Утром Колин пришел с одолженной у кого-то лестницей.

– Я подумал, что если вы хотите тщательно осмотреть чердак, то следует открыть ставни на окне со стороны, противоположной галерее. Это даст больше света, чем лишняя лампа.

Бет поблагодарила Калина за удачную подсказку и стала наблюдать, как он взбирается по перекладинам к верхнему окну. День выдался ветреный, полы его сюртука развевались при подъеме. Он легко отворил ставни. Окна оказались незапертыми изнутри и тоже открылись без усилий.

– Теперь там будет светлее и легче дышать! – прокричал он.

Бет отметила про себя, что он тоже почувствовал удушливую атмосферу чердака. Они вошли на чердак, оставив дверь открытой, окна давали достаточное освещение, сквозняк гулял по помещению, кружа в воздухе разбросанную бумагу и надувая парусом паутину. Посреди всего этого развала громоздилась груда старой мебели, рухнувшей ночью. Какое счастье, подумала Бет, что она вообще смогла выбраться отсюда живой!

Колин обозревал свалку, подбоченясь и широко расставив ноги.

– Все же до меня не доходит, что привело вас сюда ночью. Ничего интересного! Если есть что-то стоящее, то это ваши чемоданы.

В это время появился Пауль.

– Вы правы, – сказал он по-английски, подхватив слова Колина. – Этот чердак давно нужно очистить от хлама. Сегодня же выделю двух работников, они этим займутся.

Бет почувствовала большое облегчение. Наконец-то прояснятся все тайны. Она уже представляла, что на чердаке ничего нет, кроме ее чемоданов и коробок. Тогда останется последнее поле боя – встроенная кровать.

Оставив Пауля и Колина вдвоем, Бет отправилась в Нилсгаард проведать Джулиану, посетить урок и похвалить девочку: лишь совсем недавно она начала писать, соблюдая линейки в тетради. Войдя в классную комнату. Бет увидела, что Джулиана обрадовалась ей как никогда раньше. Она выбежала из-за парты и обвила Бет ручонками.

– Джулиана! – упрекнула гувернантка. – Вернись за парту. В классе не разрешается бегать.

Бет погладила ребенка по головке и велела сделать реверанс и извиниться перед фрекен Ларсен, что и было исполнено.

– Думаю, что сегодня Джулиана особенно рада меня видеть, – объяснила Бет.

– Вижу и даже знаю причину, – ответила женщина многозначительно. – Но недисциплинированность ведет к неуважению и хаосу.

Бет не сомневалась в мудрости сего нравоучения, но решила прекратить разговор на эту тему и подошла к парте – посмотреть, что Джулиана написала.

– Сегодня намного лучше, – сказала она. – скоро я попрошу тебя переписать для меня какой-нибудь текст. Что-нибудь из книги для чтения. Согласна? Хорошо.

Вернувшись в Дом у Черного Залива, Бет обнаружила, что большая часть вещей уже убрана с чердака и сложена на берегу озера, где кучу предполагалось сжечь. Колин следил, чтобы все складывали аккуратно, а Пауль рубил на куски старые шкафы. Один из работников позвал Пауля с галереи:

– Посмотрите, что мы нашли!

Бет последовала за мужчинами. Чердак уже был очищен от старья и чисто выметен. На первый взгляд казалось, что там нет ничего особенного. Но работник подвел Пауля к дальней стене, около которой следы на досках пола указывали на существование чего-то вроде смежного помещения. Пауль, опустившись на одно колено, провел рукой по темной сучковатой половице и через плечо взглянул, на Бет.

– Это дом в доме, – произнес он. – Здесь, – он стукнул по доске кулаком, – очевидно, была первоначальная северная стена, и можно проследить, как располагались остальные три. – Он указал на светлые полосы по обе стороны доски. Четвертая была параллельна той, около которой он находился. – По неизвестной причине вместо того, чтобы значительно расширить дом, строительство свернули, дом сделали меньше, чем было задумано, и построили новый чердак.

Колин тоже присел, слушая с большим интересом.

– Как давно это было? – спросил он.

Пауль пожал плечами.

– Точно сказать трудно, но примерно лет шестьсот назад. Дом прекрасно сохранился. Мне кажется, что если в комнате, расположенной под этим местом, разобрать пол, мы найдем печь того времени, где готовилась еда для всей семьи, а дым выходил через отверстие в крыше, которое огораживалось чем-то вроде трубы.

Он прошел в ту часть чердака, которую считал серединой древней постройки.

– Все было примитивным тогда – простая мебель, кровати в стене. – Он топнул по полу. – Возможно, именно под этим местом сейчас находится встроенная кровать.

Мужчины не заметили, как испуганно отпрянула Бет. Она уже собиралась выйти на галерею, когда заговорил второй работник:

– Вот что я нашел над дверью.

Бет увидела старинное ружье. Пауль и Колин внимательно разглядывали его.

– Знаете, Рингстад, – удивленно произнес Колин, – судя по некоторым признакам, я бы сказал, что из него стреляли совсем недавно, вам не кажется?

Бет не слышала, что ответил Пауль, ей хотелось одного – выбраться на воздух. Она поняла, что это то самое ружье, из которого пытались убить ее. Но зачем и кто? Пауль упомянул о коллекции старинного оружия в Холстейнгаарде. Возможно, ружье принесли на чердак, чтобы избавиться от улики? Спрятали после визита Пауля, чтобы забрать, когда волнение по поводу покушения уляжется? Видимо, это случилось накануне ночью, и именно этот звук привлек внимание Бет. Значит, на чердаке было живое существо, это оно опрокинуло на нее старую мебель… Месть? Одно стало ясно – существовал второй ключ от чердака.

– Мисс Стюарт, – раздался голос фрекен Ларсен.

Бет не заметила ее внизу у лестницы.

– Уже закончили уроки? – удивленно спросила она. Ей казалось, что прошло совсем мало времени.

– Дала Джулиане самостоятельную работу. Думаю, она решила преподнести вам сюрприз. У нее есть шкатулка, принадлежавшая матери, а на крышке написано стихотворение. Она переписывает его для вас. Я оставила ее одну, чтобы не мешать.

Бет подумала, что гувернантка уже в какой-то степени испортила маленький сюрприз, который готовила Джулиана. Женщина с волнением смотрела наверх, прилаживая очки то так, то сяк, словно наводя фокус.

– Неужели они выбрасывают рухлядь? – спросила она.

– Да, это уже давно пора было сделать.

– Как же герр Рингстад позволяет такое? – гувернантка была взволнована. – На этом месте его жена была за несколько минут до смерти!

– Откуда вам известно, что она оставалась на чердаке всего несколько минут?

Фрекен Ларсен не ожидала такого вопрос:

– Долго она там не сидела. Полиции стали известны подробности…

Бет прислонилась спиной к стене дома и молча смотрела на залив.

– Думаю, она провела там не меньше двадцати минут или получаса. Прошлой ночью, о чем герр Рингстад уже рассказал вам, Джулиана услышала, как я кричала на чердаке. Даже если она тотчас же спрыгнула с кровати, ей нужно было сбежать с лестницы и затем пересечь лес, а это значительное расстояние. Если бы не тихая ночь и горы, где отражается каждый звук, она бы никогда не услышала ни моего крика, ни крика матери в ту ночь. Почему Джулиана не побежала к валуну, с которого упала мать? Вместо этого она бросилась на чердак. Очевидно, там что-то произошло, и оттуда фру Рингстад с ребенком на руках кинулась к валуну, ища спасения, но поскользнулась и упала в воду. Джулиану нашли там скорчившейся от страха. Однако все предположили, что отсчет времени следует вести от случившегося у валуна. При бурном подводном течении мою несчастную кузину могло снести в другое место в считанные секунды.

Гувернантку, казалось, поразили эти логические доводы: она то в изумлении смотрела на Бет, то переводила взгляд на чердак.

– Как вы можете оставаться в этом доме, если подозреваете, что здесь случилось Бог знает что?

Бет отодвинулась от стены:

– Именно поэтому мне нужно жить здесь. Только так можно разгадать эту загадку.

– Если это вообще возможно…

Вечером того же дня жгли костер. До глубокой темноты откладывать не стали, потому что герр Рингстад хотел, чтобы потом работники убрали горячий пепел и расчистили место до наступления утра, ибо опасно было оставлять тлеющие угли на ночь. Зарево полыхало высоко, бросая отблеск на Дом у Черного Залива, отражаясь в стеклах окон. Анна пришла посмотреть, привела с собой Джулиану, и они стояли поодаль в тени деревьев. Фрекен Ларсен не было видно, своим уходом она дала понять, что не одобряет затею.

Искры разлетались во все стороны, работники время от времени ворошили костер и тушили огонь, если он вырывался на траву. Однажды пылающее полено откатилось и загорелись листья и ветки недалеко от того места. где стояла Анна с ребенком. Но она не испугалась, так как опасности это не представляло. Джулиана воспользовалась случаем и перешла к отцу.

Со стороны озера послышался всплеск весел, а через некоторое время чьи-то шаги. В свете пламени возникла фигура Зигрид. У нее был вид одержимой, почти ведьмы. Протиснувшись к костру, она молча смотрела на огонь. Немного спустя она заметила Анну.

Несколько мгновений сестры молча смотрели друг на друга, пальцы Зигрид сжимались и разжимались. Пауль, удивленный появлением Зигрид не меньше других, хотел заговорить с ней, но она резко повернулась и побежала к лодке.

Бет, намереваясь договориться о визите в Холстейнгаард, бросилась догонять кузину:

– Зигрид! Подождите! Задержитесь на секунду!

Зигрид вскинула руки, словно дикая птица, спасающаяся от силков:

– Нет! Я должна скорее переправиться домой. Боже праведный, я думала, что горит Дом у Черного Залива!

Она столкнула лодку, прыгнула в нее и, схватив весла, начала грести что было сил.

Рядом со стоявшей у воды Бет послышались, шаги, подошла Анна, и они вместе стали смотреть вслед удалявшейся лодке.

Анна сказала презрительно:

– Какой визит! Потребовалось зажечь Дом у Черного Залива, – ведь Зигрид думала, что горит именно он, – чтобы заманить ее на этот берег. Так было всегда. Всех нас притягивал этот дом. Мы, три сестры, обычно тайком приплывали сюда, у нас была собственная небольшая лодка. Джина, иногда оставалась в ней, она боялась старого дома, – Анна махнула рукой в сторону леса. – Деревья скрывали нас от глаз, это была чужая территория, мы не имели права здесь появляться. Тетка Пауля не любила, чтобы посторонние подходили к Дому у Черного Залива.

– Я возвращаюсь к костру. Вы идете? – спросила Бет, повернув назад.

– Пожалуй, нет. С меня достаточно.

Бет оставила Анну и тут же встретила Колина, который ее искал. Костер вскоре догорел, угли залили водой, все пошли по домам. Анна – она прогуливалась по берегу озера – подошла, чтобы попрощаться и вместе с Джулианой и Паулем идти в Нилсгаард.

Колин задержался в долине на три недели. Стояли теплые осенние дни, но ночи были холодными и длинными. Казалось, что с уходом лета тает и надежда на то, что Бет согласится уехать с ним. Оставалась последняя попытка.

– Скоро пойдет снег, тогда вы окажетесь замурованной в Тордендале до весны, – начал Колин однажды непростой разговор.

И сразу понял, что сказал не то, что нужно: Бет с нетерпением ждала зимы.

– Я собираюсь научиться ходить на лыжах. Это будет нетрудно. Зимой лыжи лучший способ передвижения в здешних местах.

– Бет, я вам совсем безразличен? – спросил Колин.

Она не взглянула на него, и он почувствовал, что их пути, которые, как ему казалось одно время, пересеклись и шли рядом, теперь резко разошлись. Тордендаль отнял у него Бет и крепко держал ее в своей власти.

– Вы мне нравитесь, и я всегда буду хорошо к вам относиться, но не больше, – наконец произнесла Бет.

– Можно навестить вас, когда вы снова будете в Англии?

Колин еще не терял надежды, что, когда она снова вернется к привычной жизни, все может измениться.

– Буду рада встрече, – Бет говорила искренне.

Пришлось довольствоваться малым. Теперь у Колина не было причины откладывать отъезд, он решил уехать с первым же пароходом, который отплывал на следующий день. Экипаж и лошадь давно были доставлены их владельцу в Рипдал.

Бет провожала Колина на пристань. Он понимал, что для них обоих было бы лучше, если бы он сразу поднялся на борт, но все откладывал этот шаг, хотя оба не знали, что сказать друг другу.

– Так вы напишете? – спросил он в третий или четвертый раз.

Она кивнула:

– Почта не отправляется только в сильный шторм.

– Попрощайтесь от моего имени с Рингстадом. Он уехал в тот день, когда мы ловили форель в горном озере.

– Обязательно. Но кто знает, вы можете встретить его в Кристиании раньше меня…

Прошло еще несколько напряженных минут; наконец настал момент прощания.

– До свидания. Бет! – Колин поцеловал ее.

Она ответила сестринским поцелуем, ей было жаль его.

– До свидания, Колин!

Бет стояла на пристани, пока пароход не скрылся из виду, потом вернулась в старый дом. В нем стало спокойнее после расчистки чердака; возможно, и жизнерадостная натура Колина, который часто навещал дом, оказала влияние на обитавший в нем дух. Но Бет была уверена, что стоит ей остаться одной, как все может повториться.

Она не ошиблась. В тот же вечер, сидя, как обычно, у окна и занимаясь работой, стараясь наверстать упущенное время, она вдруг снова испытала привычное беспокойство. Не было ни звуков, ни видений, но в воздухе ощущалось чье-то незримое присутствие. Бет уже привыкла в подобные минуты собирать волю в кулак и не выказывать страха. Она пыталась своим равнодушием и самообладанием отогнать зловещий дух. Иногда на это уходило несколько минут, иногда час и больше, но потом Бет всегда чувствовала себя обессиленной и опустошенной. В ту ночь, на ее счастье, напряженное состояние быстро прошло. Бет подумала, что, возможно, дух еще не успел восстановить прежнюю силу после болезненной для него операции на чердаке. Больше всего она боялась упасть в обморок или заболеть на нервной почве и молила Бога, чтобы в этом случае он помог ей добрести до Нилсгаарда, где она будет в безопасности. Если же сил не хватит, то ее ничто не спасет. Эта кошмарная мысль постоянно преследовала девушку.