Малиновый берет
Сказка для детей изрядного возраста
астный детектив Джон Хантер сидел у себя в конторе и чистил револьвер. Он напряжённо думал. В частности, о том, где взять денег на продление аренды. В углу работал телевизор.
— Полиция Олдтауна продолжает разыскивать троих преступников, совершивших вчера дерзкое ограбление Городского банка. За какую-либо информацию об их местонахождении руководство банка назначило награду в десять тысяч долларов.
Хантер вздохнул. Ему бы эти десять тысяч!
Его размышления прервал стук женских каблучков в коридоре. Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вбежала молодая женщина в ярко-зелёной униформе:
— Сэр, умоляю вас, найдите Элен! Я чувствую, ей грозит опасность! Вчера она отправилась к бабушке и до сих пор не вернулась.
Джон усмехнулся. Старая, как мир история. Дочь заночевала «у подружки».
— Мэм, сколько лет вашей дочери?
— Восемнадцать.
— Успокойтесь, мэм. Уверен, через пару часов, в худшем случае, через пару дней девушка вернётся. Вспомните себя в её возрасте.
— Нет, сэр! Час назад звонил её парень, Томми. Не видел её со вчерашнего дня.
— Бабушке звонили?
— Там не берут трубку.
— Адрес бабушки! — Сыщик нащупал карандаш и блокнот.
— Улица Грей, 20.
— Как вы сказали? — Джон чуть не выронил карандаш, — Грей?!
Чем думала эта женщина? Послать девушку вечером в район Данжер! Туда, где уже год не останавливаются ночью даже полицейские машины!
— Могу я узнать причину спешки?
— Спешки? — Женщина, похоже, ещё не поняла.
— Зачем понадобилось посылать ребёнка вечером в опасный район? Почему не утром, в конце концов?
— Видите ли, сэр…
Джон видел. Ещё когда дамочка садилась в кресло, увидел. Надпись на униформе — «Служба ночной доставки». Что может понадобится ночью клиенту? Речь не про женщин — этим занимаются другие ребята, они никогда не обратятся в детективное агентства. А вот доставка алкоголя… Вернее, дорогих сувениров, к которым «подарком» идёт алкоголь. Старый, как мир, приём обхода ночного «сухого закона». Разумеется, этот рынок также плотно поделён. Но конкурентов здесь не убивают. Просто сдают прикормленной полиции. А уж они обрушивают всю мощь закона на головы новичков, решивших «срубить» лёгких алкогольных денег.
Значит, бабушка — только повод. Легенда доставщика для копов. Отмазка. Сыщик сунул в рот сигарету, перегнал в левый уголок. Задумался. В утренней полицейской сводке фамилия девчонки не мелькала. Значит, не арестована. Да и клиентка, похоже, не из новичков ночной доставки. Работает, скорее всего на…
— Фамилия вашего управляющего, мэм?
— Может быть, директора? Мистер Симпэл.
— Нет, управляющего! — Хантер знал, что в подобных конторах директор, как правило, подставное лицо.
— Мистер Далл. Но он пока не знает.
Разумеется. И в полицию дама не обращалась по той же причине. Другое дело Хантер. Контракт принуждает держать язык за зубами. Зато клиент становится разговорчивее.
— Не хотите ему говорить?
— Не хочу беспокоить. — Сыщик заметил испуг в глазах.
Джон понимающе вздохнул. Это же мистер Далл! Тупой и вспыльчивый. Наказание невиновных, награждение непричастных — это про него. Крайне неразборчив в методах.
— Думаю, вы правы, — широко улыбнулся сыщик. — Пока не стоит.
Женщина облегчённо вздохнула. Джон нахмурился: что-то тут не чисто!
— Рэдди — ваша родная дочь?
— Нет, сэр! Приёмная. Но она мне как родная.
— Удочерение официально?
— Мы готовим бумаги.
«За дочку, значит, беспокоишься? — подумал Хантер. — Или — за недоставленный груз?»
— Что заказали?
— Выпечку. И «подарок» — коньяк «Восьмая звёздочка».
— Доставка оплачена?
— Пока нет.
— Заказ сделали по телефону?
— Да, сэр.
— Номер?
Она продиктовала номер.
— Разговор записывался?
— Не… Да, сэр.
— Можно послушать?
— Все записи хранятся у мистера Далла. Но я могу сделать копию.
— Когда?
— Через час. Или два.
«Или три, — вздохнул Хантер. — Короче, когда мистер Далл покинет кабинет».
— Фото дочери?
С фотокарточки на Джона смотрела девочка-подросток.
Длинные светлые волосы под красным беретом. Мешковатая униформа скрадывала черты фигуры. В одной руке чёрная термосумка с надписью «Рэдди», в другой — мотивационный вымпел «Доставщик месяца».
— А почему «Рэдди», если Элен?
— Прозвище, — пояснила женщина. — Очень уж ей нравится этот берет.
— Берусь! — сказал наконец Хантер. — Такса — сто долларов в час. Деньги вперёд!
Клиентка выложила несколько купюр.
— Мэм, вот мой прямой телефон. Нет, записывать не стоит. Запомните. Номер достаточно простой. Как получите копию — звоните.
— А вы куда?!
— Проведать бабушку.
* * *
Когда четыре года назад Хантер окончил вуз, будущее рисовалось исключительно в радужном свете. Молодой, умный, амбициозный. Впереди блестящая карьера юриста. Красавица-невеста, к которой он сейчас и направлялся.
Подойдя к дому невесты, он увидел, как двое громил запихивают его девушку в машину с затемнёнными стёклами. Хантер кинулся на злодеев. Но не успел. Набирая скорость, автомобиль скрылся за поворотом. Джон запомнил номер и бросился в полицию. Хмурый сержант показал Хантеру фотографии. Вопреки общему ожиданию, Джон опознал боевиков местной банды. Как оказалось, девушка проходила свидетельницей по какому-то делу против их главаря. Приметы громил передали дорожным патрулям. По возможным адресам громил направились команды спецназа. Спустя час сожжённую машину нашли за городом. Три трупа в салоне. Девушка и громилы. Банда заметала следы.
— Убийца! — кричала Джону на похоронах обезумевшая мать девушки. Знакомые при встрече прятали лица и переходили на другую сторону дороги.
С горя Джон завербовался морпехом, чтобы покинуть родной город, в одночасье ставший ему чужим. Демобилизовавшись, Хантер осел в Олдтауне, за много миль от родного города. Но работать в полицию не пошёл. Частная детективная контора показалась лучшим решением.
* * *
Грэй, 20. Неприметный домишко, кои к в районе множество. Раньше был неприметный. Нынче слишком много народу крутится вокруг. Рабочий, якобы чинящий решётку. Благообразный пенсионер, усердно читающий утреннюю газету. Даже страницы перелистывает. Два часа назад он сменил старушку с дамским романом. Пара человек в уличном кафе напротив — один курит, попивая кофе, второй уминает завтрак. Дворник ходит туда-сюда.
Час назад сыщик пробил номер у знакомого на АТС: телефонная будка в сотне метров от дома, в самом доме телефона нет. Если верить скучной толстой даме из справочного бюро, там живёт отставной военный, некто Сэм Грандер.
Хантер медленно, насколько это возможно, шёл по улице с коробкой из-под цветов под мышкой. На лице — помесь скуки и усталости. Подходящую одежду доставщика подобрала клиентка. Они договорились, что заказчица будет наблюдать из окна небоскрёба за пару кварталов отсюда. Единственный шанс, если что-то пойдёт не так. Хоть полицию вызовет. Если успеет.
Джон зашёл за угол и направился к мусорке — надо избавится от коробки.
Не сразу увидел её. Чёрная термосумка в мусорном баке. На боку — логотип фирмы ночной доставки и надпись «Рэдди». Полностью изрезана. Сумка похищенной девушки! На мусорном баке — номер 20. В глазах сыщика потемнело: девушка там!
Сжимая в кармане револьвер, Джон бросился к дому. Прямо к крыльцу.
Двое в кафе вскочили. Пенсионер отбросил газету, схватился за трость.
«Плевать! Я успею! — твердил Хантер. — Я должен успеть! Я не допущу повторения старой ошибки!»
Ремонтник схватился за молоток, встал во весь немалый рост. С другой стороны появился дворник с метлой наперевес.
Дверь заперта. В отчаянии сыщик потянул за шнурок звонка. Вместо трели колокольчика за дверью послышался щелчок, и дверь неожиданно поддалась. Джон ввалился внутрь, захлопнул дверь буквально перед носом преследователей. Втянул шнурок «звонка» внутрь — хоть ненадолго задержит погоню.
Он не успел обернуться. Что-то тяжёлое упало на голову. Угасающим сознанием сыщик услышал полицейские сирены за дверью. «Что-то они рано!» — успел подумать Хантер, проваливаясь в темноту.
* * *
— Он приходит в себя.
Сознание понемногу возвращалось.
— Да, он приходит в себя.
Хантер услышал писк медицинской аппаратуры, шелест халатов и шарканье шлёпанцев по линолеуму. Почувствовал запах лекарств. Голова раскалывалась.
— Доктор, мы уже можем допросить его?
— Да! — еле слышно прошептал Джон, с трудом разлепляя глаза. — Вы нашли девушку? Элен Коптер.
— Вам сейчас нельзя много говорить! — вмешался доктор.
— Улица Грей, 20, — продолжал хрипеть Хантер. — Элен Коптер. Вы нашли её?
— Джон Хантер, я сержант Джексон Поллок, — вмешался высокий плотный мужчина в форме. — Вы помните, что произошло в том доме?
— Нет, — признался Джон.
— В том доме прятались грабители. Те самые, что вчера ограбили Городской банк. Там же прятали деньги. Мы успели как раз вовремя. Вы — герой, сэр!
Последнюю фразу полицейский произнёс немного торжественно.
* * *
Затрезвонил телефон:
— Джон, ты просил узнать. «Пальчики» на купюрах совпали. Некая Мэри Стар. Записывай адрес. И ещё раз — поздравляю с успехом!
— Спасибо! — Хантер положил трубку. Накинул плащ, вышел в тёмный город.
Не без труда нашел нужный адрес. Обыкновенная квартира на тридцатом этаже, банальная дверь-сейф. Но вместо кнопки звонка у двери висел шёлковый шнурок под цвет двери. Точно такой же, как в доме на улице Грэй, 20. Хантер дёрнул шнурок. Раздался знакомый щелчок, и дверь открылась. Сжав револьвер в кармане плаща, сыщик вошёл внутрь. Второй раз его врасплох не застанут!
— Проходите, мистер Хантер! — послышался голос из зала. Мужской голос. Мягкий, но властный. — Я вас давно жду.
Сыщик пошёл на голос. Комната с типичной обстановкой: диван, журнальный столик, пара кресел, бубнящий в углу телевизор. В одном из кресел — высокий мужчина в дорогом костюме. Прилизанные волосы. В правой руке — красивая резная трость с медным набалдашником.
— Садитесь, мистер Хантер. И оставьте в покое револьвер! Вам здесь ничто не угрожает.
Джон подвинул второе кресло в сторону от дверного проёма. Уселся, не спуская глаз с собеседника и не отпуская револьвера.
— Разумный ход, — усмехнулся мужчина, — но совершенно лишний.
— Это я сам решу! — огрызнулся Хантер. — Кто вы такой? И где Мэри Стар?
— Ах да, Мэри Стар! Женщина, потерявшая приёмную дочь и оставившая отпечатки на купюрах. Не правда ли, неплохо сыграно?
— Актриса?
— Ах, мистер Хантер! Любая женщина — немного актриса. Вам ли это объяснять?
— Кто вы такой? — повторил сыщик.
— Зовите меня Модератор.
— Кто?
— Я исследую людей и регулирую их взаимоотношения.
— Всё равно не понимаю.
— Мистер Хантер, что вы знаете о районе Данжер? В двух словах, пожалуйста.
— Опасное место, — пожал плечами сыщик.
— Именно! — Мужчина переложил трость в другую руку. — Представьте себе, целый криминогенный район! Даже полиция опасается туда заезжать. Скажите, какой честный бизнесмен и аккуратный налогоплательщик станет открывать там своё дело?
— Самоубийца!
— Из-за этого город несёт громадные убытки! В городе не хватает места, а целый район простаивает из-за преступников. В районе Данжер отличные условия для бизнеса, надо лишь снизить криминогенность.
— Вы считаете это возможным? — усмехнулся Хантер.
— Более того, это уже делается. Сегодняшний успех полиции развязал нам руки. Руководству города надоело, что в районе исчезают деньги и преступники, как в какой-то Мексике. Район чистят от банд. Полиции даны самые широкие полномочия. — Модератор хитро улыбнулся. — И вся эта заваруха — не без вашего участия. Заметьте, никто не в накладе.
— А я? — вскочил сыщик.
— Даже вы! Десять тысяч гонорара и репутация героя. Да клиенты к вам косяками пойдут!
— Как вы всё это устроили?
— Мистер Хантер, вы меня разочаровываете! — в голосе Модератора зазвучали шутливо-обиженные нотки. — Найти девицу, похожую на вашу покойную невесту, одеть в форму и сфотографировать. Найти женщину, отпечатки пальцев которой есть в базе данных полиции. Порезать термосумку и бросить в мусорный ящик дома, где прятались грабители, И позвонить в полицию, когда вы только пошли в этот район. По-моему, несложно.
— Отпечатки пальцев Мэри Стар привели меня сюда. Вы меня пригласили? Зачем?
— Чтобы вы не наделали глупостей. Начнёте расспрашивать о женском персонале мистера Далла, тот занервничает, кого-нибудь пошлёт разобраться с вами. Прольётся никому не нужная кровь.
— А если я кому-нибудь расскажу? Про вас, например.
— Вам всё равно никто не поверит! — улыбнулся Модератор.
Хантер замялся.
— У вас есть личный вопрос? — понял Модератор. — Излагайте, не стесняйтесь.
— Эта девушка с фотографии…
— Ингрид Смит, 22 года, не замужем, — отчеканил собеседник.
— Что она знает?
— Только то, что участвовала в фотопробах на рекламное лицо фирмы ночной доставки.
— Могу я?..
— Это уже вам решать. Адрес: Диккенса, четыре. Прощайте, мистер Хантер. Думаю, с вами мы больше никогда не встретимся.
Сыщик звонил в дверь дома на Диккенса, 4 снова и снова. Дом, похоже, был пуст. С тяжёлым сердцем Хантер вышел на ночную улицу. Очередной обман?
За углом раздался девичий крик: «Помогите!» Сыщик бросился туда. По улице бежала светловолосая девушка в малиновом берете. Та самая, с фотографии. Ингрид Смит. За девушкой гнались двое с ножами. Хантер выхватил пистолет и, пропустив девушку, выступил навстречу бандитам.
Он дарил радость людям
Сказка для детей изрядного возраста
н любил такие вечера. Когда здесь, на пляже, вечером — ни души. Можно спокойно любоваться огромным огненным шаром, садящимся прямо в океан. «Мой старший брат», — как любил он называть солнце. Назойливых насекомых он не привлекал. А лёгкий ветерок приятно обдувал тело.
В такие минут можно закрыть глаза и вспомнить что-то из прошлого. Что-нибудь приятное. Или помечтать о будущем. Оно виделось исключительно в радужном свете.
Шум сзади прервал его раздумья. Кто-то осторожно крался по песку.
— Я очень долго ждал этого момента! Наконец-то мы встретились.
В голосе говорившего — ни капли радости. Наоборот, что-то зловещее.
Он обернулся. И вскрикнул.
— Ты узнал меня?! Да, это я! Пришёл вернуть старый должок… Солнце окончательно скрылось в морской пучине, не в силах помочь своему «младшему брату».
* * *
— Алло, Темпи. Ты не поверишь, чьи останки мы нашли.
— Силли, это не может подождать до утра?
Из трубки доносился шум прибоя.
— Нет! Утром пляж заполнят зеваки и уничтожат все следы.
— Хорошо. Но в чём всё-таки дело?
— Это просто сказка!
* * *
Проход к свежевырытой яме перегораживала лента, закреплённая на палках, валявшихся на пляже, вероятно, со времен Колумба. Рядом боролись со сном двое патрульных.
— Когда нашли останки? — Темперанс Бренан шагнула к краю ямы. Силли Бут зевнул.
— В половине второго ночи. Морпех в отставке гулял с собакой. Сегодня он решил сменить маршрут и пошёл через пляж.
— Можешь не продолжать. Собака заскулила, учуяв останки. Кстати, почему их так мало?
— Это и есть все останки. Тебе мало для работы?
— Почему же? Жертве лет сорок, славянская внешность. Прибыл недавно, много путешествовал. Но… Мы что, откопали зелёного человечка?
— Темпи, я от тебя этого не ожидал! Неужели он тебе никого не напоминает?
— Кого именно?
— Не так давно твой ассистент защитил диссертацию по легендам древних славян. Сама хвалилась!
— Господи, неужели?!
— Да, Темпи, я же говорю — это просто сказка!
* * *
Ресторанчик на Брайтон-Бич никогда не доставлял хлопот местной полиции. Русская мафия сама поддерживала в нём порядок. Тем пристальнее за зданием наблюдало ФБР.
— Господин Зайцев? — Бут прекрасно знал, что перед ним не владелец заведения.
— Шеф у себя. Он не может вас принять.
— Почему? — Бренан была сама непосредственность.
— Он не любит незнакомцев.
Небритый громила всем видом выражал готовность хоть сейчас выставить непрошеных гостей. Завидев его ещё издали, Бут пошутил что-то насчёт гамадрилов. Бренан спокойно парировала, что этот вид обезьян держится большими стаями и сравнение некорректно.
Бут достал значок:
— Расслабься, ФБР.
Взгляд громилы потускнел.
— Вы пришли за боссом?
— Пока нет. Но будет нужно — приду. За тобой.
Издав какое-то древнеславянское ругательство, громила отступил в сторону и поспешил вслед за ними со словами: «Я провожу».
* * *
— Господин Зайцев, вы знакомы с этим существом?
Бут показал фотографию, над реконструкцией которой Энджела, штатный художник лаборатории, билась целые сутки. Владельца заведения мучило похмелье. Его мутный взгляд не без труда сфокусировался на фото. В растерянности Зайцев икнул:
— Да, я его знаю.
И махнул громиле рукой. Тот, пожав плечами, вышел. Следующий жест гостеприимно предназначался гостям:
— Садитесь, пожалуйста!
Напарники осторожно присели на огромные дубовые стулья, окружавшие массивный стол.
— Вы не против? — мягко ступая по роскошному ковру, Зайцев прошествовал к стоявшему в углу огромному чучелу медведя. Надавив косолапому на ухо, достал из открывшегося в туловище бара маленькую бутылочку. Тут же её опорожнил.
— Теперь я в полном порядке! — хозяин кабинета крякнул и, занюхав чучелом, плюхнулся на красный кожаный диван, чуть не задев ботинками собственный подбородок. — Да, я знаю его! Это был такой… — он поискал слово, потом махнул рукой, — …талант! Такие выступления забыть невозможно. Он был звездой моего ресторанчика. — Зайцев взмахнул руками, едва не смахнув со стены картину «Иван Грозный убивает своего сына».
«А не подлинник ли это?» — подумал Бут, а вслух сказал:
— Здесь?
— Нет, что вы. Конечно, в России.
— Значит, вы утверждаете, что были знакомы с убитым?
Зайцев вскочил с дивана. Половицы жалобно скрипнули.
— Убитым?! Кто?! Кто посмел поднять руку на моего лучшего друга?! — Он опёрся на стол, и, наклонившись вперёд, дыхнул на Бута: — Слушай, мужик! Ты мне только найди его! Я его голыми руками порву! — Зайцев рванул на груди рубаху.
— В вас недавно стреляли? — Темперанс заметила следы ранения на животе.
— Ерунда! Это я на ружьё на охоте наступил спьяну.
— А больше похоже на «ТТ», — блеснул познаниями Бут.
— Гражданин полицейский! Я вам как на духу клянусь. Невиновен я в смерти покойного!
Сил ли достал блокнот: — Как давно вы знакомы с убитым?
— Ещё с России. Я едва сводил концы с концами в моём балаганчике. Само небо послало его мне. Это был успех! — Он закатил глаза, что-то вспоминая. Потом оживился: — Вы знаете этот фокус с говорящей головой на столе?
«При чем тут это?» — поморщился Бут и кивнул: — Да, в детстве читал. Система зеркал и прочее.
— Так вот, представьте афишу: «В ресторанчике „У Бывалого“ — говорящая голова!» Естественно, туда ломанулись все скептики. Любому разрешалось пролезть под столом, на котором выступал Колобок.
— Он у вас выступал?
— Говорю же, у него был талант! Такой подвешенный язык я видел только в Одессе.
— У кого? — поинтересовалась Темпи.
— Неважно… В общем, это когда мне продали мою же машину со скидкой.
Зайцев заметался по кабинету. Казалось, он совсем забыл, кто перед ним и в каком положении он находится.
— Естественно, одной эстрадой дело не ограничивалось. Ему я поручал самые сложные переговоры.
— Вживую?!
— Конечно, нет, — ухмыльнулся Зайцев. — По телефону. В искусстве ведения переговоров ему не было равных. Он мог уболтать любого.
Бут поднялся со стула. На языке давно вертелся один вопрос:
— Господин Зайцев, вас что, совсем не смутило, что он…
— Что? То, что он — Колобок? Да я бы в таком положении был готов взять на работу хоть Кощея Бессмертного.
— Почему же эмигрировали? Что-то помешало вашему процветанию?
Лицо Зайцева помрачнело. Он замялся, потом махнул рукой.
— На меня наехали. Поставили условие: я должен был отдать Колобка столичному продюсеру. Иначе бы мне не поздоровилось.
— И вы не обратились в полицию?
Ничего не ответил Зайцев. Лишь бросил на Бута презрительный взгляд.
— Ведь вы же…
— Ну да, тут все думают, что я крутой. Но мне даже стрелку не забили. Просто как-то утром ресторан оказался не мой.
И всё! — он нервно опустился в кресло. — Я едва успел свалить сюда вместе с семьёй. А Колобок остался там, в России.
— Как звали продюсера? — агент занёс ручку над блокнотом.
— Этого гада звали Волков.
* * *
— Хм, а Волков-то, оказывается, в Америке.
— Он что, тоже эмигрировал?
— Нет. Привёз сюда новую поп-группу.
— Какую?
— Ты о ней вряд ли слышала. Называется «Застрелки», — Силли кинул на стол буклет, на котором демонстрировали свои мега-улыбки две наштукатуренные девицы в вечерних платьях. В руках они держали ППШ с дымящимися стволами. Бренан поморщилась.
— Он копирует гангстерскую культуру Америки тридцатых годов. Какая безвкусица!
— Да нет, ему просто лавры проекта «Туту» покоя не дают. Но интересен он не этим.
— У него есть мотив?
— Вряд ли. Кто режет курицу, на которой сидит.
— Неправильно. Русские говорят: «которая несёт золотые яйца».
— Или как-то так. Нет, я вовсе не исключаю месть за бегство Колобка из России.
— А когда Волков приехал в Америку?
— Это самое интересное. За день до смерти Колобка.
— А в буклете дата начала гастролей позже.
— Он приехал раньше, чтобы проверить, как выполнены условия райдера.
— Похоже, у нас есть подозреваемый.
* * *
— Волчок, ну я же не могу!..
— Кисонька! Ты даже не представляешь, на что способен человек после хорошего пинка.
— Ну, они же…
— Иди и не заставляй меня заносить ногу.
— Фи, какой ты грубый!
Виляя бёдрами, девица направилась к двери. Но выйти не успела. Её оттеснила растерянная секретарша:
— Иннокентий Михайлович, к вам…
— Силли Бут, ФБР.
— В чём дело?! Кто-то из моих артисток ограбил банк?
— Нет. Коза Ностра подала иск об авторских правах, — парировал шутку Бут.
— Что ж, я с удовольствием приглашу их на концерт.
Поняв, что обмен «любезностями» затянулся, Силли достал фотографию.
— Вам знаком этот… Колобок?
— Возможно… — продюсер поджал губы. — Он тоже подал иск?
— А должен? — в гримёрку вошла Темпи.
— Кто вы, мам? — Волков склонил голову в знак восхищения.
— Это мой напарник, Тэмперанс Бренан. Но я задал вопрос…
Продюсер приложил руку к сердцу:
— Официально заявляю: кто бы что ни сказал, знайте — я действовал в интересах Колобка!
— Правда? Даже, когда силой забрали его у Зайцева.
Волков поморщился:
— Даже тогда! Вы только подумайте! Такой талант — и на побегушках в дрянной забегаловке. Я вывел Колобка в свет! Стоило лишь огранить его талант, и он стал звездой. — Продюсер вздохнул. — Эх, что было! Турне по России и ближнему зарубежью.
Пожизненный контракт со всеми детскими телепередачами. В магазинах куклы Колобка потеснили даже «Смешариков».
Бут усмехнулся: — Вы хотите сказать, что вашей аудиторией были только дети? — и выложил на стол распечатку страниц одного из русских сайтов. Волков смутился.
— Ну, вы же понимаете, какой всплеск интереса это вызвало. Появился спрос на надувные куклы. Спрос породил предложение. Колобок был, конечно, недоволен. Но я же не мог запретить китайцам производить эти куклы. Знаете, был такой пикантный анекдот про…
— Избавьте нас от вашего юмора! — отмахнулась Бренан. — Лучше скажите, где вы были в ночь с 19 на 20 августа?
— Погодите, я посмотрю, — продюсер полистал ежедневник. — Ах, ну как же, я как раз только приехал. Весь день и всю ночь носился, проверяя сорт шампанского и свежесть роз. Звёзды — они такие…
— Значит, вы не могли убить Колобка.
— Как?! Он убит?! — Волков сжал кулаки. — Мерзавцы! Загубить такой талант! А я ведь предупреждал! Предупреждал, что он на госслужбе загнётся.
— Госслужбе? — удивился Бут.
* * *
— Господин Мишин примет вас с минуты на минуту, — лакей откланялся и скрылся в дверях.
Бут огляделся. Нарочито пышное убранство кричало о великолепии, призванном затмить дворцы султана. Бренан же была не слишком впечатлена жилищем беглого русского олигарха. Она ещё помнила вечеринку в доме доктора Ходжинса.
— Почему он уехал из России? — зачем-то шёпотом спросила Темперанс.
— А вот ты у него это и спроси, — посоветовал Бут.
В углу лязгнули челюсти. Зевнул крокодил в огромном аквариуме. Двери распахнулись, и в кабинет вплыл сам опальный олигарх в роскошном халате на голое тело.
— Рад приветствовать вас в моём скромном жилище.
— Весьма скромном! — парировала Темпи. — У доктора Ходжинса дом гораздо богаче.
— О, да, живя вдали от Родины, постоянно приходится себя в чём-то ограничивать, — не смутился хозяин. — Кстати, как он там поживает? Всё так же бегает по светским раутам?
— Доктор Ходжинс? — удивился Бут. — Да он их терпеть не может!
— Вы и сами должны знать, как он поживает, — добавила Бренан. — Ведь это он вас попросил принять нас.
Олигарх заметно расслабился.
— Что ж, вижу, вы — не самозванцы. О чём вы хотели поговорить? Или это допрос?
— Пока нет. Да и вряд ли вы мне расскажете что-то новое о русской мафии.
— О, о русской мафии у меня скоро выйдет книга-разоблачение. «Зёрна и плевелы русского отката». Зацените название.
— Так себе, — честно сказала Темпи. — У меня книги более интригующе называются.
— Ну, так я и не стремлюсь писать детектив. Очередная книга-разоблачение. Итак, если не русская мафия, то что же тогда привело вас ко мне? Кстати, я совсем забыл предложить вам присесть.
— Господин Мишин, вам знакомо это существо? — Бут достал уже потрёпанную фотографию Колобка. Потрёпанную, в частности, от того, что Паркер, сын Бута, накануне весь вечер носился с ней по комнате.
— Да, с ним у меня много связано. Ему я обязан и моим взлётом, и моим падением.
Олигарх сунул в рот мундштук кальяна. Насладившись пьянящим дымом, хитро поинтересовался:
— Обратиться ко мне, вероятно, подсказал Волков? Русский продюсер?
— Да, и он обвиняет вас во всех смертных грехах. В частности, что именно по вашему указанию у него отняли Колобка.
— Ну, это навет! — отмахнулся Мишин. — Идея принадлежала не мне.
— А кому?
— Неважно. Но задумка была грандиозной. Под Колобка создали новый национальный инновационный проект: «Колобок в каждый дом». Шубайс со своим «Роснано» себе все локти искусал от зависти. Столько денег из бюджета не получал тогда никто.
— Нам известно, что изъятие Колобка у Волкова было незаконно.
— Ну, тут он сам виноват. Пока он возил Колобка по России и бывшему Союзу, на это смотрели сквозь пальцы. Ну, подумаешь, нашёл человек какую-то китайскую игрушку и показывает за деньги. Но когда Волков захотел устроить заграничный тур…
— Да, это мы слышали, — Темпи кивнула. — Таможня вдруг решила проверить Колобка. Узнав, что он настоящий, живой, потребовала паспорт. Продюсер попытался сказать, что это животное такое. Но таких мозгов у животных не бывает.
— Верно, и Колобка конфисковали. И заперли в вашем… — Бут замялся. — Как его?..
— Наукограде, — подсказала Бренан.
— Да-да. А продюсера обвинили в попытке вывоза национального достояния. И попутно — в домогательствах к артисткам театра Куклачёва.
— Какие страсти вы рассказываете! — удивился олигарх. — Однако заметьте, ведь не отняли у него ни студию, ни гастрольную визу. Подумайте сами, в кого он превратил Колобка? В шута горохового! Поставить такой талант в один ряд со своими «Застрелками»! И правильно отняли! Нельзя микроскопом гвозди забивать, нельзя!
— А в кого превратили Колобка вы?
— Он же стал практически национальным символом! Весь Рунет отдал голоса за Колобка как талисман Олимпиады.
А такой подвешенный язык… Ему прочили должность спичрайтера президента.
— Зачем тогда был нужен наукоград?
— Ну, вы же понимаете, что Колобок не вечен. Да, он сказочен, но ничто не вечно в нашем бренном мире. Решено было поставить создание колобков на поток.
— Насколько я помню славянские мифы, рецепт создания Колобка помнят трое, — блеснула знаниями Темпи. — Двое, кто его создавал, и сам Колобок. Вы обратились к разработчикам?
— Ну, это же мифы! — снисходительно улыбнулся Мишин. — Из допроса Зайцева удалось выйти на частную клинику по трансплантологии. Самое смешное, что главврач носил фамилию Дедушкин, а завлаб — Бабкина. Но в неспокойные девяностые здание приглянулось кому-то из местной братвы. Архив исследований выбросили на свалку, где его тут же спалили бомжи. В общем, тупик.
— А Дедушкин? А Бабкина?
— Эмигрировали в Израиль. Сейчас держат клинику, делают операции по омоложению. Мы посылали к ним людей — отказались помогать наотрез.
— И вы, чтобы завладеть секретом, взялись за Колобка? — догадался Бут.
— Он, как вы понимаете, помнил только сам принцип. Ну, да, создать тесто может любой пекарь. Но вот совместить его с живым существом — тут нужен талант.
— И вы действительно решали эту задачу? — иронически поинтересовалась Бренан. — Такие деньги, практически без контроля… Сложно поверить, что поток финансирования обязательно попадал по назначению…
— Не сомневайтесь, контроль был! Просто комиссиям показывали самого Колобка, — разоткровенничался олигарх. — Кстати, лично Колобку ничего не требовалось. Свет, воздух и вода.
— Что же разрушило вашу идиллию?
— Бы помните, я упомянул Шубайса? Ему не понравилось, что деньги утекают мимо него. И подключил «четвёртую власть».
— Прессу, — пояснила Темпи Буту.
— Да! Он нанял самого грязного журналиста. Пресловутый Торенко по сравнению с ним — образец объективности. По телевидению прокатилась серия фильмов-разоблачений. Вчерашний кумир миллионов мгновенно превратился во врага нации номер один. Проект закрыли. Счётная палата провела расследование. По итогам, виновным в растратах и хищениях был признан сам Колобок.
Мишин прошёлся по кабинету нервной походкой. Было видно, что эта история близка ему больше, чем кому-то другому.
— Самые милосердные прокуроры требовали для Колобка высшей меры через духовку. Поднялся вой правозащитников. Наиболее либеральные объявили Колобка новой национальностью. Тут уже вмешался Евросоюз. Колобок эмигрировал в Штаты. Под шумок удалось ускользнуть и мне.
— А вы не боитесь нам всё это рассказывать? — поинтересовался Бут.
— И что вы сделаете? — улыбнулся олигарх.
— Я… — растерялся агент. — Да, собственно, ничего.
— Вот поэтому-то я и не боюсь вас, — пояснил Митин. — А также потому, что Ходжинс отзывался о вас как о порядочных людях.
— Хорошо, может быть, вы тогда скажете, где были в ночь с 19 на 20 августа? Есть ли у вас алиби?
— Надо вспомнить. Но, скорее всего, я просто спал у себя дома. А по поводу чего алиби? Кого-то убили?
— Вы что, не в курсе? Все местные газеты пишут об этом!
— Я ещё в России привык не доверять газетной шумихе. Надо сказать, эта привычка меня ещё ни разу не подводила. Так кого убили?
— Колобка убили. Зарезали. Множественные ножевые ранения.
— Да вы что?! — удивление олигарха не было притворным. — Колобок был очень милым существом. Никто бы и не посмел поднять руки на такого обаяшку. Вы уверены, что это именно он?
— Вне всяких сомнений!
— Вот оно как вышло-то… — пробормотал Мишин, — Останки уже похоронили?
— Нет. Да и кто позаботится о нём…
— Я! — заявил олигарх. — В конце концов, я многим обязан этому парню.
— Кстати, а вы не помните, как звали то исчадие ада, которое нанял Шубайс? Журналиста.
— Ту продажную тварь звали Лисин.
* * *
— Интересно, что Лисин приехал в Штаты вскоре после Колобка. Мотался по Америке, надеясь устроиться по специальности. Никто не захотел принять его на работу.
— Почему? Разве его плохая репутация в России имела здесь хоть какое-то значение?
— Сначала нет. Но когда он начал, выражаясь языком русских мафиози, словестно «мочить» заказанных персон, его самого занесли в «чёрный список» все крупнейшие студии страны. Так что остальное время Лисин жил на пособие по безработице. Частенько пьянствовал, правда, не дебоширил. Но самое интересное не это.
— Что же?
— Накануне смерти Колобка Лисин прибыл в Вашингтон. Его лицо попало в камеры наблюдения на автовокзале. Затем следы теряются.
— Уехал в Мексику?
— Вряд ли. Кому он там такой нужен. А вот убийцей он мог быть вполне. Совпадает время. К тому же, он левша, как и искомый преступник. И кроме всего прочего, у него есть мотив.
— Месть?
— В точку! Осталось только найти Лисина. Что не так-то просто.
— У тебя есть эта запись на автобусной станции?
— Да. Что ты хочешь там увидеть?
— Есть одно предположение.
Они медленно шли вдоль берега, изображая гуляющую парочку.
— Ты уверена в этом?
— Помнишь, ты говорил, что иногда преступник возвращается на место преступления?
— Темпи, ну это просто расхожая банальность!
— Я предположила, что раз мотивом нашего журналиста была месть, то совершив её, он потерял цель в жизни.
— Хочешь сказать, что он «потерялся», потому что не покидал округа?
— Более того, скажу, что он не покидал и побережья. Он крутится вокруг места преступления с вопросом, как дальше жить. Возможно, что Лисин даже пару раз попадался нам на глаза.
— Тогда почему мы не можем вызвать полицию и прочесать побережье?
— Они могут его не узнать. Могут перепутать. Я полагаюсь только на себя.
— Ты ведь его даже толком не видела!
— А запись?
— За это время он мог обрасти бородой, перекрасить волосы и прочее.
— Но он не мог подделать свой скелет. Я узнаю его по строению тела. Впрочем, кажется, я уже его вижу.
Она указала на одного из бомжей, гревшихся у бочки с мусором.
— Как его по имени звали?
— Фёдором.
— Фёдор! Фёдор!
Бомж обернулся. В левой руке он держал недопитую бутылку.
* * *
— И что с ним теперь будет? — поинтересовалась Бренан.
— Получит срок. Не пожизненное, конечно.
— А с Колобком?
— А что с ним еще может быть? Ты что, не в курсе?! Мишин всё-таки сдержал обещание.
— Неужели? Вот и говори теперь, что у этих миллионеров нет сердца!
— Ты что! Он такой памятник отгрохал! — Бут показал фото.
— Где?
— На эмигрантском кладбище, конечно. На завтра назначены похороны. Мишин приезжал сегодня забирать останки. Кстати, я надеялся, что ты хоть возьмёшь себе образец ДНК.
— Зачем? Неужели можно надеяться на клонирование Колобка?
— Ну, раз у русских не получилось, может быть, получится у нас. Слышал, у тебя новый ассистент?
— Да! К тому же, на этот раз он русский. Фамилия у него Дедов, кажется.
— А он часом не родственник создателю Колобка?
— Вот уж не знаю… Да и зачем мне это знать! Главное, чтобы человек был хороший!
Темпи ещё раз посмотрела на фотографию памятника. Гранитный шар, символизирующий собой Землю. На лицевой стороне открытая, улыбающаяся рожица. И эпитафия: «Он дарил радость людям».