Христиерн II и Густав Ваза

Лажечников Иван Иванович

Христиерн II и Густав Ваза.

Драматический очерк в 4-х актах

(1841)

Лажечников И. И. Собрание сочинений. В 6 томах. Том 6. М.: Можайск — Терра, 1994.

Текст печатается по изданию: Лажечников И. И. Полное собрание сочинений. С.-Петербург — Москва, товарищество М. О. Вольф, 1913

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Христиерн II, король датский, прозванный Нероном севера.

Елисавета, дочь его.

Густав Эриксон Ваза.

Матильда, мать его.

Магнус Мундс, правитель Ютландии.

Оттон Крумпен, полководец.

Магнус Гойе, начальник замка.

Барон Ландсель, королевский секретарь.

Баронесса Ландсель, жена его, гофмейстерина при Елисавете.

Гаральд, молодой шут королевский.

Эрик, паж.

Родериг, пестун Густава, немой.

Рудольф, сокольник.

Офицер.

Гонец.

Служитель придворный.

Солдаты, 1-й, 2-й, 3-й и 4-й.

Рыцари, дамы и охотники.

Действие происходит в начале XVI-го столетия, в Ютландии, в королевском замке и в окрестностях его.

{Речь, включенная между знаком ( ), означает сказанное про себя, в сторону.}

 

АКТ I

Явление I

Комната во дворце Христиерна. Из окна видно море. В стороне стол с прибором для письма. Полдень.

Христиерн и Эрик. Христиерн дремлет, лежа в глубоких креслах; у ног его сидит Эрик и слегка, по временам, трет ему ногу.

Эрик

(Прекрасная, завидная судьба! Ровесники мои теперь гуляют, Где вздумалось, свободные, как ветер, Который на конях ретивых обгоняют. Как перья шлемов их волнуются приятно! Как солнце в золотой броне горит! От топота коней стонает поле; Копыта их взрывают мураву И мечут с нею стыд в ряды отставших). Рудольф, Иоган, из вас кто победитель?

(Печально качая головой.)

Конечно, бедный Эрик, уж не ты!

Христиерн

(пробуждаясь)

Что, что за крик?.. Не возмущенье ль? Не посягают ли на жизнь мою? Кто смел?.. Меня... помазанника Бога?

Эрик

Спокоен будь... заснул было я сам И закричал во сне...

Христиерн

              Когда я сплю, На страже ты, мой верный паж! Ты знаешь, я тебе вверяю Жизнь драгоценную царя и с ней народа. Со мною ты, так я спокоен, и опять Могу вздремнуть. Три ночи и три дня Глаз не смыкал.

(Закрывает глаза.)

Эрик

        (И даже помечтать О счастье не дает! Спи, злой старик, Ведь только и часов у твоего народа Без страха, без ярма, пока ты спишь.

(Немного погодя.)

Да, милые друзья, теперь на воле Отвагу юности пытаете вы в играх И жизнью тешитесь, а кто и посчастливей, Против врагов отечества со славой Переломил копье уж не одно. А я — невольник... я судьбой назначен В сиделки, в нянюшки к больному старику; Тру ноги той рукой, которая должна Смирять коней, мечом отцов владеть; Бужу последние я искры жизни На гибель тысячей, той жизни, Которую б хотел сам задушить. Прекрасная, завидная судьба!

(Немного погодя.)

Я про отечество как будто молвил? Отечество! да где ж оно для сироты, Который ни отца, ни матери не знал, Не знает места, где родился?)

(Плачет.)

Христиерн

(не открывая глаз, ищет чего-то рукою)

Где ты, мое дитя? дай голову свою. Вот так... Как мягок шелк твоих волос! Как пальцам в них блуждать приятно!

Эрик

(Зачем на голове мой каждый волос В змею не обратится, чтоб тебя, Злодея, столько раз на смерть ужалить, Сколько ты совершил злодейств!)

Христиерн

(открывая глаза)

Нет, не могу заснуть: все он в глазах Мерещется в моей короне и порфире. Как нагло на меня глядел мятежник! Как дерзко мне с усмешкой погрозил! Не я, Густав властителем казался. Нет, не засну, пока живой иль мертвый, В цепях не явится передо мной Крамольный Швед.           В окно взгляни-ка, Эрик, Не едет ли корабль от шведских берегов? Ты молод... зоркий глаз с усердьем вместе Далеко видят.

Эрик

(смотря в окно)

       Нет, я ничего не вижу; Валы одни бегут по синеве пустыни, Все ту же без конца неволи тянут песнь. (Постой, помучаю его). Однако ж Взмахнул крылом как будто белый парус.

Христиерн

Когда бы он?.. Заступница, Бригитта! Будь ласкова, дохни попутный ветр И приведи корабль мой драгоценный; Устрою новый храм я в честь твою.

Эрик

Вот ближе... Нет, мой верный глаз предатель, Мне пену вод за парус показал.

Христиерн

Как, Небо, ты ко мне сурово! Тебя ль молением не утомлял?

Эрик

Опять... как будто холст ветрил надулся, Как будто иглы мачт пронзают воздух! Ах! я обманут... виноват: То чаек пестрая семья, Качаяся на синем гребне волн, Печально выкликает бурю.

Христиерн

Вещун негодный! бурю?.. лжешь! Да знаешь ли, что голова моя, Что мой венец у этих вод в залоге? Да знаешь ли, что море это Несет сокровище, которое не купишь На золото ганзейского союза? Когда бы не любил тебя так много, Я вырвал бы глаза у злого вещуна.

Эрик

Давно пора!

Христиерн

      Вот ты уж и надулся, Мое дитя, мой баловень негодный! Поди ко мне...

Эрик подходит к королю; тот дает ему поцеловать свою руку.

        и скрепим мировую. Кто скажет, отчего так Эрика люблю! Хотел бы я подчас тебя и пожурить, Да в сердце гнев спешит тотчас улечься.

Эрик

У вас есть дочь: поберегите Любовь свою и ласки для нее.

Христиерн

Щенок слепой, тебе ль учить меня, Кому их расточать я должен!

Явление II

Те же и Гаральд.

Гаральд

               Вести! Бесценны вести, мой король бесценный! Что дашь за них?

Христиерн

        Торгаш всегда товар Показывает свой, а там и цену Запрашивает он.

Гаральд

        А если знает, Что покупщик таков, что может все Забрать, и пфеннига не заплатя?

Христиерн

И может за утай велеть повесить!

Гаральд

Каков купец! упрямый похоронит В земле товар. Сокровище-товар! Горя желанием иметь его, Святых мольбой и данью утомляли; В тревоге дни, без сна все ночи проводили.

Христиерн

Не может быть, что ты... нет, эту весть Мне пушки пасть расскажет, не твоя.

Гаральд

Та будет медная, теперь моя Покажется тебе за золотую.

Христиерн

(бросая ему кошелек)

На, вот твои уста озолотить! Но если дашь не то, что ожидаю, Велю тебя соломою набить.

Гаральд

Не я один, покорный твой слуга, — Твои три королевства знают, Как обещания ты держишь верно; И потому спешу скорее к делу. По должности моей шныряя там, Где люди есть, где только есть язык, Чтоб усладить твой слух на сон грядущий, И наконец концов наскучив слышать Одно и то ж, что все тебя боятся, А любят лишь лазутчики твои...

Христиерн

Да кто ж им, дуракам, сказал, что я Любви червей презренных добиваюсь, Которых задавить могу ногой! Потом?.. скорей!

Гаральд

        Я на берег морской В раздумье том стопы мои направил, Что может быть там ловлею потешусь Такой, какая мне и в жизнь не удавалась. Как в руку сон: гляжу — челнок волна Волне передает, то пеной надуваясь, То золотым стеклом смиренно расстилаясь, И шасть ко мне, к моим-таки ногам. «Что шлет-то мне Один?» — подумал я, И с этим словом прыг из лодки. Рыбак, не молодых, не старых лет, Пал на колена, стал творить молитву, И так молился горячо, что слезы Струями по лицу его бежали. На мой вопрос, откуда и за что Он так усердно молится, рыбак Мне рассказал, что буря занесла Его далече к шведским берегам, И что на родину теперь он возвратился; А что он видел, слышал там, лишь вспомнить, Так дыбом волосы на голове встают.

Христиерн

Ну, говори скорей, что видел?

Гаральд

(скидая дурацкую шапку)

Во-первых, видел он Густава Эриксона В цепях...

Христиерн

     (Благодаренье вышним силам!.. Он мой). В цепях, сказал ты? где и как?

Гаральд

Когда его на твой корабль сажали.

Христиерн

Да подлинно ль то был Густав, не кто другой? Быть может, рыболов и обманулся.

Гаральд

Вопрос я тот же сделал рыбаку. «Меж тысячи узнаешь Эриксона, — Он отвечал, — высок, пригож, умилен И сановит, как вождь небесных сил; Лишь взглянет раз, не позабудешь взгляда Того и в час, как станешь умирать. Меж стражи, в узах, он царем казался; Народ, и стар и мал, за ним стекался; Кто обнимал его колена, кто Детей грудных просил благословить, Когда же на корабль взошел, рыданья Стояли в воздухе, и берег застонал, Как будто бы отца в могилу опускали».

Христиерн

Он мой — мой, наконец! (Пусть провожают, А встречи ждут на свете разве там!) Куда ж корабль девался?

Гаральд

            Буря злая Его было в объятья увлекла; Да вырвался от жарких поцелуев Иосиф наш, и у Борнгольма Стал в целомудренной тиши.

Христиерн

(грозя пальцем)

           Смотрите Вы, сладкие историки героя, Чтобы к заре истории конец Был довершен у здешних берегов; Не то доскажете...

Гаральд

          А если буря?

Христиерн

Молитеся, усерднее молитесь, Чтоб бури не было: ведь это ваше дело! Надеюсь, рыбака...

Гаральд

        Как водится схватили И, вероятно, допросили И, вероятно, засадили, Пускай себе поет в тиши ночной: Где ж лучше жить, как не на родине святой!

Христиерн

(Он дерзок, но надежней дерзость эта, Чем лесть коварная моих баронов). Какие ж ужасы тебе он рассказал? Я их досель, мой милый, не слыхал.

Гаральд

Бельмо-то на глазу Густав, во-первых, И надо снять его: был член Другой с огнем антоновым: заразу Мог сильно в теле он распространить: Отец Густава, знаешь, Эрик буйный — Его в отечестве любили слишком — Зарезан Эрик. Все, что его Держалось жилочкой родства иль дружбы, Мечом посечено и брошено собакам. Был вредный член — язык Густава дядьки, Который мог про операцию эту Невыгодно шепнуть Густаву — вон! А человек, немой, за эту милость Купил себе блаженство жить в тюрьме При господине...

Эрик

        Вот герой, венцов достойный!

(Христиерн молча смотрит на него сурово.)

Гаральд

Безделица! в тюрьме великого Христьерна! Не шведская вонючая тюрьма! И словом, говорят, была такая Резня, что кровь по улицам лилась. По крайней мере, слышал так рыбак Везде, где не было кому подслушать.

Христиерн

Все хорошо; да только я немых До смерти не люблю.

Гаральд

          Что бы тебе Когда мне дать такое порученье? Как весело должно в крови купаться! Смерть хочется порезать; так рука И просится на нож. Не веришь ты? Вели спросить у поваров своих: Что день, то душу каплуна в Валгаллу Переселяю я — и мудрено ль? Ведь, говорят, отец мой был мясник. Да вот и комендант.

Явление III

Те же и начальник замка.

Начальник замка

        Тебе известно, Должно быть, государь, что пойман важный...

Христиерн

Да, важный вестовщик. Надеюсь, он Допрошен?

Начальник замка

Вот допрос, который счастье Имею положить к стопам твоим.

(Подает бумагу.)

Христиерн

(прочитав ее)

Одно и то же! показанья верны. Благодарю, мой шут, ты не солгал.

Гаральд

Когда я лгу! При древних божествах Оракула вернее не бывало. Еще не то увидишь (подшучу Когда-нибудь, что ад и небо захохочут).

Христиерн

(начальнику замка)

Откуда ветер?

Начальник замка

        Север напирает Его на нас.

Христиерн

      Я не люблю таких Иносказаний. Север напирает? На Данию? Пока я жив, природа И люди севера несут ей дань. Но Бог простит, ты старый мне слуга И верный.

Начальник замка

        Языком могу и ошибиться, Но не рукой и верностью к тебе.

Христиерн

И потому  вам пленника вручаю, Какого Дании не снилося во сне. Важнее он приобретенья флота, Открытья рудников, текущих златом; Столицу б на него мою сменил. Для встречи с ним вся, вся она в огни Потешные должна бы нарядиться. Знай, Дания! теперь я коронуюсь; Теперь лишь только тверд венец На голове моей: теперь три королевства У ног моих лежат. Ваш, сударь, пленник Развенчанный король. Да, да, я говорю! Он не был им, но Швеции надежды И сердце он держал в руках своих Сильнее может быть меня; ее владыки! Не даром называл ее своей! Не даром кровь хранилась в нем царей!

Эрик

(Кто не велит тебе в сердцах народа Свою власть основать!)

Христиерн

(подозвав рукой начальника замка, тихо ему)

           В цепях он будет — Я цепи, может быть, с него сниму; Свободу, может статься, дам ему, Но помни твердо, что свобода эта Должна быть крепче стен гробовых; сетью Невидимой надзора окружить Его ты должен; сквозь нее чтоб пуще Всего ни звук, ни черточка, ни знак О Швеции его не пробралися: Храни Господь! В помощники тебе Даю Гаральда; он лукав, пронырлив И верен мне. Повсюду вход ему Средь бела дня и в черный час духов; Как тать, пусть в душу вкрадется Густава; Не только слово, мысль его пусть ловит; Как тень, везде за ним!.. Не позабудь, смотри, Твой пленник Эриксон. Меня ты знаешь? Казнить и награждать Христьерн умеет; А рыбаку на шею камень... понял?

Начальник замка

Не отступя на волос, выполню Я твой приказ: надейся на меня.

Христиерн

(громко)

Смерть, смерть тому, кто выронит хоть слово Об Эриксоновом отце, кто лишь Произнесет его хотя в бреду горячки, Хоть шепотом об нем во сне промолвит!

Слышен со стороны моря выстрел из пушки.

Ба! слышишь, гром к моим словам печать Свою кладет. (Ага, условный знак!)

Гаральд

(смотря в окно)

Стрелой летит корабль под датским флагом.

Христиерн

Раз!.. (Господи, скорей дополнь Меж смертию и жизнью промежуток! Не вырвись, сердце, из груди: Не дай ты слабому составу разорваться!)

(Слышен выстрел.)

Другой!.. (Благополучно!.. отдыхаю).

Гаральд

Вот к замку пристает.

Христиерн

          За мной победа! И...

(слышен еще выстрел)

   третий!.. Господа, идите. Что ж вы стали? Идите поскорей встречать его. Густав прибыл... ведь он породы Вазы! Вся Дания кричи со мной: виват! Друзья, усыпьте его путь цветами!

(Опомнясь.)

Безумный!.. скройте вы мое безумье В молчаньи замогильном... слышите, Все вы, которые ему внимали!

Начальник замка, Гаральд и Эрик

(вместе).

                Слышим.

Христиерн

А ты

(подзывает начальника замка и отдает ему шепотом приказание)

   Распорядись, как я сказал.

Начальник замка уходит.

Явление IV

Христиерн, Оттон Крумпен, барон Ландсель, Эрик и Гаральд.

Барон Ландсель

(забегая вперед)

Твой преданный слуга тебя с победой Спешит поздравить — счастлив я, что первый...

Христиерн

Благодарю! ты в радостях моих Всегда участник искренний; надеюсь, И в черный день равно...

Барон Ландсель

           Молитвы миллионов, Любовь и преданность твоих детей Стеною адамантовой тебя От всех бед хранят, а если б... Боже! От мысли лишь одной кровь в сердце стынет... По трупу моему дойдут они...

Христиерн

(обращаясь к Оттону Крумпену)

              Спасибо! Сто раз спасибо! ты доставил мне Такую голову, которой нет Цены в моих трех королевствах.

Оттон Крумпен

Счастлив, исполнив твой приказ священный!

Христиерн

Хоть ты не удивил меня — уверен Заранее я был, что ты исполнишь все, Что долг и преданность тебе велят — Но я, я удивить тебя хочу.

(Подзывает Ландселя и дает ему шепотом приказание; Ландсель садится за письменный стол.)

(Оттону Крумпену.)

Что Швеция? спокойно ль было там, Как ты отбыл?

Оттон Крумпен

        Ручаюсь головой, Спокойно в городах, как на погосте; Не вскрикнет более мятежный голос, Не выглянет наверх уж ни одна Вершина гордая. Мечом провел, Как уровнем, хоть шаром покати. Что начал ты, с епископом — я кончил [1] . Но, государь, тебе донесть обязан: В горах, куда мой меч не проникал, Куда ни золото, ни власть святая Епископа, ни самый голос твой Могучий не найдут путей, — в горах, Я говорю, еще гнездо таится Разбойников, воспитанных Густавом; И лишь дойдет до них, что жизнь его В опасности, все горы разом встанут И, ощетинившись родным железом, Пойдут на нас.

Христиерн

        Смешно!.. Кто? рудокопы? Чернь жалкая, день в день живущая работой — Какой еще? в земной утробе, где Ввек света Божьего ты не увидишь; Где голоса отсюда не услышишь; Кроты, которые боятся днем На землю выползти?.. Смешно, ей-богу! Признайтесь, вы усердьем пылким вашим Из этих нищих полк сформировали Скоренько... Вот, я вижу, легион С ломами, с вилами, идет на нас, И веют уж лохмотьев их знамена!

Оттон Крумпен

Есть слух...

Христиерн

     Бумага есть, надеюсь?

Оттон Крумпен

               Удалиться Шуту и пажу прикажи.

Христиерн

           Останьтесь! В дому моем чужих распоряжений Я не терплю, вы знаете давно.

(С сердцем.)

Бумагу, сударь?

(Оттон Крумпен подает бумагу.)

Христиерн

        А! пора бы вздумать!

(Читая бумагу.)

Ну так, я отгадал!.. Чернь любит сказки, Один болтнул, другой прибавил, наконец Горошинка становится горой. Про Эрика что ни сказали — вздор! Он жив, как я, свидетелем тому Письмо, которое он сыну написал, Заложником его пересылая. А пестун глупый — поделом язык Ему отрезали: меня ругал! Знать, рыбаку хотелось поживиться В воде, его словами возмущенной!

(Продолжает читать.)

Гаральд

(тихо Эрику)

Тоненько! да не проведешь ты нас: На хитреца всегда хитрец найдется. Обман, обман, хоть обернись сто раз!

Христиерн

Еще благодарю тебя. Оттон.

(Ландселю.)

Ну, что, готово ли?

Ландсель

         Несу.

(Подносит королю на бархатной подушке бумагу и подает перо.)

Христиерн

(подписав бумагу, отдает Оттону Крумпену)

            Теперь С тобой бумагами мы поменялись: Прочти.

Оттон Крумпен

    Глазам ли верить? командорство И на год пошлины с пролива Зунда!

(Становится на колени перед королем и целует у него руку.)

Гаральд

(Эрику тихо)

Кто знает, этот год продлится ли неделю?

Христиерн

(дает знак Ландселю, чтобы он скинул с Крумпена золотую цепь, и, когда это исполнено, снимает с себя орден Слона и надевает на полководца)

Вот цепь еще, связать ей должно память Заслуг твоих и благодарности моей.

Оттон Крумпен

Нет слов в устах, все сердце захватило.

Христиерн

(дает ему знак, чтобы он встал)

Хочу, чтобы мои со мною веселились: Тебе, Ландсель, норвежский лучший рудник.

Ландсель

Твои слова мне рудник золотой.

Христиерн

(держа цепь Оттонову)

А эту цепь...

Ландсель

(принимая ее)

       На Эрика надеть Прикажешь?

Христиерн

      Хорошо.

Оттон Крумпен

         (И то прекрасно! С меня на мальчика!)

Эрик

(отталкивая цепь, которую хочет надеть на него Ландсель)

          За что же мне? В великих подвигах участником не был Твой бедный паж, твоя сиделка. Мне ль цепь, когда меча носить не смею? Скорее пяльцы мне; скорей иглу, Шелки, чтоб этих подвигов узоры На память будущим векам изобразить.

Ландсель

Опомнись.

Христиерн

     Брось, брось, он другой дождется цепи! Теперь с детьми возиться нам не время; Хочу великого Густава видеть.

(Удаляется, за ним Эрик и Ландселъ; Оттон Крумпен выходит в другие двери.)

Явление V

Гаральд

(один)

Он счастлив... А! настал мой час. Все в дело! Ум, хитрость и любовь и мщенье... Мщенье! Подай мне силу льва и злобу тигра, И взгляд орла глубокий мне подай. И вы, о мать моя, о мой отец, Чета прекрасная, земли венец, Лишенные злодеем жизни, чести, Всего, что лучшего на свете только есть. С небесной высоты пошлите помощь мне: За вас уж настает святой час мести.

Явление VI

Сцена представляет небольшой двор на берегу моря, между зданиями королевского замка, которые оканчиваются башнями, выдающимися в море; среди левого крыла зданий виден сход из дворца, среди правого крыла — ворота. Вечер, солнце на закате.

Густав, с цепями на руках, Родериг и стража.

Густав

И вот опять на датской мы земле! Два года, ровно два, как я здесь был. Тогда я приезжал не так, как ныне, Невольником, в цепях, залогом жалким Покоя жалкого моей отчизны; Я приезжал тогда послом от ней, Христьерну самому едва не равный, С челом возвышенным и речью смелой. Тогда и ты, Ютландии краса, Чудесное сиянье полуночи, Какого не видал отвека Север, Кидала на меня лучи свои; Тогда, роскошный цвет, в снегах рожденный, Чтоб дивом быть снегов, души своей Ты посылала мне благоуханье. Прочь память этих дней! все, все прошло; Елисавета — дочь тирана... Все бич его кровавым залил следом.

(Немного погодя.)

Но разве я теперь не так же счастлив? О мать моя, тебе несу свободу; Надел я эту цепь, чтоб снять твою; Купил я ею жизнь отцу, тебе могилу Под небом севера благословенным.

(Прохаживается по двору, заглядывая в окна зданий)

Где ж мать?.. В которой же из этих башен В неволе дни влачит?.. где мне искать ее, Скажи мне, сердце; пусть на твой призыв Откликнется она!.. Нет встречи, нет привета; Отзыва не дает знакомый голос! Молчание, как в гробе... Тс! тише, сердце; Замри на этот миг... Мне показалось, Тень у окна знакомая мелькнула...

Матильда показывается у окна

Явление VII

Те же и Матильда.

Густав

О, Боже! ты ль, родная?

Матильда

(протягивая к нему руки сквозь решетку)

А!.. сын мой!.. дорогой Мой, милый, обними меня.. Железо, Везде железо!.. не смогу., а то б Я бросилась к тебе... И ты здесь, Мой верный Родериг?

(Родериг старается знаками изъяснить свою преданность.)

Густав

          Хоть издали Пошли ты мне свое благословенье

Матильда

(вглядываясь в него)

В цепях ты?.. Нет благословенья!

(Скрывается.)

Явление VIII

Те же, кроме Матильды, и Гаральд.

Гаральд

(кривляясь, кланяется Густаву)

Герой полуночи, которого так имя По всей подсолнечной гремит, позволь Приветствовать тебя с великой западней.

Густав

Прочь, шут!

Гаральд

     Что лучше, быть предметом шутки, Или шутить? орлом в железной клетке, Или насмешницей сорокой на свободе?

Густав

Прочь, говорю, и в клетке у орла Есть клюв и когти.

Гаральд

         Жаль! и те бедняжки Так шуткой скованы, что разве я, Да, я их разорвать могу.

Густав

            Христиерн К цепям послал и это униженье!

Гаральд

Вот видите, король шутить изволит; А если эта блажь им в голову придет, Так голове чужой порядком достается.

Родериг показывает руками на облик свой и потом взорами на Гаральда.

Густав

(тихо Родеригу)

Да, смелый, умный вид и добрый — редкость Здесь, при дворе Христьерна.

Родериг делает ему еще знаки, показывая на башню.

Густав

               Понимаю! Как капли две воды Кронсгельм, тот самый, Что с башни этой

(указывает на одну из башен)

         сброшен, а жена, Красавица, в позор вовлечена Насильственно. Была она ведь Шведка И роду нашего. Исчахла Несчастная!.. Был сын у них... неужли шут?

Гаральд

Вглядися в шутку, каяться не будешь; Скорлупку разгрызи — найдешь ядро.

(Убегает в сторону.)

Густав

(Родеригу)

Какое чудное он впечатленье Оставил; объяснить не можно. Шут! А между тем неведомая сила Меня к нему влечет. Не тайна ль крови?

Явление IX

У всех окон и на балконах показываются дамы и рыцари; у одного окна — Елисавета: увидав Густава, она закрывает глаза платком и на время удаляется; в продолжение явления показываются и уходят разные лица

Густав

Лишь этого еще не доставало! О Господи, какое униженье! Смотри, Христьерн, тебе отплатит Небо.

(Ландсель проходит по сцене.)

Густав

(останавливая его)

Эй, господин! стоять я долго ль буду У этого позорного столба? Найдется ль хоть один между рабами, Который королю сказать бы смел, Что я заложник, не преступник, Что стыд ему — меня позорить, стыд! Бесчестие не мне в плену — ему, владыке.

Ландсель

Я ничего не знаю, ничего Не слышу.

Густав

     Так тебя давно я знаю! Стой здесь ты, деревянный столб,

(накладывает на плечо его руку)

И унижению служи опорой, Пока его не придут снять с меня. А вы, честные рыцари и дамы,

(кланяется)

Пред вами я на суд Христьерна вызываю. За жизнь отца и матери свободу, За тишину страны моей родной, Я отдался заложником Христьерну: Свободно отдался — свободен должен быть. Меж королем и мной на то условье Его, епископа великим словом И государственной печатью скреплено. Теперь вы видите, я предстою Унижен, оскорблен, в железа скован. Где слово рыцаря? не говорю, Где слово короля, великое, святое, Залог народной правоты и чести? Не я, Христьерн условье раздирает.

(Немного погодя.)

Молчите, рыцари?.. Ужели слово Боитесь произнесть за дело чести?

(Слышен ропот.)

Елисавета

(показываясь у окна)

Когда молчат защитники ее, За благородных дам я отвечаю. Густаву Вазе цепи не позор: Он долг исполнил свой, как паладин.

Густав

Благодарю.

Баронесса Ландсель

     Что делаешь, принцесса? Мятежник он.

Елисавета

      Достойному Плачу достойное.

Матильда

(показываясь у решетки)

        Позор Христьерну!

Начальник замка

Густава Эриксона к королю.

По этому призыву все дамы и рыцари скрываются.

Густав

В цепях я не пойду.

Начальник замка

          Изволит ждать.

Густав

Хоть вечность целую прождать изволит.

Ландсель

Мне в церемонью...

Густав

          Церемонься здесь.

Эрик

(прибегая, с восторгом)

Снять цепи приказал.

Начальник замка скидает цепь; Эрик помогает ему.

Густав

(вырвав ее из рук начальника замка, бросает в море, как мячик)

          Теперь иду.

Эрик

(схватив руку Густава, хочет поцеловать ее)

Дай руку мне поцеловать твою.

Густав

У пленника? за что?

Эрик

          За доблести Твои.

Густав

   И ты, ты казни не боишься?

Эрик

Боюся я одних постыдных дел.

Густав

(обнимая его)

Так обними меня; всегда привет У сердца моего найдет высокий подвиг Как звать тебя, прекрасный юноша?

Эрик

Без роду сироте прозванья нет.

Густав

Заслужишь ты его, конечно, скоро: Пророчу я тебе. Хоть имя мне Свое скажи.

Эрик

      Мне имя Эрик.

Густав

С отцом моим — одно ты носишь, друг! Отныне имена я эти вместе Соединю в груди моей.

(Обращаясь к окружающим его.)

           Так есть Еще и здесь прямое благородство

(Уходит, за ним Эрик и начальник замка.)

Гаральд

Виват! (Каков воспитанничек мой!)

Явление X

Ландсель, Гаральд, Родериг и солдаты.

Ландсель

(потирая себе плечо)

Железная рука!

Гаральд

        Да, говорят, Ему убить медведя, все равно, Что муху нам; а задавить осла... Сравните, господин: вы сами голова Ведь умная, тра-ла, тра-ла, ла-ла!

Ландсель уходит.

Явление XI

Гаральд, Родериг и солдаты.

Гаральд

(Родеригу, уходящему на дворцовую лестницу, тихо)

Я знаю все... зарезан Эрик... в сыне Кронсгельма Эриксон найдет слугу. Девиз наш: мщенье. До свиданья, друг!

(Убегает к солдатам. Родериг смотрит на него с изумлением, всплеснув руками, и удаляется.)

Один из солдат

(Гаральду)

Позвольте вас спросить — Сиятельный или барон, Как вас назвать, не знаем — Ведь к королю вы близки, — Какая вышла нам Награда за труды, Что привезли Густава?

Гаральд

(показывая палец)

           По шишу!

(Убегает.)

Другой солдат

Черт побери, невелика пожива!

Третий

А молвит правду-матку, Ведь принца шведского куда как жаль! Вот, добрая душа!

Четвертый

Словечко бросит — подарит; Не то, что Христхен наш — глядит сычом: Не тем он будь помянут!

(Уходит.)

Гаральд

(показываясь из сеней)

Теперь все заняты приемом Эриксона: Миг дорог...

(Бросает камешек, завернутый в бумагу, сквозь решетку Матильдина окна.)

       Полетай ты, роковая, И раздери кровавую повязку С очей, злодейством ослепленных. Так, видно, Бог в своем совете повелел, Чтоб избранник его моей рукой владел; Лишь только он сюда, уж духи мщенья Ему через меня готовят путь спасенья.

 

АКТ II

Явление I

Сцена в приемной зале дворца; вечер; освещение.

Христиерн и Елисавета. Сидят в креслах на некотором возвышении; за ними рыцари и дамы, между коими барон и баронесса Ландсель; Густав Ваза входит сопровождаемый начальником замка и Эриком, вскоре и Гаральд.

Христиерн

Добро пожаловать! Король трех королевств Приветствует тебя.

Густав

(обращаясь к рыцарям)

          Кому из вас Его величество приветствие дарит?

Христиерн

Тебе, Густаву Эриксону Вазе.

Густав

Мне? мне, с которого ярмо лишь сняли, Которого шаг первый на земле Христьерна был означен униженьем? Стрелу в вола покорного вонзили И, болию его чтоб потешаться, Кругом собрали зрителей наемных: Теперь цветами жертву убирают; Но крови не уняться из-под них!

Христиерн

Винюсь, меж нами были счеты, Которые очистить надо было. Теперь, Густав, с тобою поквитались, И старое вино мы новым заменим. Сюда поближе, к стороне сердечной.

(Указывает ему на место с левой стороны.)

Густав

Где я? опомниться я не могу.

Христиерн

Так ты нейдешь на дружеский мой зов? Гордец! король твой сам к тебе подходит

(Приближаясь к Густаву.)

И руку подает тебе в знак мира. Ну, руку мне!

Густав

       Не троньте, государь, Еще не стерлось с ней клеймо железа.

Христиерн

Король рукой своей клеймо стирает, И кто осмелится тебе напомнить, Что цепи ты когда-нибудь носил, Поймет тот бремя их.

Густав

(становится на одно колено и целует у него руку)

           Невольно покоряюсь: Ты за орудие такое взялся, Какому и враги противиться не смеют.

Христиерн

(садясь)

Елисавета, руку дорогому гостю!

Елисавета

(подает Густаву руку)

От сердца мой привет.

Густав

(целует у ней руку, став на одно колено)

          (Бальзам чудесный, Каких глубоких ран не заживишь!)

Христиерн

Когда б я долее на сердце зло держал, Напомнил бы тебе, как дочь, забыв Родителя святое приказанье И стыд девичий, воздала тебе Дань должную средь рыцарей и дам. Я, я, отец, не оскорбился этим; Напротив, — дочери хвалю к тебе вниманье. Не скрылось также от меня, что паж Какой-то горячо уж слишком встретил Тебя, Густав... Другому, не Христьерну, Он поплатился б головой своей.

Густав

Еще благодарю, мой государь!

Христиерн

Теперь ты гость наш, не заложник, И гостю угодить душой мы рады. Воспитан ты в горах; охота Была тебе любимою забавой Из детства, и лесов мохнатый житель Не раз под богатырскою рукой Твоею, издыхая, прославлял Густава Вазы силу и искусство. Моя Елисавета — также Не юга дочь: смирять коней ретивых, Стрелой оленей метко догонять И сокола пускать искусно в небо Рука ее привыкла — вот тебе Товарищ для охоты; если ты Не будешь помнить зла.

Густав

            Забыто все, Все, кроме клятв, запечатленных честью Моей и честью короля Христьерна. Теперь позволь мне, государь, исполнить Священный долг: мать ждет меня давно; Спешу ей дать и сына, и свободу, И вести об отце моем.

Христиерн

           Так скоро! Когда своим разбитым членам от тревог Стихии грозной не дал отдохнуть? Когда и ум и сердце не успели Опомниться от стольких треволнений, Тебя так долго искушавших?

Густав

К суровостям стихий привыкли члены Мои от малах лет; судьбы же ласки Еще меня досель не баловали: Так неге мне теперь ли предаваться? Когда поставлен ратник на часы, Сойдет ли с них за тем, Что дождик бьет его, иль он устал?

Христиерн

По крайней мере, мать твою, старушку Больную, хилую, предупредить Нам должно бы; нечаянность убить Бедняжку может... право, подожди До завтра, добрый друг!

Густав

            Она в цепях Меня уж видела, чего же боле!

Христиерн

Подходит ночь.

Густав

       Что ночь, что день, любовь В подобных случаях не разбирает.

Христиерн

Старушка сну давно, чай, предалася.

Густав

Неужли прогневится мать, когда Ее разбудит сын свиданья поцелуем?

Христиерн

Сдаюся; волен делать здесь, что хочешь. Но виноват, ее предупредить я должен: В подобных случаях любовь безумна!

(Говорит на ухо Ландселю.)

Ночь добрая, Густав!

Елисавета посылает ему поклон рукой. Густав удаляется, за ним начальник замка; Христиерн дает знак окружающим его, все удаляются, кроме Елисаветы и баронессы Ландсель.

Явление II

Христиерн, Елисавета и баронесса Ландсель.

Христиерн

(Елисавете, взяв ее руку)

Хотел бы помощи твоей просить.

Елисавета

Ты можешь приказать мне, государь!

Христиерн

Вот видишь, щекотливы могут быть Для слуха твоего мои слова; Но, думать надо, не противны сердцу Они... по крайней мере, я привык К той мысли, что взаимность чувств Тебя соединяет... с Эриксоном... И, если не ошибся, с той поры, Как он послом от Шведов был у нас... Два года уж тому... Неравнодушной Тебя и ныне видел... Ты молчишь?

Елисавета

Когда отец прочел в душе моей, не смею Я долее скрываться от него. Но сердцу пищу мне зачем давать? К чему?.. Заложник он, едва не пленник...

Христиерн

Кто знает, Промысл сам к чему его готовит! Он пленник ныне — завтра царь... Я хил, Наследника прямого не имею, И... остальное можешь ты понять.

Елисавета

Что ж делать я должна?

Христиерн

           Прямая дурочка! Скажи яснее... чары красоты, Ума, любезности... взгляд кстати и улыбку, Словечко впору... ведь вы так искусны, Когда пленять захочете... природа Тебя так щедро наделила! Все хитро расточай перед Густавом, Чтоб пленника мне крепче привязать.

Елисавета

Тебе?.. отец мой!.. И ты, ты решился Сказать мне это?.. Чтоб Елисавета Унизилась до роли площадной Прелестницы?.. Когда ты хочешь знать. Люблю его, люблю в нем благородство, Возвышенность души и вкрадчивость ума, И ту суровую красу лица, Которым дщери Севера не смеют Противиться. Любовь его — мне жизнь, Свет солнца, воздух, все, чем жизнь красна; Но я хочу в любви свободы — волен он Меня любить и не любить; счастливой Я чту себя, что взоры он и сердце На мне остановил; ему принадлежать, Иль Богу — вот обет души моей! Но чарами своими не хочу Я счастья своего купить.

Христиерн

            Довольно! Прими слова мои за испытанье, За тайное предчувствие отца, Идущее навстречу счастью Любимой дочери.

Елисавета

         Благодарю.

Христиерн

Благодарю?.. Однако я ж за это Упрек от дочки заслужил!.. Отец С своими кровными уж должен притворяться; Меж царственных забот и дум, слова В беседах от души, с своей семьей, На граны взвешивать, как бы аптекарь; Заботиться, чтобы на те алмазы, Которыми он дочь дарит, пылинка Не пала как-нибудь, — дыханьем их Не потемнить!

Елисавета

       Простите, государь!

Христиерн

Лишь из любви к тебе хотел сказать, Что, право, не мешало навести В речах без смысла ясного... Никто Не говорит, чтоб ты сама навстречу Сердечных объяснений шла, чтобы Ты возбуждала их... король Христиерн И без твоих напоминаний детских Падет ли до того, чтоб в торг постыдный Родную дочь пустить?

Елисавета

          Благодарю.

Христиерн

Не говорю, чтоб ты, но если он Начнет тебе намеком изъясняться, Помочь ему... Любовники бывают Так иногда застенчивы и робки... Ты в душу брось ему... что я, я сам... Когда бы память он прошедших дел Забросил навсегда и верен мне По смерть мою остался... намекни, Что руку я твою отдам из всех Друзей вернейшему...

Елисавета

           Благодарю.

Христиерн

Благодарю! благодарю! Нет слов Других, неблагодарная девчонка?.. Смотри, не каяться!..

(Дает знак, чтоб она удалилась; Елисавета, сделав глубокий поклон, уходит.)

          Вот простодушье, Достойное златого века!

(Баронессе.)

            Эй!

Баронесса, которая шла было за Елисаветою, подходит к королю.

Ты слышала — я так и говорил, Чтоб слышала — и поняла меня: Ты уж не девочка в осьмнадцать лет И от меня уроков не попросишь. Свободу полную им для свиданий! Посматривай, следи и доноси. Но не мешай...

Баронесса Ландсель

        Уверен будь, исполню: Не первый раз в любви мне мастерить.

(Уходит.)

Явление III

Христиерн

(один)

Тяжелый день, довольно поработал! Все силы, все способности души, Как груду камней, исполински поднял разом И Эрика труп ими завалил. Какой титан из-под громады этой Его откроет?.. Спи до радостного утра! Оледеневших рук уж не прострешь Ты к моему венцу. Я властвую один!.. Пора награду мне — хоть эту ночь Спокойный сон.

(Зовет в свисток, и потом немного погодя.)

        Усну ли? ныне день Екатеринин; ровно в полночь, ровно Тринадцать лет, как умерла она. Что ж душу мне мутишь, о лик прекрасный? Исполнил я обет, у гроба данный: Устроил счастие детей твоих, И Эрик, сын наш, мой любимец. Чего ему я не прощаю для тебя!

Явление IV

Христиерн, Эрик и Гаральд.

Христиерн

Поди, раздень меня, мой милый Эрик; А после вы, с Гаральдом, будьте здесь, И мой покой до первого луча Посторожите, я прошу вас, дети! На вас одних моя почиет жизнь И безопасность: да, лишь вам одним Могу я ввериться, а там, повыше, За ржавый гвоздь меня продать готовы. Для развлечения в полночный час Займитесь шахматной игрой: но только Прошу не говорить: мат королю! Вы можете привыкнуть... неприлично...

Гаральд

Мы будем говорить: мат первой шашке!

Христиерн

Лишь только до зари, мои друзья; А там идите спать себе хотя на креслах Моих.

Гаральд

    Уж нам ли не беречь тебя! Мы золотом твоим и ласками богаты.

Христиерн уходит, за ним Эрик.

Явление V

Гаральд

(один, ставит шахматный стол и к нему два стула.)

Вот глубина лукавства — пропасть Бездонная, куда и Вельзевулу Ужасно заглянуть!.. Нашла, однако ж, Коса на камень; он искусно строит, А я еще искусней разрушаю Недаром я воспитан иезуитом!.. Увидим, чья возьмет!.. Расставим шашки, И в таинство игры введем мы друга.

Явление VI

Гаральд и Эрик

Гаральд

Итак, уверен ты, что я не шут.

Эрик

Что ты шута личину только носишь; А то бы мог ли я тебя любить!

Гаральд

(посмотрев в замочную скважину двери, чрез которую вышел король, и прислушавшись у ней)

Злодей устал! спит в первый раз спокойно.

(Оба садятся за шахматный стол.)

Эрик

Святое слово ты мне дал; пора исполнить: Удобней времени нам не найти.

Гаральд

Готов... приличный час!.. Так слушай повесть Ужасных дел. Не удивит тебя Она — ты здесь довольно дел кровавых Свидетелем уж был. И не хитра! Как всем насилие начало, а конец Безвестный гроб на дне морской пучины. Не любопытству льстить я твоему хочу, Не потешать тебя хитросплетенной сказкой — Найдешь и без меня искусных краснобаев — Но с кровию твоей беседовать хочу. Не слухом, — нет, чем только бьется жизнь, Ты должен мне внимать; хочу, чтоб мне Наградой был из сердца крик глубокий, Крик ворона над трупом жертвы, стон Земли, когда она живых извергнет гробы.

(Эрик подвигает к нему стул.)

Но, прежде чем начну, ты поклянись Мне прахом матери, что волю ты мою Исполнишь так же свято, как бы мать Сама тебе ее передавала.

Эрик

Клянусь.

Гаральд

     Что без меня ты не приступишь К развязке никакой; что ты не только делом, Иль, словом, даже взглядом не выронишь Намека одного о тайне роковой.

Эрик

Клянусь.

Гаральд

     Так начинаю, скоро полночь... Екатеринин день!.. Забудь, где ты, Кого ты слушаешь: молись — мы в храме, И этот храм сукном подернут черным, И в этом храме гроб стоит...               Молись!.. Под белой пеленой в нем мать твоя лежит.

Эрик

О, Господи! благослови ее! Прострите, ангелы, над ней крыле свои!

Гаральд

(немного погодя)

Ей имена даны: Екатерина, Кронсгельм по муже, по рожденью Ваза. Была она зари весенней краше, И лилии белее, непорочней Была ее душа; — добра, как агнец, На помощь ближнему стрелы быстрей. И выбрала она по сердцу друга, И сердце отдала ему с рукой. Спроси ты всякого, кто знал Кронсгельма, И скажут все, что генерал Кронсгельм Достоин был ее по всем правам. Восторгами любви часы они считали. Счастливая! знать, возбудила зависть Ты Неба самого. Христиерн увидел Екатерину — и... желаньем воспалился. Власть, почести, услуги, злато, страх, — Все, все испытано, что мог он испытать; Ничто не помогло. Но Христиерна ль Страстям когда преграды знать? Похитил Он мать твою, и лилия стопой Порочною осквернена, и агнец, Испив насильственно из ядовитых струй, В страданиях жизнь кончил...

Эрик

               А отец?

Гаральд

Отец?.. Еще задолго до того Против насилия последний крик его В морской пучине заглушён

Эрик

О, Господи! и жив еще злодей! Нож, нож!

(Ищет орудия на себе и на Гаральде и не найдя.)

     Нет ничего!.. Обломком стула... Подушкой...

Гаральд

(закрывая ему рот рукою и удерживая его)

      Тише, тише, ты разбудишь Его.

Эрик

   Да, разбужу, чтоб смерть Ужаснее лицом к лицу он видел...

Гаральд

Безумный! стоит лишь — удар шнурка, И стража явится скорее мысли. Хотя б успел?.. зачем?.. он должен жить: Я требую того... ты мне клялся.

Эрик

Клялся безумный!.. да!

(Плачет, потом немного погодя.)

           И не было кому Позора матери досель отмстить!

Гаральд

Был сын у ней еще... Гаральд: я — старший, А ты — меньшой.

Эрик

         И ты, ты столько лет Жизнь маешь на земле, ешь, пьешь и — шутишь?

Гаральд

Шучу!.. шучу, любезный брат!.. Да мало этого, я забавляю Убийцу матери моей, отца, Когда печален он, гоню печаль С чела, изрытого злодейской думой; Служу ему лазутчиком, слугой, Какого он вернее не имел; И более — его хранитель — гений, Смотрю за ним я неусыпным оком, Как за дитёй своим, чтобы убийцы нож Его на праздниках народных не коснулся, Чтоб яду не подсыпали ему На тайных оргиях, в любимое вино: Все сам я пробую сперва... Шучу, Любезный!.. но пора придет — развязка шутке! Он должен жить, я говорю, И будет долго жить, пока Господь Не позовет его к суду другому. Уж близок грозный срок — покуда тайна — И жизнь ему тошнее будет смерти. Беду он эту и во сне не видит. Все помыслы, все бытие его Теперь устремлены, как плен Густава Упрочить навсегда: а там... куют На самого железа вечные. Но чтобы силы разделить злодея, Чтоб жертвой лакомой развлечь его, Скорей дадим свободу Эриксону — На этих днях... тем лучше, чем скорей, Пока лукавый упоен счастливым Успехом замыслов своих лукавых, Пока не родилися подозренья. Ты будешь помогать... не спрашивай, Где, как и чем; узнаешь, время будет.

Эрик

Готов исполнить все, хоть в ад вели Сойти, чтобы достать орудья мести.

Гаральд

Теперь я расскажу тебе, где был я По смерти матери, и от кого Узнал я тайну нашего семейства. Короток мой рассказ: к монахам отдан, И там воспитан был у иезуита. Духовника он матери был друг И, искушению когда прошла пора, Он рассказал мне все, что слышал ты. Тогда же в сердце зароилось мщенье; Рука моя не раз кинжал точила; Но я, лукавством искушен, другой Искусней и вернее план придумал. Христьерн шутов любил: я сделался шутом, И скоро шутками обитель возмутил. Ютландии правитель, Магнус Мундс, Меня увидел... полюбил, увез, Пристроил у себя, направил к цели... И наконец Христьерну подарил. Три года здесь...

Эрик

         Неужели он не знает, Что ты Кронсгельма сын?

Гаральд

            Проникнул тотчас, Меня ж ни в чем не подозревает он. Что до тебя, безвестный сирота, Воспитан королем, пошел ты в гору И у руки его стоишь, любимый паж!

Эрик

Недаром я его возненавидел.

Гаральд

Вот все... Да, да, я позабыл сказать, Был сын у них, отвергнутый законом.

Эрик

Где ж он?

Гаральд

     Быть может, первый детский крик Его в полночный час был задушен Наемного рукой злодея; может быть, И видела одна луна, как ангел смерти На зеркале холодных вод писал Таинственный свой круг... Мир мертвым!

(На башне бьет полночь.)

Полночный час!.. Святой, великий час! В последний раз, когда ее я видел, Под белой пеленой она в гробу лежала. Как хороша была с венком на голове Из белых роз!

Эрик

       Кто?

Гаральд

          Мать! улыбкой мертвых губ, Казалось мне, со мной еще хотела Беседовать...

Эрик

       Пахнул откуда ветер!

Гаральд

Затворены все двери, и никто Не смеет в этот час...

Эрик

           Мне страшно что-то; Мороз меня насквозь проникнул.

(Им чудится тень матери.)

Гаральд

                Боже! Она.

Эрик

   Она?.. Тень милая, помедли!

Гаральд

Прости, что мы встревожили твой прах, И дай благословенье нам, родная!

Слышен крик из отделения, где находится король.

Явление VII

Те же и Христиерн.

Христиерн

(прибегая, бледный, в исступлении)

Екатерина, сжалься!.. Дети, о скажите, Что вы счастливы... Ради Бога.

(Гаральд и Эрик, обнявшись одной рукой, закрывают друг друга епанчей своею.)

Гаральд

Король!

Эрик

    Ужасный призрак! Кровь, кровь на нем; струями Бежит с его одежды.

Гаральд

          Лужа Кровавая под ним стоит.

Эрик

            О, Боже!.. Сгинь, сгинь, проклятое виденье!

Христиерн

                    Дети!

(Влачится к стене, дергает за звонок, и падает; прибегают служители, офицеры и стража.)

 

АКТ III

Явление I

Комната со сводами, в окнах решетки железные. Напротив к левой стороне дверь; направо две двери.

Матильда и Гаральд

Матильда

(сидит у стола, погруженная в задумчивость; услышав, что кто-то вошел, вздрагивает и оборачивается)

Я думала, сын мой!.. Нейдет!.. Здоров ли? Не новое ль грозит ему несчастье?

Гаральд

Здоров и, ласками коварными опутан, Не мыслит, что отца могилу ими Скрывают от него.

Матильда

          Вот как! он-то Заставили, и мать забыть. Ведь это ласки Христьерна, короля трех королевств, Не дряхлой пленницы!..

Гаральд

          Несправедлива Не будь. Вчера, лишь только он ступил На датский берег, первой мыслью, первым Его желаньем было броситься В объятия твои; но донесли, Что заперлася ты и спишь сном крепким. Сейчас он будет.

Матильда

        Мало им, что мужа Злодейскою рукой меня лишили, И сына у меня отнять хотят! Но, друг, мы не дадим — мы не дадим, Не правда ли?

Гаральд

       Пока хоть капля крови Останется во мне.

Матильда

(схватив его руку, прижимает к сердцу)

         Родной ты мой, Мой благодетель!

Гаральд

         Нет, я прочь от дани этой: Кронсгельма сын трудится для себя; Отца и матери он мститель, а вы — кстати!..

Матильда

Да мне-то что! спаситель ты Густава. Не знаешь ты, кого... еще спасаешь В нем...

(Прислушивается к двери.)

Гаральд

     Никого здесь нет: не бойся, болен Король; ужасный сон он в полночь видел, И слег.

Матильда

    Так слушай же. В Далекарлийских Горах мы рудники имели; там Я сына родила. В то время молоко Пропало у меня: что ж? рудокопов жены Взялися моего ребенка грудью Своей по жеребью кормить; и был здоров Густав мой, и с тех пор в горах Густава Все жители дитёй СВОИМ зовут. Там рос он лет до десяти; любили Его, как сына милого Далекарлийцы И гордо на руках своих носили; И он к ним так привык, что лиц их черных, Объятий их запачканных не бегал; И часто пропадал по целым дням Он в рудниках. Раз, как теперь я вижу: Толпа — что говорю, толпа? — народ Из гор спустился на долину нашу И, будто море, затопил ее — Все рудокопы, жены их и дети — И впереди у старца на руках Мое дитя: ему лет восемь было: Мое дитя в серебряном венце. На этот дар сложились рудокопы И лепту равную все принесли. Как был хорош в венце мой сын, мой Ваза! Как радостно ручонками он бил И ласково и гордо на народ Смотрел! И воздух наполнялся кликом: «Да здравствует король, Густав наш, Ваза!» С тех пор меня все эти клики будят, Во сне и наяву Густава вижу В венце.

Гаральд

     Народа голос — голос Бога! Недаром матери предчувствие, недаром, Лишь только он ступил на датский берег, Ему спасенья путь уж изготовлен.

Матильда

И ты начатое докончишь, друг?

Гаральд

Записку ты мою прочла?

Матильда

            Прочла.

Гаральд

Так ты собой пожертвовать готова?

Матильда

Чем? этой рухлядью костей, которых В добычу ждет к себе давно земля? Не этим ли пергаментом бесценным, Что скоро червяки испишут словом: Смерть, смерть, смерть?.. Чем еще? Вдовством моим, Тюрьмою этой, горькими слезами И днями черными, которых счет В иссохшей голове уж потеряла? Возьмите все мое, лишь сохраните сына Для Швеции моей.

(Немного погодя.)

         Хотелось бы увидеть Его в венце... Но, Господи, ты мне Порукою, что будет в нем Густав: Не погуби моих надежд!.. Умру Спокойно с этой мыслью.

Гаральд

            Чу! идут. — Ты уничтожила мою записку?

Матильда

(показав, что проглотила ее)

Здесь, здесь она у сердца моего, В утробе этой, где носила сына; И буква каждая твоя уж кровью Моею напиталась...

Гаральд

          До свиданья! Тогда слова все примут грозный образ И сильной ратию ударят на врага.

(Уходит.)

Явление II

Густав, Матильда и Родериг. Густав бросаясь на колена перед матерью, хочет поцеловать у ней руки.

Матильда

(не давая ему руки)

Зачем пожаловал? Христьерна слуг Число умножить? Да, из роду Вазы Доныне у него в передней не служили: Ты первый будешь, поздравляю — мать Хотел, конечно, ты утешить этим!

Густав

О, не смотри ты так сурово на меня, Не раздирай мне сердца пополам И не вини меня без оправданья!

Матильда

Встань и скажи, что можешь ты сказать.

Густав

По тайному приказу твоему Я ехал в горы...

Матильда

        Колыбель твоих Счастливых, детских лет, приют любви И твердой преданности к нам народа, Простого, доброго и — сильного, когда Вооружится он на дело неба. Что ж ты, исполнил мой приказ?

Густав

               С письмом От моего отца гонец мне путь Перехватил. В посланье этом Вот было что написано: «Покорность И полная покорность государю! За голову твою пылают города, И братья тонут сотнями в крови: Заложником отдайся, и купи Свободою своею жизнь отцу, Отечеству хоть год отдохновенья И матери свободу».

Матильда

         Узнаю Я Эрика: дороже жизнь ему Сыновней головы и счастия. Но прах Его зачем тревожить?

Густав

          Прах? отца? Он жив, как я; письмо его король Мне переслал, что б ты его читала

(подавая ей письмо.)

Матильда

(отталкивая письмо)

Читай ты сам, дитя, и выучи По нем урок, который задает Тебе учитель твой!.. И ты, несчастный, Лукавому поверил, как ребенок Внимает простодушно сказкам мамки? У сердца моего спроси ты лучше; Спроси ты у очей моих: сгорели Они от слез в один протекший день. Да вот всех лучше, всех красноречивей, Несчастный пестун твой тебе расскажет.

Густав

Немой!

Матильда

    Да, да, и потому, что он немой.

Густав

На все мои запросы отвечал Он знаками, что Эрик жив остался.

Матильда

И ты, Густав, мой сын, не отгадал, Что клятвою ужасною он связан; Что для тебя лишь дал ее, и муки Ужасные он выдержал, чтобы С тобой не разлучаться? — Верный раб И друг, приди и обними меня.

(Родериг бросается на колени и целует у ней руки; Матильда обнимает его.)

Густав

Неужели так жестоко насмеялись Над клятвою священной вицерой, Епископ и король?.. О, Боже! верить Чему ж придется в наши времена! Злодей, как дерзко он еще вчера лукавил! И я ту руку целовать спешил, Которою он пролил кровь отца!

Матильда

Для Христиерна уж давно святого Нет на земле; а вицерой его, Слуга его наложниц, брадобрей, Виновник доблестный несчастья многих Семейств, и в том числе Екатерины Кронсгельм... судить ты можешь сам, Что от наместника такого ждать! Но дело сделано. Отца мы праху Дань принесем — слезами ль? Нет, мы слезы Зароем в глубине души, чтобы Никто и не подозревал о них; Когда их горечь закипит со дна, Проглотим горечь, будто чашу меду, И сладкою улыбкою приправим. Обманем их, как обманули нас.

Густав

На все готов, хоть на гвоздях лежать, Пока свободу ты получишь; А там... Густав уж будет знать, что делать.

Матильда

Ты о какой свободе говоришь?

Густав

О той, которую своей свободой Купил. Готовят уж корабль надежный, Чтоб перевезть в отечество тебя.

Матильда

Насмешка горькая над бедною старухой! Чем заслужила я ее? Куда, Скажите, плыть? чего искать в морях? Отечества, где мужа и друзей Останки я должна у псов голодных Оспаривать; где матери с насмешкой Укажут на меня в позор народу И молвят: «Вот она, та молодица, Которая пришла нам Шведов дать, Защитников отечества могучих!..» Нет, остаюся здесь, а ты — ты должен Бежать, когда и как, я прикажу.

Густав

О, Господи, какое искушенье!

Матильда

Ты должен отомстить отца погибель, Свои железа, мой позор и рода Вазы Всего, но не убийством: нет, это Разбойников достойно, черни подлой! Поверь, кровь купится такою ж кровью! Явись к друзьям моим, Далекарлийцам: Они зовут тебя своим; дитею Тебе венец они сулили — пусть Теперь украсят им Густава, мужа; И остальное Богу поручи.

Густав

Ты здесь останешься, и вслед за мною На плахе голова твоя слетит; А я, я буду это знать, и вдаль Мои мечтанья понесу, в восторге, Что скоро вырвался из плена, Что матери жизнь променял на дни Спокойные под царским балдахином — Когда еще удастся сесть под ним! Нет, никогда!

Матильда

       Сын милый, друг ты мой, Не разрушай ужасным этим словом Блаженства, цели жизни всей моей: Для этой цели только и жила я, Не отравляй последних дней моих: Немного их считать осталось. Вспомни, Для ней одной железа я носила, Для ней пила неволи я отраву; Не отнимай единственного блага У матери, которая всего Лишилась: мужа, родины, друзей, Которая тебя лишь одного имеет, Тобой одним все это заменила.

Густав

Что делаешь со мной? Своим убийцей Меня творишь. Мать милая, опомнись. Ты предлагаешь сыну нож, и я, Я мать, родившую меня, зарежу Лишь для того, чтоб кровию ее Купить себе венец. Не повинуюсь Теперь. Не мальчик же я безрассудный! Нет, сто раз нет.

Матильда

        Не все ль равно? Меня зарежет твой отказ, умру ж От рук я сына своего, жестокий! И если ты не уморишь меня Так скоро, как бы я сама хотела, Клянуся, завтра ж в море свой конец Найду.

Густав

     Когда судьбе неумолимой От нас угодно жертвы непременно, Умрем же вместе, вместе на костер Взойдем обнявшись.

Матильда

          Нет, хочу, чтобы ты жил, Хочу, чтоб жизнью наслаждался ты, Чтоб Вазы род мой сын собой возвысил, Чтоб Швеция моя тобой гордилась. О сжалься, милый сын! неужли хочешь У ног своих увидеть мать?

Густав

             Скорей Я в прах повергнуся перед тобою И ноги обниму твои с мольбой — Ужасный приговор свой отменить!

Матильда

Когда на то пошло, когда законы, От века данные, ты не забыл, Так здесь, сюда, к ногам моим, мятежник!

(Густав становится на колени, мать кладет ему руку на голову.)

Ты слышал волю матери своей, Зане от Господа она дана; Нет перемены ей, хотя б сам Бог Потребовал другого приговора. Прими ее, и с ней мое благословенье; Но если ты движеньем хоть одним Против нее пойдешь, проклятие мое Пускай на голову твою падет, И ветвь последнюю от рода Вазы Сгубит топор презренный дровосека.

Густав

О! первый в жизни раз так тяжело Мне милой матери повиноваться! Но — покоряюсь воле я святой — И если Господу уже угодно, Чтоб мать отечеству я в жертву нес, Пусть выведет он из ее могилы Царей великих, добрых новый род, И Швеция за них всегда, всегда Тебя благодарит!

Матильда

         И будет, будет, Пророчу я тебе. Мой Бог сказал Мне втайне то давно.

Гаральд

(показываясь из-за двери)

          Начальник замка.

(Скрывается.)

Матильда

(тихо)

Гаральду вверься; он Кронсгельма сын И также мститель за отца и мать. К побегу твоему готовы средства — Какие, — ныне от него узнаешь.

Явление III

Те же и начальник замка.

Начальник замка

Корабль уж снаряжен во всех статьях И просит лишь ветрил, чтоб полететь. Такой поспешностью король наш хочет Густаву доказать, как свято он Свое условье исполняет.

Густав

            (Свято?.. Да разве притупились громы неба?)

Матильда

Отправиться в отечество я рада, Но пусть его величество решит, Могу ли ныне я расстаться с сыном, Которого так долго не видала. Дня два, и много три, прошу я срока.

Начальник замка

Ответ твой передать не премину; А все-таки примолвить надо кстати: Корабль — как царский дом! и мудрено ль? Мой тезка Мундс, Ютландии правитель, Его на славу снаряжал. Чего Им не придумано уж в нем для неги! Есть помолиться где и где всхрапнуть, И в погребок лазейка и еще...

(Хохочет.)

Матросы чудные ребята, цап- Царап: все больше ваша братья, Шведы!

Матильда

Благодарю от сердца короля, Что он остаток дней моих покоит.

Начальник замка

Ну, на прощанье руку мне, хрычу — Тюремщику: худым не помяни его В дому своем и — там, в дому Господнем! Он присягал, и только долг свой делал.

Матильда

Нигде я жалобы не принесу: Ты честный, добрый страж был заключенной.

Начальник замка

Была и ты ведь бравая старушка И шашнями не мучила меня! Но заболтался с вами я: король Ворчит чай, а —

(качает головой)

        куда не шла кривая! — Ведь ужас наш Христьерн нетерпелив!

(Уходит.)

Явление IV

Густав, Матильда, Родериг и барон Ландсель.

Барон Ландсель

(отворив в половину двери)

Позволено войти?

Матильда

         У нас нет тайн! Войди.

Барон Ландсель

   Поздравить смею вас, во-первых, Счастливая из жен и матерей.

Матильда

(Какая пытка!)

Густав

       Ну, скорей, господчик!

(На ухо Ландселю:)

Не то в ладонь мы втиснем речь твою.

Барон Ландсель

Поздравить с будущим благополучным Возвратом в Швецию имею честь.

Матильда

У Бога будущность в руках. Дельней Мне что имеете сказать?

Барон Ландсель

(оборотясь к Густаву)

            К тебе, Светлейший принц, я миссию имею.

Густав

Без титлов вас прошу; в чужие перья Я не привык хвастливо наряжаться; Я просто шведский дворянин и званьем Горжусь таким.

Барон Ландсель

        Прочел ли кто, что в небе Написано?..

Густав

     Скорей ты с миссией своей! Не то за дверь я миссьонера, слышишь?

Барон Ландсель

Принцесса датская, Елизавета, Меня, нижайшего слугу, избрала Покорно доложить тебе: угодно ль Забавы и опасности охоты С ней ныне ж разделить?

Густав

           Так скоро? ныне ж?

Барон Ландсель

Вепрь яростный тебя на битву вызывает И с ним волшебные глаза принцессы.

Матильда

Еще он с матерью не насладился Беседою очей, не только слов; Но доложи Елисавете, сын мой Почтет за долг приятный согласиться Желанье даме быть угодным и любезным С отвагой рыцарской, ему так сродной.

Густав

Прошу и от меня сказать ей то же.

Барон Ландсель

Оружье выбери сам в оружейной: Король велел мне предложить тебе.

Густав

Оружье то мое — скажи ему, — Которое другим не по плечу. Я зверя бью в лицо: уловок с боку Я не терплю — псарям они приличны...

Матильда

(прерывая его)

Иди, Густав, когда король желает.

(Тихо ему.)

Но, ради Бога, сердце с языком Держи в раздоре. О! не погуби себя.

(Густав и Ландсель уходят: Матильда дает знак Родеригу, чтобы он остался.)

Явление V

Матильда и Родериг.

Матильда

Уж не предчувствие ль?.. Как сердце бьется! Злодей не новые ль готовит сети, В которые Густав мой должен пасть? Безумная! зачем так скоро согласилась! Быть может, я сама его на смерть послала!

(Родеригу.)

Друг, ни на шаг не покидай его, Молю тебя... зверь лютый... а еще лютей Враждебный человек... смотри, следи, Не пропускай ты взгляда одного. Движенья... поручи его Гаральду. Но как ты объяснишь ему?

(Родериг показывает знаками, что он исполнит все.)

             Друг верный, Надеюсь на тебя. Но чаще имя Бога В помощники зови к себе. Ступай; Миг дорог... может быть, уж ковы строят.

(Родериг хочет идти.)

Постой... дай, напишу... Елисавета Добра и благородна... и к Густаву Неравнодушна... мать уж замечала Давно...

(Берет свинец и пишет, потом отдает записку Родеригу.)

    Видал дочь короля?

(Родериг дает утвердительный знак.)

              Отдай... Чтоб не заметили... поосторожней... Перед охотой... хоть через Гаральда.

(Родериг, взяв записку, хочет идти.)

Постой, мой друг, я прежде помолюсь.

(Становится на колени, за ней Родериг.)

О Господи! ты знаешь, за Густава Сто жизней отдала б, когда б имела: Возьми и ту, что даровал ты мне, Но сохрани его.

(Когда она встает, входит Елисавета.)

        Да вот сама принцесса; На помощь Бог ее мне посылает.

(По знаку Матильды Родериг уходит.)

Явление VI

Матильда, Елисавета и баронесса Ландсель.

Елисавета

(баронессе)

Ступай; хочу одна беседовать с Матильдой.

Баронесса Ландсель

Позволь остаться мне с тобой; король Мне приказал.

Елисавета

(грозно)

       Сказала я — довольно!

Баронесса, низко поклонившись, уходит.

Явление VII

Матильда и Елисавета.

Елисавета

Пришла тебя с свободою поздравить, Почтенная Матильда.

Матильда

          Сам Господь, Он сам с тобой мне душу посещает, О милая, бесценная моя! Хотела б дочерью тебя назвать; Но ты — Христьерна дочь... а я Мать пленника, и оба — несчастливцы, Достойные лишь чувства состраданья.

Елисавета

Не состраданья, нет, а уваженья И зависти достойная чета!

Матильда

Сказала: зависти?.. расслушала ли я? Счастливая, завидная чета! С свободою меня все поздравляют, Когда в неволе сын — какая радость! Не убирают ли опять к венцу Меня: не с первенцом ли поздравляют? Да разве кровных нет у них, нет ближних, Нет никого, кому бы сострадали, Чьи радости и горести назвать своими Могли они?.. Горька свобода эта! Скорее пытки, заточенье, смерть, Все, все, перенесла б. — И где же сын мой И у кого останется в залоге?

Елисавета

Уверена ли ты, что я люблю тебя?

Матильда

Как в Боге!

Елисавета

      Так мне ты поручи беречь Густава голову; за ней смотреть Я буду оком матери.

Матильда

          Все ж ты Не мать!

Елисавета

     Не мать... но... из любви к тебе, Как брата милого, Густава буду Хранить от здешних непогод; я сети, Что для него расставят, укажу; Сама сперва ступлю на яму роковую, Прикрытую цветами обольщенья, Которую изроют для него. Послушай... сам король позволил мне Быть чаще с ним.

Матильда

         Не верь, не верь ему; Король он твой, и только что король.

Елисавета

Он, как отец, мне говорил так лестно О видах на Густава...

Матильда

          Ложь! обман! Не верь ему. О Господи, прости, Что душу дочери я возмутить Должна против... Нет, роковое слово Уста мои произнести коснеют. Когда бы знала ты, что сделал он С моим Густавом и что замышляет Против него!

Елисавета

      О, расскажи скорей: Спасти его найдем, быть может, средства.

Матильда

Когда бы так!.. когда бы ты вступилась, Как ангел благодатный, за него! Тебе, родная, да, тебе скажу — Густав достоин твоего вниманья, Любви твоей... Зачем скрывать, что Богу И мне самой так хорошо известно? — Тебе скажу. Ты знаешь, что условьем Густава плена было даровать Свободу мне и жизнь отцу его И Шведов кровь остановить.

Елисавета

              Все знаю.

Матильда

И что ж? лишь только отдался Густав Заложником, всех предали ножу, Отца, родных, всех, всех, кто лишь связями Держался как-нибудь за Вазы дом.

Елисавета

Не может статься. Нет, таким злодействам Нельзя поверить.

Матильда

         Сталось, говорю, И правда то, как свят Господь.

Елисавета

               Отец? Отец?.. (Лицо горит его позором; И грудь сожгло... а в сердце... кто бы к сердцу Прислушался, бежал бы с ужасом От голоса его. Пропало все, Что счастьем на земле я называла; Густав, надежды, радости мои, Все погубило слово)... Что ж еще Против Густава замышляет он?

Матильда

Что шаг, то бедствия пророчит сердце. Едва приехал сын, уж делят нас; Едва сказать мы слова два успели, Уж высылают мать скорей... Зачем? У матери глаз зорок, сердце чутко, Сейчас на след злодейства набежит: Понятно! А охота?.. кто ее затеял? Зачем так скоро?

Елисавета

(смутясь)

         В этом не вини Отца... он намекнул... я согласилась Тотчас...

Матильда

     Где искру бросить, чтоб пожар Произвести, он знает хорошо. Змея умильно так, так сладко смотрит, Чтоб жертву притянуть. В раю души Своей, ты за оградою ее Не видишь ничего.

Елисавета

(после минуты размышления)

          Да разве не отыщешь Ты средства сына твоего спасти? Уговорить... купить?.. Найдешь везде Изменников, где царствует обман. И если я нужна, свяжи меня И спеленай, как малого ребенка, И брось туда, куда захочет воля Твоя — хотя бы в пасть самой пучины.

Матильда

(прижимая ее руку к сердцу, тихо)

Ты наша... так тебе откроюсь я: Нашла я средство моего Густава Спасти... Корабль к отплытию готов; Матильда не поедет в нем, поедет Густав. Он будет я, я буду он... Готовят все... ты поняла меня?

Елисавета

Мне не понять!..

(задумывется и немного погодя)

        Прекрасно, бесподобно! Я помогу... да, помогу, как ты И не воображала никогда. Я провожу тебя... ты поняла. Никто и в подозренье не возьмет, Чтоб не Матильду провожала я.

Матильда

Теперь на это я не соглашусь. Что скажут через час, когда его Не будет здесь?

Елисавета

        Про Елисавету Кто смеет что сказать? Хочу — и быть Тому. Прощай, до проводов, Матильда!

Матильда

Охота... сбереги его, родная!

Елисавета

Спокойна будь, я заменю тебя.

(Уходит.)

Матильда

Вот сыну моему была б подруга!

(Удаляется в ближнюю комнату.)

Явление VIII

Двойная сцена. Комната во дворце Христиерна, с правой стороны длинный коридор, едва освещенный лампою.

Христиерн, барон Ландсель и Гаральд.

Христиерн

(сидя в креслах)

(Жестокая! ты все передо мной стоишь И жалко вопишь, чтоб детей твоих Счастливыми я сделал, и грозишь Мне казнию ужасной, если я Не выполню твоей загробной воли.

(Махает против себя руками.)

Прочь, прочь, молю тебя... Все цепию гремишь, О неотступная!)

(Немного погодя Гаральду.)

        Эй! Баронессу Позвать ко мне.

(Гаральд уходит.)

Явление IX

В коридоре.

Гаральд и Эрик.

Гаральд

Сейчас здесь будет баронесса. Знаю, Давно она желанием, сгорает Тебя в свои оковы заключить. Влюбленным на два дня прикинься, друг! Рассыпься перед ней ты мелким бесом; Хвали и глаз ее волшебных негу, И розу губ ее, и белизну Роскошных плеч, и все, что в мысль придет!

Эрик

Когда в груди лишь ненависть кипит?

Гаральд

Кокетку заманить нам нужно в сети: Не мелкое орудье в нашем деле! На этой оси колесо вертится Судьбы Густава Вазы и судьбы Всех тайных помыслов моих.

Эрик

              Велишь — Исполню свято все, мой милый брат!

Гаральд уходит.

Явление X

В комнате.

Ландсель, стоя позади короля, переступает ногами и кашляет.

Христиерн

(в испуге, хватая из-за пояса нож и бросаясь на Ландселя)

Злодей!

Барон Ландсель

(на коленях)

     Я... верный раб твой... пощади.

Христиерн

(хватая его за грудь)

Что делал здесь? подслушивал мои Стенания, мои беседы с невидимкой? И если слово подобрал одно, Что выронил я вслух, ты в прах сотри То слово; если в памяти твоей Пробьется как-нибудь, когда-нибудь, Его малейший отзвук, помни: рядом С ним плаха восстает на лобном месте. А? говори.

Барон Ландсель

     Клянусь святыми всеми, Я не слыхал. С Гаральдом был я здесь... Спроси... о Крумпене проведать ты велел.

Христиерн

(отпустив его и садясь на кресла)

Да, да, забыл. Что ж?

Барон Ландсель

(вставши)

           Офицеры все, Солдаты говорят, что знатных Шведов Имущество он забирал себе И у казны утаивал; что слитков Он серебра так много вывез, Что после в море принужден бросать, Со мною — знаю я — готов бы поделиться, Чтоб я не доносил тебе; но честь Сокровищ мне дороже... Хоть Гаральда Спроси: он не успел об этом доложить Тебе.

Христиерн

   Садись, пиши.

(Впадает в задумчивость.)

Барон Ландсель

(подождав немного)

          Кому прикажешь?

Христиерн

(с сердцем)

Ведь ясно, кажется, сказал я: Гойе, Начальнику над королевским замком, Пиши: «Казнить и награждать умеет Христьерн; вчера он милостьми осыпал Отгона Крумпена за верность и усердье, А ныне за грабеж и похищенье Казны в железа приказал его И в замке уморить голодной смертью».

Ландсель садится к столу и пишет; в продолжение следующего явления он прислушивается с беспокойством к стене коридора и переносит стол ближе к двери.

Явление XI

В коридоре.

Эрик, баронесса Ландсель и Гаральд.

Гаральд

(вводя баронессу в коридор)

Ах, если б знали вы, как он страдает! Но он такой неопытный и робкой... Всю ночь со мной об вас проговорил; Да и во сне уста его шептали Все имя милое сто раз.

Баронесса Ландсель

(ласково ударяет по лицу его веером)

           Болтун! Привык ты все шутить.

Эрик

(преграждая баронессе дорогу, становится на колени)

           Нет, баронесса, Решите жизнь мою: одно лишь слово Прекрасных уст, один лишь взгляд, — И буду знать, мне жить иль умереть.

Баронесса Ландсель

(нежно, перебирая его кудрями)

Шалун!

(Эрик целует у ней руку.)

    Ответ получишь ты в боскете...

(Она наклоняется и шепчет ему что-то на ухо, потом долго смотрит на него с нежностью; наконец, как будто вырвавшись из упоения, идет к двери и отдает Гаральду кошелек.)

В комнате.

Христиерн

Что ж, написал?

Барон Ландсель

        Сейчас. Лишь пятнышко Мне поскоблить.

Христиерн

        Ты знаешь, не люблю Поскобков: вы, секретари, привыкли Подчистками живиться. Раздери Бумагу, и пиши сейчас другую.

В коридоре.

Гаральд

(загораживая дверь баронессе)

Благодарю!.. Еще подарок вам один? Возвысьте вы его: что стоит вам! Блаженством, почестьми вам будет он обязан.

Баронесса Ландсель

Все сделаю, что сделать я могу, Клянусь.

Гаральд

     Какие дни проводит он у ног Христьерна! часу не дают свободы. Когда б не я, давно бы в петлю влез...

Эрик

И не улыбка ваших милых уст, Как солнца луч средь мрачных облаков.

Баронесса Ландсель

О льстец!

Гаральд

     Густава мать отправят завтра В ее отечество, начальство стражи, Что будет провожать ее, пускай Поручат Эрику.

Эрик

       Тогда к прекрасным ножкам Всех подвигов моих я лавры принесу.

(Баронесса Ландсель задумывается.)

В комнате.

Барон Ландсель

(кашляет)

Замучил кашель, чай, бедняжку?.. В петлю Предчувствие не манит ли тебя?

В коридоре.

Гаральд

Любовь растет от славы и честей, Которыми любви обязана она.

Баронесса Ландсель

(Эрику)

Чего б ни стоило, венок я этот Надену на тебя, мой милый капитан!

(Эрик целует у ней руку; баронесса уходит.)

Гаральд

(обнимая Эрика)

Ну, выплыли из Сциллы и Харибды!

Служитель дворцовый

(вышел из глубины коридора, где он поправлял лампу)

Повесы вы, повесы; Вот я на вас барону!

Гаральд

(давая ему монету)

На, золотой крючок для языка!

Служитель

Добычу подцепили молодцы! Подарки разве деньги; А то б пора на барабан!

(Уходит.)

Явление XII

В комнате.

Христиерн

(подписав бумагу, которую подал ему Ландсель)

Сейчас, сей миг, отправить к коменданту!

(Ландсель уходит. Баронессе.)

Нетерпеливо ждал я вас, Ландсель, Совет мне нужен ваш и утешенье.

Баронесса Ландсель

Нет жертвы, государь, ты знаешь сам, Которой не снесла б я на алтарь усердья.

Христиерн

Любила ты Кронсгельм, Екатерину?

Баронесса Ландсель

Привыкла с детских лет ее любить, И Эрика еще ласкала в колыбели.

Христиерн

Ты Эрика рожденья знаешь тайну, И темные места из жизни нашей, Как полдень, ясны для тебя, мой друг. Поверишь ли? из всех прекрасных женщин, Которых я любил, Екатерина — Одна она не умирала в сердце Моем; и часто лик ее, увенчан Цветами юности и красоты, С волшебною улыбкой приникал Христьерна к изголовью. Но вчера, В полночь прошедшую, она руками Холодными, как лед, меня обвила, И в слух мой вторгнулись с каким-то воплем, Как будто звук трубы последнего суда, Слова ужасные: «Железа!.. дети! Три дня лишь сроку дам!» Вскочил я с ложа... Глазами впалыми, мертвец уж давний, Она смотрела на меня, и все Шептала неподвижными губами, Которые уж прах земной подернул: «Железа!.. дети!..» И распалась понемногу; А все еще цепей был слышен звук. И даже днем все этот образ Стоит передо мной, все слышу эти звуки.

Баронесса Ландсель

Когда ты хочешь знать, я объясню Тебе виденья этого причуды. Какую жизнь ведет твой Эрик здесь? Отвагой рыцарской пылает он; К тревогам бранным рвется грудь его, И дух и руки просят жатвы славы — В нем кровь кипит отца, кровь Христиерна — И что ж? сиделкою у ног твоих, Скрестивши руки, затаив в груди Все, что прекрасного ему дала природа, Не цепи ль носит он — скажи ты сам? Мать просит скинуть их. Сбрось цепи, И духу рьяному ты пищу дай. Тогда увидишь, милое виденье Опять к тебе с улыбкою приникнет И сына возвратит к тебе любовь.

Христиерн

Что ж присоветуешь мне сделать для него? Все, все исполню.

Баронесса Ландсель

         Капитаном стражи, Которая должна отвесть Матильду В ее отечество, назначь его. Сердитых волн набеги, величавый Клик моря и вид царственный его. И берегов чужих нежданный образ, И честь начальствовать над сонмом храбрых, Все жажду утолит его отваги.

Христиерн

Так молод! может ли он?..

Баронесса Ландсель

             Головой Своей ручаюсь, что верней и лучше Никто не выполнит такого порученья.

Христиерн

Бумагу и перо.

(Баронесса подает и то и другое, король подписывает бумагу.)

Бланкет, — а впишешь ты в него, что хочешь.

(Баронесса идет к столу и вписывает в бумагу приказ.)

Поди, и поспеши его поздравить.

(Баронесса уходит.)

(Как будто бы мне легче стало!)

Явление XIII

В коридоре.

Баронесса Ландсель, Эрик и Гаральд.

Баронесса Ландсель

(подавая Эрику бумагу)

Патент на капитанский чин, и вместе Приказ: Густава мать в Стокгольм доставить.

Эрик

Отныне жизнь мою и все, что в жизни Найду прекрасного, вам посвящу.

Явление XIV

Те же, барон Ландсель и гонец

Баронесса Ландсель

Барон, я вашу должность отправляю: От солнца луч я принесла ему.

(Эрику.)

Поди, и короля благодари.

(Уходит.)

Явление XV

В комнате.

Христиерн, барон Ландсель, Эрик и Гаральд.

Эрик

(став на колени перед королем и целуя у него руку)

О мой король! ты воскресил меня.

(Вставши, к окружающим его.)

Теперь увидите, на что способен!

Барон Ландсель

От вицероя шведского гонец.

Христиерн

Прими бумагу от него.

Барон Ландсель

          Вручить Приказано тебе.

Христиерн

        Вели войти.

Ландсель, отворив дверь в коридор, дает знак гонцу, чтобы вошел.

Явление XVI

Те же и гонец. Гонец вручает бумагу королю и потом, по знаку этого, становится в отдалении.

Христиерн

(разломав печать и сорвав шнурки, читает)

(«У нас не смирно здесь. Далекарлийцы Подняли грозно знамя возмущенья И требуют, чтобы Густава Вазу Им показали — жив, иль нет, желают знать». Кто б ожидал от подлых рудокопов! «Сам с войском поспешай». Я — нищих, Я — угольников блажь сам унимать Пойду? с ватагой жалкой братьи За свой венец, как будто бы за кость, Собакам брошенну, полезу в драку? Что он? посмешищем меня перед царями Творит! (читает далее) Ох, ох, мне этот вицерой! Я, видно, у него наместник, полководец, И скоро в брадобреи попаду. Нет, нет, меч с митрою не могут ладить! «Не диво, что сюда пожар переберется». Открой побольше рот — влетит ворона!)

(Эрику.)

Когда ты будешь в Швеции, узнай Вернее там, что так тревожит вицероя, И мне с гонцом нарочным весть подай. А вслед я за тобой отправлю помощь.

(Читает.)

(«Густава кровию спеши залить пожар».)

(Задумывается и изменяется в лице.)

(Да, да, один мне путь, чтобы спокойно Тремя коронами владеть!.. Один!.. Какая прибыль на бессменной страже, В своем дому, у своего добра, Быть вечно? вечно мучиться, бояться, Что завтра, в миг один, лишат тебя Сокровища, которое годами Кровавыми приобретал? что прибыл День каждый ветви отсекать? посмотришь, Заутро новый побег пустили! Вон с корнем злое дерево на век, И месту, где оно стояло, пусть Следа не сыщут. Благо он в руках Моих: недаром доставал!) Гонец! Ответ получишь завтра поутру.

(Гонец выходит.)

Гаральд

(тихо королю)

Не поскорей ли проводить старушку? При матери возиться мудрено: Глаз зорок и...

Христиерн

(тихо Гаральду)

       Послушаюсь тебя.

(Эрику.)

Чуть свет ты завтра в путь: Матильду Предупреди — моя на то есть воля. Счастливый путь ей пожелай.

Эрик

Быть может, видеться с тобой попросит?

Христиерн

Сказать, что болен я, что вид старушки, И слезы, и мольбы в конец меня расстроят. Терпеть я бабьих воплей не могу: Пусть дочь моя их слушает, коль хочет!

Гаральд

(тихо Христиерну)

А Родеригу?.. оставаться здесь? Немой так предан господину!

Христиерн

(Эрику)

И Родеригу в путь скажи с Матильдой.

(Эрик уходит).

Гаральд

Охоту отменить?

Христиерн

(задумывается)

        (Попытка не беда!.. Иль отменить, пока уедет мать?.. Однако ж Что час, то новые препятствия растут: Запутается ум и дух невольно... Я человек... и человечеству Могу дань заплатить... Христиерн! стань выше... Во время бури — поскорей за руль!)

(Ландселю.)

Ландсель! вели к охоте все готовить.

(Ландсель уходит. Гаральду тихо.)

Сокольника Рудольфа в кабинет.

(Король уходит. )

Гаральд

Когда зовут Рудольфа — кровью пахнет. «ПОРА И НАМ» — пусть этот грозный лозунг Услышит Магнус Мундс. Пора и нам!

 

АКТ IV

Явление I

Среди леса лужайка, зеленеющий холм и подалее утес, из которого бьет ручей; за деревьями видны вдали, на горе, монастырь и у обрыва ее море.

Густав, Елисавета, Эрик, Родериг и два охотника.

Они спускаются на лошадях с утеса; Эрик держит сокола на руке, слышны вдали звуки рогов и крик охотников.

Елисавета

Подале от охоты, ради Бога, Густав, подале.

(Все слезают с лошадей; охотники удаляются.)

Густав

        Сделалось что с вами? Не узнаю никак я вас, принцесса! Бывало, звук рогов, удалый крик Охотников и зверя близкий рев Ваш взор воспламеняли, грудь дышала Скорей, и конь преграды не знавал. А ныне... вымолвить боюсь... тень страха Ложится на прекрасное лицо, Взор смутно ищет тайного врага, И конь, как раб, едва переступает.

Елисавета

И в мысль мне никогда не приходило, Чтоб день, чтоб час такую перемену Мог в жизни произвесть — не говорю Я, в сердце — нет, для сердца нет времен. Вчера, еще вчера я все любила, Что ты красиво так изобразил; И мысль с тобой быть на охоте ныне, В глазах героя Севера отвагу Свою над лютым зверем показать, Какою радостью грудь наполняла! Я помню... на охоте...

Густав

           Да, тех дней, Тех сладких дней не позабыть и в гроб!

Елисавета

И даже ныне сердце мне сулило Так много, много... но одно лишь слово Разрушило все радости мои И сердце бедное в куски разбило.

Густав

Загадки этой не могу понять: Раскрой ее; ты знаешь... знала прежде, Какое Ваза — не заложник жалкий — В твоей судьбе участье принимал.

Елисавета

Неправда! для меня Густав все тот же.

(Дает знак, чтобы он остался, и потом заботливо осматривает местность.)

(Несчастная! ты ловко добыла Свиданье... Вот он!.. Что ж? наслаждайся, Пока, по милости твоей, не грянул Миг роковой... Срывай цветы под громом!

(Немного погодя.)

Когда б я ранее могла узнать, Охоту отменила б я... Нет, нет, Что сказано отцом моим, Господь Сам разве отменит. На стражу, сердце! Зачем на этот раз мне взгляд орлиный Не дан!.. Рудольф, Рудольф... нет, не забуду: Твой образ врезался в душе моей).

(Густаву.)

Здесь остановимся; в долине этой Так хорошо, так далеко от света И от людей, как будто никогда Нога их зелень эту не сквернила. Здесь, может быть, загадки нашей тайну Узнаешь.

(Подходит к соколу.)

     Сокол мой, удалый сокол, Товарищ неизменный красных дней Моих, расстаться и с тобой мне должно, Как и со всем, что в мире я люблю.

(Скидает с него шапочку и цепочку.)

Свободен будь, и в небо без границ, Под солнце, унеси свою отвагу. Что ж? полетай, крылатый рыцарь мой, И позабудь средь подвигов своих Высоких ту, которая тебя Так много...

(Сокол улетает; Елисавета, не договаривая, закрывает глаза рукою, потом говорит тихо Эрику.)

      Помни, милый Эрик мой, Сокольника.

Эрик

(смотря за полетом сокола, делает утвердительный знак)

      (Где сокол спустится, Рудольф там верно будет.)

(Удаляется, за ним Родериг.)

Елисавета

(Густаву, указывая на холм)

             Сядем здесь.

(Садятся.)

Густав

Что с вами сделалось, Елисавета, Опять спрошу? тревожны, грустны вы, Как будто бы несчастье вас постигло, Как будто роковой стрелы вы ждете.

Елисавета

Да, многих стрел — одной не для себя; Но ту, Господь поможет, отразить Сумею я: не даром же судьба Сама мне это дело поручила! Но скоро роковая прилетит — О! той никто не отразит! Что говорю? — она достигла цели Своей, и разве смерть ее исторгнет. Слова мои, быть может, оскорбят твой слух И чувства тонкое приличье; но теперь... Когда в последний раз я говорю С тобой, Густав, когда беседа эта Прощанье умирающей с живым, Приличья в сторону, и пусть слова От сердца моего текут, как в сердце Они родились.

Густав

       Страхом неизъяснимым Наполнила ты грудь мою. Что значат Слова твои? Не новую ль готовит жертву Моя судьба? а я, как агнец глупый, На слезы и на кровь спокойно буду Смотреть!

Елисавета

     Нет, не вини себя: не звал Ты жертвы ни одной, великодушно Ты за отца и мать сам в жертву нес Себя; но милосердья Бог тебя Блюдет для доли высшей, уж конечно. Есть бедные творенья на земле... Их доля здесь: любить... любить... другого Им назначенья нет; и лишь зажжется Святой огонь на алтаре, и спросит К нему судьба избранника под нож, Сейчас спешит то бедное творенье Стать за него. И славы нет для них, Нет удивления: так быть ДОЛЖНО! Но счастье есть для них — награда есть; Святая мысль на дне души — лампада Неугасимая любви — и память Того, кого они любили здесь.

Густав

Когда б не грозный долг, кто б славу нашу На счастие любви не променял?

Елисавета

У матери твоей была я ныне И говорила с ней. Матильда знает Меня и лучше, может быть, чем ты: Все сердце высказала мне свое, И страх, и опасенья, и надежды, Все, все, что сыну, дочери, сказать Лишь можно было. Но из речи этой, Из нити этой драгоценных камней, Одно лишь слово выпало, как яду Пылинка, и мне мигом грудь сожгло, И разом иссушило жизнь мою.

Густав

Какое было слово то, скажи?

Елисавета

Зачем его произносить!.. ОН враг Тебе; он боле... но закон природы Велит молчать мне...

Густав

          Если знаешь все, О милый, чудный друг!.. Позволь назвать Елисавету этим именем.

Елисавета

Тебе сама дала я ныне право Так называть меня; теперь ты можешь... В последний раз мы видимся с тобой И — завтра разлучит нас вечность: Теперь ты мой... тебя мне поручила Сама судьба, отец и небо, и любовь, И злодеяния людей тебя Мне ныне отдали: ты мой, Густав! Да, милый, незабвенный друг, ты мой!

Густав

(схватив ее руку и удерживая в своей)

В последний раз мы видимся? зачем? Когда из сладких уст услышал я Любви твоей бесценное признанье; Когда ты знаешь все: мои надежды, И волю матери моей и мой побег, — Так убежим — престол со мной разделишь, Иль хижину в горах Далекарлийских, Что даст Судьба — о, убежим скорей! Здесь кровию упитана земля, Здесь дышет все коварством, мщеньем, злобой.

Елисавета

Бежать с тобой?.. мне? Нет, тогда презренья, А не любви была бы я достойна. Когда б в душе могла осилить чувство, С которым мы так гордо по земле Ступаем: снявши пояс свой бесценный — Толпе его на поруганье бросить; Когда бы от стыда я не сгорела, — Да, и тогда с тобою б не бежала. Меня ты худо знаешь. Мне, голубке бедной, Орла задерживать в его полете? В пути твоем помехой мне служить? Мне бременем, мне камнем преткновенья Быть к цели, где тебя народы ждут И может быть венец; куда тебя И мать и воля Бога посылают? Нет, никогда. Скорей я к этой цели Тебе подножием счастливым буду, Скорей — орудием... хотя б должна... Против отца...

Густав

       О! почему не Шведка ты? Зачем ты дочь Христьерна?

Елисавета

             Имени Мне этого не говори... оно Мне горькую судьбу мою напоминает.

(Немного погодя, указывая ему на монастырь.)

Ты видишь ли, там... ближе к небу, На берегу морском, обитель?

Густав

              Вижу.

Елисавета

Даю обет тебе, бесценный друг, И Господу, когда поможет Он Тебе от плена быть свободным, Остаток дней моих Ему принесть. Не говори, дана уж клятва Богу, Как дал ее Густав Матильде Вазе! Мы оба ею связаны, и силы Нет на земле, ее чтоб разрешить.

(Указывая на монастырь.)

Там, завтра же, сестра Елисавета Молиться будет за тебя. Теперь

(Елисавета, обрезав охотничьим ножом свои волосы, отдает Густаву.)

     Прими ты этот дар ничтожный... Их Богу надобно б отдать, но Богу И без того я много отдаю. Носи их в битвах на груди своей; Но... если ты когда меня забудешь, Брось в море...

Густав

(целуя волосы и спрятав их на груди)

        Дар бесценный, в гробе ляжешь Со мной!

Елисавета

     Быть может, славы подвиги тебя Когда-нибудь с Ютландией сведут; На монастырь святой Бригитты, может быть, Взглянуть захочешь ты: в одной из келий, Что смотрит окнами в полночный край, Неугасимую лампаду ты увидишь — Знай, молится сестра Елисавета Там за тебя... Прости!.. Но... завтра утром Приду сказать последнее: прости!

Слышны звуки рогов и крики охотников, сначала вдали, потом все ближе и ближе. В испуге схватив руку Густава.

Охота!.. Боже мой! сюда... Остерегись, Густав!.. Быть может, тайный враг... здесь близко... Ты слышишь?..

(Слышен треск сучьев от бегущего зверя.)

Густав

(схватывая лук и стрелу)

        Зверь!.. Чего бояться! глаз Мой верен и рука надежна.

Елисавета

             Видишь... Из-за куста... как уголья, горят Глаза?

Густав

   Нет, никого.

Елисавета

         Я вижу... Боже мой! Не зверь то, человек, но он страшнее зверя!

Рудольф

(из-за кустов)

Остерегитесь, лютый зверь бежит, Густав, принцесса... я выстрелю Сейчас...

(Метит в Густава.)

Елисавета

(загораживая Густава вскрикивает)

     Злодей!

Эрик

(ударяя сзади Рудольфа ножом, вместе с ним и Родериг)

          Ты метишь не в того.

(Рудольф падает.)

Не по тебе была добычка, друг!

Рудольф

О! умираю... золото... король... Сам, видно, Бог... хранит Густава... дни!

Елисавета

(схватив Густава за руку)

Пойдем отсюда поскорей... И здесь кровь Оставила свой след. Везде, Везде!.. Скорее к Богу!.. Господи! Благодарю: Ты мой обет исполнил.

(Уходит.)

Явление II

В комнате Матильды.

Матильда

(устанавливая лампу)

Чтоб падал свет слабее на лицо... Вот так... Как я дрожу!.. Одна минута, И может рушиться все то, что сердце Так долго строило... и мой Густав Опять у Христиерна пленник! Но — Я Богу поручила это дело, И совершит его мой Бог.

(Прислушивается.)

             Идут... Быть должен он... шаги его!.. мать знает Их хорошо... Скорей, пока луч солнца Не осветил моих надежд.

Явление III

Густав, Матильда, начальник замка и Гаральд с фонарем. На рыцарской одежде Густава накинута широкая епанча.

Матильда

(бросаясь в объятия Густава)

             Густав! Мой сын, мой дорогой!.. прости!.. когда-то Увидимся, Бог знает... может быть, Уж в стороне другой.

Начальник замка

          Я оставляю Вас на часок. Проститесь хорошенько, А там и в путь! Ведь длинны проводы — Лишь слезы лишние.

Матильда

          Благодарю.

Гаральд

А я хоть и охотник посмеяться, Но слезы подсмотреть люблю: что ж делать? Натура такова. Я остаюсь, Но только с позволенья...

Густав

            Пленник ваш Ни позволять, ни запрещать не может.

Гаральд

(провожая до двери начальника замка, тихо)

Не выпущу из вида на мгновенье. Теперь, Цербера головы, прошу Не спать, а там хоть все на боковую!

Начальник замка уходит.

Явление IV

Матильда, Густав и Гаральд.

Густав

В последний раз молить ли мне тебя Переменить свой приговор?.. Подумай. Каким пятном всю жизнь свою покрою! Сын мать свою принес на жертву; Сам нож ей предложил, которым Господь велел его заклать; огонь раздул Сам для нее на жертвенном костре; И все лишь для того, чтоб самому На розах спать!.. Прекрасный, дивный сын! Вот скажут что, мою услышав повесть, И горько пальцем на меня укажут.

Матильда

Нет, будут говорить, Густав, чтобы Ослушником не быть священной воли, Решился всем пожертвовать: молвой Народною, укорами врагов И самого себя. Какое диво, Что сын пойдет, не думая, в огонь, Чтоб мать спасти! Не сделает того Один лишь изверг. Но твой подвиг выше, И мать его умеет оценить Здесь, здесь

(показывает на грудь свою),

       и Бога молит о награде. А я, что принесла тебе взамен? Сомнительную жизнь: в волнах, быть может, Не ныне, завтра, был бы ей конец Ничтожный, глупый: а теперь умру Счастливая — с надеждами какими!

Гаральд

Минуты дороги... теперь борьбе Нет места; жребья было время выбирать! Бери скорей, какой на долю выпал; Триумф иль казнь — бери. Один лишь час — Всему конец!.. Скорее разменяйтесь Одеждами, пока не рассвело, И Богу остальное поручите.

(Идет к двери.)

Для осторожности запру я дверь.

Матильда

(указывая Густаву на одну из боковых дверей)

Найдешь ты там такое ж точно платье, Какое видели теперь на мне: Покроя и цветов других я не ношу, Ты знаешь, а твое я здесь найду.

(Указывает на другую боковую дверь.)

Гаральд

Лишь панцырь, епанчу и шлем свой нам оставь.

Матильда

Теперь прости, мое дитя!

(Обнимает Густава.)

            Благословенье Мое прими. Венец ли ты наденешь, Или останешься, чем прежде был, Гордися, что ты Швед — но что ты человек, Ты на престоле не забудь. Прости! Передаю тебя Отцу Небесному.

Густав

(складывая у двери панцирь, который Гаральд помогает ему сбросить, епанчу и шлем)

На жертвенник кладу свои доспехи, Ах! думал ли когда, чтоб продал вас За цену крови матери моей?

(Уходит в боковую комнату.)

Матильда

(схватив доспехи сына)

В руках моих трофей... за мной победа! За мной! О, слава Богу, торжествую! Попробуйте отнять, земные силы!

(Уходит в другую боковую комнату.)

Гаральд

Окаменей ты, сердце! слезы, Назад, назад; не время вам теперь. Отец и мать, пусть образ ваш стоит Передо мной, как страж моей души!

(Прислушивается у двери. Немного погодя едва отворяет дверь, в которую вошла Матильда.)

Идут... скорей!.. но не забудь чего Смотри!..

(Матильда входит в одежде сына.)

     Лицо свое закрой рукою... Вот так... нам истина сама поможет...

(Ведет ее к выходной двери.)

Сюда ко мне... поближе... здесь темнее, Вы росту одного почти, нельзя узнать.

(Отпирает дверь.)

Явление V

Матильда, Гаральд и Эрик.

Эрик

(вбегая)

Пропало все.

Гаральд

       Что, что такое?

Матильда

               Боже!

Эрик

Велел отъезд Матильды отменить.

Гаральд

Зачем, причины ты не знаешь?

Эрик

               Сон видел Опять.

Гаральд

    Все сны ужасные Христьерна Тревожат! Что ж?

Эрик

         «Предвестие худое. — Сказал он, подозвав меня к своей Постели, — три короны на подушке Передо мной лежали тесно рядом, Как будто одного гнезда птенцы; Как дети одного отца, казалось, Обнявшися, умильно так смотрели Друг на друга. На страже богатырь Ходил, меч наголо, и свеж и бодр, И вдруг, к подушке прислонясь, заснул. Откуда ни возьмися ведьма; с нею Пришла Матильда... стали торговаться... Матильда ведьме отдала змею, А от нее корону получила Взамен, и долго, долго озираясь, Тихонько под полу ее и — убежала. Тут ведьма из земли сплела венец И с хохотом надела на меня. Проснулся я; с чела как будто капли льду Мне падали на грудь. Худое Сулит мне этот сон!» — сказал Христьерн И за тобой послал меня, чтобы Распорядиться отменить отъезд.

Гаральд

Нельзя! не может быть! не должно быть! Пожалуй, так восторжествует он.

Матильда

Да, да, не должно быть... ты слышал сам. Что станется тогда с Густавом, с верой Моей? Что сделаю тогда я с нею?

Гаральд

Постой... подумать дай... Так; хорошо. Бог даст, не все потеряно. Скорей Клочок бумаги.

(Матильда подает ее.)

        Знает почерк он Руки твоей?

Матильда

      Как почерк свой. Не раз Один писала я к нему об сыне

(Эрик, по знаку Гаральда, становится на страже у двери.)

Гаральд

Так пиши.

(Матильда пишет.)

«Милый сын, придумай, изобрети, вымоли средства отложить отъезд мой хотя еще на один день. Один только день, и ты спасен. Я притворюсь покуда больною».

(Берет от Матильды записку, приписывает к ней и свернув отдает Эрику.)

Беги, как ветер, и отдай ему. Скажи, что я нашел записку... Где?.. Перескажу я после, где нашел, Теперь не время... Притворилась Больной она

(указывая на Матильду),

       отнекивается ехать... Скажи, что может сбыться сон, когда Христьерн отъезд хотя на час отменит; Что он, он, страж своих венцов, заснул: Пускай проснется, пусть мечом блеснет И узел Гордиев разрубит разом. Скажи, что я не слушаю его — Нейду... что головы мне не приставит Другой, когда ее уж снимет раз: Я остаюсь на страже у Густава, Пока меня не сменит комендант.

Эрик уходит; Матильда становится на колени и молится.

А! и тебя, Гаральд, проникла дрожь! Ну, если комендант теперь застанет Нас в этом положенье... бесподобно!

(Схватывает Матильду за руку и влечет ее к двери.)

Сюда, прошу, сюда, на всякий случай; Твори молитву здесь, коль есть охота. Я дело сделал (грозит ей) , не испорть его! Личину, мать, личину, говорю!

Эрик

(являясь у двери)

В путь, в путь! Хоть мертвую велел ее Везти. Остерегитесь — комендант!

(Скрывается.)

Явление VI

Те же и начальник замка.

Все составляют тесную группу у двери.

Гаральд

Берите на руки его скорей... Матильда Без чувств.

(Показывает на боковую дверь.)

      Король чтоб петуха Нам третьего не прокричал!.. Пора!

Начальник замка

Пора; зарей, как алым кушаком, Уж подпоясался восток — вперед, дружище!

(Уходят.)

Явление VII

Эрик и Густав.

Эрик

(отворив то одну, то другую боковую дверь)

Густав! сейчас принцесса будет.

Густав

(входя)

               Слово Как свято и ужасно исполняет! Что скажут, Боже мой! когда узнают, Прощалась с кем!

Эрик

         Король позволил ей С Матильдою проститься. Он на террасе Всех сторожит совиными глазами, Следит малейший шорох чутким ухом. Любимую султану одалиску Вернее б евнух не берег. Но с нами Сам Тот, Кто умудряет и слепца.

Густав

Молиться только я могу — о чем И сам не знаю... знает мой Господь!

Явление VIII

Те же и Гаральд.

Гаральд

(Эрику)

Пойди, принцессу встреть; сюда, я видел, Уж шла она. — Кокетку излови И шашнями, любовными займи.

Эрик

Последний геркулесов подвиг! доле Личину не смогу нести. Пойми Другой, не я, как ты давно не задохнешься Под нею, чудный человек!

(Уходит.)

Явление IX

Густав и Гаральд.

Гаральд

            Прекрасно Идут дела. Матильду видел я В твоих покоях — и не в силах был, Чтобы не броситься к ногам ее. Какая женщина!.. Король глазами Умильно провожал Густава-двойника; Когда я шел назад, со мной шутил, И весел так, как будто подгулял! До речи с пленником я коменданта Не допустил, чтобы — как я сказал — Сыновней горести не оскорбить. У башни караул тройной поставлен. Прощай (подает ему руку ), иду опять я к делу. Удастся ль нам еще замолвить слово! Прощай; Кронсгельма сына не забудь.

(Уходит.)

Явление X

Густав, Елисавета и Эрик.

Эрик

(едва отворив дверь)

Принцесса!

(Скрывается.)

Густав

      Боже мой! Елисавета?

Елисавета

Неверно ль исполняю обещанье?

Густав

Нет слов; но здесь, здесь глубоко в душе, Я чувствую, что стоит этот шаг Тебе, что делаешь ты для меня.

Елисавета

Пойдем. Я проводить тебя сама Хочу. Готово все. Минуты сочтены У Господа... Последнее прости!

(Бросается в его объятия.)

Прости навек! Не позабудь меня...

Густав

Пусть прежде сердце иссушит Господь! О, подожди хоть несколько еще; Дай на себя еще налюбоваться, Дай руки мне свои облобызать В последний раз... Теперь я наслаждаюсь Любовию твоей; ты в небеса Перенесла меня. И это все былым Я скоро назову; и не придут Назад уж никогда минуты эти. Про небо я мое в мечтах земных Лишь вспомяну, и горькими слезами Былое счастье оболью. Помедли Хоть миг один.

Елисавета

       Забудешься с тобой. Смотри, не погуби себя, Густав!

Густав

Все для меня; а я, неблагодарный, Что делаю для вас? Пора бы вспомнить! Пойдем, пойдем: минута лишняя, И на покров души твоей, чистейший снега, Наложит клевета пятно... Веди ж меня, Хранитель-гений, под крылом своем, Куда назначили мне Бог и мать моя!

(Уходят.)

Явление XI

Терраса дворцовая; с нее видны море, у берега лодка с гребцами и солдатами, ближе Густав, поддерживаемый Гаральдом, а потом и Эриком. Елисавета, пока она не простилась с Густавом. Родериг и баронесса Ландсель; у левой башни начальник замка; вдали виден корабль.

Христиерн и барон Ландсель на террасе

Христиерн

Елисавета с ней прощается как нежно!.. Она у дочери целует руку... Ох! этот Вазы род мне возмутил Весь дом.

Барон Ландсель

(смотря из-за него)

     Жена кивает ей умильно... И... Боже!.. Эрику жмет страстно руку.

Христиерн

(насмешливо)

И пажу бывшему, я слышу, говорит: Прости, мой друг; не доверяйся, милый, Красоткам севера — они опасны!

Барон Ландсель

Позвольте, государь; такой разврат...

Христиерн

Останься, не мешай — ты глуп и стар!

(Кивает головой.)

Прощай, Матильда! Бог с тобой, старушка!

(Махает рукою.)

Не слышит и не видит: непогоду Сердечко чует знать!.. Не удалось К сынку послание. Гаральд не промах; А то бы сбыться сну.

(Немного погодя.)

          Ге, ге! в тюрьме Отъелась, словно кот в мучном амбаре; Как разжирела у меня! Житье Худое — говорят же — у Христьерна!

(Немного погодя.)

А Эрик — злой мальчишка! — короля И благодетеля хоть бы поклоном Он удостоил!.. Но пусть едет дальше! К Густаву что-то льнет негодник. (Еще вчера сокольник без него С лица земного стер бы Шведа. Зверь истерзал Рудольфа... знаю зверя! Он дорого бы поплатился за него, Когда бы так на мать не походил).

(Видно, как Густав вскакивает в лодку.)

Голубушка не по летам проворна! (Ну развязался с ней, и скоро в воду Концы.)

(Лодка удаляется, Густав открылся; Эрик подает ему меч.)

     Теперь она как на Густава Похожа!.. Странно, вздумалось что ей Взять в руки меч! Как смело им владеет! Не воротить ли мне, как думаешь?

Барон Ландсель

Что в ней вам, государь; от лет рехнулась. Когда бы в барабан стучать желали, Всегда Густавова приятней кожа.

Христиерн

Смотри, чтоб не ударил по твоей! — Она и не она? Густав и не Густав? Эй, Гойе!

Начальник замка

(подходит к террасе)

     Приказать что ты изволишь?

Христиерн

Густав где?

Начальник замка

     В башне.

Христиерн

          Позови его Ко мне. Сей час, сей миг хочу его я видеть.

(Со страхом.)

Что сердце так болит?

Барон Ландсель

          Всегда к добру Тоскою весть дает: старушка-мать Меня приметам этим научила.

Христиерн

Чтоб Вельзевул побрал тебя и с ней! Густава я хочу, Густава мне Подайте; у земли, у неба, у кого Хотите вы, исторгните его; Достаньте мне хоть кровью вашей, Хоть жизнью ваших жен, детей; но только Подайте мне Густава... я хочу, В мгновенье ока. Слышишь? Коменданту Скажи, что если Вазу через миг Один перед собою не увижу, Зубец на башне первый ждет его Безмозглой головы... Что ж стал? беги!

(Барон Ландсель сбегает с террасы.)

Явление XII

Христиерн, один.

На дворе слышны крики: «Скорее сети! лодки!.. Бросился с башни — в море. — Кто? — Густав! Ну слышу. Недолго уж командовать ему!»

Христиерн

Вот каково! уж крики возмущенья! Я вас! Лишь дайте справиться с Густавом! («Рыбаки поймали. — Он жив. — Ну, бедному и умереть не дали».) И правда, жаль, что умереть не дали! Один конец!.. Уж развязал бы он Меня!.. Несут... Но странно... как черты Его вода морская изменила! Быть может, он не вынесет удара; А если на весах не станет грана, Так смерти гран подкинуть не беда...

Явление XIII

Христиерн и барон Ландсель.

Барон Ландсель

Несут... но... государь... ужасный случай... Боюсь...

Христиерн

     Ну, говори.

Барон Ландсель

          Оборотился Густав в Матильду. Сторож говорит: «Я все Густава караулил — вижу, В одно мгновенье он в окно, что к морю, На крепостной зубец — лишь вымолвил: „Чтоб развязать его!“ — смотрю уж в море — И я за ним. Тут рыбаки успели Нас подцепить». Да вот и сам двойник.

Явление XIV

Те же, Матильда, офицер и служители. Служители и рыбак несут Матильду на ковре; лицо ее покрыто смертною бледностью, волосы в беспорядке и мокры.

Христиерн

(подбегая к ней и вглядываясь в нее)

Матильда? Ты ли это, говори! Услышать голос, ай... Матильда! слово Одно?.. Она!.. Теперь открылось все: Она сама!.. Все были в заговоре Против меня: Гаральд, Елисавета, Эрик, Начальник замка, все кого любил. Вольно ж было глупцу любить кого! Кругом обманут я... О, силы ада! Неужли не найду у вас ума, Чтоб казнь для них такую изобресть, Какой не слыхано с рожденья мира.

(Офицеру.)

Отправить корабли за ним в погоню!

Офицер

Здесь нет ни одного; они отплыли Еще вчера.

Христиерн

     Зачем? Приказ кто дал?.. Оттона Крумпена!

(Все молчат.)

         (В цепях!.. Слуги Вернейшего я сам себя лишил.) Гаральда мне!

Барон Ландсель

       Гаральд исчез.

Христиерн

              Так дочь! Подайте дочь. Несчастную ко мне!

Барон Ландсель

Разнесся слух здесь об ее побеге. Служитель от жены записку мне вручил, Не помню где. Тебе она, быть может, Откроет путь ее.

Христиерн

        Читай скорее.

Барон Ландсель

(читает)

«Принцесса в монастырь Бригитты Отправилась, и из обители святой Не возвратится более: обет Дала она небесному Отцу — И царский сан, и красоту, и юность, Все в дань принесть у алтаря его, И приказала то сказать отцу земному».

Христиерн

Проклятие... Я проклял бы ее, Когда б под сенью алтаря не скрылась. Где Гойе?

Офицер

     Приказал сказать тебе, Что в крепости запрется он с командой, И до тех пор изменникам не сдаст Ее, пока останется хоть капля крови в нем.

Христиерн

С ума сошел!.. В глазах чертенки пляшут, А он, глупец, изменников в них видит.

(Подходит к Матильде.)

«Чтоб развязать его?» А! понимаем. Так свяжем мы его, так мы еще Его сюда притянем.

(Барону.)

          В руки ей перо И под перо бумагу.

(Дает знак, чтоб перенесли Матильду на кресла.)

         Ну?

Барон Ландсель

(исполнив приказанное)

            Держу.

Христиерн

(Матильде)

Пиши.

(Матильда берет дрожащими руками перо и пишет.)

    «Была безумна я; теперь О, возвратиться поспеши, мой сын! Не то проклятие мое тебя догонит. Гремят орудья пытки — не стерплю — Взглянуть на них, кровь стынет. Поспешай, Мой сын, когда ты человек — не изверг». Что ж, написала?

Матильда

         Да.

Христиерн

(барону)

           Прочти.

Барон Ландсель

(читает)

               «Мое Проклятие, когда ты возвратишься. Теперь благослови тебя Господь! Благодарю: ты дал мне сладко умереть».

Христиерн

(потирая себе руки)

Ге, ге! так мы найдем другие.

Матильда

Ты видел... смерти... не страшилась я: Так пыток ли твоих... бояться мне!

Слышен звон колоколов и народные крики: «Да здравствует Фридерик I, Король датский! Да здравствует Фридерик I!»

Христиерн

(прислушиваясь с возрастающим ужасом)

Я помешался, знать?.. Колокола В ушах и сердце так гудят.

(Барону.)

             Беги, узнай.

(Барон выбегает.)

Явление XV

Те же, Магнус Мундс, Гаральд и стража в богатом придворном платье.

Барон Ландсель

(сбегает и машет с террасы платком)

Да здравствует Фридерик I, голстинский, Король датский!

(Обращаясь к Мундсу.)

Виват! Пускай король узнает новый, Что первый во дворце я закричал.

Магнус Мундс

И потому ты будешь у него Последний, мой дружок!

Христиерн

            Гаральд?

Гаральд

(выступая гордо вперед)

                Прибавь: Кронсгельма сын.         Ты слышал эти крики? Я вызвал их из гроба моего Отца; я их сложил из воплей, Исторгнутых в твоих объятьях скверных Позором матери; я собрал их, Как мед пчела, из горечи проклятий, Которыми тебя страдальцы поминают. Ты слышал ли? все я, Кронсгельма сын!

Христиерн

(обращаясь к Мундсу)

Что значит это, господин правитель, Мой верный подданный и лучший друг?

Магнус Мундс

Христьерн! от имени сената и чинов Я прислан объявить тебе, что ты, За злодеяния, каких досель Не видел мир, за кровь безвинную народа И угнетение сословий всех, Лишен венца и в заточенье сослан, Пока угодно Богу жизнь продлить Твою. Твой дядя, Фридерик голстинский, Тебе наследует, наш бывший государь! Да здравствует Фридерик, по имени первый, король датский!

Все присутствующие повторяют: «Да здравствует Фридерик I!»

Христиерн

(гордо озираясь)

Кто смел?.. Я вас, презренные творенья!

(Присутствующие, кроме Гаральда, невольно отступают.)

Король я ваш, пока я жив.

(Схватывает нож и хочет им ударить себя.)

             Солгали!.. Умру я королем!

Гаральд

(вырывая у него нож)

         Солгал же ты, Злодей, в последний раз. Ты должен жить, И будешь жить еще, пока Господь Не позовет тебя к суду другому; Но жизнь тебе тошнее смерти будет. Не тщетно ж мщенья плод я собирал! Досель ты видел все у ног своих; Народы слушались тебя со страхом, И кровь лилась руки твоей по мановенью. Пришла пора: в цепях и одинокий, Томиться будешь ты в той самой башне, Откуда сбросил моего отца. Тебя все бегать будут, как заразы: Тюремный глупый страж почтит тебя Своей беседою, и горьким смехом Тебе напомнит про былой венец; И речь о злодеяниях Христьерна Коль заведет, внимать ты будешь ей, Как сказке, писаной, чтобы детей пугать. Но полночь грянет... жди: Екатерина С твоею совестью беседовать придет, И не отстанет от нее, пока Твой час последний не пробьет.

(Обращаясь к окружающим.)

Теперь я свой сыновний долг исполнил, И Богу моему иду служить.

Магнус Мундс

Останься при дворе; твои заслуги Достойно новый государь оценит. Твой ум, отвага могут быть полезны Еще отечеству.

Гаральд

       Нет, нет, с земными Расчет покончил чисто навсегда.

(Входит Эрик.)

Ах! лишь ему я должен вечно буду.

При входе Эрика Матильда, бывшая в предсмертном усыплении, приходит в себя.

Явление XVI в последнее

Те же и Эрик.

Гаральд

Так скоро?

Эрик

     Сам Господь навстречу нам Спешил. Едва мы захватили моря Пространство доброе, завидели корабль. Когда мы с ним в переговор вошли, Он поднял флаг с цветами дома Вазы И море огласил восторга кликом. Затем посольство шведское явилось К нам на корабль, и донесло Густаву, Что преданность к нему Далекарлийцев, Составив множество полков, из гор Потоком грозным вылилась, все ею Разрушено, что Христиерн имел Себе оплотом на пути к столице. За ними Швеция восстала вся И королем своим провозгласила Густава Эриксона, дому Вазы.

Матильда

(которая в продолжение Эрикова рассказа приподняла голову)

Благодарю... Тебя, Господь!.. Густав мой!..

(Умирает.)

Гаральд

(схватив ее руку)

О, Боже!.. умерла.

Эрик

         Так — сладко умирать!

Мундс дает знак Христиерну, чтобы он шел за стражею; Христиерн повинуется.

Эрик

(Христиерну)

Ага! убийца матери моей И моего отца, и от меня Награду получи: пускай тебе В изгнание сопутствует мое...

Гаральд

Остановись.

Христиерн

      И ты, мой сын?

Эрик

             Как? сын... Его?.. Гаральд, мой брат, что значит это?

Гаральд

Ты сын Екатерины, милый брат Мой...

Эрик

   Сын его... Молчишь?

Христиерн

             Когда тебе Мои несчастия открыли тайну Рожденья твоего, приди ж на грудь Мою... приди скорей... и облегчи Мне цепи тяжкие своей любовью. Ты мне один отрадой здесь остался.

Эрик

Так я, выродок его презренный? Чудовища я сын?.. какое счастье! Благодарю, Господь! благодарю!

(Христиерну.)

Довольно я игрушкою служил! Так и теперь могу служить я куклой, Которою ты забавляться волен, Когда не можешь кровью потешаться? Так и теперь лечу подчас улыбку Я на уста твои призвать?.. Ошибка! Живи, как прежде жил ты, одинокий! Где б ни был я, мне легче, чем с тобой!

(Закалывается.)

Гаральд

(припадая к нему и целуя у него руку)

Брат, милый брат!.. Что сделал я, несчастный! О, вымолви хоть слово на прощанье!

Христиерн в глубокой печали удаляется.

Ссылки

[1] Архиепископ лунденский, Теодор.