Тишина. Нарушал ее лишь шелест свежей листвы на деревьях. Нет тут любопытных взглядов. Нет ни детских голосов, ни перекрикиваний соседок, стоящих кверху задом на грядках, ни завывания какой-нибудь радиостанции. Даже лая собак нет. Правильно. Откуда бы всему этому взяться...

Скрипнула калитка, впуская их в дворик. Первым вошел Виталий. Женька за ним, а потом уже Альбина. Окна дома слепо смотрели на них заколоченными изнутри ставнями. Дверь приоткрыта. И замочек сломанный тут же валяется. Да, здесь уже ступала нога человеческая в поисках заботливо припасенных дачниками солений да варений.

- И что, думаешь, кроме крыши, здесь еще можно что-то найти? Все уже до нас взяли и съели. Мы же и съели. Ой!... - Альбина споткнулась о вывороченный кирпич дорожки.

- Не гунди! Пацан малый вон, и то идет молча, не ноет. Найдем какую-нибудь жратву... не здесь, так в другом месте. Не могли же все под ноль вымести, - Виталик хохотнул, обнажив желтоватые зубы, и ущипнул ее за зад. - На крайняк, тебя съедим. Ты вон какая аппетитная телка. Верно Женька?

- Чего это ты такой радостный? - недовольно поморщилась Альбина, - и избавь меня, пожалуйста, от своих дурацких шуточек!

- Фу-ты, ну-ты... - фыркнул Виталий и вошел в домик. Альбина сунулась было следом и словно ослепла. После яркого солнца-то да в темное помещение.

- Твою мать!.. - с противным дребезжанием покатилось сбитое Виталием то ли ведро, то ли кастрюля. Половицы скрипели под его грузными шагами.

- Открой окошки-то, ничего не видно - Альбина решила стоять на месте и никуда не двигаться.

- Нет уж, с этим повременим, так оно надежней будет, - Виталик продолжал что-то искать, судя по звуку падающих предметов, - Альбинка, зажигалка есть у тебя?

Она пожала плечами, спохватилась, что ее все равно никто не видит.

- Да была вроде... в машине. Жень, посмотри в бардачке, - за спиной шмыгнули носом, раздался торопливый топот ног, хлопнула дверь, впустив на пару секунд небольшую полоску света.

Маленький огонек трепыхался, прыгал, но не затухал, пока Виталик продолжал свои поиски. Хорошо, что зажигалка не какое-нибудь дерьмо китайское, жаль, давно не заправляла. Результатом поисков стала керосиновая лампа, неизвестно откуда извлеченная и водруженная на колченогий стул.

- А вонь-то от нее... - поморщилась Альбина.

- Потерпишь, тоже мне цаца, - беззлобно отрезал Виталий, - ну что, все дружными рядами на поиски еды? Жрать-то хочется уже...

Хлопнула крышка погреба. Заскрипели хлипкие ступеньки.

Осторожно, стараясь ни на что не наткнуться и не упасть, Альбина подошла к краю прямоугольной дыры в полу. Присела на корточки. Пахнуло землей и чем-то сладковатым.

- Ну что там?

- Ничего... Все нашли, черти, ничего не пропустили.

Однако спустя пару минут, по полу раскатились несколько картофелин, извлеченных добытчиком из недр погреба. Альбина собрала их и положила на стол, покрытый липкой клеенкой.

- Вот, держи. Все, что есть, - показалась голова его, плечи, а следом и все остальное могучее тело, - Пацан, давай-ка пошукай по соседним огородам, я там видел чахлые кустики укропа. И побольше - одна веточка не прокатит. Если что - ори дурным голосом. Понял?

Женька не заставил себя упрашивать. Только дверью шибанул о косяк, видимо, от усердия. Виталий шагнул следом и накинул на дверь крючок.

- Зачем ты?.. - Альбина не успела договорить, как оказалась в его объятиях. В одну секунду халат оказался распахнут и стянут с плеч. Она затрепыхалась, как муха попавшая в паутину, но куда там. Шершавая рука Виталия прошлась по грудям, вторая начала бесстыдно стягивать трусики.

- Ты что! Ой... Дурак! Куда ручищами-то грязными... Пусти! Ребенок же увидит...

Он не слушал ее, только громко дышал прямо в ухо, навалившись всей тяжестью.

- Давай, Альбинка, сделаем напоследок... может, помрем через час... давай сладкая!

Она вцепилась в клеенку, край стола довольно чувствительно уперся в живот, сопротивляться не было никакой возможности. Да и зачем? Ведь он прав, сколько еще им осталось жить. Она улеглась грудью на столешницу и расслабилась.

...Картошку, скатившуюся на пол, собирали молча. Для порядка, она сделала вид, что крайне обижена. Натуральное животное. О чем вообще думает? Виталий имел виноватый вид. Пытался говорить ласковые слова, гладить по плечу. Наверное, решил, что сделал ей больно. А она нет, нет, да и, отвернувшись, чтоб не видел, не могла сдержать улыбку - бывает же так: вроде бы грубо изнасиловал, а никогда еще ей не было так хорошо. Эх, помирать - так с музыкой! А может, еще и живы будем, не помрем...

*****

Илья сбегал в библиотеку за приснопамятным пожарным ломом, который так и лежал там со времен набега динозавров. Второй лом и кувалду нашли в механических мастерских. После чего спустились в подвал, где Славка стуком с той стороны указал им место, где надо долбить. К сожалению, больше он ничем не мог им помочь. Они энергично принялись за дело, сменяя друг друга, и вскоре им удалось пробить дыру в кирпичной кладке. В отверстии немедленно появилось довольное Славкино лицо. Он поздравлял проходческую бригаду с успехом и просил не снижать темпа, а то Николаю нехорошо, а Маринка, как выяснилось, страдает клаустрофобией на почве шершнефобии и совсем вымотала ему нервы своим нытьем. Вот тут-то и выяснилось неприятное обстоятельство. Стена подвала оказалась бетонной. Под трубы в ней имелась прямоугольная выемка дополнительно заложенная кирпичом. Вот эти кирпичи и удалось им выбить. Беда, однако, была в том, что заложенная кирпичом щель между трубами и бетоном оказалась слишком узкой. Через нее было видно Славку, можно было протянуть руку и поздороваться с ним. Но вот пролезть в эту щель не удалось бы даже Майе, не говоря уже о сочной Маринке и тем более о мужчинах. А бетон старого советского розлива, это вам не кирпичи, его так просто не возьмешь за рупь за двадцать. Разъяренный этим обстоятельством Егор принялся лупить кувалдой, но быстро выдохся, не расширив щель и на десяток сантиметров. Передали лом Славке, он ковырялся со своей стороны, громко сопя и ругаясь. По всему выходило, чтобы расширить щель до приемлемых размеров понадобиться несколько часов непрерывного каторжного труда. Они пробовали упирать лом в стену наподобие долота и бить по другому концу. Но в тесноте и темноте коридора невозможно было ни размахнуться, как следует, ни прицелиться, и после того, как Семенов чуть не звезданул Илье кувалдой по плечу, энтузиазм у них несколько поиссяк. В самом деле, овчинка, кажется, не стоила выделки. Хватит им уже инвалидов. Чем так корячиться, проще уж темноты дождаться. А воду и лекарства можно и в щель передать.

Но оказалось не так.

Внезапно откуда-то из-за спины Славки, раздался женский визг и невнятная ругань прапорщика. Люди перестали работать и уставились друг на друга.

- Что там еще? - нервно поинтересовался Семенов.

- Не знаю... все вроде нормально было... - лицо Славы выражало крайнюю степень недоумения.

Визг повторился, причем на самой истерической ноте. Илья почувствовал, словно тупым зазубренным лезвием полоснули по сердцу.

- Стой! - крикнул вдруг Семенов, вслед кинувшемуся в темноту Славке. - Стой!..

- Я гляну только... гляну... - его спина растаяла во мраке коридора.

- Что за черт? - охотник обернулся к своим растерянным спутниками. Те молча хлопали глазами, никто ничего не понимал. Илья в первый раз видел Семенова таким... нет, не испуганным... не знающим, что делать. - Что случилось-то?.. - бормотал он снова и снова, - что у них там?.. Славик... - он прислушивался, прикладывая ухо к щели, но никаких внятных звуков оттуда не доносилось.

- Все! - внезапно сказал охотник, его лицо опять стало решительным. - Надо бежать им помогать! - бросив кувалду, он кинулся к выходу из подвала. Илья с Егором поспешили за ним. Причем Илья по-прежнему сжимал свой пожарный лом, словно руки прикипели.

Уже на лестнице они столкнулись с Борисом. Глаза у того и без того навыкате, теперь были выпучены так, что казалось сейчас вылезут из орбит и, упав, поскачут вниз по ступенькам.

- Беда Иваныч! - заорал он заполошно. - Новая напасть на нашу голову... Муравьи! Стой, нельзя туда... они уже везде там... в вестибюле... надо этих... больных утаскивать...

Последующее напоминало одновременно фильм ужасов и сумасшедший дом.

Проклятая природа, должно быть всерьез решила сжить людей со свету. Сунувшись в фойе, они увидели, как из тамбура растекаются во все стороны рыжие лакированные ручейки. Воздух наполнял странный едкий запах. Удивляться новому нашествию было некогда. Первые шестиногие охотники уже миновали вертушку турникета и суетились в проходе, потихоньку заполняя коридор. Когда Семенов презрев предупреждение, попытался проскочить сквозь живой поток, случилось невероятное. Илья не понял, каким образом это произошло, но только что бегущие по бетонному полу муравьи вдруг стали подпрыгивать, словно подброшенные невидимыми пружинками. Это не были направленные прыжки, как у кузнечиков. Они подскакивали как жареные семечки на сковородке, летели наугад, кувырком. Но Семенов в одну секунду оказался усеян ими, как барбоска блохами. Вот только кусались они куда больнее блох, о чем свидетельствовал яростный рев охотника. По счастью, муравьев еще было немного, и Семенов сумел проскочить. Отбежал в другой конец коридора, где, подпрыгивая и подвывая от боли принялся сбивать с себя, кусающих и жалящих его насекомых. К нему подоспел Алексей Федорович, и принялся помогать. О том чтобы прорываться во двор нечего было и думать, к тому же и ос никто не отменял.

Илья, Егор и Борис забегали по ступенькам взад и вперед, не зная, что им предпринять.

- Чего вы там топчитесь, как сосватанные? - закричал им доктор. - Бегите через второй этаж сюда, надо больных выносить.

- Черт, черт... - отступал Борис, от лезущих на ступеньки муравьев, - что делать-то братцы?

Решение пришло внезапно.

- Делайте, как доктор велит, - крикнул Илья товарищам, - я знаю, как этих тварей остановить... Вперед, вперед! - пихнул он их наверх. Сам тоже помчался следом, прыгая через ступеньки, как горный архар.

На втором этаже сунулся в первую же лабораторную комнату. "Ну, сейчас я вас угощу... - бормотал он, роясь под вытяжным шкафом. - Заречетесь, гады к людям лезть!

Через минуту, Илья, вернулся на лестницу с охапкой разномастных бутылок. Муравьи уже преодолели половину пролета.

- Нате вам суки! - предварительно глянув на этикетку, он грохнул о ступени первую бутылку.

Это был нашатырный спирт.

Вытирая слезящиеся от острого запаха аммиака, глаза, Илья с каким-то восторгом наблюдал, как суетятся, как шарахаются от льющейся по ступеням прозрачной жидкости, муравьи.

- Что съели? А вот вам еще на закуску!

Бутыль с деканом полетела в фойе, и разорвалась как бомба. Следом отправились бутылки с бензолом и этиловым эфиром.

Помещение наполнилось сложной смесью запахов.

Отступающий от нестерпимой вони Илья, обозрел остатки своего арсенала. Это был раствор брома, ацетон, и, как ни странно, азотная кислота.

Со словами:

- Это тоже вкусно! - он отправил бром с ацетоном в коридор, и, спасаясь от бурого облака возникшего на месте их падения, метнулся вверх по лестнице, зажав бутылку с азоткой под мышкой, как последнюю гранату.

*****

- Ты чего там натворил? - буркнул Семенов. С Татьяной на плече, он поднимался по боковой лестнице. Следом за ним, поддерживая голову матери, семенил Гришка.

- Быстрей туда, поможешь, пока не задохнулись все на фиг, - охотник смахнул со лба пот, - Наташку я уже поднял.

Не задавая лишних вопросов, Илья ссыпался по лестнице на первый этаж. Навстречу ему пыхтел Егор, волоча Фатиму.

- Уф... корова толстая... Давай в медпункт, а то с Борьки толку нет... он там муравьев отгоняет.

- Ты, прям, как доктор Менгеле, - такими словами встретил его Борис, прижимающий к лицу мокрую тряпку, - устроил душегубку! - он стоял возле закрытой стеклянной двери и вглядывался в полумрак коридора.

Вонь и впрямь стояла невыносимая.

- А куда их тащить-то? - наконец, догадался спросить Илья. Поставив бутылку с кислотой на подоконник, он попытался поднять с пола бесчувственного Марека. Марек был тяжел и неподъемен. Кто пробовал переносить в одиночку бесчувственных людей или, не дай бог, покойников, знает, как это тяжело. Это не мешок с картошкой таскать.

- Ты-то чего стоишь истуканом? - крикнул он Борису. - Помогай, давай!

- Ага! А вдруг эти... насекомые эти, сюда пролезут.

Илья хотел уже обматерить явно сачкующего коллегу, но тут дверь медпункта открылась, и оттуда показался Алексей Федорович с ворохом пакетов в руках. Со словами:

- Вот самое необходимое, держите, а я еще сейчас возьму... - он сунул пакеты Борису и вновь скрылся за дверью.

Борис был вынужден оставить свой пост, и, прижимая охапку пакетов к груди, рысцой устремился вверх по лестнице.

*****

Тропа была широкой и хорошо утоптанной. Она вилась меж островков заболоченного, но довольно густого леса, и поэтому просматривалась, что сзади, что спереди лишь до ближайшего островка, то есть не более чем на сто-двести метров. Это обстоятельство не добавляло приятности путешествию. Встречи с одним из тех, кто торил эту тропу, Майя желала меньше всего, пусть даже он был самый, что ни на есть травоядный слонопотам. Потому как, знала - какой-нибудь напуганный буйвол или носорог будет поопасней леопарда. И бежать тут некуда, и спрятаться негде - вокруг топкое болото. Она убедилась в этом когда, сунулась было к очередному лесному островку. Отойдя от тропинки всего несколько шагов, оскользнулась на кочке и провалилась по колено в хищно чавкнувшую жижу. Дальше не полезла. Пятясь, как цапля задирая ноги, выбралась на твердое. С тех пор больше не пыталась самовольничать. Дали тебе тропку - иди! Делай, что должен и будь, что будет. Только постоянным нервным движением проверяла кобуру на поясе.

К краю болота она вышла с полчаса назад. Последнюю сотню метров до него пробиралась чуть ли не час - это был лес не лес, а все больше кусты чуть выше Майиного роста, сплошь увитые какой-то колючей повителью. Определившись с направлением, и оглядевшись по сторонам, девушка поняла - обойти болото не получится. То есть, теоретически, наверное, можно. А практически... Лезть сквозь эти колючие кусты - через километр от комбинезона ничего не останется, да и от кожи тоже. Но даже если вернуться и попытаться пройти через более проходимые места, то займет это путешествие не один день. А такого времени у нее просто не нет. Прямиком через болото до берега моря, а значит и до "источника", по Майиным прикидкам, было километров десять, может быть пятнадцать никак не больше. Но лезть, напролом по качающимся кочкам было чистым самоубийством. Сразу вспомнился фильм "А зори здесь тихие" как утопла в трясине посланная за помощью девушка. И помощи не привела и сама сгинула. Такого исхода Майя себе позволить не могла, ведь она, считай, нашла таинственный источник сигнала, а значит возможное спасение близко. Да и желания жить никто не отменял. По счастью, пройдя немного по кромке болота, она наткнулась на эту самую тропу, по которой после некоторого раздумья и зашагала.

Может болото небольшое и скоро закончится?

*****

Болото оказалось большим. Это Майя поняла через пару часов пути. Километр за километром ложился под ноги, а тропа все так же змеилась синусоидой, а вокруг расстилался все тот же, уже ставший привычным, пейзаж. Выбившись из сил, девушка остановилась передохнуть у очередного лесистого островка. Присев на павшее дерево она принялась озираться по сторонам.

Да, тут было на что поглядеть. Это тебе не родные хакасские болота, на которых Майе приходилось бывать не раз. Там кроме кривых елок и сосенок да облаков вьющегося на безветрии гнуса ничего и нет. Ну, еще ягода, по осени. А здесь... Какая же все-таки богатая фантазия у природы! Сколько красок и форм она использовала. Растительность островка состояла из группы странных деревьев. Их стволы, имеющие у основания толщину в несколько Майиных обхватов, взмывали ввысь сужающиеся кверху конусом. Поникшие ветви, бесформенной зеленью, торчали из ствола то тут, то там. Майя с удивлением разглядывала нечто, похожее на огромный кактус. Его бочкообразный коричневый ствол был усыпан ярко-розовыми цветами размером с Майину голову. Венчалось это пятиметровое чудо зонтом развесистых листьев. Это даже не кактус, а скорее ананас. А чуть дальше из зеленой жижи торчали просто зеленые палки, на многометровой высоте разделяясь на ветки без единого листика. Кстати, чего-чего, а гнуса здесь не было и в помине. Вернее вились какие-то мошки, но на Майю они никак не реагировали. Да еще вначале, у самой кромки болота вяло попытались напасть какие-то похожие на слепней мухи, но она, накинув на голову капюшон и раскатав рукава комбинезона, счастливо избежала укусов.

Под лучами клонящегося к востоку солнца, воздух над болотом, казалось, загустел от испарений. Майя подумала, что человек со слабым здоровьем мог бы здесь запросто потерять сознание от удушья. Она, конечно не из таких, но все же каждый последующий шаг давался все труднее. На часах уже три и подходил к концу четвертый час пути по болоту. Ее маяк, цель ее путешествия - холм, уже явственно вставал впереди. Вот только проклятая тропинка, как нарочно, повернула куда-то в сторону. Судя по компасу, на север. А холм - на востоке. Смотреть на него невозможно - солнце бьет прямо в глаза. Над болотом белесой дымкой колышется смрадный туман. Как же жарко. Горло давно пересохло. А грязь, которой Майя покрылась с ног до головы, запеклась цементной коркой, усиливая мучения.

В этом месте тропинку подтопило. Воды было по щиколотку. Кроссовки Майя давно сняла. Они, связанные шнурками, болтались на палке у нее за плечом. Оглядевшись и поразмыслив, девушка решила все же довериться тропе, надеясь, что в итоге она все равно приведет ее куда надо. Так и случилось. Метров через пятьсот, обойдя очередной лесок, она увидела небольшое озерцо с более-менее чистой на вид водой. А за ним... о счастье!.. начинался пологий (и главное сухой!) подъем. Несмотря на усталость, Майя готова была запрыгать от радости. Проклятое болото кончилось! Она дошла! У нее получилось!

Пробравшись сквозь заросли папоротника и камыша, девушка вышла на берег. Над головой что-то прострекотало. Метнулась быстрая тень. Майя, задрав голову, успела проследить полет. Птица! Елки-палки! Настоящая птица! Пернатое уселось на ближайшем кусте и осторожно косилось на человека глазом бусинкой. Вот вам и первый житель этого дивного местечка. Изумрудно-зеленое оперение, вытянутое тело с длинным расходящимся хвостом. Да она не одна - вон и товарки на соседних деревьях суетятся, не знают, как реагировать на странного пришельца. А не суетись они, Майя их и не заметила бы - цвет оперения полностью маскирует.

Стрекоза. Еще одна и еще. Носятся над водой, треща крыльями. Да здесь полно жизни. Странно, почему на болоте она никого не замечала?

Она вдруг замерла от внезапной догадки.

Насекомые здесь самого обычного размера!

Мошки, которые не кусались, мухи которые пробовали кусаться, стрекозы, муравьи под ногами, орущие кузнечики, жуки-плавунцы. Все они совершено обыкновенные, маленькие, как и положено быть порядочным насекомым. Никаких тебе мутантов переростков, наподобие тех, которые залетали и заползали на плато. "Обязательно надо рассказать ребятам, когда вернусь!" - дала себе слово Майя. Она даже хотела записать в блокнот эту важную мысль, чтоб не забыть, но тут же обо всем забыла, потому что... прозрачная вода отразила пугало. Никакого другого слова Майя не смогла придумать о своей нынешней внешности. Короткие волосы, склеились глинистой грязью в одно целое с веточками и сухой травой, а чумазое лицо в разводах от слез напоминало маску папуаса.

От воды не исходило никаких неприятных запахов и это послужило достаточным основанием решить, что она пригодна для питья. Колебалась Майя недолго - соблазн был слишком велик. Может, и не отравится...

На вкус жидкость оказалась божественной. Сначала Майя черпала горстями, а потом и вовсе, не церемонясь, приникла ртом. С каждым глотком, смачивающим ее пересохшее нутро, возвращались силы. Вволю напившись, она принялась умываться. Зажала нос двумя пальцами, набрала в легкие воздуха и опустила пылающее лицо в воду. Не прохладная, но все равно хорошо. Жаль только, искупаться, как следует, не получится, глубина от силы по колено. Девушка скинула комбинезон и вошла в теплую воду.

Фыркая как нерпа, она долго плескалась, смывая с себя грязь и пот. Перебаломутила пол озерца, распугала всех жуков-водомерок и суетливых мальков. Вдоволь накупавшись, как могла, прополоскала комбинезон, и, выжав, повесила сушиться на кусты.

Жить стало веселей. Хотя бдительность, конечно, терять не стоило. Неизвестно, кто еще здесь обитает, а дичь наиболее уязвима на водопое. Правда, пока ничего подозрительного не наблюдалось, даже зеленые птицы куда-то улетели. Тишина. Лишь ветер шелестит в камышах. Майя прилегла, опершись на локоть, и принялась разглядывать удивительный кустарник, стволы которого были покрыты синеватыми наростами словно чешуей.

*****

Когда она открыла глаза, солнце хоть еще и не село, но уже оседлало вершину холма. Майя так и подскочила на месте. Задрыхла? Растяпа! Который час? Бог ты мой! Без пяти семь! Если она не успеет добраться до "источника" ей придется ночевать где-нибудь в лесу? "Благодарю покорно!" - бормотала Майя, прыгая на одной ножке и натягивая не до конца просохший комбинезон. На пояс был водружен ремень с кобурой. Часы и компас на руках. Бинокль на шею, бесполезную рацию в нагрудный карман. "Это ж надо!.. - продолжала клясть себя девушка, - разлеглась, как у мамы на даче! А если б, какой динозавр пожаловал или крокодил? Ответственности в тебе Майя Николаевна ни на грош! Люди ждут, а она дрыхнет! Ох и дура, прости господи!"

После обманчивой, зыбкой, поверхности болота, так приятной было чувствовать под ногами твердую землю, идти, удивляясь быстроте и легкости ходьбы. Время суток было самое благодатное: дневная жара уже отошла, а до темноты еще далеко. И что удивительно ни гнуса, ни комаров. Расстегнув молнию на комбинезоне до самого пояса, Майя ловила его сырыми полами, как парусом, насыщенный вечерней прохладой ветерок. Никто ее стриптиза тут не увидит, так что стесняться некого. Зато свежо и хорошо! Результаты взятого ей темпа радовали: по прикидкам выходило, что она достигнет вершины холма минут через пятнадцать. Тропу, пошедшую в обход холма (протоптавшие ее ушлые звери не желали ноги ломать, лазя по склонам), Майя после некоторого сомнения оставила, решив взобраться на вершину и оттуда осмотреть местность. Если ей повезет, "источник" где-то неподалеку, и она его увидит. От нетерпения чаще билось сердце и ноги, несмотря на растущую крутизну склона, сами шли вперед.

Он был огромен, этот холм. Совершенно невозможно было понять, как на ровном месте могла образоваться эта чудовищная по величине куча земли и камней. Настоящая маленькая гора, но самое интересное было даже не в его величине, а в том, что на нем ничего не росло, кроме белого мха. Да и тот уже не рос, а, похоже, засох под жаркими лучами солнца. Каждый шаг Майи по этому бесконечному белому ковру сопровождался громким хрустом, словно кто-то рядом непрерывно грыз сухари.

Тяжело дыша, девушка выбралась на вершину. Огляделась, и, не смотря на усталость, не смогла сдержать восхищенного вздоха. Холм стоял на разделе сред, обретая значение вселенского символа - эдакого перекрестка мироздания. На запад и на север простиралось бескрайнее болото, окаймляющий его далекий лес, окунался в голубой туман горизонта. На юге, как поется в песне: зеленое море тайги - пейзаж примечательный лишь своим однообразием, хотя масштаб впечатлял. И лишь на востоке все это смешивалось странной спиралью, словно в фильтре фотошопа, а дальше в общую палитру был щедро добавлен аквамарин настоящего моря - широкий залив глубоко вдавался в берег.

Восточная сторона холма в отличие от остальных трех, заросла чахлыми в рост человека деревцами похожими на сосенки. Хотя, может это сосны и есть, - думала Майя, изучая в бинокль коряво топорщащиеся ветки, усаженные почернелыми старыми шишками. Свободные от этих карликовых сосен каменистые лощинки, были покрыты рыжим мхом и уходили вниз длинными огненными языками.

"Источник" она нашла почти сразу. Он лежал примерно в километре от холма, по-прежнему переливаясь перламутром, словно жемчужина. Майя долго разглядывала местность вокруг него, но так и не смогла понять, что это было. Лес не лес, болото не болото - бурелом какой-то. Впрочем, болото, там тоже было. Весь путь от холма до "источника" придется добираться по мокрому. Хорошо хоть идти недалеко.

Внезапно взгляд девушки наткнулся на два серых пятна, движущихся среди засохших вершинок. Сердце екнуло в груди. Вот и обитатели здешних мест пожаловали. Кто они? Хищники или безобидные травоядные? Как она не вглядывалась, как не крутила рубчатое колесико настройки резкости, как следует рассмотреть таинственных тварей так и не удалось, мешали деревья. Они продолжали двигаться, не меняя хода, и вскоре скрылись за одним из болотных

островков.

Несмотря на близость к заветной цели, Майе было как-то не по себе. Не хотелось спускаться вниз. Здесь на вершине она чувствовала себя в безопасности, этаким олимпийским божеством - высоко сижу далеко гляжу. А стоит спуститься, и она опять станет простой смертной. Причем может оказаться, что чересчур смертной. Кто она здесь, на бескрайнем чужом пространстве? Пришелец, чужак. Практически беззащитна (не считать же надежной защитой пукалку ПМ из которого она стрелять-то толком не умеет), экзотический деликатес для здешних, для настоящих хозяев этих мест. Они живут здесь, рождаются, умирают, кормятся, размножаются. Это их мир. Людям здесь не место. Здесь природа не для людей, здесь она сама по себе.

Над головой неслись облака. Погода ухудшалась - свежело. Ветерок из ласкового стал прохладным. Зябко поежившись, Майя застегнула молнию комбинезона и решительно поднялась на ноги. "Пора! - зло сказала она себе. - Там люди ждут, а ты расселась тут... рассуждаешь о бренности бытия... овца овцой!"

*****

Жутко хотелось есть, аж подташнивало. И не мудрено - с раннего утра в рот ничего питательней прелой листвы не попадало. Жировыми запасами организм Майи не располагал, а гликоген если где-то там и был, то давно уже весь израсходовался на ходьбу по кривым болотным тропам и лазанье по горе. Последние несколько минут, девушка бросала голодные взгляды в сторону тянущегося вдоль ее пути по болоту ягодника. Крупные красные ягоды выглядели так аппетитно, что ей стоило огромных усилий, чтоб не упасть тут же на колени и не набить ими рот. "Не хватало еще отравиться за два шага до спасения! - увещевала она себя. - Люди по месяцу не едят и живы бывают... а она, всего-то один день поголодала... Это даже полезно - разгрузка... Индийские йоги советуют... сутки ничего не есть, только воду..." Беседуя сама с собой таким образом, она добралась до следующего острова. Солнце, зависшее уже над самым лесом, быстро краснело, готовясь нырнуть за горизонт. Девушка осторожно перебиралась с кочки на кочку - тропку для нее тут никто не удосужился протоптать. Из-под ног ежесекундно порскали разномастные и разнокалиберные ящерицы. Воздух был наполнен руладами лягушачей любви исполняемыми на все лады. Сотни лягушек, лягух и лягушищ нежились вокруг в лучах низкого солнца.

"Интересно, - думала Майя, хищно косясь на земноводных, - столько еды вокруг и никто на нее не зарится. Никаких тебе цапель или, скажем, цаплевидных динозавров... А вот если оторвать лягушатам задние лапки да поджарить их на костре, ведь наверное вкусно получится..." Исполненная такими кровожадными мыслями Майя подобралась почти что к самому краю болота, и тут только поняла, что еле уловимый запах гари, который она почувствовала как только спустилась с холма, теперь усилился в разы, несмотря на то, что ветер дул ей в спину. Глянув в бинокль, она поняла его причину. Лес впереди сгорел. Очевидно, пожар был низовым, может быть горел торф. Повалившиеся деревья лежали внахлест в несколько ярусов. При этом кроны их частично уцелели, а сквозь стволы, маскируя черноту, уже успели пробиться зеленые ростки лиан. Поэтому-то пожарище и не было видно с высоты птичьего полета. Майя потопталась на месте размышляя не усложнит ли вновь открывшееся обстоятельство ее и без того непростую задачу, добраться до "источника". Ничего не придумав, она отправилась дальше и уже через десять минут вышла к краю болота. Как назло, здесь, поперек ее пути легла полоса непроходимой топи. Ругая неожиданное препятствие, девушка пошла вдоль полосы и метров через двести обнаружила упавшее поперек ней дерево. Перебравшись по нему через топь, девушка вздохнула с облегчением, теперь, до "источника", если идти напрямик, оставалось не более полукилометра. Сам он хорошо был виден уже безо всякого бинокля. А уж в бинокль-то со всеми подробностями. Хотя, правду сказать, подробностей особых не было. Иризирующая поверхность переливалась на солнце, словно сферу все время крутили по всем осям. Хотя, кроме игры красок никаких признаков движения больше не было. Да и была это не сфера, а скорее полусфера - нижняя часть скрыта от глаз поваленными деревьями. И еще показалось Майе, что воздух вокруг нее колышется, как это бывает в жаркий день в городе над разогретым асфальтом.

Дальнейший, путь казался простым. Подумаешь, пройти несколько сотен метров, пусть даже по сильно пересеченной местности, когда за плечами по земле и по воздуху десятки километров. Да хоть на карачках, да проползет она эти несчастные полкилометра. Но, как оказалось, радовалась Майя преждевременно. Когда, балансируя на стволах, она углубилась в бурелом метров на двадцать, под ногами что-то хрустнуло, обломилось, и она провалилась по самые плечи. По счастью успела растопырить локти и теперь висела, словно на брусьях. Что было под ногами, она не видела, и от этого становилось жутко вдвойне. Мелькали в мозгу картины, одна страшней другой: вот она падает в выгоревшую яму, на дне которой тлеет торф... или хуже того - под ногами бездонная трясина... Дальше Майя думать не стала, а повизгивая от ужаса, извиваясь как гусеница, выползла из щели-ловушки. Опершись на толстую ветвь, она минут пять приходила в себя. Нет, так дело не пойдет. В лучшем случае ноги переломает, а в худшем... Нет, так дело не пойдет. Бормоча эту фразу как заклинание, Майя вернулась на исходную позицию к краю болота. И там уже обнаружила самую тяжелую утрату, когда вдруг поняла, что на талии нет больше тяжести. Еще не веря, она сунулась в кобуру. Пусто! Судорожно всхлипнув, Майя ощупала себя всю, словно пистолет, как монетка мог завалиться за подкладку. И естественно ничего не нашла. Сняла ремень и несколько минут тупо разглядывала пустую кобуру пытаясь сообразить: она ее расстегнула, или та расстегнулась сама. В начале пути, Майя, пугаясь каждого шороха, то и дело хваталась за пистолет, потом пообвыкнув, перестала, но кобуру кажется, так и не застегнула. Так сподручнее было извлекать оружие. Вот и доизвлекалась! Девушка ругала себя последними словами, но что толку. Первым порывом было: бежать обратно поискать, может еще можно найти. Но разум уже признал очевидное - пистолет вывалился из кобуры в тот самый момент, когда Майя провалилась в проклятую щель. А значит, найти его будет не легче чем, оставшимся в институте товарищам, найти саму Майю среди этих бескрайних просторов. А проще говоря - невозможно! Следует признать, это был удар! Это был страшный удар! Может быть еще не нокаут, но тяжелый нокдаун - это точно! Несколько сотен метров до "источника" грозили превратиться в километры в обход, да еще по ночному лесу, да еще и безоружной. Это было так несправедливо и обидно, что слезы сами брызнули из глаз. Девушка села прямо на землю и зарыдала горько и безутешно. И словно сочувствуя ей, с болота грянул оглушительно-переливчатый лягушачий хор, сразу заглушивший стрекотание кузнечиков и нудную песню какой-то птицы, которая может была и не птица вовсе. По крайней мере, пение ее больше напоминало звуки издаваемые при полоскании горла.

Майя так увлеклась своими чувствами, что перестала обращать внимание на окружающий мир. А зря! Вдруг она почувствовала резкую боль, словно руку выше локтя сжали кусачками. Вскрикнув, она обернулась и тут же вкочила как ошпаренная. И так же резко от нее отпрыгнуло странное существо, очевидно испуганное резким увеличением ее роста. С минуту они стояли неподвижно, напряженно разглядывая друг друга. "Что за чудо в перьях?" - думала Майя. На первый взгляд, существо не выглядело страшным, более всего напоминая петуха, которого зачем-то снабдили чересчур длинными ногами, длинным хвостом и длинной же зубастой пастью. Ростом было оно девушке едва ли по пояс, притом, что сама Майя не ахти какая великанша. Сходство с петухом, животному (или птице?) придавал дурацкий красный гребешок на макушке. Сейчас этот гребешок раздулся и встал дыбом - очевидно тварь испытала прилив эмоций. Она приоткрыла пасть и издала набор трескуче-кудахтающих звуков. Нет, это точно не птица... с такими-то зубами. Майя мельком глянула на правую руку, крови не было. Видимо тварюка не особо старалась когда кусала, просто пробовала на зуб. Не отводя глаз от желтых буркал "петуха", девушка медленно стала пятиться к бурелому. После некоторых раздумий "петух" последовал за ней. "Чего тебе надо, Петя? - говорила ему Майя, стараясь чтоб ее голос звучал, как можно ласковей. - Я тебя не трогаю, и ты ко мне не лезь! Валил бы ты отсюда, дружок!" С этими словами она присела и, схватив тяжелую палку, с натугой метнула ее в нежданного визитера. Как ни странно, попала. Дубина сбила "Петуха" как кеглю. Он полетел кувырком, но тут же вскочил на ноги, очевидно не пострадав. Ошарашенный, таким Майиным коварством он отбежал метров на двадцать и принялся истошно вопить, раздувая нижнюю часть шеи. Он квохтал как курица, топорщя перья. Он хлопал себя по бокам своими полукрыльями, полулапами, возмущаясь и прыгая. Он бил хвостом, разбрызгивая болотную жижу, но приближаться больше не рисковал. Да это ж динозавр - поняла Майя, - только в отличие от его сородичей с плато, с которыми она так неприятно познакомилась накануне, этот маленький и пернатый. И по счастью, трусливый. Но какого черта? Зачем динозавру перья? Как всякая учившаяся в школе, а тем более в институте, Майя слышала про протоптицу археоптерикса, которая, якобы, являлась связующим звеном между собственно птицами и динозаврами. Но та хоть летала. Или не летала?

Динозавр, меж тем, успокоился. Сделав стремительное движение головой, он, как фокусник, прямо из воздуха извлек средних размеров лягушку и заглотал ее в два приема. Ему было от чего успокоиться. Со всех концов болота к нему на помощь уже спешили такие же пернатые. Один... два... три... да их не меньше десятка. Из под их ног-ходуль волнами разлетались испуганные лягухи. Майя затравленно огляделась и полезла на корягу. И без того неприятная ситуация, теперь становилась паршивой донельзя. Вот они хозяева здешних болот. Собрались полукругом, отрезая Майю от оперативного пространства. Прыгают и верещат, видимо посылая ей свои динозаврьи проклятья, кроваво-красные гребешки у всех дыбом. Майя мысленно поблагодарила судьбу, за то что, по какой-то невероятной случайности ей посчастливилось не встретиться с этими тварями раньше, а то и сюда бы не добралась. И хоть она в несколько раз крупнее и тяжелее каждого из них, загнали бы, как волки лося.

*****

Пахло гарью и гнилью. Майя поежилась, несмотря на жару, здесь у кромки болота было очень сыро, а от того зябко. А может это просто мандраж? Прошло уже полчаса. Динозавры на корягу не лезли, а спустя некоторое время и вовсе разбрелись по болоту. Далеко, однако, не уходили. Майя поняла - ее караулят. Ходят гадины, жрут, но все время косятся. Но что им надо? Трудно себе представить, что при таком обилии пищи вокруг, Майя их интересует в качестве еды. Скорее всего, их цель: изгнать из своих владений конкурента, за которого они ее, по-видимому, и приняли. Надежда на то, что ее оставят в покое, угасла, как уголек под дождем.

Вариантов действий у нее два. Первый: продолжать сидеть верхом на коряге до морковкина заговения. Второй: вновь попытаться штурмовать полосу поваленного леса. Понятно, что первый вариант перспектив не имеет, поэтому и размышлять над ним, только время зря тратить. Существует, конечно, некоторая вероятность, что ночью динозавры уберутся восвояси. Но верится в это слабо, им, судя по всему и здесь неплохо. А даже если и уберутся - куда она пойдет среди ночи? И куда выйдет? На ту же свору и выйдет, поутру. Нет - первый вариант совершенно не канает! Остается второй, который тоже достаточно безумен, что и показала ее первая попытка. Тем не менее, у нее есть отличные шансы дойти. Отличные, в том смысле, что отличаются от нуля. Одно но - начинать нужно, как можно скорее... прямо сейчас! Если еще посидеть порассуждать - через час солнце окончательно скроется за лесом. А лезть по бурелому в темноте, это уже совершеннейшее сумасшествие.

Решив так, Майя перекрестилась, глубоко вздохнула и, спрыгнув с коряги, что есть духу, припустила к границе бурелома. Боковым зрением она отметила, как вскинулись динозавры, и как, оставив свои дела, бросились следом за ней. А вот хрен вам, молодые люди! Не догоните! Тут всего метров двадцать. Почему-то она была уверена, что в поваленный лес, они следом за ней не полезут. Нет у них резона туда лезть.

Они и не полезли. Как и в прошлый раз расположились полукругом, кося на девушку желтыми буркалами и топорща гребешки. Майя сделала им ручкой.

*****

Небо становилось фиолетовым. Лишь над лесом оно еще хранило красноватый оттенок зашедшего не так давно солнца. Смеркалось. Проклюнулись первые звезды. С болота медленно наползал туман, слегка голубоватый в свете полной луны, поднимающейся на востоке. Где-то неподалеку все орала, все полоскала горло неведомая птица.

Майя остановилась передохнуть. Осмотрелась. Вторая попытка пока выглядела удачней первой. За этот час она смогла преодолеть метров двести, что выглядело совсем неплохо по такой сплошной полосе препятствий. При этом удалось избежать увечий и серьезных травм. В самом деле, не считать же таковыми десяток синяков и кровоподтеков, слегка потянутое правое бедро и выбитый большой палец на левой руке. Тут уж ничего не поделаешь. Как ни старалась она смотреть под ноги и соблюдать осторожность, все равно случалось наступать на гнилую деревяшку, оскальзываться на мокром мху, спотыкаться о коварную лиану, проваливаясь при этом по пояс и напарываясь на сучки.

Сплошного бурелома оставалось еще метров сто, и было вполне реально преодолеть его до наступления полной темноты. Впрочем, при таком чистом, усыпанном звездами небе, и ясной луне, сумрак и не должен был обратиться в совсем уж кромешный мрак.

Майя усмехнулась. Казалось бы, в виду величественной картины заката, под куполом бескрайнего неба, человека должны посещать мысли о собственном вселенском одиночестве, ей же в голову лезла одна лишь присказка про вшу на гребешке. Ну все, хватит прохлаждаться. Надо двигать. Пока не наполз туман, пока причудливые искривленные тени вокруг не стали непроглядно черными.

*****

Сердце наполнилось гордостью. Радостно стучала кровь в висках. Майя спрыгнула с последней стволины. Ура! Под ногами снова твердая, надежная земля. Ай, да Майя! Ай, да молодец! Она смогла! Она сделала это! Прошла проклятый бурелом! И пусть впереди снова болото, она знает - уже недолго осталось. Напевая: "Еще немного, еще чуть-чуть... последний бой, он трудный самый..." - девушка вытерла пот рукавом и присела на ствол. Куда теперь? Темнота и туман скрыли пространство вокруг, так что теперь ориентация исключительно по компасу. Сейчас, сейчас, она только немножко отдохнет. Майя сползла со ствола на землю и оперлась на него спиной. Вокруг пели цикады, громко и торжественно, словно какой-то "краснознаменный" хор. Девушка сидела, слушая их марши и гимны, а ей казалось, что она все еще пробирается сквозь бурелом. Гудели ноги, болели синяки и ушибы, ныло потянутое бедро, но Майя не обращала на это внимание, она смотрела на небо, на мерцающие звезды и чувствовала небывалое умиротворение. Совсем не пахло болотом и даже запах гари куда-то исчез, ощущался лишь вкусный дух сырой земли и, почему-то, мускуса. Звенели, сходили с ума цикады, но девушка их уже не слышала. Утомленная и обессиленная, она не заметила, как сами собой закрылись глаза.

*****

Она висела в пустоте между мраком и ослепительным светом, и ни сверху, ни снизу, ни вокруг не было ничего, кроме искр далеких звезд, бесстрастно наблюдающих за ней. Она падала через миллионы безмолвных лет, а звезды вокруг лениво ползли, складываясь в причудливые узоры созвездий. Она знала, что пройдет полный круг, и этот калейдоскоп примет первоначальный вид. И так будет всегда. Десятки и сотни раз. Она будет вечно неподвижно висеть и одновременно падать, и ей никогда уже не суждено увидеть край пути, и ничего не изменится до конца вечности.

Проснись!

*****

Майя распахнула глаза с жутким ощущением, что ее кто-то разглядывает. Все также звенели цикады, орали вдалеке лягушки. Девушка прижала руку к груди. Сердце билось часто-часто, словно собиралось сорваться со всех своих вен и артерий и выпрыгнуть из груди. Затаив дыхание, Майя огляделась. Никого вроде бы. Очередной раз обругала себя. Надо же, опять умудрилась заснуть. Когда-нибудь ведь допрыгается. Она поднялась с земли, отряхнула комбинезон. Потянулась, и не смогла сдержать стона, болело избитое от многочисленных падений тело. Ладно, перетерпит. Но что это было? Что за странный сон? Майя поднесла запястье с часами к самым глазам, силясь рассмотреть положение стрелок. Рассмотрев, присвистнула: "Ни фига себе, второй час! Ну, ты мать даешь! Спишь сладко и спокойно, прям, как на лекции. Пора собираться, однако... - и не смогла сдержать усмешки. - Собираться? Нищему собраться - только подпоясаться. А ей и подпоясаться нечем - ремень с пустой кобурой подарила "петухам".

Она проверила свою жалкую амуницию и уже собралась в путь, как вдруг, откуда-то из недалеких кустов раздался резкий, скрежещущий, какой-то отчаянный рев ли, визг ли. Перекрывая разливы цикад, он заметался, забился под ночным небом, и также внезапно стих. Майю пробила крупная дрожь, по взмокшей спине пробежали мурашки. Согнувшись, стараясь стать совсем маленькой и незаметной, она кинулась бежать. Минут десять она неслась не разбирая дороги, продираясь сквозь кусты, перепрыгивая через стволы павших деревьев. Бежала, как ей казалось, из последних сил, хрипло дыша и утираясь грязным рукавом, чтобы пот не щипал глаза. В ушах все стоял страшный предсмертный вопль неведомого существа. Под ногами захлюпало, и Майя поняла, что снова оказалась на болоте. Замедлив шаг, она стала судорожно соображать, что же ей теперь делать. Сверившись с компасом, поняла, что бежала откровенно не в ту сторону, отклонившись вправо почти под прямым углом. Дальнейшие метров сто, она двигалась по узкой возвышенности, которая выступала из болота, словно хребет огромного динозавра. Как только путь пересекла едва заметная, тропинка, ведущая в нужную сторону, Майя незамедлительно свернула на нее. А тут и болотистая полоса закончилась. Вздохнув с облегчением, девушка с бега перешла на шаг, поминутно сверяясь с компасом, и пытаясь понять по звездам, туда ли она движется. Где же этот проклятый "источник"? А если она уже прошла мимо, не заметив его скрытых туманом очертаний? Помнится, он был у самого берега. Если она выйдет к воде, то по берегу сможет добраться до него в любом случае, пусть даже придется дождаться утра. Майя то и дело останавливалась и прислушивалась и, понемногу, ей даже стало казаться, что она слышит плеск волн и шум прибоя. Тропинка змеилась среди зарослей кустарника, и куда-то вела, вела. Майя вспомнила стаю динозавров на берегу. Очевидно, подобными тропами они с берега уходят вглубь материка. Пусть она даже не наткнется на "источник", теперь главное добраться до берега.

Коротко свистнуло, и страшный удар по ногам, выбил из-под них землю. Майя полетела, чуть ли не совершив заднее сальто. Больно ударилась о какое-то дерево. Попыталась подняться, но ноги подломились и она рухнула на четвереньки, ошалело мотая головой. Новый удар пришелся в правый бок. Ее швырнуло, она покатилась кувырком, ломая кусты. На несколько секунд потеряла сознание, очнулась от острой боли в ноге. Открыв глаза, поняла, что кто-то тащит ее за ногу из кустов куда она залетела. Тащит самым немилосердным образом, вцепившись зубами чуть выше колена, раздирая кожу и плоть под ней. От ужаса и боли девушка перестала соображать и теперь действовала лишь на уровне инстинктов. А инстинкт говорил, что надо действовать, только не уточнял, как. Майя завизжала и ухватилась за тоненькое дерево, пытаясь удержаться, но тащившая ее тварь, почувствовав сопротивление, заурчала и так рванула свою жертву, что ствол с хрустом обломился и остался у девушки в руках. Крича от ярости и боли, она принялась лупить им наобум по тому месту, где должна была находиться голова чудовища. Как ни странно, это возымело действие - зубастые тиски на ее бедре разжались. Почувствовав свободу, Майя прямо на заду, отталкиваясь здоровой ногой и руками, быстро-быстро отползла на несколько метров. И тут только смогла разглядеть нападавшего. Первое, что она увидела, была трапецевидная морда, как у крокодила, только короче. Из чуть приоткрытой пасти, усаженной кольями зубов, появлялся и исчезал тонкий раздвоенный язык. И была эта морда в крови. В ее, Майиной крови. Потом в картинку добавились, толстое, как бревно длинное тело, и раскоряченные мощные лапы с огромными когтями. Этот хищник, в отличие от динозавров, передвигался на четырех, словно огромная ящерица. Дальше Майя разглядывать не стала, а вскочила на ноги. Позже она не могла понять, как это у нее получилось. Тут чудовище кинулось в атаку. Но почему-то не прямо на девушку, а чуть правее. Кажущееся неуклюжим тело изогнулось как лук, и на Майю обрушился новый чудовищный удар хвоста-дубины. Ни отразить, ни увернуться она не могла, и спасла ее только легкость ее тела и очередное деревцо, принявшее на себя часть энергии удара. Сбитая с ног девушка, покатилась куда-то под горку и метров через десять упала плашмя в воду, ударившись, при этом, плечом о, некстати торчащий пень. В глазах потемнело от боли, и на какое-то время, ее словно парализовало, не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Наверху ревело и хрустело ветками озадаченное чудовище, которое видно не могло взять в толк, как так быстро сбежала его жертва. От злости Майя пришла в себя. Барахтаясь в болотной жиже, ругаясь и вскрикивая от острой боли, она с трудом встала на колени. Правая рука болталась беспомощной плетью. Перелом? Слезы ручьями текли из глаз, она уже не пыталась их вытирать.

Опираясь на найденную тут же сучковатую палку, Майя тяжело поднялась и пошла прочь. Хотя ходьбой ее ковыляние назвать было трудно. Сзади громко хрустела валежником (пока еще валежником, а не Майиными костями), и не отставала проклятая тварь. Она больше не пыталась нападать и вскоре девушка поняла почему. Правая нога под разорванным, пропитанным кровью комбинезоном вздулась и почернела. Майя совсем перестала ее чувствовать. Похоже, что укусы гадины ядовиты, не хуже, чем у какой-нибудь змеи. Очевидно, в этом и заключалась ее нехитрая тактика. Если жертва не поддалась первому натиску и оказывает активное сопротивление, зачем тратить силы, чтоб ее прикончить? Стоит немного подождать и она, обессилившая от яда, сама упадет в зубы. Вперед, вперед - набатом стучало в голове - вперед, наперекор слабости и боли. Ни в коем случае не останавливаться, выгонять из головы всякие посторонние мысли. Только вперед! Куда она ступала, Майя не видела из-за густого, стелившегося по пояс тумана, в котором она теперь ковыляла. Преследующей ее твари и вовсе не было видно, только слышалось придушенное туманом ворчание. Тварь была недовольна тем, что за ужином пришлось идти так далеко. "Ничего, - бормотала Майя, - никто тебе гадине и не обещал, что будет легко". Впереди тоже все было окутано плотной дымкой. Впрочем, это и не важно - она знала куда идти. Голос в голове твердил - вперед, вперед!

Лес появился из тумана совсем внезапно. Кромка его, поросла густым кустарником и камышом, и отовсюду пахло гарью. Майе пришлось продираться через эти заросли. Лес горел понизу. Увидев огонь, девушка нерешительно остановилась. Туда - сказал голос в голове - там твое спасение. И она пошла. Прямо через дымящиеся кусты.

Взвыла, заметалась за спиной тварь. В ее реве было вселенское разочарование, и сожаление о так коварно ускользнувшей жертве. Но сунуться следом в тлеющий лес, она не решалась. Майя не пожалела сил, чтоб остановиться и плюнуть в ее сторону.

- Что, сожрала? Накось выкуси!

Продолжая двигаться через горящий лес, девушка вскоре поняла, что опасного в этом ничего нет, если, конечно, не попасть под падающие иногда деревья и беречь лицо и глаза. Только бы хватило сил! Только бы дойти! Когда яд окончательно свалит ее? Через двадцать минут, через десять? Кашляя от едкого дыма и утирая уцелевшим плечом слезы, Майя шла вперед. Она обходила очаги пожара по лужам-проплешинам, несколько раз падала. С криками боли поднималась и снова шла. Она уже перестала надеяться, как вдруг, сквозь дымящиеся деревья, увидела море...

*****

На берегу не было ни тумана, ни дыма. Легкий ветерок с моря нес прохладу и свежесть. И там был он! Искрящийся в лунном свете сферический купол, накрывающий пространство с половину футбольного поля и высотой с десятиэтажный дом. Даже ночью было видно, что воздух вокруг него колеблется, словно купол был раскален, но никакого жара не доносилось. Вокруг концентрическими кругами лежал поваленный лес, словно купол был эпицентром взрыва огромной мощности.

Лезть через лес у Майи не было ни сил, ни возможностей. У нее вообще уже не было сил ни на что. Первый раз она потеряла сознание, когда перебиралась через, обмелевшую от отлива крошечную лагунку. Оступилась, и упала. Когда через несколько минут пришла в себя, поняла, что больше уже не сможет подняться на ноги.

На душе было пусто и холодно, как в заснеженной пустыне. А ведь это смертный холод, поняла Майя. Во рту стоял тошнотворный вкус крови. Как это глупо - сдохнуть, вот так вот в сотне шагов от купола и даже не узнать что он такое. Действительно ли стоило к нему так стремиться? Действительно ли он стоит жизни, ее жизни? Ей хотелось только одного: лечь и уснуть... спать месяцы, годы... Нет, нельзя... она должна дойти! Если не дойти, хотя бы доползти...

И она поползла. Ей нужно было обогнуть поваленный лес, она знала, что со стороны моря есть проход. Она ползла. Боли она уже не чувствовала. Сколько это продолжалось, она не знала. Проползала несколько десятков метров и впадала в забытье. Должно быть прошло несколько часов. На востоке уже занималась заря, когда Майя, вынырнув из небытия после очередного марш-броска, вдруг обнаружила себя рядом с куполом. Его перламутровая поверхность, в паре метров от ее лица, играла огненными сполохами, в молочной глубине бежали разноцветные пятна, а воздух вокруг пульсировал, как над раскаленной плитой.

А можно ли к нему приближаться? Вдруг это опасно? Несмотря на смертельную усталость, Майя улыбнулась. Действительно, ей ли об этом рассуждать? Вперед и с песней!

Песни не получилось. Через несколько минут, Майя обнаружила себя на том же месте, только перед глазами было море. Бежали навстречу барашки волн, пенилась линия прибоя. Когда и как она успела развернуться? Некоторое время девушка силилась понять, успела ли она доползти до купола или вырубилась раньше. Ничего не решила и вяло перебирая уцелевшими конечностями, словно только что проснувшаяся после зимней спячки черепаха, повернулась и поползла колышущейся стене. Погрузила в нее голову, плечи, сунулась дальше... Она точно это уже делала! Еще несколько рывков... уже виден просвет впереди. Стоп. Почему она опять видит перед собой море? У нее галлюцинации? Это действие яда?

Повозившись, Майя села на песок, развернувшись к иллюзорной стене, и невидящим взглядом тупо уставилась на нее. Несколько секунд она мучительно боролась с головокружением и тошнотой, но потом все же смогла сконцентрироваться. Это что же получается? Она входит в нее и выходит обратно, как будто отражается в зеркале. Майя подобрала камушек и кинула в стену купола. Словно отскочив, камешек упал рядом с ней. Но она уже знала - камень не отскочил. Он прошел сквозь стену. Но вся штука в том, что с той стороны стены тоже самое, что и с этой. Разум отказывался это понимать. Майю пробило на истерический смех. Они что играют с ней? Шутят? Шалят? Она схватила горсть песку и швырнула в стену. Песчинки вылетели ей навстречу.

- Эй, очнитесь там! Мне не до шуток! Вы не смотрите, что я смеюсь... это нервное... Сидите там смотрите... наблюдаете... как мы тут загибаемся? Гады, сволочи! Мерзкие твари! Пропадите вы пропадом!

Когда она в следующий раз открыла глаза, стены не было.

Там где пару минут назад сверкал, переливался купол, зияла громадная воронка. Майя сплюнула на песок сгусток крови и подползла к краю. Что-то там было внизу. Что-то необычное. Вот только зрение не желало фокусироваться и глаза слезились. Она медленно, медленно их протерла, задержала дыхание и открыла вновь. На дне воронки, зеркально поблескивая круглыми боками, лежал невероятных размеров аппарат, огромная металлическая чечевица. Внезапно по гладкой поверхности пробежала трещина. Со звонким щелчком раскрылись створки, словно раковина какого-то гигантского моллюска...

Досмотреть Майе не удалось. Сознание, удерживаемое в последние минуты только предельным напряжением воли, помутилось. Жизненные силы окончательно иссякли. Мир вокруг закрутился и полетел кувырком...