Анкета для цыпочки
Любимая прическа
Каждый день — новая, что за вопрос!
Любимое домашнее животное
Jaguar Е-Туре.
Любимое выражение
Glam!
Любимое ругательство
BuggerР
Идеальный мужчина
Какой-нибудь лорд.
Настольная книга
Не читала с… (не помнит, с каких времен).
Предмет, который следует взять с собой на необитаемый остров
Шприц с ботоксом.
Любимое средство передвижения
На выбор: Lamborghini Murcielago, Aston Martin Vanquish или Ferrari Enzo.
Известная личность, с которой хотелось бы подружиться
Стелла Теннант или герцогиня Корнуэльская.
It Girl, богатая, сексуальная декадентка
Виктория, Белгравия, Слоун-сквер, Челси, Найтсбридж, Ноттинг-Хилл, Холланд-парк, Кенсингтон
С самого нежного возраста эта girl из шикарных кварталов живет тайной надеждой однажды попасть на первые страницы таблоидов и особенно журнала Hello! под столь желанным титулом It Girl It Girl?. Читайте «та, у которой это есть». Что же у нее есть такого, чего нет у вас? Сложно дать точное определение. Как выразилась бы Зизи Жанмер, секрет It Girl заключается в ее легком и свободном образе жизни, где деньги льются рекой, принцы и герцоги — лучшие друзья, погасшие звезды шоу-бизнеса (но о которых по-прежнему пишут газеты, это важно) — крестные, а незабываемые вечеринки — словно бесчисленные жемчужины в ее ожерельях. Франсуазу Саган в свое время тоже можно было назвать It Girl, с той лишь поправкой, что у нее был талант и острый ум. Надо сказать, что It Girl зачастую этого лишена. Зато другого у нее хоть отбавляй: искусственная грудь, сумки из крокодиловой кожи (но не из детенышей, она слишком любит животных!), шлепанцы от Manolo Blahnik, анорексия в наследство и постоянно загорелый цвет лица. Одним словом, современная женщина! По крайней мере, для некоторых.
Тем не менее оперение It Girl варьируется в зависимости от насеста, который она себе выбрала. Есть слоуни из юго-западных кварталов. Чаще всего их можно встретить возле Слоун-сквер, в трех километрах от Кингс-роуд, на зажиточных улицах Белгравии и в этих очаровательных тенистых улочках-тупиках mews спокойного района Пимлико.
Цыпочка слоуни, к которой применима аббревиатура BCBG, поднимает уровень и придает немного элегантности статусу It Girl. Она любит знаться с авангардом Правительственного совета или быть лучшей в понятии membership, избегая проторенных дорожек.
У ее сестры из северных кварталов и южной части Кенсингтона и Найтсбриджа чуть меньше породы и чуть больше денег. В конце концов, тратить 1500 или 3000 евро в месяц на шмотки у Харви Николса, цветы у Moyses Stevens или белье у Коко Риббон — не такая уж большая разница! Эта цыпочка обожает все розовое и блестящее. Она также самозабвенно любит pets, этих маленьких домашних питомцев, которых она называет своими «лапушками».
И наконец, last but not least, есть еще It Girl «рок и шок» из Ноттинг-Хилла, плюс Мадонна и Стелла Маккартни, а также герцогиня Корнуэльская.
Очень современная, жертва моды или, наоборот, созидательница новых тенденций (как говорится, fashion victim или trendsetter), It Girl пробует все, что входит в моду, коллекционирует все новое и свежее. Она редко работает, поскольку является наследницей, знаменитостью или любовницей богатого и влиятельного мужчины. Она любит показываться в популярных журналах о знаменитостях. У It Girl в жизни единственный девиз: You’ve got IT or you don’t, darling. And if you have it, flaunt it! Tо есть: «У тебя ЭТО есть либо нет. Если есть, выставляй напоказ!»
От политики она воздерживается, поскольку слишком занята, чтобы голосовать, либо следует примеру папы и голосует за консерваторов. Что касается чтения, она обожает модные журналы (только не говорите ей о литературе, это давно вышло из моды) и прессу trash таблоидов. Да, в ней есть нечто тайно-аристократично-фашистское: декаданс — это ее трюк.
Membership attitude
[14]
Цыпочка в Лондоне, кем бы она ни была, всегда принадлежит к какому-нибудь кварталу, среде, организации или клубу или, точнее, к нескольким клубам, в которых она, в зависимости от толщины своего кошелька и количества полезных связей, становится привилегированным членом.
В Лондоне membership — иначе говоря, членство в каком-нибудь клубе — является переходным обрядом или обязательным атрибутом жизни. Если только не принадлежать ни к какому клубу из принципиальных соображений, заявив об этом всем.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы окончательно понять, что эта система не ограничивается простой экономикой, как у нас — дисконтные карты. Нет, это нечто гораздо большее. Это образ мысли, особый взгляд на жизнь и социальные отношения. Лишь столь консервативное общество, не знавшее ни революций, ни четкого разделения между государством, монархией и Церковью, может наживаться на общественном устройстве, основанном на социальном расслоении.
Membership attitude действительно не несет в себе ничего демократичного. Напротив, это означает желание выделиться из общей массы и прибиться к особому племени, где есть уверенность оказаться «в своем кругу». К тому же определение в Oxford Dictionary ясно говорит, что член — это a distinct part of a whole, отдельная часть целого. И не абы какая часть целого, нет: речь идет о стремлении доказать, что ты не лишь бы кто, a the one — та или тот, кого замечают.
It Girl родилась в той среде, где встречаются одни только члены, и куда бы она ни пошла, доступ разрешен members only. Жизнь со свободным доступом ей не знакома. Нет, ей, конечно, приходится опускаться до похода с подружками в пабы квартала (в основном в гастропабы, всегда с хорошей репутацией, уверяю вас). Да, иногда у нее случаются такие неконтролируемые приступы, как желание пропустить пинту Guinness и пообщаться с незнакомцами, о которых она даже не знает, к какому клубу они принадлежат. Невероятно, правда?
Еще маленькой она сопровождала своего папу в его клуб, один из тех клубов, membership в котором даже в наши дни часто запрещено женщинам (см. Men only). Это как раз случай «Гаррика» (Garrick), куда меня однажды привела Джейд, миниатюрная зеленоглазая брюнетка 29 лет, которой ее дорогой дядя (гомосексуалист без детей) только что подарил подержанную «Ламборджини».
Такие исторические клубы, как «Гаррик», часто имеют свою специализацию. Этот клуб, основанный в 1831 году, изначально посещали в основном комедийные и трагедийные актеры того времени. Здесь, в середине лестницы из лакированного дерева, висит портрет знаменитого Эдмунда Кина, легендарного актера-трагика английского театра XIX века, с которого Марсель Карне и Жак Превер списали персонаж Фредерика Леметра, сыгранного Пьером Брассёром в «Детях райка».
В «Гаррике», как и в любом другом традиционном клубе Лондона, лучше-быть предельно любезным со швейцаром в ливрее: представиться, улыбнуться, используя свой самый лучший английский. В этом случае к вам будут обращаться с самой изысканной почтительностью. Но как далеко простирается английская вежливость? Об этом размышляешь, услышав в свой адрес Ma’am, угодливо-искаженное Madam, используемое, в частности, при обращении к королеве.
Papa ждет нас на втором этаже. Большая величественная лестница из дерева. Мы на цыпочках поднимаемся по ней под недоверчивым взглядом Кина. Там перед нами открываются две гостиные. Прежде всего — читальный зал со свежими газетами на деревянных стойках с буковыми вставками, и, разумеется, уютные кожаные кресла. Стены обшиты панелями, паркет покрыт персидскими коврами.
Я бросаюсь к 50-летнему мужчине с криком:
— How are you, David!
Катастрофа, я заговорила. Я произнесла четыре слова с уровнем шума, превышающим 15 децибел, то есть громче, чем звук зажигаемой сигары «Коиба». Shocking, dear!Я читаю откровенный ужас в глазах Джейд и неизбывное замешательство на лице ее отца. Что касается его коллег по чтению, они просто расстреливают меня взглядами из-под нахмуренных бровей. Боюсь, я совершила непоправимую оплошность. Возможно, мне придется перестать дышать, чтобы они поверили, как я об этом сожалею.
Я замолкаю и с виноватым видом следую за отцом и дочерью, старательно избегающими инквизиторских взглядов, в соседнюю гостиную: огромную галерею, обстановка которой, как и в читальном зале, не менялась 150 лет. Там, чтобы оправиться от пережитого волнения и забыть о моем постыдном промахе, папа Дэвид заказывает шампанское. Его подают в серебряных кубках. Никогда не видела ничего подобного.
— Это специализация «Гаррика». Вам нигде больше не предложат шампанского в серебряных кубках. Впрочем, их используют с прошлого века.
Почему именно кубки?
— Видимо, чтобы больше выпить! — рискует пошутить Дэвид, одетый в безукоризненный, даже если немного потертый (это считается особым шиком) вельветовый костюм табачного цвета, сшитый на заказ у Херби Фрогга с Джермен-стрит.
Джейд по-прежнему любит сопровождать своего отца в Ковент-Гарден, а потом ужинать в клубе и пить шампанское из кубка, но ей также нравится обновлять традиции. Самая новая тенденция у It Girl: стать членом лучших музеев-ресторанов-кафе-баров-магазинов столицы.
It Girl обожает искусство. Нет, нет, она не любуется им, так давно уже никто не делает, — она окружает себя им. В конце концов, она тоже в своем роде произведение искусства. Такие девушки без устали трудятся над своей внешностью и ежедневно, даже по воскресеньям, тратят свое наследство или деньги своего жениха, какого-нибудь сына лорда или банкира из Сити. Для It Girl музей — вещь полезная, но только при условии, что в нем имеются красивые залы для постоянных членов и отличный ресторан-кафе-бар. Как чудесно встретиться с друзьями и близкими, пригласить grandma на чашечку чая, а Джеймса на бокал мохито, прежде чем отправиться на ужин в «Скетч» (в надежде попасть в объектив одного из многочисленных папарацци, подстерегающих у ресторана Пьера Ганьера и Мурада Мазуза).
В отличие от цыпочки posh, предпочитающей профессиональные клубы (как «Гроучо-Клаб» или «Сохо-Хаус» для тех, кто работает в шоу-бизнесе или пабе), It Girl любит слегка богемный, культурно-художественный глянец таких музеев-магазинов-клубов. Ради этого она готова даже выйти за пределы своих излюбленных кварталов. В конце концов, ей же нужно знать несколько спасительных мест за пределами своей территории!
После открытия в 2000 году Тейт Модерн в престижном квартале Лондон-бридж Джейд сразу же оплатила свое эксклюзивное членство в этой галерее в размере £89. Помимо бесплатного входа на крупные выставки она имеет доступ на две персоны в закрытый салон на пятом этаже. Туда она и приводит меня в один из воскресных дней на поздний завтрак. Чтобы лучше обозначить границу между простыми смертными и happy few, возле двери салона возвышается охранник. Джейд показывает свою карту эксклюзивного члена, и охранник распахивает перед нами двери этого «волшебного царства». При входе сразу перехватывает дыхание от прекрасного вида на Темзу: собор Святого Павла смотрит прямо на нас, а у наших ног лег Мост Тысячелетия.
Джейд устраивается на одном из ультрамягких диванчиков из коричневой кожи, стоящих возле больших окон. Мы словно находимся в кинотеатре: смотрим на Темзу, по которой постоянно снуют всевозможные корабли, буксиры и катера, включая полицейские. Бар предлагает набор блюд для обычного завтрака и позднего воскресного завтрака. The Observer, одна из лучших воскресных газет, сложенных ровными стопками, буквально просится к нам в руки.
— Клуб «Гаррик» или Тейт Модерн отличаются лишь по стилю, но философия у них одна, — говорит Джейд в поистине шекспировском порыве: — То belong or not to belong…
Men Only [23]
He говоря уже о равноправии полов, даже «смешанное» членство с трудом пробивает себе дорогу в лондонских gentlemen’s clubs. Как свидетельствует название этих клубов, женщины из них традиционно исключены. Доступ в White’s, самый старый клуб, основанный еще в 1736 году, который насчитывает многочисленных членов королевской семьи, до сих пор остается возможным лишь для мужчин. И он далеко не единственный! В лучшем случае женщин терпят только в качестве «присоединившихся членов», а не full members этих приватных кругов. Это означает, что иногда цыпочкам приходится входить через служебный вход, и они не имеют права доступа во все залы, например в бар. Поразительное женоненавистничество, до сих пор противостоящее всем законам! Но скоро, возможно, все изменится. Очередной законопроект лейбористов рассчитывает искоренить эту анахроническую дискриминацию. Следует отметить, что элитарные и аристократичные круги не одиноки в этом смысле. Гольф-клубы также практикуют эту gender policy прошлого века. Может, кто-то скажет, что наши «девичники» тоже являются воплощением гендерной дискриминации?
Демократизация Membership Attitude
Позиция членства затрагивает сегодня все слои общества, или почти все (не добралась еще до рабочего класса). Теперь необязательно быть богатым, чтобы стать членом своего местного кинотеатра и пользоваться «исключительными льготами» и скидками (так называемыми concessions). Так, цыпочки high brow и high art из Блумсбери могут стать членами National Film Theatre (лондонская фильмотека) всего за 20 евро и иметь право на бесплатные сеансы и скидки на все показы. Membership для бедных цыпочек, но все-таки membership!
Как стать членом: краткое руководство
Стать членом одного из исторических клубов Лондона, таких как White’s, Boodles или Reform Club, — вещь абсолютно невозможная, забудьте об этом сразу, для этого вам пришлось бы, ни больше ни меньше, выйти замуж за принца Уильяма (который уже женат). Что касается других клубов, таких как Cobden Club, Soho House и т. д., дело это нелегкое, но не такое уж невозможное. Достаточно познакомиться с нужным человеком, уже являющимся членом этого клуба, который порекомендует вас admission’s committee.
После этого вам окажут честь и внесут в лист ожидания (в одних клубах ожидание длится более двадцати лет, в других всего шесть месяцев).
И однажды — о чудо! — вас пригласят присоединиться к числу привилегированных лиц. Один совет: вы можете стать overseas member, членом-нерезидентом, это вам выйдет чуть дешевле, всего за какую-нибудь тысячу евро в год (минимум).
Учитывая все вышесказанное, вы можете сказать «нет» этому снобизму!
Art food
[27]
Преимущество получения членства в крупном музее Лондона состоит в «исключительном» доступе (вы уже поняли, It Girl обожает это слово, которое означает для нее только одно — «исключить всех остальных»!) к его кафе-бару-ресторану, где иногда появляется «большой босс». Если ресторан на восьмом этаже Тейт Модерн, этой огромной газовой турбины, оставляет желать лучшего, несмотря на прекрасный вид из окна, совсем по-другому обстоят дела в «Блюпринт Кафе», ресторане восхитительного Музея дизайна, в километре к востоку по южной набережной Темзы. It Girl каждый полдень отхватывает себе один из престижных столиков на Лондонской башне с замечательным обзором и небоскребом St. Mary Axe на заднем плане (огромный «огурец», красивая фаллическая башня архитектора Норманна Фостера). Шеф-повар Джереми Ли, раньше работавший во французском ресторане Южного Кенсингтона и потому получивший прозвище Бибендум (с начала 1900 года этот ресторан размещался в старом гараже «Мишлен»), творит чудеса: прекрасные салаты летом, супы с сельдереем и сыром зимой. Просто и вкусно.
Советы
Музей дизайна
В Blueprint Cafe можно позавтракать за £45 за двоих.
Национальная портретная галерея
Завтрак на двоих в Portrait Restaurant — £42. Отсюда открывается удивительный вид на Трафальгар-сквер, Уайтхолл и Грин-парк. Легкие закуски дешевле, чем завтрак.
Собрание Уоллеса
Этот замечательный музей находится в нескольких шагах от Оксфорд-стрит. Ресторан Café Bagatelle расположен в старом дворике маленького патрицианского дворца. Уютный зал, стеклянная крыша — настоящая тихая гавань для посетителей. Меню до £20 за три блюда. Чай подается с 14:30 до 16:30 (время закрытия).
Кенвуд Хаус
Завтрак на двоих в Brew House — £26. Сад кафе-ресторана этого красивейшего маленького музея, хранящего в себе полотна Рембрандта, Вермера и Тёрнера, предлагает хорошую кухню home-made и organic.
Тейт Модерн
Membership (в зависимости от меню): £49, £69 и £89.
Floating
[31]
beauty
С тех пор как Лесли, одна моя знакомая слоуни, рассказала мне о флоатинге, я не перестаю об этом думать. Однажды, когда в очередной раз голова у меня пойдет кругом, я испытаю разочарование в любви или добьюсь эксклюзивного интервью с фантомом Дианы, я обязательно подарю себе час флоатинга.
— Это невероятно, ты целый час паришь в темноте, внутри герметичной капсулы. Поразительные ощущения! — делится со мной Лесли.
Она также расхваливает мне само место, бывшую французскую кондитерскую в квартале Ноттинг-Хилл, переделанную молодой австралийкой Роз Салливан в институт красоты и центр йоги, основанных на идее флоатинга.
Как-то утром искушение становится слишком велико, я сдаюсь и набираю заветный номер. Итак, через три дня, в субботу, в половине одиннадцатого утра меня ждет час флоатинга, за которым последуют полтора часа массажа. Я полна решимости. Роз присылает мне по электронной почте наставления: не делать эпиляцию в день флоатинга, поскольку вода насыщена солью и кожу может щипать; приезжать без макияжа; не пить кофе или любой другой бодрящий напиток в течение четырех часов, предшествующих флоатингу. Предусмотреть ненапряженный рабочий день, поскольку флоатинг расслабляет организм и выводит из него токсины. Наконец, прийти за четверть часа до начала сеанса, чтобы выпить чашечку травяного чаю и настроиться на нужный лад.
В субботу в девять утра я испытываю невероятное возбуждение при мысли о предстоящем. Накануне я узнала, что Гвинет (Пэлтроу) и Стелла (Маккартни) уже являются завсегдатаями этого флоат-центра. А ведь он открылся всего полгода назад!
Прихожу на пятнадцать минут раньше, чтобы подготовиться к предстоящему действу. Бридстоу-плейс — маленькая аллея, которыми так славится Лондон, в двух шагах от Вестбурн-гроув, оживленной торговой артерии, соединяющей Куинсвей и квартал Байсвотер с Ноттинг-Хиллом. Вдали от нескромных взглядов выстроились в ряд маленькие кукольные домики, имеющие баснословную стоимость на рынке недвижимости.
Красивая дверь ярко-малинового цвета. Роз встречает меня с улыбкой. Молодая блондинка в голубом сари и черных вьетнамках предлагает мне разуться и протягивает симпатичные шлепанцы. Другая молодая женщина, такая же свежая и приветливая, дает мне стакан воды. Я сажусь в коридоре-приемной, где уже ждут еще пять человек. Светлый пол, лиловые стены, солнце наполняет бывшую кондитерскую мягкой и чувственной атмосферой. Я заполняю анкету о своем состоянии здоровья и о здоровье ближайших родственников.
Приближается торжественный момент. Роз отводит меня на второй этаж и устраивает в комнате «Черри Блоссом» («Цветущая вишня»).
— Моя любимая, — говорит она.
Комната размером около двенадцати квадратных метров, в углу дизайнерский душ из нержавейки, а посередине знаменитая флоат-камера, больше похожая на яичную скорлупу. В раскрытом виде капсула напоминает огромную круглую ванну, освещенную изнутри.
Роз объясняет мне суть процедуры:
— Сначала ополоснитесь под душем, включая волосы, затем вытрите полотенцем лицо и руки. Лучше ложиться во флоат-камеру полностью обнаженной. Ложитесь и расслабьтесь. Когда будете готовы, нажмите на черную кнопку слева от вас, и дверца капсулы над вами плавно закроется. Свет выключается при помощи белой кнопки. В течение десяти минут вы будете слышать музыку. Через час мы включим в комнате свет, и снова заиграет музыка. Не торопитесь. Когда будете готовы, вывесьте эту бабочку за дверь, и мы придем за вами, чтобы проводить на массаж.
Я пытаюсь переварить информацию. В присутствии Роз убеждаюсь, что капсулу легко открыть изнутри простым нажатием пальца. Мне, конечно, нравится сама идея флоатинга, но очень уж не хочется быть пленницей плавучей гробницы. Свет также включается изнутри. Но кто его знает, вдруг что-то замкнет… Из глубин моего детства поднимается страх темноты. Надо взять себя в руки.
Роз желает мне good floating и исчезает. И я остаюсь наедине с капсулой. Гм… Раздеваюсь и иду в душ. Так-так, посмотрим, что тут у нас. Гель для душа Living Nature, шампунь и бальзам John Masters. Натуральные американские средства. Похоже, Роз знает свое дело. Пустячок, а приятно, вызывает доверие.
Ну что же, капсула, теперь твоя очередь! Я ставлю туда одну ногу, затем другую, сажусь, ложусь и — хоп! Как в Мертвом море, я буквально приподнимаюсь на поверхности. И парю! Невероятно! Капсулу начинает заполнять музыка. «Смерть в Венеции», Малер, Третья симфония. За ней последовал саундтрек из «Космической одиссеи» Кубрика и, наконец, Иоганн и Рихард Штраус. Черт, это CD с музыкой из фильмов, я буду машинально угадывать каждое произведение. Не очень хорошо для релаксации.
«Ладно, закрывай глаза, сделай глубокий вздох, попытайся настроиться на нужный лад», — говорю я себе. Сеанс стоит с£50 (75 евро), так что надо постараться.
Решающий момент, я нажимаю на черную кнопку. Капсула закрывается.
«Ну, как ты, все нормально?» — я разговариваю сама с собой.
«Кажется, нормально», — отвечаю себе.
«Не страшно».
Слабый свет внутри капсулы и музыка не дают испугаться. Через несколько минут я нажимаю на белую кнопку, свет гаснет. Тьма кромешная.
Ощущения странные. Словно струйки теплого меда стекают по телу. Это соли придают воде такое маслянистое ощущение. Теперь нужно полностью расслабиться. Однако мой мозг по-прежнему работает, я анализирую свои ощущения и каждую секунду измеряю пульс по шкале Рихтера, опасаясь клаустрофобии. Меня обволакивает приятное тепло, но мне кажется, здесь не хватает воздуха. Отлично, я снова открываю капсулу. В конце концов, могу делать что хочу. «Проветриваю» несколько минут, затем снова закрываюсь. Также несколько раз включаю в капсуле свет. Короче, развлекаюсь с оборудованием вместо того, чтобы попытаться расслабиться. Но вот — о чудо! — я засыпаю и не сопротивляюсь этому. Вскоре снова раздается музыка: меня мягко будят гимнопедии Сати. Фантастика, я и правда спала…
Осторожно выбираюсь из капсулы и направляюсь к душу: шампунь, гель, все замечательно, я в восторге. Даже чувствую легкое головокружение. Какая действенная штуковина! Может, Роз что-то добавила в воду?
Заворачиваюсь в огромный белый халат и вывешиваю бабочку на своей двери. Роз приходит почти сразу.
— How was your floating?, — спрашивает она.
— Fab, — отвечаю я, еще в легком трансе.
На первом этаже, в маленькой комнате табачного цвета Джейн Логан, моя массажистка на 90 минут, предлагает мне раздеться и лечь на стол, после чего накрывает меня длинными теплыми полотенцами. Из-под стола раздается тибето-амазонская музыка, и смазанные маслом руки начинают подниматься вдоль моего позвоночника, одновременно мягко и настойчиво. Я снова парю, но на этот раз мысленно. Джейн, красивая высокая брюнетка 33 лет, — специалист по массажу поясничного и шейно-черепного отделов. Она вернулась из Соединенных Штатов, где практиковалась на острове Нантакет штата Массачусетс, известном своими SPA-центрами, пользующимися успехом у бостонской элиты. Ее голос и движения мягкие и четкие. И вот я снова засыпаю. Час спустя я просыпаюсь от звука льющейся воды. Джейн протягивает мне большой стакан воды, а Роз готовит для меня зеленый чай. Я уже никуда не хочу уходить. Добро пожаловать в рай!
Истоки Floating
Первую емкость для парения (от слов «пари́ть», «находиться в состоянии невесомости) тела в воде разработал калифорнийский невролог Джон К. Лилли в 1950-х годах Он проводил исследования о реакции мозга на комфортное состояние и стресс. Иными словами, как отключиться, чтобы перезарядить свои аккумуляторы. Лилли открыл благотворное влияние парения в воде для тела и духа. Его tanks (баки) и pods (коконы) пользовались бешеным успехом у его калифорнийских друзей, особенно в 1960-е годы, в эпоху ЛСД… Множество таких центров появилось в Соединенных Штатах, но начиная с 1980-х годов, из-за вспышки СПИДа, изобретение Лилли предали забвению: люди боятся подхватить вирус, плавая в одной и той же ванне. Лет десять назад флоатинг снова «всплыл на поверхность» и быстро вошел в моду. Сегодня в Лондоне открыто множество центров флоатинга.
Без ума от своих pets
Британцы, а особенно жительницы Лондона, обожают своих домашних питомцев, pets. Отдыхая от подписания петиций против вивисекции, они записываются на курсы doga: йоги для собак, хозяев и хозяек. Цель процедуры — «достичь гармонии со своим питомцем». Сильно сказано.
Больше всего помешаны на своих pets девушки из высшего общества либо бездельницы с туго набитым кошельком, поскольку petmania отнимает много времени и стоит недешево. Впрочем, возможно, именно это и является целью.
Я осознала всю глубину пропасти, отделяющую нас от этих сумасшедших, во время своей встречи с Мэй. Проведя час с этой богатой наследницей, папиной дочкой и мамочкой собачек, я не знала, плакать мне или смеяться.
У Мэй нет возраста. Эта высокая стройная женщина с длинными платиновыми волосами и шикарными ногтями цвета фуксии, одетая в спортивный костюм из махровой ткани того же цвета, больше похожа на куклу Барби в натуральную величину. Со вполне реальной тревогой в глазах. Говорят, ей 38 лет. Мэй живет одна в небольшом доме возле Кадоган-сквер, этот адрес в Лондоне считается очень престижным. Хотя нет, Мэй живет не совсем одна, а с Беллой и Каспером, двумя своими маленькими компаньонами, крошечными песиками. Один кремового цвета, другой — черный, как смола. Какой породы, понятия не имею, я в них не разбираюсь. Для меня это просто собачки, будь они маленькие или большие, черные или пегие.
Однажды я совершенно случайно попадаю в дом Мэй.
— Девушка со странностями, — предупреждают меня. — Главное, говори ей, что обожаешь домашних животных, иначе она закроется, как устрица.
В доме Мэй, расположенном в глубине mew, одного из тех тупиков, что когда-то предназначались для стоянки конных экипажей, имеется две комнаты: одна — для нее самой, другая — для Беллы и Каспера. В doggies’ room (комнате собачек) я увидела две маленькие кроватки, изжеванные игрушки и два детских шкафчика. Внутри — собачья «одежда».
Мэй только что купила для Беллы в «Харродс» пуловер из кашемира с тиснеными ромбами, в стиле носков «Берлингтон». 75 евро.
— Для взрослых это гораздо дороже! — словно оправдывается она.
Сегодня на Белле платье с воланами.
— Разве не прелесть?
В подобных случаях всегда сложно подобрать нужные слова.
Мэй спрашивает, есть ли у меня pets.
— В детстве у меня была золотая рыбка, но pets у меня нет.
Я ее разочаровала, это видно по ее лицу.
— Ах да, у себя, во Франции, вы предпочитаете есть животных, — внезапно с ужасом вспоминает она.
Как объяснить Мэй, что конина хорошо помогает при анемии. Впрочем, в странах, производящих конину, некоторые действительно больше любят животных в своей тарелке, чем в качестве домашних питомцев.
Pet-индустрия набирает обороты, и британцы почти сравнялись с американцами, большими специалистами в этой области. Рынок развивается по всем направлениям. В Petsat Ноте полки с кормом premium (на языке маркетинга premium означает «дорогой») растянулись на километры. Здесь можно найти Mediterranean casseroles — рагу с провансальскими пряностями для щенков 2–3 месяцев. Но Мэй готовит Белле и Касперу сама:
— Я не хочу, чтобы они питались консервами или сухим кормом. Я регулярно готовлю им свежую курочку, они это просто обожают!
Когда я спрашиваю ее, почему она так утруждает себя, она отвечает:
— Они — моя семья. Разве вы не стараетесь дать лучшее своей семье?
Каспер слегка подволакивает левую лапу.
— У бедняжки хронический артрит, и я каждую неделю вожу его в специальный бассейн на водную реабилитацию и гидротерапию.
Стоимость собачьей аквагимнастики £181 в месяц.
— Три четверти мне возмещает страховка, — уточняет Мэй.
На сегодняшний день четверть британских домашних животных застрахованы. Ежегодный рынок услуг — 265 миллионов фунтов.
Сосед Мэй, работающий ветеринаром, считает, то владельцы pets ожидают большего от медицины, поскольку благодаря страховке они могут и инвестировать больше.
— Собакам делают операции, вшивают стимулятор сердца, заменяют тазобедренные суставы, когда они становятся старыми. Совсем как у людей.
Мэй слышала о ежегодном модном дефиле, которое «Харродс» проводит для своих клиенток, помешанных на pets. В одном модном журнале (для четвероногих) она отыскала курточку для собаки от Вивьен Вествуд за £550.
— If you’re a good boy, — сказала она Касперу, — это будет твой подарок на Рождество.
Я осмеливаюсь спросить, не слишком ли это дорого для собаки.
— Да, на эти деньги я могла бы отдохнуть где-нибудь неделю. Но неделя пролетит быстро. А так я доставлю ему удовольствие, а курточка прослужит несколько лет.
Весомый аргумент.
Животным — от благодарной Великобритании
Знаете ли вы, что с 2005 года на углу Брук Гейт, что в Парк-лейн, возвышается памятник, посвященный миллионам животных, участвовавших в различных сражениях и войнах последних веков? Творение скульптора Дэвида Бэкхауса изображает целую армию доблестных воинов-животных: мула, лошадь, собаку, верблюда, слона, голубя и даже светлячка (я не шучу: солдаты использовали их свет в окопах). Британцы насчитывают до восьми миллионов лошадей, убитых во время Первой мировой войны. Возможно, скоро королева пожалует дворянский титул первому светлячку?
Sheepdog shows
Это любимая телепрограмма взрослых цыпочек: состязания пастушьих собак. Да-да, как в фильме «Поросенок Бэйб». Раз в год со всей страны съезжаются gentlemen farmers со своими собаками и стадами овец для проведения собачьих чемпионатов. Два фермера торжественно комментируют событие, транслируемое ВВС, и поддерживают напряжение: «Эх, Шеп упустил свой шанс на повороте, нет, одна овца покидает стадо, о, Шепу придется потрудиться, чтобы наверстать упущенное!» Правила довольно просты: пес должен загнать стадо овец в специально отведенное место, следуя по определенному маршруту, затратив на это минимальное количество времени. Фермер с прутом в руках свистом направляет своего пса. Шеп носится как ошалелый, прыгает, прикусывает овец за зад, чтобы они быстрее бежали. Все вокруг лает и блеет, на радость цыпочке.
Советы
Pets at Home
Pets at Home — это number one Великобритании. Всего по стране разбросано 176 таких магазинов, и это излюбленное место обожательниц pets. Сеть, основанная в 1991 году, эксклюзивно предлагает самые лучшие (и самые диковинные) товары со всего мира: от Pet Refresh (минеральная ароматизированная вода для собак, кошек и ящериц) до Cat evolutionary seat (специальное туалетное сиденье для кошек, чтобы они могли испражняться, как вы).
Пет-а-порте [41]От фр. «прет-а-порте», букв.: «готовое для носки» — модели готовой одежды.
Harrods раз в год проводит свое canine fashion show — собачий показ мод. Многие знаменитости отправляются туда со своими собачками, разумеется, в сопровождении pupparazzi (puppies по-английски означает «щенок», получается, папарацци для щенков). Участие в показе обойдется вам в £25, зато вы сможете уйти с dog-a-logue (ха-ха! не с каталогом).
WAGs
В стране секса и футбола не проходит и дня, чтобы они не появлялись в таблоидах. Малейшие поступки и жесты WAGs — Wives and Girlfriends, жен и подружек футболистов английской команды — рассматриваются под микроскопом. Модель номер один — это, разумеется, Виктория Бекхэм. Со своим пышным бюстом (кажется, что под обтягивающие футболки она подсовывает накладные соски) и внешностью красотки супруга бывшего капитана (сам он кумир немодных нынче метросексуалов) до сих пор пользуется успехом у тинейджеров. На фоне бывшей Posh Spice другие жены футболистов выживают как могут.
Во время последнего чемпионата мира, как только кто-нибудь из WAG высовывал нос наружу, за ней тут же устремлялась целая орда папарацци. А когда они выходили вместе, их сопровождали с десяток телохранителей, чтобы оградить от толпы журналистов и фотографов. Их внешность, макияж, предположительная анорексия или булимия, шопоголизм, гримасы, валики жира, марка бикини — ничто не ускользает от народных обозревателей. Виктория дважды надела одни и те же шорты, отмечает один из них, «ей что, больше нечего надеть?». Подружка Эшли Коула оставила тысячи фунтов стерлингов в бутиках Штутгарта всего за 53 минуты — рекорд! (Засекали с секундомером.) Невеста Руни, юного таланта с головой бульдога, названа читателями обладательницей самого красивого загара… Таблоиды рассказывают, что фирмы от-кутюр просто мечтают о том, чтобы какая-нибудь WAG показалась на обложке журнала в их одежде.
Оборки Коко Риббон
It Girl думает не только о своих обожаемых pets, одетых в кашемировые жакеты магазина «Харродс». Иногда она вспоминает и о себе. На самом деле она никогда о себе не забывает и занимается только собой. Когда ее охватывает грусть или, наоборот, когда она счастлива, у нее частенько возникает один-единственный рефлекс: достать «из ножен» свою кредитную карту и отдаться во власть шопинготерапии — retail therapy на языке Шекспира. Занятие, положительное со всех сторон: это дает ей энергию, смысл существования и зачастую даже смысл жизни.
Среди сотен бутиков Кингс-роуд, Челси и Найтсбриджа один манит ее особенно сильно. Это «Коко Риббон» (Сосо Ribbon) на Слоун-стрит.
— «Коко Риббон» — это больше чем магазин. Для меня это целая вселенная, своего рода философия, — заявляет 28-летняя Харли, личная помощница одного видного депутата-консерватора, маленькая, вечно куда-то спешащая брюнетка. Еще никто не слышал от нее слова «философия», значит, это действительно серьезно.
Коко продает все: украшения, нижнее белье, одежду, аксессуары, книги, подсвечники, свечи, обувь, товары для дома. Настоящий магазин-сокровищница, созданный двумя девушками, нечто вроде карманного department store.
— У них даже есть дизайнер, мадам Сера, консультант по обустройству дома. Она мне обставила спальню.
На Харли в этот день надето платье «ампир» с широким поясом под грудью, расшитое золотом (стоимостью 1700 евро), — очень нарядное, женственное, сексуальное и немного богемное.
— В течение всей недели мне приходится носить строгие костюмы, поскольку я сопровождаю своего шефа, депутата партии тори, поэтому вечерами и в выходные, отправляясь выпить коктейль, я превращаюсь в восточную принцессу.
«Коко Риббон» также славится круглосуточной поставкой белья и прочих подарков.
— Их упаковка восхитительна и стоит всего несколько евро! — восторженно восклицает эта лондонская цыпочка, не знающая, что в других странах, в частности во Франции, подарочная упаковка бесплатная.
Ее автомобиль: black cab
[44]
Дженни, неработающая женщина далеко за тридцать, всегда в одежде бежево-коричневых тонов из тонкой ягнячьей шерсти, шотландской хлопковой пряжи либо кашемира — в зависимости от времени года, перемещается только на black cab.
— Ненавижу общественный транспорт. Мой автобус черный, и я ловлю его на улице. Black cab мне подходит идеально, я могу засунуть туда пять подружек и все наши покупки, два велосипеда, коляску своих близнецов, мебель из антикварных лавок Пимлико, да все что угодно. Я даже могу переехать в другое место за несколько ходок, — утверждает она, как истинная слоуни.
Неудивительно, что просторная машина с высоким потолком, изначально предназначавшаяся для перевозки аристократов в цилиндре, понравилась It Girl. Дженни права, black cab создан для нее.
Прожив несколько месяцев в Лондоне, начинаешь разделять ее точку зрения. Это замечательное средство передвижения. Жаль только, стоит оно недешево. Расстояния в Лондоне таковы, что в среднем недальняя поездка обходится в 30 евро (например, из Мэй-фера к Лондон-бридж). Кроме того, что в black cabs можно поместить свекровь, няню, коляску и велосипед, водят такси чрезвычайно вежливые cabbies.
— Это настоящие аристократы дороги, — объясняет мне Дженни. — Они проходят строгий конкурсный отбор и знают наизусть все улицы Лондона. Этот экзамен так и называется: The Knowledge. И потом, в центре города курсирует около двадцати тысяч cabs, и я всегда могу на них рассчитывать, даже среди ночи.
Традиционно жители Лондона, cabbies даже в наши дни разговаривают на лондонском диалекте, почти как Одри Хепбёрн в знаменитом фильме Джорджа Кьюкора «Моя прекрасная леди». В отличие от своих парижских коллег, cabbies изучили самые короткие маршруты из одной точки в другую (вероятно, за год интенсивной подготовки в преддверии The Knowledge). Но больше всего нас подкупает, когда они говорят нам со своим неподражаемым акцентом:
— Jump’n, Luv! (Садись, красотка!)
Советы
Только не путайте black cabs, эти черные блестящие такси, которые ловят на улицах, с mini cabs, обычными машинами, которые следует заказывать исключительно по телефону и водители которых не сдавали никаких экзаменов. Иногда у них даже нет водительских прав! Виновницей этого стала Маргарет Тэтчер, допустившая ослабление регулирования рынка в 1980-х годах, что привело к возникновению двух видов такси, с одной стороны — сертифицированные, с другой — почти стихийные. Лучше уточнить у знакомых в квартале, какая компания mini cabs считается более серьезной, и отчаянно торговаться по поводу тарифа каждой поездки. Если вы напуганы всеми этими историями о водителях-насильниках, которыми кишат таблоиды, вызывайте pink taxis, розовые такси для женщин, которые водят только женщины. Black cab также можно заказать по телефону или Интернету (www. londonblackcabs.co.uk).
Авангардистка на шпильках
В своей отчаянной гонке за новыми тенденциями моды It Girl (иногда) вплотную интересуется театром и его новыми авторами. Театральный авангард ей нравится, более того, она действительно в нем разбирается. Почти так же, как в сумках Fendi и Mulberry. Если друзей цыпочки порой раздражает ее поверхностность, они с удивлением обнаруживают, что она с одинаковым упорством гоняется как за новомодной шмоткой, так и за свежей репликой.
Следует сказать, что It Girl повезло: жемчужина британского театра, работающего в необычном жанре, находится как раз в центре ее территории, а точнее, в Слоун-сквер, где располагается Ройал-Корт, чья история богата скандалами и мордобитием.
Как объяснить подобную страсть к авангардному театру со стороны обитательниц Лондона, которых, по идее, должна интересовать лишь мода да пьяные вечеринки?
— Для меня это немного другое, потому что моя работа заключается в поиске новых талантов, — объясняет Диана, рыжеволосая красотка 27 лет, литературный агент в «агентстве талантов». — Но большинство моих подружек-слоуни так же, как и я, предпочитают голливудскому кинематографу зачастую плотский и жестокий жанр авангардного театра.
В отличие от парижской сцены, лондонский художественный авангард не воспринимается всерьез и не несет в себе ничего интеллектуального. Он смешивает дух панков — эксцентричный, провокационный — с поразительным реализмом. Британские актеры действительно имеют обыкновение перевоплощаться в своих героев очень чувственным способом. Они часто появляются на сцене обнаженными, играют любовные сцены с волнующей правдоподобностью или же вступают в настоящие сражения и выполняют сложные акробатические упражнения (что-то между античной борьбой и пантомимой). Первый опыт знакомства с лондонским театром может оказаться шокирующим. Привыкнув иметь дело с буржуазным театром, внезапно начинает казаться, что тебя атакуют, смущают, провоцируют, припирают к стенке.
Диана назначила мне встречу на ступеньках Ройал-Корт, красивого здания конца XIX века. Пространство внутри поделено на два театра: «верхний», более просторный, и «нижний», театр-лаборатория. Диана показывает мне дорогу. Небольшая черная лестница бесконечно поднимается вверх. На старых желто-красных афишах имена Джона Осборна, Гарольда Пинтера и Дэвида Хэйра. Мы приходим в «верхний театр»: зал на 60 мест, где любители всех мастей теснятся, чтобы увидеть и услышать первые пьесы совсем юных авторов.
Именно в этом темном зале весной 2006 года, на пятидесятилетие театра, каждый вечер на сцене шли пятьдесят символических пьес о развитии британского общества.
— Люди буквально дрались за билеты. Хуже, чем на чемпионате мира по футболу, — рассказывает Диана. — Две мои подруги видели, соответственно, 32 и 38 пьес!
Среди этих пятидесяти пьес настоящими жемчужинами репертуара стали «Комната» и «Кухонный лифт» Гарольда Пинтера и «Подорванные» Сары Кейн.
С 1966 года Ройал-Корт проводит фестивали молодых авторов до 25 лет, спектакли которых пользуются неизменным успехом.
— Я постоянно отслеживаю новых авторов, и такие театры, как Ройал-Корт, а также «Гейт» и «Буш», оказывают неоценимую помощь, — признается Диана.
И потом, это прекрасная возможность выгулять свои Jimmy Choo. Короче, то, что наша It Girl называет win-win situation.
Советы
Чтобы откопать классиков завтрашнего дня, забудьте о театрах Вест-Энда (коммерческий театр с современной музыкальной аппаратурой) и отправляйтесь в залы маргинального «Фринджа» (Fringe).
Ройал-Корт (Royal Court Theatre)
Театр авангарда…
Театр «Гейт» (Gate Theatre’)
Лаборатория молодых авторов и новых пьес.
Театр «Буш»
(Bush Theatre)
Еще одна жемчужина современного британского театра.