КАРТА I ВОЛШЕБНИК

Я Видел Человека.

Его фигура, облаченная в фиолетовую мантию, возвышалась от земли до небес. Его ноги утопали в листве и цветах, а голова, повязанная лентой посвященного, загадочно исчезала в бесконечности.

Перед ним, на алтаре, который имел форму куба, лежали четыре символа волшебства — скипетр, кубок, меч и пентакль.

Его правая рука указывала на небеса, а левая — на землю. Под мантией у него была надета белая туника, подпоясанная змеей, проглотившей свой хвост.

Его светящееся лицо было безмятежным, и когда наши взгляды встретились, я почувствовал, что он видит самые укромные уголки моей души» Я видел себя, отраженного в нем, как в зеркале, и ещё, казалось, видел себя его глазами.

И я услышал голос:

«Взгляни, это — Великий Волшебник!

Своими руками он объединяет небеса и землю и управляет четырьмя стихиями, создающими мир.

Четыре символа, находящиеся перед ним, — четыре буквы, составляющие имя Бога, знаки четырех стихий: огня, воды, воздуха, земли».

Я задрожал от глубины той тайны, к которой прикоснулся… Слова, которые я слышал, казалось, были произнесены самим Великим Волшебником, как если бы он говорил внутри меня.

Меня охватил глубокий трепет, и в эти мгновения я чувствовал, что передо мной не было ничего кроме синего неба; но внутри меня открылось окно, через которое я мог видеть сверхъестественные явления и слышать загадочные слова.

 

КАРТА XXI МИР

Неожиданное видение возникло передо мной. Круг, похожий на венок, сотканный из радуги и молний, с громадной скоростью вращался между небом и землей, ослепляя меня своим блеском. Среди света и огня я слышал музыку и нежное пенйе, раскаты грома и рев бури, грохот падающих гор и землетрясений.

Круг вращался с ужасающим шумом, касаясь солнца и земли, и в центре я увидел танцующую фигуру красивой молодой женщины. Почти голая, окутанная легким, прозрачным шарфом, она держала в руке волшебную палочку.

Через некоторое время на гранях круга начали появляться четыре апокалипсических зверя: один с лицом льва, другой с лицом человека, третий — орла, четвертый — быка.

Видение исчезло так же внезапно, как появилось. Сверхъестественная тишина упала на меня. «Что это означает?» — спросил я в удивлении.

«Это — образ мира, — сказал голос, — но его может понять только тот; кто уже вошел в Храм. Это — представление о мире в круге Времени, среди четырех основ. Но ты видишь по-другому, потому что глядишь на мир, который находится снаружи от тебя. Учитесь видеть мир в самом себе, и ты поймешь его бесконечную сущность, скрытую в обманчивых формах. Пойми, что мир, который ты знаешь, является всего лишь одним из выражений бесконечного мира, а вещи и явления — только символы более глубоких идей».

 

КАРТА III ЦАРИЦА

Я чувствовал дыхание весны, аромат фиалок и лилий, я слышал нежное пение эльфов. Ручьи бормотали, шелестели верхушки дерева, травы шептали, неисчислимые птицы пели в хорах, |удели пчелы; всюду я чувствовал дыхание радостной, живой Природы.

Солнце сияло нежно и мягко, и маленькое белое облако висело над лесом.

Посреди зеленого луга, где цвели примулы, я увидел Царицу, сидящую на троне, укрытом плющом и сиренью. Зеленый венок украшал ее золотые волосы, а над ее головой сияли двенадцать звезд. Позади нее возвышались два белоснежных крыла, а в руке она держала скипетр. Вокруг, от сладкой улыбки Царицы, распускались цветочные бутоны, и из почек появлялись влажные, зеленые листочки. Все платье Царицы было покрыто ими, как если бы каждый только что открывшийся цветок отражался в платье или отпечатывался на нем и таким образом становился частью ее одежды.

Знак Венеры, богини любви, был высечен на ее мраморном троне.

«Царица жизни, — сказал я, — почему все так ярко и радостно вокруг тебя? Разве ты не знаешь о серой, скучной осени, о холодной, белой зиме? Разве ты не знаешь о смерти и кладбищах с их черными могилами, сырыми и холодными? Как можешь ты улыбнуться так радостно открывшимся цветам, когда все обречено на смерть, даже то, кто еще не родилось?»

Вместо ответа Царица взглянула на меня, по-прежнему улыбаясь, и от её улыбки я внезапно ощутил цветок ясного понимания, распустившийся в моем сердце.

 

КАРТА XX ПРАВОСУДИЕ

Я видел ледяную равнину и на горизонте, цепь снежных гор. Появилось облако и начало расти, пока не закрыло четвертую часть неба. Внезапно два огненных крыла раскинулись в облаке, и я понял, что вижу посланника Царицы.

Он поднял трубу, и раздались яркие, мощные звуки. Равнина задрожала в ответ, а по горам прокатилось громкое эхо. Одна за другой начали открываться могилы, из них выходили мужчины и женщины, старые и молодые, и совсем дети. Они протягивали свои руки к Посыльному Царицы, ловили звуки его трубы.

И этих звуках я чувствовал улыбку Царицы, а в открывающихся могилах я видел распускающиеся цветы, аромат которых, казалось, распространялся от взмахов протянутых рук.

Тогда я понял тайну рождения в смерти.

 

ПЛАТА XVIII ЛУНА

Пустынная равнина протянулась передо мной. Полная луна смотрела вниз, как будто в задумчивой нерешительности. В её неверном свете тени жили своей собственной, особой жизнью. На горизонте виднелись унылые холмы, по верхушкам которых извивалась дорожка. Она соединяла две серые башни, расположенные далеко от меня. Волк и собака сидели на разных концах дорожки и выли на луну. Я вспомнил, что собаки беспокоятся, когда чувствуют воров и призраков. Большой черный краб выползал из ручья на песок. Падала тяжелая, холодная роса.

Ужас охватил меня. Я ощущал присутствие таинственного мира — мира враждебных духов, мертвецов, встающих из могил, стенающих призраков. В бледном лунном свете я чувствовал присутствие привидений; кто-то наблюдал за мной из-за башен, — и я знал, что оглядываться назад опасно.

 

КАРТА VI ВЛЮБЛЕННЫЕ

Я видел цветущий сад в зеленой долине, окруженной нежно-голубыми холмами.

В саду я видел Мужчину и Женщину Нагие и красивые, они любили друг друга, и их Любовь была служением Великому Постижению, молитвой и жертвоприношением; через Любовь они общались с Богом, через нее они получали самые высокие откровения; в Её свете к ним приходили самые глубокие истины; волшебный мир открыл им свои ворота; эльфы и русалки, сильфы и гномы открыто приходили к ним; три королевства природы — минералы, растения и животные — и четыре стихии — огонь, вода, воздух и земля — служили им.

Через Любовь они постигали тайну всемирного равновесия, постигали и то, что сами являются символом и выражением этого равновесия. Два треугольника объединились в них в шестиконечную звезду. Два магнита сплавились в эллипс. Их было двое. Третьим было Неизвестное Будущее. И втроём они составляли Одно.

Я видел, что женщина смотрела на мир и восхищалась его красотой. Я видел, как с дерева, на котором созревал золотой плод, сползла змея. Она зашептала что-то женщине на ухо, и я видел, что женщина слушала, улыбаясь вначале с сомнением, потом с любопытством, смешанным с радостью. Потом я видел, как женщина заговорила с мужчиной. Было заметно, что мужчина любуется женщиной, он радостно и доброжелательно улыбался в ответ на все её слова.

«Эта картина, которую ты видишь, является картиной искушения и падения, — сказал голос. — В чем заключается Падение? Ты понимаешь его природу?»

«Жизнь столь хороша, — сказал я, — и мир столь прекрасен, что эти мужчина и женщина захотели верить в реальность мира и самих себя. Они захотели забыть о служении и взять от мира всё, что он может дать. Они провели черту между собой и миром. Они сказали: „Мы — здесь, мир — там". И мир отделился от них и стал враждебным».

«Да, — сказал Голос, — это верно. Вечная ошибка людей состоит в том, что в любви они видят падение. Но Любовь — не падение, она — парение над бездной. Но чем выше полет, тем более красивой и притягательной видится земля. И та мудрость, которая ползает по земле, советует верить в землю и в настоящее. Это — Искушение. И мужчина, и женщина поддались ему. Они опустились из вечных сфер на землю и подчинились времени и смерти. Равновесие нарушилось. Волшебная страна закрылась для них. Эльфы, русалки, сильфы и гномы стали невидимыми. Лицо Бога перестало появляться перед ними, и всё оказалось перевернутым.

«Это Падение, этот первый „грех человека", повторяется бесконечно, потому что человек продолжает верить в свою обособленность и в Настоящее. И только испытав большое страдание, он может освободить себя от власти времени и вернуться к Вечности — выйти из темноты и вернуться к Свету».

 

КАРТА XVII ЗВЕЗДА

Странное чувство охватило меня. Пламенная дрожь волнами пробегала через все мое тело. Мое сердце ускорило своё биение, мое потрясенное сознание взбунтовалось.

Я чувствовал, что окружен зловещими тайнами. Копья Света проникали через мое существо и освещали много вещей, погруженных прежде в темноту, о существовании которой я никогда даже не подозревал. Исчезли завесы, о которых я прежде не знал. Голоса говорили со мной. И внезапно все мое прежнее знание приобрело новое значение.

Я обнаружил неожиданные связи между вещами, которые до настоящего времени я считал чуждыми друг другу. Объекты, далекие и непохожие друг на друга, оказались близкими и похожими. Вещи и явления мира выстроились у меня перед глазами в новом порядке.

В небе появился огромная звезда, окруженная семью меньшими звездами. Их лучи переплетались, заполняя пространство неизмеримым сиянием и блеском. Потом я понял, что вижу Небеса, о которых Плотин говорит:

«Где… все вещи — прозрачны; и нет ничего темного и сопротивляющегося, и каждый видит все насквозь и целиком. Ибо свет всюду встречается со светом, и все содержит все в себе, и в то же время видит все в другом. Так, чтобы всё — всюду, и всё есть всё. Каждая вещь является

всем. И блеск там бесконечен. Ибо все там является великим, и даже маленькое является великим.

Солнце там также является всеми звездами; и, наоборот, каждая звезда — солнцем и всеми звездами. В каждой вещи преобладают различные черты, но в то же самое время все вещи видимы в каждом. Движение там также чисто; ибо движение не смешивается с движущимся объектом, отличным от него. Постоянство также не претерпевает никаких изменений в своей природе, потому что оно не смешано с непостоянством. И красивое там красиво, потому что оно не существует в красоте. Каждая вещь существует там не как в чужой стране, но местом каждой вещи является то, что который каждая вещь собою представляет… И при этом сама вещь не отличается от места, в котором она существует. Ибо субъектом её является разум, и она сама разум… Поэтому в этой чувствительной области, одна часть не производится другими, но каждая часть является одной частью. И каждая часть всегда происходит от целого и одновременно является и частью и целым. Ибо она появляется действительно как часть; но тот, чей взгляд остер, увидит её как целое.

Где… не бывает усталости видения, где нет такой полноты восприятия, которая может убить интуицию.

Поскольку там нет пустоты, которая, когда заполняется, может вызвать ослабление видимой энергии; и нет одной вещи, но есть другая, так что при случае часть одной вещи не сопоставима с частью другой. 1

Где… жизнь — мудрость; но мудрость, полученная не с помощью рассуждения, потому что вся мудрость целиком существовала всегда, и в ней нет ничего несовершенного, и поэтому она не нуждается в исследовании. Но это относится к первичной мудрости, которая не происходит из другой мудрости».

Я понял, что все сияние здесь — мысль, а изменяющиеся цвета — чувства. И каждый луч, если мы взглянем внутрь него, превращается в образы, символы, голоса и настроения. И я видел, что там нет ничего неодушевленного, всё — душа, всё — жизнь, всё — чувство и воображение.

И ниже сияющих звезд, около синей реки, я видел нагую девушку, молодую и красивую. Она опиралась на одно колено и лила воду из двух судов: золотого и серебряного. Рядом небольшая птица на ветке подняла свои крылья, готовая улететь прочь.

В то мгновение я понял, что созерцаю Душу Природы.

«Это — Воображение Природы» — сказал голос мягко. — Природа мечтает, придумывает, создает миры. Учись объединять свое воображение с Её Воображением, и для тебя никогда не будет ничего невозможного. Освободись от внешнего мира и поищи мир внутри себя. Тогда ты найдешь Свет. Но помни, если ты не освободишься от Земли, ты не найдешь Небеса. Нельзя видеть одновременно и правильно» и неправильно».

 

КАРТА VIII СИЛА

Посреди зеленой равнины, окруженной синими холмами, я увидел женщину со львом. Окруженная гирляндами роз, с символом бесконечности над головой, Женщина спокойно и уверенно закрывала пасть льву, а лев покорно лизал ее руку.

«Это — картина могущества, — сказал голос. — Она имеет различные значения. Прежде всего, она показывает силу любви. Любовь одна может победить гнев. Ненависть питает ненависть. Вспомни, что говорил Заратустра: „Пусть человек будет освобожден от мести; вот для меня мост, который ведет к высокой надежде» и радуга на небесах после долгих гроз".

Затем, этот образ показывает силу единства. Гирлянды роз означают магическую цепь. Единство желаний, единство стремлений создает такую мощь, которая подчиняет любую дикую, неуправляемую, подсознательную силу. Всего два желания, объединившись, способны победить почти целый мир.

«Картина показывает также силу бесконечности, этой таинственной среды. Ибо для сознания, которое ощущает над собой символ бесконечности, нет никаких препятствий, и ничто не может ему противостоять».

 

КАРТА XV ДЬЯВОЛ

Черная, ужасная ночь окутывала землю. Зловещее, красное пламя горело в отдалении. Я направился к фантастической фигуре, которая» по мере того, как я подходил ближе, вырисовывалась всё более четко. Высоко над землей возникло отталкивающее красное лицо Дьявола, с большими, волосатыми ушами, остроконечной бородкой и изогнутыми козлиными рожками. Перевернутая пентаграмма сияла фосфорическим светом между рогами на его лбу. Два больших серых крыла, похожие на крылья летучей мыши, распростерлись позади него. Он поднял одну руку, развернув свою голую, жирную кисть. В его ладони я увидел знак черной магии. В другой руке он держал перевернутый горящий факел, который испускал черный, удушливый дым. Дьявол сидел на большом, черном кубе, охватив его когтями своих звериных, косматых ног. Мужчина и женщина были прикованы к кубу — те самые Мужчина и Женщина, которых я видел в саду, но теперь у них были рожки и хвосты, на кончиках которых горело пламя. И было очевидно, что они недовольны, полны возмущения и отвращения.

«Это — картина, изображающая слабость, — сказал голос, — картина неправды и зла. Это те же самые мужчина и женщина, которых ты видел в саду, но их любовь, престав быть Жертвой, стала иллюзией. Эти мужчина и женщина забыли, что их любовь — звено цепи, которая объединяет их с вечностью, что она — символ равновесия и дороги к Бесконечности.

Они забыли, что любовь — ключ к воротам волшебного мира, факел, который освещает высокую Дорогу. Они забыли, что Любовь реальна й бессмертна и они подчинили её поддельному и временному. Они превратили любовь в инструмент, с помощью которого каждый из них пытался поработить другого. '

Тогда любовь стала раздором, который приковал их железными цепями к черному кубу материи, на котором сидит обман».

И я слышал голос Дьявола. «Я — Дьявол, — сказал он, — по крайней мере, настолько, насколько Дьявол может существовать в этом лучшем из миров. Чтобы увидеть меня, нужно глядеть пристрастно, неправильно и узко. Я замыкаю треугольник, две другие стороны которого — Смерть и Время. Чтобы выйти из этого треугольника, необходимо осознать, что его не существует.

Но объяснять, как это сделать* — не мое дело. Потому что я — Дьявол, который, как говорят люди, является причиной всего зла. Я — Дьявол, которого люди изобрели, чтобы оправдать все зло, которое они делают сами,

Они называют меня Князем Обмана, и действительно я — князь лжи, потому что я — самое отвратительное порождение человеческой лжи».

 

КАРТА IX ОТШЕЛЬНИК

После долгого блуждания по песчаной, безводной пустыне, где жили только змеи, я встретил Отшельника.

Он был закутан в длинный плащ, капюшон закрывал его голову. Он держал длинный посох в одной руке, а в другой — зажженный фонарь, хотя был день, и солнце сияло.

«Фонарь Гермеса Трисмегиста, — сказал голос, — это высокое знание, внутреннее знание, которое, освещает по-новому даже то, что кажется уже хорошо известным. Для Отшельника этот фонарь освещает прошлое, настоящее и будущее и открывает души людей и самые укромные уголки их сердец.

Плащ Аполлония — способность мудрого человека уединиться даже среди шумной толпы, его навык в сокрытии тайн даже тогда, когда он их показывает, его способность молчать и действовать бесшумно.

Посох патриархов — его внутренняя власть, его сила, его уверенность в себе.

Фонарь, плащ и посох — три символа посвящения. Они необходимы, чтобы провести души людей по обочине, мимо манящих иллюзорных огней, прямо к высокой цели. Он, уже получивший эти три символа или пока ещё добивающийся их, стремится обогатить себя всем, что может приобрести, но не для самого себя, а чтобы, подобно Богу, наслаждаться радостью дарения».

Способность дарить — основа жизни посвященного.

Его душа преобразована в „грабителя всех сокровищ", как говорил Заратустра.

Посвящение объединяет человеческий разум с высшим разумом ценю аналогий. Эта цепь — лестница в небеса, которую видел во сне патриарх».

 

КАРТА XII ПОВЕШЕННЫЙ

И затем я увидел человека, который ужасно страдал; он был подвешен за одну ногу, головой вниз, на высоком дереве. И я услышал голос:

«Взгляни! Это — человек, который увидел Истину Страдание ждет земного человека, который нашел путь к вечности и к пониманию Бесконечности.

Он по-прежнему человек, хотя узнал многое из того, что недоступно даже Богам. И несоответствие мелкого и большого в его душе стала его болью и его Голгофой.

В его собственной душе возникла виселица, на которой он висит в страданиях, чувствуя, что действительно перевернут вниз головой.

Он сам выбрал этот путь.

Для этого он шел длинной дорогой от испытания к испытанию, от посвящения к посвящению, через неудачи и потери.

И вот он нашел Истину и познал себя.

Теперь он знает, что это он стоит, доставая головой до небес, перед алтарем с магическими символами, и он же идет по пыльной дороге под палящим солнцем к пропасти, где его ждет крокодил. Это он живет со своей подругой в раю под защитой благого духа, и он же прикован к черному кубу под тенью обмана. Он стоит как победитель на миг в иллюзорной колеснице, в которую впряжены сфинксы, и он же с фонарем при ярком дневном свете ищет Истину в пустыне.

Теперь он нашел Ее».

Из «Полетов и Фантазий» Открытие, сделанное под гапнозом Эдгар Аллан По(1850)

Какие бы нежности ни окружали рациональное объяснение гипноза, в настоящее время почти всеми признаются поразительные факты, связанные с этим явлением. Сомневаются лишь те, для кого сомнения стали верой и профессией — люди из племени бесполезного, с дурной репутацией. В наши дни — чистая потеря времени доказывать, что человек способен простым усилием воли ввести другого человека в патологическое состояние, которое по своим проявлениям очень напоминает смерть, или, по крайней мере, напоминает ее больше, чем любое другое естественное состояние человека из тех, что нам известны. Находясь в таком состоянии, человек лишь с трудом может использовать внешние органы чувств, но через некие неизученные каналы с необычной остротой воспринимает явления, недоступные физическим органам. Более того, его умственные способности как по волшебству вырастают и укрепляются; между ним и гипнотизером устанавливается глубокая общность. И, наконец, восприимчивость человека к таким воздействиям возрастает с их частотой, и в той же пропорции все перечисленные явления становятся все белее широкими и выраженными.

Скажу ещё раз, что всё это, а именно, законы гипноза в их основных чертах, не надо доказывать. И я не буду докучать моим читателям ненужными сегодня доказательствами. Сейчас у меня совершенно другая цель. Я должен, даже находясь в зубастой пасти полного предубеждений мира, подробно и не добавляя собственных толкований рассказать о поразительной беседе с человеком-сомнамбулой.

Долгое время я проводил сеансы гипноза с мистером Вэнкер-ком. Были достигнуты и острая чувствительность к гипнозу, и усиленное гипнотическое восприятие. Мистер Вэнкерк много месяцев боролся с чахоткой, и мои манипуляции облегчали наиболее болезненные проявления его болезни. Очередной раз меня вызвали к нему ночью, в среду, пятнадцатого числа текущего месяца.

Его мучили острые боли в области сердца, он с трудом дышал, имелись все характерные симптомы астмы. Раньше, при подобных приступах, ему помогало наложение горчичников на зоны нервных центров. Но в тот раз все попытки оказались бесполезными.

Когда я вошел, он приветствовал меня с неунывающей улыбкой; несмотря на телесные страдания, его дух был ясен.

«Я позвал вас, — сказал он, — но не столько затем, чтобы вы облегчили страдания моего тела. Мне надо, чтобы вы помогли мне удостовериться в некоторых впечатлениях духовного порядка, которые вызывают у меня страх и удивление. Мне не надо говорить вам, с каким скепсисом относился я до сих пор к вопросу бессмертия души. Но не буду отрицать, что в той самой душе, которую я не признавал, веегда жила смутная вера в собственное существование. Правда, эта вера никак не превращалась в уверенность. Мой разум ничем не мог мне помочь. Все попытки разобраться с помощью логики лишь укрепляли мЬй скепсис. Мне посоветовали внимательно почитать Казена. Я изучал его собственные Труды, а также европейские и американские отголоски его работ. Мне, например, удалось достать «Чарлза Элвуда» мистера Браунсона. Я очень внимательно прочитал эту книгу. В целом, я нашел ее логичной, но, к сожалении», логика отсутствует именно в тех разделах, где неверующий герой книги излагает свои основные аргументы. Когда он подводит итоги, становится ясно, что этому умнику не удалось убедить даже самого себя. В конце он просто забывает, о чем говорил в начале — прямо как правительство Тринкуло. Короче, по моему мнению, если человека надо убеждать в его бессмертник помощью доводов рассудка, то чистые абстракции, которые до сих пор в моде у моралистов Англии, Франции и Германии, бесполезны. Абстракции могут развлекать и упражнять интеллект, но они не могут удержать разум. Здесь, на земле, по крайней мере, философия, я убежден, будет всегда напрасно призывать нас смотреть на качество как на вещь. Воля может согласиться с этим, но душа, разум — никогда.

Повторю, что мое чувство было половинчатым, а рассудком я никогда не верил. Но в последнее время чувство углубилось, и разум, кажется, пошёл на уступки. Мне становится все труднее находить различие между ними. Этот эффект я связываю с гипнотическим влиянием. У меня нет лучшего объяснения, чем гипотеза, согласно которой гипнотическое возбуждение позволяет мне воспринимать цепь определенных умозаключений. Они убеждают меня, когда я нахожусь в гипнотическом состоянии, но, в полном соответствии с феноменом гипноза, не переходят, за исключением результата, в мое нормальное состояние. В сомнамбулическом состоянии обоснование и вывод — причина и результат — присутствуют вместе. В моем естественном состоянии причина исчезает, остается только результат, и, вероятно, только частично.

Эти соображения привели меня к мысли, что можно получить хорошие результаты, если задать мне ряд направленных вопросов, когда я буду находиться под гипнозом. Вы часто наблюдали глубокое самопознание, которое проявляют сомнамбулы — всеобъемлющее знание всех вопросов, относящихся к самому гипнотическому состоянию; зная себя, можно логически вывести рекомендации, касающиеся того, как правильно провести опрос».

Конечно, я согласился провести этот эксперимент. Несколько пассов погрузили мистера Вэнкерка в гипнотический сон. Его дыхание сразу стало легче, казалось, его больше не мучили физические страдания. Последовала беседа. В диалоге «В> обозначает моего пациента, «П.» — меня самого.

П. Вы спите?

В. Да. Но я хотел бы заснуть глубже.

П. (После нескольких дополнительных пассов.) Теперь Вы спите?

В. Да.

П. Как вы думаете, чем закончится Ваша болезнь?

В. (После долгой паузы и говоря как будто с трудом.) Я, должно быть, умру.

П. Вам причиняет страдание мысль о смерти?

В. (Очень быстро.) Нет, нет!

П. Вам нравится такая перспектива?

В. Если бы я бодрствовал, я бы хотел умереть, но теперь это не имеет значения. Гипнотическое сознание так близко к смерти, что я вполне им доволен.

Темная Муза 11-7878

П. Я хотел бы, чтобы Вы разъяснили свои слова, мистер Вэн-керк.

В. Я бы хотел, но это требует усилий, на которые я сейчас не способен. Вы не задаете правильных вопросов.

П. Что я должен спросить?

В. Вы должны начать с начала.

П. Начало! Но где это начало?

В. Вы знаете, что начало — это БОГ. (Это было сказано низким, неустойчивым голосом, со всеми признаками самого глубокого благоговения.)

П. Тогда что такое Бог?

В. (Помедлив несколько минут.) Я не могу сказать.

П. Бог — это дух?

В. Когда я бодрствовал, я знал, что Вы подразумеваете под словом «дух». Но теперь это кажется только словом — таким, как, например, правда, красота — я имею в виду качество.

П. Бог нематериален?

В. Нет иематериальности — это только слово. И оно не имеет значения, если только качества не являются вещами.

П. Тогда Бог материален?

В. Нет. (Этот ответ поразил меня.)

П. Тогда кто он?

В. (После долгой паузы, невнятно.) Я понимаю это. Но это трудно выразить словами. (Ещё одна долгая пауза.) Он не дух, потому что он существует. Он не материя, как вы её понимаете. Но есть градации вещества, о котором человек не знает ничего. Большое приводит в движение малое. Малое заполняет большое. Атмосфера, например, приводит в движение законы электричества, а электричество пронизывает атмосферу. Эти градации вещества становятся всё более разреженными или мелкими, пока мы не приходим к веществу неделимому — без частиц — и здесь изменяется закон побуждения и проникновения. Конечная, или неделимая, материя не только пронизывает все вещи, но воздействует на вещи — и таким образом все вещи заключены внутри себя. Эта материя есть Бог. То, что человек пытается воплотить в слове «мысль», является этим веществом в движении.

П. Метафизики продолжают утверждать, что все действия могут быть сведены к движению и мышлению и что последнее является источником первого.

В, Да. И я сейчас вижу крушение этой идеи. Движение есть действие разума — а не мышления. Неделимая материя, или Бог в неподвижности (приблизившись к постижению так близко, насколько это для нас возможно) есть то, что человек называет разумом. И сила движения (эквивалентная по результату человеческой воле) является в неделимой материи результатом её единства и вездесущности. Я не знаю как, а теперь ясно вижу, что мне и не следует знать. Но неделимая материя, приведенная в движение законом, или качеством, материя, существующая внутри себя, — это мышление.

П. Вы можете дать мне более точное представление о том, что вы называете неделимой материей?

В. Вещества, о которых человек знает, но которые не воспринимаются органами чувств по некой шкале. Возьмем, например, металл, кусок дерева, каплю воды, атмосферу, газ, теплоту, электричество, светоносный эфир. Все эти вещи мы называем веществами, мы охватываем всю материю одним общим определением, но, несмотря на это, не может быть двух идей, более далеких по существу чем те, которые мы связываем с металлом, и те, которые мы связываем со светоносным эфиром. Когда мы доходим до эфира, мы чувствуем почти непреодолимую тягу классифицировать его вместе с духом или с пустотой. Единственный аргумент, который удерживает нас, — это наше представление об его атомном строении. И даже здесь нам приходится искать помощи у нашего представления об атоме, как структуре, обладающей бесконечной малостью, объемом, осязаемостью, весом. Разрушьте идею атомного строения — и мы окажемся не в состоянии расценивать эфир как реально существующий объект, или, по крайней мере, как вещество. Для потребностей лучшего мира нам, возможно, следовало бы называть его духом. Теперь сделайте шаг за пределы светоносного эфира — представьте себе материю настолько более разреженную по сравнению с эфиром, насколько эфир разреженнее металла — и мы сразу придем (несмотря на все школярские догмы) к уникальной массе — неделимому веществу. Ибо, хотя мы можем допустить бесконечно малую величину самих атомов, бесконечно малая величина пространства между ними является нелепостью. Тогда должна быть точка — такая степень разреженности, в которой, если атомов достаточно много, пространство между ними исчезает, а масса полностью сливается. Но если убрать идею атомарной структуры, природа массы неизбежно соскальзывает к тому, что мы представляем себе как дух. Ясно, что это такое же вещество как раньше. Правда в том, что невозможно представить себе дух, поскольку невозможно вообразить себе то, что духом не является. Когда мы льстим себе, думая, что сформировали концепцию духа, мы просто обманываем себя с помощью представления о бесконечно разреженной материи.

П. Кажется, есть непреодолимое возражение против идеи абсолютного слияния — а именно то, что тяжелые тела испытывают очень слабое сопротивление во время движения через космическое пространство. Это сопротивление, как доказано, имеет определенную степень, но оно, тем не менее, настолько слабое, что его можно проглядеть, даже обладая наблюдательностью Ньютона. Мы знаем, что сопротивление тел, как правило, пропорционально их плотности. Абсолютное слияние дает абсолютную плотность. Там, где нет промежутков, не может быть упругости и податливости. Эфир, абсолютно плотный, затормозил бы движение звезды гораздо эффективнее, чем эфир из алмаза или железа.

В. На Ваше возражение ответить так легко, что эта легкость граничит с явной невозможностью дать ответ. Что касается движения звезды, нет разницы, двигается ли звезда через эфир или эфир двигается через звезду. В астрономии нет более распространенного заблуждения, чем идея о связи хорошо известного торможения комет с прохождением через эфир. Ибо каким бы разреженным не считали этот эфир, он остановил бы любое движение звездных тел за гораздо более короткий период, чем считают те астрономы, которые сознательно пренебрегают такими явлениями, которые, как они считают, невозможно постигнуть. Торможение, которое существует на самом деле, приблизительно соответствует тому, которое можно было бы ожидать от трения об эфир во время кратковременного прохождения по орбите. В таком случае, тормозящая сила кратковременна и полностью внутри себя — в противном случае она бы накапливалась бесконечно.

П. Но во всем этом — в этом отождествлении простого вещества с Богом — нет ли некоей непочтительности к Богу? (Мне пришлось повторить вопрос, потому что вначале сомнамбула не понял его смысл.)

В. Вы можете сказать, почему вещество заслуживает меньше почтения, чем разум? Но Вы забыли, что вещество, о котором я говорю, во всех отношениях является настоящим «разумом» или «духом» в том, что касается его великих способностей. И, более того, в то же время это вещество является «материей». Бог, со всей его силой, которую приписывают духу, не что иное, как совершенная форма материи.

П. Вы утверждаете, следовательно, что неделимая материя, в движении, является мыслью?

В. В целом, движение — это глобальная мысль глобального разума. Мысль творит. Все созданные вещи — ничто иное, как мысли Бога.

П. Вы говорите «в целом».

В. Да. Глобальный разум есть Бог. Для новых субъектов материя необходима.

П. Но теперь вы говорите о «разуме» и «материи» как метафизики.

В. Да — чтобы избежать путаницы. Говоря о «разуме», я имею в виду неделимую или первичную материю, говоря о «материи», я подразумеваю всё остальное.

П. Вы говорили, что «для новых субъектов материя необходима».

В. Да. Ибо бестелесный разум — это просто Бог Чтобы создать людей, мыслящих существ, необходимо воплотить частицы этого божественного разума. Так человек становится личностью. Лишенный телесного покрова, он был Богом. Особое движение воплощенной частицы неделимой материи — это мысль человека так же, как движение вселенной — мысль Бога.

П. Вы говорите, что человек, лишенный тела, становится Богом?

В. (После долгой паузы.) Вы могли бы не говорить этого. Это нелепица.

П. (Обращаясь к своим записям.) Но Вы сказали, что «лишенный телесного покрова человек был Богом».

В. И это правильно. Человек, лишенный тела, стал бы Богом — перестал бы быть человеком. Но человек не может быть лишен тела — по крайней мере, никогда не будет, — иначе нам придется вообразить действие Бога, обращенное на себя, бесцельное и тщетное действие. Человек — это создание. Все создания — мысли Бога. Мысль нельзя отменить, такова её природа.

П. Я не понимаю. Вы говорите, что человек никогда не избавится от тела?

В. Я говорю, что он никогда не будет бестелесным.

П. Объясните.

В. Есть два тела — рудиментарное и совершенное, что соответствует двум состояниям: гусеницы и бабочки. Когда мы говорим «смерть», это не что иное, как болезненная метаморфоза. Наше настоящее воплощение — подготовительная, временная, переходная стадия. Наше будущее совершенно, окончательно, бессмертно. Окончательная жизнь есть исполнение замысла.

П. Но о метаморфозе гусеницы мы хорошо знаем.

В. Мы, конечно, но не гусеница. Материя, из которой состоит наше рудиментарное тело, может быть познана с помощью органов тела. Или, говоря более определенно, наши рудиментарные органы приспособлены к материи, которая формирует наше рудиментарное тело, но не способны воспринимать материю, из которой состоит наше окончательное тело. Так окончательное тело не поддается восприятию наших рудиментарных органов чувств, и мы воспринимаем только оболочку, которая спадает, обветшав, с внутренних форм. Но мы не воспринимаем саму внутреннюю форму. Эту внутреннюю форму, также как оболочку, ощущают те, кто уже обрел окончательную жизнь.

П. Вы часто говорите, что состояние гипноза очень близко напоминает смерть. Как это?

В. Когда я говорю, что оно напоминает смерть, я имею в виду, что оно напоминает окончательную жизнь. Ибо, когда я нахожусь в состоянии транса, ощущения моей рудиментарной жизни временно прекращаются и я воспринимаю внешние вещи напрямую, без помощи органов, через среду, которую я буду использовать в окончательной, неорганизованной жизни.

П. Неорганизованной?

В. Да. Органы человека — это приспособления, с помощью которых человек вступает в контакт с особыми классами и формами материи, что ведет к исключению других классов и форм. Органы человека приспособлены к его рудиментарному состоянию, и только к нему. Окончательное состояние, будучи неорганизованным, является бесконечным постижением всех моментов, кроме одного — природы воли Бога, которую можно назвать движением неделимой материи. Вы можете получить некоторое понятие об окончательном теле, представив, что оно состоит только из мозга. На самом деле это не так. Но такое понятие об его природе приведет вас ближе к постижению того, чем оно является на самом деле. Световое тело передает вибрацию светоносному эфиру. Эта вибрация производит сходную вибрацию в ретине, которая, в свою очередь, передает вибрацию в зрительный нерв. Нерв передает сходную вибрацию в головной мозг. Мозг тоже передает вибрацию в неделимую материю, которая пронизывает мозг. Движение неделимой материи — это мысль, и первую волну для её возникновения дает восприятие. Таким способом разум, присущий рудиментарной жизни, общается с внешним миром. И для рудиментарной жизни из-за особенностей её органов внешний мир является ограниченным. Но в окончательной, неорганизованной жизни, внешний мир достигает всего тела, которое, как я говорил, является субстанцией, имеющей сходство с мозгом. Теперь достаточно воздействия бесконечно разреженного эфира или даже только светоносного эфира. И с этим эфиром — в унисон с ним — вибрирует всё тело, приводя в движение неделимую материю, которая пронизывает тело. И поэтому, нет идиосинкратических органов, которым мы должны приписывать неограниченное восприятие окончательной жизни. Человеческие органы — это клетки, которые необходимы, чтобы держать рудиментарных существ за решеткой до тех пор, пока они не оперятся.

П. Вы говорите о рудиментарных «существах». Есть ли другие рудиментарные думающие существа кроме людей?

В. Разнообразные скопления разреженной материи, „такие как туманности, планеты, солнца, а также другие тела, которые не являются ни туманностями, ни солнцами, ни планетами, — все они служат одной цели, снабжая питанием идиосинкразию органов у бесконечного количества рудиментарных существ. Но только для потребностей рудиментарной жизни, которая предшествует окончательной, таких тел не было бы. Каждое из них занято определенным разнообразием органических, рудиментарных, думающих существ. В целом органы различаются в зависимости от свойств занимаемого места. Когда происходит смерть, или метаморфоза, эти существа наслаждаются окрнча-тельной жизнью — бессмертием — и познают все секреты, кроме одного, делают что хотят и проходят везде простым усилием воли: живут везде, кроме звезд, которые для нас кажутся исключительно осязаемыми и для размещения которых создано слепо мыслящее пространство. Они живут в самом ПРОСТРАНСТВЕ, истинно существующая огромность которого поглощает тени-звезды, стирая их как несуществующий объект из восприятия ангелов.

П. Вы говорите, что «только для потребностей рудиментарной жизни» не было бы звезд. Но почему такая потребность?

В. В неорганической жизни, так же как в неорганической материи в целом, нет ничего, что могло бы помешать действию простого единого закона — Божественной Воли. Для создания препятствия были изобретены органическая жизнь и материя, сложная, прочная и управляемая законами.

П. Но вновь вопрос — какая необходимость в создании такого препятствия?

В. Если закон не нарушен, возникает совершенство, правота, отрицательное счастье. Результатом нарушения закона является несовершенство, зло, положительная боль. Многочисленные препятствия, сложность и вещественность законов органической жизни и материи возмещают нарушение закона, до некоторой степени делают это нарушение полезным. Так боль, которая в неорганической жизни невозможна, становится возможной в органической жизни.

П. Но для какой полезной цели сделана возможной боль?

В. Все вещи хороши или плохи только в сравнении. Достаточный анализ показал бы, что удовольствие, во всех случаях, является всего лишь противоположностью боли. Позитивное удовольствие — это только идея. Чтобы быть счастливым в любой отдельно взятый момент, мы должны одновременно страдать. Тот, кто никогда не страдал, никогда не будет счастливым. Но было показано, что в неорганической жизни, боль не может быть такой же необходимостью как в жизни органической. Боль примитивной жизни на Земле — единственная основа для блаженства окончательной жизни на Небесах.

П. Всё же есть одно выражение, которое я не могу постичь — «истинно существующая огромность бесконечности».

В. Это, вероятно, потому, что вы не имеете правильного представления о термине «вещество». Мы должны расценивать его не как качество, а как чувство: это восприятие, у мыслящих существ, приспособления материи к их структуре. На Земле есть много вещей, которые были бы ничем для обитателей Венеры — многие вещи видимые и осязаемые на Венере мы не смогли бы расценить как существующие на самом деле. Но для неорганических существ — для ангелов — вся неделимая материя является веществом. То, что мы называем «пространством», для них — самая истинная реальность. А звезды, между тем, хотя мы считаем их материальными, не ощущаются ангелами, так же как неделимая материя. Хотя мы считаем её бессмертной, она не воспринимается органической жизнью.

Когда сомнамбула невнятно произнес эти слова, манера его поведения, своеобразное выражение его лица обеспокоили меня. Я разбудил его, но сделал это только тогда, когда он с радостной, лучезарной улыбкой откинулся на подушку и скончался. Я отметил, что его тело приобрело твердость камня менее чем через минуту. Его лоб был холодным как лед. Так бывает, когда человека долго сжимала рука Азраила. Действительно ли сомнамбула разговаривал со мной, уже находясь в мире теней?