Арайе снился сон. Она шла по красивым садам, наслаждаясь красотой деревьев и цветов, фонтанов, озер и ручьев, но ей казалось, что все здесь было нарисованным, каким-то искусственным, безжизненным и холодным, словно лишенное жизни живое существо, чучело, ухоженное внешне, но пустое внутри. Она искала хотя бы что-нибудь, что могло бы коснуться ее сердца. Вдруг что-то живое забилось в глубине банановых деревьев. Она подошла ближе и увидела родные каре-зеленые глаза огромного белого слона. Он стоял к ней лицом, протягивая хобот к ее рукам. Она обняла его и долго гладила, целовала, он помог ей сесть на его спину, и они двинулись в путь. Они побывали в каждом уголке Амалонии, видели красоты пустынь и оазисов, гор и лесов, берегов океана, встречали разных людей, богатых и простолюдинов, знаменитых и бесславных. И вот ее друг попросил ее спуститься на землю. Надвигались тучи, и Арайя очутилась на берегу моря. Никого рядом не было и ее волнение нарастало. Страх парализовывал мышление, и вдруг она увидела, как все море собирается в одну волну до самого неба, собираясь обрушиться на нее всей своей мощью. Паника, Арайя развернулась и начала бежать прочь. Страх, ужас, и вот она под водой, ее крутит в волнах, ей не выплыть, воздуха не хватает… Щелчок, и она проснулась.

Открыв глаза, Арайя поняла, что лежит в перине с огромным количеством подушек. Слава Богу, это просто сон. В двух деревянных кроватках лежали двое малюсеньких комочков, похожих на коконы гусениц. Ее дети Фелина и Леон тихо спали, посапывая своими малюсенькими носиками. Прошло уже два месяца с их рождения, они уже немного подросли, и Ари уже успела отправить своему мужу портреты их грудничков, которые она старательно выводила в свободные минуты. Фазар прислал ей письмо, в котором сообщал, что он счастлив, так как его любимая жена родила ему сильного наследника и прекрасную дочь. Он просил ее назвать сына Леоном, что означало силу великого воина, а имя дочке предложил ей выбрать самой. Вместе с письмом Ари также получила шкатулку немыслимых драгоценностей, от которых она пришла в неописуемый восторг, так как камни были ее давнишней страстью. Она знала, что каждый из них нес свою собственную силу, и в тайне мечтала обучиться какой-нибудь науке, которая бы помогла ей лучше в них разбираться. Через неделю после первого письма, пришло второе от ее мужа, который с радостью сообщал, что их враг Демид по какой-то счастливой судьбе изменил направление движения своих войск, и двинулся на запад. Он страстно благодарил Ари, так как считал, что именно ее молитвы в храме смогли изменить ход судьбы. После этого ее жизнь резко изменилась, так как записки от мужа стали приходить каждый день, в них он писал ей о том, как тоскует по ней, как мечтает, чтобы она вернулась во дворец и переехала в его покои. Арайя была очень счастлива, наконец-то ее мечты о настоящей семье начали превращаться в реальность. Она нежно просила Фазара подождать еще пару месяцев, пока дети не окрепнут, чтобы вернуться к нему и выполнять свой долг. Она также просила его не противиться тому, чтобы дети какое-то время пожили в Храме Селены, ссылаясь на то, что здесь атмосфера гораздо больше подходит для грудничков, здесь тишина, нет зависти и врагов, под защитой у Богов их дети окрепнут и получат все необходимое для того, чтобы стать настоящими правителями. Ее муж думал несколько дней, затем сообщил, что он разрешает детям остаться в Храме не больше, чем на восемь месяцев, как и предсказывала Кайлима, он также собирался сам приехать за Арайей, чтобы увидеть и поцеловать своих детей, а затем сопровождать свою супругу во дворец.

Ари потянулась в кровати, и встала. Было ранее утро, шум прибоя смешивался с щебетом птиц. Последние два месяца принесли ей столько счастья, что ее настроение было уже привычно радостным и приподнятым. Месяцы утрат и болей были позади, ее дети были здоровы и прекрасны, ее муж скучал и ждал ее, ее лучший друг был рядом и скрашивал однообразие дней. Сегодня они со Славием собирались пойти прогуляться в горную хижину, в которой Ари так часто бывала в детстве, собирая в горах травы. Выпив стакан теплого молока со специями, Арайя приняла ванну с розовой водой. Когда она вернулась в спальню, Елена — жрица Храма, которая помогала ей с детьми, уже успела перепеленать обоих малышей.

— Мои ангелы уже проснулись, — Ари подошла и поцеловала каждого из детей. Они улыбались и гулили, пребывая в чудесном настроении, так же, как и их мама. Ее груди уже были переполнены, и она с удовольствием погрузилась в нежнейший процесс кормления ее чад, а когда закончила, уложила их в кроватки, стоящие на балконе. Елена осталась с детьми, а Ари, накинув на себя легкий розовый сарафан и одев нитку из белых жемчужин, выскользнула на улицу.

Славий стоял внизу и задумчиво смотрел в сторону моря.

— Сегодня чудесный день, — Ари подскочила к нему и поцеловала в щеку.

Он повернулся, и его глаза загорелись каким-то странным светом. Она была настолько великолепна, насколько это было возможно. Пышные рыжие кудри рассыпались по оголенным плечам и спине. Глаза горели счастьем, от нее струился свет, всепроникающий и разжигающий жизнь. Ее полные молоком груди слегка подпрыгивали при движении, а жемчуг лишь подчеркивал их нежность и притягательность. Легкое платье цвета слоновой кости прекрасно контрастировало с загорелой кожей. Она была обута в легкие голубые сандалии, украшенные лунными камнями, в ушах висели серьги из того же камня. Славий сглотнул слюну, пытаясь скрыть взорвавшиеся чувства.

— Ты Богиня, — тихо сказал он.

— Тебе грустно от этого? — она шутила, ей хотелось шутить, радость сочилась из самого ее сердца.

— Не от этого, — Славий вдруг замкнулся. — Пошли, — сказал он сухо, — иначе мы не успеем вернуться к тому моменту, когда нужно будет кормить детей.

Словно не замечая его угрюмости, Ари почти вприпрыжку бежала вверх по тропинке, ведущей к горному ущелью. Будто вернувшись в детство, она мечтательно погрузилась в величие природы, красоту стихий, краски вечного юного лета. В некоторых местах трава немного подсохла, но чем ближе они подходили к горам, тем гуще становилась растительность. Лианы путались в деревьях, и иногда приходилось нагибаться, чтобы миновать тот или иной участок зарослей. Наконец на небольшом возвышении показался уютный домик, свежее выкрашенный в белый цвет. Вокруг были посажены клумбы с цветами, за домом росли акации, мандарины, мушмала и апельсины. Высокая трава сирка, иногда достигавшая роста человека, перемешивалась с салатного цвета бамбуками, поющими о радости жизни.

— Вот он, — с радостью выпалила Арайя, — домик моего детства!

Она схватила Славия за руку и потянула за собой. Они вошли внутрь, домик был чисто убран. Из мебели стоял небольшой диванчик и два кресла с резными деревянными ручками. На специальной высокой подставке величественно красовалась статуя Богини Селены, вокруг ютились незажженные свечи, множество разноцветных кубиков будущих огоньков.

— Здесь я проводила часы в молитвах и размышлениях, — сказала Ари, зажигая свечи. — Ты позволишь мне побыть наедине и возобновить мою старинную традицию?

— Разумеется, — сказал Славий. — Чуть поодаль я заметил горное ущелье, схожу, посмотрю, что там.

Славий вышел и закрыл дверь. Арайя встала на колени и погрузилась в молитвы. Через какое-то время она начала впадать в какое-то странное состояние растекающегося блаженства, словно какая-то тихая музыка вытекала из ее сердца и освещала все вокруг.

— Селена, — шепнула девушка, — молю, спаси и сохрани мое государство и мой народ от нашествий, благодарю тебя за то, что увела Демида в сторону запада. Умоляю, — страстно молилась она, — сбереги мою семью, моих детей, моего мужа и моего Правителя, дай нам сил править честно и справедливо во благо нашего народа, во благо всего доброго в этом мире, во славу Твою.

Она продолжала шептать молитвы, теряя ощущение реальности, она не знала сколько времени провела на коленях. Девушка пришла в себя от странных видений, которые неожиданно поплыли у нее перед глазами. Огромное войско стояло у стен ее города. Солдаты стучали оружием, создавая ужасающий шум, люди Кассии в панике метались по городу, не зная, что делать. Во главе войска на огромном черном коне сидел мужчина. Смуглая кожа, стальные черные глаза, прутьями врезающиеся в ее город.

— Нет, — вскрикнула она и упала на пол. Рыдания резко прорвали плотину ее измученного сознания.

— Ты, — услышала она громкий голос, — ты…

Славий влетел в комнату, словно молния. Арайя лежала на полу, содрогаясь от рыданий. Он подлетел к ней и поднял на руки.

— Ари, что случилось?

Он сел с ней на диван и убрал пряди волос с ее лица.

— Боже, моя королева, не молчи, что с тобой?

Арайя приходила в себя.

— У меня было видение, Славий, — она помолчала, затем, собравшись с духом, тихо сказала, — Демид, он придет сюда со своим войском.

— Когда? — спросил Славий напряженно.

— Не скоро. Мы получили лишь отсрочку, но он идет, он идет через время и расстояние, ему здесь что-то нужно, он не отступит, я чувствую это.

— Что может ему быть здесь нужно, кроме самой страны?

— Нет, ему нужна не страна, ему нужно что-то еще…Я не знаю что.

Ее глаза выражали муку, и Славий понял, что она думает о своих детях, о муже, о всех людях, которые могут потерять свои семьи или стать рабами. Ее сердце кровоточило, и он не знал, как ей помочь. Она заметила его боль, провела рукой по его лицу, и тихо сказала:

— Не волнуйся, я знаю, что я должна делать, я сделаю все возможное, чтобы остановить это. Я стану лучшей женой в мире, благочестие королевской семьи спасет государство.

Изо всех сил он прижал ее к себе, словно не желая делить ее с кем бы то ни было. Мысль о том, что скоро Фазар будет жить вместе с ней в одних покоях, сводила его с ума.

— Я рядом, Ари. Помни, что бы ни случилось, я рядом.

Они посидели немного, обнявшись, обогретые теплом сердец.

— Ты осмотрел ущелье? — наконец, тихо спросила Ари.

— Да, там есть пещера, ты бывала в ней?

— Пещера? — Ари удивленно подняла глаза, — ты нашел пещеру?

— Да, а ты никогда не встречала ее?

— Нет, но это же чудо! По старинным храмовым преданиям на этом месте в какой-то пещере в год основания Кассии была спрятана бриллиантовая Богиня, якобы посланная Богами служительницам Храма за их любовь и внутреннюю чистоту. Она бесценна не только тем камнем, из которого сделана. По преданию она дарит великую любовь тому, кто будет ею обладать.

— Ари, но теперь все становится на свои места. Теперь понятно, зачем Демид собирался с нашествием на нашу страну. Наши гонцы сообщили, что у Демида есть цель найти какую-то вещь, о которой знают лишь его приближенные. Выяснилось, что совсем недавно ему сообщили, она находится где-то на западе, поэтому он и изменил направление своего движения.

Арайя встала.

— Мы должны найти ее, возможно именно она и поможет нам спасти государство.

— Пошли, — сказал Славий, и потянул ее за руку.

Слева от домика была небольшая тропинка вверх. Камни под ногами мешали идти, но какая-та бурлящая энергия словно несла путников к цели. Через десять минут они подошли к высокой отвесной скале, поросшей кустарником. Славий достал из кармана две свечи и зажег их.

— Прихватил из твоего домика, — улыбнулся он. Славий спустился вниз с основной тропинки, по которой они шли, и помог слезть Ари. Они скользнули за кусты в небольшое отверстие, которое и было входом в пещеру. Свечи играли на белых стенах страшными тенями, и Арайя поплотнее прижалась к своему охраннику.

— Не бойся, — шепнул он, — я вижу, что первый пещерный зал заканчивается, и нам нужно будет пролезть вон в то узкое отверстие.

В пещере было прохладно и сыро, под ногами бежали ручьи. Было ощущение, что не хватает воздуха, и девушке было не на шутку страшно. Однако мысль о том, что они смогут найти настоящее божество, переданное самой Богиней Селеной, которое возможно станет их спасением, толкала ее идти дальше.

Славий наклонился и посветил в узкое отверстие внизу стены.

— Там еще один зал, подержи свечи. Сначала я залезу, затем помогу тебе.

Арайя взяла свечи, стараясь не думать о том, что голова кружиться от недостатка воздуха.

Славий скользнул в дыру, затем помог девушке оказаться во втором зале. Там было бы очень темно, если бы не слабый свет свечей. Со стен стекала вода, создавая звенящую каконаду капелей, играющую эхом. Они сделали несколько шагов вверх по камням, как вдруг целая стая летучих мышей, испуганная светом свечей, бешено забилась под потолком.

— Я боюсь, Славий, — шепнула она, — я задыхаюсь, мне не хватает воздуха.

— Это только страх, — уверенно сказал он, — воздуха здесь предостаточно, иначе здесь бы не было жизни, Ари, не дури, если хочешь, я отведу тебя назад, потом вернусь сюда один.

— Нет, я пойду с тобой, — твердо заявила она.

— Тогда держись крепко, — и он потянул ее за собой.

Они преодолели еще несколько подъемов и уперлись в какую-то дверь в стене.

— Посмотри, это же дверь, — тихо сказала Арайя.

— Да, и теперь нужно понять, как она открывается.

Славий водил рукой по стене, случайно надавив на какой-то камень, дверь тронулась, издав громкий щелчок. Мужчина толкнул ее с силой, и она поддалась, распахнувши взору свет дня.

— Это выход, — воскликнула Ари, выходя на зеленую траву.

Зал, в котором они оказались, был весь залит солнечным светом, образуя ровный круг. Запах мирры окутывал все помещение. В центре возвышался каменный пьедестал с золотым орнаментом, на котором в золотом сиянии стояла бриллиантовая статуя молодой девушки. Она сверкала, создавая рисунки радуги на стенах залы. Завороженные этой картиной, молодые люди подошли поближе. Глаза Богини были сделаны из изумрудов, они горели живым светом, наполняя сердца невероятной любовью. Слезы покатились из глаз Арайи и ее спутника, какое-то невероятное чувство окутало их с головы до ног, наполняя их сверхестественным восторгом.

— Славий, мы не должны забирать ее от сюда, если кто-нибудь с нечистым сердцем прознает про это, то жадность овладеет им. Дары Богов не должны храниться у людей с черными помыслами. Они захотят продать ее как можно дороже, возможно даже разобьют ее на мелкие куски для продажи. Мы должны молчать о ней, возможно, однажды она спасет наше государство.

Славий стоял со слезами на глазах, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Арайя поняла, что он молиться. И она молилась снова, молилась горячо за свою страну, прося Богиню дать ей возможность спасти ее.

— Помоги мне спасти мою страну, Селена, помоги мне выполнить свой долг перед Богом и людьми, научи меня быть хорошей женой и хорошей матерью, спаси и сохрани моего государя, мой народ и мою семью. Благодарю, благодарю, благодарю.

— Она твоя, Ари, — тихо шепнул растроганный воин. Она и есть ты, сама Любовь.

Впервые за долгое время она поняла, как сильно он ее любил. Ее сердце дрогнуло, и слезы покатились градом. Она поняла, почему он смог найти эту древнюю драгоценную реликвию. Он любил, и его сердце было открыто для света. Она тихонечко взяла его за руку, так нежно, насколько она могла, ведь это было все, что она могла ему предложить, и потянула его к выходу, на прощание послав Божественной Венере благодарность.

Когда они вышли из пещеры, солнце уже стояло в зените.

— Господи, нужно скорее спешить назад, — опомнилась Ари, — дети, наверное, уже проголодались.

Они не сказали никому о том, что стало их вечным секретом. С того дня в сердце Арайи поселилась новая печаль. Оно болело за Славия. Она понимала, что его чувства к ней необратимы, он любил ее, и она так же понимала, что когда они вернуться во дворец, он не сможет видеть ее так часто и так близко, как здесь. Невообразимая тоска пронзала ее от этих мыслей. Она не сомневалась в том, что сама любила Славия, но как-то по-другому, иначе, словно родного брата. И она пыталась отдавать ему то, что, возможно, уже больше никогда не сможет дарить. Каждый день они вместе ходили купаться в океан, прогуливались по горам, собирали цветы для Храма. Они молились у алтаря, каждым словом славя Бога за свою любовь. Когда они были вместе, казалось, время останавливалось. Они часами могли играть с детьми Арайи, наблюдая за тем, как они развиваются и растут. Они купали их в ванночке из трав, катали в саду на колясках. Днем, пока дети спали, они вместе отдыхали под сенью цитрусовых деревьев, наслаждаясь красотой полетов бабочек и стрекотом насекомых.

И вот наступил последний день пребывания в Храме. Завтра ее муж приедет забрать ее домой. Вместе со Славием они весь день резвились с детьми, сердце Арайи уже тосковало по ним в предвкушении разлуки. Вечером был накрыт ужин для четверых. Арайи, Славия, Кайлимы и Елены. Дети тихо спали, молодые люди и главная жрица вкушали чудесные вегетарианские блюда на веранде на берегу океана. Горели свечи, природа играла вечернюю музыку, создавая романтическое настроение. После ужина Арайе хотелось побыть наедине, может в последний раз, со своим любимым Славием.

— Прогуляемся к океану, — предложила она.

— Неужели мне снова придется нести тебя на руках, — он рассмеялся.

— Я уже не такая тяжелая, — сказала Ари, намекая на отсутствие беременности.

— Неужели, после всего того, что ты сегодня так аппетитно слопала, — он расхохотался, за что получил кулаком в плечо.

— Негодяй, — рассмеялась она и пошла в сторону воды.

Он тут же догнал ее. Они шли молча, грусть начинала подбираться все ближе и ближе. Они оба нервничали, понимая, что это последняя ночь.

— Славий, — Арайя остановилась и посмотрела ему в глаза, — ты для меня самый дорогой мужчина в мире после моего мужа.

Его руки и скулы дрогнули.

— Прости, мне так жаль, но судьба решила за нас и у меня есть долг.

— У меня тоже есть долг, и ты можешь не сомневаться, что я его выполню достойно.

Его слова прозвучали резко, нарочито резко, словно они пытались скрыть невероятную внутреннюю боль. Она чувствовала это. И она не могла больше этого выносить. Она резко прильнула к нему, обняв за шею и заплакала. Ее рыдания усиливались, долго сдерживаемые чувства прорвались наружу, давимые неизбежными обстоятельствами. Славий стоял, словно деревянный, руки застыли в робком положении у нее на талии, он не имел права, он не мог. Ее истерика разрасталась, казалось требуя, чтобы на нее обратили внимание, она хотела получить хотя бы один глоток того желаемого, которое горело внутри, но которому суждено было быть насильно потушенным. И вдруг его блокаду прорвало. Что-то внутри рвануло, словно от этого зависела его жизнь, он схватил Арайю, резко прижал к себе, приподняв за талию, и впился в ее губы своими губами. Она хотела того же. Она ответила неизведанной для самой себя страстью, разрывая путы долга на куски. Его голова пошла кругом, он упал на песок и положил ее на себя. В страстном бреду она распахнула его рубашку и трогала его горячее тело руками. Его запах влек ее, сжигая остатки рассудка, все исчезло, был только он, тот, кто любил ее, кого она любила, тот, кого завтра оторвут от нее, словно кусок мяса от ее тела. Он сошел с ума от ее желания. Его трясло, он задрал ее платье и гладил нежные бархатные бедра. Океан волновался, и волны с силой ударяли о берег. Надвигалась буря, и пошел дождь. Он повернул ее и положил на землю, прикрывая своим телом.

— Арайя, девочка моя, мы не можем.

Она не слышала его, продолжая тянуть его к себе.

— Я не хочу, чтобы ты еще раз… — он осекся, — чтобы ты стала похоже на… прости, я не могу, ты моя королева, я не имею права причинять тебе вред, ведь я люблю тебя.

Вдруг она услышала его, она поняла, что он говорит. Она помедлила, успокаивая ритм сердца, затем уткнулась в его грудь лицом. Дождь заливал их водой, грохот океана был готов разорвать любого, кто приблизиться хотя бы чуть-чуть.

— Поверь мне, девочка, ты то, что я хотел бы больше всего в этой жизни, я бы отдал все, что у меня есть ради того, чтобы ты стала моей женой, а не его, но ты уже его жена, — он замолчал от того, что дождь смешался с его слезами. Через несколько секунд он продолжил: — я не имею права опорочить твою честь, моя королева, я отдам за тебя свою жизнь сию же секунду, если ты потребуешь того, ты еще ребенок, и ты не понимаешь, что ты делаешь сейчас со мной, но я мужчина, прости, что не смог сдержаться, прости, что оскорбил тебя своим поведением. Клянусь, этого больше никогда не повториться.

Он резко встал, поднял ее на руки и понес в дом. Она молчала, так как горячие слезы хлыстали ее по лицу. Она знала, что он был во всем прав, и любила его за это еще больше. Она вцепилась в него так, словно через несколько мгновений ее лишат жизни. На крыльце стояла Кайлима.

— Я приготовила для нее успокоительную ванну, — сказала она невозмутимо. Славий занес ее в комнату и посадил на кровать. Вошла Елена и начала раздевать Арайю. Каймила взяла Славия за руку и вывела в коридор. Достав из кармана какой-то порошок, она высыпала его в маленький стаканчик и протянула мужчине.

— Пей.

Ничего не понимая, он подчинился. Его сердце отупело от боли, и ему было абсолютно все равно, что происходило снаружи. Кайлима взяла его руку и потянула за собой. Они вошли в теплый зал, освещенные зажженным камином. Она посадила его на кресло, сняла с него рубашку и вытерла насухо полотенцем. Она подала ему халат и велела переодеться, в первую очередь снять мокрые штаны. Он подчинился. Он уселся напротив жрицы храма, какое-то странное чувство разливалось по всему его телу. Успокоение принесла трава, которую Кайми заранее подготовила. Она смотрела на него мудрыми всепонимающими глазами, он видел, что она все знала.

— Все проходит, сынок, и это тоже пройдет, — сказала она нежно. — Твоя судьба уже предопределена. Сейчас тебе трудно будет в это поверить, но скоро ты женишься, и твоя жизнь станет спокойной.

Он смотрел на нее, словно она сошла с ума. Жениться? Нет, он никогда не жениться, Арайя единственная женщина, которую он любил. Она, словно прочитав его мысли, продолжила.

— Любовь бывает разной, Славий, можно дышать человеком, а можно просто заботиться о ком-то. И то, и то благородно и заслуживает уважения. Арайя в твоем сердце навсегда, она там вечно, и ты это знал в ту секунду, когда ее увидел. Но ее судьба и предназначение в другом. Придет время, не сейчас, ни в этой жизни, но ваши души смогут быть счастливы вместе. Ты должен считать ее сестрой, так и называй ее теперь отныне. Фазар не должен знать, о чувствах ваших, вы не должны разрушить то, что Богом было скреплено.

— Клянусь, я никогда…

— Спокойно, воин, тише… Я все знаю. Я просто даю тебе совет, который выжить в царствие Фазара вам поможет.

— Благодарю, я сделаю так, как ты сказала, жрица, благодарю.

Он засыпал, то снадобье, которое ему дала Кайлима, обладало сонным действием. Когда он уснул прямо в кресле, он видел сон. Ари бежала к нему навстречу, но пробегала сквозь него, насквозь его пронзая. И лапы зверя черного ее хватали. Он бежал за ней, хватая меч в ее защиту. И вдруг увидел он, что это был не зверь. Что это юноша стоял, глаза его горели черным цветом. Но не было в них зла, они защитою ее стояли.

— Не нужен меч, — сказал молодой человек. — Войны не будет, она спасет всех вас…. Спасет, но враг не тот, кто думал ты доныне…. То враг другой….

И в тот момент увидел он Фазара. Его гордыня грудь фонтаном черным надувала. Он развращенный женщиной другой стоял, у ее коленей. Она с холодным взглядом держала ногу на его плече.

Славий проснулся весь в поту, вскочил, и было уже утро.

— Новый день, — подумалось ему. И на сердце у него почему-то стало легче.