Окруженная ворохом покупок, Виола сидела в гостинице «Голова короля» в Йорке, подкрепляясь, чаем с пирожными. Хождение по магазинам неизменно поднимало ей настроение, но на сей раз после недели, проведенной за этим приятным занятием, она чувствовала себя такой же несчастной, как и в самом начале.

– Миледи, – возразила горничная, – вы не можете отправиться в Лондон одна.

– Я не буду одна, Доббинс. Я буду в своей карете, со своим кучером, лакеями и сопровождающими. – Она состроила недовольную гримаску. – С таким же успехом я могла бы нанять оркестр и факельщиков. Весь Йорк будет в курсе того, что я направляюсь в Лондон.

– Можно воспользоваться дилижансом, – предложила Доббинс, загоревшись. – Тогда вам придется взять меня с собой. На дороге полно разбойников. Кстати, где та серебряная вилка для тостов, которую вы купили у ювелира?

Доббинс кинулась к столу, где стояли открытые коробки, и, порывшись в одной из них, извлекла серебряную вилку с удлиненной ручкой.

– Смотрите, какая острая, – воскликнула она, пробуя зубцы пальцем. – Я воткну ее в каждого, кто приблизится к вашей милости.

– Дай ее мне, – сказала Виола, разоружив горничную. – Благородные дамы не ездят в дилижансах. К тому же я не могу уехать из Йорка. Мои люди будут чувствовать себя покинутыми.

– Ничего, как-нибудь переживут, – проворчала Доббинс. – Все ездят в Лондон, миледи. Это не преступление. Мы могли бы воспользоваться почтовой каретой! – воскликнула она, оживившись. – Она останавливается здесь глубокой ночью, и нас никто не увидит.

– Выкинь это из головы, Доббинс, – строго сказала Виола. – Благородные дамы не путешествуют столь вульгарным способом, да еще под покровом ночи, как преступницы.

– Как раз сейчас в общем зале сидит молодая леди с билетом на почтовую карету, – возразила горничная. – Я слышала, как миссис Рейнолдс говорила об этом.

– Чепуха, – веско сказала Виола. – Леди не сидят в общем зале и не путешествуют по ночам.

Горничная упрямо молчала. Виола испустила протяжный вздох.

– Ладно, – раздраженно сказала она. – Позови сюда миссис Рейнолдс. Уверена, ты что-то перепутала, Доббинс. Вот что получается, когда подслушиваешь, – сурово добавила она.

Хозяйка поспешно явилась, источая запах лука и трепеща от страха.

– Миледи! – воскликнула она, почтительно присев. – Надеюсь, вы всем довольны?

– Моя горничная утверждает, будто видела в общем зале леди, – сказала Виола, фыркнув от такой нелепости, – но я уверена, что этого не может быть.

Лицо миссис Рейнолдс налилось краской. Виола нахмурилась.

– Это правда? – требовательно спросила она. Миссис Рейнолдс снова присела.

– Прошу прощения, миледи. Но мне некуда было поместить мисс Эндрюс, поскольку ваша милость заняла обе гостиные.

– Вас послушать, так я вломилась сюда без спросу, – посетовала Виола. – Я бы охотно уступила ей вторую гостиную.

– Это бедная Мэри Эндрюс, – сказала миссис Рейнолдс.

– Мэри Эндрюс! – воскликнула Виола. – Я ее знаю. Мой брат предоставил ее отцу место по моему совету.

– Викарий умер шесть месяцев назад, – сообщила миссис Рейнолдс.

– Я в курсе, – сухо отозвалась Виола. – Я не настолько далека от своих людей, миссис Рейнолдс, чтобы не знать, когда они умирают.

– Конечно, миледи, – пробормотала пристыженная хозяйка.

– Итак, вы разместили мисс Эндрюс в общем зале! – Виола покачала головой. – Так не пойдет, миссис Рейнолдс. Пусть она сейчас же придет ко мне, и принесите нам свежий чай.

Спустя пару минут явилась мисс Эндрюс, худенькая миниатюрная особа, которая была бы хорошенькой, если бы не покрасневшие от слез глаза и нос. Ее шляпка напоминала перевернутое ведерко для угля, а черное бомбази новое платье было на редкость безобразным. Вспомнив изящную девушку в муслиновом платье с узором из веточек, которой мисс Эндрюс была когда-то, Виола мягко сказала:

– Входите детка, не бойтесь. Я леди Виола.

– Мне очень неприятно обременять вас, миледи, – прошептала девушка, подавив рыдание.

– Садитесь, – сказала Виола с подчеркнутой добротой. – Вас зовут Мэри? – продолжила она бодрым тоном, когда девушка уселась. – Мэри Эндрюс?

Мэри вскинула на нее изумленный взгляд и снова потупилась.

– Миледи очень д-добра, – произнесла она запинаясь. – Я никогда не думала, что вы запомните мое имя.

– Едва ли хорошая память является признаком доброты, – сухо отозвалась Виола, за что удостоилась взгляда карих глаз, полных ужаса. – Но я не чудовище, надеюсь, – поспешно добавила она. – А теперь, моя дорогая, почему вы едете в Лондон в почтовой карете?

Печальная история мисс Эндрюс, перемежавшаяся потоком слез, заключалась в том, что ее отправили в Лондон жить с теткой, которую она совсем не знала.

– Отец поссорился со своей сестрой еще до моего рождения. Папа не одобрял мужчину, за которого она вышла замуж, и не простил ее даже после смерти ее мужа. Боюсь, моя тетя не совсем респектабельная особа, но мне больше некуда идти.

– А почему вы не остались со своей мачехой? – нетерпеливо спросила Виола.

– Она собирается поселиться у своего кузена в Глостере. Но он не богат и не может взять меня.

– Понятно. Но может, ваша тетя не так уж плоха, – предположила Виола. – Ваш отец не любил ее, но, как я заметила, священники часто думают о людях хуже, чем те этого заслуживают. Надо будет мне повидаться с ней.

Мэри пораженно моргнула.

– Вам, миледи?

– Разумеется, – отозвалась Виола. – Я собираюсь в Лондон сама, но по некоторым причинам предпочитаю путешествовать инкогнито. Так что все складывается весьма удачно. Я отправлюсь в Лондон в почтовой карете вместо вас. И заодно повидаюсь с вашей теткой, чтобы решить, годится ли она вам в опекунши. Если да, я пришлю за вами. А тем временем вы вместе с Доббинс вернетесь домой.

– У меня нет дома, миледи, – жалобно произнесла Мэри.

– Я имею в виду мой дом, – сказала Виола. – Фэншо. Доббинс поможет вам переодеться в мою одежду, и никто в Йорке не догадается, что леди Виола отправилась в Лондон.

– А что я буду делать в Фэншо, мадам?! – воскликнула Мэри в панике.

– Вы будете моей гостьей, дорогая, – объяснила Виола. – Вам нечего не придется делать. Доббинс присмотрит за вами. По крайней мере, ей будет, чем заняться, пока я в отъезде.

Спустя трое суток, туманным утром, почтовая карета из Йорка въехала во двор лондонской гостиницы. Полусонная и измученная, Виола сошла вниз по ступенькам, щурясь от неожиданно яркого света фонарей. Впервые в жизни она чувствовала себя грязной. Коротких остановок едва хватало, чтобы удовлетворить естественные потребности, не говоря уж о том, чтобы принять ванну или сменить одежду. Ее кожа зудела под нестиранным нижним бельем, голова раскалывалась. И хотя всю дорогу она не снимала с головы шляпку, все равно опасалась, что подхватила насекомых от своих попутчиков.

– Дочь священника... – долетели до нее слова кучера почтовой кареты. – Бедна как церковная мышь... Это просто позор...

Хозяин гостиницы бросил на нее сомневающийся взгляд, и его можно было понять. Приличные женщины не путешествуют в одиночестве в почтовой карете.

Никто не пришел встречать мисс Эндрюс, даже слуга, осознала Виола, ощутив легкую панику. Оказаться во дворе лондонского постоялого двора, в сотнях миль от дома, в предрассветные часы, было не слишком приятным опытом. До сих пор она, по крайней мере, могла рассчитывать на защиту охранников, сопровождавших карету. И это прием, приготовленный миссис Дин для ее юной племянницы?

Полыхая от ярости, Виола, казалось, целую вечность простояла во дворе, прежде чем к ней подошел хозяин гостиницы.

– Мисс Эндрюс? – произнес он неуверенным тоном, словно сомневался в точности сведений, полученных от кучера.

– Доброе утро, хозяин, – деловито отозвалась она. – Я бы хотела отдельную комнату. И горячую ванну с горячим завтраком, если вас не затруднит.

Для мистера Дженнингза она была загадкой. Ее тон свидетельствовал о благородном происхождении и привычке к тому, что ее желания исполняются. Ее одежда, хоть и пострадавшая во время путешествия, была отличного качества. Мисс Эндрюс не произвела на него впечатления бедной, несмотря на слова кучера. Если она не бедна, то почему приехала в Лондон в почтовой карете? Если бедна, то, как она предполагает расплатиться за кров и пищу? Что-то здесь нечисто, решил он.

Пока он размышлял, Виола достала кошелек и протянула ему шиллинг.

– Мне нужна комната, хозяин, – решительно произнесла она.

– У меня есть отличный номер с очаровательной гостиной, мисс, – сказал он, спрятав серебряную монету в карман, а вместе с ней все свои сомнения.

Хотя Виола никогда не назвала бы крохотную гостиную, куда он привел ее, очаровательной, комната была вполне приемлемой.

– Что пожелаете сначала, мисс? – поинтересовался хозяин, когда слуга принес ее багаж. – Ванну или завтрак?

Хотя в последние три дня Виола питалась хлебом и сыром, она и думать не могла о пище, пока не вымоется.

– Ванну, и мне понадобится горничная. Подойдет любая девушка, – добавила она, заметив колебания хозяина.

После ванны она снова ощутила себя человеком. Облаченная в стеганый халат из голубого атласа, она расположилась перед огнем в гостиной, чтобы высушить волосы, пока служанка наводила в комнате порядок.

Получив указание избавиться от сваленной в углу одежды, девушка бросила на Виолу недоверчивый взгляд, но молча повиновалась.

Прибыл завтрак, и Виола утолила голод, запивая жареные колбаски свежими сливками. После еды ей захотелось спать, но тут раздался резкий стук в дверь. Не успела она откликнуться, как дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин, тащивший за ухо незадачливую служанку. Он втолкнул девушку в комнату, и она приземлилась у ног Виолы.

– Вас обокрали, мисс! – прорычал он. – Я поймал ее с вашей одеждой в руках.

Хотя Виола была аристократкой, ей не нравилось дурное обращение со слугами.

– Я отдала ей эти вещи, – сердито сказала она, помогая плачущей девушке подняться на ноги.

Хозяин растерялся.

– Что вы имеете в виду?

– Она останется, – заявила Виола, доставая из кошелька очередной шиллинг. – Отныне эта молодая особа находится под моим покровительством.

– Должен сказать, что вы слишком много себе позволяете для дочки священника, – заметил хозяин, пряча монету в карман.

– Возможно, – сказала Виола. – А теперь можете идти.

– Вы еще пожалеете о своей доброте к этой никчемной вертихвостке, – предсказал он. – Она ни одного дня не проработала нормально.

Виола открыла для него дверь.

– В таком случае вы должны радоваться, что избавились от нее, – любезно отозвалась она. Закрыв за ним дверь, она повернулась к девушке. – Извини, что причинила тебе беспокойство.

Девушка изумленно молчала. Никогда в жизни никто не извинялся перед ней, не говоря уж о дамах, облаченных в атлас.

– Я собиралась нанять горничную по приезде в Лондон, – продолжила Виола. – Думаю, ты подходишь для этой роли.

– Вы хотите нанять меня?! – воскликнула девушка. – Вашей горничной?

– Как тебя зовут, милая? – спросила Виола.

– Пэнси Корк... мадам.

– Значит, Корк. Полагаю, ты ничего не знаешь о том, как обращаться с одеждой.

– Я всю жизнь работала на кухне, мадам, – призналась девушка.

– Отлично, – сказала Виола. – По крайней мере, мне не придется отучать тебя от дурных привычек.

Без дальнейших обсуждений Виола снабдила девушку чистой одеждой, выбрав свое самое простенькое платье из мягкой шерсти, но Корк оно показалось нарядом принцессы. В комплект также входили шелковая нижняя юбка, батистовое белье и пара шелковых чулок.

– Если хочешь быть горничной леди, ты должна выглядеть соответствующим образом, – твердо сказала Виола. – Позже я подстригу тебе волосы и научу пользоваться зубной щеткой, но в данный момент я слишком устала и собираюсь поспать.

Она заснула, едва коснувшись головой подушки.

В Восточном Лондоне было полно церквей, и приблизительно в шесть утра все они начали звонить. При первых ударах колоколов Виола проснулась, и села на постели с бешено бьющимся сердцем. Звон был настолько громким, будто она находится внутри колокольни. Вскочив с постели, она с изумлением обнаружила, что Пэнси Корк мирно спит в кресле в соседней комнате.

– Просыпайся, – закричала Виола, тряся ее за плечо. – Гостиница горит!

Девушка вскочила. Платье Виолы было слишком длинным, и она споткнулась, наступив на юбку.

– Шесть утра! Я опоздала! С меня сдерут кожу.

В следующее мгновение она вспомнила, что больше не работает на кухне, и успокоила свою новую хозяйку: – Это всего лишь церковные колокола, мадам.

– О, – сказала Виола, чувствуя себя довольно глупо. – Ладно, раз уж мы проснулись, можно позавтракать. Позвони прислуге, если, конечно, нас услышат в таком грохоте.

Похоже, такая же мысль пришла остальным постояльцам, и им пришлось долго ждать, пока принесут завтрак. Тем временем Виола велела Корк залезть на стол и подколола подол ее юбки.

– Эти шелковые трусы щекочут, мадам.

– Они не шелковые, а батистовые. Батист – это очень тонкая льняная ткань. Первоначально ее производили в Лионе, во Франции.

– Чтоб мне пропасть! – выдохнула Корк, сраженная образованностью своей хозяйки.

Когда принесли завтрак, Виола велела ей сесть за стол, накрытый у окна.

– Когда мы вернемся домой, ты, разумеется, будешь, есть со слугами, – объяснила она, глядя в окно. – Но пока я путешествую, мне нужна компания. Что это за магазин напротив? В таком тумане не разглядишь, но, кажется, я вижу шляпу на вывеске. Шляпы очень важны, Корк...

Монолог Виолы прервал громкий стук в дверь.

– Мэри Эндрюс! Мэри Эндрюс, я знаю, что ты здесь! Сейчас же открой дверь! – яростно вопил женский голос.

Корк вскочила, но Виола жестом велела ей сидеть, и сама открыла дверь полной краснолицей женщине в короткой меховой накидке и соломенной шляпке, украшенной перьями страуса. При виде Виолы женщина замолкла, разинув от изумления рот. В розовом батистовом платье, с лентами, вплетенными в блестящие черные локоны, Виола явно была не той, кого она ожидала увидеть.

– Что вам угодно? – поинтересовалась Виола.

– Прошу прощения, мэм, – пробормотала женщина, приседая. – Я искала свою племянницу.

– А! Так вы миссис Дин? Я здесь уже более четырех часов, мадам!

Женщина вытаращила глаза.

– Ты хочешь сказать, что ты моя племянница?! – воскликнула она. – Ах ты, бессовестная девчонка!

Как я вижу, ты даже не в трауре по своему отцу. О чем ты думала, сняв номер, да еще с отдельной гостиной? Кто, по-твоему, будет платить за это? Или ты думаешь, что раз я живу в Лондоне, то богата? Ничего подобного, уверяю тебя! Виола одарила ее холодным взглядом.

– Я в состоянии заплатить за свою комнату, мадам.

– Так у тебя есть деньги? – сказала миссис Дин, повеселев. – Отлично. Но ты не должна сорить ими, Мэри, – предостерегла она. – Незачем снимать комнату, когда я проделала такой длинный путь, чтобы приехать за тобой.

– По-вашему, я должна была простоять четыре часа во дворе? – ядовито поинтересовалась Виола. – И что вы подразумеваете под длинным путем? Разве вы живете не в Лондоне?

Миссис Дин хмыкнула.

– Лондон – большой город, Мэри. Йорк не идет ни в какое сравнение с ним. – Она вплыла в комнату, прямиком направившись к столу, накрытому для завтрака. – А ты кто такая? – поинтересовалась она у Корк, взяв чайник.

– Это моя горничная, – холодно сообщила Виола.

– Служанка! В таком случае убирайся. – Столкнув Корк со стула, она заняла ее место и принялась за остатки ее завтрака. – Должна сказать, дорогая Мэри, – заметила она, жуя ветчину, – что ты гораздо привлекательнее, чем я смела надеяться. Повидав тебя в младенчестве, я никак не ожидала, что из тебя вырастет Красавица. Ты будешь отлично смотреться на лондонском рынке. Кто знает? Возможно, тебе удастся привлечь богатого джентльмена.

Виола отнеслась к ее словам скептически. Муж, конечно, как раз то, что требуется Мэри Эндрюс, но какого мужа может привлечь слезливая племянница этой вульгарной особы?

– Вы очень любезны, мадам, – сказала она, отведя взгляд от миссис Дин, жадно поглощавшей еду.

– Сколько тебе сейчас? Шестнадцать или семнадцать? – Ее хитрые глазки скользнули по фигуре Виолы, задержавшись на высокой груди. – У тебя вполне созревшая фигура для такой юной девушки! Но мужчинам это нравится.

Виола приподняла брови.

– Неужели?

Миссис Дин хитро улыбнулась.

– Ты уже собрала вещи, Мэри? Меня ждет извозчик. Виола ужаснулась.

– У вас нет кареты?

– Моя дорогая, это слишком дорого. Только богачи могут позволить себе держать карету в Лондоне. Это все равно, что иметь собственный дом!

– У вас нет собственного дома? – изумилась Виола.

– Не беспокойся, голубка, – отозвалась миссис Дин, подмигнув. – У меня надежная аренда.

К тому времени, когда миссис Дин и Виола вышли из гостиницы, сопровождаемые Корк, которая несла свой узелок, и слугой, который нес вещи Виолы, туман рассеялся и ярко светило солнце. Витрины магазинов, тянувшихся вдоль улицы, сверкали. В конце улицы Виола приметила большое здание с куполом, и ее мнение о Лондоне улучшилось. Хотя и не столь величественное, как ее любимый Фэншо, сооружение было по-своему впечатляющим.

– Чей это дом? – живо поинтересовалась она. Корк хихикнула.

– Бога, миледи. Это собор Святого Павла.

– О, – разочарованно сказала Виола, – Я думала, что он больше.

Когда кеб повернул на запад, Виола высунулась в окно, благоговейно созерцая творение человеческих рук. Она с трудом верила, что все еще находится в Англии. Наверняка Лондон был самым большим и самым деловым городом в мире. Улицы были запружены экипажами, повсюду сновали люди, мужчины и женщины, богатые и бедные, и все, казалось, куда-то спешили.

– Здесь всегда столько народу? – спросила она.

– Говорю тебе, Йорк – ничто в сравнении с Лондоном, – рассмеялась миссис Дин. – Закрой рот, ты выглядишь как неотесанная деревенщина.

Флит-стрит, казавшаяся бесконечной, перешла в Стрэнд, и Виола тотчас узнала Гэмбол-Хаус, мимо которого они проезжали. Она видела множество изображений их лондонской резиденции и считала ее самой роскошной в Лондоне.

– Как красиво! – воскликнула она, радуясь узнаваемому месту в этом огромном пугающем городе.

– Эти старые развалины! – презрительно фыркнула миссис Дин. – Никто теперь не живет на Стрэнде, – сообщила она. – Это считается немодным.

– Я бы не назвала герцога Фэншо никем, – холодно отозвалась Виола.

– Ты встречалась с герцогом? – спросила миссис Дин с любопытством. – Кажется, он предоставил твоему отцу место в своем приходе.

– Я знаю герцога, – заявила Виола. – Я его очень хорошо знаю.

– Да что ты! Он приставал к тебе? – нетерпеливо спросила миссис Дин, ткнув Виолу локтем в бок. – Я бы не удивилась, если бы он проявил интерес к такой красивой девушке, как ты. Понятно, что он привык получать все, что ему захочется. Но если он заинтересовался тобой, мы заставим его платить.

Корк уставилась на женщину круглыми глазами.

– Не понимаю, о чем это вы, – отозвалась Виола ледяным тоном. – Герцог Фэншо известен в Йорке своей незапятнанной репутацией. И никто не приставал ко мне. Никогда.

– Жаль, – заметила миссис Дин и мечтательно прикрыла глаза.

– А где живете вы, миссис Дин? – спросила Виола, не в силах заставить себя называть эту неприятную особу тетей.

– Почти в Вест-Энде, – гордо ответила та. – На Портленд-плейс. Это совсем рядом и очень удобно. Всегда полезно иметь влиятельных друзей, – добавила она с хитрым видом, кокетливо поправляя меховую накидку.

Кеб повернул на север, и запах угольной пыли и лошадиного навоза стал таким едким, что у Виолы заслезились глаза.

– Далеко до Портленд-плейс? – спросила она, вытащив платок и прижав к носу.

– Мы еще не добрались до Риджентс-стрит, – ответила миссис Дин.

Наконец, миновав Риджентс-стрит, настолько забитую транспортом, что их карета передвигалась с черепашьей скоростью, они свернули на Портленд-плейс. Дом миссис Дин располагался в конце улицы. Женщины вылезли из кареты, и миссис Дин с преувеличенным вниманием занялась своей накидкой, предоставив Виоле расплатиться с кучером.

Дом, высокий и узкий, с чугунной оградой и резной дверью, выкрашенной зеленой краской, выглядел вполне респектабельно.

Из отворившейся двери выскочил плотный мужчина средних лет, натягивая на ходу сюртук. Парик его сбился набок, а нос так распух и покраснел, что, казалось, взывал о докторе. К удивлению Виолы, миссис Дин приветствовала этого странного субъекта с веселой фамильярностью.

– Не сейчас, Долли, – отозвался он, резво сбежав с лестницы. – Я опаздываю к завтраку. Миссис Петигру это не понравится.

Впрочем, несмотря на спешку, при виде Виолы он резко остановился и оглядел ее с ног до головы. Никогда в жизни на нее не смотрели со столь откровенной похотью. Виола была слишком поражена, чтобы поставить наглеца на место.

– Привет, красотка, – сказал он. – Представь меня, Долли.

– Мистер Петигру, что вы себе позволяете? – хихикнула миссис Дин. – Это моя племянница из Йоркшира! Дочь священника. Она слишком хороша для такого, как вы. Ей нужен джентльмен, если не лорд.

Ничуть не обескураженный, мужчина совершил очередное посягательство на достоинство Виолы, подмигнув ей, и плотоядно облизнулся.

– Ах ты, маленькая шалунья, – произнес он. – С тебя станется.

Виола сунула руку в сумку, нащупывая свое единственное оружие, серебряную вилку, но он ухмыльнулся и запрыгнул в кеб, который они только что освободили.