- Как ты, Кен-тян? - заботливым тоном осведомился подошедший поближе Кенсей. - Не волнуйся, царапины - дело пустячное: не пройдет и пары дней, как от них не останется и следа...
Сначала темно-карие глаза бездумно шарили по потолку, не замечая стоящих рядом с кроватью мастеров, но потом в них мелькнул проблеск сознания, переросший в тень узнавания... Едва парнишка немного оклемался, как его посетило чувство дежавю: над ним, как и вчера, нависало усатое лицо китайца, одетого в зеленый костюм и со шляпой на голове. Пока мужичок старался что-то выяснить у Кеничи, сам школьник пытался вспомнить причину своего плачевного состояния, и на этот раз это ему удалось без особых проблем. Отчетливо представив горящие яростью зеленые глаза и занесенную руку со скрюченными на манер кошачьих когтей пальцами, он вздрогнул и, смежив веки, судорожно выдохнул сквозь стиснутые зубы.
- Что случилось, Кен-тян? - встревожился мастер кэмпо.
- Сейчас окажется, что он снова потерял память. Вот смеху-то будет... - громко, чтобы всем было слышно, "прошептал" Сакаки и любовно погладил запотевший бок бутылки с пивом.
- Надеюсь, ты не дальний родственник Кассандры? - поинтересовался внимательно вглядывающийся в лицо ученика Акисамэ.
- Не знаю... - пожал плечами парень - жуткий черный пояс по карате сотого уровня. - А кто это?
- Не важно... - Хозяин клиники еле заметно поморщился. - Кажется, наш ученик пришел в себя. Хо, как настроение, Кеничи-кун? Готов к тренировкам?
Школьник, только-только открывший глаза, вновь зажмурился и с каким-то отчаянием замотал головой, сигнализируя о своем полнейшем нежелании заниматься такими вещами.
- Отличная шутка! - Сио ткнул в плечо мастера джиу-джитсу, но тот, казалось, даже не почувствовал этого дружеского знака.
- С чего ты взял, что я шутил? - удивился Акисамэ. - Хорошая тренировка - залог успешного лечения...
- Понеслось, - пробормотал Кенсей и, наклонившись поближе к ученику, прошептал: - Не волнуйся, Кен-тян, сегодня ты будешь заниматься только с Сигурэ-сан. Мию передала нам твою просьбу про обучение основам маскировки...
- Мию передала... - задумчиво протянул русоволосый юноша и тут же всполошился. - Что?! Занятия уже закончились? Сколько сейчас времени?
- А... нет, - поспешил успокоить его китаец и замешкался, пытаясь придумать правдоподобное объяснение их информированности: не говорить же, что они весь день следили за своим подопечным и подслушали его утренний разговор с внучкой Старейшины.
- Она забегала в перерыве, - Акисамэ пришел на выручку своему коллеге. - Если ты выйдешь сейчас, то, может быть, успеешь к концу последнего урока...
- Чего ты переживаешь? - вмешался парень в жилетке. - Я в твои годы вообще неделями в школе не появлялся, и ничего... Как видишь, это не помешало мне стать мастером!
- И при этом он не знает столицу Индии, или кто такая Кассандра, - добавил мастер джиу-джитсу.
Кеничи, наконец-то, взял себя в руки, и решил поучаствовать в разговоре, начав с насущного вопроса:
- Как так вышло, что я стал самым "разыскиваемым" человеком в школе?! И о каких таких вызовах говорила Мию? И еще эта девушка...
- Про первое тебе расскажет Акисамэ, у него язык лучше подвешен, - ответил мужичок. - А вот насчет девушек ты обратился по адресу...
- Нашел время, Кенсей! Будь серьезнее: возможно сейчас решается его судьба как нашего ученика! - одернул Коэтсуджи своего товарища, а потом повернулся к школьнику. - Послушай, Кеничи-кун, пусть ты этого и не помнишь, но недавно ты обратился к нам с просьбой о тренировках. "Уметь не только постоять за себя, но и быть готовым защитить других" - ты сказал... как-то так. Мы приняли тебя и начали обучать своему Искусству, и это связало нас крепче иных родственных связей! Теперь Редзанпаку несет ответственность за своего ученика, и на данный момент наш долг как мастеров состоит в том, чтобы вернуть тебе утраченные воспоминания!
Пока Кеничи переваривал полученную информацию, Сио наклонился к автору речи, от которой несло пафосом за километр, и в своем громком стиле прошептал:
- И как это относится к его вопросам?
Тот неопределенно пожал плечами, дескать, сам не в курсе что несу, а потом с учетом замечания соратника продолжил наставлять ученика на путь истинный:
- Мир полон людей, практикующих боевые искусства. И многие из них бросают вызовы друг другу, чтобы в поединке отточить свои навыки, наработанные в тренировках. И поэтому нет ничего удивительного в том, что, прослышав о новичке, который разобрался с парочкой школьных хулиганов, местные дружно решили "проверить" тебя на прочность. Та девушка, Кисара, была лишь первой ласточкой... за ней обязательно последуют другие, и тебе без должной подготовки придется несладко!
- А еще ты должен учитывать, что обычно приглашения на вызов сопровождаются прямым в челюсть, ну, или пяткой в лоб: кому как сподручнее... В этот раз тебе повезло, - дополнил Сакаки, но поймав парочку взглядов, наполненных сомнениями, поспешил исправиться, - а может и нет...
- Но какой из меня боец?! - с кровати раздался крик души.
- Об этом-то и идет речь: заявив о себе один раз, тебе теперь нужно время от времени доказывать свое право идти по этой дороге, а это невозможно без совершенствования. Ты же не хочешь вновь стать мальчиком на побегушках у очередного Даймондзи, верно?
- Но это ведь означает, что мне придется постоянно тренироваться и драться! А я не хочу посвящать этому всю свою жизнь!
- Ты сам выбрал этот путь! Не хочешь же ты отказаться от него из-за такой мелочи, как временная амнезия? - прогремел в комнате голос Акисамэ, усиленный Ки, а затем философствующий гений джиу-джитсу (так он себя называл) спокойным тоном как ни в чем не бывало произнес, - насчет свободного времени не волнуйся: боевые искусства не занятие, а скорее образ жизни. Вот смотри: у меня и Кенсея есть свои собственные клиники. Сакаки, скажем так, подрабатывает в полиции. Апачай... по нему не скажешь, но он волонтер в местном детдоме. Видишь? Одно другому не мешает... Кажется, ты любишь садоводство? В Редзанпаку достаточно места для этого, можешь хоть оранжерею построить.
Не давая опомниться растерянному парню, мастер джиу-джитсу продолжил упражняться в риторике, обрисовывая школьнику его будущее, при этом сгустив немного краски.
- У тебя небогатый выбор, Кеничи-кун: или ты вернешься к прежней жизни слабака, поддавшись минутной слабости, или же пойдешь наперекор обстоятельствам и займешься тренировками. В первом случае тебя ожидают дни похожие на этот! Нет, конечно, рано или поздно от тебя отстанут, но ответь - разве тебя устраивает то ощущение беспомощности, которое ты сегодня ощутил в полной мере? И коли есть альтернатива, то не лучше ли получать удары, упражняясь с мастерами, чем работать грушей у местной шпаны?
- Честно говоря, разница не особо заметна... - ответил Сирахама, покосившись на свою замотанную тушку. - Сомневаюсь, что имеется целая толпа желающих подраться со мной, "тренироваться" же придется каждый день! А я еще пожить хочу...
- А, так вот, что тебя беспокоит! - улыбнулся Акисамэ. - Не волнуйся, вчерашнее занятие было таким жестким из-за твоей амнезии. Этим способом мы пытались вернуть твою память, и ведь не совсем безуспешно, не правда ли? Ты ведь что-то вспомнил?
Школьник на секунду задумался, а потом неуверенно кивнул.
- Это была наша ошибка, признаем. Нам следовало догадаться о том, что ты настолько негативно отнесешься к подобному "лечению". Так что не беспокойся: обычные тренировки куда как проще... - заверил парня хозяин клиники, соврав при этом, не моргнув и глазом.
На лицах двух других мастеров Редзанпаку не дрогнул ни один мускул, когда Коэтсуджи произносил свою последнюю фразу. Истории осталось неизвестным то, каких именно усилий стоил мастерам этот подвиг, но они с честью выдержали это внезапное испытание. Особенно туго пришлось Сакаки: Кеничи в тот момент, как раз смотрел на него. Перевязанный паренек перевел взгляд на потолок и глубоко задумался. На минуту в комнате воцарилось молчание.
- Я понимаю - это для тебя неожиданно, но, принимая решение, пожалуйста, учти тот момент, что ты уже делал похожий выбор, - нарушил тишину Акисамэ, а потом последовала повторная проверка мастеров на выдержку, - и могу тебя заверить, ты ни разу не пожалел о нем.
- Значит, это все-таки правда, что я навалял Цукубе и Даймондзи? - спросил Сирахама, продолжая отрешенно пялиться на потолок.
Троица обменялась быстрыми взглядами: эти слова являлись доказательством безоговорочной победы ораторского искусства над амнезией.
Два часа спустя. Редзанпаку.
Едва перед тремя мужчинами и парнем в бинтах открылись исполинские ворота, как откуда-то сверху послышалось:
- Вы вернулись... - А потом обладательница тихого голоса спрыгнула с дерева. - Как успехи?
- Кеничи-кун снова с нами, - озвучил очевидный факт Акисамэ. - Кстати...
- Эй! Сколько можно вас ждать?! - из дверей додзе показалась Мию. - Обед почти остыл, быстро все за стол! О, Кеничи! А почему...
Тут она заметила повязки и царапины на лице и сделала неверный вывод.
- Нельзя пропускать занятия в школе ради тренировок! - заявила девушка, а когда они подошли поближе, то блондинка изумленно ахнула. - Боже, что они на этот раз придумали?! Выглядишь так, будто тебя заперли в комнате со взбесившимися кошками... С тобой все хорошо?
- Да, спасибо, благодаря стараниям Коэтсуджи-сенсея чувствую себя отлично! - ответил он, улыбнувшись своей однокласснице.
- Кеничи практически здоров, - заверил ее Акисамэ. - Сегодня его будет тренировать Сигурэ.
- О! - Фуриндзи удивилась пуще прежнего и посмотрела сочувствующе на парня, но он этого не заметил. - А ему не рановато?
- В самый раз, - отозвался Сакаки и, шагнув в сторону в дома, сказал, - Мию, что ты там говорила про обед?
- Да, конечно, пойдемте! - переключилась она на старую тему. - Надеюсь, Апачай еще не съел ваши порции...
Два мастера и юноша последовали за школьницей, а Кенсей незаметно отделился от основной группы и поравнялся с идущим в хвосте мастером холодного оружия. Состроив серьезное выражение лица, он вежливо обратился к брюнетке:
- Сигурэ-доно, Ваша униформа для занятий с Кен-тяном готова. Я положил ее у порога Вашей комнаты.
- Ни. За. Что, - спокойно по слогам произнесла девушка, а затем с паузами в своем неповторимом стиле добавила, - это же позор... на всю... жизнь...
Китаец в отличие от нее не счел нужным сдерживать свои эмоции.
- Да что ты такое говоришь! - не на шутку возмутился он, останавливаясь у входа. - Красивая стройная брюнетка с фиолетовыми глазами в белом халатике медсестры нараспашку... и это ты называешь позором?!.. Ведь...
Косака стояла в паре шагов от усатого мужичка и с равнодушным видом выслушивала восхваления ее красоты. Периодически ладонь девушки поглаживала спрятанный в рукаве кинжал, и это действие странным образом совпадало по времени с попытками Ма достать из-за пазухи фотоаппарат. Каждый раз, когда его рука в ходе бурной жестикуляции приближалась к внутреннему карману, мастеру кэмпо приходилось одергивать ее. Параллельно с игрой "Достать или умереть" он продолжал вести свой монолог.
- Твое тело - это дар Божий! Как ты этого не понимаешь?! Тебе не нужно его стесняться! - убеждал Кенсей свою молчаливую собеседницу.
- Я не стесняюсь... но это извращение, - ответила ему девушка.
Выражение лица брюнетки за последние пять минут нисколько не изменилось, чего нельзя было сказать о ее оппоненте: возмущение переросло в негодование, о чем свидетельствовали покрасневшие щеки и грозно встопорщившиеся усы. Китаец наклонил голову, скрыв глаза за полой шляпы, и медленно проговорил:
- Извращение - это то, что ты носишь вместо нижнего белья...Сигурэ-тян, ты не оставляешь мне выбора, - Кенсей ткнул пальцем в сторону девушки и перешел к "тяжелой артиллерии", сказав преисполненным внутренней мощью голосом, - договор! Я требую выполнения условий сделки!
Мастеру холодного оружия от произведенного всплеска Ки было ни холодно, ни жарко, и она, качнувшись пару раз с носки на пятку, буднично вымолвила:
- Договор соблюден. Я сменила этот твой "имидж", как ты и просил... Взяла новую кольчугу...
Она на мгновение распахнула кимоно, и перед Кенсеем в ворохе нарисованных кленовых листочков мелькнуло стальное плетение, надетое почему-то прямо на голое тело. Вытянутая рука мужичка с хрустом сжалась в кулак, а сам он разогнул шею, и стало ясно, зачем он скрывал глаза: они излучали белый свет, концентрация которого стремительно повышалась.
- Непростительно! - прогремело по двору. - Так издеваться над старым больным человеком!
Шляпа китайца отлетела в сторону и чудесным образом мягко спланировала на гвоздик, вбитый в косяк. На солнце, давно перевалившем за зенит, блеснула лысина, а сам он, наконец-то, добрался до внутреннего кармана. Уклоняясь от просвистевшей катаны, которая перекочевала из заплечных ножен в девичью ладошку, Кенсей успел вытащил спрятанную за пазухой вещь. Впервые за этот день выдержка брюнетки дала трещину, и она открыто проявила эмоции: ее глаза распахнулись чуть шире, а причудливо изогнувшиеся брови, возвестили об испытанном ею изумлении. Вопреки ожиданиям, мужчина держал в руках не один из своих фотоаппаратов, а пресловутый белый халатик, вяло трепыхающийся в воздухе под слабыми порывами ветерка.
- Я буду не я, если сейчас не заставлю тебя исполнить наше Соглашение!
- Попробуй...
На мгновение время застыло, а потом ускорилось в сотни раз, и по внутренней территории Редзанпаку прошелся вихрь, оставляя повсюду за собой вмятины, срезанные ветки и прочие разрушения. Через несколько секунд буйство закончилось, словно кто-то на стороне нажал кнопку паузы. Два мастера оказались практически на том же самом месте, с которого они начали свою незапланированную схватку. Сигурэ слегка запыхалась, а Кенсей отделался лишь парочкой разрезов на костюме, сохранив в целости и сохранности свою драгоценную ношу. Парочка замерла, уставившись друг на друга изучающими взглядами, а между тем по двору расходился устроенный ими зеленый листопад...
Ма Кенсей.
"После такого "вызова" я не проиграю ей! Мои навыки... я не могу осрамиться и подвести Учителя! Но надеть на нее форму медсестрички будет непросто: это тебе не лифчики снимать, Кенсей! Обидно, кстати, что она их не носит... Так, стоп! Соберись! Настало время стать серьезным и показать истинное Искусство..."
Косака Сигурэ.
"... ... ... Если старый извращенец посмеет дотронуться до меня своей тряпкой... Клянусь, я покончу с жизнью прямо тут... ... ... с его".
Перерыв длился недолго, и вскоре владения Фуриндзи вновь оказались в эпицентре "стихийного" бедствия.
Тем временем в додзе.
- Коэтсуджи-сенсей, вам не кажется, что снаружи что-то происходит? - осторожно поинтересовался Кеничи.
- Кенсей и Сигурэ затеяли внеплановую тренировку, ничего особенного. Лучше не отвлекайся и следи за своей едой, ученик, - мужчина, сидящий по соседству, тыкнул палочкой в тарелку, которая уже успела наполовину опустеть, причем, без какого-либо вмешательства со стороны школьника.
- А... - тот с удивлением уставился на рис, который лишился своего главного "партнера" в лице гарнира из тушеной рыбы.
Сирахама повернулся к Сакаки Сио, своему второму соседу, и встретился с ним взглядом. Мастер карате зыркнул исподлобья, словно предупреждая: "только попробуй обвинить в этом меня и я..." Кеничи вздрогнул и посмотрел на последнего участника застолья, загорелого улыбающегося парня с повязкой на лбу, сидящего с беззаботным видом прямо напротив школьника. Улыбка Апачая была столь наивна и заразительна, что подумать на него было бы кощунством, поэтому русоволосый юноша просто улыбнулся в ответ и вернулся к своей тарелке. Содержимое вышеназванной кухонной утвари претерпело очередное изменение: белый рассыпчатый рис позеленел, подрос в размерах, округлился в формах, слипся и стал больше напоминать отварной горох. Потыкав палочками парень убедился, что эта размазня не только напоминает бобовое блюдо, но и является им.
- Это какая-то шутка? - мрачно осведомился он у своих мастеров, когда ему, в конце концов, надоело месить гороховую кашу. - Я не буду это есть!
Но его крик души остался без ответа: троица словно испарились, оставив своего ученика тет-а-тет со своим обедом.
- Быстрые они... - пробормотал он, осмотревшись в изумлении.
- Вы уже покушали? - вопрос заглянувшей в комнату Мию оторвал парня от разглядывания пустого стола.
- М-м-м... Мию-сан, а можно мне добавки?
- Что опять? - закатила она глаза и, вздохнув, ответила, - подожди, Кеничи, сейчас принесу. Как дети малые, ей богу...
"Так это что, такое постоянно происходит?" - сообразил школьник. "Вот шутники".
- На, держи!
Девушка на удивление быстро вернулась с новой порцией, но стоило только ему потянуться за своим обедом, как тарелка мистическим образом исчезла из рук ойкнувшей блондинки. Пропажа вскоре обнаружилась: за дальним концом стола восседал Кенсей в потрепанном костюме и спешно восстанавливал свои силы, пользуясь "добротой" своего ученика.
- Кен-тян, тебя ждет малышка Сигурэ. Вспомни мои уроки и отомсти за своего учителя!
- Эй! - опомнился наконец Кеничи. - Мне дадут спокойно поесть или нет?
- Прими совет от старого мастера - на первую тренировку с Косакой тебе лучше идти на голодный желудок! - наставительным тоном высказался китаец, а сам же, сыто улыбнувшись, откинулся на спинку стула: за столь короткое время мужичок умудрился умять целую тарелку и теперь с довольным прищуром приглаживал свои усы, копируя жест Акисамэ.
Парень перевел взгляд на одноклассницу, но та, словно извиняясь, лишь виновато пожала плечами и сказала:
- Он прав, перед "такой" тренировкой есть вредно.
Но голодный Кеничи не разделял такое мнение, а потому перед уходом бросил пару сумрачных взглядов на "гостеприимных" хозяев, которые, впрочем, не оказали должного эффекта: девушка мило улыбнулась, а лысый мастер сделал вид, что ничего не заметил. Через минуту после того, затихли шаги ученика, Кенсей, поднявшись, обратился к поварихе:
- Ты как хочешь, а я не стану пропускать подобное зрелище. Надеюсь только, она не переусердствует, иначе Кен-тян снова начнет бояться... - но тут он вовремя прикусил язык, и концовка "... заниматься боевыми искусствами" не прозвучала.
- А он что, переборол свой страх к Сигурэ-сан? - поинтересовалась девушка, тоже направившись в сторону выхода.
- Да, - ответил тот, а после пробормотал себе под нос, - можно и так сказать...
На тренировочной площадке, усеянной рытвинами, зеленой листвой и ленточками белой ткани, друг напротив друга замерло два человека. Косака так смотрела на своего ученика, что создавалось впечатление, будто она уставилась на что-то за его спиной и в упор не замечает самого парня, стоящего в каких-то трех метрах от нее. Кеничи же изо всех сил старался удержать свой взгляд на лице мастера, но он постоянно сползал вниз к вырезу на груди, чему усиленно способствовала кольчуга, одетая прямо на голое тело (это было хорошо видно через короткое небрежно завязанное кимоно). Парочка уже некоторое время выполняла это "упражнение" для глаз, при этом не обращая внимания на зрителей, которые расположились на веранде.
- Кеничи, скажи... - мастер первой нарушила молчание. - Ты... боишься меня?
- Нет, - удивившись вопросу, он заглянул в красивые фиолетовые глаза, а потом осторожно осведомился, - а должен?
Ее ответ был почти столь же лаконичным, как обычно:
- Да... Я хотела научить тебя преодолевать и использовать свой страх ... Но прежде его нужно приобрести. Приступим...
- Подожди! А разве у нас не урок по маскировке?! - парень поторопился прояснить этот момент, глядя с дурным предчувствием на то, как из заплечных ножен с тихим шелестом показывается нарочито медленно вынимаемая катана.
- Твои тело...и разум недостаточно подготовлены для тренировки навыка скрытности... поэтому мы займемся другим направлением... в конце занятия одна лишь мысль обо мне должна внушать тебе тихий ужас. А потом я покажу, как это можно использовать в бою. - По мере произнесения ее речь становилась все более плавной, а паузы в конце и вовсе сошли на нет.
"Извини, Кеничи, но Акисамэ попросил выбить из тебя всю ту дурь, что вложил этот извращенный старик", - Сигурэ мысленно попросила прощения, а потом, подкинув в воздух первый попавшийся лист дерева, нашинковала его на пару дюжин лоскутов прямо перед лицом школьника. Удостоверившись, что судорожно сглотнувший ученик проникся важностью момента, девушка начала "тренировку".
- Замри... - Сирахаму обдало порывом воздуха, который пронес перед карими глазами клочки русых волос: это была его челка...
Когда через несколько мгновений затихли звуки рассекаемого воздуха, то парень обнаружил в своем гардеробе существенные изменения: его тренировочное кимоно повторило судьбу бедного листика и перешло в категорию "лохмотья обыкновенные". Юноша, с лихвой хапнув адреналина от проносящейся рядом с его телом острой железки, немного успокоил взбесившийся пульс и подумал: "Неужели и она из "садистов"? А я так надеялся...". Но придти в себя до конца ему не дали.
- Это была показательная часть занятия... продолжим тренировку, - вернув катану на место, сказала брюнетка, а затем каким-то хитрым движением подбросила в воздух пару шестов, ранее валяющихся у нее под ногами.
Одна из палок прилетела Кеничи концом в грудь, и он еле-еле успел подхватить ее, а вторая тем временем вовсю выписывала затейливые вензеля над русоволосой головой.
Пять минут спустя. "Зрительские трибуны".
- Вам не кажется, что Сигурэ-сан чересчур "строга" к Кеничи? - высказалась Мию, наблюдая за избиением одноклассника.
- Может быть, - согласился Сакаки, бултыхая в руках неизменную бутылку. - Но по нему этого не скажешь.
- И это странно... - задумчиво произнес Акисамэ и провел ладонью по своим усам: он всегда использовал этот жест, когда находился в замешательстве. - Не могу понять, что им движет. Почему он раз за разом поднимается?
- А что не так? - не поняла девушка. - Он же всегда был таким настойчивым... разве не из-за стремления превозмочь себя вы и взяли его в ученики?
- Это не упрямство и тем более не проявление силы воли, - возразил ей мужчина. - Это нечто иное... Вот откуда взялась эта аура азарта? Как бы бредово это ни прозвучало, но я бы сказал, что ему это нравится...
В ответ на эти слова Кенсей не выдержал и ухмыльнулся, одновременно стараясь скрыться от всевидящего ока мастера джиу-джитсу за спиной Апачая. "Кого вы хотели провести? Не каким-то "малолеткам" соперничать в искусстве интриг со старым китайцем! Вы еще не успели сговориться, а я уже обо всем знал - вот, что значит опыт! Такой жалкой уловкой не сбить моего ученика с истинного пути! А небольшое напутствие поможет ему достойно выдержать это испытание... Жалко, конечно, что пришлось (тут он изрядно покривил душой) проиграть малышке Сигурэ, но зато удалось провернуть аферу с "запиской" без свидетелей! Ну, Мию не в счет... Давай, Кен-тян! Я верю, что ты не подведешь старика!" - на такой оптимистичной ноте мастер китайского кэмпо закончил предаваться размышлениям и подключился к разговору, затеяв небольшую дискуссию с Мию и Апачаем касательно того, как долго еще Кеничи сможет продержаться...
Немногим ранее.
Сирахама только удалился от трапезной на десяток шагов, как в его правом боку закололо. Он скособочился и машинально прижал ладонь к этому месту. Только парень опоздал: боль прошла так же внезапно, как и появилась, но вот его рука, наткнувшись на прилепленный клочок бумажки, не спешила покидать поясницу... Кеничи отцепил непонятно на чем держащийся прямоугольник, который оказался половинкой фотографии. На фото была заснята Сигурэ-сан, точнее ее верхняя часть: небрежно сделанный срез проходил как раз по месту, где располагалась грудь. Насколько он мог судить по черным мокрым волосам и купальне на заднем фоне, холмики, будоражащие его мысли, были абсолютно ничем не прикрыты. Юноша, сглотнув, разогнал навеянные его бурной фантазией видения и перевернул снимок, справедливо полагая найти на обратной стороне пояснение внезапному подарку. И он не прогадал: там находилась короткая записка.
"Кен-тян, между мастерами заключено пари! Я выбил для тебя царские условия! В двух словах: если ты выдержишь тренировку с Сигурэ-сан, она покажет тебе свою грудь! Дерзай, мой юный ученик, все в твоих руках!"
Поначалу парень весьма скептично отнесся к этой информации, поэтому, полюбовавшись еще немного обратной стороной, он запихал карточку в карман и отправился искать изображенного на ней мастера. Позднее, когда переодевшийся Сирахама разглядывал свою наставницу, он пришел к неожиданному выводу, что с девушки, ходящей в столь экзотичном наряде, вполне станется заключить подобное пари: разница между обнаженной грудью и грудью, прикрытой металлической сеткой, на взгляд юноши, была не слишком велика. После недолгих размышлений все его сомнения и недоверие развеял возросший до небес энтузиазм, и им было принято решение, во что бы то ни стало заполучить приз...
И вот теперь, в который раз поднявшись с земли, Кеничи сверлил взглядом Косаку, которая явно готовилась к конкурсу самой бесстрастной девушки года.
- Ты... боишься меня? - повторила она свой первоначальный вопрос.
- Я тут подумал... Сигурэ-сан, это же не бой насмерть, а всего лишь тренировка, пусть и весьма болезненная, - он вымученно улыбнулся и обвел рукой свой тело, показывая на многочисленные ушибы и синяки. - Так чего мне бояться?
- Ясно... Твоя амнезия весьма необычна, - она о чем-то просигнализировала зрителям, а потом шагнула в сторону ближайшего дерева и перед тем, как бесследно исчезнуть в его кроне, бросила напоследок, - на сегодня все... уступаю Апачаю.
- А как же... - осекся ученик, так и не успев спросить про приз.
- Не волнуйся, Кеничи! Апачай много тренировался, все будет в порядке! - белозубо улыбнулся возникший перед школьником рослый парень в футболке. - Кажется, в прошлый раз мы остановились на отработке правильного движения левой руки? Тогда сейчас...
Но Сирахама не услышал продолжения: как только до его измученного тела дошла весть о новых издевательствах, оно сразу взбунтовалось, и пропажа с поля зрения полуголой красотки-брюнетки лишь усилила этот эффект, убрав последнюю причину, из-за которой он все еще держался на ногах. Из паренька будто выдернули стержень, и Кеничи, потеряв сознание, осел под ноги Апачаю, растерявшемуся от такого поворота...
- Он лучший, - произнес Сакаки и в порыве чувств хлопнул ладонью по крыльцу, глядя на то, как товарищ по выпивке пытается привести ученика в норму. - Сказал пару слов, а малец уже в отрубе!
- Не думаю, что в этом есть его заслуга, - возразил ему мастер джиу-джитсу. - Тренировка Сигурэ сделала свое дело...
"Молодец, Кен-тян! Порадовал старика! Думаю, ты заслужил вторую половинку. Да и свои обещания надо выполнять, пусть и формально..." - удовлетворенно подумал Кенсей и улыбнулся, представив какое выражение появится на лице парня, когда тот узнает, что его "малость" надули с наградой за стойкость.
- Ничего, фотография тоже неплохо, а уж мои снимки и оригиналу не уступят! - тихо прошептал китаец.
- Чего ты там бормочешь, Кенсей? - окликнул его Коэтсуджи. - Нужно заняться нашим учеником, сегодня он должен отправиться домой на своих двоих.
Несмотря на свои слова, сам специалист по нетрадиционной медицине не спешил идти на помощь Кеничи, и Кенсей приподнял бровь, словно спрашивая, мол, что не так? Акисамэ выразительно покосился на Мию, и китаец мгновенно уловил суть дела.
- Мию-сан, кажется, наш порывистый друг сейчас пересечет черту между приведением в чувство и полноценной тренировкой, - мужичок тонко намекнул на то, что там требуется ее присутствие.
Задумавшаяся о чем-то девушка тут же встрепенулась и с криком: "Апачай-сан, подождите!" ринулась спасать одноклассника. А тем временем на терраске троица мастеров устроила очередное "собрание заговорщиков".
- Не томи, - попросил Сио. - У меня осталась последняя бутылка.
- Как будто когда-то бывает иначе, - по-стариковски проворчал коротышка.
- Послезавтра возвращается Старейшина, - напомнил им Акисамэ. - К этому времени мы должны окончательно решить вопрос с его памятью. - Он кивком показал на центр двора. - У меня есть одна догадка... возможно, дело было не в ударе Апачая, и он просто сыграл роль катализатора. Ведь мы же не нашли никаких отклонений, верно? Так вот, я считаю, что это выверты подсознания. Оно бывает таким своенравным ... Полагаю, оно отбросило все, что посчитало "лишним". Изменившийся характер и одновременно то, что десять минут назад он почти осознанно попытался уклониться, используя прием, которому обучила его Мию, являются тому прямым подтверждением! Так что, если подходить к проблеме формально, то Кеничи думает, что забыл, хотя на самом деле он все помнит. То есть, он заставил себя думать, будто ничего не помнит...
- Как-то мудрено загнул, бьюсь об заклад, ты сам не понял и половины из своей речи, - покачал головой Сакаки, пропустивший большую часть объяснений мимо ушей, а потом посоветовал. - Ты уж определись, а то: "тут помнит, там не помнит"... и давай ближе к делу!
- Я придумал новую тренировку, специально для нашего случая, - пропустив мимо ушей подначку, ответил он. - Это особая медитация...
- Может быть, лучше оставить все как есть? - выдвинул Кенсей встречное предложение. - От добра добро не ищут. Кеничи утратил мотивацию, но мы с этим худо-бедно справились, так зачем усложнять и себе, и ему жизнь?
- Зато твои мотивы, как на ладони, - еле заметно поджал губы мастер джиу-джитсу. - Отбрось свой эгоизм и подумай о... хотя бы о Мию!
- А что Мию? - всполошился мужичок: как только заходил разговор о девушках, он всегда проявлял небывалое оживление. - Да, она немного симпатизирует Сирахаме, но не более! Уж поверьте мне как эксперту, она не из тех вертихвосток, кто за пару недель влюбляется до беспамятства в первого встречного!
- Хорошо, пусть так, - согласился Акисамэ. - А ты не думал о том, как отреагирует Хаято? Ему могут не понравится произошедшие с учеником Редзанпаку изменения.
Посерьезневший Ма Кенсей задумался на пару секунд, а потом медленно произнес:
- Да, ты прав. Но даже если он все вспомнит, то далеко не факт, что к нам вернется прежний Кен-тян.
- Попытка не пытка, - пожал плечами мужчина. - Сами знаете: Старейшина не позволит тут обучаться абы кому... Итак, голосуем!
- Я "за", - равнодушно ответил Сакаки. - Можешь тренировать его хоть до смерти.
- Не возражаю, - вздохнув, откликнулся мастер кэмпо и тут же добавил, - но я тоже приму участие.
- Сигурэ-сан?
С крыши послышалось одно короткое слово:
- Против...
- Что?! - удивился Коэтсуджи, не ожидавший такого ответа.
- Мне не нравится, когда меня боятся... - сделала она заявление, вразрез идущее с ее недавними действиями.
Воцарившееся среди мастеров молчание первым нарушил Сакаки. Он, постучав ногтем по бутылке, привлек внимание и сказал:
- Чего примолкли? Три голоса "за" и один "против". Победило большинство. Кстати, парень очнулся.
- Быть посему: сейчас подлечим нашего ученика и отправим домой, а завтра...- Акисамэ сделал многозначительную паузу.
- Тогда я пойду с ним, - вызвался добровольцем Кенсей, почувствовав на себе взгляды, наполненные подозрением, он поспешил объясниться, - должен же кто-то ввести его в курс дела?
- Пусть идет... Ты только учти, что для этого тебе придется выиграть у Апачая в "Камень-Ножницы-Бумага". - Парень со шрамом мерзко, как умел только он, ухмыльнулся. - Хе-хе.
Полчаса спустя.
Некоторое время Кеничи и провожающий его мастер молча шагали по улицам города. У покрытого синяками школьника не было никакого настроения разговаривать, и он, вяло перебирая ногами, размышлял о сегодняшнем дне, оказавшимся столь богатым на события. Кенсей же, баюкая пострадавшую руку (победа над удачей белобрысого парня не досталась ему даром), пытался определить, не следит ли за ними кто-нибудь из его соратников. Наконец убедившись, что в округе царят мир да благодать, он обратился к своему подопечному:
- Скажи, Кен-тян, как ты поступишь, если на твоих глазах начнут приставать к девушке? А если эта девушка окажется твоей сестрой?
Парень покосился на мастера, но промолчал.
- Можешь не отвечать: у тебя на лице все написано. "Мол, что я могу?" Так вот, это и есть ответ на твой невысказанный вопрос: "Зачем нужны боевые искусства?" Чтобы смочь... А вообще у них много достоинств, - китаец внезапно переключился на другую, более близкую ему тему. - К примеру, девушки, занимающиеся ими - красавицы все как одна. За примерами далеко ходить не надо: только сегодня тебе удалось пообщаться "тет-а-тет" с тремя.
- Почему с тремя, - отозвался наконец Сирахама. - Мастер Сигурэ и та девушка с длинными ногами...
- Кисара-тян, - подсказал провожатый. - А третья Мию-тян. Или ты уже забыл, как утром попытался прижаться к ней сзади?
- Это случайность! - поторопился откреститься парень от такой интерпретации, даже не уточнив, откуда Кенсею известно об этом случае.
- А жаль, - искренне расстроился мастер. - Ну, да ничего! У тебя еще все впереди! А пока вот, держи!
Он протянул юноше запечатанный конверт, который Кеничи взял с некоторой опаской.
- Что там?
- Дополнительный стимул для занятий боевыми искусствами и твой приз, - оглянувшись, скороговоркой выпалил Кенсей. - Мне пора, до завтра, Кен-тян!
- А... - не успел парень и рта раскрыть, как мужичок прыгнул с места и легко взбежал по отвесной стене, а затем скрылся на крыше трехэтажного дома, мимо которого они проходили. Когда школьник, задравший голову вверх, вернул взгляд назад, то удивился еще сильнее: на расстоянии вытянутой руки стояла хорошо знакомая ему девушка, Косака Сигурэ собственной персоной.
"Сменила кимоно", - такова была первая мысль, которая посетила парня, порядком расстроившегося данным обстоятельством. "Неужели она пришла отдать приз", - невпопад подумалось ему следом, и Сирахама невольно улыбнулся.
- Отдай.
- Что? - парень вздрогнул, вынырнув из омута своих фантазий, и непонимающе уставился на нее. - Мастер Сигурэ?
- Дай мне письмо, Кеничи, - повторила брюнетка, и только после этого он заметил протянутую руку.
- Конечно, Сигурэ-сан. - Парень передал ей зажатый в кулаке конверт.
По мере ее ознакомления с содержимым послания (как успел заметить Кеничи, там был какой-то снимок и записка) находиться рядом с девушкой стало как-то неуютно. Если бы школьник знал всю подоплеку дела, то наверняка сейчас не чувствовал бы себя в безопасности и в десяти километрах от этого места.
Прочитав "свое" признание в любви к Сирахаме и изучив, на сей раз, свою фотографию в полуобнаженном виде, Косака смогла произнести лишь одно слово:
- Убью...
Пока парень завороженным взглядом рассматривал изрядно посветлевшие глаза своего мастера, она подкинула в воздух "приз" Кенсея, и три бумажки разделили судьбу листика, который был использован Сигурэ при недавней демонстрации.
- До встречи, Кеничи, - прошелестело с крыши, на которую забралась девушка, повторив фокус Кенсея.
- До свидания, - пробормотал ей вслед Сирахама, уже устав удивляться скорости, с которой развивались события вокруг него.
Понаблюдав с минуту за тем, как ветерок играется с бумажной "пылью", он в недоумении пожал плечами и отправился домой, где его ожидала "теплая" встреча.
- КЕНИЧИ! Что с твоим лицом?! - изумленно воскликнула Саори, едва ее сын показался в прихожей.
- А что с ним? - парень еле-еле нашел в себе силы изобразить удивление.
- Да на нем живого места нет! - возмутилась женщина такой реакцией, точнее практически ее отсутствием.
- О! - только и сумел вымолвить Кеничи, когда взглянул на себя в зеркало. - А я и забыл уже. Я это... котенка с дерева снимал, а он какой-то бешеный попался. Ну, и вот пострадал чуток, - немного сумбурно изложил он свою историю.
- А у этого "котенка" случайно не было маникюра на ногтях? - раздался из гостиной скептичный голос отца.
- Не обратил внимания, - сознался школьник. - Как-то не до этого было.
- Да...красавец, нечего сказать - протянул Мототсугу, выглянувший из комнаты, чтобы самому оценить физиономию сына, а потом он улыбнулся и заговорщически подмигнул, - познакомишь с невестой?
- Как-нибудь в другой раз, - кисло улыбнулся в ответ пострадавший. - Мне обещали, что за пару дней все заживет...
- Сомневаюсь, - пробормотал мужчина, проводив взглядом отправившегося наверх сына, и крикнул вдогонку, - не засиживайся в своем "Интернете", а то опять опоздаешь в школу!
"Как будто сегодня я опоздал из-за этого... Да у меня вообще такое ощущение, что последний раз я включал ноутбук месяц назад!" - мысленно возопил юноша, и, разумеется, его вопль остался без ответа. "Кстати, неужели из школы не звонили насчет пропуска занятий? Ах да, точно! Мастер Коэтсуджи сказал, что они решили эту проблему. Не ожидал... интересно, что они сказали учителям?"
Отступление. Клиника Акисамэ. Около полудня.
- Пока он в отключке, нам следует уладить вопрос с его прогулом, - предложил хозяин лечебницы, разглядывая расцарапанное лицо ученика. - Так сказать, в знак добрых намерений.
- Это называется "втереться в доверие", - пробурчал рослый парень в жилетке, догадавшись, кому именно поручат это дело.
- Сакаки, будь другом, займись этим, а мы пока позаботимся о Кеничи... - оправдав его ожидания, попросил Акисамэ. - Позвони и скажи, что Сирахама приболел.
"Жуткий черный пояс по карате сотого уровня" скорчил рожу, но все же кивнул и вышел из комнаты. Не прошло и полминуты, как из коридора послышался голос шрамоголового брюнета:
- Акисамэ! Черт тебя дери! Куда ты меня послал? Где тут телефон?
- У меня его нет, дойди до додзе, - откликнулся Коэтсуджи.
- Так и знал, что этим все закончится, - проворчал Сакаки себе под нос, выходя из здания.
Он мрачно прищурился, мысленно проклиная солнце, жарившее почем зря, но недовольство в парне угнездиться не успело: мастер заметил знакомую белобрысую макушку, торчащую над стеной Редзанпаку, и на его лице расцвела довольная усмешка.
- Эй, Апачай! Тут такое дело... - позвал он блондина, махнув ему бутылкой.
Через две минуты после своего ухода Сио вновь занял привычное место у косяка и с невозмутимым видом принялся наслаждаться прохладой и пивом.
- Если ты потерялся, то напомню, что додзе через дорогу, напротив, - язвительно прокомментировал Кенсей столь быстрое возвращение.
- Я свою работу выполнил, в отличие от вас, - Сакаки выразительно покосился на Кеничи, пребывающего в том же состоянии, что и до его ухода.
- Да ты никак мобильным телефоном обзавелся? - мастер кэмпо продолжил ироничные нападки. - Или ты решил пробежаться по солнцепеку? Что-то не верится...
- Пусть это останется секретом... - ухмыльнулся в ответ парень. - Главное, что дело сделано, не так ли?
- Все тайное становится явным... - протянул Акисамэ, переглянувшись со своим коллегой по врачеванию. - Дойти и вернуться так быстро ты не мог, но при этом говоришь, что проблема решена, а это значит...
- Значит, он озадачил ею кого-то другого, - подхватил Кенсей. - А именно: Мию, Апачая или Сигурэ-тян...
- Нет, девушки отпадают, - возразил самопровозглашенный философствующий гений джиу-джитсу и пояснил, - первая в школе, а вторая не из тех, на кого можно переложить свою работу.
- Верно... - согласился китаец с такой характеристикой, данной мечнице. - Выходит, у нас проблемы.
- Точнее, у нашего ученика, - поправил его Акисамэ.
- О чем вы талдычите? - поморщился Сакаки. - Апачай - лучший переговорщик по телефону из всех, кого я знаю!
- Догадываюсь, что он там наплетет, сам потом будешь разбираться с полицейскими...
В это самое время в Редзанпаку загорелый блондин в майке как раз разузнал номер школьного куратора Кеничи.
- Ало, это учитель Сирахамы Кеничи? - громко сказал в трубку Апачай.
- Да, Ясунага Фудзиро слушает вас.
- Мы похитили вашего ребенка! Кеничи у нас! - с радостными нотками в голосе произнес мастер муай-тай.
На другом конце провода повисло молчание. Через двадцать секунд (а именно столько понадобилось Ясунаге-сенсею, чтобы осознать сказанное его собеседником) из телефонного аппарата раздался хохот. Отсмеявшись, мужчина ответил:
- Шутка засчитана: я не буду звонить родителям... Но передайте ему, что если он завтра опоздает на занятия, то пусть пеняет на себя! Одной губкой Сирахама не отделается! - После этого предупреждения из трубки послышались короткие гудки отбоя.
"Апачай помог Кеничи, теперь можно и потренироваться! Пока Старейшины нет..." - подумал парень перед тем, как отправиться в сад, к своим любимым деревьям.
Вечер. Комната Сирахамы.
Посетив душ, школьник собирался насладиться объятьями Морфея, но судьба в очередной раз за день показала ему жирный кукиш, правда, при этом подмигнув напоследок: последняя на сегодня неожиданность оказалась приятным сюрпризом. Откинув с кровати покрывало, Кеничи обнаружил на одеяле новый конверт. Повертев его в руках, он пришел к выводу, что это послание было донельзя похоже на письмо, недавно врученное ему Кенсеем и после отобранное девушкой-мастером. Внутри, как и в предшественнике, оказалась фотография с запиской, и юноша не будь дураком начал свое знакомство с содержимым конверта именно со снимка. Перевернутое фото оправдало его ожидания на все сто: с карточки на него смотрела обнаженная по пояс Сигурэ-сан, ее талию на манер набедренной повязки плотно обхватывало полотенце, а в руках она держала катану, с которой, похоже, вообще была неразлучна.
Через некоторое время парень с явственным сожалением вздохнул и, пересилив себя, оторвал взгляд от полуобнаженной брюнетки с мокрыми волосами. "Хорошего понемножку, иначе завтра я рискую проснуться только к обеду", - так решил он и акцентировал внимание на короткой записке.
"Формально она их показала... ты ведь не будешь спорить по этому поводу? Наслаждайся! P.S. Лучше сто раз увидеть и остаться в живых, чем один раз пощупать и умереть. Хорошенько запомни это, ученик..."
- Да, пожалуй, спорить не буду... - пробормотал он, снова зачарованно уставившись на фото.
Еще раз вздохнув, Кеничи спрятал под подушку свое "сокровище" и зарылся в одеяло. Когда Сирахама уже засыпал, ему пришла в голову такая мысль: "Хотя я бы не отказался..."
На утро следующего дня Хонока завалилась в комнату брата с намерением повторить вчерашнюю побудку, но тот ее удивил.
- О! - вырвалось у младшеклассницы, как только девочка увидела Кеничи, уже одетого в школьную форму и вдобавок расчесывающего волосы, которые были влажными после приема душа.
- А-а-а! - завизжала его сестренка, когда он, повернувшись на звук открывающейся двери, улыбнулся. - Демон!
Дверь захлопнулась, а затем визг разбавился донесшимся с лестницы топотом.
- Чего это с ней? - в недоумении пробормотал юноша. - Может, расстроилась из-за упущенной возможности отдавить живот своему любимому брату?
Он повернулся обратно к зеркалу и улыбнулся от такого предположения.
- О! - поневоле повторил он возглас Хоноки: оказалось, что теперь его улыбка могла запросто соперничать с гримасой ухмыляющегося Сакаки. - Ну, и видок! Придется в подражание мастеру Коэтсуджи и Сигурэ-сан тренироваться в "покер-фейсе"...
Но даже это обстоятельство не смогло омрачить его настроение, которое варьировалось между отличным и превосходным. Причина, из-за которой утро началось столь нетипичным для него образом, была спрятана за подкладку обложки учебника по истории, который в свою очередь был втиснут в груду книг, сваленных в углу...
Встряхнувшись, он, наконец-то, освободился от лишних мыслей, а потом, окинув себя скептичным взглядом, парень хмыкнул, подхватил школьную сумку и отправился завтракать.
Десять минут спустя.
Кеничи призвал на помощь всю свою выдержку, но его терпение оказалось не таким безграничным, каким он себе его представлял: три пары глаз неустанно сверлили его лицо с того самого момента, как он зашел на кухню, и это, в конце концов, вывело его из себя.
- Ну, что такое? - возвел он очи к небу, показывая, как они его достали. - Вы меня что, не узнали? Богатым буду...
- Кен-чи, ты и в самом деле пойдешь в школу в таком виде? - поинтересовалась глазеющая на братика Хонока.
- Хоня-чан, - передразнил ее старшеклассник, - не вижу в этом ничего особенного... Подумаешь, пара царапин.
Сестра показала ему язык, а вот отец не замедлил поддержать:
- Правильно, шрамы украшают мужчину! - потом он немного подумал и добавил, покосившись на жену, - особенно такие.
Саори в отличие от остальных повела разговор на другую тему.
- Эти тренировки в додзе определенно пошли тебе на пользу. Я была не права, - извинилась женщина. - Спроси у своих мастеров, может они и моего мужа немного "потренируют"? А то в последнее время он стал ленивее хомяка в зимней спячке.
- Дорогая! - возмутился Мототсугу. - Вот только давай не будем переходить на личности! Клянусь Себастьяном - ты наводишь напраслину!
- Неужели? - осведомилась она, мрачно посмотрев на супруга. - Почему тогда мне раз в три дня звонят с твоей работы и интересуются: "Где пропадает мистер Сирахама?" Ты знаешь, что тебя давно уволили бы, если б ты не был начальником?
- Но, Саори... - тут же заныл мужчина.
У Кеничи не было никакого желания выслушивать одну из перебранок родителей, которые происходили не реже двух раз в неделю, поэтому он, поблагодарив за завтрак, быстро выскользнул за дверь.
В этот раз парень добрался до школы без приключений, не встретив никого по пути. Когда он поднимался по крыльцу, ему внезапно вспомнились вчерашние встречи с грудастой блондинкой и носатым Ниидзимой-"пришельцем". "Кажется, придя за четверть часа до звонка, я продлил мирное начало дня, как минимум до следующей перемены. Осталось только где-то пересидеть до занятий, подумать о вечном... или о Сигурэ-сан", - с подобными мыслями Кеничи отправился искать тихий уголок. Как ни странно, но в его памяти содержались сведения о десятке надежных мест, где можно было провести время в ожидании урока. Но до выбранного им "тайного убежища" - крыши, Кеничи по вполне уважительной причине дойти не смог: ему помешали.