Местечко, в котором по великому плану босса планировалось сие действо, носило легкое и поэтичное название — Выползово. Маленький уютный пансионат расположился вблизи глухой, нелюдимой деревеньки на самом ее краю, вдали от полуразрушенных домиков.

Планировалось не только отпраздновать сей великий день, но и отдохнуть от этого самого праздника денек на природе среди густой и очень высокой растительности. Здание с расположенным внутри банкетным залом находилось в центре всего санатория и включало в себя не только обширную площадь для проведения такого рода мероприятий, но и небольшой аквапарк, притуленный с краю и соединявшийся с центральным залом большим прозрачным переходом. Нет, для желающих проскользнуть к развлечениям по «воздуху» так же имелся свободный доступ — центральный вход, расположенный аккурат под двумя разлапистыми елями.

Я, Аглая и Алена прибыли в это местечко на собственном транспорте, втиснувшись в малюсенькую машинку, ласково откликающуюся на имя Дезя. Наш личный «медуз» радостно моргнул фарами при приближении Алены и довольно заурчал, ожидая теплой, твердой хозяйской руки. И мы, довольные и в меру счастливые, выгрузилась на площадку, слегка припорошенную пушистыми белоснежными пылинками, стараясь аккуратно осмотреться. Солнышко светило так ярко, что выгрузившись перед центральным входом, мы дружно зажмурили глаза, ощущая небывалый подъем и легкость. Свежий вкусный воздух пьянил и окрылял, а необычный свет завораживал. Странный свет — неяркий и неподвижный — слепил глаза, и я не понимала, откуда здесь — среди густых высоких елок — такое обилие света. Свет шел откуда-то снизу и ярче всего освещал бревенчатый подмосток перед центральным входом.

— Светло, — задумчиво произнесла и плотнее запахнула куртку.

— Это снег. Первый! — крикнула Аглая и понеслась с огромным чемоданом в сторону входа. Алена спокойной размашистой походкой двинулась за подругой, более не обращая внимания на мой ошарашенный вид. За ветреную и долгую ночь деревья смешанного леса сбросили сухую листву. Она лежала яркими рыжими грудами на земле и распространяла тусклое сияние.

— Это листья, — тихо прошептала я, не надеясь быть услышанной. Человечкам не понять, что вскользь произнесенное слово сильно испугало меня. «Это совпадение», — мысленно уверила себя и присмотрелась к белоснежным хлопьям, падающим с неба. В России зима — это не что иное, как природное явление. Это закономерно, необходимо, неизменно…

Вот и пришла зима, белым пушистым снегом опускаясь на стылую землю. Для меня она пришла сразу в это утро. До этого я ее почти не замечала: в городе похолодание практически не заметно, нет запаха прелой листвы, и белые крупинки таят, не успев коснуться земли, и иней, такой колючий и морозный, не лежит по утрам на дощатой скамейке, а лужицы, только-только облачившись в тонкую одежку льда, тут же лишаются этого великолепия под шинами колес… Для меня, девушки-сельди из другого мира, зима пришла внезапно. Так приходит счастье от самых незаметных вещей — от сочного и необычного воздуха, от близости родных по духу людей, и от того, что любовь, недоступная мне ранее, умудрилась проникнуть в холодное сердце, разогревая его тысячами и тысячами огненных искр. Смысл этого слова я пыталась гнать от себя, искренне надеясь на совпадение. Другой мир — другие звуки. В России всегда снег, когда холодно, это не Андалусия…

В тени зеленых елей скакали желтогрудые птицы и весело трещали. Их крик напомнил звук бьющегося стекла и мгновенно привел в сознание. Пару раз оглянувшись, я с глубочайшим удовлетворением втянула сладкий чистый воздух. Да, мне было легко и, в то же время, грустно — я приняла решение. Снег ничего не изменит. И оно останется таким, чтобы не случилось. Я люблю Руслана, но я также осознаю правду жизни — мы из разных миров и никогда нам не быть вместе. Злые, обидные и одновременно грустные мысли разрывали голову, заставляя рваться сердце из груди. Я хочу домой, здесь я чужая, и пусть я люблю так неистового и сильно, а об одном воспоминании о поцелуе с боссом искры сыпятся из глаз, — я уйду. Уйду в свой мир, в место, где все просто и знакомо. И будь что будет. Может, повезет и Урсул потеряет интерес ко мне и, может быть, я заживу относительно счастливо… очнувшись от собственных мыслей, я двинулась вслед человечкам, стараясь не поскользнуться на скользкой дороге.

Вот и наступил день корпоратива. Точнее — вечер. Народ в приподнятом настроении подтягивался к главному входу. Мужчины, облаченные в черные костюмчики, женщины — в шикарные платья и шубки, наброшенные на подрагивающие от холода плечи. Лица серьезные и торжественные, задумчивые. А я надела простенькое платьице черное и без претензий на роскошь, с прямоугольной белой вставкой на груди. Поверх него вытащила заветный неброский кулончик, что бы отличаться от будней, все-таки, черно-белая гамма присутствует в изобилии. Потапов появился в первых рядах. Он выглядел, как всегда, великолепно, но он не в счет — ему даже стараться не надо. Злая мысль относительно внешности, а главное, идеального костюма, мелькнула в голове. Подумаешь, красивый образчик человеческой расы. Да, у нас знаете какие есть… принцы. Впрочем, насчет принцев я не заблуждалась, да и Руслана Олеговича не помешает внести в свои планы на «отбытие» из этого мира. В конце концов, вредная жемчужина может отказаться добровольно покидать «человеческое королевство» без родненького «наследничка» магии. И вот кого-кого, а этот настырный артефакт придется учитывать в планах на будущее!

После торжественной части корпоратива, когда по очереди выступали то генеральный директор, то коммерческий, то другие главные люди в нашей конторе, я тихонько уползла к стене, оставляя Аглаю и улыбчивую Алену в компании небольшой бутылки шампанского, намереваясь аккуратненько улизнуть в выделенную мне комнату. Я планировала отсидеться там или, может быть, выйти на свежий воздух. В зале, в непосредственной близости к воде мне делать было совершенно нечего. А судя по довольным лицам некоторых дам планируется жаркая вечеринка с купанием, нырянием и лобызанием особенно оголенных частей тела некоторых чересчур шикарных мужских тел.

Настойчивый взгляд босса повсюду преследовал, неотрывно блуждая за мной среди офисного планктона. Точнее, не так — избранной части рабочего люда. Сердце сжималось от эмоций, таких ярких и горячих, каждый раз появляющихся в сердце, когда упорный тяжелый взгляд натыкался на мой — затравленный и неуверенный. Я боялась смотреть в глаза начальству. Я оказалась такой трусихой, которая не просто боится собственных желаний — которая боится даже тени непонятного желания, воспламеняющего кровь и лишающего последних мозгов, если такие имелись в этом когда-то холодном теле. И я решилась сбежать, больше не надеясь на собственное благоразумие. Аккуратно и, как мне казалось, незаметно я двинулась в сторону выхода. Потапов бурно и трепетно обсуждал со своим замом что-то несомненно интересное и, очень кстати, повернулся ко мне спиной. Высокопоставленные личности нашей фирмы «мусолили» рабочие моменты, ласково скалились, одним словом, пока вели себя благоразумно. И я, такая непринужденная, с наклеенной улыбкой и дико бьющимся сердцем, периодически замирающим в груди, потихоньку пробралась сквозь яркие лица и довольные улыбки. Жемчужина, недовольная таким решением, нагрелась, грозя устроить небольшой пожар. А я немного испугалась за платье, ну и за то, что обязательно кто-то решится затушить пламя. Водичка заманчиво поблескивала в свете софитов, а я, не забывая про свое «истинное лицо», в моем случае — очаровательный плавник и как приложение чешуйчатый хвост, — аки айсберг, дрейфующий по никому не известной траектории, пробиралась среди бушующего людского моря.

Пара неторопливых шагов и я очутилась в прохладном коридоре с небольшими, узкими вешалками, расположенными за тумбой. Стремительно протянула руку, ухватив собственную невзрачную курточку и, накинув ее на плечи, двинулась в сторону выхода. Всего лишь пара шагов и я останусь наедине с собственными мыслями. Мне как никогда хотелось побыть одной, подумать и, может быть, дать волю чувствам.

Морозный воздух перехватил дыхание. А злые слезы жгли глаза. Почему я плачу?. Даже себе не смогла ответить на этот поистине простой вопрос…

Природа продолжала осыпать землю большими пышными хлопьями, которые, увы, в моем сердце радости не вызывали. Так уж сложилось, что снег не был для меня открытием, и да — я его не любила. В России снегопад существенно отличался от этого явления в Андалусии. Белоснежные пушистые снежинки, летящие с высоты, завораживающе танцевали свой красивый танец. Каждая из них имела свою причудливую форму, тонкую и изящную. Я понимала, что природа России сотворила чудо, но снег рождал лишь холод в моей душе, усиливающийся эмоциями, бурлящими в теле.

В Андалусии снег имел совершенно иную природу, магическую и легко объяснимую. В воде появлялись сгустки плотной белой текстуры, чем-то неуловимо напоминая снежинки России своей ватной мягкостью. Плотная, неоднородная субстанция медленно спускалась, кружила в вихревых потоках, начиная свой путь с границы между воздухом и водой, и продолжала свой путь, покрывая все пространство белоснежным покрывалом слизистой массы, со временем растворяющейся в море. Течение подхватывало «белое облако» и разрывало его на тысячи упругих комочков, которые как пузырьки воздуха мелькали среди кораллов, сельдей и рыб, ярким пятном окутывая зеленый морской лен. «А чем не елочка в канун праздника?!» — эта мысль поразила. Два совершенно разных мира и столько общего: язык, названия и… снег. Этот верный признак смерти, боли и холода. Бедное, слегка замерзшее тело дернулось, как от удара. Мурашки побежали по спине, напоминая о том, что холод в России не выдумка, а курточка, накинутая на тонкое платье, вряд ли защитит от мороза одну глупую рыбку с холодной кровью. В Андалусии снег не нуждался в низкой температуре окружающей среды. Он мог появиться в любое время дня и ночи, впрочем, и время года не являлось для него преградой. Снег означал смерть, такую настоящую и свершившуюся. Он был предвестником безысходности и горя. Белоснежная субстанция появлялась после свершения ритуала погребения — факт исчезновения одного (одной) из нас. Снег — смерть для нашего народа — были словами, означающими одно — потерю.

Впрочем, я постаралась загнать негативные, страшные мысли поглубже в подсознание, просто перестать думать об этом. В конце концов, что может угрожать мне в этом удаленном от города дивном месте, где так хорошо, спокойно, пахнет еловыми ветками, и поют птицы, а воздух свеж и сладок?!

Проказник ветерок, в подтверждение моих мыслей, бросил в лицо целую охапку пушистого снега, заигрывая. Холод обжег разгоряченное лицо. Приятное ощущение пронзило все существо. Маленькая снежинка задержалась на пальчике, и я аккуратно приблизила руку к глазам в надежде подробнее рассмотреть это чудо. Неосторожное дыхание вырвалось из груди, окутывая руку горячим паром. Вместо белоснежной паутинки на пальце блестела капелька настоящей воды. Мамочки. Это была вода. Желание убраться в собственную комнату возросло в разы. Если вода попадет на тело, ниже поясницы — бежать мне уже не придется, а вот уползать вполне себе… Гулять, естественно, расхотелось. А жаль, желание пройтись по запорошенным дорожкам, немного расслабиться и подышать свежим воздухом было бы кстати. Но, увы, риск дело не благородное. Я повернула в сторону двухэтажного корпуса, расположившегося среди высоких разлапистых елок, и потихоньку побрела в сторону аккуратного бревенчатого входа, у которого уже зажглись тусклые фонари. Думы витали где-то высоко, а музыка, доносящаяся из центрального здания, навязчиво привлекала внимание, сбивая с мыслей. Руслан Олегович, наверное, веселится среди местных офисных красоток. Обязательно расспрошу Аглаю и Алену о подвигах собственно босса. Обида, лелеемая весь вечер, приподняла голову. А что ты злишься, А’Соль?. Тебя ведь не гнали. Ты ушла сама. Да, но ведь это — служебная необходимость, как говорит Потапов. Да, А’Соль — необходимость, служебная. Но все равно обидно было: за платье и свой невзрачный вид, за невнимание босса и его равнодушие, за жемчужину, которая выбрала не меня, но висит на моей шее мертвым грузом, за уход с праздника, где у меня был шанс потанцевать с боссом… на прощание. Не слишком ли ты торопишься? Не факт, что Моб найдет тебя и отправит домой, в конце концов, без артефакта ты ему не интересна. А вот его отдавать ты не собираешься. Значит, будет бой…

Я медленно ступала по узкой колее, протоптанной к жилым корпусам с низко опущенной головой. Ветер трепал полы распахнутой куртки, пронизывая холодом до костей, вызывая дрожь во всем теле. Но вдруг жемчужина раскалилась до красна, обжигая нежную кожу.

— Ой, — пискнула я от боли и неуклюже дернулась. Темная тень отделилась от стены каменного здания и сделала шаг ко мне.

— Ассоль, — произнес босс, появившийся из ниоткуда. Я окаменела, намереваясь быстрее распрощаться и удалиться. Снег усиливался, налетая комьями со всех сторон, путаясь в волосах, тая на лице.

— Руслан Олегович, решили прогуляться? Воздухом свежим подышать? — решила завести не обязывающий ни к чему разговор и, по возможности, скорее удалиться. Но босс завершать «знакомство» не торопился.

— Искал, бродил, — задумчиво произнес. Слова явно давались ему с трудом, застревая в горле. — Ты ушла рано, — тихо добавил, — гулянье в самом разгаре.

— Я не люблю шум, — ответила, делая пару шагов по направлению к входу. Босс разгадал тактическое отступление.

— Воду?

— И воду, — сделала еще маленький шажок. — Тем более, прежде чем приступить к «сырым» процедурам предстоит довольно «приятная» официальная часть.

— Которая в данный момент подходит к концу, — Потапов взглянул на часы с легкой ухмылкой. Кажется, я гуляла довольно продолжительное время. На природе не только легко дышится, но и думается, а время поистине летит незаметно…

Босс решительно сделал шаг ко мне и, распахнув собственный черный плащ, окутал меня теплой материей.

— Замерзла совсем, — хрипловатым голосом вымолвил он, прижимая меня к своему неестественно горячему телу. Свежий запах дорогого парфюма ударил в нос. Голова закружилась от близости любимого, желанного мужчины. А сознание решительно собрало пожитки, намереваясь оставить меня на растерзание порочным эмоциям. Сопротивляться «внеземному» притяжению не было сил, и желание прямо сейчас впиться страстным жарким поцелуем в эти жесткие губы, оформилось практически сразу. Тем более, ведь на прощанье — чем не оправдание. Тело горело и пылало, наполняясь непонятным томлением и жаром. В голове что-то замкнуло — это единственное объяснение того, что произошло дальше. Я быстро приподнялась на носочки и, стараясь дотянутся до плотно сжатых губ, поцеловала Потапова в подбородок. Мой невысокий рост не позволял достать выше, а босс помогать мне не торопился. Поцелуй получился легким, как крылья бабочки, и столь же мимолетным. Честно, не знаю, что нашло на меня в тот момент. Не могу объяснить происходящее, но испугавшись собственных эмоций, попыталась резко отстраниться, мгновенно приходя в себя. Но Потапов не дал, продолжая крепко сжимать трепещущее тело, настойчиво сжимая полы черного одеяния. Руслан Олегович напрягся всем телом. А я предприняла ещё одну попытку отстраниться, боясь посмотреть в глаза босса. Ну, точно. Взгляд бил плетью. Лицо окаменело, губы сдались, а глаза вспыхнули серебром, пугая своей глубиной.

— Я не должна была…

— Верно, — подтвердил босс, продолжая настойчиво прижимать меня к себе.

— Простите, — все же удалось выговорить. — Мне лучше уйти, — не знаю, откуда взялись силы, но я дернулась и, освободившись, на трясущихся ногах пошла по направлению к входу. Меня никто не задерживал. Шаги давались нелегко, болезненно отдаваясь в груди набатом. Я глохла от собственного «воя», раздававшегося в внутри головы. Плакать хотелось нестерпимо, но я держалась, продолжая ковылять на негнущихся ногах к двери. Но зато с высоко поднятой головой. Толкнула дверь, спокойно прошла по безлюдному коридору. Нет, так просто он от меня не отделается. В порыве чувств развернулась, сталкиваясь нос к носу с Потаповым.

— Ты кое-что забыла, — хрипло выдохнул босс. Моя куртка бесформенной тряпкой болталась в его руках. Наверное, соскользнула с плеч в «минуту слабости». — Надо забрать, — шепотом добавил и резким движением притиснул меня к холодной стене коридора. Куртка упала на пол, ударяясь замком о твердый кафель, издавая жалобный звук. Сердце остановилось, замерло на долю мгновения и с удвоенным рвением забарабанило в груди. Упершись ладонями в стену, Руслан заключил меня в ловушку из рук. Но, взглянув в мои глаза, передумал, меняя позу — теперь мои руки, заведенные за голову, прочно сжатые в тугой капкан его стальных конечностей, оказались над головой, прижатые все к той же холодной стене. Глаза, лишенные цвета, преобразились, меняясь в практически черные за считанные мгновения. Потапов пугал, превращаясь в незнакомца с тяжелым взглядом, заставлявшим мои внутренности скручиваться болезненным узлом. Тихий вздох вырвался из его груди:

— Видит бог, я не хотел, — горячим лбом прислонился к моему лбу. — Ты сводишь меня с ума, — шепнул, выдыхая.

— Хочу я, — пискнула я, не понимая чего требую. Сердце заходилось от предвкушения чего-то неизведанного, но необходимого, как воздух. Поза оставляла желать лучшего, мешая прикоснуться к желаемому. Я извивалась, льнула к начальству всем телом, пытаясь как можно сильнее прижаться к твердому, как гранит, животу. Руки все ещё находились в капкане стального захвата. Руслан сжимал их с такой силой, что трещали кости, и продолжал держать в районе головы, прижимая к стене. Холод каменной кладки не остужал пожар, бушующий в сердце. Тело содрогалось от дрожи, а низ живота медленно, но верно наливался незнакомой тяжестью. Босс решительно придвинулся ко мне, прижимаясь всем телом. Напряженный, твердый пах уперся мне в живот. Руслан приблизил голову к моему лицу, наклонился, щекоча дыханием чувствительную кожу на шее. Аккуратно и медленно провел языком по жилке, бьющейся в унисон с сердечком. И сладко прикусил мочку уха, вызывая во мне необъяснимую реакцию. Хриплый стон вырвался из моей груди.

— Не смей со мной играть, — печально произнес и резко отстранился, освобождая бедную пленницу. — Напиться самое время, не находишь? — шутка не удалась. Я не смогла изобразить даже вымученную улыбку на собственном лице. Мышцы окаменели от его слов, замерли, изображая «вселенскую скорбь». А желание треснуть по холеной физиономии я преодолела лишь благодаря долгим и упорным тренировкам при морском дворе. Бить по лицу царственную особу, знаете ли, не в почете. Урсул, вряд ли спустил бы подобную вольность. Руслан Олегович стоял напротив меня и, кажется, не дышал. Он ждал ответа, действия и, может быть, чего-то известного только ему. Я же сил для ответа в себе не находила, молча борясь с желанием ударить собственное начальство. В глазах замерли слезы, грозясь излиться водопадом.

Босс ещё раз взглянул на меня и резко отстранился, делая шаг назад. В лицо ударила волна холодного воздуха. От неожиданности я моргнула. Руслана уже не было. Я съехала по холодной стене на ледяной пол. Тело горело от острого неудовлетворенного желания. Сердце билось в груди раненой птицей, а силы покинули меня, заставляя тихонько поскуливать на полу, без возможности подняться. Я закрыла лицо руками, резко и грубо прижимая собственные ледяные конечности, пытаясь дышать.

— О, Святой Урсул. Что же такое со мной происходит? Я схожу с ума! — слезы большими прозрачными каплями потекли по щекам.

Не знаю, сколько я просидела на холодном полу, прежде чем нашла в себе силы подняться. И все же мне удалось взять себя в руки. Аккуратно, держась за стенку длинного коридора, я на негнущихся ногах пошла в сторону своей комнаты. Тихий веселый смех снаружи привлек внимание. Кажется, офисный планктон решил сменить место дислокации, уединяясь в своих апартаментах. Следует поторопиться, если, конечно, я не мечтаю попасться на глаза в таком жалком, потрепанном виде. А я не желала. И поэтому, стараясь изо всех сил передвигать конечностями, припустила к выделенной мне комнате. Зашла, не включая свет, вздохнула и прижалась спиной к двери. Меня только что отвергли. И я засмеялась громко и зло. Смех резко прервался. В комнате повисла тишина.

— Веселишься? — услышала глухой знакомый голос, разорвавший тишину ночи. Тихий хлопок, как гром среди ясного неба, раздался вблизи моего тела. Дернулась. Попыталась всмотреться в темноту.

Резко вспыхнул свет, ослепляя и заставляя зажмуриться.

— Ну, здравствуй, А’Соль, — вальяжно произнес Моб, развалившись на единственном кресле, приткнутом в углу комнаты.

— И тебе не хворать, — заикаясь, произнесла я, пытаясь срочно сообразить, куда бежать и где просить помощь. А кругом лес…

— Как погуляла, — улыбнулся. — Уважаю. Хватило ума избавиться от провожатых.

— Да, я сообразительная. Только ведь мог и предупредить… — улыбнулась, пряча страх.

— Ой, рыбка, я звонил-звонил, только ты не брала трубку, — шутник, однако. — Все равно я рад, что ты избавилась от этого человечка. Знаешь ли, долго думал и решил — так и быть, моей великой волей, заберу тебя с собой. Мы своих подданных, пусть и никчемных, не бросаем, — хмыкнул Моб. Я промолчала, решив не нарываться. А старшенький принц продолжил, разговаривая, по всей видимости, сам с собой.

— Что ж, отлично. Обойдемся без кровопролитного боя, да и жалко убивать такое славное человеческое существо. Ранимое… — я побледнела, осознавая один бесспорный факт — Моб слышал то, что происходило между мной и боссом в коридоре. Глаза быстро привыкли к резкому яркому свету, от страха, не иначе. Слегка опухшая физиономия вытянулась, предвкушая дальнейшее развитие событий. Сознание мучилось и металось, а вопрос: ”Как этот ползучий гад нашел меня?” — просто не давал спокойно рассуждать и осмыслить происходящее, по возможности, придумать, как выкрутиться из сложной ситуации или, на худой конец, просчитать пути к отступлению. Мобу надоело восседать на стареньком кресле, как на троне. И он, как грибок после дождичка, вырос перед глазами. Только сейчас я заметила, как он изменился. И это различие было настолько существенно, что я попыталась разглядеть изменения подробнее. А мало ли пригодится… Но, заметив насмешливый взгляд, нервно вернулась назад, упираясь спиной в дверь. Было страшно.

— Апгрейд? — хихикнула я, пряча за смехом ужас, объявший все тело. Улыбка застыла на лице, и кому объяснишь, что эта гримаса намертво приклеилась к щекам, болезненно защемляя нервы. Хорошо хоть додумалась использовать одно из новоприобретенных словечек, глядишь, задумается настолько, что мозг повредит, а лучше сожжет от непосильной нагрузки. О чем ты, А’Соль?. Там уже давно все разложилось. Тухлая сельдь, она и в России — просто испорченная рыба. Но, как ни странно, маг понял смысл сказанного и задорно улыбнулся в ответ, явно придумывая очередную пакость. Старшенький принц осмысливал, раздумывал, планировал… А я, застыв аккурат напротив него, просто пялилась на этого преображенного «скользкого» червя. Маг выглядел иначе, с этим я не могла не согласиться. Когда-то белые длинные волосы превратились в тугой короткий хвост, подстриженный по периметру на существенно укороченную длину. Отчего по бокам волосы топорщились и торчали, обрамляя контур лица, полностью закрывая скулы и, что немаловажно, острые уши. Длинное тело, облаченное в модную кожаную куртку с блестящими эполетами и пушистым мехом на капюшоне, смотрелось современно и необычно, а джинсы, наоборот, самые что ни на есть обыкновенные, обтягивали мускулистые удлиненные ноги, не заостряя внимания на их слегка нестандартной длине. Одним словом, маг выглядел вполне по-человечески, если бы не взгляд — злой, искрящийся магией. Впрочем, не многие знают, как выглядит сила, рвущаяся на свободу, еле сдерживаемая и смертоносная. Я знала, боялась и надеялась на чудо. А еще молилась Святому Урсулу, надеясь, что даже здесь — в чужом мире — он меня обязательно услышит и спасет.

— Что, проказница, доплавалась? — хмыкнул Моб, прекрасно ощущая страх, плотным полотном окутавший мое тело.

— Что ты, птенчик. Я давно не плаваю, а летаю высоко в небе, — улыбка преобразила лицо, обнажая белые ровные зубы.

— Так это же ничего, — в тон ответил принц, — крылышки — это не беда. Ломаются на счет раз…

Эти слова, естественно, мне не понравились. Но достойного ответа подобрать я так и не смогла. Моб ждать и не собирался. Ему, по всей видимости, вообще было не до разговоров. Ой, нет. Кажется, я поторопилась с выводами.

— Селедка, — начал он с оскорбления, — обладай ты хоть толикой ума, давно бы сообразила, что к чему. Я в принципе понимаю твое стремление угодить Урсулу, а желание разделить власть с влюбленным идиотом, даже приветствую — ну, с точки зрения морали, так что поверь, в моих глазах ты не так уж и плоха… была до сегодняшнего дня. Признаюсь честно, я даже зауважал и впечатлился твоим поступком и рвением на пути к поставленной цели. Рыбка, не разочаровывай меня больше, не рви мое хрупкое сердечко, — громкий смех сотряс стены комнаты. — А человечки, они того не стоят!

Не знаю, стоит ли воспринимать сказанное Мобом за комплимент, но я не смогла. И скажу честно, от его слов запаниковала, из последних сил сдерживая желание не просто броситься наутек, а рвануть подобно резвому паруснику (* самая быстрая рыба в мире), обгоняя волны. Моб резко дернулся, предугадывая побег, наверное, что-то эдакое прочел в моих глазах, не иначе, и ухватил за самое ценное, между прочим, — за волосы. Я, рванувшая с места, резко затормозила в процессе полета, практически лишаясь собственной шевелюры, и неуклюже плюхнулась на грудь принцу. Моб хищно улыбнулся и, продолжая безжалостно сжимать мои белокурые вихри, потащил к двери. Слава Урсулу, расстояние оказалось небольшим, иначе я бы лишилась главного своего достояния — головы. У выхода Моб помедлил, перехватываясь поудобнее, и продолжил свое «путешествие».

Не заботясь о моей сохранности, принц тащил меня по коридору, задевая все, что попадалось на его пути. И поверьте, помимо двух стульев, непонятно откуда взявшихся здесь, я сосчитала все углы и неровности стен, кафеля и даже частично дверей других комнат. Кожа на голове натянулась, грозясь оторваться и превратить мои волосы в скальп, чего бы мне точно не хотелось. Нервные окончания пульсировали и ныли, ни о чем другом думать я была не в состоянии. А Моб спокойно продолжал свой бег по «пересеченной» местности. Мы «благополучно» преодолели коридор, выскочили на улицу и двинулись по узкой колее, протоптанной к жилому корпусу. Принц, как истинный джентльмен, двигался по удобной дорожке, а я, как несчастная собачонка на привязи, волочилась вслед за ним по глубоким сугробам, путаясь в своих ногах и утопая по колено в холодном снегу. Куртку, естественно, Моб захватить не удосужился, отчего я мерзла, дрожала и не могла выговорить и слова. А очень хотелось, между прочим. Нецензурная лексика так и норовила выскочить из открытого рта. Мы двигались по направлению к центральному корпусу и, обогнув вход, зашли справа — наш путь лежал через бассейн.

Не знаю, зачем русалу понадобилось такое обилие воды, но мне это не понравилось. Да и вся ситуация, в которую по глупости я угодила, не радовала. Твердые пальцы жилистых рук сжимали с неимоверной силой, причиняя нестерпимую боль.

— Не усни, — неожиданный хлопок по лицу вернул меня в сознание. Звонкая пощечина, оказавшаяся не столько болезненной, сколько обидной, привела в чувства. Голова, откинутая назад до упора, болезненно дернулась, грозясь оторваться от шеи. Из глаз посыпались искры, мгновенно замерзая на пронизывающем холодом ветру. Пара шагов, и мы оказались в теплом душном «предбаннике». Моб, не обращая внимания на мое сопротивление, продолжал тащить меня пусть к неживой, но воде. Его не смущало, что нас могли увидеть. Впрочем, в бассейне, насколько позволял взгляд, никого не было.

Резкий толчок, и я упала, растянувшись на холодном кафеле бассейна. Больно ударилась и непроизвольно зажмурилась. Хорошего в происходящем мало, но есть и положительные моменты — те самые, которые я пыталась безуспешно отыскать.

— Вставай, — грубо произнес Моб.

— Зачем? — испуганно дернулась я и начала соскребать себя с пола. Положение лежа, само по себе, не выгодно с точки зрения нападения. На многое я, конечно, не рассчитывала, но попытать счастье планировала однозначно. Что бы Моб не задумал — ничем хорошим мне это не светит, а значит терять мне нечего. Вот попытка выиграть бой определенно есть, пусть и в случае необычайного везения или эффекта неожиданности.

Аккуратно приподнялась и выпрямилась. Гордо выровняла тело и вздернула подбородок. Как же без этого проявления бунтарского духа?. Стоп, А’Соль, что же ты делаешь?. Овца на заклание — вот подходящая роль. Прикинувшись несчастным животным, больше шансов неожиданно напасть. Быстро затолкала «бунтарский» дух куда подальше, глазки опустила дол, тельце скрючила и приготовилась к решительному отпору.

— Порадуй своего принца!

О, это что-то новенькое. И, главное, как-то совершенно неожиданно в сложившейся ситуации.

— Станцевать? — произнесла с сарказмом, но быстренько подавила ненужное чувство гордости и для пущей правдоподобности опустила плечики. — Не научилась в человеческом обличье.

Не знаю, что жаждал получить Моб, но явно не танца. Поэтому его слова, произнесенные с придыханием, стали для меня полнейшим сюрпризом. Принц вальяжно подошел ко мне, нагнулся и произнес:

— А этого и не требуется, — и столкнул меня в воду бассейна.

Противная вода с резким запахом хлорки ударила в нос, мгновенно заполняя легкие. Дыхание перехватило, и я, барахтаясь и отплевываясь, сделала пару огромных гребков в попытке удержаться на поверхности. Ноги медленно становились ватными и тянули ко дну, а силы начали покидать. Я чувствовала как намокшие конечности медленно, но верно, превращаются в русалочий хвост. И боролась, старательно делая гребки руками, ожидая этого великого события.

— Ну что, станцуешь для меня танец страсти? — гадкий морской червяк ухмылялся и подходить к воде не торопился, оставаясь в метре от бортика бассейна. Но и я больше не чувствовала себя беззащитной. Жемчужина подозрительно нагрелась, бултыхаясь в районе моей груди. Намокшее платье скрывало артефакт, не давая увидеть цепочку. А я аккуратно отплывала назад, пытаясь совершить простой, но очень эффектный маневр под названием стратегическое отступление. Старшенький принц странен и психологически нестабилен — этот факт я поняла только сейчас. И это, по определению, должно было стать нашим правителем?. Ой, черненькая, теперь я тебя понимаю!

Моб продолжал строить мне глазки и дефилировать по кафелю бассейна на безопасном расстоянии. Понял мое желание отомстить, обрызгав царственную персону в неподходящий момент, тем самым лишив «почвы под ногами».

— Что же ты, Солярия, не танцуешь? Удиви своего принца напоследок! — гадкий смех вырвался из груди русала и огласил «окрестности». А мне стало не по себе. Нет, конечно, я и ранее не ожидала ничего хорошего от сложившейся ситуации, но только сейчас поняла, как глубоко влипла. Чувство самосохранения било тревогу. А сознание царапала мутная, ускользающая мысль, которая никак не хотела формироваться во что-то определенное и понятное. Что-то я упустила. И это «что-то» лежало прямо на поверхности и не давало покоя, будоража и заставляя отвлекаться от происходящего, от Моба.

Принц перестал «философствовать» и перешел к решительным действиям. Глаза, мертвые, лишенные цвета, заискрили магией, а руки зашевелились резко, дергано, нервно, выписывая пассы и кривые восьмерки. Я стоически наблюдала, упираясь спиной в противоположную стенку бассейна. Сама загнала себя в угол в процессе стратегического отступления. Моб продолжал творить волшебство, неведомое, страшное, направленное на меня. Я чувствовала себя ключевой фигурой в творившемся на моих глазах спектакле и ничего не могла с этим поделать, лишь вжималась в холодный кафель, чувствуя, как холод и страх электрическими искрами пробегают по телу, вызывая не контролируемую дрожь. Моб более не обращал на меня внимания, сосредоточившись на ворожбе. А меня, видимо, от переполнявших негативных эмоций, осенило. Этот червяк ни разу за наше «повторное» знакомство не спросил про черную жемчужину. И именно это свербело в мозгу. Он не пытался выманить артефакт?. И это казалось не просто странным — это приводило в недоумение.

— Моб! — пискнула я, пораженная собственной сообразительностью. — А жемчужина тебе больше не нужна? — думаю, пришло время поторговаться. — Не то чтобы меня это интересовало, но ведь именно она — камень преткновения в вашей семейке. Да и не думаю, что тебя примут с распростертыми объятиями дома без этого чудного артефакта, обеспечивающего всей нашей расе свободное существование. В конце концов, ты его похитил вместе со мной и просто обязан вернуть в целостности и сохранности!

— А вот и не думай, — зло огрызнулся принц, сбившись с ритма и неожиданно опуская руки. — Нестабильная магия, сельдь ее, — тихо выругался Моб и собирался продолжить в том же духе, но резко остановился, прислушался и замер.

Громкие шаркающие шаги гулким эхом отдавались в пустом помещении. Кто-то настойчиво продвигался в нашу сторону, решив в столь неурочный час посетить бассейн. Жемчужина на шее нагрелась сильнее, а я вздрогнула, осознав очевидное — к водичке, намереваясь освежиться, нетвердой походкой двигался шеф. Страх прокатился по телу, сотрясая тело дрожью. Мой рыжий хвостик от испуга поджался, а я, перестав рассуждать здраво, дернулась в сторону босса, намереваясь закрыть его тело своим в случае опасности. В миг побледневшее тело сравнялось по цвету с водичкой. Моб оценил мое рвение, взбудораженный вид и глаза, мгновенно наполнившиеся слезами. Тихонько хмыкнул и убрал свое длинное тело с линии обзора, спокойно и бесшумно скрываясь за высокой пластмассовой горкой. Правильно, зачем светиться, если можно напасть исподтишка. А мне было не до размышлений. Бросилась в сторону противоположного бортика и, забыв про собственный хвост, попыталась выбраться на «сушу». Но вовремя одумалась и, поджав плавник под себя, надеясь, что он не будет бросаться в глаза, прижалась всем телом к холодному кафелю бассейна, вытягиваясь по струнке.

Босс был один. И выглядел он, как ни странно, великолепно. Горящий взгляд, слегка взлохмаченная шевелюра и плавки, обтягивающие длинное поджарое тело. Именно на эти плавки, ну или на то, что бугрилось под ними, неизменно притягивая мой любопытный взгляд, давая простор воображению, я уставилась в этот трагический момент. О спасении босса я как-то позабыла мгновенно.

Руслан Олегович сделал пару шагов по направлению к водичке и, вспомнив, несомненно, важную вещь, принялся поспешно раздеваться. Под словом раздеваться понимается поспешное снятие двух кипенно-беленьких носочков. Начальство изловчилось, стянуло, повернувшись ко мне задом, ботинки и приготовилось принять водные процедуры. Бедная русалочка, в моем лице, прижалась к бортику и, по всей видимости, обнаружена не была. И тут меня осенило. А зачем, спрашивается, Руслану ботинки?. Наверное, просто не было подходящей обуви под рукой. Ой, вот о чем я думаю. Босс намеревается с размаху плюхнуться в бассейн, который в данный момент занят мной — самой что ни на есть настоящей русалкой. Этого знания босс может и не пережить, а учитывая близость Моба, у нас обоих есть такой шанс. Но самая страшная мысль, прочно поселившаяся в голове, — как Руслан к этому отнесется… если, конечно, выживет. Было страшно, и заранее обидно. Люди Моравии сельдей не любили, боялись и уничтожали. Милый очаровательный хвостик считался уродством. А водная магия и черная жемчужина — являлись единственной защитой от иноземных захватчиков, мечтавших покорить морские глубины!

Я размышляла, надеясь найти выход из сложившегося положения, мрачно оценивая перспективы встречи с боссом в столь неурочный час. А Руслан продолжал подготовку к омовению. Довольно шустро приближаясь в неудобной «обуви».

Резкий прыжок и водопад брызг накрыл меня с головой. Волосы, умудрившиеся частично сохранить сухость, впитали воду и повисли мокрыми сосульками, обрамляя лицо. От неожиданности я зажмурилась и прижала руки к пылавшим от смущения и злости щекам. А когда открыла, наглая ухмыляющаяся физиономия находилась прямо напротив. Начальство заинтересованно рассматривало мою точеную фигурку в платье, прилипшем к мокрому телу. Грудь, талия и выступающий из-под одежды огненный хвост — все было напоказ. Ничего не удалось скрыть. И я приняла решение не тушеваться и встретить свою судьбу с широко открытыми глазами. В конце концов, по сравнению с отказом, который я пережила сравнительно недавно в пустом коридоре жилого корпуса, происходящее сейчас — ничто. Да и оправдание — я русалка, поэтому и отвергнута, не прокатит. В смысле, меня отшили задолго до того, как узнали мою принадлежность к древней расе.

Выпрямила спину. Гордо приподняла подбородок и уставилась на Руслана Олеговича немигающим злым взглядом. «Молчание — золото!» — вспомнилась местная поговорка. И я последовала народной мудрости и молчала, пытаясь сойти за статую из мрамора. Ну, а вдруг?!

Шеф долго смотрел на меня, моргал, но не делал ни одного движения в мою сторону. Отмер и перевел взгляд куда-то в район груди. «Вот же… ещё один склизкий червяк на мою голову!» — возмутились в душе, вспыхивая, как маков цвет. Румянец окрасил все тело, а руки охватили полную грудь с торчавшими от холода сосками, закрывая от настойчивого взгляда. И в этот момент я поняла одно — босс пялился не на нее. Он смотрел на жемчужину, упорно прожигающую дыру в моем платье. Подлый артефакт именно в этот момент решил переметнуться в «родненькие» ручки своего избранника, тем самым, подло подставив меня перед Мобом. Пламя светилось голубым ярким факелом и не жгло кожу, прожигая лишь черное платье. Мертвый огонь разгорался сильнее, превращаясь в магическую искру и, естественно, привлекая внимание. Не знаю, видел ли что-нибудь принц из своего укрытия, но Руслан видел все и, делая осторожные быстрые гребки, плыл на помощь. Резкое движение, и жемчужина оказалась в его руках, сорванная вместе с цепочкой с моей шеи. Эта магическая гадость мгновенно потухла, успокоилась и «задремала» в твердых руках. А начальство, мельком взглянув на нее, удостоило меня такого говорящего взгляда, что стало не по себе. Мурашки дружною гурьбой засеменили по позвоночнику, разбегаясь стайками по коже. Румянец «загорелся» повторно, на этот раз охватывая большие ареалы. Острые ушки, щеки, шея и начало груди, выглядывающее из-под платья, все окрасилось в малиновый цвет. Вот где сейчас моя хвалебная холодность и невозмутимость?. Сельдь я, в конце концов, или кисейная барышня?. Телу было все равно, кем я являюсь по праву рождения. Оно жило своей собственной жизнью и подчиняться сознанию не торопилось.

— Русалка! — протянул шеф, плотоядно облизываясь. Надеюсь, он не любит рыбу… жрать. Ощущение, что я ошибаюсь, навалилось на меня с немыслимой силой, а рот, без моего на это позволения, прошипел:

— Пить надо меньше. Да.

— Э-э-э, нет. Я трезв, как стеклышко, — но, подумав, босс решил не врать и добавил. — Практически! — и смачный кулак опустился на грудь шефу. Живут у нас в Андалусии такие обезьянки милые. Шимпанзе называются. Так вот они любят так кулаками по груди размахивать, да попами трясти. Ой, я только что босса с макакой сравнила. Мамочки. Птьфу-птьфу-птьфу, даже в мыслях не стоит этого делать. Услышит, пронюхает, придушит!

На яростное высказывание слов не нашлось. Поэтому больше не трепыхаясь, в надежде на скользкий хвост и только на него, попробовала выскользнуть, как селедка из бочки, из рук этого самоуверенного гада, в данный момент крепко обнявшего меня за талию. Но, босс, оказавшись, по всей видимости, большим любителем рыбы, отпускать меня не захотел и прижал с такой яростью, ненавязчиво лаская каждую мою чешуйку, что сил сопротивляться не осталось. Тихий шепот меня добил окончательно.

— Рыба моей мечты, — пропел босс несколько раз, и нет, не отключился, а взглянул на меня осознанно и до безобразия трезво. — И так, сколько мне полагается желаний? — задушевно начал этот гад, явно не веря в собственное сумасшествие. А что я?. Попыталась вырваться и, осознав происходящее, ну, и заодно тщетность своих попыток, мрачно произнесла:

— В сказки, значит, верим-с, — звучало как приговор. Жемчужина покинула меня, уплывая прямо из моих рук, величественно подмигивая всеми тридцатью тремя магическими «гранями», все же нецензурная лексика мне чужда.

Мать моя рыбина. Мне было смешно, нет, честное слово. А начальство улыбнулось в ответ, совершенно не желая давать мне свободу. Забавные морщинки скопились у глаз Руслана, усиливая сходство с наглым мальчуганом. Широкая улыбка преобразила лицо, делая его необычайно молодым и красивым. Босс сверкал глазами и продолжал прижимать меня к себе.

— Я пожалел, — шепнул мне на ушко. — Больше не совершу такой глупости. Не отпущу…

Удар плавников огорошил расслабленного и улыбающегося Руслана. Такой подставы начальство явно не ожидало. В глазах мелькнули звезды и, прежде чем закатить очи к небесам, в данном конкретном случае к прозрачному потолку бассейна, через который нет-нет, да и мелькнет свет луны, выскользнувший из-за облаков, босс обиженно взглянул на меня и выпустил из рук извивающееся тело. Мое предательство стало для него сюрпризом. Разочарование и обида проскользнули в глазах. У человека умерла мечта. Да, вот так. Такая большая, сказочная и самая-самая. Шеф, не ожидая такой реакции и силы с моей стороны, плавно ушел под воду. Но я успела, вытолкнуть несчастного мужчину на поверхность и резво отплыла на другой конец бассейна.

Начальство возлежало на спине на холодном кафеле и ржало. Громко, весело, сотрясая воздух отрывистым гоготом. Как обидно, что босс сошел с ума. Какая досада!