Радио «Маяк», 25 апреля 2002 г.
«В Чечне убит международный террорист Хаттаб. Факт ликвидации Хаттаба подтвердил начальник управления программ содействия ФСБ генерал Александр Зданович.
За боевые заслуги Хаттаба награждает сам Аслан Масхадов, он получает гражданство Ичкерии и организует сеть диверсионно-террористических центров под общим названием «Кавказ», при них же открывает учебные лагеря, самый известный – в Сержень-Юрте. Несколько позже иорданец сближается с так называемой ваххабитской общиной в Дагестане, специально для этого он женится на девушке из села Карамахи. Именно там осенью 99-го года вспыхнули ожесточенные бои. Хаттаб и Шамиль Басаев стали главными организаторами и вдохновителями террористической атаки на Дагестан в августе 1999 года…»
ГРОМ ГРЯНУЛ
1 августа 1999 года отряд находился на полевом выходе в деревне Новая. На полигоне предстояло провести ряд плановых занятий. Майор Юрий Дидковский, оставшийся в отряде за командира (полковник Владимир Иванов в это время находился в отпуске), вдруг был срочно вызван в Главное командование внутренних войск. Любые срочные вызовы не предвещают ничего хорошего. Дидковский это знал и поэтому шел в кабинет заместителя главнокомандующего с некоторой тревогой.
Генерал Михаил Паньков быстро обрисовал сложившуюся в Дагестане ситуацию. С территории Чечни в соседнюю республику прорвались значительные по численности отряды боевиков, они захватили села в приграничном Цумадинском районе. Пока более точной информации не было. Для уточнения картины и координации действий частей внутренних войск в Дагестан вылетел главнокомандующий внутренними войсками генерал-полковник Вячеслав Овчинников. Панькова интересовал один вопрос: готов ли отряд немедленно вылететь на Северный Кавказ?
В Дагестан были стянуты значительные силы, состоящие из частей и подразделений Российской армии, внутренних войск, спецподразделений МВД и ФСБ России.
Дидковский очень хорошо знал местность. В отряд пришел недавно, до этого почти десять лет прослужил в Северо-Кавказском округе внутренних войск, занимая должности сначала в разведроте, а потом в разведотделении штаба бригады оперативного назначения. Горы не терпят пренебрежительного к себе отношения. Поэтому, чтобы действовать в той части Дагестана, о которой шла речь, требовалось предпринять ряд первоочередных мер, которые бы позволили отряду выполнять задачи по борьбе с террористами эффективно, а главное, без потерь. Отряду нужна новая техника. Грузовые ГАЗ-53, составлявшие основной парк автотехники, были абсолютно непригодны для действий в горах. Не хватало штатной численности БТРов, которые уже значительно выслужили установленный ресурс, пройдя всю первую чеченскую командировку. Их необходимо было также подготовить к интенсивным нагрузкам при передвижении в высокогорье. Все эти соображения Дидковский прямо изложил Панькову. При этом отметив, что люди уже сейчас готовы выполнить любую задачу. Информацию немедленно сообщили главнокомандующему, находящемуся в Дагестане. Тот дал отряду неделю на подготовку к вылету.
В течение короткого срока Главкомат выделил «Руси» 5 новых «Уралов», топливозаправщик, был проведен ремонт БТРов. Личный состав также активно готовился к действиям в горных условиях. 15 августа эшелон с техникой двинулся на Северный Кавказ, а 21-го самолетом транспортной авиации отряд во главе с Дидковским вылетел в Махачкалу.
Дагестан встретил сорокаградусной жарой и почти физически ощутимой тревогой, разлитой, казалось, в самом воздухе. Все разговоры местных жителей сводились к событиям на границе с Чечней. Вторгшиеся на территорию республики бандформирования не нашли поддержки практически ни в одном населенном пункте. Местное население безоговорочно стояло на стороне федеральной власти по отражению террористической атаки. В Дагестан были немедленно стянуты значительные силы, состоящие из частей и подразделений Российской армии, внутренних войск, спецподразделений МВД и ФСБ.
Ситуация в горных районах менялась стремительно. Боевики, первоначально атаковав Цумадинский и Ботлихский районы, пытались выйти к так называемой Кадарской зоне – небольшой территории, названной так по населенному пункту Кадар. Именно в Кадарской зоне располагались два села – Карамахи и Чабанмахи, являвшиеся оплотом радикального ваххабитского течения в исламе в Дагестане. По имеющейся информации, там были сторонники чеченских бандформирований, готовые поддержать Басаева и Хаттаба в их вторжении в Дагестан. Этакая мина замедленного действия в глубине мирной республики. Свою цель и Басаев, и Яндарбиев, тогдашний президент непризнанной Ичкерии, не скрывали: создать на Северном Кавказе независимое исламское государство, включив в него не только Чечню и Дагестан, но и другие горные республики. Их идея нашла действенную поддержку у мировых террористических организаций. Деньги на «пробный шар», каковым должен был стать Дагестан, вместе с иностранными наемниками потекли в Ичкерию рекой.
Отряд разместился в расположении махачкалинской бригады оперативного назначения. К этому времени там уже находилась разведрота 22-й оперативной бригады Северо-Кавказского округа внутренних войск, прибывшей в Дагестан накануне.
Задачу на действия в Кадарской зоне получили лично от главкома генерал-полковника Вячеслава Овчинникова на совещании в МВД Республики Дагестан, которое прошло на следующий после прилета спецназовцев день. Было определено, что от отряда совместно с 22-й бригадой оперативного назначения будут действовать 6 штурмовых групп: три – в Карамахи и три – в Чабанмахи. Полными и проверенными сведениями о том, сколько вооруженных ваххабитов находится в селах, есть ли там укрепленные объекты, в оперативном штабе пока не располагали.
Рекогносцировку на местности провели через 2 дня. На вертолетах совершили облет сел. Дидковского насторожил тот факт, что пилоты категорически отказывались опускаться ниже, серьезно опасаясь того, что вертолет может быть сбит. С такой высоты детально рассмотреть расположение домов, улиц, въездов в село было невозможно.
Вернувшись на базу, Дидковский предпринял ряд мер по сбору информации о происходящем в Кадарской зоне. Полученные сведения вызывали серьезную тревогу. Выяснилось, что в селах создан мощный укрепрайон, который способен вести длительную оборону. Численность вооруженных ваххабитов – около 200 человек. Подступы к населенным пунктам заминированы. Также стало известно, что на всех путях выдвижения к селам находятся сторожевые посты.
Руководство спецоперацией в Дагестане осуществлял лично главнокомандующий внутренними войсками генерал-полковник Вячеслав Овчинников.
Вся эта информация во многом не соответствовала тем первоначальным сведениям, которыми обладал оперативный штаб. По ранее полученной информации, которую давало и местное МВД, в селах осталось незначительное количество радикально настроенных жителей. Основная масса населения ваххабитов не поддерживает, ни о каком укрепрайоне речи не идет.
26 августа в министерстве состоялась предварительная постановка задачи. Совещание проводил главком генерал Вячеслав Овчинников, здесь же находились начальник главного штаба внутренних войск генерал Борис Максин, министр внутренних дел Дагестана Адильгерей Магомедтагиров, офицеры разведуправления Главкомата внутренних войск, начальник разведки и командир разведроты 22-й бригады оперативного назначения, майор Юрий Дидковский, все командиры боевых групп отряда «Русь». Замысел сводился к тому, что подразделения бригады оперативного назначения блокируют села, разведрота ликвидирует ретранслятор на господствующей высоте – горе Чабан, а шесть штурмовых групп отряда входят в населенные пункты, отрабатывают адреса, по которым, возможно, находились наиболее опасные ваххабиты, в том числе вполне вероятно мог скрываться и Хаттаб. Никакой массовой зачистки проводить не предполагалось. Командование до последнего момента считало, что сопротивления проводимым спецмероприятиям в селах оказано не будет. Из этого и исходило при принятии решения.
Дидковский высказал свои сомнения по замыслу предстоящих действий, приведя имеющуюся у него информацию. Однако 28 августа было принято окончательное решение. Оно практически не отличалось от первоначального замысла.
Отряд и задействованные части выдвинулись в район проведения операции. Мероприятия планировалось начать с раннего утра 29 августа. Однако о готовящемся штурме в селах знали все: еще накануне их стали покидать мирные жители, вывозя целыми фурами свой скарб.
Поздним вечером 28 августа в полевой палатке под проливным дождем прошло последнее совещание. Напряжение нарастало. Генералы и офицеры в последний раз оговаривали детали предстоящих действий.
Первыми этой ночью должны были идти разведчики 22-й бригады. «Русь» была обязана начать действия в 8 утра, после того как ретранслятор на горе Чабан будет уже захвачен. Замысел казался безупречным и не таящим в себе никаких подводных камней. К обеду операцию планировалось завершить.
Для усиления разведроты главком приказал выделить двух бойцов из отряда «Русь», вооруженных бесшумным оружием. Два прапорщика из взвода специальной разведки отряда – Сергей Горячев и Владимир Ночин – в составе разведроты 22-й бригады промозглой ночью с 28 на 29 августа ушли на Чабан.
КРОВЬ НА КАМНЯХ
Отряд в 7 часов начал выдвижение и в 8 утра сосредоточился у села Нижний Дженгутай. Операция еще не началась, а в эфир уже вышел начальник разведки 22-й бригады полковник Александр Стержантов, ушедший на Чабан старшим, сообщив, что в роте, захватившей высоту, есть потери, тяжело ранен один из разведчиков. Нужен борт для эвакуации.
Вызванные вертолеты так и не смогли забрать «трехсотого» с Чабана. Тяжелый серый туман накрыл окружающие высоты, нудный моросящий дождь к 11 утра сменился плотной мокрой завесой, размывающей горные тропы, наполняя окружающий пейзаж непролазной грязью и пробирающей до костей сыростью.
Ваххабитский анклав не был похож на обычные села, каких в горном Дагестане немало раскидано по хребтам, ущельям и долинам. Первые же часы боя показали, что и Чабанмахи, и Карамахи имеют хорошо укрепленные опорные пункты, основа которых – бетонированные позиции, оборудованные в домах, многие из них соединены друг с другом лазами и траншеями. Укрытия позволяют выдерживать и налеты авиации, и удары артиллерии. Первоначальный замысел – «проверку паспортного режима с работой спецназа по адресам» – пришлось отбросить, как несостоятельный. Села предстояло штурмовать по всем правилам военной науки, уничтожая бандитские гнезда, выдавливая засевших боевиков из укрытий и блиндажей. Имевшаяся информация о системе укреплений была так же далека от истины, как и то, что в селах практически не осталось тех, кто может оказать реальное сопротивление войскам.
Впереди всегда идут разведчики отряда, выполняя наиболее опасные и сложные задачи.
Разведчики, захватившие высоту практически без боя, не успевшие как следует окопаться, через пару часов подверглись мощной атаке боевиков. Отбиваясь и не имея возможности самостоятельно уйти с горы, так как пути отхода оказались полностью перерезаны ваххабитами, они вели бой, заняв круговую оборону. Каждая атака бандитов на позиции разведроты приносила новые потери. Число раненых и убитых стремительно росло. Кончались боеприпасы. Необходимость прикрывать сверху действия батальонов отпала – те встали на окраинах, так и не войдя в села. Разведроте требовалась немедленная помощь.
Около 11 утра родился план применения боевых возможностей отряда «Русь» для выправления сложившейся ситуации. Спецназ, выйдя со стороны перевала, разделялся на две неравные части. Три боевые группы должны были войти в села, оттянув на себя основные силы ваххабитов, а разведчики отряда начинали бы двигаться по хребту на гору Чабан и, прорвав кольцо окружения, помогли бы разведроте уйти с высоты, эвакуировать раненых и убитых. Пройти к Чабану можно было по узкой горной тропе, огибающей села. Она была обозначена на карте, однако для сопровождения спецназовцев министр внутренних дел Дагестана Адильгерей Магомедтагиров выделил проводника из местных жителей и группу дагестанских омоновцев и собровцев численностью около 100 человек.
Добравшись до заставы, расположенной в населенном пункте Верхний Дженгутай, находящемся выше двух ваххабитских сел, отряд вместе с ОМОНом и СОБРом, а также десятком бойцов подразделения «Вымпел» ЦСН ФСБ России начал движение по горной тропе. Техника осталась у подножия горы. Путь лежал через лесной склон, впереди колонны, вытянувшейся в длинную цепочку численностью почти в 200 человек, шли разведчики. Подъем становился круче, с каждым шагом он давался все трудней. Дождь размыл склон, каменистый грунт постепенно превратился в грязную кашу, в которой были густо замешаны гранитные осколки. На себе каждый нес от 40 до 50 килограммов – снаряжение, оружие, боекомплект, продовольствие. Отряд шел медленно, тяжело, каждую минуту ожидая нападения. Туман был такой плотный, что замыкающие не видели спины идущих в середине колонны людей.
По мере приближения к Чабану все более отчетливо слышались звуки идущего где-то наверху боя. Он то стихал, то разгорался с новой силой. Настроенные на частоту разведроты рации захлебывались от криков о помощи: разведчикам на высоте было очень трудно.
Подойдя достаточно близко к высоте, поняли, что одной разведгруппой отряда деблокировать оборонявшихся на Чабане не удастся. Было принято решение не делить отряд, а всеми силами ударить в тыл бандитам и выйти на высоту. Об этом проинформировали главкома, тот решение утвердил. Стараясь как можно быстрее выйти на вершину, отряд ускорил темп движения. Но в некоторых местах горного склона приходилось почти карабкаться на четвереньках: крутизна страшная. Предательский туман тоже сыграл злую шутку. Пройдя одну из лощин, «Русь» недосчиталась боевой группы: та, потеряв из виду в молочной пелене спины идущих впереди, свернула с тропы и пошла другим маршрутом. Связаться по рации не удавалось: горы с их причудливым рельефом гасили радиоволну. Наладить радиоконтакт со Стержантовым тоже не получалось, судя по всему, садились аккумуляторы. Вдруг звуки боя вспыхнули совсем рядом. Огонь артиллерии, вызванный спецназом, обрушился на склон в трехстах метрах от отряда. Дагестанские омоновцы, не выдержав напряжения момента, посыпались вниз. Дидковский принял решение оставить у подножия склона майора Александра Плясова. Тот вместе с собровцами должен был выставить заслон, который прикроет отход с Чабана основных сил отряда и разведроты. Но до Чабана еще надо было дойти.
Вблизи вершины колонну встретил прапорщик отряда Владимир Ночин, который вместе со своим товарищем – Сергеем Горячевым ночью ушел на Чабан. Все это время они находились на горе в одних боевых порядках с разведчиками 22-й бригады, отбивая атаки боевиков. Связавшись по рации с авангардом двигавшейся по склону группы, он вышел навстречу, чудом пройдя незамеченным через позиции окруживших высоту бандитов. Точно зная маршрут движения к месту затянувшегося боя, он повел отряд наверх, к облакам, где звучала стрельба.
На мгновение сырой воздух наполнился тишиной. Стало ясно: боевики готовят последний штурм позиций обескровленной роты.
Отряд успел к державшимся из последних сил разведчикам. Отогнав огнем боевиков, он вышел на каменистый пятачок, оборону которого с раннего утра держали 78 солдат и офицеров.
От успешных действий снайперов нередко зависит исход всей операции.
На утренней заре, скрытно подобравшись к ретранслятору, разведчики с помощью бесшумного оружия убрали троих из четверых охранников-ваххабитов. Последний, стреляя в туманный сумрак наугад, попал в командира взвода разведроты 22-й бригады старшего лейтенанта Михаила Солодовникова. Разведчики раскрыли себя и стали спешно окапываться. Скалистый грунт не поддавался саперным лопаткам. Ваххабиты, быстро сориентировавшись, стянули к Чабану значительные силы. Начали атаковать. Обстрел с небольшими перерывами не прекращался с самого утра. Тяжелое ранение получил майор Сергей Басурманов, старший помощник начальника штаба бригады по разведке.
Полковник Стержантов выбрал для командного пункта позицию рядом с ретранслятором, который представлял собой автомобиль ЗИЛ-157 с крытым железным кунгом, напичканным специальной аппаратурой. Именно ее в первую очередь вывели из строя. Чуть ниже стояла зенитная установка ЗУ-23. Ее подорвали выстрелом из гранатомета. Бойцы разведроты лежали в неглубоких наспех вырытых углублениях – окопами эти ямы, дно которых было наполнено водой и камнями, назвать было нельзя. Выдвинутые вперед, на некоторое удаление от КП, бойцы приняли на себя основной удар ваххабитов. На южном склоне практически все разведчики оказались ранены. Боевики, подтянув автоматические гранатометы методично обстреливали позиции разведроты, вели огонь из пулеметов и снайперского оружия. Оборвавшаяся в Чабанмахах операция дала возможность бандитам перекинуть основные силы к Чабану. Атаки ваххабитов приобрели яростный характер, они подбирались все ближе, на некоторых направлениях расстояние сократилось до броска ручной гранаты.
Именно это узнали от разведчиков спецназовцы. Увиденное на Чабане потрясло многих из них, крепких, сильных бойцов. Отряд рассредоточился по высоте, занял оборону. Фельдшер разведроты доложил: 5 погибших, около 40 раненых. Много тяжелых. Больше половины роты фактически выведено из строя.
Боевики, отогнанные с горы прорвавшимся спецназом, пришли в себя и снова открыли огонь. Среди непрекращающегося стука гранатомета и беглых очередей автоматического оружия особенно опасными были снайперские выстрелы. Уже потом станет ясно, как в сплошной пелене тумана бандиты могли вести такой точный огонь – несколько пуль легло впритирку с упавшими рядом с ретранслятором спецназовцами. Бельгийские снайперские винтовки, оснащенные тепловизором, бойцы отряда через несколько дней захватят на позициях ваххабитов в Чабанмахах.
Примерно через полчаса после того, как основная часть отряда сумела пробиться к разведроте, на высоту наконец вышла и заплутавшая в тумане первая боевая группа «Руси». Отряд снова был в полном составе. Требовалось срочно принимать решение. Диалог с командованием, оставшимся внизу, был нервным и напряженным. Здесь, на каменистом пятачке горы, ясным казалось одно: истекающих кровью разведчиков нужно срочно выводить из-под огня. Там, внизу, ситуация не выглядела такой драматичной, и отряду было предложено сменить на Чабане истерзанную роту и удерживать гору до получения следующих указаний. Как проводить эвакуацию почти сорока раненых, пятнадцать из которых были тяжелыми и самостоятельно двигаться не могли, а также пяти убитых, внизу подсказать не могли. Короткий жесткий разговор в эфире все же закончился решением главнокомандующего: с горы уходят все.
Путь вниз был неизмеримо тяжелее утреннего похода к вершине.
Действия отряда в Дагестане – это десятки километров, пройденные пешком по горным тропам, когда все, что нужно в бою, спецназовец несет на себе, порой до 40 килограммов…
Прежде чем спуститься, спецназовцы вынесли с самой дальней позиции на южном склоне раненых и убитых. Это было чрезвычайно опасно, потому что совсем рядом начинались заросли, в которых скрывались боевики. Как только спецназовцы предприняли попытку вытащить из окопчика тяжелораненого, из леса началась яростная пальба. Под прикрытием двух пулеметчиков сумели выполнить и это непростое задание.
«В ячейке лицом вниз лежал убитый боец. Прямое попадание гранаты из АГС. Разворотило парня. Еще один раненый – с перебитыми ногами. Его оттащили наверх. Двое других ребят подхватили, потащили дальше. А мы с лейтенантом скатились вниз, – вспоминает Алексей Кравченко, прапорщик из группы спецразведки отряда «Русь». – И в это время «духи» опять пошли на штурм. Палят с разных сторон. Пули жужжат – голову не поднять. А уж рвануть по склону – и думать нечего. Обложили. Как же обидно так вляпаться! Вдруг слышу голос Ночи (радиопозывной прапорщика Владимира Ночина). Он скатился в окопчик наверху, кричит: «Я со «Шмеля» вагон подожгу. А вы к нам!» Ночь врезал, пулеметчик враз целую коробку расстрелял. А мы вдвоем с лейтенантом хватаем убитого парня и рывком наверх. Царапаемся изо всех сил, обдирая пальцы в кровь. Только через бруствер перевалил, «духи» очухались, ударили из всех стволов. Мы даже убитого не успели в окопчик затащить. Чтобы по крутому склону не покатился, пришлось мне руку туда протянуть, держать парня за шиворот. Ребята подоспели, помогли его в окопчик затащить».
На плащ-палатки положили тех, кого с горы предстояло нести: 16 тяжелораненых, 5 погибших. Распределили людей: по четыре, а в некоторых случаях и по шесть человек на раненого или убитого. Получалось, что почти весь отряд оказался задействован на переноске. Вокруг рыскали ваххабиты, не упускающие возможность напасть на спускающихся с горы.
Движение начали примерно в 15 часов. Впереди шли разведчики во главе с начальником разведки отряда майором Сергеем Юшковым. Опытный, по-спецназовски чрезвычайно грамотный офицер, он уверенно вел колонну по маршруту. Сзади, прикрывая отход, шли 10 бойцов «Вымпела». К ним для усиления Дидковский направил своих спецназовцев, имевших боевой опыт. Боевики шли за отрядом по пятам. Прикрывая огнем, боевое охранение спускалось следом за основными силами откатами.
Мучительный спуск по крутому склону, где размытый грунт скользил под ногами, казалось, не кончится никогда. Вязкая глина налипла на берцы, дождь и пот насквозь пропитали форму. Многие, поскальзываясь, падали, роняли тяжелораненых, поднимались и шли дальше. Раненые бойцы разведроты вели себя мужественно, несмотря на мучения, все они держались стойко, понимая, что тем, кто их несет, тоже очень тяжело. Сбивая в кровь ноги, спецназовцы тащили плащ-палатки с тяжким грузом, оружие – свое и чужое – вниз, к своим. Там, где спуск был особенно крутым, плащ-палатки приходилось подтаскивать волоком. Один из наиболее труднопроходимых участков горы – всего-то метров триста – шли около полутора часов. Грязь смешалась с кровью, пот со струями бесконечного холодного дождя.
Измотанный тяжелейшим спуском отряд все же вышел на исходную точку, где его ожидали собровцы, подтянувшиеся дагестанские омоновцы и группа «Руси» во главе с майором Плясовым. Общей колонной двинулись к подножию Чабана. Только в 10 вечера, спустя 7 часов после начала движения, отряд с остатками разведроты достиг места, где его ожидала оставленная еще утром техника. На нее погрузили раненых и убитых. Крайним из леса на склоне горы вышел майор Дидковский. Проверив своих людей, рассадив всех на бронетранспортеры и автомобили, он вдруг поскользнулся и всем телом упал в грязную лужу. Нервное напряжение разрядилось дружным смехом. Такого искреннего и здорового смеха десятков измученных за день людей, у которых, казалось, не осталось никаких сил, Дидковский не слышал никогда. Вроде бы стало легче на душе.
После боя на горе Чабан. Бойцы группы специальной разведки.
В 23 часа в полной темноте двинулись на базу в Нижний Дженгутай. Операция по спасению разведчиков 22-й бригады завершилась. Оставшиеся в живых знали, кому они обязаны жизнью.
Пять человек из тех, кто сражался на Чабане в тот день, позже были удостоены звания Героя Российской Федерации. Сергей Горячев, прапорщик из группы спецразведки, и начальник разведки отряда майор Сергей Юшков были в числе тех, кто получил Золотую Звезду Героя. Владимир Ночин был награжден вторым орденом Мужества. Значительное количество офицеров и солдат, принявших участие в рейде на Чабан, также были награждены орденами и медалями.
ГОРНОЕ ЭХО БОЕВ
Кое-как отмыв и просушив грязную форму, уже поздней ночью отряд наконец получил отдых после такого длинного и трудного дня. Утром 30 августа Дидковский ушел на доклад к генералу Овчинникову. В Нижнем Дженгутае в здании школы главком развернул свой командный пункт, здесь же находилась отрядная командно-штабная машина, с помощью которой осуществлялось управление войсками. Овчинников внимательно выслушал командира «Руси» и рассказал о произошедшем пару часов назад жестоком бое, который развернулся на окраинах Чабанмахов.
Утром батальоны 22-й бригады начали входить в село. Все они были встречены шквальным огнем с подготовленных оборонительных позиций. Несколько единиц боевой техники были подбиты. Черный дым горящих машин смешивался с мокрой взвесью, окутавшей села. Потери, понесенные бригадой в первые часы боя, заставили командование операцией приостановить дальнейшее продвижение войск. Батальоны встали.
В горах Дагестана.
Но отступать теперь – значило обречь на полное уничтожение первый батальон, наиболее сильно пострадавший в первые часы боя и обездвиженно вставший у Чабанмахов со стороны так называемых Волчьих ворот – небольшого ущелья, примыкающего к селу. Именно на этом направлении были самые большие потери. Комбат майор Юрий Лазарев был ранен в голову, в одной из БМП сгорела санинструктор Ирина Янина, бросившаяся на помощь солдатам в подбитой бронемашине.
Главком, зная, как дался спецназовцам прошлый день, задал всего один вопрос: сможет ли отряд помочь бригаде?
В 11.00 «Русь» приступила к выполнению боевой задачи. Двинулись не по основной трассе, а по горной дороге, выехав на кукурузное поле, располагавшееся выше Чабанмахов. Внизу в селе шел бой, в бинокль было хорошо видно горящую технику. Для поддержки отряду выделили танк и две БМП. С их помощью удалось добраться к батальону, несмотря на яростный огонь, который вели ваххабиты, подцепить одну из вставших бронемашин с ранеными и вытащить ее в безопасное место. К отряду, вошедшему на окраину села, подтянулись остатки батальона. В Дженгутай вернулись вместе. Раненых сгрузили с брони, перенесли в больницу. Местные жители выражали свое искреннее сочувствие, многие женщины плакали, глядя на погибших. Ваххабитское логово снова осталось неприступным.
22-я бригада предпринимала попытки пройти к центру села еще в течение нескольких дней, каждый раз останавливаясь под огнем бандитов. Батальоны плотно завязли в селе, не имея сил и возможностей двигаться дальше. Удары артиллерии, установок «Град» и авиации по селу не приносили ощутимого перелома в сложившуюся ситуацию: ваххабиты пережидали налеты в бетонированных подвалах, и как только бригада пыталась идти дальше, снова открывали плотный огонь. Сдаваться они были не намерены.
В последующие дни отряд действовал по указаниям главкома генерала Овчинникова. 1 сентября «Руси» была поставлена задача снова подняться на Чабан. Дело в том, что, уходя с горы, спецназовцы оставили в разбитом ретрансляторе целый мешок видеокассет с фильмами и сюжетами ваххабитского толка, которые транслировались в местном эфире с помощью этой самой установки. В оперативном штабе вполне обоснованно полагали, что кадры видеосъемки дадут серьезную оперативную информацию и о ваххабитском анклаве, и о связях местного джамаата – религиозной общины – с лидерами чеченских бандформирований.
На Чабан по уже знакомому маршруту пошли разведчики отряда. Однако сработать по старой схеме не получилось. Высота снова была занята боевиками. Результатом короткого боестолкновения стало решение отойти. По рации командир разведчиков майор Сергей Юшков вызвал артиллерию. Минометный огонь накрыл позиции боевиков, однако пройти к вершине так и не удалось.
Чуть позже боевые группы отряда с помощью вертолетов десантировались на высоты, располагавшиеся вблизи поселка Кадар, чтобы не допустить прорыв дополнительных сил бандформирований к осажденным в Чабанмахах и Карамахах ваххабитам.
Сверху эти горы казались чудным творением Бога, внизу же были непролазная грязь, обрывающиеся в пропасть узкие тропы и дерущиеся со звериной жестокостью ваххабиты…
Проведения операции таким способом в истории отряда, да и в целом в истории внутренних войск еще не было. Чуть позже офицеры главного штаба внутренних войск МВД России подтвердят, что это был, по сути дела, первый тактический воздушный десант, осуществленный спецназом внутренних войск в горно-лесистой местности. Ближе к вечеру – около 17 часов четыре группы заняли две вершины. По две группы на каждую. Под проливным дождем спецназовцы окопались, заминировав подходы к своим позициям. Сверху район проведения спецоперации – Кадарская зона – просматривался очень хорошо. Вместе с отрядом на высоты высадился и офицер-корректировщик, который умело наводил огонь артиллерии на цели. Несколько раз боевики пытались приблизиться к позициям «Руси», однако всякий раз встречали отпор и скинуть спецназовцев с важных в тактическом отношении высот не могли. Одну из групп возглавлял майор Юрий Дидковский, вторую – майор Игорь Артемьев. Первоначальная задача отряду была поставлена с тем условием, что «Русь» десантируется на высоты до утра следующего дня. Из этого исходили при подготовке к высадке: имея опыт боев в горах, брали с собой как можно больше боеприпасов, экономя на продуктах. Удерживать захваченные вершины должны были до прибытия десантников.
Десантники к указанному сроку не прибыли. Выходя на связь с командованием, выясняя, в чем причина задержки со сменой, Дидковский слышал одно: «Держитесь, смена скоро будет». Все время не прекращался холодный дождь. Постепенно окопы, в которых расположились спецназовцы, наполнились водой. Так и лежали в них – чуть не по пояс в воде и грязи. С боеприпасами, но без еды. Когда пошли вторые сутки горного сидения, отряду вертолетом все-таки забросили продукты. Этим же бортом, оставив за себя старшим Артемьева, Дидковский вылетел на базу.
3-4 сентября обстановка в республике снова резко изменилась. В то время как войска пытались ликвидировать ваххабитский анклав, чеченские вооруженные группы напали на Новолакский район Дагестана. И это уже явно свидетельствовало о масштабных замыслах экстремистов: в своей террористической атаке на соседнюю республику они не желали ограничиваться лишь одним направлением, каковым в начале были Цумада и Ботлих. Село Новолакское располагалось в нескольких десятках километров к северу.
Боевая группа отряда ведет разведывательно-поисковые действия в одном из горных районов Дагестана.
Выяснилась причина задержки с появлением на высотах десантников: оказалось, что их техника очень медленно, с трудом движется по горному серпантину. Однако «голубые береты» предприняли все усилия, чтобы ускорить смену. Они наконец двинулись к вершинам, занятым «Русью», после чего наконец отряд начал уходить с высот. Оказалось, что занять их было куда как проще, нежели слаженно и без потерь покинуть. Боевики, поняв, что спецназ уходит, начали преследовать группы, ведя постоянный обстрел. Поэтому Дидковский был вынужден применить один из эффективных тактических приемов отхода. Наметив рубежи, которые «Русь» проходила в строго запланированное время, спецназовцы вызывали огонь артиллерии на те из них, которые оказались за спиной уходящего отряда. Так, под артиллерийским зонтиком, «Русь» спустилась с гор и без потерь вернулась на базу. На высотах у Кадара остались десантники, перекрыв возможные пути проникновения в зону проведения спецоперации.
К 7 сентября командование приняло решение изменить подход к организации проведения спецоперации по взятию мятежных сел. На КП появились замкомандующего Северо-Кавказским военным округом генерал Геннадий Трошев, заместитель главнокомандующего внутренними войсками генерал Вячеслав Дадонов, командующий войсками Северо-Кавказского округа внутренних войск генерал Михаил Лабунец. Овчинников, руководивший действиями группировки войск в Кадарской зоне, убыл в Москву.
К этому времени «Русь» снова возглавил штатный командир – Владимир Иванов, срочно отозванный из отпуска и прилетевший в Дагестан с заместителем главкома генералом Вячеславом Дадоновым. Руководство страны торопило с ликвидацией «ваххабитского гнезда» в Кадарской зоне. Командованием группировки войск был срочно подготовлен новый план уничтожения террористов в районе населенных пунктов Карамахи – Чабанмахи. Подтянулись дополнительные силы, в их числе 17-й и 20-й отряды специального назначения. Штаб группировки войск в Кадарской зоне возглавил генерал Владимир Осипенко, прекрасный организатор, умный, тонко чувствующий боевую ситуацию генерал. Именно ему принадлежала идея привлечь к разработке отдельных моментов специальной операции командиров отрядов спецназа – полковников Иванова и Ченчика, а также исполняющего обязанности командира 17-го отряда подполковника Николенко. В числе других встал вопрос: кто вновь сможет подняться на гору Чабан? Понимая, что боевого опыта у вновь сформированных 17-го и 20-го отрядов спецназа недостаточно, полковник Иванов предложил эту задачу повторно выполнить отряду «Русь». Предложение было принято. Отряду придали разведывательную роту 22-й бригады. Провели детальную рекогносцировку. На вертолетах совершили облет района предстоящих боевых действий. По замыслу командующего группировкой войск село Чабанмахи предстояло штурмовать молодому отряду спецназа из Минвод, в Карамахи должны были входить 22-я бригада и 20-й саратовский отряд спецназначения. Отряд «Русь» обязан был занять гору Чабан с задачей: исключить возможность нападения во фланги и тыл действующим в населенных пунктах подразделениям спецназа, сверху огнем из всех видов оружия поддержать действия войск в ваххабитских селах, и в первую очередь 17-го отряда специального назначения, а также обеспечить корректировку огня артиллерии и наведение ударов авиации по населенным пунктам Карамахи и Чабанмахи. Отряд, оставив на базе бронегруппу, 7 сентября приступил к выполнению поставленной задачи. Двигались очень осторожно. Боевой порядок на марше был построен таким образом, что каждая группа при противодействии боевиков самостоятельно, в зависимости от обстоятельств или разворачивалась для их уничтожения, или занимала круговую оборону. Для гарантированного выполнения поставленной задачи было выделено усиленное боевое охранение, двигающееся в 100—150 метрах сверху и снизу. Впереди действовали разведчики. Не доходя 200—300 метров до вершины горы, осмотрелись. Оказалось, что отряд находился на почти идеальном рубеже, позволяющем контролировать всю местность в районе горы Чабан. Позиции выбрали на границе лесного массива: впереди внизу – как на ладони населенный пункт Чабанмахи, сбоку – полностью лишенная растительности вершина горы Чабан с разбитыми ретранслятором и командно-штабной машиной, сзади – резко обрывающийся вниз склон горы, густо поросший растительностью. Методично и поэтапно захватив прилегающие к Чабану вершины, спецназовцы не пошли на ставшую такой знакомой за эти дни гору – та была в руках боевиков, к тому же это был совершенно бесполезный маневр. В тактическом отношении захваченные сопки оказались куда как более выгодным плацдармом для эффективной поддержки штурмовых групп минералводского отряда.
В ночь боевики предприняли попытку выбить отряд с занимаемых позиций. Совсем рядом, внизу, раздавались яростные крики «Аллах акбар», сопровождающиеся беспорядочной стрельбой. Однако эти попытки были решительно пресечены массированным применением оборонительных гранат. И в дальнейшем боевики предпринимали ряд попыток сбить бойцов с гор, но их усилия оказались тщетными. Спецназ на горах сидел крепко. Обстрелы то возобновлялись, то прекращались. Было ранено несколько военнослужащих, один из них – тяжело. Силами группы специального назначения под командованием капитана Юрия Азарчука провели его эвакуацию вниз, обеспечив наведение и посадку вызванного вертолета. Однако существенного урона подразделениям отряда «Русь», как ранее разведроте 22-й бригады, боевики при всем своем желании нанести уже не могли.
С утра в село, как и несколько дней назад, начали входить штурмовые группы 17-го отряда. До центра села они дойти сумели, однако, наткнувшись на мощный укрепрайон, вынуждены были откатиться назад, оставив на улицах убитых. Предприняв несколько подобных попыток, минералводский отряд так и не продвинулся дальше окраины, завязнув в перестрелках с бандитами.
«Русь» оказывала помощь. Вели огонь пулеметчики, расчеты АГС-17, вынесенные на фланги, вполне удачно и эффективно работали снайперы. Расстояние до позиций ваххабитов было предельным – около километра. Моросил мелкий дождь. Поэтому даже снайперы отряда действовали в очень сложных условиях. Помогало только их мастерство. Своими эффективными действиями они внесли существенный вклад в успех всей операции. Об одном случае из их многодневной работы в этот период стоит рассказать особо.
Короткая передышка во время движения по горному маршруту. Еще пара десятков секунд отдыха – и отряд пойдет вверх, по каменистой тропе, неся на себе оружие, боеприпасы, сухпай…
Штурмовые группы 17-го отряда, действовавшие в Чабанмахах, во время продвижения в глубь села на одном из направлений наткнулись на хорошо укрепленный опорный пункт боевиков. Засевшие в нем ваххабиты своим огнем очень эффективно сдерживали продвижение штурмовых групп. Спецназ несколько раз пытался взять укрепления, но за бетонными блоками боевики чувствовали себя очень уверенно. В боевых группах спецназа, попавших под огонь, появились раненые. С высоты за драматическими событиями, разворачивающимися внизу, наблюдали бойцы отряда «Русь». С горы им было видно, что на опорном пункте находятся всего трое бандитов, один из них, по всем признакам, был вооружен иностранной снайперской винтовкой, длинный ствол которой то и дело высовывался в бойницу. Боевик охотился за спецназовцами.
Несколько раз на блиндаж наводили удары артиллерии, однако бандиты, переждав налет в бетонированном подвале, снова и снова выходили на позиции.
Видя, что положение штурмующего село отряда становится все труднее, при этом понимая, что из-за действий боевиков существенно потерян темп наступления, заместитель командира отряда по спецподготовке майор Юрий Дидковский вызвал к себе одного из снайперов. Указав на позицию боевиков, спросил, сможет ли тот отработать из своей винтовки по бандитам?
Снайпер в прицел внимательно осмотрел опорный пункт ваххабитов. Имея значительный опыт в своем деле, он прекрасно понимал, сколь сложно будет осуществить задуманное. Во-первых, смущало расстояние до позиций ваххабитов – около километра, точнее, 990 метров. Для штатной снайперской винтовки СВД это почти предельная дальность. Прицел стандартный, с 4-кратным увеличением. Из незапланированных, но важных модернизаций СВД имела лишь сошки, тщательно подогнанные к винтовке в оружейной мастерской. Ну и кроме этого за своим оружием снайпер ухаживал более чем тщательно, винтовка была хорошо пристреляна, ее бой проверен неоднократно. Второй проблемой, было то, что стрельбу приходилось вести под углом в несколько десятков градусов: позиции «Руси» находились над селом. Кроме этого снайпер должен был учесть климатические особенности горной местности, влажность, силу ветра, который нередко менял свое направление.
Тем не менее снайпер решил попробовать. Занял позицию, которую скрытно оборудовал на отдалении от основных сил отряда в очень выгодном месте. Со стороны, тем более снизу, разглядеть его лежку было невозможно. Она была тщательно замаскирована. Кроме этого снайпер предусмотрел и подготовил пути подхода и отхода.
В первый день своей работы снайпер несколько раз выходил на позицию, вел пристрелочный огонь, стараясь понять траекторию пули в этих непростых условиях. Произведенные выстрелы серьезно озаботили боевиков, но они не могли понять, откуда ведется огонь. За результатом стрельбы в бинокль внимательно следил товарищ по группе спецразведки, Алексей Кравченко, который корректировал огонь снайпера. Отстреляв, снайпер ушел с позиции, решив взяться за дело более серьезно на следующий день.
Охоту на ваххабитов начали с рассветом, в пять утра. Мешала разница температур. Дом, вокруг которого был устроен опорный пункт боевиков, нагревался солнцем, а на горе была большая влажность, кроме этого дул сильный боковой ветер. Приходилось предусматривать множество упреждений. Работали вдвоем: снайпер вел стрельбу, а командир разведвзвода Константин Зинченко корректировал огонь.
Выцеливание заняло значительное время, в течение которого снайпер пытался понять схему движений бандитов в их опорном пункте. В принципе, ведя стрельбу по наступающим, они двигались практически по одному и тому же сценарию. Поняв, как передвигаются ваххабиты в своем гнезде, было проще понять, когда можно нажать на спусковую скобу.
Ночин целился долго, до рези в глазах. Когда стало совсем тяжело и глаза застлали слезы, пришлось прибегнуть к помощи медицины. Отрядный доктор закапал снайперу глазные капли, снимающие напряжение. Стало полегче. Снайпер снова приник к окуляру.
Когда один из боевиков появился на фоне стены дома, снайпер сделал первый выстрел. Пуля попала правее бандита. Звука выстрела тот не услышал, лишь дернулся от попавших в него осколков бетона, выбитых из стены свинцом. Определить направление, с которого по нему велся огонь, он, как и днем раньше, не мог. Вторая пуля почти задела бандита, но это снова был промах. Снайпер видел, что на опорном пункте у боевиков начинается паника. Не понимая, откуда ведется стрельба, они старались укрыться за бетонными блоками, думая, что стреляют наступающие на них бойцы 17-го отряда.
Спустя длительное время один из боевиков снова показался на фоне стены, на этот раз его было видно даже лучше, чем в прошлый раз. Третий выстрел был точным – бандит откинул голову и сполз вниз, под бетонный блок. Два оставшихся ваххабита в панике начали метаться по своим позициям. Боясь поднять голову, передвигались на четвереньках, однако они были очень хорошо видны тому, кто вел по ним огонь. В течение короткого времени снайпер отряда «Русь» уничтожил и этих двух ваххабитов.
В штурме мятежных сел в Кадарской зоне использовались и танки. Но даже с их помощью продвигаться по узким улицам было неимоверно тяжело. Боевики оказывали сильное сопротивление.
Через пару дней, когда отряд спустился с гор, а Чабанмахи были очищены от ваххабитов, прапорщик Ночин сумел попасть на то место, по которому он стрелял. У разрушенного дома он увидел плоды своей работы. Трое бандитов лежали, присыпанные бетонным крошевом. Рядом валялись пулемет и автоматы. Здесь же лежала иностранная снайперская винтовка.
Дидковский, вместе со снайпером пришедший на захваченную позицию ваххабитов, отметил: тот один сделал больше, чем вся артиллерия группировки войск, безрезультатно пытавшаяся накрыть этот опорный пункт бандитов.
Вполне удачно удалось поддержать действия штурмовавших село с появлением на высотах, занятых «Русью», станковых противотанковых гранатометов СПГ-9, оружия мощного и эффективного, особенно в условиях гор. Прибывший на вершину расчет СПГ из 22-й бригады с удивительной точностью посылал в бетонированные укрытия ваххабитов выстрел за выстрелом. Понимая, что «оборонительная» тактика успеха не принесет, отряд «Русь» приступил к активным действиям. С наступлением темноты уходила на работу разведгруппа отряда. Тропы и места наиболее вероятного появления боевиков минировались, устраивались завалы, всевозможные ловушки. В один из рейдов, в нескольких километрах от позиций отряда, разведчики обнаружили лагерь подготовки ваххабитов: несколько учебно-тренировочных площадок, спортивный городок, полоса препятствий. Тропы и деревья вдоль них были тщательно пронумерованы. Лагерь заминировали. Днем и ночью от подразделений на максимальное удаление выставлялись наблюдательные посты, секреты. Одно из подразделений взяло под свой контроль тропу, ведущую к подножию горы. К исходу третьих суток отряд «Русь» полностью контролировал ситуацию.
На сопках вокруг Чабана отряд, периодически вступающий в бой и постоянно обстреливаемый, продержался несколько дней. Все это время внизу шли тяжелые бои, не приносившие результатов.
11 сентября в 6 утра поступила команда немедленно спуститься с высот, передав их подразделению мотострелков, и поддержать 17-й отряд, уже изрядно потрепанный в ходе четырехдневного штурма Чабанмахов. К 9 часам командир отряда полковник Иванов прибыл на командный пункт в районе населенного пункта Кадар. Полученная задача была предельно простой: в течение суток установить полный контроль над населенным пунктом Чабанмахи. Определена полоса действий – верхняя часть села. Слева – ущелье, сосед справа – 17-й отряд специального назначения. Отряду «Русь» придавались от десантников три установки ПТУР на БМД, минометный взвод, группа дагестанского ОМОНа. Ситуация требовала принятия какого-то нестандартного решения, чтобы выбить из села ваххабитов. Общий замысел в конце концов свелся к тому, что отряд начинает штурм села не с того направления, с которого безуспешно пытались войти в Чабанмахи и 22-я бригада, и 17-й отряд, а совсем с другой стороны – с нависающего над селом горного уступа. В это время отряд сосредоточился в селе Ванашимахи, однако впереди дороги не было. Прошедшие сель и ливень смыли участки дорог, к тому же в отдельных местах путь был перегорожен вышедшей из строя брошенной бронетехникой – результат ночного боя и эвакуации раненых. Времени на восстановление дорог не оставалось, командиром было принято решение двигаться вверх на исходный рубеж пешим порядком. Генерал Михаил Лабунец, руководивший операцией, торопил спецназовцев. Те, несшие каждый на себе не один десяток килограммов, двигались максимально быстро. Насквозь мокрые, вышли на подступы к селу. Там, не принимая активного участия в боях, расположились сводные отряды милиции, омоновцы, подразделения Министерства юстиции. К 11 часам отряд изготовился на исходном рубеже, доложили командующему. После короткой артподготовки по переднему краю и ближайшей глубине позиций боевиков группа специального назначения отряда двинулась в глубь села в своей полосе. Эффект от такого решения оказался впечатляющим: боевики, атакованные с фланга, полностью были лишены возможности сопротивляться. Под натиском группы спецназа, которой командовал капитан Владимир Роговцев, они начали спешно покидать свои укрепления и отходить в сторону Карамахов, бросая оружие, раненых и убитых. Дом за домом, улица за улицей переходили под контроль федеральных сил. На правом фланге, в стыке с 17-м отрядом, очень успешно действовала группа специального назначения Юрия Азарчука. Его бойцы демонстрировали подлинный профессионализм, умело маневрируя и действуя быстро и решительно. Если за основу взять формулу, что «профессионализм – это качество движений», то спецназовцы этой группы действовал исключительно полезно и профессионально, захватив и уничтожив в середине села несколько опорных пунктов боевиков, хорошо оборудованных в инженерном отношении. Наверное, высоким уровнем профессионализма и объясняется тот факт, что у отряда «Русь» на протяжении всей спецкомандировки в Дагестан не было потерь.
При штурме использовали УР-83 – установку разминирования, о чем распорядился генерал Владимир Рябинов, начальник инженерного управления главного штаба внутренних войск. Ее подтянули на исходный рубеж к тому месту, где уже завязался огневой контакт, и произвели залп. Его результаты оказались впечатляющими: проход по улице стал свободным и от мин, и от бандитских гнезд: дома от взрыва рухнули. В образовавшийся коридор устремились бойцы «Руси», попутно вытащили погибшего разведчика 22-й бригады, который лежал здесь несколько дней.
Развивая успех, отряд уверенно прошел все село, уничтожая бандитские опорные пункты. Отдельные боевики, особенно во второй половине села, оказывали ожесточенное сопротивление, но это уже не имело решающего значения – они уничтожались с ходу огневой мощью боевых групп. За отрядом, в полосе движения, уже действовали дагестанские омоновцы, которые проводили более детальную зачистку: вытаскивали из подвалов укрывавшихся ваххабитов, собирали брошенное оружие, проводили досмотр задержанных. Мирных жителей практически не было, все они покинули село еще до начала операции.
К исходу первого дня штурма «Русь» достигла крайней точки села. Поздравить с успехом бойцов и командиров отряда «Русь» прибыл генерал Лабунец. Наконец удалось представить себе реальную мощь сооруженных в нем укреплений, увидеть, сколь тщательно ваххабиты готовились к обороне села. Практически в каждом дворе спецназовцы обнаруживали тайник с оружием, боеприпасами, выстрелами к гранатометам, находили и переносные зенитно-ракетные комплексы, и даже снаряды к установкам «Град». В каждом доме, превращенном в маленькую крепость, были крупнокалиберные пулеметы, удалось обнаружить иностранные снайперские винтовки с прекрасной оптикой, значительные запасы импортного обмундирования, всевозможных современных средств связи. Там, где располагались лежки для отдыха, в домах повсюду валялись использованные одноразовые шприцы: фанатики поддерживали свои силы наркотиками.
После завершения спецоперации в Кадарской зоне в течение последующих двух недель «Русь» выполняла специфические задачи по поиску и уничтожению блуждающих остатков разгромленных бандформирований.
Чуть позже саратовскому отряду спецназа и 22-й бригаде внутренних войск удалось очистить от боевиков и соседние Карамахи. В течение последующих двух недель «Русь» выполняла специфические задачи по поиску и уничтожению блуждающих остатков разгромленных бандформирований. Этот период отмечен десятками километров пройденных пешком горных троп, выставлением огневых засад, проведением рейдовых действий.
«Нам было очень непросто. Ежедневно совершали марши по 15-20 километров по горам. Однажды я искренне поразился мужеству и терпению наших бойцов. Пройдя по узкой горной тропке, еле угадывающейся на каменистом склоне, я обернулся и посмотрел на своих ребят. Они шли, навьюченные, как боевые слоны, вниз обрывалась отвесная скала, пропасть – почти в полтора километра. Но никто не оступился, не сорвался. Бывало, что мы поднимались туда, где уже лежал снег – высота была в 2-2,5 километра», – вспоминает те дни Владимир Иванов.
17 сентября разведчики «Руси», уже не встречая сопротивления, взошли на гору Чабан. Там забрали мешок с видеокассетами. В один из моментов, когда спецназовцы уже спускались с горы, на крутом повороте перед бойцом «Руси», инструктором по подрывному делу, вдруг словно из-под земли вырос боевик, готовый выстрелить. Идущий следом прапорщик Сергей Горячев, практически не целясь, срезал бандита очередью. Тот скатился вниз по склону.
Чуть позже удалось посмотреть видеокассеты. На одной – посещение министром внутренних дел России Сергеем Степашиным ваххабитских сел в сентябре 1998 года. На пленке все казались довольными обоюдным общением. Другая пленка запечатлела приезд в села Хаттаба. В кадре – все те же довольные, улыбающиеся люди, все искренне радуются встрече. В толпе, окружившей «однорукого араба», кто-то из разведчиков увидел знакомое лицо. Лицо того человека, кого недавно показало Центральное телевидение, сообщив, что некий Лайпанов – вероятный организатор взрывов домов в Москве (теракты произошли в те дни, когда в Дагестане развернулись основные бои). Видеокассеты немедленно передали сотрудникам ФСБ.
В Дагестане отряд не потерял ни одного человека, несколько бойцов было ранено, а Александр Долженков, заместитель командира взвода, получил тяжелое ранение.
Панорама Чабанмахов с позиций отряда «Русь», расположенных на окружающих село высотах.
В течение месяца участия в сложнейших специальных операциях был приобретен уникальный боевой опыт ведения действий как в сложнейших горных условиях, так и при штурме хорошо укрепленного населенного пункта. Каждый солдат и офицер, принимавший участие в боевых действиях, закалился морально, приобрел те профессиональные качества, которые невозможно получить на учебных полигонах.
Отряд впервые в своей истории высаживал боевой десант, активно участвовал в рейдовых действиях в отрыве от основных сил.
Дагестан стал серьезной школой, которая проверила профессионализм снайперов «Руси». Их подготовка оказалась на самом высоком уровне, своими действиями они в значительной степени способствовали успешному ведению боевых действий.
Впервые для ориентирования на местности отряд стал использовать поступившие буквально накануне командировки приборы Джи-Пи-Эс. Использование автоматических гранатометов АГС-17 «Пламя» и станковых противотанковых гранатометов СПГ-7 также легло в копилку боевого опыта.
Действия в горах показали преимущества новой формы одежды, которую стали использовать спецназовцы. Так называемый «горный камуфляж» – комплект обмундирования особого кроя из плотной брезентовой ткани цвета хаки – показал свою высокую износостойкость и удобство – очень важные качества для военной формы.
Бойцы отряда «Русь» знали, ради кого они действовали осенью 1999 года в Дагестане…
Дагестанские события закончились полным разгромом басаевских и хаттабовских банд, их вытеснением обратно в Чечню. Однако руководство страны не намерено было останавливаться на этом. Новый премьер Правительства России Владимир Путин нашел поддержку своим решениям у главы государства – Бориса Ельцина. Войскам предстояло войти в Чечню для проведения контртеррористической операции.
Отряду, завершившему свою непростую работу в Кадарской зоне, поступил приказ поменять место дислокации. Совершив длительный марш через весь Дагестан, пройдя ногайские степи, обойдя Чечню с севера, к середине октября «Русь» прибыла в Моздок. Именно здесь располагался штаб группировки внутренних войск, которым руководил генерал-полковник Михаил Паньков.
Сюда же стали стягиваться и другие части и подразделения Российской армии, МВД. Все ждали команды перейти границу с Чечней.
Находясь в базовом лагере в Моздоке, отряд в течение нескольких недель выполнял разведывательно-поисковые задачи, которые ставил командующий группировкой внутренних войск генерал Михаил Паньков. Работали в Ингушетии и Ставропольском крае. Одними из первых среди федеральных войск боевые группы «Руси» перешли границу с Чечней. Стремительно двигаясь по северным районам мятежной республики, спецназовцы еще до ввода основных сил собирали информацию о бандформированиях, на местности выясняли наиболее удобные для форсирования Терека пути. Собирая разведсведения, нередко вступая в огневой контакт с группами боевиков, «Русь» в октябре-ноябре 1999 года прошла всю северную часть Чеченской Республики, включая и ногайские степи, несколько раз переходила через Терек. Действуя в авангарде наступающих в республике войск, «Русь» участвовала в операциях в чеченских селах Комсомольское, Первомайское, Садовое. В одном из сел отряду удалось задержать родного племянника Джохара Дудаева. Из найденных у него документов следовало, что тот в ближайшее время должен был вступить в так называемую президентскую гвардию – масхадовское вооруженное формирование, лично охраняющее президента самопровозглашенной Ичкерии. Информация о задержании родственника Дудаева быстро достигла Москвы. Судьбой племянника и подробностями его задержания живо интересовался и главнокомандующий внутренними войсками, и министр внутренних дел. В кратчайшие сроки племянник был передан сотрудникам ФСБ и переправлен в Москву.
Кроме этого отряд ни на один день не переставал выполнять функцию охраны высших должностных лиц. Ими были сотрудники центрального аппарата МВД России, офицеры Главного командования внутренних войск, Объединенной группировки войск (сил). В тот период в резерве командующего группировкой находился помимо «Руси» и молодой новосибирский отряд спецназа. Как более опытные, и офицеры, и солдаты «Руси» щедро делились опытом со своими коллегами, нередко подстраховывая в наиболее сложных ситуациях младших братьев-сибиряков.
Войска начали проводить контртеррористическую операцию в Чечне в начале ноября 1999 года. Уверенно продвигаясь в глубь республики, они уничтожали бандформирования, очищали населенные пункты от экстремистов и террористических групп. Совместные согласованные действия Российской армии, внутренних войск, подразделений ФСБ и МВД приносили ощутимые результаты: бандиты, не имеющие никакой возможности оказывать сопротивление войскам в открытом противостоянии, отходили на юг республики и к столице – Грозному.
Вскоре после ликвидации вторгшихся в Дагестан бандформирований группировка войск двинулась к границе с Чечней. Начинался новый этап контртеррористических операций…
Боевая география 1999 года для «Руси» завершилась под Грозным, куда в двадцатых числах декабря прибыл отряд для действий в селе Пролетарское. Оно примыкало к Заводскому району чеченской столицы.
Декабрь – это месяц серьезных боев под Гудермесом, в Урус-Мартане, Грозном. В декабре очередная боевая командировка отряда специального назначения «Русь», начавшаяся в августе в горном Дагестане, подошла к концу. Решением командования внутренних войск отряд выводился в пункт постоянной дислокации. Выводился, чтобы через несколько месяцев снова вылететь на Северный Кавказ.