– Золото, много золота… Пошлем туда посольство за богатыми дарами… На них со всех сторон наседают враги – персы, исаврийцы, сарацины, даже темнокожие народы из далекого южного Аксума, поэтому они дадут нам все, о чем мы попросим… Золото, золото… – Совет, собравшийся для того чтобы определить дальнейшую политику племени в отношении Восточной Римской империи, превратился в балаган: жадность и возросшая после ошеломительного разгрома римлян под Херсонесом самоуверенность побуждали гуннов требовать от проигравших все больших и больших податей. После битвы Анатолий, военный командующий восточного диоцеза, вынужден был просить Аттилу о мире. В итоге римляне и гунны пришли к соглашению, условия которого оказались гораздо жестче условий Маргского договора, но не принять их Восток не мог.

«Дикари, – подумал Аттила с презрением, – самые настоящие дикари. Недальновидные варвары». Пожелав навязать Восточной империи столь унизительные условия, его люди забыли о главном правиле кочевого племени: поверженного врага не уничтожают, с ним водят дружбу и его поддерживают, становясь, в процессе этого, еще сильнее и могущественнее. Гунны изменились, а жаль. В головах теперь у них только одно – золото. Оно сделало их жадными, и, победоносно шествуя на запад, гунны окончательно ушли из родных степей. Чем дальше они продвигались на запад, тем меньше попадалось на их пути пастбищ, на которых мог бы пастись их скот, и в конечном счете прежняя свободная кочевая жизнь канула в лету. Вот еще одна причина, с грустью подумал Аттила, по которой следовало бы примириться с римлянами, а не обирать их до нитки.

Но будучи вынужденным играть роль могущественного завоевателя, вселяющего ужас во врагов и надежду на светлое будущее в свой народ, он заверил Совет, что отправит в Константинополь несколько посольств, якобы для наблюдения за исполнением условий договора. Запуганный имперский двор, решил Аттила, сочтет за благо успокоить своих завоевателей, одарив посланников ценными подарками, подтвердив тем самым свою слабость и превосходство гуннов.