Несколько секунд я просто смотрю на него пребывая в шоке. Я никогда не могла предположить, что увижу такое зрелище. Большой Джек Иден мертвецки пьяный, развалился на полу гостиничного коридора. Он пытается как-то выпрямиться, упираясь ладонями в пол, но все равно заваливается. В его тщетных попытках есть что-то мальчишеское и такое покоряющее. Упираясь локтем, он смотрит на меня, приподнимая бровь.

– Здесь есть целый гардероб секс-игрушек, которые мы еще не попробовали, – говорит он и соблазнительно улыбается.

Я с недоверием качаю головой, по-прежнему оцепенев.

– Я заказала такси, мне нужно идти, – шепчу я.

Он моргает.

– Я думал, ты хотела увидеть меня в наручниках.

– Я не хочу, – жестко отвечаю я.

– Могла бы и соврать, – его голос переливается и звучит так мягко.

Я делаю два шага вперед и нависаю над ним. От него несет спиртным, глаза затуманены.

– Ну, так ты ошибаешься, – мягко отвечаю я.

– Нет? Ну, тогда я бы приковал тебя к кровати, – он протягивает руку и неуклюже гладит меня по лицу. – Меня не волнует, что ты коп, Лили. Я просто хочу, чтобы ты осталась.

Его некрасивый, неожиданный жест накрывает меня с головой. О Боже! Как сильно я хочу остаться, но я должна уехать. Он сильно пьян и не знает, что говорит. Я до сих пор помню его холодный взгляд, когда он закрыл дверь этим ранним утром и ушел, оставив меня голой и пугающе одинокой.

В замешательстве и смятении, я выпрямляюсь, чтобы увеличить расстояние между нами, отступаю на шаг назад и скрещиваю руки на талии.

Он хватает правой рукой меня за лодыжку, скользя вверх по ноге.

– Такая мягкая кожа, как у младенца, – с трудом выговаривает он.

Я должна уходить, но не могу оставить его в коридоре в таком состоянии. Мне следует, каким-то образом отвести его в комнату, перед тем как я уеду.

– Ты можешь встать? – спрашиваю я у него.

– Я родился стоя.

В таком состоянии он смешной, но заказанное такси прибудет через тридцать минут. Я тянусь к нему вниз, беру за руку и пытаюсь потянуть его, но он продолжает лежать в том же положении мертвым грузом, тогда я сажусь рядом с ним.

– Ну же, Джек, помоги мне. Мы должны пройти внутрь номера.

Он беззаботно смеется.

– Сними трусики.

– Прекрати, Джек.

– Просто сними их и встань надо мной, раздвинув ноги, чтобы я мог заглянуть тебе под юбку в твою восхитительную бархатную киску.

– Я не буду этого делать.

– Тогда я не пойду в номер, – говорит он, упрямо сжав челюсть.

– Я не могу поверить, что ты так пьян.

Он смотрит на меня, его глаза не в состоянии даже четко сфокусироваться.

– Пьяный – это когда ты доходишь до ручки. Я еще не дошел, потому что точно знаю, где я нахожусь и что делаю. К тому же это не имеет отношения к нашей дискуссии.

– Ну, я не буду снимать с себя трусики и стоять над тобой, так что бы ты мог смотреть мне под юбку.

– Почему нет?

– Потому что любой может прийти сюда!

Он хихикает.

– Это как раз отлично. Страх, что тебя застукают, всегда заставляет тебя быстрее кончать.

Он скользит рукой мне между ног и начинает тереть шелковую промежность на моих трусиках. Его глаза поблескивают, потому своей рукой он обнаруживает, несмотря на мои ханжеские возражения, что я уже возбудилась. И от его внимания не ускользает, что я не отталкиваю его руку. Он гладит влажную материю и торжествующе улыбается.

– Ну же, побудь искусителем. Дай всего лишь разок лизнуть. Я умираю от желания запустить в тебя свой язык, – его глаза полуприкрыты, взгляд тяжелый от выпитого и желания. Я чувствую, что становлюсь все более и более возбужденной, ткань на трусиках уже совсем стала мокрой.

– Дам только разок, – сурово говорю я.

– Честное слово.

– И потом ты пойдешь со мной в номер?

– Клянусь, умереть мне на этом месте, – торжественно обещает он.

Я быстро встаю и снимаю трусики, он молча наблюдает. Не говоря ни слова, он протягивает руку, и я отдаю их ему. Пока он неуклюже запихивает трусики в карман, я украдкой смотрю направо и налево. Коридор пуст, поэтому делаю шаг вперед, вставая над его лицом с разведенными ногами.

Он широко улыбается.

– Теперь я могу умереть счастливым, – он смотрит прямо мне в глаза. – Опустись мне на лицо.

Я упираюсь ладонями в стену и опускаю бедра, пока моя киска не касается его рта. Оказывается, он хочет не только разок лизнуть, потому что моментально захватывает мой клитор зубами, я нахожусь в этой жуткой ловушке, в ужасной позиции.

– Ты сказал, что только лизнуть разок, – отчаянно говорю я.

Его руки скользят вверх по моим бедрам и крепко хватаются, удерживая за мои голые ягодицы.

– Я соврал, – приглушенно отвечает он, начиная усиленно сосать клитор.

– Сейчас уже придет такси, – чуть ли не плача отвечаю я, но ощущения, которые поднимаются между моих ног по всему телу, заставляют просто застонать и заскрежетать зубами. В конце концов, я могу взять и другое такси. А затем другой голос, который оказывается гораздо сильнее, говорит: «А что будет, когда он протрезвеет? Что произойдет, когда Миллс и парни в департаменте узнают?» Эта мысль настолько отрезвляющая, словно ушат холодной воды, вылитый мне в лицо.

Из последних сил я мобилизую себя и отхожу от него подальше, уставившись в его глаза, тяжело дыша, полностью возбужденная и напуганная.

– Ну, ладно, посмеялись и хватит, теперь давай вставай, – говорю я задыхающимся голосом.

Он молча, повинуясь протягивает мне руку, я беру ее и тяну вверх. Он так легко поднимается на ноги, похоже ему и не нужна была моя помощь.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Никогда не чувствовал себя лучше.

Я помогаю ему дойти до кровати. Он падает на нее и специально тянет меня за собой, я оказываюсь под ним, и он пристально смотрит мне в глаза.

– Итак, ты планируешь уехать, да?

– Я думала, ты хотел, чтобы я ушла, – шепчу я.

– Ну, конечно. Ты самая странная девчонка, Лили.

– Почему же ты ушел тогда от меня?

Он хмыкает.

– Я хотел посмотреть, что ты будешь делать. Я не думал, что у тебя займет так много времени сделать свой очередной ход, – он скатывается с меня и ложится на спину, вытаскивая пачку сигарет из кармана рубашки.

Я хмурюсь.

– Ты не куришь?

– Курю... во время крайне наглой провокации, – он зажигает сигарету и глубоко затягивается, выпускает дым и поворачивает ко мне голову. – Я выкуривал пачку в день, когда мне исполнилось девятнадцать.

Слишком многого я не знаю о нем.

– А что ты сделал, когда ушел из номера?

Он с удивлением выдыхает.

– Я сел у двери, позвонил вниз и попросил принести мне бутылку виски и сигареты. Они очень любезны. Хотели принести еще и стакан, но я сказал им не беспокоиться на этот счет.

На конце сигареты собрался пепел, который вот-вот может упасть, и я начинаю передвигаться, чтобы найти блюдце или что-нибудь еще, что можно использовать как пепельницу, но он сразу хватает меня за запястье.

– Куда-то собралась, юная леди? Я еще с тобой не закончил.

Я наклоняюсь к нему и шепчу на ухо.

– Разве твой член не слишком вялый для этого?

Он смеется, прекрасным глубоким смехом, затем тянется к моему уху и шепчет в ответ:

– Я жесткий и изголодался по тебе, детка.

Мое тело тут же напрягается и возбуждается.

– Правда?

– Точно. Все девять дюймов.

Я ничего не могу с собой поделать, улыбаюсь, как дурочка.

– Посмотри и сама все увидишь.

Я отодвигаюсь от него и смотрю прямо ему в глаза. Они затуманены с поволокой чувственности и соблазнительного обещания. Я скольжу рукой к его промежности, и через материал ощущаю насколько он жесткий. Мое тело мгновенно реагирует, во рту все пересохло. Я лихорадочно облизываю губы.

– Пусти меня, я хочу принести тебе пепельницу.

Я обнаруживаю стакан на журнальном столике и возвращаюсь обратно в комнату. Джек снял рубашку и полулежит, привалившись к подушкам. Он пристально и задумчиво рассматривает, держа между пальцами, черную фишку стоимостью в десять тысяч фунтов из «Эдема». Прядь волос падает ему на лоб, и он медленно поднимает на меня глаза. В этот момент он совершенно не выглядит пьяным, просто какой-то пустой взгляд, совершенно опустошенный.

Я застыв стою в дверном проеме.

Не могу сказать, о чем он думает. Он затягивается сигаретой и медленно выпускает дым. Кладет фишку на прикроватный столик и поворачивается ко мне.

– Проходи, – мягко приглашает он. – Я умираю от желания трахнуть тебя своим языком.

– Это неприлично, – говорю я, снимая с себя юбку по пути к кровати. Я залезаю к нему на матрас, забираю сигарету и тушу ее в стакане, и двигаюсь к его лицу, чтобы моя киска была напротив его рта.

Я выгибаюсь назад от того, как он начинает пожирать меня. Я кончаю быстро и интенсивно. Заглянув ему в глаза, вижу, что они стали почти черными от желания. Удерживаясь за спинку кровати, я поворачиваюсь и медленно начинаю проводить рукой по его промежности. Я переползаю вниз по его телу и начинаю снимать с него брюки.

– Мне нужно отлить. Никуда не уходи, – говорит он.

Я слышу, как сильная струя льется в унитаз и вспоминаю, что говорила моя бабуля: «О здоровье мужчины можно судить по силе его утренней мочи». Ну, это точно. Он явно здоровый мужчина. Я слышу, как он открывает кран с водой и потом через какое-то время возвращается. Он кажется более трезвым сейчас, хотя еще немного и пошатывается.

Он останавливается у края кровати и смотрит на меня.

– Каждый раз, когда я вижу твой сексуальный ротик, я хочу его трахнуть. Я хочу трахать его, пока твои губы не станут красными и опухшими, а потом мне хочется трахать их по новой еще больше.

И именно этим он и занимается, после того, как отменят вызванное мной такси. Он вешает телефонную трубку и трахает мой рот долго и глубоко, заканчивая моей киской. В сегодняшнем сексе нет нежности, и ни один из нас на нее не претендует. Это чистая похоть, первородная похоть. Наши тела тянутся друг к другу и сердца отзываются на это быстро, но мы не можем получить то, чего действительно хотим. По крайней мере это высказывание верно для меня. То, что я хочу – это какой-то мерцающий мираж вдалеке, который находится в такой дали, явно за пределами моей досягаемости.

Позже он лежит рядом со мной. Я вижу, как на нем начинает сказываться действие алкоголя. Он пытается отважно бороться со сном, бесконечно моргая.

– У тебя будет адское похмелье, когда ты проснешься.

– Я выживу, – бормочет он.

– Засыпай, Джек, – советую я.

– А ты будешь здесь, когда я проснусь?

Я делаю паузу.

– Да.

– Не оставляй меня, Лили или Джуэл, или как там твое настоящее имя.

– Мое настоящее имя Лили Стром, – шепотом отвечаю я.

Его глаза расширяются.

– Нет, тебя зовут Лили Иден, – также шепотом отвечает он.

Я грустно улыбаюсь, и он проходится кончиками пальцев у меня по бедру. Мое тело тут же начинает трепетать от его нежных прикосновений, соски оживают, набухая, темнея, покалывая, взывая к нему. Я не могу не о чем больше думать, только чувствовать и растворяться в сильном ощущение, словно он дотрагивается до моей души. Это чувство настолько невыносимое, за гранью ощущений, и слезы сами собой начинают литься у меня из глаз.

Несмотря на все препятствия, наши тела всегда тянутся друг к другу. Мой мозг говорит: «Нет», но тело говорит, что этот мужчина должен стать частью моего будущего. Я должна найти способ для нас, чтобы мы смогли быть вместе. Я не могу остаться здесь в состоянии растерянности и полной уязвимости. Мне нужно время, чтобы разобраться во всем, с Миллсом, своей работой и ужасным чувством вины за то, что влюбилась в этого мужчину.

Он перестает гладить мое бедро и проводит пальцем по дорожке моих слез. Я с трудом сглатываю и моргаю, он кладет палец в рот.

– Соленые, – говорит он.

У меня появляется грустная ел заметная улыбка.

– Знаешь, что выдры держатся друг с другом за руки перед сном, чтобы их не унесло во сне?

Я кладу руку в его, и он с силой ее сжимает.

Он улыбается, и его веки закрываются, но он с трудом открывает их снова. Это проигрышная борьба со сном, уже не долго осталось.

– Когда впервые я увидел тебя, то подумал, что ты ангел спустившийся, чтобы спасти меня, – бормочет он.

Я ничего не говорю, просто смотрю, как он скользит в глубокий пьяный сон. Еще несколько минут я лежу рядом с ним, наблюдая и слушая его ровное дыхание. Когда его тело становится полностью расслабленным и совершенно мертвым для этого мира, я медленно вытягивать руку из его хватки, но он так крепко сжимает свои пальцы, цепляясь за меня, как клешней. Нежно по одному я отцепляю его пальцы, медленно и ласково целую его в лоб.

Тихо выбираюсь из кровати и одеваю юбку, достаю свои трусики из кармана его брюк и направляюсь в гостиную, беру бумагу и пишу записку:

«Я не убегаю. Мне просто необходимо какое-то время, чтобы подумать и разобраться с направлением выхода... Целую Лили», я тихо закрываю дверь номера. Я успеваю еще на самолет, по-прежнему находясь в оцепенении, и только высоко в небе, вижу у себя на пальце свадебное кольцо. В ужасе начинаю крутить его, не веря самой себе, что ушла от него. У меня в теле образовалась дыра в том месте, где должно находиться мое сердце.