Почти все народы Земли прошли через эпохи «великого переселения», когда в их жизни менялось многое — иногда даже язык. Поэтому особенно интересно наследие тех этнических групп, которые не меняли места обитания со времен палеолита.

Таковы айны. Таковы, по-видимому, и камчатские ительмены (их самоназвание переводится как «истинные»). В формировании их культуры участвовали и палеоиндейцы, жившие на Камчатке около 15 тыс. лет назад, и предки эскимосов, сменившие палеоиндейцев. Не одну тысячу лет рядом с ительменами мирно жили коряки (межплеменные войны начались сравнительно недавно, с выделением родовой аристократии, и сошли на нет в последние два столетия). В ительменско-корякском культурном синтезе бывает трудно выделить вклад каждого из этих народов. Да и нужно ли расчленять выверенное веками единство?

На Камчатке мало сохранилось предметов древней культуры: дерево и кожа живут недолго, керамической же посуды у ительменов не было. Нет и древних письменных свидетельств о Камчатке. Остается фольклор и язык орнаментальных форм, которые были освящены традицией и воспроизводились веками, а может быть, и тысячелетиями. Конечно, на такой основе трудно прийти к однозначным выводам. Например, у ительменов бытовала ритуальная одежда из травы. Предполагают, что это говорит об их южной, жаркой прародине. Но разве нельзя допустить, что ительменские обряды сохранили память о баснословно далеких временах, когда в районе нынешней Камчатки климат был иным?

О баснословных временах и людях повествуют многие предания Камчатки. Загадочен образ темнокожего человечка по имени Пихлач. Ительмены верили, что живет он на облаках, а когда спускается на землю, ездит на маленькой нарте, запряженной куропатками. Говорят, дети плачут, когда увидят его или след его нарты.

Есть на Камчатке и сказания о великанах. Как рассказывает археолог и этнограф В. Н. Малюкович, на острове Карагинский. к востоку от Камчатки, почитается многотонная глыба, лежащая высоко в горах. Положил ее туда великан Камак. Когда глыба упадет, мир ждет беды… Словом «камак» некоторые коряки называли жертвенные места, связанные с культом предков. Камак — это и существо, живущее в недрах вулкана, подобно ительменским гамулам.

Великаны, согласно камчатским преданиям, населяли землю до потопа. А когда хлынули на берег морские волны, великаны побежали в горы. Не всем удалось спастись. Один из погибших гигантов окаменел и доныне стоит в горах на границе Карагинского и Олюторского районов. Его называют «Дед». Секретарь Камчатской ассоциации народов Севера, коряк Н. А. Шмагин рассказал автору этой книги о мальчике, который заблудился в пургу и случайно вышел к «Деду». Прилег там в затишье, готовясь к нелегкой ночевке, и вдруг услышал голос, указавший ему, куда идти. Он пошел и спасся. О ночной жутковатой беседе двух таинственных голосов у подобного камня говорил и эвен-оленевод из Пенжинского района Е. Ф. Уягал. Уверяют, что последний камень обладает целительным действием, недаром он получил название «Доктор».

Какой народ впервые начал почитать эти природные скульптуры Камчатки? Наверное, ительмены. Вот что рассказал инструктор отдела народов Севера, ительмен Н. Д. Запороцкий: «На перевалах есть святые камни. Их называют «камень-мать». Очень высокие, метров двадцать. По форме — как ели. Там оставляют дары — ножи, бусы, кольца. Копья, луки бывают. Луки, конечно, высохли уже. Дары лежат на уступах камня, иногда глубоко в расщелинах. Смотришь — старые копья, а не заржавели. Один камень красивый очень: зеленый, вроде как из малахита. В последнее время стали их грабить…

Есть поверье: брать от камня ничего нельзя — отвалится палец или рука. А положить в дар обязательно надо, хоть что-нибудь. Русские тоже кладут. А один охотник пожалел патрон положить, потом смотрит — все патроны потерял. Стоят камни в стороне от дорог — километров десять, а то и двадцать по мху, по скалам, но пастухи знают, как пройти».

Разумеется, легенды о священных камнях и скалах есть у многих народов, на разных континентах. Но, пожалуй, приведенные выше свидетельства более всего напоминают предания о сейдах Лапландии. И ведь одна из разновидностей лапландских сеидов — это именно скалы причудливой формы, прежде всего напоминающие своими контурами человеческую фигуру.

Известны устной традиции Камчатки и шаманы-врачеватели. К сожалению, говорят о них в прошедшем времени. Это сожаление — не дань моде. Не справилась европейская медицина с недугами народов Камчатки. Выросла заболеваемость туберкулезом. Близорукость, плохие зубы — сейчас некоторым кажется, что это врожденные качества местных жителей. Но ведь было иначе! Пятидесятилетние ительмены и коряки помнят стариков с молодыми зубами и зрением потомственных охотников (в десять раз острее нашей средней нормы!). Одна из причин ухудшения ситуации ясна: замена традиционных северных блюд европейской кухней. Понятен тут и возможный выход из положения. Но, может быть, «соколиное» зрение стариков — это напоминание о неких необыкновенных способностях, которыми обладали предки ительменов и коряков?

У жителей Камчатки шаманы (как, кстати, и вожди) в быту не выделялись среди прочего населения. Чужеземцам не говорили о таких людях. Их знания и опыт не приносили им богатства и славы. Однако об этих людях не забыли и сейчас. Рассказывает Е. Ф. Уягал: «Простудился я в детстве. Помню: мать плачет… А потом я умер — говорят, совсем холодный был. Мой дядя владел… гипнозом, наверное, как сейчас говорят. Позвали его. Все вышли. Вроде бы он в бубен бил — и только, но я выздоровел. Это не колдовство — знания. Редкие люди ими обладают. Он действовал, только когда была критическая ситуация, а так — обыкновенный человек. Сейчас, насколько я знаю, таких людей нет, единственный был в нашем селе человек».

Да, шаманство на Камчатке не было профессией. Истинный шаман мог родиться один на три-четыре поколения. Н. А. Шмагин, уроженец Карагинского района, уже не застал последнего в своем селе шамана, но рассказы о нем помнит хорошо. В действиях шамана сочетались искусство, в том числе актерское, и астрологическая наука: для совершения ритуала учитывалось расположение звезд, Луны и планет, выбирался определенный день и час. Присутствовавшие на камлании видели неведомо откуда взявшихся в яранге птиц, зверей (Шмагин не отрицает возможности внушения). После одного из камланий на теле выздоровевшей женщины остался шрам — а ведь хирургического вмешательства не было! Шаман как бы «незримо» вытащил нечто, мешавшее жить… Инструктор отдела народов Севера, ительменка В. И. Успенская вспоминает, что целительница из села Седанка, «бабушка Паплиха», часто лечила массажем. Видимо, существовали достаточно сложные, отработанные приемы такого лечения: перед массажем головы бабушка Павлиха обмеряла голову больного тесемкой — вокруг головы через лоб и ото лба назад, через затылок. Нелишне напомнить, что в центральноазиатской медицине положение акупунктурных точек тоже определяется обмерами. Не уходят ли в палеолит, в палеоарктическую, гиперборейскую культуру корни той системы, которую мы сейчас называем восточной медициной?

Фольклорное наследие Камчатки сохранилось неполно. Например, ительменские мифы ученым записать уже не удалось. А орнамент? Какие тайны хранит прикладное искусство народов, чьи предки жили во времена платоновской Атлантиды, а может быть, и Гипербореи?

Б. А. Жирков (художественный руководитель ительменского ансамбля танца «Эльвель»), отдавший много сил возрождению ительменской культуры, выделил несколько образцов орнамента, которые не изменялись на протяжении, по крайней мере, двух последних столетий. Ительменский орнамент обычно располагается горизонтальными полосами, состоящими из трех регистров. Изображения в верхнем и нижнем регистрах чаще всего тождественны: полукруги, треугольники, квадраты… Возможно ли понять их смысл?

Президент Камчатской ассоциации народов Севера, кандидат философских наук, ительменка В. В. Петрашева говорит, что ряды полукругов можно «прочитать» как волны, треугольники — как жилища. Три регистра уверенно соотносятся с тремя мирами (верхним, средним и нижним) — распространенной космологической схемой. Тогда, может быть, волны символизируют воды небесные и подземные? Этот образ знаком многим древним культурам. Вспомним Египет: Солнце свершает свой путь по небесной реке и по реке загробного мира. Сложнее с узором из треугольников. Они пронзают все три мира, вырастая ввысь или спускаясь с неба. Треугольники равносторонние. Нетрудно мысленно поделить каждый из них на шесть подобных малых треугольников (модуль для такого деления задан треугольничком в центре основания). А число «шесть», построенное в виде треугольника, — это, еще в античном математическом определении, число особое, «совершенное». И если ительменский орнамент изображает жилища, то не заключена ли здесь идея соединения двух совершенных строений — земного и небесного? Земной храм встречается с нисходящим Небесным Иерусалимом… Слишком фантастично для Камчатки, для Севера? Может быть, и нет. Во всяком случае, к образу треугольного храма, в контексте палеоарктических реконструкций, мы еще вернемся. Конечно, теория совершенных чисел известна нам от древних греков. Но камчатский орнамент, по-видимому, намного старше. Его часто составляют из бусин, нашитых на одежду или предметы утвари. Каменные бусинки нашли на Камчатке в захоронении на Ушковском озере, и возраст захоронения — около 15 тыс. лет. Так что не грекам ставить вопрос о приоритете. Разве что был общий источник. Гиперборея?..

Об этом общем источнике, пожалуй, можно добавить кое-что еще. Налобная лента («ленат» по-ительменски) — это что, всего лишь деталь традиционного костюма? Однако люди, носившие старинный ленат, уверяют, что он снимает головную боль. В чем дело? Обратимся к древнекитайской медицине. Оказывается, ленат, опоясывая голову, соединяет акупунктурные точки ян-бай, хань-янь, тоу-вэй, тянь-чун и хоу-дин. В совокупности эти точки ответственны за мигрень, невралгию тройничного нерва, головокружение, нарушение сна, нервный тик, конъюнктивит и даже эпилептические приступы и паралич лицевого нерва! Точка хоу-дин (на затылке) осуществляет соединение в организме активной энергии ян и пассивной инь. А в затылочной части ительменского лената сочетаются белые и черные треугольники. Чем не изображение инь — ян? Так, может быть, открытие на Камчатке в 1990 году кабинетов иглорефлексотерапии — возвращение к собственным забытым истокам? Кстати, неэстетичные, на наш взгляд, лабретки (костяные и каменные украшения лица) тоже вставлялись, по принципу современного пирсинга, в акупунктурные точки — более 10 тыс. лет назад!

И еще один камчатский символ — оберег, укреплявшийся прежде над входом в жилище. Смысл его утрачен. Не поможет ли сравнение с сакральными символами других культур? С первого взгляда видно, что больше всего оберег похож на Иероглифическую Монаду Джона Ди и на астрологический знак Меркурия, который, в свою очередь, сопоставляют с кадуцеем Гермеса. Символику змей, обвивших кадуцей, некоторые исследователи объясняют с позиций религиозной философии Центральной Азии (тантризма, даосской алхимии). Очень упрощенно это выглядит так: жизненная энергия восходит по «невещественным» каналам, змеящимся в теле адепта, преодолевает «сокровенные врата» (графически обозначенные точками пересечения змеиных контуров), очищается и, наконец, расцветает над головой, вздымается фонтаном и, ниспадая, преображает все тело. Таков же священный механизм преображения мира в этих учениях.

Если камчатский оберег — вариант кадуцея, то он, пожалуй, отличается большей глубиной обобщения. Кадуцей натуралистичен, а камчатский знак включает в себя знаменитый древнеегипетский анх (символ вечной жизни), увенчанный треугольником, в сочетании с сердцевидным контуром. Вряд ли «сердечко» заимствовано ительменами у казаков, как принято считать. Подобный символ есть в резьбе по кости (начала н. э.!), в археологических находках на северо-востоке Азии. В. Н. Малюкович рассказал автору этой книги, что видел его в начале 1960‑х годов на якутских нехристианских надгробиях…

Конечно, все сказанное здесь — лишь постановка вопроса. Но не исключено, что иероглиф камчатского оберега является одним из ключей к глубинным основам культуры древнейшего населения Азии, а может быть, и Гипербореи.

Даже поверхностное прикосновение к культуре Камчатки позволяет ощутить глубину океана древних знаний под немудреным блеском видимой глазу водной глади. Эти знания — как загадочные миражи, что возникают в Тихом океане к востоку от Камчатки — миражи, о которых хранит молчание каждый ительмен или коряк, посвященный в их тайну. Не забудут ли они ее среди бед XXI века?

В XVIII веке, когда Камчатка окончательно вошла в состав России, там жило, по некоторым оценкам, около 25 тыс. ительменов (их тогда называли камчадалами). Коряков было несколько меньше. Процесс ассимиляции пошел быстро, особенно среди ительменов. «Охоты на туземцев» здесь никогда не было, но численность людей, сознававших себя ительменами, стремительно падала. Коряков сейчас осталось 7–8 тыс. человек, но их и в прошлом было не более 12–13 тыс., а численность ительменов сократилась почти в 25 раз. Людей с ительменской внешностью на Камчатке очень много, но почти все они уже на протяжении нескольких поколений осознают себя русскими.

Для сохранения традиционной культуры Камчатки делается немало. Работает Ассоциация народов Севера, создан Совет возрождения ительменской культуры «Тхсаном» («Рассвет»). Не меньше подвижников родной культуры среди коряков, чукчей.

Ительменский ансамбль танца «Эльвель», названный по имени прекрасной героини народного сказания, ведет сейчас большую работу по реконструкции древних ительменских праздничных обрядов. Главный из них — праздник «Алхалалалай».

Праздник отмечается в начале зимы. В сложном комплексе ритуалов и танцев отразились и культ предков, и обряды очищения жилища, и, вероятно, представления о переселении душ. Название праздника не имеет буквального перевода, переводят скорее смысл этого ритуального возглашения. Оно означает «Благодарение» — всему миру, который окружает человека и дарует ему радость жизни. Родственный праздник у коряков называется «Хололо». Он подробно описан в краеведческой литературе.

Не вдаваясь в этнографические подробности, попробуем выделить в ительменском ритуале праздника те моменты, которые, может быть, проливают свет на далекое прошлое ительменов.

На празднике «Алхалалалай» готовят ритуальное блюдо шилк-шилк — из нерпичьего жира, толченых клубеньков сараны (лилии), различных ягод, рыбьей икры, иногда — мяса. Шилк-шилк — необычайно калорийное блюдо; отведав его, люди могут танцевать 12–15 часов. По наблюдениям В. Н. Малюковича, это блюдо (по-русски его обычно именуют «толкуша») обладает лечебным действием. Но вот что интересно. Ительмены сравнивают вкушение шилк-шилк с христианским причастием. Влияние русской культуры? Но древнее название ительменского праздника — «Благодарение» — точный перевод греческого слова «Евхаристия»! А Евхаристия — это и есть таинство Причащения. Борис Жирков вспоминает, что в старину в устах женщин, руководивших праздником, ритуальное возглашение звучало немного иначе: «Ал-лулу». Женский вариант, безусловно, старше (архаичные матриархальные элементы в ительменской культуре довольно заметны). И этот вариант почти совпадает с «Аллелу» — одной из исходных форм библейского «Аллилуиа» — «Хвалите Господа». Если это не заимствование, то к каким истокам восходит ритуальный возглас исконных обитателей Камчатки? Сколько тысячелетий он передавался из уст в уста? Десять? Пятнадцать?

В состав шилк-шилк входят клубни лилии (сараны). Их употребляли в пищу и айны, и народы Сибири, и даже аборигены далекой Австралии (кстати, на Камчатке был известен бумеранг, который мы привыкли связывать исключительно с Австралией). Быть может, некогда лилия была у далеких предков этих народов священным цветком, а ее употребление в пищу — позднейшая профанация? Сохранило же декоративное искусство Камчатки (например, упоминавшийся выше удивительный оберег) глубоко сакральный образ лилиеподобного тройного цветка (иногда это скорее «тройное древо», но здешние жители его тоже называют лилией).

Есть ли основания связывать этот символ с гиперборейской протоцивилизацией? Тройной цветок над чашей — один из символов нашего оберега — напоминает схожие изображения в искусстве зороастрийского Востока; там «сердце» с вписанным трилистником — символ духовного бессмертия. Австралийские же сопоставления вроде бы уводят нас еще дальше от палеоарктических реалий: к культуре южной, австралоидной расы.

Впрочем, археологические свидетельства (в частности, известные захоронения на стоянке Сунгирь под Владимиром) вроде бы указывают, что образование рас, в современном понимании, относится уже к эпохе «постгиперборейской». А что касается лилиеподобного символа у ительменов, то можно указать один чрезвычайно интересный аналог из средневековой культуры Евразии. Аналог этот наверняка не связан с ительменской культурой напрямую, по принципу заимствования, и его безусловно можно назвать полярным по его основному значению.

Речь идет о традиционной «розе ветров» — схеме обозначения сторон света, которая известна, по крайней мере, со времен этрусков; затем, в Средние века, она получает широкое распространение у европейских, а также арабских мореплавателей. И север в этой «розе ветров» обозначен лилией! Именно «геральдической», напоминающей трилистник лилией — одним из самых распространенных, но во многом загадочных символов. Не пытаясь анализировать здесь все его аспекты, отметим, что известное определение лилии как символа царственной и непорочной чистоты вполне «вписывается» в круг полярных образов мировой культуры… А ительменский оберег с лилией в треугольнике тоже ведь похож на стрелу, указующую Полюс Мира…