Унижение, которое испытал Сурков, не могло сравниться с муками Ада. Плоские шутки Вялого и скупая жалость Доктора могли убить кого угодно, даже однажды умершего. Михалай появился, как и обещал, через семь суток, и, хотя Сурков чувствовал себя ещё очень плохо, оставаться он не хотел ни на минуту. Вытерев ноги об Вялого и получив из рук Доктора сувенир в виде сухарика, Сурков побрёл к лифту. Михалай ничего не спрашивал, и подъем спутники преодолели молча. Сурков напрасно опасался, что ему станет плохо. На верхних уровнях было гораздо просторнее и светлее, отчего казалось, будто дышится легче, что, конечно же, являлось иллюзией.

Темнокожая администраторша выдала Суркову почти белый бланк и кусочек угля.

— Заполните анкету.

— Цивилизация, — одобрил Сурков.

— Эх, Сурков, — вздохнул Михалай. — Вы ещё не видели поверхности — там все, как при жизни.

— Да? — не поверил Сурков.

— Уверяю вас.

Михалай оставил Суркова в рабочей гостинице или, как назывались при жизни такие места в общежитии, где должен был пребывать Сурков до суда. Он был обязан находиться только на этой территории, если не выполнял в данное время общественно-полезный труд. Трудовой повинностью Сурков занимался постоянно под присмотром черта Бешеного. Бешеный оказался блондином и напоминал скорее метиса, нежели негра. Его манеры и поведение были грубы, что весьма порадовало Суркова. Теперь ему не было необходимости терпеть вежливое обращение Паркера, и он мог спокойно огрызаться на грубость.

Общественно-полезным трудом необходимо было заниматься до тех пор, пока этот самый труд не заканчивался, после чего необходимо было вернуться в рабочую гостиницу и ждать либо вызова в суд, либо вызова на работу. Отдыха в распорядке не было. Грешники объясняли это тем, что наказание было весьма условным. Потребности во сне и пище у души нет, уставать она не могла, и отдыхать ей было незачем. На нижних уровнях отдых от наказаний практиковали с одной единственной целью, чтобы грешники не забывали разницу между наказанием и его отсутствием.

Работа была несложной. Однажды с рельсов сошёл поезд, и Сурков разбирал образовавшийся завал. Ему часто поручали курьерскую работу: доставку исполнительных листов и повесток в суд. Дважды он переплетал документы, трижды его ставили в местах провалов, чтобы он указывал чертям дорогу. Он убирал разлитое масло при прорыве маслопровода, разгружал стекловату и затачивал чертям трезубцы. Смерть шла своим чередом, и не было в ней ничего необычного. Когда в очередной раз Сурков пришёл на работу в суд, то выяснилось, что более расторопный грешник уже повёз повестки и исполнительные листы. Сурков некоторое время подождал, но общественно-полезной работы не находилось.

— Возвращайтесь к себе, — сказала пожилая грешница, которая обычно озадачивала Суркова.

— Не нужен я сегодня?

— Как видите.

— А может вам компьютер отремонтировать? Я ведь при жизни был программистом.

Грешница долго хлопала ресницами, не понимая, почему от неё скрыли такой факт.

— Идём, — она завела Суркова в секретарскую, где стоял персональный компьютер.

Сурков видел персоналку при жизни и даже занимался с ней после работы, до тех пор, пока ему не запретили.

— Не загружается, — объявила грешница.

— Ладно, разберёмся, — пообещал Сурков и принялся осматривать корпус.

Компьютер оказался очень похож на земной, с той лишь разницей, что находился в ужасном состоянии: был покрыт угольной пылью, а клавиатуру буквально измылили шаловливые пальцы.

На уровне, в котором пребывал Сурков, имелось электричество. Не везде и не всегда, но в секретарской розетка нашлась, и, воткнув в неё вилку, Сурков попытался загрузить систему. По черно-белому экрану побежали цифры, Суркова наполнило волнение и предвкушение чего-то необычного. Ничего необычного не произошло, компьютер выдал сообщение об ошибке. Обычная ошибка при загрузке системы. Сурков отыскал загрузочную дискету и попытался использовать её, но от плохого хранения она испортилась. Несколько секторов не хотели читаться. Это делало первоначальную загрузку нереальной, а значит и исправление ошибки было невозможно.

Суркову очень не хотелось оставлять компьютер неисправным, и он делал всё, что мог. Сначала он разобрал дисковод и почистил головку, затем протёр дискету уголком своей спецовки. Подложил под угол системного блока сухарик так, чтобы тот стоял максимально ровно. К сожалению, эти меры не принесли желаемого эффекта. Компьютер прочитал ещё несколько секторов, но загружаться по-прежнему не хотел. Тогда Сурков запустил загрузку в непрерывном режиме. Дискета от такой нагрузки могла испортиться совсем, но к своему глубокому удивлению, Сурков увидел, как после трёхсот безуспешных попыток компьютер вышел в режим.

— Мастерство пропить нельзя, — довольно сказал Сурков.

Он быстро разобрался с неисправностью системы, установив, что кто-то умудрился отредактировать системный загрузочный файл. Восстановив его по резервной копии, Сурков отформатировал дискету, снова записал на неё системные файлы и убрал в пакет. За этим занятием его и застала грешница, поручившая ремонт. Увидев работающий компьютер, она сказала:

— Надо же, а мы уже собирались им грешников поджаривать.

— Ещё поработает.

— Значит, с компьютером вы хорошо знакомы?

— Что значит «хорошо»? Видел. А что к вам специалисты не попадают?

— Попадают, но всё больше на нижние уровни.

— Понимаю, — протянул Сурков, хотя на самом деле не понимал.

— Ты, давай-ка, перебирайся к нам поближе, и мы тебя загрузим работой на много лет.

— Я не знаю. У меня ведь какое-то распоряжение насчёт пребывания.

— Распоряжение суда?

— Да.

— Это я все улажу. Какой у вас номер?

Сурков назвал номер, который грешница тут же записала.

Последствия работы Суркова проявили себя с невероятной для Ада быстротой. Возбуждённый Михалай принёс новое распоряжение, где говорилось о том, что грешник Сурков переводится в распоряжение суда до пересмотра дела. Его пребывание отныне должно протекать в гостинице суда.

— Вы понимаете, Сурков, что это значит? — тряс его за плечо Михалай. — Вы будете жить в гостинице рядом с судьями и обслуживающим персоналом, вы будете видеть картины, и, возможно, у вас в номере будет телевизор.

— Цветной? — почему-то спросил Сурков.

— Цветных в Аду не бывает, но это не важно.

— Не важно, — согласился Сурков. — Что же мне делать?

— А вам уже не надо ничего делать. Берите авторучку, ваш сухарик и едем туда.

Михалай препроводил Суркова в служебную гостиницу суда и радовался как ребёнок, когда увидел гостиничный номер, настольную электрическую лампу и настоящую застеленную коричневым покрывалом кровать. Обстановка была по-земному спартанская. Михалай рассказывал, что живёт в гораздо более скромном месте, когда с ним случился удар. Он схватился за то место, где при жизни у него было сердце и, сделав несколько судорожных вдохов, произнёс:

— Телефон.

Сурков увидел на прикроватной тумбочке старую модель телефонного аппарата, от которой шёл тонкий чёрный провод, скрывающийся в стене.

— Телефон, — согласился Сурков.

— У вас, Сурков, есть телефон. Ну, да. Это же номер для работников суда, здесь телефон необходим.

— Не понял, — удивился Сурков. — Я всё время полагал, что в Аду не нужен телефон, здесь можно читать мысли, разве не так?

— Можно, — согласился Михалай. — Но это не значит, что, если вы будете думать о Боге, то он вас услышит.

— Почему же?

— Потому что Бог один, а вас Сурков много. Это во времена Адама можно было встретиться с Господом и обсудить последние новости. Теперь душ окталлионы, каждая хочет докричаться до создателя, разумеется, он не может слушать всех.

— Кого же он слушает?

— Никого. У создателя и без нас достаточно важных дел, и телефон как раз для этого.

— Вы знаете его номер? — спросил Сурков.

— Конечно, кто же его не знает?

— У господа — три семёрки, у Дьявола — шесть, шесть, шесть.

— Давайте позвоним.

— Вы сума сошли, Сурков, кто вы и кто он. К тому же там куча секретарей, ваш звонок так просто не пропустят.

— Чему же вы обрадовались, Михалай?

— Сам не знаю, я телефон после смерти вижу впервые.

Сурков снял трубку, поднёс её к уху, послушал и передал Михалаю. При этом с Михалаем произошёл второй удар, он, если бы мог, побледнел и затрясся.

— Послушайте гудок, если вы от этого ловите кайф.

Минуту поколебавшись, Михалай прижал к себе трубку. Лицо его при этом выражало немыслимое блаженство.

— Какая музыка, — наконец сказал он.

— Ну, хватит, — Сурков отнял трубку и водрузил на рычаг. — А-то на АТС решат, что у нас неисправность.

— Я к вам буду часто заходить.

— Заходите, — согласился Сурков. — Только боюсь, что меня редко застанете.

— Вас обещали нагрузить работой?

— Обещали.

— Что же, не буду вам надоедать, наслаждайтесь достигнутым. Вы добились большего, чем я ожидал, — сказал Михалай с сожалением.

— Вы имеете в виду авторучку?

— Связи, Сурков, связи. Приобрести хорошие связи в Аду не менее важно, чем сделать это при жизни.

— Думаете, мне это поможет?

— Это вам уже помогло, и, надеюсь, вы не посмеете забыть вашего покорного слугу.

— Обещаю вам, Михалай.

— Тогда оставлю вас.

Михалай напоследок погладил покрывало и вышел из номера, закрыв дверь со строгой белой ручкой.

* * *

Сурков столкнулся с огромными трудностями, о которых не помышлял. Его рабочий день не прекращался несколько месяцев, пока, наконец, не понял основных принципов работы программного обеспечения Ада. Оно было очень похоже на земное, но сделано как бы через колено. Первое время Сурков пытался понять логику, которая неминуемо должна была быть, но после того, как познакомился с пылящейся горой документации, понял, что кроме неё в программах присутствовала львиная доля цинизма и амбиций.

Так программная оболочка низшего уровня Дьявол ДОС работала только с памятью равной шестьсот шестьдесят шести килобайтам. На усовершенствованных машинах её расширили до одного мегабайта. Несмотря на это, программы работали только с базовой памятью и напрочь игнорировали расширение.

Грешница, оказавшая Суркову протекцию, записала его в техническую библиотеку. Попасть туда было крайне сложно, но она нажала на кого-то из грешников, и Сурков получил читательский билет. Библиотека содержала книги по электромеханике, гидравлике и отоплению. Последний раздел был особенно обширен. В нём всегда толпились черти и не давали Суркову возможности подойти к своему стеллажу, который на фоне других выглядел совершенно убого. Используя то, что Дьявол послал, Сурков узнал невероятно много нового. Оказалось, что на верхних уровнях пользуются многооконным графическим интерфейсом называемым «Двери». Двери 6,66 оказались революционным прорывом в области вычислительных технологий. Двери 66,6 усилили этот прорыв. Начиная с Дверей 666, появился Дяволнэт. Сеть, покрывавшая почти все верхние уровни. С помощью неё грешники обменивались информацией, пересылали деловую документацию, корреспонденцию и многое другое. Венчал программное обеспечение графический интерфейс «Апокалипсис», распространённый только на поверхностных уровнях.

Создавал программное обеспечение сам Дьявол, а так как программист из него был ещё тот, то любая, даже самая простая программа, содержала кучу ошибок и баггов. К тому же Дьявол любил шестёрку и везде, где это было возможно, вставлял её кратность, даже если это шло в ущерб работоспособности. Объяснялось это мнимой рациональностью. Ведь число двенадцать имеет более рациональный порядок, нежели десять. Может делиться на два, три, четыре и шесть. Шесть является половиной двенадцати, что образовывало верхний предел свободы числа. Сурков же прекрасно понимал, что это все талантливая отговорка дилетанта, но воспринимал это без злости, потому что программное обеспечение, с которым он был знаком, на порядок, если не на два, ниже.

Очередной сложностью, Сурков считал идеологизацию и религиозный оттенок программирования. Дважды два равнялось четырём, только когда это шло в разрез святому писанию, все остальное время, результат мог оказаться неожиданным. К тому же вместо языков программирования Дьявол использовал собственный, а многие схожие понятия подменял сленгом. Некоторые функции и операнды без всякого сожаления сокращались, иные раздувались до размеров философский учений и Сурков с трудом улавливал аналогию. Так, то что Сурков при жизни привык называть ошибкой в ДяволДОСе обзывалось «Глюк».

Сурков держал в руках толстенный пятитомник называемый «Теория патча и глюка». Что на обычном языке звучало бы как «Теория ошибок и программ их устраняющих». Он перевернул первую страницу и прочёл приблизительно следующее: «Каждая программа имеет право глючить! Постыдность глюков — христианская пропаганда!» Далее на двух тысячах страниц рассказывалось, то что было заключено в первом абзаце. Так как Сурков умело пропускал лишнее, очень скоро он узнал ДьяволДОС как свои пять пальцев. Компьютеры суда пришли в работоспособное состояние, и Сурков стал немного унывать. Работа, так быстро захватившая его, закончилась, и он уже не знал, чем займётся в следующем году.

— Не переживайте, Сурков, — говорила пожилая грешница. — Пересмотрят ваше дело, и попадёте вы на уровень повыше, там компьютеры поинтереснее наших. Жалко, конечно, будет вас отпускать, но такому хорошему парню грех не помочь.

Она оказалась права. Суд, рассматривавший дела о пересмотре наказаний, определил Суркову тридцать второй уровень. Даже Михалай, имея удостоверение адвоката, не мог подниматься так высоко. Уровень, где стены имели голубоватый оттенок, находился на глубине всего трёхсот метров от поверхности. Для грешников там были разрешены развлечения, а перемещения никем не контролировались. Черти там имели розовый загар, и Сурков мог легко оказаться самым смуглым грешником.

Михалай дал Суркову множество указаний о том, как он может обжаловать последний приговор:

— Дерзайте, Сурков, вам везёт, и, не удивлюсь, если однажды узнаю, что вы пребываете в Раю.

— Буду без вас скучать, — пообещал Сурков.

— Ай, бросьте. Я рискую получить второй шрам на груди, потому что опять завидую.

— А вы не завидуйте.

— Не могу.

— Попробуйте радоваться со мной вместе — это так просто.

Михалай попробовал, но, судя по его лицу, ему этого не удалось.

— Наверное, я неисправимый хохол.

— Вы считаете себя хохлом, а попробуйте этого не делать.

Михалай обнял Суркова и даже украдкой смахнул слезу. Он умер в пятьдесят шесть лет от язвы желудка и только теперь понимал, что сделал это зря.

* * *

Сурков поселился в жилом секторе вычислительного центра. В отличие от нижних уровней на тридцать втором почти не было варочных цехов и они не делились на мужские и женские. Грешники имели холёную розовую кожу, а варили их в масле, подогретом до семидесяти градусов. Ради интереса Сурков сунул в котёл палец, масло ему показалось холодным.

Грешников наказывали исключительно по рабочим дням. Однажды Сурков видел, как варочная работала в субботу, но вскоре выяснилось, что это из-за конференции по обмену опытом, куда съехались черти. В выходные и религиозные праздники грешники отдыхали, проводя время за игрой в азартные игры и обсуждая новости. На уровне имелась своя радиосеть и кабельное телевидение. Телевизоры, как и обещал Михалай, были черно-белыми.

Однажды Сурков видел экскурсию из Рая. Полупрозрачные души тихо плыли по Аду, заглядывали в котлы и расспрашивали грешников о наказаниях. Увиденное их так потрясло, что одну душу стошнило.

— Душой слаб, — сказал Сурков своему коллеге Адмиралу.

— Я бы эту душу соплей перешиб, — пообещал он.

Адмирал был старым воякой и при жизни действительно служил Адмиралом. В один прекрасный момент у него поехала крыша, и он направил противолодочный крейсер на синего кита. Кашалот от маневра уклонился, но от торпеды уйти не смог, и ошмётки морского животного упали на палубу. Адмиралу все это сошло бы с рук, но он почему-то решил, будто должен съесть мясо поверженного врага и приказал коку сварить уцелевший плавник. Повар, как назло, оказался активистом Гринписа и подсыпал в суп антинакипина. Адмирал любил покипятиться и, когда понял, что не в состоянии выпустить пар, застрелился. Самоубийство не посчитали преступлением против души, так как Адмирал застрелил отъявленного мерзавца. А вот кита пожалели, и Адмирал попал в Ад, но неглубоко. Первое время он занимался проблемами управления и координации грешников, но вскоре стало понятно, что толку от него, как от военного, никакого. В качестве наказания Адмирала перевели в вычислительный центр, где он изучал основы администрирования сетей. Наказание оказалось в тему. Адмирал страдал не хуже, если бы варился на двухсоттысячном уровне. Почти в это же время появился Сурков. Суркова и Адмирала поселили в одной комнате и обязали изучить Дьяволнет до уровня администратора. За обучением никто не следил, и оно плавно перешло в лодырничанье.

— Может, погоняем ХеТеМеэЛы? — спросил Сурков.

— Сейчас бы водочки, — пожелал Адмирал.

— Вы тут расслабляйтесь, — сказал Сурков, — а я — в библиотеку.

Адмирал махнул рукой и пошёл делать вид, что спит, изображая храп, который был у него при жизни.

Сурков ещё понаблюдал за безгрешными душами и пошёл на нижний уровень. Перемещение на верхние и нижние уровни ближе к поверхности имело весьма вольный характер. Грешные души не могли выйти на поверхность, но места для этого имелись. Имелись специальные службы, экипировка и снаряжение, призванное защищать обнажённую душу от воздействия атмосферы и морали. Сурков даже слышал о том, будто черти переправляют грешниц на нижние уровни Рая. Грешницы там пребывают в качестве бесправных машин наслаждения, и где их бесцеремонно сбрасывают на поверхность, после чего бедняги бродят, пугая собак, или гремят цепями в каком-нибудь укромном уголке.

На нижнем уровне находилась библиотека. Тридцать второй уровень был спланирован скверно. Несколько веков назад здесь проводилась перепланировка, а так как работу выполняла бригада грешников-молдаван, то и сделали её на совесть, однако совсем забыли о библиотеке. Книги на тридцать первом уровне Сурков уже прочёл и теперь бегал на тридцать третий. Но его больше интересовало то, что в этой библиотеке имелся раздел истории, небольшой, но весьма интересный. Сурков уже прочёл лженаучный Коран, Библию и книгу Заветов Мазари Шарифа. Пробежал «Научный коммунизм», почему-то стоявший в разделе фантастики. Узнал из краткой истории Ада, что вице-президент Гор варится на семисотом уровне за организацию покушения на Кеннеди. Мэрилин Монро убита по заданию ЦРУ, а Сталин собирался первым начать войну против Германии. Титаник затонул от русской торпеды, а американцы никогда не высаживались на Луну. Было много интересных фактов, в которые Сурков просто отказывался верить, но на них он долго не задержался. Суркову очень хотелось понять саму структуру Ада, и он с любопытством стал вчитываться в Устав. Оказалось, что в Аду есть всего одно самостоятельное существо, попавшее сюда по собственной воле, это сам Дьявол. Все остальные черти, служащие и пребывающие на его территории являются душами, доведёнными до разной степени кондиции. Из истории Ада стало ясно, что первые грешники, появившиеся в Аду, занимались только рытьём пещер. Затем Дьявол купил пару котлов, несколько бочонков оливкового масла и принялся за наказание. Несколько сот лет спустя, души достаточно обгорели и превратились в чертей. Они были настолько слабы, что после того, как Дьявол предложил чертям измываться над своими собратьями, они с радостью согласились. Теперь Дьявол имел достаточно свободного времени, чтобы заняться оргсхемой. Грешники также копали пещеры, варились и поджаривались, а Дьявол отбирал мерзавцев, чтобы пополнить армию своих рабов. Очень скоро она перевалила за миллиард. Дьявол организовал специальные подразделения Дьяволназ и ОДОН, что расшифровывалось как отряды Дьявола особого назначения. В задачу этих подразделений входила покупка или вербовка душ при жизни, массовые беспорядки на поверхности, подрывная и диверсионная работа в Раю. После того, как Дьявол закончил формирование этих подразделений, он обнаружил, что Ад кишит диверсантами из Рая. Безгрешные души, измазанные угольной пылью, укрепляли грешников дружескими советами и поддерживали их в трудную минуту. Дьявол тут же создал контрразведку, которая вылавливала безгрешные души и депортировала их в Рай. В это время выяснилось, что работа, проведённая на поверхности, полностью локализована подразделениями архангелов и ангелов-хранителей из Рая. В отличие от чертей ангелы могли летать, что придавало им большую мобильность. Дьявол был в бешенстве, он приказал найти среди грешников толковых инженеров, прекратить наказание, пока последние не создадут полноценную альтернативу. Хороших инженеров в Аду не нашлось, да и до развития авиации было ещё далеко. Грешники бездельничали, пока Дьявол не приказал наказывать инженеров до тех пор, пока проблема не будет решена. Кое-как созданный летательный аппарат сильно напоминал метлу, был плохо управляем, а лётное качество имел менее единицы, что приводило к несчастным случаям среди чертей. В конце концов, от него отказались и использовали только для доставки мотоманевренных групп. К тому времени как инженеры создали более надёжный аппарат в виде ступы, черти научились пакостить без средств малой авиации. Кропотливая работа, наконец, стала давать результаты, и люди погрязли в грехе. Наступление Дьявола оказалось таким удачным, что Бог должен был признать своё поражение.

Тут стоит отвлечься и рассказать о предыстории вселенского сражения между добром и злом. Так уж получилось, что Дьявол оказался самим Богом. За многие миллионы лет до того как из межгалактической пыли образовалась Земля, Бог, который существовал всегда, решил узнать, что же он такое. Сам он этого понять не мог, потому что был самим собой. Поэтому Бог отторг себя и взглянул на себя, но в следующую секунду стал другим, потому что отдал свою половину нечту, в дальнейшем ставшему злом. Злая половина посмотрела на добрую и сказала, что то, что она видит — ужасно. «Разумеется, — сказала добрая половина, — ведь то, что для русского хорошо, немцу — смерть». «Что такое немец?» — спросила злая половина. «А, — ответила добрая, — ты всё равно не поймёшь». Злая половина обиделась, так как обида и злость были качествами, присущими злу, и пообещала уничтожить добро.

— Ты не можешь уничтожить добро, — сказала добрая половина, — потому что я создал тебя и предусмотрел твоё желание. Но ты можешь стать больше и сильнее меня, тогда в мире не останется места для меня, и я исчезну.

— Хорошо, — сказала злая половина, — я стану сильнее тебя, но как я могу это сделать?

— Я создам планету и населю её живыми существами и растениями. По образу своему создам людей и вдохну в них души, разрешу им плодиться и размножаться, чтобы каждая душа порождала новые души — чистые и непорочные. Если в течение жизни, в срок, который будет определён, ты сможешь получить душу себе — станешь сильнее и больше. Так будет продолжаться до тех пор, пока один из нас не станет всемогущ.

Половинки ударили по рукам и принялись каждый за свою часть плана.

Бог, как и обещал, сотворил планету и произвёл людей. Дальнейшие события, описанные выше, его могуществу не способствовали. Дьявол, ставшая себя так называть злая половина, лидировал с невероятным отрывом. Последняя перепись душ, показывала, что после смерти всех живых на Земле, Дьявол набирал абсолютное большинство, что означало поражение. Бог хладнокровно утопил население планеты, оставив на размножение преданного Ноя и кучку тинэйджеров. По предварительной договорённости души, погибшие не своей смертью, попали в Рай, что ненадолго сбалансировало соотношение.

Дьявол не мог ничего поделать и с новой энергией принялся за растление душ. Где-то за две тысячи лет до рождества Суркова Институты статистики забили новую тревогу. Складывалась ещё более скверная ситуация. Дело в том, что по предварительной договорённости на планете запрещалось вести прямую агитацию. Бог и Дьявол не могли появляться на поверхности и демонстрировать себя, что значительно понижало шансы добра. Бог вышел из этого положения, послав сына, который умер за грехи всех не покаявшихся. Это положило начало новой рекламной кампании, разработанной маркетологами Рая. Сын Божий, более известный в истории как Иисус Христос, стал весьма популярен, создавалась новая религия, названная Христианством. Дьявол тут же организовал крестовые походы к гробу господнему. В этих походах христиане занимались грабежом и развратом и неминуемо попадали в Ад. Однако Дьяволу этого показалось мало, и он разбил Христианскую церковь на Протестантскую и Католическую. Опыт оказался настолько удачным, что Дьявол обратил внимание на ранее отпочковавшееся Мусульманство и Буддизм. Существовавшие в относительной терпимости, религии перешли во вражду, и появился фундаментализм, приносивший Дьяволу неплохие дивиденды.

Услышанное привело Суркова к глубокому шоку, но то, что он так силился понять по-прежнему оставалось недоступным. Причиной тому являлась структура информации и греха, по которой строился Ад. Технический прогресс и время, а так же уровень информации строились таким образом, что нижние уровни Ада заключали наиболее отсталые наборы. Грешники там были самыми отпетыми, технический прогресс — самым отсталым, а информация — самой закрытой. Ближе к поверхности всё менялось в противоположном направлении. Первые этажи Рая напоминали поверхность. В них содержались святые, которые таковыми назывались весьма условно. Техника почти не отличалось от той, с которой работал Сурков. Но дальше от поверхности прогресс и открытость информации росли пропорционально чистоте духовной.

Такая структура образовалась в средние века, благодаря приграничным стычкам добра и зла. Стычки, переросшие в позиционную войну с наступлениями и уличными боями, делали планету малозначимой. Бог, отвлечённый в результате удачного наступления, обратил внимание на Землю, только когда служители церкви стали продавать индульгенции. Каплей, переполнившей его терпение, стало сожжение Джордано Бруно. Стороны пришли к соглашению, что отныне будут вести борьбу только на поверхности, а структура добра и зла будет плавно распределена от земли к небу.

— М-да, — сказал Сурков, закрывая книгу. — Если хочешь докопаться до истины, надо перебираться в Рай. Здесь у меня никаких шансов нет.