Слова только мешают понимать друг друга.

«Маленький принц»

Антуан де Сент — Экзюпери

Какая у вас будет реакция, если вас затягивает в портал мужик, который пытался изнасиловать пару дней назад? При этом он роняет странные фразы и силком заливает в рот бокал коньяка!

Правильно, вы будете звереть, пьянеть и показывать зубки, которых у вас тридцать два физических и миллион ментальных — в три ряда, как у акулы.

Поэтому, вывалившись из портала, я первым делом начала не озираться по сторонам, а орать как резанная, колотить руками по груди герцога, к которой он меня пытался прижать, и просто вести себя как последняя истеричка.

Эридан на мои потуги реагировал странно — сопротивления не оказывал, но при этом пытался изловить извивающуюся меня и взять на руки.

— Верните меня в академию! — требовала я. — Что за идиотские выходки?!

«Больше никаких вежливых расшаркиваний с этим козлом! Напокупают дворянских титулов, и что теперь? Им все можно, что ли?!»

Герцог моих гневных мыслей не слышал и продолжал вести себя еще более странно, и вместо уже ставших классическими огрызаний, я услышала тихое:

— Может, по сторонам осмотришься?

«Ага, пятьсот раз! Стоит мне отвернуться, ты меня еще по темечку шлепнешь!» — и в противоречие самой себе начала оглядываться.

Вот как можно в двух словах описать все то, что я увидела?

А никак! Потому что увидела я, как мне показалось, целый мир!

Мы стояли на одной из площадок почти у самой вершины какой‑то неизвестной мне огромной горы. Вопреки всему, она не была покрыта снежной шапкой, здесь гулял слегка прохладный ветерок, который ласково трепал мои волосы.

А впереди я видела бескрайние просторы, уходящие вдаль горные цепи,

сотни, а может, и тысячи скалистых вершин, выступов, пиков, которые начинали освещаться первыми рассветными лучами неожиданного солнца.

Того самого, о котором я мечтала каждый день в темной, закрытой от чужих глаз академии.

Но меня поразил даже не этот прекрасный вид, а невиданные доселе существа — огромные, чешуйчатые, переливающиеся на свету миллионом бликов драконы.

То, что перед своим взором я сейчас видела тысячи их гнезд, было странным и одновременно пугающим зрелищем. Те из них, что были расположены на вершинах соседних гор, я видела очень отчетливо! В

отличие от птиц, драконы явно не собирались строить свои жилища из веток и соломы, да и негде им тут было взяться — в царстве скал. Огромные каменные валуны образовывали чётко очерченные круглые лежанки, в каждой из которой спал дракон. Казалось, будто величественные создания укрывают своим телом нечто невероятно важное, самое важное, что может быть в этом мире.

Они лежали в позе, напоминающей классический кошачий клубок, только острый кончик драконьего хвоста обвивался не вокруг туловища, а вокруг всего гнезда.

Несколько особенно огромных и величественных чешуйчатых парили высоко в небе, словно высматривая кого‑то с высоты своего полета.

— Это самцы, — проследив направление моего взгляда, пояснил Эридан, —

Они охраняют колонию и самок. Сейчас период вылупления молодняка,

поэтому колония особенно уязвима и агрессивна.

После этих слов захотелось заорать вдвойне, вот только желание это сразу показалось мне самоубийственным.

— Зачем вы меня сюда притащили? Скормить драконам? — шипела я, злясь еще больше: пока осматривала пейзаж и щелкала клювом, герцог все же подхватил меня на руки.

— Ты, конечно, аппетитная, но для дракона на один зуб!

«Ого! Кажется, ты только что услышала аналог комплимента! Не спугни!» — оживилось подсознание, оно, в отличие от меня, не паниковало изза окружающей обстановки, словно знало и надеялось, что ничего страшного не произойдет.

— Ну и зачем тогда? Если не на корм? — вкрадчиво продолжала интересоваться я.

Нет, злиться я не перестала, но в ситуации, где ничего не понимаю, а герцог явный хозяин положения, ругаться с этим человеком было бы крайне глупо.

— Ну, я же тебе сказал, что второй раз тебя в медпункт не потащу! А я всегда сдерживаю свое слово!

Мне от этого туманного объяснения легче не стало, в таком замысловатом контексте можно было с одинаковой вероятностью предположить — меня либо сожрут, либо вылечат.

— И вместо медпункта вы решили вытащить девушку на свежий ночной воздух к хищным драконам? — незаметно для себя я опять начала истерически повизгивать и в итоге грустно призналась, — Мне страшно.

И, кажется, очень удивила этим герцога, уже который раз за последние сутки. Блондин переспросил:

— Серьезно? Ты сумела в этом признаться?!

— Я, в отличие от некоторых, умею рассказывать о своих слабостях, — и тут же потребовала. — Так зачем мы здесь?!

— Ну, я же сказал — лечить тебя будем.

— Каким образом? Вытащив на сквозняк к драконам? Я тут рискую получить еще и сердечный приступ.

— Драконы тебя не тронут, — Эридан констатировал это как уже свершившийся факт.

— Может, все же вернете меня в академию? И я сама дойду до медпункта?

Классические методы лечения мне нравятся больше…

«И незабываемые ночи с Глебом тоже — больше!» — вторило подсознание,

но такое вслух я побоялась озвучить.

Тем более что мое нездоровое любопытство все же предчувствовало приближение чего‑то интересного. Не каждый же день меня на руках герцоги таскают, пускай даже и злыдни!

«Эль, а ты совесть не потеряла?! Ну‑ка слазь!»

«Отстань! Мне на ручках хорошо!»

«Ты, блин, приличная или как? Слазь, кому говорят!» — не успокаивалось мое второе «я», которое временно решило выступить в роли моей совести.

Глубоко вздохнув и взвесив все за и против, поняла, что да, на ручках хорошо, но на собственных ногах все же лучше.

Герцог же продолжал упрямо тащить меня, судя по всему, на огромную площадку, которая находилась на самой вершине горы. Для этого ему приходилось взбираться, держа мою тушку на руках, по довольно крутому склону.

— Отпустите меня, пожалуйста! — решила вежливо попросить. — Я сама пойду.

— Кажется, я сегодня погорячился, когда назвал твои решения умными. —

обронил блондин, продолжая свой путь.

«Нет, ну что за человек? Он вообще может нормально общаться?»

Судя по ряду факторов, не может. И я не могла оставить его хамское заявление без внимания.

— Может, хватит завуалировано обзывать меня дурой?! Надоело уже!

— Заметь, я тебя так не называл, ты сама про это заговорила! Но и отпустить, не отпущу! У тебя голые ноги, а здесь острые камни! Я не настолько бессердечен, чтобы заставлять девушку идти по ним босиком.

«Вот уж спасибо!» — после такого заявления шагать по острым камням захотелось с удвоенной силой и с громкой радостной песней, например, про «монтажников — высотников».

— Может, все же в медпункт? — уже потеряв надежду, в последний раз попросила я и выкинула свой заключительный козырь. — Вы ведь обещали врачу явиться через полчаса и проверить Трою, а уже минут сорок прошло!

— Обещал, значит приду! Но позже! Сейчас изменились обстоятельства, —

какие именно, герцог уточнять не стал.

«Интересно, что же я ему такого сказала, после чего он стал так себя вести? Ведь все поменялось именно после моих слов».

За событиями последнего часа я и сама не могла разобраться, что же успело измениться. Все происходило слишком быстро.

«Эй, подсознание, — окликнула я. — Давай анализировать произошедшее?»

Второе «я» молчало, показывая, что и одного «я» в этот момент с меня достаточно.

«Ну, как хочешь! Сама разберусь!»

Итак, все началось с моего идиотского сна. Что в нем было странного? Да все там было странным, начиная от запаха роз, заканчивая чересчур милым

Эриданом. И если судить по логике Кристины, то мой сон можно уже назвать вполне вещим и сбывшимся. Отравленные розы в палате у Трои, и Эридан уже таскает меня на руках.

Дальше — больше. Судя по описанию того, что видел злыдня — блондин, у меня случился какой‑то невнятный припадок.

Эпилепсией я не страдала, глаза у меня раньше не мутнели, а вот

Ванговские замашки у моих видений были более чем занятными. Интересно,

с каких это пор я заделалась местным Нострадамусом?

Перебирая в памяти сегодняшний ужин, с уверенностью заявила сама себе,

что никаких грибов не ела, а значит, возможности все списать на галлюцинации не будет.

Артефактов я тоже не глотала, в этом убедился уже сам Эридан, когда признал, что «теневая интуиция» все это время находилась в хранилище.

Следовательно, единственные обстоятельства, которые могли поменяться за время нашего с ним разговора, это те, о которых он узнал из моего рассказа — а именно те стремные стражники.

«А еще если ты пораскинешь мозгами получше, то догонишь своей чудоголовой, что в академии есть предатели! Которые роют могилу не только

Трое, но и Глебушке».

Ехидное подсознание все же вышло из подполья, а вот меня эта самостоятельность мыслей начала конкретно пугать.

Люди с голосами в голове должны содержаться в отдельных лечебницах, а мне туда очень не хотелось.

«Шиза! Или что ты там такое… Ты, блин, кто?»

«Потерпи, узнаешь», — загадочно ответило «нечто» и поспешило вновь скрыться в лабиринтах мыслей.

«Офигеть, мое собственное „я“ не хочет со мной разговаривать. Может,

я до сих пор сплю, это бы объяснило все происходящее» — захотелось себя ущипнуть, но вместо этого я решила все же выяснить у злыдни один интересующий меня вопрос:

— Так куда мы идем? — мой голос звучал на удивление уверенно, и не скажешь, что в предрассветной ночи меня куда‑то тащат на руках.

— Увидишь. Ты только ее не пугайся, она на самом деле добрая.

— Она — это кто? — не догнала я.

Мужчина загадочно хмыкнул.

По интонации герцога я ничего понять не смогла, решила заняться физиогномикой и внимательно изучить его лицо.

А оно у блондина на этот раз казалось не таким непроницаемым, как обычно. Сейчас он был не похож на привычного себя — добрее стал, что ли. В

последний раз я видела его так близко, когда он спас меня от летающей смертоносной туфельки, вот только тогда мне было очень страшно, и рассматривать его длиннющие ресницы не было никакого желания. А ведь у него действительно красивое лицо, даже отсутствующий глаз и заменивший его артефакт были не уродством, а скорее некой изюминкой внешности.

Голубое «орлиное око» сейчас не сверкало гневным, замораживающим светом, наоборот, здесь, среди гор мягкий свет артефакта норовил слиться с нежным, пастельным, предрассветным небом. Второй, живой глаз герцога был удивительного зеленого цвета, почти изумрудного, никогда не видела таких у людей. Этот цвет мне напоминал глаза кота в ночи, когда в зрачки попадают отблески случайного света…

«Интересно, а такое явление можно назвать гетерохромией, или в случае с артефактом это не читается?» — задумалась я, и тут же была выдернута из мыслей бодрым голосом блондина.

— Ну и что ты на мне так внимательно рассматриваешь?

— Ничего, — молниеносно буркнула я, мгновенно смутившись.

Блин, это ж где должен быть мозг, чтобы так откровенно пялиться на герцога, вооруженного родовым артефактом. Глазки, подумаете ли,

разглядывала, вот же глупая.

Блондин моему «ничего» явно не поверил, но и на ответе не настаивал,

прекрасно ведь видел, куда я смотрела.

— Все, мы пришли. Здесь до гнезда несколько метров, и тут нет острых камней. Этот путь тебе придется преодолеть на своих ногах, — после этих слов, мужчина аккуратно поставил меня на ноги. — Когда подойдем, главное,

не забудь поклониться. Она любит уважение к своей персоне.

«Да, блин! — бесилась я. — Неужели так сложно нормально объяснить? Все какими‑то загадками и полунамеками».

Несмотря на обещанное расстояние в десять метров, конечного пункта перед глазами я все равно не увидела. Мы стояли у подножья уходящей вверх, явно рукотворной каменной лестницы. Ее вершина скрывалась в неизвестно откуда взявшемся тумане, из‑за которого не было видно, чем же грозит мне конечный пункт нашего путешествия. Но герцогу я согласно кивнула, поклониться, так поклониться, с меня не убудет.

— Пойдем, — блондин шагнул на первую ступеньку и, проявляя невиданные доселе чудеса вежливости, галантно подал мне руку.

Моя же взыгравшая гордость решила, что не все коту масленица, и подняться по лестнице я смогу без посторонней помощи. Поданную руку я будто бы не заметила, а проще говоря, проигнорировала. Герцог, конечно,

сегодня почти душка, но пусть не думает, что я забыла про его обычное ежедневное хамство.

— Пойдем, — согласилась и, бодро вскочив на ступеньку, тут же оглушительно чихнула. — Пчхи!

Видимо, мстя за проигнорированную руку, мой чих Эридан тоже не заметил и принялся быстро подниматься по ступенькам, и чем выше я ступала за ним, тем больше резало мои глаза то, что я по ошибке приняла за туман. И если наступавший насморк мне мешал почувствовать запах, то накатившиеся слезы со стопроцентной гарантией заявляли — передо мной самый натуральный дым.

«Кажется, меня решили травануть угарным газом! Какой нелепый и оригинальный способ моего физического устранения! Я бы даже сказала,

креативный! Помереть, задохнувшись в горах среди кучи драконов, от дыма!»

Несмотря на пессимистичные мысли, я упрямо поднималась за мелькавшей впереди фигурой Эридана. Решила — помирать буду, но поползу за ним — хотя бы для того, чтобы потом прибить этого блондинистого гада.

«Разорву! — мысленно грозилась я, — Нет, это слишком просто. Отравлю!

Возьму у Глеба самый страшный яд и силком залью в этот злыдневский рот!

Хотя яд — это слишком банально, лучше перекрашу, как Анфиску, но только в зеленый! Будет жабой! Это его социальная роль! Злыдня — жаба!»

Строя такие фееричные планы, я шла, задыхалась, но чувствовала себя киношным гением и сосредоточием всего мирового зла.

Внезапно дым расступился. В какой‑то момент он просто исчез, и я обнаружила, что стою на каменной площадке, в центре которой размещалось огромное драконье гнездо.

Оно было раза в три больше, чем все те, что я видела ранее. Внутри,

подобно царице, возлежала невероятных размеров золотая драконица.

Вначале она показалась мне спящей, но стоило Эридану, стоящему впереди меня, сделать шаг в ее сторону, как глаза чудовища мгновенно открылись,

сверкнув ярко — желтыми радужками.

«Поклониться! Я должна поклониться!» — уговаривала я свои ноги, — Нет,

не подломиться, а именно поклониться!"

Почему‑то изобразить вежливый реверанс на негнущихся от страха ногах было, как мне казалось, заданием невыполнимым, из ряда научной фантастики.

Левая нога все же решила поддаться моим уговорам и резко подогнулась,

заставляя приземлиться вежливым рыцарем на одно колено и при этом рассечь себе чашечку об каменную поверхность.

Я тихонечко взвыла от боли и тут же перебила сама себя очередным оглушительным "апчхи", которое эхом разнеслось по округе.

Драконица мое танцевальное "па" оценила и, потеряв ко мне всякий интерес, перевела любопытный взгляд на Эридана.

Герцог кланяться не спешил, этим он сейчас явно не собирался заморачиваться, вместо этого мужчина не спеша подошел к золотистому животному и, глядя ей в глаза, завел некое подобие светской беседы.

— Здравствуй, Агата! Как твои дела?

Если какие‑то дела у драконицы и были, то распространяться о них герцогу она не собиралась и все так же продолжила смотреть ему в глаза.

— Не хочешь рассказывать, не надо. Я пришел к тебе за помощью.

Агата, приподняв морду, скосила глаза в мою сторону. Я все так же стояла на одном колене, соображая, можно ли уже подняться и начать зализывать рану на колене или еще постоять так, чтобы милая Агата не сожрала меня на ранний завтрак.

— Да. Именно из‑за нее я сюда и пришел. Я хочу, чтобы ты посмотрела её судьбу.

Золотая отрицательно помотала огромной головой, отказывая в странной просьбе.

— Почему?

Агата отвернулась, всем видом говоря, "а потому"…

— Дорогая, так дело не пойдет, — герцог начинал закипать — Я ведь могу и приказать! Мне необходимо понять, что происходит в моей академии, а твой пророческий дар — единственное, что мне может помочь!

Не знаю, чего ожидал герцог в ответ, но явно не того, что Агата с ним заговорит.

— Знаешь, последний герцог гор, почему ты будешь последним? А я тебе скажу, — ее огромный хвост угрожающе, подобно хлысту, стегал по камням,

выбивая красные искры. — Потому, что заставил меня заговорить, вопреки всем правилам! Дважды и без обряда передачи родового артефакта. Так вот,

слушай меня, Великий Герцог! Я не могу предсказывать судьбу другого предсказателя!

— Она — иномирянка! Она не может быть той, о ком ты говоришь!

— Я не ошибаюсь, — королева драконов начинала терять терпение. — Раннее пробуждение дара у иномирян, ты знаешь, такие случаи уже были в истории!

— Но ведь она здесь всего месяц, дар пробуждается минимум через три года, порой его не видно десятилетия, — упрямился блондин, продолжая спорить с драконом.

Я же затихарилась и боялась дышать.

"Это они обо мне сейчас?" — осоловело шуршала в голове одинокая мысль.

"Нет, это обо мне!" — опять выползло "подсознание". — "Это я проснулось! Это Я — твой супер — редкий и уникальный дар!"

"Че?" — окончательно прифигиваю. — "С каких пор ехидство и шиза стали даром?"

"Сама ты шиза… Я — пророчество! И вместе мы захватим мир!" -

подсознание в голове злобненько захихикало, напугав меня до чертиков, а потом добавило, — "Шутка, Элька! Шутка!"

"Ну и какое ты к черту пророчество? Ты же еще ничего не предсказало!"

"Второе я" обиделось, а затем ехидно протянуло:

"Обижаешь! А про коньяк? А про то, как ты скоро узнаешь, что я такое и с чем меня едят? Меня, правда, иногда глючит, как сегодня во сне или с видениями про отравленный букет, но ты не переживай! Это все смешение магического фона виновато!"

Я схватилась за голову, больно сжав виски!

Ведь с самого начала знала — эта Академия сведет меня с ума… И вот,

кажется, доигралась.

Не думала, что моя психика настолько слабая и загнется через месяц.

"Так, Элька, берем себя в руки и продолжаем слушать Эридана и драконицу, они все еще продолжают перемывать твои кости".

— А почему тебя удивляет столь короткий срок пробуждения? — скручиваясь в клубок, задала риторический вопрос Агата. — У тебя в академии куча новых иномирян на каждой из специальностей, и волей случая именно фрейлины оказались в центре всей происходящей заварухи. Стресс, адреналин,

нестабильный магический фон. Эта… — зверюга опять кивнула в мою сторону,

— только первая, жди, в течении пары недель еще двое проснутся.

Эридан молчал, переваривая новые сведения, его лицо мрачнело подобно грозовой туче.

— Пробуждением у иномирян всегда занималась Троя, она на своей шкуре когда‑то испытала все прелести этого процесса. За этим необходимо пристально следить, они ведь как обезьяны с гранатой, — наконец выдал он.

"Смотри, какая прелесть, он тебя только что еще и обезьяной назвал!"

"Заткнись. Я слушаю!"

— Вот и следи за ними, — равнодушно высказала драконья королева, лениво расправляя свои затекшие от долгого лежания крылья. — Тем более сам подумай! Иномиряне сейчас единственные, кому ты можешь доверять в академии. Забавный парадокс судьбы. Не правда ли, последний герцог?

— Мне кажется, или я слышу в твоем голосе плохо скрытую иронию,

сарказм и язвительность. Все вместе взятое и одновременно, — герцог внимательно разглядывал Агату, и чем внимательнее он это делал, тем ярче делался голубой свет "орлиного ока".

— Нет, не кажется, — согласилась величественная ящерица. — Они там присутствуют в полном объеме! Мне нравится наблюдать за твоей интересной судьбой — такие повороты, кульбиты, мертвые петли… И

ожидание… Когда же тебя не станет, герцог… Драконий народ уже шесть тысяч лет в рабстве у твоего родового артефакта. Мы, наконец, получим свободу!

— Если я тебе так ненавистен — сожги меня, растерзай! Зачем помогаешь?

"Не — не — не!" — запаниковала я. — "Не надо!"

Моя соображалка здраво оценивала шансы выжить, если милая Агата прикончит герцога.

"Спокуха, Элька! Ничего с твоим блондином не будет!" — поспешила успокоить даровитая шиза, плотно засевшая в черепушке.

Ожидая реакции драконицы на слова Эридана, я даже глаза зажмурила…

Мало ли…

— Мы дали клятву шесть тысяч лет назад — помогать обладателю артефакта,

и честно выполняем ее и по сей день! — заявила ящерица. — Будущее, оно такое будущее… Постоянно изменяется, туманится, клубится. Сегодня оно одно,

завтра другое. Но некоторые события предначертаны судьбой. И ты станешь последним из наших покровителей, я еще не вижу, как это произойдет.

Возможно, завтра, а может, через сотни лет. После тебя этими горами не будет править уже никто. Но пока "орлиное око" на твоем теле, мы будет верными слугами.

Блондин хищно оскалился на слова Агаты.

— Тогда скажи, кто напал на Трою? Откуда растут ноги? Кто участвует в заговоре?

— Я не знаю прошлого, поэтому не вижу, кто напал на женщину. Ноги растут из глубин истории, а это тоже прошлое. А вот имена заговорщиков тебя сильно удивят, когда узнаешь.

— Может, соизволишь не юлить и сказать конкретно? — вкрадчиво поинтересовался блондин.

— Сама еще не знаю, — Агата почесала кончиком хвоста подобие своей переносицы. Жест вышел очень человеческим. — События с разоблачением заговорщиков не видны в будущем, наверное, еще не сформировались, а может быть, планы злодеев сбудутся, и вы никогда не узнаете ответа на этот вопрос.

Герцог хотел что‑то ответить, но ему помешало мое оглушительное:

— Апчхи!

Наверное, сегодня о своем существовании я буду напоминать исключительно таким нетривиальным способом.

Агата и Эридан молниеносно повернулись в мою сторону, где я в этот момент боязливо зажимала рот ладонью. Признаться, мне больше нравилось,

когда про меня не помнили и не обращали никакого внимания.

— Подойди ко мне, девочка! — Агата шумно вдохнула расширяющимися ноздрями воздух. — Не бойся. Момент нашей встречи с тобой я давно видела в явлениях будущего.

Меня такая аргументация гостеприимства успокоила мало, но, хромая на побитую ногу, я все же доковыляла к золотой королеве драконов. Пока подходила ближе, смогла разглядеть чудовище детальнее. Удивительно, но с расстояния в два метра Агата ужасной не казалась. Совсем наоборот!

Внешне устрашающая, вблизи она выглядела грациозным произведением искусства. Тоненькие золотые чешуйки образовывали на ее теле замысловатый узор, словно причудливая мозаика, бережно выложенная старательными руками художника — ювелира. А перепончатые крылья,

казавшиеся такой страшной силой, в действительности ассоциировались с хрупкой бабочкой, чью красоту можно сломать детской рукой. Они у Агаты были прозрачными, словно сделанными из странного, тонкого янтарного стекла.

— Вы такая хрупкая, — выдохнула я неожиданное признание.

— Мы, королевы, все такие. Обладаем властью, но в действительности — хрустальные вазы, требующие постоянной защиты от малейшего дуновения ветра. — Агата распахнула правое крыло, оголив тонкие перепончатые складки, на которых была видна каждая, даже самая тоненькая жилка. —

Присаживайся, я тебя согрею. Ты совсем замерзла.

Я с опаской приближалась к дракону, тепла хотелось очень — очень, тем более организм как бы намекал, что в скором времени мне предстоит вытирать льющиеся ручьем сопли.

Эридан на эту картину смотрел молча и не вмешиваясь, наблюдал со стороны.

Аккуратно присев под теплый бок золотой королевы, я приготовилась к тому, что произойдет дальше.

А дальше ее крыло аккуратно укрыло меня, оставив снаружи только рыжеволосую макушку и возможность поддерживать беседу.

— Знаешь, девочка, — грустно выдохнула драконица. — Эти крылья никогда не могли летать — слишком хрупкие и ломкие. Но зато в их тепле можно исцелять любые, даже самые смертельные раны. Ты посиди, согрейся, а я излечу твою простуду.

Кроме робкого "спасибо" я даже пролепетать ничего не смогла, а вот Агата не успокаивалась, она, видимо, решила устроить мне допрос с пристрастием.

— Эта блондинистая злыдня тебя обижает? — внезапно спросила она.

Я же едва не поперхнулась от такой постановки вопроса… И отрицательно замотала головой. Быстро — быстро, у меня даже окружающие предметы в глазах смазываться начали.

— Ты на него не обижайся, он просто еще не до конца осознает происходящее! — продолжала вещать Агата. — Вы, иномирянки, сейчас для него одна опора. Я это видела!

— Это почему же? — встрял в разговор несогласный "злыдня".

— По кочану, — почти по — детски огрызнулась королева драконов. — Я видела предательства тех, кому ты доверяешь, и предупреждала о них еще сотни лет назад. Ведь часть моего пророчества уже сбылась, не так ли, Эр?

Мужчина промолчал

— Если молчишь, значит, я права. У иномирянок здесь нет никого, ни связей, ни родственников, а единственным другом в Академии им стала Троя,

которую кто‑то старательно пытается добить. Так делай выводы, кому ты можешь доверять в сложившейся ситуации!

— Почему ты мне это рассказываешь? Это же прошлое и настоящее! О них ты никогда не говоришь, — упрямился герцог.

— Причем вообще тут это? Я тебе втолковываю элементарные выводы из сложившейся ситуации, — раздраженно объяснила Агата.

— Странные выводы, — не успокаивался мужчина. — Троя много кому друг! И

иномирян в академии не один десяток на пятнадцать курсов, мне им тоже всем доверять?!

— Не утрируй! — Агата плотнее прижала меня крылом. — Ваша дурацкая система обучения, по которой вы все шесть тысяч лет запихивали иномирян в тройки к местным, имеет отвратительный минус. Представь себе ситуацию,

герцог! Тебя вытащили из родного дома, засунули в абсолютно новую и незнакомую обстановку и все соломинки, за которые разрешили хвататься -

это два незнакомых человека. При этом еще сказали, что они твоя семья на ближайшие пять лет. Эридан, какая будет у тебя реакция?

Блондин пожал плечами, видимо в его голове процесс представления себя на месте иномирян анализировался плохо.

— Ну а ты, девочка? — драконица повернула голову ко мне. — Что думаешь по этому поводу?

Определённые мысли у меня были. Я себя сразу представила в тройке,

например, с Танисой или Зарой…

— Ну, сначала наверняка бы относилась к таким соседкам с недоверием, а потом… Пять лет это огромный срок. Доверяла бы, стала подругой. Они научили бы меня чему‑то, секретам этого общества… Наверное, я даже привязалась бы к ним.

Пока рассказывала, вспоминала историю Глеба. Он ведь тоже привязался,

доверял и получил яд в бокал вина. А ведь судя по рассказу магистра, в его тройке был и иномирянин, который предал его. Почему? Неужели за пять лет что‑то может сломаться в душе, да так, чтобы предать друга? Или все же не друга?

Эх! Одни вопросы!

В конце речи я уверенно добавила:

— Я рада, что оказалась в тройке с такими же иномирянками. С одной стороны, сложнее, а с другой — здесь такой гадюшник в высшем свете! По крайней мере, я уверена в том, что Анфиса и Кристина мне в темечко кирпичом не стукнут. На нас не оказывают дурного влияния извне, и по мозгам никакие местные подруги нам тоже не ездят!

Агата мой ответ оценила и с вызовом посмотрела на Эридана.

— Вот видишь, даже девчонка это понимает! А ты слеп из‑за своих принципов!

Подсознательно я ожидала, что герцог после этих слов все же взорвется.

Мне отчего‑то всегда казалось, что он довольно неуравновешенный тип, но то ли сегодня планеты так сложились, то ли Луна в неправильной фазе, но

Эридан лишь глубоко вздохнул и бросил короткое:

— Я проанализирую.

Следующие десять минут наша странная компания провела молча. Я тихо лежала под крылом Агаты, сама драконица не шевелилась, лишь тихо посапывала, а герцог присел на один из камней и задумчиво вглядывался в предрассветную даль.

"Сейчас, наверное, около пяти — шести утра. Бедные девчонки, они там беспокоятся, поди, не спят".

Я вдруг представила себя на их месте, подруга с очумелым видом убежала из спальни к злыдне — блондину на самоубийственную миссию и не вернулась… Там же вселенская паника!!!

— Герцог Эридан, — тихонечко позвала я. Мой голос был довольно жалобен,

сама такого не ожидала, — Верните меня, пожалуйста, в академию. Там девочки одни остались, они же беспокоятся…

Блондин взглянул на меня непонимающе, будто я вселенскую чушь сморозила. Пришлось объяснять.

— Я ведь когда из комнаты уходила, ни Кристине, ни Анфисе ничего не объяснила. А это…

Договорить мне не дало подсознание, послушно подсказав:

"Чревато последствиями!"

— Чревато последствиями, — эхом повторила я.

Паники на этот раз внутри меня не поднималось, в конце концов, это сам герцог во всем виноват! Никто не заставлял его меня из академии на гору тащить, мог бы и в комнату меня телепортировать с тем же успехом.

Я до сих пор не понимала его мотивов по притаскиванию меня сюда.

А вот ночь, согласна, вышла незабываемой! Такое фиг когда забудешь…

Чего одна Агата стоит, и коньяк, залитый в глотку!

"Алкаш несчастный!" — опять ожила шиза. — "Ты ему намекни, что б следующий раз вино брал или шампанское, а то коньяк — это какой‑то не романтичный напиток!"

"Никакого следующего раза не будет!"

"А вот это уже мне лучше знать!" — сказало второе "я" и свалило в неизвестность.

— Ну так что? Мы в академию вернёмся? — решила поторопить.

В мою поддержку драконица распахнула крыло, освобождая меня из своих теплых объятий, и, словно намекая герцогу — забирай свою студентку и вали отсюда подальше.

Глядя на это, герцог поднялся со своего камня, отряхнул одежду и направился ко мне.

‒ Пошли, уж

‒

е подойдя вплотную, сказал он.

Его голос сейчас был привычно равнодушным и холодным. Вот он,

знакомый герцог, к которому я уже успела привыкнуть, а не тот странный,

неподдающийся логике поведения мужчина, который таскал меня на руках.

От Агаты я отошла с чувством легкого сожаления, под ее крыльями было невероятно тепло, и насморк удивительным образом исчез, и в горле больше не першило. Выходит, действительно вылечила.

‒ Спасибо, еще раз

‒

поблагодарила королеву драконов.

Чешуйчатое Величество лишь устало прикрыло глаза, не утруждая себя словесным ответом.

‒ Пойдем, пов

‒

торил злыдня. С

‒ егодня она уже разговаривать не будет.

Бросив эти слова, блондин направился к лестнице, решив, что я и так его догоню, раз спешу в академию. Логика была несомненной, но все же я на мгновение задержалась, сделав уже не боязливый, как вначале, а понастоящему уважительный поклон перед драконом.

Такие как она заслуживают уважения гораздо больше, чем всякие надменные и напыщенные Ризеллы и иже с ними.

Догоняла Эридана я уже сквозь едкий дым, а едва выбежала на свежий воздух обнаружила его стоящим у подножия лестницы и ожидающего меня.

‒ Ты по — прежнему босая, ‒ также равнодушно выдал он. ‒ А отсюда телепортировать нельзя. Слишком тонкие магические поля, можно нарушить ареал обитания драконов. Нужно спуститься ниже.

Если честно, ничего не поняла из той ерунды, которую он сказал, кроме того, что меня опять приглашают на ручки.

‒ Нет, ч

‒ етко высказала я. Я

‒ сама пойду. Буду аккуратно шагать.

Упрямиться хотелось сильно и чисто из принципа, но одного я не рассчитала — герцог был такой же упрямый и гордый идиот, как, собственно, и я. Нашла коса на камень.

‒ Савойкина, если твои сумасбродные подруги что‑нибудь начудят, пока ты тут будешь аккуратно ходить по острым камушкам и потеряешь на это еще час времени, я вас точно отчислю!

"Ага, напугал кота сосиской!" ‒ бесновалась в голове шиза. ‒ "Теперь он будет за нас как за спасательный круг держаться! Не более чем угрозы!"

После такого комментария я мысленно ухмыльнулась. Все же у "второго я"

были офигенные плюсы, по крайней мере, оно меня предупреждало и вооружало до самых зубов.

Вот только герцог прав, аккуратно вышагивать по камушкам я буду долго, а раз так, то придется засунуть гордость поглубже.

‒ Ладно, про

‒

тянула я.

И герцог понес.

А я была для него пушинкой. Злой, недовольной, нахохлившейся, гордой пушинкой.

‒ Знаешь, ты единственная женщина за сотню лет, которая падала в обморок не для того, чтобы разжалобить, а для того, чтобы сбежать от меня, ‒

неожиданно выдал блондин.

"Это он про медпункт, что ли?"

"А ты еще где‑то сегодня падала?" ‒ риторическим вопросом ответило пророчество.

‒ Странно, что единственная, ‒ вслух поразмыслила я, ‒ Как по мне, все ваши знакомые женщины должны от вас вообще сбегать. И подальше.

‒ Это еще почему? м

‒ ои слова задели его мужское самолюбие.

‒ У вас отвратительный характер. Авторитарный и тоталитарный.

Эридан, спускавшийся до этого вниз по склону, остановился и посмотрел на меня в упор.

‒ Про отвратительный я могу сказать о миллионе женщин!

‒ Ну, нельзя же всех чесать под одну гребенку, ‒ начала отстаивать свою точку зрения. ‒ Агата тоже женщина! Но ведь она прекрасна! Она помогает вам и мне помогла, ‒ здесь я сделала паузу и укоризненно посмотрела на герцога. За

‒

чем вы так с ней сегодня грубо, она ведь хорошая?!

‒ Знаю,

‒ его голос показался мне усталым,

‒ но я терпеть не могу, когда со мной спорят.

‒ Даже если неправы?

‒ Тем более, если неправ…

"Осел — он и в Африке осел. Молчи, Элька, за умную сойдешь!"

Даже если бы мой внезапный дар и не подсказал мне заткнуться, я бы и так это сделала, потому что, во — первых, сказать было нечего, а во — вторых, герцогу этот разговор явно был тоже не по нраву.

Он спускался вниз нарочито быстрыми перебежками, изредка тормозя по склону и поднимая столбы пыли. Мне же оставалось закрывать от страха глаза и сильнее цепляться за его плечи.

"Камнебордист, блин!" ‒ ругалась я про себя. Выжить в беседе с драконом и сломать шею при спуске с горы — мне это казалось глупой превратностью судьбы.

Наконец, мы все же оказались на площадке, откуда все началось.

Напоследок я еще раз окинула взором огромные горы, драконьи гнезда и солнце… Теплое, ласковое солнце…

Хотелось еще постоять и просто посмотреть на утреннее светило, но спешная телепортация заставила забыть о своих желаниях.

Я уже с радостью предвкушала свой родной блок и тринадцатую комнату,

но меня опять ждал серьезный облом — оказалась я в уже успевшем мне надоесть кабинете злыдни.

Сам же блондин, едва очутился в кабинете, сначала поставил меня на ноги,

а потом, с внезапно вытянувшимся выражением лица, направился к казавшейся мне глухой стене.

‒ Да вы что, сговорились все? Узнаю, кто научил вас заклинанию вызова,

придушу! Лично! ‒ пробурчал он под нос, а затем нажал на один из камней кладки.

Стена замерцала, мигнула и исчезла.

"Сейчас будет цирк" г

‒ олос в голове был предвкушающим.

В открывшейся нише я ожидала увидеть просвет и очертания коридора, но вместо этого на всю ширину прохода открылась изнаночная сторона какогото разноцветного ковра.

Эридан времени не терял, решительным движением схватил низ художественно — тканого изделия, и поспешил поднять его кверху, тем самым подняв кучу пыли.

Вот теперь уже в образовавшемся просвете я видела кусок коридора,

каменный пол и четыре ноги в шерстяных носках.

Двое неизвестных стояли снаружи за гобеленом и старательно его разглядывали, а стоило герцогской голове высунуться из‑за ковра, конечности в носках сначала поспешили свалить из коридора, а затем, опомнившись,

тормознули и замерли, испуганно ойкнув голосами Кристины и Анфисы.

‒ Ну и как вы это объясните? ‒ поспешил поинтересоваться герцог у моих подруг.

‒ Мы за Элей. Она точно у вас, ‒ послышался уверенный голос Крис,

который перерос в молниеносный наезд. К

‒ уда вы ее дели?

Что стало с лицом блондина после этого вопроса, я не видела, но судя по тому, с какой интонацией он процедил: "Быстро в кабинет!" и едва ли не силком втащил Кристину и Анфису внутрь, происходящее его однозначно выбило из колеи.

Через минуту он усадил нас троих на пресловутый диванчик, успел успокоиться сам и теперь приступал к вежливой форме допроса моих подруг.

‒ Так, с Савойкиной все ясно, а вы тут как оказались? Рядом с моим, прошу заметить, секретным кабинетом?!

Девчонки переглянулись и принялись рассказывать… Ну, как рассказывать,

откровенно юлить.

‒ Ну, мы выбежали за Элей… Потом шли, шли, шли и пришли… ‒ хлопая глазами, выдала Фиса и даже ножкой в носочке пошкрябала об пол.

Даже я понимала — такое объяснение выглядит бредово, тем более, что ответ, как они вышли на наш след, меня тоже волновал. Поэтому, не дожидаясь, пока герцог рассвирепеет и потеряет контроль окончательно,

включилась в игру сама. А точнее, повернулась к девчонкам и сначала успокоила их, что меня никто не бил, не пытал, не насиловал, а потом спросила об интересующем:

‒ Так как вы сюда попали?

Первой под моим взглядом сдалась блондинка, а потом и брюнетка подключилась:

‒ Ты когда выбежала, я тебе вслед успела заклинание — следилку кинуть.

Простенькое,

‒ начала Крис.

‒ Потом мы решили тебя догнать, успели только носки одеть и помчались вслед, но маячок переместился из ближайшего коридора в медпункт. Мы испугались, вдруг с тобой случилось что‑то нехорошее, и побежали туда. Когда явились к врачебному крылу, тебя там уже не было, а маячок — следилка опять переместился. Теперь уже сюда!

‒ Вот мы и догадались, что ты телепортируешься постоянно! ‒ встряла

Фиса. ‒ Пока бежали тебя выручать, ты опять исчезла, только на этот раз куда‑то далеко. Сигнал вообще пропал! Мы еще больше перепугались!

Подруги рассказывали наперебой, то и дело одна встревала в повествование другой, мне оставалось только молча слушать, Эридан же просто слился со стенами и не отсвечивал… Наверное, боялся спугнуть.

‒ Потом мы сюда пришли! А здесь только гобелен висит. Мы сразу смекнули, что где‑то здесь есть ход потайной! Начали стены ощупывать! А

тебя все нет и нет. Решили попробовать герцога вызвать заклинанием, но и он не отозвался! У нас паника! Хотели Арвенариуса даже вызвать!

‒ А потом сигнал маячка опять заработал! Рядом с нами. Где‑то за стенкой!

Ф

‒ иса даже руками размахивать начала и возбужденно протянула… И

‒ ковер как поднимется!

Повествование выходило сумбурным и в меру сумасшедшим! Самое то,

для моих подружек!

"Ага! Боевая тройка очумелых фрейлин!" ‒ оживилась шиза, ‒ "Кстати,

смотри, как у Фисочки глазки горят! И с Кристиной что‑то не так. Чую,

скоро надо будет готовить огнетушители, хотя не уверена, что в этом мире они уже изобретены!"

К своему дару я уже начинала прислушиваться со всей серьезностью,

ерунды он мне не подсказывал, а значит, и сейчас намекал на что‑то действительно важное.

К Анфисе я присмотрелась внимательнее, никаких огоньков в ее глазах я не замечала. Глаза, как глаза, разве что не выспавшиеся и растертые до красноты руками еще б

‒

ы, полночи за мной по академии бегать.

‒ Фиса, а ты себя нормально чувствуешь? решила пои

‒

нтересоваться я.

Герцог, уловив мои обеспокоенные нотки, вскинул удивленный и в то же время очень недоверчивый взгляд, а потом перевел его на блондинку.

Анфиса обеспокоенно заерзала на диване, Кристина тоже начала чувствовать себя неуютно.

‒ Эм — м. Я в порядке, а что? ‒ блондинке захотелось вжаться в мебельную обивку.

Откуда я знаю что? А вот Эридан, судя по его реакции, похоже, знал, а раз так, то надо бы поинтересоваться.

‒ Герцог, может быть, расскажете уже, что такое пробуждение?

Эридан уже привычным движением сел на стол. Странные герцоги ныне пошли, на столах как на стульях восседают, никакого приличия.

‒ Тебе расскажу, а им, ‒ он кивнул на подруг, ‒ незачем. Лет пять — десять подождут!

Мне захотелось зашипеть и стукнуть его чем‑нибудь тяжелым, поэтому я не выдержала и вскочила на ноги.

‒ Нет, вы расскажете! Будущим "обезьянам с гранатами" необходимо знать, что их ожидает!

Блондин такого наглого поведения от меня все же не ожидал, но я взорвалась и чувствовала себя вполне вправе это сделать.

‒ Вам Агата прямым текстом сказала, что проснутся еще двое! Так вот!

Путем нехитрой логики и заверениями моего проснувшегося дара, заявляю:

второй будет А

‒ нфиса, а следом и Кристина! Хотите вы этого, или нет!

Кажется, до герцога после моих слов все же стало доходить. Он обошел стол и, взяв стоящий за ним стул, вытащил тот на площадку перед диваном,

уселся на нем и спокойно попросил:

‒ Эля, сядь, пожалуйста! ‒ блондин глубоко вздохнул, обвел нас троих взглядом и все же решился на рассказ.

‒ Если быть до конца откровенным, то о пробуждении я и сам знаю лишь теоретически. Этим вопросом всегда занималась Троя, она была главным специалистом. И сейчас, в ее отсутствие,

все возникающие с этим проблемы ложатся именно на мои плечи.

Меня сейчас мало волновало на чьи плечи все это ляжет, но узнать, что за голос поселился в моей голове, мне хотелось очень сильно.

‒ Начать, наверное, стоит с исторического экскурса… Иномирян в наш мир привозят не только потому, что вы станете очень верными королям и заинтересованными в службе. Главная причина в другом.

‒ И в чем же? не в

‒

ыдержала я.

‒ Пробуждение. ‒ герцог откинулся на спинку. ‒ Примерно через три — пять лет нахождения в нашем мире у иномирян начинают просыпаться некие магические способности. Это не банальный телекинез, который встречается сплошь и рядом у местных, обычно это что‑то более редкое и непредсказуемое. Приобретаемые способности чаще всего зависят от сотен обстоятельств, но суть не в этом. Главное, что они могут стать невероятным преимуществом при защите королевской семьи, а если понадобится, то оружием.

‒ Забавно, ‒ Крис перебила герцога, судя по интонации, она начинала медленно звереть.

‒ А почему мы об этом узнаем только сейчас? Может быть,

стоило говорить об этом на этапе поступления в академию?

‒ Пару тысяч лет назад и говорили. Вот только не всегда из вашего мира сюда приходили адекватные люди! Академия не только образовательное учреждение, но и своеобразный карантин для вашей братии. Наша история знает случаи, когда иномиряне, узнавшие о своих способностях, не спешили о них рассказывать преподавателям и учиться их контролировать, а проникались мыслями едва ли не о завоевания мира. Пара таких идиотов принесла когда‑то огромные проблемы.

Мне вдруг стало любопытно, Горгулий ни о чем таком нам раньше не рассказывал.

‒ А что было?

‒ Климатическая катастрофа около тысячи лет назад. Весь мир на протяжении нескольких месяцев пронизывало невероятным холодом, а на следующий день адской жарой. Пропал весь урожай, погибли тысячи людей,

наступил голод. А виной тому оказались двое, парень и девушка. Оба учились в Академии на аналитиков. Любили друг друга и в один момент проснулись со способностями управлять погодой. В их одаренные головы не пришло ничего лучше, чем перекроить мир на свой лад, и главной целью они поставили, ни много, ни мало, соединить Двадцать королевств в одно. Под своим чутким руководством. Притащить сюда еще больше иномирян и состряпать из них свою маленькую, суперсильную, высшую армию.

‒ Мда! Оказывается, идеи Гитлера жили гораздо раньше, чем он сам! ‒

слушавшая до этого молча Анфиса наконец высказалась.

‒ Обычно эту историю об захватчиках — иномирянах рассказывает проснувшимся Троя. Но, видимо, сегодня настал мой черед.

‒ Выходит, мы опасны? ‒ спросила я у герцога, хотя сама своей опасности не осознавала.

Вот чем может быть опасно пророчество? Подумаешь, хожу и как цыганка всем будущее предсказываю.

Представила себя на вокзале в цветастой юбке, пристающую к прохожим, с просьбой "Позолоти ручку, дорогой!"

‒ Все не так просто, Элла! Иномиряне со способностями становятся очень лакомым кусочком. Например, ты, ‒ он внимательно посмотрел на меня своим артефактом, его второй глаз при этом был устало прикрыт. ‒ Я не слышал раньше о проснувшихся пророках. Хотя обязательно поищу упоминания о подобном в старых свитках, но знание истории в твоем случае не самое важное. Элла, ты только представь, какая за тобой начнется охота,

едва все узнают, что ты — маленькая, хрупкая девушка, которая умеет заглядывать в будущее!

‒ Так я им не скажу! Я глупая, что ли? Всем подряд их будущее предсказывать!

Эридан посмотрел на меня еще внимательнее.

‒ Видимо, тебе стоит срочно поспать — ты думаешь совсем не в тех направлениях! Тебя поймают, девочка, посадят либо в золотую клетку, либо в сырую темницу, а дальше возможны варианты — либо подарками, либо пытками, но способы тебя разговорить и заставить сотрудничать найдутся!

"О — оу!" ‒ кажется, подсознание проснулось и не на шутку испугалось обрисованной перспективы. ‒ "Я в клетку не хочу! Скажи Эриданчику, что мы будем молчать и никому даже не пикнем о способностях!"

‒ А если никому не говорить о том, что во мне проснулся дар? Ведь вы сами сказали ‒ месяц пребывания в этом мире, слишком маленький для этого срок!

Кристина и Анфиса на наш разговор смотрели квадратными глазами,

ничего не понимая. Сидят тут двое, о каких‑то пророчествах, пробуждениях,

опасностях говорят.

‒ Эм — м, ‒ протянула Крис. М

‒ ожет, все же объясните, с чего вдруг такой разговор зашел? Что случилось?

"С чего бы начать?!" ‒ самостоятельная шиза опять решила похозяйничать. ‒ "Начни, пожалуй, с того момента, как ты спасала Трою в больничной палате, а потом плавно перейди к тому, как нас носили на ручках и поили коньяком!"

"Изыди, а! Ты со мной всего полночи, а уже порядком меня задолбала!"

"Бу — бу б

‒ у! Может, я двадцать пять лет спала и у меня дефицит общения?!"

"Если бы я сюда не попала, тебя бы вообще не существовало! Интересно,

а дар у всех такой доставучий и говорящий?"

"Неа!" ‒ в интонациях шизы послышались самодовольные нотки. ‒ "Я у тебя уникальное!"

"Так "уникакальное"! А с родом ты когда определишься? Девочка ты, или мальчик, или что ты там такое? Меня, знаешь ли, бесит, когда в голове сидит нечто непонятное! Попахивает съехавшей крышей".

"Когда определюсь, сразу скажу!"

Из мыслей выдернула Анфиса, которая трясла меня за плечо:

‒ Земля Э

‒ льке! Прием! Ты где витаешь?

Следующие полчаса я рассказывала девчонкам, не вдаваясь в детали, что же всё‑таки произошло. Сейчас, в присутствии герцога, в основу моего повествования ложилась очень цензурная версия, без подробностей, особенно про покатушки на ручках некоторых блондинов. Про это я подружкам попозже расскажу, когда ничьих лишних ушей рядом не будет.

Надо отметить, где‑то в середине повествования, когда я начала рассказывать о Великих Горах и драконах, в герцоге опять проснулся джентльмен, и он наколдовал три пледа, которые тут же нам вручил,

пробурчав что‑то в духе:

‒ Я потом еще двоих от простуды лечить не собираюсь!

Все остальное время, пока я вела рассказ, он изучал какие‑то свитки,

которые телепортировал из академической библиотеки. Мужчина торопливо пробегал по строчкам документов взглядом и раскладывал на две стопки.

Первая пополнялась ежеминутно, ее высота росла едва ли не в геометрической прогрессии, вторую же и стопкой‑то назвать было нельзя.

Так, пять — шесть свитков, на которых герцогский взгляд задержался гораздо дольше, чем на их менее удачливых соседях. По всей видимости, блондин искал какую‑то информацию, и выловить ее крупицы было не таким легким делом, как казалось злыдне раньше. Мужчина хмурился и сжимал старинные бумаги так сильно, что даже костяшки на пальцах побелели.

‒ Вы закончили болтать? нак

‒

онец не выдержал он.

Я как раз подходила к той части, когда Агата выпустила меня из‑под крыла,

поэтому с натяжкой, да, можно сказать закончили. Я торопливо закивала.

‒ Сейчас почти семь утра, к

‒ онстатировал он наипечальнейший факт. В

‒ ы немедленно отправитесь в свою в комнату и никому не расскажете о сегодняшней ночи. Ни о пробуждении, ни о драконах, ни об этом кабинете!

Не думаю, что вам сходу начнут задавать какие‑либо вопросы, и все же -

никому ни слова!

‒ Даже Глебу? нео

‒

жиданно вырвалось у меня.

Блондина едва не перекосило при упоминании зельевара.

‒ Пока не стоит! Я не уверен, что смогу доказать до конца его невиновность, особенно если учесть все последние события! Лишние знания могут ему повредить…

Правоту герцога пришлось признать. На Глеба кто‑то точит зуб, и если магистра, не дай бог, заключат под стражу, которая, судя по слухам, пыток для добывания информации не чуралась, то ничем хорошим это не закончится…

Боль, может сломать всех…

Для себя же я решила, как только угроза минует, Глебу я обязательно все расскажу…

Герцог же продолжал, обращаясь уже к Анфисе и Кристине:

‒ Если поймете, что с вами что‑то не так — предметы начнут по комнате летать, у вас изменится цвет кожи, наступит седьмое пришествие, Савойкина начнет ходить по потолку — вы немедленно, в любое время дня и ночи вызываете меня! Все понятно?

Девчонки торопливо закивали.

Ну как тут не понять! Тем более, если за вечер тебя предупредили, что ты в течение двух недель станешь едва ли не суперменом!

‒ А какой у Трои дар?

‒ любопытная Анфиса все же не выдержала и задала вопрос, который долгое время крутился у нее на языке.

Эридан призадумался, будто бы взвешивал, стоит ли нам рассказывать.

‒ Троя

‒ один из примеров, когда пробуждение приносит владельцу больше несчастья, чем пользы! Я не уверен, что имею право говорить об этом.

Надеюсь, когда она очнётся, сама все расскажет!

"Ну вот, одни загадки! Эй, подсознание," ‒ позвала я, ‒ "Троя ведь проснется?".

"Пока не вижу!" ‒ в интонации мелькнула грусть, ‒ "Если увижу -

скажу!"