Дождь и резкие порывы ветра сбивали с ног Диану, и она едва могла разглядеть дорогу в нескольких футах перед собой. Это была ее третья ночь в дороге, и она рассчитывала приехать в Сиден до наступления утра. Но погода ухудшалась с каждой минутой.

Она сжала зубы, чтобы они не стучали. Накидка ее промокла, одежда тоже, ей казалось, что вода добралась до тела. Банрих тоже чувствовала себя не лучше. Диана едва держала поводья, и шаг лошади стал неуверенным. Увидев неподалеку небольшую рощицу, она направила лошадь к ней.

– Сегодня мы не поедем дальше, Банрих, – пробормотала она, наклоняя голову под порывом ветра, который едва не сорвал накидку с ее плеч.

Под покровом леса ветер не чувствовался. Диана решила посидеть и переждать, пока погода улучшится. В конце концов, она неохотно спешилась. Она надеялась проехать много миль, но продолжать путь было невозможно. Лучше переждать здесь до утра, решила она.

Привязав Банрих, Диана сняла препоясывающий ее меч и устроилась на ночлег под низкими ветвями вечнозеленого растения. Шумное щебетание птиц, обсуждавших свои утренние заботы, разбудило ее через несколько часов. Она потянулась и села.

Дождь прекратился. Хотя солнце изо всех сил пыталось прорваться сквозь завесу утреннего тумана, деревья и кусты все еще стояли мокрыми.

Диана вздохнула и разгладила руками юбку. Ее одежда была все еще влажной, но с этим все равно ничего нельзя было поделать. Она достала запасную накидку из кожаной сумки. Та все-таки была сухой. Она кое-как затолкала мокрую накидку в сумку.

Потом, протянув руку к узелку с едой, приготовленному Гризель, Диана аккуратно развязала полотенце. Хотя она уже почти все съела, в узелке еще оставался кусок ячменного хлеба, кусочек сыра и два яблока, одно из которых она дала Банрих.

Закончив завтрак, Диана направилась к берегу небольшого ручья. Она опустила руки в ледяную воду и помыла их. Потом, наклонившись вперед, плеснула холодной водой в лицо. Помедлив, она взглянула на воду, и вдруг сердце замерло у нее в груди.

– Нет! – Стон вырвался из груди Дианы, вглядывавшейся в воды ручья.

Под ее испуганным взглядом кристально-чистые струи начали окрашиваться в кроваво-красный цвет. Постепенно он рассеялся, и Диана увидела Роберта верхом на лошади. Он был одет в костюм горца и держал в руке меч и щит.

Диана хотела вскочить и убежать как можно дальше. Но она была не в силах сдвинуться с места, даже отвернуться.

Боевой конь Роберта пошел вперед, шаг за шагом подходя ближе к золотому жеребцу. Ехавшего на нем всадника Диана знала слишком хорошо. Они поравнялись друг с другом. Меч Торна двигался так же плавно, как лошадь Роберта. Он легко взмахнул сильной рукой, потом опустил меч. Кончик его коснулся груди Роберта.

Диана, парализованная страхом, видела, как ее брат упал с лошади. Его падение было таким медленным и плавным, что, казалось, он соскользнул на землю.

Она перевела дыхание, и вдруг картина начала распадаться – теперь она вновь глядела в прозрачную воду. Она поднялась на ноги, ее била дрожь. Если то, что она увидела, еще не произошло, она должна вернуться вовремя, чтобы предотвратить это.

Она торопливо вскочила в седло. Пустив Банрих в галоп, она поскакала по вересковым пустошам.

Менее чем в миле от Сидена, в том самом лесу, где он поймал Диану, стоял Торн, уперев руки в бока, вне себя от раздражения: он промок до костей. Ливень, из-за которого он и его люди вынуждены были отсиживаться в укрытии большую часть дня, теперь превратился в мелкий дождь.

Энгус подошел к укрытию. С того места, где они стояли, был виден замок, но они не могли покинуть свое убежище под деревьями, рискуя быть немедленно обнаруженными.

– Это безнадежно, Торн, – вздохнул Энгус. – Осаждать замок – это пустая трата времени. А если мы пойдем в атаку, то потеряем много хороших воинов.

Торн не сразу ответил. Штурмовать Сиден это был первый порыв гнавшей его смертоносной ярости, но теперь он понял, насколько нереальна была эта затея.

– Да, мы не можем ни осадить замок, ни атаковать, – ответил он, наконец. Он повернулся к воинам и нашел нужного ему. – Фергус, – тихо позвал он, – подойди сюда.

Подошедший молодой человек, без сомнения, был сыном крестьянина: это было видно по его платью.

– Есть задание для тебя, парень, – сказал Торн. – Слушай хорошенько. Ты должен сделать следующее. Иди к замку и скажи охраннику, что у тебя есть послание для графа Сиденского. Когда тебя проведут к нему, скажи, что напали на замок Кэмпбеллов и срочно требуется их помощь. Понял?

– Да! Я сейчас же поеду.

– Нет, – Торн остановил его, положив руку на плечо парня, – до рассвета мы ничего предпринимать не будем. К тому времени, я надеюсь, погода улучшится.

Торн улыбнулся и стал устраиваться на ночлег. Отличный план, думал он. Если им немного повезет, все получится.

Еще не рассвело, когда Торн поднял Фергуса и отправил его в замок. Потом он принялся нетерпеливо расхаживать взад-вперед под деревьями. Час спустя, когда солнце уже коснулось гор, воины Мак-Ларена наконец выехали за ворота Сидена.

– Держу пари, здесь больше половины всего их войска, – тихо сказал Энгус.

– Мак-Ларен здесь? – спросил Торн. Энгус прищурился, глядя на солнце.

– Да, он едет во главе.

Торн облегченно вздохнул. Если бы Роберт остался, пришлось бы все же штурмовать крепость. Теперь они могли встретиться со своими врагами в открытую.

– Роберт Мак-Ларен мой! – решительно сказал Торн, не отводя взгляда от всадников. – Передай всем.

Сердце Дианы учащенно забилось при виде зрелища, представшего ее глазам в долине, куда она только что въехала. Роберт верхом на своей любимой кобыле скакал по поляне навстречу Торну. Высоко подняв меч, Роберт резко рубанул им.

Железный меч ударился в щит Торна, и воин покачнулся, потеряв равновесие. Быстро оправившись, Торн повернул Сиана, чтобы встретиться лицом к лицу с Робертом, который вновь пустил лошадь прямо на него. Торн, выпрямившись, ждал его.

«Милостивый Боже!» – в ужасе взмолилась Диана, видя, как Роберт вновь поднимает меч с перекошенным от ненависти лицом, приподнявшись в стременах. Но тем самым он оставил себя незащищенным!

Торн неподвижно сидел верхом на Сиане. Костюм горца, не ограничивая свободы движений, казалось, еще больше подчеркивал его мощные бицепсы и широкие плечи, красивые линии его тела.

У Дианы пересохло во рту. Если бы она была поближе, она без колебаний пустила бы лошадь вскачь, чтобы встать между двумя мужчинами. Но она понимала, что это невозможно. Она ничего не могла сделать – только беспомощно наблюдать до тех пор, пока кто-нибудь из них не упадет первым. Диана сердцем чувствовала, что никогда не простит выжившего.

Расстояние между воинами стремительно сокращалось, но Диане казалось, что они никогда не встретятся. Сознание ее воспринимало все с такой ясностью, что ей казалось, она видит, как копыта лошади Роберта по очереди отрываются от земли, неся вперед массивное тело.

Все произошло точно так, как в ее видении. «Кровь!» растерянно подумала она и пустила лошадь вперед. Она была везде, ярким, неестественно красным цветом выделялась на папоротнике и траве утесника. Торн поскакал на помощь одному из своих товарищей, бросив неподвижно лежавшего Роберта. Это, по мнению Дианы, было возмутительным неуважением к своему поверженному противнику.

Когда Диана на Барнихе почти приблизилась к Роберту, Торн как раз сразил своим смертоносным мечом еще двоих воинов ее клана. Спрыгнув с лошади, Диана склонилась над братом. Отвисшая нижняя челюсть его ясно свидетельствовала о том, что он готовится испустить дух. Она протянула руку к его горлу, но не могла заставить себя коснуться его. Она была уверена, что уже не нащупает пульс.

Ярость клокотала в ней и частными ударами стучала в ушах. Хотя они с Робертом никогда не были близки, узы крови презреть невозможно. Ни один горец не может спокойно смотреть на то, как умирает член его клана, поверженный вражеским мечом.

Цокот копыт заставил ее подняться на ноги. Золотой жеребец преградил ей путь, деваться было некуда. Ее рука автоматически скользнула к талии, но она вдруг вспомнила, что оставила меч в лесу.

– Вы собирались сбежать, даже не поздоровавшись со мной, – язвительно заметил Торн, остановив наконец Сиана.

– Да, – она взглянула на него. В глубине души она пыталась найти ту смуту, которую он поселил в ней. Но она ничего не чувствовала к нему, кроме холодной ярости: – Вам надо было бы уведомить меня, и я оставила бы все дела. Для меня большая честь приветствовать ваше появление здесь, – осуждающе сказала она, сверля его глазами.

В приступе ярости Торн поднял руку. Широкий меч, направленный, казалось, прямо ей в голову, просвистел в дюйме над ней. Диана, не моргнув глазом, смотрела на него.

– Вы неплохо скрываете страх, – сказал он сквозь зубы.

Она не отвела взгляда.

– Если мне суждено умереть, я приму смерть с честью. И не буду просить пощады ни у вас, ни у кого-либо из Мак-Кендриков! – гордо произнесла Диана.

Рука его напряглась, и у Дианы похолодело внутри, но она все же не отвела взгляда. Он медленно опустил руку:

– Ты была добра к моему брату, я оставляю тебе жизнь, девушка.

Это не смягчило ее гнев:

– Твой брат жив! А мой убит. Можешь убить и меня, если хочешь. Но я ненавижу тебя, и ты не в силах это изменить!

Торн крепче сжал рукоятку меча.

– Твой брат погиб в честном бою, – грозно сказал он. – Хватит убийств на сегодня! – Он вложил меч в ножны. – Твоя безумная гордыня когда-нибудь погубит тебя, Диана Мак-Ларен!

Она подняла подбородок:

– Это не гордыня, милорд. Это гордость. Мак-Кендрикам этого не понять! – Она направилась к своей лошади и, обернувшись, поддела его напоследок: – Будь уверен, что когда мы в следующий раз встретимся, я буду с оружием. Уверяю тебя, что не буду так же снисходительна, как ты, Торнтон Мак-Кендрик.

Распрямив плечи, она повернулась спиной к нему, села на лошадь и ускакала прочь. Когда, спустя некоторое время, она подъехала к Сидену, отпускная решетка сразу была поднята. Спешившись, она взбежала на крепостную стену, и увидела, что Мак-Кендрики уехали.

Хотя за деревьями место битвы было не очень хорошо видно, Диана разглядела Мак-Кендриков, скачущих по пустошам. Потом, не тратя лишних слов, Диана собрала оставшихся в замке воинов, среди которых был и Лаклан Гилбридж. Менее чем через десять минут она уже вела их к месту битвы.

Ее не удивило то, что Мак-Кендрики уехали. Она вернулась не для того, чтобы попытаться догнать их, – скорее для того, чтобы подобрать тело брата и помочь оставшимся в живых, пока не собрались ночные волки.

Все на поляне оставалось так же, как было до ее отъезда: идиллические группы диких цветов и рядом – кровь и тела воинов, потерявших эту кровь. Мак-Кендрики забрали своих мертвых и раненых. Остались только Мак-Ларены.

В тиши долины Диане казалось, она все еще слышит лязг металла, воинственные крики противников. Но наяву ничего не нарушало тишины, кроме печального завывания ветра в папоротниках.

Диана повернулась к Лаклану, указывая на то место, где упал Роберт.

– Там! – сказала она.

Лаклан мгновенно очутился возле ее брата. Подняв его голову, он крикнул ей:

– Он жив!

Диана продолжала смотреть на него, и он осторожно расстегнул на Роберте костюм горца.

– Это правда! Посмотрите сюда, миледи!

Диана подошла и опустилась на колени возле Роберта. Она не коснулась его. Ей все еще казалось, что он уже испустил дух.

Лаклан, положив руку на грудь Роберта, взглянул на нее.

– Я чувствую биение сердца! Он жив! – утверждал он.

Диана положила руку на грудь брата. Она почувствовала медленное, с перебоями, биение его сердца. Глаза ее наполнились слезами.

– Он жив, – произнесла она.

Кончиками пальцев она раздвинула лоскутки порванной туники, чтобы лучше исследовать рану. Она уже перестала кровоточить. Единственный удар меча Торна прошел вверх и наискосок, не задев сердце и легкие, но сильно повредив плечо.

Лаклан вскочил на лошадь и скомандовал своим людям:

– Поднимите его ко мне! Осторожнее!

Его воины исполнили приказание, и Лаклан взял Роберта на руки, как ребенка. Потом медленным шагом Диана и Лаклан вернулись в Сиден, в то время как остальные подбирали своих убитых товарищей и относили их в замок, чтобы после похоронить.

Когда они вернулись, Элен ждала их во дворе. Увидев мужа без сознания, она вскрикнула и рванулась вперед.

Диана спешилась.

– Он жив! – коротко сказала она, потом приказала слугам отнести брата в его покои.

Через некоторое время, промыв и перебинтовав рану на плече Роберта, Диана выпрямилась и наткнулась на тяжелый взгляд Элен.

– Где ты была? – требовательно спросила графиня.

Диана подняла бровь:

– С каких это пор ты получила право допрашивать меня?

– Да, ты права, – сказал Роберт.

Диана испуганно обернулась. При виде его злобного взгляда улыбка облегчения сползла с ее губ.

– Леди Элен не подобает допрашивать тебя, – сказал он, – это моя привилегия!! Итак, где ты была? И пожалуйста, не пытайся придумывать что-то насчет родов! Я все проверил. И не собираюсь выслушивать твою ложь!

– Я и не собираюсь лгать. – Диана облизнула пересохшие губы. Что бы она ни придумала, он не поверит: – Я ездила в Рат-на-Иолар.

– Ах ты ничтожная дрянь! – Роберт попытался сесть, но застонал от боли.

Элен бросилась к нему и осторожно опустила его на спину.

– Посмотри, что ты наделала! – закричала она Диане. – Твой любовник выманил тебя, чтобы расправиться с твоим братом!

Диана подняла подбородок.

– Я ничего не знала о битве, – сказала она как можно спокойнее. – И я ездила не к Мак-Кендрику, а к его брату.

– Его брату? – Роберт язвительно переспросил, явно не веря своим ушам.

– Это правда! Я предчувствовала, что мальчик заболеет.

– Ах! – сказал Роберт с явной иронией. – Еще одно из твоих предчувствий, да?

Диана вздохнула. Нет смысла что-либо объяснять.

– Ох! Уйди прочь с моих глаз! – простонал Роберт.

Диана с радостью подчинилась. Через несколько минут, войдя в свои покои и увидев Сибель, она слабо улыбнулась ей. Но девушка не улыбнулась в ответ.

– Я так волновалась за вас. Я пыталась сказать им, что вы в деревне. Но... – Сибель покачала головой.

– Не вини себя, – быстро сказала Диана. – Я знаю, ты сделала все возможное.

Сибель прикусила губу.

– Я слышала, что случилось. Я...

Диана заметила, что девушка никак не может спросить о чем-то, что ее мучило.

– Говори, дорогая, – спокойно сказала Диана. – Между нами нет секретов.

Сибель набрала побольше воздуху.

– Ну... – она вновь замолчала, и только поощрительный взгляд Дианы заставил ее продолжить: – Когда была битва, вы не видели Энгуса? – Она сжала руки: – Он не ранен?

Диана заморгала.

– Ах, Сибель! – Она протянула руку и взяла в свою тонкую руку девушки: – Я и не думала...

Сибель взглянула на госпожу так, как никогда раньше не смела. Она вложила в него всю душу, и этот взгляд обвинял.

– Это не имеет значения, – пробормотала она, отнимая руку. – Я просто думала, может, вы заметили.

Диана отвернулась. После того как Роберт упал, она уже ничего и никого не видела, кроме мужчины на золотом жеребце. Оба клана могли провалиться сквозь землю, и она не заметила бы.

Взглянув на Сибель, она сказала:

– Лаклан не поехал с Робертом. Вполне возможно, что Мак-Кендрик тоже мог оставить Энгуса в Данморе. Ведь он в конце концов его заместитель. Ты прекрасно знаешь, если ранят главу клана, кто-то должен взять на себя исполнение его обязанностей.

– Похоже, что так, – прошептала Сибель. Заметив, что ее госпожа озабоченно смотрит на нее, она торопливо объяснила: – Он был добр ко мне. Мне больно было бы узнать, что он ранен.

Диана вздохнула. Как изменились их жизни, ее и Сибель! Она уже пожалела о словах, сказанных в горячке Торну. Как она сможет жить дальше без него? Подавленный крик вырвался из ее уст, и Сибель взглянула на нее.

– В этот раз вам нужно было остаться, – мягко сказала Сибель. Подойдя ближе, она положила руку на плечо Дианы.

Диана вздохнула и накрыла ее руку.

– Ты же знаешь, что это невозможно. Если бы мой отец еще был жив, может быть, тогда...

Она недоговорила и прикусила губу. «Может быть, что?» – спросила она себя. Может быть, он позволил бы ей вернуться к Мак-Кендрику? Хотя, в то же время, нет лучше средства прекратить междоусобную войну, чем выдать свою дочь замуж за врага.

Бесполезно рассуждать. Господи, все бесполезно. На самом деле, откуда она взяла, что Торнтон Мак-Кендрик мечтает взять ее в жены? Непонятно. Они были любовниками, но слов любви не было сказано, и не похоже, что это могло произойти.

– Вы любите его, – сказала Сибель. Кому-нибудь другому Диана ответила бы резко.

Но у этой милой девочки не могло быть задних мыслей.

– Да, – прошептала она, размышляя, почему так долго не решалась назвать волновавшее ее чувство любовью.

– Вы должны были сказать ему это, – заметила Сибель.

– Какой смысл толковать о том, что надо было сделать! – раздраженно воскликнула Диана. Но, заметив упавший взгляд Сибель, она сказала другим тоном, с некоторым удивлением в голосе: – Это тебе надо было остаться.

Сибель, опустив голову, изучала свои руки.

– Да, – согласилась она.

Чувствуя, что очень устала, Диана откинулась на спинку стула. Сибель подала ей бокал вина.

– Выпейте, – сказала она. – Это поможет вам успокоиться. – Она наблюдала, как Диана маленькими глотками пьет сладкое вино. – Брат не отстанет от вас, вы знаете это. Он не успокоится, пока не увидит вас замужем за сыном Кэмпбеллов.

Диана печально усмехнулась.

– Да, он настойчив, – сказала она, допивая вино. Вино успокоило ее и сняло напряжение. Может быть, он и настойчив, думала она, но он все равно не в силах принудить ее выйти замуж. Есть и другой выход. В крайнем случае, она всегда может постричься в монахини, хотя, по правде говоря, этот выбор ее не устраивал.

Роберт не может понять одного: она не хочет просто выйти замуж. Она хочет выйти замуж за любимого человека.

Диана решительно поставила бокал на стол:

– К черту его расчеты! Я не хочу быть пешкой в его игре!