Утро прошло в бесцельном блуждании по лесу, никак не желавшему выпускать их на тропу. То и дело под ногами из ничего вырастали сучья, а то и мелкие деревца, деликатно подхватывали под ногу, норовя свалить наземь, но тут же отпускали. Лес словно играл с ними в какие-то надуманные прятки по его собственным правилам. Проверял реакцию гостей на подвернувшиеся неожиданности. Порой выпускал стайки белок, прямо над головой перепархивавших с ветки на ветку или застывшего в нелепой задумчивости зайца при опасном приближении лишь поводящего ушами и ретирующегося важными медлительными прыжками.

Светлана не позволила гному, порывавшемуся то расставить силки, то вытянуть из ножен меч, тронуть зверушек — пожалела. У того всегда есть хлеб наготове, голодной она с ним не останется.

Иногда впереди мелькала тропинка, и тогда оба бросались к ней. Но нет — она тут же растворялась в воздухе, подобно миражу. "Это хорошо, — временами бормотал Бороман, не выпускавший рукоять меча. — Это просто прекрасно, что он нас еще не трогает. Других вон за несколько часов до исступления доводил, до помешательства. Здесь ведь только зверью вольготно живется. Всяким человекам здесь лишь на Святую Плоть уповать".

Они брели так, пока браслет на Светкиной руке не сдавил запястье, пульсируя рубиново красным. "Не так уж и хорошо, — она показала гному руку с браслетом. — Впереди нас ждет какая-то пакость". Спутник ее остановился, прислушиваясь к лесным шорохам внюхался в едва заметное дуновение ветерка, непонимающе покачал головой: "Сюда никто не ходит!" И тут они услышали. Быстро, как только можно на пересеченной местности, приближался к ним разноголосый лай собак.

Бороман произнес нечто невнятное, но вполне интернациональное по интонации, указал Светке направление, и они побежали прочь. Из произнесенного она разобрала лишь "собаки магов". Да, вероятно, в череде будничных дел маги не смогли выбрать времени на посещение незнакомых лесов, и заслали поработать тренированных и вполне привычных для леса животных. В логичности им трудно отказать!

Погоня, направленная вредоносным народом приближалась. Неизвестно, как, но магам удавалось все же отслеживать передвижения странной пары. Возможно, виноват браслет, чьи флюиды маги научились определять, однако Светка расставаться со своим украшением не желала.

Лес, видимо изумленный нашествием чуждых злобных тварей, оставил забавы и предоставил беглецам самостоятельно выбирать направление, за что они весьма благодарили его — мысленно. Однако и такое передвижение изматывало.

— Послушай, — задыхаясь от быстрого бега, прокричала Светка Бороману, продолжая перебегать от дерева к дереву, — послушай! Я больше не могу так! Все. Выдохлась…

Лай приближался. Периодами ей казалось, она слышит уже тяжелое дыхание подгоняемых азартом охоты зверей. Однако гончие только нагоняли. Она устала. Ноги отказывались выдерживать набранный ритм, а уж убыстрять его тем более. Гном измотался ничуть не меньше — порой она слышала его тяжелое и прерывистое со всхлипами, дыхание. Железные доспехи бряцали при каждом шаге, и она подумала, что будь ее воля, она бы точно сбросила этакую тяжесть, чтобы облегчить себе участь.

И тут они выскочили к реке.

Берег оказался пологий и песчаный, кое-где реденько поросший большими пушистыми листьями мать-и-мачехи. У нас такие моментально обсиживаются анемичными загорающими, редко разбавленными коричнево-шоколадными атлетическими фигурами, тут же на песке вырастают несколько грибков с раздевалками и ларьками с пивом, мороженым, водами и соками, вдоль воды круглосуточно блуждают смуглые накачанные торговки с отсутствующими взглядами зомби, предлагая всякую полусъедобную снедь, без приличной порции пива и пустоты в желудке вряд ли купленную бы в ином месте. "Сосиски в тесте! Пи-раж-кии с-рыбой-мясом-капустой-яйцом… Рыба сушеная! А вот кому сушеная рыбааа!" — кричат они на разные голоса. Предполагают, окажись рядом с местом крушения легендарного "Титаника" российский населенный пункт, тонущие наверняка не остались бы голодными — бабки на лодках, окружив терпящих бедствие, за символическую плату накормили и обогрели бы их своими термосами с горячим чаем и кофе.

Здесь берег пустовал, лишь у самой воды лежало с десяток бревен, тщательно очищенных от коры и сучьев и, вероятно, оставленных на просушку. И тут ее осенило.

— В воду! — из последних сил прошипела она, махнув Бороману рукой. — Они не найдут нас на реке… — Подбегая, Светка с трудом, отпихивая и руками и ногами, столкнула в воду бревно, зацепила второе. Бороман понял ее и вытолкнул на реку сразу три, прыгнув на одно из них, захватил второе.

Вы пробовали когда-нибудь сидеть на двух стульях? Если попытки делались, то в памяти осталось наверняка сплошное неудобство от этой затеи. Да и к чему проводить мазохистские эксперименты, когда можно уютно устроиться и с одним сидячим местом. С бревнами на реке дело обстоит гораздо опаснее. Они постоянно норовят не просто выскользнуть из рук и уплыть веред по течению или отстать, застряв по пути — это было бы вполне лояльно с их стороны — они пытаются крутиться в воде, стремясь всячески подмять седока под себя и утопить его. Удержаться, угодив в воду между топляком, способны лишь истинные потомки викингов, долго и часто упражняющиеся в подобном виде спорта.

Светка слишком поздно поняла свою ошибку: Бороман продержался на двух бревнах не дольше нескольких секунд: едва он сел на одно, подтягивая второе, бревно крутанулось под ним и он камнем пошел на дно, подбитый толстым концом другого. К тому же, гном совершенно не умел держаться на воде! В два взмаха она подплыла туда, где только что видела его голову. Она нырнула, заметив его макушку, потянула за волосы. Тяжесть оказалась неимоверная. Гнома тянули вниз кольчуга и меч, висевший у пояса. Попыталась отцепить меч — гном очнулся и стал сопротивляться — лучше смерть с мечом, чем жизнь без него! Она вынырнула глотнуть воздуха, снова метнулась за ним и выволокла на поверхность.

Бороман таращил глаза и хватал ртом воздух — у него хватило ума не нахлебаться воды.

А собаки уже выскочили на берег, беспорядочно лая и мечась: след оказался утерянным, а быстрое течение отнесло беглецов на приличное расстояние и подслеповатым псам, у которых нормальное зрение практически равнозначно человеческой миопии средней степени. Плохо видно было, где их жертвы. Один из псов бросился в реку, проплыл немного и, жалобно подвывая, вернулся на берег. Другие заметались вдоль воды, жалобно попискивая.

Услышав собачий плач, Светка удовлетворенно хмыкнула. Уложив руки спутника поверх одного из бревен, пристроившись рядом — теперь они были в безопасности. По крайней мере, на некоторое время.

Быстрое течение увлекало их все дальше и дальше от гонителей. На душе становилось спокойнее, утомленные бегом ноги плохо слушались да и руками невозможно удерживаться в одном положении долгое врем. Нужно было срочно искать выход. И она его нашла.

Топляк плыл рядом, бревна вращались, слегка отставая или обгоняя друг друга. Собрать их вместе на берегу не составляло особого труда. Проплыть еще метров сто вниз, подальше от собак — и соорудить узкий и длинный плот, на котором гораздо проще путешествовать по воде!

Она сообщила о своем открытии гному, тот промычал нечто невразумительное, но одобряющее.

Проплыв еще несколько поворотов реки, они выползли на противоположный берег, пошатываясь и подталкивая перед собой заготовки будущего плота. Отдыхать не оставалось времени. Они, едва передвигая ногами, поискали поблизости, связали кругляк между собой лианоподобными ветвями прибрежного кустарника, в изобилии растущего вдоль воды. Получилось достаточно крепенько — во всяком случае, на первый взгляд, импровизированные "веревки" неплохо держали — вытянули сооружение на воду и отправились в путь, правя длинным шестом.

Течение весело тянуло плотик с двумя седоками, узенькая говорливая речушка напевала что-то, журчала и искрила на солнце. Мелкие волны расходились от них по воде. Мимо проплывали поросшие лиственным лесом берега, перемежавшиеся песчаными безлюдными пляжами с редкими кустиками мать-и-мачехи. Медленно и величаво миновали путешественники обрыв с могучими темно-синими соснами, едва покачивавшими на ветру гигантскими лапами. Закатные солнечные лучи окрашивали их удивительно прямые стволы в медно-красный цвет.

Несколько раз они натыкались на торчащее под водой бревно, едва не перевернулись, налетев на упавшее в воду и затонувшее дерево, распустившее ветки, точно спрут по всей ширине реки. Несмотря на то, что оба вымокли насквозь, чувствовали они себя прекрасно. И даже немного, казалось, отдохнули.

Река расширилась, течение ослабело, плот пошел медленнее, не пытаясь нарваться на препятствия, оставшиеся позади. Путники расслабились. Гном, сидя на корме с шестом на коленях, пристально взглянул на Светлану.

— Почему ты не сделала ничего с собаками? Ведь так просто выпустить огненный хлыст, чтобы твари сбежали, — задал наконец вопрос Бороман.

Светка задрала голову к небу, рассматривая пушившиеся там облачка, подумала.

— Да не могу я на них разозлиться. Они ведь в жизни послушные животные — что сказали, то и делают! Собаки нисколько не виноваты в этой охоте. А магия моя вся проявляется, только если я как следует разъярюсь. Не сработало, понимаешь! — Она широко улыбнулась, глядя на собеседника из-под опущенных ресниц и уселась, опершись о плот ладонями за спиной и запрокинув голову вверх.

Несмотря на близость воды, пить хотелось неимоверно — стояла жуткая летная жара. Оба облизывали пересохшие губы и часто умывались, зачерпывая горстями из реки — тогда ненадолго становилось немного легче, затем жажда накатывала вновь. И если Светка, как человек цивилизованный, пить некипяченую воду, просто горстями из реки, опасалась, то Бороман порой все же наклонялся, рискуя свалиться, приникал к воде и жадно глотал ее. И чем больше пил, тем больше жаждал.

— Что за ерунда? — вслух удивилась Светка. — Обычно на реке пить не так уж и хочется. Еще немного, — и я поверю, что мы с тобой как-то незаметно для себя в хлам упоролись пивом. Или самогоном — ведь водки здесь нет?

Бороман промолчал. Внезапно он стал удивительно неразговорчивым.

Они плыли, оставляя позади поворот за поворотом, накручивая на невидимый спидометр километр за километром, но все еще оставаясь в том же самом лесу, куда вошли прошлым вечером. Порой чудилось, будто они кружат по спирали, созданной невиданным ценителем природы — пейзажи сменяли друг друга с удивительной последовательностью. Но как только Светка надолго задумалась о том, кто же придумал для них подобную экскурсию, тяжеловесное плавсредство их плотно уселось на мель. "Оооой, — подумала она горестно и даже немножко постонала мысленно. — как же неохота снова вылезать в воду и раскачивать эти дурацкие бревна. То ли дело — зимой, когда можно элементарно выйти на лед и дойти на берег, чтобы разжечь костер и обсушиться, пока это судно тут простаивает". Ей так живо представился каток с резвящимися школьниками на каникулах, что она и впрямь опустила ноги в реку, встала… и пошла на берег! Благо до него оказалось всего ничего — с десяток метров. Обернувшись у самой кромки замерзшей воды. Светка помахала рукой замершему гному: пойдем, все замерзло! И тут из-за кустов рядом с ней раздался тихий предостерегающий свист. Она присмотрелась и заметила высокую худощавую фигуру, искусно замаскированную под особенности здешнего рельефа. Незнакомец в плаще, наброшенном на салатово-голубой комбинезон, приложил палец к губам и повел огромными зелеными глазами в ту сторону, откуда они приплыли, на противоположный берег — там стлалась по земле крупная кошка, бесшумно и быстро. Еще немного — и она перемахнет по замерзшей воде к ним. Светка ахнула, лед мгновенно растаял, Бороман, сошедший по ее зову с плота, оказался по шею в воде. Странный спаситель засмеялся весело, запрокидывая голову, и в воздухе вокруг словно рассыпались сотни колокольчиков. Бороман вышел на сушу, отряхиваясь от воды, словно промокший длинношерстный пес — беспорядочно тряся плечами, руками, ногами и бедрами, глухо подзинькивала кольчуга, бил об икру меч.

— Здравствуй, эльф, — не очень дружелюбно проговорил гном. — Откуда ты здесь?

— Здравствуйте и вы, путники, — вежливо ответил тот, посматривая на Светлану. — Приветствую тебя, гном, и тебя, странная девушка. А я здесь живу. — Он, слегка отвернувшись, слегка подергал носом, раздувая ноздри. И Светка догадалась: дымом от них пахнет. Они же, величественный эльфийский народ, терпеть не могут этот аромат.

— Привет! — коротенько поздоровалась она. — Спасибо тебе за предупреждение об опасности. Мы бы без тебя влипли в неприятности. Надо же! Такая котища охотилась!

Эльф глянул на нее, слегка растянув кончики губ, сложил руки на груди, — и она увидела за его спиной изукрашенный цветочными узорами лук и колчан со стрелами. Нет, подумалось ей, этот не дал бы нам попасть в зубы кошке.

— Я мог отогнать, — подтвердил он. — Но кошка стала бы бояться. Ты сделала лучше. — Он слегка склонил голову. Светка тоже замедленно кивнула. На этом ритуал завершился, и они решили было идти, как эльф задал вопрос:

— Вас ищут маги. Зачем?

Бороман со Светкой переглянулись, гном пожал плечами: "Нам неизвестно, зачем ты здесь, и как попал сюда с Острова в Центре Морей. Зачем мы станем рассказывать тебе тайны".

— Я никогда не был на острове, — возразил эльф. — Я родился и вырос здесь, в этом Лесу. Мой отец — Лесной эльф, а мать — простая женщина. Они ушли сюда от всех, кто порицал их связь. Мать умерла давно, от старости, поражающей всех человеков. Отец скончался следом за ней от горя. Я остался один. — Он так печально опустил глаза, опушенные длинными белесыми ресницами, так грустно раскинулись по плечам его седые волосы, что Светлане стало его пронзительно жаль. Она подошла и тихонько погладила эльфа по плечу.

— Я — Бороман, Это — дама Света, — представил их гном. — Кто ты?

— Имя мое ничего не скажет вам, — немного подумав, проговорил светлейший. — Можно, пожалуй, называть меня Лесным эльфом — в честь отца, давшего мне жизнь, и оставившего этот мир. Да! Думаю, так будет правильно.

— Мы преступили закон, — немного помявшись сообщил гном. — Дама Света носит Браслет Наследников Плоти Владык — это раз. И второе — она наказала мага-учителя за смерть подростка-огра. Вот они нас и преследуют.

Наследник Лесного эльфа склонил голову несколько набок, словно любопытная птица, поблескивая глазами, недоверчиво улыбнулся Светлане:

— Ты наказала учителя-мага? И он не уничтожил тебя?

— Она уничтожила мага его же оружием, — с важностью, словно о собственном подвиге говорил, пояснил Бороман. — Это была огненная плеть и магия земли и воздуха — они погребли изверга навсегда.

— Ты владеешь приемами магов?! — теперь эльф распахнул миндалевидные глаза, и они стали почти круглыми, как в японских мультиках.

Светка замялась, не зная, что ответить. Врать не хотелось, и в то же время она горела желанием приукрасить собственные свершения. Внутри нее начались маленькие почти революционные действия между совестью и желанием похвастать. Истина все же победила.

— Знаешь, я как-то понять не могу, откуда что берется, — проворчала она, складывая руки на груди и блуждая взглядом по сторонам. — Но стоит мне разозлиться как следует — и вот, пожалуйста, начинаются всякие непонятности… Я даже не всегда могу представить, во что эта злость в результате выльется. Страшно становится иногда, — а вдруг вместо врагов нас с Бороманом куда-нибудь забросит или, того хуже — вовсе снесет с лица земли!..

— Ты учишься, — понимающе кивнул эльф и сделал приглашающий жест, указывая на едва видную тропинку, проявившуюся вдруг прямо у них под ногами — только что ее не существовало, а тут вдруг — рраз! — и вот она.

Светлане прогулка по лесу уже начинала казаться заурядной вылазкой за грибами: ну, природа, деревья вокруг, птички чирикают, корни под ногами попадаются. А эльф… Подумаешь, невидаль! Она тут только эльфа и не видела.

Она успокоилась и шла следом за новым знакомым, указывавшим путь. А спокойствие, как известно, всегда считалось палкой о двух концах. С одной стороны — доверие крепляет взаимоотношения, позволяет завязать дружеские связи и иногда примирить непримиримые стороны. А с другой — позволяет схватить себя за горло даже самой малой опасности. Как правило, в капкан попадаются абсолютно уверенные в себе особи — будь то человек или животное. Стоит только почувствовать себя в полной безопасности — как ты, собственно, попался.

А тут еще сказалась усталость, истосковавшиеся по уюту мышцы ныли, требуя внимания и покоя. И думалось: вот сейчас мы придем в тихое и спокойное место, дом, где нас накормят сытным ужином, предложат уютный ночлег с теплой постелью, а может быть и вечерней ванной — она так давно не мылась!

На этой благостной ноте Светку и схватило дерево. Сначала-то она просто споткнулась, вернее, думала, что просто споткнулась из-за собственной невнимательности — с кем не бывает! Почти падая, уцепилась рукой за ветку и очутилась в плену. Корень цепко держал ее за лодыжку, а ветка, к которой тянулись другие ветви, пребольно схватила за предплечье. Светка попыталась отбиваться кистью руки, испуганно молотя ею в воздухе, но деревяшке ее телодвижения нисколько не повредили. Любопытно, но ее исчезновения спутники вовсе не заметили — оба ушли вперед, мило болтая о своем, гномье-эльфьем. А когда девушку связали лианами по рукам и ногам, она от неожиданности и обиды на собственное бессилие обмякла и заплакала, вися в воздухе. Ветви тут же выбросили отростки с бутонами и иголками — длинными, как у сосен. Отростки потянулись к Светке и стали медленно впиваться в тело, едва соприкоснувшись с кожей. Жгучая боль стала растекаться по Светкиным жилам, отчего-то перестало хватать воздуха, легкие парализовало, сковало все члены, и она поняла, что даже закричать не сможет. Широко раскрытыми глазами Светка наблюдала за медленным процессом превращения верхней части собственного тела — ниже она уже не видела — в зеленую ветвистую куколку. Существенная разница заключалась в одном — из этого толстого зеленого червяка бабочке появиться не суждено. Она ощутила острый укол в сердце, сердце затрепетало и стало биться тише. Затем пронзило позвоночник в области копчика, тонкой иглой прошило мочевой пузырь, разрывая ткани, на мгновенье темнота застлала собой окружающий мир — и она потеряла сознание, успев подумать: "За что?"

* * *

Наверное, именно так умирают праведники. По крайней мере, она что-то слышала, как некоторые чувствительные особы рассказывали о пребывании в раю и возвращении оттуда. Вспышка света, яркого, но совершенно не слепящего, а словно бы ласкового и обволакивающего. Тело потеряло вес, воспарило в неведомые измерения не небо, наше, мирское, не в космос, а в какую-то светлую и любящую субстанцию, мгновенно сделавшую Светку счастливой, как никогда прежде. Словно магнитом ее вознесло еще выше, и она узрела Светлый Лик, мягко, любяще улыбающийся ей навстречу. "господи! — возопила Светка, почему-то пугаясь. — И как они теперь там без меня?" Лик невероятным образом заглянул ей в самую душу, словно проверить хотел, истинно ли она думает о том, что говорит, и ответствовал: "Хочешь вернуться, чтобы завершить начатое? Но потом можешь не попасть сюда". "Да! Вернуться хочу". "Хорошо". И безмерное счастье закончилось. Полет в море блаженной невесомости сменился адской тяжестью и ломотой во всем теле. Мышцы просто выворачивало наизнанку, и она открыла глаза.

По-кошачьему зеленые зрачки с тревогой смотрели на нее. У раскрытого рта ее зависла деревянная ложка с приятно пахнущей травянистой настойкой. Совсем рядом, повернувшись спиной, сидел Бороман, его плечи содрогались. Прислушавшись, Светка догадалась — он плачет!

— Эй, — Она думала, что закричит, но смогла воспроизвести лишь тонкое шипение. Однако гном услышал и оглянулся с осторожным вниманием. — Кто… Зачем…

Эльф приложил палец к губам и улыбнулся, взгляд его потеплел.

— Тебе нужно сохранять силы. Напало дерево-людоед. Их давно не встречалось в лесу. Это выжило. Они пьют кровь, чтоб продлить свой род — иначе не могут.

— А спасла тебя, к стыду моему, — вмешался Бороман, нисколько не стыдясь слез, стекающих по щекам, каплями нависших на усах и бороде, — некая тень. Пока развлекались беседой, она появилась перед нами и заставила повернуть обратно, чтобы извлечь из объятий монстра. Мы успели вовремя — еще немного, и ты бы безвозвратно погибла. Братец Эльф спас тебя целебной силой трав.

Тот улыбнулся кончиками тонких губ: "Подобное лечится подобным".

— Ага! Расскажи, как ты лечишь чем-то иным! — расхохотался гном, мигом приходя в благостное расположение духа. — У тебя же все — сплошная трава!

"Подружились", — светло вздохнула Светка. И тут она вспомнила темноту, мелькнувшую перед глазами в последний миг, сопоставила с рассказом Боромана и ее осенило — Серый Ужас! Тень, призванная убивать, спасла ей жизнь! Где-то глубоко в душе (некоторые специалисты утверждают, будто она обитает в человеческом организме на уровне солнечного сплетения) зародился светлый восторг, выплеснувшийся из глаз слезами благодарности. Она тихо-тихо, так что услышал наклонившийся к самым ее губам эльф, произнесла: "Спасибо тебе, Тень"… Светлейший удивленно поглядел на больную, а она увидела, как на долю секунды рядом с ним вновь мелькнул и исчез размытый серый образ. "Я дружу", — послышалось ей в шелесте листвы над головой. "Я счастлива быть твоим другом", — ответила Светка.

Отлеживалась она еще сутки. Эльф отпаивал ее удивительными настойками и отварами, одни из которых бодрили и придавали силу духа, другие навевали, как Оле Лукойе со своим волшебным зонтиком, красочные и умиротворяющие сны, а третьи давали ощущение легкой сытости. Гном запретил вставать, пока "не станет легче", причем, когда случится выздоровление он толком не понимал, целиком полагаясь на собственную интуицию.

За сутки Светлана привыкла к тому, что лежит она на широком и прямом — причем, не обработанном ручным способом стволе растущего дерева, в некоей "комнате", составленной из стволов и крон множества могучих деревьев, защищающих эльфа от зноя и холода, ветров и осадков. В "помещении на свежем воздухе" постоянно поддерживалась комфортная температура и влажность. "Как ты это делаешь?" — спросила Светлана у эльфа. "Не я. Они сами ЗНАЮТ", — загадочно ответил он.

Миновали сутки, и она собралась в дорогу. Вылеживаться дольше не имело никакого смысла.

Ненадолго уходивший Бороман удивительно легко согласился. Объяснение она нашла скоро: всего лишь в каком-то километре от эльфийского дома в неестественных позах разбросаны были трупы собак, тех самых, что загнали их с Бороманом в реку и заставили совершить водное путешествие. Гном недоуменно пожал плечами на ее вопрошающий взгляд — он понятия не имел, кто уложил здесь кровожадных тварей, посланных магами в погоню за ними. Эльф проявил явное неудовольствие загрязнением окружающей среды, проговорил несколько красивых мелодичных фраз — и собаки магов мгновенно покрылись нежной пушистой зеленью, подраставшей на глазах. Несколько минут — и они стали частью ландшафта, слившись с неровностями почвы.

"Ты снова спасла нас! — мысленно обратилась Светлана к Серой Тени. — Спасибо тебе!" И вновь доля секунды понадобилась, чтобы появилась перед ее взором их неожиданная спасительница и ответила: "Тебя! Не вас". И исчезла. Лишь эльф проницательным взглядом посмотрел Светке в глаза и загадочно улыбнулся уголками губ. Он решил сопровождать их. У эльфа тоже накопились счеты к магам.