Хакон с самого утра находился в малом зале, там, где обычно проводился совет ярлов. Он занимался решением многочисленных вопросов, которых за время правления Эйрика накопилось немало. Старшему брату было не до нужд подданных, он строил воинственные планы по захвату соседних земель, а проблемы людей его не волновали.

Об этом Анитре поведал Сандар, пока они вместе шли по длинным дворцовым переходам, минуя наполненный гулкой пустотой пиршественный зал, поднимаясь на второй этаж и проходя мимо многочисленных закрытых дверей, из-за которых доносились обрывки чужих разговоров. Слов было не разобрать, но само присутствие во дворце людей успокаивало. Анитра чувствовала себя здесь мелкой и незначительной. Находиться одной в этом царстве высоких потолков и каменных стен было бы просто невыносимо. Куда милее ей был тот деревенский дом, что зареченцы построили специально для нее. В нем имелось все, что душе угодно: и тепло, и уют, и покой.

В малом зале оказалось довольно многолюдно. Анитра отметила про себя, что Хакону не мешало бы завести премную и секретаря, чтобы просители не толпились всем скопом у его стола. Надо будет подать ему эту идею, если только им удастся сегодня поговорить. Кажется, на это было мало шансов. Люди упорно не желали расходиться. Даже те, кто успел переговорить с королем о своих проблемах, продолжали оставаться в зале, боясь пропустить что-то важное.

Анитра прислонилась к стене возле двери и приготовилась ждать, когда Хакон заметит ее появление. В это время он беседовал с крупным седовласым мужчиной, огромным, как скала и громогласным, как раскат грома. Ведьмочка даже не удивилась, когда поняла из услышанного, что этот человек назначен Хаконом на пост главного военочальника. Король собирался реформировать лейданг — систему военно-морского ополчения в регулярный флот и ему нужен был сильный и опытный воин, которому подчинялись бы все ярлы с их дружинами. Вскоре они закончили обсуждать наиболее важные вопросы, и Хакон отвлекся, обводя взглядом помещение. А увидев скромно стоящую в стороне ведьмочку, тепло ей улыбнулся и жестом пригласил подойти ближе.

Анитра ждала и боялась этой встречи, переживая о том, что в новых обстоятельствах их отношения вряд ли останутся прежними. Она только надеялась, что зародившееся между ними доверие никуда не исчезнет, даже если от душевной близости ничего не останется. На многое она не рассчитывала, понимая, что пропасть между ними стала еще шире. Словно мало было ее юного возраста и того, что она ведьма, так Хакон внезапно стал королем. Лучшие девушки королевства теперь будут добиваться его внимания, и она им не соперница.

Анитра вдруг вспомнила, что давно не смотрелась в зеркало. Быстро оглядев себя со всех сторон, совсем приуныла. Она явно не вписывалась в местное общество. Ей еще повезло, что в зале не было знатных дам, на их фоне она и вовсе смотрелась бы убого. Походная жизнь позволяет одеваться просто и удобно, не задумываясь о красоте. Главное, не мерзнуть зимой и не мокнуть под дождем осенью. А весной и летом и того проще. Сойдут полотняные штаны и туника до колена, подпоясанная плетеным ремешком. Ну и что же, что девушка, в походе все равны, а в длинной юбке на лошадь не сядешь, подол тут же задерется выше колен, выставляя напоказ все самое сокровенное. Вот и одевалась Анитра в мужскую одежду, на время отодвинув в сторонку мечты о нарядах и украшениях, способных порадовать сердце женщины и усладить взгляд мужчины.

Гордо вздернув подбородок — все равно прямо сейчас ничего не исправить, Анитра шагнула к Хакону и улыбнулась ему в ответ. В зале сразу стало тихо, слышны были только ее шаги, а потом и звук отодвигаемого стула. Хакон решил лично приветсвовать свою ведьму и вышел из-за стола ей навстречу. У всех на глазах сжал девушку в объятиях и поцеловал в макушку.

— Я рад, что с тобой все в порядке, малышка. Сандар мне доложил, что ты находишься в полной безопасности в доме Свенельда. Но если тебе там не нравится, можешь переехать во дворец. Я уже велел приготовить тебе покои.

В этом весь Хакон, он не боялся принимать решения и не тянул с их воплощением в жизнь. Разумеется, Анитра не стала отказываться от его приглашения и ответила радостным согласием, правда постаралась его обосновать:

— Я благодарна тебе за приглашение, мой король, и согласна пожить во дворце, мне понадобится много времени на то, чтобы поставить на него защиту.

— Я вовсе не для этого тебя пригласил, — попытался возразить Хакон, но потом понял, что от таких предложений не отказываются, и заявил: — Анитра, ты не обязана этого делать, но я буду благодарен тебе за помощь. А сейчас отправляйся к моему управляющему, он получил от меня указания на твой счет. Сандар тебя проводит.

На этом их разговор был окончен. Хакон должен был уделить внимание другим посетителям, а слегка взволнованную Анитру как бы невзначай оттеснили к двери, где ее дожидался Сандар.

* * *

Встреча с управляющим была ошеломляющей. Это позже Анитра поняла, что он действовал по распоряжению Хакона, но сначала щедрость пожилого мужчины поразила ведьму, как и отведенная ей комната с огромной кроватью. Два массивных сундука стояли с откинутыми крышками и были совершенно пусты, но недолго. Вскоре слуги принесли ворох тканей, различных мехов и тонко выделанной кожи. Всему этому еще только предстояло стать одеждой, но Анитра уже перестала чувствовать себя нищей бродяжкой и даже позволила себе помечтать, как будет выглядеть в платье из синего шелка или в накидке из белого пушистого меха. В довершение ко всему этому богатству слуги притащили серебряное зеркало. Невероятная роскошь. И пусть отражение в нем не отличалось четкостью, но все лучше, чем рассматривать себя в воде.

Только спустя час Анитра опомнилась и заторопилась назад в лечебницу. Шитьем можно заняться и перед сном, а сейчас ей нужно было устраиваться на новом рабочем месте. Если мастер хочет, чтобы она варила зелья, пусть обеспечит ей все условия. Травы и другие необходимые ингредиенты требуют определенных условий хранения. К тому же ей нужна отдельная комната с печью и различный инвентарь. Мысленно она уже составила список того, что ей понадобится в первую очередь. Надо сказать, он вышел не маленьким, но возможно, мастер поделится тем, что имеет сам. Вряд ли это станет для него проблемой.

* * *

В лечебнице за время ее отсутствия успели навести порядок. Теперь тут приятно пахло хвоей. Во дворе сушилась постиранная одежда, значит, раненых переодели в чистое. Анитра призналась себе, что за одно это мастера Аслауга можно уважать. Сразу стало ясно, что с этим человеком они обязательно сработаются.

А мастер уже и не ждал ее появления. Он почему-то был твердо уверен, что король не отпустит ведьму от себя. Сам бы он так и поступил. Аслауг страшно обрадовался, когда заметил стройную фигурку Анитры, застывшую в дверном проеме. Девушка не выглядела растерянной, она просто не решалась шагнуть в уличной обуви на чисто вымытый пол. Но делать нечего. Тщательно вытерев ноги о траву, росшую перед входом, она все же прошла внутрь и была встречена радостным возгласом мастера:

— Неужели ты вернулась?

— Простите, что задержалась, мастер, — извинилась Анитра.

И сразу приступила к обсуждению своих требований. Надо ли говорить, что она получила все и даже больше. Помимо обрудованной комнаты и кладовки для хранения трав и инвентаря, ей были выделены в помощь два ученика мастера — подростки лет четырнадцати на вид. Оба нескладные и не в меру стеснительные, но с тем блеском в глазах, который сразу выдает человека, увлеченного своим делом.

* * *

Хакон тем временем продолжал заниматься решением государственных вопросов. Одним из наиболее сложных событий сегодняшнего дня стало появление сына Эйрика — восемнадцатилетнего Харальда, названного так в честь деда. Юноша не походил на отца ни внешностью, ни характером. С Хаконом они, пожалуй, были более близки и по возрасту, и по складу характера. Вот и сейчас во взгляде Харальда не читалось ни ярости, ни жажды мщения. По сути дела ему не в чем было винить старшего родственника. Хакон не убивал его отца, а, значит, о кровной мести не могло быть и речи. К тому же Харальд всегда осуждал часто беспричинную жестокость отца, о чем имел смелость однажды ему заявить, за что едва не поплатился собственной жизнью.

Харальду было не просто явиться в малый зал и предстать перед Хаконом, доверив ему свою жизнь и судьбу. Он не знал, как воспримет новый король его появление. Не сочтет ли угрозой для себя само существование сына Эйрика? И все же Харальд пошел на риск, не желая становиться изгнанником. Он молча прошел на середину зала и опустился на одно колено. Воины расступились, давая возможность Хакону лицезреть коленопреклоненного юношу. Сын Эйрика склонил на миг голову, а потом открыто взглянул в глаза Хакона и спросил:

— Примешь ли ты мою клятву, король?

— Рад тебя видеть, Харальд, сын Эйрика, — приветствовал Хакон племянника. — Я готов принять твою клятву. Между нами не должно быть вражды так же, как не было ее прежде. Стань мне опорой, и я с радостью при всех объявлю тебя своим наследником.

Такого поворота дела никто не ожидал. Хакон был холост и не имел собственных детей, но со временем у него мог родиться сын, в руки которого и должна была перейти вся власть. Однако, молодой король предпочитал думать наперед. В такое неспокойное время лучше сразу объявить о своем преемнике, чтобы в случае его гибели королевство не развалилось на части, погрузившись в пучину междоусобных войн.

Харальд выглядел не менее ошарашенным, чем все присутствующие в зале воины, но быстро взял себя в руки и ответил:

— Клянусь хранить верность королю Хакону до конца своих дней.

— Встань, Харальд сын Эйрика, и прими из моих рук этот меч, как символ нерушимости твоей клятвы.

Хакон вынул тяжелый меч из ножен и передал его племяннику. В зале раздался одобрителный гул голосов, когда в момент передачи дара на лезвии меча вспыхнули голубоватым огнем с десяток рун. Глаза Харальда расширились от удивления, а Хакон улыбнулся ему и подмигнул. Анитра славно потрудилась над этим оружием и защитила его не только от ржавчины, как это делалось обычно, но и добавила кое-что еще. После ее ворожбы клинок больше никогда не затупится и не сломается в пылу битвы. Еще его невозможно теперь украсть, только передать добровольно, вот как сейчас. И самое главное — приложив лезвие к ране плашмя, можно было остановить кровотечение и даже залечить неглубокие порезы.

После вручения подарка, Хакон озвучил его скрытые возможности. В зале воцарилось молчание, а Харальд с благоговением приник к острозаточенному лезвию губами. Хватило одного неосторожного движения, чтобы по его подбородку потекла струйка крови. Вряд ли он поранился специально, но теперь появилась возможность испытать меч в действии. Очень медленно юноша вновь приблизил лезвие к лицу и коснулся кровоточащей раны его плоской стороной. Порез тут же затянулся. И только следы крови напоминали о том, что совсем недавно кожа на подбородке Харальда была рассечена. Юноша провел ладонью по тому месту, где раньше был порез и с удивлением и радостью отметил, что больше не чувствует боли, а от раны не осталось и следа. Гордо расправив плечи, Харальд шагнул вперед, занимая место по правую руку от короля. А Хакон почувствовал, как его отпускает напряжение — племянник ему нравился, и он не желал его смерти. К тому же у Хакона имелись свои планы на этого парня.

* * *

Анитра осталась довольна предоставленными в ее распоряжение помещениями. Осталось оборудовать их так, чтобы было удобно работать, и можно приступать к зельеварению. Помощники продолжали топтаться в дверях, хмуро косясь в ее сторону. Ну еще бы, в их понимании, подчиняться девчонке, значит, унизить свою гордость. Вот приказы мастера они исполняли с готовностью. И торчат тут лишь потому, что он им так велел.

— Давайте знакомиться, — голос девчонки прозвучал неожиданно звонко. — Меня зовут Анитра и я ведьма.

Взгляды парней выразили искреннее недоумение. Они молча переглянулись и дружно хмыкнули:

— Не доросла ты еще до ведьмы, малявка, — презрительно высказался тот, что постарше.

— И личиком больно пригожа, — отметил второй и тут же пояснил: — Ведьмы они же страшные и черные, совсем как тот ворон.

— Ворон? — Анитра резко развернулась в ту сторону, куда указывал кивком головы один из парней, и всплеснула руками: — Ну что за чудо неугомонное. Сказала же, оставайся дома. И как только выбрался из комнаты? Я же дверь зачаровала.

Ведьмочка решительно направилась к окну. Там, на внешнем уступе примостилась большая черная птица, с интересом наблюдающая за тем, что происходит внутри комнаты. Створки окна распахивались наружу, и птице пришлось взлететь, чтобы избежать столкновения с ними, а потом, развернувшись в полете, стремительно влететь в окно и приземлиться у Анитры на плече, под удивленные возгласы парней и горестный стон ведьмы.

— Знакомьтесь теперь и с моим вороном, раз он тут появился, — сказала она обреченно, так как уже поняла, что от птицы ей не избавиться. И сразу предупредила парней так, на всякий случай: — Характер у него вредный, лучше держитесь от него подальше.

— Вик, — решил представиться один из парней.

— Свен, — назвался за ним второй.

Шутить они больше не осмеливались, безоговорочно поверив в то, что Анитра — ведьма. Разве кто другой смог бы приручить ворона — извечного посредника между царством живых и царством мертвых?

— С сегодняшнего дня мы будем работать вместе, — обрадовала парней Анитра, пересаживая ворона на подоконник и делая себе мысленную пометку, нашить на правое плечо туники кусок кожи потолще, а то все время у нее будет уходить на залечивание ран от острых когтей ее нового питомца.

Как только помощники смирились с ее главенством, дело стало продвигаться быстрее. К полудню в комнате для хранения были установлены стеллажи для банок, а в потолочные балки вбиты крюки для просушки трав. В толстых бревнах проделаны отверстия для вентиляции, на которые Анитра сразу же наложила заклятие от проникновения насекомых. Подумав немного, она обезопасила от проникновения все хранилище целиком. Ее снадобья имели немалую ценность, не хотелось бы однажды обнаружить, что все ее труды похищены людьми, жаждущими наживы. Теперь доступ в комнату имелся только у нее одной. Позже, когда она узнает ребят получше и сможет им доверять, они тоже смогут заходить в святая святых, а пока лучше не вводить их в искушение.

Мастер Аслауг был очень недоволен, узнав о подобных мерах предосторожности, но Анитра была непреклонна. В прошлой жизни она имела дело с наркотическими веществами и знала, как важно вести им строгий учет. Разумеется, не все ведьминские зелья были опасны в использовании, но все они стоили немалых денег. Объяснив мастеру свою позицию, Анитра все же добилась от него понимания. К тому же, она продолжала пользоваться кириллицей, когда подписывала баночки с готовыми снадобьями, никто другой попросту не смог бы разобраться в том, что где находится и для чего предназначено.

К вечеру труды по обустройству рабочего пространства были завершены, и Анитра надеялась со следующего утра приступить к своим непосредственным обязанностям. Она уже поняла, что будет заниматься в основном зельеварением, но попросила мастера Аслауга приглашать ее к больным, если другие лекари не будут справляться.

— Я ведь могу воздействовать на болезнь иначе, — намекнула она на свою ведьминскую сущность. — К тому же, я знаю, как вылечить некоторые физические увечья — переломы, вывихи. У меня имеется опыт, поверьте.

Мастер только скептически хмыкнул, глядя на молоденькую девушку, старающуюся казаться умнее и опытнее, чем это можно было бы ожидать в ее возрасте. Зелья у нее действительно чудодейственные, с этим не поспоришь, а вот в остальном она вряд ли так хороша, как пытается представить. Мужчина решил, что проверит ее умения при первом же удобном случае, даже ради того, чтобы поставить девчонку на место.

* * *

Подходящий случай представился спустя две недели. Анитра уже собиралась возвращаться во дворец, да задержалась. Сначала к ней заглянула Бринхилд, а следом подтянулись ее сестры. Девушки продолжали работать в лечебнице по два-три часа в день, в основном в послеобеденное время, так как по утрам они возобновили прежние тренировки. Деньги, полученные за свой труд, они тратили на наряды и украшения. Вот и сейчас сестрички забежали к Анитре, чтобы похвастаться обновками. У Бринхилд появился расшитый бисером пояс, у Сванвейг в волосах красовалась зеленая атласная лента, а Ингихильд не могла налюбоваться на серебряный перстенек с капелькой желтого янтаря.

Анитре тоже было, что показать подругам. Вчера она закончила шить новый зимний плащ, как оказалось — вовремя. Утром выпал первый снег. Правда к обеду он растаял, но все равно чувствовалось, что зима не за горами. К слову, всю одежду ведьмочка предпочитала шить сама, вплоть до нижнего белья. Пусть медленно, зато и швы будут обработаны как надо, и тянуть нигде не будет, да и верхнее платье выгодно подчеркнет все достоинства ее фигуры, а не будет висеть на ней мешком.

От услуг присланных управляющим мастериц Анитра отказалась сразу, едва примерила результаты их трудов. Глянув в зеркало, ведьмочка увидела в отражении огородное пугало. На предложение ушить одежду по ней, женщины ответили отказом. Сказали, что к весне платье как раз будет впору, нужно только немного подождать.

— Думаете, к весне моя грудь увеличится втрое? — возмутилась Анитра, оттягивая ткань платья спереди. — Или зад округлится до необъятных размеров? — повернувшись к швеям спиной, ведьмочка продемонстрировала, какой по их мнению она должна стать через полгода.

Женщины дружно закивали головами. Они твердо верили в то, что девушка должна иметь полную грудь и широкие бедра, тогда она может считаться настоящей красавицей и легко родит мужу с десяток детей.

— Вообще то я ведьма, — уперла руки в бока Анитра. — И замуж не собираюсь.

Снисходительные улыбки были ей ответом. Ведьма устало покачала головой — пора бы уже привыкнуть к реакции окружающих на ее внешность, но превращать себя в чучело она не позволит. Уж лучше сама возьмется за нитку с иголкой, тем более, что шить она не только умела, но и любила.

— Большое спасибо вам за труды, уважаемые, — сказала Анитра решительно, — но со всем остальным я справлюсь сама.

И ведь справилась. Пусть не быстро, зато каждая вещь была сшита точнехонько по ней, а не на вырост. На данный момент у нее уже имелось две ночных рубашки, два нижних платья, два верхних и кое-какое бельишко. И вот теперь появился еще и новый плащ, а то на старый уже было страшно смотреть, настолько он поизносился.

К счастью с обувщиком у них не возникло никаких разногласий и ведьмочка осталась весьма довольна качеством его работы, за которую расплатилась собственноручно приготовленным зельем от радикулита. Такой вот натуральный обмен, устроивший обе стороны.

Впервые за долгое время Анитра почувствовала себя девушкой. Ей нравилось возвращаться вечером в свою комнату и подолгу расслабляться в горячей воде, вдыхая аромат трав и эфирых масел. Потом приводить в порядок волосы, надевать красивое платье и спускаться в пиршественный зал, чтобы поужинать вместе со всеми. Работа зельевара тоже приносила удовлетворение. Наконец она смогла вернуться к изучению ведьминской книги и значительно расширила свои познания как в магии ведьм, так и в составлении различных снадобий. Кладовая в лечебнице постепенно заполнялась готовыми зельями и травяными сборами. Помощники не доставляли лишних хлопот, мастер Аслауг был ею доволен. Все было настолько хорошо, что порождало в сердце неясную тревогу.

Анитра постаралась не думать о плохом и улыбнулась. Вик и Свен тоже не спешили уходить, делая вид, что у них еще не переделана масса дел. А сами украдкой переглядывались с Ингихильд и Сванвейг, упорно не замечая недовольного взгляда их старшей сестры. Девчонки отчаянно кокетничали с парнями, испытывая на добровольных жертвах силу своего обаяния. Обе стороны понимали, что дальше взглядов дело не пойдет, потому что Свенельд за своих дочерей оторвет любому голову и не только, но продолжали флиртовать, хотя бы ради того, чтобы довести Бринхилд до бешенства.

За дверями послышался шум: крики, ругательства, топот ног. На миг всем пристуствующим в комнате показалось, что лечебница подверглась нападению. Девушки испуганно переглянулись, парни шагнули вперед, хотя прекрасно осознавали, что им нечего противопоставить вооруженным воинам. Первым порывом Анитры было задвинуть тяжелую щеколду, установленную на двери по ее требованию, ведь многие зелья требовали сосредоточенного внимания в процессе приготовления, и любое стороннее вмешательство в этот момент могло свести на нет все ее труды. Но потом ведьмочка вспомнила, что нанести ей вред не так то легко. И решительно затолкала подруг и парней в кладовую, тем самым обезопасив их от возможной угрозы, потому что войти в эту комнату можно было только с ее позволения. А сама отправилась выяснять причину переполоха.

Первыми на глаза ей попались стражники, приставленные Хаконом для охраны лечебницы. Анитра подозревала, что они тут находятся исключительно ради ее безопасности, но даже не подумала докапываться до истины. Ее все устраивало, ведь лекарям часто требовалась помощь сильных мужчин. Вот и сейчас Ойстен и Гутторм помогали перетаскивать окровавленные тела из коридора в палаты. Запах крови и перегара напомнил Анитре о прошлом. Тут же пришло понимание, что эти мужчины пострадали в пьяной драке. Беглый осмотр показал, что все не так страшно, как показалось вначале. Носовые кровотечения часто бывают обильными. Вправить забиякам носы, а кое-кому челюсти и можно отправлять по домам. Некоторые из пострадавших находились в бессознательном состоянии, скорее всего у них сотрясение мозга, но народ тут крепкий, к утру и эти оклемаются. Хуже всего было то, что кроме нее в это время в лечебнице не осталось других лекарей. Сегодня больных принимали мастер Витар и мастер Ульвар, но они уже ушли. Вот и выходило, что помочь этим бедолагам может только она. А впрочем…

Анитра метнулась обратно и притащила за руки своих помощников.

— Ну что, парни, — обратилась она к ним весело. И в самом деле, чего горевать, если все живы и почти не пострадали? — Хотели учиться, так приступайте.

И ведьмочка показала Вику и Свейну, что и как нужно делать. Девушки тем временем смывали кровь и смазывали мелкие раны мазью, к утру от них не останется и следа.

— Дочка, ты бы глянула на того мальца, он кажись, помирает, — Гутторм указал Анитре на топчан, расположенный в дальнем затененном углу палаты. Там обнаружился паренек лет четырнадцати на вид в одежде подавальщика. Наверняка попался под горячую руку этим бугаям, а они в пылу драки и не заметили, как приложили беднягу о край скамьи, или об угол стола, теперь уже и не важно. Главное, здесь и сейчас он действительно умирал. Единственный невиновный участник драки.

Чувства нахлынули разом и тут же отступили. Анитра знала, что жалость сейчас плохой помощник, она не только лишает ее разума, но и бессовестно ворует у парня последние минуты его жизни. Нужно было действовать быстро и решительно, пока не стало слишком поздно. Пульс удалось нащупать с большим трудом, дыхание было поверхностным. Все симптомы указывали на перелом основания черепа. Плохо. Анитра понимала, что парень обречен, понимали это и все остальные. И все-таки она не могла не попоробовать все исправить.

— Все посторонние вон, — рявкнула Анитра так, что набежавшие зеваки вмиг отшатнулись. — Бринхилд останься, ты можешь мне понадобиться. Гутторм принеси еще свечей.

В ее приказах не было смысла. Ведьма не нуждалась ни в дополнительном освещении, ни в присутствии подруги. Но странным образом это ее успокаивало и настраивало на позитивный лад. А вот всех остальных она правильно выгнала, ей сейчас нельзя было мешать. Сделав глубокий вдох, Анитра призвала все три исцеляющие руны разом. Тейваз, Дагаз и Уруз. Это было рискованно, но у нее почти не осталось времени на то чтобы проверить, какая из трех рун будет наиболее эффективна при данных обстоятельствах. Затем ведьма прикоснулась пальцами к вискам парня и погрузилась в медитативное состояние. Теперь тело пострадавшего представлялось ей в виде энергетического кокона. Нарушения в его целостности она обнаружила сразу, как и темные сгустки, сдавливающие нервные окончания. Очень медленно она начала восстанавливать повреждения.

Бринхилд замерла в двух шагах позади Анитры. Пораженная увиденным, она старалась вести себя тихо и даже дышала через раз. Пальцы Анитры светились голубоватым светом, он проникал сквозь кожу парня, заставляя ее мерцать в неровном свете свечей.

В дверном проеме застыл Гутторм, одним своим грозным видом вынуждающий любопытствующих держаться подальше от творимого колдовства. Мужик, лежащий на соседним топчане тут же забыл о собственных увечьях и кажется, даже протрезвел, потому что больше не издал ни звука, хотя до этого выл и стонал громче остальных.

Наверное, они все в какой то миг выпали из реальности, потому что им казалось, что прошло совсем немного времени до того момента, когда сияние погасло, и ведьма стала заваливаться на бок. А между тем за окнами уже занимался рассвет.

Гутторм бросился вперед, подхватывая тело Анитры на руки и бережно укладывая ее на свободный топчан. Бринхилд в ту же секунду оказалась рядом и проверила пульс подруги, как та их учила совсем недавно.

— Она жива, — выдохнула Бринхилд с облегчением, убедившись в наличии сердцебиения.

Что-то черное метнулось от двери и рухнуло с высоты на бессознательное тело ведьмочки, в миг распластавшись на ней плотным покрывалом, сотканным из черных смоляных перьев. Это был тот самый зловредный ворон, которого Анитра с недавних пор взялась опекать. Птица постаралась распахнуть крылья во всю ширь, укрывая ими хозяйку с ног до головы.

Бринхилд испуганно отшатнулась. Не удержалась на ногах и упала, больно приложившись копчиком о деревянные доски пола. На чем свет стоит проклиная дурную птицу, она потирала ушибленное место, но даже не пыталась отогнать ее от Анитры. А ворон замер, как неживой, даже глаза прикрыл. Все так и подумали, что он умер. Но ворон и не думал умирать, вместо этого он начал стремительно уменьшаться в размерах и внезапно превратился в желторотого птенца, размером с девичий кулак. Черный, взъерошенный, отчаянно пищащий вороненок грозно сверкал желтыми глазками-бусинками, давая понять всем и каждому, что не даст хозяйку в обиду.

— Что здесь происходит? — послышался от дверей строгий голос мастера Аслауга.

Он пришел в лечебницу как обычно, едва рассвело, и увидел здесь сущий кавардак. Прямо на полу в коридоре сидели какие-то люди. По-видимому, до его появления они спокойно спали, и теперь, проснувшись, сонно позевывали и протирали глаза. С этой братией Аслауг часто имел дело, пока ходил в учениках. На них и оттачивал свое мастерство лекаря. Вояки, оставшиеся в мирное время не у дел, часто дрались друг с другом, чтобы скинуть напряжение. Все они имели довольно потрепанный вид, но их раны и ссадины были обработаны, а значит, им успели оказать помощь. Дверь одной из палат была распахнута настеж, и оттуда доносился какой то шум.

Мастеру хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Возле двери стояли два его ученика, рядом с ними находились две девушки из тех, что работали в лечебнице. Обычно они приходили после полудня, а потому мастер никак не ожидал застать их в такую рань. В центре комнаты возвышалась массивная фигура охранника, кажется, это был Гутторм. Он выглядел напряженным и смотрел все время в одну точку. Чтобы увидеть, что скрывалось за широким разворотом его плеч, пришлось заставить его отступить в сторону.

Гутторм резко повернулся на окрик мастера и тогда стала ясна причина его напряжения. На топчане лежала Анитра. Ее лицо было бледным, скулы заострились, одна рука безвольно свесилась вниз. В это было трудно, почти невозможно поверить, и все же мастеру показалось, что ведьма умерла.

Он сделал шаг вперед, потом еще один. И вздрогнул, когда за его спиной послышалось гневное:

— Что здесь происходит?

* * *

Этот день начинался как обычно. Слуга разбудил Хакона еще затемно. Умывшись и одевшись, король спустился в пиршественный зал, который, не смотря на ранний час, был уже полон желающих разделить с ним трапезу. Тут присутствовали все ярлы со своим приближенными. Нерешенные дела откладывали их отъезд из столицы на неопределенный срок. Вот и сегодня им предстояло вновь собраться всем вместе, чтобы еще раз обсудить вопросы налогооблажения. Королевская казна была пуста, и никто не желал наполнять ее из своего кармана. Ярлы считали, что возвели Хакона на трон, и он им за это обязан до конца дней своих. Но дело в том, что сам Хакон никогда не стремился к власти. Так уж вышло, что в решающий момент не нашлось никого, кто захотел бы взвалить на себя всю ответственность за будущее объединенных земель. Ему пришлось взять власть в свои руки, чтобы не допустить распада королевства. Эту мысль Хакон пытался донести до ярлов, но пока безрезультатно.

Король занял место во главе стола. Вид его был мрачен. По правую руку от него сидел Харальд. По левую — Сигурд. Эти двое стали его доверенными людьми. Сигурд в большей степени, чем Харальд. Хотя бы потому, что был старше и мудрее. Он всегда мог дать дельный совет, указать на ошибки, направить на верный путь.

Еще у него была Анитра — его солнечная девочка.

Хакон перевел взгляд туда, где обычно сидела ведьмочка и вместо того, чтобы улыбнуться, нахмурился еще сильнее. Место Анитры пустовало. Жестом подозвав к себе слугу, Хакон велел ему выяснить, почему ведьма не явилась на общую трапезу. Слуга вернулся довольно быстро и, краснея и заикаясь, доложил, что Анитра не ночевала во дворце. При этом мужчина виновато отводил глаза в сторону, и Хакон заподозрил неладное.

— Говори, что знаешь, — приказал он слуге.

Тот сжался от страха, но ослушаться не посмел.

— На кухне поговаривают, что и Гутторм с Ойстеном не вернулись. Неспроста это. Все знают, что ты, король, самолично их к ведьме приставил. Ясно, что бабам лишь бы языки почесать, но кабы убили их, аль еще что дурное случилось, так о том уже стало бы известно. Да только тихо все.

Хакон так и не понял, на что слуга намекает, но на душе стало неспокойно. Он решил сам во всем разобраться. И начинать, по его мнению, надо было с лечебницы. Поднявшись из-за стола, он сообщил ярлам, что совет переносится на завтра. Все равно по их хитрым рожам было видно, что идти на уступки они не готовы. Так пусть посидят, подумают, а Сигурд им тем временем втолкует, как важно иметь регулярные флот и армию, на содержание которых они не желают тратиться. Недавняя легкая победа над Эйриком совсем затуманила им разум. А ведь беглый король не самая большая их проблема. Сосед с юга только и ждет момента, чтобы на них напасть, да и островное государство Ангельн недобро посматривает в их сторону.

Путь до лечебницы был не близкий, пришлось ехать верхом. Хакона сопровождал отряд из десяти человек. Большего для охраны и не требовалось. Население столицы оценило его милосердие и приняло нового короля с радостью. В народе даже нарекли его вторым именем, как и полагается признанному правителю. Отныне он именовался Хаконом Добрым.

Если бы подданные видели, каким пугающим он может быть в моменты ярости или гнева, то не стали бы наделять его таким прозвищем. И действительно, сейчас Хакон был страшен. Даже Гутторм предпочел отойти в сторону, не желая попасть под горячую руку разгневанного короля.

А Хакон не видел ничего, кроме бездыханного тела Анитры. Все, о чем он мог сейчас думать, это как мучительно будут умирать те, кто виновен в ее гибели. А еще проклинать себя за то, что не уберег. Пошел на поводу у своевольной девчонки, позволил ей покидать стены дворца, не обеспечил должной защитой.

Несколько шагов от двери до топчана, на котором лежала Анитра, дались ему с большим трудом. В сердце теплилась надежда на то, что еще не все потеряно. До тех пор, пока он не коснулся ее лица, не ощутил под пальцами мертвенный холод, можно обманывать себя, представляя, что она просто спит. Гнев испарился мгновенно, его сменила выедающая душу тоска. Хакон решил, что накажет виновных чуть позже, а сейчас будет правильным поскорей увезти ее отсюда.

Опустившись на одно колено, он осторожно приподнял тело девушки и с радостным неверием отметил, что оно не сковано трупным холодом. Так, стоя на одном колене и прижимая к груди драгоценную ношу, Хакон и обернулся назад, встречаясь взглядом с мастером Аслаугом. Спросил недоверчиво:

— Она жива?

Мастер пожал плечами. Он и сам ничего не знал, но сделал попытку исправить свою оплошность. Подошел ближе и нашупал на шее девушки едва слышное биение жизни.

— Она жива, мой король, — ответил он просто, не вдаваясь в объяснения, которые собирался потребовать от своих работников сразу, как только останется с ними наедине.

На груди Анитры зашевелился черный комок, сверкнул круглыми желтыми глазками и возмущенно пискнул. Ему явно не понравилось, что его потревожили.

— А это что за чудо в перьях? — спросил Хакон с улыбкой. Настроение у него значительно улучшилось, это почувствовали все окружающие. Поняли, что их не будут убивать прямо сейчас, а, значит, можно расслабиться.

— Это питомец Анитры, — заговорили все разом. — Она с ним не расстается.

— Ну что же, его я тоже забираю. Мастер Аслауг, вели запрягать телегу, мы уезжаем. Ты едешь с нами. Поживешь во дворце, пока не поставишь Анитру на ноги.

Так и вышел, не оглянувшись, уверенный, что мастеру хватит ума не противиться его приказам.