Виновник

Проснувшись ранним утром, Роза прихватила приготовленную с вечера одежду и на цыпочках вышла из комнаты, то и дело оборачиваясь на спящих мертвым сном братьев. Дом был погружен в глубокую тишину, и пока она поднималась по винтовой лестнице на шестой этаж, ее шаги отдавались в воздухе эхом.

Первые лучи солнца уже вырвались из-за дюн и теперь согревали листья пальм, растущих где-то далеко внизу. Пока Роза расчесывала волосы, стоя у гигантского окна-стены в ванной комнате, она видела, как медленно просыпается жизнь в Сулпуре. По аллеям уже скользили точки велосипедистов, а по сверкающим на солнце изгибам Персидского залива скользила маленькая лодка, разрезая носом рябь бирюзовой воды. Было еще так рано, около шести часов, а жизнь в городе уже шла своим чередом. Даже дюны пустыни, еще пару минут назад такие темные и как будто спящие, теперь сбрасывали с себя сонное оцепенение и грелись своими верхушками на жарком солнце.

Перебросив назад волосы, Роза на какой-то миг замерла, завороженно глядя на море раскинувшихся за пределами оазиса дюн. Сонливость еще не до конца покинула ее, а возвращение в реальность именно в данном конкретном случае не означало возвращение в "суровую действительность". Нет, сейчас это было бы лишь погружение в солнечную сказку. В Ленинграде было, пожалуй, легче настроиться на нужный лад - такие суровые прямоугольники домов, сосредоточенные лица прохожих, да и небо, хоть и ясное, тоже казалось таким "сдержанным" и суровым. То ли дело здесь - в Сулпуре не приходилось рассчитывать на помощь окружающего ландшафта, чтобы тот помог создать рабочий настрой. Нет, здесь можно было скорее сплавиться по воде залива куда-нибудь за десять километров - просто не вовремя заснув на матрасе для плавания, - но только не работать.

Медленно и задумчиво кивнув, Роза повертела в руках расческу. Но прежде чем мысли ее вновь принялись плавно растекаться в разные стороны, прямо за ее спиной раздался оглушающий всплеск, мгновенно разбивший тишину на тысячи осколков.

Стремительно обернувшись, и чувствуя, как эти осколки один за другим вонзаются в ее кожу, Роза взвизгнула и схватилась рукой за сердце. Глазам ее предстал Леон, с самым невинным видом рассекающий руками воду бассейна.

- Ты! - пискнула Роза, все еще тяжело дыша. - Я чуть не поседела вся разом!

Мокрое лицо Леона, еще секунду назад дышавшее игривым настроением, поспешно выразило невозмутимость. Он подплыл к тому краю, около которого и стояла сжимающая расческу Роза, и ухватился рукой за бортик.

- Глазам своим не верю, - сообщил он, удивленно прищелкнув языком и покачав головой. - Кто-то зашел сюда не за тем, чтобы искупаться, а просто чтобы постоять у окна. Просто железная сила воли!

Роза нахмурилась.

- Ну прости, прости, - Леон подавил смешок, и, вытянув из воды вторую руку, подставил ее под свой подбородок, глядя при этом на Розу. - Я просто всегда купаюсь здесь в это время.

- В шесть часов утра? - осипшим голосом спросила та.

Леон пожал плечами.

- В шесть тридцать, - уточнил он. - Обычно в это время тут никого нет.

- Ну прости, - Роза фыркнула. - На будущее буду иметь это в виду.

Какое-то время Леон весело смотрел на нее, а потом оттолкнулся ногами от бортика и прыгнул спиной назад в воду, вспенив ее и подняв настоящую волну, с шипением поглотившую его с головой. Не удержавшись, Роза улыбнулась.

- Давно ты встала? - спросил Леон, вновь показавшись на поверхности. - Вчера мы легли часов в семь вечера. Я лично заснул минут за пять.

Роза кивнула.

- Я тоже, - призналась она, аккуратно усаживаясь на бортик и погружая ноги в воду. - Неудивительно, что мы так рано встали. Я думала, что проснусь, когда Ранди с Джоном вернутся - вероятно, весь вчерашний вечер они провели в Сулпуре с мамой и папой. Но нет, я вообще не слышала, когда они пришли. А они вряд ли вели себя тихо, обнаружив меня... Представляю, что они подумали, - протянула она задумчиво. - Сестра прощается, словно уезжает с экспедицией на Северный полюс, а уже вечером они застают ее мирно спящей на кровати. Сложно будет доказать им, что нас не было не полчаса, а три месяца.

Леон понимающе улыбнулся и подплыл поближе, убирая с лица волосы.

- Хотя, возможно, твои родители им все уже рассказали, - добавила Роза, с опаской поглядывая на руку Леона, которая находилась в опасной близости от ее опущенных в воду ног. - И тогда нам не придется... Если ты затащишь меня в воду, я тебе этого не прощу!

Подавив смешок, Леон подплыл к ней с другой стороны, и, подтянувшись, уселся рядом. Роза поспешно убрала от него пока что сухие складки своей юбки и продолжила:

- Как ты думаешь, они... Ну, они рассказали маме с папой про... нас с тобой?

Произнеся это деланно небрежным тоном, Роза вся напряглась. Леон перестал стряхивать воду с рук и повернулся к ней, чуть щурясь. Солнечные лучи теперь освещали почти все его лицо, и на свету радужка его глаз стала почти желтой.

Глядя ей в глаза, он нерешительно покачал головой.

- На самом деле я не знаю, - прибавил он, вновь задумчиво проведя рукой по волосам. - Но это на них не похоже. Они наверняка ждут от нас каких-то пояснений... Не удивлюсь, если они потому и разрешили мадам Ришар отправить нас в Россию вместе, чтобы у нас было время... Так сказать, чтобы мы с тобой поставили точки над "i".

Роза удивленно округлила глаза и Леон, видя ее реакцию, улыбнулся.

- Быть не может... - выдохнула Роза. - Но зачем? Зачем им это? Уверена, что я так и так влюбилась бы в тебя, и для этого не стоило отправлять меня в Россию... В конце концов, я уже была влюблена в тебя, когда мы уезжали отсюда, - добавила она, пожав плечами. - Только тайно.

На еще мокром лице Леона появилась загадочная улыбка и Роза смутилась, перехватив его взгляд.

- Так-так, - кивнул Леон, все еще улыбаясь. - Ну продолжай.

- Сейчас дело не в этом, - Роза поспешно махнула рукой и яростно принялась болтать ногами в воде. - Я не понимаю, зачем твоим родителям надо, чтобы мы поскорее объявили о...

- Романе, - подсказал ей Леон.

- Именно. Маме с папой и в голову бы не пришло посылать меня специально куда-то с парнем, только бы мы поскорее нашли общий язык. Это просто смешно.

С минуту Леон задумчиво смотрел на покрытую волнами воду бассейна, а потом сказал, тщательно взвешивая свои слова:

- Чтобы это узнать, надо все им рассказать - и твоим, и моим родителям. Сегодня как раз подходящий для этого день. Даже если забыть о нашем желании все от них узнать... Я не хочу ничего утаивать от твоих родителей.

Роза перестала болтать ногами и медленно перевела на него взгляд.

- Я бы не хотел ничего скрывать от них, - повторил Леон мягко, глядя ей в глаза. - Ты со мной согласна?

Роза кивнула, но при этом так неуверенно, что Леон тут же это заметил:

- Если ты не хочешь, это может подождать, - быстро сказал он. - Здесь не может быть никакой спешки.

- Нет... Просто я не знаю, как они это воспримут, - пояснила Роза. - Это... Я не знаю, Леон, как они смотрят на такого рода вещи... Это станет для них полной неожиданностью.

- То есть ты бы хотела подождать?

Чувствуя на себе его взгляд, Роза смущенно смотрела на свои погруженные в воду ноги. Наконец она медленно качнула головой.

- Нет, - сказала она твердо, вытащив с хлюпаньем ноги из бассейна и поднимаясь. - Я тоже за откровенность. Но после разговора с Анной. Тогда мы хотя бы будем знать - что к чему. Да и можно будет забросать мадам Ришар вопросами - не будет ничего плохого, если мы вначале все с ней обсудим, а уж потом займемся моими родителями.

Леон тоже встал и набросил на плечи полотенце, лежавшее рядом с ним на бортике.

- Тогда пошли, - предложил он. - Думаю, мадам Ришар уже в Б-центре.

Роза подождала его в лифте, а когда Леон вернулся будучи уже снова в своей излюбленной серой майке и шортах, они спустились в Сулпур.

Утренняя прохлада превратила городок в настоящий рай для прогулок - выпавшая за ночь роса украшала бутоны цветов и теперь поблескивала на солнце десятками маленьких бриллиантов. Было прохладно, и только далекий гомон птиц, встречающих рассвет на кронах пальм, нарушал тишину.

Оглядывая проезжающих мимо велосипедистов, Роза все больше удивлялась - теперь и ей самой начинало казаться, что их с Леоном путешествие в Ленинград длилось никак не больше недели, и произошло давным-давно. Казалось, что они и в самом деле только вчера покинули Сулпур, а за ночь прожили где-то вне его долгих три месяца, на деле уместившихся в несколько часов сна. И если бы не воспоминания обо всем произошедшем, она бы в конце концов и сама поверила в то, что все случившееся ей и на самом деле лишь приснилось - потому что для всех жителей Сулпура они с Леоном никуда не исчезали ни на секунду.

- Не хотелось бы мне сейчас наткнуться на Хади, - сказал Леон, когда впереди показались округлые стены Б-центра. - Представляю, что бы началось... Я еще успею составить отчет о случившемся, но только не сейчас. А вот вечером, надо полагать, начнется допрос.

Роза вопросительно посмотрела на него:

- Но разве Лена или Алексис не могли ему уже все рассказать? Да и не ему одному... Скорее всего, нам и говорить-то ничего не придется. У нас ведь и самих больше вопросов, чем ответов. Или ты успел еще что-то узнать, когда меня уже не было в Ленинграде?

Леон неопределенно пожал плечами.

- Нет, не особенно. Да и узнавать-то было нечего. Когда я передавал Софию Речным, никого из Сетернери уже не было в городе, я в этом почти уверен - погода выровнялась, и хотя солнца не было, все-таки и дождя с ливнем тоже. Когда появились Лена с Алексисом, мне только и оставалось, что собрать наши с тобой чемоданы и приготовиться к возвращению. С мамой Анны я переговорил еще ранним утром, а девочку передал около полудня. А в час дня появились Алексис и Лена. Они что-то напутали со временем... Я ждал их раньше, но... Это и не важно.

Понурив голову, Роза молча шла вперед. Ей было одновременно и приятно, что Леон освободил ее от необходимости вести тяжелые переговоры, и в то же время она чувствовала себя виноватой перед ним. Несмотря на его спокойный тон, она прекрасно понимала, какие доводы ему пришлось привести, чтобы убедить Евгению доверить Софию не ей, а каким-то Речным - друзьям ее дочери. А уж о том, как Леон объяснил исчезновение самой Анны, и как это восприняла бедная Евгения, она и вовсе не могла думать без дрожи.

Подойдя ближе к Леону, Роза взяла его под руку и благодарно прижалась к нему.

- Все уже позади, - отозвался тот спокойно. - Главное, что Анна сейчас здесь, и скоро поправится. Но вернуться и жить в Ленинграде она больше не сможет, иначе будущее ее дочери подвергнется серьезной угрозе.

- Кошмар, - отозвалась Роза. - Это звучит действительно ужасно... Но ты уверен, что нельзя никак... Никак нельзя позволить ей остаться жить там, в Ленинграде, но, к примеру, под другим именем?

- Тогда она захочет взять Софию к себе, - Леон качнул головой. - Нет, это невозможно. Сейчас и думать не стоит о том, чтобы позволить ей питать надежды подобного рода - это было бы просто жестоко по отношению к ней. И мы... Если мы и можем ей чем-то помочь, так только рассказом. Обо всем. И о ней как о Солтинера, и о том, как удачно сложилась жизнь ее дочери в будущем, и даже о вашей родственной связи, - добавил он, перехватив изумленный взгляд Розы. - Да... Рано или поздно, но она все равно все узнает. И ей наверняка станет легче жить здесь, зная, что рядом - ее родственники. Ты сама, твои братья, а твоя мама и вовсе - ее внучка. Самая настоящая семья.

В ответ, Роза ограничилась тем, что нервно хихикнула. О том, чтобы Анна обращалась с Олив Филлипс как с любимой внучкой, не могло быть и речи - настолько дико это звучало. Ранди с Джоном еще могли бы, пожалуй, стать для нее любимыми правнуками, но на этом можно было бы, пожалуй, и ограничиться в смысле родственных отношений.

Когда они вышли на площадь, Роза, все еще занятая попытками представить себе хрупкую Анну в качестве главы их семьи, машинально повернула в сторону Б-центр, но Леон остановил ее:

- Нам в медпункт, - сказал он. - Что-то мне подсказывает, что мадам Ришар сама захотела расспросить Анну, когда отправила нас вчера спать и отложила разговор назавтра. Это сюда, пошли.

Позволив потянуть себя в сторону здания, на которое она раньше никогда и внимания не обращала, Роза согласно пробормотала:

- Вчера она говорила что-то про М-центр, когда мы появились здесь с Анной...

- Медицинский центр, - кивнул Леон. - Тебе повезло, что ты раньше не слышала о нем.

Прямоугольное здание находилось на той же площади, что и Б-центр, но ничего выдающегося в архитектурном плане оно из себя не представляло. На вид, это была самая обыкновенная многоэтажка, и хотя по сравнению с другими домами она и выделялась, сама Роза рассматривала ее лишь однажды - впервые появившись в Сулпуре. А так как никто до сих пор так и не потрудился объяснить ей - что, собственно, происходило за стенами этого здания, она вскоре стала относиться к нему просто как к очередному безымянному строению.

Двери быстро разъехались в стороны, едва они подошли ближе, и глазам Розы предстала совершенно обыкновенная приемная больницы, со всеми ее лифтами, креслами, одетым в белое персоналом и специфическим запахом. Постукивая по выложенному блестящими плитками полу, быстро ходили от двери до двери медсестры, а двое сидевших у стены ребят непринужденно возили по подлокотникам своих кресел пластиковые машинки - дожидаясь, вероятно, когда стоявшая у стола ресепшна женщина закончит закидывать медсестру вопросами.

- Леон Леруа, - поприветствовала медсестра Леона, когда женщина наконец отошла. Ее голубые глаза изобразили при виде него шутливую настороженность. - Что на этот раз? Порез, перелом, ушибы?

- Нет, все в порядке, - отозвался Леон, криво улыбнувшись.

Медсестра покачала головой и оглядела Розу, словно надеясь увидеть у нее на лице синяк или по меньшей мере глубокую рану где-нибудь у виска.

- Мы пришли проведать Анну Мелентьеву, - поспешно произнес Леон. - Вчера мы вернулись с ней...

- Ах, вот оно что! - медсестра заулыбалась с пугающей лучезарностью, и Роза инстинктивно сделала маленький шажок назад. - Знаю, знаю! Мне рассказывали, но я не думала, что... Так это вы? В самом деле? Это вы спасли ее?

- Лорен, - сидевшая чуть поодаль другая медсестра бросила на соседку предостерегающий взгляд, и та кашлянула.

- Виновата, - сказала она, смущенно поморгав Леону. - Я, конечно, не должна задавать лишних вопросов. Итак, Анна Мелентьева... Между прочим, вы знаете, что мадам Ришар вчера лично приходила проведать ее, и вообще к ней вчера послали нашего психотерапевта? Сегодня они планировали...

- Лорен, тебя уволят, - спокойно произнесла ее соседка по столу.

- Палата номер двадцать пять, третий этаж, - сказала Леону и Розе медсестра. - Мадам Ришар уже там.

- Чудесно, - Леон с благодарностью улыбнулся им обеим и они с Розой отошли.

Когда лифт остановился на указанном этаже и они вышли, то увидели совершенно пустой коридор. Не было ни души, и только издалека доносился невнятный гул голосов, смутно знакомых. Переглянувшись, Леон и Роза устремились вперед, и вскоре остановились около полуоткрытой двери, украшенной золотой табличкой с цифрой "25". Леон постучал и разговор внутри палаты тотчас же оборвался, а голос мадам Ришар спокойно произнес:

- Проходите.

Комната была залита светом, и прошла секунда, прежде чем Роза смогла сфокусировать взгляд на бледном лице Анны, сероватым пятном выделявшимся на фоне белоснежной подушки. Ее кровать стояла едва ли не впритык к прозрачной стене, и проникавший внутрь солнечный свет свободно освещал не только ее, но и всю комнату, включая даже часть двери. Он касался также и причудливой формы стеклянных подвесок, состоявших их разноцветных камешков, свисающих единой композицией с потолка. Чуть шевелясь на ветерке, камешки отбрасывали на стены синие и золотые отсветы, мелодично и нежно позвякивая. Взгляд Анны был сфокусирован на них, но когда Роза и Леон вошли в комнату, она медленно перевела на них взгляд.

- Вы рано, - донесся до них голос мадам Ришар. - Я предполагала, что увижу вас не раньше полудня.

Повернувшись, Роза увидела ее - мадам Ришар сидела у стены, устроившись на одном из двух стульев. Встретившись с девушкой взглядом, она спокойно кивнула ей в знак приветствия. Роза кивнула в ответ и вновь посмотрела на Анну. Та напряженно вздохнула и уголки ее рта странно дернулись.

- Как ты? - тихо сказала Роза, подходя ближе. - Мы с Леоном так беспокоились за тебя!

Анна и мадам Ришар переглянулись, и последняя ободряюще ей улыбнулась.

- Мне уже лучше, - сказала Анна, сделав глубокий вздох. - Мне многое рассказали за это время, и у меня уже было время все обдумать.

Ее взгляд вновь метнулся к мадам Ришар, а потом медленно скользнул в сторону Розы. Что-то в выражении ее лица изменилось, и в глазах мелькнула надежда. Анна вздохнула и принялась мять край одеяла.

- Я думаю - да, - вдруг тихо сказала она, взглянув на мадам Ришар. - Я бы этого хотела.

Та кивнула и ласково улыбнулась ей.

- Мне говорили о Сетернери, - пояснила мадам Ришар, обращаясь уже к Розе и Леону. - Я думаю, мне удалось объяснить, кем был тот, кто... Анна?

Та вздрогнула и вся сжалась, но уже спустя секунду медленно кивнула и сказала:

- Рассказывайте, пожалуйста.

Мадам Ришар докончила:

- Я объяснила, что они из себя представляют.

- Так их было несколько? - спросил Леон, хмурясь. - Или и в самом деле это был кто-то один?

- В данном случае это неважно, - мадам Ришар перехватила его взгляд и ее серые глаза вдруг засияли гордостью.

- Но почему же? - Леон перевел непонимающий взгляд на Анну, потом на мадам Ришар, и обратно. - Если это кто-то, кого мы знаем...

Мадам Ришар покачала головой.

- Мы уже выяснили, кто это, Леон, но тебе не стоит беспокоиться. Вам больше не стоит беспокоиться, - поправилась она, взглянув на Розу. - Если раньше мы все вместе боялись опасности, исходящей от конкретного лица, то теперь можно забыть об отдельных личностях и говорить просто о Сетернери в общем. Того, кто представлял из себя наибольшую опасность, вы обезвредили.

- Но... почему же? - запинаясь, воскликнула Роза. - Мы даже не видели его!

- Так кто же это? - спросил Леон.

- Плутон, - тихо сказала Анна, бросив на него и Розу короткий взгляд.

Сквозь открытую створку окна вновь подул ветерок, и подвески мелодично зазвенели, разбросав по стенам сноп разноцветных звездочек.

Леон замер, и на его щеках вспыхнули два ярко красных пятнышка. Он сглотнул и медленно запустил пальцы в волосы. Нащупав рукой стул позади, он тяжело рухнул на него.

- Невозможно... - прошептал он глухо. - Я... Это невозможно, просто невозможно!

- Ну почему же? - спокойно поинтересовалась мадам Ришар, и ее взгляд обратился к Розе, столбом стоящей у изножья кровати Анны. - Дорогая, может, ты тоже сядешь?

- Нет-нет, - отозвалась Роза, слыша свой голос словно со стороны. - Я лучше постою.

Мадам Ришар вздохнула.

- Мне жаль, что я не успела с вами об этом поговорить, - сказала она, глядя на них обоих по очереди. - Но о том, что между Плутоном и этой историей существует определенная связь, и что на самом деле он называл помощницей свою жертву, я подозревала еще до вашей поездки. Точнее, за несколько минут до вашего отъезда я уже почти не сомневалась в том, что знаю, что именно он имел в виду, упоминая об этом. Но поделиться своими догадками тогда - означало бы настроить вас на совершенно иного рода задание, на поиски Плутона, а этого вам ни в коем случае не стоило делать. Вы могли упустить момент и... - пальцы мадам Ришар дернулись, словно она хотела пригладить одеяло на кровати Анны, но в последний момент она лишь положила руку себе на колени и сказала со вздохом. - Мои догадки только бы все испортили.

Роза плюхнулась на кончик кровати и обменялась с Леоном ошеломленным взглядом.

- А как же риск, что мы можем не справиться? - спросил тот спустя довольно продолжительное молчание.

Если мадам Ришар и колебалась, то ничем этого не выдала. Дав вопросу Леона осесть в воздухе, она серьезно посмотрела ему в глаза и прямо сказала:

- Я знала, что у вас все получится. Ваше возвращение значилось в списке нашего главного Каталога событий.