом. Затем он начертал на полу светящимся указательным пальцем правой руки несколько эльфийских рун, при этом произнося какие-то слова на том же наречии. Руны часто замерцали, в углу комнаты сгустился мрак, а затем сквозь него проступили размытые очертания ночного охотника. Послышалось низкое утробное рычание, и блеснули золотистым светом глаза существа.

– Есть работа, – произнес Лостран по-эльфийски. Он указал на все еще фосфоресцирующую на полу кровь Селены. – Найди ее по телепортационному следу и добей!

Темная фигура охотника на мгновение склонилась над пятном крови, затем глухо рыкнула и растворилась в воздухе. Лостран вытер пот со лба. Денек выдался тяжелый: на схватку с убийцей, стихийником и вызывание охотника ушло довольно много сил. Но оставалось еще одно важное дело. Лостран вынул из кармана договор. Под его пристальным взглядом бумага вспыхнула. Адепт положил договор в пепельницу и с удовлетворением наблюдал, как пламя пожирает единственное документальное подтверждение их контакта с Нижним миром.

– Вот так же сдохнешь и ты, убийца, – прошептал Лостран. – Только медленнее: ночные охотники не милосердны.

* * *

София

Наско Гетов оказался моложавым брюнетом лет сорока с небольшим. Он впервые встречался с эдемитом и заметно нервничал. Аллерия его понимала: не так давно она сама была в подобном положении. – Итак, – сказал Гетов после того, как они обменялись приветствиями. – Что вы хотите узнать? – Мне нужны все детали, – заявил Пириэл. – Можете начать с этих торговцев оружием, но особенно подробно остановитесь на том, что вы обнаружили на месте преступления. – Эти торговцы – обычные весьма циничные мерзавцы, каковых большинство среди подобных преступников. Им нет дела ни до чего, кроме денег. Чтобы защитить свой бизнес, они могли решиться на убийство, но вряд ли справились бы с двумя усмирителями, – не тот уровень. На их стороне не было даже преимущества внезапности. Тончев и Нилир ехали на задержание и были готовы ко всему. Обычные люди или орки, не имеющие магических способностей, не одолели бы их, прихвати они с собой хоть ракетную установку или плазменную пушку. Даже у сильных адептов, которых, впрочем, среди торговцев не было, возникли бы проблемы с их убийством, учитывая амулеты усмирителей. Аллерия взглядом попросила у Пириэла разрешения вмешаться и спросила: – Если судить по вашим словам, убить их было просто невозможно. Тем не менее, они мертвы. Как же это получилось? – Если вы хотите знать, как именно их убили, то Христо Тончева застрелили, а Нилира проткнули мечом, по всей видимости, магическим. – Магическим? – напрягся эдемит. – Вы уверены? – Конечно, – даже с некоторой обидой ответил Гетов. – Я в состоянии увидеть на ране магический след, если он там есть. – Какой? – Что-то темное. Не могу сказать точнее, раньше я такого не видел. – Думаю, МЫ сможем это сказать, если вы согласитесь на прочтение памяти, – сказал Пириэл. – Я готов. – Но до этого, если позволите, – снова вмешалась Аллерия, – еще пара вопросов. Вы говорите, Тончева застрелили. Но если они ехали на задержание торговцев оружием и были готовы ко всему, то адепт, по крайней мере, должен был держать защитное поле, отражающее пули. – Очевидно, что-то заставило его убрать поле. – Что именно? – У меня есть предположение, думаю, достаточно близкое к истине. Машина усмирителей попала в аварию из-за нападения крупного хищника. – Какого? – Жуткая тварь. Я таких здесь раньше не встречал. Насколько мне известно, подобные существа водятся только в Кантарде. Аллерия удивленно переглянулась с Пириэлом: – Далековато его занесло! Ведь ближайшее место проникновения этого мира на Землю находится, если я не ошибаюсь, в Московском мегаполисе. – На звере тоже была печать чужой магии, – добавил Гетов, – похожей на ту, что обнаружена на ране Нилира. Очевидно, убийца усмирителей перенес его сюда… – Да, все это весьма серьезно и неприятно, – нахмурился Пириэл. – Очевидно, к убийству причастен кто-то опасный, могущественный и, что особенно тревожит, пока нам неизвестный. Думаю, не стуит более терять время, – пора приступить к прочтению памяти. Вы готовы? – обратился он к Гетову и Аллерии. – Я тоже? – удивилась эльфийка. – А зачем вы здесь, как вы думаете? – резко сказал эдемит. Все трое взялись за руки, закрыли глаза, и Аллерия следом за эдемитом понеслась в глубины памяти Наско Гетова. Горная дорога, разбитая машина… на капоте – тело застреленного Христо Тончева … ничего необычного… А вот это уже интересно, – самый настоящий громадный кантардский урс, пригвожденный к земле острыми обломками скалы… он еще не умер, – в глазах еще пылают боль и ярость, но они уже угасают… тень чужой магии, смутная, размытая… и чем-то знакомая… Молодец, адепт! Убить такую тварь очень непросто, ведь кантардские хищники мало чувствительны к магии… адепт… а вот и он… тело лежит лицом вниз… уши заостренные… О, создатель, это же эльф!.. Так, спокойно… Рана на его теле… рана от меча… тень магии на ней… магии черной, злой, незнакомой, но в то же время… Контакт прервался, – очевидно, эдемит увидел все, что хотел. Аллерия посмотрела на Пириэла, – его лицо было мрачным. Он повернулся к Гетову: – Благодарю вас, вы свободны. Если у нас будут вопросы, мы с вами свяжемся. Адепт кивнул и, попрощавшись, вышел. – Ну, – после паузы обратился Пириэл к Аллерии. – Что скажете? Печать этой магии вам знакома? – Не совсем. Аура этой магии наполнена тьмой и ненавистью. Я с ней до сих пор не встречалась, однако… – Однако? – подбодрил ее эдемит. – В этой ауре были знакомые мне совсем небольшие включения. Я их, совершенно определенно, видела раньше. – Когда? На площади Примирения в день теракта? – У меня еще есть сомнения, но похоже, что так. – Хотелось бы быть абсолютно уверенным. – Пириэл досадливо щелкнул пальцами. Аллерия виновато посмотрела на эдемита: – А… выяснили, кто был тот эллезарец? – Тупик, – раздраженно отмахнулся он. – Его звали Анкорнус. Он занимался магией уже 30 лет. Очень опытен и силен, адепт высшего уровня. Десять лет назад отверг предложение работать на КУ, предпочтя ему Гильдию независимых адептов. Был очень замкнут и жил затворником, так что никто не может ничего толком рассказать о его привычках и контактах… Какая-то могущественная сила использовала его там, на площади, и если это та же сила, что действовала здесь, у нас большие проблемы. – А что это за сила? Вы ведь узнали ее печать? – Разумеется, узнал. Это печать Серых Пределов. Убийца, несомненно, был личем. – Но вы же говорили… – Да, говорил! Но, очевидно, обстановка изменилась. И если Серые Пределы вновь зашевелились, а личи настолько обнаглели, что осмелились убить усмирителей, значит, дела плохи: у них появился новый лидер, какого не было со времен Балендала и Гибели пяти миров. – Надо покарать их! – Я понимаю ваш гнев, ведь адепт был вашим сородичем. Но в этом деле торопиться нельзя. Пока мы не выясним точно, кто их новый лидер, и связано ли это убийство усмирителей с тем, что произошло на площади Примирения, мы не можем предпринимать никаких решительных действий. Игра вслепую против Серых Пределов обречена на поражение… Ладно, здесь нам больше делать нечего. Возвращаемся в Москву.

* * *

Московский мегаполис

«Постой!» – Ну что еще? – раздраженно откликнулся Дмитрий, останавливаясь. Он шел по Смоленской набережной к Новоарбатскому мосту. После произошедшего в Проточном переулке ему было необходимо привести нервы в порядок. Хорошо хоть ушли боль и усталость. Зато на душе было отвратительно, поэтому последнее, чего бы хотел сейчас Дмитрий – это вновь услышать голос Каладборга. «Я кое-что почувствовал». – Может быть, на сегодня хватит? «Это другое, Дмитрий. Там, за домами, – магическое существо. Оно умирает». – Кто? «Пока не знаю, но чувствую, что это не человек». – Наверное, надо пойти и попытаться ему помочь. – Дмитрий свернул с набережной в узкий проход между домами. Ему почти до боли захотелось совершить что-то хорошее, чтобы смыть со своей души грязь, в которую ее окунули в Проточном переулке. «Только будь осторожен, – посоветовал Каладборг. – Кто знает, как оно отреагирует? На всякий случай, извлеки меня». Совет был разумный, и Дмитрий послушался. Пройдя между домами, он очутился в небольшом тенистом дворике, заросшем молодыми кленами и боярышником. Было весьма темно, так как ни один фонарь над подъездами не горел. Дмитрий усмехнулся: «Кое-что никогда не меняется вне зависимости от того, кто нами правит!» Тем не менее, почти полная луна давала какое-то освещение, и у корней одного из кленов Дмитрий увидел лежащую фигуру. Благодаря Каладборгу у него появились кое-какие новые способности, и молодой человек ощутил боль и отчаяние, исходящие оттуда. Он осторожно приблизился и ахнул: это была очень красивая молодая женщина, одетая в темное обтягивающее платье и изящные крокодиловые сапожки. Ее пышные белокурые волосы разметались в полном беспорядке, а лицо было искажено мукой. Женщина была ранена и очень тяжело: жуткие раны зияли в ее боку и бедре. Она явно потеряла много крови, только кровь эта была зеленоватой и светилась. Светились и глаза незнакомки: в них мерцал багровый огонь. Дышала она часто с присвистом. «Инфер! – услышал Дмитрий голос Каладборга. – Как удачно! – Молодому человеку показалось, что он услышал тихий смех магического меча. – Ее смерть даст мне столько энергии, что я долго не буду тебя беспокоить! Надеюсь, ты не станешь возражать против убийства демона?» – Стану! – неожиданно твердо возразил Дмитрий. – Что?! – Что слышал! Я не позволю убить ее! «Безумец! Она же инфер – порождение зла! Убить ее – значит оказать услугу всему человечеству!» – Нет! Хватит крови. Она умирает, и я попробую ее спасти. «Она бы не думала дважды, прежде чем убить тебя и выпить твою душу!» – Этот аргумент больше не сработает. Отстань! Вместо ответа пришла боль. Она охватила все тело Дмитрия, и он глухо застонал. Глаза молодого человека стали наполняться льдом, а рука с мечом поднялась для удара. И тут откуда-то из глубины его естества пришла жгучая ярость и встала стеной на пути наступающего холода. – Нет! – выкрикнул Дмитрий и ударил яростью по ледяной боли, загоняя ее назад, в Каладборг, откуда она и пришла. Эта внутренняя схватка продолжалась считанные секунды, но молодому человеку показалось, что прошла вечность, прежде чем потрясенный неожиданным отпором артефакт сдал позиции, и боль ушла. – Я – не твой раб! – прошептал Дмитрий и покачнулся от слабости: победа далась ему нелегко. Селена (а читатель, без сомнения, узнал ее в раненой) не слышала ни слова из перепалки Дмитрия с Каладборгом, потому что, во-первых, она была мысленной, а во-вторых, инферийка находилась в полубессознательном состоянии, – жизнь медленно покидала ее. Но отчаянный выкрик молодого человека выдернул ее из этого состояния на грань яви и небытия. Она с трудом сфокусировала взгляд на незнакомце с сияющим мечом в руке. – Так вот… кого Барков прислал… для окончательного расчета… со своей… наемницей! – с усилием выговорила Селена. – Вас не затруднит… прикончить меня… быстро? – Барков? – Эта фраза стала для Дмитрия шоком. Оказывается, отец Алины нанимал для чего-то инфера! А если вспомнить, что за его дочерью охотились люди Синдиката, а в новостях сообщали, что вся верхушка этой страшной организации, один за другим, приказала долго жить, станет понятно, для чего. Вот это открытие! Пока Дмитрий пытался осмыслить эту неожиданную информацию, а Селена с недоумением смотрела на его колебания, обстановка в тихом московском дворике резко изменилась. У дальней группы кленов возникло нечто, выделяющееся своей чернотой даже в окружающей тьме. Из сгустка этого непроглядного мрака появилось кошмарное существо, трудно поддающееся описанию. Его уродливые очертания все время меняли форму, а само тело твари, сквозь которое были даже видны деревья, воспринималось бы, скорее, как странное искажение пространства, оптическая иллюзия, если бы не наполненные неутолимой злобой, пылающие золотистые глаза и жуткие клыки, которые лунный свет на мгновение выхватил из темноты. Увидев Селену, порождение ночного кошмара глухо зарычало и прыгнуло. Прежде чем Дмитрий успел сообразить, что делает, он заслонил собой инферийку и выбросил вперед руку с Каладборгом. Существо, коротко взвыв, повисло на острие меча. Каладборг засиял ярче, поглощая сущность чудовищной твари. Несколько секунд спустя, обмякшее, словно тряпка, тело существа упало на землю. На глазах изумленного Дмитрия его охватило зеленоватое пламя, и за считанные мгновения не осталось ничего, что напоминало бы о существовании монстра. Молодой человек огляделся по сторонам, проверяя, не привлекло ли это маленькое ночное шоу чьего-либо нежелательного внимания. Все окна домов остались темными, но это еще ничего не доказывало: возможные свидетели, не обнаруживая себя, вполне могли позвонить усмирителям. Впрочем, присмотревшись, Дмитрий установил, что один из домов является нежилым, – в некоторых окнах даже не было стекол. А два других дома были отделены от места действия достаточно густыми зарослями. Но расслабляться все же не стоило: вспышки света, рычание и вой монстра могли привлечь чье-то внимание. Значит, у них не очень много времени. Дмитрий повернулся к инферийке. Она смотрела на него с изумлением: – Но почему, человек? – Хотел бы я сам знать, – едва слышно пробормотал Дмитрий, а обращаясь к раненой, произнес: – Это слишком долго объяснять, инфер. Мы, к сожалению, не располагаем таким количеством времени. Думаю, я смогу унести вас отсюда, пока не появились усмирители. – Ваше вмешательство,… к сожалению,… мало что изменило. Я все равно… умру от своих ран, если не… – Если не… что? Селена молчала: ей было трудно говорить. «Полагаю, она говорит о душах разумных существ, Дмитрий, – впервые, с момента их схватки, подал голос Каладборг. – Души помогут ей исцелиться. Что поделать, она ведь – инфер». – Значит, я накормлю ее душами. «А где ты их сейчас возьмешь? Может, сразу предложишь ей свою? Так всем будет проще». – У тебя ведь есть небольшой запас, полученный сегодня? Поделись с ней. «И не мечтай! Чтобы я делился с инфером? Ты что, совсем обезумел? С чего ты вдруг решил помочь инферу, Дмитрий? Не человеку, не эльфу, а именно инферу? Да будет тебе известно, обитателям Нижнего мира благодарность не свойственна!» – Я сам не знаю. Просто чувствую, что должен это сделать, понимаешь? Доверься мне и помоги, очень тебя прошу! «Ты странный человек, Дмитрий! Самый странный из всех, кого я видел, а видел я многих. Я помогу тебе сейчас, но учти – ты мой должник! И этот долг я с тебя стребую, можешь не сомневаться!» – Я согласен. Как мне передать ей души? «Держи меня в правой руке, а левой соприкоснись с ней ладонями. Я перекачаю часть своих душ в нее. Но как только я скажу „Все!“, отдерни руку, – это небезопасно». – Я понял, спасибо. Селена, между тем, переводила испытующий взгляд с молодого человека на меч и обратно. Она чувствовала, что между ними что-то происходит, хотя боль притупляла ее ощущения, а сил оставалось все меньше и меньше. Меч пугал инферийку. Она чувствовала в нем силу разрушения, намного превосходящую ее возможности на пике формы. Взгляд молодого человека, наконец, сфокусировался на ней: очевидно, разговор с мечом был закончен. – Это… довольно опасная… игрушка, человек, – Селена взглядом указала на Каладборг. – Я знаю, – улыбнулся Дмитрий. – Дайте мне вашу руку: я попробую вам помочь. Если бы небеса разверзлись, и перед нею материализовались сияющие рати эдемитов, Селена не была бы так потрясена. Чего-чего, а подобного предложения от человека, да еще с таким жутким мечом в руке, она никак не ожидала. – А вы… уверены? – ее голос предательски дрогнул. – Уверен, леди, давайте вашу руку. У нас мало времени! Селена вытянула вперед свою правую руку, ладонью вверх, и Дмитрий накрыл ее ладонь своей. В тот же миг он ощутил, как через его тело прошел разряд электричества, за которым последовала волна жара и волна холода. Окружающий мир пропал. Дмитрий словно падал в бездонную пропасть, и единственной реальностью были холод рукоятки Каладборга в одной руке и жар ладони Селены – в другой. Затем в мозгу прозвучало «Все!» Каладборга, и молодой человек отдернул левую руку. Впрочем, Селена и не пыталась ее удержать, – в ней вспыхнула буря эмоций, доселе ей неведомых. Пока энергия душ исцеляла ее тело, инферийка обратила взгляд на Дмитрия, и как она ни старалась совладать с собой, видимо, в ее глазах промелькнуло нечто, совсем несвойственное инферам. Молодой человек заметил это и улыбнулся. – Я у вас в долгу, спаситель, – промолвила Селена, медленно поднимаясь на ноги. – Могу я узнать ваше имя? – Дмитрий, – ответ прозвучал после секундной заминки. – Ну, что же, до встречи, Дмитрий! – А она состоится? – Даже не сомневайтесь! – Что ж, тогда, до встречи, … – Селена, – с улыбкой подсказала она и исчезла. Несколько секунд Дмитрий задумчиво смотрел на место, где только что стояла инферийка. – Что это было? Чувства у инфера? – мысленно спросил он у Каладборга. «Не обольщайся, просто минутная слабость. Уже через неделю она о тебе забудет». – Может быть, может быть… – вздохнул молодой человек. «Может быть, мы пойдем отсюда?» – Ты прав, – Дмитрий приложил Каладборг к ноге и двинулся прочь. Но почему-то в нем зародилась уверенность, что эта встреча с Селеной отнюдь не последняя в его жизни.