Марк вошел в свою фешенебельную квартиру и ослабил галстук. Почему так душно? Не вдохнуть нормально… Неужели скоро разразиться новая гроза? Мало той, что бушевала три дня назад… Полгорода еще никак не могла работать нормально. Все его встречи были отложены.
Неожиданно, как удар ножом в спину, раздались хаотические, но глубокие сочные звуки рояля.
Марк постарался успокоится. Нельзя всегда жить в страхе… Но тут он увидел пару кроссовок и босоножки, аккуратно стоящие у обувного ящика, и вздохнул с облегчением. Это была молодая экономка, которая приходила убирать в его квартире. Она училась в техническом институте и одновременно подрабатывала в разных местах. Она всегда ему напоминала кого-то… Поэтому он относился к ней, как к старому другу.
Сегодня он пришел домой днем, вот и застал ее…
— А ну не трогай! — заявил ее недовольный голос из гостиной. В ответ раздался звонкий смех. Кто-то проехался по всем клавишам за раз. Она не одна? С ней подружка?
У Марка отчего-то заболело сердце. Кто-то может так радостно смеяться? Он обессилено опустился на табурет в прихожей. Он оправдывался болью, хотя понимал, что все это одни предлоги, чтобы подслушать еще.
— Сестренка, не будь такой строгой! Ты же сама говорила, что он никогда не подходит к нему… Смотри сколько пыли скопилось?! Зачем он тогда его купил?
— Я же не спрашиваю тебя, зачем тебе столько плакатов с этой твоей чокнутой группой? И дисков, и тряпок, и всякой другой фигни… «Повешенные», да?
— "Висельники!" Мне нравиться их солист, нашла с чем сравнивать!? — высокомерная молодость не собиралась уступать. Разница девушек была лет пять не больше. — Алекс такой крутой! Такой клевый… И при этом такая лапочка…
— Он никогда не будет твоим, но это же не мешает тебе мечтать о нем, верно? — заметила экономка. — Думаю, мой хозяин такой же… Когда он заходит в дом, первым делом смотрит на рояль…
Сердце продолжало болеть, но теперь билось все быстрее, так что начала кружиться голова.
— Ну, он богатый, умный, успешный… Роми, почему бы тебе не женить его на себе?!
Теперь рассмеялась старшая. От ее смеха Марку почему-то немного полегчало. Роми? Интересно, это сокращенно от какого имени?
— Все не так просто, дурочка! Люди не женятся ради денег…
— Да сплошь все вокруг! Ради денег, квартиры, машины, класса и престижа! Твои одноклассницы уже все переженились, а ты все еще тянешь! Вот бросила Владимира, а он был такой перспективный… Пятый курс юрфака, двухкомнатная квартира, богатые родичи… И такой симпатичный! Хотя мужик, что живет в таком «Хаусе», еще более перспективный! Он красивый? Тогда завали его!
Экономка снова искренне рассмеялась.
— Господи, младшая сестра подначивает меня на порочные связи…
— Не на «порочные», а на прочные! Тебе давно пора выйти замуж!
— А я не тороплюсь. Да, ты права, все мои одноклассники переженились, нарожали детей, развелись и ходят к психологу… Очень весело! Мне так что-то не хочется.
— Тогда хотя бы парня себе заведи!
— Это совсем не легко! Это тебе не домашний любимец! Парни нынче такие требовательные… И я не такая красивая, как ты, Эффи! К тому же мне некогда, я работаю!
— Фиговая отмазка! Славка тоже все время работает, но каждый раз у него новая девица… А иногда и две!
— Берет пример с дяди Юры… — рассмеялась Роми.
Господи, как не удобно… Марк почувствовал себя ребенком, который чего-то натворил, и его вот-вот застукают. Он подошел к двери и громко хлопнул.
Из гостиной вышла с тряпкой в руке Роми. Она доброжелательно ему улыбнулась. Она всегда ему нравилась, хоть и не была красавицей. Среднего роста, с легкой танцующей походкой.
— Что-то случилось? Вы сегодня рано…
Из-за ее спины выглянула девушка лет шестнадцати-семнадцати и обворожительно-соблазнительно улыбнулась.
— Приииивет! Я — Эффи!
— Что с вами? Чего-то вы такой зеленоватый на вид? — удивилась Роми. — Ну-ка присядьте… Говорила же я вам, не перенапрягаться! Отдыхайте, ну хоть иногда… Вы ели что-нибудь сегодня?
Марк покачала головой.
— Тогда идите в кухню, сейчас все вам разогрею… Господи, взрослый человек занимается взрослыми делами, а ведете себе, как ребенок!
— Ну, я побежала, — заметила Эффи, поспешно обуваясь. И добавила, когда он скрылся за шторкой. — А он такой клевый… Крутой! Красивый… Завали его, иначе пожалеешь! Хотя бы ради секса завали!
— Эффи, прекрати! — шлепнула ее Роми. — Вдруг он услышит!
— Ну хотя бы поцелуйся!
— Это ты спец по таким делам! А мне работать надо!
— Сестренка, ты безнадежная идиотка! Упускаешь такую возможность…
А стоящий за стеной Марк, кусая губы, с трудом сдерживал рвущийся из груди смех. Хотя бы на миг вся тьма его существования куда-то пропала, заполняясь ярким ослепительным светом.
— Ты уверена, что хочешь этого? — в который раз спрашивала ее Алена. Они плутали в лесу уже целый час в поисках нужного места. Последний раз Ида ответила в электричке. Сейчас же на подходах к даче, она уже так нервничала, что не могла нормально думать.
— Похоже, что все произошло именно там… Три семьи… Двое родственных и одна друга. Двадцать один человек. Почему мы не могли просто поехать на кладбище?
— Еще не время, — сглотнула Ида. И тут они вышли на опушку и увидели дом. Он стоял почти у самого озера. Он сильно обгорел, но крыша и стены все еще были на месте.
— Это место никто не купил? И дом не перестроен… — с сомнением спросила Алена. — Почему?
— Наверное, он проклят и в нем водятся призраки, — слабо улыбнулась Ида.
— Надо же! Ты пошутила! И улыбнулась, — усмехнулась Алена. С Идой ей почему-то совсем не было страшно. Что-то в ней ее успокаивало. — Ты молодец! Не сдавайся! Все будет хорошо, вот увидишь…
— Спасибо тебе… Правда… Большое тебе спасибо… Из-за меня ты со своим парнем поругалась…
— Да ладно, — Алена и впрямь немного расстроилась, но на душе не было тяжести. Ей нечего было стыдиться.
Они вошли внутрь… Ида смотрела на сгоревшие стены, черные, размякшие и растрескавшиеся за долгие года обои, краску и штукатурку, разбитые окна и абсолютно ничего не чувствовала…
Они продолжали обходить заброшенный участок. Несколько построек уцелели от огня.
— Что ты хочешь увидеть? Не понимаю… — продолжала ныть Алена.
Когда они вошли в старый лодочный сарай, Ида наконец увидела кое-что. Воспоминание.
Глыбы разноцветного льда. Белый, голубой, черный, желтый, синий, зеленый… Искрящийся снег… И сверкающие на солнце ледяные скульптуры. Ангел с огромными светящимися белыми крыльями, разъяренный медведь, сказочный дуб с котом на цепи и русалкой в ветвях… Любовная парочка, ссорящаяся и целующаяся одновременно… Кусок голубого льда с зеленым драконом внутри…
— Ида! — позвала ее Алена. — Что-то вспомнила?
Здесь была чья-то мастерская… Воспоминанья… Холод, вьюга, зима… Талисман, до крови врезавшийся ободком ей в ладонь… Почему он такой большой? Или это она такая маленькая? Иду пробрал дикий холод, словно она и впрямь только что на минутку перенеслась в тот зимний день.
— Это все случилось зимой? — спросила Ида, пытаясь справиться с эмоциями и виденьями, которые нахлынули, как толпа бесчинствующий фанаток. Иду охватила дрожь. Она никак не могла согреться, ее начал бить озноб.
— Они новый год справляли…
Ида вышла из сарая и посмотрела на солнце. Какое оно яркое и ослепительное… И такое далекое, холодное и безразличное… Знакомое чувство… Слабости, беспомощности и бессилия… Ее голова закружилась, ноги подломились, и она упала на землю. Она успела увидеть глубокую синеву высокого неба… А в следующий миг беспощадный свет солнца отправил ее в долгожданную тьму.
— Мы все уже обыскали… У подруг, друзей, родственников… Они никуда не пошли… — подвел итог Влад.
— Куда же они делись? Денег у них немного… — вздохнула бабка. — Куда же Ида могла пойти?
— Она ловец душ! — вставил Андрей.
— Она ничего не может вспомнить! — заявил Михаил.
— Да уж, это ты пробудил ее! — набросилась на Андрея Татьяна Валентиновна. — Чертов идиот!
— Заткнитесь, я думаю, — велел им Дэн.
— Да она и сама бы все вспомнила… У нее были вырезки из старых газет!
— Вырезки? — Влад продолжил размышлять. — Она решит пойти к началу… Так как она совсем ничего не помнит, то постарается вернуть воспоминания… А обычно отправляются туда, где они появились…
— Тогда они точно в квартире родителей Иды?
— Нет, это произошло на даче у Русалочьего озера… — протянула женщина в очках.
— Русалочьего? — переглянулись Аркаша и Николай Яковлевич.
— И что же там все-таки произошло? — скучным голосом спросил Дэн.
— Три семьи собрались вместе на новый год. Обычная история… — начал Влад.
— Совсем необычная, — оборвал его Николай Яковлевич. — Все дело в талисмане… На нем проклятье. Если его одеть, то все вокруг умрут. Если его принести в любой дом, то этот дом проклят…
— Она таскает эту штуку столько лет, он была в аэропорту и гостинице! Почему же тогда никто не умирает? — возмутился десантник.
— Ты меня не слушаешь! — сурово заметил Николай Яковлевич. — Ида одела его один раз. И поэтому все в ее доме умерли! А больше она его не снимала…
Дэн мог бы добавить информации, но это было не существенно.
— И отчего они все умерли? — спросил он.
— Людей убили боевики из одной криминальной группировки. А дом сожгли. После той ночи они тоже навсегда исчезли. Преступники убили семью Иды, а Ида убила их. Их всех.
— Вы сказали, что после этого она продолжила свою карательную миссию. Почему же она тогда на этом не остановилась? — мрачно спросил Дэн.
— Наверное, понравилось убивать? — ядовито спросил Андрей.
— Заткнись, герой, — велел ему Дэн, не повышая голоса. — Ты вообще напал на двух безоружных девушек, одна из которых была ранена, а вторая девушка, которую ты бросил!
— Я ее не бросал! — возмутился Андрей. — Это Ида тебе сказала?!
— Так значит, я оказался прав? — зевнул Дэн.
— Ну, мне пора, — заметила Роми, развешивая последние постиранные и аккуратно выглаженные кухонные полотенца и салфетки.
Марк пил чай, исподтишка наблюдая за Роми. Ее спокойные ловкие уверенные движения завораживали его, как танец змеи. Он не хотел, чтобы она уходила. Он не хотел оставаться один.
— А как насчет рояля? — спросил Марк. — Я заметил, что там скопилось много пыли.
— Вот возьмите и проверьте, — обидчиво заметила Роми.
— Так я и сделаю… — Марк вошел в комнату и неуверенно сел за рояль. Поднял крышку и уставился на черно-белые клавиши, как смотрят на произведения искусства… или букет цветов… или красивую женщину…
Роми затаила дыхание. Может быть, он сыграет ей? Хотя бы разок?! Хотя она даже не знала, умеет он или нет… Отчего-то ей всегда хотелось это услышать. Словно рояль был головоломкой, одной из логических задач, которые она так любила разгадывать… И вот теперь головоломка начала складываться… Она так хотела понять, почему он смотрит на этот рояль этим особенным взглядом… И почему он не играет на нем…
Нельзя вечно ненавидеть. Хотя бы иногда… Пусть даже за это последует суровое наказание… Он может забыть о ненависти и просто насладиться музыкой…
Марк не смотрел на Роми, но он знал, что она смотрит на него. Наверное, это все из-за нее… Он и раньше старался придти домой пораньше, чтобы застать ее… Вот только работа не позволяла делать это слишком часто. Она смотрела на него… Она хотела услышать, как он играет… Пускай даже это простое любопытство… Но Марк был благодарен ей за эту возможность. Он не имел права делать это для себя. Но для нее… для нее он может это сделать.
Пальцы немного дрожали, неуверенно извлекая первые трепетные нежные ноты… Словно первый поцелуй…
Почему он думает о таких глупостях? — его руки вновь замерли над клавишами. И вместе с ними и звуки.
Стало так тихо, что Марк слышал учащенное дыхание девушки. Боже, он свихнулся! Это же просто музыка! Почему же она так хочет ее услышать? Почему же он так боится оплошать, словно ему снова шесть и он играет своему строгому учителю с длинной металлической линейкой?
Нельзя вечно бояться. Марк закрыл глаза и заиграл. Музыка, поначалу робкая и неуверенная, обрела силу и зазвучала в полный голос, захватила весь дом и взорвалась фейерверком.
Роми не увлекалась классикой. Да и современными группами тоже. Лишь иногда включая что-нибудь ритмичное, чтобы было не так скучно. Но эта немного печальная, но прекрасная музыка поймала ее. Она словно читала чувства в ее сердце… Абстрактные математические понятия и формулы, которые она так любила, вдруг ожили и стали звуками. Они волнами проходили сквозь тело Роми, заставляя все ее существо отзываться… Роми тоже закрыла глаза, стараясь запомнить красоту этого момента, этой музыки… Никогда еще музыка не заставляла ее чувствовать себя так. Это было как освобождение от мыслей, проблем, безупречной логики, даже своего «я»… Словно она сама стала музыкой…
Когда же Ида придет в себя, — думала Алена, вытирая лицо девушки влажным платком. Кожа Иды словно горела и плавилась изнутри. Все-таки, она еще совсем не оправилась от ранений. И путь весь выдержала только на одной силе воли. Алена встала и достала глотнуть бутылку с водой. Когда она обернулась, то тут же поперхнулась. Ида сидела на земле, дрожала и смотрела невидящими глазами на свои руки.
— Ида, что случилось? — позвала ее Алена осторожно.
Ида вздрогнула, услышав ее голос, и в ужасе глянула на нее. Но потом ответила:
— Мне приснился супер страшный сон. Кошмар. И он все никак не кончался… До сих пор дрожу…
— Кошмар? Ты была без сознания всего несколько минут… А что тебе снилось?
— Не помню, но что-то жуткое… — Иду вырвало. Она чувствовала себя маленькой, жалкой и до смерти испуганной. — Не могу успокоиться… Смотри, как у меня руки дрожат… А как колотиться мое сердце…
Ида подняла голову и увидела мрачную девочку лет десяти с длинными темными волосами, когда-то заплетенными в две косы. Почему-то сквозь нее колыхался кровавый свет умирающего на закате солнца. И вдруг Ида поняла, что это призрак. Алена оглянулась, чтобы увидеть, на что Ида уставилась и тоже замерла, увидев привидение маленькой девочки. От страха у нее во рту все пересохло, а рука с бутылкой замерла на полпути.
Девочка-призрак засунула руку в кармашек голубого сарафана и вынула какую-то бумажку. Она положила ее на землю и придавила камнем, чтобы ту не унесло ветром. Затем она перевела свой взгляд с Иды на озеро. Посмотрела вдаль… и исчезла…
Так как Ида еще до конца не пришла в себя, то бумажку достала Алена.
— Это старый пропуск в гостиницу «Восток»… Ему лет десять или больше… Где тут дата?
— Сматываемся отсюда, — прошипела Ида, как рассерженная кошка, с трудом вставая. — Мне здесь отчего-то жутко не по себе…
— У меня есть еще один вопрос, — заметил Дэн, когда остальные бросились собираться в дорогу. — Те преступники, что напали на дом Иды… Почему они всех убили?
— Из-за талисмана! — завопил Николай Яковлевич.
— А какова официальная версия? — продолжал допытываться Дэн.
— Отец Иды работал на аукционы, был специалистом по древностям… — ответил Влад. — Милиция считала, что он отказался работать на криминал, устанавливая достоверность разных предметов, которые были украдены и заменены подделками. Именно так проклятый талисман попал к нему…
Все равно, здесь что-то было не так. Дэн знал это точно.
— Даниил, ты бы пошел отдохнул. Выглядишь — краше в гроб кладут, — заметил десантник.
— Верно, — поддержал его Аркаша. — К тому же мы не найдем Иду так быстро.
— И тебе от нее нужно держаться подальше, — предостерег его Андрей.
Ида всегда опережает всех на шаг вперед. Ее там уже нет, — подумал Дэн.
— Я согласен, мне нужно хоть немного поспать…
Марк успел увидеть, как Роми смахнула слезу. Она тут же сделала вид, что ничего не было.
— Не думал, что вспомню хоть что-нибудь, — прошептал Марк. — Я не играл уже… много лет… А ваше мнение?
— Это было… — Роми замолчала не в силах подобрать слова. Она пыталась взять себя в руки после испытанных ею неизвестных еще эмоций, ни с чем не сравнимого восторга. Даже голос ее прерывался, когда она говорила.
— Красиво? Превосходно? — Роми продолжила молчать, и Марк предложил другой вариант. — Фальшиво? Слабо?
— Это было… нечто, — ответила Роми искренне. — Я просто потрясена. У вас такой дар! Почему вы зарываете его в землю?
— Что? — удивился Марк. Он не успел почувствовать удовлетворение и радости, все отравил страх.
— Бизнесменов на свете и так полно, но ваш талант уникален! Почему вы не выступаете с концертами? Почему больше не играете?
Зачем я втянул эту девушку в это? — подумал Марк с грустью. Он закрыл крышку и встал.
Роми увидела, что его лицо, лишь мгновение назад такое одухотворенное, вновь стало равнодушной маской.
— Это не ваше дело, — ответил он холодно.
— Как несправедливо! — воскликнула Роми. — Так нечестно! Многие люди хотели бы иметь такой дар, как у вас, а вы… Я не очень разбираюсь в музыке, но… даже я понимаю, что это было нечто особенное… Раз бог дал вам это, то используйте его!
— Раз вы уже закончили свои дела, можете идти, — заметил Марк, проклиная сам себя. Впрочем, он и так был проклят. И уже очень давно.
— Что?! — изумилась Роми. — Как говорит Эффи, какого хрена ты делаешь?! Почему ты хочешь обидеть меня?
— Вы о себе слишком высокого мнения, — отрезал Марк.
— Господи, ведешь себя как старый пердун! Ты как тот великан из сказки! Настоящий жмот! Жадина!
— Жадина? — изумился Марк.
— Да! Сидишь на сокровище и ни с кем не делишься! — Роми бросилась к входной двери. Надевая сумку, она заявила ему напоследок, прежде чем хлопнуть дверью. — Это ты о себе слишком высокого мнения! Придурок!
Марк озадаченно глядел ей в след. Что это только что было? Она ведет себя как ребенок! Но все же он не мог не улыбнуться…
— Хочу поговорить с Андреем. Он хороший, только тормозит иногда… Хочу понять, что происходит. С ним… С нами… — Алена опустила задумчивый взгляд на пол. Выглядела она очень грустной и усталой.
— Конечно-конечно! — Ида говорила, как робот, без малейших эмоций в голосе.
Похоже, что она до предела вымотана, — вздохнула Алена. — Бедняжка! Столько на нее за раз свалилось… К тому же она еще не оправилась от ран…
— Обещай, что ничего не предпримешь без меня, — настаивала она.
— Угу, — ответила Ида.
— Просто ложись и поспи, — велела Алена. — Ты же просто с ног валишься. Никто тебя здесь не найдет. Одна знакомая врач попросила меня присмотреть за ее котом и цветами… Так что отдыхай…
— Да-да… — сказала Ида, провожая ее до двери.
— И поешь что-нибудь, ты два раза уже сознание теряла. Кровь так быстро не восстанавливается! А ты потеряла ее очень много…
— Хорошо-хорошо, — ответила Ида.
— Закрой за мной и никому не открывай!
— Само собой!
Когда она ушла, Ида покормила кота, съела две столовые ложки земляничного варенья из холодильника, одела сумку на плечо и покинула квартиру. Алена не почувствовала подвоха и ни разу не оглянулась.
Роми бежала по улице, пока хватало сил. Усталая она пошла шагом, восстанавливая дыхание.
Чертов придурок, о чем он только думает? Она никогда этого не знала. Почему он так поступает? Почему не хочет, чтобы кто-нибудь знал, какой он талантливый? В любом случае, почему не играет хотя бы для себя? Хотя бы иногда? Так нечестно!
У Роми закололо сердце. Какое глупое болезненное чувство опустошенности…
Облом. Вот что она чувствовала. Провал. Она неудачница!
Ненавижу тебя, думала Роми, когда горячие слезы отчаянья покатились из ее глаз. Он всегда нравился ей, хотя она знала, что ей никогда не быть с ним рядом. И дело было совсем не в том, что она была его экономкой, а он ее хозяином. Просто он всегда был такой отстраненный и холодный… Неприступный… Такой несчастный… Может, именно поэтому я его и полюбила? — подумала она и вдруг с ужасом поняла, что именно сказала.
Но она всегда знала, что за этой сдержанностью скрывается что-то настоящее, чистое и прекрасное, и не ошиблась. Его музыка была настоящим волшебством…
Но почему он такой? Почему он не хочет быть счастливым? Его боль раздирала ее душу. Почему он открыл ей свою тайну и тут же оттолкнул?! Так нечестно! Это было еще больнее!
Она всегда это знала. Она ему никто. Как бы он ей не нравился. Как бы она не хотела ему помочь. Его не спасти.
Потому что он не хотел спасенья.
Роми уселась на скамейку в парке и залилась слезами.
Почему в математике и компьютерах все так просто? Нужно только понять их логику. Но людей Роми знала плохо. А Марка вообще не понимала. Между ними не было ничего общего. Он был настоящей загадкой. Ей так хотелось ее разгадать… Но это было невозможно. Нужно было это признать с самого начала…
Но если бы она не была такой любопытной и упорной, она никогда бы не взялась за математику. Отсутствие результата — тоже результат. Даже если после тысячной попытки решение так и не найдено, нужно попробовать в тысячепервый раз!
Роми прекратила хлюпать носом, вытерла глаза и высморкалась.
Мы еще посмотрим кто кого! Ненавижу тебя! Раз ты говоришь мне не лезть в твои дела, значит, полезу! И пеняй тогда на себя! Я сорву с тебя эту холодную неприступную маску! Я заставлю тебе пожалеть о твоих словах! Тормоз! Придурок! Кретин! Идиот! Болван! Осел!
Приняв это непростое решение и припомнив все нелестные эпитеты в его адрес, Роми встала и, задрав покрасневший от слез нос повыше, отправилась навстречу своей судьбе.