Несмотря на знания, которыми веками полнится все возрастающее количество литературы о снах, сновидения всегда остаются личным таинством. Сны, приходящие к нам из царства Гипноса ли, Морфея или Нави являются неотъемлемой частью нашей жизни, частью, значение которой невозможно переоценить.

За многотысячелетнюю богатую событиями историю человечества сложилось множество взглядов и подходов к снам и способов понимать и осознавать их значение. Они могут быть весьма разными, но все сходятся на том, что сновидения бывают целительные творческие и пророческие. В разные времена и в разных странах, люди, желая увидеть такое сновидение, устраивали специальные ритуалы. Описания таких процедур дошли до нас из Древнего Египта, Древнего Вавилона, Греции, Рима. В Индии люди верили, что во сне душа путешествует по высшим мирам. Так же считалось, что сны являются откликом души на события повседневности.

Есть ещё одна разновидность сновидений, которая издревле считается самой важной и значительной. В таких снах боги нисходили к людям и те могли общаться с ними и даже что-то получать. Древние люди свято верили, что во сне люди могут общаться с богами. Сны являются важнейшим средством связи с мифом, сны это наши личные мифы. У Гомера Зевс посылает сон Агамемнону, Афина — Пенелопе. Асклепий, ставший богом, посылал целительные сны страждущим, совершившим определённый ритуал. Образцы пророческих и целительных сновидений встречаются во все времена и всех культурах. Сновидения могут сыграть важную, решающую роль в творчестве и совершении научных открытий. Дьявол во сне сыграл Тартини его знаменитую сонату, Д. И. Менделеев во сне увидел свою периодическую систему элементов, Эйлас Хау во сне завершил конструкцию швейной машины, Кекуле открыл молекулярную структуру бензола. Эдгар По уловил истоки своего «Ворона» во сне. «Кандид» Вольтера, «Божественная комедия» Данте и множество других произведений искусства получили истоки своего вдохновения в сновидениях.

Если рассмотреть внимательно сновидения известных людей и их роль в формировании истории человечества, то будет видно, что они играют не менее важную роль, чем события яви, обобщая опыт и даря пророческие прозрения.

Однако, как мы далее покажем на примерах из практики, любой сон является посланием того или иного бога. Как правило, послания эти требуют разворачивания и разгадывания при активном участии сновидца.

Столп современной западной психологии З. Фрейд называл работу со сновидениями «царской дорогой к бессознательному». И верно, владея методикой раскрытия образов сновидения, можно быстро мягко и безопасно развернуть всю основу дневной проблематики, и более того, следуя сновидению, посланию души можно, можно разрешать её именно так как нужно для сновидящего.

Фрейд считал, что сновидения есть символические образы подавленных, в основном сексуальных желаний и носят обманчивый или символический характер потому что эти желания недопустимы наяву. И что каждый элемент сна содержит зашифрованный смысл. Он раскрывал смысл сновидений методом свободных ассоциаций, что и по сей день широко используется в психоанализе.

К. Г. Юнг рассматривал образы сновидений скорее как раскрывающие содержание душевной жизни, чем умалчивающие о ней. Он считал, что между дневными и ночными событиями есть множество противоречий и что во снах может отображаться то, что ещё не произошло или что-то к чему человек не готов в бодрствующем состоянии. Он так же высветил связь сновидений с «коллективным бессознательным» и древними знаниями предков.

Другой выдающийся ученик Фрейда, А. Адлер полагал что процессы и образы в сновидениях являются переработкой дневных переживаний человека и так и определял его функцию. Но не как избавление от вытесненных чувств и желаний. В его подходе важно то, что он не разделял психику на дневное и ночное состояние и считал их естественными продолжениями друг друга. И поскольку сны есть продолжение жизни человека, то они отражают и его личность и его жизненный ритм, поэтому, работая со снами, можно найти наилучшие для данного человека способы решения его задач.

Создатель гештальттерапии Ф. Пёрлз сравнивал работу со снами с дорогой к целостной личности. Он утверждал, что, работая с образами сновидений, можно осознать различные маски личности и объединить все отрезанные и вытесненные части личности и души. Это происходит через проигрывание, воплощение и перевоплощение сновидца в различные образы и части сновидения.

Основатель процессуальной терапии А. Минделл считает, что мы сновидим не только во сне, но и бодрствуя. «Создатель сновидений» непрерывно излучает вереницы образов, отражающих символы различных слоев нашей внутренней жизни. Структуру его работы можно рассмотреть, используя метафору озера, со дна которого непрерывно всплывают пузырьки. Зарождаясь на самом дне, пузырек представляет собой маленькую капельку газа, приближаясь к середине постепенно увеличивается и, поднявшись на поверхность, расплывается большим пузырем. Так же и работа со сновидением. На поверхности сновидения мы видим образы, опускаясь глубже, мы можем осознать стоящие за образами чувства, обращаясь еще глубже возможно обнаружить то, из чего рождаются сновидения — «создателя сновидений» и вступить с ним в контакт.

Представитель холистического течения в психологии С. Каплан-Уильямс предлагает технику перепроживания сновидений, особенно акцентируя возможность перепрожить те моменты сна, которые заставили нас проснуться от страха или боли, перепрожить собственную смерть или иное драматическое событие, от которого мы бежали даже во сне, отпустить страх и пережить возрождение, обновление и, тем самым, исцелиться, путем завершения какого-то незавершенного процесса, который представал во сне как угроза смерти или чего-то еще ужасного. Каплан-Уильямс предлагает также очень удобный инструмент для анализа сновидений во всей их совокупности — «Кристалл сновидений».

Ученик и реформатор Юнга Джеймс, основатель архетипической психологии, Джеймс Хиллман возрождает древнюю традицию диалога с богами, исследуя сновидения методом активного воображения.

Мы не считаем какой-то подход более или менее правильным или исключительным. В своей работе мы пришли к интеграции всех перечисленных методов. Главное для нашего подхода — то, что в процессе активной работы над сновидениями, человек оживляет свое основное богатство — душу.

Что есть человеческие существа, как не сосуды, через которые встречаются друг с другом боги, духи, демоны?.. Их тысячи в каждом из нас. Они управляют миром наших снов и яви, а мы помогаем им реализовать божественный замысел. В сложных, многоуровневых взаимоотношениях с Богом и его многочисленными ликами — богами, со случаем и друг с другом проходим мы развилки жизненного пути, этого «сада расходящихся тропок». И на каждой развилке меняемся мы все: я, ты, Бог, случай, герои нашего воображения, прошлое и будущее, — влекомые в одной связке по неисповедимым путям взаимотворения… И то, как предстоит тому или иному богу проявляться в каждом человеке (и предстоит ли проявляться вообще) — предмет очень сложного и многостороннего договора, участниками которого являются тысячи других богов, демонов и архетипов, дух самого человека, наконец, сознание планеты, которое может иногда существенно ограничить, а иногда, наоборот, расширить вольную игру богов по мотивам ему одному ведомой целесообразности… Судьба человека вершится сложнейшей мозаикой желаний (страстных желаний) тысяч духов, богов и архетипов, его прошлыми деяниями, задачами его рода и много чем еще…

И исследование сновидений позволяет нам активно включиться в увлекательную, порой опасную, непредсказуемую игру взаимотворения себя и мира.

 

Основное содержание сновидений это образы. Они, образы, являются выразителями воли той глубинной сути, из которой мы происходим и которой являемся, сущностью того, чем мы живём. Слово Архетип можно перевести как прообраз, то есть изначальный образ, исток. Следовательно, наши сны в значительной степени наполнены архетипами, и, даже, возможно, все образы сновидения, если проследить их истоки, окажутся архетипическими.

В пространстве истоков, в мифологическом пространстве живут боги. Там, где боги находится и наша глубинная память, память об изначальном мироустройстве и, попадая в сновидение, мы, так или иначе, соприкасаемся с этим пространством. Наши сны это наши личные миниатюрные мифы и миры, созданные творческой силой нашей души, мифы о бесконечном её возвращении в мир, воскрешении и преображении.

Люди древности обладали знаниями о природе сновидения и сознательно пользовались ими для общения с богами, для устройства и исправления своего мира. Например у Австралийских аборигенов, индейцев Америки, шаманов Сибири, большинства восточных врачевателей, а так же в тех народах и народностях где сохранилась сновидческая культура, считается, что одним из первых признаков потери связи с самим собой, со своим духом и душой является то, что человек не помнит своих снов и не понимает их языка. В сохранивших традиции сновидения культурах утро обычно начинается с пересказа того что было увидено ночью, и сновиденное зачастую может повлиять на планирование дневных событий. Большинство шаманов — целителей различных культур и в наши дни начинают приём и диагностику пациента с опроса что ему снится. Часто большую часть причин и происхождения проблемы шаман извлекает именно оттуда. Есть и такие, которые в особо сложных случаях устраивают собственное погружение в сновидение и спят до тех пор, пока им не откроется причина и пути разрешения ситуации обратившегося к ним за помощью. Бывает, что целитель видит сон ещё накануне визита человека. Говоря о снах с точки зрения их целительной функции, следует вспомнить известного греческого мужа Асклепия, ставшего символом науки исцеления. Как и многие смертные ставшие потом бессмертными богами, Асклепий был сыном земной женщины и бога Аполлона. Его мать была убита стрелой ревнивого любовника во время беременности. Терзаемый угрызениями совести, Аполлон спас и выходил не рождённого ребёнка, а когда тот вырос, отправил его учиться к Хирону, мудрому кентавру, воспитавшему многих героев.

Асклепий стал таким великим целителем, что говорили, будто он может даже оживлять мёртвых. Повелитель подземного царства мёртвых Аид жаловался богам, что Асклепий крадёт причитающиеся ему души. Зевс убил Асклепия ударом молнии, но одумавшись, возвратил ему жизнь, сделал его бессмертным и подарил место среди звёзд.

Особенно знаменит был Асклепий тем что умел исцелять через сновидения. Страждущий пришедший в храм, молился Асклепию в надежде увидеть целительный сон. Засыпая в стенах храма, он надеялся увидеть сон, посланный богом, который будет наполнен сведениями о причинах болезни и способах исцеления. Если пациент делал все подготовительные процедуры и ритуалы верно и достиг нужной степени чистоты и ясности сознания, то он видел такой сон. Иногда чтобы достичь результата пациент проводил в храме несколько месяцев. Когда нужный сон приходил сновидец был обязан записать его. Самое эффективное исцеление происходило если пациент и врач видели один и тот же сон в одно и то же время. Жрецы храма помогали разгадать сон, а после прописывали лекарство основанное на послании, заключённом в сновидении.

Сведения об общении с тонким миром во снах святых и адептов мировых религий, явления воспринятые ими во сне многочисленны и общеизвестны.

Люди современности по многим причинам в основном эту способность утратили, и теперь она воспринимается как исключение. Прогресс морали, технической и философской мысли незаметно, но неуклонно создали условия для ложного чувства отделённости и независимости от мира вообще, и от мира богов и архетипов в частности. Мы, современные цивилизованные люди, утеряли то, что являлось естественным для туземцев и аборигенов.

Так неужели умение раскрывать смысл сновидений так и останется привилегией избранных или посвящённых? А уделом большинства останутся сонники, не дающие полноценных ответов?

Как воспринять ту свою древнюю, многотысячелетнюю мудрость, что мы несём в себе? Как воскресить ту чуткость и восприимчивость, бережное отношение к окружающему миру, так свойственную древним? — Посредством снов, посредством работы со сновидениями. Можно и нужно восстановить эту способность, сначала с помощью специалиста, или в групповой работе, а после и самостоятельно.

Работа со сновидениями дело сложное и требует индивидуального подхода. Хотим предостеречь читателя — не злоупотребляйте толкованием снов при помощи сонников. В основном это только лишь уводит от восприятия смысла послания души в некие умозрительные прогнозы-предположения предназначенные для эго личности.

Предпочтительно для разгадывания посланий использовать методы, включающие в себя непосредственный контакт с образами сновидений, их проживание. Эти методы будут подробно приведены далее. Все образы сновидений, являются личными, имеющими отношение только к вам образами, значение которых вряд ли совпадёт с толкованием, принятым в той или иной аналитической школе будь то классический психоанализ, структурализм, юнгианство, те или иные оккультные школы. За самими образами, разумеется, стоят архетипы, но к ним нужно ещё найти путь. Для этого наилучшим и безопасным является ассоциативный метод, конечно, если вы не обладаете прямым видением. Воспользуйтесь методами, описанными в этой книге, методами которые обогатят кладовую глубинных воспоминаний и помогут соотнести их с архетипами, о которых так же пойдёт речь в этой книге.

Архетипы чаще всего посещают нас и говорят с нами, когда в нашей душе что-то расстроилось. Очень часто первое, что происходит в процессе активизации воображения — это «всплытие» наших глубоко укоренившихся проблем и комплексов. Значит, чтобы встать на путь активизации воображения, необходимы смелость и чувство ответственности. Это вовсе не игра. Но процесс может привести к обнаружению архетипического источника наших проблем.

Активизация воображения это гибкая техника, её можно использовать просто для создания «сна наяву», состоящего из образов дневной жизни, в котором так же можно входить в контакт с архетипами, проживать их и преображать себя и свой мир.

Для этого делать нужно практически то же что и при работе со снами — расслабьтесь освободите разум и погрузитесь внутрь себя. Сейчас не нужно восстанавливать картину сна — просто позволяйте образам являться вашему внутреннему взору. В большинстве случаев вам не удастся сразу встретить какой — либо персонаж или архетип. Скорее всего, вы увидите некий простой образ, например бабочку в полёте. Не позволяйте своему взору блуждать, иначе он просто будет перебирать образы, от бабочки к траве от травы к небу от неба к облакам и так далее. Не отпускайте образ бабочки до тех пор, пока не поймёте, зачем он явился и что означает.

При частой практике активизации воображения вы постепенно начнёте получать всё более сложные и яркие впечатления, будете встречаться с архетипами, которые являются в сновидениях и сможете беседовать с ними. Таким образом, у вас появится шанс лицом к лицу столкнуться со своими глубочайшими проблемами и их истоками.

Одна из главных задач сейчас это реабилитация души, возвращение её событиям, состояниям и образам исходной ценности, приятие того что в ней происходит. И это вовсе не точка зрения психоанализа, это точка зрения души.

Психика это вовсе не «бессознательное». Душа весьма разумна, самостоятельна, активна и более того весьма заинтересована в том, чтобы проявляться в человеке. Она постоянно находится в процессе взаимодействия с миром, создаёт сновидения и состояния, симптомы, фантазии и настроения, она чрезвычайно целенаправленна в стремлении чувствовать мир и тем самым жить. Воображение, то есть способность воспринимать и создавать образы, является основным инструментом и потребностью человеческой души. Именно посредством воображения человек может встретиться с глубинными образами, а задача терапевта заключается в создании условий для восприятия психического материала и обеспечение чёткого проживания заложенного в образах богатейшего и важнейшего смысла.

Терапия в данном подходе это, прежде всего, пробуждение воображения в человеке, или исцеление отношения к воображению.

В результате работы у человека развивается душевное, творческое чувство воображения. Здесь душевное есть такое качество фантазии, порождающие только те образы, которые действительно резонируют с глубинами и не закрывают душу от дальнейшего воображения. Надо отметить, что погружение в такие фантазии — совсем нелёгкое дело. Если человек действительно отпускает себя, и фантазирует, то потом часто пугается своих фантазий и стыдится их, он ведь не хочет видеть себя «таким». Это возможно только в самых сокровенных моментах, в молитве, на исповеди, между любовниками и друзьями, в творческом самовыражении.

Поэтому, чтобы не разрушить зачастую очень робкую откровенность души, терапия в данном случае должна быть образцом материнства, не по отношению к эго, а по отношению к образам.

Здесь мы сталкиваемся с фундаментальным недостатком знаний о душе не важно кого, хотя бы впервые сидящего перед вами пациента, или хорошо знакомого товарища, с которым вы решили пуститься в исследование какого-то давно известного состояния. Это не связано с качеством подготовки вас как специалиста или недостатком опыта. Просто душа всегда лучше знает, чего она хочет. Именно поэтому необходимо Активное Воображение. Оба, и терапевт и пациент получают возможность найти разгадку, следуя мудрости души, её изначальному устройству и устремлению, путешествуя по тем образам что она предлагает к осознанию и проживанию.

Вот пример работы: во сне или фантазии откроется дверь, и маленькая девочка войдёт с букетом тюльпанов. Дальше есть, к примеру, две основные возможности. Первая. Воспользоваться применяющейся в психоанализе системой толкований, и тогда можно «объяснить» пациенту — это твоя детскость и инфантильность, или твоя ещё не выросшая анима. В этом случае образ отправляется в копилку негативного, чтобы впоследствии это можно было исправить или вылечить, чем и занимается психоанализ. Но в этом случае теряется большинство смысла и жизненности, почти всё из спонтанно явленного душой образа.

Вторая. Сохранить «маленькую девочку», сохранить в цельности событие, феномен. Она то, что она есть — некое явление. Если в воображении не происходит никаких действий с вашим и её участием, то можно попробовать поиграть с ней, поговорить, предложить ей что-то. И главное отдавать себе отчёт в том, что рождается в вас в ответ на её появление. Вы растерялись, смутились, напряглись от её присутствия, или напротив, чувствуете наплыв тёплых почти религиозных переживаний? Или отеческие чувства?

Позвольте проявиться всем чувствам, наполняйте ими пространство где вы с ней находитесь и, в конце концов, возникнет сильное желание позволить образу говорить и действовать и голос девочки начнёт звучать сам и скажет почему она пришла и чего хочет.

Любое толкование сновидческого или фантазийного образного опыта требует от толкователя не только незаурядного личного опыта и вооружённости концептуальным багажом, но так же и приоритета логического разумного понятийного механизма над чувственным переживанием и опытом. Стало быть, в известной степени толкование убивает явление которое истолковывается.

С другой стороны, метод активного воображения работает с самим явлением. Образы и явления светят сами себе и вокруг, излучают свет и могут быть увидены. Когда мы толкуем их значение, мы затемняем этот свет, потому что делаем предположение о них, стоящее поверх самих образов, как бы ближе к нам. Оно-то и затемняет этот свет. Это вместо того чтобы позволить им говорить так, как они есть.

Терапевт должен быть безупречным реалистом, внимательным, чутким, даже предчувствующим слушателем, позволяющим происходить всему, что зарождается в воображении.

«Когда я просыпаюсь, даже если очень медленно, начинается попытка моего понимания и толкования сна. Я познаю, обращаю сон в понимание его, даже если и не хочу, и в этот момент сон блекнет. Он становится неясным и теряет свою понятность. Почему так случается? Почему внутренний поэт прячется от внутреннего критика?»

(Д. Хиллман).

Всегда есть соблазн следовать этой инерции, привычке превращать рассудком чудо в обыденность, в плоскую проекцию. Задача консультанта это внесение сна в жизнь, удержание его «открытым». Приоритет сна настолько силён, что порой сновидец на время работы перестаёт иметь первостепенное значение. Происходит беседа больше со сном, чем с пациентом.

Разумеется, для нас современных цивилизованных образованных людей живущих в условиях ментального приоритета, является важным и понимание, концепция того что происходит. Здесь первостепенной является работа посредством языка, со словом образы описывающим. Необходима своеобразная игра со словами по свободным ассоциациям. Здесь нужно раскрыть значение образа, порой скрытое в этимологии слова и неожиданно раскрывающееся через ассоциативный ряд. Само слово в сновидении это не концепция, это образ, прибывший из глубины чувств и имеющий гораздо более широкий смысл, чем его словарное значение.

Собственно к логическому и концептуальному подходу требование одно — не претендовать на единовластную полноту контроля над душой. В остальном он может быть и есть чрезвычайно полезен.

Терапевтический подход зачастую проецирует «бессознательное» на психику именно пациента. То есть, пациент «не понимает» что происходит, а аналитик в силу своего статуса должен всё «понимать». На самом деле сознание и его содержимое плавают вокруг нас, соединяются, перемешиваются и душевные состояния не являются чьей-то личной собственностью, по большому счёту мы все проживаем некий общий набор состояний характерный для данной культуры и временной эпохи разнящийся для каждого лишь индивидуальными деталями. Поэтому иногда у пациента озарение, иногда консультант более сознателен, когда клиент в тупике тяжёлых чувств, а в другой момент сознание обоих находится в одном образе. Для аналитика важно выйти за пределы собственной субъективности, раскачаться и оторваться от своего «знания». Тут действует постулат: терапевт не знает всего, что знает душа пациента.

Предпочтительна и плодотворна своеобразная очарованность происходящим. Голова с думами о сложности ситуации отступает на второй план, прячется. Явленный душой образ влечёт, притягивает и, наконец, благодаря силе такого страстного но и покойного внимания аналитика получает дополнительную силу и раскрывается.

Ещё К. Г. Юнг, в отличие от многих теорий подчёркивающих обусловленность происходящего в сновидческой реальности внешними факторами: биологическим, семейным, социальным, предположил эти события самопорождающимися, хотя и включающими в себя вышеупомянутые причины. Фактически душа является не только простой движущей, но и творческой силой. Значит, подходить к ней и результатам её деятельности надо подходить с точки зрения прекрасного. С эстетическими критериями. Это так же является одним из критериев текущей работы — красиво или не красиво то, что вижу и чувствую, и то что происходит.

Творческая сила может создавать и разрушительные вещи, поэтому не следует всегда присваивать счастливое звучание слову «творческий». Тем не менее, человек является творческим изначально, творить, создавать нечто, как-то изменять себя и мир это фундаментальная потребность, такая же как, например, самосохранение или продолжение рода.

Человек изначальный есть по образу и подобию божьему, а значит творец, могущий творить в том числе и самого себя, как и отец — создатель.

Можно и нужно научиться творить себя в жизни, чтоб жить, будучи художником своей жизни, а не копируя в общем-то скучные, хоть и правильные образы, созданные моралью, наподобие школьного учителя или делового человека. Пользуясь активным или свободным воображением, мы можем изменить образ, в котором живём и, перестав быть тупым узким здравомыслящим и критичным, а вообразить и создать себя живым и сильным, видящим и чувствующим, со всеми выгодами и рисками этого состояния.

 

Для мифологического сознания все, что существует — одушевлено. Мифологическое пространство — это пространство души. Соответственно, дальнейшие зарисовки будут излагаться от имени души. Земля — одушевленное живое существо, пребывающее в постоянной динамике. Кто-то и что-то то здесь то там воплощается или развоплощается. Допустим, что некое или даже несколько существ развоплотились, завершив свой цикл. Образовавшееся живое энергетическое пространство можно увидеть, как выемку — недостаток сразу множества качеств в определенной пропорции. К этой выемке тотчас устремляется внимание множества «заказчиков» — сил, которые обладают данными качествами.

Это боги, даймоны, существа верхних и нижних миров, природные духи, родовые силы, которым важно передать в новые поколения те или иные задачи… Встретившись у нашей выемки, они образуют пространство Совокупного Заказчика, который притягивает тот или иной, подходящий для данного сложного заказа, развоплощенный дух человека, ждущий воплощения. Заключается многосторонний «договор» с учетом интересов Совокупного Заказчика и духа, согласно которому дух воплощается в определенных обстоятельствах (страна, семья с ее многочисленными особенностями — психологическими, «медицинскими», социальными, энергетическими, генетическими, родовыми и т. п.). Дух человека нацелен на выполнение «договора» с Совокупным Заказчиком и именно он является той силой, которая неуклонно влечет человека к исполнению условий «договора» (как бы они не воспринимались эго человека — радостными или жестокими). Можно сказать, что этот «договор» — предназначение, но это будет упрощенный взгляд, ибо существует не только монистически ориентированный дух, но и политеистически настроенная душа, что дает, в зависимости от развития души, разнообразие и многовариантность развилок в первоначально однозначном движении духа. Душа же представляет собой пространство живых каналов, связывающих посредством чувств и образов эго и дух человека с каждым из «заказчиков» входящих в состав Совокупного Заказчика, а также с душами других людей и (при развитой душе) с их «заказчиками».

Активизация тех или иных каналов, осознание их, дает возможность вносить поправки в первоначальный «договор» (иногда не только свой, но и другого человека, что имеет место в психотерапии или магии). Компасом, указывающим на то, является ли то или иное действие души адекватным планетарному Целому, является тело, которое реагирует напряжением (ситуативным или хроническим, переходящим в соматическое заболевание) на неадекватные шаги. Обнаруженные неадекватности можно разрядить (если научиться их замечать и «слушать») путем активизации тех или иных каналов души (проявлении осознанных чувств или созданием образов). С точки зрения мифологического сознания задачу человека можно увидеть в создании и активизации (осознании) каналов души, связывающих ее в пределе со всеми существами Универсума или хотя бы планеты. Т. е. это означает одушевление мира и сознательное соединение своей души с Мировой Душой, попутно исцеляя ее, т. к. при даже частичном соединении с Мировой Душой тело отреагирует деформациями, из-за присущих Мировой Душе дефектов, накопившихся вследствие неадекватных действий отдельных душ. Человеку, решившему соединить свою душу (в том или ином масштабе с Мировой Душой) придется эти напряжения компенсировать, активизируя те или иные каналы души и переписывая множество «договоров» с различными «заказчиками» в разных масштабах. Это приведет к некоторому исцелению и Мировой Души. Это и является эволюцией сознания человека. И именно на этом пути происходит познание себя и мира. Именно на этом пути собственное эго перестает быть центром мироздания, хотя и остается как одна из фигур жизни. На этом пути и сам ты и все, что тебя окружает и тебе встречается, становится живым, оживает, живет.

Один из механизмов, по которому разворачивается судьба многих (практически — большинства) людей с точки зрения Мифологического Сознания можно описать следующим образом: Отделяющееся от бессознательного первоначально пространства Души, Эго начинает претендовать на то, чтобы контролировать реальность. Это в принципе невозможно, но в каком-то частном контексте выполнимо (манипуляция людьми, например). Часто, например, в детстве, Эго сталкивается с ситуацией тупика (вероятно он был «запланирован» в первичном договоре Сил) и не может его разрешить самостоятельно. Тогда Эго обращается к различным Силам как Нижнего, так и Верхнего миров (богам), в зависимости от ситуации, и просит у них силы (происходит это, как правило, в результате сильно окрашенных аффектом мечтаний и фантазий — например, о мести кому-то и т. п.). Сила дается просящему — тем или иным богом (заключается контракт), и человек выходит из тупика и приобретает определенную сиддху, например, возможность влиять определенным образом на окружающих. Но данный договор имеет и обратную сторону, так как, будучи неосознанным, он замещает часть Эго комплексом приобретенной силы. Далее, это может переживаться как невроз с соответствующими механизмами защиты. Часть себя замещается интроецированной силой. Во взрослом возрасте это приводит ко множеству проблем (учитывая, что и ситуаций подобных в детстве было немало и договоров с разными богами тоже, часто составляющих причудливый узор в судьбе человека).

Осознание таких договоров и попытки их расторгнуть и отдать чужую силу, а точнее — переварить интроект и возвратить себе свою интегрированную часть, может стать началом процесса индивидуации. Можно сказать, что боги желают, чтобы люди их осознавали (не обязательно персонифицировали и назвали, но именно осознали потоки переживаний). Для этого и составляется первоначальный «договор» при зачатии, учитывающий возможность начала индивидуации. Но у Эго есть свобода выбора, поэтому каждый человек двигается со своей скоростью. Кроме того, у богов есть Тень, и если мы желаем приблизиться и осознать Мировую Душу, то нам придется столкнуться и с Тенью богов (верхних и нижних). Когда человек осознает, боги охотно идут навстречу и охотно расторгают договора, что ведет к интеграции.

Все более погружаясь в мифологическое видение различных процессов, мы по-новому увидели, в том числе и работу со сновидениями. Работа со сновидениями, с точки зрения мифологического сознания, представляет собой общение с Совокупным Заказчиком на разных уровнях и возможность получения от него сообщений, а также «передогоговоров», в результате которых задействуются не только личностные психические и энергетические структуры, но и родовые и прочие составные «части» Совокупного Заказчика вплоть до резонанса в планетарном масштабе.

В ходе архетипической работы со сновидениями у нас есть шанс реализовать, завершить или расторгнуть все договора и стать свободным существом, играющим наравне с богами и иными силами в единой Вселенской Игре, осознать себя самой этой Игрой. Путь к этому долог, непрост и очень увлекателен.

 

Первая трудность, с которой может столкнуться начинающий, это то, что он якобы не запоминает своих снов, ленится их записать (а записывать сны, если вы хотите работать с ними — обязательно) и потом быстро забывает. Эти трудности легко преодолимы при наличии желания и решимости начать систематическую работу со снами.

Заведите специальный блокнот для записи снов. На первой странице напишите фразу, типа следующей: «Я, такой-то, начинаю работу со снами и обязуюсь не реже трех раз в неделю записывать свои сны сразу же после пробуждения». Это самообязательство будет подстегивать вас всякий раз, когда захочется увильнуть от работы. Пусть этот блокнот лежит рядом с вашей кроватью, так чтобы его можно было взять, не вставая с кровати. Это может быть тумбочка, стул, а иногда полезно класть блокнот с ручкой под подушку. Приучите себя просыпаться медленно. Не вскакивайте при звуках будильника или телефона. Продлите фазу просыпания, стараясь уже в этом полупросоночном состоянии вспомнить то, что вам снилось или хотя бы несколько эпизодов. Потом, дотянитесь до блокнота и сразу же запишите все, что сохранилось в памяти. Это могут быть поначалу несколько разрозненных образов или эпизодов, иногда просто ассоциаций или слов. Может быть, иногда вы сможете написать одну фразу, типа «снился отец (мать, жена, друг детства, некто Н. и т. п.» или «видел во сне озеро (оказался в чужом городе, от кого-то убегал…)», или еще проще «после сна радостное чувство (печальное, злость, вина…)». Не чурайтесь самыми простыми записями и образами поначалу. Если вы будете делать это регулярно, то даже если раньше вы никогда не помнили свои сны, вы постепенно будете вспоминать все больше и больше деталей и уже через две-три недели вспомните довольно связный сюжет сна.

Следующая трудность, которая останавливает многих людей — это то, что они считают, что не могут видеть образы, ссылаясь на неразвитое воображение. Это часто встречаемая отговорка от работы со сновидениями:) Однако, опыт показывает, что после двух-трех сеансов погружения в атмосферу сновидений) особенно в групповой атмосфере или в паре, даже у самых неверующих в себя скептиков происходит раскрытие способности работать с образами. Пусть даже на первых порах это будут довольно хаотичные, абстрактные, неуловимые или «умственные» образы, — это не повод останавливаться. С каждым следующим сеансом ваши дела пойдут все лучше и ваш внутренний мир будет раскрывать перед вами свои неисчислимые богатства. Главное здесь — решимость и устойчивое желание.

Начинать работу по исследованию сновидений легче в небольшой группе (4–8 человек) единомышленников или в паре. Если же в этой группе появится еще и руководитель, имеющий психологическое образование и всестороннюю подготовку, это будет еще более эффективно. Да и самим руководителям психологических групп наша книга даст богатый арсенал методов работы со снами и активным воображением.

Если же вы хотите овладеть искусством активизации архетипов, архетипическим путешествиям и опыту живого общения с богами не только на уровне воображения, но и на уровне мощных психоэнергетических переживаний, попробуйте попасть на наши семинары или консультации. Но во многих случаях для хорошего эффекта достаточно контакта и в воображении.

Для успешной работы со сновидениями по предлагаемым нами методам необходимо хотя бы общее знакомство с терминологией аналитической психологии К. Г. Юнга, а также с мифологией различных народов. Для начала эти сведения могут быть почерпнуты в простых словарях и рефератах, однако, по ходу работы полезно читать все более продвинутую литературу по мировой мифологии, культурологи, психологии и философии.

Серьезная работа со сновидениями — не разовая работа. Прежде чем вы станете Мастером Сновидений, т. е. человеком, который самостоятельно может погружаться почти ежедневно в образы своих снов, бродить по дорогам и закоулкам своей души и получать от этого исцеление, преображение, важную информацию, — может понадобиться несколько лет регулярной работы в группе или в паре, или, если хватит решимости, даже самостоятельно. Но она, воистину, стоит усилий!

Далее мы приводим тексты диктофонных записей работы со снами в группе, которую мы ведем а также разбор сновидений нескольких пациентов, проходящих индивидуальную работу. Участники группы прозанимались около года и имеют уже некоторый опыт, поэтому не удивляйтесь, если при первых пробах ваша работа пойдет не столь легко. По мере накопления опыта, вам все легче, интересней и увлекательнее станет ориентироваться в пространстве вашей души.

 

Перепроживание сновидений, простая техника

Задача Ведущего следить и помогать чтобы выполнялись следующие условия:

Сновидец всегда ведёт повествование от первого лица в настоящем времени. Это крайне необходимо, чтобы быть в сейчас и в образе, который отображается в данный момент.

Притягательному загадочному и неясному образу в сновидении нужно задать вопрос: «Кто ты или что ты такое и что ты значишь в этом сновидении и моей жизни». Затем выслушать ответ.

Если ответ неудовлетворителен, Ведущий предлагает Сновидцу стать этим образом, назваться (я, например, пещера из сновидения или видения такого то) и вести повествование от лица образа так же в первом лице и настоящем времени.

При появлении в рассказе-описании образа общих слов, например: страх, радость, обида, паника, тяжесть и прочие, следует тут же попросить Сновидца увидеть это в виде зрительного образа. Страх может предстать как чёрная паутина, обида как болотного цвета облако и т. п. Затем нужно стать уже этим выявленным таким способом образом и высказаться от его имени. Основа работы Ведущего это вопросы, он должен максимально способствовать раскрытию и выражению образа, его глубинной сути и желания заключённого в нём. Как только это будет выражено, происходит осознавание и преображение в какой либо форме и образ меняется.

При попадании в смысловой или сюжетный тупик (край обрыва, тёмная пещера, приближающийся убийца, смертоносные стихии) следует дать Сновидцу установку позволить произойти самому страшному, не противиться и наблюдать за собственными ощущениями и образами вокруг. Так происходят самые значимые трансформации.

Периодически справляться о том что чувствует Сновидец телесно и душевно, о его состоянии, чтобы удержать Сновидца с осознавании себя и своего тела. В некоторых случаях когда Ведущий сочтёт необходимым, он проговаривает Сновидцу свои чувства ощущения и ассоциации. Это часто помогает сдвинуть процесс если есть зависание.

Наиболее удобно начать перепросмотр сновидения с того места, откуда оно началось или откуда удалось его вспомнить. Дальнейшее развитие сюжета перепроживания может совпадать со сном, а может уйти далеко в сторону. Это не важно. На этом этапе мы знакомимся с самим методом активного воображения и путешествия по образам. Можно начать с любого места, а дальше Ведущий заостряет внимание на тех или иных образах или чувствах (или даже мыслях) сновидца, и сюжет может меняться, но это все равно будет путешествие по актуальным для вас тропинкам вашей души и не пройдет впустую. Еще раз напомним Ведущему, что, спросив сновидца о его чувствах, необходимо перевести их в образный ряд. То же самое Ведущий делает, если Сновидец отвлекся от образов и говорит что-то типа «я попал в тупик, я не знаю, что дальше» — в этом случае Ведущий может реагировать направляющим вопросом: «опиши, как выглядит тупик. Похож ли он на стену, клетку или что-то еще. Попробуй взломать клетку, прорыть ход под стеной и двигаться дальше…» и в том же духе.

Часто Ведущий будет замечать, что он сам начинает видеть то, о чем рассказывает сновидец. Иногда, когда внимание сновидца устает, Ведущий может поделиться тем, что видит в этот момент он в предлагаемой картине. Это даст дополнительный толчок Сновидцу, а может, при хорошем сновидческом опыте Ведущего, открыть для него путь в те области души, куда он боялся или не мог заглянуть. Однако на первых порах Ведущему не стоит злоупотреблять этим приемом, а использовать его только там, где Сновидец начинает «тормозить».

Далее мы приводим пример простого перепросмотра, который начался даже не с начала сновидения, а с определенного важного момента, связанного с переживаниями Сновидца.

Сновидение Юрия

Юрий: Я нахожусь в знакомом мне месте, оно почти такое же, как наяву. Песчаный карьер, сумерки, там должны состояться гонки. Присутствуют какие-то мужчины несколько зловещего вида. Я их как будто знаю, но лица у них неопределённые. Оказываюсь то в одном месте карьера, то в другом, ближе или дальше от моего дома, до которого недалеко — пара километров. И всё пытаюсь выбрать себе средство, на котором ехать. Одно неподходящее — напоминающее автомобиль «Волга» — по песку не едет, буксует. Другое с большущими колёсами вроде бы хорошо должно по песку ехать, но стоит на крутом склоне и почему-то тоже не едет. Люди тоже чем-то озабочены, в них отчётливо чувствуется напряжение, как и в машинах. Сейчас у меня такое чувство, что эти люди больше меня знают о происходящем. Они более опытны, я туда впервые попал, а они уже там давно находятся, завсегдатаи. Периодически ощущаю сползание, меня тянет по песку немного вниз, песок слегка двигается под ногами. Я меняю места, вижу всевозможные спуски подъёмы канавки и прочее. Песок красивого золотистого цвета и от него идёт очень тёплое чувство.

Люди эти неопределённые, как будто знакомые и незнакомые одновременно. Среди них три основных человека — остальные тени. Как мебель. А у этих трёх есть внутренний свет. Они не добрые, скорее равнодушные. Напоминают байкеров в банданах, жёсткие, суровые, нацелены на победу. Мне нужен там совет, но я чётко чувствую что ничего они не посоветуют, они как волки. Чувствую одиночество. Вроде люди есть, а толку от этого нет надо всё самому… самому… самому..

Ведущий: Что в этом сновидении самое значимое для тебя?

Ю: Чувство одиночества.

В: Давай сразу к нему и перейдем. Как ты видишь чувство одиночества?

Ю: Одиночество — это такая пелена серо-буро-зеленовато-болотного цвета, наложенная на то, что происходит. Как очки. Всё вокруг этим расцвечено. И через эту пелену иногда проступает свет от людей во сне, тёплый свет от песка. Но чаще я нахожусь в нём, в одиночестве и это базовое состояние, одиночество. Сейчас вижу, заклубилась эта пелена, стала расцвечиваться по-другому, в менее грязные цвета. Появились тёмно — малиновые, синие, зелёные. В общем, темноты стало меньше. По телу пошёл поток.

В: Как выглядит поток?

Ю: Как золотистый свет, который во всём и параллельно во мне сразу во всех направлениях проходит. Он несёт в сердце и душу успокоение.

В: Как выглядит успокоение в душе и сердце?

Ю: Берег моря песчаный, закатное солнце, градусов 25–30 над горизонтом. Небольшие скалы справа и слева, песок, чайки.

В: Я вижу в море в метрах 200–300 от берега шлюпку или лодочку.

Ю: Яхточку.

В: Да, яхточку, ты тоже видишь?

Ю: Она идёт справа налево. Под солнцем она прошла, парус на мачте, флажок, совсем маленькая, двухместная наверно.

В: Там не ты?

Ю: Да я оказался там, точнее почти там, часть там, а часть над яхтой, над парусом. Я вытянулся этакой осью. Широкий кругозор, яхту вижу вблизи и вокруг вижу и сейчас смотрю с яхты в сторону берега. Берег напоминает знакомое мне место в Крыму. Чувствуется покой. Всё есть и никуда не надо спешить.

В: Как выглядит покой?

Ю: Покой — это практически бескрайняя снежная равнина.

В: Снежная?

Ю: Да. Она проступила сквозь. Вдалеке чуть левее чем прямо — скалы, причём округлые, не острые, и вот… Там никто никуда не спешит — не надо. Нет ни одного следа, на снегу, ни одного вообще. Там нет никого и некому спешить.

В: День или полярная ночь?

Ю: День, но ближе к закату. Можно сказать вечер полярный. Как ни странно, успокоение от этого белого безмолвия тёплое. Наполняюсь со всех сторон ощутимым теплом. Поток тепла стал даже более ощутим, чувствуется на уровне эфирного тела.

В: Как он выглядит?

Ю: Больше серебристый. Беловато — молочно — серебристый.

В: Форма?

Ю: Начинается примерно как моё тело, чуть больше, и со всех сторон является облачками и тоненькими струйками. Собирается ко мне сразу со всех сторон и распространяется тоже сразу во все стороны. Сознание сейчас растроилось — одна часть видит образ белого безмолвия, другая там, где яхта, а третья часть во мне самом и какой то ещё части, которая слева от меня находится, она тёмная, бурая, от неё болит сердце. И чувство тоски.

В: Оглянись что там слева.

Ю: Слева тьма. Бурая но не холодная, бывает холодная а эта — нет.

В: Двигайся туда.

Ю: Сейчас, до конца развернусь. Двигаюсь, удалось развернуться и это принесло облегчение.

В: Как выглядит облегчение?

Ю: Как спадание пелены с этой тьмы. Она отодвинулась, и между мной и ей появилось свободное пространство, такое, что я даже рукой до тьмы не могу дотянуться. Раньше она висела предо мной и давила на меня. Я пытаюсь к ней приблизиться — она отступает, но ещё часть её во мне. Я иду, она идёт вместе со мной. Такое чувство как будто смеётся. Мол, всё равно ты от меня не денешься. Сейчас появилось такое чувство, будто это Тень.

В: Я вижу в этой тьме контуры различных хохочущих существ мультипликационных таких, то там то тут высовываются глаза и разные части тел, кто то с бородой, и прочие, высовываются, хохочут и исчезают обратно.

Ю: Да есть нечто подобное… Ещё немножко переменилась тьма после этого проговора. Она ещё отодвинулась. Остался такой основной туннельчик, и заныла левая рука и палец указательный. Что то загудело в мизинце.

В: Как это выглядит?

Ю: Что именно?

В: Занывшая рука, загудевший мизинец на фоне этой темноты с высовывающимися харями.

Ю: Из этой темноты мне в сердце тянется трубка, какая то изогнутая. И когда что-то происходит с тьмой, то и со мной что-то происходит.

В: Заметь, не сопротивляешься ли ты этой трубке и не пытаешься ли её удержать?

Ю: Я пытаюсь её вытолкнуть, чтобы освободиться.

В: Теперь перестань сопротивляться и отдайся.

Ю: После твоих слов у меня нечто произошло. Я подумал: «И что это я держусь за всё подряд. Пусть входит». Сейчас зуд и онемение в руке стали сменяться приятым теплом. Живым и расширяющим.

В: А что ты видишь? Перестань сопротивляться и сдайся, позволь тьме поглотить тебя.

Ю: Позволяю, она надвигается и по мере того, как приближается, превращается во что то другое. Сперва в кашу, а потом даже и в свет. Входит в меня и наполняет. Кое — где это сопровождается давлением и прочими побочными эффектами. В общем, по всему телу в особенности по правой стороне чувство наполнения. Пошла зевота. Внутри размытое плавающее состояние.

В: Я вижу, ты кое-где ещё сопротивляешься. Где, и как ты это делаешь?

Ю: В голове в груди и крупных суставах. Сопротивляюсь удержанием состояния.

В: Как выглядит эта привычка держать?

Ю: Человек, который сжал согнутые в локтях руки, согнуты колени, приподняты плечи, голова немного втянуты. Напоминает боевую стойку. Он напряжён.

В: Позволь ему расслабиться.

Ю: Ему отпускает по очереди голову, плечи, руки, спина, таз ноги и он падает и лежит. Я лежу, и меня сверху что то такое накрывает. Всех цветов сразу. Наполнение и распирание в теле ещё усиливается и выравнивается. В левой половине тела почти так же теперь, как в правой. В левой стороне пока ещё присутствует лёгкое чувство шероховатости.

В: Попробуй увидеть ещё глубже своё сопротивление. Мне это видится как схватившаяся за палку рука.

Ю: Есть сопротивление на идейном уровне.

В: Как выглядит?

Ю: Как пелена верху наброшенная. Сжатая туманная. Вверху кулак, который направляет эту пелену.

В: Позволь кулаку расслабиться и позволь произойти тому, что будет.

Ю: Кулак разжимается, а пелена постепенно превращается в поток текущий сверху, наполняющий и омывающий. На подобие живой воды. Но он ещё не полностью цвет поменял. Процесс идёт. Из холодного и серебристого в тёплый, золотистый… Вялость сильная, трудно говорить. Расслабленность. Говорить не хочется. Зевота сильная.

В: Как выглядит вялость?

Ю: Как подсохшая ветка. Она живая, но подсохла, завяла. Так и выглядит. И не хватает сил.

В: Ороси её водой.

Ю: Постепенно хоть и с сопротивлением она оживает. Из тёмно зелёной в ярко зелёную. По телу ощущение, что из меня что-то вытягивается.

В: Попробуй увидеть, что вытягивается, и самое главное кто вытягивает.

Ю: Вытягивают болотную тину липкую грязную вправо — вверх губами огромный даже затрудняюсь сказать кто… Старик от которого одна голова как у Пушкина которая дула на богатыря. Только здесь наоборот — втягивает. Без шапки, косматый такой. Кто он пока не ясно мне. Продолжается вытягивание слоями этого чего-то из меня сопровождающееся противным состоянием.

В: Как выглядит противное состояние?

Ю: Как безвольная слизь.

В: Безвольная по каким определениям, визуально?

Ю: Она сама ничего не делает, а только цепляется к окружающему, липнет.

В: Увидь, пожалуйста, чем и за что ты цепляешься, у меня есть ощущение, что именно ты цепляешься.

Ю: Это привычка быть в каком-то состоянии.

В: Как выглядит привычка?

Ю: Привычка как коробок вроде сундука.

В: Открой его.

Ю: Сверху он старый и драный, открываю, а внутри драгоценности. Неожиданно. Корона скипетр и держава и что-то ещё.

В: Возьми все эти драгоценности и соответственно положению укрась себя, надень корону, возьми скипетр и так далее, и остальные драгоценности употреби в свою одежду.

Ю: Корона как шапка с каменьями, я надел её. В левой руке держава, в правой скипетр, на шее цепь. Там ещё кольца и нечто вроде креста, но не крест а скорей медальон диковеннейшего вида. Золотой. Цепь сложной формы, это даже не цепь, а этакое колье, каждое звено которого имеет свою форму. На груди они побольше, вытянутей и подлиннее, а по бокам покороче. Это фигурные прямоугольники, и я чувствую что у каждого есть своё предназначение. Перстни ещё есть. Мантия с блестящими камнями.

В: Ты одел это?

Ю: Да.

В: Что чувствуешь?

Ю: Покой и уверенность.

В: Как выглядит покой?

Ю: А так вот и выглядит, сижу во всём этом и излучаю свет.

В: Ты удовлетворён, можем заканчивать?

Ю: Да, можно ещё посидеть в этом состоянии. Я даже сижу в воздухе над этим сундуком, из сундука ещё свет идёт. Я со всем этим сижу и излучая свет, освещаю собой всё вокруг. Свет этот меня держит на весу. Вот так. Постепенно внутри разглаживаются едва заметные мелкие морщинки.

 

Перепроживание с дополнительными техниками

После того, как вы освоите технику простого перепроживания и активного воображения, можно переходить к более сложным техникам. Сами эти техники — свободные ассоциации, разговор с образами и обнаружение архетипов мы рассмотрим в следующих главах. Здесь же мы приводим пример перепроживания сновидения с использованием дополнительных техник. Мы предлагаем вам пока, при первом прочтении, сосредоточиться на теме перепроживания.

Сон Лены

Лена: Я присутствую на какой-то вечеринке. Все веселятся, звучит громкая музыка, и, как часто бывает в шумных компаниях, я чувствую себя несколько отстраненно. Я ищу небольшую компанию, чтобы пообщаться более душевно. Меня несколько выбивает из колеи то, что творится на вечеринке — та веселость, переходящая в агрессивность. И я вижу, что трое мужчин сидят кружком на полу отдельно от остального общества. В центре круга стоят какие-то ритуальные предметы — не помню, какие, скорее всего там есть свечи, потому что лица всех троих озаряет красноватое пламя.

Я подсаживаюсь к троице и чувствую их настроение. У них у всех такое настроение, будто они идут на смерть. От них веет холодом и ужасом — не в том смысле, что они чего-то боятся, а скорее возникает ощущение высоких ставок в Игре. Мужчины спрашивают меня, согласна ли я сделать нечто. Я не помню, что именно я должна сделать, но ощущаю, что мне это по силам, я смогу это сделать, и мне будет хорошо, если я это сделаю вместе с этими замечательными мужчинами. Так что я соглашаюсь.

Тот, кто сидит напротив меня говорит, что за договор нужно выпить. Он достает бутылку с золотисто-коричневатым напитком, вроде коньяка, и наливает мне в бокал. У остальных уже налито. Кто-то предупреждает: «Не наливай ей много». Я еще думаю о том, что действительно много пить нельзя и спрашиваю, сколько в напитке градусов. Мне говорят два числа, одно около 20, другое около 30, и я понимаю, что крепость напитка зависит от дозировки. Чем больше нальешь, тем выше градус. А в данной ситуации я понимаю, что градус находится в как раз подходящих для меня пределах, потому что меньше не подействует, а больше — я потеряю голову. Я выпиваю этот напиток. В голове проясняется, чувствую расширение сознания. Понимание очень многих вещей, ясность. Какой-то алкоголь наоборот — не затуманивает, а просветляет.

Потом двое из этих мужчин исчезают, я остаюсь с третьим. Мы не общаемся, но понятно, что у нас есть какая-то связь, общий процесс. Я чувствую раздражение. Думаю, куда же делись остальные. Даже вечеринка куда-то испарилась. По «сценарию» чувствуется, что так и должно быть.

Ведущий: Скажи несколько слов из предварительного контекста. В какой период жизни снился сон? Что ему предшествовало, какие события?

Л: Тогда я прочитала роман Влада Лебедько «Причастие (Великая Ересь)», а также его интерпретацию сказки «По щучьему веленью», где описывается процесс договора с силами, и думала над тем, чтобы ехать в Питер, знакомиться с автором. Ничего особого в жизни не происходило — но присутствовало ожидание чего-то нового. После сна пошли интересные события.

В: С чем у тебя ассоциируется вечеринка?

Л: С выражением «я чужая на этом празднике жизни». Вечеринка — это жизнь не задумываясь, жизнь неосторожная, агрессивная, цепляющая окружающих, нарочитая, масочная. Да, люди на вечеринке были похожи на участников маскарада. Жизнь без сердца. Когда человек считает, что ему хорошо, и выглядит вполне уверенно, но ранит окружающий мир и внутри давно мертв. От столкновения с такими людьми остается неприятное ощущение.

В: Далее ты ищешь, с кем бы уединенно и душевно общаться, и находишь трех мужчин. Есть какие-то ассоциации?

Л: Сразу вспоминается «Троица» Рублева. Не знаю, почему их трое. Так вышло. Три Ангела и Агнец в Чаше.

В: С чем ассоциируется какая-то ритуальность, присутствующая атмосфера смерти?

Л: Мистерия, Таинство, Жертвоприношение. Принесение в жертву чего-то дорогого для человека, но препятствующего развитию. Крах каких-то важных представлений. И атмосфера ужаса — как понимания, что никому не придется легко.

В: Ритуальные предметы, свечи…

Л: Возможно, это моя потребность все ритуализировать, сакрализировать, превратить в церемонию и торжественно обставить. А свечи схожи с неким огнем жизненности, огнем из глубин земли. То, что этот огонь озаряет лица троицы — возможно, некое укоренение в жизни, прикосновение к глубинным истокам.

В: А как с градусом, зависящим от количества напитка?

Л: Посвящение, испытание. Я ожидаю от этого напитка некой потери себя и горечи — а потом удивляюсь его свойствам, удивляюсь тому, что все произошло не так, как я ожидала. Я думала, что мне станет плохо, но мне стало хорошо. Напиток — это Чаша, не обязательно страдания. Возможно, просто ситуация, которая не налезет на привычные представления о мире, что-то разрушит. Это напиток ясности, он вносит какое-то прояснение в мою жизнь.

В: Потом все исчезает, и ты остаешься с одним из мужчин…

Л: Во-первых, это Таинство. Во-вторых, облом. Эти маски меня раздражали, но когда они исчезли, я почувствовала облом. Куда все делось, ведь было столько всего вокруг… Раздражающего, но привычного. На их фоне я могла чувствовать свою исключительность.

В: Как тебе кажется, этот сон предупредил какие-то события в твоей жизни?

Л: Да, с него все началось. Когда я решила, что мне нужно отделиться от веселящейся компании и не становиться подобной им, а искать что-то свое — это отобразилось некими ритуальными предметами. Это было как проверка моей готовности к будущим событиям, твердости решения. Если я не с веселящимися масками, то где я — это нужно понять. Если я в ритуальном пространстве, то насколько я готова к изменениям, к градусу. Насколько я серьезно воспринимаю ситуацию.

В: Можешь сейчас навскидку дать свою интерпретацию смысла этого сна? О чем сон?

Л: На поверхностном уровне сон довольно прозрачен, понятен. От «праздника жизни» я пришла к некой духовной работе. Безусловно, это посвятительный сон, приоткрывающий мне то, что предстоит пройти в ближайшем будущем. Отход от привычного образа жизни и взгляда на мир. Разрушение несоответствующих новому представлений о реальности. Более зрелое, серьезное отношение к жизни. Ведь во сне я ищу развлечений, а компания, в которую я попадаю, невероятно серьезна. Ужас присутствия смерти, которым веет от них, заставляет ощутить ценность происходящего со мной.

В: Представь образ вечеринки.

Л: Это холодная структура, не особо разумная. Она вовлекает в себя людей. Чтоб не задумывались. Если человек начнет задумываться, он начнет целенаправленно действовать, а вечеринка не может этого допустить. Пусть лучше люди будут пустыми, чем получат способность что-то изменить в жизни.

В: А как она выглядит?

Л: Мне сложно описать.

В: Хорошо. А цвет у нее есть?

Л: Такой яркий, карнавально-переливающийся.

В: Можешь побыть ею и рассказать о себе?

Л: Я сейчас вгружаюсь в нее.

В: Скажи: «Я — вечеринка из сна Лены».

Л: Я — вечеринка из сна Лены.

В: Расскажи о себе.

Л: Я классная, веселая. Легкомысленная, не задумываюсь ни о чем. Мне нравятся, когда люди веселятся в моем потоке, и я завлекаю новых. Чтобы им было хорошо и они тоже ни о чем не думали. Люди становятся невыносимыми, когда задумываются о чем-то. Мое предназначение — не давать им делать это.

В: У тебя есть какое-то послание для Лены?

Л: Мне не нравится то, что она делает, находясь в моем потоке. Она отвлекает людей от развлечений.

В: Что ты чувствуешь к ней?

Л: Боль и раздражение.

В: Даже боль? В каком месте находится эта боль?

Л: Левое плечо и немного область сердца. Как пробито стальным стержнем или стрелой.

В: Побудь этой болью. Назовись.

Л: Я — боль внутри вечеринки из сна Лены.

В: Расскажи о себе, боль.

Л: Я — тоска о вечном. Я воспоминание чего-то давно забытого, утраченного, но очень дорогого.

В: Что ты чувствуешь, боль?

Л: Разлуку с Тем, Кого я очень любила. Разлуку с Богом. Разделение. Я стремлюсь к Нему, мне хочется преодолеть это разделение. Я хочу целостности. Я стремлюсь к вечному.

В: Кто вызвал разделение в тебе?

Л: Так произошло. Человек сам это выбрал.

В: Какой человек?

Л: Любой. Люди разделились с тем, что им дорого, для того чтобы стремиться к единству и целостности.

В: Ты говоришь о Лене?

Л: Не только. Я ведь то чувство, которое любой человек может испытывать.

В: Ясно. Сделай вдох-выдох и почувствуй себя мужчинами, которые сидят в окружении свечей в ритуальной обстановке.

Л: Я — мужчины из сна Лены. Мы смотрим на нее. Она чем-то ценна для нас.

В: Что вы чувствуете к ней?

Л: Она нам нравится. В ней есть нечто светлое и волшебное. Это бросается в глаза. Она интересна своим состоянием. Ей доступны два различных пространства — вечеринка и то, где пребываем мы. Мы не можем проникать в пространство вечеринки, оно чуждо нам, уже не интересно. Вечеринка не пускает нас к себе. А Лена может быть и там, и здесь.

В: Скажите немного о своем ритуальном настроении, ощущении присутствия смерти.

Л: Это Лена чувствует ужас смерти, боится умирать. А мы давно умерли и уже не боимся.

В: Что вы означаете во сне Лены?

Л: Ее жизнь, ее путь.

В: Ее путь умер?

Л: Нет. Просто у нас отпало все лишнее. А ее это пугает. Она говорит, что от нас веет смертью. Да, какие-то смерти мы пережили. Но мы намного ближе к реальной жизни, к корням, к источнику. Как Лена я сейчас чувствую, что по телу проходит волна сильного жара, идущая как из-под земли.

В: Спасибо. Сделай вдох-выдох и побудь, пожалуйста, напитком с изменяющимся градусом.

Л: Я — напиток. Чувствую живость, подвижность, ртутность, текучесть. Ясность, интерес ко всему. Мой интерес вгрызается, втекает в окружающее пространство, мне все любопытно, все хочется узнать, расшириться по максимуму. Наверное, такие свойства я и передаю всем, кто выпьет меня.

В: Кто тебя приготовил?

Л: Эти трое и приготовили, по рецепту Меркурия. Мой образ — золотистого напитка — используют в ритуалах, призывающих бога Меркурия.

В: Спроси, пожалуйста, у бога Меркурия, какое послание он передал Лене через тебя?

Л: Меркурий говорит: «Пусть готовится», и хитро улыбается.

В: К чему ей нужно готовиться?

Л: К работе, на которую заявилась. Хочет работать — пусть работает.

В: Скажи, Меркурий, а зачем ей это нужно?

Л: Захотела. Сама, наверное, не знает, зачем ей это нужно. Согласилась работать. Наверное потому, что сама толком не знает, зачем. Пусть работает, а там прояснится. Кстати, в образе Лены я, Меркурий, чувствую себя не очень комфортно. У меня как голову сжимает — наверное потому, что Лена человек и сознание у нее ограничено в сравнении с сознанием бога. Кажется, я понимаю, чего она хочет от работы со мной. Она хочет, чтобы ее сознание расширилось.

В: Побудь, пожалуйста, расширенным состоянием сознания, наступившим, когда ты выпила напиток Меркурия.

Л: Я — расширенное сознание Лены. Я спокойное, прозрачное, обостренное. Обостренное восприятие жизни.

В: Что ты чувствуешь?

Л: Покой и легкость. Я могу расширяться до размеров Галактики, могу сжиматься до точки. Спокойно, без суеты и лишних усилий. Просто потому, что интересно. Еще чувствую тоску. Тоску бесконечности. Обреченность человеческого бытия и бытия вообще. Все повторяется, все циклично, день сменяет ночь, вселенные рождаются и гаснут. Экзистенциальная заброшенность. Космический холод.

В: Скажи, пожалуйста, у тебя есть послание к Лене?

Л: Не стремись становиться совершенной. Это все уже было. Ты успеешь все, что нужно. Не торопись. У тебя другие задачи.

В: Какие задачи?

Л: Жить. Не рваться обратно в космос, не захватывать осознанием галактики, это не самое важное сейчас. Пусть тоска о вечном и бесконечном остается в ней — как напоминание. Но сейчас Лене нужнее проживать человеческую, человечную жизнь. Если просветлеть слишком рано, можно не постичь то, зачем рождался.

В: Побудь мужчиной, с которым ты осталась в конце сна.

Л: Я — мужчина, с которым Лена осталась в своем сне.

В: Что ты символизируешь во внутреннем мире Лены?

Л: Последствие ее выбора. То, с чем она столкнется, с чем ей предстоит работать. Разрушение устаревших конструкций ее сознания.

В: Почему все исчезли? Вечеринка и два других.

Л: Два других просто стали невидимы. Отошли, чтобы позволить Таинству произойти. А вечеринка стала Лене неинтересна и она ее не замечает. Лена забыла о вечеринке, вечеринка забыла о ней.

В: Лена, что ты сейчас чувствуешь?

Л: Легкость. Тоску — по вечности и бесконечности. Еще раздражение, что рушатся какие-то мои представления, что все получается не так, как я думала. Еще меня как обволакивает тепло любви. Я чувствую себя любимой.

В: Хочешь все это перепрожить? Начальная точка та же, а куда выйдешь — неизвестно. Рассказывай в «здесь-и-сейчас» и не бойся, что бы ни происходило.

Л: Я вхожу в пространство вечеринки. Это ночной клуб. Много людей, они танцуют. Мне хорошо, я себя чувствую комфортно. Я могу входить в это пространство и выходить из него, мое внутреннее состояние стало стабильнее, его не так легко изменить. Я могу отрываться в веселой компании, не теряя себя, своего комфортного состояния. Я вспомнила, что в этом пространстве раньше находились три мага из моего сна. И они появились в центре клуба, как бы в ином пространстве, в параллельном мире. Этот мир напоминает шарик — цветной шарик в центре ночного клуба. В этом шарике сидят трое мужчин, в ритуальной мистической атмосфере. Эта атмосфера родная для меня.

Стены этого ночного клуба, с танцующими людьми, с полутьмой и светомузыкой — все начинает кружиться, образует вихрь. Люди становятся похожими на нежить — вампиры, скелеты. Меня не пугает это и не отвращает. Я принимаю их такими — мертвыми. Поток их мертвости очищает меня, уносит отжившее, отмершее. Ночной клуб стал вихрем некротических энергий, убивающим меня и приводящим к преображению.

Я становлюсь больше, чем все это пространство. Я прозрачна, и вихрь проходит сквозь меня. Все плотное, непрозрачное, цепляется за некро-поток и уносится им. Я остаюсь на месте, меня это не тревожит. Я знаю, что так все и должно происходить. В вихре смерти я вижу живой цветной шарик, в котором сидят три мага в ритуальной обстановке. Я хочу к ним проникнуть. Что-то сопротивляется этому. Появляется слово «герметизм». Ситуация герметично закрыта от изменений. Очищенную потоком смерти, меня затягивает в шарик ритуального пространства. Я сижу с ними.

Они трансформируются. И теперь выглядят как мифические животные — орел, лев, бык. Я оказываюсь четвертой, человеком. Орел дает мне Чашу.

В: Что ты чувствуешь?

Л: Я чувствую себя частью этой конструкции. Так и должно быть.

В: Состояние благостное?

Л: Да. С элементами азарта. Мне хорошо, и я знаю, что сновидение будет разворачиваться в моей жизни еще какое-то время после.

В: Можешь дать интерпретацию этого сна с новой точки зрения?

Л: Возвращение меня к Жизни.

В: Это произошло сейчас, при перепроживании?

Л: Это решение, которое я приняла в то время, когда мне снился этот сон. Я была в процессе принятия важного решения, и приснившийся в это время сон показал мне возможный путь для реализации этого решения. Если раньше я стремилась к уходу от жизни в ритуал, мистерию, то в сновидении я повернула в сторону Мистерии Жизни.

 

Перепроживание смерти во сне

То что мы не хотим видеть в яви, приходит к нам во снах. И если немного присмотреться, сны дают смысл, атмосферу и направление работы с тем, что мы как душа или как личность отвергаем в яви.

Опытный сновидящий может пройти образную смерть-возрождение по сюжету сновидения. Он видит окружающий мир, таким, как он есть, и, значит, может творить из него то, что он хочет.

Перестав бороться и следуя естественному ходу сна, ведущему к любой развязке, будь то хоть смерть, сновидец преображает рефлекторное привычное отрицательное, отталкивающее действие в позволение и приятие, при этом переступая границы своих образов поведения и чувственных привычек. Таким образом, преодолевается один из самых главных страхов — страх неудачи. По сути, страх неудачи это боязнь отказаться от насильственного вмешательства в ход жизни с тем, чтобы подогнать её под свой образец, это нежелание видеть нечего кроме некоего избранного образца хода событий и проявления чувств.

В нашей практике есть случаи, когда сновидцы в сеансах перепроживания сновидений накапливают большое количество полных проживаний снов со всевозможными концовками. Например гибель сновидца или воплощаемого им образа во всевозможных формах. После такого процесса остаётся ощущение душевного облегчения, глубокого расслабления и благости. Впоследствии в реальных сновидениях им удаётся прожить, не свернув с пути, трагическое завершение сна. Такие сновидения обладают большой целительной силой, после них остаётся чувство целостности, полноты и покоя. Особенно здесь ценна смерть или казнь во сне. Проживание смерти во сне ведёт, как это не парадоксально, к возрождению и обновлению.

Пробуждение из сна раньше, чем произойдёт самое страшное или волнующее, притягательное, у большинства людей происходит от страха пережить сильные чувства или увидеть что-то пугающее и «неблагоприятное». Происходит предчувствование возможной боли и выход из ситуации просыпанием в явь. Но, так или иначе, однажды приходится столкнуться с тем, что мы боимся. Больше всего, пожалуй, большинство людей боятся унижения. Пройти через свой страх, страх унижения, означает пройти через риск уничижения, уничтожения в образе или в каком то качестве и стереть границы, принять вызов неизвестного. Таков парадокс, проходя через страх, мы исцеляемся. Именно страх возводит в нас стены, деля на нужное — послушное и хорошее, и не нужное — неуправляемое и плохое.

Это — не модное нынче «осознанное сновидение», в котором нужно вспомнить что происходящее — это безвредный несуществующий сон и тем самым, в общем то, хоть и взять полный контроль над образами, но зато лишить их душевного происхождения.

Наоборот, сновидящий с полной ответственностью принимает свои сны, как совершенно реальное, и живёт в них, рискуя, боясь и проходя страшное неведомое и смущающее. Это не игрушка. Таков путь к освобождающему и исцеляющему сновидению. Нужно ясно помнить, что сновидения реальны и иногда бывают опасны. Проходя их, сновидец обретает способность справляться с разнообразными страхами, пройдя которые можно увидеть освобождающее сновидение. Это такой сон, в котором случается проживание истинного бытия, а кризис разрешается творчеством сновидящего «эго» совместно с более глубинным центром, с источником сновидений, которым является душа. Это момент слияния и любви души и эго с жизнью.

Исцеление можно рассмотреть как разрешение противоречий в душе, теле и в жизни. Явным выражением любого противоречия является противник. То, как мы ведём себя с противником во снах, явственно показывает наш подход к самим себе и к жизни в целом. Если мы избегаем противников во снах, это нездоровое явление. Этим выражается неготовность или нежелание встречаться с реальностью яви. Нездоровое в нас пытается заставить нас спать дольше, чем нужно, и избегать реальности внешнего мира. Нездоровье это и гнев на мир, когда что-то не получается, и жизнь в фантазиях, не проявленных в реальном мире. Нездоровы все попытки отделить свои мечты от жизни.

Сны с проявлениями тьмы, хаоса, ужасами и всевозможными трудностями и нелепицами не являются свидетельством невротичности, психотичности, иных душевных дефектов или преступности человека, которому они снятся. Такие сны всего лишь точно указывают — с чем и как надо работать для достижения большей целостности. Люди опытные в работе со сновидениями имеют более широкое чуткое и точное видение жизни, и могут решать гораздо более серьёзные ситуации, чем средний человек, пытающийся жить обычной «правильной» жизнью. Попытка развиваться духовно и добиться исчезновения во снах противников и «демонов» не сможет осуществиться, поскольку эти персонажи присутствуют, чтобы нас уравновесить и заставить осознавать себя и свои реальные возможности. Стремясь отождествится только с положительным, мы нарушаем равновесие и лишаемся выбора, практически отрезав у себя половину мира.

Эго называет хорошим то, чем оно может управлять или как-то удовлетворять потребность в управлении, и стремиться отбросить, отрезать, забыть то, чем оно управлять не может.

Наши «демоны» это то, что мы не можем контролировать. До тех пор, пока мы не решимся встретиться с ними и признать их существование, придётся бороться с неким непостижимым «роком», таинственной «судьбой», которым мы всегда проигрываем. В конечном итоге нет другого выхода, кроме как встретиться лицом к лицу с тем, что мы больше всего боимся.

Противник в сновидении это любая опасная ситуация, или персонаж, воспринимаемый как разрушительный или противоположный. Инстинкт и некий личный опыт подсказывают, что лучше или проще убежать, чем спокойно встретиться с противной силой. Это временная отсрочка. «Враждебные» силы будут разрушать нас из-за нашего же сопротивления в виде бегства. Убегая, мы отдаём силу тому, кто за нами гонится. Таким образом, бегством мы ослабляем, предаём себя сами.

Больше всего мы обычно боимся того, что не смогли принять внутри себя, боимся быть «не такими», «не правильными». Сам страх появляется от возможной утраты. Мы боимся множества вещей, образов, возможностей, и большинство страхов связаны не с реальной, а с вероятной потерей. То есть, в основном, мы боимся возможностей, вероятностей. Стоит ли бояться того, что не существует? Здесь исцеление от страха происходит от удержания себя в настоящем моменте, не строя возможных проекций в будущее и не отвлекаясь на прошлое. Когда это состояние случится, вы поймёте, что это просто возможно, а раз так то почему бы этому не быть?

Неспособность уснуть часто связана с потребностью в осознании подавленных впечатлений и переживаний. По причине напряжения чувств, для вытеснения расслабиться невозможно и сон не приходит.

Разрешите себе чувствовать и видеть события собственной жизни. Для начала перенесите впечатления из головы, а потом и души на бумагу. Если вы сделаете это искренне и добросовестно, сон придёт. Записывайте свои сновидения.

По достижении целостности на внутреннем уровне взаимоотношения с внешним миром тоже улучшаются. Потребность в исцелении, сама память о целостности имеет целиком духовный характер и Творца всего сущего своим источником.

Сопротивление любой силе делает её разрушительной. Тут основной смысл в слове сопротивление, именно оно разрушает того, кто сопротивляется, окрашивая действующую силу в разрушительной оттенок. Включение её в круг потенциального преображения позволит разрушительным силам, представляющим архетип противника занять естественное и животворное место.

Далее мы приводим описание сновидения, в котором сновидец проснулся в момент опасности, и перепроживание смерти-возрождения. В этом случае, как и в предыдущем используются также техники, с которыми мы познакомимся в следующих главах.

Сон Николая

Николай: Я с сестрой (похожей чем-то на мою жену, хотя сестры у меня нет) сижу в комнате. Похоже, что мы — дети лет десяти. Мы ждем маму. Смотрим телевизор. Дверей в квартире две. Одну кто-то открыл — наверное мама, но почему-то не идет. Я волнуюсь, где мама и кто же открыл дверь. Иду посмотреть. Открываю вторую дверь и с ужасом вижу на полу тень с занесенным топором (кто-то спрятался и готов меня ударить). Это неотвратимо. Я сжался в проеме между дверьми, парализованный страхом, пытаюсь беззвучным пропавшим голосом позвать сестру. Просыпаюсь в холодном поту.

Ведущий: Начнем с ассоциаций. Сначала общие ассоциации от всего сна.

Н: Вспоминается детство. Ситуации, когда я оставался один дома и действительно боялся. Боялся привидений каких-то. И сидел в напряжении, пока не приходили родители. Вспоминается несколько кадров из того времени. Вспоминается подружка, с которой я был дружен в возрасте 7-10 лет. Ее, кстати, звали как и мою жену — Оля. Кстати, сейчас я днем не запираю свою квартиру, когда я дома. Еще вспомнилось, что вчера вечером я думал об одном моем знакомом, которому скоро будет сорок лет. Он выступает везде в роли эдакого всезнающего проповедника, умеет умно говорить. Я однажды хотел было указать ему на то, что он сросся с этой личиной проповедника, но он самодовольно победил меня в этом споре, и после я уже не старался ему что-то доказывать. А вчера я думал что-то про астрологию и про оппозицию Уран-Плутон, которая обычно проходит в гороскопе в возрасте около сорока-сорока одного года. Во время действия этого аспекта у человека слетает много шелухи, а тем, кто особенно сросся со своими личинами, приходится особенно туго, некоторые даже умирают вместе с личиной, которая должна умереть. Вот я и подумал про этого знакомого, что сейчас он самодоволен, а через год как-то еще запоет… Эта ассоциация приводит меня к мысли о том, что за образом убийцы, который собирается убить меня топором во сне, стоит архетип Урана. Именно Урана, а не Плутона, так как Уран действует быстро и сокрушительно. Во сне он собирается убить меня в возрасте около 10 лет, то есть, получается, что он собирается убить во мне некую инфантильную часть. Но я, к сожалению, просыпаюсь. Именно поэтому я хочу перепрожить этот сон и дать этому случиться. И действительно, сейчас в моей жизни такой период, когда быть дальше инфантильным уже невозможно. С этой точки зрения сон достаточно прозрачен.

В: Когда ты дошел до места с Ураном, я начал очень интенсивно зевать. Для меня это всегда знак того, что происходит некий трансформационный процесс. Поговори еще с образами сна.

Н: Девочка из сна говорит, что она олицетворяет мою незрелую, но, тем не менее, преданную Аниму. Именно ее я хочу призвать на помощь в последний момент. Телевизор символизирует поток бытового сознания, содержащий разный хлам. Как раз то, чем и занята моя инфантильная часть. Две двери означают двойное дно. Одна из дверей открыта. Означает это то, что я взрослый человек и играю роль взрослого, но вторым моим дном является инфантилизм. Фигура за дверью — это и есть сам Уран, как он мне сейчас говорит. И он собирается эту мою инфантильную личину разбить. Кстати, в моем гороскопе Уран сейчас тоже в очень активной позиции.

В: Я зеваю еще чаще…

Н: Еще несколько ассоциаций. У меня была подавленная жестокость к детям. Несколько раз я как бы неумышленно причинял маленьким детям небольшие травмы физические. Одного с качелей столкнул. В сторону другого кинул камешек, да попал ему в голову — ссадина. И еще несколько случаев вспоминается. Потом, уже, будучи взрослым, я боялся держать малышей на руках. Я почему-то думал, что непременно уроню их. То есть, такая вот вытесненная агрессия. Даже одно время у меня был страх, что я могу с кем-то, кто хрупкий и беззащитный, что-то сделать, нанести вред. Страх, как верхняя часть айсберга — вытесненной агрессии. Страх смерти ребенка… Желание смерти ребенка… желание смерти себе… Это свободные ассоциации… Может быть, мать хотела сделать аборт, когда была беременна мной?… Тогда, получается, что во сне могут быть перевертыши смыслов. Мама, которая хочет меня убить… Во сне я же ждал маму… Я хочу кого-то убить, какого-то ребенка… Я хочу убить себя… С этими ассоциациями сон мне пока менее понятен, чем с поверхностными…

В: Я чувствую, что ты достаточно хорошо раскачал ассоциативный ряд. Его не обязательно понимать интеллектом. Но теперь ты готов перепрожить сон.

Н: Да, я нахожусь в глубоком состоянии, окруженный образами.

В: Начинай перепроживание.

Н: Я — маленький мальчик лет десяти. Сижу в своей детской комнате. На кроватке в халатике лежит девочка, возможно моя сестра. Я в детстве часто мечтал, чтобы у меня была младшая сестра… Я переключаю программы телевизора. Телевизор старый, где программы переключаются круглым рычагом. На разных программах показывают Олимпийские игры — я в детстве любил смотреть. На одной — хоккей. На другой программе — лыжники. Фигурное катание… И вдруг, я слышу, что кто-то открыл входную дверь. Девочка говорит — «наверное, мама пришла». Я продолжаю щелкать переключателем программ. Но никто не проходит. Мама не появляется. Я понимаю, что дверь открылась, а никого нет. Возникает страх и напряжение.

В: Представь образ этого напряжения.

Н: мне представляется человек, который держит у виска пистолет с взведенным курком, пистолет с барабаном, то есть, человек этот играет в «русскую рулетку». Он не знает, холостой патрон или настоящий. И вот минута напряженного ожидания перед выстрелом. Такой образ. Это как раз образ моего напряжения во сне. Я не знаю, что там за дверью, но предчувствую, что может быть, что-то очень страшное. Вот человек этот наконец выстрелил. Там оказался настоящий патрон. В голове дырка. Полное расслабление после напряжения…

В: А что ты чувствуешь сейчас?

Н: Как ни странно, но я тоже расслабился. Я знаю, что за дверью кто-то стоит, но уже не боюсь. И иду в прихожую. Я чувствую, что как только я открою дверь, произойдет что-то фатальное.

В: Позволишь этому свершиться?

Н: Да, я собираюсь дать этому произойти. По телу поток жара и мурашек проходит. Я открываю дверь. Там стоит большой человек с занесенным топором. Я смотрю на него несколько мгновений. Он опускает топор на мою голову и рассекает ее. Перед глазами темно. Меня убили. И мне спокойно. Я чувствую, что тело мое сползает по стене. Звуки становятся далекими и гаснут. Тишина. Онемение….. Теперь я парю над собственным телом, телом мальчика. Я вижу это уже со стороны. Вижу разрубленную голову, кровь вперемежку с мозгом. Но нет ни страха, ни отвращения. Спокойствие.

В: что хочется?

Н: А в том-то и дело, что ничего уже не хочется. Все уже свершилось. Мучительное напряжение разрешилось. Я расслаблен и спокоен. Появляется в дверях девочка. Она вдруг начинает расти и вырастает в красивую женщину. У нее в руках пузырек с какой-то жидкостью. Она льет жидкость на разрубленную голову, и голова срастается. Сознание мое возвращается в это тело, которое оживает. Я снова чувствую себя внутри. Но я уже не маленький мальчик. Я мужчина своего возраста. Женщина берет меня за руку, и я поднимаюсь. Мы обнимаемся, оставляем квартиру открытой. Уходим из этого дома, не взяв себе ничего. Это детская квартира. Мы уходим во взрослый мир. Эта женщина — моя Анима, но уже повзрослевшая. Позволив убить себя маленького, я повзрослел. Очень приятные ощущения в теле. Я уверен в себе, и моя Анима в безопасности со мной. Мы идем по улице. Вот мы уже где-то загородом. Летнее поле. Цветы, запахи, вечереет, стога сена. Вечереет. Я один — она незаметно впорхнула в меня сзади. Я развожу костер. Где-то неподалеку деревня. Я понимаю, что я — дома. Эта деревенская летняя местность и костер — очаг — мой новый дом. Мне хорошо и свободно.

В: На этом можно заканчивать.

Н: Да. Важно было не только, что я позволил себя убить, но и то, что потом возродился уже зрелым человеком. Новая жизнь началась.

 

Для того, чтобы добраться до глубин души, до области, где обитают архетипы, которые и стоят за большинством образов сна, мы, при изучении сновидений, последовательно применяем несколько приемов, позволяющих расчистить путь воображения к этим глубинам. И первый прием на этом пути — свободные ассоциации. С каждым образом, который возникает в сновидении, связаны те или иные воспоминания, чувства, ценности и смыслы. Отпуская воображение в свободный полет, отправной точкой которого служит образ из сновидения, мы попадаем в целый мир воспоминаний, ассоциативных цепочек других образов и разнообразных чувств. Само по себе это действие позволяет воображению значительно углубиться в мир души, приблизиться к истокам сновидческих образов и чувств. Метод свободных ассоциаций иногда, без последующего применения других техник, призванных еще более углубить мир сновидения, дает возможность выйти на архетипы, те изначальные прообразы, которые и приводят душу в движение. Это область духов и богов.

Технически это осуществляется довольно просто. Выслушав описание сновидения, Ведущий выделяет основные образы (или предлагает это сделать самому Сновидцу); затем каждый выбранный образ последовательно становится отправной точкой для свободного течения воспоминаний и чувств. Далее Ведущий может задавать дополнительные вопросы, уточняющие детали или связи между образами. Уже на этом этапе и Сновидец и Ведущий могут попасть в сильно измененные состояния сознания, погрузиться в мир первоистоков. Далее мы предлагаем вашему вниманию пример работы с несколькими сновидениями, где используются несколько техник, но начинается работа неизменно со свободных ассоциаций. Обратите внимание, с какой легкостью и изяществом после этой процедуры воображение и Ведущего и Сновидца начинает проникать во все более таинственные области. Как будто открываются невидимые врата, скрывавшие глубинные пласты души, которые становятся все более и более ясными.

Если вы работаете самостоятельно, и у вас хватает решимости и внимания, вы можете самостоятельно проделывать путешествия по ассоциациям образов ваших снов. Только, желательно при этом проговаривать свои ассоциации вслух, особенно на начальных стадиях работы со снами. Проговаривание вслух и выписывание на бумагу — незаменимые приемы при самостоятельной работе. Благодаря проговариванию вслух и выписыванию вы обязательно получите доступ к тем смыслам и чувствам, которые стоят за образами сновидения, которые на первый взгляд могут показаться нелепыми, бессвязными, хаотическими. Метод свободных ассоциаций позволит вам найти связи и увидеть смыслы даже в совершенно запутанных сновидениях.

Сон Сергея

Сергей: Я помню кусочек сна. Меня должны казнить. Выбирается способ — через утопление. Причем топить собираются в канале типа Обводного, только без набережной. Очень мелко, вода затхлая. А на мосту висит несколько плакатов, предписывающих, что делать осужденным перед казнью. Среди этих предписаний такие: прочитать проповедь окружающим, послать всех на х…й, сказать емкие или меткие афоризмы или цитату, надлежащую случаю. Вот такие три рекомендации я отметил. Меня это немножко позабавило. А тем временем я вижу, что под водой проплывают два трупа черных. Потом оказалось, что это не трупы, а аквалангисты, которые меня должны удерживать на дне, чтоб я не всплыл потому, что там мелко. Я стою в обреченном состоянии и перед тем как проснуться кричу: «Яду мне, яду!»

Ведущий: Захватывающе! Итак, если я правильно понял: сам факт казни, выбор способа, выбранный способ и его обстоятельства. Давай начнем с начала. Тема казни вообще и твоей казни в частности.

С: Тема казни вообще для меня притягательна с детства. Я в детстве очень любил ходить на фильмы, типа «Звезда пленительного счастья» или про Емелю Пугачева. Это были фильмы, где кого-то вешали, Пугачева — четвертовали. Меня эти темы очень захватывали и волновали. И с приятелем по школе во втором, кажется, классе мы обсуждали, какие бы способы казни мы бы выбрали, если нас казнить: повешение, отрубание головы, четвертование, посажение на кол и т. д. Это было излюбленной темой наших разговоров в тот период детства. Причем сейчас удивительно это вспоминать, насколько серьезно мы к этому относились, обсуждали. Это для нас было очень интересно, тема казни. После уже во взрослом состоянии мне в воображении рисовались героические сцены моей гибели насильственным путем. То я бунтарь — революционер, то я диссидент, а в стране захватила власть хунта, и я как некий герой выхожу на расстрел. Причем я чувствую, что смерть на казни для меня не так страшна, как смерть естественная. Как говорится «на миру и смерть красна». Я даже часто придумывал какое последнее слово я бы сказал, как бы держался и т. д. Как-то это бодрило, как ни странно. Тема насильственного убиения, казни меня бодрила. Даже во взрослый период. Интересно, что об утоплении я не думал, и считаю, что это неприятная вещь. В детстве я тонул один раз в бассейне, и помню, что это было очень травмирующее переживание. Вспоминаю, я минут десять прыгал на больших пальцах ног, глотая воду, не умея плавать, пока не вцепился в какого-то высокого парня, проходившего мимо. Это было крайне неприятное впечатление.

В: Т. е. в детских фантазия такого сценария казни не было?

С: Утопления не было.

В: А какие ощущения вызывает естественная смерть?

С: Естественная смерть пугает в большей гораздо степени, чем казнь, причем казнь героическая, торжественная, с последним обличительным словом.

В: Во сне выбор смерти произведен тобой или это случилось без твоего участия?

С: По-моему, это уже случилось без меня. Так случилось, что мы уже оказались возле этого канала.

В: А канал с чем у тебя ассоциируется?

С: Ну, как я сказал, с Обводным каналом, с какой-то грязью, свалкой, с водами, куда сбрасывается всякое дерьмо. Почему-то вспоминаются тоже детские наши игры, когда мы вешали на склоненном над небольшой грязной речушкой деревом веревку с палкой, типа таганки. Было довольно удалое и рискованное приключение прокатиться над этой канавой. Был в этом драйв, выражалась подростковая тема риска. Пару раз я упал в воду, что тоже считалось приключением. Мы бегали туда с уроков и от родителей взбучку получить можно было. И как-то упав туда, я весь мокрый и в грязи пришел на урок. Это было очень стебно. Тоже своеобразное действо на миру, скоморох, шутовство.

И лозунги, которые висят над мостом, тоже ассоциируются с темой шутовства. «Послать всех на х…й» или «Процитировать какой-то афоризм», «Прочитать проповедь»… Это соответствует букве того, о чем я фантазировал, какое-то яркое действие, которое могло быть и шутовским, триксерским и в тоже время выливание глубинных душевных переживаний, презрения к миру, а скорее к власти, к общественному строю… к власти сильных, имущих. Может, это было связано с тем, что в школе я был самым маленьким по росту, меня притесняли, я не котировался среди девушек. Были связанные с этим проблемы, а тут можно было как-то проявиться героически, поступок совершить. Дескать, они пожалеют, они увидят какой я герой, и пожалеют, что не ценили меня.

В: А они, это кто?

С: Все те, кто меня в детстве обижал, притеснял, начиная от родителей, школьных учителей, соучеников, каких-то ребят старших со двора, которые, бывало, обижали, ну и вся совокупность таких людей, обидчиков. Можно сказать общим словом — обидчики.

В: Образ мелкой воды и плавающих там водолазов?!

С: Образ мелкой воды — это тоже некий потешный образ. Вспоминается фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино». Там герой в накале своих лучших драматических чувств бежал топиться, бросился с утеса, а там — по щиколотку. Такой накал драмы, драмы, драмы, драмы, а потом «бах», оказался шут гороховый. Т. е. опять же звучит тема драмы, а с другой стороны шутовства. Соединение трагического и комического.

В: Водолазы?!

С: Водолазы? В детстве это воспринималась мной как интересная работа. Я хотел наверно стать водолазом, потому что солидно выглядишь, круто, костюм как у инопланетянина, какая-то таинственная деятельность под водой, в подводном мире. Соответственно подводный мир — это мир подсознания, мир глубоких чувств. И человек, который там находится, что-то познает из того, что нам, обычным людям, не известно. Сначала я испугался, решил, что это какие-то распухшие трупы. Сначала было чувство отвращения. Вспоминаются случаи из жизни, когда я сталкивался на улице или еще где с умершими людьми, которых еще не успели отвезти в морг. Тема смерти на улице, трупов в морге, вызывает очень неприятное ощущение.

С другой стороны, вспоминается другая история. Достаточно долго у меня были страхи смерти. Лет двадцать мне было. Я специально, что бы преодолеть пошел в крематорий, посмотреть как это происходит. С начала это было жутковато, вся эта атмосфера…, покойник. Я пристроился к процессии, хоронили какого-то крупного деятеля. Прошел мимо его, посмотрел на его труп и потом проникся атмосферой некоей возвышенности, драматизма. Потом долго гулял уже в спокойных чувствах по этому крематорию, смотрел на колумбарий, ячейки для урн, смотрел с какой-то философской стороны. Это был первый опыт в двадцать лет прикосновения к теме смерти. Начинался он паническим страхом, а заканчивался атмосферой торжественности, возвышенности. Вот еще что вспомнилось.

В последнем крике: «Яду мне, яду!» — есть тоже, что-то шутовское, ироническое. Это сленг так называемых «падонков», которые обретаются в Интернете, типа: «Автор жжот, дайте мне яду!». Это иронический, ерничающий прикол. Фраза «яду мне, яду!», означает отношение к тексту, что там такая херня, что легче отравиться, чем читать ее. Или автору яду дайте.

В: А во сне к чему такое отношение?

С: А у меня такое ощущение, что меня никто не принуждал участвовать в этой казни, и я воскликнул: «Яду мне, яду» от комизма этой дурацкой ситуации. Какая, мол, херня — все это действо. Это эмоциональное восклицание, что происходит какая-то дурь с этими плакатами, с этими водолазами, неглубокой водой. Нонсенс! Грань драмы и комичности, которая в конце концов оказывается лажей. Примерно так.

В: Кажется режиссер сна знал, что ты разгадаешь лажу!

С: Режиссер? Я думаю да, потому что символы такие гротесковые!

В: Как ты думаешь, а в чем замысел режиссера?

С: Сейчас, проговорив все это, я думаю, что замысел режиссера — показать мне определенную лажу в моей жизни. Лажу в моем отношении к жизни и к смерти, в том числе. В моей излишней ипохондричности и каких-то страхах несущественных. Т. е. это саркастическая ирония над какими-то глупостями в моей жизни. «Ну давай, скажи проповедь, пошли всех на х…й, или произнеси цитату на злобу дня, пожалуйста! Хочешь, чтоб тебя казнили на виду, пожалуйста! Но это все так комично и глупо!» Чем-то напоминает раскаяние Гарри Галера из «Степного волка», который увидел сколько он за свою жизнь наделал никому не нужных гадостей. И обо мне, прожил сорок лет, сделал какие-то дела, а по сути это какая-то лажа все! От этого в мире ничего не прибудет, не убудет. Т. е. вместо того, чтобы жить и проживать эту жизнь, я в основном позировал, позировал трагичностью, комичностью, шутовством, драматичностью, смесью этого коктейля, а жизнь сама текла мимо получается. Эта лажа и предстала, наверное, во сне.

В: А у тебя есть образ этого режиссера, понимание кто он, что он?

С: Знаешь, ты спросил, и мне сразу пришел в голову Воланд. Каким его Басилашвили в «Мастере и Маргарите» играл. Сразу перед глазами предстал. Не иначе, он показывает такую дурость людям, дурость из собственной жизни.

В: У меня тоже картинка появилась, что пока идет твое действие из сна, в стороне некая фигура стоит и наблюдает.

С: Угу.

В: С ним можно пообщаться?

С: Попробуем… Ну, он говорит, что я все правильно понял, проговаривая. Зачет.

В: Это действительно Воланд?

С: Это не Воланд, это скорее архетип Джокерского типа, на гране миров. Может быть сам Джокер или кто-нибудь из пограничных архетипов.

В: Что-нибудь он еще добавляет к сказанному?

С: Он добавляет, что если ты это понял, то не имеет смысла больше разыгрывать камедь. Что я отметил после этого сна, чуть более полным стало ощущение жизни, ее проживание. И напротив нежелание вычурных поз, что внутренне, что внешне.

В: Этим исчерпано послание сна, или еще что-то есть?

С: Говорит, что можешь конечно утопиться, чтобы начать заново, но в принципе это необязательно, важнее само осознание, что стремление к утоплению, наполнено фальшью, это лажа. По сути утопление уже произошло метафорически. Сейчас хорошее состояние, ровное. Я бы даже сказал зрелое.

В: У меня появилось чувство завершенности.

С: Пожалуй, да. У меня возникает некий пересмотр сна, но это уже другое состояние. Я вижу красивую набережную, арки мостов, дома вокруг. Проплывает экскурсионный катер и я решаю, что гораздо приятнее прокатиться на нем, насладиться видами, зеленью по берегам, пейзажами, именно пожить! Не устраивать себе дурацкую казнь, а пожить. Видятся берега, деревья, здания, просто красивый пейзаж. Речная прогулка.

В: Можно поблагодарить режиссера сна, Джокера.

С: Да. Спасибо Джокеру и всем кто принимал участие.

Вот описание еще одного сна, в процессе разбора которого, Сновидцу удалось выйти на архетипические образы, связанные с алхимией. По-своему, алхимическую символику во снах часто находил Карл Юнг — долгое время это было одной из его излюбленных тем. Для Юнга сон с алхимическими символами был большой удачей. Он сам, обычно угадывал в образах сна алхимические смыслы. Здесь же сам Сновидец, лишь поверхностно знакомый с работами Юнга и алхимией, выходит на само переживание алхимической трансформации, которая меняет, в дальнейшем, его жизнь. При этом сам сон, на первый взгляд, выглядит заурядным и не несущим никакой сакральной символики. Отдавшись же свободным ассоциациям, Сновидец получает доступ к мощному процессу Преображения, переплавки ряда ценностей, которые направляли его судьбу. В результате, меняется и сама судьба.

Сон Олега.

Олег: Происходит встреча одноклассников. Прошло почти двадцать лет. Кто-то стал солидным бизнесменом. Федор — такой же раздолбай, как и был в юности. Каждый немного рассказывает о себе. И тут вдруг Семен просит найти Максима, который, по его словам, к утру может уже лежать трупом возле Финляндского вокзала. Вижу еще одну девушку — Машу, которая не была красавицей, но сексуально меня возбуждала в 9-10 классах. Мне кажется, что вот сейчас, наконец, возможен секс с ней, и это меня возбуждает. Потом появляется некая Наташа — яркая и смазливая одноклассница, и откровенно меня соблазняет. Она говорит, что любит секс впятером. Я готов даже на это. Но я знаю, почему-то, что она хитра и может обставить дело так, что потом посадит в тюрьму за изнасилование. Пытаюсь надеть какой-то презерватив, который лежал на земле. Его уже, оказывается использовали, а я почти натянул его. Брезгливость…

Ведущий: Начнем с ассоциаций. С чем ассоциируется встреча одноклассников?

О: Во-первых, это люди, с которыми много было прожито, и большую часть которых я не видел почти двадцать лет. Первые годы после окончания школы я мечтал, что когда произойдет встреча одноклассников через десять или двадцать лет, я произведу яркое впечатление, и все увидят, что я не такой раздолбай, как был в школьные годы, что я стану профессором или академиком, каким-нибудь лауреатом и т. п. И тут все поймут, как они во мне ошибались. Сейчас это не имеет для меня значения. Сейчас встреча одноклассников для меня ассоциируется с неприятной очной ставкой с прошлым. Напоминание о том этапе жизни, когда я часто чувствовал себя униженным, неполноценным, непризнанным…

В: А кроме ассоциации с неприятным периодом жизни есть что-то еще?

О: Область в сознании, во внутреннем мире, которая связана с образами детства и ранней юности… Угрюмыми, в основном, образами, но и веселыми, правда, тоже. Чем-то мне эти люди близки… Там много всего было.

В: Мне кажется, что есть еще что-то, что их объединяет.

О: Этот сон я увидел вскоре после того, как я узнал о том, что в Интернете есть сайт, где регистрируются одноклассники всех школ России, и так можно узнать и о своих одноклассниках. Я зарегистрировался, увидел там пару знакомых ребят.

В: Может быть присутствует еще и некое состояние, характерное для того периода жизни?

О: Большой спектр состояний, если выделить доминантное, то это как раз состояние униженности, непонятости, непризнанности и учителями и большинством одноклассников, как девочек, так и мальчиков…

В: А не скрывается ли там некий творческий потенциал или ожидание творчества?

О: Можно сказать. Это был период, когда созревали творческие планы, мечты и замыслы. С двумя приятелями мы создавали рок-группу, и один человек, который был упомянут, он как раз пианист-синтезаторщик и, кажется до сих пор играет в какой-то рок-группе. Тогда он подавал очень большие надежды.

В: Перейдем к конкретным личностям. Солидный бизнесмен.

О: Во сне это был Костя. Достаточно уравновешенный был мальчик в детстве. Троечник, но не хулиган и не тихоня. Он принадлежал к той группировке в классе, с которой я враждовал. Но сам Костя ко мне был лоялен. Мы с ним не были личными врагами. Его отец был каким-то крупным ученым. А солидный бизнесмен… Значит парень сделал успешную карьеру. Во внутреннем мире это часть меня, которая символизирует успешность в каких-то сферах жизни. В той же материальной — все-таки мой доход чуть выше среднего.

В: Как он воспринимается во сне?

О: Воспринимается, как такой сибарит. Вальяжный, самодовольный, уверенный в себе. Чувства к нему спокойные.

В: А следующий одноклассник — Федор?

О: Он из тех, кто меня постоянно унижал, с кем я частенько дрался. Он действительно был страшным раздолбаем. Хулиганом, двоечником. Пил и курил с восьмого класса. Через несколько лет после школы я слышал, что он спивается. Может, уже и спился к настоящему времени.

В: Что он может символизировать в твоем внутреннем мире?

О: В моем внутреннем мире это мое ощущение лузерства. Внутренний неудачник. Я про себя могу тоже сказать, что я — такой же раздолбай в каких-то контекстах жизни, каким был в школе.

В: А Семен?

О: Во сне он появился мельком. В школе с этим Семеном у меня были товарищеские отношения, но не особо близкие. Его лучшим другом был Максим — который пианист и рок музыкант. У Максима уже в 10 классе была рок-группа, которая где-то выступала. Все считали его восходящей звездой рок музыки. Он сочинял неплохие песни. А Семен мне кажется проходной фигурой.

В: Но что-то он символизирует все-таки?

О: Пожалуй, он символизирует Гермеса, бога-посредника. Посредника между миром живых и миром мертвых — ведь он предупреждает о том, что Максим будет к утру мертвым.

В: А сам Максим?

О: О нем я уже много рассказал. Символизирует внутренние творческие порывы и надежды.

В: А Маша?

О: Девушка немного страшненькая на лицо, но с очень сексуальной фигуркой. Иногда я грезил и мастурбировал на ее образ. Но серьезно о ней не помышлял. И вообще, учась в школе, я еще не думал о реальном сексе, мне казалось, что сексом занимаются уже достаточно взрослые люди после восемнадцати лет. Ну и вообще я считал себя некрасивым, неудачливым и недостойным любви и секса, когда учился в школе.

В: А следующая девушка — Наташа?

О: Это была интересная девушка. Все считали ее красивой, да она и была довольно симпатичной. С ней у меня связана одна травматическая история. Еще в пятом классе она дружила с неким Ильей. Толи из зависти, толи из-за чего-то еще, я написал рассказик в стихах, где были строчки о том, что Илья лежал на Наташе. Без подробностей. Просто лежал на ней. Я писал этот опус на уроке — учительница отобрала его и вызвала моих родителей. Мне задали головомойку — и учительница и родители. Мне было очень стыдно. Кажется, потом я даже заболел. А так Наташа мне нравилась, но влюблен я был в другую девочку. Но на образ Наташи тоже, бывало, мастурбировал. Последний раз я ее встретил на улице лет десять назад. Мне она представлялась еще в школе развратной, и то, что во сне она захотела секс впятером — вполне отображало мои извращенные взгляды на нее. Секс впятером это что-то очень хитрое. Я даже не представляю — как это. И в рот и в зад и в перед и двумя руками — что-то вроде такого. В этом есть что-то одновременно возбуждающее и порочное, отвратительное. Вспоминается эпизод из жизни, когда мне было года двадцать три, я единственный раз в жизни вызвал проститутку. Причем, мы были вчетвером, порядком хмельные, и вызвали двух девиц. С одной я уединился и быстро все сделал, а потом вошел в соседнюю комнату, где увидел, как вторую девушку два моих приятеля одновременно трахают в зад и в рот. Это был единственный эпизод наблюдения за групповым сексом вживую. К тому времени женщины у меня уже были (как раз с восемнадцати лет), но этот эпизод групповухи вызвал у меня странную реакцию. Одновременно возбуждение и отвращение, и еще чувство какого-то унижения этой девушки, за которую я почему-то переживал.

В: А что означают твои слова из сна «я знаю, что она хитра и может обставить дело так, что потом посадит в тюрьму за изнасилование»?

О: К тому времени я во сне уже возбудился на Машу. Потом пришла Наташа, и я еще больше возбудился. Наполовину проснувшись, помню, что у меня была мощная эрекция. И был период в жизни, когда я ради секса, находясь в подобном состоянии возбуждения, готов был почти на все. И хотя с возрастом я стал более спокойно относиться к сексу, но во сне снова проявились переживания того периода, когда я был готов на все. Такой силы хотение было. А то, что она готова подставить под монастырь, как говориться, это, видимо, связано как раз с воспоминанием пятого класса, когда как раз из-за нее, косвенно, правда, я получил мощную нахлобучку за рассказ о ней. То есть, было наказание за сексуальные фантазии о ней, по сути. Рассказик по нынешним временам абсолютно невинный. Но наказание тогда было серьезным. Да, я действительно тогда заболел, да так, что почти целую четверть не ходил в школу.

В: Хорошо. Дальше во сне сцена как ты пытаешься одеть презерватив, который лежал на земле. Какие ассоциации с этим связаны?

О: Сразу вспоминается, что когда я жил возле студенческого общежития, я часто гулял вечером перед сном, и, проходя мимо общежития, натыкался на огромное количество использованных презервативов, лежащих вокруг здания общежития. И всякий раз я думал: «кто же это там так много трахается?» Использованный презерватив — мысль о том, что кто-то недавно трахался. Какое-то в этом есть сладострастие и еще что-то запретное из детства. Может быть, мысли о том, как трахались родители. А брезгливость связана с грязью и страхом перед венерическими болезнями.

В: А почему ты пытался надеть использованный презерватив?

О: Понятия не имею. Лежал какой-то презерватив, а я очень хотел трахаться. Но тут что-то такое очень извращенное. Впятером, использованный презерватив… И в то же время острое сексуальное возбуждение, и тут же брезгливость…

В: Хорошо. Давай приступим к перепроживанию сна. Начинай сначала.

О: Итак, я вижу себя в классе. Парты, выкрашенные в зеленый цвет. Сзади меня сидит около десятка человек. Передо мной — учительница. Учительница вдруг превращается в девочку, в которую я был влюблен еще в четвертом классе. Первая влюбленность.

В: С чем связано это превращение?

О: Непонятно. Единственная ассоциация — эта девочка была чуть полноватая, а учительница — толстая.

В: Что ты чувствуешь?

О: Я спокойно сижу за партой. Народ рассказывает кто каких успехов добился в жизни. Меня подмывает встать и уйти из класса и послать эту встречу и всех, кто там присутствует подальше. Мне нечего рассказать. Мне скучно слушать это бахвальство, это, по сути, вранье.

В: Уйдешь?

О: Нет, пожалуй дослушаю. Может быть, я уйду перед тем, как мне нужно будет что-то рассказывать. Или просто скажу, мол, пошли вы все — я ничего не буду врать о себе.

В: Меня охватило какое-то сонное состояние. Для меня это знак, что мы подошли к чему-то важному. Что происходит?

О: Сейчас выступает Костя, который стал бизнесменом. На нем дорогой костюм, цветастый галстук… Он говорит, что стал директором крупного банка. Тут я стал слушать с интересом: человек был троечником, а стал крупным банкиром… Мне вдруг стало интересно, как сложились судьбы других ребят. Тут я вижу Федора. Он пьян. Перед ним даже стоит тазик, чтобы блевать. Все смотрят на него с сожалением, и я тоже смотрю с сожалением, хотя он мне много крови попортил. Но — тоже судьба. Сейчас появляется Маша в миниюбке. У меня она вызывает небольшой сексуальный трепет и мысли: «а не уединиться ли с ней где-нибудь в соседнем классе, ведь теперь это будет проще, чем в юности». И действительно, мы с ней незаметно выходим из класса, начинаем целоваться в коридоре, забегаем в соседний класс, запираемся там. Трахаемся на парте. Я чувствую себя орлом. Потрахались. Застегнулись и по одному вернулись в класс. Сидящие, судя по выражениям их лиц, все поняли. Но никто ничего не сказал. Дело понятное. Сейчас о себе рассказывает Семен. И, закончив рассказ о себе, говорит: «Давайте пойдем искать Максима, иначе утром его труп будет лежать возле Финляндского вокзала. Почему-то мне представляется, что его переехал поезд».

В: Задай вопрос трупу, задавленному поездом — что это означает.

О: Я в него превращусь. Я — труп Максима, раздавленный поездом. Меня кинули на рельсы в результате нападения. Мне завидовали, и какая-то группировка решила меня убить. Меня кинули под поезд, а подмога не подоспела. Мой друг Семен собирался организовать подмогу из одноклассников, но они не успели, поэтому я лежу холодным трупом.

В: А что ты означаешь во внутреннем мире Олега?

О: Я означаю процесс разложения. Разложения, тления и гниения. Три стадии Нигредо. Нигредо происходит в самой сердцевине Олега. Я вижу мозг Олега. Кора еще цела, а в подкорке и стволе происходит Нигредо. Идет процесс переплавки. Да, я — Нигредо Олега. Это не патологический процесс, а именно начало алхимической переплавки его существа.

В: Что ты хочешь, Нигредо?

О: Я хочу быстрее перегнить, истлеть. И снова я чувствую рядом Гермеса — покровителя алхимиков. Гермес говорит мне, что все хорошо — процесс запущен и идет. Намечается переход на следующую стадию — Альбедо. Для успеха нужно повышение градуса, какая-то возгонка. Гермес говорит, что извращенная сексуальность с Наташей и использованным презервативом как раз повысит градус. Хотя риск есть. Гермес говорит, что это — алхимический сон о разложении, гниении и тлении. О проходе через самое дно (символом которого выступает и извращенный секс и использованный презерватив).

В: Что сейчас происходит? Ты все еще гниющий труп?

О: Нет, я сама стадия Нигредо. В одной из книг Юнга, посвященных алхимии есть символ Нигредо — скелет с косой, стоящий на черном шаре. Это важный символ в моей жизни. Лет двенадцать назад мне приснился сон с этим символом, после которого я сильно изменился в лучшую сторону, и жизнь моя изменилась. После этого сна я несколько месяцев пребывал в состоянии повышенного осознания и счастья. Сейчас я Нигредо. Олег уже несколько лет подходил ко мне, и сейчас прошел через мой эпицентр.

В: Отлично. Что ты видишь?

О: Идут потоки алхимических образов. Я вижу свадьбу солнца и луны, Царя и Царицы. Алхимическая свадьба. Вижу умершего и воскресшего Царя. И еще множество символов быстро сменяют друг друга, я не успеваю их назвать. Сексуальные сцены пошли. Гермес говорит, что это отражает процесс перехода из Нигредо в Альбедо.

В: Я закрываю глаза и вижу вокруг тебя интенсивное серебристо-золотистое свечение.

О: Я чувствую интенсивный поток по телу. Очень приятная вибрация и тепло разливаются по всему телу. Очень интересно, что этот сон вывел к так хитро замаскированной алхимической символике и процессу трансформации! Сейчас я снова Олег. Я очень хорошо чувствую свое тело. Оно очень энергичное, бодрое. Эмоции возвышенные и спокойные. Перед глазами поток золотистого света, очень красиво и очень приятно. И жарко, градус действительно повысился. Приятный жар во всем теле, особенно в позвоночнике.

В: Получилось, что сон катализировал процесс трансформации.

О: Да, именно это и произошло. Я нахожусь в очень сильном состоянии. Спасибо!

 

Следующий этап. После того, как мы достаточно мощно раскачали воображение с помощью свободных ассоциаций, мы можем еще глубже проникнуть в смысл образов и более глубокие слои души. Для этого мы можем вступить с образами в диалог. Работа с образами сна при помощи диалога с образами — один из основных приемов гештальттерапии. Он достаточно эффективен сам по себе — Фриц Перлз очень искусно им пользовался, а некоторые его последователи проявляют незаурядное мастерство, применяя эту технику к образам снов или к субличностям своих пациентов. Для нашего подхода это тоже очень важный этап. Но применяем мы его уже после техники свободных ассоциаций, когда воображение уже достаточно сильно «разогрето», а дорога к архетипам почти расчищена. Гештальттерапевты, как правило, не ставят целей добраться до архетипических глубин. У них другая задача — завершить, путем этой и других техник некие незавершенные гештальты, выразить подавленные чувства, что само по себе достойная задача в психотерапии. Мы же хотим проникнуть в тайну души, поэтому используем технику диалога с образами на втором этапе работы со сновидением. В это время даже для самых «трудноподдающихся» Сновидцев образы предстают как живые существа, с которыми можно общаться, и от которых можно получать дополнительные подсказки. Образы могут испытывать яркие и сокровенные чувства, и таить в себе драгоценные смыслы. За этим этапом уже можно прозреть богов.

Существует несколько разновидностей общения с образами. На первых этапах целесообразно пользоваться приемом работы с двумя стульями. Он позволяет наиболее легко вжиться в тот или иной образ. Продвинутые Сновидцы могут пользоваться более сложной разновидностью этой техники, не требующей пересаживания со стула на стул. Если вы начинаете работу с азов и никогда раньше не работали с образами, мы рекомендуем не пропускать этот этап и некоторое время пользоваться именно техникой с двумя стульями. Хотя иногда даже опытные Сновидцы, владеющие более быстрыми техниками общения с образами, вынуждены использовать метод двух стульев, если сталкиваются с «твердыми орешками». Ведущему в таких случаях полезно владеть навыками гештальттерапии, чтобы во время диалога на двух стульях использовать другие гештальт-техники, помогающие выйти из возможных тупиков или ситуаций, когда Сновидец сталкивается со своими защитами и страхом проникнуть вглубь образа.

Итак, мы приводим три техники, которые мы применяем на втором этапе, сразу после свободных ассоциаций.

 

а) на 2 стульях

Техника общения с образами с помощью двух стульев проста и, если у Сновидца не возникает сопротивления и других защитных реакций, она не требует от Ведущего специальных навыков. Дело в том, что в процессе свободных ассоциаций мы уже значительно расшатали сопротивление рассудка, его страхи и защиты, и хорошо разогрели воображение. Однако, если Ведущий знаком с гештальттерапией или, по ходу работы со снами познакомится с ней по книгам, видеозаписям, участию в гештальт-тренингах, или специальному обучению, это будет только дополнительным плюсом для более мощной и глубокой работы. Сама суть техники общения с образами на двух стульях раскрывается в описании работы со сновидением, где мы специально ее применяли. Но для большей ясности мы приведем некоторые детали этой техники, прежде чем перейдем непосредственно к описанию конкретного случая — работы со сновидением Сергея, участника нашей группы.

Ведущий просит представить образ из сна на пустом стуле, который стоит перед Сновидцем. После свободных ассоциаций это будет несложно — Сновидец уже видит образ как живое существо. Ведущий просит подробно описать образ: его размеры, цвет, детали. Если это человек или антропоморфный образ, то Ведущий предлагает Сновидцу описать позу, в которой сидит образ, его одежду, мимику и другие детали. Все это делается для того, чтобы образ предстал наиболее живым и ярким. Не беда, если воображение Сновидца нарисует образ, отличающийся от того, который был увиден во сне. Это означает, что воображение уже начало свою творческую работу. Просто добейтесь максимальной детализации. В ходе диалога образ может трансформироваться в другой образ, — этому тоже не следует мешать. После того, как Сновидец опишет образ, находящийся на стуле напротив, достаточно подробно, Ведущий предлагает задавать ему вопросы, раскрывающие его суть. Это могут быть вопросы о значении образа в данном сновидении, о его отношениях с другими образами, уточняющие вопросы… Ведущий и Сновидец на этом этапе могут доверять своему воображению и задавать образу те вопросы, которые возникают спонтанно.

Далее, когда вопрос сформулирован, Сновидец задает его вслух, обращаясь к воображаемому образу, находящемуся на стуле. Затем Сновидец делает глубокий вдох, на выдохе встает и потом садится на стул, где находится образ. Здесь воображение помогает ему воплотиться в этот образ. Происходит перевоплощение, как в театре. И Сновидец отвечает на свой же вопрос, находясь в образе. Ответив на вопрос, он опять делает глубокий вдох-выдох и возвращается на свое место, продолжая удерживать воображением образ, оставшийся на пустом стуле. Далее возникает следующий вопрос вслух. Пересаживание. Ответ вслух. Таким образом, происходит диалог. Происходит он до тех пор, пока и Ведущий и Сновидец не почувствуют, что вопросы исчерпаны. Иногда в процессе такого диалога могут происходить бурные эмоциональные реакции, которые не следует сдерживать, а напротив, желательно как можно ярче выразить (смех, слезы, печаль, обида, гнев, радость…). Ведущий подталкивает Сновидца к выражению чувств, сопереживая ему. Иногда Ведущий может громким голосом, даже криком подначивать Сновидца, если тот смущается и боится выражать чувства: «Давай! Ну, скажи же ему! Крикни! Громче! Еще громче! Еще!!! …»

Когда диалог исчерпан, у Сновидца, как правило, возникает более глубокое понимание смысла сна или тех архетипов, которые за ним стоят. Тогда Ведущий предлагает перейти к следующему образу. И так далее, пока не будут отработаны все образы. По мере накопления опыта работы со сновидениями, Ведущий и Сновидец могут чувствовать, что не обязательно подробно работать со всеми образами сна и можно ограничиться одним или несколькими ключевыми образами. Или подробно отработать с одним образом, а остальным задать лишь один-два вопроса. Такое интуитивное видение приходит с опытом. На первых порах старайтесь подробно отрабатывать с каждым образом. Время, которое вы на это потратите, пройдет не зря.

Кстати, если мы заговорили о времени, то отметим, что работа с одним сновидением может занимать от нескольких минут до двух-трех часов. Средняя продолжительность полной процедуры работы со сновидением с применением всех техник — около полутора часов.

Сон Сергея

Сновидец — Сергей, мужчина в возрасте 30, проходящий на работе испытательный срок. Ощущает себя в жизни экзаменуемым. Испытательный срок подходит к концу. В этот период ему приснился сон.

Ведущий: Расскажи сновидение.

Сергей: Сон короткий о том, как я устраиваюсь на работу в воинскую часть, кажется инженерно-строительную. Начальник, майор — знакомый моей матери. Она тоже работает в этой воинской части. Во сне я на приеме у этого майора. Стою, потом сел. При этом приходит мысль, чего это я сел, он же майор, а я лейтенант. Т. е. удивляюсь собственной наглости, несоблюдению субординации. Мы оба в форме. Мы с ним беседуем, я его слушаю и как орешки с его стола беру кусочки мяса и в рот бросаю, ем. Он говорит, обращаясь ко мне, что я буду работать в Первом управлении, и дает пояснение, что но не с налоговиками, а по сохранности материально технической части на объектах. Потом он произносит, глядя на меня: «Я вижу, вы очень сильно устали, сейчас идите отдыхайте». Я в этот момент во сне и в правду чувствую себя не особо бодро. На этом сон заканчивается.

В: Хорошо. В этом сне есть несколько образов, с которым я предлагаю поработать. Первый образ — «воинская часть». Представь его в виде какого-то образа, который можно посадить вот на этот стул напротив тебя и опиши его.

С: Воинская часть инженерно-строителная, может быть поэтому мне сразу пришел образ лопаты. Достаточно большая штыковая лопата с налипшими комьями земли. Рукоятка достаточно толстая, поверхность неровная, сучковатая, зашлифованная руками. Темного цвета рукоятка Хотя видна фактура древесины. Эта лопата стоит вертикально, как будто воткнута в землю штыком.

В: Хорошо. Навскидку, у тебя есть какие-то вопросы к этой лопате, олицетворяющей воинскую часть?

С: Навскидку идет тема фаллических символов. Инструмент в ожидании, готов начать копать, не в кладовке лежит. Штык обнажен.

В: Так вопрос какой, — «что ты здесь делаешь»?

С: К чему ты уже готов, чего ждешь?

В: Продолжая представлять на стуле перед собой эту лопату, осознавая, что она одушевленный субъект и может отвечать, задай этот вопрос вслух.

С: Лопата, зачем ты здесь, чего ты ждешь?

В: Это конец реплики?

С: … от меня?

В: Вдох-выдох, пересаживаешься на стул, входишь в образ, представляя себя на данный момент этой лопатой, которая является инженерно-строительной воинской частью. И как только появятся какие-то слова, не важно какие, пришедшие на ум на вопрос Сергея, отвечаешь. Прежде всего, назовись: «Я — лопата».

С: Я — лопата из сна Сергея, и я не то, чем тебе кажусь. Во-первых, я не темного цвета. У меня блестящий платиновый или серебристый чистый штык, как из музея. И очень изящная, но крепкая качественно сделанная ручка. Во-вторых, все это в ярком свете. И я нечто более яркое, чем ты видишь, нечто более значимое! В этом смысл. Тебе надо снять пелену с глаз, чтобы увидеть реальность, а не то, что ты привык видеть.

В: Скажи, пожалуйста, ты символизируешь воинскую часть, — что ты чувствуешь по этому поводу?

С: Я чувствую негодование.

В: Направленное на кого?

С: На Сергея. Он за уши притянул ко мне образ советской воинской части. Т. е. в его пространстве я выгляжу так.

В: Что то хочешь ему сказать?

С: Во-первых, сообщить о своем негодовании, а во-вторых насчет пелены, ее пора удалить с глаз, увидеть реальность в ее истинном свете.

В: Спасибо. Вдох — выдох. Образ остается здесь, на стуле, ты снова становишься Сергеем, садишься на свое место. Что ты чувствуешь?

С: Меня удивила строгость персонажа, который напротив меня. Когда я туда сел, у меня появилась выстройка, прямая спина. Этот образ действительно очень яркий. Я нахожусь в смущении. Для меня такая воинская часть, фактически стройбат — из низов военной иерархии, а здесь вместо этого не очень понятные мне рассуждения об иной, яркой действительности.

В: В ответ на ее реплику у тебя есть вопрос или ответ?

С: Мне под его строгим взглядом, хочется самому встать или сесть по стойке смирно.

В: Попробуй это сделать.

С: Да можно сесть не развалясь, а ровно в строгой выправке.

В: Что ты теперь чувствуешь, когда сел так?

С: Сознание перешло из бытового обыденного состояния в боле бодрое, расширенное, готовое принимать большие объемы.

В: Есть вопросы к этому образу?

С: У меня есть к нему почтение, хотя я по-прежнему не понимаю о чем речь. Вопрос, может самый простой: «А ты кто?»

В: Задай его.

С: «Кто ты? Я не понимаю тебя».

В: Вдох-выдох, пересаживаешься, входишь в образ, отвечаешь первое, что придет в голову. Ответ от имени образа.

С: Марс. Я — бог.

В: Что-то ты хочешь сказать Сергею?

С: Я не чувствую в нем собеседника, нет желания до него снизойти. Он скажем так, не замечая того, топчется на моей территории, это вопиющее нарушение.

В: Что это значит для его жизни? Какое сообщение ты пришел донести? Через понятие воинской части…

С: Пусть валит отсюда, нечего топтаться на моей территории.

В: Что значит твоя территория? Откуда ему надо валить?

С: Хм?..

В: Твоя территория — это метафорически воинская часть, где все стройный подтянутые, дисциплинированные, при деле и т. д. Правильно?

С: Называть это воинской частью — наносить мне оскорбление.

В: Но ты пришел в сон в виде воинской части.

С: Извращенцы! Меня представляют в виде воинской части советских времен, где серость. А я, если уж говорить о воинских частях — блестящие римские легионы! Со стягами, флагами, блестящими доспехами. Все с достоинством, гордостью, четко, ярко! Идут победители!

В: Что означает, что Сергей влез на твою территорию и должен убираться? Что это означает для его жизни? Куда он не туда сунулся?

С: Меня сейчас переполняет чувство праведного гнева. Не хочу я Сергеем заниматься. Я не понимаю почему я должен с ним говорить, отвечать на какие-то вопросы. Просто вышибить его и все! Чего я добрый такой?! Куда он сунулся?! Букашка мелкая, кузнечик!

В: Что он не так делает по жизни?

С: Он не соответствует моим стандартам непобедимости, четкого порядка, структуры, движения!

В: А то что он сунулся, что это означает? Он что претендует на это?

С: Да! Не являясь этим он претендует.

В: А в каких областях жизни?

С: Претендует на то, чтобы считаться мужчиной, хотя таковым не является.

В: Спасибо. Вдох-выдох. Пересаживайся на стул, становись Сергеем. Образ на стуле перед тобой поменялся?

С: Да, там сейчас римские легионы.

В: Что ты чувствуешь после такой реплики?

С: Я потрясен яркостью представленной картинки. Действительно ощущение неудержимого организованного потока, в гордости и славе.

В: Какие у тебя чувства, по поводу заявления, что ты претендуешь считаться мужчиной, хотя им не являешься?

С: Я его слышу, в ответ возникает некая задумчивость, понимание. Протеста нет. Возникает чувство сосредоточения.

В: Для тебя понятна эта информация?

С: Да. Возникает эффект встряски. Внутренняя бодрость появляется, сосредоточение. В общем и целом есть понимание его слов внутри, хотя может четко сформулировать я это и не смогу. Я где-то принимаю этот упрек.

В: Хорошо. Есть ли у тебя вопросы дальнейшие к нему или какие-то ответные слова.

С: Вообще-то я вижу, что они маршируют. Я успел отскочить, что б меня не смяло этой фалангой, им сейчас не до меня. Я стою сбоку, смотрю как они идут ряд за рядом.

В: Можно сказать, что с этим образом получена какая-то информация и переживание, и стоит перейти к следующему?

С: Пожалуй. Меня встряхнуло, отбросило, слава богу я успел отскочить, благодаря предупреждению.

В: Сделай, пожалуйста, глубокий вдох, одновременно с этим вдохом вбирая в себя образ, так что бы на стуле ничего не осталось. Как ты его из себя вытащил, так и обратно забери преобразованный из лопаты в римский легион.

В: Перейдем к следующему образу?

С: Да. Стало бодрее!

В: Стул пустой?

С: Да.

В: Так. Я предлагаю майора оставить на закуску. А сейчас возьмем кусочки мяса, которые ты поедаешь с его стола. Представь этот образ на стуле напротив.

С: Они у меня представляются в виде пакетика с содержимым подобного тем, в которых торгуют сухариками.

В: Какого размера, цвета?

С: Размер такой же, как пакетики с сухариками, цвет самого мяса — темный. Пакетик — яркие светлые краски с металлическим отблеском, желтые, оранжевые, красные, синие буквы.

В: Есть какой-то вопрос?

С: Я тоже пока не понимаю что это?

В: Может так и спросить?

С: Кто ты?

В: Вдох-выдох. Садишься, представляешь себя этим образом и говоришь фразу от имени образа, которая приходит в голову.

С: Я — твои повседневные, обычные события жизни, то, что происходит без особых потрясений. В меру наполненные содержанием, вкусом. Я — твоя обыденность.

В: Что ты чувствуешь?

С: Спокойно, состояние удовлетворительное, немного сонливое, немного с ленцой.

В: У тебя есть потребность, что-то сказать Сергею?

С: Сергею? (зевает) А не парься! Все своим чередом.

В: Конец реплики?

С: (зевает) ну да.

В: Вдох-выдох, оставляешь образ на стуле, пересаживаешься на свое место. Что чувствуешь?

С: Больше сродства у меня к этому образу. По сравнению с предыдущим. Происходит успокоение. Можно действительно расслабиться (зевает). Это — то что привычно, нормально, естественно. Можно не напрягаться, расслабиться, развалиться.

В: Есть еще вопросы к этому образу? Или есть ощущение, что общение завершено?

С: Мне хочется сказать ему о своих теплых чувствах.

В: Вырази.

С: Я хочу выразить тебе свое приятие. Мне приятно, что ты со мной. Благодаря тебе я чувствую себя уютно. С тобой у меня связано ощущение дома, уюта, покоя, расслабленности. И некоего естественного, ненасильственного хода событий.

В: Есть ощущение завершенности с этим образом?

С: (Зевает) Еще бы разок я бы туда сел.

В: Может какой-то вопрос?

С: Да. Вопрос по поводу предыдущего образа. Хочется посоветоваться. Получаются два диаметрально противоположных посыла.

В: Что именно хочется спросить?

С: Сейчас, я формулирую вопрос… Здесь — просто пребывание в потоке, а там — активное действие. Я — Есть, я — Воля. Вопрос такой, видишь ли ты каким образом можно сочетать эти два состояния? Или то, первое, для меня абсолютно чужое?

В: Хорошо. Вдох-выдох, садишься на тот стул, отождествляешься с образом и говоришь то, что приходит в голову.

С: (зевает) Ну, во-первых, не надо боятся этого Марса. Во мне силы не меньше чем в них. Она по-другому себя представляет, эта сила. Не надо бояться их надменности. Они конечно молодцы, но первая заповедь — не бойся. Во-вторых, надо сделать так, что бы они увидели это твое состояние бесстрашия, тогда они примут тебя за того, с кем можно вступать в диалог. Пока же ты в смятении находишься, они тебя не замечают. Хочу еще подчеркнуть в обычном повседневном пребывании без подвигов и побед, есть очень большая ценность.

В: Спасибо. Вдох-выдох, выходишь из образа, садишься на свой стул. Что чувствуешь?

С: Я чувствую удовлетворение от поддержки. И действительно стало сейчас более ярким ощущение силы, мощи, стоящей за этой развалившейся на стуле фигурой. Там уже появился образ человеческой фигуры, сидящей в расслабленном состоянии, но это не лень, это тонусно-расслабленное состояние. Это сила организованная иначе, чем первый персонаж. И она мне близка.

В: Мы можем завершить с этим образом?

С: Да можем, но я еще раз хочу подчеркнуть теплое чувство сродства, которое у меня к нему возникает.

В: Глубокий вдох, втягиваешь в себя этот образ.

С: (Вздыхает).

В: Стул пустой?

С: Да. Мне хочется еще раз подчеркнуть, что мне очень важна эта поддержка. Этот образ пересекается с моими жизненными ситуациями. Я часто нахожусь в состояниях кажущегося бездействия, но мне очень важно что на самом деле в них есть глубокий смысл. Это я увидел и в нем.

В: Отлично. Теперь майор — начальник, знакомый матери. Представь его в каком-либо образе на этом стуле.

С: На представление сейчас очень ярко влияют два предыдущих образа. Уже не совсем то, что было во сне, там он был просто в форме майора Советской армии в фуражке. Сейчас в нем приобретается гротесковость, здоровая фуражка, здоровые погоны. В этом образе гротесковость и комичность. Он представляется «павлином разряженным» в генеральскую форму.

В: К нему есть какой-то вопрос?

С: Скорее удивление. Почему ты трансформировался в комическую фигуру?

В: Вдох-выдох, перемещение на этот стул, вхождение в этот образ и говоришь первое, что придет в голову от имени образа.

С: Первое, что приходит — Я Джокер, и мне все равно как выглядеть. Пошла игра, я ее принял. Это игра энергий, игра сил. И я могу в такой персонаж преобразоваться, т. к. Я почувствовал краски и мне прикольно стать таким.

В: Скажи пожалуйста какое значение ты имеешь во сне Сергея. Что ты хочешь ему сказать?

С: Я ему подаю пример, эталон поведения. Как можно пребывать в рамках жесткой структурированности, при этом оставаясь пластичным. Очень важный посыл, который я к нему направляю: «Ты выглядишь усталым, иди отдохни» Это пример отношения к себе.

В: Более того лояльность, принятие человека, он сидит в твоем присутствии, ест с твоего стола.

С: Да у меня не вызывает недоумения его вольное поведение.

В: Заботливость: устал, отдохни…

С: Заботливость, но при этом я его четко позиционирую, говорю чем он будет заниматься, в какой структуре в рамках нашей организации. Я показываю, как можно находясь в рамках структуры, оставаться человеком.

В: А что значит, то, что он будет именно в первом управлении?

С: Первое управление связано с секретностью, тайной, властью. С точки зрения иерархии это очень сильная позиция. Которая все видит, все слышит и по существу осуществляет управление тайное и явное. И очень важно, что б на этой позиции находились люди, способные быть живыми. И тогда они задают суть пространства, его параметры.

В: А ты подаешь ему пример?!

С: А я подаю ему пример, в том числе о возможности относиться к себе несерьезно, примерить клоуновский наряд. Я такой бравый маршал сейчас с кучей побрякушек. Я знаю себе цену, и мне прикольно над собой смеяться. Если Сергей сможет примерить не стесняясь клоуновкий наряд, для него это будет возможностью сочетать и обыденность событийную, и участвовать в жесткой структуре, и в тоже время распространять свое влияние с очень высоких властных позиций.

В: Спасибо. Это конец реплики?

С: Да. Просто меня все смех разбирает.

В: Спасибо. Вдох-выдох. Пересаживаешься на свой стул. Я — Сергей.

С: Да. Я — Сергей. Я чувствую к этому образу уважение и благодарность. Он задает мне перспективу. Это уже не мой текущий уровень, это то, к чему надо стремиться. Это иной качественный уровень, значимо его обрести, у меня это вызывает чувство озабоченности.

В: С этим образом все?

С: Пожалуй.

В: Чтобы понять послание сна я предлагаю рассмотреть еще один образ, который незримо присутствует, это «кабинет». Представь его.

С: Кабинет? Неожиданно. Пожалуй, это будет массивный рабочий стул, пусть он символизирует «кабинет».

В: Садись туда, проговори: «Я — стол из кабинета где проходит сон Сергея».

С: Да, я — стол из кабинета, где происходит сон Андрея. У меня состояние достаточно бодрое, активное, я заинтересованно слежу за тем, что здесь происходит, и именно я создал то пространство, в котором все и происходит. Здесь структуры, силы пересеклись, и мне было важно, чтобы это произошло.

За этим столом, за кабинетом стоит персонаж водительствующий Сергею. Что-то вроде небесного куратора, трансперсональный уровень. Хотя для небесного персонажа, здесь слишком много приземленности, земной конкретности в ощущениях.

В: Есть ли у тебя конкретные пожелания к Сергею, или информация?

С: Я сейчас внимательно наблюдал, за происходящим. У меня скорее есть чувство удовлетворения и готовность если понадобиться действовать. А информации дополнительной уже нет. Она была доведена через образы сна.

В: Спасибо. Вдох-выдох. Вбираешь в себя «стол — кабинет». Я — Сергей.

С: Я — Сергей.

В: Что ты чувствуешь после работы с образами сна?

С: Достаточно бодрое, энергичное разностороннее многоплановое состояние. У меня ощущение, что я услышал некоторое послание.

В: Т. е. тело твое поняло?

С: Да, да! Я в себе ощущаю разные составляющие: и выстройка, и расслабленность, и юмор. Сейчас во мне это все переливается.

В: Замечательно. Я предлагаю на этом завершить работу со сном.

С: Хорошо. Спасибо.

 

б) со вживанием в образ

После того, как вы научились работать с образами в технике двух стульев, можно переходить к более быстрым техникам. Здесь Сновидцу не нужно уже пересаживаться со стула на стул. Его воображение уже настолько свободно, что достаточно просто назваться тем или иным образом и, имея уже опыт вживания в образ на пустом стуле, вжиться в него, не сходя с места. А дальше работать по той же схеме — с вопросами-ответами, выражением чувств, трансформацией образов и т. п. Мы приводим пример этой техники, примененной к сновидению того же участника группы.

Сон Сергея

Ведущий: Расскажи, пожалуйста, сон.

Сергей: К сожалению, запомнилось только окончание сна. Мне приснилась бомба, заключенная в металлический каркас. Я каким-то образом знаю, что это именно бомба. Далее, я ее раскрываю, или она сама оказывается вскрытой, и я обнаруживаю, что внутри вместо механизма адской машинки находятся драгоценные камни. Они сверкают. Такая зарисовка.

В: Давай поработаем с образами этого сна. Мы будем разделять бомбу и ее каркас, как тебе хочется?

С: Она достаточно конкретно виделась мне в определенной оболочке. Так что оболочка — это нечто важное.

В: Т. е. стоит рассмотреть оболочку отдельно?

С: Да.

В: Тогда сейчас воплотись в эту оболочку, стань ей, почувствуй себя ей. И скажи несколько слов о себе. Я — оболочка от бомбы, я такая-то…, я эдакая…

С: Я оболочка от бомбы из сна Сергея, я очень крепкая, поверхность металла темная, шершавая. С этой оболочкой ассоциируется образ «Человека в железной маске». Его маска, была как раз из такого материала в фильме. Грубой ковки, закрывает истинное лицо человека, остаются только прорези для глаз. Голова застегнута в футляр.

В: Скажи пожалуйста, каркас, а что ты чувствуешь?

С: Я чувствую собственную крепость и надежность. Чувствую искусственность своего происхождения. Некий мастер на эту голову, на содержимое надел футляр и защелкнул застежки.

В: Есть ли у тебя что-то для Сергея, что ты хотел ему сказать?

С: Я оберегаю нечто очень ценное для Сергея. Кстати, после того, как я проговорил эти слова, у меня возникло понимание, что он собственно и был тем мастером, который спрятал во мне ценное содержимое. У меня к нему соответствующее отношение, я его изделие.

В: Это конец реплики?

С: Я чувствую себя очень надежным изделием, запас прочности очень велик, делали на века. Я вряд ли живое существо. Есть ограниченность яркости восприятия красок.

В: Конец реплики?

С: Да.

В: Сделай глубокий вдох-выдох и превратись в своем воображении в саму бомбу. Когда будешь готов, начинай говорить от ее имени.

С: Да. Я уже готов. Я — бомба из сна Сергея и я продолжение искусственного творения. Я изначально создана как муляж бомбы. Моя миссия отпугивать посторонних, создавать видимость опасности. На самом деле я — хорошо сделанная фальшивка, взрываться я не умею. Моя миссия камуфлировать сокровища, спрятанные в футляре.

В: Скажи, пожалуйста, зачем ты, бомба появилась именно в этом сне?

С: Как у всякой бомбы у меня есть часовой механизм. Пришло время. Я себя проявила.

В: Правильно ли я понял, что пришло время раскрыться тому, что внутри тебя?

С: Да. Только не внутри меня, а внутри футляра.

В: Есть еще что сказать Сергею?

С: У меня есть ощущение честно выполненного долга.

В: Спасибо. Вдох-выдох, и становишься драгоценностями.

С: Я — клад драгоценных камней, заключенных в бомбу во сне Сергея. Первое, что возникло — это реакция расслабления в теле.

В: Что ты для Сергея?

С: Я его важная часть.

В: Чем ты особенно важна, что представлена в виде драгоценностей, так тщательно оберегаемых.

С: Я — то, что может придать смысл его дальнейшей жизни. Доступ ко мне возможен, только по истечении определенного срока подготовки, испытательного срока. Если получен аттестат зрелости, тогда получаешь доступ.

В: Правильно ли я понял, что сейчас у Сергея уже есть доступ?

С: У меня есть сейчас ощущение, что я пробуждаюсь после долгого сна. Нечто было в свернутом состоянии, теперь оно раскрывается и содержание становится доступным. Хотя это некий процесс, а не мгновенная реакция.

В: Сейчас ты уже можешь сообщить какой смысл скрывается под твоим символом или это дело времени?

С: То, что есть во мне, значимо для окружающего мира. Сергей прошел некий рубеж на пути выявления и пестования в себе весьма амплитудных и разнообразных противоречий. Им признаётся ценность противоречий, содержащихся внутри человека. Буквально сегодня для Сергея прозвучала эта фраза «Ценность противоречий»! Сумев сохранить в себе эти противоречия, не вытеснять их, даже не видя разрешения, лишь постепенно двигаться к сведению позиций, Сергей обрел навык, который может передавать людям. Это весьма актуально сейчас, потому, что большинство людей либо разрываемо противоречиями на части, либо вытесняет сам факт собственной внутренней противоречивости из сознания. Так что опыт Сергея уникален, важен, может быть востребован.

В: Спасибо. Сделай, пожалуйста, глубокий вдох-выдох. Сейчас увидь, пожалуйста, все эти драгоценности. Увидь какой-нибудь предмет, привлекающий твое внимание. Стань им.

С: Среди однородной массы мое внимание привлек достаточно крупный брильянт. Прозрачный, чистый… Я — брильянт из числа драгоценностей из сна Сергея.

В: Расскажи о себе, какой ты?

С: Я достаточно сложный. Не смотря на свою кажущуюся прозрачность и чистоту, я содержу в себе много всего разного. Хотя мой облик действительно правдив и красив.

В: Что ты символизируешь во сне?

С: Приходят слова: «Сердце». Откликается в груди. Скажем так, я — это очень тугое переплетение (не путать с перепутыванием) очень разных энергетических нитей и потоков. Они спеленаты в очень аккуратный клубок, с тем, чтобы в компактном формате, хранилось очень большое содержание. Они не перепутаны и каждую ниточку можно исследовать, двигаться по ней в любую сторону. В каждой ниточке содержится определенная информация. Клубок разнообразных нитей, целенаправленно свернутых умелой рукой.

В: Спасибо. Есть еще что сказать?

С: Сергею было бы хорошо меня внимательно повращать, поизучать, найти входы в информационные каналы. Надо освоить этот инструмент.

В: Правильно ли я понял, что он может это сделать в некоей самостоятельной, медитативной работе?

С: Да. Перед работой со мной можно формулировать некий запрос, а дальше своим вниманием следовать по моим энергетическим нитям.

В: Хорошо. Это конец сообщения?

С: Да.

В: Вдох-выдох. Представляешься. Я — Сергей.

С: Я — Сергей.

В — Мы можем сейчас закончить?

С: Можем.

В: Что ты чувствуешь?

С: Деловитое, темповое состояние. Я обратил внимание на скорость раскрытия каждого образа и деловое отношение к происходящему.

В: Сон стал яснее на интуитивном уровне?

С: Да. Спасибо.

 

в) с активным воображением

Технику говорения от имени образа можно комбинировать с самым простым вариантом — задаванию вопроса образу прямо в воображении. Вы просто задаете образу вопрос и ждете ответа. Опытные Сновидцы применяют эту технику в сочетании с предыдущей, видя, какому образу можно просто задать вопрос, а в какой образ желательно воплотиться и прожить его. Естественно, эта простая техника эффективно работает уже при «разогретом» воображении и при наличии некоторого опыта (двух или более месяцев регулярной работы один или два раза в неделю в группе или паре) работы с предыдущими техниками.

Сон Алексея

Алексей: У меня короткий сон. Бойцы спецподразделения работают в здании по уничтожению бандитов. Действуют очень смело. Работают они локально. Вокруг люди, и я в том числе, наблюдаю за происходящим. В последнем решающем штурме они уничтожают оставшихся бандитов, но при этом один из бойцов ранен и падает. Он очень похож на актера Пореченского, который играет «Агента национальной безопасности». Боец падает раненый в ноги. И почему-то я успеваю первым отреагировать. Хотя я гражданское лицо, я подбегаю и начинаю укладывать его на носилки, чтобы отнести его к месту помощи. Мне кто-то помогает. Он весело с задором на нас матерится, мы его тащим, но почему-то в туалет. В туалете — тесный коридорчик. Мы пытаемся опустить носилки на пол, но они во что-то упираются одной стороной, перекашиваются. Кажется, правая сторона ниже левой становится. Он опять матом нам кричит, чтобы мы выровняли носилки. Мы опять подымаем носилки, выравниваем их, держа на весу. На этом сон заканчивается.

Ведущий: Выбери, пожалуйста, три-четыре образа, наиболее интересные для тебя, к которым бы ты хотел обратиться и раскрыть их глубже.

А: «Бандиты», «раненый боец», «туалет», «носилки».

В: Войди в сон и обратись к «бандитам» с вопросом кто они, и что они символизируют в твоем внутреннем мире?

А: «Бандиты», кто вы? — Мы — чужое в тебе, внедренное.

В: Спроси пожалуйста, внедренное кем?

А: Культурой, воспитанием.

В: Т. е. не кем-то конкретным?

А: Да. Миром где вырос?

В: Хорошо. Что вы хотите сказать в этом сне Алексею?

А: Мы старались, но нас победили.

В: Спроси у «раненного бойца», что он символизирует в твоем сне?

А: Внутренняя система безопасности. Как специальные клетки в крови, предназначенные для уничтожение чужеродных микроорганизмов.

В: Спроси его, почему он ранен?

А: Ранен, потому что рисковал, когда шел на штурм. Гонору много, силы.

В: Что означает эта рана для твоего внутреннего мира?

А: Отсутствие опоры. Ноги перебиты. Силы есть, задор есть, а опереться не на что.

В: Что он рекомендует тебе сделать в связи с этим?

А: Он говорит, что мы не зря направились в туалет.

В: Т. е. стоит перейти к следующему образу? Спроси у «туалета», что он символизирует в твоем сне?

А: «Туалет»?! Достаточно традиционное логичное толкование — выведение переваренного, отходов жизнедеятельности, сброс ненужного балласта.

В: Как это связано с раной бойца, который символизирует внутреннюю систему безопасности? Спроси у «туалета», как он связан с этим?

А: «Туалет», расскажи мне. Ну, облегчится он, как это ему с ногами поможет? — Это начальная стадия реабилитации. «Котлеты отдельно, мухи отдельно». Прежде чем заняться тем, чтобы он на ноги встал, надо от него отделить все лишнее, все чужеродное. Все продукты переработки, что бы не тратить лишнюю энергию на этот балласт.

В: Как говорится, одна из первых мер медицинской помощи — клистир!

А: Типа того, клизму поставить. Плюс, клизма — это специально прописанное лекарство от гонора излишнего, немного приопустить зарвавшегося. За туалетом, похоже стоит фигура Джокера, с юмором подходит к делу.

В: Т. е. раны — следствие излишнего гонора. А «туалет» — это символ того, что поможет этот гонор немного сбавить?

А: Да. Боец здоровый, в смысле габаритов, энергичный, но фактически беспомощный, только на носилках лежать может. И клизму ему, похоже, ведерную прописали, под стать его размерам. В итоге он может только материться и принимать текущую ситуацию. Ощущение своей силы, и в тоже время бессилия. Через это идет его принятие того, что он часть чего-то большего, часть системы, а не герой-одиночка, который может все разруливать, а на своем месте, в свое время не выпендриваясь, делать свое дело так, что б оно обходилось без жертв и излишних потрясений. Не надо выпендриваться. Кстати, он единственный раненый из всей группы штурмовавших.

В: Хорошо. Обратись, пожалуйста, к «носилкам», что они символизируют в твоем внутреннем мире?

А: Носилки… Хм, сразу какой-то трепетный, нежный отклик идет. Я смотрю на них и за ними вторым планом появляется образ ладоней, сложенных горстью. Как материнские руки бережно подхватывают и несут. Какая-то Богиня сострадательная очень стоит за ними…

В: Спроси, пожалуйста у «носилок», в контексте сна, что они значат?

А: Поддерживающая, компенсаторная жизненная структура, которая в отсутствии возможности стоять на своих ногах мне все таки позволяет осуществлять свои функции, жить.

В: Хорошо. Что ты чувствуешь сейчас?

А: Меня тронул как мне показалось божественный образ, стоящий за носилками. И интересно сочетание двух разных энергий, переплетающихся во сне. С одной стороны, мягко поддерживающие носилки, с другой ядреная клизма… В целом появилось ощущение более личного, интимного пространства.

В: Спасибо.

 

г) работа со сном, как с цельным образом

И, наконец, когда вы накопите значительный опыт работы с образами, могут возникнуть ситуации, когда Ведущему или самому Сновидцу очевидно, что само сновидение можно представить в виде отдельного образа. Иногда это бывает очень полезно. Например, как в случае исследования сновидения Стаса, которое мы приводим ниже.

Сон Стаса

Стас: Сон приснился после семинара. В поезде, типа пригородной электрички, едут три человека: я, моя подруга и дядечка бомжеватого вида, который сидит напротив нас. Видно, что он не столько грязный, сколько изношенный. У подруги моей плохое настроение, она плачет, от меня отодвинувшись. У него она вызывает яркое душевное восхищение, которое он проявляет. Она принимает это восхищение, пересаживается к нему, склоняется ему на плечо и там плачет. Я сижу у окна, вижу все это и понимаю, что так ей, видимо, сейчас необходимо. Между нами — чувство отчужденности. Я склонился к окну, принимаю эту ситуация достаточно спокойно, хотя некоторое напряжение есть. Такая зарисовка случилась во сне.

Ведущий: Хорошо. Скажи, пожалуйста, что для тебя означает поезд и путешествие на поезде? Поезд пригородный?

С: Да, это электричка, т. е. некое недалекое путешествие. Сейчас у меня возникла тема спутников, поезд это место, в котором собираются спутники, т. е. близкие люди, которые двигаются в одном направлении. В принципе не часто я в последние годы передвигаюсь на поезде, в т. ч. и на электричках… Еще с поездом у меня связано ощущение ожидания, относительно пассивного состояния. Как будто я жду некоего итога, который будет важен. Что еще? … Отдельно тема уюта под стук колес присутствует. Стук колес, покачивание, убаюкивание, мелькание пейзажа за окном, определенное созерцание, особое состояние. Собственно оно со мной во сне и случилось. Можно добавить, что езда в поезде, это символ участия в таком процессе, в котором не требуется напряжение, а требуется присутствие. Достаточно того, что ты там.

В: С чем ассоциируется у тебя твоя подруга, может какой-то контекст?

С: Это тема близости, близости желанной, но не всегда достижимой. Тема любви, на последнем семинаре ее образ достаточно отчетливо в таинстве обожения всплыл. Там было переплетение мужских и женских энергий, и они были персонифицированы. С ее образом связаны и ожидание, терпение, боль, большая или меньшая. Терпение в боли.

В: А мужик кого-нибудь напоминает? Или может какие-то свободные ассоциации.

С: Не напоминает, но впечатления о его облике остались, что он бомж. Он какой-то такой трогательно беззащитный, при этом достаточно хорошо чувствует и по детски своим чувствам отдается. Он восхищается ее образом и открыто это проявляет. Тема простоты, почему-то отсутствие каких-то материальных и социальных притязаний. Человек, живущий одной эмоцией, может быть только эмоцией. Нету расчета. При этом он потрепан, с ним связана еще тема безнадежности, беззащитности. Ненадежности его пребывания в жизни.

В: Что для тебя означает, то, что она к нему на плечо прильнула?

С: То, что она в нем видит какое-то подобие себе, какое-то свое отражение, близость с его состоянием. Ей важно поступать именно так. А я при этом интимном, душевном процессе присутствую в некотором напряжении. Напряжение оттого, что такое доверительное общение происходит не со мной, а с ним. И в тоже время есть понимание, что по сравнению с ним, я слишком сложен, а она в данный момент нуждается в простом восхищении и принятии. В этом тотальность его принятия, чего нет у меня в отношении к ней.

В: Чем заканчивается сон?

С: В воспоминаниях только тем, что я прибываю в своих переживаниях. У них проходит свой процесс, а я сижу у окна, понимаю, что сейчас так надо и душевно работаю над принятием того, что происходит. Наблюдаю свое напряжение и сочувствие, и понимание.

В: Проговорив ассоциативный ряд с персонажами сна, можешь ли ты сейчас в двух словах, в черновом варианте сказать, как ты думаешь, о чем этот сон?

С: Знаешь, у меня какое-то небольшое озарение случилось, когда я проговорил тему соответствия персонажа с тем, что у нее внутри происходит, то, что она подобие нашла. Т. е. это сон, который помогает мне лучше видеть ее. Т. е. как пока идет, это подсказка с чем в ней я сейчас имею дело. Это естественно становится и отражением какого-то моего состояния. Наверно. Но здесь своеобразное открытие для меня. И опять же там было существенно то, что мы разделены. Пока это в ней происходит, мы разделены, я могу лишь наблюдать за ней на расстоянии. Что собственно в жизни и происходит. По крайней мере, один такой слой сейчас прозвучал.

В: Давай, применим такую технику: представь свой сон, именно этот, в виде какого-то образа, еще одного образа.

С: Мне приходит образ какого-то зверька, то ли кот, то ли пес.

В: Вглядись в него и обрисуй поподробней. Какие очертания он примет?

С: Это грустный персонаж, он медленно бредет на своих четырех лапах. Но в глазах видно сознание больше чем животного. Глаза печальны… Скорее, сейчас все же кот вырисовывается. Есть Чеширский кот, который улыбается, а этот наоборот, который грустит, который устал. Это сейчас больше ассоциируется с моим состоянием, какой-то субличностью, которая из меня выходит. Старый мудрый, усталый кот.

В: Расположи его в пространстве перед собой, чтобы тебе удобно было с ним беседовать.

С: Расположил.

В: У тебя есть к нему какие-либо вопросы?

С: У меня с ним скорее не вопросы возникают, а некое соприсутствие. Мы молча глядим друг на друга.

В: И что ты при этом чувствуешь?

С: Я чувствую некоторую близость, сродство с ним, что мы с ним давние знакомцы. Что между нами много чего решено и вопросов собственно не возникает.

В: Получается этот сон близкий и давний, какие-то аналоги были, получается целая тема снов какая-то, в которой ты уже многое пережил?

С: Наверно, это тема некоего подсознательного материала, который проявляется не только во снах, но и в жизни.

В: Тогда попробуй перевести на логический язык содержание этого материала, если это возможно. Материала, выраженного этим грустным животным.

С: Пока ничего кроме произнесенных ранее слов: мудрость, печаль и усталость, не идет. Много мудрости — много печали. Ощущением древности за этим веет.

В: Спроси тогда этот образ, что он хотел сказать тебе, явившись в этот раз.

С: Я, пожалуй, стану им… Я — мудрый, печальный кот из сна.

В: Скажи, пожалуйста, в этот раз, явившись Стасу, что ты хотел ему передать? Каков смысл твоего текущего послания.

С: Ну, смысл в том, что важное для Стаса, послание которое содержится во мне, по-прежнему им не принято, не расшифровано, не активизировано, не смотря на то, что мы давние знакомцы.

В: А ты можешь сказать, в чем это послание?

С: Скажем так, послание про достаточно глубокую рану, исцелив которую можно обрести себя.

В: Эту рану необходимо исцелить, прожить, или что-то еще?

С: Исцелить лучше звучит.

В: А каким образом ты можешь посоветовать Стасу исцелить эту рану?

С: Если честно во мне пока нет информации, как это делать. Есть просто констатация текущего факта.

В: Может быть за тобой стоит какой-то архетип, который послал тебя к Стасу?

С: За мной стоит гулкое эхо, глубокая пещера, чернота, т. е. отсутствие света.

В: В этой пещере есть хозяин или обитатель какой-то?

С: Ну я вижу фигуру демонического толка, пожалуй, это Минотавр. Сидит с головой быка.

В: Спроси его, не он ли посылал послание к тебе, кота?

С: Он в ответ на вопрос поднял свою голову, чувствуется, что он пышет гневом. В этом есть некоторое подтверждение того, что именно он отправитель. Почему-то он очень гневается в отношении Стаса.

В: Можно ли узнать, чем вызван его гнев?

С: Если честно, я его немного побаиваюсь, но я попробую к нему пройти.

В: Спроси у него, будучи котом.

С: Да, будучи котом. Кот побаивается (глубокий вздох). «Господин (так к нему кот обращается), почему ты разгневан на Стаса?» — Какой-то долг Стас не отдает. Картинка такая, что Стас должен находится в подземелье или лабиринте Минотавра, под его господством. А вместо этого Стас чёрте где шляется.

В: А в чем вина Стаса? Почему он должен быть пленником Минотавра?

С: В свое время то ли любопытство, то ли что другое, привело Стаса в это подземелье, и он был туда допущен. Но там такая система, что если туда войдешь, пока нечто не выполнишь, нельзя оттуда выходить, а Стас каким-то образом сбежал, не завершил дело.

В: Понятно. А является ли кот, образ сна какой-то подсказкой в данном случае для завершения действия?

С: Там проявляется лабиринт, и кот довольно уверенно направляется внутрь этого лабиринта, и приглашает Стаса идти за собой. Т. е. собственно какое-то движение началось в этом смысле. Даже может быть смысл не в том, что Стас оттуда сбежал, а какая-то часть его там осталась, а поскольку внимание оттуда ушло, то эта часть выбраться не смогла. И сейчас Минотавр стоит руки в боки, наблюдает, а Стас двигается за котом, виден его темный силуэт. Кот сейчас уже достаточно бодр, хвост трубой, черный.

В: Стань самим собой.

С: Я Стас, иду по тоннелю за котом. Освещения нет, но первые несколько метров перед собой я вижу, сереет перед взором… Я иду за котом… Почему-то в этот момент все впереди взрывается очень ярким светом. Этот свет я тоже видел в ритуале обожения, таинств с Бабой Ягой на семинаре. Подчеркнут контраст тут — темное черное, там — белое светлое. Я стою на границе, которая прозрачна, но кота там впереди не вижу. Я стою на границе, там впереди свет, а я стою на черной стороне. Не успел ничего сделать, свет на меня надвинулся и поглотил меня.

В: Что ты чувствуешь?

С: Я стал покрыт этим светом как белой эмалью, это меня сковывает, как памятник стал. Я пребываю в некоторой растерянности, не чувствую каких-то внутренних трансформаций, в тоже время внешне, что-то интенсивно происходит.

В: А лабиринт еще не пройден?

С: Я шел за котом, пока не дошел до вспышки света. Сейчас нахожусь внутри вспышки, молочно-белый, яркий, слепящий свет. Я стою, скованный по рукам, по ногам, облитый глазурью, не пошевелиться.

В: А Минотавра нигде не видно?

С: Не видно, но я спиной чувствую темноту сзади, и где-то там он присутствует… Сейчас мне пришел классический образ инь-ян, там как раз резкие границы черное-белое! И внутри черного присутствует белое. Как и здесь, был в подземелье, в темноте и включилось белое. В нави присутствует явь.

В: Спроси у этого света, что он означает, почему он явился пока ты шел по лабиринту?

С: Свет, что означает?… Непредсказуемость, своенравие. Означает неподвластность моему контролю, что хотят, то и делают. Каких-то духовно-душевных религиозных переживаний он во мне не вызывает, только оторопь и непонимание. Некий факт, то с чем я ничего поделать не могу. Вдруг свалилось. Я и раньше не особо активен был, шел тихо по тоннелю, а тут вдруг шарахнуло светом… И что?! … Меня начинает возмущать, что и там, и там я — толи жертва, толи пассивный послушник в каком-то непонятном мне действии! Кстати, кот появился. Теперь он белый на свету. Он теперь бодрый, довольный.

В: Спроси его, чем он доволен.

С: Котяра! У меня к нему почему-то ярость, хочется встряхнуть за шкирку… Я так и делаю, пытаюсь его схватить, но он убегает.

В: Не отвечает?

С: Нет. Я его напугал. Зато обнаружил, что я, оказывается, могу шевелиться… Ха, этот свет — молочные реки, в которых можно купаться. Осталось найти кисельные берега…

В: И все-таки кота попробуй догнать и если получиться поговорить с ним.

С: Кис-кис-кис… Я становлюсь на четвереньки, подползаю к нему. Он гордо передо мной стоит, не убегает. «Котик!»

В: Попробуй без иронии.

С: «Что происходит?» Ну, на самом деле я понимаю, что могу запихать в себя эту иронию, но это как бы не честно, я не проявляю, а она есть. «Ладно, котик. Не обижайся на меня, действительно во мне это есть… Я нуждаюсь в твоей подсказке. Что происходит вокруг меня и со мной?» — Тема смены жизненного сюжета достаточно глобального возникает. Первая часть жизни была посвящена путешествиям по темным пространствам, в мире нави, а сейчас осуществляется переход к светлым пространствам. Уж не знаю, что это за пространства … бывает, что-то говорят про переворачивание монады в такой ситуации…

В: Означает ли это, что ты прошел лабиринт Минотавра, вступив в область света?

С: Похоже на то… Это как раз центр лабиринта. Кстати, из этого центра возможно некое вознесение. Правозакрученная спираль. По этой спирали я, вращаясь, подымаюсь вверх, оказываюсь на поверхности земли. Я по-прежнему озадачен. Внутри себя я не чувствовал ярких преображений, изменений. Все чисто внешне произошло. Я шел, куда меня вели, с удивлением встретился с границей, с удивление оказался залитым этим молоком, выслушал разъяснения кота, вознесся на поверхность. Я чувствую себя тем же, но что-то изменилось вне меня.

В: Хорошо. Сделай вздох-выдох глубокий и перенесись в «здесь и сейчас», в эту комнату. И сейчас давай пересмотрим твой маленький сон, может, что-то изменилось.

С: Снова зайти в сон изначальный?

В: Да.

С: Я сижу на лавке в электричке. Также мы с моей подругой расположены на сиденьях напротив друг друга. Их там по-прежнему двое. Я подсаживаюсь к ним, обнимаю ее, беру за руку, тоже склоняюсь. Другой рукой обнимаю этого мужчину, или кто он, нашего спутника. Я все равно чувствую глубокую печаль, но мы теперь вместе пребываем в этом процессе сейчас.

В: Спроси их, что они олицетворяют в твоем внутреннем мире, и какая для тебя информация?

С: Так. Бомж. Это некая заброшенная моим вниманием моя часть. Она достаточно хрупкая, нежная, чувствительная, искренняя. Подруга — более наполненная моя часть, более яркая, живая, хотя не без своих проблемных нюансов. Почему-то у меня сейчас пошли картинки, что я выхожу из электрички, оставляю их там. Они уезжают.

В: Побудь электричкой.

С: Я электричка. Я — привычка к тоске, печали, присущая Стасу, привычка к унынию. И не смотря на то, что он сейчас вышел на перрон, а я уехала, все равно, я еще с ним. Освобождение от меня не произошло. Уехала одна электричка, приедет другая. Они ходят по расписанию, заряды печали. Один проходит, потом другой. Колея накатана. И когда энергетически он истощается, то печаль-тоска начинает прорываться, заполнять его. Т. е. двойная нагрузка, с одной стороны просто усталость может быть, а с другой в этот момент прорывается проблемная тема, душевное уныние. Стас в такие моменты вдвойне уязвим получается. И соответственно теряется дееспособность, и прочее-прочее. Сегодня эпизод достаточно яркий был. После работы была усталость, целый день вынужден был пребывать дома с минимумом возможностей что-то делать. Занимался реабилитацией. На фоне этой усталости стали проявляться обиды к подруге, вроде как не мотивированные. Дело в том, что это былая доминанта Стасу от нее трудно избавиться. Формировать другую доминанту возможно, но еще не известно, кто победит.

В: Побудь снова сном.

С: Котом что ли?

В: Да.

С: Я уже устал. А Котик — ничего, такой бодренький. Хвост трубой, бежит беленький, пушистенький. Подбегает ко мне, стоящему на перроне, трется о ноги, мурлыкает.

В: Спроси его, что-то произошло?

С: Он довольный, мур-мур… Как будто он посланник тепла и радости. Я взял его на руки, и в груди теплее, легче становится.

В: Спроси его, проработано содержание сновидения?

С: Собственно да. Переход произошел, хотя для меня самого он еще не заметен. Два ярких образа: выход из подземелья на поверхность, и выход из электрички на перрон. Здесь котик может подойти ко мне в своем светлом обличии и начать радостно мурлыкать.

В: А можешь увидеть Минотавра? Как он сейчас?

С: Минотавра? По-моему он занят своими делами, ко мне претензий не имеет. Глянул и дальше своими делами занимается.

В: Поблагодари всех, Минотавра, Кота…

С: Спасибо, Минотавр, спасибо, Кот. Спасибо всем.

В: Как себя чувствуешь?

С: В последний момент, когда котик подбежал, приятное возникло ощущение, расслабление, теплей и спокойней стало. До этого было напряжение и тревожность… Поработали. Спасибо тебе.

 

Итак, мы активно расшевелили воображение методом свободных ассоциаций и диалогами с образами. Теперь мы готовы встретиться с глубинными силами, с источником сновидений — архетипами. Встреча с архетипом — всегда незаурядное событие. Архетип — тоже предстает как образ, а точнее, как переживание, так как этот образ наделен огромной трансформирующей энергией. В отличие от простых образов сна, архетип переживается на телесном уровне как мощное переживание, энергопоток. Прикосновение к этой энергии носит преобразующий характер. После общения с архетипом вы уже не останетесь прежним, но как-то изменитесь.

Мир архетипов — это мир богов. Именно боги стоят за большинством образов наших снов. Причем — любых снов. Каждый сон является архетипическим, если раскрыть его. Именно боги являются заказчиками сновидений, несущих нам послания из их мира. Научиться получать эти послания, преображаясь при этом — это ли не достойная задача! В главе про Мифологическое сознание мы ввели понятие Совокупного Заказчика — коллектива богов, родовых структур и т. п., которые определяют нашу судьбу. Можно сказать, что мы сами ее определяем, заключая неосознанные договора с каждым из богов, но это будет просто голословным лозунгом до тех пор, пока мы не осознаем эти договора и не получим ключ для их завершения, то есть, освобождения. Развязывая каждый такой договор, мы постепенно приближаемся к полному освобождению от любой обусловленности, чтобы жить далее и творить этот мир на равных с богами, быть со-творцом своей судьбы и этого мира. И каждое сновидение дает нам шанс на встречу с богами. Заключали же мы, в свое время, — в большинстве случаев бессознательно, — различные договора с богами не случайно. Исполнение каждого договора несет не только страдание и невроз, но и богатейшие уроки, которые другим способом невозможно пройти.

Существует обывательское представление о «добрых и злых», «темных и светлых» богах. Но это очень примитивный взгляд, базирующийся на узости сознания и суевериях. Все боги составляют единую систему и работают для общей цели эволюции. Одни из них являются созидающими, другие разрушающими, но и та и другая функции необходимы. Ни один бог не поступает нечестно. Боги-разрушители столь же охотно делятся знаниями и радуются нашему освобождению, как и боги-созидатели. Боги небес, равно как и боги подземного мира являются прекрасными целителями. Они равно достойны уважения, и они равно уважают наши искренние желания.

Мы не будем пускаться в обсуждение того, существуют ли боги в «объективной реальности», или же только в нашем сознании. Карл Юнг, введя понятие психического пространства, избавил нас от необходимости вступать в споры по этим вопросам. Боги, лики Единого, и Он Сам, безусловно, существуют в пространстве души, а дальнейшее — вопрос веры, но не исследования. Намолены ли они людьми в процессе многомиллионной эволюции человечества, снисходят ли они с небес, или эти два процесса существуют параллельно, остается Тайной, которую каждый открывает для себя сам актом веры или может так и оставить Тайной. Важно, что в любом случае боги несут колоссальную энергию и возможности для нашего роста. И работа со сновидениями — одна из основных дорог к этой энергии и возможностям.

В жилах большинства людей, населяющих Евразию, течет кровь многих народов, смешавшихся за десятки и сотни тысяч лет. Мы живем на перекрестке множества культурных традиций, поэтому и боги, обитающие в нашей душе — боги различных пантеонов. Они прекрасно уживаются друг с другом, проявляясь каждый в конкретном контексте жизни. Поэтому заказчиками наших снов могут быть, в равной степени: Зевс и Афродита, Осирис и Изида, Велес, Даджьбог, Кощей, Баба Яга, Ра и Мокошь, Иисус и Яхве, Люцифер и Шива, Кришна и Один, Прозерпина и Плутон…

Для того, чтобы уметь распознавать их энергии, желательно углублять свои знания в области мировой мифологии. Для начала это может быть знакомство с мифологическим словарем, но не следует на этом останавливаться. Существует богатая литература по мифологии, с которой есть смысл знакомиться по мере углубления работы со сновидениями. Также неплохо иметь хотя бы начальные представления об основных понятиях юнгианской психологии. Много полезной информации для работы со снами вы можете также почерпнуть из книг учеников Юнга: Марии Луизы фон Франс, Джеймса Хиллмана, Эриха Нойманна, Эрвина Эдингера, Джин Шиноды Болен и других.

В приводимых нами случаях исследования сновидений вы уже встречались с появлением богов по ходу погружения в мир сновидения. В следующих примерах мы приведем все более яркие проявления богов. В этой главе мы начнем с разбора сна, где боги появляются, чтобы подтвердить урок Сновидца и, постепенно перейдем к снам, где явление богов будет сопровождаться мощными трансформациями.

Вы же, исследуя свои сновидения по предложенной схеме, все более разогревая воображение, не ошибетесь, когда столкнетесь с богами. Это узнаваемая энергия, несущая сильные переживания. Может быть, вы не сразу узнаете имя того или иного бога, который стоит за образами сна — этот опыт приходит по ходу практики — но почувствуете его несомненно.

Мы в своей практике часто пользуемся специальным приемом «фокусировки архетипа». Это довольно сложный прием, мы не встречали в литературе ничего подобного и рассматриваем свои возможности, как некую сиддху, которая появилась у нас несколько лет назад. «Фокусировка архетипа» помогает на порядок усилить эффект присутствия того или иного бога. О том, как это происходит, мы писали в наших книгах «Боги и эпохи. Беседы с богами по-взрослому». СПб. «Весь» 2007 и «Боги и эпохи -2. Архетипические путешествия». Эта техника полезна в ряде целительских и исследовательских задач. Но при работе со снами вы, путем разогрева воображения, будете достигать нужной степени проявленности архетипа.

Сон Максима

Ведущий: Расскажи сон.

Максим: Какой-то крутой мужик преследует меня, обвиняя в убийстве его дочери и жены, которых я в действительности не убивал. Меня загнали в угол. Вроде бы помещение какой-то школы. Кабинет, куда я могу заскочить и забаррикадироваться. Там моя мама и дядя. Мама произносит фразу: «Смерти нет». Тогда я решаю — какого черта я тут прячусь — убьют, так убьют. Я выхожу, сажусь на ступени лестницы. Там преследователи, подручные мужика — в позах наизготовку с револьверами. Говорю мужику: «Стреляй, но твоих я не трогал». Страха нет, есть напряжение в ожидании выстрелов. Один из них (похожий на моего давнего друга) садится рядом со мной (как бы говоря: «Тогда и меня вместе с ним»). Остальные не сразу (напряжение еще некоторое время длиться) опускают пистолеты.

В: Сначала то, что я услышал. Обвинение к тебе. Преследование. Попытка скрыться в школе, забаррикадироваться в классе, где твоя мама и дядя. Фраза «Смерти нет». Дальше сцена на лестнице. С чем у тебя ассоциируется обвинение?

М: Скорее всего обвинение самого себя, чувство вины. Чувство вины в смерти женщины и ее дочки.

В: Две женские фигуры.

М: Да. Почему-то они у меня это ассоциируется с тем, что во мне умерли какие-то два женских качества (зевает). Или вообще какие-то два качества. Что это за качества? Судя потому, что после сна состояние было возвышенным и хорошим, качества эти были из тех, что мне мешали, были тормозящими, инфантильными. Да. Возможно. Тогда была активная групповая работа. Да видимо какие-то два инфантильных качества отмерли. Эти качества, может быть, были социально одобряемыми. И почему-то фигура мужчины, который охотится на меня, у меня ассоциируется как отцовско-социальная фигура. И эти качества были из моего детского социального окружения. И соответственно, я считаю себя недостойным жить в том мире. Скорей всего это мир моего детства меня догоняет. И мои преследователи — это действующие боевика мира моего детства, моего тогдашнего социального окружения. Этот социально-психологический мир должен закрыться для меня с исчезновением этих качеств. Его качества отмерли во мне, и он преследует меня с тем, чтобы убить в этом мире. И вытеснить в какой-то другой социально-психологический мир. Более конкретно я пока не догоняю.

В: Интересно, что прячешься от них ты в школе.

М: Да. И, видимо, это связано с периодом средней школы, периодом, когда я себя чувствовал ущербным. В классе и в школе меня не любили одноклассники и учителя. Девочки не замечали. У меня были странные увлечения, я единственный увлекался тяжелым роком, а все — диско. Много было моментов, по которым я чувствовал себя изгоем в этом мире. И сохранилось качество неполноценности. Может это качество и какое-то с ним связанное умерли, и, соответственно, этот мир меня из себя выдавил, или я был готов из него уйти.

В: Твоя мама?

М: Тоже относится к этому же миру времен школы. Как и дядя, к которому мы часто тогда ездили в гости. А после школы мы с ним встречались уже довольно редко. Т. е. все говорит за эту эпоху, эпоху школьного возраста.

В: Разные представители этого мира по-разному к тебе относятся, кто доброжелательно, а кто — враждебно. Так? И интересная звучит ключевая фраза материнская: «Смерти нет».

М: В этом контексте звучит так, что, умирая в одном мире, ты рождаешься в другом. Может быть, во сне я это понял.

В: А переход на твою сторону одного из преследователей?

М: Этот персонаж связан с более поздним этапом моей жизни. Он был связан с моим взрослением. Мы тогда вместе ездили в походы, и было много чего еще. Вспоминается это как прогрессивный период, новый этап жизни с этим мужиком связан, когда жизнь открывается новыми красками. Может это еще одно подтверждение упомянутого восприятия сна.

Единственно, что меня смущает в этой версии, это то, что хотя я и вышел к преследователям во сне, но они опустили пистолеты, не убили меня. Т. е. смерти в том мире не произошло. Хотя я не сопротивлялся, я не бежал, я сдался. Но сами обстоятельства не закрылись.

В: Имеет ли, по-твоему, значение, что в кабинете, в котором ты скрывался от преследователей, присутствуют мужская и женская фигуры?

М: Может быть имеет. Это похоже на родительское напутствие, только вместо отца был дядя. Этот дядя отличался от моего отца большей мужской хваткой, стойкостью и мужским характером. Если мой отец тогда был более мягкотелым, я воспринимал дядю, как позитивного отца. Очень уважительно к нему относился. Он — деятельный, целеустремленный, энергичный, подтянутый. Он — «хороший отец». Я даже завидовал своей двоюродной сестре, что у нее такой отец.

В: Ты можешь сейчас, обратившись к нему, спросить, в чем его послание к тебе в этом сне, и в чем отличие его послания от материнского.

М: Да, он сказал, что он оказался там, что бы явить мне пример мужественности. В результате передачи этой мужественности я и вышел, спокойно посмотрел в глаза своим врагам и сказал: «Если хотите — стреляйте». Именно он придал мне мужества на этот поступок. Т. е. фактически я вышел сдаваться на волю судьбы, согласился с судьбой.

В: А он полностью удовлетворен твоим поведением?

М: Отвечает: «Да, ты поступил как настоящий мужчина».

В: Ты можешь ему проговорить свои сомнения по поводу некой незавершенности.

М: Дяде?

В: Да.

М: Он говорит, что незавершенности здесь нет. Наоборот, есть завершенность, т. к. ты признал свою готовность довериться судьбе, и вовсе не обязательно тебя убивать поэтому. Выход в другой сюжет осуществляется другим образом, не обязательно через смерть. Просто взял и вышел из этой школы. И оставил всю эту компанию в прошлом. Они уже опустили пистолеты, показали, что к тебе у них нет претензий, а значит, с ними уже нет никаких отношений.

В: Можешь ли ты сейчас примерно также обратиться и к своей матери из сна? Есть ли у нее к тебе какие-то слова, комментарии по поводу ситуации? Насколько она удовлетворена твоим поведением?

М: Ее слова неожиданны. Во времена моего детства в ней было больше страхов, беспокойств. Сейчас ее слова звучат как слова мудрой женщины, какой она стала теперь. Теперь она гораздо более мудрая, чем тогда когда воспитывала меня. Сейчас она говорит, что эти слова фактически означают, что она отпускает меня. Когда она говорит, что смерти нет, она разрешает выйти из-под ее крыла, самому распоряжаться своей судьбой. Умру я или не умру — это уже мое дело. Т. е. это сон в целом разрешающий. Она говорит, что теперь ты свободен от меня, смерти нет.

В: Получается довольно цельная картинка.

М: Да может быть, поэтому я и считаю этот сон исцеляющим сновидением. Я проснулся в воодушевлении, осознав, что во сне я совершил некий поступок, мужской поступок, преодолел свой страх. С одной стороны — преодоление страха, с другой стороны — согласие с судьбой. Я вышел, согласившись с судьбой, богом, и этим даже победил целую группировку.

В: Сейчас хочется перейти к архетипическому уровню. Можешь ли ты посмотреть, кто стоит за посланием этого сна, может быть конкретней за родительскими фигурами?

М: За родительскими фигурами стоят Вилла Сида и Велес, проводники в новое измерение. Причем зрелые проводники, не молодые-разгульные, а зрелые, с образом мудрого старца, старой женщины в мудрости, самости.

В: Они подтверждают наше понимание послания?

М: Да подтверждают. Боги подтверждают, что может не полное, но значимое освобождение от каких-то качеств произошло. Потому и во сне я вышел на ступеньки лестницы, поднявшись по ним, а преследователи были снизу. Значит, я поднялся. Я вышел из кабинетика, который находился под лестницей и поднялся. Да, Велес и Вилла Сида подтверждают, что это так. Т. е. это не глобальный переход, но, тем не менее, это этап, этапный сон.

В: Хочется обратиться к тому факту, что в итоге по сну сформулировался некий тандем, ты и еще один персонаж, который сидит рядом с тобой. Вы выходите в единое состояние…

М: Хотя по жизни с этим человеком мы давно разошлись. А в начале очень крепко дружили. Он старше меня лет на 15. Эта была крепкая дружба со старшим мужчиной. Ему во мне была приятна молодость, задор, а мне — его опыт, какая-то житейская мудрость, сила. Мы с ним дружили очень плодотворно года три.

В: А что олицетворяет этот персонаж во сне?

М: Спросить?

В: Да.

М: Он отвечает, что он мой друг, готовый следовать за мной к новым вершинам, к новым качествам жизни. Может, если попадание в новый социально-психологический мир свершится, а на это время потребуется полгода или год, то это прототип новой дружбы уже в новом мире, с теми качествами, как когда мы были близки с прототипом этого образа. Характер дружбы был чистый, энергичный. Это были походы совместные, были планы, мечты, идеи захватывающие. Тогда это действительно был прорыв в новый мир. Возможно, это символ того, что подобный прорыв произойдет сейчас. В новый мир, и он — прототип новых взаимоотношений в новом мире.

В: А у него есть какая-то информация о характеристиках нового мира? О направлении развития?

М: Он говорит, что это мир свободных людей. Свободных, принимающих судьбу, также как мы приняли ее на этой лестнице. Мир людей доверяющих богу, мужественных, сильных. Вот так!

В: Что-нибудь еще в объектах сна сейчас привлекает твое внимание?

М: Да нет, вроде все.

В: Есть ли потребность перепрожить этот сон, что-то еще свершить в нем?

М: Нет. Перепроживать сон не надо, потому что он прожит достойно.

В: От богов какое-нибудь завершающее послание будет?

М: Они говорят, что все движется постепенно к символическим предначертаниям этого сна, переходу в новый социально-психологический мир. Поступок свершен. Как ты сидел на лестнице, так и сиди, можно ждать без напряжения. Последует изменение жизненного сюжета. В реестре сновидений это было действительно исцеляющим, судьбоносным.

В: Как ты сейчас себя чувствуешь?

М: Спокойнее, ушла маетность. В конце разговора — более сосредоточенное, спокойное состояние, произошел переход от сонливой усталости к ровному, рабочему состоянию, без ажиотажа и экзальтации.

В: Мы можем на этом закончить?

М: Да. Спасибо.

В: Спасибо богам.

 

Сон — предсказание

Существует категория так называемых вещих снов, которые, так или иначе, сбываются в жизни. Это известный феномен, о котором вы можете прочесть в разнообразной литературе по снам. Мы приводим пример разбора такого вот сна-предсказания, исследуя каким образом послание богов осуществляется в жизни. Регулярная работа со сновидениями позволит вам ориентироваться и в этой категории снов, чтобы вовремя получать предупреждения души.

Сон Анатолия

Анатолий: Я еду в чужой машине за рулем. У меня двое пассажиров, сын, взрослый парень лет 25 и его мать. Еду по правой полосе. Дорога плавно поворачивает налево. В тот момент, когда мы находимся на радиусе, машина едущая рядом по левой полосе вместо поворота проскакивает передо мной прямо. При этом, задевая мою машину правым боком, сминает мне левый передний угол. После этого нарушитель, не останавливаясь, уезжает прямо по проселочной дороге, съехав с шоссе, как и планировал.

Я останавливаюсь с мыслью, что в ДТП точно нет моей вины. Это утешает, потом сдаю назад и вижу хвост удаляющейся машины. Отъезжать назад было не просто, так как я должен был лавировать среди машин и деревьев, что стояли на обочине.

Я решаю последовать за нарушителем, хотя его уже не вижу. Решительно еду, дорога выходит на побережье. В одном месте она возле обрыва трудно проходима. Я останавливаюсь, выхожу из машины и залезаю повыше, чтобы осмотреться, найти проезд. В этот момент перед нами происходит обрушение обрыва и сложенных на краю его бревен, что окончательно засыпает дорогу.

Но я не долго колеблюсь. Обхожу завал пешком и иду дальше по дороге. Женщина пробовала протестовать, но ее сын довольно решительно пошел за мной. Я почувствовал к нему благодарность.

Скоро мы вышли к зданиям какого-то общественного учреждения, кажется, больницы. Я начинаю спрашивать у людей про машину с поцарапанным правым боком. Встречаю, возможно, главного врача больницы, он уделяет мне внимание. И сам начинает кого-то расспрашивать об искомой машине. Чувствуется, что он здесь хозяин. Потом мы подымаемся в его кабинет. Я спрашиваю можно ли оставить ему свои координаты, чтобы он мог мне сообщить новости. Он на меня пристально смотрит и начинает смеяться в глаза. Я чувствую беспомощность. Он произносит, имея в виду меня что-то вроде: «Это — не мой человек» и отворачивается. Раньше он эту фразу только без «не» часто повторял обо мне и других. У него это как присказка.

Я выхожу во двор, чувствую свою беспомощность, и бесполезность попыток, что-то узнать. Все же продолжаю громко обращаться к людям. Прокричал свой запрос всем собравшимся вокруг: «Видели ли они аварийную машину?». Один парень нагловато улыбается, смотрит на меня и отвечает: «Нет».

Люди вокруг готовятся к празднику урожая. Все довольные, в ярких и красивых народных костюмах.

Я вижу своих спутников и понимаю, что надо уходить «не солоно хлебавши».

Проснулся, испытывая чувства растерянности и беспомощности.

Через день после этого сна я попал в реальную аварию. Реальная авария похожа на аварию во сне. Практически точно повторяется траектория движения автомобилей. Слева от меня едет машина, а на повороте она меня подрезает. Единственно, что в реальности он не уехал, и мы вместе разбирались с этой ситуацией. И у меня после нее не было ощущения беспомощности, как во сне. Первой реакцией на аварию было чувство веселого удивления: «Вот прикольно, что-то происходит», а разбираться кто прав, а кто виноват, я стал внутри себя не сразу.

Ведущий: А какие у тебя ассоциации с соседом, почему именно машина соседа?

А: Образ жизни моего соседа диаметрально противоположен моему. Он живет материальным и довольно успешно, меняет машины, иномарки, квартиры. У него жена, двое детей. Некое материальное благополучие и при этом достаточно интенсивное недоверие к предъявляемым мной внутренним процессам. Я внутренний, а он внешний человек, скажем так. Тем не менее, у нас нормальные отношения, иногда дружеские, иногда похолоднее. Каждый живет по-своему.

В: А что про его машину? Какие-то ты имеешь к ней симпатии, зависть?

А: Машина? Зависти нет, это его еще старый «Форд», хотя он конечно получше, чем мои «Жигули». Я как-то по его просьбе возил на этой машине в больницу его беременную жену, тогда это закончилось печально. Его не было в городе.

В: Интересно.

А: Да, а тут во сне мои пассажиры — женщина и ее сын, уже взрослый.

В: А что значит для тебя вообще попасть в аварию, не глобальную, с пострадавшими, а небольшую.

А: Пожалуй, это внедрение каких-то посторонних сил в мою динамику, причем этому внедрению я мало того, что не смог противодействовать, так еще по сюжету сна еще и потом ничего не смог сделать, когда искал нарушителя.

В: Почему именно по проселочной дороге он скрылся? Какие ассоциации?

А: Проселок — это труднопроходимая дорога, он съехал с асфальтированного шоссе. Неизвестно куда эта дорога ведет, возможно, ее нет на карте. Т. е. ему легче затеряться, что и произошло.

В: А какие чувства ты испытываешь к нему?

А: К нему? А особых чувств лично к нему не было. Скорее у меня общее впечатление, мир его лице вмешался в мою жизнь.

В: Может быть, мир в лице какого-то бога вмешался? Давай посмотрим.

А: Может быть. Промелькнул какой-то бог. Последнее время Сварог часто заявляет о себе в разных моих процессах. Может быть он…

В: А Анубис?

А: Анубис тоже являлся, но у него было больше личного отношения ко мне. Сварог же выступал просто как держатель пространства.

В: Ты можешь спросить у самого водителя машины.

А: У водителя?

В: Да. Чьи интересы он представляет?

А: Водитель, чьи интересы ты представляешь? — Начинает проступать. Ты знаешь, действительно Анубис. Да. Интересное состояние, очень ровное, глубокое, сосредоточенное состояние.

В: А сон с Анубисом был до этого?

А: Это был сон, который вывел на Анубиса, и это было где-то за неделю до этого.

В: Можешь сейчас спросить у Анубиса, что он хотел тебе показать?

А: Он говорит, о моей оторванности от реальности. Произошло небольшое расхождение картинки и реальности.

В: То есть фактически он предупредил?

А: Да. Сейчас возникает у меня вопрос, чем же я заслужил такое его внимание, своеобразное кураторство? До последнего времени не помню с ним общения. С другой стороны насчет Анубиса мне сейчас вспомнилась известная книга Эль Тат про архетипы мужские и женские. Там один из архетипов назван как раз Анубисом. Он оказался достаточно близок ко мне, как я тогда когда читал, это увидел. Это тонко организованное поэтическое существо, которому достаточно трудно вписаться в социальный мир с его жесткими законами. Он живет по принципу «Или пан, или пропал». Если вписывается, то по полной программе, если не вписывается, тоже по полной программе.

В: Спроси Анубиса, почему ты, будучи предупрежден, все-таки попал в эту ситуацию? Что помешало тебе его услышать на тонком уровне?

А: Некий разрыв тонкого уровня и текущего управляющего сознания. Это связано с недоверием к божественному присутствию, к божественному водительству.

В: В этом сне чей образ символизирует эго?

А: Эго? Сам сновидец, наверно. И мне сейчас вспоминается главврач в больнице. Он сначала пытается мне помогать, но в какой-то момент, чувствуя мое недоверие и беспомощность, он говорит, что это не мой человек, от меня отказывается.

В: Что означает его отказ, с чем ассоциируется, почему больница?

А: Хитро, с одной стороны — больница, с другой — праздник урожая на этой территории… Больница — это тема исцеления, то чего я стражду, избавления от годами гнетущих меня тяжелых состояний.

В: А отказавшийся от тебя врач, констатировал твою неготовность к этому?

А: А он как бы помогает, а сам видит, что я только формально запрашиваю помощи, а внутри не верю в нее.

В: А с другой стороны — праздник урожая что здесь означает?

А: Здесь очень прямое указание. Их люди — празднуют, те которые доверились своему существу и водительству — у них яркая жизнь, насыщенные костюмы, радость, материальное благополучие.

В: Т. е. в целом сон о чем получается? Какая-то единая нить нарисовалась, которая потом подтвердилась в реальном событии.

А: Сон о том, что есть рядом со мной нечто позитивное, куда меня и привел во сне водитель-нарушитель. Он съехал с торной дороги, где я привычным путем двигался и на проселочной дороге показал мне проход в ту среду, где возможно мое благополучие, где можно исцелиться, а потом с радостью жить. Но я при том, что пришел туда, оказался не удел. И не солоно хлебавши вынужден был оттуда уйти.

В: Сформулируй все это более компактно. Дай интерпретацию этого сна, которая напрашивается. «Разрыв с реальностью?»

А: Разрыв с тонкой реальностью, который приводит к последствиям в плотной реальности.

В: Еще раз произнеси, начиная с «Я…»

А: Я нахожусь в разрыве с тонкой реальностью.

В: С тонкой или с грубой? Или ты живешь больше в тонкой реальности?

А: Ну скажем, разрыв моего эго с тонкой реальностью. Она, тонкая реальность, во мне представлена. Место, где можно исцелиться, где можно жить в радости и благополучии — во мне. А мое эго, во-первых, рулит машиной моей жизни, оно по-прежнему доминирует, и, во-вторых, рулит не туда. В итоге налетает.

В: Там еще интересный момент с обрывом.

А: Да, я вижу место, где трудно проехать, останавливаюсь, выхожу их машины. Залезаю повыше осмотреться, в этом момент — обрушаются бревна и земля на дорогу. Если б я поехал, нас бы засыпало.

В: То есть опасность более глобальную твое эго все-таки чует?!

А: Да, похоже, на то.

В: И пока что реальность сигнализирует тонкими сигналами?

А: Да, это довольно щадящий урок. Я, кстати, со своей машиной замечал, что она если ломается или еще чего не так, то в таком месте, где удобно можно справиться с ситуацией. Хотя этот урок, может наиболее жесткий. С — Меня интересует фигура молодого парня, пассажира, который так решительно отправился мне помогать. Хотя суть его помощи в том, что он просто был со мной. Сам он не действовал.

В: А спроси его, кто он?! Даже не входи в его образ, а спроси: «Кто ты?»

А: Кто ты? Кто ты? … — Знаешь, интересно получается. Не знаю бывает так или нет, но ответ — новое, нарождающееся эго! Оно по-другому организовано.

В: Новый центр кристаллизации. Добавим, что ты находишься в периоде переходного возраста, когда должна произойти смена внутреннего правителя.

А: Причем он уже достаточно ярко проявлен.

В: Хотя еще молод, и тем не менее готов пойти с тобой.

А: Да, он присутствует со мной, меня не бросает. И благодаря ему и женщина со мной идет. Я, правда, не знаю, зачем еще и женщина мне тут нужна. Она-то протестовала.

В: Кто она, спроси.

А: Кто вы, сударыня?… Ну, образ матери моей присутствует, ее участие в моем пространстве.

В: Насколько он для тебя сейчас необходим, или наоборот, это тот фактор из-за которого сбой и происходит. Насколько она инициирует твою несогласованность с тонким миром? Здесь есть какая-то пуповина, которая оттягивает энергию.

А: В жизни?

В: Да.

А: Я не знаю, может сопоставление с матерью — слишком очевидная констатация, может тут как-то иначе… Пожалуй, да есть какой-то груз, который мешает двигаться. Причем здесь не только мать, но и родовые структуры представлены. Есть в этом тема маетности. И кстати, когда я выдрался из темного пространства своего рода, вылез на вершину без сил, я как раз с Анубисом встречался в прошлой работе. Проблема в том, что этот груз так просто нельзя отбросить, т. к. тема продолжения рода присутствует в моей жизни, а значит нельзя обрывать связь с родом. Да, это вносит определенный диссонанс.

В: Вспоминается часто встречающийся в советских фильмах, образ холостяка-неудачника, уже под сорок лет, живущего с матерью и т. д.

А: «С легким паром»?

В: И это тоже, и другие…

А: Да, но какой-то тут узел еще, как-то неоднозначно. Я сейчас и не знаю как правильно, эту пуповину перерезать или нет.

В: Давай не будем сейчас решать перерезать или нет, это тема отдельной сессии.

А: Ну, да.

В: Спроси эту женщину, какова ее роль в этом событии?

А: В этом событии она, во-первых, пассажирка, она сидит, а ее везут, куда ей надо. Во-вторых, она скулит, жалуется, протестует, не хочет никуда ходить, разбираться.

В: Т. е. некоторая тормозящая сила?

А: Ну да, инертная… И если к парню во сне я чувствую благодарность, то к ней раздражение присутствует. Правда, когда я собирался идти на поиски, я был решителен в своем намерении идти, но не было уверенности в эффективности, скорее было чувство неуверенности.

В: У меня сейчас возникает интерпретация этой пассажирки, как манифестации анимы, но в ее самой первой, материнской ее форме, сковывающей и не дающей человеку двигаться дальше до поры до времени.

А: И, собственно, получается, что я ухожу от нее и к ней и возвращаюсь после приключений в городке.

В: А спроси врача, почему он тебя отверг?

А: Доктор, доктор… Туда, к нему действительно не имеет смысла приходить, будучи тем, чем я есть. Образ такой, я туда вошел, а на мне некий пузырь, который охватывает меня, женщину, мой образ жизни. Он непроницаемый, растягивается, но мешает контакту с внешними фигурами.

В: Т. е. не поменявшееся еще эго, некоторое одержание анимы материнским комплексом, и врач констатирует отсутствие готовности?

А: Да. Меня во сне поразило, что персонажи места, куда я пришел с одной стороны доброжелательно относятся ко мне, с другой с некоторым ехидством. Как будто они могут, если надо, что-то сделать, но не для меня.

В: Смотри. Сон показывает, с одной стороны, рассогласованность тонкой и плотной реальностей, с другой указывает на причину этого.

А: Одержание анимы материнским комплексом?

В: Да.

А: И, в тоже время, зреющее новое состояние, новый центр кристаллизации.

В: А в итоге, происходит реальное событие, которое подтверждает информацию сновидения.

А: Кстати, в реальности я попал в аварию, когда ехал к своей подруге, что тоже интересно в этом контексте. Т. е. возможно она для меня олицетворяет образ анимы иного уровня, и иного уровня взаимоотношений, к которым мне и не удалось проехать. К ней целостно мне тоже не попасть пока я в не готов.

В: Напомни, чем заканчивается сон?

А: Сон заканчивается тем, что я, выйдя из больницы, громко у всех спрашиваю про машину, подрезавшую меня, видел ли кто ее. Один из местных персонажей, парень — долго смотрит мне в глаза, а потом с ехидной улыбкой говорит: «Нет». Имея в виду, что они не будут этим заниматься. И я возвращаюсь к своим спутникам в ощущении беспомощности и растерянности.

В: Так. Что означает этот отказ искать виновника ДТП, с одной стороны виновника, а с другой — вестника?

А: То, что пока моя анима одержима материнским комплексом, все возможности и богатства нового для меня мира, не станут для меня доступны, не станут центром моей текущей реальности. Еще не исчерпан предыдущий сюжет.

В: Хорошо. Трактовка сна получилась качественная.

А: Да. Мне ценны некоторые озарения, которые пришли по ходу работы.

В: Как самочувствие сейчас?

А: Неплохо, позитивизировалось состояние. Произошло несколько более конкретное понимание ситуации.

В: Ну что ж. Хорошо. И спасибо Анубису.

А: Да. Анубису отдельное спасибо за его участие. Мне дорого его внимание, вызывает у меня некоторый священный трепет.

 

Сон с Архетипом Самости

В очень многих снах можно без труда обнаружить символику архетипов, описанных Юнгом: Персона, Тень, Анима-Анимус, Самость. Существует обширная литература по этому вопросу. Мы приводим пример изучения такого сновидения и дальнейшего его раскрытия с выходом на целый коллектив богов.

Сон Константина

Константин: Остров, типа кораллового рифа. Красота. Я там живу и наслаждаюсь. Там есть катер с самонаводящейся ракетой, единственное средство обороны этого острова. Женщина, хозяйка катера, очень похожа на некоторую Лену, которая в свое время познакомила меня со многими психологами, мистиками и эзотериками. Еще на острове есть заброшенное здание. И там по слухам живет кто-то поистине ужасный. Шутя с судьбой, я подбегаю к этому дому и кричу, чтобы этот монстр показался. В ответ раздается ужасный рык, мурашки бегут по коже и кровь застывает в жилах. Я еще кричу, и вот появляется Он в сопровождении какой-то женщины. Он само воплощение страха и ужаса, но я не просыпаюсь и не убегаю. Я смотрю, хотя и боюсь. Он ужасен. Громадная ужасная голова на большом уродливом теле. Это хозяин острова, тайный подземный. У него есть корабль и много чего еще. Я знаю, что у его есть способность читать мысли, он любит риск на гране жизни и смерти. Завтра он собирается на корабле отплыть от острова и ядерной ракетой его уничтожить. Я записываюсь в команду его корабля. Со мной записывается кто-то еще, не знающий в чем дело, какой-то парень, ипохондрический, мнительный. Он всего боится и всюду следует за мной. Я принял решение ценой себя и всех, кто окажется на корабле, уничтожить в том числе и Его, ужасного. Лена должна будет отойти на своем катере от корабля, а я вызову огонь на себя. Я жертвую собой, находясь рядом с монстром и его оружием. Таким образом, он будет уничтожен, а остров спасен. Но со мной остается мой боязливый приятель, и мне его жаль. Жаль и себя, но себя я чувствую героем. Самопожертвование в прочее. Лена называет мне кодовое слово, которое я должен буду произнести, чтобы вызвать огонь ее ракеты на себя. Она пробует меня отговорить, но я мотивирую свое решение тем, что иначе погибнет весь остров. И вот я рядом с ним. Мы отправляемся. Я представляю, что может быть смогу остаться жив, если меня отбросит взрывной волной в море. Тогда я смогу доплыть до острова. Но я видел в воде большую акулу. Шансы все равно малы. Я в одном помещении с ним, огромная уродливая голова. Я вижу, что он знает все мои мысли, но ему интересно. Он живет по принципу «на грани». Он устало усмехается в мою сторону, и тогда я произношу слова пароля, чтобы вызвать огонь на себя. Еще несколько минут ничего не происходит, хотя я чувствую себя героем, вперемешку с отчаянием. Потом я просыпаюсь.

Ведущий: Навскидку, кто из персонажей этого сна наиболее ярок для тебя?

К: Вот этот монстр огромный.

В: А второе и третье место?

К: Эта женщина. Третье место — два возникают, парнишка — ипохондрик-приятель и сам остров.

В: Если не возражаешь, давай начнем с острова. Какие у тебя с ним связаны ассоциации?

К: Остров сейчас мне представляется как некое замкнутое пространство моей жизни, уединенной, отшельнической, удаленной от каких-либо берегов, от связи с континентом. Да остров символизирует отшельнический образ жизни.

В: Давно ты ведешь такой образ жизни?

К: Да уже несколько лет.

В: Он для тебя комфортен?

К: Совершенно не комфортен, но сохраняется по ряду причин, это то, что сохраняет гомеостаз. Это то, что избавляет меня от стрессов. Любой выход в реальный мир представляется мне каким-то стрессом. Поэтому я создал себе мирок, такой вот остров, свой мирок. Для этого достаточно было возможностей.

В: А на страже канонерка?!

К: Да на страже какой-то катер небольшой.

В: Катер далеко может от острова отходить?

К: В пределах береговой линии.

В: На острове — красота, как ты сказал. О чем это в тебе?

К: Красота — это мой внутренний мир, отображение путешествий по отражениям, по реальностям, это такой своеобразный раек, но с расплатой отгороженности от жизни. Причем такой раек, в котором есть некая застывшая красота, есть благодать, от которой быстро устаешь, она быстро надоедает, здесь нет кипения жизни, бурлящего океана страстей эмоций стрессов, событий.

В: А вокруг острова — океан?

К: Океан, может быть море. По-крайней мере берегов не видно. Т. е. может какой-то берег и маячит, на горизонте, континент.

В: А каков этот океан?

К: Знаешь, он очень красивый, штилевой, солнце в нем отражается.

В: Т. е. это продолжение островного рая?

К: Да, что-то типа того.

В: Он усмирен?

К: Да.

В: Скажи, пожалуйста, на острове здание, в котором живет некто — единственное?

К: Это не здание, это какой-то бункер. Виден только выход как из бомбоубежища. А здания есть, я сейчас просматриваю. Какое-то бунгало стоит, или отель в стиле бунгало, где, видимо, я живу.

В: А жители кроме упомянутых есть еще? Ты, твой друг, женщина, а еще?

К: Ты знаешь, не наблюдаю. Может они есть, но не показываются. Возможно, периодически на этот остров приезжают какие-то люди, экскурсанты например, туристы.

В: Оборудование на причале есть?

К: Да есть. Вижу уходящий от берега пирс. Остров похож на бублик, разорванный немножко в одном месте.

В: Если не возражаешь, перейдем к твоему другу? Кто он для тебя?

К: Это мой приятель, но мне кажется, что он символизирует мою мнительность и ипохондрию. Он такой вечно мнительный, трусливенький, что-то такое у него вечно происходит. Я для него вынужден быть не столько другом, сколько отцом, врачом и т. д. Т. е. это забитый и болезненный внутренний ребенок. Во сне он маленький, тщедушный. Не помню, из реальной жизни он, кажется, ни с кем не ассоциируется. Просто какой-то парень лет семнадцати-восемнадцати.

В: А твой возраст во сне?

К: Настоящий, может чуть моложе, лет тридцать пять.

В: Если за сто процентов принять всю твою личность, сколько процентов займет энергия этого ипохондрика?

К: Процентов тридцать.

В: Его энергия захлестывает тебя?

К: Крайне редко, когда с ним случаются истерики. Обычно он просто пугливо прячется за мою спину, а истерики с ним случаются довольно редко.

В: И что становится поводом к истерикам?

К: Знаешь, во сне их не было. Это я уже сам додумываю. Во сне он прост все время боязливый, взъерошенный, постоянно оглядывается. Прячется за спиной, нервный какой-то.

В: Почему он тоже записался на корабль?

К: На корабль мы записываемся вместе. Он со мной неразлучен. Я же ему не объяснил повод. Он не знает, что его там может ожидать, просто как хвостик увязался.

В: С этим образом можно закончить?

К: Да, пожалуй.

В: Давай поговорим о женщине из твоего сна.

К: С этой женщиной я активно общался лет десять назад. Мы вместе ходили на разные тренинги и семинары. Т. е. она может служить символом некого проводника для меня, катализатора изменения жизни.

В: И в итоге возник остров?

К: Остров возник потом, остров возник еще через несколько лет после этого.

В: Но это было логическое продолжение пути, начатого с помощью этой женщины?

К: Остров возник из-за этого ипохондрика, которого я оберегаю. Именно его я оберегаю от стрессов, остров возник из-за него. Он проявился где-то лет шесть назад. А женщина была много раньше, но она как-то тоже оказалась на этом острове. Причем в системе обороны острова?! У нее катер с самонаводящейся ракетой.

В: Я в этой истории обратил внимание на начало некоего пути и его окончание, т. е. во сне — угроза уничтожения острова. И получается, что эта женщина участвует и в начале, и в конце истории.

К: Угу.

В: Несколько провокативный вопрос: если бы в твоей жизни не встретилась эта женщина, какой бы она, твоя жизнь, стала?

К: Я все равно интересовался психологией, какие-то другие люди вывели бы меня на что-то другое. Может быть все сложилось бы по-другому. Поэтому то, что произошло не столько зависело от этой женщины, от того кто стал проводником. Просто случилась она. Проводник.

В: Что-нибудь еще есть сейчас про нее?

К: Да, интересно, что к ней ревновала моя жена. Но повода для ревности не было. Эта женщина была на десять лет меня старше, и как женщина она мне не нравилась. У нас были дружеские, приятельские отношения. Но я постоянно ездил к ней в гости, где какая-то тусовка собиралась, то она приходила ко мне и мы обсуждали какие-то психологические темы. Жена ревновала меня и устраивала сцены. Что тоже добавило стрессов и травм психологических.

В: Еще один источник ипохондрика?

К: Да. Вот так вот эта женщина интересно повлияла. Хотя реально повода не было… Интересно…

В: Ну что ж, перейдем к Нему, если не возражаешь.

К: Когда три месяца назад приснился этот сон, я думал что Он — Тень, сейчас же я определенно вижу, что это Самость. Такая странная Самость. Т. е. образ мудрого, всезнающего, всеведающего и для меня страшного. Самость для меня страшна тем, что она может взорвать мой мир. Это будет уже другой мир. Что она и собирается делать во сне. Интересно, что тогда, когда этот сон мне приснился, я его воспринимал как героический, а сейчас я вижу, что хотел покуситься на Самость, пожертвовать вовсе не эго, а Самостью вместе с эго, т. е. самоубийственный сон. Самость рисуется в воображении как чудище. Я пришел к бункеру и кричал туда. Знаешь, как медведя дразнят, чтобы его выманить, в берлогу кричат. Он вылезает — страшилище.

Я сейчас вспомнил, что в раннем детстве, 3–5 лет я часто попадал в осознанные сновидения, и я не понимал, где я нахожусь, было страшно. Я придумал хитрый способ, как просыпаться. Я тогда смотрел мультик с людоедом, по-моему, про Кота в сапогах, и во сне я кричал в пространство: «Людоед, съешь меня!». Приходил людоед, причем я его толком не видел, а ощущал, что-то огромное, ужасное надвигается, и я просыпался. Это был способ пробудиться от неизвестности. В моем нынешнем сне Он живет под землей, но не глубоко, на глубине крика и тут же появляется. Т. е. Самость подошла близко, она готова была взорвать мой остров, но я ее решил подставить. Выходит так, что Тень — ипохондрик, Анима — женщина, а Самость — чудище… Но в этом есть какая-то натяжка. Здесь не та схема.

В: Собственно, насколько я понял, Самость и была большей частью в Тени.

К: Да, конечно. Поэтому она, видимо, и явилась не в виде мудрого старца или пожилой женщины, т. е. в благовидном облике, а виде чудища, которое, тем не менее, вызывает жгучий интерес, любопытство, и которое я сам вызываю криком. Я жду его появления.

В: Облик этого чудища — громадная ужасная голова, на небольшом уродливом теле. Эти пропорции говорят тебе что-либо?

К: Эти пропорции? Напрашивается вроде некий приоритет ментального перед физическим. Но это мне кажется — очень поверхностная интерпретация. В этом есть что-то по глубже…ожилой женщины, т. е. и явилась не в виде мудтью в тени остров, но я ее решил подставить. тся, и я просыпался… Вот! Голова! Помнишь в «Руслане и Людмиле» голова была?

В: Ты не успел сказать, я тоже об этом подумал.

К: Угу. Голова мудрая, вспоминается богатырь Святогор. Хотя там пропорции все нормальные, но голова, как символ мудрости. Да. Ты знаешь голова получается — символ мудрости. Не ума, не интеллекта, а мудрости! Причем Он все знает, он читает мысли. Да, это мудрость. А тело какое-то маленькое. Что бы это значило?

В: И уродливое!

К: Оно уродливое не само по себе, а именно своим масштабом, рядом с головой. Оно какое-то несоответствующее совершенно. Голова скорей уродливая с какими-то волдырями, бородавками. Еще вспоминается «Голова профессора Доуэля», которой я в отрочестве зачитывался, роман Беляева. Всезнающая голова, которую использовал для мировых открытий некий шарлатан, скажем так, готовившийся стяжать себе славу этих открытий.

В: Так что насчет тела?

К: Может быть это символизирует то, как я воспринимаю свое тело. Я его воспринимаю болезненным последние несколько лет. Раньше я очень плотно телом занимался. Можно сказать, что супернагрузки были, я был доволен своим телом. А последнее время ощущение болезненного, разваливающегося тела, которому я еще и почти не уделяю внимания, кроме небольшой разминки. А основная моя деятельность протекает в каких-то других сферах, не в телесной.

В: Давай обратимся еще к одному проявлению этого персонажа, его рык?!

К: Первое что откликнулось — трубный зов, трубы апокалипсиса! Предвещание конца света, а свет в данном случае — это мой остров.

В: Что-нибудь еще?

К: Какой-то потенциал голосовой, который я не использую. Я могу выйти на сцену и там проявить себя. А обычно я говорю тихим, мягким голосом, хотя диапазон мой шире, но не востребован. Похоронен под землей. В том числе — это символ эмоционального прорыва. А на этом острове, при этом образе жизни какой-либо эмоциональный прорыв избегается вследствие изолированности, ипохондричности. Лучше не тревожить эмоциональную сферу, чтобы не было какой-то эмоции, которая разнесет все «в пух и прах».

В: Я сейчас вспоминая твой сон, обратил внимание, что у Него есть корабль и у Нее есть корабль…

К: У нее — катер небольшой, а у него — настоящий корабль, линкор, с ядерным оружием на борту, непростой корабль, могучая техника. Причем я не вижу его, а потом он появляется. Остров охраняет небольшой катерок с простой ракетой небольшой дальности. А Самость, если брать Его в качестве Самости, владеет всем, что только можно представить, последними разработками в области техники.

В: Общий вопрос, а что для тебя в принципе корабль, плавсредство?

К: Ну на маленьком катере далеко на уплывешь, а большой корабль — это возможность путешествовать и к континенту, и в другие миры. Это серьезное средство передвижения, мощное. Нечто связующее.

В: Дающее свободу?

К: Дающее свободу и великолепно оснащенное оборонительными и наступательными средствами.

В: Свободу и защищенность?

К: Свободу, защищенность и вместе с тем и напасть можно. Агрессивная составляющая, есть ядерное оружие, т. е. возможность полного уничтожения, камня на камне не оставляющего.

В: Т. е. именно этот аспект в оружии важен, аспект тотального уничтожения?

К: Да. Самость продемонстрировала возможность уничтожения всего моего образа жизни, тотального уничтожения, полной смены. Она показала всю хлипкость и ненадежность мирка, который я себе создал. Самость это показала, и за это я решил ее уничтожить каким-то хитрым образом, пожертвовав собой полностью.

В: Что-нибудь еще есть к Нему?

К: Я сейчас чувствую к Нему глубокое уважение, почтение. У меня сейчас нет ни страха, ни враждебность, ни желания уничтожить.

В: Еще два образа, которые можно рассмотреть. Первый — кодовое слово.

К: Кодовое слово, которое мне сообщает эта женщина? Шифр, кодовое слово?.. В голову пришло, что может быть это какое-то воспоминание, воспоминание, которое может включить весь этот механизм. Да, блокированное воспоминание.

В: Механизм уничтожение Самости?

К: Да, и вообще себя. Как кодировка от алкоголя. Ее вставляют, выпил — помер. Здесь тоже самое.

В: Образ акулы?

К: Это связано с моей надеждой во сне, после уничтожения корабля с ядерным оружием, вплавь добраться до острова. Но по пути на корабль, я увидел, что в тех водах плавает акула. Акула — хищник, какая-то внутренняя агрессия. Судя по тому, что она — обитатель подводного мира, быть съеденным ее, значит, быть съеденным своей агрессией, сгореть в огне собственной эмоции. Акула — олицетворяет ненависть к самому себе. Тогда это ключевая фигура, именно ненависть к самому себе побуждает меня к уничтожению Самости. Хотя во сне я не знал, что это Самость, но бессознательному виднее.

В: Хочется упомянуть еще что-нибудь об образах сна?

К: Во-первых я не учел того обстоятельства, что даже если моя самонаводящаяся ракета попадет в корабль, она не сможет причинить ему особого вреда, во-вторых, ядерный заряд, который находится на корабле не должен взорваться даже от прямого попадания, у него иной механизм запуска реакции. Кораблю может быть причинен небольшой вред, но уничтожающего взрыва не произойдет. Этого во сне я не учел. Сейчас понятно, что это технически невыполнимая задача. Т. е. можно покорежить борт немножко, рубку снести, но не больше. Интересно, что Самость моя, которая любит грань жизни и смерти, как раз получает удовольствие от риска. Она стремится этот мир разрушить и вывести корабль в большое плаванье. Она смотрит на меня участливо, видимо ей понятно, что я пытаюсь вызвать огонь не себя и так далее. В ее взгляде читается, что это суета какая-то, парнишка в игрушки играется. Там не сравнимая сила просто.

В: Интересно, что сон заканчивается тем, что вы вместе, в одной каюте.

К: Да, взрыва, естественно, так и не происходит, хотя я и произношу кодовое слово. А я встречаюсь с Самостью лицом к лицу и нахожусь вместе с ней.

В: Можем мы теперь приступить к перепроживанию сна?

К: Я думаю да.

Перепроживание сна.

К: Так, я брожу по коралловому острову, на котором я живу. Море в этот раз волнующиеся, не то что бы шторм, но волны накатываются на берег, разбиваются о рифы. Ветер сотрясает бунгало на берегу, почти срывает крышу и стены. Вижу катер, пришвартованный к берегу. Катерок маленький, почти игрушечный. На нем ракетка просто игрушечная сейчас. Рядом с берегом эта женщина. Я прогуливаюсь по острову. Какой-то осенний период, я в штормовке. Ветер. В воздухе водяная пыль, накатывается на меня. Это символизирует начинающиеся внутренние эмоциональные колыхания. Что называется, пришли в движение силы Нептуна. Т. е. там уже не так уютно, этот остров не кажется раем. Потому что штормит, в лицо плещется эта вода, дует ветер. И жилище мое почти сдувается ветром. Ненадежный маленький островок, небо затянуто тучами, некое предзнаменование.

В: Нептун?

К: Да. За стихией явно стоит Нептун, он как раз сейчас активен в моем гороскопе.

В: Какое-нибудь более конкретное сообщение у него есть? Можешь спросить?

К: Он говорит, что он явился, чтобы показать несовершенство моих построений. Эта слегка разбушевавшаяся стихия — все растущее внутреннее неудовольствие тем образом жизни, который я создал. Он должен измениться, либо исчезнуть. Говорит, да я пришел, сказать, что пора менять.

В: Он пока только указывает на это?

К: Да, он не собирается меня губить. Он говорит, что будет только показывать всю несостоятельность, неадекватность этой жизни. Так, что ты увидишь, что это херня, и разочаруешься полностью в этом образе жизни. Этот раек, будет далеко не раем. Хватит! Засиделся! Нептун доброжелательный, но настойчиво хочет меня подвигнуть на изменения. Он заодно с Самостью.

В: Вы с женщиной вдвоем?

К: Нет она осталась на другом конце острова. А я приближаюсь к бункеру или бомбоубежищу, где обитает Самость. Да я знаю, что там живет некто непостижимый по размерам, нечто запредельное для моего восприятия. Мне интересно. Я живу с ним на одном острове, и сейчас очень близко к нему подобрался. Не хватает несколько последних штрихов, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Я чувствую, что я готов к этой встрече, поэтому я кричу: «Выходи!» Он медленно подымается. Сейчас подымается в виде богатыря Святогора. Не уродливый, а просто огромный, десятки человеческих размеров. Вылезает оттуда, становится передо мной на четвереньки, наклоняется, чтобы разглядеть. Может быть, во сне я бы испугался, но сейчас я спокойно смотрю на него вверх, это лицо сфинкса. Да, это сфинкс. Я его сейчас вижу как сфинкса. Почтительно сам перед ним склоняю голову. Он как сфинкс загадывает мне загадку, которую в свое время загадывал Эдипу: «Кто ты? Кто ты, человек?» Я отвечаю: «Нечто непостижимое! Я — это и ты, и этот остров, и большой мир, и все что только есть». Он доволен моим ответом, хотя он и так его знал, он — всевидящий, всезнающий. Снова превращается в огромного богатыря, встает, он фактически едва умещается на этом острове. Если ляжет, то весь остров закроет собой. Стоит в виде статуи, подняв руку в царственном жесте. Эта рука показывает куда-то вдаль. Там появляется эскадра кораблей, огромный флот. Я спрашиваю, что это такое. Ответ — это пространство моей души, где каждым кораблем руководит какой-то бог. Каждый корабль ведом каким-то богом. Он предлагает мне сесть на любой из этих кораблей, или между ними перемещаться, или на его центральный корабль взойти, линкор, который в центре всей флотилии, и уплыть из этого острова в путешествие по морям-океанам.

Интересно, тут нет никакого мальчика-ипохондрика. Сейчас я не вижу никого больше. Как будто он больше не нужен. Может быть, он сидит в бунгало, трясется там от холода и страха, но вот явно я его не вижу.

В: Поинтересуйся, пожалуйста, не нужно ли его сейчас найти, помочь как-то?

К: Да, отвечает, что ему нужно рассказать историю того, как он стал таким, болезненным, трусливым, жалким. И если он узнает эту историю, он сможет исцелиться, а во-вторых, его можно оставить наместником этого острова. Богатырь говорит, что эта бухта тебе понадобиться, просто как спокойный уголок, место, куда ты сможешь возвращаться. Или если уже сознательно захочешь быть отшельником. Здесь всегда будет хозяин этого острова, мальчик, который вырастет и обустроит остров, как место для таинства, молитвы, уединения, поста, медитации. Этот остров, будет тем местом во внутреннем мире, где свершаются какие-то интимные процессы, молитвы, медитации, отшельническое делание. Но для этого на острове надо оставить хорошего хозяина, а этот мальчик пока не является хозяином. Я возвращаюсь к бунгало, вижу, что он действительно забился в углу в жалкой позе, трясется весь от холода, от страха. Я протягиваю ему руку, говорю: «Пойдем». Он боится идти, тем более там богатырь, которого он очень боится. Тогда я возвращаюсь к богатырю и спрашиваю, «Как быть?» Он отвечает, что на одном из кораблей флотилии плывет тот бог, который нужен этому мальчику, который нужен для его воспитания. Это Хирон. Кентавр, который и занимается воспитанием, который воспитал многих богов, героев, передал им мудрость. Какое-то время Хирон может пожить здесь с этим мальчиком, займется его испытанием и исцелением. Действительно, к причалу подходит корабль. С него сходит некто, не кентавр, но представляется как Хирон. Он в доспехах, рыцарь. Я вижу, что у него есть еще и «тонкое тело» еще есть, и именно оно действительно похоже на кентавра. А так он тоже большой человек, не такой большой как Самость, но раза в три меня больше. Он учтиво поклонился, спросил: «Куда пройти? Где пациент» Я его провожу к мальчику. Мальчик встает из своего угла, выходит навстречу. Из-за облаков выходит солнце, погода стала получше, море успокаивается. Они усаживаются на раскачивающуюся скамейку, начинают беседовать с Хироном. Хирон обнимает мальчика за плечо. Я понимаю, что мальчика можно здесь оставлять спокойно, он в надежных руках. Благодарю Хирона: «Спасибо тебе, Хирон. Прошу тебя воспитать этого мальчика, вырастить из него настоящего мужчину и мудрого человека, хранителя этого острова». После этого я возвращаюсь к богатырю. Он говорит, что флотилия готова, и я могу сесть на любой из кораблей, отправиться в путешествие. Возникает вопрос, что делать еще с этой женщиной и ее катером. Он отвечает, что этот игрушечный катер все равно никакой роли не играет. Это была видимость, самообман, что этот катер может нести какую-то оборону. А сохранность острова в руках божьих, а вовсе не в катере. А женщину можно в принципе забрать с собой, или оставить здесь. Она еще символизирует собой связь с моей матерью. Материнская фигура. Если так, пусть она остается с мальчиком и кентавром.

В: А она ничего не хочет тебе сказать?

К: Она напутствует меня, говорит, что ей нравится то, что происходит, пора уже этому было произойти давно. Мы прощаемся с ней тепло, по-дружески. И я ступаю на палубу корабля, мощного авианосца. Очень большая команда, капитан, матросы.

В: А чей это корабль?

К: Здесь два бога. Капитан корабля — Перун, а штурман — Велес. Т. е. фактическая власть у Перуна, а курс прокладывает Велес. Мы отплываем от берега. Очень большая сила. Если хочешь, можно воспользоваться самолетами, слетать на континент, еще куда-то, самолет доставит на другие корабли.

В: А Самость на этом же корабле?

К: На другом, похоже, рядом этот корабль идет, очень огромный. Самость там. Вот собственно путешествие началось. Что я вижу дальше? Сначала я вижу картинки из ярких детских мультиков и диафильмов, которые мне запомнились, которые я смотрел в детстве. Они олицетворяют для меня пестроту и многокрасочность мира. Передо мной сейчас открываются дороги какие-то, фигурки какие-то. Интересно. Я уже не на корабле, просто мелькают гаммы красок, очень объемных, красивых. Вроде все.

В: А почему ты выбрал именно этот корабль?

К: Не знаю, он стоял уже у причала, я на него сел, оказалось там Перун и Велес. Остальные были подальше в море.

В: Как твое состояние сейчас?

К: Хорошее, уверенное, сильное.

В: У меня есть сейчас ощущение завершенности.

К: Спасибо.

И, наконец, сложное судьбоносное сновидение, просто изобилующее богами разных пантеонов и архетипическими образами:

Сон Михаила

Ведущий: — Расскажи сон сначала, целиком, но сперва — контекст.

Михаил: — Вчера была групповая работа, где был мой процесс, который прошел для меня сумбурно, хотя и значимо… Впервые за долгое время после группы мне приснился сон, сон с преследованием. Раньше я подобных снов не припомню, если только давно… Я думаю это значимый факт, позитивный, что-то открылось. В этой связи я хотел бы по горячим следам поработать.

Описание сна:

Я, в качестве какого-то спецагента или шпиона проникаю в достаточно большой дом, — толи дворец, толи в какое-то общественное учреждение. Цель неизвестна. Важным является то, что, проникнув в этот дом, я обнаружил, что туда же проникла целая группа вооруженных граждан, которых я опознал, как противоборствующих мне шпионов, с какой-то задачей. И я понял, что моя миссия — что-то предотвратить, в общем, я против них. Вот это было в моем сознании, когда они проникают в помещение. Помню, что в результате они меня тоже заметили. И с тех пор стали за мной гоняться, а я от них убегаю. При этом с применением спецнавыков, шпионских… Но гоняются они за мной не все, а только один из них, хотя изначально их была целая группа, это, во-первых. Во-вторых, во сне очень значимая для меня вещь (значимая в смысле обращает на себя внимание, когда я проснулся — вспомнил), что я в их глазах выгляжу как ребенок. Т. е. я понимаю, что могу это применять как спецприем, как камуфляж, могу прикинуться ребенком, они, в общем, гоняются за ребенком, а при этом внутри я знаю, что я взрослый. И если они меня прихватывают, или мне нужно какие-то мощные действия сделать, которые по силам взрослому, я резко становлюсь взрослым, провожу прием: бросок, удар или еще что-нибудь, преследователь куда-нибудь улетает, и я дальше продолжаю убегать, опять, будучи ребенком. В первой части мы бегали по этому большому дому… И он меня прихватывал, я от него уходил… и так дальше мы и гонялись. До тех пор, пока я не залез в лифт. В лифте были еще люди, какие-то штатские. У меня было такое ощущение, что я могу спуститься, и, таким образом, оторваться… но когда двери открылись, я увидел, что меня уже ждут. Я успел нажать на кнопку, дверь закрылась, я поехал наверх…, и так несколько раз было, они меня ждали вверху и внизу… не уйти от них… И в лифте произошел следующий сюжет: меня все же настигли, их стало двое, они меня скрутили… причем я уже был во взрослом состоянии… и когда меня схватили, в моем сознании было, как будто меня некий зверь своими зубами ухватил и не прожевывает, а держит … Я подумал: «О! Крокодил!» После этого они меня из лифта выволокли на улицу (эти шпионы). Там аллея зимний солнечный день, они меня туда выволокли. На этом сон заканчивается.

В: Давай немножко свободных ассоциаций. Что у тебя ассоциируется со шпионскими навыками? Закрой глаза и дай волю воображению…

М: Первое, что приходит в голову, на могиле философа Григория Сковороды написано: «Мир меня ловил, но не поймал». Т. е. жизнь как некоторая адаптация в чужой среде, будучи шпионом. Зная, какой я на самом деле, но мимикрируя, чтобы приспособиться, чтобы не быть опознанным. На эту тему освоил изощренные методики… Я сейчас возбужденным себя чувствую, азарт меня захватывает… Ну да, шпион — он не то чем кажется на самом деле, надо быть незаметным. Издавна за собой замечено, что как только я проявляюсь таким, каков я есть — происходят какие-то неприятности, т. е. присущая мне, например яростность… если я выражаю ее,… там шум-гам… Однажды у меня был эпизод, когда я занимался в группе, где мы занимались танцами и звучанием. Задача была четко поставлена: раскрыться под музыку и отдаваться тому, что идет, движение, звучание… В итоге я с огромным удовольствием так во всю глотку орал, что напрочь заблокировал прочих участников. После этого туда приходила милиция, соседи пожаловались. Когда я начал заниматься боевыми искусствами, работа в контакте, с выплеском негатива, энергии уничтожения, которая во мне сидит, я почувствовал: «Ну, слава Богу, теперь я могу делать то, что обычно не могу делать», т. е. тоже тема, которая обычно камуфлируется. Сейчас я занимаюсь чем-то не очень традиционным, хотя для меня достаточно естественно. Об этом тоже не могу говорить прямо, это та же групповая работа. В своей работе с людьми, я работаю в психологической службе, на вопросы о моей подготовке вынужден камуфлировать ответ. Хотя ничего вроде в этом страшного нет, но в тоже время у меня есть опасения быть опознанным как «чужак». В семье тоже у меня ощущение было, в родительской семье, что я чужой на этой площадке. Тоже проблема с адаптацией и перевода с моего языка на их… Мои ценности и ценности людей не совпадают, поэтому я держусь в стороне…

В: А с чем ассоциируются преследователи?

М: Есть постоянная опасность раскрытия того, что я не правильный и не соответствую нормам. Это опасность с одной стороны, а с другой стороны — необходимость быть раскрытым. Я знаю, что мне нужно идти в мир, т. е. это висит надо мной, что рано или поздно я должен быть открытым, я этого боюсь по двум аспектам. Во-первых, я не знаю внешней реакции на меня, во-вторых, я не знаю себя: «А что откроется?!» Вот в этом есть опасность. Во сне меня выволокли силой на белый свет, наверно, потому я и сопротивляюсь.

В: А с чем ассоциируется большое здание?

М: Большое здание? Во сне не было…, а сейчас… с одной стороны, как я сказал — дворец, с другой стороны — общественное какое-то помещение, административное. Дворец — это некая тема благосостояния материального, желанного для меня, наверное, так. А административное помещение — это квинтэссенция социального устройства. Которое меня отталкивает, но с другой стороны я, зная, что мне туда надо идти. И видимо, поэтому я туда проникаю тайным образом в качестве шпиона. Вроде я там, а в тоже время сохраняю нечто, свою тайну.

В: А с чем ассоциируется поведение ребенка?

М: Ну там возникает явный присущий мне механизм камуфляжа, прикинуться чем-то меньшим, чем я являюсь, таким образом избежать напряжения. Т. е. меня не принимают всерьез, не боятся того, что я несу. Ну и соответственно я за счет этого остаюсь в некоторой безопасности.

В: А что именно с образом ребенка?

М: В мире человеческой деятельности я наверно действительно ребенок, у меня громадье есть внутри, в моем внутреннем пространстве и очень узкое горлышко, которое позволяет это внутреннее давление выводить во внешний мир, а там реализовывать его может только ребенок, может это и есть узкое горлышко. Сейчас у меня образы пошли: мои напряжения определенные, конфликты связаны с тем, что внутри большое содержание, давление, энергия, но нет выхода наружу…

В: А ребенок как творческий аспект?

М: Есть и такой аспект. Есть часть здоровая, а есть — больная. Ребенок не может перевести наружу весь объем — это негативная часть. С другой стороны, в ребенке мне дорого сохранение творческого потенциала, умение радоваться жизни, смеяться… И эту часть я берегу и пестую в себе. Но во сне скорее была тема камуфляжа.

В: Какие-то есть мысли по поводу того, что преследователей была «толпа», потом один, а потом два?

М: Ну «толпа» — были не преследователи, а опознанные противники, скажем так.

В: А что такое противник?

М: А вот это вопрос! Есть соблазн рассмотреть это с точки зрения уже заявленной, я проникаю в некое пространство, и кто-то еще туда проникает параллельно мне, и их больше… Противник это некто, кто принуждает меня к тому, чего я не хочу, некто с какими-то другими ценностями, альтернативными моим…. Это не столько тот, кто может меня уничтожить, а тот кто может принудить меня к тому, что мне не нравится, не хочется. И в жизни у меня как раз ярко представлено скажем так — уворачивание. …

В: Может кто-то заставляет, мама, девушка?

М: Я довольно часто вхожу в контакт с какими-то структурами или личностями и там сталкиваюсь с принуждением. Если более узко, то в отношениях с матерью у меня это было достаточно долго, да и с отцом… мне приходилось отбиваться, я хочу туда, а меня влекут сюда… приходилось достаточно жестко отбиваться от этого. С женщинами, с тем, что сейчас… сейчас у меня меньше таких ситуаций с женщиной. Хотя в истории моих взаимоотношений были достаточно яркие эпизоды, когда я чувствовал иначе.

В: например, в теме зарабатывания денег, ты чувствуешь давление на себя, на свою свободу…

М: Ну… может не так жестко, но…

В: или может само знание, что тебе нужно это делать…

М: Вот это скорее…, у меня есть вилка.

В: Она сама не говорит, а ты сам чувствуешь…

М: Да, да… Это точнее звучит… что в ее присутствии я в себе фиксирую некую мужскую ипостась, которая знает, что она должна платить… это и … зайти в кафе и вообще за жизнь, т. е. если этого не делаю, чувствую дискомфорт… и это включается именно в присутствии женщины. Здесь некоторая вилка, с одной стороны образ жизни, который мне дорог, в котором я собственно и двигался, (вздох) он приводит к тем материальным итогам, которые на сегодня имею, и для меня самого по себе это как-то нормально. Но если возникает тема семьи и детей, которая для меня тоже желанна, но из какого-то другого источника мотивации, тут возникает как раз тема принуждения…, сведения двух разных мотивов, по крайней мере. И с женщиной я ощущаю принуждение, пусть не прямое, но через страх того, что если я нечто не сделаю, то могу ее потерять. Сейчас этого меньше, но я чувствую, что проблема принуждения сидит внутри меня, я это признал, может, поэтому и легче. Я сейчас облегчение почувствовал. После группы вчера, когда говорилось, что два года назад я принял какое-то неверное направление, я сейчас понял, что это связано, может быть не с конкретной женщиной, а с тем, что эта женщина очень ярко во мне тему семьи и детей подняла. Если раньше это вообще было не про меня, то сейчас я чувствую эту потребность. Может быть, тогда это противоречие и поднялось. Когда столкнулся с ней, то некоторую обязанность на себе ощутил, что я должен что-то там обеспечить для семьи, некий определенный статус, и я до сих пор от этого не отказался. Соответственно тема противника такая… Он за мной бежал один, меня ловил, я от него или просто или будучи «ребенком» уворачивался, либо через физический контакт, борьбу…

В: — А что для тебя — физический контакт, борьба?

М: Насчет борьбы или физического контакта — близость. Тема борьбы — это маски сброшены, тут уже настоящее — включаются инстинкты, сбрасывается какая то культурная обусловленность. Т. е. я реально вел борьбу за жизнь, за себя. На фоне камуфляжа, когда меня уже схватывают… Например, сейчас вспоминаю взаимоотношения с моим тренером, которые были достаточно сложные, приходилось трудно друг с другом адаптироваться, но до тех пор, пока мы не выходили на схватку. Там уже чувствовалось, что мы открыты, на равных обмениваемся сигналами. И это было очень живо. Это было для меня очень дорого, все в живую, и гнев, и хитрость, и удовлетворение, и благодарность за то, что мы взаимодействуем живо. На тренировки я приходил, сначала как-то со стороны, потом шел-шел, и пик для меня был, когда бои начинались. Там уже все, я раскрывался, и это было сбрасывание масок и борьба за себя. Если перенести это на конкурентную борьбу в жизнь, то почему-то мне чтобы применять весь мой арсенал, нужны особые условия. Я помню, что в этом смысле я один раз… такой был эпизод, я работал в школе, туда пришел пьяный бывший ученик, пытался пройти. Я встал напротив него и чувствовал, что я могу вести бой, т. к. у меня цель защитить детей, и я могу полностью открыться. Схватки не было, но мое состояние было такое же самое. Он не прошел, а я с ним поддерживал беседу как квалифицированный охранник. Он чувствовал силовое воздействие, но физического контакта не было. В тех условиях я почувствовал, тут мне можно, тут я себя открываю.

В: Лифт с чем ассоциируется?

М: Замкнутое пространство, естественно. Замкнутое пространство и перемещение из одного места в другое… по вертикали… все-таки не машина… почему-то по вертикали. Причем, в лифте были еще другие люди… Вспоминается термин «лифтирующие организации», такие социальные структуры, в которые человек может войти и подняться социально.

В: Ты не помнишь, когда тебя настигли в лифте, ты двигался вверх или вниз?

М: Не помню, не отложилось. Помню, что несколько раз туда и обратно ездил. Не помню… С другой стороны, после этого они меня повели на улицу.

В: Интересно, здание, как ассоциация с государственной машиной и в ней перемещение на лифте… каждый этаж как иерархическая структура. Значимая для тебя тема.

М: Ну да, тема для меня действительно значимая. Хотя она у меня звучит, по крайней мере, на сегодня, не столько в аспекте карьерного роста, сколько обеспечение себе в принципе места в социуме. Это вопрос выживания, а не роста иерархического, но может быть подспудно за ним стоит и что-то другое… не явно, пока не решены «донормативные задачи». Опять же: убегая от противника, я оказался в этом лифте, от противника, принуждающего меня к чему-то…

В: Противник внутренне принуждает тебя к решению социальных задач..

М: Ну да, хотя при этом из лифта меня выволакивают… вроде как из структуры, которая что-то может позволить мне, а меня мало того, что из лифта, так еще и из здания выволакивают. Хотя тут аспект еще другой, если брать лифт не как средство перемещения, а как замкнутого пространства, темного, закрытого. И эта тема для меня последние годы достаточно актуальна, эти годы я проживаю в замкнутом, отшельническом пространстве…, они меня выволакивают на белый свет. Опять же, здесь немножко другая система координат… И там яркий белый снег, и солнце,… белый свет. Вот уже сейчас у меня выход на белый свет воспринимается как благость. Какие-то силы во мне заинтересованы в этом, и это делают, не смотря на мое сопротивление. Но я так и не сдался!

В: Угу. А что значит для тебя, что ты все-таки попался? Не сдался, но попался.

М: Подчинение. Я подчинен, я проиграл. И у меня было удовлетворение, когда я эффективно ускользал. Это было очень трудно для меня, но я ускользал от преследователя, и у меня было удовлетворение. Только утром, проснувшись, я вспомнил классическое толкование преследования и необходимость ему сдаться, подумал, ну вот, чего ж я не сдался…

В: Т. е. тебя схватили, но внутри ты не сдался?

М: Да внутри не сдался, если б вывернулся я б опять куда-нибудь ломанулся. Я не помню момента выволакивания, помню уже аллея, парк… Выход на белый свет насильственный, который состоялся…

В: Какое-то рождение!

М: Ну да, да, да. Опять же если про рождение, матрицы… Я там пребывал, потом боролся, т. е. меня начинают насильно выталкивать, может у них и была такая миссия меня ухватить и это… Дом… Чего-то меня уже понесло… дом — это мать, лифт — это матка, противник — это схватки, родовые силы, которые начинают, … меня выпихивают…

В: И заканчивается именно аллеей, снег…

М: Снег, зима… По крайней мере, воспоминания заканчиваются именно так.

В: А снег и зима что для тебя означают?

М: Ну снег — первая ассоциация, которую я уже озвучивал, это белый снег, светло, он отражает солнечный свет, соответственно светлое пространство. Холодно не было. Были деревья… скорее контраст социального и природного. Выход из структуры социальной, из этого дома к природе, в мир … изначальный, еще дочеловеческий. Да меня заставили, но у меня не было какого-то страха, что я туда попал, был даже некий оттенок радостного удовлетворения, что я там оказался, хотя помимо своей воли, но тем не менее. То есть я противостоял не тому, куда меня ведут, а тому, что это делают насильно, я не знал, что меня туда выведут.

В: Ну, кажется, набрали материал, можно путешествовать. Закрывай глаза, состояние здесь и сейчас.

М: В момент начала сна или куда-то дальше?

В: Да в начало, а дальше как пойдет…

Перепроживание:

М: Я залез в окно, присел, озираюсь, оглядываюсь по сторонам, вижу пустой коридор. Я крадучись и так пригнувшись немножко, продвигаюсь по этому коридору. Справа от меня стена, которая выходит на улицу. В ней много больших окон. Сейчас вижу слева двери кабинетов.

В: Спроси у этого пространства, куда ты попал, что это такое? У всего этого пространства — что оно символизирует в твоем внутреннем мире?

М: Сейчас, я попытаюсь стать этим пространством.

В: Угу.

М: Пока тишина стоит, вокруг меня тишина. Я пространство здания, в которое проник Миша. Ну, достаточно ярко ощущаю, что я довольно сложно организованное живое сознательное существо. Для меня не секрет, что Миша проник. И я на него смотрю как некий тренер, учитель, т. е. я пространство тренинга, тренажер. Я на него смотрю с определенным интересом, но без особой заинтересованности.

В: Если ты тренажер, почему ты организован как здание, с кабинетами, окнами, коридорами?

М: Ну это по образу и подобию со школой. Миша учился в школе, там примерно так все было. С одной стороны стена выходит на улицу, с окнами. С другой стороны — классы. Школа для Михаила — не самое приятное воспоминание, во многом вытесненное…

В: У тебя есть относительно Миши какие-то желания?

М: Я — созданное! Моя сознательность несколько даже ограничена. И прямой заинтересованности у меня нет. Но я буду делать то, зачем меня сделали, создали.

В: А зачем?

М: Чтобы обеспечить для Миши контакт с тем, что он избегает.

В: За тобой стоит какая-нибудь фигура архитипическая?

М: Да, есть… По-моему, это Сварог. Такое видение яркое солнечное… Но больше Сварог подходит, чем Ра … Почему то да, это так звучит.

В: У тебя есть возможность Сварогу задавать вопросы?

М: Михаилу или кому?

В: Да, Михаилу.

М: Ну да… Очень огромный пласт,… огромный пласт вытесненного Мишей материала, связанного со школой, со взрослением. То что в нем вызывает отвращение грубое социальное пространство советское… То, что его как Буратино дын-дын-дын, пообрубало…, т. е. он воспринял так, будто с ним это было сделано, т. е. это на самом деле неправда. Но чтобы быть в этом миру, ему надо как-то это принять, смириться. Примерно о том же был недавно эпизод в жизни Миши, он в театр сходил, театр Додина. Шел спектакль, там было очень ярко передано социальное устройство советское, послевоенное, то это то, что вызывает отвращение у Миши. А это является во многом сутью что ли жизни, правда жизни.

В: Ты сейчас в Мише?

М: Я сейчас в Свароге, и говорю от его имени в контексте создания этого тренажера.

В: Возвратись в Мишу.

М: Я — Миша.

В: Что ты чувствуешь сейчас?

М: Я начинаю понимать куда я попал, и я сижу на попе в этом здании. И понимаю, что да действительно это огромный пласт того, с чем я не хочу встречаться — у меня отвращение это вызывает. Я чувствую, что печально мне. Как умный и образованный человек, я знаю, что вытеснять что-то, от чего-то отказываться — скажем так, аукнется. В тоже время действительно я не хочу. Я воспринимаю это как нечто тупое, отвратительное. С одной стороны механизм, который обрубает все, с другой стороны естественная энергия начинает гнить… клоака возникает, упакованная в жесткую механистическую структуру. Снаружи она прямоугольная, внутри сплетение, змеиный клубок… И я отказался в свое время от этого, что бы сберечь то драгоценное, что есть во мне, и для меня это приоритетная задача, даже по отношению к выживанию… Но я понимаю, что сейчас возникла задача туда возвращаться, если я в принципе собираюсь жить…

В: Ты готов продолжить?

М: Ну да. Вот я сижу грустный, поняв куда я попал, на полу в коридоре. Мне никуда не хочется идти. Я не ухожу оттуда, но и не пытаюсь исследовать это пространство. Сижу. Состояние тупика.

В: Там пустынно?

М: Сейчас там пустынно, никого нет. И я понимаю, что я там сижу и это может длиться бесконечно, пребывание там. Я вроде бы пришел, в тоже время ничего не происходит. …Понимаю, что надо все же куда-то двигаться. Вижу лестницу, смотрю наверх, иду по ступенькам… второй этаж. Я узнаю свою школу. Очень хочется выразить то ощущение, которое у меня есть. Слов нет как передать тоску с которой я это все наблюдаю. Ощущение в теле наблюдаю в районе сердца, чуть выше сердца какой-то узел, плотность там есть. Иду по коридору не спеша, даже волоча ноги. На самом деле по-прежнему ничего не происходит. В какой-то момент показалось, что кто-то вышел из класса, но никого нет. Подошел, открыл дверь, там пусто… Сейчас мелькает вспышками, как в фильмах бывает, тоже самое пространство, там никого нет, вдруг бум-с вспышка и там полно народу, опять хоп и никого нет…

В: Я думаю это связано со Сварогом. Спроси пожалуйста у Сварога, почему меняется характер сна, исчезли преследователи и никого нет.

М: …ответ уже есть. Смысл в том, что благодаря тому, что я уже понял, куда я попал, и нахожусь там по доброй воле, пусть вопреки своим первичным желаниям. Меня не надо принуждать, потому нет преследователей. А почему нет никого?… говорит, что я опасаюсь, боюсь погрузиться во взаимоотношения все эти, от себя еще закрываю. Я пришел сознательно в это место, поэтому принуждать меня не надо, но принятия у меня нет.

В: Ты по-прежнему передвигаешься как шпион?

М: Нет, с тех пор, как я понял куда я попал… я сначала проник туда озираясь, а теперь пустота, тоска у меня на сердце.

В: Вернемся чуть назад, в тот момент, когда ты еще двигался как шпион по этим коридорам. И посмотри не стоит ли за шпионом тоже какой-то архетип?

М: Мне пока хочется сказать, что пока я был шпионом, я чувствовал себя живым. А сейчас я чувствую себя опустошенным…

В: Какая фигура архитипическая стоит за обликом шпиона?

М: За обликом шпиона?… У меня возник ниндзя… черный костюм… фигура стоящая за ним какая-то такая…

В: Может быть Джокер?

М: Джокер?

В: Эпитафия «Мир меня ловил, но не поймал» — это как раз к Джокеру…

М: Давно про него не думал, про Джокера… Хотя… картинки вполне ложатся, ниндзя становится клоуном ухмыляющимся. По крайней мере, этот образ легко доступен.

В: А спроси у пространства «Джокер, ты здесь?»

М: «Джокер…» Ну … отклик идет, смешок пошел сейчас.

В: Спроси его, что он демонстрирует тебе в этом сне, в стиле шпионских страстей?

М: В Джокере я чувствую жизнь. Сейчас даже трудно отвлечься… жажду сначала хочется утолить, прежде чем дальше разбираться… Что он мне демонстрировал, через такую манеру передвижения?

В: Передвижения и вообще взаимодействия?

М: Это с одной стороны, если я правильно понимаю, он мне показал, то что я делаю на самом деле, т. е. то, что это уже есть. Достаточно в явном виде, что я играю в эту игру, что это для меня реальный механизм оживления картинки. Через это я начинаю дышать, начинаю чувствовать себя живым.

В: Почему после взаимодействия со Сварогом и узнав, то, что ты узнал, ты потерял свое живое состояние? Почему так произошло? Хотя казалось бы общение со Сварогом должно было само собой оживить…

М: Интересно получается. По крайней мере попробую проговорить, правда это или не правда… Сварог в этом участвует как создатель тренажера, его задача — очень точное воспроизведение этого культурного среза, который во мне присутствует. И в том числе, то как он на мне сказался. Реально было произведено… мой поток живой, я живой… я от него был отрезан. Вместо меня живет, т. е. создана некая кукла, окультуривается которая. Только так можно сосуществовать с миром…

В: Как шпион?

М: Нет не как шпион. В том то и проблема. Если б я смог сохранить свой статус шпиона в этом мире… т. е. вполне возможно, что он правдивый, то я мог бы жить и выполнять свою задачу..

В: А что тебя выкинуло?

М: А меня выкинуло! Вот! А меня выкинуло, сила воздействия была мощная, так что меня действительно выбросило. От источника моей жизни, от миссии, предназначения, от сущности фактически я был отрезан. В данном случае смоделирована ситуация: если бы я обо всем этом знал в этом самом школьном пространстве… Видимо тут тоже может быть богатая символика? Не только школа, но меры окультуривания, они были эффективны с точки зрения той культуры. И возникло фактически два человека. Т. е. я реальный выдавлен в тень.

В: Ты реальный — это ты — Джокер?

М: Ну да живой, который близок к сущности. Это общая информация, а что конкретно надо понять меня выбило. Это пока не ясно.

В: Самое интересное, что это работает и в жизни…

М: Ну да.

В: Спроси у Джокера.

М: У Джокера? «Что меня выбило? … Что меня выбило?» Пока нету сообщения, но есть некий результат: тоска, я ее чувствую, и она у меня напрямую слеплено с советским пространством, миром людей России. Я это сейчас ощущаю как некий результат. Эта энергия, вибрация очень знакомая мне, очень однозначная.

В: А давай посмотрим, не стоит ли за этой вибрацией архетипа!? Не стоит ли за этой вибрацией, которую ты называешь советской какой-то архетип?

М: Опять же я только сейчас вспомнил. Вибрация, несущая частота советского пространства. И был же сон у меня, в котором тоже вроде как заказчиком сна был Сварог. И задание у меня было — проникновение в этот мир, с тем чтобы растождествиться с этой частотой вибрации. Т. е. продолжение той же темы получается. Значит вопрос: частота вибрации Советского Союза… кто стоит за ней… В башке картинка: серая плоскость. Сверху и снизу чего-то есть, руками махнуть хочется. Левой рукой параллельно полу на уровне груди движение делаю. И что значит это движение?

В: Дый никак не резонирует?

М: Дый? Я с ним только однажды в группе сталкивался, с энергией Дыя. Может быть… Что я делаю рукой продолжая махать зачем-то? Руку к груди, екает сердце Вспоминаются жесты…

В: Пионерский жест?

М: Ну да, пионерский более, чем немецкий «Хайль Гитлер». Рука согнута. «К борьбе за дело коммунистической партии…» Только почему-то левой рукой, там же правой рукой было… Дый, говоришь?

В: Ну может…

М: Я понял… Там такой огромный у меня блок, такая куча… накопленное непосильным трудом. Дый… Дый…

В: Может не Дый.

М: Нет внятности, может и Дый. Кто был заказчиком Советского Союза? Там был совокупный заказчик. …

В: Вполне возможно, что Яхве.

М: Яхве? Ты знаешь у меня сейчас как будто я… там такая громадина. А я почему-то не чувствую поддержки, мне туда одному соваться…?! Яхве?! … Я как-то пытался с Планетарным Логосом на эту тему беседовать. Мысль шла ко мне такая, что мол для того, что бы задать скачек планетарный, на определенной территории, наиболее надежной что ли, была собрана вся просочившаяся Навь в явный мир. С тем, что бы это прожить, восстановить границы. Об этом был эксперимент, т. е. не только советский. На других территориях другое, но это наше. Не знаю насколько это достоверно и правда… Но я сейчас хоть пространство серое перед собой наблюдаю, стою на границе, мне туда не хочется идти. Даже и поддержки Сварога не чувствую. Джокер, где-то поближе пожалуй.

В: Спроси его, что происходит?

М: Джокера?.. У меня картинка появилась. Серое туманное пространство, не видно ничего. Сквозь него с усилием летит комета, огненный шар, за ним хвост, пробивает пространство. Но он может там потухнуть. Соединение получается трех стихий: огонь, вода взвешенная и воздух, вода — это туман сырой. Это опять же о том, что меня затушило получается… Может туда и не надо лезть?!

В: Хорошо. Вернись в сон.

М: Я в коридоре, я как понимаю по-прежнему не самый жизнерадостный. Но после того как все это посозерцал, появилась возможность по своему желанию тумблер включать, и в коридоре появляется толпа народу, выключаю и я — один.

В: Угу, включи.

М: Включил тумблер… Как на Невском, все куда-то идут, толкаются.

В: Кто они такие, что они собой символизируют?

М: Какие-то личины. Мне сейчас вспомнилась сказка «По щучьему велению». Емеля через город ехал, подавил много народу. Или еще мне вспомнился из «Матрицы» эпизод, там тренажер был. Когда Нео с Морфиусом в городе оказались, все идут, но они вдвоем живые, остальные — компьютерные персонажи, практически личины… Их немереное количество, я иду между ними, меня толкают, я толкаю. Чего-то их очень много идет навстречу, меня начинает сносить. Они меня начинают хватать и волочить, толкать впереди себя. Я от них начинаю бежать. А они как зомби вытянув руки идут. Я хочу от них бежать, в тоже время ко мне приходит мысль о стратегии присоединения. Если меня какая-то сила куда-то тянет, то может с ней на какое-то время сонаправиться. Я иду, проходя мимо выхода на лестницу нырнул в дверной проем, остался на лестнице. А они побежали куда-то дальше. Я себя при этом ощущаю чуть-чуть более живым, вот что интересно. Побегал, какое-то взаимодействие, борьба появились. И я себя сейчас ощущаю более живым, хотя еще не целостно, но по крайней мере соки пробуждаются. И Сварог появился в сознании.

В: Какое-то сообщение?

М: Да… Смысл… Я правильно воспринял задачку, огненный шар сквозь туман идет, выжигает пространство, за ним становится чисто, но если я иду только на своей энергии, то меня тушат, если я подпитываюсь например его энергией… быть с ним вместе… то можно идти в это пространство социальное, мирское. И именно это задачка, эту «Жесть» туда нести. Т. е. механизм более-менее мне понятный. В определенном смысле он не нов. Я это слышу, но у меня нет доверия. Не хочется и Сварога-то обижать. Вижу улыбку Джокера… Но они там, а я здесь, я продолжаю двигаться, чуть-чуть более живой, но и мертвечины во мне по прежнему много. Я сейчас осознал, что как говорил было два человека, две личности, «человек» и «личина», я был личиной. И сейчас во мне что-то человеческое стало проявляться. И его хватило, что бы сделать шаг в сторону, оказаться на лестнице, ведущей кстати вверх! Не знаю что-то значит это или нет, но я подымаюсь по лестнице вверх.

В: У меня ассоциация родилась с лестницей Иакова, которая ведет к Богу.

М: Да. У нас с одной стороны был лифт, который подымал, в рамках социальной структуры, и лестница, тоже подымает наверх… Лестница Иакова… Если взять за 100 % мою всю структуру то у меня процентов 5–7 появилось человеческого, остальное личины. Эти несколько процентов, по крайней мере, дают мне возможность не по коридору туда-сюда бегать, как все эти зомби на своем этаже, а выйти на лестницу и подыматься вверх.

В: Что ты чувствуешь при этом?

М: Ну… какое-то удовлетворение. С одной стороны, ни хрена себя еще девяносто с лишним процентов, с другой стороны, я все же на эту лестницу вышел, карабкаюсь… Я карабкаюсь по этой лестнице. Похоже это действительно лестница Иакова, потому, что я все-время вижу себя в одном пейзаже, я двигаюсь, а пролет все тот же. То ли очень далеко надо двигаться, то ли встал.

В: Спроси у лестницы.

М: Я сейчас ей стану. Я — лестница (зеваю)… Зев пошел сразу (долгое зевание) Ой, мне хорошо. Я такая живая, по крайней мере по сравнению с Мишей (кашель) Ему хитрый подсказ (усмешка). Я действительно лестница… это то, что связано с живым, горячим сердцем, с радостью, может это и есть бог… с нежностью, с любовью. Но фишка в том, что считается, что по мне надо карабкаться. С усилием, ползти, топать. А я устроена по принципу эскалатора что ли, но чтобы двигаться, надо не карабкаться, но и не стоять на мне, а пропускать меня через себя.

В: Резонанс.

М: Да, какой-то резонанс, тогда совместное вознесение идет со мной. Я не просто статичная лестница, я поток…

В: Кто за тобой стоит?

М: Ну за мной стоит… Да… Так и хочется сказать — Бог. Это очень круто. Теплота, энергия любви. Источник любви — это и есть Бог. И что? Это даже не архетип какой-то получается, а единое, источник всего. Мне Мише сейчас вспомнилось мое путешествие с одним архетипом в мир человеческой деятельности, где пространство, в котором эта деятельность разворачивается обозначилось как Тело Бога, там оно было не очень осознающим, а тут источник жизни, сердце этого пространства. И еще тема, которая сразу обозначилась — как Лестница я говорю. При принятии меня затык вот здесь вот в горле у него, здесь комок, на этом уровне блокировка идет.

В: Спроси эту блокировку, что оно означает?

М: Блокировка?! Я — Блокировка. Блокирую Лестницу Иакова в Мише. Я — Блокировка.

В: Зачем ты блокируешь?

М: Зачем, зачем? А зачем он лезет?!

В: Т. е. чтобы не дать ему пройти что ли?

М: Да! Не хрен!

В: А что будет для тебя плохого, если он пройдет?

М: Я потеряю… Он мой!!!

В: Потеряешь что, власть над ним?

М: Да.

В: Скажи пожалуйста, а за тобой кто стоит?

М: Ну… А кто у Бога в противниках?!

В: Дьявол?

М: Можно и так назвать.

В: А как тебя называть?

М: А мне все равно, можно Сатана, можно Дьявол… Ощущение очень игривое, очень искушенное. Энергия очень сильная… Кстати о Яхве…

В: Я понимаю так, что Миша когда-то решился на какое-то отношения с тобой?

М: Была такая история… Мы с Яхве в паре работаем…

В: Договор что ли был?

М: Договор был не с Мишей, причем здесь Миша?! Дело в моих взаимоотношениях с Яхве.

В: А Миша получается такой Иов?

М: Не совсем — Иов пострадал, потому что Яхве заключил с Сатаной спор. Тот посылал всякие несчастья, чтобы он отказался от Бога. Здесь же речь шла не персонально о Мише. Спор шел на род человеческий. Т. е. все с позволения сказать жители планеты, и являются предметом этого спора.

В: И что делать?

М: Кому?

В: Мише, в частности.

М: Не хочется про него думать, какой такой Миша?!

В: Угу. Хорошо, возвращайся в сон. Скажи «Я — Миша».

М: Я — Миша, на лестнице стою. Я — Миша, стою на лестнице. Я — Миша, на лестнице стою. Ну я добрался до середины лестницы и заглянул в следующий пролет, там наверху вижу дверь на следующий этаж. Но войти туда — опять вход в некую социальную структуру. У меня опять привычная эта тоска появилась.

В: Что ты чувствуешь?

М: Я вижу дверь на следующий этаж, могу туда войти в принципе…

В: Чувствуешь что?

М: Чувствую тоску, опять мне туда, опять среди личин топтаться.

В: Спроси у самого сна, какой смысл этого сна для Миши?

М: У самого сна?

В: Похоже уже кристаллизовалось…

М: Ну да. Он показывает начало этапа в жизни Михаила, который связан с познанием этой тоски, и получение того урока, который в ней заложен.

В: А тоска связана…

М: Тоска связана с социальным пространством… Мир личин, мир тумана, серости, которые тушат сердце.

В: В этом же сне есть подсказка как пройти этот этап.

М: По лестнице?

В: И по лестнице и изначальный сон.

М: Изначальный сон. Какая там подсказка?

В: Как выйти на Свет Божий.

М: Как выйти на Свет Божий? Сдаться?

В: Ну, в общем, да. Что значит сдаться? Чтобы сдаться, нужно довериться.

М: (вздох) Ну да, получается, что мне надо поверить, что эта лестница — действительно лестница Иакова.

В: Даже если она ведет через эти социальные коридоры, по ходу.

М: Да. Мне было очень радостно почувствовать это тепло, которое стоит за ней, божественная любовь. Даже не радостно, а какое то другое слово… Благостно внутри. Но, выходя туда… Видимо, вот так вот получается: я выхожу на лестницу, и пока я в контакте с ней я возобновляюсь, вхожу на следующий этаж, перезагружаюсь социально.

В: Угу.

М: Могу опять выйти на лестницу и опять вспомнить. Цикл. Пока в пролете двигаюсь, я восстанавливаюсь, вспоминаю, кто я, что я, зачем я. А потом, ну да… как я там обозначил, оставшиеся девяносто пять процентов, как их еще… Каждый уровень задает определенную частоту личинного… Т. е. я захожу на этаж, опознаю несущую частоту колебания этого этажа, узнаю ее в себе, ее вычленяю, дальше выхожу на лестницу и за счет контакта с божественным в себе…

В: Еще какое-то количество личин спадает.

М: Да, растождествляюсь с этим набором, связанным с этой частотой.

В: И еще больше оживляешься.

М: Да. Дальше опять…

В: И в конце будешь максимально живым, божественным.

М: В итоге да. Но при этом социальное пространство отдано на откуп Князю и оно именно так организовано по принципу «личины», т. е. вот этой всей нежити. Как раз и есть этот договор. Т. е. благодаря этому я могу и очиститься. Войти в контакт, погрязнуть, найти это в себе, главное не забыть выйти на лестницу… ох… Возникает вопрос: а на хрена все это вместе?

В: Игра.

М: Джокер?

В: Угу.

М: Кстати, Сварог тоже имеет отношение к созданию этого Белого света?

В: Да.

М: Вот. Т. е. он создал площадку, и она была пуста. Князь ее заполнил личинами и всякой там фигней, деятельностью, а Джокер мотивировал загрузиться в жизнь в игру в эту во всю… Охренеть!

В: Масштабно!

М: (долгий смех).

В: Т. е. сон про жизнь вообще.

М: Даааа… А еще кстати, сон говорит о том, что если я забудусь на этаже, найдутся те… Спецгруппа! Вот смысл спецгруппы! Я проник, что бы это все сделать, а они проникли, чтобы в тот момент, когда я забудусь меня ухватить и вытащить отсюда! Так?!

В: А спецгруппа в контакте с кем? Кто тебя курирует?

М: Совокупный Заказчик?!

В: Да.

М: Там толпа богов всяких разных… Совокупный Заказчик.

В: Ну что же. Что ты сейчас чувствуешь?

М: Изумление, удовлетворение, усталость… смесь такая, чувство удовлетворения, какой-то милиметрик, шажок сделал я. И мне нравится глобальность. Милиметрик не в каком-то локальном направлении, а в общем и целом.

В: Завершаем?

М: Да. Спасибо.

В: Спасибо всем богам.

 

Несколько лет назад у одного из нас (В. Л.) появилась сиддха — возможность приглашать архетипы на Магический Театр, а потом и просто «на» человека, которому нужны были некие переживания, информация от архетипического источника (духа, божества, явления). Архетип переживается, как мощный энергопоток, вызывающий отчетливые изменения психофизического состояния (телесные функции и ощущения, эмоции, озарения и инсайты, информация дотоле неизвестная и т. п.) За несколько лет эта экстраординарная способность была передана двум другим соавторам книги и еще нескольким людям. Скажем так: нам удалось найти (на самом же деле — вспомнить) уровень языка, где в очень свернутом виде каждое слово содержит огромную совокупность смыслов, переживаний и ощущений, намоленных и намысленных миллионами людей вокруг осей — архетипов коллективного сознания и бессознательного. Архетипы же не возникали на голом месте. Они являются некими «резонансными пространствами» в едином энергетическом поле Универсума. И когда мы произносим определенным образом, находясь в определенном состоянии, эти слова, происходит развертка огромного числа смыслов и ощущений, доступная для переживания. В нас разворачивается архетип, как совокупность общечеловеческого опыта на «резонансной частоте». Это переживание можно, при помощи специальной процедуры, передавать «оператору» и, затем, вести с ним беседу, где он отвечает от имени архетипа. Нужно только, чтобы «оператор» был достаточно сенситивен.

Помимо использования «архетипотерапии» на Магических Театрах, в групповой, семинарской и индивидуальной работе, направленной на целительские задачи, самопознание и индивидуацию, мы написали книгу «Боги и эпохи» («Весь» С. Пб. 2007), в которой мы беседовали с некоторыми архетипами и богами и получили множество интересной и полезной информации.

Работу с архетипами мы активно вели и на наших семинарах, на которых с 2004 года делался акцент на исследование Мифологического сознания и способы достижения мифологического восприятия себя и мира — восприятия всеединства и целостности, путем переживания всего (и, прежде всего, — себя самого и своей души) как Живого, одушевленного, связанного со всем и растворенного во всем. Довольно часто мы обращались к славянским богам и архетипам, хотя не забывали и богов других пантеонов.

На семинаре «Русский Дух и Русская Душа» в январе 2007 года нам открылся новый метод, который мы назвали «Архетипические путешествия». По сути, он базируется на методе «Активного воображения», разработанном Карлом Юнгом и его последователями (особенно Джеймсом Хиллманом), но к «Активному воображению» мы добавили один существенный и принципиальный момент — приглашение архетипа на участника «воображаемого путешествия». Путешественник создавал намерение на «маршрут» — тему путешествия (это могли быть, например, известные темы — путешествие в глубины моря или в подземный мир, а могли быть и новые, разработанные нами маршруты, исходя из особенностей того или иного архетипа), а приглашенный архетип многократно усиливал эффект воображения, создавая ощущение психоделического путешествия по мирам (с абсолютно достоверными психофизическими состояниями) и, кроме того, архетип являлся проводником и вожатым путешественника, а также сообщал ему ту или иную необходимую информацию и помогал ориентироваться. Люди, имевшие психоделический опыт, признавались, что «Архетипическое путешествие» на порядок превосходит опыт приема «грибочков» или иных психоделиков, холотропного дыхания, шаманских путешествий и т. п. Кроме того, на семинаре (и далее — в процессе написания книги) путешественника сопровождал партнер — ведущий, который направлял его вопросами, просил отождествляться с теми или иными образами, получать от образов, встречающихся на пути, информацию и многое другое. Путешественник получал, кроме самого эффекта путешествия по мирам, богатую информацию о разных слоях своего внутреннего мира, которая потом использовалась на Магических Театрах и т. п.

Иногда путешествие происходит в форме «вопрос — ответ», чаще же — через сложную совокупность многомерных образов и переживаний, которые приходится выражать своими словами.

Учитывая тот факт, что развитие сознания отдельного человека повторяет эволюцию сознания человечества (отраженную в мифологии), мы могли также получать мифологическое описание некоторых процессов нашего общего человеческого прошлого, а также получать метафорическую информацию о разнообразных мирах нашего сознания.

Следующим нашим шагом в области Архетипических путешествий стало использование этой техники для работы со сновидениями. Мы тем самым существенно расширили возможности работы со снами и, соответственно, результаты этой работы. Работая со сновидением, мы, по известной уже читателю схеме, доходим до стадии, где отчетливо проявляются боги, а затем вместо традиционного уже перепроживания сновидения, совершаем под водительством этого бога путешествие по различным пространствам души.

Эта техника требует особой подготовки Ведущего, и мы приводим два примера для ознакомления с возможностями Архетипических путешествий.

Сон Анастасии — архетипическое путешествие

Анастасия: Этот сон приснился мне в 2003 году, когда я начала сознательно практиковать в области оккультизма и мистики. Я искала единомышленников, людей, с которыми мне было бы по пути. Людей было мало, особенно вменяемых людей. А мне хотелось пообщаться с серьезными практикующими. И вот мне приснился сон.

Я в невероятном сновиденческом городе. Учусь в Университете. Там много моих знакомых — одноклассников, однокурсников из разных учебных заведений. То ли в обеденный перерыв, то ли прогуливая какую-то пару, я с двумя друзьями вышла гулять по городу. Город мне не знаком, я вообще плохо ориентируюсь на местности. Я боюсь заблудиться, боюсь оторваться от своих спутников. Мы садимся пить пиво на лавочке в каком-то дворе. Мы сидим и смотрим на жилой дом перед нами. Это пятиэтажная сталинка.

На балконе последнего этажа левого крыла дома появился человек. Он держит в руках чайничек и выплескивает на улицу какую-то жидкость. Жидкость падает на асфальт. Человек спускается — перемещается в пространстве — к пятну на асфальте и смотрит, что получилось. Глубокомысленно хмурится, делает для себя какие-то выводы и по пожарной лестнице возвращается на свой балкон и скрывается в квартире. В этот момент мои друзья оставляют меня, им нужно вернуться в Университет. А я хочу быть здесь, мне уже не интересно с ними. Мне нужно увидеть этого человека, поговорить с ним. И я лезу по пожарной лестнице в его квартиру. Удивляюсь своей решительности. Раздумываю, что же скажу ему, когда доберусь наверх. Возможно, ничего говорить не придется — такой человек должен сам все понять, по самому факту моего присутствия. Я забираюсь на балкон, прохожу дальше. За стеклянными дверями видна как бы гостиная, зал. И холодею от ужаса — пола в комнате нет. Есть только небольшой бордюр по краю, по нему можно пройти дальше, в комнату, где находится хозяин дома. Внизу видна бездна — белая, сияющая, переливающаяся. Она притягивает, но страшно было бы в нее упасть. Я обхожу бездну по этому бордюрчику. Думаю, что если у человека в квартире происходят такие явления, то я попала по адресу.

Вот, я зашла в комнату и смотрю на привлекшего меня человека. Это мужчина, лет 40–50, он смотрит на меня и понимает, зачем я пришла. Я открываюсь ему, он видит меня насквозь. Я подхожу к нему, он обнимает меня и усаживает к себе на колени. «Я делаю сильнейшие амулеты, — говорит мне хозяин квартиры, — но моя работа тебе не по карману. И все же, я подарю тебе один, и он приведет тебя ко мне». И он одевает мне на шею амулет — такую круглую печать, я не помню, что на ней изображено. Я говорю ему: «Я всегда знала, что буду вашей».

Ведущий: Начнем с ассоциаций.

А: Университет — мое стремление попасть в группу практикующих. Однокурсники, с которыми я гуляла по городу — мои знакомые из реальной жизни, мы всегда вместе прогуливали пары и под пиво говорили об эзотерике. Незнакомый город — символ свободы. Нет родителей, друзей — ничего, что бы тебя удерживало в привычных рамках. Ты один и ты такой, как есть — никто не обуславливает тебя своими представлениями и ожиданиями. Ты сам по себе и ты есть ты. Мне очень нравится быть в этом городе, хоть я и не знаю его. Как себя я не знала тогда. И боялась заблудиться. Потерять контроль над своими передвижениями. Не вернуться в исходную точку. Это совсем не важно сейчас — возвращаться в Университет. Каждый дворик в этом Городе скрывает не меньше невероятного. Итак, мы сидим, пьем пиво в дворике — никаких ассоциаций, просто какая-то сновидческая декорация.

В: Какое там состояние?

А: Страх. Тревожность. Я тревожусь о том, что мы прогуливаем занятия. Я должна вернуться в Университет, но мне неприятно об этом думать, там ждет снежный ком нерешенных вопросов, несданных зачетов. Я желаю, чтобы произошло что-то чудесное и выдернуло меня из тоскливой обыденности. Однокурсники предлагают вернуться в Университет, но я медлю, в итоге они ушли без меня, и я потерялась. Собираюсь искать дорогу, расспрашивая прохожих. Растерянность, состояние неопределенности, ожидания. Крах чего-то старого. Однокурсники ушли, я не вернусь в привычный мир, надоевший, но знакомый. Связь с прошлым потеряна, впереди — непонятно что. Я делаю шаг в неизвестность, отказываясь от попытки догнать однокурсников.

Далее идет жилой дом. Мне часто снятся волшебные дома. Я заглядываю в чужие окна, там что-то происходит, щемящее сердце, не такое, как у меня. Интереснее, драматичнее, насыщеннее. Смотря в чужие окна, я пытаюсь сделать свою жизнь ярче. Ищу, что бы я могла изменить в своей жизни, чтобы она мне больше нравилась, чтобы не напоминала упражнения белки в колесе, застоявшееся болото. Бесчувственное. Вот! Когда я смотрела в окна, в них я видела чувства. Люди за этими окнами имели смелость жить на полную катушку, переживая весь спектр сильнейших чувств. И вот я смотрю на дом и ищу за окнами эти состояния.

Дальше на балконе появляется человек. Выплескивает содержимое чайника на улицу. Выглядит совершенно обыденно — подумаешь, заварку выплеснул. По нему видно, что ему наплевать на соседей, которые живут внизу. Сначала я осуждаю его асоциальный поступок. Когда он перемещается к пятну на асфальте, то оставляет там какой-то предмет. Оглядывается на меня. Я принимаю это, как приглашение. Это какая-то неожиданность. Обман зрения. Когда за обыденным открывается нечто необычное. Необычное видит, что я его заметила и замечает меня. Оставляет след, зацепку, по которому я могу его найти — а могу и не найти. Я стою и делаю выбор — отважиться и проникнуть в одно из новых окон, новое состояние себя и своей жизни, войти в некую ситуацию, неопределенную и неловкую, где не понятно, что я скажу этому человеку, и что со мной произойдет, но как раньше уже не будет. Или искать способ вернуться в Университет. Но возвращаться невыносимо, и я решаю идти вперед. Мне страшно, трясет изнутри. Я решилась, я подхожу к лестнице.

В: Какое чувство вызывает лестница?

А: В детстве я часто лазила на крышу по таким лестницам. Приключение. Опасное и радостное. Я поднимаюсь по лестнице, нельзя смотреть вниз, на то, что ты оставляешь, иначе станет страшно и закружится голова, упадешь. Я поднимаюсь по лестнице, с каждой перекладиной напряжение растет, я знаю, что чем выше я поднимаюсь, тем серьезнее опасность от падения. Но я просто беру и делаю что надо. И я на этом балконе.

Балкон — преддверие нового, остаток привычного мира. Открываю стеклянные двери и там — Бездна. Белая, сияющая, бездонная. Приятная, но пугающая. Мне не в нее, мне вокруг.

В: С чем у тебя ассоциируется такое положение?

А: Страх преждевременности. Бездна — это чистота, глубина, святость. Прыгнешь туда — и тебя не станет. В этот свет нельзя нырять, еще не время, я еще не выполнила то, за чем пришла. Лучше обойти по краю. Я ищу путь и вижу этот край — очень тонкий, очень опасный. Набираюсь решимости и иду. Чувствую себя хорошо. Я нашла решение, это решение мое, то, что я хотела. Это опасно и тяжело, но я могу это сделать.

Иду и думаю, что я скажу хозяину квартиры. Все слова глупы. Чувствую неловкость. Но мое стремление прорваться во что-то новое сильнее дискомфорта. Я добираюсь до следующей комнаты, находящейся за залом с Бездной. Она похожа на храм. Место, в котором можно быть при свете Бездны. Оставаться в человеческой форме и видеть чистое, вечное, глубинное. Мне нравится в этом Храме, но я не смогу в нем сейчас остаться.

Хозяин Храма — маг или жрец. Я открываюсь ему, хочу показать свой импульс, свое стремление к Тайне. И понимаю, что получить что-то от этого Жреца можно только за большую цену. А мне платить нечем. И дальше как борьба двух воль получается — моего стремления получить от него нечто, и его стремления взять с меня некую плату.

В: Какие чувства вызывает этот сюжет?

А: Азарт, охота. Неуверенность в том, что я получу желаемое. Но я знаю: я пришла и должна это получить. Мне это очень нужно, очень хочется, отчаянно необходимо. Иначе никак, я не могу вернуться к прежнему. И от Жреца идет сочувствие. Он дает мне амулет и говорит, что с его помощью я смогу вернуться в этот Храм, к этому Свету — тогда, когда мне будет нужно. Однако, он не будет принимать участие в моей жизни.

В: Это как шанс.

А: Да. Возможности Пути и защита на Пути — этот амулет. Он обнимает меня, от него идет тепло. Я сажусь к нему на колени. От него что-то переходит мне. Я понимаю, что отныне у нас есть связь. Включается осознание, что я во сне, но то, что произошло, останется со мной в жизни наяву.

В: Хорошо. Давай перепроживать.

А: Я с двумя однокурсниками иду гулять по Городу. Сзади остался какой-то напряг. Мы решили забить на него и пойти гулять. Мы знаем, что оставленное за спиной рано или поздно догонит нас. Мы идем и говорим о том, как нас все достало. Мы решаем выпить пиво, чтобы набраться пофигизма и справиться с напрягом. Мы сели во дворике на лавочку. Я смотрю в окна дома напротив. Мне кажется, что люди в нем счастливее, их жизнь ярче и лучше, чем моя. У меня появляется острая тоска, нежелание возвращаться к прежнему. Я спрашиваю ребят: «Может, не пойдем больше туда?» «Как это не пойдем? Ты как хочешь, но нам нужно вернуться, у нас больше ничего нет в жизни. Мы перетерпим, переживем. Так все живут, и мы ничем не лучше. Оставайся, если желаешь, но смотри — ориентируешься плохо, заблудишься еще. Не сможешь вернуться». Я решаю остаться, они уходят.

В: Спроси, пожалуйста, у Дома, кто он такой, что означает в твоей жизни.

А: Я — Дом из сновидения Анастасии. Я — набор возможностей и состояний. Окна в ее сознании. Открываю возможности согласно намерению.

В: Спасибо. А есть у тебя какое-то послание для Насти?

А: Не стоит так тосковать, заглядывая в чужие окна во сне. Все это — доступные ей состояния, в которые она может попадать по своему намерению. Зачем стремиться к тому, что и так у нее есть? Пусть помнит о том, чем обладает. Все, что она видит в окнах — возможности ее жизни, ее собственной жизни.

В: Стань, пожалуйста, снова собой.

А: Я смотрю на этот дом. У меня к нему теплое чувство. Он немного изменился. Он похож на живое существо. Это белая стена, из которой открываются проходы в разные миры, разные состояния. Это мои возможности.

Дальше на балконе появляется тот человек. Он не похож на мой сон, выглядит чужеродным.

В: Стань им, назовись.

А: Я — нарушитель спокойствия и привычного порядка из сновидения Насти. Я привлек ее внимание.

В: Расскажи, пожалуйста, чего ты хочешь?

А: Анастасия заметила меня за моей обыденной деятельностью. Я ощутил ее импульс и решил дать ей возможность прийти к чему-то новому. Дать шанс. Я думал, что она испугается. Я не был уверен, что она последует за мной.

В: Кто ты такой?

А: Танатос. Не убивающий, а трансформирующий. Я приношу изменения.

В: У тебя есть послание для Анастасии?

А: Хорошо, что она решилась. Одобряю. Пусть серьезнее относится к силам, которые призывает в свою жизнь.

В: Спасибо. Переходи в себя сновидящую.

А: Я Настя. Я вижу человека, выливающего жидкость из окна. Проникаюсь уважением к этому асоциальному действию — он может делать то, что желает, то, что ему нужно. Он замечает мой взгляд. Перемещается на землю и обратно. За моей спиной образуется пропасть. Танатос отрезал то, что было позади. Я согласилась на это. У меня нет пути назад. В сновидении осталась только площадка перед домом, все остальное — черная зияющая пустота. Теперь я могу идти только вперед. Я поднимаюсь по лестнице. Балкон, зал с Бездной. Там происходят интересные явления. Языки белого пламени вырываются из глубин и поднимаются к потолку. Я любуюсь этим пламенем. Оно прекрасно, священно. Я не могу приближаться к нему. Я иду дальше по краю бордюра. Там появились небольшие перила.

В: У меня есть предположение, что этот свет — проявления божества.

А: Приходит ответ, что это свет Знания. Знания всего. Знания как оно есть. Чистота и расширенность сознания. Те, кто его ищет, могут лишь скользить по краю его бездны, и ждать, пока их осенит частичка этого пламени. А упасть в него — это прекратить быть человеком, потому что уже незачем будет. Даже боги не погружаются полностью в это пламя, никакая форма не выдержит этой ясности.

В: Предложи этому свету тебя коснуться.

А: Язычок белого пламени касается моей головы. Свет говорит, что он осеняет всех, кто идет по его краю, в той мере, какую человек выдержит. Хранителем этого света является Гермес.

В: Идем дальше. Как себя чувствуешь?

А: Я захожу в комнату, Храм при Свете. Вижу Жреца. Это не тот, кто меня пригласил, вылив жидкость с балкона. Совершенно другая сила.

В: Какое божество за ним стоит?

А: Гермес. Он говорит, что я попала на его темную сторону. Бог — это целостное состояние, в котором присутствует множество различных частот очень широкого диапазона. К чему человек был больше расположен в определенный момент жизни, с тем он и срезонирует из сферы возможных вибраций данного бога. Я захватила не самые темные вибрации, и все же такой уровень союза отражается на моей жизни тяжелыми событиями.

В: Стань им, пожалуйста.

А: Я — Гермес из сновидения Насти.

В: Исходя из контекста сна, куда ты посоветуешь Насте отправиться далее вместе с тобой?

А: Пусть знает, что ей необходимо пересмотреть договор со мной. Ей доступен другой уровень вибраций.

В: Что ей для этого необходимо?

А: Изменить свой взгляд на меня. Пусть стремится к тому, чтобы видеть во мне хотя бы нейтральное божество, иначе ее человеческая жизнь будет ужасна.

В: Это можно сделать в рамках этого сеанса?

А: Можно попробовать.

(Ведущий опускает поток архетипа Гермеса Трисмегиста на Анастасию).

Гермес Трисмегист: Я хочу показать, как сущность Анастасии утратила первичное представление о силах, и взгляд ее затемнился настолько, что выхватывает из окружающего мира тьму. Я уже показывал ей это в одном сновидении. Когда-то ее сущность пошла на союз с Тьмой — с Тьмой в ее понимании. Союз был осознанный, жертвенный. Не для получения некой силы. Ее не прельщали иллюзии даров, которые дает Тьма. Этот союз был жертвенным, на него она пошла, чтобы помочь подобным ей сохранить свое существование в Свете. Она и несколько других пришли к своему противнику для того, чтобы ценой своих душ сберечь неизмененным оазис цивилизации, к которой они принадлежали. Это была хорошая цена, и противники согласились — обладая этими, не тронуть остальных. С того момента все и пошло. Задачей их противников было низвести существ Света до своего состояния — от этого они получали большую силу. Это были падшие атланты, эпохи упадка Атлантиды. Так что изначальный Свет в Анастасии есть, но он искажен влиянием тех процессов, которые когда-то произошли с ее сущностью.

В: Спасибо, Гермес. А что можно сделать сейчас, чтобы изменить состояние Насти?

ГТ: Ей нужно очистить свою жизнь. Договор изменится автоматически. Ее сущность пережила достаточно страданий для того, чтобы очиститься от той грязи, которую взяла на себя. Мы, боги, готовы помочь в этом. Она не сможет сразу освободиться от всех инфернальных привязок, но за эту жизнь может справиться. Если откажется от амбиций и вспомнит себя. Как только она вернется в то состояние, которое у нее было до союза с силами нижнего мира, все лишние привязки сами отпадут.

В: А можешь дать конкретные рекомендации, как следует действовать?

ГТ: Просто встать. Просто понять, что все это закончено, того ужаса уже нет. Дух должен встать и отказаться от своего падшего положения. Вспомнить себя, какой она была. Договора с темными богами держатся сейчас по инерции. Из-за того, что она не помнит себя, она продолжает выполнять то, что ей не нужно выполнять. Нет уже ни тех, кого нужно спасать таким образом, ни тех, от кого нужно спасать.

В: Большое спасибо, Гермес. Настя, как состояние?

А: Ошеломленное. Есть с чем работать ближайшее время.

Сон — Архетипическое путешествие Игоря

Игорь: Сон этот приснился мне под утро. Предварительный контекст: у меня есть привычка мерить себе давление утром и вечером. Оно почти всегда нормальное, но само измерение стало уже привычкой. Сон же, с которым я хочу поработать — довольно сумбурный и короткий и сюжет его очень прост. Я запомнил только, что на протяжении всего сна я меряю себе давление, и аппарат показывает мне всякий раз какие-то жуткие цифры. То очень высокое верхнее, за двести и низкое нижнее — тридцать, то, наоборот почти одинаковые или одинаковые верхнее и нижнее — девяносто на восемьдесят пять. И все время я измеряю в условиях какой-то суеты. Мне все время что-то или кто-то мешает. А мне хочется, из-за такой неразберихи показаний, спокойно сесть и измерить, а то все чуть ли не на ходу. И вот, под конец сна, появляется мой старший приятель, он все беспокоится обо мне и нам выделяют в каком-то пансионате номер из двух комнат. Не помню — измерил ли я давление или нет, но проснулся я в плохом настроении.

Ведущий: Начнем с того, что означает измерение давления.

И: Это способ оцифровать организм, описать посредством абстрактных цифр его состояние.

В: Были ли в жизни случаи, когда ты чувствовал себя прилично, а измерив давление и увидев, что оно ненормальное, стал сразу чувствовать себя плохо.

И: У меня не было никогда сильно повышенного давления… Но однажды был случай, когда прибор показал сто сорок на восемьдесят (а обычно у меня чуть пониженное давление) и я до измерения неплохо себя чувствовал, а после измерения почувствовал себя хуже…

В: Кто это такой, кто тебя жалеет постоянно и в более-менее нормальной ситуации говорит, что она невыносимая?

И: Это бабушка. Она была врачом и постоянно меня проверяла по разным параметрам. И вообще в роду у меня много иппохондриков.

В: То есть, прибор — это символ тревожной заботы о здоровье?

И: Сама фиксация на каком-то параметре организма похожа на вмешательство в динамический процесс. Это как когда образ начинаешь интерпретировать и при этом убиваешь сам образ. Прибор омертвляет живой процесс.

В: Почему прибор решил во сне напугать тебя странными цифрами? Задай вопрос прибору.

И: Мечта эго — чтобы задница была в тепле, чтобы все было равномерно, равновесно, спокойно и комфортно… Я вспоминаю наш разговор об А, у которого постоянно болит голова и для которого эта боль стала единственно возможным путем к Богу, так как именно боль заставила его впервые в жизни задуматься о вопросах смысла жизни… Если отпустить поток ассоциаций дальше, то мне кажется, что за такими безумными показаниями прибора стоит архетип Джокера, который, тем самым, насмехается над моим образом жизни, который в последнее время стал стабильным и комфортным. Он создает ситуацию озабоченности. И вся ситуация во сне не дает уравновеситься.

В: А с чем тогда к тебе приходит образ старшего друга, который заботится о тебе?

И: С одной стороны это родительская фигура. С другой стороны в жизни этот человек озабочен идеей баланса — некого эталонного состояния, в котором должен пребывать человек. Он занимается йогой и какими-то системами саморегуляции, чтобы все время находиться в неком эталонном состоянии. Образно говоря, он озабочен, чтобы сдуть с себя все пылинки. Это тоже своеобразное омертвение жизни.

В: Он предлагает «вылечиться» от влияния Джокера.

И: Пожалуй.

В: Ты чувствуешь за ним какую-то архетипическую фигуру?

И: Богиня Мара, богиня смерти.

В: С кем ты хочешь отправиться в Архетипическое путешествие — с Джокером или с Марой?

И: Тут я раздвоился. Одна моя часть хочет с Джокером, а другая — с Марой, и у каждой свои веские аргументы. Я сейчас как Буриданов осел… Хотя путешествия с Джокером хочется больше от ума, а вот к Маре тянет более глубинная иррациональная моя часть.

В: Предлагаю совершить путешествие с Марой.

И: Мара говорит, что для того, чтобы путешествовать с ней, я должен перестать контролировать себя и, более того, позволить себе умереть в этом путешествии, хотя бы от того же высокого или низкого давления. Именно умереть не героической смертью, а самой банальной.

В: описывай что происходит.

И: Я вижу себя со стороны в агонии. Я бешено, из последних сил за что-то цепляюсь… Даже не за жизнь, а за что-то еще.

В: Это что-то как выглядит?

И: Это аптечка. Автомобильная аптечка — кожаный футляр с красным крестом. Этот образ символизирует медицину, надежду на спасение путем «всемогущей науки»…

В: Будешь цепляться или позволишь себе умереть?

И: Цепляние, пожалуй, только продлит агонию. Так, я вижу теперь ситуацию изнутри. Я бросаю аптечку об стену, она рассыпается, из нее высыпаются и разбиваются какие-то склянки.

В: Что чувствуешь?

И: Я удивительно спокоен. Я спокойно слушаю усиливающуюся аритмию сердца. Удары сбивчивые и все более редкие. А я просто слушаю с интересом. Вот очень долгая пауза и за ней последний удар сердца. Все — оно остановилось. А я совершенно спокойно лежу и во что-то погружаюсь. Перед глазами проносятся какие-то природные ландшафты… Сейчас — какие-то волнистые бескрайние пески…

В: Спроси у Мары, что они символизируют.

И: Она отвечает, что это — преддверие мира смерти. Природные ландшафты приходят, чтобы я мог проститься со всем этим земным миром. Перед глазами очень яркие леса, моря, горы, реки… Теперь я вижу и чувствую себя светлячком в космическом пространстве, но это пространство состоит не из звезд, а из огромного множества таких же светлячков. Они перемещаются. Я вылетел за это пространство, заполненное светлячками. На край мира. В пустоту. Хм… Оказалось, что эта пустота вовсе не абсолютная тьма и ничто, а просто своеобразная пелена. Как будто я оказался перед стеной из черной бумаги. Эта сфера, в которой плавают светлячки, оклеена со всех сторон чем-то вроде черной бумаги. Я отодрал ее, и мне в глаза блеснул ярчайший свет. Я заглядываю туда и вижу, что там не просто свет, а целый мир, но какой-то странный, даже слов пока не подобрать. Какое-то другое измерение, что ли… А теперь я вижу, что я лежу в детской коляске. Я — младенец, я недавно родился. Это так удивительно! Я пытаюсь выглянуть из коляски и вижу, что нахожусь где-то на природе. Видимо на даче — я вижу небольшой домик, много зелени, дачный столик, за которым сидят несколько мужчин и женщин, и пьют чай — на столе чайник и чашки. Сейчас я вижу себя со стороны. Мне три-четыре месяца. На мне розовая шапочка. Ко мне подходит молодая женщина, которой я очень рад. Она целует меня, играет погремушкой… Теперь кормит меня грудью.

В: Спроси у Мары, что произошло.

И: Мара отвечает, что она сделала свое дело — провела меня через смерть и рождение.

В: А образ младенца что символизирует.

И: Что-то обновленное, зарождающееся во мне.

В: За ним стоит какой-то архетип или еще какой-то образ?

И: Я вижу старика с седой бородой. Это тоже я. Этот старик — как матрешка, внутри его множество «я» разных возрастов от самого старика до младенца. Есть и я такой как сейчас. И все эти «я» — одно. А архетип, который стоит за этим… Время… Кронос…

В: Кронос может как-то прокомментировать происходящее?

И: Он говорит, что я свободен от необходимости контролировать себя. Он дает мне эту свободу, потому что я позволил себе пройти с Марой через смерть. Сон об измерении давления и пугающих цифрах показал мне гротесковость моей иппохондрии, а перепроживание с архетипом Мары позволило снять ограничения. Еще Кронос говорит, что мир ребенка очень неглубок, но перспективен. Мир ребенка это только сенсорное сознание, самое примитивное. Мир старика же, напротив, очень глубок, он охватывает все уровни человеческого сознания, но зато этот мир не перспективен. А между ребенком и стариком — весь спектр возможностей и состояний.

В: Ты сейчас кто?

И: Я сейчас вмещаю все это пространство. Самая великая из человеческих возможностей — это возможность перемещаться по всему спектру нигде не застревая. Кронос, правда, говорит, что у меня еще нет этой возможности, что это первый инсайт, который теперь будет разворачиваться в ходе жизни. Сейчас призошла инициация. Но это тоже очень радует.

В: Я чувствую присутствие Джокера.

И: Да, я тоже. Он — в каждой из этих фигур, которые символизируют ожившую колоду архетипических пространств.

В: Будем завершать путешествие?

И: Да. Спасибо Джокеру, Маре и Кроносу!

 

Отличной системой координат и формой для обобщения осознавания пространства сновидений является Кристалл Сновидений, разработанный Стивеном Капланом-Уильямсом.

В структуре Кристалла — шесть окраинных вершин и один центр, находящийся внутри Кристалла, и, соответственно каждая вершина имеет определённую смысловую сферу, набор состояний, понятий, ассоциаций, у каждого человека своих. Она является отображением сферы жизни и соответственно сознания и проявлений связанных с ним. Соответственно и реализованы, развёрнуты они по разному, одни более, другие менее, и находятся в разном качественном состоянии, с внутренним конфликтом, в задавленном состоянии или наоборот в преобладающем и довлеющем над другими сферами сознания.

 

Внутри, в середине кристалла расположено «я» сновидящее, которое собственно и наблюдает, смотрит в мир через эти смысловые сферы, являющиеся символическими отображениями сил мира и одновременно формы взаимосвязи с ними. То есть здесь мы имеем 6 символических сфер сознания и наборов состояний сознания с ними связанных, круга понятий и смыслов, и «я» сновидящее в центре, откуда всё это видится или сновидится. Всё это является одной из моделей устройства и наполнения сознания. Вершины таковы: Путешествие — Смерть-Трансформация, Герой — Противник и Мужественность — Женственность. Из них основным является ось Герой Противник, которая соответствует основному направлению жизненных сюжетов и для осознания и терапии является важнейшей. Путешествия в каждую их этих сфер по отдельности и по всему кристаллу даёт возможность осознать и систематизировать собственные проявления качество содержания сознания и реализованность что ли своего бытия в каждой из сфер, осознавание себя и расширение самосознания.

Вершины попарно обьединены также смысловыми осями. Основной осью является Герой — Противник, которая отображает один из основных законов нашего мира — противоборство сил, их стремление к соединению в сознании через борьбу.

В сознании каждого человека эти сферы проявлены по разному, с различной степенью раскрытия и свободы действий мыслей, чувств и выбора в каждой из них как во сне так и наяву. Рассмотрев образы сновидения с этой точки зрения, и выяснив, как и насколько проявлены архетипы Противника и героя, Мужественности и Женственности, Путешествий и Смерти — Трансформации можно обнаружить закономерности своего поведения и его скрытые причины и мотивы. В каждой смысловой вершине кристалла запечатлён уникальный набор образов, представлений, ассоциаций и самое главное состояний души и сознания конкретного человека. В этой системе координат явлен очень жизненный подход позволяющий сразу видеть и решать насущные проблемы жизни души.

При образном рассмотрении из центра, то есть «я» сновидящего, проявляется индивидуальная структура кристалла, его форма, чёткость, прозрачность, соотношение сторон и граней, наполненность сфер, и прочие. По ним можно увидеть насколько полно и равномерно развито или развёрнуто сознание испытуемого и в количественном, и в качественном отношениях.

По мере проработки и осознавания себя и своего содержимого форма и пропорции кристалла меняются. Прежде размытое и смятое скомканное клочковатое проясняется разворачивается и наполняется, что означает обретение устойчивого адекватного восприятия наяву той сферы жизни что связана с этой вершиной. Форма становится более красивой и пропорциональной, и если смотреть из центра то расстояние до всех вершин становится более близким к одинаковому.

Интересны работы с формой кристалла. Если находясь в середине попробовать без проработки периферийных сфер осознаванием, просто внутренним усилием попытаться изменить расстояние до вершин и форму кристалла, то практически ничего не получится, чувствуется сильное сопротивление и картинка возвращается к исходной. Если проработать какую либо сферу по методике проживания сновидений или ассоциаций, то картинка меняется сама.

Проработка одной вершины влияет на противоположную. Она тоже становится более развёрнутой и симметричной по отношению к центру.

Диана: Работа с «Кристаллом сновидений»

Ведущий: Давай начнем с вершины, которая называется «Путешествие». Закрой сейчас глаза и в течении одной-двух минут пусть проявляются все чувства, все ассоциации, образы и состояния, которые связаны со словом «путешествие».

Диана: Проговаривать или наблюдать?

В: Наблюдай. (Спустя несколько минут) В результате, ты пришла в вершину «Путешествия». Теперь также войди в остальные вершины Кристалла Сновидения и в центральную точку Кристалла — «Я-сновидящее». (Еще через некоторое время) Теперь выбери любую вершину и начни проживание образов, которые будут возникать.

Д: Начну с «Героя».

В: Перемещайся. Ты там? Что видишь?

Д: Я вижу перед собой некое пространство, оно изменчиво. Оно может быть и городом, и природным ландшафтом. Я чувствую присутствие врага. Я не вижу его, но знаю, что он где-то рядом. Я знаю, что он сильнее меня.

В: Как ты себя чувствуешь?

Д: Я чувствую себя слабой. Обреченной. Я — герой поневоле.

В: Чего тебе хочется сделать? Чего ты больше всего боишься в этом месте?

Д: Я боюсь, что меня убьют раньше, чем я выполню свою миссию. Я должна обыграть врага, но если меня убьют, я не смогу это сделать.

В: Кто тебя убьет?

Д: Какие-то силы. Агенты этого противника.

В: Посмотри как зрительный образ эти «какие-то силы».

Д: Они по-разному предстают. Бывает, что это какая-то тупая сила, например, толпа зомби, которая движется на меня. Их легко обойти, если не стоять на месте. Есть более опасные силы — они такие же, как я. Они обладают виденьем и могут преследовать меня. Они выглядят как люди в машинах, с оружием.

В: Ты их сейчас видишь? Что они делают?

Д: Они меня заметили. Я вижу машину, возле открытой дверцы которой стоит человек, молодой мужчина, похожий на героев боевиков. У него короткая стрижка, солнечные очки. Локтем он опирается на машину, в другой руке у него пистолет, которым он играет. Он смотрит на меня.

В: Что он собирается сделать?

Д: Сейчас — ничего. Он просто дает мне понять, что он есть, и он меня видит. Когда босс отдаст ему приказ, агент выследит меня и найдет. Этот парень очень уверен в себе.

В: Что тебе хочется сделать?

Д: Ничего. Эти фигуры не представляют опасности, у них нет приказания.

В: Давай пойдем дальше по возможному сюжету. Пусть у него это приказание появится.

Д: Теперь мне хочется убежать.

В: Что происходит, что видишь?

Д: Я бегу. Я знаю, что эти люди за мной гонятся. Они могут предугадывать мое направление, но все же у меня больше спонтанности, хитрости. Я позволяю своему телу двигаться туда, куда ему хочется. В подворотню — так в подворотню. Сейчас я в городе. Я бегу по улицам. Я знаю, что уйду от погони. Чувствую спиной преследователей. Затылком ощущаю их взгляды. Я, чувствую, куда направлены их взгляды и знаю, в какую сторону повернуть, чтобы не попасть в их поле зрения.

В: Что там может случиться самое страшное?

Д: Меня могут поймать.

В: Пусть они тебя поймают. Позволь этому произойти и посмотри, что будет происходить.

Д: Все. Двое берут меня за руки. Один нагло смотрит, направив на меня пистолет. Я сдаюсь. Меня садят в машину. Мы куда-то едем. Я знаю, что меня везут к моему врагу. Мы выезжаем за город. Река, мост. Мы переезжаем на другой берег. Я сижу на заднем сидении между двумя агентами. Смотрю из окна. У меня нет страха. Я довольно свободно себя чувствую. Могу закурить. Мои конвойные напряжены, они боятся, что я убегу, и у них будут неприятности. Но я не собираюсь убегать. Подъезжаем к резиденции моего врага. Меня вытаскивают из машины. Везде вооруженная охрана, люди с автоматами. Меня заводят в дом, ведут по лестнице вверх. Кабинет. Мой враг.

В: Как он выглядит? Чего хочет?

Д: Сидит за столом. Такой вот мафиози. Дорогой костюм, на пальце перстень с большим камнем. Курит сигару. Смотрит на меня самодовольно. Я спрашиваю у него: «Что ты хочешь?» «Тебя убить. Чтобы тебя не было».

В: Позволь ему это сделать.

Д: Его люди выводят меня во двор. Внутренний двор особняка. Ставят к стенке. Интересно они выглядят — такие черные чудища. Я стою возле стенки и меня собираются расстрелять. Мой враг подходит к окну — смотреть на мою казнь. Я смотрю на него. Чувствую, что мне жалко с ним расставаться.

В: Почему?

Д: Без него все бессмысленно. Он — та сила, которая гонит меня вперед.

В: Стань им.

Д: А умирать сейчас не будем?

В: Потом посмотрим. Может и умрем.

Д: Я — образ противника из сновидений Дианы.

В: Чего ты хочешь?

Д: Хочу ее подчинить. Убить, но не так, чтобы она перестала существовать. Я хочу ее остановить.

В: У тебя есть для нее какое-то послание?

Д: Я знаю, что когда-то она все равно попадется. Я ее остановлю.

В: А зачем ты ей нужен?

Д: Это у нее лучше спрашивать.

В: Но ты же тоже знаешь.

Д: Она играет со мной.

В: Спасибо. Перемещайся в себя.

Д: Я снова у стенки. На меня смотрят люди, которые должны меня расстрелять.

В: Что-нибудь изменилось в окружающей обстановке?

Д: Охранники снова стали людьми, а враг превратился в клубящееся черное облако.

В: Пусть произойдет казнь.

Д: Противник машет рукой. Автоматная очередь. Я падаю, мое тело падает. Камера скользит вверх. Небо. Теперь вижу себя со стороны. Чувствую легкость. Что-то завершилось. Мне грустно. Мое тело убирают, волокут куда-то. Мне уже не интересно.

В: Хорошо. Теперь скажи, пожалуйста, такого рода образы или сюжеты часто встречаются в твоих снах?

Д: Да. Очень часто.

В: Спасибо. Перемещаемся в следующую вершину.

Д: Давай в «Противника».

В: Мы уже поработали с ним.

Д: Тогда «Путешествие».

В: Переходи. Приглядись, прислушайся и опиши — как ты себя там чувствуешь, что видишь.

Д: Я чувствую себя свободно, неопределенно, настороженно и радостно. Я еду в поезде. Попутчики мне что-то рассказывают, у каждого своя жизнь, своя история. А у меня нет ни «своей жизни», ни «истории». Все, что у меня есть — это я. У меня ничего нет за спиной, я не знаю, что меня ждет впереди. Это очень светлое состояние, самое радостное для меня, наверное.

В: Неопределенно-настороженное состояние увидь, пожалуйста, как зрительный образ.

Д: Преследование, погоня. Драка, вооруженный конфликт. Я выхожу из поезда, а там все тот же человек с пистолетом. Поигрывая оружием, он нагло на меня смотрит и усмехается: «Ну-ну…» Такая вот неопределенная настороженность.

В: И что дальше?

Д: Опять нужно ехать в резиденцию врага.

В: Пусть лучше тебя застрелят на месте, чтобы не разворачивать всех декораций.

Д: Обидно. А как же на машине прокатиться с конвоем? А последние почести? А врагу в глаза посмотреть?

В: Ну сколько можно уже «на бис» выходить.

Д: Короче, выхожу из поезда, меня застрелили, я падаю на платформу, такой облом невероятный. Люди разбегаются, женщины кричат.

В: Что ты чувствуешь при этом? Задача не рассказать, а пережить ту трансформацию, которую скрывает слово «неопределенность».

Д: За образом агента врага я чувствовала облом, нереализованность. Теперь у меня возникает другой образ. Я вижу красивого мужчину. Я хочу его. Подхожу, заглядываю в глаза, невербально спрашиваю и он соглашается. Все. В этом сновидении он — мой, и я радуюсь. Я думаю, что мне повезло, мне будет хорошо в этом сне.

В: Снова какое-то минимальное переживание. Тебе следует не выдумывать образы и не вспоминать, а позволять им появляться самим и переживать то, что происходит.

Д: Я могу продолжить с мужчиной. Эта радость сменяется предвкушением разлуки.

В: Увидь предвкушение разлуки как зрительный образ.

Д: Он ушел и я одна.

В: Ты — одна, что ты чувствуешь, где находишься?

Д: Боль чувствую, обреченность. Привычная боль.

В: Теперь привычная боль — как зрительный образ.

Д: Какая-то заноза в сердце.

В: Какое сердце? Опиши, как оно выглядит.

Д: Как заходящее солнце, красновато-оранжеватое. Бьющееся, сжимающееся.

В: Какая заноза?

Д: Серебристая стальная игла, пронзающая насквозь.

В: Что видишь дальше?

Д: Я вижу поле. Бескрайнее поле, закатное солнце и красивое-красивое темнеющее небо. Я смотрю на все это, а мне в лицо дует ветер, развевает волосы, края одежды. Очень приятный ветер.

В: Как себя чувствуешь сейчас там?

Д: Прекрасно. Целый букет ощущений. Возвышенная радость, обреченность, боль, одиночество, любовь, наполненность.

В: В твоих сновидениях такие образы часто встречаются?

Д: Да, почти в каждом.

В: Хорошо. Перемещайся в следующую вершину.

Д: Давай в «Смерть и Трансформацию». Почему-то я сразу почувствовала себя трупиком. Без предварительных событий. Мне хо-ро-шо! Все закончилось, ничего больше не надо!

В: Что происходит?

Д: Я лежу на полянке, сквозь меня прорастает трава. Дождь капает на меня. Мне классно, я отдыхаю. Ничего не хочется. Если бы ко мне кто-то сейчас подошел и сказал: «Вставай, человек, там еще недостреляли, недолюбили, еще какой-то ерунды недоделали», я бы сказала, что мне все пофиг: «Ребята, делайте без меня, я не хочу». Мне тут так хорошо.

В: Скажи пожалуйста, такие состояния и похожие образы часто бывают в твоих сновидениях?

Д: Несколько раз в год. Сны обычно яркие, но такое переживание редко в сравнении с каким-нибудь экшном.

В: Еще разок. Как ты себя сейчас чувствуешь и что видишь? Изменилось ли что-то в образах, которые ты видишь и в твоем состоянии?

Д: Образы изменились. Я уже сижу в поле, я жива, но мне ничего не надо. Состояние такое же, только без драматизации. Меня не убили, мне просто ничего не надо. Мне хорошо. Я никуда не спешу, пусть мир спешит без меня. И по прежнему я готова убить всякого, кто придет ко мне и начнет заморачивать и нагружать чем-то.

В: Хорошо. Давай дальше. В какую вершину идешь?

Д: «Женственность». Я вижу себя, красиво женственно одетую, хорошо выглядящую. Я иду по улице незнакомого города. Ощущаю себя привлекательной, могущей привлечь внимание. Однако чувствую себя несколько неуверенно.

В: Как выглядит «неуверенно»?

Д: Это закрытая дверь. Кто-то закрывает передо мной дверь. Какой-то город. Дом. Дверь. Я стучалась. Меня не впустили. Вот что такое «неуверенно». Я не смогла убедить человека открыть мне дверь.

В: Какая дверь? Размер, цвет.

Д: Коричневая дверь, к ней идет три ступеньки.

В: С каким чувством ты стучишь?

Д: Стучу в надежде.

В: Какой рукой?

Д: Правой.

В: Сколько раз?

Д: Три раза.

В: Что рядом с дверью находится?

Д: Мостовая, выложенная камнями. На доме окна с решетками. Цветы в горшках. Решетки на окнах белые, ромбиками, диагональные. И вокруг цветы, красивые цветы. Такой буржуазный городок конца 19 — начала 20 века. Я тоже вся такая. Буржуазная. Постучала в дверь. Жду ответа. Сердце часто бьется. Дверь открывается. На пороге стоит человек. Мужчина лет пятидесяти. Пожилой буржуа. Жирный, похожий на борова.

В: Спроси у него, кто он, и что он означает в этом видении и твоей жизни.

Д: Он говорит, что символизирует мое стремление к благополучию. К такому чистому мещанскому домику с цветочками. Точка, в которую можно возвращаться из путешествий.

В: Спроси у него, почему он закрывает дверь перед тобой.

Д: Он мещанин, а видит перед собой какую-то легкомысленную девицу. Он прогоняет меня, чтобы я его не позорила. В этом видении он мой отец. Он открывает дверь и видит — дочка вернулась, шлялась непонятно где. С кем-то в городе жила. Он не хочет меня пускать домой, ему перед соседями неудобно. Я оскорбляю его моральные убеждения. Он давно похоронил меня в своем сердце. Он закрывает дверь. У меня на глаза слезы наворачиваются. Комок обиды в горле. Неимоверный холод в сердце, будто закрылась последняя точка живости. Невозможно. Холод. Космос. Вакуум. Одиночество. Волк в лесу. Матерый зверь бежит по лесу.

В: Стань этим волком. Что ты означаешь?

Д: Союз с миром и вечное движение. Я одиночка и не могу остановиться.

В: Что тебе нужно?

Д: У меня нет цели. Вообще я делаю то, что делает любое живое существо для того, чтобы жить и двигаться дальше. Но сейчас я сыт, и мне не нужно охотиться.

В: У тебя есть для Дианы какое-то послание?

Д: Пусть немного посмотрит моими глазами, ощутит всеми моими чувствами. Для постороннего наблюдателя я просто бегу через лес. Но на самом деле я осторожно ступаю по границам чужих владений. Если я вступаю на территорию того или иного хищника, то есть два выхода. Либо он меня прогонит, либо я его прогоню, и буду удерживать свою территорию. Но мне не нужно сидеть и удерживать территорию, поэтому и есть путь по границам.

В: Перемещайся в себя и рассмотрим вершину «Женственность». Что ты видишь?

Д: Я там — красивая женщина, которая оставила за спиной порог дома моего отца, который закрыл мне дверь в мещанский мир. Я иду дальше.

В: Скажи, такой или подобный образ и состояние часто присутствуют у тебя в сновидениях?

Д: Да. Присутствуют элементы неуверенности, одиночества, незнание как поведет себя тот или иной человек и смогу ли я проявить свою крутость… Такое часто бывает во снах.

В: Что ж, у нас осталась одна вершина — «Мужественность». Переходи туда и рассказывай что видишь и чувствуешь.

Д: Я вытаскиваю из какой-то перестрелки девушку. Все очень быстро происходит. Я все делаю инстинктивно. Вижу, что идет перестрелка, вижу тело девушки и сразу вытаскиваю ее. Я всегда действую инстинктивно. Думать не хочу. Я знаю, что я спасусь, и она спасется. А если она будет хныкать и мешать, я ее кину. Хотя она прикольная девчонка, надеюсь, что все обойдется.

В: Спроси кто она?

Д: Ты думаешь, сейчас есть время разговаривать?

В: Конечно. Если приостановить кадр.

Д: Спросила. Она отвечает, что она — моя душа.

В: Вам хорошо сейчас вместе?

Д: Мы встали за каким-то углом. Я ее обнимаю. Но мне хочется совсем убежать с ней из этого места и знать, что она в безопасности.

В: Что для этого нужно?

Д: Скрыться от преследователей.

В: А кто ее преследует? Опиши.

Д: Такие неуютные товарищи в кожаных куртках, с пистолетами, на машинах. Я пристально не вглядывался. Я быстро ее подхватил и убежал за угол. Повторяю — я не думаю, я быстро делаю… А сейчас я хочу туда, где будет уже не страшно.

В: Хорошо. Но прежде опиши страх, как зрительный образ.

Д: Я — мужчина, меня держат, а мою женщину насилуют. Вот это — страх. Ничего не страшно, только это страшно.

В: Позволь этому произойти. Кто ее насилует?

Д: Мудаки какие-то.

В: Позволь этому полностью случиться. Что ты видишь?

Д: Она плачет и боится смотреть мне в глаза. Я стою. Мне хочется, чтобы ей хотя бы было хорошо. Потому что если ей плохо, то мне от этого еще хуже.

В: Стань ей.

Д: Я — девушка…

В: Что ты символизируешь для Дианы.

Д: Нечто нежное, хрупкое, уязвимое. Сокровище волшебное, душа.

В: Что сейчас происходит с тобой? Что ты чувствуешь?

Д: Какой-то чувак меня насилует, а мой мальчик на меня смотрит ошарашенно… Как ни странно… хм… мне нравится этот чувак, который меня насилует. Поэтому мне еще более стыдно перед моим мальчиком, из-за того, что мне нравится, как меня насилуют. Я отвожу глаза. Я не хочу, чтобы он это видел.

В: Что это может символизировать в жизни Дианы?

Д: Защиту со стороны Анимуса. Часто совершенно даже ненужную. Ненужный какой-то защитный механизм. От тех ситуаций, которые считаются травмирующими, но меня не травмируют. Все это видится глазами Анимуса. А меня никто и не спрашивает — что мне нравится или не нравится.

В: Хорошо. Назовись.

Д: Я Диана.

В: Снова смотри из вершины «Мужественность». Как ты себя сейчас чувствуешь?

Д: Как-то неуютненько. Рушатся некоторые представления и инерция. Я чувствую себя тираном, который не давал девушке получать удовольствие.

В: Это уже вывод. А какое чувство?

Д: Стыдно. С тела спадает какое-то напряжение.

В: Скажи, в сновидениях такое вот состояние бывает ли у тебя? И часто?

Д: Да, бывает. Не так часто, как переживания, что были в вершинах «Женственность» или «Путешествие», но бывает…

В: Хорошо. Сделай глубокий вдох-выдох и переходи в центр кристалла. В «Сновидящее Эго». Ты там?

Д: Да.

В: Посмотри на все вершины оттуда и скажи, как ты их видишь. Одинаково? На одинаковом расстоянии от них ты находишься?

Д: «Противник» ко мне ближе, и он больше раскачан. «Герой» подальше и поменьше. Большой шарик «Путешествия» и маленький шарик «Смерти-Возрождения», хотя они кажутся равнозначными, несмотря на разницу в размерах. И то, что перед большим «Противником» маленький «Герой» — это я воспринимаю, как должное. И этот крест мне нравится. А вот «Мужественность» и «Женственность» какие-то странные. Они друг друга стоят. «Мужественность» ближе ко мне. Она выглядит цельной сферой, немного раздутой, немного чем-то накрученной и даже травматичной. Но это не страшно… А «Женственность» подальше. Она какая-то искаженная. Она не выглядит как сфера. Скорее — как ущербная Луна.

В: Попробуй выстроится точно посередине. Легко ли там удерживаться? Что-то мешает?

Д: Не легко. Правая часть тяжелая, а левая улетает.

В: А верх-низ?

Д: Тут легче находиться посередине.

В: А «Противник» — «Герой»?

Д: Они вообще чуть ли не обниматься лезут.

В: Как ты себя сейчас чувствуешь?

Д: Хорошо. Вот только правое и левое в дисбалансе. Если бы ни это, было бы совсем хорошо. Хотя этот перекос просто привычен.

В: Хорошо. Работа получилась, в основном, диагностическая, но интересная.

Д: Да, действительно интересная.

Георгий: работа с «Кристаллом сновидений»

Ведущий: — Погружайся в себя. Шесть вершин кристалла. Первая — «Путешествие».

Георгий: — «Путешествие» противоположно «Смерти-возрождению».

В: — «Путешествие» — направление, развитие, линейное течение времени.

Г: — Первым появился образ реки лавы. Я это по телевизору видел. Очень яркая красно-оранжевая река лавы, которая течет вниз по склону от вершины вулкана. Эта река сжигает все на своем пути. Картинка — катастрофа, получается у меня в «Путешествии». Гнев стихии подземной, мантия выплескивается наружу, течет, сжигая все на своем пути, леса, дома и впадает в океан. Там эта стихия огня соприкасается с водой, пар, шипение. Вижу как она вытекает из вершины вулкана, иногда выплескивается со взрывом, иногда просто переливается через край, и вниз-вниз-вниз-вниз до океана. И в океане вижу как оно продолжает стекать по склону уже под водой, все еще горячее, раскаленное, постепенно остывая, падая с высот подводного обрыва.

Интересно, почему у меня к вершине «Путешествие» такой образ вышел. Насколько это адекватно?

В: — К этой вершине относятся образы «пути», «дерева», «реки». Так что «огненная река» вполне подходит. Она не оканчивается в твоем видении?

Г: — Да, новая лава постоянно вытекает из жерла и течет до океана. Там какое-то расстояние течет в шельфовой зоне по склону под водой, и падает отдельными большими каплями с океанического обрыва. Капли охлаждаются и тонут в пучине уже черными камнями. Есть начало и итог движения.

В: — Постоянная трансформация!

Г: — Плутон гневается и Нептун принимает. Подземная буря и океан. Эти архетипы кажется связаны с этой вершиной.

В: — Что ты сейчас чувствуешь?

Г: — Что чувствую? У меня идет возбуждение от этих образов. Голова начинает гудеть. Очередной взрыв вулкана! Бах!.. Здесь все-таки центральный образ — образ огненной реки.

В: — Пойдем к противоположной вершине, «Смерть-Возрождение» в твоих снах или еще что-то почерпнем в «Путешествии»?

Г: — Ты знаешь, хочу все-таки сказать, что именно гневливый Плутон, думаю, стал инициатором картинки, потому она меня так поразила по телевизору и сейчас вспомнилась. Почему он гневается, я не очень понимаю.

В: — Возможно у него есть какая-то информация для тебя?

Г: — Возможно есть, но мне почему-то не хочется подходить к извергающемуся вулкану и спрашивать про информацию… В нем можно сгореть.

В: — А как бы ты хотел с ним повзаимодействовать? Или просто осознать его достаточно на сегодняшний день?

Г: — Думаю, надо внимание держать в этом направлении. За этим буйством огненной стихии что-то значимое может быть для меня.

В: — Тебя удовлетворяет этот ответ или надо его конкретизировать?

Г: — Пока достаточно. Пойдем дальше.

В: — Нептуна, не будем трогать?

Г: — Нет. Тут главное — река огненная.

В: — Пойдем в «Смерть-Возрождение»?

Г: — Да, пойдем в «Смерть-Возрождение».

В: — У нас там такие важные понятия как кризис, циклическое-мифологическое, время.

Г: — Вершина «Смерть и Возрождение»!

В: — Символика имеющая отношение к этой вершине — это землетрясение, времена года, похороны.

Г: — Землетрясение?! Это связано с вулканической деятельностью, только чего ж тут циклического?

В: — Они периодически возникают…

Г: — Итак. Как представлено у меня в снах «Смерть-Возрождение»? «Смерть и Возрождение»? Ну были у меня сны про циклические процессы… Что-то меня этот кристалл раздражает.

В: — Я вижу.

Г: — Я не понимаю.

В: — Благодаря работе с кристаллом можно провести обозрение различных аспектов души, с последующей их сборкой. Плюс работа с архетипами, которые стоят за вершинами.

Г: — Угу… К снам это прямого отношения не имеет, но образ дерева, которое растет, зеленеет, потом сбрасывает листву, опять зеленеет. Вот «Смерть и Возрождение». Неспешный, растянутый во времени процесс.

В: — Это дерево из твоего сна или образ, который сейчас пришел?

Г: — Мне в ответ на призыв вершин кристалла сновидений не приходят пока образы из снов и не хочется их за уши притягивать. А эти образы проявились. В первой вершине «Путешествие» — огненная река, а здесь — зеленеющее и облетающее древо. Листочек выходит из почки, висит какое-то время, потом падает. Контраст яркий наблюдается. Если в первом случает — ярость огненной стихии, то здесь — нежный циклический процесс. Там вспышка — символ той энергии, то что задает течение огненной реки, а здесь — неспешность, нежность, плавность. Там — часы, здесь — годы.

В: — Что с деревом происходит?

Г: — Дерево растет, развивается.

В: — Ты видишь, как оно растет?

Г: — Я вижу, и хочется отметить, что в дереве более богатая символика, не только «Смерть-Возрождение», но и к вершине «Путешествие» оно имеет отношение, через тему развитие. О состоянии можно сказать: тихо, спокойно. Дерево получается некое архитипическое, а не конкретное дерево.

В: — А кто-то из Богов стоит за этим деревом?

Г: — Пожалуй, тут какая-то женская фигура, богиня к природе имеющая отношение. Может Деметра? Она вспомнилась. Там яростный Плутон, здесь спокойная Деметра. Я с ней раньше не общался. Получается некий значимый для меня урок. То что связано с длительным временем существования, жизни, со стабильностью, более имеет отношение к циклическим, спокойным процессам. Этому не свойственны взрывные энергии. Ценностью является постепенность, неспешность. Развитие — взрыв, скорость. Вершина «Смерть-Возрождение» вроде как задает фоновые процессы. А на этом фоне уже может быть развитие, взрыв, свойственное для меня сейчас в вершине «Путешествие». Если не будет спокойного фона, среды обитания, то негде будет «бабахать», развиваться.

В: — Как это применимо к твоей жизни?

Г: — Когда я говорил о желаности счастливого обывательского существования, имел в виду как раз то, что проявилось в нижней вершине, т. е. циклические спокойные процессы, которые поддерживают структуру жизни, задают ее воспроизводимость, саму возможность жить, а не выживать. А на этом фоне уже возможны какие-то свершения. Если бы природы не было на планете, если бы год за годом не воспроизводилась среда обитания, то всем творческим, вдохновенным прорывным достижениям человечества не где было бы базироваться. Природные естественные циклы задают базу, точку опоры. Имея эту точку опоры можно уже взрываться, добиваться, восхищаться и всячески безумствовать! А если ты весь такой безумный, творческий и т. д., но не на чем тебе стоять ногами, то один раз взорвешься и все! Ты потеряешь свою возможность развития. Так наверное… Поэтому действительно актуально, что к первой вершине «Путешествие», пришел мужской архетип, яростный, огненный. К второй вершине — женский архетип. Она сохраняет жизнь, бережет, тихо воспроизводит живую природу. А яростное мужское связано с развитием, прогрессом.

В: — Хорошо. Если это все, давай перейдем ко второй паре вершин. «Герой» — «Противник» или «Мужественность» и «Женственность»?

Г: — Мужественности и женственности мы немного уже коснулись. Давай «Герой» — «Противник».

В: — Хорошо, начнем с «Героя».

Г: — Так, вершина — «Герой»… Всадник, копье, Дон Кихот, мельница! Поскакал, атакует мельницу, воткнулся в нее. Бестолковый у меня герой получается.

В: — Кажется чего-то не хватает твоему герою…

Г: — Ума ему не хватает!

В: — Может ему надо пережить свой опыт?

Г: — Да, ему надо пережить свой опыт. Но почему именно Дон Кихот с его наивностью и отсутствием заземленности? Видимо во мне присутствует такой странный героизм. С ветряными мельницами бьется, а смысл? Это конечно романтично и все такое, но зачем прекрасной даме, чтобы кто-то крушил мельницы?!

В: — Но для чего-то в тебе этот герой есть? В нем много интересного.

Г: — Ну… он очень вдохновенен…, а толку?! Как-то пока я к нему очень скептически отношусь. Я понимаю! Мне не нравится такой подход к геройствованию! И кстати, я понял сейчас, что мне геройствование вообще не нравится! Подвиги всякие, и прочее. Не хочу совершать подвиги… Наелся подвигов уже. Спокойно, размеренно жить, посапывать в неге…

В: — Как ты понял, что надо жить, «посапывая в неге»?

Г: — Я устал от бури чувств, охов, ахов. Всех этих стонов, страстей. Хватит уже. Хочется просто жить спокойно. Не понятен мне этот пафос! Вот! Чего так пафосно скакать-то на свои мельницы?

В: — Спроси его.

Г: — Дон Кихот, ну зачем ты все это делаешь? Что тебе дома не сидится? Уж пошел бы на охоту сходил что ли!

…

Г: — Говорит, что он ответственен за сохранение в этом мире незримых ценностей. И что бы понять в полноте его казалось бы бессмысленный труд, надо как-то иначе на это взглянуть. На самом деле в этом есть глубокий смысл, хотя он отдает себе отчет, что выглядит его активность странно. Причем он считает, что действует вполне прагматично с точки зрения выживания самой идеи «человека». Не животного, а именно человека! Именно благодаря его героики возможна важная вещь, он пограничник. Пограничник не в смысле защиты границ, а в смысле обеспечения коммуникации через границу. Он обеспечивает проходимость границ между биологическим в человеке и высшим, божественным, архитепическим. Это его постоянное «С копьем „УРА!“» растрясает жесткие основания биологического существа и настолько это действие выглядит несуразным, сбивает с толку, что становится возможным просачивание божественных энергий. Человек может их воспринять, именно благодаря его Дон Кихота героики.

Да, в этом есть смысл… Хотя за это не заплатят… Это интересно. Сейчас моя первая скептическая реакция сменилась, на чувство некоторого уважения. Хотя я еще не вполне понимаю. Очень может быть, что этот архетип во мне настолько велик, и я жил именно им, что для выживания качнулся в другую сторону, и пытаюсь его теперь отвергать. А на самом деле он все равно во мне существует, и я понимаю, что от него нельзя отказываться. Именно с точки зрения не биологического, но иного выживания. Вот так!

В: — У меня остался вопрос о заземлении, гармоническом уровновешивании этой фигуры в тебе. Но наверно, мы сейчас с этим и поработаем, когда перейдем к второй оппонирующей вершине, к «Противнику».

Г: — Давай посмотрим. «Противник»… Противник… Здесь образ Сатаны стоит, достаточно яркий и однозначный. Его символизирует глумливая улыбка. Ну, да! Чем больше Дон Кихот перетягивает на себя канат, приписывая ценность своей деятельности, тем мощнее тема Сатаны. Красные, черные краски. Причем разный масштаб. Если Дон Кихот явление локальное, то здесь — глобальное пространство, наблюдающее, могучее, неудержимое. Оно пока смотрит и ухмыляется.

В: — Ты чувствуешь, что у тебя есть взаимодействие с Сатаной?

Г: — Да. Они оба во мне присутствует, причем не пятьдесят на пятьдесят. Перевес в пользу Сатаны… Странный образ пришел. Если взять «копье», то «древко» у него — Сатана, а «наконечник» — Дон Кихот. «Наконечник» ярко светится, но разгоняет его энергия Сатаны. В каком-то смысле Сатана прикрывается Дон Кихотом. Дон Кихот обеспечивает влияние высших сил, богов и в пределе Единого… Но Единый далеко, а Сатана-то он здесь в миру. Может поэтому пропорции кажутся разными… Когда я был в Дон Кихоте, в вершине «Герой» там тоже было мощное состояние. Хотя это локальное явление, а Сатана заполняет все пространство.

В: — Ты можешь сказать сейчас о своем отношении к Сатане?

Г: — У меня есть осознание, что пространство этого мира дано ему на откуп и это попущено. Человек, живущий здесь в его пространстве пребывает. Он каждого искушает отвернуться от божественного в себе, а человек, хотя будучи в миру теряет связь с высшим, именно благодаря подвигу Дон Кихота может найти выход на лестницу Иакова и подымается к Богу. Человек загрузился в мир, пропитался энергиями Сатаны, а в какой-то момент вспоминает себя как божественное существо, очищается. И эта возможность у него есть благодаря подвигу Дон Кихота. Потом новый этап потери себя и новая очистка, более глубокого уровня. Эта тема приходила ко мне в одном из сновидений, касающихся устройства нашего мира, подробно прорабатывал эту информацию.

В: — Сейчас с Сатаной есть потребность поговорить?

Г: — Давай пока дальше пойдем.

В: — Давай. Остались две вершины: «Мужественность» — «Женственность». Может начнем с «Мужественности», ты уже начал эту тему освещать.

Г: — Хорошо. Итак, вершина кристалла сновидений под названием «Мужественность».

В: — Структура, действие, фокусирование.

Г: — Больше «меч» мне идет. Осознание, устремление… Меч… Мужественность. Вот еще сон вспомнился. Был сон о разных ликах мужественности. Марс там активно участвовал, который гневался на меня за то, что я по его мнению не являясь мужчиной, претендую на то, что б считаться таковым. А для него актуальны стандарты неудержимости, непобедимости, организованного порядка, движения. Символ — «Римский легион». У меня конфликт внутренний, с одной стороны Марс, с другой стороны — пребывание без движения в солнечном, естественном состоянии. Персонаж с таким качеством говорил мне о том, что не надо Марса бояться. Что его силы не меньше. Один вроде как «я-воля», другой состояние «я-есть». Один — направляемый поток, организованное действие, второй — просто пребывание. Причем и тот, и другой очень мужественны, оба они — два разных способа организации силы, и они во мне конфликтуют. Об этом говорил материал того сна. Кроме того, там еще Джокер присутствовал. Он для меня выступил в виде учителя. Он собой во сне показывал, что можно сочетать в себе эти две энергии. Что и является для меня актуальной задачкой, научиться сочетать Марс и Солнце через архетип Джокера, который мне дает эталон пластичности, отношения к себе с юмором. Такой яркий сон у меня был!

Г: — Что еще насчет мужественности?! А вот, отец неожиданно ко мне во сне пришел, в прошлый раз с я этим работал. Вроде как не может упокоиться после смерти. Я поначалу испытал раздражение. Потом спросил: «Что ты хочешь?» Он сказал, что должен передать некоторую родовую тоску мужчин нашего рода, чтобы ему успокоиться. А он уже дряхлый весь. Я понял, это то, от чего я сознательно отказывался. Тогда я согласился это сделать, сказал ему о своей любви, о том, что я теперь принял эту ношу. И я понял, что тяжелые чувства связанные с мужественностью — это не только мое, но и родовое. Я не чувствую себя вполне мужчиной. А недавно моя дорогая сформулировала мне свой запрос, ожидание ко мне: «быть мудрым отцом семейства, любящим и любимым мужем, отцом и озорным ребенком». В этом много аспектов, и это трудно выполнить, особенно в материальной части. Действительно я ощущаю себя так, будто я не вполне мужчина. Как будто мужские роли, связанные с семьей для меня закрыты. А это в свою очередь связано с тем, что я не могу пользоваться энергиями Марса, а значит не могу внедряться в социум, где царит жесткая конкурентная борьба. А мне не хочется биться и побеждать. Я отсиживаюсь в сторонке. Как солнышко свечу во все стороны, это хорошо, но нужно еще конкретное действие. С Марсом подружиться у меня не получалось.

В: — Сейчас есть такая возможность?

Г: — Не знаю скорее сейчас ведется обзор актуальных состояний. По ощущениям нету у меня сейчас ресурса глубже пройти.

В: — А может это очередное бегство?

Г: — Да, нет. Я запланировал отдельную большую работу на эту тему. Сейчас в том числе готовлюсь. Собираю разную информацию благодаря кристаллу сновидений. А перепроживание того сна закончилось тем, что Марс гневно на меня со своими фалангами шел, я только успел отпрыгнуть, стою со стороны смотрю как они мимо маршируют. А солнечный сказал, что если бояться не будешь их, то они тебя примут за того с кем можно вести диалог. Я их в общем и не боюсь, но сил нет в контакт входить с ними.

В: — Не боишься, но сил нет! А где их взять? Они же нужны.

Г: — А я не знаю.

В: — Так Марс знает.

Г: — Да, наверно, но он гневается на меня.

В: — Спроси его.

Г: — Марс, чего гневаешься. Так он сказал, что не считает меня мужчиной, а он только с мужчиной говорит.

В: — Так ты сам себя мужчиной не считаешь. И сам на него гневаешься. У вас война с Марсом!

Г: — Да он вообще занят, у него поход очередной. Он штурмом город берет.

В: — А ты и рад, что он занят! Не до ерунды, мол, ему. Крикни его! Сколько ты будешь ждать то?

Г: — Прям так Марса крикнуть?

В: — Конечно!

Г: — А он повернется и как шарахнет чем-нибудь тяжелым?! Да?!

В: — Ну, конечно, оставайся со своим бессилием.

Г: — …можно я тебя придушу?!

В: — Можно…

Г: — Душу…

…

Г: — Ну, что! Мне хочется матом к нему, но ведь это неправильно так к богу обращаться.

В: — Что ж ты думаешь, он твои маты не знает? Ты извинись, а потом матом. Правда, я сама начинаю волноваться. Может, и меня шарахнет…

Г: — Ха-ха… Ааа! Марс, так-перетак… Да спертые ругательства во мне сидят я боюсь их выпустить, боюсь ответного удара. Хотя это же мои энергии, энергии Марса во мне. Это какая-то моя часть, агрессивная, жесткая, и я ее сам боюсь.

В: — Мужественная она.

Г: — Ну определенный аспект мужественности в ней. И именно его мне не хватает до целого. Некий сегмент мужественности вырезан совсем. Причем очень чисто вырезан, не вырван, а ровненько по линеечке, как хирургическая операция произведена… Кстати, интересное ощущение… Я подошел в жизни к границам этого сегмента. Остальное сделал, а вот здесь… Может действительно нужно какое-то простое действие, чтобы он включился… Как в розетку воткнуть… Но как это сделать я не знаю. Хотя со спертыми матами — это интересно. Я оказывается очень сильно зол на него! На себя получается…

В: — Ты признал эту злость, это очень важно.

Г: — Да, признал. Злость признал, и страх выражать ее, так как это может мне аукнуться.

В: — Но она есть!

Г: — Ох! Давай к женственности перейдем.

В: — Давай. Так ты с Марсом все закончил уже диалог?

Г: — Да, пока все. Давай перейдем к женщине, а потом подумаем.

В: — Давай.

Г: — Так. На предыдущих вершинах у нас там — Плутон-Деметра, Дон Кихот-Сатана, Марс и теперь вершина «Женственность». «Женственность». А чего там у нас про «женственность» есть?

В: — Рост, бытие, принятие. Сосуд, утроба, озеро.

Г: — «Женственность»… «Женственность»… Женственность ощущаю в тебе… Так, что же для меня женственность? — Афродита!

В: — Собственной персоной! Очень ответственно.

Г: — Да. Скептически с улыбочкой на меня смотрит, соблазняющий, интригующий, дразняще-манящий взгляд, но в тоже время не подпускающий до конца.

В: — Наверно, нужно подвиг совершить какой-то?!

Г: — Да, нужно с Марсом договориться…. В ней образ женской телесности, но не просто тело. Внутри все так изощренно… Зовет и мотивирует, искушает и радует, но до конца не дается.

В: — Что хочет она все-таки?

Г: — Ну, что хочет эта женщина? Кто ж ее знает? Я со стороны смотрю на нее. Она манит.

В: — Голова у тебя кажется кружится от нее. Потеряна она (голова). Наконец, твой интеллект перестал бубнить…

Г: — Мой блестящий интеллект никуда не делся! Черт подери! … Но вот она не досягаема.

В: — Но шанс есть вроде бы…

Г: — Ну она близко, хотя я ее вижу на горке. И я Тут, а она Там! В тоже время мне от нее не отвертеться… Я конечно могу отвернуться, сделать вид, что не больно то и хотелось… Но как отвернусь, то вижу Марса, который там город какой-то штурмует… идиот… нет чтобы мне помочь в нужном деле!

В: — Тебе двое могут помочь.

Г: — Кто мне может помочь?

В: — Мне еще Люцифер видится помощником!

Г: — Ух!.. Люцифер-Дон Кихот, Афродита-Марс, Деметра-Плутон… Ну теперь давай по центру встанем. Я — сновидящее Эго. Я центр мироздания Георгия! Я смотрю направо, там штурмующий город Марс, я смотрю налево, вижу Афродиту на горе, танцующую свой танец. Я смотрю вперед и вижу — там Люцифер — могучая энергия! Смотрю назад и вижу Дон Кихота, небольшой такой. Его энергия сдувается. Люцифер преобладает над Дон Кихотом. Смотрю вверх и вижу яростного Плутона, взрывы, грохот. Смотрю вниз и вижу Деметру, нежное цветение. Энергетика этих двух образов соразмерна, и Марса с Афродитой тоже. А вот Люцифер и Дон Кихот, тут преобладание Люцифера.

В: — Все же я чувствую твое нежелание общаться с Люцифером, принимать его послание.

Г: — Ну может быть. Марсу я все-таки признался, что маты на него во мне есть, а здесь труднее, никаких своих эмоций не выразил, не ощутил.

В: — Хотя у него такая сила! Если бы ты смог с ним взаимодействовать на равных, по честному, это многое бы тебе дало.

Г: — Да, может быть. Спасибо.

В: — Спасибо.

 

Не пренебрегайте возможностью работать даже с очень короткими эпизодами. Возможно, что из длинного сна вам запомниться совсем короткий отрывок, который можно описать всего несколькими словами. Но и эти маленькие отрывки, как мы покажем на примере, таят в себе огромные возможности.

Сновидение Саши

Саша: Описание сна. Я стою на берегу океана. Почему-то кажется, что это Австралия. Вокруг песок. Мощный ревущий океан. Волны обрушиваются на берег. Я поворачиваю голову направо и вижу колоссальнейших размеров статую из мрамора, сфинкса или дракона. Величественная статуя, озаренная светом закатного солнца. Размеры этого сфинкса или дракона таковы, что о его пальцы (!) разбиваются огромные океанские волны.

Ведущий: Какое было впечатление от этого сна?

С: Очень необычное. Величественное и нездешнее, как будто что-то неземное. Таинственность, величие, мощь…

В: У меня сразу возник образ. Волны неестественно голубого цвета с изумрудным отливом. Светлое небо в переливающихся закатных цветах и огромный сфинкс, превышающий размерами всякое воображение…

С: Да, точно так. И сфинкс с крыльями… Очень ярко вижу вновь эту величественную завораживающую картину.

В: Слово «нездешнее» вызвало у меня резонанс. Что ты чувствуешь по этому поводу?

С: Какие-то ассоциации с древнейшими цивилизациями — Атлантидой, Лемурией… Дремучая древность. Почти миллион лет назад…

В: Сейчас картинка та же, или что-то изменилось?

С: (С закрытыми глазами, все более погружаясь в измененное состояние сознания) Сейчас это конь, как под Медным Всадником, взвившийся на дыбы. Но размеры столь же огромны, как у сфинкса.

В: Не хочешь его оседлать?

С: Уже делаю это. Я наверху. Это не конь все-таки. Но и не статуя. Это — громадное живое существо. Чешуйчатое. Океан удивительно далеко внизу — как с самолета смотришь. Захватывает дух.

В: Я чувствую неимоверную мощь, которой и предела нет.

С: У меня такое чувство, что мне удалось оседлать Дракона. В даосском смысле. Оседлать бешено несущийся оглушительный, неимоверно могучий гребень волны Настоящего. Дух захватывает одновременно и торжественность, и страх, и ужас, и трепет, и величие! Я переживаю сейчас пик экзистенциального чувства. Ужас и восхищение перед жизнью и смертью, перед величием Вселенной! Как у Кастанеды: «восхищение и ужас от ощущения того, что ты человек»!

В: А не хочешь ли ты слиться своим намерением и всем чувством с этим огромным существом? В какой-то степени оно — это ведь ты…

С: Совершенно верно — это и есть я! Идет как будто путешествие по времени. Проходят сотни лет — я стою на берегу океана. Тысячи лет… Ветер и время вызывают трещины во мне. Осыпаются пески. Я погрузился в океан почти наполовину. Проходят десятки тысяч лет. Сотни тысяч лет… Осыпается мрамор. Рассыпается форма. Я становлюсь духом, объемлющим это пространство. Дух, напитанный мудростью этого дракона. По силе и масштабу я сливаюсь с духом всей Земли. Я сливаюсь с Природой. Я становлюсь Всем. Мрамор, из которого был сделан Дракон, рассыпался в прах. Никакие раскопки уже не найдут и следа его. Пыль и тлен. А я — это ВСЕ. Сходящиеся за сотни тысяч лет и расходящиеся материки… Потопы и землетрясения, вулканическая лава… Солнечный свет, воздух… Меняются свойства атмосферы. Происходят постоянные изменения в больших и малых масштабах. И все это — я. Я — сам динамический процесс бытия, развертывающийся во времени!.. А теперь и время превратилось в вечность.

В: У меня такое чувство, что ты превратился в саму Жизнь.

С: Да… Я постиг… Совершенное удовлетворение…

 

Для того, чтобы работа со сновидениями несла реальный эффект исцеления и внутреннего роста, большую часть работы должен проделывать Сновидец. Если Ведущий обладает богатым опытом и видением, он может иногда предлагать готовые интерпретации, попадающие точно в цель и вызывающие инсайт у Сновидца. Но мы считаем, что интерпретации Ведущего не должны быть частыми и навязчивыми. Тем более отношения Ведущего со Сновидцем ни в коем случае не должны носить авторитарный характер. В противном случае это обернется не раскрытием души Сновидца, а ее подавлением. Авторитарная позиция совершенно неуместна при любом исследовании, тем более при исследовании такой тонкой сферы, как душа человека. Ниже мы приводим пример работы со сновидением при более активной, чем обычно, но, тем не менее, не авторитарной позиции Ведущего. Ведущий предлагает направление, в котором будет развиваться исследование, а далее передает инициативу Сновидцу.

Сон Ивана

Иван: Интересно, что за день до того, как мне приснился этот сон, я обозначил для себя проблемную тему «Взаимоотношения с деньгами, чувственные, эмоциональные, страстные». Эта тема среди прочих других у меня находится в загоне. И вот мне снится сон: Действие происходит в клубе-казино. Я туда захожу вместе со своим другом. Я себя ощущаю этаким «бедным родственником», у меня нет денег, как всегда. Мой друг решил обо мне позаботиться. Он делает одну ставку на «четверку» и выигрывает. Отдает мне выигрыш. Выигрыш получаешь в виде пачки призовых билетов, каждый из них как продолговатая книжечка, похожи на авиа- или железнодорожные билеты. У играющего две возможности. Во-первых, в каждом из этих билетов есть свой номер. Можно опять идти в игру, делая ставку на номер, указанный в билете. Во-вторых, можно закончить игру, обналичив призовые билеты. Я решаю с одним билетом сыграть, остальные обналичить. Достаю наугад один из билетов, открываю и вижу, что там снова указана цифра «4». Т. е. я опять должен делать ставку на четверку. Мне в голову приходит мысль, что это неправильно, здесь какая-то опечатка или сбой в системе, не может быть подряд одно число. Я подхожу к крупье и объясняю ему свое затруднение. Он относится ко мне очень лояльно и говорит: «Если хотите, можете заменить билет». Я меняю билет, открываю его и снова вижу в нем четверку. Начинаю громко возмущаться. Снова меняю билет, и снова в нем четверка. Вокруг собирается народ. Я утверждаю, что система неправильная. Крупье волнуется и говорит: «Давайте еще поменяем». Я еще раз совершаю обмен билета, и на этот раз выпадает некий двухзначный номер, кажется 32, но это не точно. Я удовлетворен этим обстоятельством, крупье благодарит меня за то, что благодаря моей настойчивости спасено реноме заведения. После этого запускается новый розыгрыш и опять выигрывает четверка, красная четверка. Я проиграл, испытываю досаду, но больше не играю, следую своему решению. На этом сон заканчивается.

Ведущий: Возникает сразу общий контекст, ввиду того, что четверка — это символ мандалы, самости, креста, сопряжения креста и мандалы, четверица. Итак, как по твоему мнению, о чем сон сигнализирует?

И: Такой контекст мне тоже в голову приходил. Возможна интерпретация, что жизнь раз за разом подталкивает меня к обретению самости, открытости к ней, но я из каких-то соображений от этого отказываюсь.

В: Недоверие самости и проигрыш?

И: Да, недоверие и проигрыш, как закономерный результат.

В: Интересно понять, почему ты самости не доверяешь? Казалось бы, во сне, очевидно, выпадает четверка, четверка, четверка, а ты так настойчиво от нее отказываешься. Может и в жизни так? Может твоя самость проявляется не так, как тебе хотелось бы? Манифестирует себя в такой форме, которая не удовлетворяет твои представления о том, как должна манифестироваться самость. Ты думаешь, что у тебя жизнь должна складываться как-то по-другому?

И: Это похоже на правду. И тогда сон лишний раз это подчеркивает. Мне забавно, что все это идет в контексте денег. Очень четко связались у меня мой запрос о деньгах, и этот сон.

В: А что такое деньги? Давай разберемся с общей символикой.

И: Выживание, свобода.

В: Это эквивалент энергии, т. е. возможностей?

И: Да. Часть оборота энергии во взаимоотношениях с миром.

В: Кто же твой друг, который все-таки предлагает тебе такую помощь?

И: Да, это тот, который ставит на четверку и выигрывает.

В: Приходят ассоциации с Ангелом Хранителем, который все пытается тебя вывести на путь, а ты его отрицаешь. Он тебе показывает: «Вот четверка! Самость, самость, самость!» В плане возможностей и энергии.

И: По-крайней мере, отношения наши достаточно искренние, во сне я понимаю, что он действительно обо мне заботиться. Возможно, действительно Ангел Хранитель.

В: Архетип Ангела Хранителя, по крайней мере, за ним стоит.

И: Ну да, мне приятно осознавать, что есть такое. И еще меня потрясло, насколько этот сигнал о самости близок и настойчив. Не просто откуда-то издалека доносится, а рядом, вот-вот, где-то здесь.

В: В таком случае, что символизирует казино?

И: Рулетка, казино… На эти слова какой-то взрыв намечается, уши закладывает. Это игра, азарт, кипение страстей — жизнь кипящая, где и случайность, и закономерность, все вместе. И опять же очень приятно в этом прочтении лояльное отношение ко мне хозяев этого казино.

В: Да, а кто такой крупье? Кто за ним стоит?

И: Сейчас мне пришла мысль — это Бог с его отношением к свободе выбора. Не хочешь, как предлагают, пожалуйста. Имеешь право делать глупости. Очень тепло и лояльно он относился к моим настойчивым запросам сменить билет с четверки на что-то другое.

В: А что все-таки подталкивает тебя сменить билет? Чувство, некая интуиция искаженная? Что подталкивало не доверять четверке, менять билет раз за разом?

И: Некая была убежденность, знание, что это опечатка.

В: Причем билет — это тема путешествия, билет в новую жизнь.

И: Ох, волнуюсь. Билеты действительно похожи на те, которые в самолет и на поезд. Но убежденность, что так быть не может.

В: А кто все-таки стоит за этим выбором? Что за фигура? Кто подталкивает к недоверию?

И: Не знаю, может семья?

В: Если мы работаем в юнгианской теме, то это некто невидимый. Тень.

И: Тень? Ну, в широком смысле это так и есть. Я может, и стал расшифровывать эту Тень, имея в виду семью и привычку жить в семейной среде.

В: Может нам с Тенью пообщаться? Сфокусируем, створожим архетип Тени.

И: У меня сейчас сопротивление нарастает. Ну, давай. Это моя личная Тень?

В: Да. Твоя. Итак, Тень. (Фокусирует архетип Тени)

…

И: Церковь, христианский догмат.

В: Это ты от Тени уже? Назовись «Я — Тень».

И: Я — Тень. Это первые слова, которые пришли. Христианство католическое.

В: На какую цифру ты во сне поставил 31 или 32?

И: Плохо помню, но неуверенно записал, кажется, все-таки 31.

В: 31 — тройка и единичка. Троица и софийность. Но по отдельности. Это очень перекликается с христианским католическим догматом.

И: Да.

В: Расскажи о себе что-нибудь, Тень.

И: Для начала, обращает на себя внимание сдавленность головы чуть выше висков… Отчетливо ощущается вертикаль подчинения, внедренные по всей структуре ценности. Идем крестным ходом. Красные кардинальские одежды.

В: А как Иван к этому причастен?

И: Был прихожанином. Давняя история, ближе к средневековью, Европа.

В: Скажи, пожалуйста, Тень, почему ты боишься четверки? Зачем Ивана отторгаешь от этого пути?

И: Элементарно. За паству надо бороться. Сферы влияния, либо мы, либо — они. Он был наш, а сейчас может уйти. И это нормально, что мы защищаем свои границы. Порядок, структура, управление, подчинение. Европейские ценности. Обуздание дьявола, хаоса. Если дать волю нечистому, он все разрушит. Поэтому наш долг — сдерживать эти происки.

В: В обычном состоянии Иван не придерживается этих мыслей, это именно теневые убеждения?

И: Да. В обычном состоянии он далек от католицизма. И вообще церковности. Хотя тяга к иерархическим структурам в нем присутствует. И его работа в школе, и в МЧС — присутствие в жесткой иерархической структуре. Таким образом, эта склонность реализуется.

В: Как еще это проявляется в его жизни?

И: Ну еще приходит тема привычки доминирования в отношениях с близкими. Он считает себя проводником нашей идеи, как бы священником семейной церкви, наставляет на путь истинный домашнюю паству. Кроме того, некая строгость, аскетизм, это для него вполне привычно, посильно. Это позволяет ему выживать, ограничивая себя.

В: А что является противоположностью этой патриархальной позиции? Если есть одна сторона, значит, есть и другая.

И: Ты же знаешь, что церкви противостоит Сатана. У нас это называется так.

В — Есть еще одна противоположность патриархальности — это матриархат. С одной стороны, ценности изобилия и плодородия, с другой стороны, не доминирования, а наоборот страх перед женщиной, перед женским.

И: Это тоже очень еретическое течение. Женщина должна оставаться на своем месте.

В: Женщина — орудие Сатаны?

И: Да. А еретиков мы не зря жгем. … Идет вспышка гнева, а за ним страх скрытый. Гнев — это привычка контроля. Но гнев мы тоже не выпускаем целиком, держим в узде, чтобы не было разрушения. Он нас толкает вперед к жестким формам реализации, мотивирует нашу деятельность. А за гневом, возможно, стоит страх.

В: Страх перед чем?

И: Женщины как орудие Сатаны. Страх перед женским, хаотическим, неподконтрольным, уничтожающим цивилизацию, угрожающим уничтожить все то, что построено, все культурное, все человеческое.

В: Можно ли сказать, что ты, Тень, представляешь в Иване консервативные, отжившие уже ценности, которые собственно и держат его в старой жизни, не давая воспользоваться билетом в новую жизнь?

И: Ты такой умный! Конечно, мы консервативны в том смысле, что мы веками доказывали свою состоятельность и будем продолжать это делать. А насчет него, так мы его спасаем от происков.

В: Ну правильно, спасаете-спасаете, а он проигрывает. Ни энергии, ни сил, ни возможностей. В игре жизни он — неудачник.

И: Зато за порогом смерти будет ему воздаяние и поощрение.

В: Вернись в Ивана … Не находишь ли ты, что это глубинное убеждение о воздаянии в мире ином, и является жестко направляющим твою жизнь по неэффективному пути. «И пусть в жизни буду несостоятельным, зато придерживаюсь консервативных ценностей, что зачтется позже».

И: Может быть. Хотя мне самому эта тема не очень знакома. Это действительно в тени.

В: Спасибо, Тень. (Расфокусирует архетип Тени) Мы вышли на действительно интересное убеждение. Может за ними какой-то архетип стоит, кроме Тени. Кто-то из богов?

И: Ты хочешь сказать помимо католической церкви?

И: С ограничениями у нас Кронос работает? Правда, вряд ли это он. Переживание церкви было очень мощным. Ценность воздаяния после смерти, не являлась основной в этой консервативной структуре. Важный, но фрагмент. А в целом — это полный свод жизни, культуры. Полный свод ответов на трудные вопросы.

В: Тебя самого это убеждение устраивает?

И: Да нет. Я бы уже и сейчас раскрылся, не дожидаясь посмертного воздаяния.

В: У тебя есть для этого помощник, Ангел-Хранитель.

И: Может быть с ним пообщаться?

В: Ты — Ангел Хранитель. (Фокусирует архетип).

И: Сейчас… Тут надо не говорить, а действовать. Расплавлять эти закостенелые, консервативные структуры сознания.

В: А как? Каким образом?

И: Первое, что захотелось делать Ангелу, после завершения операции створаживания архетипа, это уже начать действие, т. е. расплавление. Он по ходу разъясняет, то, что он делает. Расплавляет, получив доступ к телу. Две зоны особого напряжения: затылок и верхняя часть груди. (Интенсивно зевает) Вспоминается недавний сон когда я во сне получил удар по затылку, тоже было действие по вышибанию жестких структур.

В: Интенсивная зевота, свидетельствует о протекающим процессе некоей внутренней переплавки, включается парасимпатика.

И: Наблюдаю, увядание сознания (продолжает зевать). Как будто проявляется обычно скрытая мертвенность, сейчас она становится актуальной. Тело хочет упасть. Хотя не очень ясно, этот процесс обмякания связан с дезактивацией жесткой структуры, или просто не принимаю Ангела-Хранителя. Может и то, и другое… Какое-то раздражение пошло, типа: «Чего мы тут сидим, ерундой занимаемся?!»

В: Инерционные структуры проявляются.

И: Остается напряжение в затылке.

В: Начни перепроживание сна.

И: С казино?

В: Да.

И: (зевает) Кто-то во мне сейчас говорит: «И не лень вам этой ерундой заниматься?!»… А если с точки зрения Ангела Хранителя, то да, можно перепрожить сон. Так. Я, Иван, захожу в казино. Я один, народ занимается своими делами, помещение светлое, крупье во фраке у стола. Стол у окна. Я иду (продолжает зевать), неспешно озираюсь. Похоже, на мне тоже фрак. Женщины в вечерних платьях, мужчины во фраках. Я себя чувствую несколько чужим. Мысли: «Чего я тут делаю? Как я сюда попал?» На меня внимания не обращают особого (зевает). Думаю, может уйти.

В: А что ты тут делаешь?

И: Я себя здесь осознал уже присутствующим. Не помню, как я сюда попал. Я включился в тот момент, когда я уже был здесь и с удивлением наблюдаю за персонажами. Не понятно, откуда у меня фрак взялся. Мысль приходит, что мой «тупизм» очень конкретный, не прошибаемый. Тем не менее, я подхожу к дверям, открываю их и, пожав плечами, начинаю спускаться по лестнице вниз. У входных дверей стоит привратник. Он перегородил дверь руками, меня не выпускает. Причем привратник вроде вежливый, но когда он стоит, раскинув руки, или сложив их на груди, то выглядит угрожающе. У него мощный торс, чувствуется сила.

В: Спроси его, кто он и что он?

И: Скажи мне, привратник, почему ты не пропускаешь меня, кто ты такой? Какого черта ты мне преграждаешь дорогу?

В: Ответ из метафоры, что казино — это жизнь, соответственно моя попытка выйти из казино — это попытка выйти из жизни. А поскольку все кто пришел в эту жизнь, пришли с определенными целями и задачами, то его привратника работа — следить за тем, чтоб не отлынивали. Он воспринимает мою попытку уйти как некое отлынивание. Причем я вижу за дверями яркий-яркий свет, манящий меня. Меня злит, что этот привратник меня не выпускает. Сейчас пришел образ о том, что привратник — это святой Петр, который пред райскими вратами стоит: «Рано тебе еще в рай! За воздаянием уже пришел? Возвращайся обратно!» … Дурацкое состояние у меня. К такой-то матери, и это казино и этого привратника! Короче, все достали! Сел на ступеньки, сижу. Хочется подраться с привратником, но что-то подсказывает мне, что вряд ли справлюсь. Чувствую себя очень глупо. Продолжаю всех вокруг крыть. Чувство одиночества. Причем мне не плохо, но не понимаю, какого хрена от меня хотят, почему я должен подчиняться?! Я не понимаю, от меня требуется смирение или это будет жертва, если я пойду таки играть в эти дурацкие игры в их казино. Я не понимаю, где я предаю себя, когда борюсь с этой волей, или когда следую ей. Внутренний конфликт нарастает. Где этот дурацкий Ангел Хранитель? Куда он делся?

В: Он здесь, можешь поговорить с ним.

И: Ангел Хранитель, почему мною твое послание не читается, не авторитетно оно для меня? И вообще ты здесь? … Идет ответ: «Ты посиди пока на ступенечке, посиди, не торопись. Это не страшно». … Ну спасибо. Хоть не заставляют в казино идти. Возникает задумчивое состояние в этом зависании. Ни туда, ни сюда. Ни в казино не иду наверх, ни на выход не рвусь. А куда собственно я? … А почему я должен слушаться Ангела Хранителя? Кто вообще доказал, что он за меня? Откуда это известно? Нашептывает тут всякое. Кто сказал, что загробное воздаяние — это плохо. Откуда я знаю, что это правда. Если пойду в казино, во все эти страсти — душу потеряю, и что?! … Кстати, только заметил, что в затылке нет напряжения. Больший акцент — в груди. В основном, у меня только вопросы и восклицания возникают. Я понимаю, что я могу долго тут сидеть, на этой ступеньке. Я упрямый. Пока я не пойму, что мне надо туда или туда, я никуда не пойду! Хрен вам всем! … И что? Буду тут заседать до смерти?! Тоже не выход! Блин! Я сижу, а время идет. И кто-то его отсчитывает. И что толку, от того, что я здесь сижу? Буриданов осел! Дайте мне архетип Буриданова осла! А как, кстати, он разрешил свою дилемму? Помер?

В: Да.

И: Привратник ухмыляется. Тоже мне апостол! Черт с красной башкой! … Почему жизнь — это казино?! Меня это возмущает! Какого хрена? Почему казино? Что других символов не нашлось?! (кричит возмущенно)

В: Игра. Азарт. Страсть. Чувства.

И: А что чувства без страсти не бывает?! (Бьет кулаком по ладони) Как дам больно, только кому не понятно. Пойду наверх в казино, может, найду с кем подраться. Пинком открываю дверь в казино. «Ага, не ждали!» Охранники у них хорошие, тут же подбежали, скрутили. Держат. А мне собственно не важно, буду всем кричать, что вы все сволочи, прожигатели жизни, ненавижу вас, за то, что вы пытаетесь меня вписать во всю эту ерунду! Все на меня смотрят. Охранники держат. Отпустите вы. Чего уставились, игроки хреновы. Ну что, играете?! А смысл в чем? Время провести? Азарт почувствовать? А толку? Жизни то все равно в этом нету!

В: Кто в тебе сейчас говорит?

И: Не знаю. Тот, кто ищет? Тот, кто хочет полноценности. Тот, кто столкнулся с ограничениями. Человек, который много по-разному жил и исчерпал круг жизненных возможностей, не нашел ответов.

В: Ну что, есть желание приобрести билет?

И: Это значит, что я начинаю жить по этим правилам! … (глубокий вздох) Какой-то мужик подходит, дает мне билет.

В: Какая там цифра?

И: Четверка естественно.

В: Будешь ставить?

И: Можно и поставить… Красная четверка из сна приходит.

В: Выиграл?

И: Совпадение билета и выпавшей цифры есть, но я не чувствую в этом выигрыша. И что?… (Вздох)… Хотя какое-то удовлетворение в этом есть. Это как разрешение не бороться, не доказывать. Типа я свой тут. Уходит противопоставление меня и окружающих… Заметное расслабление в груди идет. Но остается вопрос: «Ну и чего?!» В этом расслаблении элементы чувства: «А все равно! Будь что будет».

В: А ощущения в теле?

И: В груди продолжается расслабление. Появилась приятная картинка, на природе, речушка, лес кругом. Я смотрю в эту речушку, расслабление продолжается.

В: Вывод какой-то есть? По результатам перепроживания. Или еще результатов нет?

И: Вывод пока через негативное. В том плане, что позитива я все равно не чувствую, но по крайней мере, меньше сил трачу на борьбу, если просто беру и ставлю на четверку. Какое-то в этом есть мягкое успокоение. Я даже не понял, почему я расслабился. Созерцание реки, тоже не сильно счастливое, но в этом есть какая-то тишина.

В: Посиди пару минут в тишине.

И: (Глубокий вздох)… Спасибо Ангел Хранитель. (Ведущий расфокусирует Архетип)

В: Как ты сейчас? Уж очень сопротивлялся, но вроде что-то переплавилось.

И: Да, для меня было интересно нарастание драматизации внутреннего конфликта.

В: Мы Тень затронули, она и пошла куролесить. По крайней мере, вышли на сопротивление.

И: Да, пожалуй…

В: Какой-то итог подведешь?

И: Сейчас поеду загород, сяду у реки. Действительно затронута фундаментальная, для меня жесткая структура, лихим кавалеристским наскоком она не берется, да и вряд ли ее так надо брать.

В: Тем не менее какая-то брешь в этой броне пробита.

И: Усомнены, как мотивы Ангела Хранителя, так и Тени. Баш на баш. После сшибки все разошлись в свои окопы. Надо теперь подумать, как быть.

В: Хорошо. Глубокая работа. Меня тоже вырубало в сонливость, зевоту. Глубоко.

И: Да. Спасибо.

 

И, наконец, когда вы через несколько месяцев активной тренировки начнете улавливать механизмы работы со снами, вам откроется возможность самостоятельно интерпретировать и находить смысл в сновидениях, которые на первый взгляд кажутся бессмысленными и бессвязными. Смысл сна будет открываться при беглом выписывании или проговаривании свободных ассоциаций. Подобную процедуру полезно проводить периодически, уже имея хороший опыт работы со снами. Но даже в этом случае не стоит прекращать более глубокую работу в группе или паре, которая позволяет выходить на архетипический уровень.

Сон Виталия

Снится мне двор моего детства рядом с домом родителей. Небольшая площадка, где в детстве мы играли в футбол. И я бегаю кругами по этой площадке, круг за кругом, круг за кругом. За мной наблюдают два моих товарища по играм детства (которых в реальности я уже очень давно не видел и даже забыл). Потом действие переносится в квартиру, где должна произойти помолвка с какой-то девушкой. Собирается много гостей и какой-то массовик-затейник. Все танцуют до упада. Я замечаю, что где-то в уголке комнаты моя бабушка с кем-то борется. Тогда я бросаю в них лампочку. Лампочка попадает бабушке в темя и взрывается, а бабушка умирает. На этом я просыпаюсь, испытывая ужасное чувство вины, что я убил свою бабушку.

Вечером я вспомнил этот сон и стал с ним разбираться. Методом активного воображения, т. е. я входил в каждый образ сна, проживал его изнутри и осознавал его значение. Во-первых, сон приснился мне после встречи с новой девушкой. Весь вечер до засыпания у меня было настроение праздника, влюбленности и неизвестно на чем основанное предчувствие какой-то новой жизненной перспективы.

В первом фрагменте сна я бегаю по кругу. Когда я пережил себя этим кругом, то понял, что это круги по которым до сих пор складывалась моя судьба. Отчасти это связано с повторяющимся сюжетом в отношениях с женщинами И появившиеся во сне товарищи по детским играм символизируют «память детства». Программа была заложена в детстве, когда я своим неврозом помешал родителям развестись.

Далее в родительской квартире собираются гости на помолвку. Вживаясь в их образы, я понимаю, что это различные боги из разных мифов, которые участвуют в построении моей судьбы, а массовик-затейник — главный заказчик всей судьбы. Они присутствуют при этой помолвке все вместе потому, что должно произойти нечто важное, какое-то изменение судьбы.

Что же такое бабушка. С бабушкой в моей жизни было связано очень много противоречивых чувств. И ненависти, и страха, и любви, и жалости. Она была основным источником семейного конфликта, из-за которого жизнь моих родителей не удалась, хотя они и не развелись — из-за меня. И именно потому, что в детстве я принял решение (подсознательно, конечно) повторить их невезенье в личной жизни и, как это не странно именно этим я «спас» семью от развала. То есть, бабушка во сне — символ внутреннего конфликта, который запускал мою судьбу всякий раз по одному и тому же кругу. А лампочка — источник света и во сне она символизирует свет сознания — направляемый на источник внутреннего конфликта.

А смерть бабушки, в результате попадания в нее источника света — освещения, осознания, — это смерть конфликта. Почему же я тогда переживал перед просыпанием ужасное чувство вины? А потому, что я, осознав и убив внутренний конфликт уже не обязан бегать по кругу и, таким образом я нарушил детское «заколдованное» обещание хранить верность тому образу жизни, который я обещал вести, чтобы сохранить семью родителей (ведь и вырастая, Внутренний Ребенок в нас остается верен тому, что он решил в детстве — отсюда и складываются нелепые и даже трагические сценарии жизни людей, которые зачастую разрушают себя, но не потому что дураки, а потому что противостоять неосознаваемым решениям детства почти невозможно, если не работать с собой). То есть это чувство вины оказывается разрешением всей ситуации, своеобразной расплатой за возможность выхода за пределы сценария.

Получается, что я сейчас стою на пороге возможности изменить свой сюжет отношения с женщинами.

Сон Игоря

Что-то, связанное с артистами Олегом Далем и Савелием Краморовым… Как будто я уже три года как ушел от них, не закончив репетиции, и чувствую вину, но при мысли о возвращении — тревога и нежелание. Знаю, что не вернусь к ним. При этом вижу белый «Запорожец»…

Олег Даль — символ части меня, самовлюбленный, талантливый, капризный и непризнанный эгоист, готовый обособиться от мира даже ценной собственной смерти.

Савелий Краморов (вчера смотрел «Неуловимых мстителей») — неудачник, лузер и при этом еще и шут гороховый, посмешище.

Отход от них — желание иного своего пути, не связанного с этими частями личности.

Вина перед ними — замаскированное чувство обиды на такую долю, которой я жил раньше.

А белый «Запорожец» — путь выхода из ситуации. Возвращение под покровительство Гермеса, путешествия, детской непосредственности, простоты (не «Мерседес») и довольства малым. (С 11 до 20 лет каждое лето мы с родителями по 2 месяца путешествовали на отцовском белом «Запорожце» по всей стране).

 

В этой книге мы наглядно показали эволюцию творческого воображения, изначально присутствующего в каждом человеке и нуждающемся в раскрытии. Обретённые в процессе работы с образами сновидений навыки, могут с успехом быть применены в любой творческой деятельности человека. В любой сфере жизни человека способность видеть и творить образы имеет большое значение. В результате раскрытия творческого потенциала жизнь становится ярче, впечатления объёмней и богаче. Шире кругозор, больше смелость и свобода мышления.

Работа со сновидениями помогает преодолевать кажущиеся незыблемыми и монументальными границы своего мира, расширяет сознание и исцеляет душу, а иногда и тело. Всё просто и всё, что необходимо — мы сами — всегда под рукой. Не нужны приборы и препараты. Душа человеческая устроена так, что может, умеет и имеет потребность осознавать себя сама, нужно только не мешать и чуть-чуть помочь, проявить природные задатки.

Тем, что мы постигаем, мы овладеваем. Мы соединяемся с тем, что мы постигли, противоречие и разногласие исчезает. Постиг, достиг — слова одного корня. То, что мы ещё не постигли, накрывает нас снаружи и влечёт, беспомощных, куда то, куда ему, не постигнутому ведомо. Постичь — значит соединиться, принять, вобрать в себя замысел, образ, соединиться в скорости, в направлении, в пути. Стать больше, ближе к общему, к Целому. То, что я постиг, больше не движет мной слепо, я вижу его целиком, я могу выбирать и играть в игру жизни.

Многое в нашем внутреннем мире виртуально, то есть, фантомы, которых мы боимся, держатся на наших же предположениях, что порой и ближе и привычней чем сама реальность. Боимся мы того, что уже случалось, приносило боль. Мы, во многом, в своём внутреннем мире живём в прошлом, и живём опираясь на прошлые события, опираясь своеобразно — не допуская в осознание. Порой они, тени прошлого, закрывают реальность настолько, что её и совсем не видно. И тогда мы оказываемся беспомощными, беспомощными именно в реальном мире. Чёрные тени, демоны и прочие ужасы, в большинстве случаев, порождены нашим воображением. Там существуют границы, оценки, запреты, не имеющие с реальным живым миром ничего общего. Преодолевая эти привычные и кажущиеся такими страшными границы, мы в какой то мере исцеляемся от самих себя, и, одновременно, становимся ближе к самим себе.

В сновидении всё происходит само собой, там нет многих привычных рамок обыденности, и потому лучше видно и чувствуется то, что нас действительно держит. Как ни парадоксально, но во сне что-то просыпается в нас, — то, что почти всегда спит наяву. И сама сила, атмосфера сновидения целебна, душа во сне отдыхает.

Человеческая мысль проделала значительную эволюцию, и нынешнее осознание смысла и значения снов вновь возвращается к исконной, но уже обогащённое новыми качествами и глубиной понимания. Мы можем и умеем делать то же, что и наши предки, но делаем это иначе, пожалуй, в чём-то более глубоко, смело, где-то более цинично, порастеряв, к сожалению, благоговение предков перед душой, но что осталось, — так это чёткое осознание глубочайшей значимости сновидений для души и желание работать, познавать разгадывать загадки нашего бесконечного внутреннего мира, в котором наше эго — всего лишь одна из фигур на шахматной доске жизни.

Мы благодарим участников группы, которую вели в 2004–2007 году, чьи сны послужили материалами для этой книги. Также выражаем благодарность Алисе Либертас за помощь в наборе текстов с диктофонных записей.

Надеемся, что, воспользовавшись методами, описанными в этой книге, вы станете свободнее и многое постигнете, в чем желаем вам всяческой удачи и дерзновения.