— И что теперь? — с любопытством спросил Тапса, когда я повесила трубку.

— Черт. Похоже, исчез один из моих главных подозреваемых.

Я вспомнила, что по понедельникам хор собирается в парке Кайсаниеми, чтобы поиграть в городки. Может, Антти тоже там, или кто-нибудь сможет мне что-нибудь рассказать о нем. Я решила отправиться в парк.

Все служебные машины были заняты, и я поехала на велосипеде, надеясь, что на этот раз он меня не подведет. Дорога шла под гору, и я доехала за пятнадцать минут. На улице было тепло, и я пожалела, что не переоделась в шорты — в промасленных грязных джинсах было не очень комфортно. Голова у меня была забита новыми фактами и идеями.

Дилер Тапсы наконец решил рассказать, кто такой господин Эм. Маури Маттинен числился по полицейской картотеке в связи с приговором за хранение наркотиков, на нем висело несколько штрафов за незаконную перевозку гормоносодержащих препаратов через восточную границу. Он был держателем контрольного пакета акций и генеральным директором консалтинговой компании «Маттинен». В настоящее время он пропал и объявлен в розыск. Так же как и Антти.

Маттинен передавал дилеру товар, за который тот всегда расплачивался наличными. Дилер сообщил, что Маттинен всегда держал у себя довольно большой запас кокаина, который распродавал аккуратно, маленькими партиями по максимально высокой цене. К счастью, в Финляндии продавалось мало кокаина. А у него был качественный порошок, произведенный в одной из стран Ближнего Востока и доставленный в страну, как сказал дилер, «лодкой из Таллинна».

После допроса я дозвонилась до Хейкки Пелтонена. Он сообщил, что во время регаты Юкка в Таллинн не заходил. Я расстроилась, когда такая красивая версия со звоном рассыпалась. Но потом Пелтонен вспомнил, что в начале весны Юкка был в Таллинне во время тестового прогона «Мальборо Финляндии» вместе с Ярмо и Петером. Тогда Ярмо и Петер, как и положено серьезным яхтсменам, испытывали яхту перед большими соревнованиями. Пелтонен точно не знал, кто еще плавал с ними, но сказал с уверенностью, что Антти и Пия были наверняка.

«Мальборо Финляндии» казалась подходящим местом для перевозки наркотиков. Это была большая, известная яхта, про которую много писали в прессе. Вряд ли таможня ее тщательно досматривала, может, только снаружи. Конечно, Юкка и его товарищи все равно здорово рисковали, но дело явно того стоило.

Дилер сообщил, что кокаин перевозили на машине, на старом «опеле-вектре». Я видела эту машину на фотографиях, сделанных сотрудниками Макконена еще до задержания.

Номера у машины были поддельные, таких в регистре не числилось. У Юкки была машина той же марки и того же цвета.

Я удивилась, почему Маттинену понадобилась именно машина Юкки. Возможно, потому что его собственная была слишком легко узнаваема. Так считал Макконен. В любом случае Маттинен был объявлен в розыск, а машина Юкки проходила дополнительный осмотр. Мне стало досадно, что я не сразу сообразила провести дополнительные лабораторные исследования материалов машины.

Весь хор собрался в парке на лужайке. Их было человек двадцать во главе с Тойвоненом, все подозреваемые находились на месте. Только Антти отсутствовал.

Городки не показались мне слишком динамичной игрой, да и сами игроки с бутылками пива в руках не выглядели особо спортивно. Как я поняла, смысл игры сводился к тому, что одна команда должна выбить из зоны квадрата домики, составленные из брусков другой командой. Наступила очередь Тулии. Размахнувшись, она ловко выбила три из четырех городков под одобрительные крики своей команды. Она двигалась быстро, но при этом ее движения были полны женской грации и изящества. Я отвела взгляд. Юри крикнул что-то одобрительное и в этот момент заметил меня.

— Привет, Мария, — с деланным равнодушием произнес он. — Пришла посмотреть нашу игру?

— Вы давно видели Антти? — спросила я.

У Юри изменилось выражение лица.

— Я… это… пытался до него дозвониться, но он не ответил. Я думал, он сюда придет.

Похоже, Юри думал, что я разыскиваю Антти в связи с бухгалтерской неразберихой в счетах хора. Где же он был, черт возьми? Я поприветствовала Пию и жестом попросила ее отойти в сторонку.

— Вы весной заходили в Таллинн на яхте?

— Да, в начале мая. Мне кажется, на День матери, было ужасно холодно. А что?

— Кто был с вами?

— Я с Петером, отец Петера. Ярмо со своей подружкой. Некий Никлас Бергман, он тоже участвовал в соревнованиях. Сиркку тоже решила поехать с нами, она взяла с собой Тимо. Еще Антти и Тулия.

— Всего десять человек?

— Да. Мы ходили на концерт камерного хора эстонской филармонии. Юкка непременно хотел послушать, как они поют.

— А вы проходили какие-нибудь таможенные формальности?

— Таможенные формальности? Да не особо, обычно такие лодки почти не досматривают.

Похоже, перевозка наркотиков действительно состоялась на яхте «Мальборо», не доставив никому никаких проблем. Я попросила передать Антти, чтобы он, как появится, позвонил мне. Похоже, отсутствие Антти никого не смутило, никто не выглядел особо взволнованным или расстроенным по этому поводу.

Антти поехал к родителям сразу после того, как мы с ним расстались в субботу вечером. Потом никто ничего о нем не слышал. Субботним вечером после похорон Мирья и Пия были дома, это я могу сама засвидетельствовать. Сиркку и Тимо уехали в усадьбу Мууриала, Юри и Тулия вместе сидели в баре. Может, кто-то из них видел Антти?

Я вернулась на работу. Было около восьми вечера. Тапса с Койву отправились в бар «Маленький парламент». На столе меня ждала короткая записка: «Ушли охотиться на Тину. Маттинен в прошлый понедельник улетел в Лондон. Черт побери. Интерпол в курсе. Койву и Хелминен».

Маттинен покинул страну уже после смерти Юкки. Неужели он на самом деле убийца? Если он уже в понедельник был в Лондоне, то найти его даже с помощью Интерпола будет совершенно невозможно. Мне стало обидно. Еще буквально десять минут назад я радовалась, что наконец у меня в руках все ниточки этого дела, а теперь все опять рассыпалось на глазах.

Я еще раз позвонила Антти домой — ответил его сосед по квартире. Нет, он не видел Антти в субботу вечером. Но он спал, поскольку собирался в ночную смену на работу в больницу. Сквозь сон он слышал, что заезжали родители Антти и тот передал им кота Эйнштейна, а потом спустя какое-то время сам ушел. После этого сосед больше не видел Антти.

— За ним никто не заходил?

Этого сосед точно не знал, мог только с уверенностью сказать, что в дверь никто не звонил.

— Я обычно просыпаюсь, если звонит телефон или звонят в дверь, — пояснил парень.

— Может, Антти сам кому-то звонил? — Этого парень тоже не знал. На его взгляд, все вещи Антти были на месте, кроме кроссовок и куртки. Но он сказал, что точно не уверен, поскольку не очень хорошо знал вещи соседа.

Я позвонила родителям Антти. Они были в истерике, собирались подавать заявление о пропаже сына в газеты и на радио. Им казалось, что человек, убивший Юкку, добрался теперь и до их сына.

— Но он жив, я уверена, — сказала в конце Марьятта Саркела. — Животные чувствуют такие вещи. Может, Эйнштейн и не самый умный кот, но он бы почувствовал, если бы с Антти что-то случилось. А он спокойно сидит у моих ног и мурлычет в ожидании еды.

Я очень надеялась, что кот не ошибается, хотя, с другой стороны, это могло означать, что его хозяин совершил убийство и теперь скрывается от полиции. Бедный Эйнштейн. Для него любой вариант был бы неудачным.

Было девять вечера. Ребята должны вернуться из «Маленького парламента» не раньше двенадцати, мне явно следовало отправиться домой, спать. Мы договорились, что по возвращении из бара они мне позвонят.

Я отправилась домой, быстро переоделась в спортивный костюм и отправилась на пробежку. Первый километр дался тяжело, но потом дыхание пришло в норму, и я рванула вперед. Я бежала, вдыхая прохладный воздух, и постепенно мои нервы пришли в норму, я успокоилась. Лился пот, но бежать с каждым шагом становилось все легче и легче. Только в районе Сеурасаари я заставила себя повернуть обратно. Когда-то и поспать немного надо.

Я проснулась от ярких солнечных лучей. Было полвосьмого. Я проспала почти десять часов подряд. Ребята так и не позвонили. Что случилось?

Вскоре стало ясно, почему молчит телефон. Накануне утром я выдернула штепсель из розетки, потому что не хотела, чтобы мне в шесть утра позвонила из аэропорта мать, только чтобы сообщить, что она забыла у меня свою зубную щетку. Я выругалась, поставила вариться кофе и позвонила на работу.

— Койву и Хелминен не возвращались, — равнодушно сообщил дежурный. Полицейский из моего отдела, напротив, передал весточку от Койву: «Мы встретили Тину, она рассказала много интересного. Нет смысла ее задерживать. Ты нашла Антти? Буду к восьми».

Я быстро глотнула кофе, доела остатки лукового пирога. Мои лучшие джинсы до сих пор валялись в корзине с грязным бельем. Я натянула старые, вылинявшие и местами заштопанные и, решив не рисковать больше с велосипедом, отправилась на работу на трамвае. Я выспалась, страшно опаздывала и не чаяла услышать последние новости.

Вдобавок ко всему Киннунен отправил Койву на какое-то задержание, а Тапсу — на обыск квартиры. Я тихо надеялась, что речь идет о квартире Маттинена. Мне же велели идти на набережную разбираться с утопленником. В Пасила я вернулась лишь к обеду. Койву пришел и снова куда-то ушел, но, к счастью, Тапса был на месте. Мы договорились пойти с ним через полчаса вместе пообедать.

Лаборатория и на этот раз сработала быстро. В машине Юкки нашли отпечатки пальцев Маттинена, а в аптечке первой помощи — следы кокаина. Видимо, небольшие партии этого вещества регулярно перевозились в упаковке со стерильными бинтами. Много отпечатков пальцев было около регистрационных номеров — похоже, их часто отвинчивали.

От голода и напряжения мне стало нехорошо. Во рту до сих пор ощущался вкус лукового пирога. Я быстро сбежала по ступенькам вниз в столовую. Тапса еще не пришел. Я решила пока съесть немного салата и кусок вегетарианской пиццы. Затем я увидела Тапсу в очереди к кассе. Он был гладко выбрит, в свежей рубашке, в руках поднос, полный еды — котлеты с подливой, отварной картофель, два стакана молока, несколько кусков хлеба. Наше совещание обещало быть долгим.

— Я только вернулся из квартиры Маттинена. Вот, кстати, твоя потеря. — Он достал из кармана маленький полиэтиленовый пакет с ключами. Сквозь упаковку я рассмотрела знакомую надпись: «Опель-вектра». Я была готова побиться об заклад, что это вторая пара ключей от машины Юкки.

— Надо отдать их в лабораторию. Машина самого Маттинена стоит на парковке. Это старый «фольксваген», что интересно, ни один из регистрационных номеров, найденных в его квартире, к этой машине не подходит.

— Значит, он в основном использовал машину Юкки для своих нужд, — заметила я.

Я еще раньше по телефону рассказала Тапсе свою теорию о том, что наркотики были вывезены из Таллинна на борту «Мальборо Финляндии». Он согласился. Надо было изучить маршрут передвижений Маттинена, вполне возможно, он был в Таллинне одновременно с яхтой и передал кокаин на борт.

— Ну а что вчера? Вы никого не задержали?

— Нам и без этого удалось все узнать. Я отправился в «Маленький парламент» вместе с Койву, там у меня знакомый швейцар. Я подумал, может, он поможет нам опознать эту девушку. Ты же понимаешь, сам я последнее время по барам мало хожу.

У Тапсы была жена и двое маленьких детей, младшему около полугода. Думаю, иногда Тапса не видел своих детей неделями — уходил, пока они еще спали, а возвращался, когда уже спали. Я иногда задумывалась, каково быть женой полицейского, у которого все время дела, которого никогда нет дома.

Видимо, практически то же самое, что быть матерью-одиночкой.

— Около десяти Maca, швейцар, подошел и сообщил, что Тина пришла. Девушка была одна.

— А как ты это понял? — спросила я из чистого любопытства. В следующий раз в баре надо будет попробовать вести себя диаметрально противоположным образом.

— Она зашла одна, улыбалась, стреляла по сторонам глазами. Ну ты понимаешь. Койву отправился с ней побеседовать. Они договорились отправиться в гостиницу, но Койву сказал, что ему не помешало бы чем-нибудь зарядиться. Хороший парень, молодец, — похвалил Тапса, отдавая дань уважения младшему коллеге.

— И Тина знала, где это можно достать?

— Она сказала, что сейчас дела на рынке с этим делом обстоят довольно плохо, а с собой у нее только гашиш. В это время Койву и подвел ее к нашему столику. Она немного удивилась, увидев, что мужчин двое. Я показал ей фотографию Маттинена и спросил: может, у этого товарища найдется что покрепче? Девушка догадалась, что мы из полиции. Мы договорились, что не будем ее задерживать за хранение гашиша, если она расскажет нам что-нибудь интересное.

Я удивилась, с какой легкостью Тапса предложил девушке сделку. Хотя я понимала, что сотрудники их отдела постоянно торгуются и вступают в сделки с мелкими преступниками, чтобы те помогли задержать рыбешку покрупнее. Может, и я ошибалась на его счет, и он больше не стремится задерживать из-за пары граммов марихуаны.

— Ну она сначала накричала на Койву, а потом мы прекрасно договорились. Койву — красивый парень, думаю, она с удовольствием пошла бы с таким клиентом… — Вдруг Тапса замолчал, и его лицо стало замкнутым. Может, он вспомнил, как я сломала ему локоть?.. Хотя у меня с ним никогда не было таких легких отношений, как, например, с Койву. Наверное, он считал меня ярой феминисткой.

— В любом случае она была хорошо знакома как с Маттиненом, так и с Пелтоненом. Пелтонен их и познакомил. Скорее всего прошлой осенью Маттинен искал кого-нибудь, кто мог бы привезти кокаин из Таллина, и Пелтонен согласился. Прошлой зимой он часто ездил в командировки в Таллинн и, видимо, ему удавалось провозить небольшие партии. Интересно было бы знать, как он это делал, — мрачно закончил Тапса.

Тина считала, что основную часть товара продавал Маттинен, а остатки — Юкка. Она даже подозревала, что Пелтонен работает не только на Маттинена, потому что однажды он продавал товар, о котором Маттинену ничего не было известно. А в мае Юкка привез большую партию. В это время Маттинен как раз был в Таллинне, так что, видимо, он все это там и организовал.

Тапса считал, что порошок хранился в квартире Юкки.

— Надо бы взять собак и сходить туда еще раз. Тебе, наверное, интересно будет знать, что однажды Пелтонен привез товар к Тине домой. Она бросила ему ключи из окна и увидела, что в машине он не один. Она очень разозлилась на Юкку за его беспечность, но он сказал: «Не волнуйся, этот тип в курсе». Они вместе ездили в Таллинн.

— А Тина рассказала, как выглядел этот тип?

— Высокий и худой. Она все время говорила, что это мужчина. И в машине тогда был мужчина.

— Есть женщины, которых легко принять за мужчин, особенно издалека. Она разглядела цвет волос?

— Нет. И еще информация, которая может тебя заинтересовать. Пелтонен попросил Тину развлечь одного клиента в пятницу вечером. Тина все сделала, но Пелтонен ей так и не заплатил.

— Поэтому-то она и позвонила Юкке?

— Наверное. А что, если она так разозлилась, что отправилась в Вуосаари и там прикончила этого Пелтонена?

— Не уверена. Я считаю, что убийца был из их компании. Это не Тина и не Маттинен. Это кто-то из хора. Один из моих подозреваемых пропал. Соответственно виновен либо он, либо кто-то из его товарищей. — Я устало вздохнула. В глубине души у меня все же теплилась надежда, что убийцей окажется сбежавший Маттинен.

Я принесла большую кружку кофе и снова погрузилась в бумаги и записи, связанные с расследованием.

Юкка продавал алкоголь, наркотики и женщин. Он выдавал финский самогон за русскую водку и таким образом дурачил не только покупателей, но и Сиркку с Тимо. Наверное, он купил этикетки во время какой-нибудь командировки в Россию, там все сейчас продается. Возможно, он увидел их где-то на прилавке, вспомнил про самогон Мууриала и легко приложил одно к другому. И представил самогоноварение Тимо и Сиркку как небольшой несерьезный бизнес, хотя на самом деле все обстояло совсем по-другому.

Юкка продавал женщин. Я была уверена в том, что он оставлял себе неплохие комиссионные за каждую женщину, ведь не благотворительностью же он занимался. Тине нужны были деньги на наркотики, другим девушкам на что-то еще. А Юкка хотел чувствовать над женщинами свою власть. Его собственная личная жизнь была пестрой и беспорядочной. Наверное, он так стремился завоевать Пию только потому, что та была замужем. И если бы она один раз согласилась на близость, то мгновенно перестала бы быть ему интересной. Может, с Тиной произошло то же самое? Видимо, сначала она встречалась с Юккой из-за денег, а потом влюбилась в него и стала ему обузой?

Юкка продавал наркотики. Детская мечта стать морским разбойником удивительным образом реализовалась. При вскрытии в его теле не было обнаружено следов наркотических веществ, видимо, сам он не употреблял ничего такого. Ну может, только изредка гашишем баловался. Похоже, и в бизнесе наркотиков он был не очень честен с Маттиненом. Наверное, и здесь к его рукам прилипало больше денег, чем первоначально предполагалось.

В последние дни жизни ему срочно потребовалось много денег. Он боялся. Новости о задержании цепочки наркоторговцев, о том, что на этом попалась даже эстонская проститутка, напугали его. Он решил быстро собрать как можно больше денег. И бежать из страны. Он еще не поддался панике, не купил билет — просто решил быстро собрать как можно больше денег.

Наверное, я никогда не узнаю всего, чем он занимался, на чем зарабатывал. И вряд ли пойму, почему он жил именно так. Что он хотел получить? Адреналин, власть? Это был красивый и успешный молодой человек. Он получил высшее образование, у него были хорошая работа и красивые увлечения — хоровое пение и яхты. Но этого ему было мало. И он не только сам скатился в бездну, но и пытался увлечь туда других людей.

Юри и Мирья не ездили в Таллинн. Мирью вообще можно было вычеркнуть из списка подозреваемых в посредничестве с наркотиками. А вот Юри мог тогда быть в машине Юкки. Правда, он невысокий. Но кто, в конце концов, может точно определить рост человека, сидящего в далеко припаркованной машине?

В Таллинне были Тимо и Сиркку. Но Тимо нельзя назвать тощим. А Сиркку вряд ли сойдет за мужчину, даже издали. И можно ли верить словам Тины? Если пособником Юкки был Петер Валроз, тогда у Пии мог возникнуть мотив убрать Юкку, ведь он мог их шантажировать разоблачением. Или Тулия, которую в темноте легко принять за мужчину, или Антти, самый тощий и длинный из всех.

Я снова перечитала свои записи. И поняла, что истина понемногу вырисовывается, что события и факты встают на свои места.

Перед моими глазами возникла четкая картина произошедших событий. И мне она совсем не понравилась. Я поняла, как сильно ошибалась в оценке одного из подозреваемых мной лиц.