Дверь распахнулась, и на пороге появился взмыленный слуга. Лев Ивин быстро поднял глаза от бумаг.

— Там вас требуют… срочно… — прохрипел лакей.

— Ну, побежали, — сыщик сразу понял: произошло нечто экстраординарное.

Предчувствие его не обмануло. В тронном зале было полно народу, и в воздухе стоял приглушенный ропот. Толпа неохотно расступилась перед Ивиным, и через мгновение он оказался в центре событий.

На троне восседал лорд Ашер. Но куда подевалась его горделивая осанка? С опущенными плечами, потухшим бессмысленным взглядом это был совсем другой человек. Похоже, он совершенно не замечал происходящего вокруг. У подножия трона стояла Фиона в напряженной позе — Ивин понял, чего ей не хватает: многозарядного бластера. Взгляд ее метался по враждебно настроенной толпе придворных. Рядом стоял Либих, сокрушенно покачивая головой над осколками стекла и мокрым пятном на ковре, а чуть поодаль, скрестив руки на груди, стоял Донован. Глаза его горели недобрым огнем.

— Лев! — бросилась Фиона к Ивину. — Сделай же что-нибудь!

— Спокойно! — сыщик схватил ее за плечи и грубо встряхнул. — Что здесь происходит?

— Мы ходили смотреть склеп Ровены. Ему стало плохо. А теперь он совсем отключился. Эти люди, они так смотрят… Старикашка в белом давал какое-то питье, а я разбила: вдруг отравит? Лев, я боюсь.

— Спокойно, — повторил Ивин, и тут раздался голос Донована — от волнения он сильно картавил:

— Вот настали последние времена! Чужаки пришли на нашу священную землю. Обманом и колдовством оплели они нашего лорда и лишили его разума. Вот они: антихрист и блудница, исчадия ада. Но не поклонимся мы Зверю. С нами Бог!

— Назад! — крикнул сыщик. С пальцев его сорвались фиолетовые молнии, и наступающая толпа отшатнулась. Кто-то с криками бросился к двери. Донован замолчал.

Лев Ивин обвел взглядом притихших от страха людей и повернулся к трону. Посмотрев в безжизненные глаза друга, он прошептал что-то, а затем прикоснулся к правому виску Ашера. Тот вздрогнул, моргнул, и взгляд его чудесным образом прояснился. На троне сидел совершенно здоровый человек, разве что очень удивленный.

— Лев, что случилось?

— Это я у тебя хотел спросить.

— Мы с Фионой были в подземелье. Там какой-то беспорядок…

— Потом она притащила тебя сюда.

— Ничего не помню.

— Выясним это позже. А пока разберись со своими подданными.

Ивин отступил на шаг, встав рядом с Фионой, а лорд орлиным взором оглядел собравшихся.

— Так что же здесь происходит?

— Я обвиняю этих людей в заговоре, милорд, — Донован подошел к трону и поклонился. — Ваш бывший друг колдун или оборотень. Он проник в секретные подземелья замка, убил двоих стражников, обрушил Башню Связи — чтобы вы не могли позвать на помощь, милорд. В поношение славного рода Ашеров он хотел женить вас на шлюхе! Все это, чтобы нарушить покой Теплых Земель и установить власть антихриста.

— Это серьезные обвинения, советник, — спокойно заметил Ашер. — Вы можете доказать хоть одно из них?

— Настанет время, и камни заговорят, — заявил Донован, — но и я скажу свое слово. — И он достал из-за пазухи блестящий прямоугольник голограммы. Лорд взял снимок и стал его с интересом рассматривать. Наконец, он улыбнулся и как-то странно посмотрел на Фиону, которая наблюдала за ним в тревоге и под взглядом его вспыхнула, как роза.

— Мне нравится, — сказал Джон Ашер. — Мое решение остается неизменным. А остальное — вздор. Все колдовство моего друга продукт космической технологии. Мир ушел далеко вперед, в то время как мы погрязли в невежестве…

— Но, милорд!

— Хватит. Лев, у тебя есть, что сказать?

— У меня всегда есть, что сказать, — сыщик повысил голос. Господа! Главный советник Донован обвинил меня в заговоре. О, в этом он большой специалист. И я могу представить в доказательство весьма убедительные документы, — с этими словами он вытащил из кармана сложенную вчетверо стопку бумаг и с поклоном вручил лорду Ашеру.

Тот стал читать и нахмурился.

— Что это?

— Черновики. Обращение к народу, декреты… Я нашел их в библиотеке. Довольно неосторожно было использовать их в качестве закладок. Впрочем, господин главный советник, вероятно, считает библиотеку своей вотчиной.

— «…Горе пришло на нашу священную землю. Тяжелая болезнь поразила нашего лорда, и закатилась его звезда. Но мы, преданные слуги его и верные сыны Отечества, встанем все как один, и да не сойдется Тьма…» — прочитал Ашер вслух.

— Слишком высокопарно, — заметил Ивин. — К народу можно было и попроще. Я недооценил вас, советник: я знал, что у вас много талантов, но о таланте демагога не подозревал.

— Я не потерплю оскорблений от безродного чужака! Сотни лет мои предки служили на благо Лигейи, ради мира и спокойствия…

— Да, Кейн, не ждал я этого от тебя, — тихо произнес Джон Ашер, и присутствующие не сразу поняли, кого он имеет в виду: так редко называли советника Донована по имени. Тот замолчал, только на щеках выступили красные пятна.

— Кто еще участвует в вашем заговоре патриотов?

— Ну, еще одного патриота я знаю, — сказал Ивин, бросая взгляд на придворного лекаря. Либих поспешно отступил в толпу.

— Ничего не скажу, — хриплым голосом заявил Кейн Донован. Не предам правое дело. Готов принять смерть, ибо знаю: вспомнят еще обо мне.

— Хорошо, что готов, — кивнул лорд, — Стража, взять его.

— Джон, остановись, — зашептал сыщик, теребя друга за рукав.

— Извини, Лев, но теперь это уже мое дело.

— Донован нам пригодится еще живым. А потом, эти стражники, можно ли им доверять?

— Это моя личная гвардия! Они преданы мне.

— Возможно. Но есть еще спецстража. А она, похоже, по другую сторону баррикад. И вооружена бластерами.

— Что? — изумился лорд Ашер. — Но это нарушение закона о Небесном Огне! «Горячее» оружие запрещено.

— В свое время мы с этим разберемся. А пока что мне просто не хочется гражданской войны в замке — он и так уже разваливается.

В этот момент послышался какой-то шум, и в дверях показались люди в серой форме. Со словами «Ну вот, начинается» Ивин заслонил собой Ашера, угрожающе подняв руку; невеста, взвизгнув, прижалась к жениху; гвардейцы схватились за шпаги, а дамы начали падать в обморок.

Но спецстража так и не перешла в атаку. Боевики рассредоточились вдоль стен, двое встали у дверей, и на мгновение воцарилась жуткая тишина. Потом раздались быстрые шаги, и в зал вошел высокий человек в маске. Увидев его, Донован издал торжествующий крик, но человек не обратил на него ни малейшего внимания и предстал перед очами лорда в полном соответствии с этикетом.

— Капитан Грей, — обратился Ашер к вошедшему; в голосе его был лед, — что означает ваш столь странный визит?

— Простите мою смелость, милорд, — раздался неживой шипящий голос, — но дело не терпит отлагательства. Я пришел, чтобы сообщить вам о кознях советника Донована и предотвратить ужасные злодеяния…

— Предатель! — выкрикнул арестованный советник.

— Вы были с ним в заговоре? — быстро спросил лорд.

— Я лишь исполнял приказы, милорд, — поклонился человек в маске. — Но верность милорду превыше всего. Я не мог более повиноваться преступной воле Донована.

— Конечно, когда его уже разоблачили, — пробормотал Ивин.

— Я прощаю вас, — царственно произнес лорд Ашер. — Но вы должны еще завоевать мое доверие. Правда ли, что в нарушение закона ваши люди вооружены бластерами?

— Да, милорд, по приказу Донована мы изучали наследие предков. И в подземельях нашли много старинных вещей…

Ашер вопросительно посмотрел на Ивина. Сыщик молча пожал плечами. Это могло быть правдой, а могло и не быть.

— Вы сдадите все, что нашли, и расскажете обо всем, что узнали, — решил лорд. — В доме Ашеров не должно быть больше тайн. Кстати, что же все-таки произошло прошлой ночью? Взрывы, убийства…

— Землетрясение, милорд, — развел руками серый капитан. Двое моих людей погибло — их завалило камнями в подвале. Мне очень жаль.

— Ах, так! — снова подал голос Донован. Лорд Ашер перевел свой взгляд на него и как будто что-то вспомнил.

— Кейн, — сказал он, — сними кольцо и дай его мне.

Низложенный советник злобно сорвал перстень с пальца и бросил на пол. Стражник тут же поднял его и с поклоном передал лорду. Ашер повертел кольцо в руках, любуясь рубиновым сиянием камня, а затем вручил ошеломленному Ивину.

— Он будет моим главным советником. Повинуйтесь ему, как повинуетесь мне.

Позже сыщик внимательно рассмотрел подарок. К сожалению, не было аппаратуры для изучения вещества и структуры камня. Что касается оправы, то Ивина заинтересовала надпись, выгравированная на внутренней стороне кольца: «Знание — сила». Но поскольку сделана она была на древнем английском, прочесть ее можно было и по-другому: «Знание — власть».

Было уже далеко за полночь, когда Лев Ивин дотащился до своей спальни и рухнул на подушки. «Еще один такой денек сведет меня в могилу», — подумал он. Память услужливо подсказывала: бывало всякое, но никогда еще великому сыщику не доводилось заниматься политикой.

По настоянию Ивина бывший советник Донован был заточен не в темницу, а под домашний арест. Охраняли его несколько человек, верных лорду. Немного погодя к арестованному добровольно присоединился Либих. Несмотря на хорошее обращение, оба молчали как партизаны.

Капитан Грей, напротив, поведал о многом. Старинное оружие — несколько потускневших от времени бластеров и пистолетов было сдано, следящая аппаратура отключена, секретные помещения опечатаны. Впервые были получены планы подземных коммуникаций правда, далеко не полные, и тем не менее, последовавший за этим конфиденциальный разговор был сплошной игрой на нервах. Начальник спецстражи говорил много правды, больше правды, чем от него ожидали, но не всю правду. Ивин тоже ничего не рассказал о своих ночных похождениях и полученных результатах. Он все еще не мог простить поломку оборудования, твердо решив включить это в счет.

По словам серого капитана, к многочисленным таинственным происшествиям его служба не имела никакого отношения. Со своей стороны он выразил готовность помочь в расследовании. Лорду Ашеру же, напротив, все было ясно. Рассуждая здраво, как никогда, он заявил, что мистика — вздор, и во всем виноват Донован — надо только заставить его говорить. Ивин вовсе не был в этом уверен. С тревогой наблюдал он за другом, пребывающем в состоянии деловитой эйфории, — только он один знал, что тот в любой момент может сорваться: временная психоблокада рухнет, и черные потоки страхов и тревог вновь затопят рассудок. К счастью, все обошлось.

Была и еще одна причина для беспокойства: от Шторма и Хилла по-прежнему не было вестей. Впрочем, Ивин но опыту знал, что они могут за себя постоять.

Встали поздно. Завтракали втроем. Лорд Ашер был в прекрасном расположении духа. Он разворачивал перед восхищенной невестой грандиозные планы, осуществлению которых отныне никто не будет мешать. Видя, какими глазами Фиона смотрит на Джона, Ивин чувствовал легкие уколы зависти. Весь завтрак он промолчал, а потом попросил Фиону оставить их с Ашером наедине для важного разговора.

— Да, Лев, нам надо обсудить…

— …мою отставку, — твердо сказал Ивин.

— Ты шутишь?

— Ничуть. Пойми, тебе нужны специалисты: историки, экономисты, социологи. А я всего лишь сыщик. Мое дело — найти вора и убийцу.

— Но мы его уже нашли!

— Донован не хотел твоей смерти.

— Ну да, он только ждал, когда я окончательно свихнусь от его штучек!

— Это еще не ясно.

— Да все ясно, как Божий день. Лев, я удивляюсь на тебя. Неужели ты оставишь меня в такой момент?

— Момент действительно трудный, и я постараюсь помочь. Но не слишком обольщайся на мой счет. Помни: Вселенная велика, а я не нянька тебе. Предпочитаю работать по специальности.

— И на том спасибо. Так о чем же вы хотели поговорить со мной, господин сыщик?

— Я хотел спросить о Матье. Кто он и откуда взялся? Ты ни разу не упоминал о нем.

— А! Я забыл. Давно его не видел. Понимаешь, Лев, мне было очень одиноко в моем сонном царстве, а с ним хоть можно поболтать. Одно время мы с ним близко сошлись, но потом я понял — это не тот человек, который мне нужен.

— Как он попал на Лигейю?

— У него кончалось горючее, и он запросил посадку. Я разрешил.

— Почему бы ему не заправиться и не лететь дальше? Или ты не захотел открывать ему кредит?

— Нет, просто обычное горючее не подходит к его кораблю. Нужно что-то особенное.

— Откуда у него такой особенный корабль?

— Не знаю.

— А тебе не кажется все это подозрительным?

— Нет, не кажется. У тебя есть еще вопросы? А то меня девушка ждет, — намек был очевиден, но Ивин не отставал.

— Вчера, как тебе известно, я был в библиотеке. То, что я обнаружил там компромат на Донована, — чистая случайность. Я изучал официальные документы — и там нет ни единого упоминания о руулах. Твой библиотекарь вообще не верит в них.

— Ты ведь тоже не веришь.

— Я не верю в колдовство, а о руулах знаю только с твоих слов.

— Сомневаешься в моих словах? Все, что я рассказал, правда. Но к нашему делу это не имеет отношения.

— Не знаю.

— Неужели ты поверил в действенность проклятия?

— Есть вещи и похуже.

— Что может быть хуже, чем грехи отцов, падающие на детей?

— Грех — это если ты переспишь со своей служанкой, — заявил Ивин. — А речь идет о преступлении. Тотальный геноцид — вот как это называется. Твой добрый дедушка Эдмон прекрасно это понимал и замел все следы. Только он забыл завещать внукам держать язык за зубами.

— Допустим, — процедил Ашер. — Но какое это теперь имеет значение?

— Большое. Потому что военные преступления не имеют срока давности. И если информация поступит в Центр, у тебя могут быть большие неприятности.

— При чем тут я? Все было так давно…

— А разве с тех пор на Лигейе что-нибудь изменилось?

Лорд сжал губы.

— Надеюсь, ты не предашь меня?

Ивин посмотрел на Ашера с удивлением и жалостью. Тот не смог вынести этого взгляда и быстро вышел из комнаты: его ждала Фиона.

Через полчаса, когда сыщик уже сожалел о происшедшем разговоре, в голове у него что-то щелкнуло, и мозги наполнились шумом помех. Техническая реализация телепатии была далека от совершенства.

— Лев, Лев, ты меня слышишь? — донесся хриплый голос Хилла.

— Да, слышу.

— С тобой все в порядке?

— Да.

— А нас тут арестовали — сразу, как приехали. Только недавно выпустили. Сказали, по приказу лорда Ашера.

— Джон тут не при чем. Я догадываюсь, чьи это штучки. С вами хоть хорошо обращались?

— Да, они незлые ребята. Правда, сначала обыскали — такой им был приказ по радио. Мы ночь провели на маяке; там тепло. Мы с капитаном спали, а они нас караулили.

— «Они» из спецстражи?

— Ага. Парни в сером.

— Ясно. А что с кораблем?

— Ничего страшного, просто слегка снегом завалило. Ну, мы залезли через верхний люк. Внутри все о'кей.

Раздалось какое-то пыхтение, а потом ударил гром, отозвавшийся головной болью — это Хилл чихнул прямо в микрофон. Сыщик обругал его и потребовал Шторма.

— Капитан, сколько кораблей стоит в ангаре?

— Три: наш «Тензор», старый «Конкистадор» с гербом и новый «Орион».

— «Конкистадор»-то местный, а вот «Орион»… Правда ли, что к нему не подходит обычное горючее? Один человек из-за этого не может покинуть Лигейю.

— Не подходит, — в голосе Шторма прозвучало недоумение.

— У вас есть сомнения, капитан?

— Видите ли, Лев, для кораблей этого типа в качестве горючего используется жидкость под названием «уоль». Что в переводе на человеческий означает — вода. А уж воды на этой планете предостаточно.

В последующие часы все попытки найти Жана Матье ни к чему не привели. В ближайших деревнях его не оказалось; впрочем, как свободный человек, он вполне мог отправиться путешествовать по стране, занимающей около тысячи квадратных километров. При нынешнем положении вещей в Теплых Землях скрыться от правосудия (что бы не подразумевалось под этим словом) не представляло большого труда. Обо всем этом с грустью поведал Ивину капитан гвардейцев Марк — рыжеволосый плечистый парень с открытым лицом.

Он был похож на крестьянина, а не на придворного. Так оно и оказалось. Марк принадлежал к поколению, омытому недолгой волной просвещения. После того, как она сошла на нет, крестьянский сын, не в силах вынести прежнее существование, отправился в замок, дабы послужить своему лорду, которого он боготворил. Несмотря на многие трудности и разочарования, Марку удалось сделать карьеру благодаря своим недюжинным природным данным.

— И что, доволен ты службой?

— Какое там! Среди этих лакеев да интриганов… Чуть было они нашего лорда не извели. Если бы мечом, а то все хитростью, и ничего не поделаешь: дисциплина. Теперь только все начинается…

— Какие у вас отношения со спецстражей?

— Никакие. А если честно, не нравится мне их контора. Развели всяких тайн. Вот наследие предков — дело хорошее, а только нас так учили: узнаешь что-то сам — поделись с другими.

— А они, значит, все скрывали?

— Скрывали. И вообще, неизвестно, какими они темными делами занимались. Честному человеку скрывать нечего. А капитан их вечно в маске, зачем это? Неизвестно даже, кто он. Вы бы заставили его маску снять.

— Я говорил с ним об этом, — неохотно сообщил Ивин. — Грей сказал, что дело не в секретности: просто был несчастный случай, сильно его обезобразивший, — поэтому он и не показывает никому свое лицо.

— Может, и так. Может, после этого он и сдвинулся…

Сыщик решил сменить тему.

— А воровство у вас было здесь раньше?

— Как не быть. Эти людишки в замке все крадут — каждый на своем посту. Вы поваров видели?

— Это все естественно. Я говорю о фамильных драгоценностях из усыпальницы.

— Такого не было, — покачал головой капитан.

— Надо расставить там посты, — решил Ивин. — И снаружи, и внутри. Не испугаются твои люди?

— А чего бояться? Если человек умер, так уж умер.

Лев Ивин думал обратиться к Ашеру, чтоб тот открыл матовую дверь, но оказалось, что это не нужно: такое право давало и владение красным камнем, издревле считавшемся символом власти.

Когда Ивин с четырьмя гвардейцами вошел в усыпальницу и стал осматривать мумии на предмет кражи драгоценностей, его ожидал сюрприз: все было на месте, и более того — камень леди Элизабет таинственным образом вернулся к своей владелице. Нельзя сказать, чтобы это сильно обрадовало сыщика — он только понял, что имеет дело не с обычным вором. Неужели здесь тоже замешана политика?

Двое гвардейцев остались внутри, двое снаружи. Еще одного Ивин послал с докладом к лорду — самому идти не хотелось. Блуждая по уже знакомому лабиринту коридоров, сыщик спустился к парадной столовой. Помнится, именно она была первым источником неприятностей. Дверь оказалась открыта, и внутри мельтешило несколько слуг.

— Что вы здесь делаете? — нарочито грозно спросил Ивин.

— Прибираемся, господин, — ответил старший из лакеев.

— Зачем?

— Так повелел милорд: сегодня он обедает здесь с леди Фионой.

— Хорошо, — произнес Ивин и подумал, что со стороны Джона это смелый ход. — Только снимите портрет Ровены.

— Леди уже распорядилась, господин.

— Угу, — удовлетворенно кивнул сыщик. — Ну что ж, продолжайте работать.

Выйдя из столовой, он усмехнулся: в глазах все еще стояло испуганное выражение лиц слуг. Какое значение здесь имеет власть! Или его все-таки считают антихристом?

Ивин вышел в сад и неторопливо прошелся до беседки, где впервые встретился с Жаном Матье. Казалось, вот-вот из-за деревьев раздастся залихватский свист. Сыщик сел и задумался. Жан солгал — но само по себе это не преступление. Жан исчез — но это может быть совпадением. Жан вполне мог быть вором: у него хватило бы сил и ловкости забраться в усыпальницу, у него был для этого очевидный мотив; будучи пришельцем, он вполне мог быть причиной исчезновения и самого первого камня, принадлежавшего леди Маргарет. В таком случае, рано или поздно он должен выйти на самого Ивина, как владельца последней капли «крови руулов». Только одно «но»: с чего бы ему возвращать камень на место? Для простого вора совершенно не логично. Другое дело, если таким образом кто-то пытается обострить обстановку в замке. И нельзя сказать, чтобы это не удалось. Донован вышел из себя… Сыщик вздрогнул: задним числом он увидел у бывшего главного советника те же симптомы, что и у лорда — быструю смену настроений, истеричность… Черт побери, неужели кто-то манипулирует всеми ими? Кошмар какой-то!

Лев Ивин встал и нервно зашагал вглубь сада, туда, где был пруд с огромными белыми цветами. На полпути дорогу ему преградил знакомый гвардеец:

— Прошу прощения, господин, но милорд просил его не беспокоить.

— Вот как? — сухо спросил Ивин и остановился, прислушиваясь.

Где-то невдалеке раздавался звонкий девичий смех.

«Дай Бог, чтобы это пошло ему на пользу», — думал сыщик, возвращаясь на исходные позиции. Время приближалось к обеду.