Человек в синей армейской форме остановился перед ангаром «F-8». До сегодняшнего дня он понятия не имел, что на территории Агентства можно обнаружить настолько запущенные строения. В руке у него был небольшой пластиковый пакет. Он старательно обошел большие лужи, не успевшие высохнуть под лучами утреннего солнца, и одним мощным прыжком поднялся на металлическое крыльцо. Он попытался открыть дверь, но та была заперта на замок. Он постучал. Никто не ответил, поэтому посетитель обошел барак кругом, однако не обнаружил ни единого окна. Он вернулся к входной двери и на этот раз стал стучать ладонью, и намного сильнее.

Он уже собирался уходить, когда дверь приоткрылась. Гасснер выглянул в щель и тут же зажмурился, ослепленный солнцем.

– Дамферсон, что вы здесь делаете? – спросил он.

Человек в синей форме смотрел на своего шефа во все глаза, но не мог произнести ни слова. Он никогда не видел Гасснера в таком состоянии – неряшливо одетого, с двухдневной щетиной и покрасневшими от усталости глазами.

– Да что с вами? – спросил Гасснер. – Они вам что, язык вырвали?

– Полковник, – запинаясь, выговорил Дамферсон, – я принес вам поесть. И мне приказано передать, что…

– Входите, поговорим внутри. Подальше от чужих ушей.

Дамферсон вошел в барак. Гасснер закрыл за ним дверь. Щелкнул замок. Глазам посетителя понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к царящему в помещении полумраку.

– Простите, что вмешиваюсь, полковник, но на вас лица нет… Вам бы поспать…

Дамферсон посмотрел в окруженные темными кругами глаза своего шефа. Было очевидно, что Гасснер очень устал, но Дамферсону не раз приходилось видеть этот блеск в его глазах, означавший, что полковник напал на след и об отдыхе придется забыть всем, пока цель не будет достигнута…

Не без гордости Гасснер движением подбородка указал на группу каких-то предметов. Дамферсон развернулся и с удивлением обнаружил перед собой некое подобие лаборатории Дестрелей.

Изучив фотографии, Гасснер расставил компьютеры и приборы точно в том же порядке, как они стояли в профессорском подвале, на попавшихся под руку замызганных столах. С помощью старых гвоздей и других железяк он развесил по грязным стенам графики. По всей комнате, прямо на пыльном полу, даже в самых темных закоулках, были разложены аккуратные стопки изученных им документов.

– Ну, что вы об этом думаете? – спросил Гасснер. – Я понемногу начинаю понимать, в чем тут дело. Нам никогда не удавалось прочитать их личные рабочие записи. Я не вник во все детали, но в общих чертах понял, над чем они работали. Это в голове не укладывается!

Дамферсон обернулся к полковнику. Теперь, при виде этой поистине титанической работы, проделанной шефом, ему было еще труднее сказать то, ради чего он был послан:

– Полковник…

Гасснер не слушал его. Он с энтузиазмом продолжал говорить:

– Хорошо, что мы увезли все это с собой. Я знал, чувствовал – с их смертью что-то нечисто. Бесспорно, нескольких элементов не хватает, но мы попробуем обойтись тем, что удалось спасти. На наше счастье, у Хайсона не хватило времени все уничтожить! Они провернули некий трюк с этим шлемом, они назвали это «маркировкой». Я пока не могу точно сказать, что это такое, но я обязательно выясню и даже попробую сделать то же самое. По данным компьютеров выходит, что «маркировку» Дестрели прошли как раз перед выходом из дома… Естественно, их открытие может быть применено на практике. Это настоящая золотая жила! В том, что касается технического обеспечения, мне понадобится помощь наших ребят из компьютерной лаборатории, и тогда мы сможем запустить…

– Полковник, – твердым голосом перебил его Дамферсон.

– Что?

– Все кончено. Нашу команду расформировали, дело закрыто. Они вас ждут…

Гасснер не был готов к такому удару. Ошеломленный, он пробормотал вопросительно:

– Как? Уже?

– Да. С нами они закончили. Как они не старались, им не удалось заставить ребят свидетельствовать против вас. Ни одного.

– Это хорошее известие. Я не сомневался, что именно так и будет, – сказал Гасснер, с улыбкой кладя руку ему на плечо.

Дамферсон добавил, опустив глаза:

– Думаю, вам придется туго.

– Не беспокойтесь об этом. На этом этапе они не смогут закрыть дело. Я чувствую, что решение близко, и вы все мне понадобитесь. Понадобятся деньги. Работа ведь еще не закончена! И впереди ее горы!

– Полковник, съешьте сэндвич и идите к шефу. Не заставляйте их ждать, вы же знаете, чем это может закончиться…

С приглушенным шумом дверь лифта открылась на этаже оперативного командования. Переодеться Гасснер не успел. Пока он шел по коридору, все встречные взирали на него с любопытством. На фоне отутюженных мундиров его измятая и грязная одежда смотрелась более чем странно.

Он вошел в личную приемную генерала Мортона. Как следует рассмотрев посетителя, Марта, секретарь генерала, вскочила и выбежала из-за стола.

– Фрэнк! – воскликнула она. – Боже, где вы были? Генерал ищет вас, и я волновалась…

Отметив про себя, что вид у него совершенно неподходящий для визита к начальству, она нахмурилась, но тут же сочувствующе ему улыбнулась. И сказала, качая головой:

– Бедный Фрэнк… Вы попали в серьезный переплет.

Наклонившись к нему, она добавила шепотом:

– Знайте, генерал в отвратительном настроении…

Гасснер невесело вздохнул:

– Бедняжка Марта, боюсь, ваш герой перестал быть героем. Они постараются стереть меня в порошок.

– Не говорите так! Генерал всегда вас поддерживал. Вы ему очень нравитесь.

– Думаю, наш разговор не затянется. Он один?

Марта смутилась:

– С ним двое федералов и тип из ЦРУ. Все трое веселые, как могильщики.

– Навряд ли их присутствие можно истолковать как знак симпатии со стороны генерала…

Гасснер направился к двери, ведущей в генеральский кабинет.

Марта поймала его за руку и прошептала:

– Будьте осмотрительны, Фрэнк. С ними шутки плохи, и я никогда не видела генерала в таком состоянии…

Гасснер нежно пожал ей руку:

– Не беспокойтесь. У меня в рукаве несколько козырей. Потом я расскажу вам…

Когда Гасснер вошел, разговор прекратился и взгляды всех присутствующих устремились на него. Генерал Мортон торжественно восседал за своим большим столом. Справа от него расположились трое мужчин в штатском (все трое в строгих темно-серых костюмах), стул напротив них был пустой. Немного поодаль, рядом с магнитофоном, стоял адъютант, готовый в любой момент начать запись. Сомнений не оставалось – атмосфера в кабинете была, как на заседании трибунала. Присутствующие в кабинете осмотрели полковника с головы до ног. Было очевидно, что генералу неудобно, что его офицер пребывает в столь жалком состоянии.

– Господин генерал, – начал Гасснер, – я рад возможности обсудить это с вами, поскольку…

– Полковник, – холодно оборвал его генерал, – это официальная предварительная беседа.

– И что она предваряет? – спросил Гасснер.

Начальник не удостоил его ответа и перешел к представлению присутствующих:

– Знакомьтесь, господин Келман из правительственной службы по вопросам науки, господин Трэвис из ЦРУ и господин Дэлвер из ФБР.

Гасснер и бровью не повел.

Агент ЦРУ с брезгливым выражением на лице спросил:

– И этому человеку вы доверили такое задание?

Генерал явно чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому никак не отреагировал на эту вызывающую реплику.

– Садитесь, полковник Гасснер, – приказал он. – Мы собрались здесь, чтобы подвести итог событий, происшедших в Великобритании.

– При всем моем уважении, сэр, еще слишком рано подводить итоги.

– Послушайте, Гасснер! Не усложняйте мою задачу. Мы знаем, что вы всецело отдаетесь работе, и ценим это. Мне так же неприятно видеть вас здесь, как вам – здесь находиться, – грязного, как бомж, и с нависшим над головой обвинением в нарушении нескольких статей военного устава. Мы будем задавать вам вопросы, а вы извольте отвечать. И это все.

– Но, сэр, вы не знаете некоторых существенных моментов! Генерал обернулся к своему адъютанту и сквозь зубы пробормотал:

– Не нужно записывать то, что я сейчас скажу.

Повернувшись к Гасснеру и все также не разжимая челюстей, он заговорил:

– Фрэнк, хотя бы один раз в жизни сделайте, как вам велят. Мы все влипли в эту историю по самое не балуйся. Вашингтон дышит мне в затылок. Шишки из Белого дома вне себя от ярости. Конгресс со дня на день потребует отчет… Все иностранные секретные службы потешаются над нами, но даже не это самое худшее. Похоже на то, что открытие Дестрелей действительно было исключительным.

– Это абсолютная правда, – отрезал Гасснер.

Эти слова явно сбили генерала с толку.

– Включите запись, – попросил Дэлвер.

– Что вы этим хотите сказать? – спросил Мортон.

– Вернувшись из Шотландии, – начал Гасснер, – я тщательно просмотрел все спасенные документы и компьютерные архивы. У меня не было времени сопоставить все данные, но я совершенно уверен: это дело не заканчивается смертью Дестрелей.

– Объяснитесь! – потребовал генерал.

– Чета ученых обвела нас вокруг пальца. Если вы внимательно изучите и проанализируете видеозаписи из аэропорта, то поймете, что профессор совсем не случайно направил оружие на свою жену.

– Это бред! – вмешался в разговор Келман, эксперт правительственной службы по вопросам науки. – Все знали, как они привязаны друг к другу. Мы были уверены, что вы непременно воспользуетесь этим фактом, чтобы запутать расследование…

Гасснер ничуть не смутился:

– Я считаю, что профессор Дестрель намеренно убил свою жену, потому что любил ее и хотел защитить.

Изумление читалось теперь на лицах всех присутствующих.

Трэвис криво усмехнулся.

– Фрэнк, бедняга, – грустно сказал генерал, – вы несете чушь. Это ваше первое поражение, пережить такое тяжело, но нельзя отрицать очевидного.

– Постарайтесь меня понять, господин генерал, – парировал Гасснер. – Я не прошу вас верить мне на слово. Дайте мне несколько дней, и вы получите доказательства того, что я прав. Игра не закончена!

Мортон обменялся взглядами с людьми в серых костюмах.

– Два дня, – продолжал настаивать Гасснер. – Это все, чего я прошу.

Генерал для приличия посмотрел на часы.

– Я ничего не могу сделать. У нас нет времени, – сказал он.

– Двадцать четыре часа! – умоляющим голосом попросил полковник.

– У меня на этой неделе масса дел. Мы должны все уладить сегодня же, – продолжал генерал, не обращая внимания на его слова. – Предлагаю вам вернуться сюда к девятнадцати часам, чтобы поставить в этом деле финальную точку.

Представители ФБР и ЦРУ выразили свое согласие.

– Я могу получить доступ к материалам Дестрелей? – поинтересовался правительственный эксперт.

Генерал кивнул и встал, давая понять, что беседа окончена. Обращаясь к Гасснеру, он сказал:

– Я хочу, чтобы сегодня вечером все архивы по делу Дестрелей были отправлены в правительственное бюро. Не осложняйте ситуацию, полковник, и перед тем, как вернуться в этот кабинет, примите душ.