Три дня спустя холодный ветер, с моря выдул из лесов тепло. Над болотами клубился туман. Его обрывки стали частыми гостями в низинах. Тучи москитов исчезли. Входила в права осенняя погода. В тумане, поднимавшемся над землей до щиколоток, на кладбище в Подрове перед отрытой могилой стояли несколько солдат. Они отыскали своих убитых и доставили на кладбище.

Полевой священник, несколько дней назад еще служивший в настоящей церкви, с рвением исполнял свою должность. Он прибыл на фронт со свежим пополнением. В неразберихе, которую он застал, он посвятил себя и тем обязанностям, которые через неделю поручит мирянину. Одной из таких обязанностей было это погребение. Он возложил столу на плечи, взял в руку маленький нагрудный крест и открыл полевую Библию.

«Господь с вами», — начал он. Его внимание было обращено отчасти на солдат, отчасти на слова Священного Писания. Лица солдат напоминали ему бесцветные каменные украшения, видневшиеся кое-где над могилами. Достучаться до их сердец ему было бы тяжело.

«Во веки веков, аминь!» — громко сказал священник. Он видел майора без сапог. Его ноги были завернуты в мешковину. Из-под коричневого полотна виднелись белые завязки. Лица ему не было видно, так как человек смотрел в могилу.

«Дорогие мои братья во Христе, — сказал он. — Мы ниспрашиваем благословения Божия по печальному поводу. От нас ушли товарищи. Господу в его промысле было так угодно». Именно это он намеревался сказать в этом случае. «Господь слишком велик, — продолжал он, — для того чтобы мы могли постичь промысел его. Господь призывает — мы должны повиноваться. Он мудр и всеведущ. Мы должны верить, а не понимать!»

Унтер-офицер, со скукой смотревший на опушку леса и, очевидно, ничего не слушавший, сбил его на несколько мгновений с мысли. «А не понимать!» — повторил он. Потом он припомнил продолжение: «Посмотрите на небо над нами, огромное и возвышенное. Посмотрите на облака над нами! Что мы по сравнению с ними? Жалкие и скромные творения». Он заметил солдата с полевой сумкой. У него единственного не было на груди новых наград, как будто во время награждения по какой-то причине его обошли. «Переносите это со смирением, — сказал полевой священник. — Не спрашивай Господа, почему ты взял жизнь у одного, а другому оставил. Господь молчит. И только когда мы снова станем прахом, придет он и скажет: «Да будет свет!» Это утешение остается нам…»

Майор обратился к унтер-офицеру:

— Я должен идти. Мои ноги. Чертовски холодно.

Унтер-офицер кивнул:

— Держитесь за меня, господин майор. Я вас провожу.

Они деликатно стали отходить. Солдаты с готовностью их пропускали. Пройдя пару шагов, унтер-офицер сказал:

— Не думайте, что я рад побыстрее уйти. Некоторым так приятно слушать журчание этой речи. Тут дело в другом. Кроме того… втайне мы надеемся, что это — правда.

— Да, — сказал майор, — нельзя себе представить, что и здесь нас обманут.