В Барселоне их дожидался миниавтобус, присланный Велеховым. Его вилла находилась в городке Льорет-де-Мар, в часе езды от Барселоны. Антон приготовил фотоаппарат, чтобы по дороге делать снимки.

Скоро с правой стороны открылся огромный порт Барселоны с подъемными кранами и бетонными причалами, у которых виднелся лес оголенных мачт теснящихся у пирсов парусных яхт. У главного пирса высилась белая громада многопалубного круизного лайнера.

Ландшафт побережья был необычайно живописен: гладкая как черный бархат автострада, казалось, сама несла автомобиль вдоль бесчисленных холмов, застроенных от подножий до вершин хорошенькими виллами — другого слова не подберешь, настолько приятное впечатление они оставляли своей аккуратной схожестью, рациональностью расположения, продуманным порядком по отношению к склону холма. Домики все светлые — белые или кремовые с терракотовыми, бордовыми, коричневыми крышами, что в целом составляло единую цветовую гамму.

Справа тянулся нескончаемый белый пляж, усеянный пестрыми фигурками отдыхающих, в синеве моря точками чернели головы многочисленных пловцов.

Вскоре автобус въехал в Льорет-де-Мар и закружил по узким оживленным улочкам; здесь была масса гуляющей публики, много велосипедистов, мотоциклистов. Видимо, такой сверхлегкий транспорт каталонцы предпочитали всему остальному.

Вилла Велехова находилась на северной окраине города, в пяти минутах ходьбы от пляжа. Это было искусное строение, настоящий дворец, исполненный в мавританском стиле с характерной орнаментальной кирпичной кладкой, подковообразными арками, сводчатыми перекрытиями, украшенное цветными изразцами и резьбой по камню.

С террасы открывался прекрасный вид на море. Дом был окружен обширным садом, где росли цветущие кусты гортензии, иберийские сосны и пихты. Сад выглядел как картинка, благодаря свежей хвойной зелени и огромным шарообразным соцветиям на кустах — розовым, синим, фиолетовым. Буйство красок дополняли вьющееся по стенам дома незнакомые растения с гроздьями ярко-малиновых и сиреневых цветов.

Хозяин встречал гостей у гостеприимно распахнутых ворот с железными коваными решетками. Это был мужчина лет сорока, крепко сбитый, немного выше среднего роста, одетый по-курортному — в свободную футболку навыпуск, длинные шорты и сланцы. Он оставлял впечатление очень здорового человека, чему в немалой степени способствовал свежий ровный загар. Быстрые глаза и жесты сообщали живость всему его облику.

Мужчины обменялись с Велеховым рукопожатием.

— Ай, Слава, молодца! — Николай окинул дом одобрительным взглядом. — Знатную казу себе отхватил. Или сам строил?

— Казу купил готовую, польстился на произведение архитектуры, но кое-что переделал и добавил по своему вкусу.

Здравствуйте, Эльвира Георгиевна! Как доехали?.. Влада! Давненько не встречались! А ты, однако, все хорошеешь… Диночка, позвольте ручку…Счастлив видеть вас всех у себя. Проходите, пожалуйста, располагайтесь. Спальни для всех приготовлены. Позвольте чемоданчик…

Велехов подхватил один из чемоданов и пошел впереди гостей, указывая дорогу.

Антон задержался у ворот, с профессиональным интересом разглядывая витую решетку на воротах. Кованые прутья сплетались в абстрактный узор, некоторые изгибы и пересечения напоминали стилизованные латинские буквы.

Влада вернулась, взяла его под руку и повела в дом по мощенной красной брусчаткой дорожке.

— Что за лицо у тебя? — заметил Антон. Лоб Влады пересекла глубокая морщина, губы плотно сжались, глаза тревожно бегали, как у человека, попавшего в западню. — Плохо себя чувствуешь?

— А?.. Да…Неважно… Устала очень. Надо прилечь.

— Это от резкой смены климата. Погодка какая здесь — благодать. А море!.. Мне не терпится искупаться.

— Прямо сейчас? Надо поесть, отдохнуть с дороги. Да вот бассейн, купайся на здоровье.

— А ты, Славка, буржуй, — пыхтел Николай, поднимаясь по каменным ступеням на широкую террасу с балюстрадой, — моря тебе мало, еще и бассейн отгрохал, пальмы, цветочки, средиземноморский приватный рай.

— Тебе-то кто мешает? Дом и ты можешь здесь купить, если поднатужишься.

— Ага, за полмиллиона евро самое меньшее, — захохотал Николай, — а про твой замок так вообще молчу.

— Но ведь покупают люди, — холодно заметила Диана, и супругу стало не до веселья. — У тебя, Федотов, характер несчастный, ты сначала пугаешься, а уж потом начинаешь соображать.

Николай с виноватым видом умолк и предпочел в дальнейшем обходиться без восторженных восклицаний.

Все четыре спальни в особняке находились на втором этаже, двери их выходили с двух сторон в длинный коридор, пол которого был отделан гранитными плитами, на стенах висели картины, под ними стояли дубовые комоды с большими цветочными вазами. Было заметно, что хозяин увлекается искусством: об этом свидетельствовали живописные полотна, развешенные по всему дому, мраморные и бронзовые скульптуры.

— К сожалению, только две спальни выходят окнами на море, — предупредил Велехов. — Одну, с противоположной стороны, я оставил за собой, так что решайте, кто из вас согласится жить со мной по соседству.

Комнаты были превосходны — просторные, не слишком заставленные, но в них было все необходимое: двуспальные кровати с массивными резными спинками, комоды темно-красного дерева, встроенные платяные шкафы, низкие столики с креслами; в каждой имелся выход в отдельную ванную, искусно облицованную мозаикой. Воздушные занавески колыхались у открытых балконных дверей, за которыми призывно искрилась солнечными бликами морская гладь.

— Боже, какая красота! — восторженно воскликнула Диана. — Я хочу жить в этой комнате с видом на море! Утром буду пить кофе на балконе и слушать крики чаек!

Эльвира вздохнула:

— Чувствую, что именно мне придется отказаться от морского пейзажа. Я остаюсь в меньшинстве.

— Ничего, Элечка, — подмигнул ей Велехов. — Нам, курильщикам, лучше пить утренний кофе с другой стороны.

Раздался стук каблуков по гранитному полу, и перед собравшимися предстала высокая девушка, на вид ровесница Антона, яркая блондинка с длинными волосами, голубыми глазами, полными губами и устоявшимся загаром. Девушка обладала, несомненно, заметной внешностью, но было в ней нечто стандартное — эталонный образ, сошедший с рекламных страниц. Впечатление подкреплялось тем обстоятельством, что туфли на высоком каблуке будто нарочно были надеты для демонстрации весьма откровенного купальника; символически наброшенный поверх прозрачный платок-парео позволял видеть пышные формы и длинные ноги.

— А вот и наша нимфа! — оживился Велехов. — Позвольте представить: великолепная, неподражаемая, загадочная Кристина! — Увидев, как Николай поднял брови, добавил с особенной интонацией: — Мой близкий друг.

— О-о… — вырвалось у Эльвиры.

— А-а, — смешался Николай, — ну да…конечно… очень, очень рад!

Любезностью Кристина, по-видимому, не блистала, да и хорошими манерами себя не обременяла. Оглядев каждого из гостей нескромно-оценивающим взглядом, она, очевидно, не обнаружила ничего заслуживающего внимания, равнодушно отвернулась как человек, удовлетворивший свое любопытство, и лениво прошествовала в обратном направлении, ритмично двигая круглыми ягодицами. Ее уход сопровождался сосредоточенным молчанием, после чего Велехов встрепенулся и продолжил показ спален.

Итак, Диана с мужем расположились в комнате с видом на море; в соседнем помещении — Влада с Антоном. Обе спальни выходили на общий, увитый ползучими растениями балкон, поделенный низкой каменной перегородкой. Ажурные железные перила балконов были захвачены цветами ползучих растений; аромат их витал в воздухе и проникал в дом.

Эльвира поселилась в комнате напротив Влады и Антона; рядом, как следовало догадаться, обитал сам хозяин со своей знойной пассией. С этой стороны дома отсутствие морского пейзажа компенсировали высокие сосны и пихты, усеянные блестящими шишками, поодаль в саду росли несколько вязов и громадная пальма с мохнатым стволом и раскидистыми лапами.

Эльвира сразу же расположилась в плетеном кресле на балконе и с наслаждением закурила. Испания… Могла ли она мечтать о такой поездке. Сама Эльвира зарабатывала не так много, чтобы путешествовать по Европе. Хорошо, Коля расщедрился, оплатил ей дорогу и визу, вспомнил наконец, что у него есть сестра. Влада, например, может позволить себе отдохнуть в любом месте земного шара, но никогда не приглашала в попутчицы Эльвиру.

Владе, как и Эльвире, не везло с мужчинами, хотя она была самой привлекательной, живой и талантливой из всех детей в семье Федотовых. Два раза она выходила замуж за богатых энергичных мужчин, но оба брака обернулись несчастьями.

Первый муж погиб в смутные девяностые в связи со своей предпринимательской деятельностью, хотя поговаривали, что он был связан с криминальными структурами. Влада, разумеется, материально осталась обеспеченной, даже нашла в себе силы взять дело почившего супруга в собственные руки, поразив своими деловыми способностями родных и знакомых. Однако в жестких условиях конкуренции бизнес ее через год пошатнулся, поэтому, слегка поколебавшись, она приняла предложение знакомого, тоже весьма состоятельного мужчины, приобретя таким образом надежного партнера не только в постели, но и в работе.

Новый брак сулил перерасти в устоявшуюся семейную жизнь, супруги подумывали о том, чтобы завести ребенка, как вдруг муж Влады обанкротился, да так скоропостижно, что не успел ничего предпринять для спасения своего дела и капитала. Бедняга совершенно потерялся и запил по-черному. Влада, оставшаяся при своих деньгах и фирме, себя душеспасительными мерами обременять не стала и скоренько с ним развелась, так как прониклась глубоким презрением к мужу-неудачнику, которого и раньше-то не любила.

Теперь бизнесвумен крепко влюбилась, только с Антоном ей еще больше не повезло, в этом Эльвира была абсолютно убеждена. Как бы Владка не крутилась, а парня надолго не удержит, хотя бы учитывая его возраст, кроме того мальчишка действительно красив как античный герой, девицы к нему будут клеиться в любой ситуации, мужика ведь за пояс не заткнешь и к подолу не пришпилишь.

Недаром Влада нервничает, кусает губы. Еще бы! Пусть полюбуется на Кристину, да мало ли таких Кристин. Как теперь отдыхать бедняжке, когда можно потерять покой и сон?

Взгляд Эльвиры остановился на балконной решетке. Железные прутья как бы сгущались к середине, сплетались и образовывали четкое изображение поющего петуха, на что указывал его раскрытый клюв. Эльвира вспомнила, что видела точно такого же в виде каменного барельефа в неглубокой нише у парадной лестницы.

В дверь постучали. Вошел Велехов.

— Ну как, устроились? А-а, понимаю, сам первым делом хватаюсь за сигарету. Пытался бросить, да так скучно стало, будто лишился любимого занятия. Вы позволите с вами за компанию?

Он уселся в другое кресло и закурил.

— У вас красивый дом, — сказала Эльвира. — Вы здесь постоянно живете?

Он пристально посмотрел на нее непонятным взглядом.

— Что вы, я живу в Санкт-Петербурге. Сюда, конечно, часто наведываюсь. Коста Брава для меня вроде отдушины. Судите сами, как здесь хорошо. Сочетание дикой природы и комфорта, неприступные утесы и скалы, поросшие сосновым бором, бухты с пляжами белого песка. Я часто брожу вечерами по берегу, когда пляж пустеет, дышу морским ветром, слушаю шум прибоя… — Он вздохнул. — Для мятежной души время от времени требуется успокоение, иначе — край, в городе иногда кажется, что сердце вырвется из груди, запрыгает по гранитным ступеням — и прямиком в Неву. — Велехов вдруг скрипнул зубами. Его светлые глаза стянулись в щелочки и призрачно блеснули, хотя, возможно, он просто щурился от сигаретного дыма.

Эльвира разглядывала его с долей удивления. На первый взгляд он был некрасив: лицо твердое, нос раздавлен как у боксера, упрямый подбородок, широкие скулы, и сам он был весь ширококостный, налитый сорокалетней зрелой силой. Однако следовало признать, что жесткие неправильные черты его лица и особенности телосложения все вместе складывались в образ убедительно мужественный и безусловно привлекательный. Тому в немалой степени способствовали светлые выразительные глаза под темными бровями и коротко стриженые волосы орехового цвета.

— Как странно слышать подобные речи от преуспевающего человека вроде вас, — завершила свои наблюдения Эльвира.

— Эх, Элечка, — улыбнулся Велехов, — у каждого в голове свои тараканы. Мы ведь с вами не дети и отлично понимаем, что жизнь — это подлая тетка, которая любит позабавиться с людьми, она может дать нам многое, но при этом постоянно держит кукиш в кармане.

Эльвира не нашлась, что ответить, так как в данный момент отнюдь не была настроена на философский лад, да и Велехова она знала плохо, встречалась с ним мельком несколько раз, благодаря брату. Кроме того, у нее было смутное ощущение, что она встречалась с ним намного раньше, когда-то очень, очень давно. Порой мучительная потребность вспомнить человека овладевает нами, кажется, что догадка вертится в мозгу, вот-вот наступит озарение…но, нет, не вспомнить сейчас…Впрочем, зачем ломать себе голову, подумала Эльвира, ведь это совершенно не важно.

Ужинали на террасе первого этажа. Отсюда видна была только синеющая даль моря с белыми парусниками и катерами на горизонте, ближний обзор заслоняла ограда. В небе барражировал легкий самолетик, волоча за собой по небу развернутый щит с рекламой какого-то ресторана.

— Интересно, как он взлетает и садится с таким змеем на хвосте? — заметил Антон. — Кажется, «сессна». Не пыльную работенку нашел себе пилот.

— Да, «сессна», отличная машина, — согласился Велехов, — появится время на учебу, и я стану пилотом, куплю себе такую птичку и нырну в облака. Пока что у меня в наличии только моторная спортивная яхта, так что желающие могут бороздить со мной морские просторы… Что-то Влада ничего не ест. Антон, поухаживай за женой. Вот отличный окунь.

— Она не любит рыбу.

— Ты не любишь рыбу? А креветок?

— Терпеть не могу. — Влада со злобой посмотрела на хозяина.

— Влада, за столом не морщатся, ты отобьешь другим аппетит, — сделала замечание Эльвира.

— Кто вам готовит? Неужели Кристина? Все так вкусно, — сказала Диана.

— Готовит одна приходящая сеньора, — пояснил Велехов. — Зовут ее Тереза. Завтра на обед будет паэлья, национальное испанское блюдо. Но раз Владочка не любит с креветками, закажем с курицей.

— Ах, стоит ли так из-за меня беспокоиться?

— Влада, что за язвительный тон? Веди себя прилично, — шепнула сестре на ухо Эльвира.

Она обвела взглядом присутствующих. У Влады был напряженный вид, словно она приготовилась к обороне. На губах у Велехова блуждала снисходительная улыбка. Он вел себя в высшей степени предупредительно, ухаживал за гостями, подливал вина и подкладывал еды в тарелки. Николай пока молчал, с сопением налегая на еду — эта процедура обычно поглощала его полностью, поэтому в собеседники он до поры не годился. Диана казалась чем-то недовольной; ее хорошенькое личико было надменным и замкнутым. Антон с простодушием молодости откровенно наслаждался едой, вином и окружающей природой.

Эльвира перехватила взгляд Кристины на Антона и внутренне содрогнулась. Только этого им здесь не хватало! Вот откуда раздражение Влады. Такой взгляд Эльвира охарактеризовала бы не иначе, как «развратный», столько в нем было агрессивной чувственности, призыва и обещания. Да-а, штучка еще та! Странно, Велехов на лоха не похож, но девица явно разнузданная, достаточно взглянуть, как она ходит, разговаривает, смотрит на мужчин. А ведь именно такие мужикам и нравятся — задастые, грудастые, длинноволосые, раскованные и многообещающие.

Кристина перевела распутные глаза на Эльвиру и нахально улыбнулась.