Макс смотрел на девушку, сидевшую перед ним на коленях, и его чувства менялись с самодовольства до жалости. Он так и не понял, чему хочет отдать предпочтение, но неожиданно для себя сказал:

— Приведи себя в порядок, я зайду через час.

Светлана даже не подняла голову, и Максим обошел ее, как если бы на его пути стояла коробка или мусорный бак. Он запер дверь и направился к себе в каюту, находившуюся рядом с капитанской. Парень неторопливо переоделся и прошел в помещение, совмещавшее ресторан и комнату отдыха. Там он подозвал официанта и долго делал заказ, время от времени тыча его в грудь указательным пальцем. Затем Макс занял место так, чтобы было удобно рассматривать парня, которого он знал, как Руслана Майларова.

Макс уже перешел к третьему блюду, когда к нему присоединился невысокий полный мужчина с бородкой.

— Приятного аппетита.

— Не трудитесь, Эмиль Валерьянович, аппетит у меня и так хороший. Как только посмотрю на бедную девушку, сразу есть хочется.

— Как она?

— Плохо.

— Достаточно плохо?

— У меня было немного времени, но то, что вы получите — благодатный материал.

— Нового ничего не сказала?

— Ей уже тяжело говорить, так что поторопитесь.

— Сначала надо заняться этим гусем, — мужчина кивнул в сторону Руслана.

— Вы все-таки не верите, что он — случайность?

— Слишком много совпадений. До смешного много.

— Но ведь профи так не работают.

— В том то и дело, что нет, а если это не ФСБ, тогда стоит выяснить, чем они здесь занимаются.

— А если это ФСБ?

— Тогда у нас большие неприятности. Я не хочу осложнений и поэтому предупреждаю тебя. На борту никого не было. Ни этой твоей Светы. ру, ни этого, — мужчина еще раз кивнул головой.

— Что же с ними будет?

— Не маленький, знаешь, небось.

— Я бы хотел поговорить с девушкой.

— Понравилась? — улыбнулся Эмиль Валерьянович.

— Понравилась.

— Эка ты, юный развратник.

— Да нет, я не в том смысле.

— А в каком же?

— Фантазерка она. Столько мне нагородила: про гостиничный номер, поездку в Штаты. Врет, как по писанному.

— Она же тебя бутылкой?

— Я, Эмиль Валерьянович, уже и забыл. Сначала думал на куски ее порежу, а теперь, наверное, даже буду скучать.

— Не похоже на тебя.

— Сам знаю, но, как говорится, любовь зла.

— Полюбишь и мента, — достроил фразу мужчина.

— Не мент она, я это чувствую.

— А кто же?

— Да, черт ее знает.

— Давай, Макс, без глупостей. Ты заешь, чем я занимаюсь, и раз уж оказался в курсе, это дает тебе только одно право — забыть.

— Оставьте ее мне на сутки.

— Нет. Через пять часов появится курьер, и он не должен ничего узнать, тебе понятно?

— Он ничего и не узнает.

— Я сказал нет. Макс, ты меня понял?

— Понял, понял.

— Вот и хорошо. Давай, пригласи ко мне этого, — мужчина напоследок кивнул головой и встал, — и без глупостей.

Максим неторопливо покончил с трапезой, еще минуту посидев за столиком, встал и подошел к Руслану.

— Простите.

— Что-то случилось? — спросил Руслан, улыбаясь.

— С вами хочет поговорить одна девушка.

— Какая девушка?

— У нее очень необычная фамилия.

— Не знаю я никакой девушки, — ответил молодой человек, не переставая улыбаться.

«Жаль, — подумал Максим, — если бы ты сейчас сказал, что эта стерва тебя и здесь достала, это было бы лучше».

— Эту девушку зовут Света. ру. Она все время ехала зайцем и теперь хочет с вами поговорить.

— Пусть придет сюда, если так хочет.

— Она, как бы это вам сказать, немного не в себе.

— В каком смысле?

— Понимаете, она все это время ехала в машинном отделении. Разумеется, перепачкалась. К тому же она ничего не ела, и я не хотел бы вести ее сюда по двум причинам: во-первых, она здесь всех перепугает, а во-вторых, для девушки будет большой шок, если она увидит, как люди едят.

— Я не знаю никакой девушки.

— Что же, хозяин — барин, — сказал Макс, собираясь уйти, — но вы же не откажетесь просто пройти со мной.

— Зачем?

— Просто так. Или вы робкого десятка?

— Признаться, да.

— Тогда я попрошу матросов сделать это силой.

— Да, что вы ко мне пристали?

— Хороший вопрос, и я дам на него ответ, если вы пойдете со мной.

Макс спокойно пошел к выходу. Когда он обернулся возле двери, то увидел, как Руслан подзывает официанта, чтобы расплатиться.

«Если это твой выбор, Света. ру, то ты сделала большую ошибку», — подумал Макс.

Парень дождался, пока Руслан подойдет ближе, и повел его по лабиринтам лестниц в глубь корабля, туда, где его ждали двое матросов и маленький полный мужчина с бородкой.

— Что все это значит? — спросил Руслан, останавливаясь.

— Я надеюсь, господин Майларов, вы не будете против, если мы зададим вам несколько вопросов?

— Кто вы такие?

— Здесь вопросы задаю только я, — перебил его мужчина.

Он кивнул матросам, и те, схватив парня, поволокли его к стоявшему железному стулу. Они обмотали руки Руслана скотчем и, продев между ними кусок трубы, подняли его к потолку, поочередно используя стул для того, чтобы закрепить трубу.

— Вы за это заплатите, — закричал парень, безуспешно болтая ногами.

— Знаете, что? — сказал мужчина, — Я мог бы выбить из вас все, что меня интересует, но не буду тратить время и силы, потому что у меня есть человек, который сделает это за вас. Макс сходи за дамой.

— Я один могу не справиться.

— Как это?

— Может, она уже не ходит, придется нести.

Мужчина кивком головы показал на одного из матросов, и Максим вместе с рослым парнем в спецовке оставил компанию.

Они поднялись по винтовой лестнице и подошли к последней каюте. Макс открыл дверь и тихо сказал:

— Света. ру, тук-тук.

Тишина, ответившая ему, заставила молодого человека шире открыть дверь и заглянуть через порог. В каюте никого не было. Макс заглянул в туалет и даже под нижнюю полку.

— Никого.

— Где же она? — спросил матрос.

— Хороший вопрос, — парень подошел к открытому иллюминатору и вытащил из кронштейна свернутый в трубочку кусочек бумаги.

— Записка, мать твою.

Он развернул бумагу и прочитал вслух:

— Максим, прости меня. Это я ударила тебя по голове. Я нагородила чушь про спецагента, потому что хотела воспользоваться тобой и твоими деньгами. Теперь я понимаю, что это было глупо. Я ухожу. Надеюсь, память к тебе вернется, и ты будешь счастлив. Прощай. Света. ру.

— Утопилась, что ли? — предположил матрос.

— Утопилась, — передразнил Макс, — сейчас заплачу от умиления. Сбежала она, мать твою. Понял?

— Нет.

— То-то и оно.

* * *

В маленькой каюте, отделенной от Максима тонкой перегородкой, находились три девушки и разговаривали о погоде, о музыке и о цветах.

— Ты сегодня не торопишься? — спросила Оля.

— Нет, — ответила Светлана.

— Ну и правильно, что тебе там делать? Я вообще не представляю, как можно сидеть взаперти столько времени.

— Честно вам скажу, девочки, мне и самой надоело. Я решила с этим покончить.

— И правильно. Молодец, — одобрила Ира, — только как ты теперь будешь?

— Пойду, попрошусь к Руслану, устала я без мужика.

— А будет он тебе рад?

— Вот я и посмотрю, обрадуется он мне или нет.

— Конечно, обрадуется, — предположила Оля.

— Не знаю, не знаю, — возразила Ира, — не все мужики любят сюрпризы.

— Знаете, в чем моя проблема? Я номер его каюты не знаю.

— Так, спроси.

— У кого?

— Да. Будет стремно, если ты подвалишь к капитану и поинтересуешься. Ты что думаешь, Ир?

— Не надо, — авторитетно сказала Ира, — пусть лучше дождется завтрака, если, конечно, он в кают-компании не висит.

— Я бы туда сходила, — сказала Светлана, — но моя одежда вряд ли покажется там уместной.

— Да ладно тебе. Главное, не рисуйся слишком. Загляни внутрь, если он там — падай к нему, если нет — возвращайся. Тут никто на прикид не смотрит. Один парень вообще в форме матроса ходил. Да мы тебе про него рассказывали.

— Да, что-то вспоминаю.

— Главное — не дрейфь.

— Спасибо вам, девчонки, за все. Пойду.

— Удачи.

— Вам тоже. Кстати, если сюда мой матрос пожалует, вы уж меня не выдавайте. А то, как бы и у вас неприятности не начались.

— Зачем нам надо? — брезгливо спросила Ира.

— Так, на всякий случай предупредила, пока.

Светлана воровато выглянула из каюты и осмотрела пустой коридор.

— Не дрейфь, ты.

Девушка улыбнулась в ответ и пошла к трапу, идущему наверх. Она вышла на палубу и обошла овальную надстройку, заглядывая в квадратные иллюминаторы. Светлана встала возле борта и, облокотившись о парапет, закурила сигарету. Она почувствовала, как дрожат ее руки и, не докурив, бросила сигарету в воду. Светлана попыталась рассмотреть берег, но в темноте ничего не было видно.

«Ну и глушь», — подумала она.

Она постояла еще около минуты и нерешительно вошла в открытую белую дверь.

* * *

— Как это сбежала? — недоумевал Эмиль Валерианович.

— А я почем знаю? — оправдывался Макс.

— Ты же сказал, что она ходить не может? Как же она убежала?

— Она утопилась, — сказал матрос, — там и записка была.

— Да какая, на хрен, записка! — злобно огрызнулся Макс, — Такие не тонут.

— Ай, Максик, говорил я тебе.

— Да, что вы, Эмиль Валерианович, в самом деле.

— Хочу я тебе верить Максим, но даже не знаю, что и подумать.

— Вы думаете это я?

— А что я по-твоему должен думать?

— Хорошо, — сказал Макс, сделав паузу, — я ее найду, она здесь, и никуда от меня не денется.

— Время, Макс, время.

— Осмотреть корабль — это дело получаса.

— Полчаса, — сказал мужчина и, повернувшись к висевшему на руках Руслану, сказал:

— А ну-ка, ребятки, снимите мне этого. Я хочу с ним поговорить.

Матросы исполнили приказание и даже посадили молодого человека на стул.

— Давайте начнем по-хорошему, — сказал Эмиль Валерианович и, повернувшись к матросам, добавил:

— Вы еще здесь?

Макс в сопровождении двух рослых парней кинулся по узкому проходу.

— Стоп, — Макс резко остановился. Так, что один из матросов налетел на него. Начнем прямо отсюда. Она может быть, где угодно.

Троица методично стала осматривать затемненные проходы и открывать, все без исключения, двери и люки. Когда трюм был полностью исследован, Максим сказал одному из матросов:

— Стой здесь, будешь смотреть за трапом, девчонка лет двадцати — двадцати пяти, в джинсе, блондинка, стрижка — каре.

— Как это? — переспросил матрос.

— Вот так, — Макс показал ребром ладони возле шеи, — хватай ее и к Эмилю. Понял?

— Понял.

— А ты за мной.

Исследовав верхний дек, бесцеремонно стуча в каюты и открывая те, которые были заперты, дубликатами ключей, Максим оставил второго матроса возле трапа и вышел на палубу. Тут он понял, что остался без физической поддержки. Поразмыслив пару минут, Макс решил, что это даже к лучшему. Осмотрев палубу и спасательный катер, направился проверять каюты на верхней палубе, даже не подумав заглянуть в ресторан. На верхнем деке было всего две каюты: капитана и старшего помощника. Немного поколебавшись и вспоминая, чья сейчас вахта, Максим постучал в каюту капитана и поинтересовался, когда будет его вахта. Недовольный капитан пробубнил что-то о воспитании, хороших манерах и закрыл дверь.

— Сам дурак, — ответил Макс в пустой коридор.

Он исследовал два примыкающих помещения, закрывающихся на кодовые замки, и после того, как поднялся на мостик, взглянул на часы:

— Опочки.

Прошло уже больше часа, а поиски не дали никаких результатов. Макс, перекинувшись парой слов с помощником капитана, вышел на воздух, внимательно осмотрев грот-мачту.

— Это уже паранойя. Не могла же она улететь.

Парень торопливо вспоминал расположение яхты, прикидывая, где он еще не осмотрел судно.

— Наверняка, мы разошлись. Она, скорее всего, курсирует по главной или верхней палубе, и я с ней разошелся.

Макс спустился вниз и обошел судно по борту. Остановившись возле иллюминатора кают-компании, он понял, что хочет выпить, и вошел в открытую белую дверь.

* * *

Светлана постучала в дверь каюты и дернула ручку.

— Где же ты ходишь? — сказала она, притоптывая на месте.

Светлана подождала минуту, затем постучала снова. Воровато оглядываясь, она пнула ногой дверь, наполнив коридор гулким звуком.

Светлана в растерянности посмотрела на носки кроссовок, затем в потолок, повернулась и пошла к лестнице. Она вернулась в кают-компанию в то самое время, когда Максим с матросом поднялись по лестнице.

Светлана села за столик и заказала мудреный коктейль из водорослей. Она не притронулась к стакану и только нервно перекручивала в руках зажигалку. Публика, уже изрядно повеселившаяся, стала расползаться по каютам. В помещении было занято три столика. Никто из посетителей не обращал на Светлану особого внимания, даже официант, к которому она обратилась с просьбой найти каюту. Правда, вскоре от одного столика отклеился кудрявый мужчина лет тридцати пяти и попытался познакомиться. Светлана приняла ухаживания подвыпившего мужчины и непринужденно вела разговор ни о чем, поглядывая на часики. Через сорок минут она решила повторно навестить каюту Руслана и поднялась с места.

На пороге в хорошем костюме с открытым ртом и округленными глазами стоял Максим, не сводивший взгляд со Светланы.

— Приехали, — сказала она, садясь на место.

— Что? — не понял собеседник.

— Послушайте, молодой человек, — обратилась Светлана к кудрявому мужчине.

— Я думал, мы уже на ты.

— Тем лучше. Любишь розыгрыши?

— Обожаю, особенно сексуальные.

— Во. Тогда давай поиграем.

— Как?

— Сейчас сюда подойдет молодой человек. Как только я скажу: «Авалированный вексель», ты — закроешь ему глаза.

— Зачем?

В это время к столику подошел Максим и уселся на свободное место. Светлана кивнула головой в знак того, что разговор не может продолжаться в присутствии постороннего, и кудрявый мужчина понимающе заулыбался.

— Привет, Света.

— Здравствуй, Макс.

— Какими судьбами?

— Проголодалась.

— А что же ничего не ешь? — сказал парень, обводя пустой стол.

— Уже убрали.

— Надо же?

— Да. А что теперь матросы ходят в «Труссарди»?

— Ты об этом? — Макс хлопнул по лацкану пиджака, — Тут никто не запрещает. Сейчас не моя вахта.

— А-а, — протянула Светлана.

— Слушай, Свет, у меня к тебе есть разговор. Конфиденциальный.

— Ладно.

— И срочный.

— Сейчас допью, — Светлана показала на нетронутый коктейль.

— Пей быстрее.

— А куда нам спешить?

— Есть куда.

— Максим, я так объелась, что пальцем на ноге пошевелить не могу.

— Давай, я за тебя допью, парень протянул руку, но Светлана схватила напиток раньше. — Я сама.

— У тебя хорошая реакция.

— Повезло.

Светлана сделала маленький глоток:

— Фу, какая гадость.

Кудрявый мужчина почему-то хихикнул, и Макс покосился на него, произнеся:

— Вот видишь, пойдем.

— Мне здесь нравится, меня здесь развлекают и вообще.

— Пойдем, Света, не капризничай, а то…

— А то что?

— А то, — Макс попытался поймать воротник куртки.

— Да сядь ты, вексель переводной, — увернулась Светлана, — то есть этот, как его? «Авалированный».

Кудрявый мужчина резко встал и шагнул за спину Максима. Он попытался прикрыть ладонью лицо парня, но вместо этого потерял равновесие и отпустил ему негромкую пощечину.

— Извините! — крикнул он, размахивая руками.

Испуганный Макс завертел головой, а Светлана кинулась мимо столиков к двери камбуза. Она сшибла пару стульев и была уже возле стойки бара, но в этот момент в зале заиграла танцевальная мелодия, та самая, которую Светлана слышала в Москве возле кафе, в котором она находилась с Максом. Светлана проехала пару метров по ровному полу и остановилась возле стойки. Оглянувшись, она увидела, как привлеченные шумом люди оборачиваются в ее сторону.

Светлана сделала полшага вперед и, легко подпрыгнув, встала на стол. Стол качнулся, но она сумела сбалансировать. Сбросив с плеч куртку, откинула голову назад и согнула колено. Светлана сделала несколько танцевальных движений, томно смотря на немногочисленных зрителей. Они оживленно загукали и даже зааплодировали. Совершенно обескураженный Макс стоял возле столика, не зная, что ему предпринять и перебирал беспорядочно возникавшие мысли. Так ничего и не придумав, он решил действовать руками. Он подошел к столу, возле которого уже начали собираться зрители.

— Слазь! — закричал он, — Слазь! — и вцепился в ногу девушки.

Светлана потеряла равновесие и упала на наклонившийся стол. Она ударила кроссовкой воздух, затем чье-то лицо. То, что это было лицо Максима, она была не уверена, потому что вокруг нее тут же началась потасовка, сначала в защиту девушки, затем в защиту Максима. Светлана занимала весьма пикантное положение в центре драки, лежа на столе. Впрочем, это продлилось недолго, пока кто-то не сел на край стола и не опрокинул его. Подскочив, словно пружина, она кинулась к камбузу, откуда выглядывали невероятно довольные повара.

— Где выход? — невинным голосом пропела Светлана.

— Там, — ничуть не удивившись, показал толстым пальцем усач в белой униформе.

Девушка метнулась узкими коридорами кухни, неловко зацепив ручку сковороды, тут же заплясавшую на полу. Она проскочила высокие стеллажи и увидела запасной выход, закрытый на огромный навесной замок.

— А-а-а! — закричала она, словно увидела приведение.

— Иду, иду, — раздался из-за спины недовольный женский голос, — вечно вы бегаете, когда закрыто.

Светлана увидела пожилую женщину, семенящую с длинным ключом в руке.

— Иди уж, — сказала она, сняв с петли замок.

— Спасибо вам, — выдохнула Светлана и выбежала на палубу.

Она пробежала к носу яхты и согнулась пополам, упрев ладони в колени и пытаясь отдышаться. Светлана осмотрелась вокруг, не найдя ничего, что могло бы считаться укрытием, стала зачем-то ощупывать свои карманы. Она вытащила маленький нож Макса, несколько секунд вертела его в руках, затем подошла к стоявшим на палубе спасательным плотикам и аккуратно срезала веревку, опоясывающую окружность.

* * *

Со стороны было похоже на то, что мужчина беседует с молодым человеком. Разговор шел спокойно и деловито. Молодой человек охотно рассказывал, мужчина иногда задавал вопросы, но больше слушал, понимающе кивая головой. Неподалеку стоял еще один парень, но к разговору не присоединялся. Он часто прикладывал к глазу лед, завернутый в тряпку, искоса поглядывал то на мужчину, то на молодого человека, сидевшего на железном стуле со связанными руками. Эту мирную беседу прервал матрос, вошедший в овальный проем двери.

— Извините, — обратился он к мужчине.

— Что тебе надо, приятель? Вы ее нашли?

— Катер швартуется с правого борта.

Мужчина посмотрел на часы и сказал:

— Что ж. Чему быть — того не миновать.

Повернувшись к Максу, он добавил:

— Подставил ты меня, сынок.

— Может, проскочит? — спросил парень, отнимая от лица кулек из промокшей ткани.

— Дай бог, дай бог. Вот что я тебе скажу, дружок: иди, запрись у себя в каюте и не выходи до завтра.

Мужчина поднялся в каюту, открыл вмонтированный в стену сейф, достал оттуда стопку бумаг, перевязанную проводом, бегло осмотрел помещение и, вывалив из зеленого пакета-майки кучу салфеток и пару полотенец, убрал туда бумаги. Сверху он бросил две коробки дискет. Оглядев свою ношу, двинулся к выходу. Он спустился на палубу в тот самый момент, когда матросы перебросили трап на стоявший рядом рыболовецкий катер. Возле борта стояло двое бородатых мужчин, одетых в черные кожаные куртки с поднятыми воротниками. Руки они держали в карманах, на каменных лицах не было ни малейших следов хорошего настроения. Эмиль Валерианович сразу это понял. Он решил не делать глупостей и, по возможности, не испытывать судьбу. Суда мерно покачивались на волнах. Трап скрипел, перекашивая, грохоча, ерзая по палубе, но бородатые субъекты не собирались подниматься на борт яхты. Тогда, мысленно перекрестившись, Эмиль Валерианович ступил на играющую под ногами поверхность, перебираясь на гораздо меньший по размерам катер.

— Добро пожаловать! — совершенно некстати, сказал он по-русски, — Как добрались?

— Были проблемы? — спросил один бородач тоже по-русски, но с акцентом.

Эмиль Валерианович тут же почувствовал, как взмокли его ладони, а голос превратился в вибрирующий тенор.

— Почти нет, — ответил он быстро.

— Что значит — почти? — спросил второй, сверля маленького мужчину холодным взглядом.

Эмиль Валерианович хотел уже сказать, что не было совсем, и даже открыл было рот, но так и не решился произнести эту фразу и только жалко пожал плечами.

— Почему на якоре сидит человек? — спросил первый.

— На якоре? — испугался Эмиль Валерианович.

— Да, на якоре сидит человек.

— Не знаю, может, пьяный?

Один из бородачей скрипнул зубами так, что это услышал маленький полный мужчина, в один миг ставший еще меньше.

— Придется его снять, — сказал второй бородач, — а ты пойдешь с нами. Расскажешь, что он там делает.

Отдав короткое распоряжение матросам, трое мужчин спустились в трюм, где стоял длинный стол, и пахло рыбой. Мужчины в кожаных куртках уселись с одной стороны. Маленький человек, державший зеленую сумку на коленях, с другой. Он быстро стал рассказывать о бухгалтере из Москвы, о том, как он собрал документы и записал телефонные переговоры, о том, как попытался продать документы, и о том, как их отобрали силой. О том, как он кинулся за ними вдогонку, и о том, как за ним увязалась девушка, которая была в него безумно влюблена. Эмиль Валерианович опустил все, что касалось Макса, и поведал о том, как он «вычислил» Руслана и девку, и о том, как она сбежала несколько часов назад. О том, что он осмотрел каждую каюту, каждый метр яхты, а на якорную цепь взглянуть не подумал.

И без того каменные лица собеседников становились еще суровее, и когда Эмиль Валерианович закончил, один из них громко скрипнул зубами, что привело мужчину в состояние паники, и он снова стал пересказывать историю.

Его, теперь уже сбивчивый рассказ, прервал матрос, одетый в шляпу и плащ, приведший девушку в джинсовом костюме и молодого человека со связанными скотчем руками.

— Эти люди едут с нами, — сказал бородач матросу в шляпе, — предупредите капитана.

* * *

Два человека в белых рубашках просматривали смонтированную видеозапись, иногда комментируя происходящее на экране. Они по очереди курили, чтобы в маленькой комнате не скапливался сигаретный дым. Окон в помещении не было, что наводило на мысль о хорошо оборудованном подвале. В одной стене все же был застекленный проем, но без привычной рамы и форточки, да и выходил он не на улицу, а в соседнюю комнату, где из мебели находился единственный стул, поставленный в центре.

— Хорошо врет, уверенно, с размахом, — говорил тот, что был ниже ростом.

— Хорошо, — согласился второй.

— Одно не пойму, зачем этот цирк? Или в ФСБ разучились работать, или я ничего не понимаю в жизни.

— Интересная история, — сказал второй. — А знаешь, это может быть хорошим прикрытием.

— Девчонка?

— Да. Ну подумай, кто поверил бы этому бухгалтеру, не окажись рядом с ним этой сумасшедшей? Вот ты бы поверил?

— Слишком правдоподобно?

— Именно. Уж больно «полкотой» отдает от его истории: родился, учился, побрился. Будто полковник эту легенду сочинил, не то, что девка. Эта за словом в карман не лезет. Познакомилась по электронной почте, разыскала, увязалась, пряталась, парню бутылкой по башке. Каково?

— Если бы врала, придумала бы что-нибудь попроще?

— Возможно.

— Тогда получается, если этот Руслан — подстава, он должен был в первую очередь от нее избавиться.

— В том-то и дело, что девчонка для него — алиби. Сумасшедшее, но настоящее.

— Допустим. Допустим, он — подстава. Но зачем? Какой смысл? Агентуру внедрить можно и более простым способом.

— Он и не внедряется. Никакого интереса, кроме денег. Хотел получить деньги и отвалить. А зачем тогда спрашивается весь этот сыр-бор? Знаешь, как говорят: «Миссия выполнена». Нет, тут дело в другом. Здесь в документах что-то. Кстати, разговоры реальные?

— А кто же знает? Голоса похожи, а экспертизу сделать — нужно время. И, самое главное, автор нужен.

— А автор теперь далеко, не так ли?

— И подопечный наш на это упирает. Спросите Лайпанова, он меня знает. С удовольствием спросили бы, только найди его.

— Я думаю так: если парень — подстава, он знает, что Лайпанов сидит сейчас в подвале на Лубянке, а, скорее всего, уже растворился в соляной кислоте, и поэтому играет в наглую. Как считаешь?

— Возможно. Возможно и то, и другое.

— И третье.

— Третье?

— Да. Вся эта история для меня разложилась на три. Первый вариант — бухгалтер не врет. Акцию в Москве провели те, о ком он говорит, что в принципе реально, реальна его история и противоречий здесь нет. Второй вариант — операцию проводило ФСБ. Тут одно «но» — девчонка. Третий вариант — совместная операция.

— Мне бы это в голову не пришло.

— Мне бы тоже не пришло, если бы не рязанские учения. Я, извини, тебя все же старше, и опыт работы у меня больше, а он мне, как раз об этом и говорит.

— А смысл?

— Тот же. Обе стороны получают то, что хотели. Есть у русских поговорка такая: «рука руку мылит».

— Не знаю.

— И я, наверняка не знаю, но послушай. Если проводятся учения, то делается это с одной понятной целью: либо показать, либо посмотреть. Предположим, что посмотреть, хотя, что тут смотреть, я не знаю, но допустим. Заложили муляж устройства, поставили таймер. Что должен делать учебный террорист?

— Скрываться.

— Правильно. Скрываться, а не стоять возле дома и ждать, когда его возьмут. Что и произошло. А что должны делать правоохранительные органы? Правильно, его задерживать. Иначе, какой смысл? Тренируются МВД, ФСБ, другие силовики. Никто население не тренирует, да и смысла в этом нет. А значит, должен быть в этих учениях телефонный звонок, о том, что дом заминирован и так далее.

— Но ведь позвонил местный житель.

— Правильно. Наблюдателей там не было, террористы об этом знать не могли, а если бы он не позвонил? Ну не оказалось в данный момент случайного свидетеля, или оказался бы он лопухом?

— Пу-фф, — мужчина театрально надул щеки.

— А еще я тебе скажу, что на каждые учения пишется план. Этот план утверждается, подписывается и проходит определенный круг бюрократических этапов, в результате которых, об учениях известно всем заинтересованным лицам. Ну не видел я таких учений, чтобы о них никто не знал, просто не видел.

— Что же получается?

— Получается картина нехорошая, а проще говоря, отвратительная. Если мы с тобой выпустим этого паренька и девчонку, а он окажется ФСБшником — попадем под подозрение. Если не окажется, и его история подтвердится — начнется междоусобица, охота на ведьм. А мы с тобой будем теми людьми, которые это могли предотвратить, но не сумели. Про третий вариант я даже думать не хочу, да ты со мной согласишься.

— Что же делать? Не отпускать их, ликвидировать?

— Нельзя. Явка на контроле, документы эти в Грозном очень хотят увидеть, поэтому и использовали наш канал.

— А если…?

— Если их не довезут?

— Да.

— Получим мы с тобой за плохую работу, но это не главное. Главное, что мы должны быть уверены на все сто, и…

— Что и?

— Человечка придется разменять.

* * *

Махачкала. А чему удивляться? Трехэтажной резиденции на краю города или людям славянской национальности в белых воротничках? Светлана и не удивлялась. Она стала уже привыкать, что ее жизнь превратилась в мелькающие кадры кинопленки, каждый раз меняющие место действия. Она сама этого хотела. Теперь она получила парня, которого считала девушкой, подвал на глубине трех метров и допрос с пристрастием. До полноты жанра необходим был побег с перестрелкой и погоней, но вместо этого все решилось иначе. Настолько иначе, что ожидать этого она никак не могла.

— Сегодня вы улетаете, — сказал мужчина в белой рубашке.

— Куда? — лениво спросил Руслан, все время пребывавший в подавленном настроении.

— Нашелся покупатель на ваши побрякушки.

— В Москве?

— Нет. В Грозном.

— Не знал, что туда есть авиарейсы.

— Один есть, билеты вам уже заказаны.

— Вообще-то, я не собирался путешествовать по горячим точкам.

— Что же вы, молодой человек, хотите и рыбку съесть, и денежки получить?

— Это мои документы.

— Разумеется, ваши. Вот и везите их до места назначения.

— Наверняка, это небезопасно.

— О-о, вы о безопасности вспомнили. Похвально. Стоит только спросить, где же была ваша осторожность, когда вы ввязывались в эту историю?

— А я в нее не ввязывался. Стечение обстоятельств, понимаете ли.

— Тогда считайте, что стечение обстоятельств продолжается. К тому же вам бояться нечего. У вас провожатой будет женщина-вамп.

Руслан посмотрел на сидевшую на скамейке Светлану и покачал головой.

— Ну уж нет. Она здесь совсем не причем.

— Зато какой попутчик, а? — усмехнулся мужчина.

— Послушайте, черт с ними с деньгами, отпустите нас, и дело с концом.

— Вы забыли сказать, что никому не расскажете.

— Да за нами ФСБ по пятам бродит, не собираемся мы ничего говорить.

— Разумеется. Вот я вам и предлагаю шанс. Долетите до Грозного, получите деньги, купите новые документы, там это несложно, и на лазурный берег. Хотите в Турцию, хотите на Кипр. Вы, девушка, хотите на Кипр?

— Я его не брошу, — уверенно ответила Светлана.

— Вот видите, ваша девушка ведет себя правильно, а вы не очень последовательны.

Руслан криво улыбнулся и презрительно осмотрел человека в рубашке:

— Вы знаете, что я прав.

— Не знаю.

— И выбора у меня нет?

— Нет.