Открытый Хозяином путь привел их на берег моря. И, судя по пронизывающему холодному ветру, море было северным. Анитра с любопытством огляделась по сторонам. Вдали виднелись высокие крепостные стены. Скорее всего, это и был конечный пункт их путешествия. Правда, чтобы до него добраться, им предстояло пройти по кромке моря, старательно уворачиваясь от накатывающих на берег волн.

Вечерело и наверное стоило бы поторопиться, чтобы не пришлось коротать ночь под открытым небом. Вот только усталость давала о себе знать все сильнее, а потому шли они медленно. Все мысли Анитры были заняты мечтами о еде и ночлеге. Старки, по-видимому, думал о том же, он часто сглатывал голодную слюну и спотыкался на каждом шагу, сонно щуря глаза. Одной Сигверде, казалось, было все нипочем. Ведьма имела такой сосредоточенный вид, что Анитра не сразу решилась обратиться к ней с расспросами. Крепость, в которой предстояло жить юной ведьмочке, неумолимо приближалась, а девочка не имела ни малейшего представления о том, что ее там ожидает. Все, что она видела перед собой — это земляную насыпь, заканчивающуюся высоким частоколом.

Наконец Анитра собралась с духом и спросила:

— Сигверда, скажи, чего мне ожидать?

Ведьма посмотрела на нее спокойно и ответила:

— Ничего не бойся. Здесь ты будешь в безопасности. Житье твое будет отличаться от зареченского, но тут уж ничего не поделаешь. Порядки тут строгие, иначе нельзя. Да ты и сама все поймешь, когда увидишь. Старайся быть послушной, многого от тебя не потребуют и обидеть не посмеют. Такими будут условия откупа. Да и я не оставлю тебя без присмотра. Буду приходить каждую седмицу до тех пор, пока в том будет нужда.

— А как тут примут Старки? — задала следующий вопрос Анитра. Маленький пройдоха усиленно дергал ее за полы плаща, напоминая о своем существовании.

— Ох, о нем то я и забыла, — всплеснула руками Сигверда.

Потянулась рукой к рыжему коротышке и прочертила у него на лбу руну Дагаз, отвечающую за изменения. Прочитала короткое заклинание и наполнила руну силой. Вечерние сумерки прорезало возмущенное "мяф", а возле ног Анитры вздыбил шерсть рыжий котище.

— Ну вот, — Сигверда удовлетворенно отерла ладони о полы накидки, — теперь ни у кого не возникнет вопросов о твоем спутнике. Коты не такая уж редкость.

Однако Старки остался недоволен преображением. Он с грозным шипением набросился на ведьму, а когда это не принесло никаких результатов начал жалобно мяукать.

— Успокойся, — отмахнулась от него Сигверда, — это лишь на время. Нам бы только в крепость войти, а там уж твоя забота, как не попасться на глаза ее обитателям.

До Старки наконец дошло, что ему не придется провести остаток жизни в кошачьей шкуре и он действительно успокоился. Встопорщил усы, распушил хвост и вырвался вперед, решив возглавить их маленький отряд.

К причалам они добрались уже в полной темноте. Ворота крепости были наглухо закрыты. К счастью на драккарах, степенно покачивающихся на волнах залива, находилась стража. Стоило двум ведьмам ступить в полосу света, отбрасываемую сторожевыми огнями, как от ближайшей лодки в их сторону направились трое воинов.

— Кто вы и что вам надо? — раздался громкий окрик.

Сигверда придержала Анитру за рукав, а сама выступила вперед, скидывая с головы накидку и позволяя воинам себя рассмотреть. Потом с достоинством произнесла:

— Передайте вашему хевдингу, что ведьма Сигверда Мстительная явилась за откупом.

Мужчины переглянулись и одновременно склонили головы, приветствуя нежданную гостью. Спутнице старой ведьмы достались лишь мимолетные взгляды, на кота же и вовсе никто не обратил внимания.

Анитра отметила про себя, что однажды подобная самоуверенность может выйти им боком. Могучее телосложение, широкий разворот плеч и немалый боевой опыт — ничто в сравнении с коварством ведьмы, владеющей магией рун. Внешность, как известно, бывает обманчива. Эти воины привыкли полагаться на физическую силу, которой щедро одарила их природа, они простодушны и прямолинейны. Привыкли жить по раз и навсегда заведенному порядку. Сейчас это сыграло ведьмам на руку. Их не оставили дожидаться позволения хевдинга на холодном ветру, а сразу провели в крепость. И пусть поздние гостьи не замышляли ничего дурного, но воины не могли знать об этом наверняка. Опять таки, Старки легко проскользнул в крепость незамеченным, а значит, так мог поступить и кто-то другой, не такой безобидный, как жадный до чужого золота ктурх.

* * *

В пиршественном зале было многолюдно. За длинными столами сидели мужчины. Их одежда не отличалась разнообразием. Простого кроя шерстяные рубахи и штаны, серого или коричневого цветов. Они ели жареное мясо, запивая жирные сочные куски крепким элем. Запах пролитой браги витал в воздухе, заглушая все прочие ароматы. Хевдинг обнаружился в дальнем конце просторного зала. Он сидел на небольшом возвышении за отдельным столом в окружении шести воинов, одетых в более дорогую одежду. На руках у мужчин тускло посверкивали широкие золотые обручья, надетые поверх шерстяных рубах.

Один из сопровождавших ведьм воинов направился к возвышению и, склонившись к хевдингу, сказал ему несколько слов.

Вождь оторвался от еды и бросил быстрый взгляд в конец зала, туда, где его внимания дожидалась старая ведьма. Он резко поднялся, давая знак своим людям оставаться на месте, и вышел из зала в одну из боковых дверей. Спустя мгновение Сигверду и ее спутницу провели за ним следом.

Анитра была ошеломлена увиденным. Наставница не обманывала, когда говорила, что крепость не имеет ничего общего с той мирной деревенькой, в которой юная ведьмочка провела последние месяцы, да и люди тут были совсем другими. От них веяло холодом и опасностью. Прислужницы сновали между столами призрачными тенями, не поднимая глаз и не привлекая к себе внимания. Изредка в их сторону отпускались сальные шуточки, но до грубого приставания дело не доходило.

Оставаться тут не хотелось. Ни при каких обстоятельствах. Грозившая опасность теперь казалась Анитре надуманной, а жизнь в крепости пугала до дрожи.

— Приветствую тебя, ведьма, в моем доме, — неожиданно прозвучал зычный голос, владелец которого несомненно привык повелевать. — Мне сказали, что ты явилась за откупом. Говори, чего хочешь, я жду.

— Так то ты встречаешь гостей, Свенельд, — упрекнула хозяина крепости Сигверда, но тут же махнула рукой и добавила: — Что же, мне не привыкать. Знаю, как ваше воинство относится к бабам, даже будь они ведьмы. И запрошенный откуп придется тебе не по нутру, но такова плата за мое ведовство.

— Не решай за меня, женщина, — громыхнуло в ответ, — я от своего слова не отказываюсь.

Анитра вздрогнула и поспешила укрыться за спиной наставницы, лишь бы не попасться на глаза обладателю густого баса. Зато на Сигверду грозный вид двухметрового вооруженного мужика почему то не произвел должного впечатления. Она даже бровью не повела и ответила совершенно бесстрастным тоном:

— Присмотри за девчонкой, Свенельд. Пока не вырастет, возьми ее под свою опеку, вот и весь откуп.

— И только то? — удивился хевдинг, окидывая заинтересованным взглядом спутницу Сигверды. Смотрел он недолго, видимо, не найдя для себя ничего примечательного, снова обратился к Сигверде: — Что же, в моей крепости девок немало, еще от одной хлопот не прибавится. Вот только чую я, что-то тут нечисто.

— О том тебе знать необязательно, — отрезала Сигверда, подтверждая его худшие подозрения. — Выдели девчонке отдельную опочивальню, да не вздумай загружать тяжелой работой. Помни о том, что она гостья в твоем доме и прислуживать никому не обязана, так же, как и ублажать твоих воинов.

Свенельд не удержался от насмешки:

— Да кто на такую позарится? Больно молода, да костлява. У нас в крепости баб хватает, а кому не хватает, привозят себе из похода.

Девчонка отчего-то посмотрела на ведьму с упреком, а та, в свою очередь зло зыркнула глазами на хевдинга.

— Много разговоров Свенельд. Дело то для тебя пустяковое. Прикажи своим людям, чтоб девчонку не трогали, да пригрози им жуткой расправой за ослушание, и довольно. А когда придет срок, позволь ей самой решать, как распорядиться своей жизнью. И тогда твой долг будет выплачен.

Потом Сигверда завозилась под плащом, вытягивая на свет мешочек с монетами и протянула его мужчине со словами:

— От тебя, Свенельд, требую для нее только крова и защиты, а это плата за еду и одежду, которая должна быть не хуже той, что получают твои дочери.

Хевдинг принял мешочек, взвесил его на ладони, заглянул внутрь, крякнул от удивления и уже с большим интересом посмотрел на девчонку, гадая, что в ней такого, коли сама Сигверда Мстительная о ней так печется. Неужто знатного рода? По всему видно, что тяжелой работы не знала. Но ведь девка не парень, дочерьми так сильно не дорожат. Была б его воля, вышвырнул бы обеих за порог, да нельзя — откуп висит на шее тяжким грузом. Как бы не случилось беды похуже той, от которой его избавила Сигверда много лет назад.

— Будь по-твоему, — сказал он наконец. Затем, резко распахнув дверь, велел позвать к нему Ингеборг.

Женщина явилась очень быстро, как будто ждала его приглашения в соседней комнате. Молча поклонилась и выслушала приказ хевдинга, в котором он повелевал разместить гостью в опочивальне на хозяйской половине рядом с комнатами его дочерей.

Сигверда выглядела довольной. Главное дело было сделано, а дальше жизнь покажет, верным ли было это решение. В крепости ведьма не осталась, ушла в ночь сразу, как только попрощалась со своей ученицей, пообещав ей явиться через седмицу, чтобы продолжить обучение.

* * *

Оставшись в комнате одна, Анитра первым делом окликнула Старки. Он тут же словно соткался из воздуха, пребывая в чрезвычайно хорошем расположении духа. Как выяснилось, причин тому было несколько. Во-первых, к нему вернулся прежний облик, во-вторых, он успел подкрепиться копченой рыбкой, а еще Анитра подозревала, что маленький пройдоха у кого-то разжился парой-тройкой золотых монет. В общем, Старки искренне полагал, что жизнь у него удалась.

— А знаешь, — сказал рыжик мечтательно, — мне тут нравится. Еды много, щели повсюду и золото совсем не охраняется — лежит себе в сундуках и только ждет, когда я до него доберусь.

Анитра нахмурилась. Недооценивать обитателей крепости не стоило. Пойманный на воровстве человек запросто мог лишиться руки, а в случае с лесной нечистью все могло закончиться еще печальнее.

— Надеюсь, ты понимаешь, что мы должны вести себя тихо и не привлекать к себе внимания? — спросила она строго. — Если ты попадешься, я не смогу тебе помочь. Учти это и будь осторожен. Помни, жадность до добра не доводит.

Ее предупреждение на миг отрезвило Старки, но уже в следующее мгновенье он расплылся в широкой улыбке:

— Не переживай, ведьмочка. Я знаю толк в своем деле. Крепость большая и народу в ней много. Буду брать малую толику от каждого, никто и не заметит.

Ну что тут скажешь, Старки не переделать, такова его сущность. Он живет и мыслит иначе, не так, как принято в мире людей. Для него кража золотых монет не является чем-то предосудительным. Скорее это охота, приносящая немалое удовольствие. С другой стороны, разве люди не занимаются тем же, совершая набеги на соседние поселения?

Махнув на ктурха рукой, Анитра уселась на кровать, обводя взглядом довольно просторную комнату, в которой ей предстояло провести по меньшей мере несколько месяцев. Мебель была простая и довольно функциональная, ничего лишнего: кровать, сундук и стол. Еще имелась печь, рассчитанная по-видимому на обогрев двух комнат — этой и соседней, и небольшое оконце без занавесок. От толстого одеяла, которым была застелена кровать, исходил удушливый аромат прелой шерсти. Тусклый свет единственного светильника не смог скрыть общую неухоженность помещения. Анитра заметила, что здесь давно никто не убирался. По углам скопилось немало пыли. Об уюте речи не шло, навести бы в комнате хотя бы элементарный порядок, прежде чем ложиться спать. Вот только у кого попросить для этой цели ведро с водой и тряпку, Анитра не знала. Женщина, проводившая ее в комнату, сразу же ушла, ничего не объяснив. Не обращаться же к хевдингу с такими пустяками, он и так не обрадовался ее появлению.

За дверью послышались легкие шаги и в комнату вошла Ингеборг, нагруженная какими то тряпками. Оказалось, что это нечто вроде постельного белья и полотенец. На самом деле это были просто отрезы льняной ткани, необработанные по краям, а потому выглядевшие довольно неопрятно. Но все было чистым, а потому Анитра приняла ношу из рук Ингеборг с благодарностью.

Женщина смотрела на нее с интересом и видно хотела о чем-то спросить, но не решалась. Было видно, что Ингеборг просто сгорает от любопытства. Анитра не сомневалась, что с ее легкой руки очень скоро в крепости начнут множиться самые разнообразные слухи — от обыденных до поистине невероятных.

"Ну и пусть люди потешатся, лишь бы до правды не додумались. Так мне будет спокойнее", — решила Анитра и продолжила укладывать те немногие вещи, что прихватила с собой из дома, в сундук.

Две девушки принесли медный таз, кувшин с водой и глиняный горшок, который сразу же засунули под кровать.

Ингеборг не выдержала и все-таки спросила:

— Звать то тебя как? И чья ты будешь? Неужто дочка нашего хевдинга?

Анитра улыбнулась и представилась:

— Матушка звала меня Анитрой. А твое имя Ингеборг, я правильно поняла?

— Все верно, — подтвердила слова Анитры женщина, — я тут ведаю всеми хозяйственными делами. Если что нужно, обращайся ко мне, но на многое не рассчитывай, наш хевдинг держит баб в строгости. Вижу, платья у тебя из крашеной шерсти и рубахи из тонкого полотна, плащ подбит дорогим мехом, а вот украшений нет совсем, даже самых простых.

Ингеборг бесцеремонно оглядывала Анитру и содержимое ее сундука, а девочка так же беззастенчиво рассматривала ее в ответ. Служанка вела себя довольно нагло и симпатий не вызывала. Было в ней что-то крысиное. Не старая, но и не молодая. В светлых волосах пробивается редкая седина. На вид — лет сорок, не меньше. Взгляд голубых до прозрачности глаз цепкий, неприятный, от такого не укроется никакая мелочь. Впрочем, одна мелочь, в лице шустрого ктурха, благополучно избежала встречи с домоправительницей.

Анитра с трудом сдержала тяжкий вздох. Придется быть осторожнее вдвойне, чтобы ни словом, ни взглядом не выдать возникшую на пустом месте неприязнь. По большому счету эта женщина не сделала ей ничего плохого, но внутреннее чутье подсказывало, что лучше держаться от нее подальше. Хорошо, что книгу с рецептами зелий она успела сунуть на самое дно сундука еще до ее прихода, а колдовская книга надежно укрыта от посторонних глаз под рубахой на груди, в виде серебряного листочка на кожаном шнурке.

— Здесь бы паутину смести, да пол вымыть… — начала Анитра, но была прервана на полуслове.

— Служанка тебе не полагается, на то повеления не было. Делай все сама, — сказала, как отрезала Ингеборг.

— Да я и хотела сама, — неумело оправдалась Анитра, не понятно за что, — только где мне взять воду и тряпку, не знаю.

Домоправительница поджала тонкие бескровные губы, и лицо ее вмиг заледенело.

— Воду используешь ту, что останется после умывания, а тряпку выберешь из своих, какую не жалко.

После этого Ингеборг быстро удалилась, наверное опасаясь, что Анитра попросит у нее еще чего-нибудь. Девочка и хотела попросить немного еды, но не успела и приготовилась ложиться спать голодной.

Жизнь на новом месте начиналась не очень хорошо. Оставалось надеяться, что дальше не станет еще хуже.

— Чего приуныла? — вылез из укрытия Старки.

— По дому соскучилась, — отозвалась Анитра и принялась устраивать на сундуке лежанку для ктурха. Для этих целей она приспособила то самое шерстяное покрывало, что лежало на кровати, накинув поверх него одно из полотенец.

— Знаю я, как вылечить твою тоску, — многозначительно молвил ктурх и исчез так быстро, словно его тут и не было.

Закончив стелить постель, Анитра замерла возле кувшина с водой. Ясно, что влажную уборку сегодня сделать не получится. Ночь на дворе. Но завтра она обязательно добьется своего, даже если ради этого придется обратиться к хозяину крепости. В конце концов, она не бедная родственница, хевдинг получил неплохую плату за ее проживание.

В дверь тихо поскреблись. Анитра сначала подумала, что это мыши, но в приоткрывшуюся створку заглянула невысокая рыжеволосая девушка лет двадцати с приятным лицом, густо усыпанным веснушками. Это была одна из тех служанок, что приходили вместе с Ингеборг. Она быстро прошмыгнула в комнату, что было делом непростым, потому что в одной руке девушка держала деревянное ведро с водой, а в другой — ветошь.

Служанка весело подмигнула Анитре и спросила:

— Ты тут еще не задохнулась от пыли? — и не дожидаясь ответа, продолжила: — Ничего, пока старая грымза докладывает обо всем хозяйке, мы тут быстро порядок наведем, а потом и накормим тебя. Сейчас Вигда принесет твой ужин. Она доводится Кэрите племянницей, так что кухарка ей не откажет. А меня Дэгни зовут. Ух и пылищи тут развелось.

Девушка принялась смахивать паутину с потолка, Анитра взялась ей помогать. Потом вместе вымыли пол. Они управились точнехонько к приходу Вигды. Эта высокая белокурая красавица оказалась такой же словоохотливой, как Дэгни и пока накрывала на стол, болтала без умолку.

Из рассказа Вигды выходило, что Ингеборг в крепости не любили. Однако терпели все ее выходки, потому что жена хевдинга назначила ее главной над всеми, кто работал в хозяйском доме. Это никого не удивило. Пять лет назад, когда Свенельд женился в третий раз, молодая жена привезла с собой эту неприятную особу, и та сразу принялась тут все вынюхивать. Потом бежала к хозяйке и обо всем ей докладывала. Так несколько служанок лишились работы и вынуждены были вернуться в деревню. На их место никого не взяли, просто распределили обязанности между оставшимися работниками. Дэгни с Вигдой не выгнали лишь потому, что у них мужья хирдманы. Вигда родилась в крепости, ее отец два года назад не вернулся из похода, а мать снова вышла замуж и теперь живет в деревне неподалеку, оставив дом в крепости во владении дочки и зятя. У рыженькой Дэгни совсем другая история. Ее сердце похитил красавец-йомсвикинг, а потом выкрал и ее саму из отцовского дома. Увез за море и сделал своей женой. Вот такая романтическая история. И кажется, обе девушки были вполне довольны тем, как сложилась их жизнь.

В крепости не было места тунеядцам. Работали все без исключения. Кто-то на кухне, кто-то в ткацкой мастерской, были и те, кто выполнял грязную работу — засыпал выгребные ямы и копал новые, но часто эти обязанности выпадали на долю провинившихся воинов.

Дочки хевдинга, а их у него целых семь против двух сыновей, все как одна занимались знахарством. Тут Вигда переглянулась с Дэгни и обе рассмеялись, словно услышали удачную шутку.

— Из них знахарки, как из меня хирдман, — пояснила причину неожиданного веселья Вигда. — Они не отличат полевой хвощ от болиголова. Мальчишки из деревни приносят им разные травы, да коренья — по медяку за мешок, вот они их сушат, да в мешочки складывают, а все одно с хворями люди к деревенской знахарке бегут. Так то оно вернее будет. Хозяйка у нас знатного рода, дочка короля Харальда Прекрасноволосого. Спесивая до жути. Считает, что все люди — грязь под ее ногами. Одна Ингеборг удостаивается чести с ней разговаривать. Есть полагается на кухне, в большом зале пищу подают только воинам. Так что прямо с утречка наведаешься во владения Кэриты, она и накормит.

Вот вроде бы и времени прошло совсем чуть-чуть, а у Анитры голова пошла кругом от обилия информации. Главное она уяснила, бояться Ингеборг не стоит. Она хоть и строит из себя главную, но выполняет приказы хозяйки дома. А той вряд ли будет дело до пришлой девчонки.

Перед тем, как садиться есть, Вигда задвинула засов на двери.

— Так нам никто не помешает. А то с грымзы станется заявиться к тебе на ночь глядя.

После этого девушки заговорщически переглянулись и приступили к самому главному по их мнению делу — допросу невесть откуда появившейся девчонки, занявшей привилегированное положение в доме хевдинга: — Ну давай, рассказывай, откуда ты приехала, кто твои родители и почему наш хозяин поселил тебя в своем доме?

Две пары любопытных глаз уставились на Анитру почти не мигая. Ведьмочка даже растерялась от такого напора, не зная, о чем можно поведать двум кумушкам, не умеющим держать язык за зубами. Девушки вроде бы неплохие. Помогли с уборкой, накормили, поведали много интересного. И теперь ожидают ответной благодарности, в качестве которой сойдет немедленное раскрытие всех ее тайн.

Анитра сделала умоляющие глаза и попросила:

— А можно я лягу спать? Дорога была неблизкой, я очень устала, просто с ног валюсь.

Изображать усталость не пришлось. День действительно выдался долгим, да еще нервным.

Девушки оказались мягкосердечными. Сжалились над бедняжкой и, вытянув из Анитры обещание непременно рассказать обо всем завтра, неслышно выскользнули за дверь.

Стоило Анитре вернуть щеколду на место, как за ее спиной послышалось ворчливое:

— Наконец-то, я уж думал эти балаболки никогда не уйдут, а ведь окорок такой тяжелый, все руки мне оттянул, зараза. Ну, чего вытаращилась? Принимай свой ужин, а то моченьки нет его держать.

Опомнившись, Анитра бросилась к маленькому ктурху, который умудрялся удерживать в руках целый окорок. Наверняка ведь весит не намного меньше его самого.

— Ты как его донес? Живот не болит? — Анитра взволнованно посмотрела на Старки. Не хватало, чтобы малыш надорвался в благородном стремлении ее накормить.

— Ерунда, — заважничал ктурх, — я сильный. Мог бы и больше принести, только тебе и этого не съесть, помню я как ты за столом у Сигверды крошки клевала, ну чисто пичужка малая. Не будешь мясо есть, так и не вырастешь. Кто тогда тебя заморыша в жены возьмет?

— Заботливый ты мой, — умилилась Анитра, отрезая приличный ломоть мяса добытчику и вдвое меньше себе, — Чтобы я без тебя делала?

— Питалась бы одной кашей, — хмыкнул Старки, намекая на ее недавний ужин. — Даже масла охламонки не положили, только ложечку вареньица брусничного. Так ты у меня совсем отощаешь. Ну да ничего, со мной не пропадешь, уж я о тебе позабочусь.

"Еще один разговорчивый опекун на мою голову", — мысленно улыбнулась Анитра, доедая последний кусочек.

День завершился совсем не так, как ожидалось. Сытая и довольная она растянулась на постели, еще раз порадовалась, что не придется дышать пылью всю ночь, и провалилась в сон без сновидений.

* * *

Алфхильд готовилась ко сну, когда дверь в ее комнату приоткрылась ровно настолько, чтобы в узкий проем могла протиснуться высокая худощавая женщина.

— Ингеборг? Что привело тебя ко мне в столь поздний час? — брови жены хевдинга изогнулись полумесяцем. Она не ожидала прихода своей преданной служанки, с которой все было обговорено во время вечерней трапезы. День в крепости прошел как обычно, а потому доклад всеведущей Ингеборг не занял много времени. Чем же вызван этот неурочный визит?

— Госпожа моя Алфхильд, прости за вторжение. Я принесла тебе важную новость — у твоего мужа объявилась еще одна дочь, — ответила Ингеборг.

— Вот как? И что же в этом удивительного? — в голосе Алфхильд послышалась скука. — Странно, что стены крепости не осаждают сотни его ублюдков. Одним больше, одним меньше. Свенельд не станет никого из них признавать, пока живы законные наследники. Смута ему ни к чему. Отправь девчонку в женский дом, да прикажи, чтобы приставили к делу. И впредь не тревожь меня по пустякам.

Молодая служанка, замершая за спиной госпожи с костяным гребнем в руке, вновь принялась расчесывать длинные серебристые пряди. Волосы Алфхильд струились до самого пола и приходилось действовать очень осторожно, чтобы ненароком не причинить хозяйке боль. Рука у госпожи была тяжелой, и след от пощечины мог сохраняться очень долго.

— Именно так я и собиралась поступить, моя госпожа, однако хевдинг приказал поселить девчонку в хозяйском доме. Я не посмела его ослушаться, но решила, что тебе нужно об этом знать.

— С чего бы ему так поступать? — задумалась Алфхильд. Ее сердце сжалось от дурного предчувствия. Ведь за пять лет брака она так и не подарила Свенельду сына. Две дочери появились на свет одна за другой в первые два года супружества, а после этого ей ни разу не удалось зачать в своем чреве дитя. Муж стал косо на нее поглядывать, все реже навещал по ночам, а в последнее время и вовсе приходил пьяный до беспамятства. Не раздевшись, заваливался на кровать и тут же засыпал, оглашая комнату храпом, похожим на рык дикого зверя. Поначалу безразличие супруга даже радовало. Чего греха таить? Мужа Алфхильд не любила, не его образ являлся ей во снах. Свенельд был старше ее отца, грузен и некрасив. Неумеренность в еде и крепом эле сказались на его здоровье не лучшим образом. И все же при нем она была госпожой. Слуги и воины относились к ней с почтением. Алфхильд не могла позволить какой то девчонке занять свое место.

— А ты уверена, что это его дочь? — спросила равнодушно, стараясь не выдать охватившее ее волнение.

Ингеборг пожала плечами:

— Да кто ж ее знает? Девчонка слишком мала, чтобы стать его любовницей, а лишь бы кого хевдинг в своем доме не поселит. Вот я и подумала, что она его дочь.

Алфхильд прикрыла на миг глаза, скрывая облегчение. Волноваться действительно было не о чем. Не любовница, к тому же девчонка. Может быть, Свенельд задумал выдать ее замуж за одного из своих скрытых недругов, того, чьи уста на пирах полны меда, а попробуй повернуться к нему спиной и в нее тут же вонзится отравленный клинок?

— Пусть живет, — повелела Алфхильд милостиво. — Утром отведи ее к дочерям Свенельда, пусть вместе травы разбирают. Нечего ей без дела сидеть. Еще возомнит себя госпожой. А сама приглядывай за ней и, если заметишь что неладное, сразу беги ко мне.

— Все сделаю, как ты велишь, госпожа моя Алфхильд, — Ингеборг низко поклонилась и неслышно выскользнула за дверь.

* * *

Анитра проснулась рано. Разбудила ее возня за дверью. Скорее всего, это слуги растапливали печи, успевшие остыть за ночь.

На новом месте все было непривычно: слишком широкая кровать, незнакомые запахи, многочисленные звуки, свидетельствующие о пробуждении крепости. Ведьмочка перевела взгляд на сундук. В серых предрассветных сумерках было видно, что импровизированная постель Старки пуста. Негодник снова исчез без предупреждения. Да и ложился ли он спать, не известно. Кажется, у ктурха нашлись дела поважнее сна. К тому же он любил понежиться возле горячей печи. Не исключено, что шустрый пройдоха отыскал себе местечко получше и потеплее.

Сделав над собой усилие, Анитра выбралась из-под плаща, который набросила поверх простыни вместо теплого покрывала. Быстро натянула на себя платье, а затем снова закуталась в меховую накидку. Ополоснув лицо ото сна, девочка отправилась на поиски кухни. Плутать долго не пришлось. Она просто шла на запах свежевыпеченного хлеба.

В просторном помещении оказалось многолюдно. За большим столом собралось не менее двух десятков человек: мужчины и женщины, молодые и постарше. Перед каждым стояла деревянная плошка с густой кашей и глиняные чаши с горячим отваром. В центре стола располагался поднос с толстыми ломтями ржаного хлеба. Именно его аромат и послужил Анитре путеводной нитью.

Для новоприбывшей тоже нашлось местечко. Круглолицая женщина, пышная и румяная, как сдобная булочка тут же поставила перед девочкой тарелку с кашей и вернулась к прерванному завтраку. На Анитру поглядывали с интересом, но с расспросами не приставали, давая ей спокойно поесть. Однако стоило ведьмочке закончить трапезу, как плотину прорвало. Пришлось рассказывать придуманную наспех историю о жизни в деревне под присмотром бабки-знахарки, что было не так уж далеко от истины. О том, что неожиданно бабка сорвалась с места и притащила ее сюда, заявив, что больше не может за ней приглядывать, а хевдинг оказался настолько добр, что принял ее как родную. Даже поселил в своем доме.

Главное во время рассказа было изображать полнейшую беспомощность и время от времени обводить слушателей отчаянным взглядом потерянного ребенка, глядишь и поверят в то, что больше ей нечего сказать. Да еще и пожалеют.

Уловка сработала. Наверное впервые с момента перемещения в тело девочки-подростка странствующая душа порадовалась этому обстоятельству. Взрослому человеку не удалось бы так легко отвертеться от ответов на неудобные вопросы, а с перепуганного ребенка какой спрос?

Люди начали торопливо покидать кухню, а Кэрита с помощницей быстро убрали грязную посуду со стола, смели крошки и принялись вынимать из шкафов посуду понарядней. В кухню вбежали две девочки лет восьми, похожие друг на друга, как две капли воды. За ними вошли еще три девушки постарше. И только после того, как они уселись за стол, в дверном проеме возникла худощавая фигура Ингеборг. Анитра хотела было уйти, но домоправительница ее остановила.

— Останься, — произнесла она строго, — и запомни, ты не должна принимать пишу в компании слуг. Это дочери хевдинга, отныне ты будешь делать все то же, что и они. И не вздумай упрямиться, в крепости все подчиняются раз и навсегда заведенному порядку.

Пока Ингеборг говорила, Кэрита живо собрала поднос с едой и поставила его перед домоправительницей. Та легко его подхватила, величественно кивнула и ушла не прощаясь.

— Хозяйке понесла, — ответила Кэрита на вопросительный взгляд Анитры. И продолжила: — Ну, вы, девочки, знакомьтесь, а у меня еще много дел.

Хозяйские дочки с любопытством поглядывали на Анитру, но первыми в разговор не вступали. Пришлось ведьмочке брать инициативу в свои руки.

— Доброго вам дня и приятного аппетита, — начала она с приветствия, а потом представилась: — Меня зовут Анитра, и я некоторое время погощу в доме вашего отца. Слышала, вы разбираетесь в травах. Моя бабка была знахаркой, так что у нас найдется немало общего. Буду рада помочь вам составлять лечебные сборы. Впереди зима и зелья от простуды не помешают.

Сестры переглянулись. Они выглядели удивленными. По-видимому, им не успели доложить о появлении в крепости необычной гостьи. Но вот самая старшая из девушек заговорила, и в ее словах не было ни капли враждебности:

— Я, Бринхилд, дочь Свенельда приветствую тебя Анитра, дочь…

Девушка сделала паузу, ожидая продолжения от гостьи, и ведьмочка со вздохом произнесла имя мужчины, который являлся биологическим отцом Анитры:

— Гудреда.

Бринхилд улыбнулась, довольная тем, как легко ей удалось выяснить, не является ли девчонка их кровной сестрой, и продолжила:

— Мы с сестрами приветствуем тебя, Анитра, дочь Гудреда и будем рады обучить тебя всему, что знаем сами.

Сказано это было с таким достоинством, словно она и впрямь была искусной травницей. Впрочем, старшей дочери Свенельда на вид было лет двадцать, и она вполне могла кое-чему научиться у деревенской знахарки.

Итак, Анитра познакомилась с пятью дочерьми хевдинга. А Вигда упоминала о семи дочерях и двух братьях. Выспрашивать об отсутствующих родственниках ведьмочка не стала, ей бы запомнить имена тех, с кем удалось встретиться за завтраком.

Сестрички Анитре понравились. Они были такими разными, и в то же время чувствовалось, что девушки сильно привязаны друг к другу. Самое разумное — это постараться влиться в этот маленький коллектив и стать в нем своей. Задача не из простых, но Анитра и не думала, что будет легко.