Усевшись рядышком на диване, Одиль, Манон, Эндрю и Филипп молча смотрели на мигающую в темноте елку. Разноцветные гирлянды бросали блики на их лица. Загораясь, лампочки словно будили затаившиеся в глубине колючих веток бесчисленные сказочные миры, давая волю воображению и воскрешая светлые воспоминания детства. Один котенок забрался под елку и пытался дотянуться до красного шара. Его братья и сестры весело копошились возле золоченой гирлянды. Кошачье семейство вполне освоилось в комнате, превратив ее в площадку для игр. Филипп аккуратно отцепил коготки хорошенького котенка тигровой раскраски, слишком заинтересовавшегося его любимым свитером. Мефистофель, пользуясь минутой, блаженно спала, свернувшись клубочком на коленях у Одиль.

— Если бы я встретила Деда Мороза, — прошептала Манон, — я бы попросила у него детскую для маленького, выйти замуж за Жюстена и остаться работать здесь, со всеми вами…

— А я попросила бы сбавить мне годков десять, — включилась в игру Одиль. — И подарить мне немножко смелости… Хотя вряд ли у него в мешке есть такие подарки…

— А мне, — подхватил Филипп, — мне бы хотелось посидеть за столом с мамой и папой. Один только раз. Мы бы о многом поговорили. Мне столько нужно им рассказать… И еще… Я бы хотел провести такой же вечер, как сегодня, со своими детьми, если б они у меня были…

Блейк не знал, что сказать. Его обуревали многие желания, но большинство вещей, о которых он мечтал, нельзя было ни купить, ни найти в камине.

В гостиную вошла Мадам. Уверенная в том, что нашла решение своих проблем, она была в приподнятом настроении.

— Что это вы тут сидите в темноте?

— Беседуем о Рождестве.

— Ну, осталось подождать всего два дня. При условии, что вы будете хорошо себя вести… Вы сегодня ужинаете все вместе, не так ли?

— Именно так, — ответила Одиль, вставая с дивана. — Пойду, кстати, на кухню. Вы уверены, что не хотите к нам присоединиться?

— Спасибо, но у меня был очень трудный день. Я лучше лягу пораньше.

Она показала на двух котят, которые прыгали и гонялись друг за другом на ковре:

— Вот эти малыши с удовольствием слопают мою порцию. Буквально минуту назад они возились возле моей двери. Что они творили! Желаю вам хорошего вечера. Спасибо за тепло, которое вы приносите в этот дом. Благодаря вам мне здесь хорошо.

Мадам собралась идти к себе, когда Манон поднялась с дивана. Вдруг она вскрикнула и схватилась за живот.

— Что с тобой? — бросилась к ней Одиль.

— Не знаю, кольнуло что-то…

Подошел Филипп — с котенком, вмсящим на рукаве свитера.

— Может, врача вызвать?

— Я думаю, ничего страшного, — вмешался Блейк.

— Как это, ничего страшного? — возмутилась Одиль. — Вот типичная позиция мужчины. Сразу видно, что не вы вынашиваете детей!

— Что правда, то правда! — пустился в рассуждения Филипп. — Беременность — это что-то уму непостижимое. Великая тайна, чудо!

Он размахивал руками, а котенок болтался у него на рукаве и мяукал от страха.

— Дайте мне договорить, — твердым голосом продолжил Эндрю. — Я предлагаю отвезти Манон в больницу, чтобы не рисковать.

— В больницу? Зачем в больницу? — встревожилась Одиль.

— Затем, что только врач может сказать, серьезно это или нет.

— А как же наш ужин? — спросил Филипп.

Манон сделала вид, что ее пошатывает, и положила руку на лоб.

— У меня все плывет перед глазами, искры какие-то…

— Не смотри на свет! — посоветовал Филипп.

На этот раз котенок не удержался. При слишком резком движении руки он оторвался от рукава и, сделав в воздухе сальто, шлепнулся на диван.

Блейк театральным жестом обнял Манон.

— Оденьте ее. Я пойду за машиной. Я знаю, такое с беременными бывает. Мы съездим проверить, все ли в порядке. Не волнуйтесь. Ужинайте спокойно, мы к вам присоединимся.