– Моu ощущения изменились.

–  Что вы этим хотите сказать?

–  Сознание пробуждается. Я чувствую их присутствие.

–  Где они?

–  Ощущения слишком туманны, я не могу назвать место.

–  А когда сможете?

–  Кто знает? Я всего лишь медиум. Мой дар не подчиняется приказам.

Когда шасси аэробуса коснулись наконец взлетно-посадочной полосы аэропорта в Глазго, Валерия не удивилась – шел дождь. Она инстинктивно сжалась в своем кресле, словно желая защититься от серой шотландской действительности. Невзирая на инструкцию стюардессы, пассажиры, и дети и взрослые, уже вставали со своих мест, торопясь покинуть самолет. Валерия осталась сидеть в одиночестве, глядя в исчерченный почти горизонтальными полосами дождя иллюминатор. Ее охватило странное чувство. Как и все двадцатилетние ребята, она привыкла всюду находиться в окружении друзей. А теперь, впервые за много лет, она оказалась совершенно одна, и рядом не было никого, кто был частью ее жизни. Она чувствовала себя потерянной. И подумала, что Диего с друзьями сейчас, должно быть, радуются солнышку на испанском побережье. Возможно, она совершила ошибку, приехав сюда в погоне за тем, что другие считали не более чем химерой…

Девушка быстро взяла себя в руки. В ней говорит усталость и нетерпеливое желание поскорее добраться до места, только и всего. Чтобы удешевить поездку, Валерия первым попавшимся чартерным рейсом добралась до Парижа, а уже оттуда вылетела в Шотландию. Обратный рейс – через три дня. Трех дней должно хватить на то, чтобы найти часовню, рассмотреть в ней каждый камешек, сделать фотографии и вернуться домой, к солнцу.

Эта поездка не была для девушки просто приятным путешествием. Она чувствовала себя не столько туристкой, сколько паломницей. От встречи с часовней она ожидала многого, хотя при всем желании не смогла бы сформулировать, чего именно.

С битком набитым рюкзаком за спиной она вошла в зал ожидания и невольно поежилась. Холодная волна пробежала по телу, пробирая до самых костей. То было совершенно новое ощущение. Валерия отнесла его на счет усталости и изменения климатической зоны. И поздравила себя с тем, что с таким, как у нее, снаряжением можно идти хоть на Северный полюс.

Энергичным шагом девушка пересекла зал. У стойки туристического агентства она спросила, как пройти на автовокзал. Сотрудник турагентства указал ей на выход слева. Вначале он удивился, что девушка с такой южной внешностью так хорошо говорит по-английски, но через пару секунд уже видел только ее большие изумрудно-зеленые глаза…

Валерия поблагодарила его улыбкой и вышла. Через несколько минут она уже стояла перед расписанием автобусных рейсов. Ближайший автобус «Red Line» отправлялся в Аберфойл через час, поэтому девушка решила посидеть в кафе «Starbucks», в котором в это время почти не было посетителей, и почитать туристический путеводитель. Она уже наизусть знала все, что рассказывалось в нем о Троссаксе, так как много раз перечитала все описания этого региона, какие только смогла найти, во все глаза разглядывая фотографии прекрасных пейзажей, которые, казалось, бывали только в кино. И все же нигде ни словом не упоминалось о единственной цели ее приезда – часовне Святой Керин. Наверное, в сравнении с замками и аббатствами эта постройка выглядела слишком скромной, чтобы упоминать о ней в путеводителе.

Молодая женщина собрала волосы в «конский хвост», достала из рюкзака шарф и укутала шею. Склонившись над чашкой с горячим чаем, от которой шел пар, она повторяла, как заклинание, способное прояснить затянутое свинцовыми тучами до самого горизонта небо: «На дворе июль, середина лета…» И снова она остро ощутила свое одиночество. Нет, нельзя так думать, единственное, что имеет значение, – это ее встреча с этой удивительной страной. Однако от гнетущего чувства не так-то легко было избавиться. Она чувствовала себя незащищенной. Скучала по Диего. Как было бы приятно сейчас прижаться к нему, ощутить его теплое дыхание на своей шее… Или хотя бы поговорить с ним по телефону. Нет, она не станет звонить. Переговоры по мобильному влетят ей в копеечку. И вообще, если она не может даже двух дней провести в одиночестве, что же тогда ждет ее в конце целой недели? Валерия взяла себя в руки и погрузилась в чтение путеводителя.

Когда у кромки тротуара остановился автобус, к нему направилось всего шестеро пассажиров. Валерия поздоровалась с водителем и купила у него билет.

Прижавшись носом к оконному стеклу, Валерия рассматривала северные кварталы Глазго, однообразные и унылые. Когда они выехали за город, буквально через пару километров декорации кардинальным образом изменились. Мрачный городской пейзаж вдруг резко уступил место дикой природе. Постройки попадались на глаза достаточно редко. Валерии пришлось признать, что даже без солнца эти небольшие долины, поросшие лесом, и озера были не лишены очарования. Автобус ехал по шоссе, ограниченном с боков низким каменным парапетом. Иногда дорога настолько сужалась, что возникала мысль: автобусу здесь не проехать…

После полудня выглянуло солнце, вернув пейзажам яркие цвета, совсем как на почтовых открытках. Однако после нескольких часов пути по извилистой дороге девушку немного подташнивало, поэтому она с облегчением вздохнула, увидев в густых зарослях папоротника дорожный указатель с надписью «Аберфойл». Автобус остановился на единственной улице маленькой деревни. У подножия горы с закругленной вершиной примостились, тесно прижавшись друг к другу, симпатичные дома из серого камня. На некоторых были коммерческие вывески, у тротуара стояла ярко-красная телефонная будка. Людей на улице было мало.

Водитель открыл дверь, и трое пассажиров, остававшихся в автобусе, вышли. На свежем воздухе Валерии сразу стало легче. Воздух здесь пах землей и лесом. Теперь солнце скрылось за громадой горы Бен-Ломонд, и деревню накрыла тень. Огромная гора с округлыми плавными очертаниями, на две трети покрытая лесом, закрыла ее от света.

Ворчание мотора сообщило об отъезде автобуса. Валерия, прижав к ногам рюкзак, осталась стоять на тротуаре совсем одна. Найдя глазами вывеску паба, она взяла рюкзак и двинулась вверх по улице. Над дверью паба красовалось рельефное изображение величаво лежащего льва, одна лапа которого покоилась на гербе. Через разделенное на квадратики стекло витрины она увидела, что в пабе за пинтой пива собралось несколько местных жителей. Девушка вошла и направилась к старинной кованой стойке, чтобы узнать, кто сдает комнаты туристам. Довольно молодой бармен ответил с ярко выраженным акцентом – у него было раскатистое «р», а еще он глотал окончания слов. Он указал Валерии на небольшой коттедж, расположенный выше по северной дороге, где сегодня утром еще была свободная комната.

По дороге, ведущей вверх, в сторону леса, Валерия прошла почти через всю деревню. Она без труда нашла нужный дом. Он был таким, как описал его бармен, – невысоким и окруженным цветами. На небольшом удалении от проезжей дороги виднелась вызывающая невольное восхищение клумба с разноцветными цветами, а посреди нее торчал столбик с кронштейном, на котором был укреплен указатель: «Постель и завтрак». Девушка потянула за цепочку звонка. В доме послышался мелодичный перезвон. Дверь открылась, и на пороге скромного жилища появилась дама средних лет. Она была миниатюрной, а платье ее лишь немного уступало по яркости клумбам. Ее лицо с морщинками, обрамленное безукоризненно уложенными седыми кудряшками, осветилось улыбкой. Женщина вышла на усыпанную гравием узкую дорожку.

– Здравствуйте! Чем я могу вам помочь?

– Мне нужна комната на три дня, – ответила Валерия.

Женщина открыла покрашенную деревянную калитку. Взгляд ее был радушным и одновременно лукавым, а акцент – менее выраженным, чем у бармена.

– Нам обеим повезло, – сказала она. – Мне было неприятно видеть, что моя комната пустует, а вы могли бы остаться на ночь без крыши над головой. Входите, дитя мое!

Валерия с улыбкой последовала за хозяйкой. Кухня оказалась очень уютной. На многочисленных полочках были расставлены старинные фарфоровые безделушки: поблекшая пастушка соседствовала с котиком, в два раза превосходившим ее по размеру, но хуже всех, безусловно, был разноцветный павлин с ярко-розовым хвостом. Над столиком, заваленным желтой прессой, висели настенные часы в форме маргаритки.

– Скажу вам сразу: мы здесь не привыкли к церемониям, – обратилась к девушке хозяйка. – Меня зовут миссис Дженкинс, но вы зовите меня Мадлен, – и она протянула ей руку. – А как вас зовут?

– Валерия Серенса, – ответила молодая женщина, пожимая протянутую руку.

– Какое красивое имя! Идемте, я покажу вам комнату. Она небольшая, но тихая и уютная.

В конце коридора, оклеенного потертыми обоями и украшенного гравюрами с изображениями красивых животных, хозяйка открыла одну из дверей.

– Здесь двойная кровать, так что места предостаточно.

Валерия поставила на пол рюкзак и осмотрелась. Мелкие цветочки на обоях давно выцвели. В изголовье кровати громоздились подушки в обвязанных крючком наволочках – свидетельство долгих одиноких вечеров. Матрац на вид был мягким. Все в этой комнате было на своем месте: маленькая лампа на изящном столике, засушенный букет чертополоха на комоде. Окно, обрамленное кружевной занавесью, выходило в сад.

– Вам нравится? – спросила дама.

– Замечательная комната. Наверное, мне лучше заплатить вам сразу?

– Решим этот вопрос позже. Не беспокойтесь. Вы выглядите усталой, моя милочка. Я уверена – чашка горячего чаю и песочное печенье пойдут вам на пользу.

– Не откажусь.

Женщины вместе вернулись на кухню.

– Вы впервые в Шотландии? – Мадлен налила в чайник воду и поставила его на газовую плиту.

– Да.

– Не полагайтесь на погоду, она все время меняется.

– То же самое написано в путеводителе.

Хозяйка предложила Валерии присесть. Она поставила на стол две чашки, проследив, чтобы их ручки были направлены в правильную сторону. Когда чайник засвистел, насыпала в пузатый заварник две добрые ложки черного чаю и налила воды. Точными движениями разложила домашнее печенье на фаянсовом блюде, глазурное покрытие которого растрескалось.

– Не будет ли с моей стороны нескромным спросить, откуда вы приехали, мисс?

– Из Испании. А точнее, из Мадрида.

– Наверное, все здесь не так, как вы привыкли.

– У нас сейчас очень тепло, а телефонные будки и почтовые ящики не красного цвета. Пока это вся разница.

Дама слегка подалась вперед.

– Я донимаю вас своими расспросами, – сказала она, – но поймите меня правильно: я, как и многие другие, сдаю комнаты в основном для того, чтобы пообщаться с молодежью. Тогда я не чувствую себя одинокой.

Валерия улыбнулась. Она обхватила чашку ладонями, чтобы их согреть. Мадлен лукаво заметила:

– Обычно в наши края молодые люди приезжают компаниями или парами.

– Мой парень остался в Испании. Для меня эта поездка особенная.

Обрадованная тем, что гостья так охотно удовлетворяет ее любопытство, дама продолжала:

– И все-таки три дня – это очень мало.

– Я приехала с одной-единственной целью.

– Ах вот как? – выдохнула хозяйка, сгорая от нетерпения.

– Я хочу увидеть часовню Святой Керин.

Мадлен на мгновение задумалась, потом сказала, наморщив лоб:

– Это название ни о чем мне не говорит. Но, возможно, я просто не знаю, ведь я живу в Аберфойле всего три года. Сама я из Эдинбурга. Здесь жила моя сестра, но она умерла бездетной, и я унаследовала этот домик. И решила, что лучше я буду жить здесь, с туристами, чем в городе с его бесконечными стрессами. Но что это я все говорю и говорю… Вы ведь приехали издалека не для того, чтобы слушать мои басни. А про вашу часовню надо спросить миссис Дуайт, она часто водит экскурсии по этим краям и знает здесь каждый камешек.

– Насколько я знаю, часовня стоит на западном берегу озера Лох-Чон.

– О, где находится это озеро, я знаю. Нужно ехать по дороге, ведущей к Лох-Ломонд, до самого конца. Лох-Чон – последнее из вереницы здешних озер. Но отсюда до тех мест очень далеко. Думаю, старый Шеридан с удовольствием отвезет туда такую красивую девушку, как вы!

И хозяйка заговорщицки подмигнула Валерии. Девушке редко случалось краснеть, но сейчас щеки ее запылали.

– Я хотела поехать туда завтра утром.

– Там очень красиво, вы увидите. Но, как я полагаю, чтобы приехать из Испании посмотреть на часовню, должна быть веская причина.

– Это запутанная история. Я не знала, что эта часовня существует, и все-таки она мне снилась с раннего детства. И вот, когда однажды я увидела ее на фотографии, я решила, что нужно поехать и посмотреть на нее своими глазами.

– И вы приехали. Да, случай необыкновенный! Должно быть, для вас это серьезно, раз вы совершили ради этого такое путешествие.

– Я все время думаю о ней. И мне кажется, это не закончится, пока я не увижу ее.

– Знаете, такие вещи не в нашей власти. Они посланы нам свыше. – Миссис Дженкинс подняла руки, указывая на небеса.

Валерия планировала лечь пораньше, но вышло по-другому. Вечер в обществе хозяйки пансиона получился приятным – миссис Дженкинс даже удалось отвлечь Валерию от мыслей о цели поездки. Напряжение отпустило. Женщины много часов проговорили обо всем и ни о чем: о незначительных вещах, составляющих самую суть жизни, о прошлом, о своих странах, о своих чувствах. Мадлен Дженкинс особенно настойчиво расспрашивала девушку о ее возлюбленном Диего. Ей все было интересно: красив ли он, хорошо ли воспитан и планирует ли Валерия связать с ним свое будущее. Валерия не раз ловила себя на мысли, что ей намного легче доверить свои самые сокровенные мысли этой незнакомке, живущей в шотландской глубинке, чем собственным родителям. Через несколько дней они с миссис Дженкинс расстанутся и, без сомнения, никогда больше не увидят друг друга. В подобной ситуации многие бывают откровенны…

Они вместе вымыли посуду, болтая о пустяках. Валерия заснула быстро, и этой ночью часовня, к которой она была как никогда близко, ей не приснилась.

Утром в назначенный час Мадлен тихонько постучала в дверь комнаты гостьи:

– Валерия, мое дорогое дитя, пора вставать. Выбираясь из-под мягкого одеяла, девушка ответила охрипшим голосом:

– Иду, спасибо.

Нервничая, Валерия натянула джинсы и толстый свитер. Она стояла на пороге исторического дня, когда ее сон должен был наконец превратиться в реальность.

Когда девушка вошла в кухню, на сковороде пофыркивала яичница с беконом, а на столе стояла чашка горячего чаю.

– Как отдыхалось? – спросила Мадлен.

– Чувствую себя прекрасно. Спала как saco.

– Как что?

– У нас говорят спать как куль, мешок. Иными словами, как мертвый.

– А у нас говорят – as a squirrel in winter. Как белка зимой.

– Сравнение с белкой симпатичнее.

– Все дело в погоде. В ваших краях белкам не приходится прятаться от холода. Кстати, о вашем деле. Рано утром я сходила к старому Шеридану. В десять утра он должен быть в Калландере, но он сразу согласился подвезти вас до Лох-Чон. Скоро он будет здесь.

– Это просто замечательно! Вам не стоило так беспокоиться.

– Я сказала ему, что вы приехали издалека и что вы очень красивая. Он не колебался ни секунды.

– Я уверена, что он делает это из симпатии к вам, а не ради того, чтобы поболтать с иностранкой.

– Девочка моя, я дам вам совет: не пытайтесь понять мужчин. Довольствуйтесь тем, что они делают то, что доставляет вам удовольствие!

Обе женщины рассмеялись. Валерия, которая обычно перед занятиями не завтракала, быстро съела все, что было на тарелке, и позволила положить себе добавки.

Донесшийся с улицы прерывистый звук клаксона положил конец завтраку.

– Пора, моя милая мисс.

Валерия надела ветровку, положила в рюкзак бутылку с водой и сэндвичи, приготовленные и заботливо завернутые в фольгу хозяйкой пансиона. Уже на пороге она обернулась к миссис Дженкинс.

– Я страшно волнуюсь, – призналась девушка.

– Я вижу, – ответила Мадлен. – Простые туристы ведут себя по-другому.

– Спасибо за все. Я постараюсь вернуться как можно скорее и все вам расскажу.

Мадлен улыбнулась:

– Будьте осторожны. Прогуляйтесь, а на обратном пути остановите попутку. Здесь с вами ничего плохого не случится.

Валерия открыла дверь, помахала на прощание рукой и вышла.

Шеридан оказался человеком угрюмым, но вежливым. Сквозь грязные стекла его старенького, помятого «воксхолла» Валерия рассматривала темный лес, окружавший дорогу с обеих сторон. Мадлен Дженкинс была несправедлива к господину Шеридану, называя его «старым». Ему было не больше пятидесяти. Надвинув фуражку на самые брови, он вел машину, не сводя глаз с дороги. Одна рука его все время лежала на рычаге переключения скоростей, однако это не мешало ему забывать им пользоваться. А еще он никогда не включал указатель поворота. Рот же он открывал только для того, чтобы спросить что-нибудь о миссис Дженкинс. Было очевидно, что остальное, в том числе и молодые испанки, его абсолютно не интересовало.

– Сначала мы доедем до Кинлохарда, – пояснил он. – Потом выедем на проселочную дорогу. Но я не везде смогу проехать. Поэтому довезу вас туда, куда смогу. Оттуда вам придется идти пешком. Я точно не знаю, но люди говорят, что места там красивые. Сам я редко выбираюсь на пешие прогулки. Когда целый день рубишь деревья, а вечером добираешься до своего клочка земли, как-то не до прогулок.

– Было очень любезно с вашей стороны согласиться подвезти меня.

– Обычное дело. Не стоит благодарности. Когда будете возвращаться, дождитесь попутной машины. Ездят они нечасто, зато любую слышно издалека. Не надо прикладывать ухо к асфальту, как индейцы сиу!

Дорога из леса вывела к небольшому озеру. Стиснутое с обеих сторон лесистыми холмами, оно отражало небо, все так же затянутое облаками, но с несколькими голубыми прогалинами.

– Здесь красиво, – сказала Валерия.

– Заняться особенно нечем, но природа неплохая, что правда то Правда. Мы, местные, привыкаем и перестаем замечать. И удивляемся, что люди со всего света приезжают, чтобы шлепать по нашей грязи, да еще под дождем.

– У вас удивительно спокойно, и люди очень милые.

– Ну да, расскажите об этом англичанам!

Валерия улыбнулась. Старая вражда между шотландцами и англичанами все еще жива…

Чем дальше они продвигались на запад, тем более ясным становилось небо. Чередование облаков с ярко-голубыми участками чистого неба придавало пейзажу интересную игру теней и оттенков. Здесь была вся гамма зеленого и коричневого… На тенистых склонах холмов растительность была настолько густой и роскошной, что можно было подумать, будто ты не в Европе, а в Южной Америке. На каждом повороте дороги взгляду путешественника открывалась новая картина.

По пути до последнего домика Кинлохарда Валерии и Шеридану встретилось всего несколько машин. Потом они съехали с главной дороги и свернули налево, на лесную дорогу. Скоро они оказались на берегу Лох-Чон, и Шеридан повез девушку дальше, однако машина тряслась все сильнее, катясь по ухабистой дороге. Водитель сбавил скорость, а потом и вовсе остановился.

– Приехали, мисс. Остаток пути придется проделать пешком. Валерия еще раз поблагодарила его и вышла из машины.

– Приятной прогулки! – сказал на прощание Шеридан. – И не забудьте передать миссис Дженкинс от меня привет!

Валерия смотрела, как он с акробатической точностью развернулся между выбоинами дороги и густыми зарослями ежевики и поехал прочь. Шум двигателя слышался еще очень долго, хотя машина давно исчезла из виду. Молодая женщина повернулась к озеру. Его поверхность, покрытая легкой рябью из-за порывов ветра, навевала успокоение. Все здесь жило в другом, непривычном ритме. Тут и там высились холмы, покрытые дымкой тумана. На вершинах этих возвышенностей, похожих издалека на белые точки, свободно паслись овцы. Небо прояснялось на глазах. Воздух был свежим и чистым. Валерия сделала глубокий вдох. Насколько хватало глаз, виднелись четкие силуэты деревьев и утесов. Внезапно Валерия осознала, как здесь тихо. Не было свойственных цивилизации шумов – ни единого, даже звука пролетающего в небе самолета. Ей никогда не доводилось переживать подобное. Гул ветра в кронах деревьев, далекие крики птиц, шум колышущегося у воды утёсника… Валерии было хорошо. Парадоксально, но здесь одиночество не страшило ее, напротив…

Девушка ступила на тропинку, идущую вдоль болотистого берега озера. Чуть позже она сверится с картой, остановится, чтобы попить воды, но пока ей не хотелось разрушать эти чары, хотелось отдаться удовольствию пешей ходьбы и легкому нетерпению перед долгожданной встречей.

Через несколько часов она все также шла вперед, но ощущения уже были иными. Все чувства девушки обострились. Проснулся вкус к созерцанию, она знала, что на подходах к густым зарослям папоротника услышит, как улепетывает испуганный заяц. Она привыкла к громкому плеску взлетающих болотных птиц. От каждого согретого солнцем цветка исходил свой особый аромат…

Она быстро добралась до западного берега озера. По этой тропинке, заросшей высокой травой с россыпью диких цветов великолепного сиреневого цвета, ходили нечасто. Часовня должна была быть уже близко. Берег здесь был каменистым, и Валерия шла почти у самой воды. Иногда по воде расходились круги, напоминая об обитавших в глубинах рыбах. Может, и в этом озере живет морское чудовище? Прозрачная вода содержала торф, поэтому казалась коричневатой.

Валерия решила сделать привал и устроилась на большом плоском камне. Он был не таким теплым, как тот камень у реки Энарес, в Испании, но и здесь ей было хорошо. Усевшись по-турецки, она внимательно рассматривала обрамлявшие берег густые заросли. Приземистые, с узловатыми ветвями и стволами деревья были похожи на сказочных героев. Она достала из рюкзака бутылку с водой, потом, порывшись в глубине, конверт, в котором хранилась ксерокопия фотографии с часовней. Валерия внимательно изучила снимок. Небольшая постройка располагалась на каменистом мысе, в нескольких метрах от воды. Держа фото в вытянутой руке, Валерия сравнила его с окружающим пейзажем. К сожалению, было непонятно, есть ли на заднем плане холмы: кадр вышел слишком узким. Но местность перед часовней была очень похожа на ту, где она сейчас находилась. Сердце девушки забилось: часовня близко, она это чувствовала.

Девушка заставила себя немного отдохнуть, перед тем как продолжить свои поиски. Ей не хотелось добраться до часовни обессиленной. На эту встречу она должна явиться полная сил. Остальное не имеет значения.

Сомнений у Валерии не было. Идя по тропинке вдоль озера, она так или иначе должна была найти то, к чему стремилась. Погода была хорошей, настроение – прекрасным, и эта холодная дождливая страна нравилась ей все больше и больше. Еще немного, и она будет чувствовать себя здесь, как дома.

Не сводя глаз с озера, она выпила еще пару глотков воды, съела половину сэндвича и продолжила свой путь. Она шла бодрым шагов, уверенная, что за очередным поворотом тропинки покажется маленькая часовня.

И все же по прошествии нескольких часов, по мере того как она шла, а часовня Святой Керин все не показывалась, в сердце девушки зародилось сомнение… Сопутствующая ей в первые часы радость уступила место глухой тревоге. Она прошла три четверти пути вокруг Лох-Чон, но до сих пор не нашла своей часовни. Это не было уныние, нет – чувство было куда более сильным, более глубоким. Она была близка к панике. Валерия уже ни в чем не была уверена. В комментарий к фотографии могла вкрасться ошибка. Если это так, единственное доказательство того, что часовня существует, перестает быть таковым. Странно, ведь ни Мадлен, ни Шеридан никогда не слышали о часовне Святой Керин…

Давала о себе знать усталость. Еще немного, и ногу могла схватить судорога. Валерия шла вперед, как робот, отыскивая взглядом все, что могло напоминать нагромождение камней, руины какой-то постройки. Несколько раз она забиралась в заросли ежевики, надеясь обнаружить в них свое святилище. И чем ближе она подходила к месту, с которого начала свой поход вокруг озера, тем больше слабела. Создавалось впечатление, словно несостоявшаяся встреча с мечтой лишила ее остатков энергии. В глубине души таинственный голос нашептывал ей, что уже слишком поздно и она никогда не увидит часовни. Голова у нее закружилась, она споткнулась о ветку и едва успела ухватиться за ствол молодого дуба. В висках стучало. Ей показалось, что она видит какой-то заборчик, но это оказалась куча старых ветвей. Она так страстно желала найти часовню, что разум в конце концов решил довольствоваться миражами.

Хотя с каждой минутой ей все труднее было сохранять ясность рассудка, девушка скоро различила впереди то место на тропинке, где ее высадил Шеридан. Значит, она обошла вокруг озера. Часовни на его берегу не было. Она не могла объяснить, почему, но глаза наполнились слезами. Рюкзак внезапно стал ужасно тяжелым. В горле пересохло. Совершенно разбитая, Валерия направилась к главной дороге. Мозг ее находился в состоянии лихорадочного возбуждения. Чтобы вернуться в Аберфойл, ей нужно идти несколько часов. А ведь скоро начнет темнеть… Она почувствовала, как подгибаются ноги. Прямо на тропинке, далеко от всего и от всех, расстроенная и ослабевшая, она потеряла сознание.