Когда Левшов вышел из серого здания, на улице было уже темно. Налетевший ветер сделал москвичам щедрый подарок — отодвинул завесу облаков и показал кусочек звёздного неба. Левшов остановился и пристально посмотрел на звёзды. Он и раньше был уверен, что всякий раз, когда мы смотрим на небо, мы неизбежно встречаемся взглядами с жителями иных миров. Это был вопрос простой математики — глядя на небо, мы смотрим в бесконечность. Любой, сколь угодно малый кусочек неба содержит бесконечное количество звёзд, пусть даже столь далёких от нас, что наши глаза не способны уловить их слабый свет. Какой-то процент из них неизбежно населён разумными существами. Но любой процент от бесконечности равен бесконечности. В бесконечном количестве обитаемых миров в любой момент времени реализуется полное множество всех действий, возможных для разумных существ. В том числе, кто-то из них также сейчас вглядывается в звёздное небо и думает о том, кто сейчас смотрит на него с другой стороны этой непостижимой космической бездны, так же, как и он, потрясённый осознанием своей затерянности в её звёздном великолепии.

Но сегодня Левшов смотрел на звёзды с особым чувством. Сегодня он не просто был уверен — сегодня он знал. Он глядел на Вселенную. В ответ Вселенная глядела на него мириадами ожидающих глаз. Сегодня он впервые знал, чего они ждут от него…

Придя домой, Левшов сел за стол, взял ручку и лист бумаги и начал писать письмо генсеку:

Уважаемый Юрий Владимирович!

Я обращаюсь к Вам по чрезвычайно важному вопросу, от которого, может быть, даже зависит вся дальнейшая судьба человечества…

Но, впрочем, это уже совсем другая история — история Сети «Нанотех»…