Странное чувство. Непонятное. Спрашиваю Кита: «Придешь в понедельник?» – и боюсь услышать «да». Он говорит «нет», а я радуюсь. Я не хочу, чтобы он приходил. Жесть! Я радуюсь его болезни, радуюсь, что его нет в школе. Какой же я после этого друг?

Но разве я виноват, что все так получилось? У меня перемены. Я теперь встречаюсь с девчонкой. С новенькой. С Ангелиной Ожеговой.

В это невозможно поверить! Я ВСТРЕЧАЮСЬ С ДЕВЧОНКОЙ!

Каждое утро мы вместе идем в школу. А после уроков я провожаю ее до нашего угла. Чтобы не светиться. Она говорит, что мама ее не поймет. Ну, моя мама тоже не поймет, по-любому. Мамы почему-то всегда считают нас маленькими. Даже сейчас, когда мы выросли, когда нам уже одиннадцать. Интересно, что я говорю «уже одиннадцать», а мама – «всего одиннадцать». Все они такие, что ли, эти мамы?

Мы идем с Ангелиной по парку. Медленно, как с Китом. Идем и разговариваем. Оказывается, с девчонкой тоже можно разговаривать. Просто разговаривать, о чем хочешь. Можно рассказывать о фильмах, о компьютерных играх или о себе. И она слушает. И смеется. И тоже рассказывает.

А позавчера я нес ее рюкзак. Ангелина сказала, что ударилась и, типа, он давит ей на синяк. Я сразу понял, что она нарочно так сказала. А на самом деле у нее ничего не болит. Но рюкзак все равно взял. Это был как бы тест. Она хотела узнать, буду я с ней встречаться или нет. Ведь, если пацан и девчонка идут рядом, это еще ничего не значит. А если он несет ее рюкзак, значит, они встречаются.

Все девки в классе прямо взбесились из-за этого. Подкалывают, ржут, называют нас сладкой парочкой. А мне по барабану. Я знаю, они это от зависти. Их-то никто не провожает. И рюкзак не носит.

А Кит все еще не знает. Я хочу ему сказать, только как-то страшновато. Вдруг подумает, что я больше не буду с ним дружить, раз у меня есть девчонка? Да нет, ерунда. Он так не подумает. Это же Кит. Он все поймет.

Но все равно хорошо, что у меня еще целая неделя!