Као Сан Роуд – бэкпекерское гетто, кишащее пьянствующими туристами и тайскими жрицами любви. Рестораны, торговые ряды, массажные салоны, косметические салоны. Бассейны с рыбками-педикюршами. Нескончаемые ряды дешёвой одежды. Туристические агентства, предлагающие туры, от поездки на плавучий рынок, расположенный рядом с Бангкоком, до визы в другие страны.

Мой багаж утерян в Хитроу, и мне придётся неделю дожидаться его на Ко Сан Роуд. У меня с собой только деньги, документы и гитара. Да, что ещё надо?

Покупаю шампунь, мыло, зубную щётку, шлёпанцы и сохраняю чеки. В аэропорту уверяли, что по этим чекам отдадут деньги за всё причинённое неудобство. Беру комнату под самой крышей. Под металлической крышей. А это значит, что днём в ней жарит, как в духовке, а ночью парит, как на водяной бане.

Встречаюсь с голландкой, которую знаю ещё с Катманду. Ту, которая в Непале работала учителем-волонтёром. Здесь волонтёрша – директор модного магазина. Она таскает меня на дискотеки и в бары, а в остальное время я плаваю на корабликах по Бангкоку, посещаю плавучий рынок и слоняюсь по Ко Сан Роуд.

Наконец, багаж приходит. Все флаконы в нём открыты. Шампунь, бальзам, масло для волос, зубная паста – всё это вперемешку с обувью и одеждой. Сама сумка запакована в целлофан, чтобы не капала. Похоже, что кто-то специально поливал вещи из тех флаконов, дабы перемешалось получше. Над моей сумкой совершён акт вандализма.

Братья бэкпекеры говорят, что потерянный багаж всегда подвергается особо тщательному досмотру, вплоть до заглядывания во все тюбики. Это, конечно, можно понять, но вот почему работники безопасности так варварски не желают прикрыть за собой тюбики? Кстати, деньги за неудобства, конечно, не отдали. Просто пересылали меня из окна в окно и обратно, пока я малодушно не махнула на всё рукой.

 

Чанг Маи, Паи

Итак, судьба забросила меня в Таиланд вместо Индии. «Наверное, не зря», – говорю я себе. А значит, перед получением индийской визы не мешало бы немного ознакомиться с Таиландом. Теперь, когда мой багаж, наконец, высох после стирки с шампунем и бальзамом, я могу повторить подвиг среднестатистического российского туриста, поехав прямиком на пляж. Но нет, я, как всегда, пойду другим путём и поднимусь в горы.

На следующий день самый удобный поезд, на котором мне когда-либо доводилось путешествовать, отвёз меня на север Таиланда, в горы, в город Чанг Маи.

Беру комплексный тур. Вот это уже как среднестатистический турист. Тур включает прогулку на слоне, посещение деревни длинношеих женщин, музея тропических бабочек, обед, катание на плотах по тихой реке и спуск в резиновой лодке по бурлящему горному потоку.

Всё очень комфортно и прилизанно. Воистину, путешествие по Таиланду вовсе и путешествием не назовёшь. Ты платишь, тебя берут на руки и несут. Всё остальное не твои заботы. Нет того индийского стресса, когда тебе всё приходится делать самостоятельно и вручную. Здесь индустрия туризма развита почти до совершенства. То, что мы не в пунктуальной Германии, напоминают только пальмы и то, что иногда нас забывают забрать на тур.

Так случилось и со мной. Гиду пришлось вернуться с полпути, чтобы за мной заехать. И я пропускаю половину тура.

Племя длинношеих женщин полностью оправдывает своё название. Гид рассказывает, что с раннего детства шею девочек заставляют вытягиваться, накладывая на неё металлические кольца, одно за другим. Оказывается, у этого удивительного «уродования для красоты» есть логическое объяснение. Началось это как защита женского горла от зубов диких животных, пока вооружённые мужчины на охоте. Впоследствии защита превратилась в моду, шея начала удлиняться насколько возможно. Чем длиннее, тем, конечно, красивее. Далее появились кольца на запястьях и голенях, чтобы соблюсти пропорции.

Гид говорит, что если кольца снять, шея сломается, поскольку межпозвоночные хрящи больше её не держат.

Я фотографируюсь с самой длинношеей тайкой. Через четыре года я увижу фотографию моего приятеля-турка с той же самой тайкой. Быть длинношеей женщиной – её постоянная, стабильная работа.

Конечно, я уже слышала об этом туристическом справочнике и раньше. Но только в Паи узнала, в каком широком употреблении у бэкпекеров он находится. Справочник даёт рекомендации, какие места посетить, как до них добраться, в какие рестораны сходить, где остановиться и многое, многое другое. Бэкпекеры всех стран ходят по миру, глядя в открытую книгу, как миссионеры в библию.

У книги есть и противники. Они говорят, что путешествовать с путеводителем – это туристический ширпотреб. Всё равно что смотреть на мир чужими глазами, не делая своих открытий, и никогда не вырасти из туриста в путешественника. Отчасти я с этим согласна, но только отчасти. Поэтому, никогда не имея своего личного путеводителя, я всё же иногда в него заглядываю. Он помогает сэкономить время и силы.

Паи – райское местечко на севере Таиланда. Вокруг живописные горы и горячие источники с купальнями. В купальнях, что не разбавлены холодной горной водой, температура за восемьдесят по Цельсию, и купаться в них, конечно, нельзя. Туристы приходят к таким источникам, чтобы сварить яйцо, как и завещал «Великий Путеводитель». Бережки вокруг кипящих лужиц покрыты яичной скорлупой, как после пасхального гулянья.

На одной из улиц Паи покупаю у местной ювелирши уродливо-прекрасное кособокое кольцо на мизинец. Оно ручной работы и сделано из сплава золота, серебра и меди. Это до сих пор моё любимое кольцо.

Беру напрокат полусломанный мотоцикл, который каждые несколько минут свирепо выпускает чёрный молодецкий выхлоп, и с кучкой попутчиков спускаюсь обратно в Чанг Маи (опять рекомендации «Великого Путеводителя»). В этом раю избалованных туристов приятно хоть что-то сделать самостоятельно, наконец.

 

Ко Панган, Ко Тао

Ну, а теперь всё-таки на пляж. На осторове Ко Панган на пляже Хаад Тьен отдыхают мои знакомые из Гоа и тот профессор-калифорниец из Катманду с приятелем. Я уже давно забавляюсь, что на улицах Катманду или Дели я встречаю больше знакомых, чем на улицах Москвы.

Тропики! Здесь жизнь везде. В каждой луже, в каждой траншее, в каждой дождевой бочке плавают маленькие рыбки. Ну, что может плавать в дождевой бочке в умеренной полосе? Только личинки комаров и опавшие листья.

На знаменитом Фул Мун Пати, которое проходит каждое полнолуние на Фул мун пляже, что так и переводится – «полнолуние», я впервые знакомлюсь с алкогольными ведрами. Пластмассовое литровое ведёрко, наполненное ромом с колой или водкой со спрайтом. К ведёрку прилагаются несколько соломинок. Вы, как бы оптом, покупаете ведро коктейля. Предполагается, что из такого ведра могут одновременно пить несколько человек. Получается выгодно. Весь турист, само собой, в «зюзю».

Я не любитель плохого алкоголя, даже по выгодным ценам, и коктейли я не люблю. Я предпочитаю неразбавленный и несладкий алкоголь. А ещё я предпочитаю живую музыку. А значит, Фул Мун Пати нахожу для себя не интересным.

Тайский остров Ко Тао – это одна из столиц мирового дайвинга. С тех пор как Жак-Ив Кусто неосторожно растлил моё детское воображение своими великолепными съёмками, я грезила о подводном мире.

Жак-Ив, Юрий Сенкевич, негодяй Жюль Верн, да ещё, пожалуй, Тур Хейердал – вот группа злодеев, которая изначально повинна в моих мытарствах. Мой перст указывает на них!

(Жак-Ив Кусто – французский океанограф, изобретатель современного акваланга. Юрий Сенкевич – врач, путешественник, ведущий советской телепередачи «Клуб путешественников». Жюль Верн – французский классик приключенческой литературы. Тур Хейердал – норвежский мореплаватель, учёный-антрополог.)

А может, и права была моя мать: я родилась с дефектами. Все нормальные девочки смотрят в свадебные журналы, а я смотрю в журналы путешествий.

…На жёлтом линолеуме стоит проигрыватель, крутится пластинка с детской сказкой: Ласточка уносит Дюймовочку в страну эльфов…

Ещё помню сон, который преследовал меня в детстве: «Я слышу шаги на лестнице. Почему у меня так тянет под ложечкой от этого звука? Почему у меня в такой тоске замирает сердце? Это мои тётушки ведут жениха. Оказывается, сегодня – день моей свадьбы, и теперь Дюймовочка навсегда останется в логове крота и больше никогда не увидит тёплого солнышка! Я в панике прячусь в шкаф. Меня не находят и идут искать в другую комнату. Не бывать этому! Я выхожу из шкафа. Я принимаю твёрдое решение. Я ведь знаю, что я умею летать. Я открываю окно и… прыгаю. Асфальт приближается всё быстрее. Сейчас я почувствую его жёсткость…

– А не очень-то высовывайся, – цедит голос моей мамы.

…И вот, уже перед самым асфальтом, какая-то ласковая сила подхватывает меня и поднимает в тёплом течении воздуха и стремительно несёт, и я захлёбываюсь от колоссального счастья, и всё моё тело покрывается мурашками. Эта сила называется Свобода. И она уносит меня далеко-далеко отсюда, в другие, непременно тёплые края, где есть море и эльфы, и где я могу высовываться. Вот и всё. Как я могла забыть, что всё так просто?»

С тех пор я неоднократно испытывала это ощущение, когда металлический голос из репродуктора сообщал: «Наш самолёт готовится к взлёту». Я ведь даже в театральное училище поступила вовсе не для того, чтобы прославиться, а чтобы ездить на гастроли. В то время самостоятельно путешествовать было невозможно. Получается, я поставленной цели добилась, и теперь надо искать другую. А может, моя цель теперь – задержаться и жить в своей собственной мечте? Но ведь мне одиноко. Конечно, я не хочу остаться одна навсегда. Я хочу быть нужной и любимой, и заботиться о ком-то, и принимать чью-то заботу. Где же мой эльф? Получается, одиночество – цена свободы?

Как сурово говаривал мой инструктор по дайвингу, бывший израильский военный:

– Пей давай! – ставя передо мной очередной коктейль «Белый Русский».

Наутро я шла на его уроки с похмелья. После третьего погружения я окончательно оглохла на левое ухо и при вручении диплома уже вполне походила на одноухую камбалу.

Смотреть, как тайки облапошивают европейских мужчин, – зрелище гипнотизирующее. Молодцы девчонки! Не гнушаются ни старым, ни сирым, ни вонючим, ни ледащим. Всё подходит. «Ай лав ю лонг тайм». Что на «тайглише» (смесь английского с тайским) означает: «Я давно тебя люблю».

Все разговоры моих новых тайских подружек сводятся к обсуждению, какой бойфренд даёт больше денег: «Этот не очень хороший, мало присылал и только два раза». – «А вот этот уже шлёт два года. Это мой любимый бойфренд». – «А у Лек бойфренд тоже очень хороший! Познакомились всего за два дня до его отъезда, а он ей уже деньги посылает. Она его очень любит»…

Можно позавтракать с одним, отправить его на самолёт, и прийти вечером в то же заведение с другим. Девушки составляют графики, чтобы не было накладок. Одна из них специально носит очки без диоптрий с тяжёлой, уродливой оправой, чтобы казаться домашней, начитанной девушкой, случайно оказавшейся на подобном мероприятии. Каждый раз объятия и поцелуйчики, как будто взаправду. Никому ненужные на родине, мужичишки млеют. Они, конечно, слышали о продажности тайской любви, но, разумеется, ему-то попалась не такая, как все. «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврёшь – и делай с ним что хошь» (кот Базилио).

Пользователя в чистом виде я наблюдаю здесь довольно редко. Это когда покупателя не интересуют глаза, полные любви или хотя бы вожделения, когда ему не хочется чьего-то тепла и флюидов, когда ему не нужно, чтобы кто-то хотел его тепла, флюидов и глаз. Когда секс – это почти тот же одинокий аттракцион, что и мастурбация, отличающийся от неё только негигиеничным привлечением рабочей силы. Но хоть многие и стараются «закосить» под циничных пользователей, далеко не все могут ими быть. Вот и позволяют себя обмануть. «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!» (А. С. Пушкин). А настоящих пользователей можно только поздравить. Им счастье стоит всего лишь денег, а значит, легко достижимо.

И не стоит придумывать красивых и печальных баллад про сексуально-угнетённую женщину Таиланда. Всё очень условно и относительно. По факту, они и не считают себя угнетёнными. А скорее Афродитами, способными вершить судьбы и манипулировать мужчинами в райском климате своей страны. Ну что, пузатые европейцы, кто-то всё ещё считает себя пользователем? Тогда они идут к вам.

Облапошить мужчину, раскрутив его на «бабки», считается проявлением деловых качеств. Такая девушка уважаема и достойна подражания.

Как их винить? В Таиланде женщина – кормилец. Вся семья держится на ней. Обучение младших братьев, лекарства для мамы, вставная челюсть для бабушки, силиконовая грудь для младшей сестры и так далее. Родиться в Таиланде мужчиной – невыгодно. Работу найти тяжело. От этого множество мальчиков конвертируется в леди-бои.

Итак, устав от алкогольных вёдер и наблюдений, решаю: «Время постучаться к Маме Индии опять». В индийском посольстве, в Бангкоке, мне дают бумаги для оформления заявления на визу и закрываются на выходные.

 

Аютайа

Теперь у меня несколько дней до открытия индийского посольства. Чтобы больше не застревать в Бангкоке, я решаю провести эти дни в Аютайе, старой столице Сиама.

Столица из Аютайи была перенесена в Бангкок в восемнадцатом веке, после нападения бирманцев. Аютая полна грандиозных руин красного кирпича. Город маленький, и мотоцикл брать не обязательно. Велосипед стоит дешевле и не требует бензина. За несколько часов я объезжаю весь центр.

В моём гестхаусе проживают два итальянца. Похоже, что они здесь уже не один месяц и знают всех местных. Не давая мне доесть еллоу карри (жёлтое карри – тайское блюдо), они сообщают, что в данный момент находятся под подпиской о невыезде за преступление, которого не совершали. А именно, за кражу мобильного телефона у одной тайки.

Якобы пришли они в банк снять денег, и вдруг она как заорёт, а они как понабегут, а полиция как понаедет и как заберёт их в тюрьму… Факт, что пресловутый телефон при них найден не был, не помешал им провести в Тайской тюрьме три незабываемые недели отпуска. А начиналось-то всё с простой поездки, а получилась-то поездка тематическая и познавательная.

Конечно, итальянцы много рассказывали про особенности тюрьмы третьего мира. Как ели из ладошек по причине неимения тарелок. Как спали на полу с прочими преступниками. Как приходилось всем вместе, по команде, переворачиваться с одного бока на другой, скользя друг по другу взмокшими телами. Камера была, конечно, забита, а жара, конечно, была нечеловеческая. Воды для мытья, понятно, не было. Чтобы не так вонять и не так скользить, использовался тальк. Рассказывали, как один из них попросил у соседа по камере такого вот талька, сыпанул его себе в трусы и потом скакал по камере как угорелый, под хохот заключённых. Тальк был с ментолом и сильно жёг слизистую.

В этих условиях, тем не менее, тайцы умудрялись периодически иметь секс с сидящими тут же леди-боями. Предлагали и итальянцам, просто так, из дружбы. Леди-бои здесь вообще более щедры на чистую любовь, чем женщины. Но, видимо, итальянцы были не в настроении.

Наконец, их выпустили под подписку о невыезде, и теперь они должны каждую неделю отмечаться в отделении местной полиции. Денег у них больше нет. Жить не на что. А суд назначен на «года через два», и неизвестно, чем ещё закончится.

Оказывается, в Италии уже существует неформальная организация, которая называется «Свободу такому-то и такому-то», и им на фейсбук отсылаются ободрительные письма в знак поддержки. То есть они в каком-то смысле прославились. Итальянцы уже пишут книгу о своих злоключениях. И чей-то брат-режиссёр уже собирается снимать по этой книге фильм. И действительно, итальянцы определённо чувствуют себя героями. Книги пишут многие, но допишут не все.

Днём мы вместе идём в Аютайский бассейн под открытым небом.

– Мы намечаем побег, – сообщают они мне заговорщически.

– Куда?

– В Камбоджу.

– Как вы собираетесь пройти через границу?

– Мы проедем на машине немецкого журналиста. У него есть иммунитет. Он узнал о нас по статьям в газете, сам нас нашёл и предложил побег.

Тот же журналист рассказал им о престарелом обеспеченном немце, который был взят в тюрьму вместе с женой за «кражу» плохих китайских часов, где и умер от сердечного приступа, в жаре. Его вышедшая на волю вдова подала в суд на полицию Таиланда. И это не единственная история. Есть такая старая русская пословица: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Кого угодно могут вот так забрать, не расслабляйтесь.

Итальянцы явно возбуждены.

– Побежали с нами.

– Я?! Да мне в Индийское посольство за визой в понедельник.

– Не надо в Индию, ты там уже была. Побежали лучше в Камбоджу.

– Не-а, ребята, у меня вообще на Камбоджу нет никаких планов, да и ухо после дайвинга болит…

Вечером идём на бой слонов в честь вручения дипломов в какой-то серьёзной школе тайского кик-боксинга. Устраивается целое грандиозное шоу. Зрелище потрясающее! Это большая удача – увидеть такое.

Слоны носятся на своих не полностью разгибающихся ногах, тряся складками кожи, грозно размахивая разлапистыми ушами и трубя как сумасшедшие. К спинам слонов прикреплены беседки с бойцами. И слоны, и бойцы одеты в старую традиционную одежду. Вот так выглядела Аютайа во время боя пятьсот лет назад.

Парни продолжают уговаривать, придумывая всё новые аргументы. Оказывается, чтобы их приключенческая книга была интереснее, в интригу должна быть вплетена девушка.

– Но зачем же мне бежать? За мной же никто не гонится.

– Так за компанию же!

– Пардон, но это не очень убедительный аргумент!

В понедельник, после очередной отметки в полиции, я и два беглых итальянца выезжаем в Камбоджу.

Ах, как это мудро и дальнозорко – выезжать из страны третьего мира с двумя парнями, совершившими побег из тюрьмы!

По дороге останавливаемся на ночь в Патайе, этой клоаке, кишащей нашими с вами соотечественниками, грязным морем, морем жриц любви и морем леди-боев. Некоторые леди-бои ходят по улице, периодически агрессивно оголяя жёсткую искусственную грудь. В этом месте мужчине лучше не выходить на улицу без женщины. На него тут же начинают совершать многократные нападения любвеобильные работницы массового секса. Иногда и женщина не спасает. Оба итальянца жмутся ко мне. «Мы с ней».

– В Таиланд больше ни ногой! – уверяют итальянцы.

В последнем пограничном тайском городе итальянцы неожиданно объявляют, что за ночь изменили планы и перед Камбоджей решили съездить на близлежащий маленький остров. А к немцу-журналисту они присоединятся уже перед самым пропускным пунктом.

Что ж, это совсем не глупо, совершая побег из страны, неожиданно остановиться на отдых на её границе!

– Нет, парни, вы как хотите, а я нацелилась на Камбоджу, и я еду в Камбоджу. Больше никаких уговоров. Точка!

В прощальном объятии один из искателей острых ощущений на свою итальянскую попу прижигает мне плечо сигаретой. Ожог ещё долго даёт о себе знать.

Так, довольно неожиданно для себя, вместо Индии я нахожу себя совсем даже в Камбодже.

Ещё древний китаец Лао-Цзы писал: «Настоящий путешественник не имеет ни чётких планов, ни намерений по прибытии».