В ту ночь Ивин проснулся словно от удара электрическим током. В странном фиолетовом свете, льющемся из окна, сыщик увидел, что постель колдуна пуста. Ивин поднялся с лавки и вышел во двор. Стояла глубокая ночь. В небе сияли тысячи звезд. Холм возвышался черным великаном. Пульсирующий свет шел сверху, из храма. Сыщик побрел туда…

Запыхавшись, Ивин остановился у распахнутых дверей и увидел, что единственным источником фиолетового сияния было обнаженное тело «живого бога».

— Где Тальф?

— Его больше нет, — ответил голос Дьорка.

— Ты убил его?

— Он не выдержал мутации. Мне очень жаль.

— Но ты искушал его!

— Он знал, на что шел. И подвел меня.

Сияние вдруг погасло, но затем вспыхнуло снова.

— Лев, — вновь раздался голос. — Что-то происходит. Время истекает. Ты должен прийти ко мне.

— Я и так здесь.

— Ты должен мутировать. Ты умный и смелый человек. Вместе мы победим. Прими мою кровь.

В руках Призрака появилась золотая чаша с мерцающей жидкостью. Ивин взял ее, но в этот момент какая-то сила выдернула его из реальности в леденящий холод и тьму…

Когда он очнулся, то понял, что лежит и не может пошевелиться. Открыв глаза, Ивин увидел Мьора, но не в привычных костюме и галстуке, а в зелено-пятнистом камуфляже. Комната покачивалась и гудела.

— Где я? — прошептал сыщик.

— Летающая база «Вихрь», Вооруженные Силы Вейрии.

— Что случилось?

— Все мутанты уничтожены, — сообщил чиновник. — Дьорк тоже.

— Все?! — прохрипел Ивин. — Их же сотни…

— Они больше не были людьми. Теперь там только выжженная земля в радиусе пяти километров и облако пыли. Пыль осядет на поля и даст хороший урожай.

— Как я оказался здесь?

— Вас вывезли на вертолете перед началом операции.

— Как вы вообще нашли меня?

— Мы поддерживали связь с Харатом.

— Нет, — подумав, сказал Ивин. — Это ложь. Вы все лжете!

Мьор только усмехнулся.

— Что с моими руками? — продолжал спрашивать Ивин. — Я их не чувствую.

— У вас ампутированы кисти рук. Но не беспокойтесь: вам сделают искусственные по самой высокой технологии. Все за государственный счет, разумеется.

— О боже! — прошептал сыщик.

— Что, сын мой?

Лев Ивин недоуменно посмотрел на Мьора и вдруг окаменел перед открывшейся ему бездной. Мьор улыбался:

— Нехорошо, когда много богов. Просто язычество какое-то. Бог должен быть один. Неправда ли? Благодарю за прекрасно проделанную работу.