Два дня прошли незаметно, быстро и суетливо.

После отправки председателя в столицу мне казалось, участковый вообще озвереет. Но мне повезло, обошлось.

Два мужичка приехавшие в Шкрябинку в качестве пожарной инспекции, заняли все свободное время Дмитрия Петровича. Сначала, они показались мне очень добрыми и милыми, ходили по деревне, подходили к столбам электропередач, открывали щитки, что‒ то записывали в протоколы, никого при этом, не трогая и ни о чем не спрашивая. А потом началось.

Как хорошо, что Терентьев в столице, иначе ему бы тоже досталось.

Через пару часов такого хождения, инспектора завалились в кабинет участкового и вывалили перед ним миллион претензий и нарушений, начиная от незаземлённых проводов, заканчивая отсутствием громоотводов у половины домов деревни. Попало даже за просроченный огнетушитель, который стоял в углу комнаты. Зайдя к нам с Дашей в архив, пожарные лишь удовлетворенно покивали. Проверили каким‒ то прибором уровень накладываемой мной противопожарной магии, что‒ то отметили у себя в бумагах и удалились в таинственном молчании.

По итогу проверки инспектора составили пару десятков актов о нарушениях всех возможных и невозможных мер безопасности. А дальше дело приняло стандартный коррупционный оборот, пригрозив огромными штрафами и передачей дела в прокуратуру, пожарники мягко намекнули участковому, что проблем можно избежать, если в течение трех дней все нарушения будут исправлены. И они с удовольствием подождут, этих исправлений, если деревня оплатит им «некую сумму» на «командировочные расходы». Зачем на дачу взятки пошел участковый, я так и не поняла, но тот с удовольствием выплатил дядечкам необходимые деньги и принялся бегать по деревне в попытке исправить указанные недочеты.

В этот момент, я его даже зауважала. Видимо человек действительно любит свою деревню, если так усиленно ее защищает. Инспектора, в свою очередь уехали восвояси, пообещав вернуться через пару дней, и составить уже «хорошие» и «правильные» акты.

Дело о сгоревшем амбаре вообще на тормозах спустили. Пожарные по приезду обнаружили, что кроме зерна на складе хранились еще и бочки с бензином. Сам дядечка‒ фермер данный факт отрицал ‒ кричал, что это подстава и фальсификация улик, но инспектора, нашедшие обгоревшие остатки бочек, ему ни капли не поверили. Участковый же, как представитель органов правопорядка, только плечами пожал и подтвердил, что следов поджога нет.

Возится с расследованием, Курочкину явно не хотелось, поэтому он вообще на многие детали глаза закрыл. Что удивительно, ко мне вопросов вообще ни у кого не возникло. Допрос, по поводу того какие я заклинания накладывала на сгоревший амбар, тоже не состоялся. Про меня как будто вообще забыли. Конечно это несомненный повод для радости. Но в глубине души, была глупая обида ‒ неужели я кажусь настолько никчемной, что у меня даже слова не спросили.

Вот вышло, что все эти три дня мы с Дашей тихо просидели в архиве, перебирая ставшие ненавистными бумаги. Из‒ за отсутствия Терентьева, в новое здание разобранные кипы документов пришлось перетаскивать тоже нам.

Удивительно, но медленно и верно я начала находить с Дашей общий язык. Наверное, повлияли слова папы, хотя как мне показалось, девушка стала вести себя куда более адекватно, чем раньше.

Выяснилось, что Даша очень любит яблоки, и терпеть не может бананы. А в детстве у нее была мечта стать астрономом, и она даже намеревалась сама построить телескоп ‒ для чего собрала целую коллекцию старых линз от очков и увеличительных стекол. Но схрон обнаружила мама, и дабы, любимое дите не порезалось, выкинула в мусор драгоценный скарб.

А еще Даша никогда не видела своего папу. И даже бабушку с дедушкой никогда не видела.

‒ А фотографии? ‒ спросила я.

‒ Фотографии были, но мало. Мама рассказывала, что ее родители умерли задолго до моего рождения. А папу…. В общем, у нее очень неприятная молодость была. Мне кажется, что мой отец даже не знает о моем существовании.

‒ Он вас бросил?

‒ Нет, но мама старалась об этом никогда не говорить. Мне кажется, мое появление на свет вообще случайность. Я же не глупая, могу сопоставить факты. Мама родила меня в шестнадцать. И если моих бабушки и дедушки к этому моменту уже не было то, скорее всего мама была в сиротском приюте. У нас же нет других родственников. Вот и выходит, что связь моих родителей была, скорее всего, случайна и мимолетна.

‒ Ты так спокойно об этом рассказываешь, ‒ я была удивлена ее каменному, ничего не выражающему, лицу.

‒ А что мне плакать из‒ за этого, или головой об стену биться? Живу и это счастье, у меня есть руки, ноги, голова на плечах. Да моя мама болеет, но я смогу ей помочь, соберу деньги на лечение. И тогда все наладится.

Упс, кажется, я поняла, в чем секрет ее спокойствия ‒ вот она грамотная работа психологов. Только они могут бывшую самоубийцу мотивировать такой волей к жизни.

‒ И ты никогда не хотела найти отца?

‒ Нет. Чтобы в очередной раз убедится, что все мужики‒ сволочи? Вот заявлюсь я к нему, скажу «здравствуй, я твоя дочь». Максимум, он меня напоит чаем. О чем мне с ним говорить вообще? А в худшем он за дверь выгонит.

‒ Я думаю, ты преувеличиваешь. Он же теперь взрослый человек, у него должны быть другие взгляды на жизнь.

‒ Моя мать, никогда не говорила о нем. Если бы он был хорошим человеком, я бы имела право это знать.

‒ Ну, ты же не можешь утверждать стопроцентно.

‒ Мне достаточно знать, что мама не хочет его видеть. Значит и мне не нужно, ‒ твердым шепотом произнесла Даша.

После этих слов я осеклась. Черт, что же творится у нее в голове?

Расти и знать, что ты незапланированный ребенок, плод случайно связи. Иметь из близких людей только мать, и больше никого. Цепляться за возможность вылечить страшную болезнь, или остаться в полном одиночестве в мире, где ты, по сути, никому не нужна. Да тут каждый свихнется. Представила себя на ее месте.

А чтобы делала я в такой ситуации?

Но мое воображение отказывалось рисовать эту картину ‒ у меня всегда рядом была мама, папа. И как выяснилось совсем недавно, они сделали для меня гораздо больше, чем могут обычные люди.

До сих пор не укладывался в голове героический поступок мамы ‒ добровольно лишится сил. Это словно художнику добровольно выколоть себе глаза, музыканту ‒ остаться без рук и оглохнуть. Немыслимо.

А еще меня беспокоило знание, что потенциально я обладаю силами архимага. От этого меня опять начинали раздирать противоречия. Я понимала, что в современном мире такие силы это не повод для счастья, а с другой стороны ‒ я могу нечто большее, чем большинство остальных магов.

Правда больше моя супер‒ сила не проявлялась. Всё снова шло своим обыденным чередом. Я с трудом творила слабенькие бытовые заклинания, огромными усилиями составляла мыслеобразы, ни о каких даже легких порталах даже мечтать не приходилось. Хотя в целях эксперимента попыталась.

На следующий вечер после пожара, оставшись одна в комнате, которую мне выделила Матрена, я честно силилась провесить хотя бы маленький портальчик ‒ из одного угла комнаты в другой. Но без толку. Оставалось только удивляться, как у меня получилось провернуть этот трюк в амбаре. Воистину адреналин творит чудеса.

Отвлеченная мыслями о себе, я вернулась к разговору с Дашей.

‒ Ну, ведь не все мужчины ужасные, есть и хорошие парни.

‒ Если где‒ то и есть, то явно в параллельной вселенной. Василиса, я же красивая? ‒ спросила она неожиданно.

Я кивнула, отрицать очевидное смысла не было. Девушка, сидящая напротив меня действительно выглядела шикарно ‒ надо только одеть на нее платье поприличнее и очки снять.

‒ Ты знаешь, я, когда в универ поступила, за мной сразу толпы парней ходить начали. Только я по глазам видела, им от меня не разговоры под луной нужны. Они смотрели как охотники на дикую лань. Поймать и завалить. А я не собираюсь становиться жертвой. Мою маму когда‒ то обманули подобным образом, но я не собираюсь попадаться.

В ее словах однозначно была доля правды. По этой же причине я старалась обходить университетских пикап‒ мастеров стороной. Иначе последствия могли быть печальными.

‒ Таких ублюдков полно, но, согласись, рано или поздно ты встретишь нужного человека, у тебя появятся дети…‒ начала я.

‒ Ага щаз, вот ни за что, ‒ перебила она. ‒ Вот я смотрю на Кассандру и Дмитрия Петровича, и не вижу там вселенского счастья. Она ведь беременная ‒ только живота пока не видно. Каждый день Кася ждет его с работы, готовит ему ужин, убирает дом, смотрит на него влюбленным глазами, когда он приходит. А ему все равно ‒ у него глаза пустые, смотрит сквозь нее и не видит. И она это прекрасно понимает, страдая от этого еще больше. Кассандра для него, словно покоренный бастион, уже не интересная игрушка.

‒ Может быть тебе показалось. Она же такая красивая. А он выглядит как бог невесть что ‒ страшненький и лысенький. Вообще не понимаю, как она за него замуж вышла, ‒ в этот момент мы с Дашей похожи на базарных сплетниц, обсуждаем чужую личную жизнь. Но женская натура сильнее нас.

‒ Я тоже так думала, пока не увидела, как она с него пылинки сдувает. Даже поинтересовалась, как они познакомились, поженились. Так она толково объяснить не смогла, все твердила, какой он прекрасный. Ей богу зомби.

Мне невольно вспомнились, слова бабушки Матрены, о возможном привороте. Но ведь не нашла же следов. Хотя разве отсутствие улик, это гарантия что приворота нет?

Да, Дмитрий Петрович не маг, и сам наложить не мог. Но что ему мешало попросить кого‒ нибудь?

Любовная магия ‒ это профиль менталистов, а они на такое нарушение не пойдут. Противозаконно, на чужую волю влиять. Но меня уколола злая догадка.

‒ Даша, а она принимает какие‒ нибудь таблетки, например? Или там чай, к слову?

В ответ девушка призадумалась.

‒ Она вообще‒ то беременная. А все беременные пьют, как минимум, витамины. Хотя я не присматривалась к ее лекарствам. Ты, что думаешь приворот?

‒ Сама же сказала, что она как зомби. Просто, если это действительно магия, то она не насильственная ‒ следов на ауре нет. Кася должна совершать какое‒ то действие сама, по доброй воле. Баба Матрена рассказывала, лично ходила, смотрела ‒ чистая аура у нее.

Рассказываю, все это Даше, и понимаю, что ввязываюсь в новую заваруху. А ведь обещала папе этого не делать. А с другой стороны, у меня нет стопроцентных гарантий, что на эльфийке приворот, я лишь предполагаю, сплетничаю, можно сказать.

‒ Мне Кассандру жалко, просто если это действительно любовная магия, то ее надо снять. Она же потом всю жизнь будет страдать из‒ за этого. Еще беременность эта…. Но и семью я разрушать тоже не хочу.

Мда, ситуация…

Вот если на Кассандре реально приворот, ну снимем мы его. А дальше, что? Она опомнится, и побежит аборт делать? Или развернется и просто уедет из деревни, станет матерью‒ одиночкой? А тогда делать мне?

Приворот ‒ это прямое нарушение закона о свободе воли. Если мои подозрения подтвердятся. Мне надо будет сообщить об этом в милицию. То есть вызвать управу на участкового. Клин клином вышибают? Но явно не в этом случае ‒ он как выяснилось знатный коррупционер, однозначно отмажется.

А я только лишнее внимание к себе привлеку, а мне оно надо что ли.

Но и под приворотом Касю я оставить не могу. Замкнутый круг.

‒ Даша, а Кассандра вообще делает, что‒ нибудь странное?

‒ Нет, все в рамках сумасшедшей любви. У нее даже карманное зеркальце есть раскладное, я когда в первый раз увидела едва со смеху не умерла. На одной половинке зеркала, его фотография, а с другой само стекло. И она в это зеркальце ходит, любуется, то прическу поправит, то губки накрасит. Хотя из дома дальше огорода не выходит.

Даша еще продолжала тарахтеть, про зеркальце, а у меня тревожный звоночек звенел внутри. Вот оно. Черт возьми, гениальный механизм.

‒ Ты должна его разбить, ‒ твердо сказала я.

‒ Что? Да, меня Кассандра голыми руками придушит после этого.

‒ Ты не понимаешь, это же и есть способ приворота. Причем, невероятно хитрый и фактически самообновляемый.

‒ Объясни, ‒ потребовала Даша.

‒ В начале обучения, всех магов учат самому простому способу накладывать на себя заклинания ‒ с помощью зеркала. Не надо составлять мыслеобраз объекта, если ты его видишь перед собой. И мы этим часто пользуемся. Например, я, когда в Шкрябинку на поезде ехала, чтобы уснуть, таким образом на себя сонное заклинание накладывала. Но в этом методе есть несколько тонкостей.

Даша заинтересовалась. То, что я рассказывала, тайной не было, просто людям обычно не нужны знания об этих методиках. Зачем себе забивать голову лишним, если оно никогда не пригодится.

‒ Когда накладываешь заклинание через зеркало, надо внимательно следить за углом отражения. Чтобы не дай бог, заклинание не отразилось куда попало. Поэтому мы маги используем совершенно ровные зеркала. Ни малейшего искривления, ни царапины, идеально гладкие поверхности. Как правило ‒ такие зеркала стоят очень дорого и продаются только в специальных местах. Но иногда, и заводские изделия подходят. Я, например, пользуюсь, такой вот штамповкой, очень долго искала, подходящий экземпляр.

‒ Блин, Василиса ты отвлекаешься. Говори по делу.

‒ Да, тут же все просто. Я уверена, что зеркало Кассандры ‒ слегка искривленное, по типу фокусирующей линзы. Причем, настолько минимальным образом, что этого не увидеть обычным человеческим глазом. А вся магия ‒ заключена в фотографии. Гениально просто. Изображение отражается от зеркала и попадает на Касю. И что, самое главное, она смотрится в зеркало абсолютно добровольно. То есть, никаких насильственных действий над ее аурой не совершается. Она ВСЁ делает САМА!

‒ Лиса, только ты одну вещь не учла. Магия должна была откуда‒ то появиться на фотографии. То бишь, как минимум Дмитрий Петрович, обращался к магу‒ менталисту, и просил зачаровать свое изображение. А менталисты ребята суровые, они бы его с лестницы спустили.

‒ Дал взятку, ‒ предположила я. ‒ Ты сама видела, как легко он отмазался от инспекторов. А тут простенькая магия. Пришел человечек, скажем больной нарциссизмом. Попросил на свою фотку наложить симпатию к себе же. Мало ли у кого какие причуды.

‒ А он и не просил, ‒ лицо Даши вдруг озарилось догадкой. ‒ Я поняла, все еще проще. У него этих фотографий вообще миллион. Он же участковый, у него все корочки ими обклеены.

До меня же догадка Даши пока не доходила. Сижу и продолжаю вопросительно смотреть на нее.

‒ Я же секретарь, часто имею дело с бумагами, документами, фотографиями и прочим, ‒ начала объяснять она. ‒ У должностных лиц, на всех документах есть фотографии. И на них, как правило, маги‒ менталисты накладывают легкие «симпатийные» заклинания. Не любовь. Просто легкую симпатию и доверие. Это очень помогает разным органам в работе. Вот пришел такой участковый, удостоверением помахал перед лицом, и ты сразу преисполнилась к нему положительными эмоциями.

‒ Вот черт, все сходится. Если зеркало действительно сделано по принципу вогнутой линзы. То оно непросто отражает и фокусирует, а еще нехило так увеличивает внушение. Даша, ты обязана его разбить.

‒ Шутить изволишь? А что потом будет? Если участковый узнает…‒ она провела большим пальцем по шее.

‒ А ничего не будет, если обставить как случайность. Надо чтобы Кассандра сама разбила это злосчастное зеркало.

‒ И как ты собираешься это сделать? ‒ поинтересовалась Даша.

‒ А почему сразу я, ты ведь со мной?

Девушка призадумалась. Но уже через мгновение ее лицо озаряла задорная расплывающаяся улыбка.

‒ Да.

А ведь она наверняка в душе, еще та аферистка, только спрятала это глубоко под маской занудства.

‒ У тебя уже есть план, как это сделать?

Если честно плана не было, даже задумки, отрицательно качаю головой.

‒ Предлагаю импровизировать, только знаешь, ‒ честно призналась я, ‒ мне немного страшно. Поэтому действовать надо быстро, пока мы сами не передумали. Желательно сегодня.

‒ Не вижу особых проблем. Сейчас заканчиваем с бумагами и идем в разведку, ‒ радостно заявила Даша, ‒ Курочкина все равно нет, он по деревне носиться, как угорелый с этими инспекторами.

Что правда, то правда ‒ участковый еще с утра, хлебом солью встретил вновь прибывших пожарников, и они втроем ушли, как сами выразились «составлять правильные акты».

Вообще наша практика с отъездом Терентьева пустилась на самотек. Если в первый день Курочкин пытался хоть как‒ то командовать, чем меня несказанно взбесил. То сейчас ему не было до нас вообще никакого дела. Он даже ни разу не поинтересовался, на какой стадии разбора архива мы находимся.

В итоге вся ответственность легла, как ни странно, на Дашу. Она все так же старательно, не сбавляя темпа, разбирала стеллаж за стеллажом, при этом еще и меня подгоняла. Удивительно, но мне это даже начало нравиться. Тишина, покой ‒ сидишь себе бумажки перебираешь, пыль летает в воздухе, мыши шуршат подполом.

А еще от моей затеи, у меня потихонечку начинали пошаливать нервы.

До конца рабочего дня оставалось несколько часов, солнце еще ярко светило и не торопилось в закат, а мои глаза уже реагировали на предстоящий стресс.

‒ Мда, Василиса, у тебя же буквально на лбу написано, что ты задумала пакость, ‒ скептически рассматривая мои желтые кошачьи глаза, констатировала Даша. ‒ Это конечно красиво, но…реально палево какое‒ то выходит. Может тебе валерьянки выпить.

‒ Ты мне еще кота предложи. Это само происходит, я вообще не виновата, и не настолько сильно волнуюсь, чтобы такая реакция происходила, ‒ оправдывалась я.

‒ Значит, будешь в солнечных очках ходить, все лучше, чем могильными отблесками глаз народ распугивать.

‒ В очках, так в очках ‒ не самое худшее решение, пожала плечами и принялась дальше накладывать противопожарные заклинания на документы. А еще параллельно пытаюсь разработать план разбития зеркала.

Идей по‒ прежнему не было.

Ну и ладно. На месте разберемся.

* * *

Администрацию тоже закрывали мы, ключ нам выделил участковый, уходя утром с инспекторами. Сказал, что освободится поздно, и вся ответственность за сей архитектурный памятник лежит на мне с Дашей. И не дай бог где‒ нибудь напортачим.

А именно этим мы собирались заняться ‒ косячить и портачить по полной программе.

Даша, была неожиданно довольна ‒ лучилась счастьем.

Я же шла за ней, и вспоминала свои мысли о разведке с ней. Еще три дня назад точно никуда бы не пошла, а сейчас сознательно ввязываюсь в авантюру века. Василиса, где твой мозг? Спрашиваю, сама себя, а в ответ слышу только голос совести: «Да, мозга у тебя нет, но Касю спасти надо! Даже если приворота нет, и вы все себе нафантазировали, ты просто разобьешь обычное зеркало. А если есть ‒ то можешь считать себя спасительницей судеб».

Разум же наоборот шептал: «Благими намерениями вымощена дорога в ад. Посоветуйся с Матреной или с папой». Их ответы я представляла прекрасно. Папа бы приказал не влезать, а Ёжка в приступе аффекта схватила бы первую попавшуюся оглоблю и прибила, в сердцах, сначала меня за идиотскую идею, потом участкового за приворот. Даше и Кассандре досталось бы просто так, до кучи.

Минута ходьбы и мы у калитки нужного дома. Даша заговорчески смотрит на меня, вид у нее очень бравый. Мда, в театральный ее точно не возьмут.

‒ Даша, может, как‒ нибудь поменьше радости будешь выражать, я хоть глаза за очками спрятала, а ты вся светишься как новогодняя елка.

‒ Так я выходным будущим радуюсь. Ты мне, кстати, обещала, что мы на источники горячие сходим, ‒ мечтательно произнесла она.

Боже, что твориться у нее в голове. Ахтунг!

‒ Ладно, пошли, а там разберемся! ‒ заходя во двор, говорю я.

Кассандру мы нашли в огороде, она сидела на грядках и пропалывала клубнику от сорняков.

‒ Привет, девочки, ‒ обрадовалась женщина. ‒ А я вот засиделась тут за работой. Вы в дом проходите, а я руки вымою и приду.

Пока она уходила мыть руки, Даша торопливо заволокла меня в дом.

‒ Ну что ты видела у нее зеркало? Видела? ‒ шептала она.

‒ Нет, я с ней поздоровалась только.

‒ Та как нет? Она же когда к умывальнику пошла, достала его, посмотрелась сразу. Мельком правда, но посмотрелась же.

Мои глаза на лоб полезли. О, нет! Только не это!

Блин, вот кому я все это время верила? ‒ Даше ‒ психопатке? У нее же явные зрительные галлюцинации.

Я на что угодно готова поклясться, но в руках у Кассандры кроме садовой тяпки ничего не было.

‒ Даша, у нее не было зеркала, ‒ заявляю уверенно.

‒ Ты, наверное, просто не заметила. Сейчас Кася придет, я тебе покажу, ‒ все так же восторженно шепчет она.

Захотелось сделать две вещи, свалить отсюда, подальше от этой сумасшедшей и вызвать бригаду санитаров из психушки, либо для меня, либо для испытывающей галлюцинации Даши. Вот знала же, что у нее не все дома и поверила ее россказням о зеркале. А ведь все так гладко складывалось ‒ зеркало, приворот.

Хотелось выть и биться головой об стену или столешницу.

Пришла Кася. Вид у нее был по‒ прежнему цветущий и радостный, очень красивая, только уставшая. Целый день на солнышке с сорняками боролась.

‒ Чаю, девочки, или молока, но оно холодное учтите?

‒ Молока, ‒ соглашаюсь я. А «сумасшедшая» просит чай.

‒ Ну как, Василиса, тебе первая неделя практики? ‒ интересуется жена участкового.

‒ Все здорово, мне очень нравится здесь. Тихое и спокойное место, ‒ лукавлю я. Ну не рассказывать же беременной, что я по‒ настоящему думаю об этой деревне сумасшедших.

‒ На озеро уже ходила? ‒ интересуется невинными темами Кассандра.

Отрицательно качаю головой.

За такими бессмысленными разговорами проходит еще полчаса. Я уже собираюсь плавно перевести тему на то, что пора уходить, и все такое, как Даша начала толкать меня локтем в бок, намекая якобы на зеркало в руках эльфийки.

Первой реакцией было проигнорировать действия девушки, я же четко видела ‒ в руках Каси ничего нет, она просто рассматривает свои руки, при этом что‒ то рассказывая нам о тонкостях ведения домашнего хозяйства. А потом, замечаю, быстрое движение женщины ‒ поправила выбившуюся из прически прядь, как будто‒ то действительно смотрит на себя в зеркало и видит где, какой недочет исправить.

Но у нее пустые руки! А Даша эту «пустоту» отчетливо видит, продолжая незаметно указывать мне на «что‒ то» направлением взгляда. И в чем прикол?

Проверяя догадку, я невинно восклицаю:

‒ Ой, какое у вас зеркальце красивое.

Лицо Каси довольно расползается в улыбке:

‒ Да, это первый подарок от моего Димочки. Храню как зеницу ока, такая милая и прелестная вещица.

‒ Я можно поближе посмотреть? ‒ таким же невинным голосом спрашиваю, а у самой внутри все колотиться от волнения, и непонимания ситуации.

‒ Конечно, ‒ эльфийка протягивает мне через стол руку с пустотой.

Эм, как бы сейчас не опростоволоситься. Тяну руку к «пустоте», и нашариваю ЭТО. Сжимаю невидимый предмет в руке.

По ощущениям это чуть прохладная, наверное, металлическая поверхность, на одной из сторон кончиками пальцем нащупываю инкрустацию из мелких камушков. Чувствую себя слепой. Глаза не видят, а руки чувствуют.

Делаю «честный» вид, что разглядываю зеркальце, хотя сама вижу лишь свои пальцы. Как же так, невидимое зеркало? Но Даша и Кася его видят очень хорошо. Отдаю предмет обратно.

Даша удивленно округляет глаза, она видимо ожидала, что я с размаху грохну зеркальце об пол. Но вынуждена ее разочаровать, теперь я вообще не понимаю, что тут происходит. Может быть здесь я сумасшедшая, и у меня галлюцинации?

Пока я находилась в логическом ступоре, Даша решила взять инициативу на себя.

‒ Ой, а можно и мне поближе посмотреть?

Мгновение и невидимый предмет в руках крутит Даша. Но крутит более осознанно, чем я. Открывает его, закрывает, переворачивает. И даже удивляется фотографии участкового внутри данной конструкции.

‒ А это аметисты? ‒ указывая на что‒ то в «пустоте», спрашивает она.

‒ Да, там еще рубины и сапфиры.

‒ Я возле окошка поближе рассмотрю, ‒ и, не дожидаясь согласия, Даша вспархивает к окну. Что именно она там собиралась рассмотреть, мне оставалось не понятно. На улицу спускались сумерки, и яркого освещения, уж где‒ где, а там точно не наблюдалось.

‒ Ой, как красиво, ‒ неизвестно чему восхищалась Даша у окошка, хваля ювелирную и тонкую работу неизвестного мастера.

Минуты две она разглядывала невидимое для меня зеркало, а затем решительным шагом направилась к Кассандре.

Что‒ то я погорячилась, когда решила, что Дашу не примут в театральный. Да ей сходу, можно Оскара выдавать!

Не дойдя до Каси трех шагов, девушка лихо споткнулась о невидимую неровность пола. Падая по амплитуде, где‒ то в районе высшей точки Даша выпустила зеркальце из рук, незаметно придав ему дополнительное ускорение. В следующее мгновение девушка распласталась, больно грохнувшись всем своим весом на пол. Спустя еще мгновение приземлилось невидимое «нечто», с характерным звуком трескающегося стекла.

Ай да Даша, ай да молодец!

И ведь никогда и не подумаешь, что специально грохнула.

Испуганная Кассандра кинулась к девушке:

‒ Ты как? Сильно ударилась? Как же так‒ то на ровно месте?

Даша кривилась в гримасе боли, ей действительно хорошо досталось при падении. Даже лбом и тем умудрилась приложиться. Над бровью стремительно набухала шишка, локти и колени стесаны, ссадины кровоточили. Эпичная картина супер неловкого падения.

Вот это отдача делу, с душой подошла.

Я же была поражена. Пока я тупила, она все взяла в свои руки.

‒ Ты ничего себе не сломала, ‒ подбежала к Даше. Все же удар был очень сильным.

‒ Кася, давай ее к Матрене отведем, пускай она посмотрит.

Даша мотала головой, всем видом показывая, что она в полном порядке, и вообще на ней даже царапинки нет. А шишка на лбу тем временем, начинала опасно наползать синяком на глаз.

Еще сотрясения мозга не хватало.

Кася, в этот момент, обнаружила разбитое «нечто».

‒ Ну вот, теперь семь лет счастья не видать. Зеркало разбилось, ‒ прокомментировала она, подбирая невидимые осколки.

‒ Вот еще, глупые суеверия.

Я же внимательно всматривалась в эльфийку, произошли ли какие‒ нибудь в ней изменения. Снялся липриворот? И был ли он вообще.

Внешне Кася никак не изменилась, но и о зеркальце, на удивление не горевала. Сейчас ее больше заботили травмы Даши.

‒ Надо Диму подождать, ‒ предложила она. ‒ Он поможет перенести ее к Матрене.

Вот кого‒ кого, а ждать участкового я не собиралась. Ну уж нет.

‒ Он сегодня утром нам сказал, что освободится поздно. А если у нее сотрясение мозга, то надо срочно вести.

Травмированная девушка попыталась сопротивляться, но я даже темные очки опустила. И посмотрела на нее ТАК, что у той сразу все желание противиться пропало.

Я сказала, что мы идем к Матрене, значит мы идем. Не обсуждается.

‒ Я ее сама отведу, ‒ сказала эльфийке, которая начала было собираться вместе с нами, ‒ Вы беременная, вам нельзя напрягаться.

Как ни странно, подействовало с первого раза. Кассандра молча проводила нас до калитки и ушла в дом.

Не успели мы с Дашей отойти и ста метров, как пострадавшая перестала хромать на обе ноги, и вообще приобрела резкую волю к жизни. Вот это симулянтка от бога!

‒ Ну как я сыграла? ‒ гордо спросила она.

‒ Великолепно Все премии кинофестивалей твои. Блин, я же за тебя серьезно испугалась. Ты так головой приложилась.

Даша погрустнела.

‒ А вот этого я действительно не планировала, само как‒ то вышло. Буду теперь ходить по деревне гордо освещая улицы фиолетовым фонарем, ‒ расхохоталась она.

Я невольно улыбнулась.

‒ Может тебе повезет, сейчас мы пойдем к Матрене, все ей расскажем, и будем надеяться ‒ она вылечить твой синяк.

‒ Лисса, кстати, а почему ты тормозить начала, там, ну с зеркалом? Рассказывать ей или нет. Да, ясное дело, рассказывать, все же это она головой билась об пол, ради общего дела.

‒ Понимаешь, какая штука вышла, я не видела его. Вообще, для меня оно было пустотой, невидимкой. ТО, что оно действительно существует, я поняла только когда ощупала его.

Я даже не представляю, что это за магия такая. Избирательная. Почему‒ то ты и Кассандра его отлично видели, а для меня оно словно не существовало. Я о таком даже не слышала.

‒ Ты еще поэтому к Матрене так спешишь?

‒ Да. Я думаю она должна что‒ то знать. Ну и мудрый совет от нее не помешает. Кстати, советую приготовиться, по головке нас чую, за эту авантюру не погладят, ‒ предупредила я.

И собственно оказалась права.

Когда Ежка увидела Дашу в ее травмированном амплуа, она только руками всплеснула. А еще заохала, заахала, а потом, когда всё узнала ещё и разоралась.

‒ Боже, за какие такие грехи, на старости лет, ты мне этих дурочек послал, ‒ восклицала она.

Я бы может ей и поверила, только в голосе слышалась надрывная театральность.

‒ Нет, чтоб сразу ко мне пойти, хотя правильно сделали, что не пошли. Убила бы сразу обоих, а так что вас калечить‒ то. Вы и сами не хуже справились, ‒ кивая на Дашин синяк, продолжала она. ‒ Вы же буквально, как в той поговорке ‒ заставь дурака молиться, он себе лоб расшибет.

Сказала, и расхохоталась.

Мне тоже было смешно, даже Даша улыбалась.

От ее лица сейчас только рот виден остался. Весь лоб, глаза и нос Матрена обложила какими‒ то травяными примочками, и под страхом смертной казни, запретила их снимать пару часов.

Минутка психологической разрядки прошла успешно ‒ Матрена посерьезнела:

‒ Так и теперь начистоту, и все по порядку с указанием каждой детали. Будете врать, пришибу. Ей богу, пришибу.

На перебой мы выложили всю правду‒ матку перед бабушкой. Начиная от догадки как действует приворот, и заканчивая невидимостью зеркала для меня. На последнем Матрена начала кривиться.

‒ Гномья магия. Почти забытая, неудивительно что ты не слышала о ней. Гномы народ жадный и хорошо умеющий скрывать свои богатства. Изобрели занимательное средство защиты, избирательную невидимость. Вещи, зачарованные подобным образом, могут видеть определенные категории лиц, например, только гномы, или только люди. Лично я сама ни разу у Каси зеркало это не видела, потому можно сделать вывод, что зеркало заговаривали от магов. А Даша и Кассандра, как люди спокойно его различали. Причем я уверена, невидимость была не на самом зеркале, а на инкрустации из камней.

‒ Как же хитро и продумано. Выходит, ни один маг просто не видел зеркало, и как следствие никто никогда бы не понял, что тут вообще приворотная магия замешана.

‒ А она однозначно была, иначе зачем такие извращения с маскировкой зеркала, ‒ добавила Даша.

‒ А как быстро с Каси сойдет очарование? ‒ спросила я.

‒ Вот тут дело сложное, они же с Курочкиным не один год вместе. И еще беременность эта. То, что вы чары разрушили это хорошо, а как теперь самой Кассандре жить, подумали?

‒ Я думаю ей надо все рассказать, и чем раньше, тем лучше. Пусть она решит сама как ей дальше жить. Да, ей будет больно. Зато она узнает правду, ‒ твердо говорила Даша. ‒ У нее будет выбор. Моя мама всю жизнь страдала от того, что ей не оставили такого выбора, так пусть у Каси он будет.

‒ Согласна, я завтра сама с ней поговорю. Вы молодые лучше не суйтесь туда, ‒ Матрена, как будто успокаивала себя, ‒ Судя по всему участковый наш, не самый честный человек на свете, и я бы не советовала вам ему открыто так дорогу перебегать. Лучше я старая, пойду, мне то терять уже нечего.

‒ Вы думаете, все настолько серьезно?

‒ А куда серьезнее, хитрый приворот только чего стоит. Мало ли на что он еще способен. Он мне вообще никогда не нравился.

Матрена повернулась к Даше.

‒ Ты кстати сегодня у меня ночуешь, пока твои синяки лечатся. А завтра сама решай. Я предлагаю тебе у меня пожить вместе с Василисой. Набедокурили вы по полной программе, но в обиду я Вас, насколько моих сил хватит не дам.

Понять, что выражает в этот момент, скрытое примочками лицо Даши было сложно. Но ее улыбка…она расцвела.

‒ Вы серьёзно? Я с удовольствием, но только если Василиса не против, ‒ ее голос вдруг стал очень смущенным.

Еще в начале недели, я была бы очень против. Руками и ногами, но сейчас меня раздирали довольно противоречивые эмоции…но да, я хотела, чтобы Даша осталась у Матрены. С ней мне как минимум теперь есть, о чем поговорить. Плюс мы теперь в одной лодке. Значит и топящую нас воду будем вычерпывать вместе.

‒ Я напротив ‒ очень даже рада.

‒ Вот и славненько, ‒ решила Матрена, ‒ тогда поступаем таким образом. Мы с Лисой сейчас сходим к Касе проверим там обстановку, что и как.

И уже обращаясь к Даше:

‒ Возьмем твои вещи и сюда перенесем. А ты тут лежи пока мы не вернемся, как вернемся я тебе примочки сменю.

Сказано сделано. Через пять минут мы с Ежкой уже бодро шагали по деревне в сторону дома участкового. Ну просто день походов каких‒ то по деревне. Нарезаем туда‒ сюда.

‒ Лисса, ты только честно скажи, ‒ нарушила молчание бабушка. ‒ Ты специально вопреки всем рекомендациям в эту аферу влезла?

‒ Ну не могла я иначе, ‒ вздохнула полной грудью ночной воздух, ‒ Он же редкостный гад, этот Дмитрий Петрович. Я его, когда вижу, у меня аж зубы в судороге сводит. А Кася она такая милая, ей нужен хороший нормальный мужик, а ее словно зомбировали. Даже Даша это отметила.

‒ Лиса, ты помнишь, что обещала своему папе ‒ не влипать в истории, ‒ последнюю часть предложения Ежка даже акцентировала.

‒ Баб Матрена, после этой практики, я буду вынуждена жить скрываясь. Может быть это моя последняя возможность, хоть куда‒ то влипнуть, и при этом не рисковать быть запертой с целью использовать мою потенциальную архимагическую силу. В конце, то концов, кроме испорченной характеристики, Курочкин наврятли мне может еще чем‒ то угрожать. Так могу же я хоть последние три недели свободной жизни, хоть во что‒ то ввязаться.

‒ Молодо‒ зелено, ‒ усмехнулась Матрена, ‒ плохо ты еще знаешь людей Лисска. Они из мести порой на такие поступки способны, что испорченная характеристика, может тебе спелой малиной показаться.

‒ Кстати, говоря, Даше нельзя портить, она для нее очень важна. ‒ вспоминаю я.

‒ То есть в случае чего, ты на себя готова весь удар принимать?

‒ Главное, чтобы удар этот был не в упор и не из пулемета. А остальное не важно. ‒ отшутилась я.

‒ Какие же вы глупые девки! Что уж там, прорвемся, ‒ поддержала Матрена. ‒ Куда одному жалкому участковому, против трех баб.

Действительно, подумала я, ‒ куда ему. Одна взбалмошная, безбашенная бабушка со столетним опытом, вторая психопатка‒ шизофреничка с абсолютной памятью и гениальным актерским талантом, и третья ‒ магичка, в панике способная архимагической силой снести пару домов в лица Земли. На его месте я бы уже собирала шмотки и валила из Шкрябинки подальше. Скатертью дорога, ветер в спину, поезд на встречу.