Вечером 6 декабря капсула подлетела к Луне настолько близко, что громада лунного диска заполнила собой весь иллюминатор словно гигантская, нависшая стена, которая падает на капсулу и вот-вот ее раздавит.
Главный взглянул на часы. Согласно программе полета, Земля сейчас должна передавать автоматическому устройству управления капсулы последние инструкции перед посадкой. Да, так летали на Луну в добрые старые 60-е годы — на борту космического аппарата невозможно было установить компьютер для расчета траектории, потому что в те времена такой компьютер весил несколько тонн. Компьютер должен был оставаться на Земле.
Главный посмотрел на панель приборного отсека. Разумеется, он не мог увидеть, он мог лишь мысленно представить себе, как сейчас там, внутри этого ящичка переключаются триггеры, запоминая длинную последовательность точек и тире, передаваемую с Земли по радио. Потом устройство управления повторит полученные инструкции, и на Земле проверят нет ли ошибок, почти неизбежных при такой дальней радиосвязи, передадут на капсулу исправления, снова проверят как поняты инструкции, и лишь после этого капсула начнет осуществлять программу прилунения. До этого момента у Главного не будет никакой возможности узнать, приняла ли капсула инструкции, или же у нее, скажем, испортился радиоприемник, и тогда он расшибется в лепешку. Наступили часы томительного ожидания. Лунные кратеры в иллюминаторе все приближались и росли…
Но вот, вскоре после полуночи (по московскому времени), уже 7 декабря, он наконец снова ощутил толчок: заработали двигатели ориентации — готовясь к торможению, станция разворачивалась основным двигателем в сторону Луны. Из иллюминатора Луна ушла куда-то вниз, и ее место заняло звездное небо. Давящее ощущение нависшей стены исчезло. Главный приблизился к иллюминатору. Теперь, когда Луна была внизу (пусть это даже был условный низ, ведь в капсуле все еще была невесомость), теперь ощущение было совсем иным. Появилось чувство парения, полета высоко-высоко над бескрайней равниной, простирающейся на тысячи километров. Легкость и свобода. Лунный сон приближался к своей кульминации. В голове стучал марш «мы рождены, чтоб сказку сделать былью…»
В 00 часов 50 минут 20 секунд по московскому времени капсула завибрировала, загудела, и сила тяжести, от которой Главный уже отвык за трое с половиной суток полета, резко вдавила его в кресло включился двигатель торможения.
«Вот оно, началось! Через минуту все решится!» возбужденно прошептал Главный. Он взглянул на табло высотомера: высота 80 тысяч метров, 70 тысяч, 60 тысяч…
«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» 50 тысяч метров, 40 тысяч, 30 тысяч…
«Преодолеть пространство и простор!» 20 тысяч, 10 тысяч, 5 тысяч, 3 тысячи… Он не пел, он декламировал, он почти кричал сорвавшимся от волнения голосом…
«Нам ветер дал стальные руки-крылья!» 2 тысячи, одна тысяча, 800 метров, 500 метров, 300 метров… «Чуть не забыл!» — мелькнуло в голове. Он протянул руку к проводу питания радиостанции и рванул его на себя. Связь Земли с «Луной-8» прервалась на высоте 70 метров. Но она была уже не нужна — станция опускалась в автоматическом режиме… 50 метров, 40 метров, 20 метров, 10, 5…
«А вместо сердца пламенный мотор!!!» Двигатель разметал в стороны потоки лунной пыли. 3 метра, два, один, удар!.. Тишина — двигатель замолк… Покачивание на амортизаторах. Медленно оседающее облако пыли за иллюминатором. Часы показывали 00 часов 51 минуту 30 секунд Москвы.
Он был на Луне. Первый из людей. Пока живой. Лунный сон сбылся. «Успел. Успел! Успел!!!»