У шерифа Брэдли были хитрые глаза. Таких людей можно встретить по всей Америке. Развращенные, совсем не заинтересованные в открытии правды или соблюдение закона. Больше всего такие люди были заинтересованы иметь прекрасные отношения с самыми богатыми семьями в своих округах, которые периодически впадала в крайности, но такие, как шериф всеми силами пытались помочь им сохранить свой статус и богатство. Взамен получая свой статус «Я шериф», обладая своеобразными полномочиями долгое время.

Шериф прищурил глаза на окровавленный наконечник стрелы, которую я положил на его стол.

— Так что, на самом деле, никто не угрожал? — спросил он. Его голос звучал несколько странно.

Это заставило мою кровь закипеть, но я полностью контролировал себя. Уже нельзя вернуть Чепи, но мне необходимо таким образом послать предупреждение своим врагам — они связались не с тем парнем.

— Нет.

— Может это подростки играли со стрелами, — предположил шериф.

— Такое возможно, но в данном случае, нет. Это произошло в 3.00 часа утра.

— Тогда может охотники.

— Волки охраняются законом. Никому не позволено охотиться на них ... шериф.

Он метнул на меня взгляд, потом обратно на стрелу.

— Я поспрашиваю и посмотрю, конечно, но думаю будет трудно найти кто это сделал, основываясь только на одной стреле. В наши дни у многих имеются арбалеты.

Я приблизился к нему на шаг, отчего почувствовал, как он сжался от страха.

— Этот арбалет является очень дорогим оружием. Я бы сказал, что он относится PSE Tac Elite, но поскольку у вас теперь имеется стрела, то мне нет необходимости вам об этом сообщать. Вы можете легко отследить все по ней. И сможете узнать, что этот арбалет стоит больше 3000$, поэтому я бы начал с известных семей этого прекрасного города.

Он втянул воздух, заскрежетав зубами.

— Как я уже сказал, я займусь расследованием, но больших надежд не питаю на этот счет. Как вы, вероятно, знаете, владельцы арбалетов не обязаны иметь лицензию на них.

— На моей земле остались следы от шин и ботинок.

— Я попрошу моего заместителя начать расследование и проверить улики, — слово «улики» он произнес, стиснув зубы, но я ничего не мог поделать.

Я отступил на шаг назад.

— Да, и вы обязательно предупредите своих могущественных друзей, что у меня не очень хорошее зрение, и если я поймаю кого-нибудь шляющегося по моим владениям, да еще ночью, могу принять его за медведя в темноте, поэтому сначала выстрелю, а уж потом буду выяснять что, да как.

Шериф бессильно ощетинился.

— Вы угрожаете застрелить любого местного жителя?

— Нет, я угрожаю застрелить любого медведя, который позариться ходить по моей земле.

— Хорошо, потому что если ты попытаешься создать неприятности у меня в городе, я так быстро упеку твою задницу за решетку, что ты и глазом не успеешь моргнуть, — сказал он, дергая головой в сторону двери, тем самым наверное, показывая, что разговор окончен.

Идея как он собирается тащить мою задницу в тюрьму, показалась мне довольно смешной. Поэтому я ехидно улыбнулся.

— Если вам не нравится мысль стрелять по вашим горожанам, я предлагаю вам найти арбалетчика, прежде чем я отыщу медведей на своей земле.

Потом я развернулся и вышел из его кабинета.

Когда я шел по дороге к пикапу, я увидел белое лицо Лары через лобовое стекло. Она выглядела такой беззащитной и уязвимой, что у меня что-то внутри сломалось. Я хотел бы подальше ее держать от всего этого. Но скоро мне придется сказать ей правду. Я просто надеялся, что она воспримет все немного лучше, нежели ожидал. Я прошел последние несколько шагов, открыл дверь и залез внутрь.

— Что он сказал? — осторожно спросила она. Очевидно, она уже точно знала, что замечательный шериф может сказать.

— Он сказал, что пошлет своего заместителя, чтобы посмотреть на следы, но он сделал все, чтобы я понял, что из этого расследования ничего не выйдет. По его мнению, слишком многие в этом городе имеют арбалеты.

Она нахмурилась, затем странно притихла.

— Что случилось?

— Ты отвезешь меня в библиотеку, Кит. Мне нужно поговорить с Элейн.

— Я останусь и подожду тебя.

— Нет, мне еще кое-что нужно сделать. Меня отвезет к тебе Элейн потом.

— Нет, дороги ужасно плохие. Я вернусь за тобой днем.

Она кивнула, но я видел, что в мыслях она находится где-то далеко. К библиотеке мы ехали в полной тишине. Когда я остановил машину, она повернулась ко мне.

Она протянула руку и схватила мою, крепко сжав.

— Береги себя, дорогой. Езжай аккуратно.

Я вышел и помог ей выбраться из салона. Женщина в черном пальто, хмурясь, внимательно наблюдала за нами. Я разозлился, поэтому крепко сжал Лару в своих объятиях и поцеловал.

Когда я поднял лицо, Лара улыбнулась мне. Но в ее улыбке было что-то печальное.

— Ты лучшее, что со мной случилось в этой жизни, Кит.

— Надеюсь, ты всегда так будешь думать.

Она слегка нахмурилась.

— Кто-то таращится на нас?

— Угу.

— Женщина в черном пальто и вязаной шапочке, не так ли?

Я снова посмотрел на тетку. Если бы взглядом можно было убить... то сейчас бы прогремел взрыв.

— Это Мэрибет Лютер, одна из городских кумушек. Клянусь, она так разозлила меня на днях, мне хочется ей сказать, чтобы она перестала меня осуждать, потому что путь к сердцу Бога у всех людей одинаков. На коленях.

Я улыбнулся. Я любил эту женщину. Думаю, что я полюбил ее в тот момент, когда увидел, как она выходит из синей Тойоты. Люди легко глумятся над понятием — любовь с первого взгляда. Должно быть именно со мной такое и случилось. Мне достаточно было бросить всего лишь один взгляд на эту молодую, веселую, невинную, милую девушку, и на меня словно свалилась тонна кирпичей. Пока она не появилась в моей жизни, я даже не задумывался, что мне нужен кто-то еще.

— Скажи ей обязательно, — тихо произнес я.

— Ладно, тебе лучше поехать. Увидимся позже.

— Нет, я подожду здесь, пока ты не войдешь в библиотеку.

Она покачала головой.

— Мне нужно кое-что купить в бакалейной лавке. А потом я пойду. Давай я помашу тебе.

Увидимся у меня дома в три часа дня, — сказала она.

— До скорого, — тихо ответил я.

Я оставил ее на тротуаре и пошел обратно к грузовику. Я видел в зеркало заднего вида, как она махала мне, пока не скрылся из виду.