Вся предсвадебная неделя прошла для молодых людей в суете. Никита представил Елизавету главе академии. Тот был очарован княжной и обещал подумать о более просторной квартире для молодой семьи. Также Елизавета навестила тетушку в Версале, встретилась с повзрослевшей и похорошевшей Марго, своей бывшей воспитанницей.

Кроме этого, девушку отвлекали ежедневные примерки вечернего платья. Никите срочно подгоняли по фигуре фрак. Елизавета помогала Полине в предсвадебных хлопотах. И лишь вечерами влюбленные наконец-то оставались одни, предоставленные сами себе они бродили по парижским улочка, пили кофе, разговаривали, тайком целовались, открывая для себя этот удивительный город заново.

Елизавета постепенно привыкала к новому ритму жизни, к тому, что ее окружали разные люди. Тихая размеренная монастырская жизнь казалась далеким сном. Но и утром и вечером, девушка отводила время для молитвы, ловко справлялась с хозяйством, готовила, убирала. После послушаний в обители, это было несложно. И тем не менее, молодой человек считал, что нужно нанять служанку. Княгине Оболенской-Нелединской-Мелецкой не пристало самой заниматься хозяйством. Елизавета отшучивалась, но накануне свадьбы грустно рассматривая свои руки, согласилась с доводами Никиты.

А между тем глава военной академии граф де Верне, сдержал слово и буквально за день до свадьбы Никите был предоставлен в распоряжение небольшой особняк на улице Ришелье. Елизавета пришла в восторг, увидев уютный двухэтажный домик с небольшим садиком. Правда там требовался ремонт и грандиозная уборка и сад был совсем запущен, но от дома веяло каким-то домашним теплом.

Девушка сразу же хотела взяться за работу, так ей не терпелось переехать в это их первое семейное жилище, но здравый рассудок Никиты остановил ее. Для начала требовалось найти рабочих, провести ремонтные работы, подобрать мебель, обои, вообщем пока переезд затягивался.

За всеми этими делами незаметно подошла суббота, день свадьбы Пьера и Полины. Все утро над Елизаветой колдовал парикмахер и нанятая к тому времени горничная Даша, русская девушка, бежавшая несколько лет назад со своими господами из России. Здесь глава семейства скончался, денег на жалованье Дарьи не было и ей пришлось уйти, девушка перебивалась временными заработками, пока чудом не услышала на улочках Версаля о том, что племянница госпожи Эмилии ищет служанку. Так Даша оказалась в доме князей Оболенских.

Когда девушка вышла в гостиную, ослепленный Никита не мог и слова сказать. Елизавета нравилась ему всегда и в любом наряде. Но судьба распорядилась таким образом, что в вечерних туалетах он видел ее лишь дважды в жизни. В первую встречу в Александровском и на собственной свадьбе. От этих воспоминаний остались лишь яркие, но размытые образы. Сейчас же она была такой близкой, а главное его законной супругой и просто немыслимо невыразимо прекрасной.

Необыкновенно нежное платье цвета пепельной розы сказочно шло девушке. Глубокая линия декольте, отделанная тончайшим кружевом, узкая, затянутая в корсет талия, ниспадающая в несколько ярусов юбка, украшенная по краю изысканным серебристым узором, переходящая в шлейф.

Волосы Елизаветы были уложены в сложную прическу, несколько локонов игриво завивались у висков. На голове сияла старинная фамильная диадема, усыпанная бриллиантами и жемчугом, таким же было колье и массивный браслет. Чуть тронутые тушью длинные ресницы и немного нежно-розовой помады завершали образ.

Елизавета встретилась взглядом с Никитой, без труда прочла восхищение на его лице, и смело шагнула к мужу. Не зря несколько часов она провела перед зеркалом, и красноречивый взгляд молодого человека подтверждал это без слов.

— Милая, ты восхитительна, — наконец обрел дар речи Никита.

— Спасибо, родной. Мне так приятно это слышать, — девушка кокетливо улыбнулась, — я старалась для тебя.

— Мне просто страшно, все взгляды сегодня будут обращены на тебя, мое сокровище.

— Не преувеличивай, Никита. На свадьбе невеста всегда самая красивая. И потом, я как раз не хочу привлекать так много внимания. Мне страшно, начнутся сплетни, пересуды.

— Успокойся, мой ангел, я рядом и никому не позволю обидеть тебя.

— Никита, не бросай меня сегодня одну, пожалуйста, я еще не готова к выходам в свет, я чувствую себя неуверенно и не в своей тарелке. И это платье и смелое декольте, я бы с радостью ходила так по дому, но выставлять себя на показ всем…

— Милая, твое платье, каким бы чудесным оно ни было, не затмит сияние глаз, и нежность улыбки. Ты главный бриллиант в этом наряде, так что в чем бы ты не была одета, все равно светская публика будет рассматривать тебя. Но я не оставлю тебя одну ни на минуту, обещаю. Идем, ангел мой и знай, что моя любовь как плащ окутывает тебя и защищает от всех.

Свадебная церемония состоялась в старинном соборе 16 века в Сент-Антуанском предместье. Венсенны пригласили пожалуй все светское общество Парижа. Перед девушкой пестрой чередой мелькали вечерние платья и черные фраки. Никита представлял супругу знакомым. Она по инерции делала изящные реверансы, протягивала руку для поцелуя. Кого-то она знала еще по России, кого-то видела впервые, с кем-то была знакома по прошлогоднему сезону. Она так волновалась, что отвечала стандартными фразами, слегка улыбалась и почти не запоминала с кем разговаривала. Мужчины все как один высказывали комплименты, дамы придирчиво осматривали ее, ища и не находя к чему же можно придраться.

Нежный образ был безупречен, фамильные драгоценности, изящество девушки, ее необыкновенной глубины глаза вызывали невольное восхищение.

— Никита, когда же начнется церемония, я больше не могу выносить всех этих взглядов, я хочу домой, — шептала девушка.

— Все самое страшное уже позади. Милая, представление окончено. Пусть смотрят, я горжусь тобой.

— Тихо, Никита, начинается.

Действительно заиграла музыка и в дверях показалась невеста под руку с отцом. Внимание публики мгновенно переключилось, и девушка смогла перевести дух.

После церемонии в версальском имении Венсеннов начался торжественный обед, плавно переходящий в танцевальный вечер. Быстро перекусив, Елизавета попросила Никиту пойти прогуляться по чудесному парку.

— Пусть думают, что угодно, я больше не могу этого выносить.

— Это в первый раз, родная. Скоро все успокоятся.

— Страшно представить, что всего несколько лет назад я мечтала о такой жизни.

— Ты была воспитана для такой жизни, ты была для меня звездой, сказкой, мечтой.

— Я всегда говорила тебе, Никита, наша встреча не случайна.

— Да, но неужели ты думаешь, что у меня был бы шанс просить твоей руки, если бы…, -молодой человек замер на полуслове, он не хотел будить воспоминания в ее душе.

— Никита, закончи фразу, ты не сможешь не говорить со мной обо всем, что может меня расстроить. К сожалению, таких тем большинство. Я не знаю, что ответил бы тебе батюшка, но сердце мое принадлежало бы тебе и возможно оно бы победило все преграды. Отец, — девушка невольно заговорила тише и с грустью в голосе, — он обожал меня, и пошел бы на все ради моего счастья. А матушка, она всегда говорила мне о долге, воспитывала чувство чести, она истинная княгиня наверняка сопротивлялась бы нашему союзу, но наверное сдалась бы под моими уговорами.

Знаешь, я с детства была очень упрямым ребенком и добивалась чего захочу. В 16 лет матушка провела со мной беседу по поводу замужества, сказала, что в будущем сезоне можно подумать о сватовстве. Но я была непреклонна. Никаких женихов, я ждала чуда, любви прекрасного рыцаря. А потом так внезапно в моей жизни появился ты, как отважный де Бюсси в жизни Дианы, помнишь, я тогда зачитывалась этим романом.

— Значит, у меня был бы шанс, хотя тогда мне казалось, что между нами пропасть. Милая, как я счастлив, что теперь ты моя, что все невзгоды в прошлом. Я так люблю тебя, ангел мой, моя прекрасная мечта, — Никита наклонился к девушке, привлек к себе и нежно поцеловал.

— Молодые люди, простите, что отвлекаю…

Елизавета покраснев, мгновенно отстранилась от мужа.

— Вот пример счастливых молодоженов. Начинается бал. Пьер просил найти вас, он хочет, чтобы вы вчетвером открыли танцы.

— Месье, Венсенн, благодарю, это честь для нас с мужем, открывать свадебный бал, — девушка присела в изящном реверансе.

— Никита, я не танцевала с нашей свадьбы… и о ужас, мы снова будем в центре внимания. Я скажу Полине все, что думаю по этому поводу завтра, это наверняка ее выходка.

Но невзирая на опасения девушки, ей пришлось выйти в центр зала. Однако с первыми аккордами вальса, Елизавета успокоилась. Никита так уверенно вел ее по паркету, что даже голова не кружилась. Они скользила легко с невыразимой грацией, а молодой человек меж тем прижимал ее к себе пожалуй больше чем следовало, отчего по телу бежали приятные волны удовольствия.

— Не страшно, душа моя, пусть смотрят, будет что обсудить на досуге.

— Да, но у меня уже зал плывет, еще минута и я упаду. А ведь когда-то я танцевала часами с учителем…

Меж тем вальс вовремя кончился, вызвав аплодисменты двум танцующим парам от публики, грянула полька, танцевальный вечер был открыт.

Казалось бы все страшное осталось позади, Елизавета освоилась и уже находила некоторое удовольствие, купаясь в восхищенных взглядах. Однако, ей предстояло выдержать еще одно испытание.

— Так вот какова ваша тайна, князь, — этот властный голос заставил Никиту мгновенно обернуться, — ну же представьте меня вашей законной супруге, что же вы медлите.

Елизавета обернулась вместе с мужем и поняла сразу, это была она, та самая женщина, о которой писал ей Никита. Высокая статная брюнетка, пронзительные зеленые глаза смотрят с издевкой и такой уверенностью, платье выигрышно подчеркивает безупречные формы, пышная грудь до неприличия выставлена напоказ. Елизавета смутилась под ее острым оценивающим взглядом, но выдержала его, не отвела глаз.

— Юлия Львовна, Вы не относитесь к тем, кому я бы хотел представить свою супругу.

— Неужели, а совсем недавно, Вы, князь, очень нуждались в моем обществе, на последнем балу, не помните? Все танцы вечера были за Вами, — и роковая красавица обольстительно улыбнулась, — тогда позвольте мне самой, Юлия Львовна, баронесса фон Гелленс, — а Вы, милая барышня?

Елизавета чувствовала как в ней закипает гнев, — Княгиня Елизавета Николаевна Оболенская-Нелединская-Мелецкая думаю у вас нет оснований называть меня не иначе как именно этим титулом. Да и, Юлия Львовна, не надо пытаться намекнуть на отношения с моим мужем, я прекрасно осведомлена о вашем с ним знакомстве и думаю, что ни он ни я не хотели бы его продолжать.

В бессильной ярости уязвленная баронесса хотела что-то сказать, но княжна опередила ее, — У Вас ко мне есть что-то еще баронесса? — в глазах Елизаветы плескались синие искорки победительницы, — если нет, то Вы можете быть свободны, — и лишь слегка кивнув головой, Елизавета повернулась и под руку с мужем отправилась в другой конец зала.

Правда этот смелый поступок дался девушке с большим трудом. Никита чувствовал как мелко дрожит ее рука и чтобы поддержать супругу он прошептал ей на ушко:

— Елизавета, я просто не знаю, что сказать. Вот это достойный урок для этой женщины!

— Никита, уведи меня отсюда, прошу. Я не хочу больше видеть ни ее ни кого бы то ни было. Еще немного и я разрыдаюсь прямо здесь на глазах у всех.

* * * *

В такси по дороге домой супруги молчали. Каждый думал о своем. Никите было неловко из-за поведения Юлианы и немного стыдно, что он пусть и слегка, но был ей увлечен. Елизавета тихо плакала, благо ночь скрывала ее слезы. Ей было обидно, и хотя трудно было признаться в этом самой себе, сердце кольнула ревность. Именно она и помогла девушке дать достойный отпор.

Но Елизавета невольно вспоминала письмо мужа, она ему нравилась пусть всего один вечер. Баронесса царственно хороша и было отчего потерять голову. Нельзя было показывать Никите свою обиду, когда всего несколько дней назад она сама упрекала его за ревность к Пьеру. Просто первый раз княжна столкнулась с тем, что ее верный Никита, всегда принадлежащей только ей одной, вдруг обратил внимание на кого-то другого. Да и потом все эти люди на свадьбе, бурное обсуждение за ее спиной. На душе было неприятно, словно ее окунули в грязь. Вот она реальная жизнь, надо быть к этому готовой, надо привыкать.

— Не надо, Никита, не зажигай свет, — попросила девушка, войдя в квартиру.

— Как скажешь милая, — молодой человек тихонько подошел к ней, нежно обнял супругу со спины, окунулся в аромат тонких цветочных духов, не удержался, поцеловал изгиб шеи.

— Не надо, Никита, отпусти меня, — она вырвалась пожалуй слишком резко, даже при свете луны, заметив явное недоумение мужа, девушка взяла себя в руки, мягко сказала, — извини, я устала Никита, был бесконечный день, все эти разговоры обо мне, о нас…

— И она? Баронесса так расстроила тебя?

— Я не хочу о ней говорить.

— Я же писал, она для меня пустое место.

— Хватит, Никита, не хочу больше слышать об этой женщине. Я понимаю, что она ничего не значит. Но если бы я вернулась не сейчас, если бы Пьер не поговорил с тобой о ней, ты считаешь, что удержался бы? Не увлекся? Устоял? Никита, ты молодой сильный мужчина. А она настоящая красавица… Чего стоил один сегодняшний взгляд! Я никогда не смогу так смотреть, так по-королевски, так обольстительно улыбаться и пока я не могу дать тебе даже то, что должна. В отличие от госпожи баронессы.

— Елизавета, перестань, я прошу тебя. Зачем думать о том, что могло бы быть. Я не могу тебе ответить. Ты знаешь, насколько сильно я люблю тебя, и не можешь представить себе, как я сходил с ума без тебя. И даже если, я бы поддался ей, это было только физически, сердце мое навеки с тобой. Но этого не произошло, и сейчас все прелести этой женщины не стоят одного твоего взгляда, и я готов ждать тебя сколько угодно.

— Хорошо, закончим этот разговор, я просто… просто ревную тебя… Прости, я не хотела всего этого говорить…

— Я прекрасно понимаю твои чувства, родная моя, и кстати, сегодня я тоже немножко ревновал, когда ловил на тебе восхищенные мужские взгляды!

— Меня интересует только один из них, — девушка подняла на мужа глаза, — в лунном свете они сверкали, как огромные сапфиры, — я люблю тебя, Никита.

— И люблю тебя, ангел мой, — их тихий шепот, перешел в нежные поцелуи.

Девушка чувствовала легкое головокружение, губы Никиты были такими нежными, рука мягко поддерживала ее затылок, вторая крепко обвила талию. Еще миг и молодой человек пытался справиться с шнуровкой платья, в темноте, одной рукой это было непросто. Удивительно, но Елизавета не препятствовала, он чувствовал, что теряет голову, сдерживать себя, и не спугнуть ее было немыслимо тяжело.

Наконец шнуровка поддалась, нежный шелк скользнул на пол. В нетерпимом ожидании Никита поднял девушку на руки и через мгновение уже опустил на кровать. Дрожащими от желания руками, он нежно снял тонкие чулки, на пол полетели и нижние юбки. Не в силах больше сдерживаться, Никита потянулся к ней, и целуя слегка стонал от удовольствия.

Елизавете стало страшно, в первые мгновения невыразимой нежности, легких прикосновений она расслабилась, по телу бежали приятные мурашки, сердце сжималось от предчувствия чего-то большего. Но как только губы и руки Никиты стали белее требовательными и страстными, девушка испугалась, внутренне сжавшись в комочек. Желание исчезло, она лежала с широко открытыми глазами, боясь пошевелиться. Но Елизавета решила не показывать своей слабости, она чувствовала, как Никита хочет этого, и просто не могла ему отказать. Он и так ждал ее слишком долго.

Но не так просто было скрыть свои чувства, даже в омуте своих эмоций, Никита заметил, как она напряглась, словно закрылась от него.

— Что случилось, милая? — тяжело дыша прошептал молодой человек — тебе не нравится?

— Нет, все замечательно, продолжай.

— Елизавета, — он резко оторвался от нее, внимательно посмотрел в глаза. Во влажном взгляде промелькнул испуг, — милая, я не хочу тебя принуждать.

— Все в порядке, Никита, не надо было…

— Не надо делать мне ТАКИХ одолжений, хорошо? — молодой человек встал с кровати, нервно прошелся по комнате, сводившее с ума желание уступило место нарастающему раздражению.

— Ты считаешь, что я настолько бесчувственный, что думаю только о себе! Да, я безумно хочу тебя, но это не значит, что ты должна ложиться со мной в постель! Елизавета, мы уже говорили об этом, я готов ждать тебя сколько угодно. Но я хочу, чтобы это было обоюдно. Я хочу заниматься с тобой любовью, а не исполнять супружеский долг! — незаметно для себя Никита повысил голос — я хочу вызвать у тебя желание, хочу чтобы ты забыла обо всем на свете, понимаешь! Мне не нужна испуганная девушка, приносящая себя в жертву!

Ответом на эту страстную тираду стали слезы. Кое как прикрывшись одеялом, уткнувшись в подушки Елизавета рыдала. Слезы остудили пыл Никиты, мгновенно заставили забыть о себе.

— Иди ко мне, — оторвав ее от подушки, молодой человек посадил девушку на колени, — не плачь, милая моя, пожалуйста, прости, мне не нужно было так резко говорить с тобой.

— Я… я… просто…хотела, чтобы тебе было… хорошо…

— Я знаю, Елизавета, прости меня. Я просто идиот. Но пойми меня, прошу, я люблю тебя и больше всего на свете хочу, чтобы ты была счастлива со мной. Я не хочу ни к чему тебя принуждать я мечтаю, чтобы в один прекрасный миг ты забыла о своих страхах, обо всем, чтобы осталось только желание, как тогда в нашу брачную ночь. Ведь сначала тебе тоже было страшно, помнишь?

Она молча кивнула, все еще плача.

— Ангел мой, успокойся, пожалуйста, милая, родная, пойми, как бы мне не хотелось тебя физически, главное, что ты принадлежишь мне душевно, а все остальное мы наверстаем. Все, вытираем слезы, идем умываться и спать, хорошо?

Под тихий ласковый шепот Никиты, незаметно для себя Елизавета заснула.