По крыше стучали крупные капли дождя. Ненастный вечер стоял на дворе. Для двух людей, мужчины и женщины, весь мир сузился до размеров детской кроватки. Их дочь умирала от сиреневой лихорадки: лоб горел, на щеках проступали зловещие пятна, и никто не мог поручиться, что она доживет до рассвета.

— Господи! — тихо причитала мать. — За что нам такое, за какие грехи? Оставь ее, Господи, не забирай! Не будь так жесток, смилуйся над нами… Или жрецы лгут, и ты Бог немилосердный и немилостивый?

Муж хотел было ее остановить, но передумал: пусть выговорится, все равно никто не слышит.

— Твои слуги говорят нам о грехе, но разве не грех — отнимать дитя у матери? Я больше не верю в тебя! Лучше продам душу дьяволу, но спасу мою дочь.

— Заткнись, дура! — испугался мужчина. — Нельзя так говорить, еще беду накличешь.

Глаза женщины лихорадочно заблестели:

— Я слышу, слышу…

— Это в дверь стучат. Наверное, постоялец. Из тех, кто не знает о нашей напасти. Надо впустить.

— Впустить?

— Конечно! У нас постоялый двор или что? Или нам деньги больше не нужны?

Хозяин спустился по скрипучей лестнице вниз и отворил дверь. Из проема пахнуло сыростью и грозой. На пороге стоял человек, завернутый с ног до головы в черный плащ. Он не был похож ни на княжеского слугу, ни на бродячего торговца, ни на кого-либо еще из типичных клиентов.

— Пустите на ночлег, добрые люди.

— А ты кто таков?

— Странник.

— Откуда путь держишь?

— С севера.

— Ах, с севера… А ну, покажи руки!

Незнакомец привычным жестом показал: клейма не было.

— Ладно. А деньги-то у тебя есть?

Человек запустил руку под плащ и извлек оттуда пригоршню новеньких золотых.

— Ага… Милости просим, господин хороший, проходите пожалуйста. Я вот Тьом, а это жена моя, Кемма… Вы уж не обессудьте, мало ли народу по дорогам шляется.

— Я никого не встретил, — сообщил гость. — И ваш двор, похоже, пустует.

— Да это так… случайность.

— Возможно.

Странник повесил свой плащ на крючок и сел у камина. Он оказался молодым человеком симпатичной наружности с пронзительным взглядом.

— Чего желает господин?

— Дайте горячего молока.

— Сию минуту, — поклонился хозяин.

— Странный он какой-то, — говорил он жене, пересчитывая и пряча деньги. — Но, видать, из благородных. Голубых кровей…

— Голубых? — безумно хихикнула Кемма. — Неужто не видишь: не голубых он кровей, а черных!

— Тьфу ты! — плюнул в сердцах Тьом. — Брось болтать, отнеси лучше заказ.

Кемма, как завороженная, вошла в гостиную, поставила поднос и вдруг бросилась на колени перед постояльцем:

— Помоги, спаси мою дочь… душу отдам, все сделаю.

— Да ты что, рехнулась? — рявкнул Тьом. — Вы простите ее, господин: совсем ум помутился от горя, вот и приняла вас за демона.

— А почему не за ангела? — спокойно спросил гость. — Или ангелам полагается быть в белом? Но ведь белое быстрее пачкается! Так что у вас случилось — болен ребенок?

— Да, господин.

— Лечить пробовали?

— Так ведь грех! Мы молились…

— Будем считать, что Бог откликнулся на ваши молитвы. Я помогу вам. Пойдемте, — хлебнув молока, странник поднялся на ноги. — Посмотрим, что можно сделать.

Он вошел в детскую и склонился над горящим телом ребенка. Родители встали рядом — им было уже все равно, кто их посетил, демон или ангел.

— Сиреневая лихорадка, — пробормотал гость. — Должно получиться. Я прошу вас, добрые люди, выйти из комнаты.

— Как это? — воскликнул Тьом. — Мы имеем право видеть все. Вдруг вы хотите забрать нашу дочь!

— Ладно, я предупредил, — вздохнул таинственный незнакомец. Он расстегнул рубашку и снял с шеи странный круглый предмет на цепочке. — Сила талисмана велика!

Лев Ивин (а это был он) щелкнул выключателем и запустил миниатюрный генератор Твибела. Он медленно поводил им над спящей девочкой, потом облучил комнату вместе с изумленными родителями.

— Я изгнал отсюда злых духов, — объяснил Ивин. — К утру девочке должно стать лучше. Но имейте в виду: болезнь может вернуться. Поэтому кипятите воду и молоко, совершайте омовения рук и тела, ешьте больше зелени…

— Ты колдун, — сказал Тьом.

— Может, и так, но я помогаю людям, когда другие этого не делают. Нет греха в милосердии.

— Воистину так! — снова рухнула на колени Кемма. — Спасибо тебе, святой человек!

— Мы люди бедные, господин, — проговорил Тьом. — Нам нечем вас отблагодарить…

— Деньги у меня есть. Мне нужна информация. Я разыскиваю других колдунов, но пуще всего — одного из них, по имени Дьорк. Он обладает большой силой и потому возомнил себя богом.

— Нет, господин, — испуганно пробормотал хозяин. — Мы ничего не слышали о таком. Но говорят, что колдуны живут в Голубом лесу у Зеленого озера. Простому человеку не пройти туда.

— Но попробовать стоит.

Утром жар у девочки спал, она казалась совсем здоровой, но была еще очень слаба. Мать напоила ее отваром из трав. Она прямо-таки сияла от счастья.

— Как же зовут тебя, странник? Кого поминать нам в своих молитвах?

— Мое имя — Лев, — сказал сыщик. — Молитесь, чтоб мне повезло.

Путь к Зеленому озеру оказался неблизким. В дороге Ивин пользовался гостеприимством местного населения, помогая людям по мере сил и желания. Он был осторожен, избегая слуг власти небесной и земной, как и всякий колдун. К тому времени, как он добрался до места, он был уже знаменит, хотя и не знал об этом.

В Зеленом озере не было ничего необычного: цвет его, по-видимому, объяснялся большим количеством микроскопических водорослей. Голубой лес был куда интересней. Растительность здесь принимала странные формы и имела характерный голубой оттенок. У Ивина создалось впечатление, что все здесь — результат некого давнего биологического эксперимента. В лес он вошел без затруднений, ориентируясь по солнцу, но в какой-то момент почувствовал слабость и головокружение. Сыщик счел за благо вернуться, но деревья вдруг ожили, ветви зашевелились и стали хватать за одежду. Это была ловушка…

Ивин пришел в себя сразу и вдруг. Он лежал на полу пещеры, залитой фосфорическим сиянием. Рядом с ним стояло несколько мужчин — длинные бороды и умные глаза придавали им вид настоящих колдунов из сказок.

— Приветствуем тебя, брат, — проговорил самый старый.

— Здравствуйте, — Ивин сел на полу и помотал головой.

— До нас дошли вести о твоих деяниях, — сообщил колдун. — Нам ведомо также, что ты лишен волшебной силы и лечишь с помощью вейрской техники. Мы полагаем, что ты тайный агент Вейрии. Однако ты не вейр и вообще не нашей крови. Кто же ты и чего ищешь в нашей земле?

— Ладно, я все расскажу, — согласился Ивин. — Но обещайте и вы ответить на мои вопросы.

Колдуны переглянулись.

— Обещаем, брат Лев. Наше слово — закон.

— Я действительно агент Вейрии, но родом не оттуда. Я прилетел к вам со звезд…

Сыщик старался изложить свою историю кратко и логично, не вдаваясь в подробности. Ему было важно, чтобы ему поверили — тогда он мог надеяться на сотрудничество.

— … Поэтому я здесь, — закончил он.

— Так ты разыскиваешь Дьорка, чтобы убить? — с неодобрением спросил один из колдунов.

— Этого хотят вейры, я же хочу понять, что он такое, несет он добро или зло. Если он представляет собой опасность для планеты, то, возможно, его придется уничтожить.

— Нам понятны твои намерения, — кивнул старый колдун. — Вспомните, братья, что случилось с братом Вельмом. Он нарушил наши законы и решил сделаться королем Тьюрии, употребляя свою силу в неправедных целях.

— Пришлось его остановить.

— Вот именно.

— Теперь, когда вы все знаете обо мне, могу я спросить? — подал голос Ивин. — Кто вы такие — колдуны, и в чем ваша сила? Знаете ли вы, где найти Дьорка?

— Мне двести лет, — ответил главный колдун. — Я сражался в Восьмилетней войне за свободу Тьюрии. В те времена мы были молоды и искали свой путь — не в совершенствовании техники, как вейры, а в познании тайн человеческого мозга. Но когда мы достигли результата и развили в себе удивительные способности, оказалось, что они никому не нужны. Власть имущие отвернулись от нас, а жрецы дружно прокляли. Теперь лишь изредка мы выходим в мир помогать людям и каждый раз рискуем попасть на костер.

— Печальная история.

— Увы, другой у нас нет. А на вопрос о Дьорке отвечу: да, мы слышали о нем, хотя и не знали его имени и сущности. Его называют Призраком Темной реки. Под его властью уже находится несколько деревень. Слухи об этом самые противоречивые: по одним, жители тех мест стали вдруг необычайно здоровы и счастливы и почитают его как бога; по другим, он заколодовал их и превратил в своих рабов. Призраком же его называют потому, что он может исчезать и появляться, где хочет, а этого даже мы не умеем. Князь Харат послал против него отряд воинов, но никто не вернулся…

— А сами вы не пробовали связаться с Призраком?

Вместо ответа младшие колдуны смущенно опустили глаза.

— Стыдиться нам нечего, — заметив это, проговорил старший. — Да, мы пытались призвать его силой мысли. Но сила Призрака оказалась больше — ведь он не человек — и теперь он знает о нас все, а мы о нем — почти ничего.

— Неважное положение, — посочувствовал Ивин. — Но ведь вы этого так не оставите? Я хочу сказать — вам ведь не все равно, что будет с Тьюрией и ее народом?

— Иначе мы не были бы теми, кто мы есть.

— Так вы поможете мне?

— Поможем. Только надо решить, как…

Посовещавшись, колдуны решили:

— С тобой пойдет брат Тальф. Он покажет дорогу и поможет в пути.

Подстриженный и облаченный в соответствующие одежды, Тальф вполне мог сойти за обычного тьюра. На вид ему было лет тридцать, на самом деле — под шестьдесят: это был один из молодых колдунов-учеников.

Тальф оказался большим специалистом по грибам и ягодам, а кроме того, умел приманивать кроликов. Лев Ивин заметил, что вкусная еда немало скрашивает путешествие. Каждый день перед сном колдун впадал в транс и передавал своим коллегам новости, которых, впрочем было немного. Странники старались избегать людных мест. Так они пришли во владения князя Харата.

— Как его сиятельство относится к колдунам? — спросил Ивин у Тальфа.

— До сих пор он не сделал нам ничего плохого.

— Тогда, может, попросим у него защиты? Это в наших общих интересах.

Чтобы добиться аудиенции, пришлось пожертвовать несколькими золотыми. Путников проводили в хоромы пред светлые очи князя.

— Странные дела творятся в моих владениях, — без удовольствия заметил Харат. — Вот и колдуны стали открыто являться ко мне. Говорите же дело, если не хотите попасть на костер.

— О великий князь! — начал Ивин. — Нам стало известно, что за Темной рекой объявился некто, оспаривающий твою власть на земле и власть Господа нашего — на небе.

— Слухами земля полнится, — проворчал князь. — А не ваш ли это брат колдун?

— У нас, колдунов, есть закон: не служить никакой власти и не стремиться к ней, — объяснил Тальф. — Нарушивший закон не найдет нашей поддержки.

— Кроме того, он действительно не наш брат, а беглый вейр, — сообщил Ивин. Откуда он сам родом, сыщик решил умолчать.

— В любом случае, ему здесь не место, — подвел черту Харат. — Так в чем ваша просьба?

— Мы отправляемся за Темную реку и просим у тебя охрану. Можем заплатить золотом.

— Я сам могу отнять у вас ваше золото, но оно не воскресит мертвых! Из-за реки еще никто не возвращался.

— Но, великий князь, откуда ты знаешь, что твои воины погибли? Возможно, они находятся в плену…

— Мои воины не из тех, кто сдается в плен!

— Их могли оплести чарами. Возможно, мы сумеем расколдовать их.

— Возможно! — буркнул Харат. — Я не хочу рисковать дружиной — иначе не быть мне князем. Но я знаю человека, который охотно пойдет с вами.

Воина звали Рам. Среди пропавших без вести ратников был его брат Риф, и Рам давно рвался за реку, чтобы освободить брата живого или отомстить за брата мертвого — так он объяснил свое желание князю и странникам. Соглашение было достигнуто.

Рам отправился готовить снаряжение, Тальф сел медитировать, а Лев Ивин стал размышлять. Он не знал, что их ждет. Во всяком случае, ни оружие воина, ни экстрасенсорика колдуна не могли сравниться с мощью мутанта — так что диктовать ему условия не получится. Придется вступать в переговоры — Ивин уже знал, что это возможно: похоже, Дьорк не прочь поболтать, тем более с симпатичным ему человеком, но воспринимает ли он собеседника всерьез, или это просто еще один способ утвердить свое превосходство? Да и о чем с ним договариваться — чтоб не конфликтовал с властями, ушел от мира? Но как тогда быть с программой спасения человечества, в чем бы она не заключалась? Вообще-то, Ивину интересно было взглянуть на «спасенных». Нельзя выбирать позицию без информации. Но что если по пересечении границы «царства божия» странники будут немедленно уничтожены? Впрочем, это могло быть сделано и раньше. Сыщик почти не сомневался, что Дьорку известно об их приближении, и он мог подготовиться так, как считал нужным.

Ни Рам, ни Тальф, похоже, об этом не думали. В поход выступили на следующий день. Воин ехал на коне, бряцая оружием; колдун шел рядом, держась за стремя.

— Не думал, что придется сотрудничать с колдунами, — сказал Рам.

— А что ты против нас имеешь? — поднял голову Тальф.

— Да ничего. Только все вас боятся. Говорят, вы никому не подчиняетесь.

— Кому нам подчиняться? Князья приходят и уходят, а мы живем долго. Остается земля, и ей мы верны.

— Говорят еще, что вы не почитаете нашего Бога.

— Почитаем, но по-другому. Для вас религия — строгий закон, для нас — постижение истины и любовь к людям.

— В чем же разница?

— Например, в понимании греха. Для вас грех — это преступление против Бога, нарушение закона. Для вас Бог — просто еще один князь, только Его не видно. Мы же знаем, что грех есть преступление против самого себя, саморазрушение, шаг во тьму…

— Если вы считаете свою веру правой, почему не проповедуете ее?

— Большинство наших братьев сгорело не за магию, а за длинный язык.

Ивин слушал их беседу краем уха. Так, в разговорах и без приключений, они достигли Темной реки. Зрелище им открылось зловещее, хотя и совершенно безобидное: черными воды реки были от того, что несли в себе торф из дальних болот.

— Не хотелось бы здесь искупаться, — пробормотал сыщик.

Лес по обе стороны был одинаковый: весело зеленеющий, наполненный пением птиц и запахом грибов. Через реку был перекинут прочный деревянный мост. Пограничников вокруг не наблюдалось.

— Здесь все по-прежнему? — спросил Ивин вполголоса.

— Да, — сказал Рам, осмотревшись. — Все спокойно.

— Тогда поехали.

На середине моста Ивин почувствовал легкое головокружение: казалось, Вселенная повернулась вокруг своей оси, но новый мир пока ничем не отличался от старого.

Однако не прошли они и полусотни шагов, как из лесу бесшумно появился отряд всадников. При виде них Рам схватился за меч, но тут же остановился, узнав своих.

— Парни, вы живы! Что с вами случилось?

Ратники молчали. На лицах застыло выражение полной безмятежности, совершенно не свойственное их профессии.

— Риф, ты не узнаешь меня? Я твой брат Рам.

— Нет братьев, кроме спасенных. Следуйте за нами в землю живого бога, — нараспев произнес воин.

— Что с тобой, Риф? Тальф, расколдуй его сейчас же!

Колдун встрепенулся и устремил на Рифа свой магнетический взгляд. Лицо его отразило растущее напряжение, затем удивление, и, наконец, безнадежность.

— Душа под камнем, — прошептал он. — Я бессилен против того, что впечатано в плоть.

— Что ты говоришь?!

— Говорю: у тебя нет больше брата — ни живого, ни мертвого. Теперь он не нашей крови.

«Мутация продолжается», — подумал Ивин. Какие еще фокусы готовит Дьорк? Похоже, он не прекратил экспериментировать.

— Следуйте за нами в землю живого бога, — повторил Риф.

— Пойдемте, друзья, — поддержал предложение сыщик. — Все равно у нас нет выбора.

Так, под конвоем всадников, растерянный Рам, подавленный Тальф и заинтересованный Лев Ивин вступили во владения мутанта. Здешние места вполне могли сойти за землю обетованную: за лесом начинались поля, сады, огороды, симпатичные деревянные домики. Странники видели работающих людей — похоже, работа была им в радость. На проезжающих всадников никто не обращал внимания.

Путь их лежал к дальнему холму, на вершине которого возвышалось некое сооружение безумной архитектуры, срубленное из больших бревен. Казалось чудом, что оно не рассыпается.

— Что это? — спросил сыщик, показав пальцем.

— Храм живого бога.

— Ничего себе домишко. Он там и живет?

— Живой бог всегда с нами.

— Конечно, конечно…

Отряд въехал на холм и остановился у ворот.

— Пусть тот, кто первым отправился в путь, войдет сюда первым, — торжественно произнес Рам.

— Видимо, это я, — кивнул Ивин. — Ну, ладно.

С опаской посматривая на нависающие бревна, сыщик вступил в полумрак храма. Обстановка там была довольно аскетичная. Возможно, новоявленный бог не успел продумать вопросы символики и дизайна. Ивин остановился перед алтарем и постучал по нему пальцем:

— Есть кто живой?

— Живой, — прямо перед ним материализовался мутант. — Живой бог, дарующий жизнь вечную! — Он по-прежнему был в набедренной повязке и неплохо загорел под южным солнцем.

— Оставь свои фокусы для крестьян, — брезгливо произнес Ивин. — Мне бы хотелось получить некоторые разъяснения по поводу твоей деятельности. Она многих не устраивает.

— Не все видят свет истины.

— Я пока тоже не вижу. Что ты сделал с людьми?

— Спас.

— Конкретней, пожалуйста.

— Как ты уже догадался, я продолжил эксперименты с вирусом. Мне думалось, что более закаленные тьюры легче перенесут мутацию. Но страх опять все портил. Тогда я решил проводить ее под гипнозом, чтобы исключить эмоциональный фактор. И тела мутировали вполне успешно. Теперь они ничем не болеют, не умирают, их сила и выносливость во много раз превосходят показатели обычного человека. Этот храм они построили за три дня.

— Ты сказал: тела…

— Да. С мозгами сложнее. Новые способности не просыпаются. Происходит частичное запечатление гипнотического состояния.

— Так ты навязал им психику рабов!

— У них достаточно здоровая психика, чтобы жить и радоваться жизни. Посмотри: они счастливы и благодарны мне.

— И что дальше? Будешь расширять свои владения?

— Пока нет. Я ведь продолжаю исследования. Сейчас меня интересует, наследуются ли приобретенные признаки, устойчива ли мутация. А для этого, как ты сам понимаешь, придется подождать несколько месяцев, пока не появятся первые новорожденные мутанты…

Лев Ивин содрогнулся:

— По-моему, ты не ведаешь, что творишь.

— А по-моему, все логично. Подумай над этим. Сейчас я хочу поговорить с твоими спутниками.

— Будешь промывать мозги?

— Нет, поговорю по душам. Не бойся, ничего с вами не случится.

Несмотря на дружелюбный тон Дьорка, Ивин почувствовал себя униженным, как мальчишка. Хмурым вышел он из храма и махнул рукой Тальфу:

— Твоя очередь.

— Ты говорил с Призраком? — настороженно спросил Ивина Рам, когда они остались вдвоем (замерших в почетном карауле воинов можно было не считать).

— Говорил, — вздохнул сыщик. — Он совсем не злой. Просто он думает, что его магия — путь ко всеобщему счастью.

— Меня он не обманет своими лживыми речами! — заявил воин.

Ивин только покачал головой. Мутант вовсе не лгал: он был вполне откровенен и говорил правду — как он ее понимал. Это и было самое страшное.

Вышел грустный колдун. Рам сразу же рванул внутрь.

— Что скажешь, брат Тальф?

— Он достиг того, к чему мы, колдуны, идем сотни лет. Он предлагал мне мутацию без гипноза, на равных. Но я должен был посоветоваться с братьями, а они сказали «нет».

Вскоре вернулся Рам. В руке его был окровавленный меч.

— Ты что там делал?!

— Я рассек его тело надвое. Но плоть срослась, а кровь высохла. И он простил меня. Его нельзя убить.

— Во всяком случае, мечом, — уточнил Ивин.

Странников поселили в доме у подножия холма. Хозяева были людьми радушными, но общаться с ними было жутковато, как и со всеми «спасенными». После этого Дьорк, казалось, забыл о своих пленниках.