Явление I

Комната во дворце Христиерна. Из окна видно море. В стороне стол с прибором для письма. Полдень.

Христиерн и Эрик. Христиерн дремлет, лежа в глубоких креслах; у ног его сидит Эрик и слегка, по временам, трет ему ногу.

Эрик

(Прекрасная, завидная судьба! Ровесники мои теперь гуляют, Где вздумалось, свободные, как ветер, Который на конях ретивых обгоняют. Как перья шлемов их волнуются приятно! Как солнце в золотой броне горит! От топота коней стонает поле; Копыта их взрывают мураву И мечут с нею стыд в ряды отставших). Рудольф, Иоган, из вас кто победитель?

(Печально качая головой.)

Конечно, бедный Эрик, уж не ты!

Христиерн

(пробуждаясь)

Что, что за крик?.. Не возмущенье ль? Не посягают ли на жизнь мою? Кто смел?.. Меня... помазанника Бога?

Эрик

Спокоен будь... заснул было я сам И закричал во сне...

Христиерн

              Когда я сплю, На страже ты, мой верный паж! Ты знаешь, я тебе вверяю Жизнь драгоценную царя и с ней народа. Со мною ты, так я спокоен, и опять Могу вздремнуть. Три ночи и три дня Глаз не смыкал.

(Закрывает глаза.)

Эрик

        (И даже помечтать О счастье не дает! Спи, злой старик, Ведь только и часов у твоего народа Без страха, без ярма, пока ты спишь.

(Немного погодя.)

Да, милые друзья, теперь на воле Отвагу юности пытаете вы в играх И жизнью тешитесь, а кто и посчастливей, Против врагов отечества со славой Переломил копье уж не одно. А я — невольник... я судьбой назначен В сиделки, в нянюшки к больному старику; Тру ноги той рукой, которая должна Смирять коней, мечом отцов владеть; Бужу последние я искры жизни На гибель тысячей, той жизни, Которую б хотел сам задушить. Прекрасная, завидная судьба!

(Немного погодя.)

Я про отечество как будто молвил? Отечество! да где ж оно для сироты, Который ни отца, ни матери не знал, Не знает места, где родился?)

(Плачет.)

Христиерн

(не открывая глаз, ищет чего-то рукою)

Где ты, мое дитя? дай голову свою. Вот так... Как мягок шелк твоих волос! Как пальцам в них блуждать приятно!

Эрик

(Зачем на голове мой каждый волос В змею не обратится, чтоб тебя, Злодея, столько раз на смерть ужалить, Сколько ты совершил злодейств!)

Христиерн

(открывая глаза)

Нет, не могу заснуть: все он в глазах Мерещется в моей короне и порфире. Как нагло на меня глядел мятежник! Как дерзко мне с усмешкой погрозил! Не я, Густав властителем казался. Нет, не засну, пока живой иль мертвый, В цепях не явится передо мной Крамольный Швед.           В окно взгляни-ка, Эрик, Не едет ли корабль от шведских берегов? Ты молод... зоркий глаз с усердьем вместе Далеко видят.

Эрик

(смотря в окно)

       Нет, я ничего не вижу; Валы одни бегут по синеве пустыни, Все ту же без конца неволи тянут песнь. (Постой, помучаю его). Однако ж Взмахнул крылом как будто белый парус.

Христиерн

Когда бы он?.. Заступница, Бригитта! Будь ласкова, дохни попутный ветр И приведи корабль мой драгоценный; Устрою новый храм я в честь твою.

Эрик

Вот ближе... Нет, мой верный глаз предатель, Мне пену вод за парус показал.

Христиерн

Как, Небо, ты ко мне сурово! Тебя ль молением не утомлял?

Эрик

Опять... как будто холст ветрил надулся, Как будто иглы мачт пронзают воздух! Ах! я обманут... виноват: То чаек пестрая семья, Качаяся на синем гребне волн, Печально выкликает бурю.

Христиерн

Вещун негодный! бурю?.. лжешь! Да знаешь ли, что голова моя, Что мой венец у этих вод в залоге? Да знаешь ли, что море это Несет сокровище, которое не купишь На золото ганзейского союза? Когда бы не любил тебя так много, Я вырвал бы глаза у злого вещуна.

Эрик

Давно пора!

Христиерн

      Вот ты уж и надулся, Мое дитя, мой баловень негодный! Поди ко мне...

Эрик подходит к королю; тот дает ему поцеловать свою руку.

        и скрепим мировую. Кто скажет, отчего так Эрика люблю! Хотел бы я подчас тебя и пожурить, Да в сердце гнев спешит тотчас улечься.

Эрик

У вас есть дочь: поберегите Любовь свою и ласки для нее.

Христиерн

Щенок слепой, тебе ль учить меня, Кому их расточать я должен!

Явление II

Те же и Гаральд.

Гаральд

               Вести! Бесценны вести, мой король бесценный! Что дашь за них?

Христиерн

        Торгаш всегда товар Показывает свой, а там и цену Запрашивает он.

Гаральд

        А если знает, Что покупщик таков, что может все Забрать, и пфеннига не заплатя?

Христиерн

И может за утай велеть повесить!

Гаральд

Каков купец! упрямый похоронит В земле товар. Сокровище-товар! Горя желанием иметь его, Святых мольбой и данью утомляли; В тревоге дни, без сна все ночи проводили.

Христиерн

Не может быть, что ты... нет, эту весть Мне пушки пасть расскажет, не твоя.

Гаральд

Та будет медная, теперь моя Покажется тебе за золотую.

Христиерн

(бросая ему кошелек)

На, вот твои уста озолотить! Но если дашь не то, что ожидаю, Велю тебя соломою набить.

Гаральд

Не я один, покорный твой слуга, — Твои три королевства знают, Как обещания ты держишь верно; И потому спешу скорее к делу. По должности моей шныряя там, Где люди есть, где только есть язык, Чтоб усладить твой слух на сон грядущий, И наконец концов наскучив слышать Одно и то ж, что все тебя боятся, А любят лишь лазутчики твои...

Христиерн

Да кто ж им, дуракам, сказал, что я Любви червей презренных добиваюсь, Которых задавить могу ногой! Потом?.. скорей!

Гаральд

        Я на берег морской В раздумье том стопы мои направил, Что может быть там ловлею потешусь Такой, какая мне и в жизнь не удавалась. Как в руку сон: гляжу — челнок волна Волне передает, то пеной надуваясь, То золотым стеклом смиренно расстилаясь, И шасть ко мне, к моим-таки ногам. «Что шлет-то мне Один?» — подумал я, И с этим словом прыг из лодки. Рыбак, не молодых, не старых лет, Пал на колена, стал творить молитву, И так молился горячо, что слезы Струями по лицу его бежали. На мой вопрос, откуда и за что Он так усердно молится, рыбак Мне рассказал, что буря занесла Его далече к шведским берегам, И что на родину теперь он возвратился; А что он видел, слышал там, лишь вспомнить, Так дыбом волосы на голове встают.

Христиерн

Ну, говори скорей, что видел?

Гаральд

(скидая дурацкую шапку)

Во-первых, видел он Густава Эриксона В цепях...

Христиерн

     (Благодаренье вышним силам!.. Он мой). В цепях, сказал ты? где и как?

Гаральд

Когда его на твой корабль сажали.

Христиерн

Да подлинно ль то был Густав, не кто другой? Быть может, рыболов и обманулся.

Гаральд

Вопрос я тот же сделал рыбаку. «Меж тысячи узнаешь Эриксона, — Он отвечал, — высок, пригож, умилен И сановит, как вождь небесных сил; Лишь взглянет раз, не позабудешь взгляда Того и в час, как станешь умирать. Меж стражи, в узах, он царем казался; Народ, и стар и мал, за ним стекался; Кто обнимал его колена, кто Детей грудных просил благословить, Когда же на корабль взошел, рыданья Стояли в воздухе, и берег застонал, Как будто бы отца в могилу опускали».

Христиерн

Он мой — мой, наконец! (Пусть провожают, А встречи ждут на свете разве там!) Куда ж корабль девался?

Гаральд

            Буря злая Его было в объятья увлекла; Да вырвался от жарких поцелуев Иосиф наш, и у Борнгольма Стал в целомудренной тиши.

Христиерн

(грозя пальцем)

           Смотрите Вы, сладкие историки героя, Чтобы к заре истории конец Был довершен у здешних берегов; Не то доскажете...

Гаральд

          А если буря?

Христиерн

Молитеся, усерднее молитесь, Чтоб бури не было: ведь это ваше дело! Надеюсь, рыбака...

Гаральд

        Как водится схватили И, вероятно, допросили И, вероятно, засадили, Пускай себе поет в тиши ночной: Где ж лучше жить, как не на родине святой!

Христиерн

(Он дерзок, но надежней дерзость эта, Чем лесть коварная моих баронов). Какие ж ужасы тебе он рассказал? Я их досель, мой милый, не слыхал.

Гаральд

Бельмо-то на глазу Густав, во-первых, И надо снять его: был член Другой с огнем антоновым: заразу Мог сильно в теле он распространить: Отец Густава, знаешь, Эрик буйный — Его в отечестве любили слишком — Зарезан Эрик. Все, что его Держалось жилочкой родства иль дружбы, Мечом посечено и брошено собакам. Был вредный член — язык Густава дядьки, Который мог про операцию эту Невыгодно шепнуть Густаву — вон! А человек, немой, за эту милость Купил себе блаженство жить в тюрьме При господине...

Эрик

        Вот герой, венцов достойный!

(Христиерн молча смотрит на него сурово.)

Гаральд

Безделица! в тюрьме великого Христьерна! Не шведская вонючая тюрьма! И словом, говорят, была такая Резня, что кровь по улицам лилась. По крайней мере, слышал так рыбак Везде, где не было кому подслушать.

Христиерн

Все хорошо; да только я немых До смерти не люблю.

Гаральд

          Что бы тебе Когда мне дать такое порученье? Как весело должно в крови купаться! Смерть хочется порезать; так рука И просится на нож. Не веришь ты? Вели спросить у поваров своих: Что день, то душу каплуна в Валгаллу Переселяю я — и мудрено ль? Ведь, говорят, отец мой был мясник. Да вот и комендант.

Явление III

Те же и начальник замка.

Начальник замка

        Тебе известно, Должно быть, государь, что пойман важный...

Христиерн

Да, важный вестовщик. Надеюсь, он Допрошен?

Начальник замка

Вот допрос, который счастье Имею положить к стопам твоим.

(Подает бумагу.)

Христиерн

(прочитав ее)

Одно и то же! показанья верны. Благодарю, мой шут, ты не солгал.

Гаральд

Когда я лгу! При древних божествах Оракула вернее не бывало. Еще не то увидишь (подшучу Когда-нибудь, что ад и небо захохочут).

Христиерн

(начальнику замка)

Откуда ветер?

Начальник замка

        Север напирает Его на нас.

Христиерн

      Я не люблю таких Иносказаний. Север напирает? На Данию? Пока я жив, природа И люди севера несут ей дань. Но Бог простит, ты старый мне слуга И верный.

Начальник замка

        Языком могу и ошибиться, Но не рукой и верностью к тебе.

Христиерн

И потому  вам пленника вручаю, Какого Дании не снилося во сне. Важнее он приобретенья флота, Открытья рудников, текущих златом; Столицу б на него мою сменил. Для встречи с ним вся, вся она в огни Потешные должна бы нарядиться. Знай, Дания! теперь я коронуюсь; Теперь лишь только тверд венец На голове моей: теперь три королевства У ног моих лежат. Ваш, сударь, пленник Развенчанный король. Да, да, я говорю! Он не был им, но Швеции надежды И сердце он держал в руках своих Сильнее может быть меня; ее владыки! Не даром называл ее своей! Не даром кровь хранилась в нем царей!

Эрик

(Кто не велит тебе в сердцах народа Свою власть основать!)

Христиерн

(подозвав рукой начальника замка, тихо ему)

           В цепях он будет — Я цепи, может быть, с него сниму; Свободу, может статься, дам ему, Но помни твердо, что свобода эта Должна быть крепче стен гробовых; сетью Невидимой надзора окружить Его ты должен; сквозь нее чтоб пуще Всего ни звук, ни черточка, ни знак О Швеции его не пробралися: Храни Господь! В помощники тебе Даю Гаральда; он лукав, пронырлив И верен мне. Повсюду вход ему Средь бела дня и в черный час духов; Как тать, пусть в душу вкрадется Густава; Не только слово, мысль его пусть ловит; Как тень, везде за ним!.. Не позабудь, смотри, Твой пленник Эриксон. Меня ты знаешь? Казнить и награждать Христьерн умеет; А рыбаку на шею камень... понял?

Начальник замка

Не отступя на волос, выполню Я твой приказ: надейся на меня.

Христиерн

(громко)

Смерть, смерть тому, кто выронит хоть слово Об Эриксоновом отце, кто лишь Произнесет его хотя в бреду горячки, Хоть шепотом об нем во сне промолвит!

Слышен со стороны моря выстрел из пушки.

Ба! слышишь, гром к моим словам печать Свою кладет. (Ага, условный знак!)

Гаральд

(смотря в окно)

Стрелой летит корабль под датским флагом.

Христиерн

Раз!.. (Господи, скорей дополнь Меж смертию и жизнью промежуток! Не вырвись, сердце, из груди: Не дай ты слабому составу разорваться!)

(Слышен выстрел.)

Другой!.. (Благополучно!.. отдыхаю).

Гаральд

Вот к замку пристает.

Христиерн

          За мной победа! И...

(слышен еще выстрел)

   третий!.. Господа, идите. Что ж вы стали? Идите поскорей встречать его. Густав прибыл... ведь он породы Вазы! Вся Дания кричи со мной: виват! Друзья, усыпьте его путь цветами!

(Опомнясь.)

Безумный!.. скройте вы мое безумье В молчаньи замогильном... слышите, Все вы, которые ему внимали!

Начальник замка, Гаральд и Эрик

(вместе).

                Слышим.

Христиерн

А ты

(подзывает начальника замка и отдает ему шепотом приказание)

   Распорядись, как я сказал.

Начальник замка уходит.

Явление IV

Христиерн, Оттон Крумпен, барон Ландсель, Эрик и Гаральд.

Барон Ландсель

(забегая вперед)

Твой преданный слуга тебя с победой Спешит поздравить — счастлив я, что первый...

Христиерн

Благодарю! ты в радостях моих Всегда участник искренний; надеюсь, И в черный день равно...

Барон Ландсель

           Молитвы миллионов, Любовь и преданность твоих детей Стеною адамантовой тебя От всех бед хранят, а если б... Боже! От мысли лишь одной кровь в сердце стынет... По трупу моему дойдут они...

Христиерн

(обращаясь к Оттону Крумпену)

              Спасибо! Сто раз спасибо! ты доставил мне Такую голову, которой нет Цены в моих трех королевствах.

Оттон Крумпен

Счастлив, исполнив твой приказ священный!

Христиерн

Хоть ты не удивил меня — уверен Заранее я был, что ты исполнишь все, Что долг и преданность тебе велят — Но я, я удивить тебя хочу.

(Подзывает Ландселя и дает ему шепотом приказание; Ландсель садится за письменный стол.)

(Оттону Крумпену.)

Что Швеция? спокойно ль было там, Как ты отбыл?

Оттон Крумпен

        Ручаюсь головой, Спокойно в городах, как на погосте; Не вскрикнет более мятежный голос, Не выглянет наверх уж ни одна Вершина гордая. Мечом провел, Как уровнем, хоть шаром покати. Что начал ты, с епископом — я кончил [1] . Но, государь, тебе донесть обязан: В горах, куда мой меч не проникал, Куда ни золото, ни власть святая Епископа, ни самый голос твой Могучий не найдут путей, — в горах, Я говорю, еще гнездо таится Разбойников, воспитанных Густавом; И лишь дойдет до них, что жизнь его В опасности, все горы разом встанут И, ощетинившись родным железом, Пойдут на нас.

Христиерн

        Смешно!.. Кто? рудокопы? Чернь жалкая, день в день живущая работой — Какой еще? в земной утробе, где Ввек света Божьего ты не увидишь; Где голоса отсюда не услышишь; Кроты, которые боятся днем На землю выползти?.. Смешно, ей-богу! Признайтесь, вы усердьем пылким вашим Из этих нищих полк сформировали Скоренько... Вот, я вижу, легион С ломами, с вилами, идет на нас, И веют уж лохмотьев их знамена!

Оттон Крумпен

Есть слух...

Христиерн

     Бумага есть, надеюсь?

Оттон Крумпен

               Удалиться Шуту и пажу прикажи.

Христиерн

           Останьтесь! В дому моем чужих распоряжений Я не терплю, вы знаете давно.

(С сердцем.)

Бумагу, сударь?

(Оттон Крумпен подает бумагу.)

Христиерн

        А! пора бы вздумать!

(Читая бумагу.)

Ну так, я отгадал!.. Чернь любит сказки, Один болтнул, другой прибавил, наконец Горошинка становится горой. Про Эрика что ни сказали — вздор! Он жив, как я, свидетелем тому Письмо, которое он сыну написал, Заложником его пересылая. А пестун глупый — поделом язык Ему отрезали: меня ругал! Знать, рыбаку хотелось поживиться В воде, его словами возмущенной!

(Продолжает читать.)

Гаральд

(тихо Эрику)

Тоненько! да не проведешь ты нас: На хитреца всегда хитрец найдется. Обман, обман, хоть обернись сто раз!

Христиерн

Еще благодарю тебя. Оттон.

(Ландселю.)

Ну, что, готово ли?

Ландсель

         Несу.

(Подносит королю на бархатной подушке бумагу и подает перо.)

Христиерн

(подписав бумагу, отдает Оттону Крумпену)

            Теперь С тобой бумагами мы поменялись: Прочти.

Оттон Крумпен

    Глазам ли верить? командорство И на год пошлины с пролива Зунда!

(Становится на колени перед королем и целует у него руку.)

Гаральд

(Эрику тихо)

Кто знает, этот год продлится ли неделю?

Христиерн

(дает знак Ландселю, чтобы он скинул с Крумпена золотую цепь, и, когда это исполнено, снимает с себя орден Слона и надевает на полководца)

Вот цепь еще, связать ей должно память Заслуг твоих и благодарности моей.

Оттон Крумпен

Нет слов в устах, все сердце захватило.

Христиерн

(дает ему знак, чтобы он встал)

Хочу, чтобы мои со мною веселились: Тебе, Ландсель, норвежский лучший рудник.

Ландсель

Твои слова мне рудник золотой.

Христиерн

(держа цепь Оттонову)

А эту цепь...

Ландсель

(принимая ее)

       На Эрика надеть Прикажешь?

Христиерн

      Хорошо.

Оттон Крумпен

         (И то прекрасно! С меня на мальчика!)

Эрик

(отталкивая цепь, которую хочет надеть на него Ландсель)

          За что же мне? В великих подвигах участником не был Твой бедный паж, твоя сиделка. Мне ль цепь, когда меча носить не смею? Скорее пяльцы мне; скорей иглу, Шелки, чтоб этих подвигов узоры На память будущим векам изобразить.

Ландсель

Опомнись.

Христиерн

     Брось, брось, он другой дождется цепи! Теперь с детьми возиться нам не время; Хочу великого Густава видеть.

(Удаляется, за ним Эрик и Ландселъ; Оттон Крумпен выходит в другие двери.)

Явление V

Гаральд

(один)

Он счастлив... А! настал мой час. Все в дело! Ум, хитрость и любовь и мщенье... Мщенье! Подай мне силу льва и злобу тигра, И взгляд орла глубокий мне подай. И вы, о мать моя, о мой отец, Чета прекрасная, земли венец, Лишенные злодеем жизни, чести, Всего, что лучшего на свете только есть. С небесной высоты пошлите помощь мне: За вас уж настает святой час мести.

Явление VI

Сцена представляет небольшой двор на берегу моря, между зданиями королевского замка, которые оканчиваются башнями, выдающимися в море; среди левого крыла зданий виден сход из дворца, среди правого крыла — ворота. Вечер, солнце на закате.

Густав, с цепями на руках, Родериг и стража.

Густав

И вот опять на датской мы земле! Два года, ровно два, как я здесь был. Тогда я приезжал не так, как ныне, Невольником, в цепях, залогом жалким Покоя жалкого моей отчизны; Я приезжал тогда послом от ней, Христьерну самому едва не равный, С челом возвышенным и речью смелой. Тогда и ты, Ютландии краса, Чудесное сиянье полуночи, Какого не видал отвека Север, Кидала на меня лучи свои; Тогда, роскошный цвет, в снегах рожденный, Чтоб дивом быть снегов, души своей Ты посылала мне благоуханье. Прочь память этих дней! все, все прошло; Елисавета — дочь тирана... Все бич его кровавым залил следом.

(Немного погодя.)

Но разве я теперь не так же счастлив? О мать моя, тебе несу свободу; Надел я эту цепь, чтоб снять твою; Купил я ею жизнь отцу, тебе могилу Под небом севера благословенным.

(Прохаживается по двору, заглядывая в окна зданий)

Где ж мать?.. В которой же из этих башен В неволе дни влачит?.. где мне искать ее, Скажи мне, сердце; пусть на твой призыв Откликнется она!.. Нет встречи, нет привета; Отзыва не дает знакомый голос! Молчание, как в гробе... Тс! тише, сердце; Замри на этот миг... Мне показалось, Тень у окна знакомая мелькнула...

Матильда показывается у окна

Явление VII

Те же и Матильда.

Густав

О, Боже! ты ль, родная?

Матильда

(протягивая к нему руки сквозь решетку)

А!.. сын мой!.. дорогой Мой, милый, обними меня.. Железо, Везде железо!.. не смогу., а то б Я бросилась к тебе... И ты здесь, Мой верный Родериг?

(Родериг старается знаками изъяснить свою преданность.)

Густав

          Хоть издали Пошли ты мне свое благословенье

Матильда

(вглядываясь в него)

В цепях ты?.. Нет благословенья!

(Скрывается.)

Явление VIII

Те же, кроме Матильды, и Гаральд.

Гаральд

(кривляясь, кланяется Густаву)

Герой полуночи, которого так имя По всей подсолнечной гремит, позволь Приветствовать тебя с великой западней.

Густав

Прочь, шут!

Гаральд

     Что лучше, быть предметом шутки, Или шутить? орлом в железной клетке, Или насмешницей сорокой на свободе?

Густав

Прочь, говорю, и в клетке у орла Есть клюв и когти.

Гаральд

         Жаль! и те бедняжки Так шуткой скованы, что разве я, Да, я их разорвать могу.

Густав

            Христиерн К цепям послал и это униженье!

Гаральд

Вот видите, король шутить изволит; А если эта блажь им в голову придет, Так голове чужой порядком достается.

Родериг показывает руками на облик свой и потом взорами на Гаральда.

Густав

(тихо Родеригу)

Да, смелый, умный вид и добрый — редкость Здесь, при дворе Христьерна.

Родериг делает ему еще знаки, показывая на башню.

Густав

               Понимаю! Как капли две воды Кронсгельм, тот самый, Что с башни этой

(указывает на одну из башен)

         сброшен, а жена, Красавица, в позор вовлечена Насильственно. Была она ведь Шведка И роду нашего. Исчахла Несчастная!.. Был сын у них... неужли шут?

Гаральд

Вглядися в шутку, каяться не будешь; Скорлупку разгрызи — найдешь ядро.

(Убегает в сторону.)

Густав

(Родеригу)

Какое чудное он впечатленье Оставил; объяснить не можно. Шут! А между тем неведомая сила Меня к нему влечет. Не тайна ль крови?

Явление IX

У всех окон и на балконах показываются дамы и рыцари; у одного окна — Елисавета: увидав Густава, она закрывает глаза платком и на время удаляется; в продолжение явления показываются и уходят разные лица

Густав

Лишь этого еще не доставало! О Господи, какое униженье! Смотри, Христьерн, тебе отплатит Небо.

(Ландсель проходит по сцене.)

Густав

(останавливая его)

Эй, господин! стоять я долго ль буду У этого позорного столба? Найдется ль хоть один между рабами, Который королю сказать бы смел, Что я заложник, не преступник, Что стыд ему — меня позорить, стыд! Бесчестие не мне в плену — ему, владыке.

Ландсель

Я ничего не знаю, ничего Не слышу.

Густав

     Так тебя давно я знаю! Стой здесь ты, деревянный столб,

(накладывает на плечо его руку)

И унижению служи опорой, Пока его не придут снять с меня. А вы, честные рыцари и дамы,

(кланяется)

Пред вами я на суд Христьерна вызываю. За жизнь отца и матери свободу, За тишину страны моей родной, Я отдался заложником Христьерну: Свободно отдался — свободен должен быть. Меж королем и мной на то условье Его, епископа великим словом И государственной печатью скреплено. Теперь вы видите, я предстою Унижен, оскорблен, в железа скован. Где слово рыцаря? не говорю, Где слово короля, великое, святое, Залог народной правоты и чести? Не я, Христьерн условье раздирает.

(Немного погодя.)

Молчите, рыцари?.. Ужели слово Боитесь произнесть за дело чести?

(Слышен ропот.)

Елисавета

(показываясь у окна)

Когда молчат защитники ее, За благородных дам я отвечаю. Густаву Вазе цепи не позор: Он долг исполнил свой, как паладин.

Густав

Благодарю.

Баронесса Ландсель

     Что делаешь, принцесса? Мятежник он.

Елисавета

      Достойному Плачу достойное.

Матильда

(показываясь у решетки)

        Позор Христьерну!

Начальник замка

Густава Эриксона к королю.

По этому призыву все дамы и рыцари скрываются.

Густав

В цепях я не пойду.

Начальник замка

          Изволит ждать.

Густав

Хоть вечность целую прождать изволит.

Ландсель

Мне в церемонью...

Густав

          Церемонься здесь.

Эрик

(прибегая, с восторгом)

Снять цепи приказал.

Начальник замка скидает цепь; Эрик помогает ему.

Густав

(вырвав ее из рук начальника замка, бросает в море, как мячик)

          Теперь иду.

Эрик

(схватив руку Густава, хочет поцеловать ее)

Дай руку мне поцеловать твою.

Густав

У пленника? за что?

Эрик

          За доблести Твои.

Густав

   И ты, ты казни не боишься?

Эрик

Боюся я одних постыдных дел.

Густав

(обнимая его)

Так обними меня; всегда привет У сердца моего найдет высокий подвиг Как звать тебя, прекрасный юноша?

Эрик

Без роду сироте прозванья нет.

Густав

Заслужишь ты его, конечно, скоро: Пророчу я тебе. Хоть имя мне Свое скажи.

Эрик

      Мне имя Эрик.

Густав

С отцом моим — одно ты носишь, друг! Отныне имена я эти вместе Соединю в груди моей.

(Обращаясь к окружающим его.)

           Так есть Еще и здесь прямое благородство

(Уходит, за ним Эрик и начальник замка.)

Гаральд

Виват! (Каков воспитанничек мой!)

Явление X

Ландсель, Гаральд, Родериг и солдаты.

Ландсель

(потирая себе плечо)

Железная рука!

Гаральд

        Да, говорят, Ему убить медведя, все равно, Что муху нам; а задавить осла... Сравните, господин: вы сами голова Ведь умная, тра-ла, тра-ла, ла-ла!

Ландсель уходит.

Явление XI

Гаральд, Родериг и солдаты.

Гаральд

(Родеригу, уходящему на дворцовую лестницу, тихо)

Я знаю все... зарезан Эрик... в сыне Кронсгельма Эриксон найдет слугу. Девиз наш: мщенье. До свиданья, друг!

(Убегает к солдатам. Родериг смотрит на него с изумлением, всплеснув руками, и удаляется.)

Один из солдат

(Гаральду)

Позвольте вас спросить — Сиятельный или барон, Как вас назвать, не знаем — Ведь к королю вы близки, — Какая вышла нам Награда за труды, Что привезли Густава?

Гаральд

(показывая палец)

           По шишу!

(Убегает.)

Другой солдат

Черт побери, невелика пожива!

Третий

А молвит правду-матку, Ведь принца шведского куда как жаль! Вот, добрая душа!

Четвертый

Словечко бросит — подарит; Не то, что Христхен наш — глядит сычом: Не тем он будь помянут!

(Уходит.)

Гаральд

(показываясь из сеней)

Теперь все заняты приемом Эриксона: Миг дорог...

(Бросает камешек, завернутый в бумагу, сквозь решетку Матильдина окна.)

       Полетай ты, роковая, И раздери кровавую повязку С очей, злодейством ослепленных. Так, видно, Бог в своем совете повелел, Чтоб избранник его моей рукой владел; Лишь только он сюда, уж духи мщенья Ему через меня готовят путь спасенья.