Машина выехала утром. Эндрю был за рулем, Филипп сидел рядом, опираясь на подлокотник.

— Эндрю, ну правда, что ты задумал, я ведь ничего не знаю. И ради бога, не надо так гнать, скользко ведь.

— Есть два способа взяться за дело: убеждение и устрашение. На дураков лучше действует устрашение. Не так утомительно, и дело идет быстрее. Никаких длинных фраз и сложных глагольных конструкций. Одно повелительное наклонение. У тебя балаклава с собой?

— Я не хочу угодить в кутузку.

— Доверься мне.

— А если она нас узнает?

— Исключено.

— Только потому, что ты надел мою одежду, а я твою?

— Стресс лишает человека умственных способностей больше чем наполовину, а в ее случае там вообще останется с гулькин нос…

— Это ты судье объяснишь. А пока мы похожи на двух клоунов: ты — потому что моя одежда тебе мала, а я — потому что твоя мне велика.

— Ты придумал, какой у тебя будет акцент?

— Только вот это не надо, а? Это просто невозможно, они там, в больнице, что-то с тобой сотворили! Ты — жертва провалившегося эксперимента. Пытались восстановить тебе память и активизировали какую-то тайную область твоей коры. В башке у тебя что-то воспламенилось, и они стали сбивать пламя лопатой. Вот тебя и переклинило.

— Что за странное слово! При чем тут клинья?..

— Эндрю, я боюсь.

— Ты в Бога веришь?

— Не то чтобы очень.

— Жаль, я бы тебя убедил, что он нас не оставит. Но ты можешь внушать себе, что наше дело правое.

— Сегодня утром я был вынужден соврать Одиль. Я этого не люблю.

— Я видел, как она лю… аккуратно зашивала тебе свитер.

— Да, аккуратно, а как же еще? Жалко ведь, свитер хороший. Это все котята. Во время ужина не давали нам ни минуты покоя. На стол запрыгивали, цеплялись за свитер, тащили все подряд. С холодильника пытались сигать. Мы с ней так хохотали. Они и вправду симпатяги.

— «Вы с ней»?

— Давай-давай, смейся надо мной.

— Надеюсь, солонкой ты в нее не кидался?

— Мы о многом поговорили. Было очень хорошо.

— Вот и славно. Знаешь, Одиль мне часто говорит о тебе. Она считает, что ты человек необычный, у тебя много хороших качеств. Она мне даже говорила, что в тебе есть сумасшедшинка, которая ей очень нравится…

— Правда?

— Приехали. Приготовься.

Филипп спрыгнул по другую сторону ограды и помог перебраться Эндрю.

— Ты уверен, что она одна?

— Когда она рассказывала о своей жизни, я кое-что слышал. В общем, собрал кое-какую информацию.

Пробираясь между заснеженными деревьями, они обогнули красивый богатый дом. Перед застекленной верандой Блейк сделал знак приятелю остановиться.

— Надевай перчатки и балаклаву.

— Мне не нравится, что она зеленого цвета. Она противная, я в ней выгляжу как покойник. Я хочу как у тебя…

Блейк выхватил у него из рук зеленую балаклаву и отдал ему свою, черную. Довольный, Манье натянул ее на голову.

— Вот это я понимаю, прямо спецназ.

Эндрю тоже надел балаклаву и поправил очки в прорезях для глаз. Манье оглядел его.

— Ну я же говорил, — оглядев его, сказал Манье. — У тебя в ней взгляд как у дохлой рыбы.

И, вдруг посерьезнев, добавил:

— Эндрю, еще не поздно остановиться.

— С этой минуты я Гельмут.

— О нет, пощади…

— А ты?

Манье в конце концов выдавил из себя безжизненным голосом:

— А я Луиджи…

— А! Guten tag [13]Добрый день ( нем .).
, Луиджи.

— О господи…

— Ты же в него не веришь. Как же тогда он придет тебе на помощь?

Блейк приблизился к дверям веранды. Приподняв стоящую рядом кадку с растением, он обнаружил под ней запасные ключи, отпер дверь и проник в дом. Манье шел за ним по пятам. Оба мужчины миновали одно помещение за другим — ни дать ни взять спецназ. Кухня, патио, библиотека — путь был свободен.

— У меня в твоей балаклаве лицо чешется, — простонал Филипп. — Может, там блохи?

Когда они подходили к гостиной, Эндрю услышал шум на втором этаже. Он указал Манье на лестницу. Они поднялись осторожно, на цыпочках, ступенька за ступенькой. Вдруг Блейк достал из своего — вернее, из Филиппова — пальто пластмассовый пистолет, который одолжил у Яниса.

— О нет! Ты же не станешь совать ей его под нос? — шепотом запротестовал Манье.

— Nicht [14]Нет ( нем. ).
рассуждения! Verboten [15]Запрещать ( нем .).
рассуждения! Луиджи доверять.

— Хотел бы я послушать, как ты будешь объясняться с полицией на своем паршивом эсперанто.

В глубине коридора — что там — спальня или ванная? — раздался звук задвигаемого ящика.

— Если она там голая, меня стошнит, предупреждаю. Оба мужчины прошли по коридору, крадучись вдоль стены. Сомнений не оставалось: мадам Берлинер находилась в соседней комнате, дверь туда была открыта. Разгибая пальцы, Блейк сосчитал от трех до нуля. Закончив обратный отсчет, он ринулся в комнату, размахивая пистолетом. В последний раз он проделывал такое в день своего рождения: ему тогда исполнилось шесть лет, он нарядился супергероем и пугал маму. Мадам Берлинер заканчивала одеваться. Увидев невесть откуда взявшегося человека, принявшего характерную стойку, она пронзительно закричала.

— Вы не кричать! Это есть ограбление! Если вы молчит, kein problem [16]…нет проблем ( нем .).
.

Женщина была изрядно напугана и вместе с тем озадачена. Она таращила глаза на двух плохо одетых бандитов, один из которых, косоглазый, наставил на нее совсем маленький пистолет.

— Уграшения! Schnell! [17]Быстро ( нем .).

— Не поняла. Что вы сказать? — переспросила она, сжавшись и умирая от страха.

— Нам тафать уграшения! Бистро или gross problem! [18]Большая проблема ( нем .).
Луиджи недоверчиво поглядывал на Гельмута. Что они тут делают?

Мадам показала на шкатулку, стоящую на туалетном столике. Блейк отдал свой пистолет Манье, чтобы тот, в свою очередь, взял мадам Берлинер на мушку.

— No pas volare le pistolero, Luigi petocho… [19]Не вздумай бросить пистолет, Луиджи, обормот! ( искаж. итал. )

Однако под настойчивым взглядом приятеля Манье уступил. Блейк вывалил на столик украшения из шкатулки — мадам Берлинер опять закричала. Того, что он искал, в шкатулке не было. Блейк повернулся к женщине и погрозил ей пальцем:

— Ви врать! Тругой уграшения! Где есть? Schnell!

— Pronto rapidissimo! [20]Да побыстрее! ( искаж. итал. )
— счел нужным добавить Манье. Вконец перепуганная, мадам Берлинер показала на комод.

— Рrimo [21]Первый ( итал. ).
ящик. Но вы обещать не делать мне плохо. Блейк обнаружил в комоде маленький бархатный мешочек, в котором лежали все украшения, которые продала Натали. Он высыпал содержимое мешочка на кровать и взял два кольца — одно с изумрудом, — три браслета и великолепное колье. Забрав у Манье пистолет, он подошел к своей жертве.

— Если вы telefoniren polizei [22]…звонить полиция…( искаж. нем. )
, мы фосфращаться и gross problem. Понимайт?

— Si, senõr! [23]Да, сеньор! ( итал. )
— дрожа всем телом, ответила женщина. — Я ничего не сказать, нет, nada [24]Ничего ( исп .).
. Разрази меня гром.

Филипп был готов уходить. В балаклаве у него зудела голова, и он весь покрылся потом. Неожиданно Блейк запустил руку во внутренний карман и, вытащив оттуда пачку денег, кинул ее на кровать мадам Берлинер. Женщина ошарашенно смотрела на бумажки. Манье вытаращил глаза:

— Ma quez que tou fais? [25]Что ты делаешь? ( смесь итал. и фр. )

— Луиджи, спокойно.

— Perque pognon [26]Зачем этой карге бабки? ( искаж. итал. )
этой старой карге?

— Kein reflexion [27]Не рассуждать ( нем. ).
.

— Гельмут frappatoque [28]Спятил ( искаж. итал. ).
. Блейк повернулся к женщине:

— Компенсация. Фы фсе забывать. Если говорить, ich come back, und für sich colossal katastrof! [29]… я возвращаюсь, и для вас большая катастрофа ( смесь англ. и нем. ).

Мадам Берлинер смотрела то на деньги, то на сумасшедшего, который прыгал возле нее, то на его спутника, что стоял сзади и, по всей видимости, страдал тем же заболеванием.

— Ich [30]Я ( нем .).
поняла. Никогда не говорить.

Оба мужчины пустились наутек. На полдороге домой Филипп вдруг попросил остановиться. Он выскочил из машины и побежал в кювет, его стошнило. Блейк не мог взять в толк почему. В конце концов, мадам Берлинер была вполне пристойно одета.